Хрустальный грифон

Джойсан

Я была на вершине восточной башни, когда на берегу озера показалась группа всадников. В этой крепости не было сигнального колокола, и нам пришлось повесить металлический лист в одной из комнат, чтобы бить в него в случае тревоги.

После отъезда лорда Янтаря мы установили на башне постоянного часового, и теперь ни один человек, появившийся на берегу, не мог остаться незамеченным. Поэтому я, как только увидела всадников, бросилась к сигнальному устройству. Но тут я заметила среди всадников Тимона и несколько успокоилась. Ехали они очень мирно, и Тимон весело болтал с одним из всадников, так что я даже подумала, что это, может быть, еще кто-то из Иткрипта. Но когда они подъехали поближе, я увидела, что гербы на их камзолах не красные, а зеленые.

Наверное, это разведчики из отряда какого-нибудь лорда, подумала я, и хоть мне не очень хотелось их просить, но они, возможно, могли бы проводить нас в Норсдейл? Мне самой очень нравилось в этой озерной крепости, и я не переставала удивляться, как лорд Янтарь сумел отыскать такое удобное и безопасное место в этой дикой стране. Но мы, понятно, не могли остаться здесь на всю жизнь. Только в Норсдейле я могла надеяться вылечить леди Ислаугу, а мои люди могли получить там землю и обрести новый дом, хотя сама я чувствовала себя в этой крепости так спокойно и уютно, словно в Иткрипте до отъезда лорда Пиарта, словно не было всех этих страшных и тяжелых дней.

И вот, разглядев всадников, я чуть не скатилась с лестницы, торопясь узнать, кто это к нам пожаловал, и только выскочив во двор, сумела взять себя в руки и идти спокойным ровным шагом — ведь я была здесь старшей по положению, поэтому мне, конечно, не пристало носиться сломя голову.

Увидев вблизи их гербы, я буквально остолбенела. Этот знак я ни с чем не могла спутать. Это был отряд моего жениха. А может…

— Моя дорогая леди! — воскликнул один из всадников, спрыгивая с седла, тепло и приветливо улыбаясь и протягивая мне руки.

Конечно, одета я была не для парадного выхода, но все же постаралась поклониться, как настоящая леди. Я сразу почувствовала, что приветливость его не слишком искренна, но меня это почему-то даже обрадовало.

— Лорд Керован? — зачем-то спросила я, хотя и так все было понятно.

— Вот он я, — улыбнулся он.

Но что-то все-таки настораживало меня. Так вот он каков, мой жених. Не так красив, как Торосс, но и далеко не урод. Волосы немного темней, чем у большинства жителей долин, мягкое овальное лицо. Что же в нем такого необычного, что о нем рассказывали чуть ли не сказки? Человек как человек. Вот лорд Янтарь, сразу видно, принадлежал к какому-то другому народу, непохожему на людей.

Такой была наша первая встреча. Не слишком пылкая и сердечная, конечно, но другой она и не могла быть под взглядами стольких свидетелей. Да и время было не для нежностей, и, кроме того, мы были совсем незнакомы и пока чужие друг другу, хоть и считались уже десять лет мужем и женой.

Почему же меня не покидало чувство, что лучше бы ему не приезжать сюда, и я совсем не рада была его видеть? Говорил он со мной любезно, голос его был мягок и вкрадчив. Он рассказал, что Ульмсдейл пал под ударом врагов и он теперь тоже бездомный изгнанник. С горсткой людей сумел выбраться из гибнущего Ульма и пробирался в Иткрипт, но по дороге натолкнулся на наши следы, понял, что мы тоже беглецы, и направился прямо сюда.

— Я слышала, что ты воюешь на юге, — это было не требование объяснений, а просто неуклюжая попытка поддержать разговор.

— Да, я был в армии лордов, но мне прислали сообщение о болезни отца и меня отпустили домой. Отца в живых я уже не застал, а у ворот крепости стояли ализонцы, но нам повезло. Разразилась ужасная буря и уничтожила всех врагов и весь их флот. Правда, Ульму тоже досталось.

— Ты же говорил, что Ульм в руках врагов?

— Ты не так меня поняла. Ульм действительно разрушен, только не врагами, а самой стихией. Туда пришло море, и теперь вся долина затоплена. Но послушай, — продолжил он, — тот парень, что проводил нас сюда, сказал, что вы шли в Норсдейл…

Теперь мне пришлось рассказывать о наших злоключениях. Рассказала я и о том, как оказалась связана долгом крови с леди Ислаугой и теперь она под моей защитой.

Он выслушал меня очень серьезно, время от времени покачивая головой, как бы одобряя мои слова.

— Но вы взяли много южнее обычной дороги, — сказал он наконец. — Вам просто повезло, что вы натолкнулись на такое удобное место.

— Это не случайно, — спокойно объяснила я. — Нас сюда привел лорд Янтарь.

— Что за странное имя! Кто же он?

Я смутилась.

— Это я его так называю, так как он не говорит своего настоящего имени. Он из народа Древних… и очень помог нам.

С удивлением смотрела я, какое странное впечатление произвели на него мои слова. Он насторожился и замер, словно лиса, прислушивающаяся к далекому собачьему лаю. Но вот лицо расслабилось, и он улыбнулся почти по-прежнему.

— Один из Древних леди? Но их давно уже не видели в наших долинах. Почему ты так решила? Он, что, сам сказал тебе об этом? А вдруг это хитрый обманщик?

— Ему ничего не нужно было мне говорить. С первого же взгляда видно, что он принадлежит к другому народу. Да ты сам скоро увидишь его и все поймешь.

Меня рассердили не столько сами его вопросы, сколько их тон. Похоже, он считал меня молоденькой дурочкой, которую ничего не стоит обмануть. А я с тех пор, как выехала из Иткрипта, пережила столько, что за неделю и повзрослела и поумнела. Мне пришлось стать старшей в отряде, и я научилась принимать решения и распоряжаться людьми. Теперь мне трудно было бы смириться с ролью робкой и бесправной девушки долин. До его приезда я уже привыкла отвечать за себя сама. А что меня ждет теперь?

— Так он должен скоро вернуться? А где он сейчас?

— Два дня назад он выехал на разведку, — коротко ответила я, — и, действительно, скоро вернется.

— Вот и хорошо, — кивнул мой лорд. — Не знаю, слышала ли ты, но среди Древних тоже встречаются разные. Одни могут нам помочь, другие безразличны к нам, пока мы их не трогаем, а есть и те, кто для нас очень опасен.

— Я знаю, — спокойно ответила я, — но лорд Янтарь не знается с Темными силами. Под его рукой светится твой подарок, как в ту ночь, когда он спас меня от врагов.

— Мой подарок?

Почудилось мне, или он и в самом деле был удивлен? Но я тут же одернула себя. Нельзя же ловить каждую интонацию и искать подвох в каждом слове, словно говоришь с врагом. Он не враг мне, а спутник и друг на всю жизнь, и нам надо научиться понимать друг друга.

— Ну, конечно, мой подарок, — он уже опять улыбался. — Значит, он помогает тебе, дорогая леди?

— И еще как! — Я невольно коснулась того места на груди, где висел грифон. — Извини, лорд, правильно ли я поняла, что это какой-то талисман Древних?

Он потянулся ко мне через стол, и, хотя лицо его оставалось спокойным, мне показалось, что в его глазах мелькнул жадный блеск.

— Ты угадала! И я очень рад, что тебе этот подарок так понравился и хорошо служит. Я вижу, ты очень дорожишь им, но позволь мне сейчас взглянуть на него.

Я нерешительно потащила за цепочку. Отказать ему было просто неловко, но мне почему-то очень не хотелось отдавать шар в эту ждущую руку.

— Я никогда не расстаюсь с ним, — заговорила я, стараясь скрыть свое беспокойство. — Ты не отберешь его у меня? — Я постаралась, чтобы вопрос прозвучал шутливо, но на самом деле мне было здорово не по себе.

— Ну, конечно, нет, — ответил он, потянувшись к грифону и сделав рукой какой-то странный жест. Меня очень удивляло, почему он не покажет мне, что также хранит мой подарок. Я давно уже ждала, чтобы он показал мне мой портрет, но он почему-то даже не вспоминал об этом, и я решила немного его подтолкнуть.

— А почему ты, лорд, не исполнил моего желания и не послал то, что просила я?

Я и сама не очень понимала, зачем его допрашиваю. Просто что-то беспокоило меня, словно какое-то недоброе предчувствие. Вел он себя превосходно, мне не в чем было упрекнуть его, и все же… Словно какая-то чуждая сила исходила из него и мешала мне принять его. Вот и сейчас, как только он закончил рассматривать грифона, я поспешно спрятала его за ворот. Чего я боялась? Не будет же он и в самом деле отнимать свой подарок. И что такое творится со мной, что я сама себя понимать перестала?

— Я решил, что в наше время любые посланцы ненадежны, — наконец ответил он на мой вопрос, явно думая сейчас о другом, и я могу поклясться, что занимал его мысли мой грифон и гораздо больше, чем я и мои вопросы.

— Я прощаю тебя, лорд, — я все еще старалась шутить и казаться веселой и довольной, — а сейчас извини, мне нужно заняться своими домашними делами. Я прикажу приготовить для тебя и твоих людей помещение для отдыха. Правда, особых удобств не обещаю…

— Вполне достаточно, что мы впервые за долгое время будем спать в безопасности, — произнес он и тоже встал. — Где ты собираешься нас разместить?

— В западной башне, — ответила я, и на душе у меня полегчало. Слава богу, он не собирался требовать немедленного исполнения давних клятв, и я не должна делить с ним постель. Только почему меня это так обрадовало? Ведь он прекрасно воспитан и совсем недурен внешне. Многие девушки позавидовали бы такому жениху.

За несколько дней, проведенных с нами, он хорошо познакомился с нашим хозяйством. Он очень похвалил нас за подготовку припасов и даже предложил назначить часовыми своих воинов, чтобы все наши могли выходить в поле.

Он не настаивал, чтобы я все время была с ним, и за это я была ему благодарна. Но тревога не покидала меня, а напротив, чем больше я узнавала его, тем тревожнее мне становилось. Он был и ласков, и почтителен, и внимателен, а все-таки, все-таки мне совсем не хотелось его видеть, и я почти с ужасом думала, что рано или поздно мне придется стать его женой.

Иногда он отправлялся на разведку в горы, и тогда мы не видели его целыми днями. Довольно часто замечала я, как он беседует с Ингильдой. С самого начала он обращался с обоими леди не менее внимательно и почтительно, чем со мной. Правда, леди Ислауга вряд ли даже заметила его появление, так как по-прежнему была погружена в себя и пребывала в другом мире.

Не думаю, чтобы он сам искал встреч с Ингильдой, скорее уж она к этому стремилась, и я могла ее понять. Что ее ожидало в жизни? Такая молодая и стала вдовой, едва успев выйти замуж. Все богатство уничтожено врагами. Нищая, бездомная, вовсе не красивая — значит, никаких шансов на повторное замужество. Так что впереди либо скучная и замкнутая монастырская жизнь, либо какие-то дальние родичи дадут кров и защиту. Понятно, почему так рвалась она к встречам с молодым привлекательным мужчиной. Меня она и раньше не любила, а теперь к этому прибавилась еще и ревность, и зависть. С ее точки зрения, я вовсе не заслужила такого счастья, и если бы она могла, то с большим удовольствием разбила бы нашу помолвку. Правда, мне очень плохо верилось, что у нее это получится, но в то же время совсем не волновало. Я не собиралась мешать ей развлекаться.

Шел шестой день пребывания у нас моего жениха. Он вернулся из разведки и ушел к себе отдыхать. Мы торопились убрать урожай до холодов, и поэтому я вместе со всеми трудилась в поле. Один мальчик, работавший с нами, занозил ногу, и мне пришлось вести его в крепость, чтобы удалить занозу и сделать перевязку.

Боль у мальчика сразу же прошла, и, утерев слезы, он убежал к матери в поле, а я решила заодно проверить лекарства и привести в порядок аптечку. Этим я и занималась, когда неожиданно открылась дверь и вошел мой лорд.

— Дорогая леди, — начал он мягко, — дай мне ненадолго тот подарок, что я прислал тебе. Он мне нужен сейчас. Видишь ли, я занимаюсь восстановлением знаний Древних, а в этой вещи заключены некие силы, которые, если научиться правильно ими пользоваться, могут стать прекрасным оружием. Если все получится, как я задумал, то наш поход в Норсдейл уже не будет представлять никаких трудностей.

Я прижала к груди моего грифона. Мне так не хотелось отдавать его даже на время, но я не могла придумать никакого предлога для отказа. Я неохотно вынула шар, сняла цепочку и надолго задержала его в руках, словно не могла расстаться с ним, а мой лорд стоял с протянутой рукой и улыбался мне, как упрямому ребенку.

Наконец, невольно вздохнув, я положила грифона на его ладонь. Он подошел к окну и, повернув грифона к свету, пристально всмотрелся в него и даже, как мне показалось, беззвучно разговаривал с ним.

И в этот момент раздался знакомый возглас:

— Счастья этому дому!

Я тут же выскочила за дверь.

— Лорд Янтарь!

Вряд ли я смогу передать, что я почувствовала при звуках этого голоса. Просто сразу отлетели все тревоги и беспокойства, мучившие меня последнее время, словно сама надежность и безопасность стояла передо мной на козлиных ногах и смотрела ясными золотыми глазами.

— Ты пришел! — Я прямо с крыльца протянула ему руки, и мне показалось, что он тоже потянулся ко мне, но я вовремя вспомнила, кто он, и сумела удержаться от прикосновения, которое могло быть ему неприятно.

— Кто пришел, моя дорогая леди? — приторный голос Керована нарушил очарование и снова всколыхнул мои тревоги. Теперь надо было объясниться и быстро.

— Лорд Янтарь, — торопливо заговорила я, — ты уже слышал? Приехал мой жених, лорд Керован. Он услышал о наших бедах и приехал за мной.

И только произнеся эти слова, я поняла, что меня все время мучило. Как будто у меня отнимали что-то необходимое и бесконечно дорогое. В отчаянии смотрела я в эти золотые глаза, совсем не обращая внимания на моего жениха.

— Лорд, это мой жених, Керован, наследник Ульмсдейла.

Но лорд Янтарь смотрел холодно и отчужденно.

— Лорд Керован? — повторил он с оттенком вопроса, и вдруг продолжил резко, словно ножом ударил. — А мне кажется, что это не так!

Лорд Керован поднял руку, что-то полыхнуло в моем грифоне, и луч света из шара ударил прямо в глаза лорда Янтаря. Он пошатнулся и поднял руку, прикрывая лицо. На его запястье тоже что-то сверкнуло, и голубоватый туман окутал лорда Янтаря.

Я вскрикнула и бросилась на Керована, пытаясь вырвать у него своего грифона, но он отшвырнул меня в сторону, и тут я увидела его настоящее лицо. Если раньше он просто был мне неприятен, то теперь стал по-настоящему страшен.

Керован крепко схватил меня и потащил к двери. Лорд Янтарь стоял на коленях, все также прикрывал лицо рукой и осторожно поворачивал голову, словно пытаясь по звукам понять, что происходит. Он был слеп!

Я билась в руках Керована, стараясь вырваться.

— Нет, нет! — кричала я. — Отпусти меня!

Лорд Янтарь бросился к нам. Я видела, как Керован поднял ногу в тяжелом кованом сапоге и с силой наступил на руку Древнего.

Лорд Янтарь свободной рукой поймал другую его ногу и, сильно дернув, свалил его на пол, всем телом навалился на Керована и крикнул:

— Беги, Джойсан!

Я была свободна, но вовсе не собиралась бежать и предоставить Керовану добить ослепшего Древнего. Я бросилась к катающимся на полу мужчинам, схватила Керована за волосы и приставила к его горлу нож Торосса, с которым никогда не расставалась.

— Лежи спокойно, лорд, — приказала я, и он, взглянув мне в лицо, понял, что лучше ему подчиниться. — Лорд Янтарь, — продолжала я, — я держу нож у его горла, ты можешь отпустить его.

Он сразу поверил мне и откатился в сторону.

— Ты говоришь, что это не лорд Керован, — решилась спросить я. — Ты уверен?

Он поднялся на ноги, все так же закрывая рукой глаза.

— Лорд Керован погиб, — тихо ответил он. — Его подстерегли в засаде около замка его отца. И устроил это Роджер, родич его матери, колдун, знающийся с Темными силами.

Я с трудом перевела дыхание. Да, теперь многое становилось понятным!

— Погиб? И этот наглец взял его имя, чтобы обманом втереться ко мне в доверие?

И тут заговорил Роджер:

— А почему ты не назовешь свое имя?

— Мы не называем людям своих имен, и ты знаешь это, — ответил лорд Янтарь.

— А ты, выходит, не человек? А кто?

— Лорд Керован… — Голос раздался так неожиданно, что я невольно обернулась и выпустила Роджера, — что тебе…

В комнату вошел один из его воинов.

— Лорду Керовану ничего больше не нужно, — быстро ответила я, — а эту дрянь можете забрать и убирайтесь отсюда поскорее.

Вошел второй воин. Он держал натянутый лук, стрела которого была нацелена прямо в лорда Янтаря. Меня поразило его лицо, на котором была написана жуткая радость убийства.

— Мы заберем и ее, лорд? — спросил первый.

Лорд Янтарь тут же обернулся на его голос и двинулся с голыми руками прямо на обнаженный меч. Роджер откатился от меня и встал.

— Пусть остается, мне она больше не нужна.

— А что с этим, лорд?

— Оставь его судьбе.

А я боялась, что он прикажет его убить, если, конечно, возможно убить Древнего.

— Мы уезжаем, — продолжал Роджер со своей обычной улыбкой. — Прощай, дорогая леди! Все, что мне было нужно, теперь у меня, — и он демонстративно спрятал мой шар в карман камзола.

И это заставило меня очнуться.

— Нет, не смей! — закричала я. — Отдай грифона!

Я бросилась к нему, но он встретил меня сильным безжалостным ударом по голове. Огненные точки заплясали у меня перед глазами, и я потеряла сознание.

Очнулась я в полутемной комнате на своей постели. Рядом со мной сидел лорд Янтарь и держал меня за руку. На глазах у него была свежая повязка.

— Лорд… — Он тут же обернулся на мой голос.

— Джойсан!

— Он забрал моего грифона! — Первое, о чем я сразу вспомнила, и это было самое страшное. Лорд Янтарь нежно обнял меня за плечи, и я, спрятав лицо у него на груди, зарыдала. С тех пор, как сигнальный колокол возвестил приход врагов в Иткрипт, я не позволяла себе ни одной слезинки, а сейчас ревела, как девчонка. Всхлипывая, я спросила:

— Это правда, что ты сказал? Это не Керован?

— Правда. Керован погиб в Ульмсдейле. Роджер, жених его сестры, подстроил ему ловушку.

— И я никогда не увижу своего жениха, — грустно сказала я. — А теперь… теперь и его подарка у меня нет! Но клянусь Девятью Словами Мина, он не будет владеть им. Он оскверняет все, чего коснется! Использовать мой шар как оружие! Лорд, он сжег твои глаза… Тебя спас только твой браслет. Ты просто немного опоздал защититься, — и я тихонько погладила браслет на его руке. — Лорд, — продолжила я, немного помолчав, — я слышала, что Древние хорошие целители. Если у тебя самого нет таких свойств, мы сможем отнести тебя к твоим. Ведь все случилось из-за меня, и теперь у меня перед тобой долг крови…

Но от этого он сразу отказался:

— Нет. Между нами нет никаких долгов. Этот Роджер — мой давний враг, и он постарался бы убить меня, где бы мы ни встретились.

— Я и сама немного умею, а Нальда неплохо разбирается в травах, — сказала я, думая при этом, как мало мы знаем и умеем на самом деле. — Может, зрение еще вернется к тебе. И все-таки, зачем он приходил? Ведь у меня теперь нет ни богатства, ни владений. Последнее, что оставалось — это подарок моего жениха, и тот он забрал. Неужели этот грифон — фамильная драгоценность Ульмсдейла, поэтому он так рисковал, чтобы получить его?

— Нет, эта вещь не из сокровищницы Ульма. Керован просто нашел его. Но в грифоне заключена тайная сила, и тот, у кого есть знание, может ее использовать. А у Роджера знаний достаточно, поэтому оставить у него грифона нельзя.

Я поняла все прежде, чем он успел договорить. Нельзя оставлять такую силу в руках Темных. Но… что можно реально сделать? С Роджером два сильных воина, да и сам грифон, как мы могли убедиться, страшное оружие.

— Лорд, что мы можем сделать, чтобы вернуть талисман? — повторила я вслух свои мысли. Теперь мое доверие к нему было безгранично.

— Пока, — печально ответил он, — почти ничего. Можно послать Рудо и Ангрела, чтобы проследили, куда Роджер направится отсюда, но гнаться за ними сейчас мы не можем… пока…

И снова я угадала то, что он не успел досказать. Он, видимо, надеялся, что зрение все-таки вернется к нему. Возможно, у него и в самом деле был дар целителя, и он собирался использовать его. Я уже решила, что в этой истории полностью отдаю власть ему. Это будет прежде всего его борьба, но и моя, конечно, тоже. Ведь это по моей глупости грифон попал в руки Роджера, и я собиралась приложить все силы, чтобы вернуть его. Голова моя все еще болела. Нальда принесла мне травяной настой и заставила выпить. Я догадывалась, что это надолго усыпит меня, и начала было отказываться, но лорд Янтарь тоже посоветовал мне выпить, и я послушалась.

Еще Нальда сказала, что надо сменить ему повязку на глазах. Лорд Янтарь охотно позволил ей сделать повязку с какой-то мазью, хотя я чувствовала, что он не верит, будто это ему поможет.

Нальда посоветовала мне сейчас отдохнуть и увела с собой лорда Янтаря. Я уже наполовину спала, когда в комнату ко мне вошла Ингильда. Она встала возле моей постели и долго смотрела мне в лицо, словно надеялась найти какие-нибудь перемены.

— Значит, твой жених тоже умер, — наконец произнесла она, и мне показалось, что это ее только обрадовало.

— Да, он погиб, — спокойно ответила я.

Может, это и нехорошо, но особого горя я не ощущала. Десять лет он был обручен со мной, но я знала только имя — лорд Керован. А можно ли всерьез горевать о человеке, которого знаешь только по имени? А вот к тому, кто пытался присвоить его имя, я чувствовала жгучую ненависть. Зато с моей души спала большая тяжесть, когда я узнала, что Роджер не был моим женихом. Теперь я могла не винить себя за то, что при всем желании не смогла почувствовать к нему ничего, кроме неприязни. Мой настоящий жених мертв, а для меня он живым никогда и не был.

— Почему ты не плачешь? — вот теперь и в голосе, и в глазах Ингильды была уже привычная мне злость.

— У меня не может быть слез по тому, кого я не знаю, — спокойно ответила я.

Она пожала плечами: — Все равно придется плакать.

С тех пор, как началась война, нам всем было не до соблюдения этикета. Если бы это случилось в обычное время, когда я жила в Иткрипте, я, конечно, выполнила бы все обязательные церемонии и проносила сколько положено траур, но сейчас было не до этого. Я, конечно, жалела, что из-за подлого негодяя погиб хороший человек, но никаких других чувств у меня не было.

Ингильда вынула из кармана кисет, и я, почувствовав запах трав, поняла, что это сбор от головной боли, который кладут на ночь под подушку.

— Это готовили для моей матери, но ей сегодня он не нужен, — резко сказала она, видимо, заранее сердясь на мой отказ.

Но я не собиралась отказываться. В конце концов, это был первый ее дружеский шаг ко мне, и я даже не очень удивилась. Ведь она могла теперь перестать мне завидовать, я ничем не счастливее ее — тоже нищая, тоже бездомная и тоже вдова, не видавшая своего мужа даже в глаза. Я поблагодарила ее, и она осторожно уложила кисет мне под подушку. От запаха трав приятно кружилась голова, и глаза сами собой начали закрываться. Я еще успела увидеть, как вышла Ингильда, и… провалилась в глубокий темный сон.