Хроники Загруса: Принцип Ящерицы

Аннотация:

Странные вещи начинают происходить в империи Гильдерлэнд, после десяти спокойных, мирных лет: жестоко убивают известного торговца, обвинив в этом его сына; в столице империи орудует таинственная банда, сумевшая в короткие сроки захватить власть над всей теневой деятельностью города. Вдобавок, там же появляется оборотень, который, по непонятным причинам, нападает только на гвардейцев из городской гвардии. Стоит копнуть лишь немного, и становится понятно, что за всем этим скрывается нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Принцип Ящерицы - первый том запланированной трилогии.

ПРОЛОГ.

В свои сорок два, Мервид объездил, пожалуй, весь Загрус. Он гордился тем, что повидал знаменитую Долину Водопадов в Ампере, испил ледяной воды из озера Дар, в Меллории, был у подножия Диарна - высочайшей горы Нибераля и всего Загруса. Так же, Мервид стоял внутри легендарной Башни Титанов, а этим могут похвастать немногие. Мервид - мог. И хвастал. Ведь за двадцать три года безупречной службы у правителя Эльмрейда, лорда Гестиля Меррифаля, ему полагались многие привилегии. Мервид Хойн был гонцом. Лорд Меррифаль, принял Мервида на службу аккурат в тот год, когда возглавил свой Дом1 и родную провинцию. Времена тогда были сложными, после смерти отца Гестиля, лорда Айреса Меррифаля, некоторые лорды Эльмрейда попытались оспорить права Меррифалей на управление всей провинцией. Но, тридцатилетний лорд Гестиль Меррифаль (не без помощи Мервида) удержал власть в своих руках, попросив помощи у императора. И Дом Меррифалей, как и прежде остался главенствующим. Хотя тогда, даже молодой Мервид понимал, насколько тяжело было его повелителю просить помощи у императора. Он видел лица и императора и его советников, после того как зачитал им прошение лорда Меррифаля, стоя в самом центре Большого зала императорского замка. Видел, какими взглядами они обменивались, усмехаясь. И Мервид понимал почему. Дело было в следующем. Еще семьсот лет назад, в то время когда нынешние провинции империи Гильдерлэнд были отдельными, независимыми королевствами, тогдашние Дома Раллов и Меррифалей враждовали. Затем, юный Шарин Ралл вторгся в соседние королевства со своей армией (молодой полководец правил Бельгорией - на тот момент самым сильным и самым большим королевством континента), развязалась война, в итоге которой и была основана империя Гильдерлэнд. Завоеватель выбрал подходящий момент для своей экспансии - тогда, между крупнейшими королевствами Загруса был серьезный разлад. Шарин Ралл провозгласил себя императором, а все восемь королевств Загруса превратились в провинции (девятая провинция появилась чуть позже). Дом Меррифалей дольше других сопротивлялся завоеванию бельгорцев во главе с Раллом, но, все было безуспешным. Меррифали сдались. Однако, ненадолго. К моменту прошения лорда Гестиля, дом Меррифалей совершил уже четыре восстания, последнее из которых унесло жизни более трех тысяч человек. Это восстание начал прапрадед лорда Гестиля, Корин Меррифаль. В наказание за это, тогдашний император Джейсон Ралл согнал Меррифалей и их лордов с земель Гильдерлэнда, на остров Эльмрэйд прилегающий к Загрусу, сделав этот остров девятой провинцией. Родную Меррифалям Меллорию, император отдал Дому Айвенов, и тем самым навсегда разжег ненависть между этими двумя Домами. Несколько раз, лорды Эльмрэйда пытались вернуть родные земли, но император был непреклонен. В общем, несмотря на все разногласия между лордами Меррифалями и Раллами, император помог лорду Гестилю удержать свое правление. С тех пор, прошло уже двадцать три года. А Мервид Хойн, за своевременную доставку важнейшего сообщения был щедро вознагражден и с тех пор его жизнь круто изменилась. Начались разъезды, путешествия, далекие края - все то, о чем юноша всегда мечтал. Он любил свою работу и очень ею дорожил. Когда Мервиду было двадцать три, он познакомился с Мари - симпатичной девушкой, живущей в Саргии. Молодые люди поженились спустя два месяца. Мари всегда гордилась своим мужем, понимая, что лорд Меррифаль доверяет ему очень ценные сведения, посылая на задания в самые разные уголки империи. Но при этом, девушка очень волновалась за Мервида и, стоило тому задержаться на несколько дней сверх намеченного графика, она не отходила от окна их уютного домика, кусая от волнения губы. Пошли дети: близнецы Кевин и Дэвин, затем дочь Айрра. После рождения третьего ребенка, Мари все чаще стала уговаривать мужа оставить службу и уехать в Саргию. К ней вскоре присоединились близнецы, и Мервид наконец сдался и попросил у лорда Меррифаля отставки. Семейство Хойнов переехало в Саргию и поселилось в старом доме отца Мари, который был построен вблизи крупного города Ниссада. Мервид за годы службы накопил достаточно средств, для того чтобы построить придорожный трактир "Золотая кружка", в тени стен города. Дело шло хорошо, немало путников останавливалось в "Золотой кружке", прежде чем войти в Ниссад. Несмотря на успех, несмотря на то, что Мервид стал чаще проводить время с семьей, он очень скучал по прежней работе и постоянно вспоминал о былых разъездах, сидя за стойкой своего трактира. Поэтому, он очень обрадовался, когда ему представился шанс вновь взять на себя обязанности гонца. Такую возможность Мервиду предоставил Рилл Айдел, а если конкретнее, его работодатель, господин Каспер Ангрель. С Риллом, Мервид познакомился в первый же день переезда в Саргию. Риллу Айделу было под пятьдесят, крупный мужчина, всегда гладковыбритый, с легкой улыбочкой на губах и солидным брюшком. Он служил управляющим в замке местного богача, который владел обширной территорией к северу от Ниссада. Мервиду не раз доводилось слышать от посетителей о том, что лорд Икель Ноард, который правил в городе, ненавидит господина Ангреля. Все из-за того, что Каспер выкупил свои теперешние земли у отца лорда Ноарда, так как тот крупно задолжал Независимому банку Брекретов. А то, что братьям - банкирам нужно платить вовремя, знали все. В противном случае, с должником могло случиться что-нибудь крайне неприятное...и, если теперь взглянуть на карту близлежащей местности, то сразу видно, что владения Каспера Ангреля находятся прямо посреди земель лорда Ноарда. Лорд ненавидел господина Ангреля, но ничего не мог поделать, тем более, ссора с богатеем могла навлечь на Икеля Ноарда крупные неприятности, в лице правителя Саргии Байкорна Талленбэйра, который был хорошо знаком с Каспером Ангрелем. Некоторые поговаривали, что лорд Ноард ничего не может поделать против господина Ангреля по другим причинам. Как бы там ни было на самом деле, но Рилл Айдел никогда не болтал об этом. Он захаживал в трактир примерно два раза в неделю, посидеть с Мервидом, пропустить стаканчик - другой вина, послушать истории о странствиях трактирщика. Но в тот самый день, все было несколько иначе.

Рилл, заявился поздно ночью, Мари с детьми были уже наверху, а последний посетитель покинул "Золотую кружку" часом ранее. Мервид и сам уже собирался немного подремать, но услыхав приближающуюся лошадь, подошел к двери. Он увидел за окном Рилла Айдела, который спешившись у трактира, заторопился внутрь, со всей возможной для его веса скоростью.

- Рилл, в чем дело? - тут же спросил Мервид и помог приятелю присесть на ближайший стул.

- Нужна...твоя помощь, - пытаясь отдышаться, произнес толстяк и жестом попросил воды. Складывалось ощущение, что Рилл добирался до трактира не на лошади, а на своих двоих.

Мервид налил ночному гостю воды в большой, позолоченный кубок и дождался, пока тот допьет до дна.

- Ну? - спросил Мервид, когда Рилл поставил кубок на стол. - Выкладывай, в чем дело?

- Прости, что вот так врываюсь, но дело очень важное.

- Это ведь трактир, - усмехнулся Мервид.

- А...ну да...слушай, Мервид, господину Ангрелю нужно срочно отправить кое - что в имперский замок...знаю, ты давно уже не гонец...

- Погоди друг, погоди, - остановил Рилла трактирщик. - Ты ведь понимаешь, я не могу. В Ниссаде полно хороших гонцов, они быстро доставят посылку куда нужно.

Рилл тут же замахал руками.

- Господин Ангрель не может полагаться на городских гонцов, ему нужен человек быстрый, опытный, знающий свое дело...

Мервид слушал Рилла и чувствовал, как внутри разгорается волнение, как сводит зубы от предвкушения нового приключения. Сколько раз, лорд Гестиль поднимал его с постели среди ночи, поручая важное послание, конверт или посылку. И Мервид тут же собирался, без лишних слов и мчался к пристани или к порталу, а оттуда на материк.

- Слушай, ну нельзя же вот так врываться посреди ночи и просить меня отправиться в такую даль! - воскликнул трактирщик, отгоняя позабытые уже ощущения.

- Прошу тебя, Мервид, ты должен согласиться...портал доставит тебя в Бельгорию, к Ирвирскому лесу, а оттуда до Розервута рукой подать...

Мервид несколько секунд вглядывался в бледное, блестевшее от пота лицо управляющего господина Ангреля и намеревался поставить точку в этом разговоре, но губы его сами произнесли:

- О какой посылке идет речь?

В этот момент, человек, сидевший под окном "Золотой кружки" бесшумно покинул свое укрытие и, распрямившись у дороги, быстро двинулся на запад, оставляя позади себя и город, и придорожный трактир.

2.

Мервид собрался в путь уже на рассвете. Как он и предполагал, разговор с Мари был весьма неприятным, но в итоге ее удалось убедить, хотя попрощалась с мужем она хмуро. У портала гонец-трактирщик был к полудню. Было душно, это лето выдалось особенно жарким и даже о легком ветерке оставалось лишь мечтать. Оставив позади себя Ниссад и окрестные деревушки, Мервид вскоре присоединился к трем странствующим служителям Даллада2, из разговоров которых понял, что они направляются в Ампер. Мервид им не завидовал. Если на западе, в Саргии стоит такая жара, то страшно представить что творится в Ампере - самой южной провинции империи. Но увидев, наконец, арку портала, в окружении кучки людей, он еще больше пожалел жрецов. Да и себя заодно. Привыкнуть к путешествию посредством портала - невозможно. Когда человек входит в эту светящуюся каменную арку, с причудливыми магическими символами, вырезанными на ней, то он мгновенно слепнет, его тело скручивается в трубочку, сужается до размеров маленькой точки. Затем его стремительно бросает вперед, словно запустив из катапульты. Швыряет влево и вправо, хочется кричать - но нет рта, хочется остановиться - но нет ни рук, ни ног, только громкий свист звучит в несуществующих ушах. Потом все так же быстро заканчивается - пассажира выплевывает наружу, к пункту назначения, и выглядит человек при этом крайне глупо - ползает на коленях, судорожно глотая воздух, дико озираясь по сторонам, пытаясь понять, кто он и где он. Затем, потихоньку память возвращается, человек обретает власть над своим телом, встает и бросает большую, круглую монету в широкий железный чан и уходит, как ни в чем не бывало. Монета служила своего рода проводником, ее заряжали волшебники, при помощи заклинаний внедряя в серебряный кружок координаты пункта назначения. Бывали, конечно, случаи когда в портал входили без проводника, но обычно заканчивалось это очень плохо. В лучшем случае, идиот появлялся на другом конце Загруса, в худшем же...его собирали по частям в нескольких местах. Мервиду как-то "посчастливилось" наблюдать подобное. В тот день он должен был доставить письмо на восток, в Ширрем. Он прибыл туда порталом, кое-как отполз подальше, и очень вовремя - через пару секунд арка вдруг разгорелась ярким синим светом, и из него хлынул поток крови, вслед за которым появился человек без головы. Раньше, порталы строились непосредственно в городах, что было весьма удобно для путников (разумеется, для тех, кто мог себе позволить путешествие порталом). Но, триста лет назад, после войны с магами, более известной как Война Меча и Посоха, решено было поставить порталы внегородских стен (к тому времени волшебникам удалось захватить два города, минуя осаду). Вокруг портала ставили невысокое железное ограждение, внутри которого путешественников встречали специалисты, помогая прибывшим прийти в себя, и сориентироваться. Мервид слышал, что специалистами по порталам были люди, которые по каким - либо причинам не смогли окончить обучение в магическом Университете, хотя и обладали достаточным потенциалом. Поэтому, простых основ было достаточно для их обучения обслуживанию порталов и многие несостоявшиеся маги шли на это. К сожалению, таких специалистов было много, а порталов мало... Таким образом, те, кто получал эту работу, держались за нее крепко. Мервид прибыл в Ирвирский лес незадолго до толстого мужчины, который изрядно запачкал свой роскошный амперский костюм. Тут, специалистов было трое: две девушки-близняшки, стройные, симпатичные, в узкой синей униформе, а также пожилой мужчина с всколоченными седыми волосами, квадратным подбородком и хищным носом. Близняшки, пытались привести в чувство прибывшего перед гонцом, - мужчина что-то громко мычал и тряс лысой головой. Третий проводник помог Мервиду подняться с колен.

- С прибытием, господин! - бодрым, никак не вязавшимся с внешностью голосом молвил он. - Не слишком укачало?

- Шпашибо, - Мервид попытался поблагодарить проводника, но не сумел совладать с языком.

- Прошу прощения, но вам нужно отойти, - специалист указал рукой на арку. - Сейчас ожидаются еще путники.

Мервид молча, побрел за ограждение, ступая на нетвердых ногах и оглядываясь по сторонам. Справа открывались бельгорские равнины, впереди далеко виднелся исполинский Розервут - столица империи и самый большой город Загруса. Слева стеной стояли деревья, величественный Ирвирский лес, носивший имя короля эльфов, которые проживали здесь две тысячи лет назад. У любого портала, стоящего неподалеку от крупных городов, имелась застава. Там, можно было пройти досмотр, на предмет запрещенных вещей, а так же приобрести лошадь, или договориться с извозчиком, дабы тот отвез к пункту назначения. Вопреки ожиданиям, путешествие порталом не ограничилось для Мервида временной утратой связной речи и небольшого головокружения. Едва он приблизился к заставе, как его обильно вырвало, прямо на проходящего мимо стражника. Тот, помимо достойных сапожника ругательств наградил гонца подзатыльником, да так, что он ткнулся лицом в землю. Кое-как поднявшись, Мервид оттряхнул свой серый дорожный плащ и побрел дальше. Сердце его бешено колотилось. Он, конечно, понимал, что за несколько спокойных лет жизни растеряет форму, но чтобы так...в былые времена, Мервид настолько часто залезал в проклятый портал, что его вскоре перестало выворачивать наизнанку, лишь голова пару минут шла кругом. Гонец попросил на заставе подготовить для него лошадь и пошел к пункту досмотра. Досматривал Мервида молодой стражник, и, судя по его движениям и пресному лицу, складывалось ощущение, что за это утро он проверил не меньше ста человек. Он лишь на несколько мгновений задержал внимание на большом сером конверте, перевязанном синей лентой, - этому конверту и предстояло попасть на рассмотрение императора. Мервид уже имел дело с подобными посылками. Можно конечно подумать, что глупо передавать сообщения в конвертах, которые можно вскрыть или легко перехватить, нейтрализовав гонца, либо же попросту выкрав. Но, эти самые конверты из грубой серой бумаги с ярко синими лентами - магические. Волшебники наносят на них чары, благодаря которым вскрыть и прочесть их может лишь тот, кому адресовано содержимое. Подобные послания были редкостью, в них чаще всего содержались очень секретные и очень опасные сведения. Пока седлали лошадь, Мервид с легким беспокойством осматривал людей вокруг. Чутье его никогда не подводило, и в этот день, оно подсказывало ему, что чем скорее он прибудет в Розервут, тем лучше. Он не сомневался, что письмо в его кармане было опасным, от него так и пахло страхом. Гонец нервничал, и оттого становилось еще хуже. Раньше он не раз доставлял подобные конверты, пару раз даже ловко избавлялся от преследователей. Теперь он понимал, почему господин Ангрель не попросил кого-нибудь из своих людей доставить письмо, а решил вместо этого обратиться к гонцу с богатым опытом. Ведь, несмотря на то, что Розервут виднелся впереди, до него еще нужно было доехать. А на имперском тракте могло случиться всякое. Особенно к ночи, там, где начинались поля и деревушки за ними. Патрули там появлялись нечасто, а из-за густых деревьев, таких как карликовые Бармундалы, можно было устроить хорошую засаду на одинокого путника. Эти деревья с очень пышными кронами, накрывали листвой почти до земли. Мервид пару раз прятался в таких укрытиях. Но, запрыгивая в седло, гонец знал, как поступить. Эти места он изучил довольно-таки хорошо, поэтому можно было объехать опасный участок, двигаясь сначала вдоль Ирвирского леса, а затем по владениям лорда Ричарда Ракори. Там было более безопасно, патруль исправно ходил там два раза в день, да и на полях лорда Ракори работа кипела допоздна. Мервид поскакал по намеченному маршруту, намереваясь до темноты успеть к трактиру на границе начала земель вышеуказанного лорда. А оттуда, можно было на рассвете поехать дальше, к полудню преодолев больше половины пути. Гонец скакал вперед, мимо мелькали деревья, ветки то и дело задевали его плечо. Быстрая езда и свежий лесной воздух привели его, наконец, в чувство, стерев остатки дискомфорта, вызванного порталом. Постепенно лес редел, вскоре появились первые крестьянские лачуги. Мервид помнил, что в этой деревушке проживали лесорубы, где-то рядом стояла лесопилка, приносящая лорду Ракори солидный доход. Здесь гонец сбавил ход, иначе имелся бы риск сбить кого-нибудь из рабочих или нескольких солдат. Если в Ирвирском лесу и водилась нечисть, то наружу она редко показывалась, однако лорд всегда страховал своих людей, оставляя дежурить трех - четырех солдат. Как Мервид и рассчитывал, до трактира под живописным названием "Радуга" он добрался с наступлением темноты. Бросив взгляд на покосившееся, обшарпанное здание, гонец засомневался в адекватности хозяина этого заведения. Ведь кроме потускневшей, скрипучей вывески со словом "Радуга", на радугу ничего более не указывало. Скорее на замок призрака. Или на заброшенный склеп. К трактиру была пристроена открытая конюшня, где Мервид и оставил коня, вручив его полупьяному конюху. Внутри "Радуги", как и положено большинству бельгорских трактиров, было шумно, многолюдно и пахуче. Преобладали несколько запахов: жареного лука, пива, пота и рамихты - курительной травы, которая стала очень популярна в последние годы. Войдя, Мервид немного постоял, привыкая к свету, после темноты снаружи. Затем, разглядев среди клубов дыма стойку, двинулся к ней, лавируя между столиками и стараясь не врезаться в носящихся официанток. По пути он с гордостью отметил, что его заведение куда приличнее этого. "И это рядом со столицей" - усмехнулся про себя гонец. Подойдя к стойке, он помахал рукой трактирщику - невысокому мужчине с пышными усами. Трактирщик в ответ, смерил Мервида оценивающим взглядом, словно проверяя, кто перед ним, обеспеченный клиент или обычный бродяга, насобиравший мелочи на кружку пива. На оценку ушло не больше секунды, так как было сразу ясно: Мервид Хойн не бродяга. Одежда скромная, но чистая и новая, не потертая - легкий дорожный плащ Мервид приобрел незадолго до этой поездки. Под плащом расшитый камзол - подарок Мари. Лицо выбритое, чистое, только чуточку бледное. Единственной роскошью являлся меч, чья рукоять выглядывала из-под плаща слева. Серебряная гарда, в форме орла - такие мечи были высокого качества, их ковали кузнецы Эльмрэйда, следуя древним эльфийским технологиям. Этот меч был подарком лорда Гестиля. Бродяга себе такое оружие позволить не мог. Трактирщик тут же расплылся в улыбке и легонько поклонился новому гостю.

- Пива, пожалуйста, - усаживаясь, попросил гонец.

- Сейчас исполним, - кивнул трактирщик и полез за бокалом.

Мервид в это время без особого интереса рассматривал большой зал и посетителей "Радуги". Столиков было много, все заняты, в основном местными лесорубами, да проститутками, которые раз в неделю наведывались в эти края. Подали пиво. Потягивая сильно разбавленный, но холодный напиток, Мервид оторвался, наконец, от зала и осведомился у трактирщика о наличии комнаты на ночь.

- А как же, найдется, если есть чем платить, - не переставая улыбаться, ответил тот. - Четыре серебряных хейлара.

Мервид расплатился сразу и за пиво и за ночлег. Он еще немного посидел, послушал местные байки, перекинулся парой фраз с трактирщиком и затем решил уединиться в отведенной ему комнате. Когда он покинул зал, сопровождаемый молоденькой официанткой, человек, сидящий в одиночестве, в дальнем конце, тоже встал, и не спеша направился за гонцом. Поднимаясь, Мервид глядел на девушку, которая была немного похожа на Мари в юности. Он улыбнулся, вспомнив дом, и эти мысли не покидали его, пока он не поднялся наконец, по ужасно скрипучей лестнице и не оказался в одной из трех комнат. Официантка пожелала ему доброй ночи и что-то напевая, удалилась. Комната была темной, из мебели лишь старый дряхлый шкаф и небольшая кровать в углу. Единственное окно не было занавешено, и слабый свет проникал в комнату, озаряя изголовье кровати. Мервид не сделал и трех шагов вперед, как дверь комнаты со скрипом отворилась. Обернуться он не успел. Вошедший схватил его за волосы, и сильно оттянул голову назад. Блеснул клинок, и незнакомец быстрым движением перерезал горло гонца. Последняя мысль Мервида была о том, что уж в его трактире, комнаты гораздо уютнее... Он захрипел, схватился за рану, кровь обильно заливала подарок его жены. Убийца не дал Мервиду упасть, он еще немного подержал несчастного, а потом тихонько положил труп на пол. Ногой, закрыв дверь, он отрезал звуки, доносившиеся снизу, вместе с тем делая комнату еще темнее. Затем, перевернув труп Мервида лицом к себе, убийца порылся в его карманах. Достав письмо, он подошел к окну. Увидев синюю ленту, грязно выругался. Затем, долго ощупывал конверт.

- Решился-таки, - пробормотал он.

Его хриплый, скрипучий голос усугублял неприятное ощущение от внешности. Высокий, худой словно палка, на вид старше тридцати, хотя, сказать было сложно, так как лицо его заросло густой рыжеватой бородой, доходящей почти до груди. Глаза маленькие, блестящие, смотрят из-под густых бровей. Убийца был очень зол. Хотя, не удивлен. По крайней мере, дальнейшие действия ему были известны. Он усмехнулся и, перешагнув через труп, покинул комнату гонца...

ЗНАКОМЬТЕСЬ, АЛЬТАИР.

В последние годы, настоящим домом для Альтаира стал Айгенверский университет. Впервые, парень заинтересовался учебой после знакомства с сыном друга его отца - Кевином, который был на пару лет его старше и уже учился в этом престижном заведении. Но не это повлияло на его выбор... Учебу в Айгенверском университете, могли себе позволить далеко не все, зачастую, студентами становились сыновья богатых лордов, или успешных купцов. Альтаира можно было причислить скорее ко вторым - его отец, Каспер Ангрель был побогаче иных лордов. Да и знаменитая фамилия давала преимущества. Дед Альтаира - Леорель Ангрель был очень знаменитым. Путешественник, историк, драконовед - именно Леорель Ангрель открыл четырнадцать новых разновидностей драконов, исследуя всевозможные места обитания этих ящеров, включая такие опасные как: окрестности вулкана Ваарог3, Ханирские болота4 и руины древних, полуразвалившихся городов Титанов. Благодаря своим открытиям, Леорель стал очень уважаемым и авторитетным ученым, с его мнением, считались даже в Университете магии - а это многого стоило. На покой Леорель ушел рано, так как лишился ноги, пытаясь помочь исследователям из Айгенверского университета добыть живьем редчайший экземпляр дракона - хамелеона. Великий ученый и раньше изредка прикладывался к бутылю с крепким меллорским вином, а лишившись возможности путешествовать, и вовсе спился. Нет, он еще работал дома, до своей смерти Леорель успел написать пять книг и оставить обширные заметки для шестой, но...он чувствовал, что мог еще многое сделать, не стань он калекой. Его дети, Ральф и Каспер были тогда подростками, и они безуспешно пытались прекратить запои отца. Мать их умерла задолго до этого, поэтому мальчикам пришлось очень несладко. Старший, Ральф вскоре разругался с пьющим отцом, и покинул дом, вступив в ряды имперской армии, и сражался с дикими горными кланами в Ниберале, которые уже успели основательно помучить тамошний народ своими набегами. В этой небольшой войне, Ральф Ангрель хорошо отличился, заслужив похвалу самого императора. Однако, домой Ральф так и не вернулся - он погиб в последнем перед отбытием столкновении с дикарями. А младший, Каспер, остался в отцовском замке, иногда сопровождая Леореля на очередную сделку по продаже какой-нибудь ценной вещи, привезенной им из странствий. Бывший драконовед скончался, когда Касперу было шестнадцать. Поначалу, парень был раздавлен, ведь несмотря ни на что, он очень любил отца, тот всегда был добр к своим детям. Но вскоре он взял себя в руки. Вместе с домом, к Касперу отошли и несколько последних отцовских драгоценностей - рог трехсотлетнего дракона, древний эльфийский шлем и картина Грегори Эйпса - легендарного художника, жившего почти пятьсот лет назад. Каспер быстро нашел применение этим сокровищам. За несколько лет до этого, он познакомился с Марионом Сардом - сыном скупщика Тэрби. Тэрби специализировался на редких вещах, скупая их по всей Саргии и перепродавая в соседний Киорн. Леорель, как легко можно догадаться, был частым гостем в доме скупщика. Иногда он брал с собой сына, и, пока ученый договаривался с Тэрби, Каспер проводил время в кампании своего сверстника Мариона. После смерти скупщика (Тэрби прирезали во время очередной сделки, на выезде), его сын, который уже вовсю помогал отцу, решил расширить сферы деятельности и выйти за пределы соседней провинции. На это нужны были начальные средства, и Марион обратился к своему другу Касперу. Тот, недолго думая, продал все перечисленные редкости и вложил в дело сына покойного скупщика. Их общее дело медленно, но верно набирало ход. Используя старые связи Тэрби, Марион и Каспер вскоре работали по всей империи, и даже несколько раз ввозили товары из-за континента. Они стали богатыми, уважаемыми людьми и оба женились в один год. У Каспера родился сын, которого он назвал Альтаиром - в честь Альтаира Мардалла, величайшего воина за всю историю Загруса. Через три года, на свет появился второй сын - Томас. Правда его рождение было омрачено горем - жена Каспера скончалась, спустя несколько минут после родов. Дети подрастали, и Каспер часто поражался тому, насколько они разные. Если Томас рос тихим и очень молчаливым мальчиком, предпочитая чаще сидеть в замке или в саду, то Альтаир был настоящей головной болью для своего отца. Ежедневно, Каспер получал жалобы от кэрра Гренваля (керрами в Гильдерлэнде звали ученых, которые находятся в услужении у знатных и богатых людей). Учеба давалась Альтаиру легко, в десять лет он знал едва ли не половину Домов империи, включая основателей рода, гербы и девизы. Но самые восторженные похвалы, мальчик получал от мастера по оружию, которого Каспер нанял в свой замок, едва Альтаиру исполнилось пять. Мастер пророчил старшему сыну Каспера великое будущее в качестве рыцаря, часто заявляя, что свое имя Альтаир получил не зря. Тринадцатилетний мальчик страшно собою гордился и собирался вскоре пойти оруженосцем к рыцарю. Ну а Томас больше времени проводил с отцом, постоянно прося того читать вслух книги из их большой, семейной библиотеки. Альтаир часто его беззлобно дразнил, за любовь к книгам Маргарет Эйли (автора бесчисленного количества любовно-приключенческих романов). В замке Каспера Ангреля был большой, роскошный сад. Некоторые растения, цветущие там, не встречались больше нигде в империи. Это место, Томас просто обожал. Особенно, после окончания очередной книги Маргарет Эйли, мальчик любил в одиночестве бродить по саду, фантазируя, разыгрывая сцены из книг у себя в голове, представляя себя одним из героев романа. Несмотря на различия, братья хорошо ладили, частенько играя у небольшого, но глубокого озера, неподалеку от замка. Альтаир всегда вступался за брата, когда того называли чудаком, а случалось это довольно - таки часто. В основном, дразнили Томаса дети друга Каспера - лорда Хардаира из Меллории, которые время от времени приезжали погостить. У лорда, Альтаир и Томас были всего раз, вместе с отцом. Они пробыли в замке Хардаира две недели. Томас практически не открывал рта, словно хвостик, всюду таскаясь за отцом и наотрез отказываясь пойти и поиграть с другими детьми. Альтаир же, постоянно был на виду, демонстрируя всем свои познания в геральдике и истории Загруса. А в день перед отъездом, он одолел всех троих детей лорда Хардаира, самому младшему из которых было на тот момент пятнадцать. Каспер гордился сыном, однако было очевидно, что любимчиком является Томас. Тогда же, в Меллории, сир Жорель - рыцарь на службе лорда Хардаира согласился через год взять Альтаира себе в оруженосцы. Всю обратную дорогу мальчик доставал отца и брата разговорами о том, каким великим воином он станет. Беда, изменившая жизнь Альтаира, случилась спустя неделю после прибытия из Меллории.

Старший сын Каспера и раньше играл в рискованные игры, то лазая по стенам замка, то учился жонглированию кинжалами... Томас никогда не соглашался на участие в подобных играх, однако в одном деле, старшему брату не уступал. Он очень хорошо плавал, и это не давало покоя Альтаиру (который плавал значительно хуже Томаса). Он не раз проигрывал спор младшему брату, каждый раз пытаясь заплыть дальше Томаса. В тот день, Альтаир в очередной раз проспорил.

2.

Было прохладно, наступала осень, и деревья, что росли вокруг озера, потихоньку окрашивали листья в желтый цвет. Холодный ветер завывал меж камней, раскиданных на извилистой дороге, ведущей от озера к замку. Хмурое небо уже несколько дней обещало ливень. Вообще то, Каспер не разрешал своим детям подолгу купаться в озере в такую погоду, и чаще всего посылал с ними кого-нибудь для присмотра. Но Каспер был в отъезде, а управляющий занят делами замка, поэтому мальчики ускользнули из-под опеки кэрра Гренваля и Альтаир решил, наконец, превзойти брата в плавании.

- Подумаешь, пловец нашелся, - в голосе Альтаира звучала досада. Он немного дрожал, после того как побывал в озере и теперь пытался плотнее укутаться в меховой плащ.

Томас, молча одевался, но на лице его была легкая, самодовольная улыбка.

- Все равно, ты не сумеешь сделать то, что летом сделал я, - пожав плечами, продолжил старший, - у тебя духу не хватит.

Томас бросил взгляд на деревья и отвернулся.

- Отец всыпал тебе тогда, - сказал он.

- Ну и что? - усмехнулся Альтаир. - Только не говори мне, что тебя только это останавливает...

- Нет, не только это, - спокойно ответил Томас. - Просто мне не хочется прыгать с дерева. Это глупо.

Альтаир всегда злился на то, что его брата не возможно было спровоцировать. Сколько раз он пытался уговорить Томаса полазать с ним по стенам вокруг замка, называл его трусом и "папенькой леди", но младшего брата не задевали никакие сравнения. Но, тогда Томас видимо решил доказать брату, что на озере победитель он.

- Хорошо, я это сделаю, - вдруг произнес он, прервав негодования брата. - Надеюсь, тогда ты отстанешь.

Альтаир, повел было брата к одному из трех деревьев, что росли особняком, со стороны замка. Но Томас покачал головой и махнул в сторону левого берега, туда, где росли деревья повыше.

- Я буду прыгать оттуда, - твердо сказал он. - С самой верхней ветки.

- Надо же! Кто ты такой, мальчик? Куда подевался мой брат?

Томас с улыбкой отмахнулся, и братья побежали к дереву. Альтаир при этом исполнял боевой рев легендарных северных рыцарей, в его исполнении похожий больше на визг застуканной без одежды скромницы.

- Помоги забраться, - попросил Томас, когда они добрались, до нужного дерева.

Он немного не доставал до нижней ветки, нависшей прямо над водой, забравшись на которую, можно было без особых проблем лезть выше. Мальчик скинул плащ, оставшись лишь в узких меховых штанах и Альтаир, взяв его за подмышки, приподнял. Томас ухватился за ветку, подтянулся и затем начал свой подъем самостоятельно. Он на удивление легко карабкался вверх, пока не залез на толстенную ветку, с которой и планировал прыжок.

- Ну, давай, удиви меня, Томми, - крикнул Альтаир. - Покажи, кто на озере главный!

Но, было очевидно, что Томас не горел желанием прыгать, очутившись наверху. Он крепко держался за дерево, кусая губы и со страхом глядя вниз. Так продолжалось несколько минут, в течение которых старший брат всячески его подначивал. Когда стало ясно, что мальчик ни за что не прыгнет, Альтаир, рассмеявшись, сказал:

- Ладно, Томас, быть тебе и дальше папенькиной леди! Давай, слезай уже. Я жутко тут замерз.

Томас, за все это время не проронивший ни слова, словно только и ждал команды брата. Он развернулся и поспешно начал свой спуск. К сожалению, слишком поспешно. Не успел он сделать несколько шагов, как его нога соскользнула, и мальчик с криком полетел вниз. Ударившись о ветку, закричал еще сильнее.

- Томас!!! - взревел Альтаир и бросился к дереву, в то время как его брат летел дальше.

Он, казалось, зацепил все ветки дерева, и это должно было смягчить падение, но последний удар о ту самую, на которую помогал взобраться Альтаир, был слишком сильным. Томас хорошенько приложился к ней головой и затем скрылся под водой озера. Альтаир на всю жизнь запомнил этот страшный звук, с которым голова его брата соприкоснулась с проклятой веткой. Кэрр Гренваль, позже сказал, что вероятнее всего, Томас умер от удара, а не утонул, пытаясь тем самым немного успокоить Альтаира, который далеко не сразу сумел вытащить тело брата на берег. Каспер Ангрель не разговаривал со старшим сыном несколько месяцев после этого. Да и сам Альтаир практически не покидал своих покоев. Чувство вины душило его, от воспоминаний о брате ему хотелось выть. Казалось все, за исключением, пожалуй, отцовского помощника Рилла Айдела, да кэрра Гренваля осуждали его. Мальчик видел это, чувствовал, хотя никто не говорил ему этого в лицо. Внутри царили ужас и пустота, но, несмотря на это он никак не мог себя заставить плакать, и это бесило его. Небольшие перемены пришли со смертью кэрра Гренваля. Тогда, на смену ему, Каспер пригласил в свой дом странствующего волшебника по имени Исагерн. Невозможно было сказать, сколько ему лет, так как маги по сути своей живут гораздо дольше обычных людей, однако выглядел он как мужчина лет сорока, в темно - синей мантии. У него были большие, синие глаза, черные волосы доходили до плеч, гладковыбритое лицо открывало сильно выступающий подбородок, что придавало ему привлекательности. Еще до того, как сблизиться с ним, Альтаир понял, что Исагерн являлся боевым магом. Или, по крайней мере, был им когда-то. Мальчик раньше многое слышал о волшебниках и Университете в целом. Посох у боевых магов был чуточку длиннее, чем у других, да и фокусирующий Силу камень использовался иной. Если у обыкновенного посоха на навершие крепился кристалл, то на боевых, устанавливали рубин, или изумруд. Поначалу, Исагерн посещал Альтаира по указанию господина Ангреля, они проводили занятия по истории и геральдике (в этой области, Исагерн превосходил даже покойного кэрра Гренваля). Волшебник сразу же понял, какую душевную травму получил мальчик и...еще через пару месяцев, Альтаир вернулся к нормальной жизни. Нет, прежним он не стал, зато перестал губить себя и наконец, поговорил по душам с отцом. Правда, ожидаемого результата он так и не добился, но Каспер хотя бы стал с ним разговаривать. Альтаир возобновил занятия у мастера над оружием, несмотря на то, что рыцарский пыл его поутих. Хотя, его отец был серьезно настроен на то, чтобы отдать сына в оруженосцы, как и было, оговорено ранее. Но окончательно, тягу к рыцарству в нем потушил Исагерн. Едва ли не каждый вечер, Альтаир с волшебником забирались на крышу самой высокой Северной башни замка, и сидели там часами. Альтаир с интересом слушал рассказы Исагерна о его насыщенной жизни. Исагерн прямо на крыше разжигал маленький магический костерок, и они поджаривали на нем кусочки мяса, хлеба или других вкусностей. Альтаир заметил, что волшебник неприязненно относился ко всем рыцарям, которые побывали в замке господина Ангреля, за время проживания Исагерна. И в один из вечеров, мальчик спросил его о причинах такого отношения.

- В те дни, - глядя в костер, заговорил Исагерн, - я только закончил Университет. Как боевому магу, мне нужен был хороший опыт, еще во время учебы мне не терпелось перейти от теории к практике. Я поступил в отряд наемников, так легче всего было испытать свои возможности. На престоле сидел император Джонатан Ралл.

При этих словах Альтаир невольно выдохнул. Он был хорошо знаком с трудами по истории авторства Маргила Соррса и знал, что Джонатан Ралл правил без малого четыре века назад. Исагерн при виде изумления Альтаира, негромко рассмеялся.

- Да, да, - понимаю, - кивнул он. - Ну, так вот, тогда наш отряд нанял старый лорд Бикон Ривендли, тогдашний правитель Ампера. Его владениям угрожали остатки армии адмирала Джеймса, во время войны между Дайгерфором и Ширремом. Морское сражение привело к краху ширремской военной мощи, уцелевшие корабли причалили к берегам Амперского полуострова. И, когда лорд Ривендли узнал, что на его землю ступили проигравшие ширремцы, которым уже нечего было терять, он позвал нас в поддержку своей собственной армии, в рядах которой был и сир Брэй - прославленный рыцарь, гроза бандитов и защитник слабых, - последние слова волшебника сочились сарказмом.

- Ведь известно было, - продолжил он, - что лорд Ривендли оказывал всяческую поддержку дайгерфорцам, и его вассалы тут же примчались к нему, требуя разобраться с безжалостными ширремцами. Мы двинулись навстречу недобиткам, и обнаружили их в нескольких деревнях, в пяти километрах от берега. Почти все были слабые, раненые, ни о каком сопротивлении не было и речи. Но, сира Брэя и его прихвостней это не остановило, - Исагерн повертел немного нанизанный на палку кусок мяса над огнем и отправил в рот.

Альтаир, сидел молча, ему было страшно интересно слушать истории о событиях такой давности, из уст очевидца.

- Мы сразу же покинули армию, - возобновил рассказ волшебник, - в нашем отряде не было необходимости. В случае чего с недобитками пожалуй справились бы и рыбаки из тех деревень. А чуть позже мы узнали, что солдаты лорда Ривендли, возглавляемые благородными рыцарями Ампера убили всех ширремцев и сравняли с землей деревушки, предварительно разграбив, и вырезав жителей. Разумеется, позже они представили эту историю в другом свете, поведав лордам Ампера о том, как не успели спасти их крестьян от нашествия неприятеля.

- Ужасно... - подал голос Альтаир. - Но зачем им было делать это?

Исагерн невесело рассмеялся.

- Тут все просто, малыш, - сказал он. - Ведь если бы рыцари просто согнали ширремцев или даже убили, на этом все было бы кончено. Дайгерфор и так нанес серьезный удар по Ширрему, и проигравшие не стали бы отвечать Амперу. Да и амперским лордам, при таком раскладе нечего было развивать конфликт, тем более, пришлось бы считаться с мнением императора, который не позволил бы встревать южанам. Он и так, безуспешно пытался прекратить войну между соседствующими провинциями, недаром же его прозвали самым глупым императором за всю историю Гильдерлэнда...и, тем не менее, даже он вряд ли позволил бы вмешаться Амперу, только за то, что на их берега высадились раненые солдаты. Совсем иная ситуация складывалась после версии сира Брэя. Лорды Ампера были крайне возмущены и потребовали мести за выжженные земли и убитых крестьян. Война была на руку всем. И тем, кто поверил в рассказ рыцарей и тем, кто прекрасно знал, как все произошло на самом деле. Только представь, - Исагерн развел руками, - как можно было нажиться на этой войне. Не очень - то мудрено, пойти войной на ослабленные земли. Легкие деньги. Те, из ширремских лордов у кого имелись возможности - откупались, некоторые отдавали даже родовые замки. Но эти легко отделались. В этом случае и император был бессилен.

- Постой, так вы не рассказали лорду Ривендли правду? - перебил Альтаир. - Ведь вы видели состояние солдат Ширрема после высадки.

Волшебник вновь рассмеялся и хлопнул мальчика по плечу.

- Наивный... - произнес он. - Командир нашего отряда, был человеком достойным, что всегда являлось редкостью для наемника. Он отправился к лорду Ривендли, хотя мы и удалились на порядочное расстояние в сторону Бельгории. Он взял с собой троих, а остальных оставил лагерем у небольшого безымянного города. Больше, командира мы не видели, хотя точно знали, что до замка амперского правителя он добрался. Было ясно, что лорд не поверит словам наемника, который грабит и убивает за деньги, предпочтя его словам рассказ рыцарей, поклявшихся защищать слабых и беззащитных. По слухам, которые до меня дошли позже, сир Брэй назвал командира дезертиром, утверждал, что мы сбежали с поля боя, едва завидев ширремцев. Если даже лорд Ривендли и засомневался в версии своих рыцарей, то ничем это не выказал. И это лишь один случай, из многих, что я наблюдал. Ненавижу рыцарей, - волшебник сплюнул. - Хотя, сама идея рыцарства мне по душе.

- Идея? - переспросил Альтаир.

- Да, малыш, именно идея, - ответил Исагерн. - Кодекс рыцаря, его обеты...они чисты и благородны. Просто, на мой взгляд, рыцарство создано не для человека. Большинство людей не способны проникнуться идейностью этого ордена. Одни начинают толковать кодекс в угоду себе, противоречат своим же идеалам, становясь высокомерными, заносчивыми, зачастую жадными и жестокими. Другие же, напротив, строго выполняют каждую заповедь кодекса, но, они, как и первые, упускают саму суть, превращаясь в слепых фанатиков, которыми легко управляют лорды. И честно сказать, не знаю даже, кто опаснее, первые или вторые. Но, малыш, - тут Исагерн подмигнул, - мое скромное мнение не должно стать для тебя единственным верным. Я рассуждаю лишь исходя из собственного опыта. Возможно, где-то и существуют рыцари поистине благородные...вот только я таких, не встречал.

- Знаешь, мне теперь как-то страшно спрашивать о том, что же ты можешь сказать о лордах, - пробормотал Альтаир и оба громко рассмеялись.

За два года, Альтаир многому научился у волшебника, многое осмыслил и с его подачи окончательно решил поступить в Айгенверский университет и стать ученым, или пойти по стопам деда Леореля (которого, кстати, Исагерн очень уважал). Каспер был не в восторге от этой идеи насчет университета, такую возможность он приберегал для младшего сына, но...после нескольких весьма серьезных скандалов, записал Альтаира в студенты. Исагерн покинул замок господина Ангреля за пару месяцев до отъезда Альтаира. Он не сказал, куда уезжает и насколько. Альтаир долго просил его остаться, рассчитывая видеться с ним летом, (в это время года Агенверский университет не работает) но, волшебник был непреклонен. Альтаиру было почти так же плохо, как и после смерти Томаса...

С тех пор, прошло четыре года, и двадцатилетний Альтаир возвращался на лето домой, как раз в тот день, когда Мервид Хойн отбыл на встречу со смертью с письмом господина Каспера Ангреля...

ЗНАКОМЬТЕСЬ, АЙАЛА.

- Госпожа, проснитесь, Харгал уже видно.

С этими словами, к Айале обратился молодой парнишка, сын кожевника, который согласился довезти девушку до города. Айала открыла глаза, присела и потянулась. Стоял полдень, чем девушка была несказанно огорчена, так как с трудом переносила жару. Все тело ныло, после долгого пребывания на повозке. Сын кожевника - Ильдор сопровождал каждое движение девушки восторженным взглядом. Еще бы: двадцатидвухлетняя Айала была красивой девушкой. Невысокая, стройная, рыжеволосая. Узкие скулы, большие зеленые глаза, острый нос, под ним тонкие губы. Одета она была в легкий, не стесняющий движения наряд, идеально подчеркивающий фигуру. Поверх него, зеленый плащ с капюшоном, которым Айала все время прикрывала ноги, дабы уберечь их от плотоядных взглядов Ильдора. Девушку это немного забавляло, хотя, она давно привыкла к таким взглядам.

- Спасибо, милый, - подмигнув, сказала она, и усмехнулась, глядя как смущается парень.

Айала, все еще зевая, осматривала окрестности. Справа, холмистая местность постепенно возвышалась, уходя на восток к Бельгорским горам. Слева же, находились крестьянские деревушки, которые пришли на смену огромным полям, мимо которых путники ехали все утро. Впереди и правда, как сказал Ильдор, виднелась серая громада Харгала, в окружении высокой зубчатой стены. Айала родилась в Бельгории и в детстве была однажды в этом краю, в Харгале, одном из немногих городов управляемых не лордами, а городским советом. Айала в принципе побывала во всех девяти больших городах столичной провинции. И во всех этих городах, за голову девушки назначили весьма нескромную награду. Правда, никто из разыскивающих, не знал ее в лицо. Было известно лишь прозвище девушки: Шивана (согласно легендам, Шиваной звали молодую воровку, которой даже удалось украсть корону третьего императора, подменив ее подделкой). Айала заслужила такое прозвище. Она была первоклассной воровкой, одной из лучших во всем Гильдерлэнде. С тринадцати лет, девушка начала воровать. Поначалу, ее кражи ограничивались лишь едой и кошельками прохожих на рынке Эсверга. Но, для начала лучше всего поведать о том, как Айала вообще попала туда. Родилась девушка в имперской долине, вблизи крупнейшего города Йорнара - центра этого края. Ее мать работала в придорожном трактире, помогала на кухне, разносила еду. Из-за своей красоты ей частенько приходилось отбиваться от приставаний пьяных посетителей. Девушке некуда было податься, она с трудом вырвалась из родной деревни и пыталась заработать достаточно золота для того чтобы переехать в Ампер, где по слухам можно было легко найти хорошую работу. И так, в один из дней в трактир заехал лорд Эрмерис Ровклин, фактический правитель Йорнара. Лорд Ровклин и раньше бывал в этом месте, останавливаясь по пути в город. Разница была в том, что в тот день его сопровождали лишь четверо. Остальные из свиты лорда Ровклина направились прямиком в Йорнар, лорд же, пожелал сначала пообедать. Еще во время своих прошлых посещений, лорд Ровклин бросал взгляды на молодую, симпатичную Кайру. Но не делал попыток заговорить, так как его неизменно сопровождала жена - Миитрисса, а она славилась своей ревностью далеко за пределами Йорнара. Без нее, лорд Ровклин все же заговорил с подошедшей с подносом девушкой... Их роман начался вскоре и поистине, был достоин пера Маргарет Эйли. Чаще всего, влюбленные встречались в одной из нескольких деревушек, расположенных вблизи Йорнара. Лорд Ровклин являлся туда тайно, в основном один, переодетый, чтобы оставаться неузнанным. Через год, Кайра родила девочку, которую назвали Айала. С матерью, девочка прожила недолго, всего лишь до пяти лет. Кайру убили во время резни в трактире. Лорд Ровклин был раздавлен, что не укрылось от внимания леди Миитриссы. Тогда она все узнала. И ее ярости не было предела. Особенно тогда, когда лорд Ровклин привел в замок маленькую Айалу. Миитриссе было двадцать три, за лордом Ровклином девушка была замужем уже семь лет. И ей все никак не удавалось родить. Леди Миитрисса понимала насколько важно для ее мужа рождение сына, что все больше озлобляло девушку. Лорд Ровклин всегда шел на уступки своей жене, кстати, весьма капризной. Многие даже смеялись за спиной лорда, считая его подкаблучником. Но в случае с Айалой он проявил исключительную твердость. Леди Ровклин не удалось добиться того чтобы ее муж отослал незаконнорожденную дочь подальше, в храм Даллада например, прислужницей. Или еще куда. Лишь бы подальше. Лорд Ровклин тогда впервые накричал на жену и едва ее не ударил. От дочери он был просто без ума, нанимал для нее лучших учителей, часто занимался с ней сам, возил повсюду и запретил любому звать девочку бастардом. Не меньше самого лорда Ровклина, Айалу полюбила его младшая сестра, леди Дженн Ровклин, чье имение располагалось за городом, относительно недалеко от замка брата. Леди Дженн была вдовой, она часто навещала лорда Ровклина и пару раз забирала Айалу погостить у себя. К тринадцатым именинам девочки положение для леди Миитриссы было весьма плачевным. Муж все реже спал с ней в одной комнате, ходили слухи, что он подыскивает себе другую жену и всерьез подумывает о передаче наследства дочери - бастарду. И предприимчивая леди Миитрисса решила действовать пока не поздно. То есть, избавиться от своего мужа, пока она имеет хоть какое-то влияние в замке и городе. Способ леди Миитрисса избрала старый, банальный, но устойчиво действенный - яд. Лорд Ровклин был искусно отравлен через два дня после празднования дня рождения дочери. Причастность его жены доказать не удалось, несмотря на старания леди Дженн Ровклин. Сестра убитого лорда прекрасно понимала, в какой опасности оказалась девочка, которая, несмотря на внебрачное происхождение, могла претендовать на наследство своего отца (законы Гильдерлэнда позволяли это). Леди Дженн хотела опередить Миитриссу и спасти племянницу. Она наняла группу торговцев, которые возили в Йорнар ткани для тамошних портных. Занимались они этим давно, их маршрут проходил через имение леди Дженн Ровклин и она была знакома с некоторыми из них. Она лично прибыла в замок покойного брата, и ей удалось увести Айалу, прямо из-под носа леди Миитриссы. Она прекрасно понимала, что та не успокоится и будет следить за сестрой мужа, поэтому леди Дженн хотела запутать ее и отдала племянницу торговцам, отправив с ними одного из личных гвардейцев. Но, леди Дженн Ровклин недооценила свою соперницу. Неизвестно, как леди Миитрисса прознала обо всем, но торговцы тканями не прошли и половины пути до замка леди Дженн. На них напали в Волчьем лесу - любимом охотничьем месте лорда Ровклина. Лес располагался за пределами Йорнара, туда не ходили городские патрули, хотя, почти всегда было многолюдно. Этот факт ничуть не напугал нападавших (хотя, в этот день дорога была почти пуста), которые, набросились на процессию, с криками выехав из-за деревьев. Бой был недолгим, но кровавым - торговцев порубили почти сразу. Сир Малисс, гвардеец леди Дженн Ровклин отчаянно сражался и успел уложить троих, но... Численное превосходство и внезапность нападения сделало свое. Айала с самого начала боя спрыгнула с телеги и залезла под нее. Но девочку быстро вытянули наружу. И избили. И изнасиловали. Несколько раз. Затем, пырнув ножом в бок, выкинули в лесу, оставив умирать. Люди еще долго с ужасом вспоминали те события и неизвестных разбойников в серых плащах. После этого происшествия на той дороге редко можно было встретить кого-либо без вооруженного сопровождения. А для Айалы, ужасы только начались. Ее нашел лесник, по имени Дарилл, который жил в небольшой избушке, в центре леса. Он выходил девочку, поставил на ноги и оставил у себя. Айала была неглупа, она понимала, по чьему приказу действовали напавшие на торговцев бандиты. И ей опасно было возвращаться в город или пытаться самой добраться до леди Дженн. Ей было страшно, и она осталась. Довольно скоро, Дарилл дал ей понять, что излечение и проживание он даровал не бесплатно. У Айалы не было выбора. Да и при желании, сопротивляться она не могла. Дарилл мог легко убить ее и закопать в лесу, о чем он ей тоже дал понять. И девочка расплачивалась за доброту лесника. Каждый день. Так продолжалось больше четырех месяцев. Наступила зима, а с ней и ежегодное празднование Нового года. Дарилл в тот день отправился в Йорнар, дабы отметить праздник в приличном трактире. Лесник редко покидал хижины за время проживания у него Айалы. Он понимал, что девочке некуда бежать и вряд ли в его отсутствие она покинет Волчий лес. И, тем не менее, уходя, Дарилл каждый раз привязывал Айалу к тяжелой дубовой кровати. Тот день не стал исключением, и пока лесник напивался в городском трактире, девочка сидела у подножия кровати, с ужасом ожидая его возвращения. Нет, она уже давно не плакала, чаще всего пытаясь мысленно отстраниться от всего. Но моменты ожидания давались ей труднее всего, и девочка не могла подавить страх. Когда Дарилл приходил и принимался за дело, странным образом становилось чуточку легче, она понимала, что после, он оставит ее на какое-то время в покое. Лесник пришел пьяным, от него разило дешевым вином и чесночным соусом. Пошатываясь, он подошел к девочке и долго возился с веревкой, пытаясь отвязать Айалу. Волна отвращения захлестнула ее, и она поняла, что больше не выдержит. Лучше умереть, чем позволить этому пьяному чудовищу вновь иметь себя. Справившись, наконец, с веревкой, Дарилл попытался поднять Айалу и усадить на кровать. Он часто заставлял ее ласкать себя и собирался повторить, тем самым завершив отличный для себя день. Но неожиданно, Айала рванулась и оттолкнула от себя лесника. Тот упал на спину и несвязно ругаясь, пытался подняться. Таким пьяным, Айала его еще не видела. Девочка повалилась в центре хижины - затекшие ноги ее подвели. Было темно и она лишь смутно видела поднимавшегося Дарилла. Она вскочила раньше и со всех ног бросилась к двери. Оказавшись во дворе, девочка замешкалась.

"Что делать, что делать, что делать" - тупо стучало у нее в мозгу.

Страх сжимал горло, проникал глубже, заставляя сердце колотиться в бешеном ритме. Вдобавок, от голода кружилась голова, но медлить ни в коем случае было нельзя - за спиной уже слышались тяжелые шаги разъяренного лесника. Зима в том году выдалась на редкость теплой, и снега к Новому году, так и не дождались, поэтому за дверью девочку встретил лишь легкий ветерок. Поляна перед хижиной была просторной, деревья росли чуть дальше, позволяя лунному свету озарять приземистый домик и небольшой сарай с инструментами Дарилла. Еще, у сарая виднелась темная куча - являющаяся на самом деле большой стопкой дров. Айала вспомнила, что где-то там всегда лежал топор лесника. Инстинктивно, девочка помчалась туда. Да, вот и топор, чья рукоять высвечивается почти у самого сарая. Подбежав, Айала обеими руками ухватилась за рукоять и принялась выдергивать топор из вертикально поставленного куска дерева. Несмотря на то, что топор сидел неглубоко, девочке пришлось изрядно повозиться, прежде чем лезвие выскользнуло наружу. Айала по инерции упала и увидела что Дарилл совсем близко - замер в нескольких метрах от нее.

- Ну что, сучка, решила меня прибить? - прошипел он. - Ну, давай, ты, тварь неблагодарная. После всего, что я для тебя сделал... Да если бы не я, ты бы давно сдохла! И вот как ты мне отвечаешь?

Он сделал шаг вперед. Айала быстро вскочила и встала напротив, молча глядя на него, крепко сжимая топор. Она понимала, что ее сил хватит лишь на один удар, и нельзя было зря рисковать. Дарилл же в свою очередь тоже понимал, что один неосторожный шаг и острый топор, пусть даже в руках тринадцатилетней девочки может снести его голову. Напряжение нарастало, двое так и продолжали стоять напротив друг друга. Лесника погубили его злость и самоуверенность.

- Ну же, деточка, положи топор, - Дарилл примирительно поднял руки. - Идем в дом. Я всегда с тобой ласков, зачем ты так? Идем...ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?

- Давай, попробуй, жирная свинья, - в ответ проговорила девочка.

К ее удивлению, голос звучал твердо. Хотя, на удивление не оставалось много времени - Дарилл неожиданно рванулся вперед. Айала была к этому готова. Едва лесник пошевелился, она замахнулась топором, и, вложив все свои силы, обрушила лезвие на нападающего. Будь лесник трезв, вполне возможно, что исход той ночи был бы другим. Однако тот был пьян и, вследствие чего недостаточно быстр. Опасения Дарилла оправдались лишь частично - удар не снес ему голову, а лишь прошелся по лицу, разрезав щеку и выбив несколько зубов слева. Лесник рухнул на колени и завыл от дикой боли. Плевая кровью, он мотал головой из стороны в сторону, словно пытаясь стряхнуть с себя боль. Айала отбежала от него к сараю, но споткнувшись о камень, повалилась наземь. Она узнала этот гладкий камень, который размерами ненамного уступал ее голове - Дарилл подставлял его к двери сарая, которая все время норовила закрыться во время работы лесника. Недолго думая, девочка поднялась, схватила этот камень и медленно подошла к раненому Дариллу. Тот сидел на коленях держась за разорванную щеку и с ужасом смотрел, на приближающуюся Айалу, даже не пытаясь сопротивляться. Говорить он не мог, лишь негромко мычал, но в мычании этом слышалась мольба. Айала молча подошла. Лицо Дарилла сейчас была вровень с ее собственным, и она последний раз посмотрела в глаза своему мучителю. Залитое кровью лицо освещалось бледными лучами луны. Напоследок, Дарилл издал громкий звук, пытаясь закричать, а затем, Айала с силой опустила камень на его голову. Раздался громкий хруст, эхом отразившийся в ночи, кровь брызнула в лицо девочке, а лесник еще немного шатаясь, держался на коленях, затем хрипя, медленно повалился набок. Он еще был жив, Айала слышала его дыхание, но не стала добивать.

Пусть сдохнет медленно, пусть сначала как следует, помучается. К ее сожалению, леснику не суждено было долго страдать. Через пару минут он последний раз судорожно вздохнул и затих. А девочка тем временем отправилась в дом. Не торопясь разожгла свет, умылась водой из бадьи в углу и спустилась в подвал, который Дарилл построил в своей хижине. Там он хранил припасы. Айала несколько раз была здесь и всегда истекала слюной глядя на длинные палки колбасы и куски вяленого мяса, свисающие с потолка. На полки, гнущиеся под тяжестью банок с салатами и маринованными овощами, на ящики с яблоками и большую бочку, полную кислых зеленых помидоров... Теперь, она больше не смотрела. Несмотря на сильный голод, девочка не торопилась. Взобравшись на скрипучий стул, она сняла палку колбасы источающей такой аромат, от которого желудок возмущенно урчал. Затем усевшись на пол, поломала колбасу пополам и принялась откусывать куски то от одной части, то от другой. Правда, много съесть девочке не удалось - ее почти сразу вырвало. Когда ей стало легче, она прихватила пару яблок, остатки колбасы и банку с огурцами. Затем вернулась в комнату и повалилась на огромную кровать лесника. Айала быстро уснула и проспала до полудня крепким, сладким сном. Проснувшись, она набрала в походный рюкзак Дарилла немного еды, флягу с водой, порылась в его сундучке, спрятанном под половицей у порога, выгребла оттуда одну золотую и семь серебряных монет и покинула хижину убитого лесника, даже не взглянул на труп, лежащий неподалеку от сарая. Выбравшись из леса, Айала довольно быстро присоединилась к группе людей, направляющихся в Эсверг. Среди многочисленной процессии были и женщины с детьми, поэтому девочке не составило труда добраться вместе с ними до Эсверга. В город ее пропустили, правда, предварительно отругав и отобрав все деньги. Оказавшись в районе под определяющим названием "Дно", девушка быстро познакомилась с ребятами ее возраста, которые занимались тем, что воровали еду у местных лавочников, на рынке. Живя на "Дне", иначе было нельзя. Там проживали отбросы общества, - беднейший район, где каждый, готов всадить ближнему в спину нож, за кусок хлеба. Но тут был небольшой рынок. Торговали в основном всякими товарами, по большей части запрещенными, однако были тут и несколько продуктовых лавчонок. Около них и ошивалась Айала и ее новые друзья, стараясь затеряться среди покупателей и под шумок стянуть что-нибудь вкусное. У девочки это неплохо получалось: маленькая, шустрая и очень тихая. Бесшумно ходить Айала научилась, еще живя у лорда Ровклина. Она часто не могла уснуть по ночам и лазала по замку. В общем, Айала быстро приспособилась к новой обстановке и вскоре, она начала думать что способна получить больше чем пирожок или кусок сыра. Тогда, она принялась за кошельки. Это было гораздо опаснее, нежели воровать еду. Если за тот же пирожок можно было схлопотать по шее, то за кражу денег...легко не отделаешься. Но и тут девочка преуспела. Через полгода она уже работала на нескольких торговцев "Дна", обворовывая указанных ими людей. Так продолжалось до тех пор, пока она не встретила Мариуса Борна. Мариус Борн являлся одним из последних представителей Гильдии Воров, некогда весьма могущественной и известной организации. Гильдия Воров существовала на Загрусе почти семьсот лет, вплоть до того времени когда отец нынешнего императора Самер Ралл не нашел способ выследить главный штаб гильдии. Лидеров Гильдии Воров уничтожили, штаб разрушили, началась охота за всеми ее участниками. Организации пришел конец, а люди вроде Мариуса Борна вынуждены были до конца дней скрываться от солдат империи. Он и скрывался, поселившись на самом дне "Дна", в небольшом домике, настолько потемневшим от грязи, что его можно было принять за горелый сарай. То ли Мариус сам "подставился" Айяле, разглядев в ней потенциал, то ли она случайно решила обчистить карманы седоватого мужчины в поношенной, потрепанной, но явно богатой мантии. Он стоял у лавки с фруктами, горячо споря с продавцом. Девочка не решилась там лезть ему в карман, предпочла дождаться пока он начнет двигаться дальше по рынку, проталкиваясь сквозь плотную толпу людей. Она выждала момент и сумела урвать его кошель. Затем скрывшись на достаточно далекое расстояние, Айала обнаружила что, мало того что кошель незнакомца оказался пуст, так еще и два тех что она украла чуть раньше - пропали. Пока она стояла, и удивлялась - тот самый мужчина неожиданно возник у нее за спиной...

С того дня, жизнь Айалы круто изменилась. Она больше не жила на улице и не питалась тем что удавалось украсть. Дом Мариуса Борна, как говорилось выше, на вид непрезентабельный, был с секретом. В нем имелась потайная дверь, которая вела из зачуханного подвала в огромную роскошную комнату, похожую на сокровищницу, набитую редкими и очень ценными предметами. К восторгу Мариуса, Айала оказалась способной ученицей. Он постепенно обучал девочку, всем хитростям воровского ремесла и уже в семнадцать Айала была известна на весь Загрус. Мариус Борн ко всему прочему научил ее изяществу. И везде девушка оставляла след, чтобы люди знали, что, к примеру, кража редчайшей статуэтки из разрушенного храма древнего Бога Шидзу - дело рук Шиваны; лорд, у которого сняли именной перстень прямо во время банкета так же, мог винить лишь Шивану. И таких примеров множество. Но Айала недолго работала по заказу других людей. Ей удалось скопить достаточно золота, для того чтобы позволить себе то что она захочет. Дом Мариуса Борна, после его смерти отошел ей, со всеми прилагающимися сокровищами. Айала тяжело перенесла гибель своего учителя, за исключением отца и тетки, пожалуй, единственного родного ей человека, которого она могла вспомнить. К двадцати годам, Айале стало немного скучновато, и она решила бросить заказные кражи и воровать то, что пожелает сама. Если в дальнейшем на предмет кражи был спрос, она продавала, если нет - отвозила в свою сокровищницу. Причем она все больше совершенствовалась, совершая все более дерзкие кражи. Айала не забыла о Миитриссе. И жаждала мести. Она уже несколько раз могла прикончить мачеху, да и вообще, с ее уровнем подготовки, могла зарезать Миитриссу в ее собственной постели. Но это было слишком просто. Айала пока оставила в живых ненавистную леди. До тех пор, пока не сумеет придумать наиболее изощренный способ отомстить за свое сломанное детство, за отца и тетю. Айала только повзрослев, узнала, что леди Дженн пропала без вести. Вероятнее всего, Миитрисса убила ее сразу после бегства падчерицы. А леди Миитрисса тем временем жила прекрасно, управляя Йорнаром. Второй раз замуж она так и не вышла, однако поговаривали, что у нее нет недостатка в любовниках (и в любовницах тоже). Айала мельком видела ее на праздновании города Йорнара, у храма Даллада. Она отметила, что и в сорок лет ее мачеха не утратила своей красоты. Но это ненадолго. "Однажды ты за все поплатишься" - так клялась про себя Айала, наблюдая за леди Миитриссой, машущей людям с подножия храма.

В Харгал же, девушка направлялась как всегда - по делу. Хотя, в этот раз все было несколько необычным. Айала вынуждена была вновь работать по наводке, чего она очень не любила в последние годы. Но, человек, попросивший ее об этом, помогал ей в то время, когда она только попала на рынок Эсверга. Не дал другим разорвать ее. Нет, Айала не считала его другом, но она была ему должна. И хотела расплатиться...

ЗНАКОМЬТЕСЬ, ЛОРАН.

Розервут... Город, в котором даже Титаны затерялись бы, будь они живы. Еще в те времена, когда люди воевали с эльфами, Розервут несколько раз пытались штурмовать, но всегда армии эльфов уходили ни с чем, неся огромные потери. Окруженный огромной белой стеной, исполинский город был неприступен ни для кого. Лоран любил Розервут. В детстве он прочел, пожалуй, все книги об имперской столице, как исторические, так и художественные. Тогда же, Лоран и его старший брат Стюарт убегали из замка, переодевшись в одежду простолюдинов, и бродили по близлежащим районам города, не осмеливаясь, однако, уходить дальше Храмового квартала. Эти вылазки прекратились в тот день, когда их отец узнал об этом. Уильям Ралл, император Гильдерлэнда наказал своих сыновей за глупые выходки и с тех пор, принцы не выходили в город, прикинувшись простолюдинами. Но Лоран до сих пор помнил ту пору. Тогда, он и его брат были близки. Они часто вместе играли, дурачились в городе. Любимой забавой Стюарта было бросание камней в окна храмов и трактиров. Они с Лораном часто так делали, а после со смехом убегали от разгневанных прислужников храмов и трактирщиков. Позже, они и в замке проказничали таким образом. А вечерами, братья забирались на вершину северной башни Белого замка и любовались раскинувшимся внизу ночным городом. Лоран наслаждался такими вечерами, сидя на крыше башни, слушая истории, которые рассказывал ему брат. Об эльфах, о лордах, о войнах, о великих героях, славившихся на весь Загрус... Но принцы взрослели, и с каждым годом, старший Стюарт, наследник империи все больше отдалялся от брата. Он стал много пить, устраивал пышные балы и чуть ли не каждодневные походы по борделям со своими закадычными друзьями - отпрысками богатых бельгорских лордов, в то время когда император Уильям Ралл отлучался. Затем произошла попытка восстания лорда Сэта Кролэйва. Дом Кролэйвов - один из самых древнейших домов Загруса восстал лично против дома Раллов, после того как император отверг предложение о скреплении домов посредством женитьбы Стюарта и дочери лорда Сэта Кролэйва - Джанин. Лорд Кролэйв воспринял это как оскорбление и отказался признать Уильяма Ралла своим императором. Но и на этом оскорбленный лорд не остановился. Он во всеуслышание рассуждал о том, что Дом Раллов засиделся на имперском престоле, мол, стоит, наконец, подумать и о том, что некоторые провинции вполне могут отделиться... Лорд Кролэйв не был дураком, он понимал, что такие заявления против императора, могут обернуться крупными неприятностями. Смелости ему придавал тот факт, что некоторые другие лорды были с ним в чем-то согласны. И, если за словесные оскорбления лорд Кролэйв мог лишиться свободы, то за попытки подбить к восстанию этих самых согласных с ним людей, он подписал себе смертный приговор. Уильям Ралл решил лично возглавить поход против зарвавшегося лорда. И он так же посчитал, что его старший сын, должен присутствовать при этом. Стюарту не очень хотелось идти на войну, но императора это нисколько не волновало.

"Пора вести себя как принц!" - говорил он. - "Ты должен научиться разбираться с такими проблемами. Поэтому, ты идешь со мной". Если Уильям Ралл хотел этим самым походом превратить Стюарта из беззаботного юноши в настоящего рыцаря, то он просчитался. Поход императора против лорда Кролэйва завершился очень удачно. Уильям Ралл захватил замок лорда на третий день осады. Мечу предали всех. В буквальном смысле. Личный отряд императора (орден наемников, именующих себя "Братством сильнейших") вырезали всех обитателей замка, включая животных. Семью лорда Кролэйва выволакивали во двор и убивали на глазах императора и принца. Молодая Джанин, несостоявшаяся невеста Стюарта, отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться из рук волокущих ее солдат. Когда ее бросили на землю, она тут же подскочила, и побежала было к воротам, но ударом рукояти меча ее повалили наземь и тут же закололи. По задумке императора, Сэт Кролэйв должен был наблюдать за тем, как убивают его семью. Но живым он не дался. Стюарт молча смотрел на уничтожение древнейшего Дома Загруса, широко раскрытыми глазами. Уильям Ралл не ограничился лишь убийством семьи лорда Кролэйва. Он так же вырезал и его ближайших родственников, тем самым прекратив весь старинный род.

"Тот, кто утверждает что месть - это удел слабых, сам является слабаком, не способным отплатить обидчику сполна" - таков был принцип императора.

Прежний Стюарт умер вместе с семьей лорда Кролэйва. Обратно в Розервут вернулся другой парень, сломленный, неразговорчивый, дерганный. Стюарт стал еще больше пить, с той лишь разницей, что теперь он делал это в одиночестве. Ярости императора не было предела. Он так и не смог вернуть своего наследника к прежней жизни. Хотя, возможно, ему просто не хватило времени. Стюарт умер спустя год, после резни в замке Сэта Кролэйва. Его труп со сломанной шеей, нашли у подножия лестницы, ведущей из его покоев. В руке у него была полупустая бутылка вина. Для того, чтобы понять насколько серьезным ударом была эта смерть для императора, нужно было его хоть немного знать. Некоторые могли бы подумать, что Уильям Ралл настолько потрясен кончиной сына, что именно поэтому он даже не смог посетить его похороны, настолько ему больно. Чушь. Император задыхался от злости, стоило кому-нибудь при нем выразить сожаление по поводу смерти Стюарта. Надо же, так опозорить Дом Раллов... Умереть такой постыдной смертью! По городу расползались слухи, что император и сам мог подстроить смерть сына, так как не видел в нем достойного наследника. Лоран не был согласен с ними лишь потому, что Стюарт умер именно так. Будь причины смерти старшего брата более достойными, Лоран бы даже не сомневался бы в причастности своего отца. Он ненавидел его за то, как он поступил со Стюартом. Да и за многое другое. Лорана раздражали идиоты, которые рассказывали что раньше, Уильям Ралл был милейшим человеком, справедливым правителем...и что после смерти жены, которую император безумно любил, он и превратился в нынешнего холодного и жестокого человека. Это было ложью. Несмотря на то, что Лорану было всего шесть, когда его мать умерла, он хорошо помнил, что его отец был именно таким как сейчас. Леди Брэнда, очень боялась своего мужа - императора. Неприязнь принца к отцу, была взаимной. Это понял бы любой увидевший их вместе. Когда император глядел на сына, его губы сами по себе сжимались, иногда у него даже подергивалась левая щека, а глаза смотрели с прищуром. Бессильная злоба одолевала Уильяма Ралла при одном лишь воспоминании о сыне. Так повелось с самого детства Лорана. Мальчик часто спорил с отцом, они не сходились ни в чем. Единственное что у них было общего - это упрямство. В остальном, совершенно разные люди, постоянно ссорившиеся по любому поводу. Будучи подростком, Лоран часто слышал от отца критику в свой адрес. Ульям Ралл благодарил Галладию за то, что Лоран младший, за то, что престол принадлежит Стюарту, который пусть и не был образцовым, но более послушным, податливым. Император верил, что со временем выбьет из парня всю дурь, и сделает из него достойного приемника. Ну а когда Стюарт погиб, у императора не оставалось иного выхода, кроме как принять тот факт, что теперь Лоран наследник престола. Конечно, у Уильяма Ралла была кузина, леди Санна Станитер, но он бы ни за то не позволил сесть на престол ее мужу, лорду Стэнли Станитеру. Гильдерлэндом должен править Ралл, - так, и только так хотел император. Единственное, что любил император - это свой великий Дом, берущий начало с незапамятных времен, один из Девяти самых первых людских Домов на Загрусе. Который кстати, находился на грани пресечения, потому как единственными представителями Раллов по мужской линии осталось лишь двое - Уильям, и его сын Лоран. Сам император считал, что ему поздновато заводить еще детей, поэтому смирился с альтернативой. Даже внешне они совсем не были похожи, за исключением цвета волос и глаз. Император - среднего роста, прямой, остатки светлых, немного тронутых сединой волос покрывали голову по бокам. Голубые глаза - бездонные и холодные как лед, под ними длинный нос и тонкие губы. Лоран же - высокий, статный, с длинными золотистыми волосами - прямо сошедший с картинок из книги про древних эльфийских правителей. Такие же, как у отца, голубые глаза, однако они каким-то образом не излучали холод, скорее силу и живость ума. Прямой нос и красивые губы - предмет воздыхания многих дам. Принцу исполнилось двадцать два, и за эти годы его уже дважды пытались женить. Но и в этом, Лоран не уступил отцу, сказав, что сам решит, на ком ему стоит жениться, тем самым вызвав негодование не только императора, но и некоторых советников, считавших, что принц отвергает выгодные для блага империи партии.

Император часто заседал со своим Советом. Примерно раз в неделю он собирал всех своих советников, и они подолгу обсуждали текущие дела За последние три года, Лорана ни разу не приглашали на такие советы, поэтому он очень удивился, когда ему сообщили, что император желает видеть его на очередном собрании...

В холле замка было тихо, в это время там мало кто бывал. Безмолвные стражники, стоявшие у входа, с поклоном приветствовали своего принца, который направился к лестницам, спеша в зал заседаний совета. Оставив позади путь в темницы замка, а за ними и тронный зал, Лоран быстрым, уверенным шагом поднимался на два пролета выше. Лестница была широкой, по ней в ряд могли свободно пройти три человека. Позолоченные перила, натертые до блеска, отражали лучи солнца, льющиеся из окон напротив. Со стен на принца смотрели картины известных людей - генералов, великих воинов, историков и ученых. Картины императоров и членов правящего Дома, были развешаны в другом месте. Поднявшись, Лоран свернул в просторный коридор и зашагал к нужной двери. Сквозь окна, большие, в человеческий рост, принц мог наблюдать тренировочные поля, стены замка за ними, а далее простирался Храмовый квартал - за башнями храмов больше ничего нельзя было разглядеть, но Лоран знал, что дальше кипит жизнь большого города. Парень остановился в центре коридора, у двойных дверей. Затем, толкнув их, вошел. Внутри никого не было, в центре большой круглый стол, в камине, справа, весело трещит огонь. Лоран закрыл за собой дверь и прошел дальше, ступая по толстому зеленому ковру, покрывающему весь зал. Стена слева была вся разрисована яркими цветами. На ней изображались великие сражения, которые имели место по всему Загрусу, хотя, достоверность некоторых из них вызывала сомнения, так как происходили они очень-очень давно. Принц был слегка раздражен тем, что пришел в этот зал раньше всех, однако, он давненько не гулял по этому залу, рассматривая яркие сцены сражений, как любил делать раньше. Он прошел к стене, с нарисованными на ней битвами, в ожидании советников, возглавляемых его отцом. Лоран с детства любил рассматривать эти рисунки, они завораживали его, заставляли мечтать...в отличие от Стюарта, который однажды пририсовал гигантский фаллос дракону, за что и был серьезно наказан. Даже сейчас, глядя, как его предок Кевинн Ралл пронзает копьем дракона (огромный член закрасили черной краской), принц испытывал необъяснимый трепет. Далее, он посмотрел, как кучка рыцарей сражаются с паукообразными тварями - зачистка Проклятого города, на Востоке, в Ширреме. Далее, картина изображала войну Темных эльфов против объединенных сил людей и Светлых эльфов, (в плане внешности, Светлые и Темные эльфы ничем не отличались друг от друга, это скорее клановое разделение.) за которой последовали два крупных восстания. Тут же, война между Саргией и Нибералем, которая имела место еще в те времена, когда нынешняя империя была раздроблена на мелкие королевства. Эти королевства, в последствии объединились в более крупные, чтобы спустя четыреста лет стать провинциями Гильдерлэнда. В середине стены был большой рисунок - гигантский темно - синий демон, с закрученными рогами и противостоявшие ему эльфы, едва доходящие чудовищу до колен. За этой сценой, Лоран остановился у Битвы за Маларэль - переломное сражение в Великой войне людей за независимость. Победа людей в этом грандиозном сражении, положила конец Эре Эльфов, положив начало Четвертой Эре, Эре людей. Принц знал, что дальше последуют еще битвы, сражения с великанами, раскол эльфов, объединение Севера, кампания Шарина Ралла, легендарные дуэли Альтаира Мардалла и многие другие. Но, за дверью послышались шаги и голоса, поэтому Лоран оторвался от стены и прошел к столу. Император вошел первым - роскошная темно-красная королевская мантия, сидела на нем хорошо. Он выглядел моложе своих сорока девяти лет, его не старили даже небольшие морщинки вокруг глаз. Он не удостоил сына и взглядом по пути к столу, его новые черные башмаки из драконьей кожи оставляли на ковре небольшие вмятины, которые тут же разглаживались. За Уильямом Раллом следовал сенешаль - лорд Мор-Гран. Высокий, смуглый, темноволосый, умный и невероятный хитрый мужчина тридцати двух лет. Правая рука императора, его ближайший советник. Лоран часто прикидывал, кого он ненавидит больше, своего отца или сенешаля...и право, никак не мог определиться. Выходец с Киорна, сын мелкого лорда, Мор-Гран сделал головокружительную карьеру при дворе императора. Для многих вообще, оставалось загадкой то, как он попал в Розервут. Следующим в зал вошел Джоррмер Джетт - казначей, близкий друг Мор-Грана, талантливый счетовод, ровесник сенешаля. Сопровождали казначея Морибер Эльфист - глава "Братства сильнейших" императора и Артимус - придворный маг, в своей изумрудной мантии, по мнению Лорана крайне неприятный тип. Но, о нем позже. Замыкали процессию лорд Рори Акерман - верховный судья Гильдерлэнда и Аарон Крифт - военный советник и по совместительству ректор местной Военной академии, выпускники которой входят в состав имперской гвардии. Советники поклоном поприветствовали принца и принялись рассаживаться за круглый каменный стол. Садясь, Мор-Гран что-то шепнул Мориберу, и тот, глянув на принца, усмехнулся. Лоран, сжав кулаки, присоединился к остальным. Пока император что-то говорил, принц отметил, что нескольких советников не хватало на нынешнем собрании. Среди них был адмирал Эйдан Симт, который находился по делу в Киорне. Отсутствовал так же лорд Дэвид Карвирсон - глава имперской городской гвардии. Он лежал при смерти в своих покоях, сраженный неизвестной хворью, которую он подцепил в Ханирских болотах, куда отправлялся навестить родных. Кэрр Дестан Хильдис находился рядом с больным, пытаясь облегчить его страдания. И, как отметил Лоран, отсутствие кэрра Хильдиса - было новостью приятной, постольку, поскольку он и Артимус - на дух не переносили друг друга (ученые и волшебники враждуют с незапамятных времен). Бесконечные перепалки Артимуса и кэрра Хильдиса порою занимали едва ли не все время совета, и даже императору не всегда удавалось их заткнуть. У волшебников и ученых очень сложные взаимоотношения. Ну а отсутствие лорда Брэда Эллара было делом привычным - глава тайной разведки редко посещал Совет, чаще встречаясь с императором с глазу на глаз. Хотя, не совсем правильно называть лорда Эллара главой тайной разведки...на самом деле, он был вторым человеком в организации, именуемой "Надзором". Руководитель имперской разведки был человеком таинственным, Лоран полагал, что его личность неизвестна даже Уильяму Раллу. О нем ходило множество слухов, в городе гадали, кем же на самом деле является глава "Надзора", строили всевозможные предположения...

Лоран вернулся мыслями в зал, и в пол уха слушал отчет Джетта о предстоящих в этом месяце расходах. Оказывается, задумавшись, он даже не заметил, что заседание Совета идет полным ходом.

- Очень хорошо, - сказал император, по окончании речи казначея. - Мы еще вернемся к этому вопросу позже.

С этими словами, Уильям Ралл наконец посмотрел на сына.

- Ты, верно, гадаешь, зачем я тебя сюда позвал?

"О да, мне не терпится узнать, в связи с чем, меня удостоили столь великой чести" - мысленно произнес Лоран, но вслух просто ответил:

- Да, отец, мне интересно.

Император поджал губы при слове "отец" и кивнул Мор-Грану.

- Все дело в нашей доблестной городской гвардии, Ваше высочество, - взял слово сенешаль. - Как вы знаете, многоуважаемый лорд Карвирсон серьезно болен, и, по словам кэрра Хильдиса вряд ли поправится. В его отсутствие, некому руководить городскими гвардейцами...это уже привело к нескольким инцидентам. К сожалению, наша гвардия и при лорде Карвирсоне не славилась дисциплиной...

Последняя фраза лорда Мор-Грана вызвала за столом разные эмоции. Морибер Эльфист и Джоррмер Джетт усмехнулись, Артимус криво улыбнулся, а Аарон Крифт и Лоран - нахмурились. Лица императора и судьи не выражали никаких эмоций. Между солдатами имперской гвардии и членами "Братства сильнейших" часто возникали стычки, порою принимающие весьма серьезный оборот. Сенешаль сделал паузу и продолжил.

- Необходимо срочно исправлять положение дел, ведь гвардейцы должны защищать горожан, а не подавать им дурной пример.

Насквозь пропитанные сарказмом слова лорда Мор-Грана раздражали Лорана. И не его одного.

- Вас послушать, так от имперской гвардии совсем никакого толка, - перебил сенешаля Аарон Крифт. - А известно ли вам, лорд Мор-Гран, что упомянутые вами горожане частенько жалуются на солдат из "Братства сильнейших"? И по их же словам, инициаторами стычек с гвардейцами были как раз ваши элитные бойцы.

Военный советник сказал "ваши" потому - что лорд Мор-Гран активно поддерживал "Братство сильнейших" и считался их неофициальным покровителем.

- Ну, ну, Аарон, - с улыбкой парировал сенешаль. - Я понимаю, большинство гвардейцев обучены вами лично...однако, я считаю что слова опытных солдат, не раз доказывающих свою преданность империи стоят больше чем слова некоторых, враждебно настроенных к ним жителей города. Что касается жалоб...да, признаю, были случаи, но, виновные примерно наказаны, уж вам это должно быть известно.

- Известно, известно, - отмахнулся Аарон Крифт. - Меня удивляет ваша критика в адрес моих выпускников. Я считаю ее не совсем обоснованной. Вы постоянно твердите, мол, имперская гвардия состоит в основном из зеленых, неопытных юнцов, годных лишь на то, чтобы разнимать пьяные драки в трактирах. Прошу прощения, но вам ли, рассуждать о подобных вещах...

Мор-Гран густо покраснел. Морибер Эльфист, Джоррмер Джетт и Артимус заерзали на своих местах, отводя взгляд от сенешаля. Рори Акерман кашлянул. Все, конечно же, вспомнили историю, приключившуюся с лордом Мор-Граном во время памятной попытки восстания Сэта Кролэйва. Тогда, сенешаль мягко говоря опозорился, перед солдатами "Братства сильнейших", которых решил лично повести в бой.

- Уверяю, для подобных рассуждений моего опыта более чем достаточно, - Мор-Гран вновь улыбался, однако его голос слегка дрожал.

- Я лишь хотел сказать, - ответил Аарон Крифт, - что император назначил меня военным советником, поэтому позвольте мне разбираться с вопросами имперской гвардии.

Лоран вздохнул. Он не посещал заседания Совета уже три года, но ничего за это время не изменилось. Как и тогда, собрание начиналось с перепалки лорда Мор-Грана и Аарона Крифта (а также Артимуса и кэрра Хильдиса), единственным отличием являлся предмет спора. Обычно принц принимал сторону военного советника и включался в словесную перепалку с ненавистным сенешалем. В тот раз он планировал поступить так же, и уже открыл было рот, но император его опередил.

- Довольно, - негромко произнес он, и советники тут же замолчали, ограничиваясь лишь испепеляющими взглядами, направленными друг на друга.

До этого момента, Уильям Ралл молча наблюдал за спорщиками, барабаня пальцами по столу.

- Ты возглавишь имперскую гвардию, - сказал он сыну. - Займись ими, сделай так, чтобы я больше не слышал ни о каких нарушениях с их стороны. По городу расползаются слухи о каких-то бандах из Старого Розервута, которые чересчур много о себе возомнили. Пора, наконец, приносить какую-нибудь пользу городу. Крифт введет тебя в курс дела. Он утверждает, что у тебя все получится.

"Будто до этого, ты предоставлял мне такую возможность" - хотел ответить Лоран, но решил промолчать.

- Как прикажешь, отец. Я могу идти?

- Нет, не можешь, - ответил Уильям. - Отныне, будешь присутствовать на всех советах до конца.

Лоран удивился такому решению, но предпочел не задавать вопросов, а просто досидеть до конца. Ему не терпелось, наконец вернуться в покои и написать письмо своему другу, Гестилю, поделиться с ним своим назначением. Но, раз император приказал, необходимо было остаться, при этом, не принимая никакого участия в обсуждениях текущих дел империи. Лишь два часа спустя, принц покинул Совет вместе с Аароном Крифтом.

2.

- Твоя работа? - спросил Лоран, как только они оказались в коридоре.

- Да, мой принц, я постарался, - с легким поклоном ответил военный советник. - Думаю, ты понимаешь, чего мне это стоило.

Лоран негромко рассмеялся. Выйдя из зала заседаний, он словно сбросил с себя груз, расслабился, стал самим собой. В присутствии императора, он всегда напрягался, ему становилось некомфортно. В последнее время, он вообще старался при отце молчать, так как тот цеплялся к каждому слову принца, а препираться Лорану надоело. Особенно, перед всем Советом, потому как Уильям Ралл становился в сто раз злее, когда его сын принимался с ним спорить на людях.

Лоран с самого детства уважал Аарона Крифта, который впоследствии стал одним из его друзей, коих надо сказать, у него было совсем немного. Военный советник в молодости был известным воином, побывавшим во множестве сражений. Затем, он получил две стрелы в ногу и навсегда остался хромым. Аарон устроился преподавать в Военную академию Розервута, и вскоре император пригласил его в свой Совет. Он всегда принимал сторону принца, в то время когда Лоран посещал заседания Совета. И он же, учил принца воинскому искусству индивидуально, после того как Уильям Ралл запретил сыну поступать в Военную академию.

- А ты уверен...что я справлюсь? - спросил Лоран, пока они неторопливо пересекали коридор. - Думаю, ты бы без труда нашел более достойного кандидата на этот пост.

- Конечно, ты справишься, - Аарон махнул рукой. - Я в тебе ничуть не сомневаюсь. К тому же, докажешь отцу что ты не пустое место.

- Хм, боюсь, его мнение на этот счет не изменит ничто, - с сомнением ответил Лоран.

Наедине, принц и советник всегда общались как обычные приятели, без официального обращения.

- А ты попробуй, - опираясь на красивую резную трость, сказал Аарон. - У тебя есть потенциал, ты был у меня одним из самых одаренных учеников. К тому же, можешь злиться сколько угодно, но ты сын своего отца, и ты не можешь отрицать тот факт, что все Раллы прирожденные лидеры.

- Ну, ты загнул, - Лоран похлопал советника по плечу. - Не удивлюсь, если стану исключением...

- Ты ошибаешься, мой принц, - твердо сказал Аарон Крифт. - Я убежден, ты сумеешь навести порядок в нашей имперской гвардии. Тем более, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Приготовься, тебя ждет много работы, Лоран.

Они подошли, наконец, к лестнице, и столкнулись там с запыхавшимся кэрром Хильдисом, который направлялся к залу заседаний, чтобы сообщить Совету о том, что лорд Карвирсон только что скончался...

ЗНАКОМЬТЕСЬ, КРИСТИНА.

Питер и Амелия Орэм были известны по всей империи. Он, кавардель - один из девяти высших генералов имперской гвардии, по одному на каждую провинцию Гильдерлэнда. Питер возглавлял гвардию в Ампере, за свою тридцатилетнюю карьеру он сумел стать живой легендой, начав свой путь простым гвардейцем. Его жена тоже служила в имперской гвардии, там же, на Юге. Она стала первой женщиной в истории, дослужившейся до звания капитана, и на момент знакомства с Питером, руководила гарнизоном в Маврире - столице Ампера. Правда после их свадьбы, Амелия оставила службу и вскоре родила Питеру первого сына - Дэвида. Через два года у Орэмов родился второй сын - Мартин, а еще через три дочь - Кристина. Все трое пошли по стопам родителей, но именно Кристина больше остальных мечтала о том дне, когда появится возможность надеть на себя черный плащ имперской гвардии. Девочек, в Военную академию принимали с шестнадцати лет (мальчиков на год раньше), и к этому возрасту, Кристина не могла даже думать ни о чем другом. Она до дыр зачитала подаренные отцом книги о приключениях амперских гвардейцев, написанные бывшим солдатом Джозефом Бикти. Амелия много раз говорила дочери, что истории Бикти не стоит воспринимать всерьез, мол, в реальности, жизнь имперских гвардейцев не столь проста и безоблачна, однако девочка мыслями давно пребывала в Розервуте. Питер Орэм был страшно горд дочерью, он с удовольствием рассказывал ей истории из своего прошлого, частенько приукрашивая их, и ставил Кристину в пример мальчикам, которые не горели энтузиазмом сестры. Если Дэвид и Мартин планировали после обучения вернуться в родной Ампер, то Кристина мечтала перебраться на службу в Ширрем - восточную провинцию, пожалуй, самое опасное место на всем континенте. Тамошние населенные пункты соседствуют с руинами некогда величественных городов Титанов, в которых таится опасность для любого, кто осмелится туда войти. Дикие непроходимые леса, тянущиеся огромной стеной, полны нечисти. В районе старого вулкана Ваарог водятся драконы, притягивающие всевозможных охотников со всего Загруса. Однако, родители девочки и слышать об этом не хотели. Даже Питер, исполняющий любые капризы дочери, в этом вопросе был непреклонен. Ей было уготовано место в столичном гарнизоне - наиболее спокойном и безопасном регионе.

"Скорее самое скучное место в империи" - думала Кристина, но в то же время понимала, что спорить бесполезно.

Конечно, Розервут никак нельзя было назвать "скучным" местом, но девушка имела ввиду другое. Если в Розервуте и других крупных городах столичной провинции гвардейцы несли службу по кварталам, и близлежащим от города территориям, то в других областях Гильдерлэнда дело обстояло немного иначе. Солдаты прочесывали леса, патрулировали обширные окрестности за городом и, если дело было в Ширреме, или на севере, в Ниберале, то с очередного патруля можно было и не вернуться живым. Вследствие этого, розервутские гвардейцы были не в чести у остальных, тем более, после того как пошла мода пристраивать туда на службу сыновей состоятельных лордов. Такие гвардейцы служили в столице несколько лет, затем их повышали в звании и устраивали перевод в другие области, на мелкие руководящие должности. Однако, поступив в академию, Кристина поняла, что дурная слава столичных гвардейцев не совсем соответствует истине. Пусть монстров в Розервуте не водилось, однако...все зависело от района города. Например, в Храмовом квартале, ближе к императорскому Белому замку и правда, было очень спокойно. А вот в Старом Розервуте - районе находящимся на противоположной от Храмового квартала стороне, орудовало не меньше десятка городских банд, члены которых, иной раз, были опаснее того же вурдалака.

За годы учебы, Кристина не завела себе закадычных друзей. По правде говоря, на первых порах напротив, ее там многие недолюбливали. Преподаватели, относились к ней прохладно, считая ее очередной пристроенной доченькой известного папаши. Хотя, свое отношение они как могли, скрывали, так как Питер Орэм был в их кругах очень уважаемым человеком. Сверстники же, недолюбливали девушку не только по этим причинам. Виной всему был ее характер. Кристина с первых дней обучения обскакала половину старшекурсников, показывая всем отличные навыки владения оружием и не менее превосходные навыки в тактике, ведении боя и прочих, немаловажных атрибутах необходимых для службы в имперской гвардии. Она гордилась собой, была жуткой всезнайкой, открыто демонстрируя свое превосходство над ребятами, что со стороны выглядело высокомерно. Однако, она на самом деле не понимала, что своим поведением обижает и раздражает окружающих. К середине первого курса, она стала любимицей всех преподавателей, изменивших к ней отношение, после того как они поняли что ошибались на ее счет. Кристина не очень-то страдала из-за отсутствия друзей, целиком сосредоточенная на обучении. Хотя поклонников у нее хватало, несмотря на раздражающий характер. Высокая, с длинными, белыми как молоко волосами (редчайшая аномалия), девушка обладала интересной внешностью, с большими сине-зелеными глазами, аккуратным носиком и губами в форме сердечка, а так же идеальной фигурой, за которой она тщательно ухаживала, чтобы всегда оставаться в форме. Но Кристина, вопреки предположению своей красотой не хвалилась. Не то чтобы ей было наплевать на свою внешность, просто она не придавала этому особого значения. Она довольно спокойно относилась к попыткам парней ухаживать за ней, считая, что всему свое время. Был, правда, один парень, который ей нравился, старшекурсник Сэмюель Рюгер, но стоило ему закончить академию, как она, тут же, о нем забыла. Учеба и дальнейшая служба - лишь это занимало мысли Кристины. Ей не терпелось скорее выйти в свой первый патруль, проявить себя, и наподобие ее любимых книжных гвардейцев Рори и Элис расследовать какое-нибудь опасное дело. В таком вот ритме и прошло обучение Кристины в Военной академии Розервута. Далее, тех, кто решал остаться на службу в столице, ждало распределение по районам города. Все решали итоговые баллы выпускников, по результатам которых преподаватели сами определяли место службы новоиспеченных гвардейцев. Исключение делалось лишь для самых одаренных ребят. Таким выпускникам предоставлялась возможность решать самим, куда им отправляться. Нетрудно догадаться, что Кристина была в числе тех, кто волен был решать сам. Она, недолго думая, попросилась в гарнизон Старого Розервута, к неудовольствию своих родителей. Но тут Питер и Амелия были бессильны, никакие уговоры не помогли.

В Розервуте было пятнадцать городских ворот (столько же и кварталов), и, у каждых располагался один замок имперской гвардии. Надо ли говорить, что в Старом Розервуте - самом бедном и невзрачном квартале замок был под стать. Улицы этого района представляли собой жалкое зрелище. Грязные, кривые, невероятно узкие, над ними в основном возвышались убогие серые постройки лишь отдаленно напоминающие дома. Были здесь и исключения, в виде нескольких более менее приличных построек, среди которых значился популярный в городе бордель, а так же несколько трактиров, ну и разумеется, замок гвардейцев, возвышающийся над остальными. Около дюжины больших особняков, принадлежащих особо состоятельным жителям Старого Розервута, смотрелись крайне нелепо на фоне остальных домов вокруг. Рынок был похож на кишащую крысами свалку, на его большой грязной территории всегда можно было приобрести специфические товары, которые попадали в город не совсем законным путем, а заблудившийся здесь порядочный горожанин рисковал распрощаться не только с кошельком, но и с жизнью. В местных лавках, любой желающий мог купить "темные артефакты", запрещенные книги и сильные зелья - некоторые из них, если верить продавцам, могли лишить человека какой-либо части тела, другие превращали обладателя в непобедимого воина. Хотя на поверку, чаще всего это оказывалось липой, у выпившего такое зелье, в лучшем случае случался трехдневный понос, но все же, оставалось загадкой то, что неизменно "артефакты" пользовались постоянным спросом. Вонь, исходившую от местных улиц не мог отбить никакой дождь, а уж в жаркие дни становилось совсем худо. Некоторые знатные люди Розервута частенько подумывали о том, чтобы обратиться к императору с прошением, желая отделить Старый Розервут от остального города. Но, в то же время, нескольким личностям были на руку темные делишки, творящиеся в самом убогом районе столицы. Замок гвардейцев, располагался за Тиамскими воротами, неподалеку от которых раскидывался рынок Старого Розервута. Это было огромное, четырехэтажное прямоугольное здание с несколькими круглыми башнями и прилегающими к нему хозяйственными пристройками, в окружении высокой каменной стены.

2.

Кристина, доселе не бывавшая нигде кроме Храмового и Шаринского кварталов, конечно же, слышала что Старый Розервут бедный район, и ожидала, что разница с остальным городом будет ощутимой, но, тем не менее, была поражена контрастом между этим местом и тем же Храмовым кварталом. Вместе с ней в этот гарнизон определили еще двенадцать новичков, среди которых были две девушки. Это были сестры - близняшки Джина и Анна Ровель, сокурсницы Кристины. В отличие от нее, сестры попали в Старый Розервут вопреки своему желанию и это странным образом усилило их неприязнь к Кристине, которая пустила корни еще во время учебы. И не смотря на открытую враждебность в ее адрес, Кристине было ни жарко, ни холодно, и она не удостоила Джину и Анну и взглядом, за все-то время, что они вместе ехали в дребезжащей повозке от академии к месту службы. Пошел долгожданный дождь, первые капли застучали по крыше крытой повозки, едва новобранцы покинули Храмовый квартал. Однако, весь путь на повозке преодолеть не удалось, при въезде в Старый Розервут пришлось идти пешком, благо замок находился недалеко. Покинув повозку, Кристина поправила наплечную кожаную сумку с пожитками и подставила лицо к небу, наслаждаясь дождем, который постепенно набирал силу. После стольких дней жары, он явился настоящим спасителем. Сопровождавший новичков гвардеец Кеннет Дарбер, решил повести их через рынок, тем самым желая сократить путь. Он с некоторой опаской поглядывал на Кристину, которая всю дорогу донимала его расспросами о гвардии. Но, он мог бы и не волноваться, так как поход по Старому Розервуту отбил у девушки желание поболтать. Процессия двинулась к базарной площади, проталкиваясь сквозь плотную толпу людей. Кристина надеялась, что дождь вскоре смоет все запахи, исходившие от многочисленных ларьков и палаток. Преобладал над всеми запах рыбы. Ее завозили на рынок с рыбацких деревень, что были разбросаны за городом. Кристина ненавидела этот мерзкий запах и поморщилась, проходя мимо первой рыбной лавки. Шли молча, лишь изредка Джина Ровель недовольно цокала языком. Народу, как всегда, было полно, и ливень не мог помешать торговле: торговцы во весь голос расхваливали свой товар, стараясь перекричать дождь и конкурентов, покупатели шумно спорили, пытаясь сбить цену, сделать скорее свои покупки и убраться домой. Мальчишки толкались повсюду, а попрошайки, укрытые от дождя в пустующих ларьках жалобным голосом выманивали монетки, которые тут же пропивали в местной пивной. Кристина, шедшая сразу за Кеннетом Дарбером, протиснулась сквозь кучу ребятишек, облепивших клетку, находящуюся под навесом, с каким-то странным существом, весьма отдаленно напоминающим обезьяну, если не считать шесть конечностей и маленькие крылья - существо это, называлось айорвера. "Обезьяна" злобно глядела на окружающих и громко фыркала. Далее, Кеннет едва не упал, поскользнувшись на расстеленной зачем-то шкуре, но Кристина успела его вовремя подхватить. Кампания свернула направо, обогнула большой шатер, в котором разыгрывалось кукольное представление, и покинула рынок. Становилось холодно, и Кристина поеживалась, следуя за гвардейцем. Уходящую вверх дорогу, уже успело размыть, и подъем дался выпускникам нелегко. К тому времени как процессия оказалась перед казармой Старого Розервута, все без исключения были перепачканы грязью и злые как черти. Новичков встречали трое. Один из них, - высокий немолодой мужчина, был Кристине знаком. Его звали Джейкоб Ливис. Этот капитан был скандально известен своей вспыльчивостью, он не раз перегибал палку, неся службу в Ампере. По молодости, Ливису пророчили большое будущее в имперской гвардии, однако, этому не суждено было исполниться. У Джейкоба случился какой-то конфликт с лордом Гостелисом Ридо - весьма влиятельной личностью на Юге Гильдерлэнда. Подробности мало кому были известны, но после этого инцидента капитан Джейкоб Ливис был неожиданно переведен в Старый Розервут, непосредственно Питером Орэмом. Встретившись глазами с вспыльчивым капитаном, Кристина сразу поняла, что тому известно, чья она дочь. Его губы сложились в презрительную усмешку, он с усилием оторвал взгляд от лица девушки и оглядел остальных. Кивнув Кеннету Дарберу, он сделал знак следовать за ним и направился к зданию казармы. Двое его спутников, молодые высокие гвардейцы, молча, последовали за своим капитаном. За высокими, коваными воротами, почерневшими от времени открывался большой, почти пустой двор. Кристина с сочувствием смотрела на дозорных, которые ходили под проливным дождем туда-сюда по стене, с копьем наперевес. У конюшен стояли еще двое, о чем-то болтая. Внутри, за дубовыми дверьми замка было гораздо теплее, волна жара ударила Кристине в лицо. По бокам от двери, в двух массивных чашах горел огонь, отбрасывая тени на стоящие пустые доспехи у стен. Новобранцы, толкаясь, протиснулись в широкий холл, чей потолок терялся высоко наверху и каждый шаг отдавался эхом. С первого взгляда было понятно, что некогда без сомнения величественный замок нуждался в ремонте. На потемневших от времени стенах то тут, то там змеились трещины, окна, отделанные мозаикой, потеряли блеск и красоту, стали тусклыми, темными, а кое-где недоставало деталей. В середине стояли Джейкоб Ливис и те два гвардейца. Кеннет повел новичков прямиком к ним.

- Так, так, так...- произнес Ливис, неспешно прохаживаясь перед выстроившимися в ряд выпускниками.

Голос у него низкий, хрипловатый. Темно-синий капитанский плащ доходит до самой земли, полы которого подметают темную плитку.

- Добро пожаловать в нашу обитель, - он развел руками, - я, капитан Джейкоб Ливис. Раз уж вы здесь, значит принадлежите к тем же идиотам, что уже находятся под моим началом. Вы, неудачники, не сумевшие набрать достаточное количество баллов для того чтобы вас определили в более достойное место. Вы слишком тупы для Храмового квартала, и слишком слабы для Купеческого. Именно поэтому вы оказались тут. Однако я просмотрел ваши дела - капитан помахал перед новобранцами тонкой кучкой свернутых листов бумаги, которые он предварительно извлек из внутреннего кармана плаща.

- Оказывается, не все из вас такие уж тупицы...некоторые, например, обладают весьма впечатляющими результатами - он остановился напротив Кристины и посмотрел ей в глаза.

Они были почти одного роста, девушке стало немного неловко от пылающего презрением взгляда, направленного в ее адрес со стороны своего капитана.

- Надо же, - издевательским тоном продолжил речь Ливис, - дочь самого Питера Орэма! И что же ты забыла здесь, среди этих слабаков?

Кристина увидела, как нахмурился светловолосый парень, стоящий с краю. Близняшки, переглянулись.

- Я задал тебе вопрос, - прошипел капитан, приблизившись вплотную к лицу Кристины, после того как она замешкалась с ответом.

- Я...я просто... - начала, было, девушка, но Ливис ее перебил.

- Постой-ка, я сам знаю, - сказал он отступая. - Наслушалась папиных историй и решила проявить себя? Ведь всем в академии известно, что опаснее Старого Розервута, в Бельгории места не найти. Только боюсь тебя слегка разочаровать эээ...Кристина, - он заглянул в один из листов. - Подобно своему отцу, ты не станешь тут охотиться на айзему5 или сурдаку6...за этим, тебе бы в Ширрем.. Но обещаю одно, тут никто из вас не соскучится. Ну а ты, - он вернулся к Кристине, - имей ввиду, мне плевать на то, кем являются твои родители. Поблажек не жди. Сейчас вы пойдете записываться и устраиваться, а вечером будете приносить клятву. Ваша служба начнется завтрашним утром. Первое время, будете заниматься хозяйственными делами. Также, мы посмотрим, как вы смотритесь на тренировочной арене, - он скользнул взглядом по лицу Кристины, - и по истечении недели будем знать, годится ли кто из вас для патрулей, или ваш удел работать в замке... Как вам известно из академии, патруль по городу ходит один раз в день, после заката. Однако, для нашего района делается исключение - наши гвардейцы прочесывают Старый Розервут два раза в сутки. В остальное время, помимо работы в замке, о которой я сказал, будете дежурить у рынка, и других, наиболее "горячих" мест квартала. Поначалу, пару каждому из вас будет составлять кто-нибудь из опытных гвардейцев, до тех пор, пока не будете готовы к самостоятельной службе. Думаю, все вы слышали, что у нас поменялось руководство...и Его Высочество вероятнее всего решит осмотреть вверенные ему гарнизоны. До нас он вряд ли решит дойти, однако, если такое все же произойдет, я хочу, чтобы все было гладко. Надеюсь, в академии вы освоили такое понятие как дисциплина, иначе обещаю, будете страшно жалеть. По поводу патрулей, хочу предупредить сразу: Ночной патруль - очень опасен. Во время первого дежурства, строго выполняйте все указания, назначенного вам куратора. Местные банды в последнее время ведут весьма активную деятельность по ночам, и мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из новичков, сдох в первом же патрулировании, дабы потом не пришлось объясняться с принцем. Надеюсь, вы все запомнили и хорошо себе уяснили, потому как, повторять я очень не люблю. Джейсон - он указал на одного из двух своих молчаливых спутников, - проводит девушек в их казарму. А Марк, - он махнул второму, - сделает то же самое для парней. Еще раз, добро пожаловать.

Джейкоб Ливис развернулся и удалился быстрым шагом к широченной лестнице, которая угадывалась в полумраке, далеко впереди. Кристина и сестры Ровель отправились вслед за Джейсоном налево, к большим двойным дверям, за которыми начинался спуск по каменной лестнице. Внизу девушек и их провожатого встретил длинный полутемный коридор, который соединял основное здание замка с казармами, - длинными двухэтажными зданиями, стоящими во дворе слева и справа. Шли недолго, и в конце пройдя через невзрачную железную дверь, они оказались в еще одном коридоре. Этот, казарменный коридор был гораздо светлее предыдущего, с множеством дверей, едва ли не половина из которых была распахнута настежь. Джейсон, все так же молча, повел девушек, чуть ли не до конца. По пути, Кристина успевала заметить скудно обставленные комнаты, с маленькими окнами и жесткими, двухъярусными кроватями. Точно такие же кровати стояли и в Военной академии, и Кристина очень мучилась из-за них первое время. С того момента как она очутилась в замке, ее не покидало сильное чувство волнения, с толикой страха. Так же было и в академии. До шестнадцати лет Кристина практически не покидала дома, а тут, столько нового, такая кардинальная смена обстановки...в Академии, девушка быстро освоилась, и очень надеялась, что и тут с этим не возникнет проблем. Гвардеец остановился, наконец, у закрытой двери, почти у самого конца. Он негромко постучал, и вскоре послышались быстрые шаги. Еще миг - и на пороге стоит невысокая худая девушка, на вид лет двадцати двух, с короткими светлыми волосами.

- Мда, меня предупредили, что я обзаведусь соседками, сказала девушка, пропуская вновь прибывших в комнату.

Она с интересом посмотрела на близняшек, после того как закрыла дверь за Джейсоном.

- Он всегда такой молчаливый? - спросила Кристина, стягивая с себя мокрую и грязную сумку.

- Ага, - кивнула в ответ девушка. - Кстати, можете помыться и переодеться. Пойдемте, я вам покажу...

3.

Девушка, которая представилась Миллой, повела Кристину и сестер Ровель из комнаты, к двери в самом конце коридора. За этой дверью находились туалетные комнаты, здесь можно было помыться и постирать вещи. Правда все приходилось делать холодной водой, но и к этому Кристина давно привыкла в академии, в отличие от близняшек, которым холодная ванна не прибавила дружелюбности. Кристина часто наблюдала за ними во время обучения. Сестры Ровель всегда держались особняком, редко открывая рот в присутствии посторонних.

"Да уж, соседки...лучше не придумаешь"

Зато Милла напротив, была совсем не прочь поболтать, и все-то время, что Кристина смывала с себя грязь, стоя в большой деревянной бадье, она рассказывала о быте местных гвардейцев.

- Завтрак, обед и ужин, - по расписанию, - говорила она, не без интереса рассматривая упругую грудь Кристины, - едим в замке, в общей столовой. В патруль ходим посменно, дважды в неделю. У нас тут не соскучишься.

- Это я уже поняла, - сказала Кристина. - Капитан Ливис намекнул.

- Ооо... - уже познакомились? - Мила хмыкнула. - Уж он-то знает, о чем говорит. Знаешь, в академии учили уважать своего капитана, но Ливис из кожи вон лезет, чтобы к нему это правило не относилось.

Кристина не стала пока говорить о том, что у Джейкоба Ливиса к ней особая форма неприязни. Вместо этого она спросила:

- А с тобой происходило что-нибудь во время ночных патрулей?

- Имеешь ввиду что-нибудь наподобие этого? - спросила Милла, задирая вверх свою узкую черную тунику и обнажая живот, покрытый двумя длинными шрамами.

- Ух, ты... - произнесла Кристина, - это кто тебя так?

- Ублюдок из банды, что объявилась здесь недавно, - ответила Милла. - Уверяю, с этими ребятками ты еще успеешь познакомиться...

ПОДПОРЧЕННЫЙ ЗАВТРАК.

Альтаир отразил удар и тут же контратаковал, но его противник легко увернулся и отступил. Однако тут же бросился вперед, ударив сверху вниз. Альтаир блокировал, оттолкнул нападавшего, поднырнул под очередной выпад и подсечкой сбил противника с ног. Добить не удалось, упавший ничуть не растерялся, в последний момент он отвел от себя меч, и, перекатившись, подскочил. Соперники кружили по двору, не сводя друг с друга напряженных взглядов.

"Ну, давай, я же вижу, как тебе хочется напасть"

Альтаир улыбнулся, видя нетерпение соперника. Он сделал ложный выпад, однако противник не купился, лишь чуть выше поднял меч. Еще пара кругов по пустынному двору, и соперник Альтаира повторил его прием. Более успешно. Альтаир, уже сам изрядно уставший ждать атаки, среагировал на ложный выпад, но противник неожиданно оказался сбоку и с силой стукнул его рукоятью по затылку. Парень рухнул в пыль, хорошенько приложившись лбом о землю. Он выругался и тут же попытался встать, но почувствовал, что что-то упирается ему в зад.