Хронореверс

Глава 6

Они бежали, как стая крупных опасных хищников, металлический пол гудел под ногами, а в ушах свистел ветер. Хомский несся впереди, сжимая в ладонях оба трофейных пистолета, но не стрелял, вместо этого предпочитая просто сбивать с ног попадающихся навстречу землян. При его массе хватало и этого. Планировка линкора отличалась от своей виртуальной копии только большей потрепанностью и следами времени. Корабль был стар уже в последнем сражении, а теперь казался просто призраком.

Первые морпехи из размещенных на линкоре показались, когда за спиной у десанта остались уже две трети пути. Скорее всего, был приказ не убивать, а просто задержать, и они продолжали его выполнять, потому что земляне почти не сопротивлялись, когда аретеи смели их, разметав по стенам. Правда, вооружены они были серьезнее, и теперь Хомский и его бойцы вооружились короткими винтовками, приспособленными специально для боя в узких коридорах и каютах. Сержант прокручивал в памяти проекцию корабля, чтобы решить, откуда быстрее добраться до мостика, когда из системы оповещения раздался тревожный синтезированный голос, каким он показался сначала. Только через секунду десантник понял, что это был человек, но смертельно уставший и больной.

– «Всем, говорит капитан Басов. Флоты так называемого Альянса, нас и аретеев атаковал неопознанный корабль. Идет бой, но как вы уже знаете, «Селенга» не может двигаться и маневрировать, только вести огонь. Приказываю всем свободным от вахты грузиться в челноки и спасательные капсулы и улетать. Следующими – дежурные группы, за ними – остальные. Без паники, мы продержимся ровно столько, сколько нужно, чтобы спаслись все. Считать приказом. Все, пошли!»

Басов, – цель операции, – остается на мостике, да к тому же отправил всех в спасательные модули! Этого не было озвучено, но он надеялся, что приказ касается и пехоты. Замедлившись ненадолго, чтобы выслушать обращение вражеского генерала, он махнул остальным и вновь набрал скорость.

***

Все, приказ был отдан, и колеса завертелись. Командиры подразделений один за другим докладывали о начале выполнения приказа и, не в силах прощаться, коротко отдавали честь и обрывали связь. Каждый понял, что Петр Иванович Басов, стальной капитан, вокруг которого построили «Селенгу», решил остаться на ней для последнего боя. С ним оставались и команды навигаторов и стрелков, несмотря на категорический приказ покинуть корабль. Арестовать сейчас их было некому, и Басов плюнул, назвав их идиотами, но в глазах старого капитана подчиненные увидели благодарность.

Сам Басов стоял, глядя на выведенную на общий экран картину сражения. Внешние обзорные камеры техники восстановили в первую очередь, поэтому у капитана и его подчиненных теперь был прекрасный вид на огромный, больше десяти километров в диаметре, сфероид. Тот перестал увеличиваться, и теперь висел в пространстве в перекрестье прицелов человеческой армады. Басов видел, что прицельные маркеры всех кораблей, кроме двух, были направлены на него. Только «Селенга» и продолжающий медленно красться к ней дредноут не сводили друг с друга глаз.

Внезапно поверхность сфероида заколебалась и словно растаяла, становясь полупрозрачной. Из открывшихся под поверхностью пустот хлынули потоки серых вытянутых объектов. Плотной тучей они вырывались из недр планетоида, заполняя свободное пространство. Корабли людей начали гореть в тот же миг, как с корабля Чужих исчезла внешняя оболочка, первый удар они нанесли лучевым оружием, в этом их тактика совпадала с тактикой землян и аретеев. Через несколько мгновений выяснилось, что им не чуждо использование и других идентичных вооружений, когда в бой пошли торпеды и разогнанные в магнитном поле металлические болванки. Не сразу корабли Альянса открыли ответный огонь и начали маневрировать. Плотное построение играло на руку чужакам, позволяя выбивать цели одну за другой, для этого им было достаточно просто немного корректировать прицел.

Быстрее всех в бой вступили призрачные корабли. Пусть и побитые, с ограниченными энергоресурсом и вооруженностью, они несли на себе самые опытные экипажи всех человеческих систем. Пока противник бил по кораблям Альянса, они ударили сзади, рентгеновские лазеры били с чудовищной точностью, расходясь с кораблями союзников буквально на десятки метров, им вторили залпы из рельсотронов. Задержав дыхание, Басов сжал кулаки: еще миг, и в рядах противника начнут распускаться плазменные цветы! Призрачный флот бил по всем фронтам, снаряды летели во все стороны… Но ни один не достиг цели. В последний момент, когда казалось, что удар неизбежен, серые иглы кораблей сдвигались в сторону буквально на считанные метры, и снаряд проходил мимо. Большей точностью могли похвастаться лазеры, но и они не могли нанести врагу серьезных ударов, прижигая обшивку или теряя когерентность в силовых полях.

А потоки, бьющие из сферы, словно и не собиралась иссякать. Размером с фрегат, серые корабли по вооруженности почти не уступали человеческим крейсерам, а маневренности превосходили их. На глазах у Басова дальние ряды в построении Альянса дрогнули. Разворачиваясь, они запускали двигатели и на полной скорости улетали прочь. Несколько самых неторопливых или неуверенных испарили, разогрев реакторы рентгеновским лазером, и в погоню за остальными ринулись серые стаи. «Селенга» оставалась вне боя, потому что не могла маневрировать и пока не открывала огонь. Как и крадущийся дредноут, уже выходящий на дистанцию уверенного удара.

По ту сторону ведущих на мостик гермодверей раздался глухой грохот. Затем створки ринулись в стороны, и на мостик быстрым осторожным шагом вошли четверо гигантов, выставивших перед собой стволы коротких винтовок. Басов увидел, как снаружи сползает по стене один из приставленных для охраны людей, биометрией которого и был открыт вход. Стрелки мгновенно скрылись за пультами, капитан успел заметить, как они возятся с запорами аварийных сейфов с оружием на почти невероятный случай бунта. Вот один из них выхватил пистолет, быстро и умело проверил его и высунулся из-за спинки кресла. Но аретейский десант не зря считался элитой среди военных элит: он еще только начинал движение, а в его сторону уже повернулось дуло винтовки. Короткий хлопок – и стрелок рухнул на пол с аккуратной дыркой во лбу, а трое других вражеских бойца даже не дернулись посмотреть, что там было.

– Держу, – доложил стрелявший. Остальные продолжили молча целиться в оставшихся на мостике людей.

– Ты! – самый крупный и с самым злым лицом десантник повернулся к Басову. Дуло винтовки четко следовало за его взглядом, и теперь смотрело капитану прямо в лицо, но палец со спуска он убрал. – Идешь с нами. Вперед.

Для убедительности он дернул стволом в сторону выхода. Басов остался в капитанском кресле, десантник стоял достаточно далеко, чтобы не приходилось задирать голову, глядя на него снизу вверх.

– А иначе..? – спросил он, лицо капитана стремительно багровело.

– Что? – десантник, судя по поведению – лидер команды, на миг сбился и вскинул брови.

– Мне нужно идти с вами. А иначе – что? – объяснил капитан. Он тяжело поднялся и шагнул к врагу. – Продолжай.

– Будешь жить. – Десантник дернул плечом, но глаза оставались пустыми и холодными. – А они – нет.

Он продолжал смотреть только на Басова, но стало понятно, кого он имеет в виду.

– Ты пойми, дед, – продолжил десантник, – нам тебя или волоком тащить, или сам пойдешь – особой разницы нет. Но если сам, то быстрее получится, и твои, – на этот раз он обозначил офицеров на мостике движением головы, – успеют добежать до капсул. Мы не психопаты, безоружных не валим без нужды. Три секунды.

На самом деле Басов принял решение уже давно, как и все, кто остался с ним. Невесело усмехнувшись, он тяжело поднялся и повернулся вполоборота к экрану, на котором разворачивался бой. Мелькали вспышки, кто-то уже горел, а кто-то еще только выходил на траекторию сближения. И посреди всего этого застыла гигантская сфера. Серые потоки, бьющие в космос, наконец, иссякли, теперь это была просто пустая скорлупа.

– Ты видишь, что происходит, боец? – спросил капитан.

Десантник на мгновение скосил глаза, его зрачки расширились, и вот он уже полностью оказался поглощен картинкой.

– И куда ты собираешься улетать? – продолжил Басов. – Идите, у вас есть доступ к челнокам, надеюсь, долго не проживете. Оставь мне возможность…

Капитан замолчал, десантник, казалось, понял недосказанность, но помотал головой:

– Ты идешь со мной, дед, как именно – я тебе выбор дал. И время уже вышло.

– Товарищ капитан, – вдруг раздался голос одного из операторов, – дредноут вышел на расстояние гарантированного удара…

– Ты прав, – лицо капитана стало жестким, глаза блеснули из-под бровей, когда он наклонил голову вперед, словно готовясь ударить ею десантника. – Сейчас твои разнесут линкор, и если я тебе нужен, то или тащи меня, или мы побежим, очень быстро побежим, но – с ними.

– Идейный? – десантник покосился на экран, коротко облизал губы. – Решил умереть красиво?

– Мы тут все смертники, боец, ты мое сообщение слышал, не мог не слышать. Там, – Басов ткнул пальцем в экран, глядя при этом в лицо десантнику, – бойня, но если заберешь всех, то потом еще будет шанс. Решай.

– На что шанс? – десантник презрительно поджал губы, он понял. Басов смотрел ему прямо в глаза, кивнул зло:

– Или стреляй!

В этот момент по линкору прокатилась тяжелая волна от первого попадания.

***

Напор старого капитана впечатлял. Хомский, конечно же, не ожидал, что тот упадет на колени и будет умолять не убивать его, но что он начнет торговаться – стало неожиданностью. Тем более неприятной, что бой на орбите завязался самый настоящий, хоть сержант и пытался убедить себя и бойцов, что это дезинформация, чтобы заставить их отказаться от задания. Пространство на мониторе кипело, от мельтешения боевых кораблей начало мутить, и он едва не отвел взгляд.

– …или стреляй!

Стоящий перед ним человек был страшен. Хомский, видевший земного капитана только на фото, ожидал увидеть оплывшую копну жира, кое-как стянутую мундиром, обвисшие щеки. Но сейчас перед ним был гигант. Плечистый, широкая выпуклая грудь, толстые руки с огромными кулаками, мощные ноги. Он больше походил на постаревшего, но не потерявшего форму тяжелоатлета. Щеки у капитана действительно отвисли, под глазами – огромные темные мешки, но это всего лишь признаки серьезного нервного и физического истощения. Этот человек был опасен, очень опасен.

Корабль вздрогнул, на большом экране выскочили данные о повреждениях, захрипел зуммер, но попадание было не опасным: вероятно, дредноут проверял, как отреагируют на это серые корабли чужих. Вокруг все так же кипел бой, но аретейская бронированная крепость упорно ползла к давнему обидчику.

– Мы можем с ним связаться? – Хомский скосил глаза на замершего за пультом связиста с поднятыми над головой руками. Тот помотал головой, ответил сквозь зубы:

– Нет, они или глушат всю связь, или просто молчат.

Сержант на секунду задумался. Можно попробовать сообщить о выполнении по открытому каналу и надеяться, что они просто хранят радиомолчание, но все равно нужно как можно быстрее убираться с корабля.

– Идем, – решился, наконец, Хомский, не опуская, однако, винтовку. Повторил, чтобы слышали все: – Двигаем! Кто отстанет – ждать не буду! Ты! – он ткнул пальцем в связиста, – отправь нашим вот что…

Он быстро надиктовал короткое донесение, связист, не меняя выражения лица, отправил. Все, теперь нужно двигаться. Если сообщение получат, атака прекратится. Или не прикратится.

Знаками он приказал двоим из своего отряда идти первыми, за ними на удивление организованно шли земляне. Хомский с еще одним десантником замыкали колонну. Перед сержантом тяжело, но проворно шагал Басов. Корабль почти опустел, Хомский рискнул связаться по открытому каналу с оставленным в ангаре бойцом, тот ответил не сразу. Тяжело закашлявшись, он спросил:

– Сержант, в ангаре недавно была какая-то нездоровая суета, сейчас здесь кроме меня никого нет, все улетели. Что происходит?

– Мы уже возвращаемся, грей двигатели. Приготовься, снаружи все плохо.

Оборвав связь, Хомский гаркнул, подгоняя и без того едва не летящих бойцов. Двое стрелков, связист, два навигатора и старпом, лишенные нормальной мужской нагрузки земляне дышали тяжело, едва не падали, то и дело сбиваясь с шага. Капитан линкора стал багровым, по его лицу и загривку катились крупные капли, срывались из-под фуражки, ноги тяжело били в пол. Даже при трети земного притяжения, установленной на корабле, Хомскому казалось, что дрожит пол. Дышал при этом капитан глубоко, с хрипами, но темп держал.

Ударило снова, издалека донеслись скрежет и вой, это снаряд из рельсотрона прошивал слои обшивки и ряды переборок, пока те не сумели его остановить. Каркнуло предупреждение о потере герметичности, тут же замолчало: сработали аварийные системы. Через интервал, необходимый для зарядки рельсовой пушки, внутренние помещения линкора зазвенели снова, на этот раз ближе. Сигнал о потере воздуха зазвучал снова, и теперь уже не замолкал.

Становилось труднее дышать. Пространство впереди начала затягивать белая пелена, то ли дым, то ли туман. Откуда-то тянуло гарью, на мгновение искусственное притяжение исчезло, бегущих подбросило к потолку, но они тут же снова оказались на полу. Хомский чувствовал, что начинает уставать: в воздухе становилось все меньше кислорода. Остатки экипажа линкора уже едва плелись, поддерживая друг друга и едва не падая. В нарастающей панике едва не проскочили нужный поворот, и через полминуты уже ворвались в ангар.

Ангар оказался не поврежден, иначе бы двери просто не открылись бы. Здесь было непривычно пусто, в паре мест чадили горящие челноки с откинутыми пассажирскими рампами, тел на полу прибавилось, многих просто затоптали, но кое-кто был убит выстрелами в упор. Возле челнока, в котором засел раненый Брандхорст, мертвых оказалось заметно больше: они пытались проникнуть на борт, но капрал умело пользовался оружием в любом состоянии. Челнок громко гудел двигателями, над соплами уже поднимался разогретый воздух. Часть стены в ангаре отсутствовала, сквозь голубоватую пленку энергетической мембраны было видно, как мимо гибнущего линкора проносятся серые корабли чужаков.

Ангар был огромным, а уставшие земляне уже еле плелись. Даже стальной капитан дышал тяжело, постоянно срываясь в влажный со всхлипами кашель, но пер, едва не опережая десантников. Он задержался только у тел, окинул долгим цепким взглядом, словно запоминая лица погибших товарищей.

Пандус челнока начал открываться, едва они встали под опорами. Хомский и бойцы из его отряда пропустили землян, затем вбежали внутрь сами. Брандхорст полулежал в пилотском кресле, сильно вытянувшись и как-то криво, пульт был в крови, под креслом уже набралась целая лужица, но уже почти загустела. Капрал, бледный до синевы, с черными кругами под глазами, обернулся и попытался что-то сказать, но сержант взмахом ладони велел тому молчать, вместо этого начал спешно раздавать указания:

– Ты, – он хлопнул одного из бойцов по спине ладонью, – займись Брандом, возьми… Вот, Богданова возьми. Я за штурвалом. Остальным следить, чтобы эти не дергались особо!

Он ткнул себе за спину, имея в виду землян. Десантники закивали, двое уже проворно вытаскивали похожего на мертвеца Брандхорста из кресла, тот шипел, но держался. Землян разогнали по откидным креслам, расположенным вдоль бортов и быстро, но умело притянули к сиденьям ремнями. Хомский упал на место пилота, игнорируя багровое пятно прямо на сиденье, рукавом оттер пульт. Короткого взгляда хватило, чтобы разобраться, что за модель ему придется пилотировать. Стандартный пассажирский транспортник, предназначенный для перемещений между кораблями флота и поверхностью и орбитой. С относительно небольшим запасом хода и без оружия. И на этом нужно было попытаться долететь до десантного корабля или хотя бы дредноута. Который как раз сейчас дырявит линкор.

Челнок затрясся, то ли что-то не то было с двигателями, то ли передалась вибрация от корабля. Хомский заглянул в открытое полетное меню, быстро набрал запрос на проход. На экране появилась надпись «ждите». Неужели вырвались? Еще пару секунд… Сержант повел плечами, глубоко вдохнул, прочищая голову. Сейчас предстояло показать все, на что способны он и эта жестянка. Как только системы дадут добро на прохождение мембраны…

Челнок тряхнуло особенно сильно, поволокло, разворачивая боком, кормой, на обзорных экранах там, где должна была быть мембрана, ярко горели звезды. Очередной залп дредноута повредил что-то в энергосистемах линкора, и вырвавшийся из ангара воздух утащил с собой челнок, обломки его менее удачливых собратьев и тела погибших.

Поле тяготения тоже отключилось, теперь в беспорядочно крутящемся челноке царствовала центробежная сила. Сержанта дернуло в сторону, он повис на ремнях, с трудом выровнялся, взялся за сенсоры управления, останавливая вращение и с опозданием активируя локальное поле искусственного притяжения. Позади беззвучно разваливался на части линкор, высоко над ним завис дредноут, рельсовые пушки продолжали методично бить по уже мертвому врагу. За спиной, там, где сидели земляне, раздался громкий рев, переходящий в хрип. Хомский не оборачиваясь знал, что там увидит: земной капитан дергается в ремнях, жаждая вцепиться скрюченными пальцами в горло, посмотреть в гаснущие глаза…

В салоне засуетились, сержант на мгновение обернулся. Капитан обвис в кресле, уронив голову на грудь, натянув привязные ремни, лицо его из багрового стало почти черным. Богданов уже возился возле старика, проверяя на шее пульс, остальные помогали, тащили снятую со стены аптечку, разматывали провода второго комплекта экстренной помощи. Больше смотреть было некогда. Они уже вылетели из-под защиты линкора и теперь челнок могли сбить в любой момент.

Найдя на карте десантный корабль, сержант пытался одновременно сделать три вещи: прикинуть оптимальный маршрут к спасению, ни с кем не столкнуться и не попасть под огонь, особенно дружеский. На соседнем экране выскочило оповещение: радар зафиксировал все уцелевшие челноки и спасательные капсулы, и теперь система запрашивала разрешение на объединение в единую сеть для координации. Хомский раздраженно смахнул его, и короткое переключение внимания едва не стоило им всем жизни, когда впереди показался и пронесся мимо крейсер землян. Он был всего в полукилометре, и сержант едва успел отработать маневровыми. Защитное поле крейсера мерцало, поглощая энергию вязнущих в нем снарядов, а на хвосте у него оказалось сразу два фрегата чужаков. Крейсер сбрасывал торпеды из кормовых аппаратов, тем почти не приходилось наводиться, ведь расстояние было минимальным, но серые корабли удивительным образом избегали попаданий, сами при этом стреляя метко.

Челнок закрутило, гравитационные компенсаторы едва справлялись с перегрузкой. Перед обзорным экраном стремительно проносилась картина боя, где за искрами маневрирующих кораблей и взрывами почти не было видно черного неба. В поле зрения попадала и планета. Сейчас челнок был над ее дневной стороной, и Хомский видел черные дымные хвосты, прорезающие синее поле планеты, огненные струи от сгорающих кораблей и черные царапины выходящих на траекторию посадки чужаков. Картина застыла перед глазами сержанта, пока он боролся с инерцией, останавливая вращение. Челнок задрожал, завыл, но начал замедляться. Теперь нужно было осмотреться и найти десантный корабль. Он должен быть недалеко, под прикрытием дредноута…

Панель управления моргнула и погасла. Хомский еще несколько секунд смотрел на нее непонимающе, но тут на обзорном экране появился фрегат чужаков, он шел параллельным курсом, замедляясь, пока не сравнял скорости. Он шел на сближение, и сержант, как ни старался оживить органы управления, ничего не мог с этим поделать. За спиной, в пассажирском отсеке, продолжалась возня, никто из борющихся за жизнь земного капитана, не видел того, что видел сейчас Хомский. Поле фрегата вспыхивало, принимая на себя обломки и шальные выстрелы, но орудия самого фрегата молчали.

Пойманный буксировочным лучом челнок продавился сквозь защитное поле, его поволокло ближе к корпусу, и сержант на миг ощутил дежавю, уж очень это напоминало его недавний полет к линкору. Но в борту чужака проявился порт, прикрытый мембраной, по ту сторону царила тьма, в которую затягивало оказавшихся на неуправляемой посудине людей.