Хронореверс

Глава 2

– Готовность номер один! Быстро, быстро! – сержант Хомский, огромный и чудовищно тяжелый даже на фоне бойцов из своего отряда, стоял у люка в десантный модуль, энергичными взмахами рук подгоняя десантников. – Шевелите жопами!

Когда все оказались внутри, он тоже запрыгнул в модуль. Упал в свое противоперегрузочное кресло и опустил страховочную раму, щелкнул замок. Аретейский десант готовился к высадке на вражеское судно. На забрало шлема, подключенного к системам связи, проецировалась карта боя. Корабли, помеченные синим и красным, все еще перестреливались, но интенсивность огня упала после вброшенной командором дредноута информации о захвате линкора. Синие крейсеры аретеев все еще прятались за конусом линкора, собирая остатки энергии на щиты и занимаясь срочным ремонтом. Земные корабли, шесть красных иголок, перестали забрасывать противника торпедами, теперь пространство перечеркивали только тусклые нитки выстрелов из точечных пушек.

– Жги!!! – заревел басом, не в силах сдержать кипящую в крови энергию, рядовой Иванчек. – Сержант, чего ждем?!

Он вцепился лапищами в металлическую раму страховки, дернул, словно пытаясь освободиться.

– Сержант! Если не полетим сейчас, я выпрыгну и доберусь своим ходом, сержант!

Сидящие в модуле бойцы Хомского, полтора десятка отборных десантников, заржали в голос, сидящий рядом с шутником рядовой Пшебельский с силой ткнул Иванчека в плечо. Тот качнулся в страховочной раме, но едва ли почувствовал хоть что-то через тяжелый боевой скафандр.

– Давай, Иванчек! – заорал капрал Брандхорст. – Мы дадим тебе самую большую пушку и сбросим прямо на линкор! У тебя башка литая, броню прошибет на раз! А, ребята?!

Капрал с готовностью заозирался, ища поддержки. Ему ответили дружным ревом, сидящий напротив боец в шлеме с закрытым забралом пнул Иванчека в голень, голос его, приглушенный шлемом, проревел:

– Да! И жопой заткнешь пробоину сразу, чтобы воздух не выходил!

– Да кто бы говорил! – раздалось громогласно от дверей. – Сам вечно в хвосте плетешься, свой зад бережешь! Трус? Шлем за каким чертом напялил? Еще не летим даже!

– Чтобы потом время не тратить, умник! – заорал боец в шлеме возмущенно, но забрало откинул. За ним показалось лицо, горящее так, что можно было плавить броню линкора. Глаза бегали, на губах играла смущенная улыбка. Его беззлобно пихали в плечо сидящие рядом, кто-то удивленно присвистнул и немедленно заржал.

Хомский смотрел на бойцов с легкой усмешкой. Трусов среди них не было, с каждым сержант выбрасывался уже не раз, просто мандраж перед боем. Он посмотрел на таймер: до сброса оставалось триста секунд, и как всегда в таких случаях цифры на экране менялись так медленно, что можно было сойти с ума. Тело десантника, мощное и выносливое, собрано таким на генетическом уровне. Каждый – прирожденный боец, с ускоренными рефлексами и мышлением. Это огромный плюс на поле боя, так что мелкие неудобства вроде тянущегося бесконечно долго времени перед боем можно пренебречь. Лучше лишний раз прогнать в памяти план операции.

***

Капитан Басов смотрел на экраны. Побелевшими кулаками он упирался в пульт, зубы сжаты, на лице вздувались и опадали желваки. Они пришли, шесть земных крейсеров, пришли на помощь, когда уже казалось, что все кончено. Можно было попробовать скрыться в подпространстве, броня и щиты «Селенги» могли продержаться достаточно, чтобы линкор ушел из боя. Но остальным, кому на помощь он явился, о побеге можно было только мечтать.

Корабль в обычном пространстве без задержек только появляется. Изнанка мира старается избавиться от инородного тела как можно быстрее, выдавливает его, как только генераторы перестают нагнетать энергию в индукторы. Но для того, чтобы попасть на изнанку, нужно приложить много сил и времени. Генераторы занимают целые залы, и потому оснастить прыжковыми двигателями корабли меньше фрегата почти нереально. Получившиеся аппараты получаю класс «трутни», так как состоят только из рубки, генератора и двигателей. Использовать такие можно разве что в качестве курьеров. Все, что меньше, приходится таскать между системами с помощью огромных космических барж или собирать на месте. Последнее предпочтительнее.

Так что корабли, уходящие в подпространство, не исчезают сразу. Со стороны кажется, что они стягиваются в точку, потому что процесс прохода идет сразу со всех направлений. При этом скорость перехода не зависит от массы объекта и его размеров, что продолжает ставить ученых в тупик. В такие моменты корабль уязвимее всего. Защитное поле работает с перебоями, и его чаще всего просто отключают, вести огонь невозможно, как и отменить прыжок. Очень часто подбитый корабль уже не возвращается в обычное пространство. Ученые предполагают, что его обломки рассеиваются в обычном пространстве на всем пути до точки выхода.

Что ж, придется остаться и прикрывать, пока уходят остальные. Крейсеры врага потрепаны и уже почти не могут стрелять. «Селенга» пусть и с трудом, но выбивает их, а прибывшие сумеют прикрыть отход…

– Товарищ капитан! – раздался взволнованный крик от пультов, за которыми расположились стрелки. – Дредноут что-то задумал! Он заходит в хвост, и у него в тени десантный корабль! Они уже почти в мертвой зоне рельсовых пушек!

– Сними их! – прорычал Басов, он должен был заметить перемещения дредноута первым!

– Уже бьем, но пока без результата.

– Почему не доложили раньше?! – Басов, забыв о мониторах, искал стрелков глазами. Но ответ он знал и сам.

– Они с начала боя не меняли траекторию и почти выпали из боевого прогноза. Мы следили, но крейсеры противника были помечены как более опасный противник… Ушли в мертвую зону рельсовой, товарищ капитан. Бьем точечными. Пошли торпеды. Второй залп… Они выбили нам кормовые орудия. Торпедные аппараты…

– Потеря отражателя… Отражателей, товарищ капитан, – донесся голос навигатора. – Остались только маневровые. Приказания, товарищ капитан?

Они смотрели на него. Повернув голову, поднявшись со своих мест, выглядывая из-за спинок кресел. «Селенга» проигрывала. Последний бой… Нужно было уйти, когда еще только вокруг него началась эта возня, пару лет назад просто подать в отставку. Но не хотелось, чтобы они победили. Молодые, острозубые, готовые перегрызть глотку старому опытному вожаку. Значит, они были правы?

Да вот хрен им в глотку! Старик Басов еще покажет, на что способен! Он вызвал связиста и распорядился разослать приказ об отступлении. Сразу после связь оборвалась, а из громкоговорителей раздался хорошо поставленный голос, сообщающий, что он, капитан Басов, захвачен. Ярость ударила в голову, но за годы службы он научился сдерживаться, и позволил себе только заскрипеть зубами.

– Что там со связью?! – прорычал он раздраженно. – Что со связью, я спрашиваю!

– Нас глушат, товарищ генерал! Дредноут направленным лучом давит!

– Смените частоты!

– Уже! Делаем все, что можем…

«Селенга» ползла через пространство по инерции, вокруг нее продолжали суетиться корабли обеих сторон, но спрятаться аретеям становилось все сложнее: шестерка землян подправила траекторию так, чтобы между ними и дредноутом оказался линкор. Басов до боли в глазах всматривался в трехмерную карту сражения. Ну же! Проваливайте!

– Наши крейсеры отходят, – сообщил навигатор. – Аретеи разворачиваются для атаки, но им не дают этого сделать.

Басов и сам уже все видел. На соседнем экране, куда выводилась видеотрансляция с внешних камер, один из земных кораблей, потрепанный, с дырой в борту, замерцал и начал уменьшаться в размерах. Больше всего он напоминал сейчас сдувающийся воздушный шар. По нему выпустили пару торпед, но скорее из злости, чем пытаясь подбить. Когда крейсер исчез, начали уходить в прыжок сразу два землянина, глядя на них, к перемещению приготовился и один из аретеев, но рельсовая пушка «Селенги» поймала его в прицел. Металлическая болванка разворотила ему рубку, но прыжковый двигатель продолжил работать, затягивая гибнущий корабль в подпространство.

Понимая, что уйти в прыжок им не дадут, аретеи перестроились и строем понеслись к линкору. Тот ответил массированным огнем, еще два крейсера разлетелись обломками, но остальным удалось прорваться в угрожающей близости от защитного поля и они понеслись к дредноуту под прикрытием его пушек.

Когда все пострадавшие в бою корабли успешно покинули поле боя, оставшиеся вышли на траекторию удара по дредноуту. Капитан Басов зарычал, глядя на карту, тяжелый кулак с треском опустился на раму. Он крикнул:

– Что со связью?!

– По-прежнему мёртво, – отозвался связист. – Что будем делать, товарищ капитан?

Басов схватился за голову и замер, пережидая вспышку ярости, замешанной на отчаянии, затем медленно выдохнул и сказал в пространство:

– Готовимся к прыжку. Возвращаемся к своим.

– Товарищ капитан… А остальные? Их же дредноут размажет!

– Выполнять. И свяжитесь с их капитанами по направленному лучу, надеюсь, хоть это получится. А потом прыгаем!

***

– Командор, линкор противника готовится к прыжку! – сообщил навигатор. – Продолжать маневр?

– Ждем распоряжений, – подал голос старший в расчете канониров. – Можем ударить по ним в момент перехода всем, что у нас есть.

– Продолжаем маневр, – ответил командор после секундной заминки. – Нужно забросить к ним десант до прыжка, остальное они сделают уже на той стороне. Отправьте приказ к высадке.

– Так точно, командор!

– Что там у Ратапана? Наш флот уже вышел в обычное пространство?

Причина, по которой все это затевалось. Убрать один из линкоров прикрытия, управляемый самым опытным боевым офицером в этой части космоса. Дискредитировать, сделать так, чтобы никто за ним не пошел, связать боем и по возможности взять живым, чтобы позже заявить о полной поддержке Басовым действий аретеев в системе. Программа-максимум.

– Наши корабли уже вышли в пространство у планеты, идет бой, командор. Мы глушим гиперсвязь, так что земляне здесь не узнают об атаке еще пятнадцать минут… подождите… Срочная информация: крейсеры противника готовятся к прыжку, командор!

– Они узнали об атаке на планету? Но как?

– Не могу знать. Гиперсвязь глушится, проверено, способов получить сигналы от остального флота у них никаких. Но мы уверены, что они переговариваются между собой по направленному лучу. Линкор координирует отступление, командор.

– Сосредоточьте весь огонь на крейсерах! Они не должны выйти из боя! И передайте десанту приказ к высадке!

***

Когда на стене загорелся желтый сигнал минутной готовности, сержант Хомский еще раз дернул сбрую страховочной рамы, проверяя замки, и защелкнул забрало шлема. Остальная команда последовала его примеру. Сержант вывел на стекло командный интерфейс, подключился к общему эфиру и немедленно услышал поток бессвязных ругательств: рядовой Иванчек продолжал готовиться к высадке.

– Заткнись ты уже! Не засоряй эфир! – рявкнул Хомский. – Давно у мозговеда не был? Так я устрою! Полетишь домой с волчьим билетом!

– Как скажешь, сержант! Но я все равно им такое устрою! Вот послушай…

Хомский поморщился и отключил передачу из скафандра Иванчека для всего отряда. Этого психа нужно было списать на берег еще после того инцидента на Нассау. Конечно, это были пираты, та еще мразь, но…

Желтый сигнал заморгал, сменился зеленым. По внутренней сети прозвучало пятисекундное предупреждение, и сразу после десантный модуль дернулся, высвобождаясь из захватов на внешней обшивке несущего корабля. Накатила мгновенная тошнота, когда модуль вынесло за пределы поля искусственной гравитации, но двигатели тут же заменили ее ускорением. Напал мандраж, как всегда перед боем. Хомский ощутил, как дрожат кончики пальцев, а сердце начинает биться чаще и мощнее, разгоняя кровь, наполняя мышцы силой, ускоряя реакцию, а голову делая кристально ясной. Сержант поглядывал на своих людей. Проверенные, он прошел с ними не один бой, всего один новичок, первая боевая высадка, нужно будет приставить к нему кого-то опытного. Например, Брандхорста, второй человек в отряде, но слишком осторожный, никогда не лезущий вперед без проверки. Да, с таким у мальца есть все шансы пройти через первый бой и набраться опыта. Захват линкора – дело не самое легкое, но все же не открытый бой с превосходящими силами противника на дне гравитационного колодца, как было у него самого. Тогда на несущий корабль вернулся каждый пятый. Но и землян потрепали хорошо, это да.

Модуль болтало из стороны в сторону, когда он резко менял вектор движения или работал маневровыми. Полтора десятка бойцов синхронно качались в креплениях, и это странным образом успокаивало, впрочем, как и всегда. Такая вот иллюзия единого организма, объединения биологического, а не по зову чести, и, чего уж скрывать, финансовым причинам. Хомский слушал их треп, слишком расслабленный, чтобы быть правдивым, они тоже скрывали боевой мандраж. Все, кроме Иванчека, тот продолжал беситься внутри собственного скафандра.

Прозвучал сигнал боевой готовности. Теперь все становилось всерьез. Если до этого еще можно было отменить высадку, то после – только работа, кровавая и рутинная. Хомский видел, как подобрались его бойцы, даже бешеный Иванчек вытянулся в сбруе, схватился за раму бронированными перчатками так, словно хотел раздавить. В руке кольнуло, когда автоинъектор скафандра впрыснул в кровь стимуляторы. Можно было обойтись и без них, тело десантника вырабатывает все необходимое самостоятельно, но это была подстраховка. Место укола сначала онемело, а потом от него начала расползаться волна огня, от которого все становилось по плечу. На мгновение перехватило дыхание, а когда модуль продавился сквозь защитное поле и с грохотом и перегрузками приварился к борту линкора, Хомский почувствовал, как слетают ограничители и пружина внутри него, до этого момента прочно стянутая, начинает раскручиваться, увлекая его. Голова при этом оставалась холодной, он понимал, где находится и в чем их боевая задача. Оказавшись в поле искусственной гравитации линкора, десантники дождались, пока отработают лазеры, вскрывающие оболочку корабля и вырезанный толстый кусок брони упадет внутрь, скрывшись в темноте между оболочками. Отстегнувшись, они один за другим скрывались в дыре, вскоре там вспыхнули огоньки плазменных резаков: десант прокладывал путь к внутренним помещениям.

***

– Жду доклада! – в голосе Басова звучало раздражение пополам с надеждой. «Селенга» уверенно проходила через прыжок, пространство разворачивалось как чулок, затягивая корабль на изнанку мира. Изнутри, на экранах, это выглядело, будто черное беспросветное нечто поглощает линкор, натягиваясь на него, как удав на добычу. Через несколько секунд, ушедших на сбор информации, заговорил дежурный:

– Мы завершаем прыжок, до выхода – полторы минуты. Повреждений нет, дредноут противника не стрелял по нам. Скорее всего, ставка была на десант. Закрепиться на борту успел только один модуль, команда уже прошла внешнюю обшивку, к ним отправлены два отряда бойцов, их встретят. Остальные модули затягивает вместе с нами, но так как прыжковых генераторов у них нет, они останутся в подпространстве, товарищ капитан. Крейсеры по последним данным с радаров тоже начали подготовку к прыжку.

Басов вытащил из внутреннего кармана платок, промокнул лоб. Выглядел он плохо, мешки под глазами налились темным, жесткие складки на лице стали глубже. Он двигался уже без той легкости, что была в его теле в начале боя, хоть прошло и не так много времени. Сказывалось нервное напряжение последних месяцев.

– Что со связью? – капитан убрал платок и снова надел фуражку.

– По-прежнему нет, нужно дождаться выхода в обычное пространство, товарищ капитан.

Басов тяжело опустился в капитанское кресло, вытянул гудящие ноги и принялся массировать больное колено, хоть обычно не позволял подчиненным видеть подобные проявления слабости. Нужно было сдержаться… К черту все, нужно было уходить в отставку, как только он почувствовал, что за ним началась охота. Сидел бы сейчас на грунте, пил холодное и рассказывал внукам байки про войну…

– Выходим в обычное пространство, товарищ капитан. Через три, два…

На экранах полыхнуло, пошла рябь, когда масса, еще мгновение назад не существовавшая в мире, начала вписываться в метрику пространства. Прошло некоторое время, прежде чем на мостике сообразили, что рябь эта – не что иное, как бой. Пространство у Ратапана было заполнено смертоносным металлом и огнем. Землян прижали почти к самой атмосфере, и теперь их корабли отчаянно маневрировали, выходя из-под обстрела и уводя прицелы вражеских пушек от планеты. Связист включил приемник, и мостик заполнили крики, скороговорки отдаваемых команд и кодов. Заработал боевой процессор, «Селенга» шла по инерции, лишенная двигателя, а ее пушки уже приготовились стрелять по врагу.

– Капитан, заряжать рентгеновский лазер? – подал голос главный стрелок. – Расстояние достаточное, можем снять три или четыре цели, пока они сообразят.

– Добро. Что с крейсерами?

– Порядок, выходят в обычное пространство. Но… – дежурный замолчал, и Басов поторопил его:

– Ну? Что там?

– Вышли четверо, из них один с тяжелыми повреждениями. Черт! Простите, товарищ капитан…

– Что?! – прорычал Басов, но он уже все понял сам. Следом за кораблями землян на фоне звезд появилась темная громада дредноута. – Весь огонь на дредноут! Все, что есть! Лазеры заряжены?

– Так точно! – отозвался стрелок со злостью в голосе.

– Тогда сожжем эту сволочь!

Но лазер не успел выстрелить. Торпеды покинули свои гнезда, рельсотроны выбросили заряды, корабли продолжили вести огонь, но уже не все. Часть кораблей растаяли, и направленные в их сторону снаряды прошли сквозь то место, где еще мгновение назад находились плотные сгустки вещества, а теперь остался лишь вакуум. Половины участвующих в бою кораблей просто не стало. Среди пропавших оказались дредноут аретеев и «Селенга».