Хроники объявленного Апокалипсиса

Глава 4 Важное совещание

Вместе со мной и старшим сержантом Скибой в этот поздний вечер первого дня Апокалипсиса, село за стол совещания девяносто три человека. Семьдесят девять мужчин и четырнадцать женщин, которые сумели каким-то образом спасти от страшной смерти огромное количество людей только тем, что сплотили их вокруг себя, а всё остальное люди сделали сами. Взяв в руку рюмку водки, я встал и предложил помянуть всех погибших. Мы выпили не чокаясь, несколько секунд постояли молча и принялись есть простую и бесхитростную еду — рыбный суп на первое и жареную рыбу с макаронами на второе. Хозяйка ресторана сразу же извинилась за столь скромный стол, сказав, что мясо предназначено только детям и беременным женщинам. Это не вызвало ни у кого возражений, а лишь одни доброжелательные возгласы, что так и нужно. Зато рыбный суп был очень вкусный, не говоря уже о рыбе, жирном и нежном палтусе, пожаренном умелыми поварами. Мы быстро поели, добровольные официантки убрали со стола посуду и подали нам большие чашки чёрного, натурального кофе, а также трёхлитровые стеклянные круженции с ледяной водой. Мало того, что я в обед натрескался жареной рыбы, так меня накормили ею до отвала ещё и за ужином, а рыба она такая, она воду любит и я тут же выдул полкружки воды. Это была отфильтрованная небесная влага, имевшая изумительный вкус.

После этого встал генерал Данилов и предложил всем выпить за спасение, а уже потом перейти к деловому разговору, которого я так ждал. Меня больше всего интересовало мнение трёх женщин и восемнадцати мужчин, из которых только один был штатский, как же нам всё-таки жить дальше. Между прочим, я заметил среди сидящих за столом людей кряжистого, лысоватого мужика лет сорока пяти в камуфляже и голубом берете десантника, но с воровскими наколками на руках. Скиба, поймав мой взгляд, тихо прошептал, чтобы я успокоился и не киксовал, мол это ценный кадр, ещё пригодится. Что же, ему было виднее, раз он мало того, что сел слева от меня, так ещё и посадил справа Чака Мелвилла, одетого на этот раз в мундир офицера морской пехоты США, на котором красовались орденские планки. Ну, а народ, выпив ещё по рюмке водки, взял в руки чуть ли не литровые чашки с кофе и пристально уставился на меня, ожидая, что я им скажу. Увы, но говорить первым я не привык и потому замер и даже напрягся, но рядом со мной находился же Скиба. Старший сержант тут же встал, оправился и пробасил:

— Товарищи офицеры, всё внимание на экран. Сейчас вы увидите, как всё это происходило и что именно произошло.

Наши ребята уже успели смонтировать видеофильм, показывающий развитие катастрофы поминутно, начиная с первого взрыва термоядерных боеголовок, долетевших до кометы. Это были кадры, снятые нашими операторами. После этого пошли те, которые засняли молодые учёные из пилотской кабины президентского самолёта. Как я уже знал, пилоты, взлетев во Внуково, стразу же сумели поднять самолёт на небывалую для "Ил-96-300" высоту в пятнадцать тысяч триста метров и полетели в сторону Каспийского моря. Когда президентский самолёт, который был спешно превращён в пассажирский борт, хотя в его салоне осталась прежняя планировка, пролетал над Каспием, оператор заснял на видеокамеру комету на видеокамеру и даже записал её "голос". Эта ледяная стерва ревела, как миллион медведей. Впрочем, звук был вызван её газовой рубашкой, а не ей самой. Самолёт тут же повернул на восток, перелетел через море и уже над Средней Азией стал закладывать широкий вираж разворота. Так делали все самолёты и только те из них, которые успели развернуться носом к ударной волне, а их всё же было, по словам комментатора, рассказывающего обо всём, большинство, спаслись. Даже на этой высоте ударная волна представляла из себя стремительно несущуюся навстречу самолёту белую стену тумана.

В общем, глядя на экран, мы как бы пережили всё то, что выпало на долю пилотов и таких вот операторов, как тот парень, который снимал всё, находясь в пилотской кабине президентского самолёта. Его для этой миссии выбрали только потому, что он имел самую качественную сборку. Самолёт трясло и швыряло минуты три, но пилот удержал огромную машину в воздухе и, снизив до минимума скорость, полетел в сторону Москвы. Ударная волна подняла внизу тучи пыли, которые закрыли землю плотным, грязно-серым одеялом, но она быстро оседала. Никаких деталей не было видно, но комментатор уверенным голосом сказал, что ударная волна, добравшись до атлантического побережья Европы, уже ослабла настолько, что не смогла сбить даже те самолёты, которые летели на высоте в одиннадцать тысяч метров. В небе находились практически все самолёты, способные совершать дальние перелёты, а после того, как прошла ударная волна, стали взлетать все остальные, для которых люди успели построить капониры. Взлетали в небо так же вертолёты, а вместе с ними все те автожиры и дельталёты, которые были способны подняться на высоту в два километра.

Что же, Интернет-сообщество нашей планеты довольно точно исчислило высоту цунами. Даже при подходе к Дании волна не поднялась выше тысячи восьмисот метров, но как же ужасно она выглядела. Судя по всему, сделавшись вдвое ниже, она докатилась до Урала, но вот ведь какая странность, буквально пролетев над Волгой, океанская волна не "выпила" реку до дна, а просто перескочила через неё. В дальнейшем самолёт уже просто летел к Москве и пилоты ждали известий с земли. Они надеялись, что им подадут сигнал и они этого дождались. Первыми вышли в эфир мы и с этого момента управление движением самолётов в воздухе взял на себя генерал Прохоров. Вслед за этим мы увидели ещё один ролик, который объяснял странную "мягкость" волны, а также то, почему ударная волна оказалась такой щадящей. Комета была агромаднейшая — ледяной шар диаметром в триста десять километров, который, однако, не имел каменного ядра. Под десятикилометровой толщей почти чистейшего водяного льда, находилось водяное ядро кометы, а в воде множество тех самых зелёных, прозрачных слизней. В общем при подлёте к Северной Америке комета "выстрелила" ими и потом отрикошетировала от Земли на этом встречном, по всей видимости довольно "холодном", взрыве. Однако, судя по мнению наших учёных, выстрелов было всё же несколько, от трёх до пяти, но с ничтожными промежутками времени и первый, упреждающий "залп", состоящий из слизней, был направлен в Атлантический океан. При этом зелёные слизни моментально пошли ко дну и образовали широкую полосу посередине Атлантического океана.

Зелёные слизни соткали широченную сеть и когда сейсмический удар "двинул" огромную массу воды, они тут же образовали газовую подушку, на которой волна покатила к Европе и хотя она вела себя, как и любая другая волна-цунами, всё же под ней постоянно находился "кипящий" слой толщиной в полсотни метров. В самом низу количество водорода и кислорода в воде было максимальным, примерно на высоту в двенадцать метров, а дальше постепенно снижалось, так как в воде шла реакция окисления водорода, но без выделения тепла. У меня сразу же возник вопрос, как тогда в этом кипящем слое смогли всплыть батискафы? Ответ я нашел сразу же. Валюша ведь говорила мне о том, что к передней части своего батискафа она прикрепила четыре прочных стальных троса со стальным парусом площадью в тридцать квадратных метров, снабженным крыльями, который должен был быстро поднять батискаф вверх и как только это произойдёт, она собиралась его отцепить. Похоже, что хотя у самой земли вода и была похожа на пивную пену, её напор всё равно был таков, что поднял батискаф вверх. Скорее всего парус дёрнул батискаф слишком сильно и оторвал её гондолу от станины, из-за чего Алёнка дальше поплыла уже одна. Ну, что же, теперь нам оставалось надеяться только на то, что парус не утащил Валюшу слишком далеко, она спаслась и находится где-то поблизости.

Пятнадцатиминутный ролик произвёл на моих коллег огромное впечатление. Никто из них, как вскоре выяснилось, так ещё ничего нового о катаклизме и не узнал. После просмотра фильма, меня тут же засыпали вопросами и я представил всем группу молодых учёных, спасённых президентом, и тут же дал слово Скибе. Тот коротко доложил о ходе спасательной операции и сказал, что спасатели уже пробили отверстие и вывели из бункера всех, кто там находился. Объяснил он и причины трагедии, повлекшей за собой смерть президента, премьер-министра, министра обороны и ещё двадцати шести человек, которых задавило оборудованием зала совещаний. Всё объяснялось очень просто. Убежище построили не там, где надо. По всей видимости в том месте под землёй находилась большая карстовая полость и как только произошло землетрясение, земля провалилась и бункер не просто упал на бок, а дважды перекувыркнулся перед этим. Во всех остальных помещениях люди отделались ушибами и ссадинами, а вот в зале заседаний, в котором находилось до чёрта всякого оборудования, но самое главное стоял здоровенный, тяжелый стол, образовалось кровавое месиво. Из тех людей, кто там находился, не выжил никто. Генерал Данилов сразу же встал и, склонив голову, с тягостным вздохом сказал:

— Товарищи, давайте почтим память нашего президента, погибшего на боевом посту, минутой молчания и впредь будем помнить только о том хорошем, что он сделал для страны. Услышу, что кто-то скажет о нём хоть одно плохое слово, пристрелю мерзавца на месте и ни минуты не буду сожалеть. И наш президент, и все, кто был рядом с ним, погибли, как герои.

Мы встали замерли в скорбном молчании. Что же, хотя раньше я и отзывался о руководстве страны нелестно, то и в моих глазах президент стал героем. Вечная ему память, но жизнь продолжается и нам нужно было думать теперь о живых, а мёртвым мы в любом случае обеспечим достойные похороны и ни один человек из числа тех, чьи тела мы найдём, не ляжет в землю без гроба. Когда все сели, я остался стоять и только теперь наконец-то додумался, о чём нужно сказать в первую очередь:

— Товарищи командиры, начнём совещание. Мне кажется, что я выскажу единое для всех мнение — зимовать нужно в Москве. В городе уцелело достаточно много зданий, которые мы сможем подготовить к зиме без особых хлопот, ведь все материально-технические ресурсы у нас теперь на вес золота. Кто со мной не согласен, пусть выскажет свою точку зрения.

Никто даже и не подумал мне возразить, а подполковник Медведева поддержала меня, сказав:

— Правильно, Сергей, тем более, что к нам в Москву прибыло столько народа. А ещё я предлагаю первым дело заняться откачкой воды из метро и если оно уцелело, то это будет величайшее благо для нас всех. Нам сегодня больше всего нужна надёжный транспорт, который позволит перемещаться по всему городу, а завалы можно будет разобрать и позднее.

С этой самой минуты и началась наша совместная работа, так как первым делом поднял руку французский адмирал, который неплохо говорил по-русски, и сказал:

— Товарищи, на наших подводных лодках стоят мощнейшие электрические насосы и их можно будет легко снять и перевезти к станциям метро. Мой "Генерал де Голь" уже обеспечивает весь район электричеством, а вместе с остальными подводными лодками мы сможем запитать электроэнергией всю Москву.

Каждому было что сказать во время этого совещания и слово каждого мало того, что записывалось на магнитофон, так ещё и немедленно превращалось в слова, внесённые в память компьютера уже будучи изображенными на его экране. О хозяйственных делах мы говорили часа два с половиной и практически во всём наши мнения совпадали. Никто не стал возражать против моего предложения построить вокруг уцелевшей Москвы кольцо городов, в которых поселятся выходцы из различных стран Западной Европы и Северной Америки, чтобы впоследствии, когда мы встанем на ноги, с нашей помощью были возрождены и их страны. Это вызвало радостные возгласы и даже аплодисменты тех зрителей, которых прислали сюда в качестве своих представителей национальные землячества. Сразу же после этого я представил всем комиссара по делам иностранных граждан и Чак коротко доложил о том, что эта идея нашла живейший отклик в душах и сердцах жителей Западной Европы, его страны, Мексики и Канады. Однако, вместе с этим Чак сказал и такие слова:

— Друзья, волна Апокалипсиса не только причинила нам множество бед и страданий, но и перенесла нас в новую эпоху всеобщего объединения. Нас, людей, стало на планете очень мало и поэтому все мы решили, что сначала поможем вам возродить Москву, а уже потом будем думать о том, как жить дальше. Поэтому я вношу такое предложение — не нужно восстанавливать все здания в этом огромном городе, надо заняться только теми, которые не потребуют больших затрат времени, сил и строительных материалов. Думаю, что мы все поместимся в них.

Чак, как в воду глядел, и сразу же обрёл много сторонников. На все сто процентов были согласны с ним и мы со Скибой. Крепко пожав капитану Мелвиллу руку, я снова взял слово, что было не так уж и сложно сделать, а раз никто не торопился сделать очередное предложение, то громко сказал:

— Товарищи командиры, мы обсудили с вами самые простые вопросы и пришли к единому мнению практически по всем. Раз так, я предлагаю перейти к куда более сложным проблемам и первая из них такая, как мы будем жить дальше и с чего начнём. Я думаю, что вводить товарно-денежные отношения, будет крайней степенью идиотизма, а потому предлагаю перейти к системе распределения всех жизненно-важных предметов и продуктов по методу военного коммунизма, то есть бесплатно и ни в коем случае не вводить никаких талонов или карточек. Компьютеров у нас до чёртовой матери, имеется даже полтора десятка новейших, на них муха не еб…, ну, в общем в упаковке, мощных суперкомпьютеров, так что компьютерную сеть для всей Москвы одни только наши специалисты сваяют за неделю. Так что служба тыла будет знать с точностью до последней зубной щётки кто, чего, и сколько получил. Свыше шестисот человек целую неделю заносили в этот гипермаркет продукты, одежду и предметы первой необходимости, которые мы сейчас выдаём каждому прибывшему к нам иностранному гражданину по его запросу совершенно бесплатно и так мы намерены поступать и в дальнейшем. Делим всё поровну, а если что-то невозможно разделить, отдаём это детям или тем, кому оно принесёт больше всего пользы и радости. Я прав?

Меня поддержали радостным гулом голосов и аплодисментами, а одна из женщин-командиров даже воскликнула:

— Правильно, Батя! Это самый лучший выход из положения и я предлагаю, товарищи, объединить все ресурсы. Не волнуйтесь на счёт Нового Косино и Реутово, у нас склады не пустуют, мы в них чего только не натолкали про запас. Даже скотину сохранили, из соседних областей коров и свиней привозили.

Этот вопрос мы обсуждали около часа и разговор шел по существу, не ради пустой болтовни. Когда мы нашли универсальное решение, которое назвали системой справедливого распределения, сокращённо ССР, от слов военный коммунизм почему-то всех тошнило, но я же не о нём вёл речь, то единодушие, которое было высказано, позволило мне задать такой вопрос:

— Вот и хорошо, товарищи-командиры, что у нас теперь снова будет ССР, а раз так, то позвольте вас спросить, кто теперь станет во главе Москвы, а в дальнейшем Московской области и, дай нам того Бог, во главе страны? Я не требую немедленно, прямо с колёс, избрать главковерха, но предлагаю всем серьёзно над этим задуматься и вот почему. Первого же фюрера, который захочет взять всю полноту власти в свои руки не считаясь с мнением других, старший сержант Скиба, мой главный помощник, в пять минут выведет в расход, а если у него этого не получится, то тогда за дело возьмусь уже я сам. Поэтому давайте думать о гражданской власти, товарищи офицеры, хотя всё тот же Скиба считает, что только я достоин быть набольшим начальником, но я из него эту дурь обещаю выбить самостоятельно. Извините, но ничем крупнее батальона, я командовать не хочу и, вообще, военным комендантом района Новое Заречье стал по чистой случайности. Просто у нас в банке закончилась водка и девочки разбежались по домам, а не то я до сих про гулеванил бы.

Своим последним признанием, которое было к тому же переведено всем иностранцам, у каждого за спиной сидело чуть ли не по два добровольных переводчика, я вызвал взрыв хохота. Ничего не поделаешь, о том, какую пьянку мы закатили в День защитника отечества, знал весь район. Ну, а когда смех стих, генерал Данилов громко крикнул:

— Правильно, Серёга, я того же мнения! Товарищи офицеры, прошу поддержать майора Дубинина. Он дело говорит, а то ведь мы, командиры воинских частей, ничего другого, как "Стоять, молчать, бояться!" и "Упал, отжался!", не знаем, а гражданские лица народ особый, им нужны руководители добрые, заботливые и ласковые, а не такие изверги, как я и сержант Скиба.

Генерал Данилов, рослый, широкоплечий мужик, был родом из "Альфы" и как я понял, последние годы служил в ФСБ, но уволился в запас три года назад, хотя ему ещё не стукнуло даже пятидесяти двух лет. Вслед за ним воскликнула и Лидочка:

— Да, ты дело говоришь, Серёженька! Нам нужно поставить мэром Москвы гражданское лицо, может быть тогда я смогу заняться семьёй. У меня же на руках две дочки, старшей нет ещё четырнадцати, и муж-искусствовед, из-за которого я целых пять отличных складов была вынуждена отдать под Третьяковку, Русский музей и другие музеи и даже храмы. Хорошо, что он хоть согласился укутать эти свои картины и статуи в тёплую одежду. Они-то им зимой, при наличие электричества, точно не понадобятся, а людям шубы, да, полушубки, ой, как пригодятся.

Генерал Данилов тут же сказал:

— Лида, передай своему мужу, что я ему за его труды, памятник из чистого золота отолью.

Вопрос, поднятый мною, так же вызвал живейший интерес и мы обсуждали его добрых полтора часа. Как выяснилось, у каждого из нас был примерно один и тот же стиль управления, определяешь задачу, быстро находишь того, кто её способен решить в кратчайшие сроки и отдаёшь ему соответствующий приказ, наделяя нужными полномочиями, людьми и всем необходимым. Ну, у меня всё частенько получалось и того проще, ко мне приходили люди и говорили, что нужно сделать то-то и то-то, после чего я приказывал им сделать то, что они предлагали, а сам только и занимался вопросами связи и координации, ну, и ещё материально-техническим обеспечением. Мы решили пока что даже и не думать о том, что кто-то может сложить с себя полномочия и сначала подготовить Москву к тому, чтобы она перешла под управление гражданскими людьми, но вместе с тем решили не затягивать с этим делом и, вообще, народ зря не истязать, хотя и не давать никому спуска, поддерживая дисциплину. Когда обсуждение этого вопроса закончилось, со своего места встал мужик-десантник с наколками на мощных руках и обратился к нам с таким предложением, о котором никто не подумал, причём он сначала представился нам и к тому же весьма своеобразно:

— Товарищи командиры, я хотел бы побазарить с вами вот на какую тему. Хотя на дембель я и ушел рядовым, по жизни тоже вроде командир. В общем я в авторитете и среди воров моя погремуха — Душман или попросту Дух. В Москву я прибыл вместе с кодлой точно таких же крученных и верченых братков, как и сам, но то уже в прошлом и с этим делом Батя быстро разобрался, никому не дал разгуляться, хотя лично я только и хотел, что вместе со своей бабой и сынишкой в небо подняться и беду на высоте переждать. Дело у нас такое, товарищи командиры. Мы промеж себя всё перетёрли и приняли такое решение, всё, мы в полной завязке и я скорее сам себе руку отгрызу, чем чужое возьму. Москва город большой, она всегда будет манить к себе людей тысячами, а люди они ведь всякие бывают. Ну, как бы оно не было, пусть люди прямо с этого дня никакой гопоты не боятся, нас ведь только таких, как я, кто по две, три ходки имел, добрых четыреста рыл, не говоря уже о тех, кто на зоне хотя и впервые оказался, тоже знает, как и кем масти расписаны. Если здесь есть менты старой, советской закалки, то знайте, мы теперь будем с вами заодно, но не потому, что ссучились. Не для того нам Бог жизнь сохранил, чтобы мы за прежнее взялись, а только лишь потому, что кроме нас некому будет с матёрой и самой крученой гопотой и урками бороться. Ни одному не дадим крылья расправить и орлом себя почувствовать. Так и знайте.

Генерал Данилов пристально посмотрел в глаза бывшему уголовнику, кивнул и строгим голосом сказал:

— В обед явишься ко мне, Душман, побеседуем. Только ради этого разговора я в Новом Заречье задержусь, чтобы побеседовать с тобой. Ты вовремя завёл разговор на эту тему. О том, что криминальный элемент может захотеть вцепиться в глотки всем тем, кто хоть чуть-чуть слабее, мы как-то не подумали. Наверное потому, что чуть ли не пачками расстреливали всяких убийц и насильников, а это были просто сошедшие с ума психи и не более. Настоящие, матёрые звери затаились и они будут теперь терпеливо ждать своего часа. Так что ты прав, нам нужно создавать такие правоохранительные органы которые всю гопоту, как ты говоришь, в бараний рог скрутят и в порошок сотрут. Как вы считаете, товарищи офицеры, стоит ли нам отвлекать на борьбу с таким вероятным противником силы и средства?

И по этому вопросу мнение тоже было единодушным. Никому не хотелось, чтобы в его районе появилась и стала набирать силу какая-нибудь банда. Наше совещание закончилось, когда уже совсем рассвело, в половине шестого утра. Обменявшись точными координатами и договорившись о системе связи, мы вышли из гипермаркета на свет Божий и зажмурились от яркого солнца и, как это ни странно — зелени. За минувшую ночь трава после ливня росла, словно бамбук, и буквально пёрла из земли. Мы стали прощаться, за исключением генерала Данилова, все руководители районов приняли решение немедленно лететь домой. Как только вертушки стали одна за другой подниматься в воздух, мы со Скибой, генералом и бывшим вором в законе Игорем Петровым, направились пешком к нашему дому. Мы для того, чтобы вздремнуть хотя бы часов шесть, а Игорь, уже определивший свою семью на постой, чтобы узнать, куда ему зайти в начале первого. Весь район был погружен в сон, но по нему расхаживали патрули, причём с собаками. Генерал, глядя на это, удовлетворённо крякнул и сказал одобрительно:

— Хорошо у тебя дело поставлено, Сергей. Охрана бдит.

— Ну, так ведь лучше перебдеть, чем недобдеть, Петрович, чай две войны за спиной, а они меня многому научили. — Ответил я генералу и спросил — Ты мне не задаришь свою вертушку?

Генерал Данилов пристально посмотрел на меня, кивнул, и спокойным голосом ответил:

— Если для хорошего дела, Серёга, то забирай. У меня, кстати, ещё три точно таких же имеется. Найдёшь пилотов, то забирай и их, хотя у тебе же тут лётчиков на целую воздушную армию, так что с этим проблем не должно возникнуть.

— Вот и замечательно, Петрович, а я тебе за такой подарок тоже что-нибудь хорошее подкину. В чём больше всего нуждаешься, если не в учёных, то всё, что угодно, отдам.

Громко рассмеявшись, генерал воскликнул:

— Нет, ну, я так и знал, Серёга! Да, с учёными тебе здорово повезло, но раз они у тебя под крылом пригреты, то пусть так и будет. Ну, так мне вроде бы ничего не нужно, у меня же в Сокольниках почти полный порядок, а вот ежели Игорь со своей бригадой поступит в моё распоряжение, это будет славно. Что ты на это скажешь, Дух? Согласишься нести службу под командованием матёрого контрразведчика? Хотя я и не мент, но в сыске разбираюсь и многому смогу вас, блатных, научить, а нам нужно будет очень грамотно нашим делом, борьбой с криминалом, заниматься. Ты правильно сказал на совещании, нам сам Бог велел полностью перемениться, но я боюсь, что не все это поняли.

Игорь улыбнулся и сказал в ответ:

— Конечно согласен, товарищ генерал. Пока мы из Мордовии в Москву летели, у меня было время о многом подумать и я ещё в воздухе дал зарок, как только Лимон в золупу полезет, так сразу же и завалю его. Да, разве же за Скибой успеешь. Я только начал из толпы выбираться, как он из его башки все глупости вместе с мозгами и вымел. Вот только как к вам перебраться?

— А молча, Игорь. — Успокоил я нового начальника московского УБОПА — Сегодня же мы вас всех на "Ми-26" в Сокольники и переправим. — После чего спросил генерала — Петрович, так ты что, собираешься райотделы создавать или нет?

— Конечно собираюсь, — ответил генерал, — я же не ты и это совсем другой фронт борьбы. Кстати, раз уж я отдаю тебе все четыре своих "ночных охотника", то надобно бы тебе забрать и всех остальных "крокодилов", а их, как ты должен был уже посчитать, у нас семь штук. Это же ещё та силища, Серёга. Ладно, раз так, то назад ты меня отправишь вместе с моими новыми людьми.

Мы дошли до нашего дома и Игорь, тотчас направился к своим гаврикам, а мы вошли в квартиру и сразу же попадали спать. После целого месяца тотального недосыпания, шесть часов на сон было до обидного мало. Когда будильник в телефоне заиграл "День Победы", мне, поначалу, пришлось поднимать себя с кровати по частям, но тут ко мне подлетела Алёнушка и дело быстро пошло на лад. Она слила в ванной мне на руки воды, я умылся, побрился и, подхватив девочку на руку, отправился на кухню. Мы быстро пообедали вместо завтрака и стали разбегаться по своим делам. Наш "Ми-26" уже вернулся, он за три рейса перевёз всех людей, живых и погибших, и его уже подготовили к полёту в Сокольники. Большинство людей отсыпалось после пережитого кошмара, но основной костяк трудовой армии нашего района проснулся и снова заступил на трудовую вахту. Скиба и Чак поехали в "аэропорт", а я пешком потопал в свой новый штаб. Раньше он находился в здании банка, на предпоследнем этаже, но его ещё за пять дней до катаклизма перенесли в здание гипермаркета, в офис тамошнего начальства, расположенный на третьем этаже. Там уже собрались почти все командиры рабочих отрядов и мы сразу же начали производственное совещание.

Первым делом мы наметили список того, чем нужно заняться немедленно и под номером один шла расчистка завалов, слава Богу, их в нашем районе было немного. Сразу после этого нам нужно было восстановить в районе все инженерные сети и коммуникации. Однако, выслушав первые предложения, памятуя о том, как пошла в рост трава, я предложил, как можно скорее выпустить скотину из хлева-убежища. Меня тут же чуть не поколотили толстыми записными книжками и ноутбуками. Оказывается, чуть ли не повсюду окрест высыхали миллионы зелёных слизней и их вчера собирали до самой ночи там, где толклось особенно много народа и теперь наступила очередь парка. Они оказались существами очень живучими и даже съедобными. Мне дали попробовать одного, он оказался похожим на вкус на устрицу. Хорошо, что живности в районе выжило не так уж и много. Что кошки, что собаки, что птицы, быстро распробовали их, а потому всё хвостатые и пернатые гурманы были посажены под замок и только теперь я понял, что ела возле опушки леса та корова, ведь травы там было всего ничего. В эфир постоянно шли обращения к людям собирать слизней и помещать их в аквариумы с дождевой водой, так как они являлись источником ценнейшего лекарственного средства, обладавшего не только антисептическим действием, но и терапевтическим эффектом.

Что же, если слизни на сегодняшний день это самое главное, то я приказа срочно будить всех людей и отправлять их на сбор этих зелёных существ во все концы. Вообще-то меня заинтересовало даже не то, что они вырабатывали какие-то там лекарства, правда, неизвестно из чего, а то, что они умели в таких количествах разлагать воду на кислород и водород. Когда задача всем была поставлена, я попросил Женю Иванкову сесть напротив меня и, широко улыбнувшись девушке, задал ей вопрос в лоб:

— Женечка, а ты не думала о том, что эти зелёные слизни смогут обеспечить нас самым лучшим топливом — водородом?

Девушка усмехнулась и ответила:

— Думала, Батя, и поэтому считаю так, нам нужно в любом случае собрать их как можно больше. Самое главное, что это живые существа, а раз так, то мы найдём способ, как заставить их размножаться. Не думаю, что это такая уж большая проблема.

— Ну, дерзай, Женечка. — Сказал я и когда девушка встала, предложил ей провести кое-какие исследования — Ты бы вызвала кого-нибудь из наших любителей поплавать с аквалангом и отправила его на вертолёте обследовать дно Москвы-реки и других водоёмов. Наверное туда дождём много слизней смыло.

Девушка радостно воскликнула:

— Вау! Это идея, я немедленно этим займусь. Батя, вы правда разрешаете взять мне вертолёт?

— Разрешаю, но только один. — Ответил я — Второй мне самому уже через час понадобится.

Девушка умчалась, а я открыл свой ноутбук и принялся изучать личные дела своих бойцов, которыми командовал работая в банке. Там мы были самыми обычными охранниками и инкассаторами. Я сразу же, как только заступил на должность заместителя начальника службы безопасности банка, настоял на этом и предложил брать на работу только тех людей, которые, как и старший сержант Скиба, имели опыт боевых действий. Пока управляющий банком формировал свою команду, я собирал свою и набрал в штат профессионалов нашего армейского дела. На семи "крокодилах" в небо поднимется пятьдесят шесть бойцов, почти два взвода, а если учесть, что мои парни имели отличную выучку, то прекрасный отряд, способный выполнить задание чуть ли не любой сложности, за исключением совсем уж специфических задач, которые должны решать бойцы, имеющие совсем другую подготовку. Увы, но у меня в таком случае был капитальный некомплект, а готовить специалистов того профиля, который нам уже очень скоро мог понадобиться, было некогда. В "Ночном дозоре" нас было пятьдесят три бойца включая меня самого, но по-настоящему я и тогда мог доверять только тридцати одному парню. Вот за них я был совершенно спокоен, ведь если мы кого и похоронили, так это волонтёров. Вопрос, где мне найти ещё двадцать четыре бойца, а ещё лучше тридцать два, ведь у нас имелся ещё и свой собственный "крокодил", который купили для военно-патриотического клуба молодёжи, но ему требовался кое какой ремонт, не знаю уж, сложный или не очень.

Да, проблема. Набирать в отряд быстрого реагирования, а по сути дела карательный, случайных людей, мне не хотелось, а ведь хотя и наступила, как сказал Чак, новая эпоха, времена-то совсем не изменились. Более того, я чувствовал, что взаимоотношения между некоторыми категориями людей только резко обострятся и уже очень скоро где-нибудь объявится не просто какой-то там шакал, а настоящий тигр-людоед вроде Шер-Хана из сказки Киплинга про Маугли, который за хочет построить на крови и костях своё маленькое, подлое и гнусное царство. Собирать на него в поход огромную армию, будет крайне непродуктивно, а вот нанести удар силами отряда профессиональных военных, будет само то. Восемь "Ми-24" и четыре "Ми-28" в условиях равнинной местности, это страшная сила, особенно если учесть, что у нас имелось ещё и пять беспилотных самолётов, запускаемых буквально с руки. Фирма одного нашего бизнесмена занималась экологическим мониторингом и они с их помощью делали фотоснимки не только лесов и полей, но и громадных поместий, построенных российскими олигофренами. Интересно, хоть кто-нибудь из них в Непале протянет больше года? Их бабы точно не пропадут, из-за этих красоток непальцы ещё между собой передерутся, но первым делом они насадят на ножи наших богатеев. От таких мыслей меня отвлёк Скиба, который ввалился в мой новый кабинет с грохотом и Чаком в придачу. С порога он спросил:

— Батя, значит собираем отряд по противодействию террору и беззаконию? Ну, что же, це дило стоящее. С авиамеханиками я уже побалакал и они едут осматривать нашего "крокодила". Заодно я поговорил с летунами, они сказали, что есть у среди них и такие многостаночники, которые в воздух даже ванну поднимут, если к ней пропеллер приделать, а не то что вертолёт. Да, батя, я так думаю, что капитан Мелвилл для нас очень ценный кадр. Он в Афгане с талибами воевал и ещё вчера успел найти четырнадцать офицеров. Все, как и он, тоже морские пехотинцы. Знаешь, а ведь наш Чак здоровый лосяря, хотя, как и ты, не отличается физическими данными. Заломать такого, даже мне будет трудно.

Жестом указав им обоим, чтобы подсаживались к столу, я кивнул и задумчивым голосом, а думать мне было над чем, негромко поинтересовался у капитана Мелвилла:

— Ну, а ты что скажешь об этом, Чак?

Белобрысый американец улыбнулся и ответил:

— Сэр, служить и защищать, так сказал бы вам каждый коп Нью-Йорка, вот только защитники из нью-йоркских копов совершенно ни к чёрту. Зато в морской пехоте вы не найдёте слюнтяев. Негодяев и жестоких ублюдков запросто, но только не слюнтяев. Хотя знаете, сэр, понятие негодяй оно ведь в разных устах имеет разное значение. Надеюсь, вы меня понимаете.

Кивнув, я согласился с ним:

— Это ты точно подметил, Чак. Для всяких правозащитников, ратующих за равные права животных и людей, и ты, и я, и Скиба, конченые негодяи. Как я понимаю, ты уже понял, с кем именно я не хотел бы никогда встретиться, но боюсь, что придётся. Или мне рассказать тебе о них подробнее? Да, и вот что, Чак, если ты действительно хочешь войти в наш отряд, забудь слово сэр.

Капитан улыбнулся, облегчённо вздохнул и сказал:

— Батья, ты отличный парень и вижу, что ты очень хороший командир. С таким командиром можно смело идти в бой. В Афганистане я много раз ходил в горы. Здесь не Афганистан, здесь России и здесь нет талибов, но зато у вас есть чечьены, а это практически одно и тоже и я знаю, чем они станут заниматься.

Вздохнув, я честно признался:

— Было бы всё просто замечательно, окажись всё таким простым и ясным, Чак. Хотя я и прошел через две чеченские войны, в Афганистане мне воевать не пришлось, я стал курсантом тогда, когда эта война закончилась, так тебе скажу. Нам, возможно, придётся заниматься в том числе и чеченцами, но это ещё не факт. Мы будем вышибать мозги из каждого, кто захочет подчинить себе людей силой оружия, но это не самый смертельный наш враг. Таким типам нужно будет просто прочистить мозги. Зато всех тех, кто ради спасения своей шкуры сгонял куда-нибудь людей, заставлял их стоить для себя убежища и потом превратил в рабов, а это могут быть и русские, мы будем уничтожать без малейшей жалости. Всех, кроме малых детей. Вот им нет места на земле. Хотя мне и противно даже думать об этом, боюсь, что нам придётся столкнуться с такими тварями.

Чак понимающе закивал и спросил:

— Батья, как мы их будем выявлять? Если полагаться на информаторов, то пройдёт немало времени, пока они у нас появятся. Нужно будет обязательно отправлять людей в рейды группами по два, три человека. Я имею большой опыт в этом деле. Могу по несколько суток обходиться без еды.

Скиба широко заулыбался и воскликнул:

— Вот видишь, Батя, я же говорю, Чак свой парень. — Хлопнул капитана Мелвилла по плечу и объяснил ему — Ты полностью прав на счёт разведки, Чак, но мы будем в первую очередь прослушивать эфир и затем, на основании той болтовни, которая иногда в нём случается, определять места, куда нужно послать беспилотные самолёты-разведчики.

Чак потряс поднятыми вверх руками и радостно сказал:

— Всё, парни, мне понятна ваша тактика. Это хорошая тактика, надёжная. Сначала определить местоположение противника, затем выслать группу разведчиков, тщательно изучить обстановку и уже потом, передав все данные в штаб, нанести по противнику точный, адресный удар, чтобы спасти заложников. Мне это уже нравится. Таким образом будут исключены потери среди мирного населения. К сожалению, моё командование действовало иначе. Я со своими парнями по две, три недели ползал по горам под палящим солнцем, находил в каком-нибудь кишлаке лагерь талибов, но вместо того, чтобы выбросить в горы десант, туда посылали звено бомбардировщиков и бомбами убивало множество ни в чём неповинных людей. Они даже не были талибами и не выращивали мак. Самые обычные крестьяне.

— Ну, что же, раз ты с нами, Чак, то мы сегодня же займёмся формированием отряда. В воздух мы сможем поднять одновременно шестьдесят четыре бойца на ми двадцать четвёртых, которые вы почему-то называли "Задними", и ещё восемь бойцов на ми двадцать восьмых — "Разрушителях". С них же будут работать операторы нашей радио и авиаразведки. Таким образом весь наш отряд будет состоять из семидесяти двух бойцов. Полагаю этого вполне хватит. Не думаю, что у нашего возможного противника будет хотя бы столько же народа. Хотя, как знать, ведь ситуация будет так или иначе развиваться и мы должны быть готовы к чему угодно, даже встрече с бандой под триста, четыреста штыков.

Чак развёл руками и широко улыбаясь ответил:

— Ничего не поделаешь, Батья, придётся немного больше стрелять и быстрее бегать. Дело обычное, именно этому меня и учили сначала в Сан-Диего, а затем в Куантико. Кстати, я хороший снайпер, Батья, и моя любимая винтовка — Драгунофф.

Мы со Скибой громко расхохотались, у нас и в этом полностью совпадали взгляды с капитаном Мелвиллом. Выйдя в эфир, я попросил всех, кто служил в спецчастях и имеет опыт боевых действий, заглянуть ко мне на огонёк, чтобы выпить по рюмке чая и поговорить за жизнь. После этого я стал выяснять, что представляют из себя те четырнадцать морпехов, о которых мне сказал Скиба. Оказалось, что все они были обстрелянными ветеранами и Чак хотел составить из них штат помощников. Между прочим капитану Мелвиллу очень понравилась моя идея, заниматься выявлением мерзавцев такого рода, о которых я говорил, без отрыва от производства. Не думаю, что их будет так много, что нам придётся забыть обо всём остальном. В любом случае нам нужно было подумать об этом в первую очередь, хотя, конечно, у нас имелись и куда более важные дела. На вопрос же Чака, какова будет зона нашей ответственности, я ответил коротко:

— А весь мир.

И я вовсе не шутил.