Хроники старого мага. Книга 3

Глава 10

Пролетел месяц Сечень. Довольно тихо я отпраздновал день Лады – Имболк. Следом за ним минул и месяц Сухый принёсший радость Весеннего равновесия – Праздник Остара. Гномы отпраздновали его радостно – с массовыми гуляниями и распитием напитков. В основном пива различного вида крепости, по возрасту и желанию. Наступил Березол с праздником Белтейном. Природа просыпалась. Впервые в этих горах прояснилось небо. Балин говорил, что на его памяти это был первый год, когда почти три месяца небо было затянуто тучами. Я же был рад этому редкому явлению природы. Все эти дни солнце лишь просвечивало сквозь тучи. Луны же не было видно совсем. Я отсчитывал дни полнолуния по собственному самочувствию. Помимо физического недомогания у меня сильно портилось настроение. В такие дни я старался взять выходные в своей работе. Мы праздновали праздник. Ещё одним радостным событием стало сообщение о том, что подошла наша очередь, проходить через портал. На сборы нам отводилось два дня.

Сборы не заняли много времени. Нам обоим очень сильно хотелось убраться из этого уютного городка, принесшему нам уют, комфорт и тишину, но ставшем нам своеобразной тюрьмой. На улице стояло тепло. Снег сошёл, а его остатки гномы вынесли за пределы городка. И если снаружи форта были слякоть и стояли лужи, то внутри к этому времени всё основательно просохло. Солнце стояло высоко, но жары не наблюдалось. Мы споро выгрузили всё имущество из повозки, простоявшей всё это время во дворе. Молодые гномы за отдельную плату помогли нам отремонтировать повозку и переставить её на колёса. Привели её в порядок и подготовили к дальнему путешествию. После мы аккуратно загрузили своё имущество обратно, привязав большую его часть снаружи, чтобы внутри образовалось небольшое пространство для ночлега. В городке мы прикупили ещё одного пони, рассудив здраво, что один из нас поедет на козлах повозки, а второму лучше путешествовать верхом, для ускорения пути. Я уже приглядывался к пони, здраво рассудив, что на нём придётся ехать мне. После северного храма мы с Голендилом расстанемся, и дальше я поеду один. А дорог у северных народов может и не оказаться. Значит, для повозки путь может оказаться непроходимым.

К обеду второго дня от празднования Белтейна наша повозка подъехала к центральному храму. Въезд для таких, как мы предусматривался с заднего двора. Храм представлял монументальное строение. С парадного входа открывался доступ к центральному залу, в котором происходили все обряды и собрания. Там же, в этом зале в окружении монументальных колонн стояла статуя Вотана, к которой приходили поклониться сторонники этого бога. Колонны, на которых держался монументальный купол, представляли собой магические накопители. Храм располагался на источнике силы, и её запасали в колоннах, чтобы использовать по назначению. Пол зала был расчерчен ритуальными печатями, на которых проводились основные обряды настройки на волшебные артефакты, поиска объектов, а также магического воздействия, в основном боевого значения. С обратной стороны храма, в полукольце жилых помещений для священнослужителей и жрецов, располагался небольшой дворик. В этот дворик можно было попасть через арку ворот. И там, в глубине дворика, стояла каменная арка. Она была практически полностью лишена украшений, а потому выглядела невзрачно. Это и была наша цель.

Два раза в сутки гномы активировали эту арку, настроив её на принимающую арку одного из городов. Несколько минут арка удерживала портал между городами. За это время караван из телег, подвод и повозок, а также всадников и пеших путников должен был успеть пройти через эти врата. После чего портал отключался, и нужно было ждать, пока зарядятся колонны храма, питающие арку. Когда мы подъехали к храму, там уже скопилась очередь из повозок. Подошедший младший жрец проверил у нас билет, дающий право на проезд в этот город и в этот день и час. Пока он читал бумагу, я разглядел группу стражников, столпившихся у ворот. Видимо ситуации, когда кто-нибудь пытался пролезть вне очереди, здесь тоже случались. Вернув нам бумагу, он жестом указал нам пристроиться в конец очереди за одной из повозок. Началось ожидание. Очередь росла. За нами выстраивались группы всадников и повозки. Но время перехода через портал неумолимо приближалось.

Наконец, раздался удар гонга. Под крики стражников первая повозка въехала на площадку перед вратами и исчезла, втянувшись в окно портала вместе с гномами и пони, впряжёнными в неё. Снова раздались крики охраны, и всё повторилось заново. Повозка за повозкой исчезали на той стороне. Наконец, и наши пони, впряжённые в повозку, бодро побежали вперёд, понукаемые криками Голендила и охраны. Всё произошло весьма быстро. Вот наша повозка въезжает на площадку перед вратами, а в следующее мгновение нас накрывает белесое сияние, и мы втягиваемся во врата. Говорят, что переход практически мгновенен и в реальном времени занимает пару миллисекунд. Но в субъективном восприятии прошло несколько минут. Возможно, такое воздействие оказывается только на разумных существ, ибо наши пони выглядели просто замершими, словно под воздействием заклинания парализации. Я оглянулся. Рядом с восхищённым и удивлённым выражением лица оглядывался Голендил. Мы находились в туннеле из клубящихся потоков энергии бело-голубого света. По крайней мере, я это так воспринимал. Я проходил через портал во второй раз, а потому, в отличие от Голендила не испытывал беспокойства. Он попытался что-то сказать, но звуков до меня не донеслось. Я показал знак рукой успокоиться. Поток энергии в туннеле продолжал проноситься мимо нас. Наконец, вдали показалась арка выхода. Я указал на неё пальцем Голендилу. Он успел повернуть голову как раз перед тем, как нас выкинуло на площадку перед аркой. Сразу вернулись звуки. Раздались крики охраны. По крупам наших пони прилетели удары розгами. Обиженные пони заржали и рванули вперёд, унося нас с площадки, а затем и с заднего двора местного храма. Скоро мы догнали повозку, прошедшую во врата портала перед нами и притормозили своих пони, заставив их перейти на шаг. Мы прибыли на место. Теперь мы были в северном Форте Фельвинд.

- Ну, вот мы и на месте. – Проговорил я, повернув улыбающееся лицо к напарнику.

- Это точно. – Проговорил он, кивнув головой и улыбнувшись. – Теперь нужно узнать дорогу до северных городских ворот, и мы на просторе.

- Снова мы двое, пони и дорога. Ночные стоянки, тишина, всполохи огня. – Я стал предаваться мечтаниям, представляя эту картинку как наяву. – Как же я соскучился по такой жизни. Наверное, когда всё это закончится, то буду скучать, а по вечерам, сидя у камина и глядя на огонь, я буду предаваться воспоминаниям.

- А мне ещё обратно ехать.

- Так и мне ещё ехать и ехать до людских владений Империи.

- Но ведь когда-нибудь эта дорога закончится. Тогда мне тоже будет что вспомнить.

Так мы и ехали до самых северных ворот, спросив у прохожих направление пути. И всю эту дорогу мы предавались воспоминаниям и мечтам. Меж тем повозки, идущие впереди нас, разъехались в разные стороны, редкие прохожие жались к стенам домов, пропуская нашу медленно двигающуюся повозку. Дорога вилась между домами, сменяя название улиц. Вот мы проехали главную площадь. И так, постепенно приблизились к сторожевой башне, в которую были встроены большие городские ворота, ведущие из города в северном направлении. Оставалось ещё чуть-чуть, и мы будем там, где раздается ветер на просторе. Где дорога вьётся среди полей и холмов. Где облака проносятся над нами. Где нас ждёт умиротворение, навеваемое вёрстами, протекающими под колёсами повозки. Тишина и спокойствие.

В таком благостном настроении мы подъехали к воротам. Ворота были открыты, давая вид на пространство свободы за ними. В них лениво прохаживались стражники, а недалеко в сёдлах ожидал отряд всадников. Мы не обращали на них никакого внимания до тех пор, пока не подъехали непосредственно к воротам.

- А вот и наши друзья! – Кажется, я вздрогнул, услышав этот голос. – Теперь мы можем выдвигаться.

Я обернулся на звук. Он исходил со стороны группы всадников. Этот голос послужил для них словно сигналом, заставив сдвинуться в сторону ворот. И среди них ехали Грундир и Балин. О Всевышний, за что?

***

Нас официально объявили для городской стражи состоящими в группе посольства. Благодаря этому мы избежали таможенного досмотра. Нас пропустили под взгляды удивлённых стражников. Молодые гномы верхом на своих пони пристроились впереди и позади повозки, после чего мы продолжили наше путешествие. Дорога в этих краях была не столь ухожена и обозначена, как землях эльфов или гномов. Это было скорее направление движение в виде тропы, натоптанное множеством народа, прошедшим этим путём. Но самое главное, мы двигались в нужном направлении – в сторону города Нифльхейм по землям одноимённого королевства варваров. Я решил пока не пересаживаться на своего пони, сберегая его силы. Так мы и сидели с Голендилом на козлах своей повозки, любуясь окрестностями. Но наше спокойствие было самым грубым образом нарушено Балином.

- Таки я рад, что мы едем в одном направлении. Путь в компании всегда более интересен и весел, чем в одиночестве.

- И что же заставило вас, уважаемый Балин, отправиться в столь далёкое путешествие? – Проговорил я, поддерживая разговор из вежливости.

- О, дорогой ты наш человек, несколько прошлых лет в этих землях шли военные столкновения между гномами и северными народами, которых вы называете варвары. Конечно, военные действия не принесли нам, да и им, больших потерь в живых силах, но таки это было всё одно неприятно, да и убыточно. Вы таки не представляете, какие потери в обороте товаров понесли наши торговцы. Да и жители этой страны тоже понесли изрядные убытки. Вожди враждуют, а убытки и голод постигают простых жителей. Печально это таки. М-да. Ну, так о чём я. Ах да. Сегодня мы отправляемся с посольством в их главное поселение, чтобы заключить договор и покончить с этим недоразумением. Мы готовили это посольство несколько месяцев. Я очень горд, что на меня пала такая почётная обязанность. Вы таки даже не представляете, сколько мне предлагают за решение этой проблемы. И у меня есть все основания верить в успех нашего посольства. Нам предстоит участвовать в историческом событии. Это большая честь!

- И хорошо оплачиваемая, конечно.

- Таки да. Решая проблемы за ошибки наших политиков и открывая пути нашим торговцам, я должен быть уверен, что рискую собой и вверенными мне людьми не за просто так. Да что мы всё о грустном? Дайте, я расскажу вам историю…

Мы двигались от города в сторону возвышенностей, оставляя за спиной горный хребет, в котором так удачно расположился сторожевой форт. Было видно, что природа оживает после долгого зимнего сна. Редкие кусты были ещё безлистыми, но на них уже набухали первые почки с зародышами ярких и нежных листочков. Склоны холмов были покрыты ещё не очень густой, но зелёной травой. Редкие облачка проплывали по яркому голубому небу. Несмотря на шум, издаваемый отрядом, время от времени мелькали зайцы и даже лисы, живущие своей жизнью, несмотря ни на что. В небе над головой временами пролетали стаи мелких пташек, а в вышине можно было заметить летающих хищников – соколов. Мы двигались по просторам этого края, красивого и сурового одновременно. Отряд двигался неспешно. И мы могли бы насладиться поездкой, если бы не постоянная болтовня нашего друга. Причём она раздражала не только меня и Голендила, но и гномов его отряда. Не помогало даже медитативное настроение, навеваемое природой.

А самое неприятное для меня было то, что приближалось время полнолуния. Приближалось время моего недуга. С каждым днём мне становилось хуже, и я становился раздражённым. Голендил видел моё состояние. За четыре дня до полнолуния мне пришлось поговорить с Голендилом. Он долго раздумывал о нашем положении. Выбора у нас не было. Нужно было сообщить всё гномам. Поэтому на следующий день мы отозвали в сторону от основного отряда Балина и Грундира, которым доверяли в определённой степени. Когда мы отошли к нагромождению больших валунов, найдя место невидимое с дороги, на которой расположился гномий отряд, мы присели на них, я начал разговор.

- И так – начал я – вы оба понимаете язык людей, поэтому вам мы и доверим на суд наше положение.

Гномы переглянулись и кивнули головой. При этом они скосили взгляды на Голендила, который держал в руках заряженный лук, но без стрелы. Голендил при этом был расположен так, что мог держать под прицелом обоих. Грундир присел так, чтобы можно было быстро выхватить топор. Балин напрягся. Один я сохранял расслабленное состояние, находясь между противостоящими сторонами. И именно моё расслабленное состояние не давало им сразу перейти к действиям.

- Вы, конечно же, помните, что мы стремились как можно быстрее проехать ваш город насквозь и покинуть его. – Продолжил я и дождался от них кивка. – На это были причины. И как вы помните, то остались мы в городе не по своей прихоти. Не будем ворошить прошлое. Есть причины, почему мы должны ехать отдельно от вас и вашего отряда.

- Молодой человек, скажите, а эти причины заставляют вас провоцировать конфликт между нами? Поверьте, я многое повидал на своём жизненном пути. Даже если у вас за спиной не совсем чистое прошлое, то обо всём можно договориться. Мы ещё можем быть друг другу полезными…

- Если бы только дело было в этом. Как вы не понимаете? Я болен! Это не заразно. – Продолжил я, увидав возмущение на лицах гномов. – По крайней мере, не обычным путём.

- Уважаемый Невил, просветите меня, пожалуйста, – проговорил шокированный Балин – каким таким особенным способом вы можете заражать окружающих? Надеюсь это не срамная болезнь?

Он прервался, потому что меня разразил безудежный смех. Нет, я ржал как конь. И только просмеявшись, смог ответить.

- Если бы меня поразила такая болезнь, то я бы давно уже вылечил себя. Если бы всё было так просто. – Я пристально глянул в глаза Балину, одновременно замечая боковым зрением, как подобрался Голендил. – Когда меня выкинуло в мёртвые земли Алкмаара, я напоролся на оборотня, и он меня покусал. Голендил меня спас от смерти, убив оборотня и выходив меня. Мы едем в столицу Нифльхейма потому, что там, в Храме древних богов могут излечить от этой болезни. Это единственное место во всём Невендааре, где вообще берутся лечить такие болезни. Если мы сможем договориться и оплатить моё лечение. Я опасен только в дни полнолуния.

На меня смотрели два ошалевших взгляда. Мои слова настолько их шокировали, что они некоторое время не могли даже говорить. Первым, как и ожидалось, отмер Балин.

- Ты ничего не сказал нам…

- Как ты это себе представляешь, уважаемый Балин? «Здравствуйте, господа гномы, я – оборотень. Пустите меня, пожалуйста, в ваш город». Да меня бы прирезали там же, на воротах. Я ведь для вас «тёмная тварь», один из тех, кто пришёл в ваши земли с армией нежити. Сейчас у меня есть возможность добраться до Храма Нифльхейма. А признайся я тогда, вы бы не оставили мне ни единого шанса.

- И мы могли бы …

- О да! Пауки бы до сих пор бегали по вашим подземельям. А больные до сих пор бегали бы калеками по городу. Эта болезнь и есть та причина, по которой мы должны ехать отдельно от вашего отряда.

- Но, как же ты прожил три предыдущих месяца в нашем городе? – Грундир, как воин первым выхватил суть из нашего разговора.

- Нам повезло, что все эти месяцы на небе стояла плотная облачность, закрывавшая и солнце, и луну. Мне было плохо, но я не мог обернуться.

- Боги были на нашей стороне, – Проговорил внезапно Голендил – но постоянно надеяться на них неразумно. Мы должны сами проходить испытания. Или они решат, что мы не достойны их внимания.

- Значит это испытание …

- В том числе и для вас, уважаемый Балин и уважаемый Грундир. А захотите убить нас, помните, что у вас перед нами долг жизни, а не долг крови.

Балин и Грундир одновременно насупились и сглотнули, словно братья. Было видно, что напоминание о долге для них было неприятно.

- Сейчас мы останемся на месте на одни сутки, а потом двинемся в Нифльхейм следом за вами. Это нужно для вашей безопасности и ваших спутников. Если такова судьба, то в городе мы встретимся.

- А сам ты не боишься его. – Грундир мотнул головой в мою сторону.

- Нет, у меня есть защита от его оборотной формы. Но она распространяется только на меня одного и наших пони.

Некоторое время они переваривали наши слова. Наконец, в глазах Балина мелькнула мысль.

- Прости меня, уважаемый Невил, Но, ты же понимаешь, что в такие слова нельзя брать на веру. Нам не хотелось бы портить с тобой отношения, но можешь ли ты подтвердить то, что говоришь.

- Я хорошо понимаю тебя, уважаемый Балин, и не сержусь. Я давно понял, что у тебя есть какой-то интерес на мой счёт. Ты знаешь, как выглядит оборотень? – И дождавшись его кивка, продолжил. – Простой оборотень не может превращаться по желанию. Но вам повезло. Я – не простой оборотень. И я ждал твоей просьбы.

Я стал скидывать с себя одежду и скоро остался совершенно обнажённым. Было прохладно, не смотря на тёплую погоду. Едва скинув с себя последнюю часть одежды, я стал производить оборот в звериную форму. Я услышал рядом с собой щелчок тетивы и перестал чувствовать рядом с собой Голендила. Меня полосонуло болью. Сказывалось длительное отсутствие практики по обороту. Но боль была терпимой. Прежде, чем я обернулся в волколака, послышались ещё два щелчка. Нюх оборотня перестал чувствовать живых рядом с собой. Я по-прежнему ощущал запахи своих друзей, но не воспринимал их как добычу. Это позволило мне быстро взять под контроль свою звериную часть. Я глянул на Грундира и Балина. Они непроизвольно пятились от меня. Трясущимися руками они пытались нащупать оружие на своих поясах. Сзади послышался голос Голендила.

- Успокойтесь. Я наложил на вас особое заклинание. Оборотень не видит в вас добычу. Это заклятие и есть моя защита от оборотней и нежити. Но пользоваться им могут лишь эльфы и люди. Поэтому вам лучше идти вдали от нас. – Я обернулся и посмотрел на него. – Можешь оборачиваться обратно.

Я кивнул и произвёл обратный оборот. Снова полосонуло болью. Звериная часть меня не хотела уходить, но подчинилась настойчивому давлению. Скоро я вновь стоял обнажённым. Трясясь от холода мелкой дрожью, я стал торопливо натягивать на себя одежду.

- Уважаемый Голендил, если у вашей расы есть такие заклятия, то почему вы не уничтожили нежить тогда?

- А как, по-вашему, мы выжили в той войне? Это сначала мы пытались сражаться героически, как завещали предки. А потом, когда нас стало мало, мы стали прятаться. Теперь мы завещаем детям бить нежить из засады.

- Значит, вы намерены вновь воевать с нежитью?

- А мы и не заканчивали. Просто сейчас нас мало, но наше число растёт. Придёт время, и мы выбьем мертвяков с наших земель и вернём их себе. – Он пристально посмотрел на гномов, и его лицо светилось недобрым светом. – Соваться или мешаться не советую. Это наши земли и все богатства на них принадлежат нам и нашим детям.

- Слова достойного мужа! – Балин совершил лёгкий поклон. Следом за ним этот же поклон совершил Грундир. – Вы смогли убедить нас. Прямо сейчас мы снимемся с места и уйдём. Будем ждать вас возле ворот города Нифльхейм два дня. Надеюсь, что вы придёте. У меня только один вопрос: Насколько я помню, оборотни неуязвимы для простого оружия. Вы могли перебить нас, как только мы отъехали от гномьих территорий. Почему не сделали?

Мы с Голендилом переглянулись. На наших лицах читалось удивление. Голендил дал мне взглядом понять, что отдаёт мне право говорить.

- Мы стараемся не убивать без острой нужды. Никто из нас не получает удовольствия от убийств. Если можно решить проблему мирно, то мы используем эту возможность.

- Тогда нам повезло – проговорил Балин – уже не один раз. Теперь у меня ещё больше желания помочь тебе излечиться. Интересно, после излечения ты потеряешь способность превращаться?

- Скорее всего – нет – ответил за меня Голендил. – Когда мы тренировали его способность к контролю оборотной формы, то закрепили его форму в его ауре. Он с большой долей вероятности сохранит способность оборачиваться в форму волколака, и сохранит большую часть способностей его формы, но перестанет быть заразным. По своим возможностям он скорее обретёт способности мага-перевёртыша или анимага.

- Тогда удачи тебе, молодой человек.

С этими словами Балин развернулся и, увлекая за собой Грундира, отправился к обозу. Мы двинулись следом. Так наше посольство разделилось на две части. Мы сидели на месте сутки. Затем двинулись следом. В дороге мы и встретили полнолуние и, как и в прежние времена, поохотились на окрестную живность. Каждое утро мы снимались с места, а ночью раскладывались на ночлег и готовились к охоте. Так мы и пережили полнолуние. Сразу после этого мы ускорились по направлению в сторону местной столицы. Мы надеялись догнать отряд гномов на этой дороге. Двадцать дней спустя нам это удалось. Мы встретились перед восточными воротами города Нифльхейм. Гномы были очень удивлены. По их словам выходило, что они ждали нас перед вратами всего полдня. Подъехав к вратам в обед, они расположились здесь лагерем, надеясь переночевать и дождаться нас. Посланникам местного вождя они заявили, что хотят привести себя в порядок перед встречей. Мы получили предложение заночевать в их лагере.

- Дорогой друг Невил, Мы тут посовещались, подумали, и решили. Решение о твоём лечении должен в любом случае принимать вождь племени. Он и даст команду жрецам. Мы не будем скрывать о том, что ты болен заразой оборотня. Эти люди имеют другие понятия и взгляды на людей с твоей сущностью. Они их опасаются, но не презирают. Считают это определённым даром богов. Здесь же не было нашествия нежити вместе с оборотнями и пауками. Поэтому, если ты останешься здесь жить, к тебе будут относиться вполне терпимо. Здесь есть даже целые племена оборотней и их не считают тёмными тварями. Поэтому и воевать с варварами так тяжело. Они просто имеют договоры с местными оборотнями о военной помощи. Гоблины и орки также стараются не соваться на эти земли по той же причине. А у тех племён с магией сложнее, чем у нас или имперцев. Если ты скажешь, что пришёл излечиться от этой заразы, то тебя станут презирать за слабость. Могут отказать в лечении и выгнать. Лучше сказать, что боги послали тебе испытание, и ты должен пройти очищение, чтобы доказать им свою стойкость. Не беспокойся – продолжил он. – Здесь так принято. Эти варвары постоянно носятся с различными бредовыми идеями. То кто-то заявляет, что боги запретили ему пользоваться мечом и топором, и теперь он вынужден использовать только дубину. Или, что боги повелели носить девять гоблинских голов, привязанных к древку копья. Или он должен построить дом на пересечении пяти дорог и жить в нём. Повторюсь, здесь так принято. На их фоне ты будешь выглядеть вполне нормально. Они это примут.

- Понял. Скажу, что боги обратили меня в оборотня, чтобы испытать мой дух и силу. Я должен, по их велению, прийти в этот храм и пройти очищение от своих грехов, чтобы они признали меня достойным их внимания.

- Да ты совсем правильно мыслишь. Молодец. Осталось произвести впечатление на вождя и жрецов. Пора ужинать и ложиться спать. Утро вечера мудренее.

***

Утром следующего дня мы въехали в город. Правда, назвать эти горы обломков городом можно было с большой натяжкой. Мрачно оглядываясь вокруг, я видел разрушенный город. Стены представляли собой острые огрызки из валов валяющегося камня. Если когда-то там и были оборонительные рвы, то они давно обвалились и сровнялись с поверхностью. Внутри города отдельные постройки представляли собой жалкие руины. Некоторые из этих построек были грубо залатаны деревянными или каменными вставками. Иногда вместо дверей висели грубо обработанные шкуры животных. Иногда такие занавеси были собраны из отдельных лоскутков, сшитых вместе жилами или кожаными шнурками. Грубо сколоченные ограды из кое-как скреплённых между собой жердей, огораживали отдельные дворы. Вдали виднелись руины, по-другому и не назовёшь, каких-то административных зданий и Храмов. Между разрушенных зданий и даже на их крышах проглядывали кустарники или мелкие деревца. Повсюду на меня глядела разруха и запустение. Было бы мрачно, если бы не снующие повсюду люди.

Люди. Это были достаточно крупные индивидуумы. По-другому и не назвать. Мне было известно, что у них есть вождь, и на войну они ходили крупными отрядами. Дисциплина в этих отрядах поддерживалась весьма высокая. В бою они использовали плотное построение клином или фалангой. Большие круглые или каплеобразные щиты в таких построениях образовывали сплошную защитную стену, ощетинившуюся лесом пик и рогатин. Но не брезговали они и рассыпным строем, искусно владея мечом или топором. Большинство из них были одеты в штаны из шерсти грубой вязки или кожи мехом наружу. Но встречались и набедерные повязки из шерсти или меха. Обуты они были, как правило, в высокие сапоги. На поясе мужчины предпочитали носить широкий кожаный пояс, украшенный и, заодно, укреплённый металлическими пластинами. На него подвешивалось практически всё его имущество, которое они не переносили в заплечных кожаных мешках мехом наружу. Торс им чаще всего прикрывали кожаные безрукавки из толстой кожи, мехом наружу. Голову большинства из них покрывали шерстяные шапочки грубой вязки или из тонкого войлока. Часто такие шапки по нижнему краю украшались меховой полосой. Тела мужчин были крепкими, закалёнными, развитыми и грубыми, привыкшими к жизни в суровых условиях.

Женщины этого народа поражали своей развитостью и силой. Они были часто дородны и крепки, плотно сбиты. В большинстве одеты в простые платья из шерсти грубой вязки. Платья были лишены рукавов. Как мне объяснили, в холодную погоду и мужчины, и женщины укрываются поверх своих обычных одеяний плащом из толстой шерстяной ткани или меха животных. На поясах у них были тонкие кожаные пояски, часто плетённые. На эти пояса они вешали свои принадлежности. Обязательным атрибутом взрослого человека являлся нож. На ногах у большинства женщин были надеты мягкие полусапожки, как правило, грубого пошива, как и у мужчин. Голову большинства женщин укрывал платок из шерсти.

Вокруг сновало множество детишек. Большинство из них было практически раздето и разуто, но как минимум, набедерные повязки имели все. И лишь у детей более старшего возраста появлялась боле солидная одежда и обувь. Изредка можно было увидеть одежду из льняных и хлопковых тканей. Но это можно было встретить в основном на женщинах и детях. Между собой жители города переговаривались на высоком гортанном наречии, которого я не понимал, хотя отдельные фразы и слова можно было понять из-за схожести с имперским языком.

- Скажите, уважаемый Балин, а кому раньше принадлежал этот город? И кто его разрушил?

- Таки это не секрет, молодой человек. Раньше на этих землях существовало королевство людей. Оно так и называлось – Нифльхейм. Это было на вроде одного из северных королевств человеческой Империи. Но оно было отделено от Империи территорией гномов. Потому и не вошло в состав Империи. Это королевство существовало отдельно. Торговало с нашим народом. Мы долго жили в мире и согласии. До тех пор, пока один из королей этого королевства не задумал повоевать с королевством гномов. Я уже не помню, что он хотел, но кончилось всё печально. Гномий хирд перешёл границу. С собой они везли камнемётные машины. Мы тогда воевали с эльфами на юге. Все самые лучшие войска были там. Присоединить это королевство к своим владениям мы тогда не могли. Да и желания особого ни тогда, ни сегодня не наблюдается. Здесь просто нет ничего для нас по-настоящему интересного. Не самим же нам пасти скот на этих равнинах. Шкуры и мясо у варваров действительно дешевле купить. Поэтому приказ командир хирда получил простой: нанести удар, разрушить, что можно и вернуться. Типичный карательный рейд. Но им и этого хватило. Город осадили и разрушили. Король со своими войсками вышел в поле и погубил своих воинов. После войны в эти земли пришли голод и болезни. Слишком мало осталось людей в королевстве. Новый король не смог восстановить город, а потому и правил на руинах. Чуть дальше на восток есть ещё один крупный город Золик. Его тоже разрушили в ходе той войны. Остались ещё два крупных города в восточной части королевства. Их названия я не уточнял. Эти города не подверглись нападению гномов в той войне, а потому они целые. Есть ещё множество мелких поселений по всей территории, но их можно не брать в расчёт. Однако столицей государства сохраняется Нифльхейм. Это потому, что здесь сосредоточен главный узел торговли, приносящий королевству максимальные доходы. Поэтому король варваров, или вождь по местному, не хочет упускать этот поток из своих рук. А потом выросло несколько поколений, которые не знали другой жизни, кроме как жить на руинах. Они сохранили многие свои знания и ремёсла. Здесь есть даже те, кто занимается искусством: плетут искусные вышивки или делают скульптуры и статуэтки из глины. Но изменить свою жизнь им не позволяет сознание. Изменились и люди, даже внешне. Когда-то у них даже язык походил на язык людей Империи. Но потом он изменился под влиянием гномьего наречия и наречий более северных соседей. Сейчас это уже самостоятельный язык. Хорошо, что он мне известен, поэтому переговоры буду вести я. И переводить от твоего имени тоже придётся мне.

Как только я услышал, что говорить от моего имени будет Балин, у меня появился неприятный привкус во рту. Я почувствовал подвох, но в чём он заключается, мне понять не удалось. Оставалось лишь довериться этому хитрому гному. Меж тем мы продолжали движение отряда по улицам столичного города обломков. Улицы шли относительно ровные. Было видно, что жители города убрали обломки камня с проезжей части. Правда, назвать эту заросшую тропу дорогой как-то язык не поворачивался. Так, широкая тропа меж каменных строений. И по ней мы продвигались в сторону крупных каменных строений в центре города варваров.

***

На следующий день наше посольство было представлено местному вождю и его окружению. Я уже знал, что посольство прислали для заключения мира с местными племенами. Разразившееся противостояние мешало совершать торговые сделки и обменивать товары. Гномы, не привыкшие к убыткам, были сильно расстроены. Проблему следовало решить и как можно быстрее. Поэтому король подгорного племени послал во главе посольства Балина и Грундира, которых совсем недавно в королевстве объявили героями. В некоторых городах им даже устанавливали памятники. Чему Балин был весьма доволен, оборачивая свою славу в материальную прибыль или выгоду.

Место встречи было, как я и предполагал, выбрано вождём среди руин бывшего дворца. Когда-то здание было монументальным и красивым. Остатки того величия и сегодня можно было рассмотреть на этом месте. Нас ввели в большой зал прямоугольной формы, некогда разделённый на три части линиями колонн. По центру две линии колонн образовывали дорожку, ведущую от двери к возвышению, на котором стоял трон. В стенах за линиями колонн были вырезаны высокие арочные окна, дающие хорошую освещённость залу. Возможно, что когда-то эти две части зала предназначались для придворных. Однако, теперь зал находился в запустении. Фрески пейзажей на стенах и барельефы на колоннах местами осыпались. Окна стояли без стёкол. Однако, само помещение было целым. Гномьи камнемёты его не разрушили.

Сам вождь восседал на троне. Одет он был достаточно просто, но был увешан оружием гномьего изготовления так, словно собирался на войну. Также он был увешан драгоценными побрякушками и украшениями. В целом это выглядело абсолютно безвкусно, но учитывая их численность, размер и вес, показывало богатство и мощь вождя, а, следовательно, и всего королевства. В пространстве между колонн стояли воины. Одежда и вооружение у них было разнообразным, но всё-таки дорогим. Вокруг трона стояло ближнее окружение вождя. Когда мы приблизились, и я смог разглядеть их лица, по моей спине пробежал целый табун холодных мурашек. Встреть я их не при дворе короля, а на большой дороге, то, несомненно, принял бы за разбойников. Их лица, покрытые шрамами, и взгляды хищников, выдавали людей имеющих большой опыт, как войны, так и грабежей. Уж очень они не походили на мирных пахарей или потомственных царедворцев, чиновников. Все они были крупными и физически развитыми, что говорило о постоянных упражнениях с оружием и без. Обвешаны оружием и драгоценностями они были лишь чуть хуже вождя. Жреца в этом собрании жутких рож я смог определить лишь потому, что у него вместо копья был грубый, явно самодельный посох с человеческим черепом вместо навершия, и меховая опушка под ним с торчащими во все стороны перьями какой-то хищной птицы. Этот посох был скорее статусным и не магическим.

Наше же посольство выстроилось клином. Впереди шёл Балин. За ним втроём шли я, Грундир и Голендил. А уже за нами, выстроившись коробочкой, шли остальные гномы. Только сейчас, перед входом в зал, я обратил внимание, что у нас четверых в руках были посохи. И если я и Голендил использовали свои посохи, то посохи Балина и Грундира были явно скопированы с посоха Голендила. Выглядело это зрелищно. Я понимал, что таким способом они пытаются произвести на варваров впечатление, от которого зависели итоги переговоров. Винить их в этом я не собирался. Молодые гномы, идущие за нами, несли тяжёлый сундук, явно с подношениями. Посольство остановилось на определённом расстоянии, оговорёнными правилами. Балин сделал короткий поклон головой в знак приветствия. Подняв взгляд, он гордо взглянул в глаза вождя и его окружению. Выдержав паузу, он заговорил громко на их наречии. Его слова произносились звонко и гортанно. Мы не понимали ни слова. Но в определённый момент он снял с себя шляпу. Мы повторили за ним. Так было уговорено заранее, и чтобы выполнить миссию, мы придерживались плана.

***

Вождь сидел и наблюдал за приближением группы коротышек. Они шагали плотной коробочкой, что показывало на их воинскую подготовку. Ни один из коротышек не выпадал из строя даже на пол ладони, при этом двигаясь синхронно с остальными. Одеты просто и без излишних украшений. Он знал, что коротышки не любят выставлять свои богатства напоказ. Впереди, похоже, идёт главный переговорщик. В его глазах плескалась неимоверная смесь из хитрости, воинства (при его-то теле) и крайней опасности. Эти глаза показывали воина, побывавшего на краю гибели и сумевшего вернуться обратно. За ним шли трое: коротышка-воин, человек и эльф. Эльфы в его краях были редкими гостями, но в дни своей юности ему довелось наёмничать в южных землях Империи, у одного из баронов. Там ему довелось насмотреться на эльфов. С другого края шёл ещё один коротышка. Это был воин без всяких сомнений, закатанный в так любимую гномами тяжёлую броню, хотя сейчас и без лицевой маски. А вот глаза из-под среза шлема глянули на него жёстко и колюче. Для такого убить, всё равно, что водички попить. По центру шёл человеческий маг. Этих он видел во множестве. Похоже, что гномы решили исполнить договор. Он прекрасно помнил тот глупый случай с гибелью шаманки. Древний обычай возмещения убытка заставил вождя произнести ритуальную фразу, хотя он и понимал, что гномы не смогут исправить содеянное. Им было проще оплатить убытки золотом. Будь это воин, то он взял бы золотом и отдал виру роду погибшего. Но традиция требовала возместить жизнь шаманки новой жизнью. И, как назло, оказалось, что гномы не совместимы с людьми. У таких пар никогда не было общих потомков. Впервые традиции народа сработали во вред этому же народу. Чтобы решить проблему, гномам нужен был человеческий маг. Похоже, что они его нашли. Достоин ли? Одет он просто, без лишних украшений. Пара серебряных безделушек на левой руке, простой посох, простая одежда. Лицо непримечательное. Глаза… из глаз мага на него глянул сам смерть. На миг у вождя перехватило дыхание, а по спине потекла капля холодного пота. Что он пережил? Где они нашли такого?

Его ближнее окружение тоже разглядывало процессию, идущую к ним. Гномам и их спутникам не уделили внимание. Богато украшенный сундук разглядели все. Вождь даже почувствовал, как у них загорелись глаза, а самый молодой из них вообще стал захлёбываться слюной.

- Там … это … полный сундук добра.

- Грабануть хочешь? – ответил вождь, лишь чуть шевельнув губами и не поворачивая головы.

- Так … да. Это же коротышки. Они – слабаки.

- Эти «слабаки» сто лет назад разрушили наш город, а совсем недавно вырезали несколько наших отрядов. В бою они сильны.

- И мы им простим?

- В этом деле решать будет не твоя жадность. Нам нужно уладить конфликт и снова начать торговать. Затем мы здесь. А ещё я не хочу подвергать свой народ удару их армии. Войну на два фронта моя страна не потянет. Нам нужно замириться здесь, и перебросить часть войск под Сфатальфахейм, чтобы усилить границу против Каганата Орков. Орки так обнаглели, что переходили границу и нападали на наши поселения. А мы, если не забыл, давали клятву об их защите. Хочешь пограбить? Значит, отправишься с войсками и проведёшь карательный рейд по территориям орков.

- Я не подумал.

- Вот поэтому я вождь, а ты – военачальник.

- Осталось лишь понять, как они собираются решить проблему. Ты ведь помнишь условия, вождь?

- Кажется, они нашли решение, которого ты не разглядел за сундуком.

- Это тощее убожество? – прорычал жрец, встряв в разговор.

- Это неплохое решение. Торговля нам больше нужна.

- Мы меняем шкуры, мясо и наёмников на жёлтые побрякушки – продолжал рычать жрец.

- Шкуры сгниют, мясо съедят, наёмников могут нанять не у нас. А желтые побрякушки в голодный год можно обменять на шкуры и мясо, чтобы спасти мой народ. Ты думаешь сегодняшним днём, жрец, а на мне обязанность думать о своём народе и его выживании. В тебе говорит ненависть к имперцам, с которыми ты воевал в юности. Уйми свою ненависть на время, ради нужд своего народа.

Рядом раздалось злобное шипение. Но разговор был прерван голосом гнома-посла.

- Здравствуй, великий вождь! Моё имя - Балин Мудрослов из рода Гимли Хранителя Локона, ведущего свою родословную от Рода Дурина. Победитель гигантских пауков. Да хранят боги тебя и твоё королевство! Даруют тебе мудрость, богатство и удачу! Я снимаю шляпу и передаю свою жизнь и безопасность под защиту твоего дома. – Он говорил медленно. Было видно, что слова даются ему нелегко.

С этими словами сначала он, а потом и остальные сняли головные уборы. Вождь ничем не показал своего волнения. В дни своего наёмничества ему доводилось слышать о них от эльфов и гномов, нанимавшихся на строительство. Только самые сильные из их воинов рисковали сразиться с этой напастью. Он обратил внимание на посохи у руководителей посольства. Теперь он понял, на что это похоже.

- Приветствую тебя, Балин Мудрослов, как потомка славного предка и посла в нашем племени. Будь гостем нашим. По закону гостеприимства мой дом и все мои родственники берут вас под свою защиту. Можете надеть шляпы. – Гном перевёл его слова своим спутникам. После чего остальные члены посольства надели на головы свои шляпы и шлема. – Скажи мне, Балин Мудрослов, как я понял, вы трое – он обвёл пальцем обладателей паучьих посохов – убивали пауков. А чем же прославился ваш маг-человек?

- О, великий вождь, этот маг – весьма достойный человек. Он также является убийцей пауков, как и мы. Но он весьма скромный молодой человек. Он предпочитает не выставлять свои достоинства напоказ. Когда он пришёл в наши земли, мы тоже сначала недооценили его. Но потом мы смогли убедиться в его мастерстве мага и доблести.

- Ну, что же... – Проговорил вождь. Даже если этот маг был полной расхваливаемой пустышкой, его это устраивало. Его наличие позволяло прекратить войну и наладить торговлю, не нарушая традиций народа.

- Этому не бывать! – Внезапно взбеленился жрец. – Пока я блюду пользу своего народа, наши женщины не станут рожать детей от таких слабаков. Это приведёт нас к вырождению!

- Прекрати! – Попытался остановить его вождь. – Ты вредишь посольству. Не даёшь заключить мир.

- Я сам сражусь с ним и убью его, чтобы доказать, что он недостоин… – Было видно, что жрец не контролирует себя от злости.

- Я взял его под свою защиту. – Вождь вскочил с трона, едва сдерживая себя от гнева.

- Совершив это, ты показал, что не достоин быть нашим вождём.

- Сегодня твой последний день, жрец. – Проговорил спокойным голосом вождь. – Скажи, Балин Мудрослов, твой маг захочет принять вызов?

- И… Я спрошу – проговорил посол и повернулся к своему отряду.

Некоторое время посол говорил со своими друзьями. Несмотря на сложившуюся ситуацию, его спутники приняли слова совершенно спокойно, даже буднично. Словно это и не грозило им смертью. В конце разговора, судя по интонации, был задан вопрос магу. Не изменившись в лице даже на миг, он неопределённо дёрнул плечом. В следующее мгновение остальные члены посольства сделали шаг назад. Человек остался стоять на месте с совершенно безучастным видом, словно происходящее его совершенно не касалось. По ступеням с помоста спустился жрец. Рядом со жрецом человеческий маг казался ребёнком. Между ними было три шага. Вождь знал насколько быстро умеет двигаться его жрец, много раз показывавший это в бою. На первый взгляд у мага не было ни малейшего шанса. Вождь обречённо вздохнул. Удача его народа уплывала из рук из-за глупости жреца. Где он прозевал момент? Почему так спокоен маг?

Он встал и отдал команду на поединок. Бой закончился, едва начавшись. Выхватив меч из ножен, жрец кинулся на мага. Небрежным движением маг взмахнул посохом, и пол под жрецом стал совершенно скользким. Жрец поскользнулся и рухнул на пол, продолжая двигаться к магу под ноги. Гримаса ненависти перекосила жреца. Ещё один взмах и жреца полностью парализовало. В таком виде, парализованный, он и приехал под ноги победителю. Маг остановил его сначала посохом, а потом наступил на грудь ногой. Согнувшись, он вырвал из руки жреца меч. Тем же движением, не разгибаясь, он сорвал с пояса ножны к мечу. Разогнувшись, он вложил меч в ножны и что-то буркнул. Посол задал ему ещё один вопрос. Получил в ответ такое же бурчание, но по длиннее.

- Великий вождь, маг победил в поединке твоего жреца. Меч он взял в качестве трофея, по праву победителя. Убивать твоего человека он не стал, потому что не видит в этом нужды. Но сказал, что даст ему шанс на жизнь, но лишь один раз. Второй раз, если он посмеет на него напасть, то будет убит.

Вождь мельком взглянул на меч. Это был одноручный короткий клинок гномьей работы. Такие клинки гномы ковали специально для людей. Для самих гномов они были несколько длинноваты. Не велика потеря.

- Признаю победу. – Повернувшись к своему окружению, проговорил. – Ну, чем не хорош? Молод, магически силён, а то, что мрачен и некрасив, так им с ним не жить. – И для посла. – Я хочу поговорить с твоим магом.

Вперёд вышел имперский маг, и спокойно посмотрел на вождя, ожидая вопросов.

- Переведи ему, посол. Я хочу услышать от него: кто он и что делает в наших землях.

Некоторое время посол переводил слова магу, а тот отвечал. Вождь и без переводчика хорошо понимал сказанное магом, поскольку ещё не забыл своей жизни в Империи и имперского языка. Перевод требовался в первую очередь для его окружения. Одновременно вождь подмечал различия между словами мага и переводчика. Маг говорил грубо и устало, словно повторял эту речь по заученному, или говорил её много раз для окружающих.

- Великий вождь, человеческий маг сказал, что он имперский боевой маг. Но основная его способность – это лечить, а не сражаться. Он принадлежит древнему, но небогатому и не сильно знаменитому Роду Рогволдов. Волею богов он был переброшен из Империи людей в мёртвые земли Алкмаара. Там он повстречался со своим другом Голендилом. – Посол указал на эльфа. – Боги перекинули его в мёртвые земли. Он был растерян, но Голендил объяснил ему, что это приключение, посланное ему богами, чтобы испытать его. В благодарность он согласился помочь эльфу уничтожить пауков на их землях. За это эльф пообещал помочь ему добраться до земель Империи, чтобы он мог вернуться домой. Вместе они прошли многие вёрсты пути, сражаясь с гигантскими пауками, оборотнями и орками. В одной из битв он был ранен оборотнем, и оказался заражён. Но он не дрогнул, а его друг эльф не отказался от него. Но они поняли, что им боги послали новое испытание. Теперь они должны идти на север через земли гномов, в город Нифльхейм, чтобы получить очищение от заразы оборотня в их Храме. Так им сказали боги. Только тогда боги признают его достойным и позволят вернуться домой. По пути они зашли в Южный форт гномов. Там они встретились с Балином и Грундиром. То есть со мной и моим другом. Грундир раньше уже убивал гигантских пауков. – Посол указал на своего друга воина-коротышку в тяжёлом доспехе. – Но после прошлой Великой Войны он остался единственным охотником среди гномов. Его сил было недостаточно, чтобы перебить всех пауков на южных рубежах королевства гномов. Объединившись втроём, они решили уничтожить гигантских пауков. Я же отправился вместе с ними потому, что не хотел трусливо сидеть за чужими спинами, когда идёт великая битва. Сражаясь плечом к плечу, мы вместе уничтожили всех пауков на южных рубежах королевства гномов. После этого я и Грундир решили, что поможем своему другу и соратнику пройти путь, который на него возложили боги. Попутно мы решили замирить наши народы, прекратить глупую войну, которая никому не нужна.

Посол прекратил говорить. Вождь должен был отметить, что рассказ мага несколько отличался от рассказа посла. Но он списал это на политические изгибы. В целом, рассказ произвёл на окружение вождя благоприятное впечатление. Что вполне устраивало его. Оставалось утрясти некоторые дела. В первую очередь привезти в город молодых дочерей шаманок, способных к колдовству. Отдать приказ жрецам провести очищающий обряд для имперского мага в Храме, чтобы этих шаманок не заразить. Устроить всеобщий праздник. Ну, и, конечно же, подписать договор о торговле.

- Я благодарю тебя, посол, за рассказ. А теперь прошу со мной на пир.

***

Поздняя весна для Риффулии принесла ароматы свежести и насыщенной влаги. Солнце ещё не высушило воздух, хотя земля уже была осушена его тёплыми лучами. Деревья и кустарники покрывались мелкой яркой зелёной листвою, создавая контраст тёмных серых стволов и веток с весело трепыхающейся молодой зеленью. Деревья ещё не успели одеться в свой непроглядный зелёный балахон, создавая для леса определённую прозрачность. Огромный природный зиккурат высился над окраинами тёмной серой массой. Сквозь прозрачность лесного массива были видны особняки и поместья кланов, к которым тянулись ниточки каменных дорожек и ручейков со стороны зиккурата.

Но красоты природы совершенно не трогали смотрителя поместья Говарда Борна. Сегодня к нему нагрянуло начальство в лице верховного магистра клана. Говард стремительно шагал в сторону молельни, куда несколько минут назад трансгрессировал магистр. В таких молельнях не только собирали тёмную силу, но и оставляли открытые незанятые площадки для конечной точки трансгрессии. Трансгрессировать на территорию поместья было опасно из-за возможности столкнуться с кем-то из его обитателей. В конце концов, это считалось неприличным и даже опасным. В прошлом нападающие часто аппарировали на территорию и начинали военные действия. Поэтому, оказавшись на территории в неположенном месте, можно было подвергнуться нападению без предупреждения, и только потом станут разбираться с последствиями и намерениями. Поэтому когда сигнальная сеть подала сигнал о том, что кто-то аппарировал в молельню, Говард оценил показания силы прибывшего и, решив, что уровень велик для простого гонца, но в самый раз для магистра, решил встретить его сам, а не отправлять провожатого.

Говард шёл по плитам дорожки, полностью собранный, и готовый к любым неожиданностям, насколько это возможно. Карие глаза смотрели на мир вызывающе. Весь его облик выдавал раздражение. Суконная туника серого цвета едва закрывала колени, была застёгнута на длинный ряд множества пуговиц, тянущийся до самого подбородка. Короткий стоящий воротник с небольшими стальными накладками по бокам шеи был широк достаточно, чтобы в него можно было опустить нижнюю часть лица. Широкие рукава заканчивались узкими длинными манжетами, застёгнутыми на пуговицы и тянущимися от самых запястий до середины предплечья. Свободные чёрные штаны были заправлены в высокие кожаные сапоги со шпорами. На голову была надета суконная шапочка с меховой оторочкой. К ней спереди была приколота серебряная пряжка, на внешней поверхности которой был вычеканен герб клана Борнов. На широком поясе из металлических блях был подвешен длинный меч и кинжал, а в руке зажат длинный посох без всяких украшений. Если исключить металлическую пряжку на шапочке, то вся одежда молодого человека была лишена украшений и иных излишеств. Он остановился в нескольких шагах от молельни. На площадке возле молельни стоял магистр и любовался окрестностями. Одежда его была тёмно-серого цвета, с нашитыми на ткани мантии черепами, свастиками и символами смерти. Он был высок и худощав, подпоясан широким кожаным ремнём с выдавленным на коже рисунком. Его чёрный плащ имел высокий стоячий воротник с металлическими накладками на его боковых поверхностях. Суконный колпак, расшитый золотистыми шнурками придавал лицу особо высокомерное выражение. В руках он держал длинный, белый костяной посох, украшенный барельефами на своих поверхностях. Его худощавое, скуластое лицо с орлиным носом и чёрными глазами было загорелым, как у человека, проводящего на улице много времени. Магистр много работал над своим образом, чтобы каждый встречный сразу признавал в нём жреца культа Мортис.

- Хорошо у тебя здесь, Говард. – Проговорил магистр. – Как происходит сбор силы?

Говард даже не пытался подойти незаметно. Скрыть от магистра своё присутствие ещё никому не удавалось. Даже если ставили обманки или заклятия сокрытия. Магистр легко их взламывал или обходил, и никогда не ошибался с личностью собеседника.

- Отлично. И, кажется, вы уже один раз так начинали разговор. Так в чём вопрос?

Магистр обернулся и внимательно посмотрел на Говарда. Спустя немного времени он вздохнул и продолжил.

- Как всегда в твоей сестре Лидии, её сыне и последствиях её родов.

- Что-то с ребёнком? – нахмурившись, спросил Говард.

- С ним-то всё в порядке. Спит за двоих, ест за троих, орёт за одного и растёт не по дням, а по часам. Всем бы детям рождаться такими здоровыми. Ты так и не помирился с Лидией?

- Она поняла и приняла мою правду, но не может простить мне убийство её мужа. Мы по-прежнему хорошо общаемся, но между нами появилось лёгкое отчуждение.

- Это нормально. Со временем она сможет тебя простить. Не дави на неё. Прогуляемся? Не часто у меня появляется свободное время. Ты точно уверен, что муж Лидии умер?

- Абсолютно. Я лично убедился в его смерти. Его огонёк жизни погас после столкновения с оборотнем. Вы же знаете, что оборотни не оставляют живых, если не оборачивают в себе подобных. И ещё неизвестно, что лучше. Я бы предпочёл умереть.

- Жаль. Это ты, Говард, поспешил.

- Да кто же знал, что вынашивание его ребёнка активирует спящие магические способности?

- Да, какие были бы возможности? Узнай мы об этом явлении раньше, привезли бы его к нам. Я бы подложил под него всех некондиционных девок нашего клана.

- Теперь-то что об этом печалиться?

Медленно прогуливаясь по дорожкам территории клана, эти два господина тихо переругивались между собой. Было видно, что они делают это уже не в первый раз. А потому разговор протекал без злобы и ненависти, спокойно, как констатация факта.

- Иногда мне, Говард, жаль, что ты настолько хороший убийца. После тебя нет смысла кого-то искать или куда-то посылать поисковые отряды.

- За это вы меня и цените.

- Как идёт процесс восстановления поместья?

- Медленно. Магические выбросы, которые Лидия произвела во время родов, выбили из окон все стёкла и нанесли серьёзный ущерб коммуникациям и несущим конструкциям здания. Остаточные следы магии были столь велики, что нам пришлось сначала распутывать спонтанные проклятия и вытягивать из повреждений магические излишки, разряжая заклятия. Только потом мы смогли наносить восстанавливающие заклинания. Мы пока только восстановили каркас и коммуникации.

- Это те заклятия, что ты взял из библиотеки Невила? Нам повезло, что ты такой хороший менталист. И с памятью у тебя не было проблем.

- Не зря трудился столько лет. Мозг, развитый занятиями менталистикой, позволил мне за несколько месяцев восстановить все книги из личной библиотеки Невила.

- Почему ты не отправил Лидию в специальное родильное поместье кланов?

- Во-первых, для того, чтобы ей не подменили ребёнка шпионы из другого клана. Это же единственное такое поместье для всех кланов. А о пророчестве знали многие. Можно было ожидать чего-то подобного. Ну, а во-вторых, кто же знал, что у Лидии проснулись магические способности? Когда начались выбросы, было уже поздно перевозить роженицу. Всё, что я мог – это эвакуировать население и прислугу в другие поместья. Остался сам и заставил угрозами остаться повитуху. Это были самые «весёлые» мои трое суток. Одна кричит от боли, вторая воет от страха, а я мечусь по дому, пытаясь выставлять щиты и нейтрализовать выбросы, и снять спонтанные проклятия. А вокруг дома с воем бродят мои зомби. Выбросы их подзаряжали так, что они стали двигаться быстрее, а некоторые даже восстановились от износа. Никогда не думал, что роды у магичек могут быть настолько разрушительны. Когда всё закончилось, и прибыла охрана во главе с Аланом, я просто отрубился.

- Не забыв срисовать отпечаток ауры ребёнка.

- Постоянная бдительность. Жадных до чужих детей всегда было много, особенно если ребёнок с сильным магическим даром. А по отпечатку ауры я бы его где угодно нашёл. И это все знали. Поэтому попыток кражи не возникло.

- Могли грохнуть, пока ты был без сознания.

- Сомнительно. Да и зомби без поводка могли всех убить в поместье, кроме ребёнка и роженицы. А антиаппарационный барьер был включен, и не дал бы им возможности сбежать. Они это знали.

- Точно не тронули бы ребёнка и роженицу?

- Точно. Я поставил на них метки для моих зомбей. Теоретически, в будущем, они даже смогут ими управлять.

- Осталось только пристроить мать и дитя. – Лукаво проговорил Магистр. Было видно, что и эту часть разговора они проводят не впервые.

- Не вижу проблем. Алан пристроил их в своём поместье. Поставил в три ряда охрану, а теперь нарезает круги вокруг Лидии. Опекун мордредов.

- А что, Лидия Малфоа. Звучит. А отец точно был черноволосый? Что-то пушок у ребёнка светленький.

- Будем надеяться, что волосы ребёнок получил от матери. Она была светлой блондинкой. И Алан блондин. На фоне остальных детей ребёнок не сильно будет выделяться. Да и сильный магически ребёнок для Алана – это статус.

- Ты прав. Если все дети будут блондинами, старший не будет выделяться. Лучшей маскировки не придумаешь: Хочешь спрятать – положи на видное место. И ребёнок прямо статусный. В этом возрасте у детей магическое ядро не просматривается, а этот прямо светится. И его ещё не развивали. Что из него вырастит лет через двадцать при хороших тренировках?

- Надежда на выживание нашего королевства в войне с демонами и орками. Осталось лишь сохранить и вырастить. Слишком много врагов знает о нём. Чувствую, придётся повоевать за него, и не раз.

- Лучше иметь союзников. Не отказывай Алану, раз он так этого хочет. Из него союзник полезный. А для ребёнка воспитатель – хороший. Род Малфуа всегда были хитрыми и скользкими, при этом всегда получали выгоду. При таком воспитании он станет весьма живучим. А это важно.

- То, что выгоду хочет получить – уже вижу. Но я ему прямо сказал, пусть терпит до конца лета, пока траур не пройдёт. Тогда и свадьбу сыграем. Если Лидия не будет против.

- Об это мне беспокойся. Алан для этого слишком скользкий. Он уже достаточно сильно протёр Лидии уши. И Алан ей нравится. Пара, можно сказать, сложилась. Осталось, чтобы ты был не против.

- Тогда пусть ждут осени.

- Приятно было с тобой поговорить, Говард.

- Учитель, скажите, зачем мы повторяем этот разговор из раза в раз?

- Ты ещё не понял? Чтобы я знал, что ты всё понял в своих поступках, а в твоей жизни и решениях ничего не поменялось. Для клана сейчас это очень важно. Слишком неспокойно вокруг стало в последнее время.

- В моих решениях ничего не изменилось.

- Но нужно кое-что изменить.

- Это что-то новое в наших разговорах. И что же надо поменять?

- Тебе надо жениться.

Говард даже поперхнулся от такого предложения. Прокашлявшись, он спросил.

- Зачем? И куда я приведу невесту? На руины?

- Нужно это в первую очередь для тебя. А привести невесту… Зря ты не смотришь вокруг себя, Говард. Ради тебя женщины готовы жить даже под открытым небом, не то, что среди руин.

Магистр оставил стоять ошеломлённого Говарда посреди дорожки, а сам направился дальше, ехидно посмеиваясь.

***

Прошло три дня переговоров. Меня готовили к ритуалу. И я готовился к ритуалу. Верховный жрец был казнён. Как мне потом объяснили, его убили за нарушение традиций гостеприимства, и за оскорбление вождя, ибо именно вождь оказал нам покровительство и признал нас своими гостями. После пира мы всей компанией посетили Храм, где вождь дал приказ всем собранным жрецам на проведение обряда для меня. Слов я не понимал, но грозный рык, обращённый к жрецам, и палец, направленный в мою сторону, были красноречивы. Некоторые жрецы попытались выступить против, и были убиты практически на месте. Остальные высказали единодушие о моём излечении. Храм стали готовить к ритуалу: расчищалась площадка в главном зале, проводилась разметка большой пентаграммы. Вождю обещали сообщить момент, когда все действия для ритуала будут закончены. Все эти дни вождь умудрялся сочетать пиры с неконтролируемым пьянством и государственные нагрузки, управляя большим количеством народа. Мне же с каждым днём становилось всё хуже. Приближалось полнолуние, которое я намеривался либо пережить за пределами города, либо встретить уже перерождённым. Я уже начал отчаиваться и искать способ покинуть город, не причинив неудобств и вреда посольству. В тот день, когда я уже намеривался поговорить с Балиным об отъезде из города на несколько дней, нас вызвал к себе вождь для сообщения. Ранним утром мы прибыли во дворец. Встретили нас не в центральном зале, а во дворе. Вождь как всегда был собран словно для войны, но на этот раз золотых побрякушек на нём не наблюдалось. Толпа воинов окружала своего вождя. Увидав нас, он не стал тратить время на ритуалы приветствия. Прежде, чем Балин и остальные успели покинуть сёдла своих пони, он проорал нам небольшую речь. В нашу сторону направился молодой жрец и протянул мне кусок ткани, сложенный в несколько раз. Я взял его и развернул. Это была грубая туника без рукавов, выполненная из шерсти, плетённой на примитивных ткацких станках. С обеих сторон туника была покрыта рядом грубых рун, вышитых вручную. Ко мне повернулся Балин.

- Вождь сказал, что подготовка к ритуалу завершена. Ритуал начнётся сегодня в полдень. Ты должен быть облачён только в эту рубаху. Ничего кроме неё надевать нельзя. Придётся снять даже украшения и оружие. Приказано не опаздывать. Ритуал лучше начать в полдень, когда сила светлых богов максимальна.

Пока он мне это говорил, вождь и его окружение развернулись и стали заходить обратно во дворец. Во дворе оставались лишь его стражи, которые наблюдали за нами. Нам ничего не оставалось, как развернуться и направиться к своей стоянке.

Оказавшись на месте, я стал быстро подготавливаться. Всё своё имущество я снял и скинул в повозку. В поясную сумку я снял и сложил все свои кольца, хотя кроме двух магических и обручального у меня других украшений не было. Стянув с себя всю свою одежду, я надел на тело тунику, а свою одежду скинул комком на лежанку в повозке. Туника закрывала моё тело до колен. На мне остались только снять полусапожки, но это я оставил до момента приезда в Храм. Нужно было спешить. До полудня оставалось не больше часа, а до Храма ещё надо было добраться.

Остальные дожидались меня возле своих пони, и как только я появился перед ними в столь экстравагантном виде, стали спешно садиться в сёдла. Сегодня решалась моя жизнь. Медлить я не хотел. Туника была достаточно широка, и я без проблем залез на пони. Мы двинулись по направлению к Храму. Мне не терпелось. Казалось, что мы едва плетёмся, но на самом деле мы двигались достаточно быстро. Когда мы въехали на площадь перед Храмом, до полудня оставалось ещё полчаса. Я слез с пони и подошёл к группе жрецов, которым меня представляли ранее. Остальных со мной не пустили. Один из жрецов подошёл ко мне и стал что-то говорить на своём гортанном наречии. Поняв, что я его не понимаю, он обречённо махнул рукой. Я огляделся.

Мы стояли в углу расчищенного зала. По центру была нарисована огромная пентаграмма. Она была велика настолько, что я с трудом мог разглядеть противоположный край ритуального рисунка. Мне знаками предложили разуться. Один из младших жрецов, взяв меня за локоть, провёл к центру рисунка, осторожно переступая через линии. Я также старался переступать линии, чтобы не испортить рисунок. Опыт позволял мне это сделать. В центре рисунка находилась достаточно большая каменная плита, заключённая в малый круг по центру пентаграммы. Мне предложили забраться на эту плиту. Что мне делать дальше – сидеть, лежать или стоять – никто не объяснил. Оглядевшись, я увидел, что жрецы занимают свои места на углах и пересечениях линий пентаграммы. В этих местах были установлены небольшие столики, на столешницах которых находились плошки с маслом и благовониями.

Наконец жрецы заняли сои места и подожгли содержимое плошек. Тонкие струйки дыма стали подниматься вверх и, подчиняясь воздушному потоку, закручиваться в спирали, устремляясь к своду купола. Началось песнопение. Я не понимал ни слова. Оставалось ждать и надеяться. В конце песни жрецы вознесли руки вверх и стали скандировать одну и ту же фразу. Внезапно вождь, услыхавший эту фразу, обрёл обеспокоенное выражение лица. Он попытался двинуться вперёд и выполнить движение рукой, одновременно что-то крича. Вот только я не успел ничего понять и сделать. Потому что в этот момент над моей головой раздался какой-то дребезжащий звук, обычно сопутствующий открытию большой заржавевшей двери. Я поднял взгляд вверх, навстречу звуку. Оказалось, что плита находится не просто так в центре зала, Прямо над плитой в куполе потолка находилось большое отверстие, ранее закрытое, а теперь раскрываемое. Вокруг раздались крики людей, но выяснить, что происходило вокруг, я не успел. Сверху на меня рухнул поток света, мгновенно испепелив моё тело.

***

Ближе к обеду вождь и его окружение уже были вблизи Храма. Там уже находилась миссия посла и обещанный ему человек, одетый в специальные ритуальные одежды. Ритуальный рисунок показался вождю знакомым, но вначале он не придал ему значение. А потом вникнуть в суть ритуала ему помешали разговоры с ближним окружением, Балиным и жрецами. Когда начался ритуал, вождь стал испытывать беспокойство, но ещё не понимал его причин. И только когда жрецы в едином порыве закричали: «Прими жертву!» - он всерьёз обеспокоился. Надо было спасать ситуацию. Шагнув вперёд, он стал кричать, размахивая рукой: «Слазь с алтаря!» Но не успел донести эту мысль до мага. Сверху раздался скрип. Маг задрал вверх голову, чтобы рассмотреть происходящее там. И в этот момент на алтарь ударил поток света. За мгновение, показавшееся вождю часом, тело мага почернело, плоть опала пеплом, а следом и кости рассыпались прахом.

Вождь заорал военные команды. Со двора в Храм вломились воины его охраны. Гномы дружно отступили к стене и ощетинились топорами. Эльф за их спиной схватился за лук и мгновенно натянул на него тетиву, изготовившись к стрельбе. В Храме развернулась драка воинов со жрецами. Многие жрецы сразу пали на колени, сдаваясь на милость воинам. Небольшая часть оказала отчаянное сопротивление. Некоторые из них были убиты. Остальных привели к вождю и поставили на колени. Старший жрец, принявший эту должность после казни предшественника, щерился окровавленным ртом.

- Тебе не следовало ссориться со жрецами, вождь. Мы разрушили твой план унижения нашего народа! Ты проиграл! – Он истерически захохотал, дерзко глядя в лицо вождя.

- Ты такой же идиот и фанатик, как и бывший жрец. Своим скудоумием ты обрёк наш народ на голод и длительную войну, которая никому не нужна! Ты убил нашу последнюю надежду на мир! Ты… - Вождь почти потерял разум от гнева. Трясущейся рукой он потянулся к рукояти меча.

- Нет! – Проговорил второй жрец.

- Что нет! – Проорал вождь трясущимся от гнева ртом.

- Я нарушил обряд.

Все обернулись ко второму жрецу. Множество взоров было направлено на него. Несмотря на заломанные назад руки и окровавленное лицо, даже стоя на коленях, тот сохранял спокойствие и некоторую долю величия. Этот человек был готов отвечать за свои поступки и принять кару.

- Говори – Хрипло проговорил вождь, быстро восстанавливая контроль над телом.

- Я подменил благовония и изменил схему пентаграммы. Я же заменил кристаллы силы в основаниях храмовых столбов, чтобы изменить суть ритуала. Я сделал всё возможное, чтобы провести именно ритуал перерождения, а не жертвоприношения, опираясь на старые барельефы. Единственное, что отличается от основного ритуала – это последняя ритуальная фраза. Так что теперь всё в руках богини Фреи. Если она решит, что он важнее здесь, то вернёт его обратно, обновлённым.

- Ах ты… – Злость стала душить главного жреца. – Как ты посмел воспротивиться моей воле… – Он попытался вырваться из рук держащих его воинов, но не преуспел в этом, бессмысленно трепыхаясь.

Второй жрец спокойно посмотрел на главного жреца и произнёс.

- У нас разные понятия о пользе нашего народа. Ты чтишь чистоту рода. А я чту его силу. А сила заключена в том, чтобы народ был многочисленным, здоровым и сильным, а заодно сытым. Дружба с гномами принесёт нам всё это. А детишки, рождённые от слабой крови, просто умрут первыми. Их и так каждый год мрёт много. Всё в руках богини. Можно и пожертвовать парой глупых девах, ради выживания всего народа. На войне в любом случае умрёт значительно больше народа. Ты глуп, если не видишь этого…

- Смотрите!

Мгновенно восстановилась тишина. Медленно люди стали поворачивать свои головы в сторону алтаря. Зрелище, увиденное ими, было завораживающим. В столбе света, падающего на алтарь, искрились разноцветные блёски. А в центре алтаря, повинуясь магическим силам, прах стал свиваться в небольшой вихрь, поднимаясь вверх.

- Ты проиграл, верховный жрец. – Раздался голос второго жреца. – Человек, перерождённый силою богини, не может быть слабаком.

- Что надо сделать? – Проговорил отошедший от шока вождь.

- Нужно полить алтарь кровью …

Он ещё не успел договорить, а воины уже тащили верховного жреца к жертвенному камню. Впереди шёл вождь, вытаскивающий из-за пояса свой топор. Брыкающегося жреца подвели к алтарю и повторно поставили на колени и, заставив склониться в сторону алтаря. Резкий взмах топора, чавкающий звук. Голова жреца отделилась от плеч и покатилась вперёд, упав по другую сторону алтарного камня. Следом за ней на плоскость алтаря брызнул целый поток крови из тела. Воины бросили тело так, чтобы кровь из него продолжала течь на поверхность алтаря. Раздался мелодичный гудящий звук, словно запел сам камень, радующийся угощению. Кровь тут же стала стекаться в центр алтаря, и вступила в магическое действие. Частички крови тут же стали подниматься вверх, кружась в магическом вихре. Там они стали сплетаться с прахом в едином хороводе.

- Вообще-то хватило бы и пары капель – проговорил второй жрец.

- Что теперь? – Задал вопрос вождь второму жрецу.

- Ждать. Воля богини высказана однозначно. Маг возродится. Вот только кем или чем он вернётся, я не знаю. Всё в руках богини. Но то, что он вернётся человеком по плоти – можешь не сомневаться.

Взмахом руки вождь приказал всем выйти из Храма, оставив лишь часть своей охраны.

***

Смерть стоял возле стола, в который раз уже рассматривая фигурку человеческого мага. На этот раз он даже не пытался протянуть к ней свою руку. Ему уже давно было интересно продолжение именно этой истории. Это нелогично. Смерть уже много столетий как не мог испытывать человеческие эмоции. Но к данной фигурке, так долго ускользавшей от его рук, он стал испытывать множество эмоций. Это было так необычно, вновь почувствовать биение жизни. Особенно если ты являешься символом её отсутствия. Перехода в другое состояние. В этот момент стаканчик перекочевал в руки Фрее. Она скинула в него кости и, прикрыв ладонью, стала перемешивать их перед броском. Делая это, она обратила внимание на заинтересованные взгляды. Самый заинтересованный из них был направлен от Всевышнего.

- Что ты чувствуешь, Всевышний?

- Странные ощущения, Фрея. Впервые ход за мою фигуру совершает другой игрок.

- Что же тут странного? Такое случалось и раньше.

- Я помню. Просто так получилось, что сначала за мою фигуру играл я один. Потом уже вдвоём с Мортис-Солониэль. А теперь уже ты делаешь это без меня. Какая-то нехорошая тенденция наблюдается. Того и гляди, скоро он сам по себе ходить начнёт, без всяких игроков и костей.

- Не преувеличивай. Скоро он вернётся на твою территорию. Тогда его ходы будут полностью только твои. Мои вот тоже ходят наёмниками. Случается, что за них также играют другие игроки. А потом возвращаются. Откуда такие мрачные мысли?

- Ты точно хочешь сохранить его жизнь? – вклинился в разговор Моргот. – Его, в конце концов, принесли тебе в жертву. Я бы не стал раздумывать, а взял себе его силу.

- Ну, это ты. У тебя повадки и мышление, как у твоих подданных орков и гоблинов. А мне он выгоднее живым.

С этими словами они скинула кости на стол. Раздался дробный стук костей о столешницу. Все наблюдали за их движением по столу, ожидая результатов. Наконец, кости остановились. Присутствующие подались вперёд, чтобы разглядеть их результат. «Возрождение», «Излечение», «Перерождение», «Новая сила», «Миротворец».

***

Мир расширился. Я был одновременно в Храме, и, одновременно, моё сознание растянулось на весь город. Мне не надо было загружать в себя ни какие объёмы информации. Не надо было сосредотачиваться на каком-либо объекте. Я просто знал всё происходящее в городе, знал, где что находится. Был одновременно в прошлом и настоящем, видел вероятности будущего, и испугался в него смотреть. Видел всех жителей живущих или живших на этих землях. Знал, сколько раз город отстраивался заново из руин. Мог указать нахождение каждого камня в городе. Поднялся в воздух и увидал строение энергетического поля над городом. Увидел все энергетические аномалии, источники энергии, накопители энергии из камня и органики, энергетические пятна живых существ. Опустился в глубины фундамента города и прикоснулся к каждому накопителю или источнику энергии. Настройка прошла мгновенно. Не потребовались ни ритуалы, ни физические настройки. Я просто установил связь с этими источниками, которые теперь воспринимал как тонкие ниточки связей. Я был счастлив и не хотел уходить. Внизу подо мной в Храме кипели страсти. Я понимал их без слов по изменению аур. Что мне до них?

Внезапно я почувствовал чужое присутствие. Это был кто-то могущественный. Мудрый и, одновременно, дикий. Добрый и жестокий. Этот кто-то прикоснулся ко мне. Это было как прикосновение матери к своему ребёнку. Почему именно матери, а не отца, например? Этого я сказать не мог. Такие ощущения нельзя объяснить, только почувствовать. Мне стало приято находиться рядом с ней. Мои чувства поплыли. Рациональное стало отказывать. А потом она со мной заговорила.

- Тебе пора возвращаться.

- Я не могу, не умею.

- Я помогу. Я вижу, что ты подключился ко всем источникам магии в городе. Используй трансфигурацию. Построй своё тело! Частицу за частицей, орган за органом, каждую кость, каждую волосинку…

- Это как в медитации «Познания смерти»?

- Соедини это знание с познаниями медицины и трансфигурации, начинай строить. Всё нужное у тебя есть…

- Но я заражён…

- Тело было сожжено вместе с заразой…

- Я смогу воссоздать себя заново, как прежде?

- Образ будет прежним, а плоть будет подобием той, чью частицу тебе дали жрецы…

- Моя плоть перестанет быть прежней?

- Ничто не повторяется. Ты станешь сильнее себя прежнего, стойче к болезням, а заодно сохранишь способность к магии…

- Я сохраню способность к изменению плоти…

- Намного усилишь её…

- Сохраню пол…

- Это будет твой выбор. Пора…

Великие пять начал магии, пять столпов помогите мне: Вера, Воля, Концентрация, Визуализация, Желание! Станьте мне опорой! Я смогу.

Над плоскостью камня началось движение частиц праха и крови. Движение стало свиваться в маленький вихрь. С каждым мгновением вихрь усиливался, втягивая в себя всё больше и больше частиц. В зале Храма стали ощутимо дуть ветра. Они устремлялись к центру, вливая свою силу в силу вихря. И в центре этого вихря появилось тёмное уплотнение, которое с каждым мгновением увеличивалось в объёме. Вой ветра усиливался, и скоро превратился в страшный рёв, в котором гасли звуки человеческого голоса. Несмотря на тёмную пелену кокона, образовавшегося в центре вихря, в нём стали проглядывать некоторые очертания. Ветер сдул плоть с костей верховного жреца и втянул её в вихрь над плитой алтаря. Разорвало одежду, оставшуюся от жреца, а потом перемололо его кости. Линии ритуального рисунка были сметены потоком воздуха. Послышался треск и стоны камня Храма. И когда какофония звуков достигла своего максимума, и казалось, будто сейчас Храм рухнет, погребая под собой всех участников ритуала и его свидетелей, внезапно наступила тишина. Воздух остановился и в лучах солнечного света стали видны отдельные пылинки, замершие в воздухе, словно капли воздуха в янтаре. Тишина давила на всех присутствующих своей неопределённостью. К моменту, когда осела большая часть пыли, нервы присутствующих были уже на пределе. Но именно в этот момент в центре зала, на поверхности ритуального камня, стало возможно разглядеть стоящую щуплую фигуру человека. Он стоял прямо и удивлённо оглядывался по сторонам. Как только наметилась небольшая видимость, он осторожно двинулся к краю алтаря.

Медленно и неуклюже подойдя к краю алтаря, человек присел на его краю, а потом, после небольшого усилия над собой, спустился вниз. Медленно передвигая ногами, шаркающей походкой он двинулся в сторону выхода из зала. Оседающая пыль сделала, наконец, воздух настолько прозрачным, что стала видна его нагота. Он продолжал двигаться, но внезапно остановился, запнувшись за что-то у себя под ногой. Некоторое время он стоял, мрачно разглядывая предмет у себя под ногами. Наконец, он нагнулся и вытащил из пыли у себя из-под ног кусок материи. Мрачно рассмотрев его, он обернулся им вокруг пояса, создав для себя импровизированную набедерную повязку. Придерживая её рукой, он продолжил идти к выходу, и скоро достиг края ритуального круга. Здесь он огляделся более основательно.

В зал осторожно проникли вождь в сопровождении своей охраны и второго жреца. Открывшееся зрелище его одновременно впечатлило, а с другой порадовало. Человеческий маг был жив. Он был потрясён, пока невменяем и выглядел крайне уставшим, но жив. А это самое главное. Он был гол. Ритуальная рубашка полностью сгорела в ходе ритуала, но он сумел найти для себя обрывок ткани и закутаться в него. Всё остальное было решаемо. Можно было вздохнуть спокойно. Им благополучно удалось избежать больших неприятностей. Он огляделся. В зале, помимо Мага находились два его охранника, которых он лично поставил на это место. Разгул стихии не позволил ему, потом, отозвать их обратно. И теперь он был рад, что им удалось пережить такой разгул стихии. Судя по всему, они даже не сдвинулись с места. Такую верность и храбрость следует поощрить.

Невил дошагал до проёма ворот и остановился, с прищуром вглядываясь в освещённое пространство. Несмотря на усталость, силы быстро возвращались к нему. Перед ним расступились, давая пространство. Он огляделся. Мозг ещё был полон картин видений. Ему ещё предстояло отсортировать эти картины в разные отделы мозга. Храм находился на вершине одного из холмов, включённых в городскую черту, и открывал прекрасный вид на свои просторы. Сейчас город был разрушен, но его память хранила виды этого города ещё целого, не подвергшегося разрушению. А ещё он знал, что в фундаменте города древние строители замуровали кристаллы памяти, в которых были записаны все схемы построек этого города. Его затуманенный мозг расслышал звуки каких-то голосов. Вроде как командный окрик. Появился какой-то человек и на него натянули шерстяную рубашку, наподобие той, что была на него надета перед ритуалом. Он стал приходить в себя. Ему протянули его полусапожки и помогли надеть на ноги. Фоном шли голоса. Кто-то кричал.

Верещал какой-то дребезжащий голос. Ему вторила гомоном толпа. Зрение стало проясняться, и он смог разглядеть толпу числом около двухсот человек. Они были вооружены, чем попало. Но их было много больше, чем охраны вождя. Вождь пытался разогнать толпу силою своего авторитета. Ему противостоял какой-то старый жрец, которого поддерживала толпа. Дело шло к столкновению. Никто не хотел уступать. К нему протолкался Балин. Я смог уцепиться за него взглядом. Посмотрев на меня пристальным взглядом, он стал произносить по словам.

- Невил, они хотят, чтобы ты явил им силу богини. Как ты себя чувствуешь?

- А выгоду мы от этого получим? – Я попытался улыбнуться.

- Шутишь? Значит, чувствуешь себя уже лучше. Можешь сделать какой-нибудь фокус?

Я задумался. Что им показать? Все мои инструменты остались в повозке. А зачем они мне? Я же подключён ко всем магическим источникам города. Нужно чудо? В голове у меня промелькнул калейдоскоп образов. И тогда я вспомнил первые образы, которые я здесь увидел. Как говорил Балин? Видения – это язык, которым с нами разговаривают боги. Передо мной снова стояли две картины: город разрушенный – город отстроенный. Значит это воля богини? А ведь это можно осуществить. Я прикрыл глаза. Я уже пользовался заклятием строительства. Перед моим внутренним взором предстали все листки из моей коллекции башенных заклятий. Я вызвал заклятие строительства, и был уверен, что оно правильное, и я смогу его осуществить. Теперь выполнить. Моё внутреннее видение пришло мне на помощь. Я проник своим внутренним взором в основаниегорода, в те его части, где были спрятаны кристаллы памяти сосхемами городских построек. Я направил свою энергию к магическим источникам и щедро зачерпнул из них энергии. Они отозвались гудением. Энергии после моего обряда возрождения уменьшилось, но её было достаточно, чтобы выполнить задуманное. Я снова прошёл мысленно всю схему, подключил детали и активировал нужные каналы. Набрал в лёгкие воздуха и произнёс пусковую фразу.

- Ресургере Максима Структуре.

Я почувствовал, как произошло движение энергии, как задрожала земля и камни, составляющие когда-то стены города и его строений, зашевелились и поползли на свои места. Внутренним взглядом я наблюдал, как люди вокруг меня закричали от ужаса и стали разбегаться в разные стороны, пытаясь спастись. В моём сознании возник призрачный облик будущего города, и меня постигло понимание, что камни движутся, чтобы занять свои места в пределах этих призрачных строений. Город восстанавливался.

Я открыл глаза. Вокруг меня творилось буйство стихии и магических сил. Храмы и дворцы восстанавливали своё великолепие. Многие постройки полностью перестраивались. Город менял свой облик, принимая очертания, которые имел в изначальных проектах. Камни, по воле магических сил и изначального проекта, становились на свои места, а пространство между ними заполнялось пылью, которая уплотнялась, превращаясь в связующий раствор. Расколотые камни соединялись между собой по линии разлома, и срастались в единое целое. Грязь и пыль, забившаяся в разломах стен, выдавливалась наружу, иногда вместе с деревцами и кустарниками, которые успели в ней прорости. Повсюду летали камни, стояла пыль, слышался грохот, треск и крики напуганного народа. Люди метались с обезумевшими взглядами, пытаясь найти для себя укрытие. При этом они сталкивались с движущимися по воздуху стройматериалами. Хорошо, что магия строительства была создана в щадящей форме. Людей выталкивало наружу из строящихся стен и перекрытий. Я давно уже открыл глаза и наблюдал за происходящими переменами. Город был намного крупнее крепости. Восстанавливался он намного дольше крепости. Но в эти два часа жители города практически обезумели от страха. И только воины варваров оставались безучастными к происходящему.

- Ну, и как тебе фокус, Балин? – Прокричал я.

- Таки впечатляет, Невил. – Прокричал он мне в ответ. – Но ты мог показать что-нибудь менее глобальное? Ты же только что лишил доходов множество гномов! Мы хотели договориться о восстановлении города с помощью наших артелей. А что я теперь я скажу этим порядочным гномам? Что ты забесплатно выполнил их работу? Сколько денег! Сколько денег упущено! Ты, молодой человек, таки совсем не жалеешь моё старое сердце.

- Ну, это для артелей убытки. А ты то, что расстраиваешься?

- Таки я мог быть посредником! За проценты. Ох, этот молодой человек меня совсем разорит. Мне срочно нужно успокоительное зелье. – Проворчал Балин, театрально хватаясь за грудь.

- Ладно, Балин, каюсь. Договаривайся уже с вождём. Я уже с ног падаю.

- А ты таки вылечился?

- Абсолютно. После того, через что меня провели жрецы и богиня, я чувствую себя так, словно заново родился.

- Таки может вас приложить к женской груди?

- Не поверишь, Балин, от молочного я бы тоже не отказался.

- Ой вей, я таки здесь видел таких красоток с крупными молочными выступами. Может, стоит попросить их закатать тебя в пелёнки. Им только бороды не хватает.

- Постараюсь быстро вырасти и сменить эту распашонку – я подёргал за своё рубище – на приличную одежду.

Балин картинно закатил глаза вверх и отправился к вождю королевства договариваться о дальнейших переговорах.

***

Мы проехали по улицам города в составе своего посольства. За нами ехали стражники вождя. Сам вождь с частью своей охраны отправился обратно во дворец, оценивать изменение своих апартаментов, а заодно успокоить своих домочадцев. Хотя двор и дом, в котором мы остановились, значительно изменились, но свою повозку мы нашли там, где и оставили. Взяв в руки посох и проведя наскоро омовение водой, я почувствовал себя значительно лучше и увереннее. Теперь уже не спеша переоделся в привычную для себя одежду. Теперь я готов был ехать дальше. Второе видение не показывало во мне очагов заразы оборотня. Но у меня горело сильное желание проверить слова богини о том, что я не потеряю своей способности к перевоплощению. По словам Балина, дальнейшие переговоры мы будем проводить за городом, где для нас сейчас безопаснее всего. В городе появилось много перепуганных людей, которых напугало моё волшебство. Эти люди были очень просты, и за свой страх они готовы платить только одним способом – моей смертью. И пока они не очухались и не пошли брать штурмом моё жилище, вождь предложил вывезти меня и всё посольство за город, где он сможет обеспечить мне большую безопасность. Для этого с нами отправился отряд охраны. Была только одна заминка. После ритуала я буквально падал от усталости. Поэтому Голендил предложил мне отправляться спать, а сам он впряжёт наших пони в повозку и вывезет нас из города. Поэтому, переодевшись, я забрался в повозку и улёгся на единственное спальное место. Едва за мной закрылась дверца, как я погрузился в сон. Проснулся я уже за городом, в полевом лагере.

После побудки нам сообщили, что мы находимся под защитой короля, и в этом лагере каждый воин будет защищать нас. Таков приказ короля. Поскольку для нас в городе теперь стало небезопасно, то дальнейшие переговоры мы будем проводить здесь. В лагере мы можем перемещаться в любом направлении в пределах лагерной ограды. Нам выделили место для установки наших шатров. Питаемся мы от стола короля, но можем готовить пищу и самостоятельно. Специально для нас сложили очаг из камней, вокруг которого мы и располагали наши шатры, выходом к очагу. Для решения всех вопросов к нам приставили одного из младших военачальников.

Сразу после установки повозки, мы отогнали наших пони в общий табун. Помогли поставить шатёр гномам. Посовещавшись, мы упросили через Балина приставленного к нам варвара провести экскурсию по лагерю. Было видно, что быть для нас нянькой этому варвару не доставляет удовольствия. Выслушав просьбу, он выдал страдальческое лицо, но согласился. Так мы познакомились с бытом и подготовкой варварских воинов. Место, куда нас доставили, представляло собой военно-тренировочный лагерь, в котором молодым бойцам прививали боевые навыки. Ни стен, ни других ограждений в лагере не наблюдалось. Он не походил по своей планировке ни на один из военных лагерей, видимых мною раньше. Он не был ни прямоугольным, ни круглым по внешнему периметру. Этот лагерь вписывался в ландшафт местности, а не переделывал его под себя. Данный лагерь заключал в себя два небольших холма, или старых, осыпавшихся кургана. С одной стороны он упирался в берег реки, а между холмов был даже овраг, обращённый к реке. С другой стороны он имел выпуклую часть.

Шатры с бойцами располагались на склонах холмов, обращённых к центру. В промежутке между ними была устроена площадка, на которой отрабатывалось командное взаимодействие в различных построениях. Здесь же находились площадки для обучения фехтованию и обращению с оружием, а также стрелковые коридоры. Как нам объяснили, варварские воины знают, что такое лук и умеют им пользоваться, но в бою предпочитают метательные копья или пращи. Сам периметр представлял небольшой земляной вал, выкопанный самими бойцами в ходе подготовки. Вдоль периметра лагеря и вдоль берега была проложена беговая дорожка, в которую была встроена полоса препятствий. На внешних склонах холмов в лагере были построены складские постройки, погреба и вышки охраны. Здесь же располагался госпиталь, в котором получали медицинскую помощь не только бойцы лагеря, но и местное население, которому повезло жить недалеко от лагеря. Этот приказ короля не обсуждался. По ночам здесь перемещался караул. В лагере находилось около пятидесяти взрослых и опытных бойцов. Помимо них в лагере проходили подготовку, в данный момент, около пятисот бойцов в возрасте от одиннадцати до пятнадцати лет. В лагере никого не держали, но никто не уходил.

Помимо чисто прикладных видов подготовки, молодые бойцы выполняли и специфические упражнения. Долгое время я не мог определить их назначение на поле боя. Поэтому, набравшись наглости, я задал это вопрос нашему провожатому через Балина. Ответ меня озадачил. Перевод Балина звучал как:

- Они съедают своего колобка.

Это настолько шокировало меня, что я на время впал в прострацию и замер на месте. Так получилось, что я стоял посреди беговой дорожки. Очнулся я от того, что мимо меня с рёвом и криками, тяжело дыша стали пробегать молодые бойцы. Я мешал им, но ни один не посмел меня столкнуть с дорожки. Они обегали меня, словно я был одним из препятствий, которое им нужно было преодолеть не перепрыгивая. Впоследствии я узнал, что это для них обычная практика. Военачальник мог встать на пути, и его нужно было обежать, не снижая скорости. Остальные члены посольства стояли в стороне и смотрели на меня. Когда эта группа пробежала мимо меня, я сошёл с дорожки. Некоторое время спустя я вновь передал вопрос, с просьбой разъяснить значение выражения «Съедать колобка». В этот момент мы находились недалеко от медицинского госпиталя. Во дворе находились деревянные чурбаки, предназначенные для колки и растопки костров. Варвар возвышался над нами, он был выше на целую голову меня и Голендила, а гномов превосходил практически на две головы. Подумав, он предложил нам присесть на чурбаки для разговора. Дальнейший рассказ воина выглядел примерно так, учитывая неточность перевода Балина.

- Вы, жители южных районов Невендаара, особенно имперцы, давно потеряли свою мудрость. – Смотрел он при этом только на меня. – Мы же сохранили её в сказаниях и былинах. В сказке про колобка, которую матери наших народов рассказывают своим детям, заключена одна такая мудрость. Вы смеётесь над этой сказкой, она вам кажется глупостью. Как же? Кусок хлеба убежал от родителей, встретился в лесу со зверями, а те его съели. Глупость? А вот и нет, это – мудрость, но сказанная иносказательно. Раньше у любого народа было принято, что юноша, который хочет, чтобы его назвали мужчиной, должен пройти испытание мужества. Только после этого он получал метку мужчины, мог брать себе жену и строить или покупать дом. Те, кто не прошёл это испытание, не получали права продолжить род. Мы до сих пор придерживаемся этого правила. А вы – уже нет. Поэтому вы стали слабыми, поскольку вырождаетесь. Что же означает эта сказка, в переводе на доступную речь? Колобок – это твоё детство, с которым ты должен расстаться, чтобы стать мужчиной. А звери, с которыми должен встретиться колобок – это и есть испытание мужества, разделённое на четыре этапа. Только когда ты сможешь пройти все четыре этапа, ты станешь мужчиной. Этапы же есть: заяц – олицетворение страха; волк – олицетворение воинства; медведь – олицетворяет хозяйственность и лиса – как символ хитрости. Юный воин должен встретиться со своим страхом и научиться контролировать его. После он должен освоить воинские навыки, чтобы овладеть волком. Потом он должен показать способность вести хозяйство и добывать средства для жизни, чтобы овладеть медведем. И последним этапом он должен понимать, где правда, а где ложь, чтобы не позволить себя обмануть, тогда он сможет контролировать лису. У нашего народа выражение «Съедать колобка», означает, что юноша проходит испытание мужества. Поэтому у нас нет ограды или забора, только очертание лагеря. Здесь только те юноши, которые хотят стать мужчинами. Именно они – будущее нашего народа. Ваши не такие. Они слабы против нас. У нас все мужчины сильные, крупные и достойные. И детей рождают таких же. Теперь ты понимаешь, имперец, почему ваши женщины презирают ваших мужчин? Среди вас достойных очень мало, потому, что вы забыли мудрость. А мы её сохранили. Ты спрашивал про упражнения. Многие из этих упражнений и являются этапами испытания. В этих упражнениях они сталкиваются со страхом, чтобы одолеть его. Изучают воинские навыки. Лагерь они построили сами, чтобы показать навыки хозяйствования. Есть упражнения и беседы, для понимания мира, чтобы овладеть лисой.

Он потянулся и встал. Мы поднялись следом. До своего места стоянки я дошёл, находясь в прострации. Так потекли наши дни в лагере. Поднимались мы вместе со всеми на заре, по сигналу рога. Воины строились и начинали свои тренировки. Мы же были предоставлены сами себе. Скоро мы стали привыкать к ним, а они к нам. Нас кормили и старались не замечать, позволяя перемещаться в пределах лагеря в любом направлении, если мы не нарушали порядков лагеря. Король до сих пор не приехал, улаживая проблемы в столице. Учитывая, насколько он хотел заключить договор, проблемы были нешуточными. Воспользовавшись передышкой, мы в один из дней выскользнули из лагеря, и отошли подальше в лес. Убедившись вторым видением, что вокруг нет никого, я сбросил с себя одежду и обратился в волколака. Не дав себе поблажки насладиться эйфорией от сохранённых способностей, я вернулся в свой изначальный облик. Надевая одежду, я пританцовывал от радости. Когда мы уже возвращались в лагерь, Голендил обронил фразу, заставившую меня задуматься.

- Невил, знаешь, чем развитый анимаг отличается от новичка?

- Просвети. – Я глянул на него с интересом.

- Развитый анимаг превращается в свою форму вместе с одеждой. Ты видел, чтобы я последнее время раздевался перед перевоплощением? А когда я начинал учиться в дни юности, то тоже раздевался.

- Но, у тебя же нет посоха? Где ты берёшь энергию? И как при обороте совершать движение посохом?

- Повтори ка мне основные пять столпов магических воздействий?

- Вера, воля, концентрация, воображение и желание.

- Обрати внимание: про жест посохом или иным концентратором нет ни слова. Жест и слово – это всего лишь костыли, которые нужны на начальном этапе. Потом достаточно умственного усилия. А энергию я беру из себя. Мощности магического ядра достаточно, чтобы трансфигурировать на себе одежду в собственную шерсть. Будешь чуть мохнатее. Ты же маг? Но этому ты будешь учиться уже сам.

Возвращение в лагерь произошло буднично. Второе видение помогло нам определить момент, когда с этой стороны лагеря не будет много свидетелей. Основная масса бойцов как раз побежала по беговой дорожке на другую сторону лагеря. Несколько часовых безразлично смотрели на наше прохождение через ров и вал, и, пока мы не приближались к охраняемым объектам, не собирались на нас реагировать. Мы уже практически обошли шатры госпиталя, когда из одного шатра выглянула довольно пожилая женщина. Остальные работники госпиталя никак на нас не реагировали. Но эта сразу повернула свою голову в нашу сторону, и провожала взглядом, пока могла нас видеть. Это насторожило меня на некоторое время, но подойдя к повозке, я об этом совершенно забыл.

Мы присели с Голендилом возле повозки, и он провёл объяснение, как он проводит трансфигурацию, и как он этого достиг. Мне предстояло много работы. Достав в повозке, подальше от чужих глаз, из коробочки своей библиотеки книжку по трансфигурации, я присел возле повозки и приступил к чтению. Следовало обновить знания перед работой. Углубившись в чтение, я и не заметил, что пролетело много времени. До вечера было ещё далеко, а на обед, я надеялся, меня позовут. Но не ожидал, что меня потревожат раньше.

На мою книгу упала тень. Некоторое время я пытался понять происходящее. Наконец, догадался поднять голову и посмотреть на того, кто посмел нарушить мой покой. Передо мной стояли варвар, приписанный к нашему посольству, Балин, Голендил, Грундир и женщина-шаманка, которую мы видели возле госпиталя. У меня сразу стало появляться нехорошее предчувствие. Было видно, что предстоял разговор. Вздохнув, я закрыл книгу и уложил её в повозку. Повернувшись к моим «гостям», я приготовился к беседе.

- Итак, уважаемые, чем обязан? – проговорил я, стараясь быть предельно вежливым.

- Уважаемый Невил, тут у этой уважаемой дамы возникли к тебе некоторые вопросы. Она, конечно, понимает, что мы находимся под защитой короля. Но её интерес нам лучше удовлетворить, чтобы не провоцировать ненужных эксцессов. – Проговорил Балин, стараясь смягчить накалившуюся обстановку.

- Хватит политесов, гном. – Внезапно проговорила шаманка на имперском наречии. Хотя её речь и была с акцентом, но вполне понятна. Повернувшись ко мне, она продолжила. – Почему ты не сказал нам, что ты оборотень?

Стараясь удержать на лице равнодушное выражение, я спокойно произнёс.

- Скажи, уважаемая, ты знаешь, чем отличается оборотень от анимага?

Одновременно с этим вопросом я стал аккуратно переводить свой взор на второе видение и окинул её взглядом. Во втором видении шаманка светилась от навешанных на неё артефактов, как рождественская ёлка. На поясе у неё висела специальная сумка, в которой в отдельных кармашках были вставлены малые фиалы с зельем. Один из этих фиалов был зажат у неё в ладони в правой руке, спрятанной под одеждой. Шаманка была готова к столкновению со мной. Наверное, это было какое-то парализующее. На её месте я бы именно его и выбрал.

- Не заговаривай мне зубы. – Проговорила шаманка достаточно грозно. – Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергаешь находящихся в лагере? Сейчас же полнолуние. Ты понимаешь, что будет, если ты их покусаешь? Король совсем стал терять разум, поселив тебя с нами?

- Значит – не знаешь. – Я картинно вздохнул. – Не так уж велик твой опыт в общении с такими, как я.

- Уважаемый Невил, не сочтите за грубость. Но людей, встречавшихся с такими как ты, не очень много. – Вклинился Балин в разговор. – Будет лучше, если ты нам пояснишь природу этого явления, Это значительно облегчит нам понимание.

Мы переглянулись с Голендилом. Он кивнул, соглашаясь со мной.

- Наверное, лучше всего объяснить будет мне. – Проговорил Голендил. – Всё-таки я опытнее в этом вопросе. – И заметив заинтересованный взгляд шаманки, продолжил. – В наших землях это довольно частое явление, его практикуют многие маги моего народа, потому что мы живём рядом с оборотнями. Как вы знаете, оборотни крайне редко оборачивают в себе подобных простых людей или эльфов. Это в наших краях скорее исключение, чем правило. Оборотни стремятся покусать именно мага. Поэтому маги в моей стране стремятся изучить способность анимагии, хотя бы частично, чтобы защититься от оборотней. Анимаг не может заразиться ядом оборотня. Сама его вторая форма отвергает яд, и выжигает его.

- Ты сказал, что он стоек к ядам? – Спросила шаманка.

- Да, анимаги весьма стойки к ядам и проклятиям.

- Как отличить одного от другого?

- Анимаг, в отличие от оборотня, не зависит от фаз луны. Мы можем перевоплощаться в любое время, по желанию или необходимости. Если анимаг тебя укусит, то ты не превратишься в ему подобного. Он не заразен. И потом, анимагия – это раздел магии, ему обучаются достаточно долго. Любой маг или шаман может освоить его, даже ты. – У шаманки дёрнулся глаз. Голендил улыбнулся. – А оборотнем становятся после заражения.

- Ты сказал «мы». Значит ты тоже этот… как его…

- Анимаг. Его ещё называют магом-перевёртышем. Может так будет понятнее. – Проговорил Голендил. – И да, мы оба анимаги. Только я старше и опытнее.

- Перевёртыши - проговорила шаманка задумчиво. – И всё равно, я должна проверить это. Чтобы окончательно увериться в его безопасности, мне нужна его кровь на проверку.

Она вынула из складок одежды пустой фиал и показала нам. Мы с Голендилом переглянулись. Отдавать свою кровь в чужие руки очень не хотелось.

- Только под клятву. – Жёстко проговорил я. – Я должен быть уверен, что мне не причинят вреда и не выполнят иного воздействия, а после проверки остатки крови сразу уничтожат.

- Это обязательно. – Проговорила она и подняла руку вверх, ладонью ко мне. – Клянусь магией и жизнью, что получив твою кровь, я не стану причинять тебе вред, насылать порчу, проклятия, сглазы, проводить любовное привязывание или иные виды маги крови. И не позволю никому другому совершить эти действия с твоей кровью. Также клянусь, что сразу после проверки твоей крови сразу же уничтожу всю кровь, принадлежащую тебе, что у меня останется.

В её ладони мелькнула искорка света. Она протянула мне руку с фиалом. Достав нож, я закатал рукав на левой руке и сделал небольшой разрез на предплечье. Из образовавшейся ранки сразу стала вытекать ярко-красная кровь. Шаманка приблизила пузырёк к моей руке. Я переложил нож в другую ладонь и прикоснулся указательным пальцем к внутренней части флакончика, благо, что его горлышко было достаточно широко. После этого используя свою магическую силу, я протянул по воздуху белую силовую линию и прикоснулся ею к ранке. Как только силовая линия соприкоснулась с моей кровью, я приложил усилие и потянул на себя. Кровь перестала растекаться по предплечью и, по силовой линии стала перетекать в фиал. Все заворожено следили за этим действием. Кровь стала собираться во флаконе, постепенно заполняя его. Ранка пульсировала красным. Энергия стала потихоньку вытекать из раны и красными пузырьками уплывать в пространство. Чтобы не совершать такого расточительства, я накинул ментальную сеть на свою руку и стал собирать эту силу в единый комок. Наконец, крови в фиале собралось достаточно, и шаманка подала сигнал о прекращении сбора. Пальцем я перекрыл рану. Кровь перестала вытекать наружу. Остатки крови втянулись во флакончик шаманки, и она закрыла его пробкой. Закрыв глаза, я втянул вытекшую из меня силу обратно в рану и быстро произвёл сращивание тканей. Открыв глаза, я отнял ладонь от предплечья левой руки. Взору окружающих предстала абсолютно чистая кожа без всяких порезов. На месте бывшей раны виднелась тонкая ниточка шрама. Глаза шаманки и варвара расширились от удивления.

- Ты сильный маг. – Проговорила она. – Чем ты занимался в Империи?

- Я – боевой маг. Но основная моя способность – лечить. Однако, убивать я тоже могу. В Империи я служил в крепости и ходил за воинами, лечил их раны.

- Я так и подумала. – Проговорила она, кивнув головой. – Как ты оказался здесь?

- Так решили боги. Поверь, я об этом не просил. Там, откуда меня забрали, шла война. И я в ней участвовал. Я считал, что нужен именно там. Но боги решили, что я нужнее здесь, и перекинули меня в земли эльфов. – Я кивнул на Голендила.

Некоторое время она смотрела на меня, что-то обдумывая. Наконец, она решилась.

- Если я попрошу тебя помочь с лечением, ты поможешь?

- Сначала сделай проверку крови, чтобы ни ты, ни твои люди меня не боялись. А после надо обговорить с моими спутниками. Мои действия не должны мешать переговорам. Не хочу, чтобы мне за это потом мстили.

Мы оба посмотрели на Балина и Голендила.

- Молодой человек, это, конечно, надо обговорить с королём этого королевства. – Проговорил Балин. – Но если проблем с его стороны не последует, то я никак не буду мешать вам, помогать этим людям в лечении. Если, конечно, это устроит все стороны вопроса.

- Согласен. – Вставил слово Голендил.

На этом разговор закончился. Шаманка сразу увела варвара от нас. Мы все стали расходиться по своим местам. Я снова приступил к чтению. Пришлось прилагать дополнительные усилия, чтобы отогнать от своего сознания волнение. Но от своего решения я не отступил. Примерно через час мимо нашей стоянки верхом на лошади проехал варвар, направляясь сначала в сторону ворот, а потом и в столицу. Я проводил его краем сознания, удивившись, насколько у них быстро принимаются решения.

Следующим днём варвар вернулся и привёз приказ, написанный на грубом пергаменте из козьей шкуры. Начальник лагеря пробежал этот приказ бегло глазами и дал добро. Я сомневался, что он настолько грамотен, чтобы читать настолько бегло. Ему было достаточно слова посланника от короля. Но он должен был поддержать авторитет перед своими людьми. С этого дня моя жизнь вошла в спокойную колею. Я работал в госпитале, исцелял раны бойцов. У варварских шаманок тоже были свои способы излечения ран с помощью заговоров. Заговоры значительно ускоряли исцеление бойцов. Но мой способ был намного быстрее. Шаманки активно использовали зельеварение. Они изготавливали зелья самых различных направлений. Оценив их зелья, я понял, что полной изоляции между нашими народам не существует. Зелья, по большей части соответствовали тем, что изготавливали в Империи, и имели те же характеристики. Для самообороны шаманки использовали большой перечень ядов, от медленных до мгновенных. Если тебя отравила шаманка, то считай, что она тебя пожалела. Более частым явлением было искалечить и оставить жить в назидание. В ход шло всё: отравленные кинжалы, иглы, дротики, легко бьющиеся пузырьки с ядом или кислотой. Единственное, чего у них не было, это зелий, мгновенно заращивающие раны. Тот зельевар, что изобретёт такое зелье, совершит настоящий прорыв в области медицины.

Там же, во дворе госпиталя, в стороне, чтобы не мешаться остальным, я нарисовал семилучевую печать настройки на магические накопители. Сидя в этой печати, я часами пытался настроиться на собственный источник магии – своё магическое ядро. Это оказалось намного сложнее, чем я сначала себе представлял. Но, в конце концов, и это мне удалось. Почувствовать себя серо-синим с привкусом кислого яблока было не самым моим лучшим открытием о себе. Теперь мне требовалось освоить трансфигурацию, опираясь лишь на своё магическое ядро, не пользуясь заимствованной силой из внешних магических накопителей. Меня ждал длительный путь познания и обучения, особенно затруднённый малым резервом магического ядра живого существа. Но результаты были, и это давало мне надежду. Повторно проходить весь этот путь было намного проще.

Переговоры тем временем застопорились из-за отсутствия короля. Ходили слухи, что в столице произошли волнения. Многих удалось уговорить мирным путём, вернуться к нормальной жизни. Но были и те, кто проявил наибольшее упорство или непримиримость. Этих пришлось успокаивать силой. Внезапно активировался очередной претендент на трон. Завязались военные столкновения между сторонниками действующей власти и сторонниками претендента на неё. Во всём этом приняли участие буйные головы, которым было без разницы, за что или кого воевать, лишь бы поучаствовать в беспорядках. Город, только что отстроенный, превратился в арену политических страстей и военных действий. В город каждый день съезжались военные отряды сторонников той или иной стороны. Несмотря ни на что, король постепенно брал верх, уничтожая или вытесняя из города своих противников. Но, до замирения сторон было ещё далеко. Теперь мне становилось понятно, почему король отправил нас в военный лагерь для подготовки молодых воинов. Это было одно из немногих военных подразделений, которому не грозило участие в военных действиях. Ни одна из сторон конфликта не рискнула бы бросить в бой подростков, не ставших мужчинами. Никто не стал бы рисковать будущим своей страны. И нападать на такой лагерь они бы тоже не стали. Находясь здесь, мы были в относительной безопасности.

Тем временем в лагерь стало поступать пополнение подростков. Увеличилось число шатров. Число бойцов на пробежках стало расти. Но выпуск из лагеря подготовленных бойцов не производился. Увеличилось число шаманок в госпитале, в основном молодых девиц. Молодые парни стали ходить в госпиталь, чтобы посмотреть на девиц, но взрослые шаманки и военачальники стали их гонять оттуда, и увеличили нагрузку на тренировках. На мой немой вопрос шаманка ответила, что многие жители территорий, на которых сейчас ведутся военные действия, стремятся спрятать своих детей в безопасном месте. Под ударом лишь взрослые воины и женщины, а также совсем малые дети, которых не могут принять в лагерь. По этой же причине воевода, начальник лагеря, запретил принимать у взрослых подростков выпускные испытания, удерживая их от войны. Хуже всего было то, что пока войска были заняты противостоянием, активировались разбойники и мародёры. Они нападали на мирные фермы и поселения, грабя и убивая жителей. И чем сильнее король выдавливает своих противников из города, тем больше грабителей появляется в окрестных землях. Конечно, придёт время и в стране наступит мир, вот только не все до этого мира доживут.

Мы ждали, но беда не обошла и нас стороной. В один из дней в лагерь прибежал мальчишка лет восьми-девяти и сообщил, что отряд мародёров напал на соседнее поселение. Я был в госпитале, когда к нам прибежал посыльный и потребовал главную шаманку на совещание. Я увязался следом. Лагерь будто вымер. Все молодые воины оказались разогнаны по шатрам, лишь небольшое количество старших юношей усилила патрули вокруг лагеря. В центре лагеря, на площади собрались все взрослые воины и военачальники. Решался вопрос об оказании помощи селению. Старший военачальник уже решил идти на помощь и собирался возглавить рейд. Они громко спорили. Как перевела шаманка, спорили о том, кто пойдёт и кто останется. Сюда же подтянулись Голендил и посольство гномов вместе с Балиным и Грундиром. В конце концов, Старший военачальник, пользуясь своей властью, отобрал для рейда двадцать бойцов, а остальных оставил охранять лагерь. Ругань продолжалась, но воины подчинились приказу и расходились по своим местам. Военачальник заговорил с шаманкой. В голосе присутствовали просящие нотки. Шаманка дала согласие, а потом перевела мне, что она уходит с отрядом отбивать селение.

- Я иду с вами. – Твёрдо сказал я шаманке. – Переведи ему. – Я ткнул рукой в сторону военачальника.

Спустя время, понадобившееся на перевод, мне задали вопрос через шаманку.

- Зачем?

- Я – боевой маг. Там я буду полезнее, чем сидя здесь.

- Я тоже иду. – Вперёд вышел Голендил.

Снова шаманка переводила военачальнику. Потом тот ткнул рукой в сторону гномов и задал вопрос. Шаманка перевела.

- А гномы тоже пойдут?

Прежде, чем кто-то из них успел что-то сказать, я ответил.

- Лучше им остаться в лагере. Гномы не созданы для рейдов. Но в обороне они превосходят многие расы. Если захотят помочь, то в обороне лагеря они будут полезнее.

Мою речь подхватил Балин, громко говоря на их языке. В конце военачальник просто махнул рукой. Шаманка перевела.

- Он согласился. Собирайтесь, через четверть часа выход.

Мы бросились к повозке. Мне нечего было собирать. Посох я носил всегда с собой. Изъяв из повозки меч в ножнах, я запихнул его за пояс. Не то, чтобы я был большим мастером меча, но случаи бывают разные. Следом я прицепил к поясу подсумок с метательными ножами. На них я надеялся больше, чем на меч, они уже выручали меня. Голендил изъял и нацепил на пояс саблю, налуч с луком и тул со стрелами. К назначенному времени мы были на площади, куда уже подтягивались остальные.

- Когда ты стал экспертом по гномам и их тактике? – подколол меня Голендил. Его немного потряхивало в предчувствии схватки.

- С тех пор, как сходил с ними в подземелья Южного Форта, в гости к паукам. Там я не столько стал экспертом, сколько другом для некоторых гномов. Я не хочу их втягивать в эту бойню. Они нужнее живыми, чтобы подписать договор о мире. Да и как бегуны они не очень.

- Согласен.

Рядом фыркнула шаманка. В этот момент военачальник дал приказ на выход. Я шёл в поход с варварами. Не мог же я сказать, что моё чутьё, обострившееся за время походов, показало мне большую кровь и гибель всего отряда, если пойдут без меня, и намного меньшую кровь и сохранение многих жизней, если я пойду с ними. У меня появился недостаток. Много раз умирая, я стал ценить чужие жизни. Сентиментальным становлюсь? Отряд скорым шагом вышел за ворота лагеря. Сразу же мы перешли на волчий скок: сто шагов бегом, сто – шагом. Через четверть часа, мы увидели окраинные дома селения. Раздавались крики женщин, и плачь детей. Ругань мужчин доносилась отовсюду.

Отряд сходу вошёл в село. Сразу посреди улицы мы встретили разбойника, который тащил откуда-то козу. Он был пьян и не сразу сообразил, в чём дело. Так и умер с перерубленной шеей. Воины ворвались в первый дом. Во дворе мужчина фермер отбивался от двух разбойников оглоблей. Разбойники были вооружены топорами и старались насесть с двух сторон. Но хозяин выбрал узкое место для битвы, мешавшее этому маневру. Воины двигались молниеносно. Один из разбойников был убит сразу, второй оглушён ударом обуха топора по голове. Из дома доносились девичьи визги. Два вина вбежали в дом. Раздались крики, ругань и хрипы, заглушаемые ударами. Я запнулся обо что-то. Скосив глаза, я увидел мертвую женщину, наверное, хозяйку дома. Чуть дальше во дворе я разглядел два неподвижных тела, явно детские. Один из воинов склонился над телами. Пощупав одно, а затем второе, он распрямился и отрицательно мотнул головой. У меня к горлу стал подкатывать ком. Я сглотнул его, приложив определённые усилия. Из дома вышли воины и вывели девушку лет тринадцати. Одежда на ней была разорвана. Она куталась в какое-то покрывало. Девушка размазывала слёзы по лицу, и бросилась к мужчине, наверное, отцу. Один из воинов буркнул фразу и отправился в строй. За время жизни в лагере я стал понимать некоторые слова его обитателей. Это слово я перевёл как: «не успели испоганить». Стало ясно, что разбойники так увлеклись попыткой насилия, что не услышали, когда во дворе стали убивать их товарищей. А потом погибли сами, не успев добраться до девичьего тела.

Мы стали двигаться от одного дома к другому. Убивая встреченных нами разбойников. Тактика военачальника была ясна: «Подъесть пирог с краёв». Банда была явно крупнее нашего отряда, поэтому требовалось уничтожить как можно больше бандитов, прежде, чем они сообразят в чём дело и соберутся для решающего боя. Наконец, мы вырвались в центр селения, и здесь завязался бой. Нас окружили. Отряд сплотился в плотное кольцо, ощетинившись копьям и топорами. Бандиты решили смять нас числом, и насели со всех сторон сразу большой массой. Я вертелся волчком, раскидывая заряды из посоха, ослабляя противника, пользуясь парализующим жезлом для замедления движений вражеских воинов. Замедленные противники попадали под топор или копьё наших бойцов и падали один за другим. Не все из них были убиты, но напор резко спал. Противники резко отхлынули явно по сигналу, оставив между собой и нашим отрядом целый вал из раненых и мёртвых тел. Кто-то смог уйти сам, прихрамывая или зажимая рану на теле. Несколько из наших бойцов были ранены. Наступила передышка.

Вперёд перед строем бандитов выехал на коне их вожак и громко заговорил с нашим военачальником. Военачальник вышел вперёд и стал отвечать не менее громко и дерзко. Бандитов всё равно оставалось больше нас, но на предложение сдаться, наш военачальник только рассмеялся и ткнул в сторону груды тел, отделяющих нас от врагов. Я не стал слушать. Воспользовавшись передышкой, я стал вытаскивать внутрь раненых бойцов и проводить лечение. Не каждый хотел уходить с передовой. Пришлось применять парализацию. А после излечения возвращать в строй. Шаманка что-то буркнула военачальнику. Тот сразу стал затягивать переговоры. Я лишь надеялся вернуть в строй всех бойцов раньше, чем начнётся бой. Не было времени жалеть ни себя, ни раненых бойцов. Лечение проводилось быстро и крайне жёстко. Мне помогала шаманка. Внезапно наступила тишина. Я как раз отправил в строй последнего бойца, когда шаманка заговорила со мной.

- Тебя хочет видеть вожак разбойников.

Кажется, моё лицо вытянулось от удивления.

- Зачем?

- Поговорить.

Я разогнулся и потянулся всем телом. От сидения на четвереньках мышцы затекли. Двигаясь вслед за шаманкой, я вышел из строя и взглянул на вожака. На фоне воинов, из строя которых вышел, я выглядел слишком маленьким. Даже шаманка была выше меня ростом. А она была на голову ниже воинов. Не надо говорить о том, что воины были значительно шиременя в плечах. На их фоне я смотрелся подростком. Да, у меня был невзрачный вид. Вожак, увидав меня, сначала раздулся, затем покраснел, а после разразился безудержным хохотом. Он ржал словно конь, на котором сидел. Захлёбываясь хохотом, он стал тыкать в меня пальцем и произносить фразы, прерываемые его фырканьем и приступами смеха. Окружающие его бандиты стали посмеиваться вслед за своим вожаком. Окинув его презрительным взглядом, я проговорил.

- И что? Этот напыщенный индюк с мозгами таракана вызвал меня только для того, чтобы показать мне свои гнилые зубы? Да я и так вижу, что там помочь нечем. Этому уроду поможет лишь полное удаление зубов вместе с головой.

Шаманка выслушала меня, едва сдерживаясь от смеха. После вышла вперёд и громко заговорила. По мере звучания её монолога наши воины стали фыркать от смеха, а лицо вожака вытянулось от гнева и злости. Он задал вопрос. Шаманка громко ответила. Зарычав бешенным медведем, вожак стал орать, брызгая слюной. Выслушав его, шаманка перевела.

- Он вызывает тебя на бой. Говорит, что оскорбление, которое ты ему нанёс, он смоет твоей кровью.

Я презрительно окинул взором фигуру вожака. Ощупав и осмотрев посох, я спросил.

- Он что, действительно хочет со мной биться в поединке?

- Да. Честный поединок. Только благородная сталь и никаких магических артефактов. Только личные способности.

- Он идиот? – Шаманка пожала плечами. – Будет ему честный поединок. Но сообщи ему, что если после его смерти его люди не сдадутся, то я найду и убью каждого из них.

Шаманка вновь заговорила. И получила ответ.

- Он хочет, чтобы, если ты проиграешь, мы сдались.

- Передай этому недоумку, что это за ним идут воины. А за мной нет никого. Это я иду за вами. И он сам дурак, если вызвал на бой того, кто не равен ему по статусу. Если он меня убьёт, то сдаваться будет некому. Вы – сами по себе.

Шаманка вновь заговорила. Было видно, что ответ разочаровал вожака, зато ободрил воинов. Они стали открыто смеяться, высказывая, видимо, оскорбления. Мне было на это плевать. Я направился вглубь строя. Там я стал стягивать с себя одежду. Скоро я остался совершенно голым. Из отреза ткани я соорудил себе набедерную повязку. Взяв меч, я вышел на поле, навстречу своему противнику. Мой противник слез с коня. Отказаться от боя он не мог по понятиям чести. И этот бой был для него не только неравен, но и унизителен. Он мог отдать приказ убить меня своим бойцам, но из-за глупости и злости сам ввязался в это дело. Поле предстоящего поединка расчистили от трупов и раненых. Оставив на себе только меховые штаны и сапоги, он выбрал для битвы топор. Он оскалился, играя мускулами и топором. Я встал напротив, попытавшись изобразить позицию, на вроде тех, что наблюдал у сквайров нашего гарнизона. Окинув меня взглядом, он ощерился ещё больше и двинулся на меня. Я занял выжидательную позицию. Сделав пару шагов, он рванул на меня, замахиваясь топором. Двигался он быстро, но по сравнению с пауками – недостаточно. Меч зазвенел о землю и покатился в сторону строя наших воинов. В месте, куда ударил топор, меня уже не было. Я двинулся вперёд и в сторону, одновременно трансформируя тело. Лицо вожака стало вытягиваться от удивления и ужаса осознания своей участи. Вместо тощего имперского мага ему подсунули волколака. Но предпринять ничего он уже не мог. В следующий миг его лицо, руки и грудь были изрезаны моими когтями, а богато украшенный топор отлетел к ногам наших ошеломлённых бойцов. Но я недооценил его. Крутанувшись вокруг своей оси, он выхватил нож и ударил меня им прямо в грудь. Он был тяжелее меня. Моё тело буквально отшвырнуло назад. Кувыркнувшись по поверхности земли, я вскочил на все четыре лапы и ринулся на врага. От боли в глазах стояло красное марево. Я едва мог соображать.

Пришёл я в себя над его разодранным телом. Моё тело было забрызгано кровью. Принюхавшись, я понял, что это не моя кровь. На теле не было ран. Развернувшись к строю изумлённых врагов, я громко и утробно зарычал. Первым очнулся военачальник. Он начал громко орать, видимо, приказывая бандитам сдаваться. Ошеломлённые противники даже не подумали оказать сопротивление. Бросая на землю оружие, они опускались на колени и поднимали вверх руки. Очнувшиеся воины стали по одному вытаскивать противников из их строя и связывать им руки их же собственными ремнями. Нашлись и верёвки. Из пленников собрали длинную вереницу, которую погнали в сторону лагеря. Местные жители, благодарные нам за спасение, пригнали повозку, в которую бойцы стали складывать трофейное оружие. Варвары люди простые и практичные, хотя и жестокие, с точки зрения жителей Империи. Чужих раненых они просто добили. После этого мне дали возможность одеться. Прикрыв меня спинами, воины дали мне возможность надеть штаны, не стыдясь посторонних взглядов. И вскоре мы двинулись обратно в сторону лагеря. Практически у самых ворот мы догнали вереницу пленников. В лагерь мы въезжали героями, привезя целую гору трофеев и большую вереницу пленных, которых было в три раза больше, чем ушедшего в рейд отряда. При этом наши воины, хотя и были ранены, но не потеряли ни одного бойца. Навстречу нам выбегало практически всё население лагеря. Мы устало брели по площади. Громко отдав последние приказания, старший военачальник приказал нам расходиться по местам и отдыхать. Я и Голендил были настолько вымотанными произошедшими событиями, рейдом, боем, убийствами, что мыслить самостоятельно уже не было сил. Едва добравшись до нашей повозки, мы вытащили и скинули на землю несколько шкур. Улегшись на них, мы практически сразу погрузились в сон. Я ещё видел, как к нам подошли наши гномы, до сих пор закатанные в свои тяжёлые доспехи. Кто-то из них, я уже не мог разобрать, накинул на нас по шкуре в виде одеял. После этого мир погрузился в мои ночные видения.

***

Проснулся я на следующий день. Некоторое время я лежал, прикрывшись шкурами, и не мог понять, где я нахожусь и почему лежу на земле. Я окинул взглядом окружающее пространство, пытаясь активировать свою память. Видимо, это принесло свои результаты, потому что воспоминания стали всплывать в моём мозгу в виде красочных картинок. Эти картинки сплошным потоком пронеслись перед моим взором, выделив самые яркие эпизоды. Рейд, битва, трупы, поединок, много крови и большое напряжение сил. Возвращение домой, в лагерь, и расположение возле своей повозки вспоминались с большим трудом. Я попытался выбросить из головы сцены прошлого дня. Нужно было начинать новый день. Отбросив импровизированное одеяло, я начал подниматься из постели. Но, даже полностью поднявшись, я продолжал видеть картинки сражения. В Академии нам рассказывали о таком явлении. Ветераны Великой войны, которым приходилось часто участвовать в сражениях, настолько сильно погружались в образы прошедших событий, что не могли воспринимать настоящую реальность, погружаясь в свои воспоминания и живя ими. Теперь это коснулось и меня. Почему я не испытывал ничего подобного раньше? Ответ был прост. В масштабных сражениях я не принимал участия в борьбе непосредственно. Чаще я поражал противника на дистанции, а в рукопашную уничтожал лишь тварей, которых я не считал разумными. Но вчера я уничтожил в рукопашную не просто живое существо, а разумного человека. При этом я не чувствовал раскаяния. Это война. Или ты, или тебя. Но картинка убийства разумного человека в рукопашной схватке оказалась для меня, на сегодняшний день самой яркой. Эмоции бодрили. Теперь я стал понимать воинов, предпочитающих поединок бою на дистанции. Как я прочитал в одной из книг, они получали яркие эмоции – удовольствие ножа, погружаемого в чужую плоть. На такие эмоции реально можно было подсесть, как на наркотик. А ведь наркотик вырывает человека из реальности.

Я тряхнул головой. Отрываться от реальности и жить в своих иллюзиях мне не хотелось. Нужно было возвращаться. Мне вспомнились наставления наставника: «Если в твоей жизни встретятся настолько сильные эмоции, что станут мешать твоей жизни, то лучшее, что могу посоветовать, из личной практики, - создать в своём личном подсознании отдельный шкаф, именно для таких воспоминаний. Я складываю такие воспоминания в такой шкаф и закрываю в нём дверки. Такие воспоминания нужно держать отдельно от остальных воспоминаний. Я открываю этот шкаф лишь в особых случаях».

Я оглянулся. Лагерь уже поднялся и жил своей жизнью. Но было ещё рано до похода в госпиталь. Время было. Я быстро прибрал свою постель, оправил одежду и приступил к ритуалу жизни. В конце, во время проведения медитации, я погрузился в свой внутренний кабинет. На столе лежало много папок воспоминаний, скопившихся за последние дни. Быстро раскидав их по полкам шкафа для обычных воспоминаний, я взял папку с воспоминанием вчерашней битвы. Небольшое мысленное усилие, и в моём внутреннем мире появился дополнительный шкаф. Открыв дверку, я запихнул в него папку и закрыл дверку обратно. Возвращение в наш мир было обыденным. Я встал на ноги. Мир вокруг меня показался мне обыденным. Кажется, он даже потерял часть красок. Остатки адреналина в моей крови от вчерашней битвы ещё не выветрились, но сама битва не вспоминалась. Была лишь память, что такая битва была. Появился Голендил и махнул рукой, приглашая на завтрак. Пора было жить дальше. Надо было ещё появиться в Госпитале.

Мы уже заканчивали завтрак, когда к нам нагрянула целая делегация. Во главе делегации шёл старший воевода лагеря. За ним следовали ещё три человека. Настроение у них было вполне доброжелательное. В руках старший воевода держал большой топор, принадлежавший главарю разбойников. Вчера, подобрав свой меч, я не стал забирать трофейный топор, оставив его в общей куче трофеев. Мы поднялись и приветствовали их лёгким кивком головы. Балин поприветствовал старшего военачальника на его языке. Тот ответил. Хотя я и понимал несколько слов на их языке, но, как и другие в нашем посольстве, мог только ждать, пока нам переведут суть разговора. Наконец, с приветственной частью было покончено, и Балин стал переводить нам сам разговор.

- Уважаемые Невил и Голендил, наш уважаемый военачальник этого лагеря прибыл, чтобы выразить вам свою благодарность за помощь во вчерашнем рейде. Он восхищён нашими боевыми качествами. Особо он благодарит тебя, Невил, за то, что излечил его бойцов во время боя. И особо благодарит, за то, что принёс им победу, уничтожив вражеского военачальника. Их народ очень серьёзно относится к военным трофеям. Вы, уважаемый Невил, вчера бросили свой трофей на поле боя. Может в вашей Империи так и принято, но если вы, уважаемый, хотите, чтобы их воины относились к вам с уважением, то трофей вам придётся забрать. Тем более, что он именной и сделан на заказ у моего народа. Невил, будь добр, прими у воеводы топор, не осложняй наши отношения.

Я сделал шаг вперёд и принял это громоздкое оружие из рук старшего военачальника. Оружие действительно было очень большим. Топор вместе с топорищем в длину достигал мне до подбородка, само же лезвие было шириной в мой локоть, и примерно столько же в длину. Лезвие было выпуклым в виде лёгкого полумесяца. С другой стороны, вместо обуха, топор имел заострение в виде стального клюва. Плоскости топора были украшены сложным узором, а по центральной линии от клюва до лезвия топора была вырезана цепочка рун, причём с обеих сторон. По меркам варваров оружие действительно было красивым и могло принадлежать только вождю, ибо у остальных варваров топоры были простыми. Вот только меня не устраивало то, что это оружие было предназначено только для войны и не могло быть использовано ни для чего другого. Оружие было не только тяжёлым для меня, но и совершенно непригодным, учитывая мой стиль боя. Я оглянулся. Топоры гномов также были более скромного размера. Для них это оружие также было непригодно. Как и для Голендила.

- Уважаемый Балин, переведите, пожалуйста. Я не хотел обидеть бравых воинов, с которыми плечом к плечу сражался против общего врага. Но они должны понять, что раньше я служил в армии Империи. Мне доводилось участвовать в больших сражениях. И я привык выбирать трофеи так, как это принято в Имперской армии. Из захваченного имущества каждый из нас выбирал лишь то, что мог использовать лично. А остальные трофеи отдавали в общую казну. Уже из казны оружие выдавали тем, кто был лучше подготовлен использовать его для боя. Это позволяло равномернее вооружить всех бойцов армии, на время войны. Бойцу же казна компенсировала его трофеи деньгами. Здесь я поступил также. Я прошу извинения, если мой поступок их оскорбил. Просто я был не в курсе местных обычаев.

Потребовалось некоторое время на перевод. Некоторое время военачальнику потребовалось на осмысление сказанного. Потом его лицо прояснилось. Я рассмотрел завистливые и алчные взгляды спутников военачальника. Вновь завязался разговор. После чего Балин опять перевёл.

- Невил, военачальник говорит, что если ты решишь потом продать этот топор, то он его у тебя выкупит. А сейчас тебе нужно будет его взять себе как символ победы. Скоро приедет король, он будет награждать воинов по их заслугам. После мы вновь вернёмся к этому разговору.

- Уважаемый Балин, когда ожидают короля?

- Со дня на день. Он уже едет сюда.

Мы раскланялись и, после нескольких ничего не значащих фраз, старший воевода в сопровождении своих людей ушёл. Завтрак был окончен. И я направился в госпиталь.

Весть о приезде короля меня настигла в шатре госпиталя, когда я уже заканчивал заживление раны одного из юных бойцов, неудачно попавшего под тренировочный топор. Раздался шум и непривычное шевеление. Юные шаманки забегали, оживлённо перешёптываясь. В шатёр вошла главная шаманка, но не стала меня отвлекать, пока я не закончил лечение. Она и объявила мне, что в ворота лагеря въезжает король со своим отрядом. Поэтому мне срочно нужно сходить к своей повозке и подготовиться к встрече. Старший воевода настоял, чтобы я взял свой трофейный топор, и вместе с ним пришёл на главную площадь, где и будет проводиться встреча. Посольство гномов уже извещено. Дальше был скоростной забег по лагерю с одеванием в приличную одежду, сбором как на войну. И уже увешанный оружием, я прихватил трофей и направился на площадь вместе с посольством.

Само мероприятие прошло… скучно. Старший воевода построил всё население лагеря. Состоялся торжественный въезд кортежа короля вдоль строя бойцов. Хотя эти люди у нас и считаются варварами за своё поведение и внешний вид, но для подобных мероприятий у них существуют строгие ритуалы. Королевский кортеж проехал вдоль всего строя. С другой стороны строя у них приняли лошадей и увели с площади. Построившись клином, с королём на острие клина, Они двинулись к центру построения. Навстречу им с другого края вышел старший воевода вместе с младшими воеводами, также выстроенными клином. Встретились эти два отряда в центре площади. У варваров не принято вставать на колени. Поэтому старший воевода и его спутники приветствовали короля лёгким кивком головы, приложив правую руку к груди. Раздались приветственные речи с обеих сторон. После чего старший воевода лагеря провёл короля вдоль строя, осматривая молодых бойцов. Воевода представлял отряды своих подопечных. Особо они задержались возле строя бойцов, которые должны были начать проходить выпускные испытания. Король толкнул перед ними небольшую речь. После этого меня и Голендила выдернули из нашего строя и потянули в сторону центра площади. Напротив основного строя спешно создавался ещё одно построение из бойцов, участвовавших в прошлом сражении с разбойниками. Каждый из них сжимал в руках, помимо своего оружия, ещё и какой-нибудь трофей. Даже Голендилу и шаманке выдали в руки по трофейному кинжалу. Шаманку поставили между мной и Голендилом, при этом я был последним в этом строю. Сразу после прохождения перед строем юных бойцов, старший воевода лагеря повёл короля к нашему строю. Они начали с дальнего края и постепенно стали приближаться к нам. Каждый воин-варвар бросал под ноги короля свой трофей и произносил приветственную речь. Король кивал в ответ и благодарил воина за преданную службу. Наконец, очередь дошла до меня. Увидав мой трофей, глаза короля расширились от удивления. Я постарался уронить топор под ноги короля так, чтобы не зацепить его.

- Я рад приветствовать тебя, король. Для меня было честью защищать твой народ и сражаться плечом к плечу рядом с твоими воинами.

Наступила пауза. Король некоторое время смотрел себе под ноги на лежащий топор. Один из его спутников тронул его за плечо. Он вздрогнул. Поглядев мне в лицо, он произнёс фразу. Шаманка перевела.

- Король благодарит тебя за помощь, оказанную его воинам и твой вклад в эту победу.

Оставаясь немного ошеломлённым, он отошёл в сторону и стал разговаривать со старшим воеводой лагеря. Воины стали подбирать свои трофеи и расходиться.

Отойдя в сторону, король грозно уставился на старшего воеводу, глядя прямо в глаза.

- Скажи мне, Бориполк, зачем ты дал ему этот топор? Ты хоть знаешь, чей он? Хочешь, чтобы мои войны прирезали его за право обладания? Говори.

Старший воевода ни на миг не изменился в лице, глядя в лицо королю прямым взглядом, и проговорил.

- Это его трофей. Законный. Взятый в честном поединке.

Бровь короля выгнулась в удивлении.

- Ты хочешь сказать, что он смог одолеть Горимира в честном поединке?

- Не только хочу, но и скажу. И у меня два десятка свидетелей. И можешь не расстраиваться. Я уже договорился выкупить топор у него. Он ему не по комплекции.

- Горимир был крайне опасным и удачливым сукиным сыном из всех, что мне известны.

- Был. И его удача ему изменила, когда он столкнулся с этим тощим имперцем…

- А по нему и не скажешь – проговорил король, смотря вслед имперскому магу, уходящему вслед за старшей шаманкой. – Удачливый малый. Такую удачу надо прививать в наших землях.

- С этим не получится. Будем надеяться на его детей.

- Жду от тебя подробностей. А сейчас у нас ещё есть работа. – Король кивнул головой в сторону пленников, которых как раз выводили на площадь.

Я подобрал свой топор. Ко мне обратилась шаманка.

- Нам надо идти в госпиталь и наводить там порядок. Оставь свой топор своему другу, – она кивнула на Голендила – а сам отправляйся со мной. Нам предстоит работа.

Передав топор, я отправился вслед за шаманкой. На площадь стали выводить вереницу военнопленных. Короля подвели к ним. В стороне установили большой чурбак и поставили воина. Уходя, я заметил, что король разговаривает с пленниками. Он подходил к каждому и вёл беседу, видимо предлагая службу. Если пленник соглашался, его отвязывали и отводили в сторону. Если отказывался – отводили к палачу и отрубали голову. И всё это делалось на глазах подростков, по-прежнему стоящих в строю. Жестоко, но разумно, в плане воспитания.

Мы пришли в расположение госпиталя. Там произошли изменения. Чуть в стороне спешно возводился большой шатёр, в который одновременно заносились вещи для проживания. Работники очень спешили. Чуть в стороне стояла группа девушек-шаманок о чём-то оживлённо разговаривающих. В тот момент я не обратил на это ни малейшего внимания. У меня ещё была работа с больными. Поэтому я отправился в шатёр для больных и раненых.

Я как раз закончил работу и ополаскивал руки водой, когда меня позвали выйти из шатра для встречи с королём в составе посольства. Сначала я не понял, почему переговоры должны происходить на территории госпиталя. И просто подчинился. Выйдя на улицу, я некоторое время был ослеплён солнечным светом. Шаманка продолжала меня тащить куда-то, а я в это время пытался проморгаться, чтобы понять, что же происходит вокруг. Наконец, меня остановили, и я услышал голоса.

В этот момент зрение ко мне вернулось, и я рассмотрел, стоящих рядом и разговаривающих Балина и короля. Их сопровождающие стояли чуть в стороне. Похоже, что меня пригласили на один из этапов переговоров. Осталось понять, в чем моя роль, ибо я совсем не мог понять, зачем я здесь. Мы находились недалеко от нового шатра. Меня за одежду одёрнула шаманка. Я обернулся и увидал, что ко мне подходят три девушки-шаманки. Их лица были мрачными.

- Выбирай – проговорила старшая шаманка. – Тебе оказали честь.

- Но… - я стал активно отказываться от этого предложения.

Король с удивлением посмотрел на Балина.

- Он что, отказывается взять женщину? С ним что-то не так?

- Ой вей, уважаемый вождь. Да всё с ним так! Но ты поставь себя на его место. Это только с виду он выглядит не очень. – Громко проговорил Балин, привлекая внимание к своим словам. – Но ведь внутри – это великий маг! Он походя истребляет гигантских пауков, словно надоедливых мошек. Он любимец богини Фреи, которая почтила его своим вниманием в вашем Храме. Он одним движением руки полностью отстроил твой город из руин! Разорвал на части твоего врага, позволив тебе установить мир на земле твоего королевства! – После его слов девушки вокруг стали проявлять нешуточный интерес к фигуре имперского мага. – И за все эти подвиги ты даешь ему всего три девушки? Ай-яй-яй. Да он просто оскорблён до глубины души.

Приподняв бровь, король задумчиво посмотрел на имперца, потом ткнув пальцем в стоящих отдельно девушек, он отсчитал ещё троих и указал на меня.

Ко мне подошли ещё три девушки. Теперь их было уже шестеро, и все они как-то заинтересовано стали на меня поглядывать. Им не хватало только пускать и сглатывать слюни, словно я для них лакомое блюдо.

- Уважаемый Балин, - проговорил я, опасливо косясь на этих дам – что здесь происходит? Что им от меня надо?

- Как что? Ты разве не знаешь местных обычаев? Как не культурно, молодой человек? По местным обычаям герою, в знак уважения, проводят чайную церемонию. А эти девушки будут тебе прислуживать при распитии чая. Это местные традиции. Отказаться никак нельзя. Обидишь короля, который лично настоял на проведении этой церемонии. Сходи, попей чай с ними. Хуже ведь не будет?

Я кивнул головой и покорно поплёлся в шатёр, куда меня уже вели под руки девушки-шаманки. Обернувшись, я заметил ехидную улыбку на губах старшей шаманки. В шатре меня усадили за небольшой столик, как я понимаю, для чаепитий. Поначалу было всё в порядке. Легкие закуски, вкусный чай с ароматным привкусом. А вот после наступило то, что можно назвать неудобной ситуацией. И хотя чай был едва тёплым, у меня поднялась температура. Я стал краснеть и возбуждаться. Моё сердце стало учащённо биться, ускорилось сердцебиение. А мой «младший Невил» вдруг стал проявлять непокорство, опасно напрягаясь в штанах. Увидав это, девицы оживились и стали стягивать с себя одежду. Именно в этот момент меня и посетило понимание. Поэтому я попытался сбежать.

Король снова удивлённо посмотрел на Балина.

- Ну, теперь-то ему что не нравится?

- Ой, таки почему я должен всё объяснять, уважаемый вождь? Ну, поставь себя на его место. Вот когда ты берёшь женщину, ты что хочешь такого самого приятного увидеть и потрогать?

Лицо вождя на мгновение замерло. Глаза погрузились в отрешённое состояние. Выражение лица медленно поменялось с удивлённого на романтичное. Руки поднялись ладонями на уровень груди. Ладони раскрылись и повернулись вверх, словно он держал в руках два мяча довольно большого размера. Губы растянулись в глупой улыбке, а по подбородку побежала струйка слюны. Через мгновение его сознание вернулось в наш мир. Он окинул взглядом двор. Недалеко от шатра на лавочке сидела последняя из девиц. Она была полна и не очень красива. Шанса оказаться в шатре у неё практически не было. А оказалась она здесь из-за большого магического резерва и способностей шаманки. Но у неё были два несомненных достоинства, размером со среднюю тыкву, каждое из которых нельзя было прикрыть сразу двумя ладонями. Протянув руку в её сторону, вождь пальцем ткнул в неё, а затем указал на шатёр. Кажется, сбылись мечты этой дамы. Плотоядная улыбка растянулась на её лице. И, со скоростью разъярённого носорога, она бросилась к входу в шатёр.

Я почти сбежал. Отбившись от возбуждённых девиц, я пробился к выходу. Откинув полог шатра, я рванул всей массой наружу… И сразу же ударился о крупное тело. Мою голову вжало в это тело со всей силы.На мгновение я застыл, пытаясь осознать происходящее. И это решило исход противостояния с девушками не в мою пользу. Моё лицо оказалось зажато между двух упругих шаров. Подняв вверх глаза, я понял, что это женские груди просто невероятных размеров. Мои глаза встретились с глазами её обладательницы. Она улыбалась. Затем её губы растянулись в улыбке ещё шире. Обхватив мою голову двумя руками, она вжала мою голову ещё глубже в своё декольте, отчего я стал практически задыхаться. Семь пар женских ручек оторвали меня от земли и внесли в шатёр обратно.

Услышав доносящиеся из шатра соответствующие звуки, Балин снова посмотрел на вождя. На его лице отразилась довольная улыбка.

- Я всегда утверждал, уважаемый вождь, что всё получится, если сделать это правильно. Так, когда мы приступим к обсуждению договора?

Из шатра я выбрался на седьмой день. Меня хорошо кормили и поили. Во всех продуктах постоянно присутствовал афродизиак. Такого бешенного марафона мне больше никогда испытывать не приходилось, и слава Всевышнему. Несмотря на хорошее кормление, я умудрился похудеть ещё сильнее. Рёбра стали отчётливо проступать через кожу. Я напоминал сильно измученного узника. Меня отпустили лишь тогда, когда старшая шаманка констатировала беременность у последней из девушек. Уже после того, как всё закончилось, у меня состоялся разговор со старшей шаманкой. Осматривая меня, она спросила.

- Невил, утоли мой интерес. Почему, когда тебе предложили женщину, ты стал отказываться? Разве ты не хотел этого?

- Здесь не всё так просто… понимаете, я – женат. У нас как-то не принято изменять своим жёнам.

Ладонь шаманки сразу оказалась возле моей головы напротив лица. Она стала водить ею над моей головой.

- Странно. Я не чувствую никакой супружеской связи. Поверь, если бы я почувствовала такую связь, то не позволила бы свершиться ничему подобному. Почему ты думаешь, что женат?

- Год назад… долго рассказывать… в общем, меня поженили. Мы тогда были в Алкмааре, стране мёртвых.

Шаманка встала и принесла большое медное блюдо. Поставив его на стол, она достала из мешочка груду костей с нарисованными на них рунами. Зажав их между ладоней, она стала водить этой горстью по кругу над чашей, зачитывая заговор. Сделав три круга, она сбросила кости на чашу. Кости рассыпались по поверхности чаши. Осмотрев положение костей на чаше и знаки на них. Она произнесла.

- Повтори мне клятву, которую ты дал невесте?

- Ну, «и в болезни, и здравии; и в богатстве, и в бедности; в величии или забвении, пока смерть не разведёт нас», примерно так.

- Тогда о чем ты печалишься? Смерть уже развёл вас.

- Как? Когда?

- Кости показали, что там, возле большого мёртвого города, на тёмном холме ты умер. А потом боги волею своей тебя воскресили. На тебе нет брачных уз. Не печалься. Боги всегда видят, как тебе будет лучше.

- А что будет с этими девушками?

- Не бойся за них. Года не пройдёт, как их всех разберут замуж. Рождение шаманки в семье даёт огромные выгоды. Шаманка лечит, шаманка гадает, шаманка отводит порчу, шаманка видит много больше, чем остальные. Семья с шаманкой более удачлива, чем без неё. А мой народ удачу любит, а она любит мой народ. И народ делает всё, чтобы порадовать удачу. А, если у шаманки рождается ещё шаманка, значит, удача любит эту семью.

- А если родится мальчик?

- Не родится. Мы заранее приняли меры. Не беспокойся. Твои дети будут жить в тепле и сытости.

Переговоры прошли успешно. Был заключён мир между племенами варваров и гномами. До конца переговоров я продолжал работать в госпитале. Приближалась осень. Вокруг был сезон сбора урожая. Зелень стала жёсткой и плотной. Сады утопали в зелени, а ветки сгибались под тяжестью урожая. Молодые отроки успешно прошли выпускные испытания и стали разъезжаться по домам. Число бойцов резко уменьшилось. Старший воевода действительно выкупил у меня топор, обменяв его на мешочек золотых монет, которые я даже считать не стал. Пришло время и нам уезжать. Сборы прошли, можно сказать, обыденно. Мы с Голендилом вновь перетрясли и осмотрели всю повозку. В нескольких местах пришлось даже подремонтировать. Репаро рулит. Есть только один минус у этого заклинания: ты должен видеть и представлять ту деталь, которую решил отремонтировать. После этого мы вновь сложили все вещи в повозку, но на этот раз разделили их так, чтобы мои вещи в любой момент можно было отделить и перевесить на пони. Мы оба понимали, что время нашего расставания неумолимо приближается. Все эти дни я продолжал тренироваться трансфигурации, чтобы добиться превращения в волколака вместе с одеждой. Результаты были незначительны, но я не отчаивался.

Настал день выезда посольства из лагеря. Гномы возглавляли наш отряд, следом ехали я с Голендилом в повозке. За нами следом ехал небольшой отряд варваров. Окрестности до сих пор были небезопасны. Хотя крупные отряды уже были разбиты или разогнаны, но мелкие банды до сих пор промышляли на дорогах. Поэтому король решил дать нам сопровождение, чтобы мы без особых проблем выбрались с территории его королевства. Медленно двигаясь по дороге, мы уезжали из военного лагеря, в котором провели столько времени. Мы уезжали от лагеря, где произошло столько событий. Днём позже двор короля также должен был покинуть лагерь и направиться в столицу. Я старался не оглядываться назад, но мои мысли находились ещё там. На протекающую под колёсами дорогу и проплывающие мимо пейзажи накладывались картины прошлого, и связаны они были с этой страной и лагерем в отдельности. Произошедшее с трудом укладывалось в моей голове. Нужно было выяснить некоторые детали. Но это может подождать до следующей остановки.

Вечером на привале, когда уже все приготовились к ночлегу, костёр был разожжён, а вечерний рацион приготовлен, ко мне обратился Балин.

- Уважаемый Невил, я таки весь день наблюдаю за вами и понял одну вещь. У вас, таки есть, что сказать мне и остальным. Давайте не будем тянуть и решим этот вопрос сейчас, пока мы все в хорошем настроении, а не будем доводить до крайностей. Задавайте ваши вопросы.

- Уважаемый Балин, У меня нет ни претензий, ни обид. Мне хотелось бы прояснить некоторые моменты. В первую очередь про тех шаманок, с которыми я провёл шесть незабываемых ночей. Что это было?

- Ой, таки, что вы возмущаетесь? Посмотрите на этих молодых гномов и на тех варваров, что сопровождают нас. Вспоминая о том моменте вашей жизни, они вам прямо таки завидуют. Разве вам не понравилось?

- О! Это было приятно, скрывать не буду. Если бы не избыточное количество, я бы непременно порадовался. – Я улыбнулся. – А что касается этих молодых и храбрых воинов, то я бы с удовольствием с ними поменялся. Но меня интересовал другой вопрос: почему я вынужден был это пережить?

- О, да, Невил, я отвечу на этот вопрос. Это была плата за мир между двумя народами. А вот поменяться не получится. Для этой роли подходил только ты.

- Плата? Уважаемый Балин, а можно осветить этот вопрос более основательно. Что за плата, и почему её платить должен был только я?

- О, Невил, это с одной стороны печальная история, а с другой до обидного глупая. Я расскажу тебе о ней, но постарайся меня выслушать и понять. Два года назад произошёл несчастный случай, породивший разногласия между нашими народами и развязавший войну. Наш торговый караван прибыл для ведения торговли в их столицу. Они расположились в торговых рядах и сняли склад для хранения товаров. А вот дальше начинаются непонятные события. Как на этом закрытом складе оказались варвары, да ещё и с шаманкой, никто не знает. Когда прибежала охрана, эта глупая особа зачем-то окуривала наши товары своим кадилом с дымящими травами. Что произошло дальше, никто не знает. Завязался бой. В ходе боя все варвары и много охранников гномов погибло. Нам объявили войну и потребовали покрытия убытков. Мы тоже потребовали покрыть убытки. Начались военные столкновения, принесшие обеим сторонам большие убытки. Постепенно мы смогли договориться, и год назад мы договорились о перемирии. И только один вопрос мы не могли решить, из-за чего варвары не могли заключить с нами мир и начать торговлю. По их обычаям, если два племени повоевали и умудрились убить воина, то его следует компенсировать деньгами или их эквивалентом. А если убили шаманку, то племя врага должно предоставить племени врага новую шаманку. Как правило, отдают одну из своих юных шаманок. Реже – находят мага среди своих, и он живёт с вражеской шаманкой до тех пор, пока у неё не родится новая шаманка. Наши переговоры застопорились на этой стадии. Мы – другие. В истории не было зафиксировано ни одного случая, когда от союза гнома и человека рождались дети. Вот здесь и появляешься ты.

- И как давно вы хотели меня использовать как племенного жеребца?

- Практически сразу, как ты к нам попал. Боги были на нашей стороне. Нам даже не пришлось тебя удерживать, или ставить препоны. Всё шло естественным путём. Видимо боги тоже хотели, чтобы ты тут оказался и выполнил эту работу. В старых хрониках записано о подобных случаях. Сначала я хотел тебя во всё это посвятить и подготовить для этой ситуации. Но пожив с тобой и узнав получше, понял, что узнав, как мы тебя хотим использовать, ты откажешься в этом участвовать. И деньгами тебя не купить. Ты их просто не ценишь. Поэтому мы сокрыли от тебя информацию. Остальное случилось само собой.

- Ты сказал, что будет чаепитие.

- И таки я не соврал. Чаем же тебя напоили? Я просто не договорил, что тебя ждёт потом. Причину я тебе уже назвал.

- И всё равно осадочек остался. Ты меня использовал для решения своих пробем.

- Невил, таки не вижу больших проблем. Все в этом мире врут или недоговаривают, чтобы добиться для себя выгоды. Ты не договорил о причинах своего пути на север в тот Храм. Мы не договорили о причинах нашего посольства. Но, ведь все получили свои выгоды. Ты излечился и даже обзавёлся множеством детей. Мы – заключили договор и получим прибыль. Голендил – выполнил задание своей богини и вычистил свои земли от гигантских пауков. Какие могут быть обиды, если все получили пользу?

- Но ведь я не обижаюсь, уважаемый Балин. Просто я стал умнее. За время похода я сильно изменился, да и мы все изменились. Теперь я понимаю, что за всё надо заплатить. Я уже не тот, что был, придя в ваше царство. Если бы сегодня мне предложили помочь вам в подобном деле, то я, наверное, согласился бы. Но только с одной дамой.

- О, дорогой Невил, вы таки стали проявлять зачатки разума. На будущее я это учту…

Вокруг стали раздаваться смешки. Это сразу разрядило обстановку.

- А вообще-то, уважаемый Невил, поверьте старому гному, много повидавшему на своём веку, вы сейчас печалитесь не от того, что вас использовали как племенного жеребца. Поверьте, в другой ситуации вы бы от этого не грустили. Ваша грусть от того, что наше совместное приключение заканчивается, и скоро нам предстоит начать каждому свой самостоятельный путь. А это значит, что мы расстанемся. От этого грусть, а ваш случай в посольстве – всего лишь предлог. Поверьте гному, который имеет опыт расставания навсегда. Лучшее, что мы можем теперь сделать – это наслаждаться нашими последними днями, пока мы вместе. Давайте веселиться.

Три недели, что мы двигались до развилки дорог прошли достаточно весело. И я дал себе зарок, что если выживу в конце всех приключений, то обязательно научусь играть на музыкальном инструменте. На чём-нибудь, что можно брать с собой в поездку. Но самое главное, после того разговора, я стал разглядывать окружающую нас природу. Стоило отбросить все проблемы, и я стал наслаждаться жизнью. Так же наслаждались жизнью и остальные участники похода. И теперь мы стояли на развилке дорог и разговаривали в последний раз. Вот сегодня мне было по-настоящему грустно.

Гномы дали мне карту местности, чтобы показать, куда мне надо двигаться отсюда. Согласно карте, мне надо было двигаться на восток по плоскогорью. Стоит обойти горный хребет. Но, не спускаться в долину, чтобы не завязнуть в изобилующих там болотах. Двигаться мне стоит до полноводной реки Мунсонг. Следует учитывать, что горный хребет принадлежит царству гномов. Севернее него находятся королевства варваров. В месте встречи с рекой Мунсонг, хребет резко поворачивает на юг. Западнее горного хребта находятся земли человеческой Империи. Река же Мунсонг в этом месте является пограничной линией между царством гномов и Империей. Переправившись через реку и повернув на юг, я очень скоро попаду в имперские земли. Там были сторожевые крепости. Если повезёт, то зиму я проведу уже за каменными стенами имперской крепости, у своих соплеменников. Но путь туда не близкий. По плоскогорью от развилки до границы королевства Нифльхейм мне придётся идти примерно два месяца, обходя поселения варваров. Когда я перейду границу этого королевства, то попаду на территории свободных варварских племён. Своя государственность у них не сложилась, но между племенами есть договор о взаимопомощи. Варварам пока везёт, что северные территории сейчас Империю не волнуют. До тех пор, пока Империя воюет на юге, на север войска не пойдут. К тому же варварские племена являются надёжным источником наёмников. Многие из них либо оседают в Империи, либо оставляют в ней своих детей, столь же крупных и сильных, освежая кровь населения Империи. Но держаться от этих варваров стоит всё-таки подальше. На своей земле они убивают всех чужаков.

Гномы же вернутся домой. Их статус, после сражения за подземелья и подписания мирных соглашений с варварами, повысился. А вместе с ним повысилась и ответственность, а также возросли нагрузка и обязанности. Их ждут дома. Они пообещали помочь Голендилу добраться до Южного форта. А оттуда обещали помочь погрузиться на торговую баржу вместе с пони и повозкой, на которой он доплывет до устья реки Бандаласире. Дальше он, двигаясь по дорогам Альянса эльфов, доберётся до своих земель Тёмных эльфов, если на то будет воля его богини.

Здесь же наши пути расходятся. Моего пони выпрягли из повозки, нагрузили моим имуществом, и оставили смотреть вслед уходящему каравану. Как только повозка Голендила скрылась за поворотом дороги, я покрепче схватил своего пони под узду и направился по дороге на запад. Впереди меня ждал долгий путь.