Хронореверс

Глава 8

Рубка управления фрегатом с первого взгляда вызывала диссонанс. Помещение изначально намного меньшего размера было увеличено уже знакомым способом, оборудование словно просто затащили и подключали наспех, совсем не стремясь к порядку и симметрии. После медотсека, кают и других жилых помещений здесь остро чувствовалась чужеродность корабля и его непригодность к перевозке живых существ. Вкривь и вкось закрепленные под ободранным потолком лампы освещают непривычных, но узнаваемых очертаний пульты, кресла, анатомически точно подогнанные под усредненную человеческую фигуру. На полу – толстые плети кабелей, такие же свисают с потолка и вьются по стенам. Посреди всего этого высятся два ложемента полного погружения.

Хомский видел такие всего раз, в ролике о предполагаемых разработках, и не был уверен, точно ли такие были тогда на экране. Он провел рукой по мягкому вспененному пластику, в котором было выдавлено углубление в форме человеческого тела. Землянина, если судить по габаритам. Сержант брезгливо сплюнул и снял со стойки пучок проводов, которые тянулись в блок управления ложементом, который в свою очередь соединялся с пультом управления, установленным на противоположном краю рубки. На концах проводов поблескивали крошечные коробочки, в которых прятались наконечники тончайших, едва заметных глазу игл.

– Адам, – окликнул он рядового Фаркаша, который возился у пульта, без результата тыча в пункты меню на непонятном никому из десантников или бывшего экипажа линкора языке.

– Да, сержант? – тот с готовностью вскинул голову, затем выпрямился полностью.

– Что-то получается? – Хомский повесил провода на место, потер покрасневшие от недосыпа глаза. Они уже несколько суток пытались разобраться, как активировать системы управления кораблем чужаков. На первый взгляд, все было знакомо, но лишь на первый. Одного умения оказалось недостаточно, нужно было понимание, а с этим было туго.

В минуту слабости Хомский даже позвал в рубку землян, те заходили по одному, повторяли тот же обряд, которым теперь был занят рядовой Фаркаш, и отправлялись обратно по каютам. У сержанта даже возникла мысль загнать пару землян в ложементы и посмотреть, что из этого получится, но он не рискнул.

– Никак нет, сержант, – отозвался Фаркаш и вернулся к своему занятию.

Хомский постоял еще немного, собираясь с мыслями. Нужно было сделать еще очень многое. Для начала – определить координаты. Фрегат сразу после прыжка заглушил двигатели и теперь дрейфовал, но где именно? Потом нужно взять на себя управление или хотя бы попытаться договориться с мозгом корабля, потому что без него не работало ничего кроме жизнеобеспечения. И в третьих – доставить бывшего капитана Басова во флот Арете, задача не первоочередная, но главная.

Сержант подошел к пульту, плечом оттеснил рядового Фаркаша, встал рядом. Перед ним открылись ряды цифр, какие-то обозначения, но буквы отказывались складываться в слова, а показания датчиков все время плыли. Неужели он так устал? Нет, это было свойство самого экрана, то, что они приняли за язык, сама картинка плыла, не позволяла сконцентрироваться. Хомский зажмурился так, что перед глазами поплыли круги, сжал зубы. Если бы только программная оболочка была такой же, как они привыкли! Но здесь не помог бы простой перебор.

– Залезай на стол, – Хомский махнул в сторону ложемента.

– Куда? – уточнил Фаркаш. – Я туда не влезу!

– А иначе все, нету больше вариантов. – Хомский пожал плечами. – Уже все перебрали.

– А не проще кого-то помельче позвать? – Фаркаш неуверенно подошел к ложементу.

– Давай, вперед!

Хомский подтолкнул рядового, и тот с обреченным видом забрался внутрь. И под давлением тела пластик в ложементе поплыл, подстраиваясь под габариты десантника.

– Оно меня затягивает, сержант! – заговорил Фаркаш нервно, дернулся, но сержант удержал.

– Не дергайся, оно тебя не сожрет, – ответил Хомский, он внимательно следил за происходящим и заметил сразу, что пучок тонких проводов на стойке неярко засветился зеленым. – Я, кажется, понимаю, что нужно делать.

***

Басов стоял перед зеркалом в медотсеке и поправлял мундир, которому с большим трудом удалось вернуть приемлемый вид. Пуговицы к рубашке пришивал запрограммированный Волковым автоматический хирург, и даже совсем неплохо справился. Вид портила только жесткая седая щетина на широком тяжелом подбородке. Капитанскую фуражку найти не удалось, скорее всего, погибла вместе с «Селенгой». Хоть какая-то часть капитана ушла вместе с кораблем. В груди кольнуло, но это была только тень боли, доктор хорошо поработал, чтобы поставить Басова на ноги.

В дверях показался Волков, спросил участливо:

– Петр Иваныч, готов?

– Да, Саша, иду.

Прошла уже почти неделя, как он валяется здесь, непозволительная роскошь для боевого офицера. Пора выходить к людям, пусть от экипажа осталось всего человек десять, включая его. На камбуз он вошел, прямой, как палка. Стоило капитану появиться, как все присутствующие поднялись. Басов жестом велел им возвращаться на места, и сам грузно опустился на высокий табурет возле стола. Гравитацию на корабле установили на одном жэ, и отвыкшие от земного притяжения кости просили пощады, но он держался.

За обедом разговаривали ни о чем. Тему погибшего линкора старательно обходили, так что вскоре над столом повисла напряженная тишина. И в этот момент на камбуз вошел один из аретейских десантников. С пустыми руками, пистолет в закрытой кобуре, на лице – нейтральное выражение. Коротко обведя взглядом сидящих, он посмотрел на капитана и сказал:

– Сержант Хомский приглашает вас в рубку.

На него посмотрели настороженно, со своего места вскочил лейтенант Петренко, один из двоих уцелевших стрелков. По рассказам остальных, именно он первым затребовал у аретеев оружие. Капитан жестом остановил его, поднялся, не опираясь на стол, и пошел вслед за десантником.

Идти было не далеко, уже через два поворота они оказались у люка, на пульте которого светился красный огонек. Охраны здесь не оказалось, но с учетом, что оружие снова оказалось только у десанта, ее и не требовалось. Аретей шагнул вперед, мазнул пальцем по сенсору, приглашающе повел рукой.

Рубка ошеломляла. Привыкший к порядку Басов с неудовольствием огляделся, внутренне ежась от царившего в помещении кошмара. Он еще не видел ангара, но теперь понял, что имел в виду Волков, когда называл его «неописуемым». Глядя, куда наступает, и высоко поднимая ноги, Басов прошел в рубку. Названный сержантом Хомским стоял к нему спиной, внимательно изучая пульт. Капитан подошел ближе, нетерпеливо кашлянул. Аретей повел головой, побарабанил по пульту и медленно развернулся всем корпусом.

– А, господин Басов. Рад приветствовать.

– Капитан. – Басов заложил руки за спину и посмотрел на сержанта, удивленно вскинув брови. Тот едва заметно смешался, но только на миг.

– Капитан, – повторил он с холодной усмешкой. – Что ж, проходите, капитан.

Басов осмотрелся, и со скрытым облегчением не нашел и намека на стул. Остро не хотелось смотреть на этого монстра снизу вверх. Даже сейчас, на расстоянии, ему приходилось вскидывать голову, от чего капитана начинала разбирать злость.

– Вы меня звали, – напомнил Басов, подходя к пульту, стоящему ближе к нему. По экрану бежали символы, целые слова и колонки цифр, но смотреть на них было невыносимо, начинало двоить в глазах, и он повернулся к аретею. – Хотите знать, могу ли я вот это прочитать? Нет, не могу.

Басов уже знал, что аретеи застряли на активации корабля и даже таскали к себе остатки экипажа «Селенги», но ничего не добились.

– Я так и думал, – кивнул сержант, – но мы продвинулись чуть дальше. Посмотрите.

Хомский шагнул первым к ложементу, сейчас похожему на кокон, от пластикового покрытия которого исходил слабый желтоватый свет. Басов подошел, встал рядом, бросив на сержанта вопросительный взгляд. Тот что-то нажал, и поверхность кокона пришла в движение. В раскрывшемся коконе лежал десантник Арете, от бритого черепа которого тянулись тонкие прозрачные нити проводов. Боец лежал, закрыв глаза, о том, что он жив, можно было догадаться только по тому, как вздымалась его грудь.

– Мы подключили его сутки назад. Он пытается пробиться, но когда выходит, каждый раз говорит одно и то же: доступ к системам только у офицеров высокого ранга.

Басов поймал его взгляд, дернул щекой.

– Вы предлагаете мне залезть в этот гроб, сержант?

– Для общего блага, капитан. Никто из нас не знает, где мы сейчас, и почему корабль не двигается. Может, его подбили в момент прыжка, или случился сбой в системе. Мы должны получить доступ к этому кораблю раньше, чем вернутся его хозяева или что-то случится с нами.

Басов помолчал, переваривая услышанное. Не верить аретею поводов не было, если бы они могли управлять посудиной, то не стали бы этого скрывать. Смысл? Хомский понял все по его взгляду, набрал команду на крошечном пульте, и боец в распахнутом коконе раскрыл глаза. Несколько долгих секунд он пытался сфокусироваться, наконец, его взгляд снова стал осмысленным. Десантник сел, огромные ладони с остервенением отдирали провода от голого черепа. Он увидел Басова, но промолчал, а выбравшись наружу, прохрипел:

– Следующий раз вытащи меня раньше, горло пересохло так, что скрипит…

– Иди, отдыхай, – ответил Хомский, не глядя на подчиненного. Он вытащил из индивидуальной аптечки спиртовой тампон и протирал контакты на проводах. Продолжил уже для Басова: – иглы тонкие, под кожу не входят, идут по самому верху, но все равно неприятно. Ложитесь, капитан.

– Сам уже пробовал? – спросил Басов. Он снял и аккуратно сложил китель, и теперь искал, куда его положить.

– Да, – коротко ответил Хомский. – Я и сейчас с вами пойду.

Что ж, капитан и сам бы не отпустил десантника одного, поменяйся они ролями. Басов бросил китель на кресло, расстегнул пуговицу на горле и закатал рукава.

– Я готов.

***

Все таки в земном капитане было что-то такое, от чего Хомскому хотелось вытянуться во фрунт. Он сходу поставил сержанта на место, указав, что все еще является офицером, пусть и плененным, и во время всего разговора умудрялся смотреть сверху вниз, даже не смотря на разницу в росте. Скинув мундир, он закатал рукава, показывая мощные предплечья, скрестил руки на груди.

– Я готов.

Сдерживая порывы помочь Басову, сержант смотрел, как тот ловко запрыгнул на ложемент, скользнул в его раскрытое нутро и, неожиданно для Хомского, занял его почти полностью. Вспененный пластик потек, настраиваясь под незнакомую фигуру. Хомский снял провода и остановился в нерешительности, глядя на седую шевелюру капитана, но аппаратура все решила за него, прозрачные нити зашевелились, потянулись к голове лежащего в коконе человека, и сержант решил, что может им довериться.

Фаркаш, когда контакты касались его головы и проникали в кожу, шипел и ворочался, с трудом перебарывая желание их смахнуть, земной капитан даже не поморщился, только закрыл глаза. Когда ложемент снова засветился голубым, Хомский отошел, позволяя тому сомкнуться и направился ко второму. Там он улегся, не снимая форменного комбинезона, дотянулся до проводов. Кожу головы невыносимо жгло, пока контакты устраивались на местах, сержант поморщился, дернулся…

Ложементов здесь не было, только пульты и кресла возле них. Капитан стоял у пульта, изучая невидимую от входа картинку на его экране. Хомский подошел к нему, ощущая нереальность происходящего, и взглянул через плечо, но все равно не сумел ничего разобрать. Басов же быстро и уверенно прокручивал текст, иногда останавливаясь и перечитывая.

– Что-то уже понятно? – спросил он.

– Да, – ответил капитан. – Тут система почти идентичная обычной земной. Немного заморочено, но в принципе знакомо. Я почти закончил активацию.

– Это корабль чужих? – сержант напряженно вглядывался в текст, ожидая, когда же тот прояснится.

– Ну… – протянул капитан рассеянно, – я нашел директорию, которую следует запустить сразу после активации и выхода в реальность. Уверен, в ней есть все, что нам нужно знать.

Басов промотал текст до конца, нажал виртуальную кнопку, и мир вокруг сдвинулся, пошел рябью. Сержант моргнул, и все вернулось к прежнему виду. А потом он снова открыл глаза, но теперь обнаружил себя лежащим в распахнутом коконе. В соседнем возился Басов, поднявшись, Хомский успел увидеть, как тот перекинул ноги через край, грузно соскочил на пол. Подойдя к пульту, он принялся что-то на нем набирать, и тогда Хомский выхватил из кобуры пистолет. Целиться из такого положения было непросто, но он рявкнул:

– Два шага от пульта!

Басов начал работать быстрее. Хомский вскочил на ноги, пластик тек под ботинками, не давая поймать равновесие. Он прыгнул на пол, перекатился через плечо и схватил Басова за локоть. Тот едва подался, пальцы не смогли сомкнуться, под ними вместо мышц чувствовалась твердость металла.

– Отошел от пульта! – заорал Хомский, отскакивая на два шага и выставляя перед собой пистолет. Пришла запоздалая мысль, что он уже в который раз недооценил старика. Даже мысли не возникло, что будет, когда ему удастся разблокировать корабль и какие тогда у капитана появятся рычаги давления.

Басов в последний раз коснулся экрана и опустил руки, повернувшись к сержанту лицом. Морщины в углах глаз и складки у рта стали глубже, жесткую линию рта искривила усмешка. Хомский смотрел на старика, едва сдерживаясь, чтобы не всадить тому пулю прямо в лицо. Он сделал еще один шаг назад и повторил, подкрепив слова движением ствола пистолета:

– Отошел! Руки, чтобы я видел!

– Убери, боец, уже не нужно, – ответил капитан сухо, но сделал один маленький шаг в сторону. – Корабль готов к полету, нужно только послушать, что он хочет нам сказать. И будь осторожнее, я настроил протоколы безопасности так, что он работает только со мной.

Переиграл, старый черт! Хомский не спешил убирать оружие, вместо этого он крикнул в сторону выхода:

– Фаркаш, ко мне!

Спустя пару секунд в коридоре загрохотали шаги, и в рубку ввалились Фаркаш и Богданов, оба уже с пистолетами, сосредоточенные и заранее злые. Хомский приказал, указывая на Басова:

– В наручники его, и ведите в кают-компанию. И остальных позовите!

– Землян тоже? – уточнил Богданов, пока Фаркаш возился с капитаном.

– Да, всех. Старик сказал, что покажет какое-то сообщение.

– Включили, значит? – Фаркаш удивленно вскинул брови, потом дернул земного капитана за наручники: – Пойдем.

В кают-компанию ворвались Брандхорст и Дворжак, они все время оборачивались на что-то рассказывающего им Богданова. Капитана усадили в кресло, за его спиной с пистолетом стоял Фаркаш, а рядом с ним в напряженной позе замер Хомский. Следом за десантниками в помещение вошли земляне. Девушка вскрикнула, увидев капитана, и прижала к лицу сжатые кулаки. Стрелок Петренко с возмущенным криком бросился вперед, но повис на руках у товарищей, успевших перехватить его в последний момент. Доктор Волков окинул Басова внимательным взглядом, понял, что сейчас капитану ничего не угрожает и решил не вмешиваться. Остальные смотрели с яростью, но резких движений не делали: в ответ на бросок Петренко в руках десантников тоже появилось оружие.

Хомский подождал, пока все займут свои места, как-то само получилось, что земляне и аретеи разделились и теперь обменивались взглядами.

– Давай, старик, – сказал Хомский негромко, – включай свои сказки.

Земляне зароптали, но капитан оборвал их, заговорив:

– Я не знаю, что там, но это последний этап активации. Корабль!

Последние слова он сказал громче, обращаясь куда-то в потолок.

– Слушаю, капитан Басов.

Голос у корабля оказался вполне человеческий, с легким акцентом, происхождение которого сержант опознать не сумел. Капитан посмотрел на него тяжелым взглядом, но сказал вполне мирно:

– Корабль, заканчивай активацию.

Голос его еще не затих, когда посреди кают-компании, над установленным в самом ее центре круглым столом возникла человеческая фигура. Высокий, почти не уступающий аретеям в росте, такой же широкий в плечах, на нем был мундир странного покроя. А еще этот мундир носил земные цвета. Хомский судорожно вздохнул, его бойцы, не сразу заметившие на соотечественнике вражеские цвета, с негодованием подались вперед.

– Капитан Басов, здравствуйте. Рад видеть всех вас на борту. Заранее прошу прощения, я всего лишь расширенная запись, создание полноценного нейродвойника слишком опасно, корабль могли перехватить, и мои знания подвергли бы риску весь план. Так что ответов на все вопросы, увы, не будет.

Человек на записи помолчал, словно собираясь с мыслями.

– Возможно, вы уже выяснили, что случилось со всеми вами во время последнего боя. В любом случае, я расскажу. Это технология хронозаморозки. Ваши корабли и все экипажи погибли в той реальности, что была до нашего вмешательства. Так или иначе, мы локально остановили время для всех кораблей, которые в наше время числились утерянными. Это должно было поменять исход боя, перед лицом общего противника ваши правительства остановили войну, пусть и не полностью. По крайней мере, наши расчеты указывают именно на это.

Хомский старался не подавать виду, но человек на записи выбил его из колеи. Он не был глуп, иначе бы не получил свое звание, но что за чертова хронозаморозка?! Судя по лицам остальных, в том числе и землян, они тоже ничего не понимали. А мужчина продолжал:

– Если мы все рассчитали верно, то к моменту, когда вы снова окажетесь в реальности, в ваших системах будет накоплено достаточно боевых кораблей, чтобы встретить нашего общего врага. Он движется вам навстречу с… наши ученые назвали это явление «хронореверс». Корабли движутся обратно в потоке времени, и должны будут оказаться в вашем времени на несколько суток позже вас. Теперь к тому, кто наш общий противник…

Человек сделал паузу, словно давая слушателям осмыслить сказанное раньше.

– Это чужаки, пришельцы, неорганическая форма жизни. Корабли вроде того, в котором вы сейчас находитесь – их стандартная форма. Мы встретили их почти семьдесят лет назад, а вам предстояло еще через пятнадцать в обычной временной линии. На них наткнулся патруль, когда они строили базы на окраинах наших систем, как раз этих трех, в которых произошел захват кораблей полем хронозаморозки.

***

– База Скороходу, выхожу в сектор сорок три. У нас тут странная активность, прошу разрешения провести разведку.

– Скороход, разрешение даю. Запрашиваю подробности об активности.

Корвет патруля исследовал эту пустую звездную систему уже несколько суток. Данные, полученные от автоматических разведчиков, указывали, что здесь могут оказаться пираты, но пока ему никто не встретился. Корабль уже готовился к прыжку на базу, когда сенсоры уловили движение в астероидном кольце. Судя по активности, там велась активная разработка, телескопы обнаружили десятки астероидов, движущихся вопреки гравитационным кривым, все они стягивались в одну точку в пространстве. Командир патрульного корвета прыгнул в кольцо и после того, как его подозрения подтвердились, связался с базой. После чего сообщений от него не поступало, а сам корабль исчез.

По обозначенным патрулем координатам была отправлена боевая группа, которая обнаружила станцию в процессе постройки и десяток легких кораблей, которые напали, стоило кораблям Альянса приблизиться. Завязалась короткая, но жестокая схватка, были потеряны два эсминца, но противник, использующий в основном лучевое оружие, был уничтожен. Почти сразу за этим взорвалась недостроенная база.

Прибывшему в систему научно-исследовательскому судну достались обломки незаконченной постройки, разрушенных кораблей противника и еще один, почти нетронутый, который попал под несколько выжигающих электронику залпов из рентгеновского лазера. Исследования показали, что и база, и корабли полностью автоматические, совершенно непригодные для органической жизни. Выяснить, откуда они прибыли, и кто их создал, не удалось. Это была первая встреча с врагом, который поставит человечество на грань уничтожения. Конечно же, никто об это не догадывался.

Снова они появились через пару лет. На этот раз чужаки не прятались, их десантный корабль, огромная, диаметром в километр, сфера, вышел из прыжка в пяти тысячах километров над поверхностью атмосферы Геллона, слабо населенной курортной планеты на окраине человеческого космоса. Освоение ее началось только после создания Альянса, военных и флота на ее поверхности и над атмосферой не оказалось. Буй связи поймал и разослал паническое сообщение о бьющем с неба огне, после чего Геллон замолчал, а поднятые по тревоге и брошенные на помощь крейсеры обнаружили лежащие в руинах города.

С тех пор атаки врага стали постоянными. Они появлялись из ниоткуда, наносили удар и растворялись, отследить их не удавалось. Так было до тех пор, пока не стал понятен вектор их продвижения. Точки на трехмерной карте, на первый взгляд разбросанные совершенно беспорядочно, начали укладываться в предсказуемую линию. И у следующей цели чужака ждала тяжело вооруженная армада. Готовясь к легкому бою, корабли землян ринулись в атаку, открыв огонь из всего, чем были вооружены. И почти сразу начали гореть сами. Враг учел ошибки первой встречи с людьми, и теперь имел почти идентичное вооружение, при этом его собственные корабли стали намного маневреннее, и попасть в них не получалось ни у кого. Все закончилось полным разгромом. Остатки флота Альянса пытались уйти в прыжок, но удалось это всего пяти эсминцам, легким и проворным. Противник лишился пяти кораблей, два из которых пострадали от близких разрывов, а три сбили в самом начале сражения массированным огнем.

С тех пор человечество только отступало, теряя систему за системой.

– Но ведь вы победили, нет? – спросил ошалевший Брандхорст, забыв, что разговаривает с записью.

Хомский тряхнул головой, сбрасывая наваждение, люди в кают-компании ошалело переглядывались: слишком многое свалилось на них за последние дни, и рассказ о грядущей войне оказался последней каплей.

– Мы победили, но заплатили за это страшную цену. – Сказал виртуальный человек, но получилось, что он ответил на вопрос. – Девяносто процентов систем Альянса непригодны для жизни, мы истощены и еще не скоро восстановимся. Поэтому нам нужны вы. Незадолго до конца войны чужаки сумели открыть способ движения против временного потока, похожим они уже пользовались, чтобы избегать попаданий из нашего оружия. Людям удастся остановить первую волну с большими потерями, но потом придут другие. Большой войны не избежать. Но нам удалось вычислить несколько точек, ударив по которым вы сумеете остановить ее.

Этот корабль, в котором вы сейчас находитесь, нам удалось перехватить и приспособить для выполнения задания. У него все возможности фрегатов чужих за исключением интеллектуального ядра, в котором находился разум корабля. Мы по возможности приспособили его для небольшой команды, так как не знаем, скольким людям удастся спастись с вашего корабля, капитан Басов.

Мы рассчитываем на вас и уверены, что у вас все получится.

Запись закончилась, мужчина растворился в воздухе над поверхностью стола, оставив людей в тяжелом молчании. Тишину прервал голос капрала Брандхорста:

– Чушь какая! Чужаки, путешествия во времени… И какого хрена у нас здесь главный этот старый черт?