Хозяйка серебряного озера

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— До чего ж не хочется уезжать из дому, Нэнни, — в который уже раз вздохнула Софи, отодвинула от себя чашку чая с молоком и пригорюнилась.

— Глупости какие! — нарочито громко всплеснула руками та и решительно придвинула чашку поближе к своей воспитаннице. — Другие-то девицы небось впереди кареты готовы в столицу скакать. Ведь не куда-нибудь, а в саму академию магическую! — Нэнни многозначительно воздела палец к потолку. — Да еще и на последний курс сразу!

— Я не все, — напомнила очевидное Софи и брезгливо заглянула в чашку. — Вели убрать эту гадость.

— Нормальный чаек, — уверила женщина и даже сделала несколько глотков то ли, желая доказать свою правоту, то ли мечтая успокоить ненаглядную свою Софьюшку, — вкусненький…

— Фу…

— Ну выпей тогда с лимончиком, — взмолилась Нэнни, — и булочку скушай. Нельзя в дорогу голодной. Укачает.

— И пусть! Ничего не хочу, — на кончиках длиннющих ресниц Софи повисли слезинки.

— А и ладно, — согласилась нянюшка. — Не ешь, детка, не пей ничего, плачь побольше. Ослабнешь, опозоришься перед чужими, а они, чтоб ты знала, только этого и ждут. Род опозоришь, предков… И нас заодно. О вассалах да арендаторах всегда по хозяевам судят.

— Нэнни! Ты как бабушка прям!

— Куда уж мне до покойной лэры, — покачала головой та. — Второй такой свет не родил. Хотя… Ты, милая, со временем с ней вровень станешь. Ей-ей Пресветлая!

— Правда? — не торопилась верить Софи.

— Истинная, — уверила нянюшка. — Только случится это, если ты как следует кушать начнешь.

— Нэнни, — Софи укоризненно покачала головой, — опять ты за свое.

— На том стоим и стоять будем, — с готовностью согласилась нянюшка. — Так вот о бабушке твоей, пусть земля ей будет пухом… Покойная лэра никогда не пренебрегала завтраком. Яйца, сосиски, бекон, грибы, бобы в томате, кровяная колбаса по дагански и картофельные лепешки ежедневно оказывались у нее в тарелке, и это еще не говоря о тостах с джемом и чашечке чая, — не теряя времени достойная женщина заполнила вышеуказанными яствами тарелку и торжественно поставила ее перед своей воспитанницей. — А все почему?

— Почему? — послушно повторила Софи, с ужасом разглядывая предложенное ей продуктовое изобилие.

— А потому, девочка моя, что лэра Карр была женщиной ответственной. Она прекрасно понимала, сколько энергии расходуется магом, особенно такого уровня. Так что ешь и не спорь. И не беспокойся! — повысила голос Нэнни, видя, что ее дорогая девочка собралась что-то сказать.

Софи ничего не оставалось кроме как сдаться. Со вздохом она вооружилась ножом и вилкой, подцепила жареный грибок и принялась с самым мученическим видом жевать.

— Умница, — похвалила нянюшка, умильно наблюдая за своим ненаглядным чадушком. — А в ААМ (аргайлская академия магии) за тобой поганки присмотрят, никого чужого не подпустят и в обиду не дадут. Хотя, я бы с удовольствием глянула на того идиота, который рискнул бы обидеть мою горлинку нежную, — она мечтательно прижмурилась. — Ты уж там пожалей убогих магиков, не разноси к демонам рогатым старейшее в королевстве учебное заведение.

— Нэнни! — Софи чуть не подавилась сосиской.

— Ну а что? Нрав у тебя ого-го какой, силища немереная, девать ее на учебе некуда будет. Пока маги это поймут, ты таких делов понаделать можешь. Мама не горюй!

— Я, между прочим, никогда дома себе ничего плохого не позволяла, — не на шутку обиделась лэри Карр.

— Дома тебе есть чем заняться, солнышко. К тому же здесь все тебя любят. А там по-другому будет. Но ты держись, не нервничай, копи силы на выходные…

— Значит, удалось договориться, чтобы меня отпускали к вам? — уловила главное для себя Софи.

— Да, милая. У нас получилось. Конец недели будешь проводить дома.

— Ну хоть какая-то радость.

— Попробовали бы они запереть тебя в академии, — впервые за утро голос Нэнни похолодел, превращая добрую нянюшку в родовитую дворянку лэру Нэлианну Марию Каррлайл. Ту самую, к мнению которой прислушивался даже всемогущий Совет Матерей Дагании. Вдову. Мать. Тетку. Суровую немногословную женщину, отдавшую всю себя служению семье Карр да своим девочкам: Софи, Эдме и Фионе. Их она любила безмерно, с ними шутила и улыбалась, остальным такой милости не доставалось.

Судьба лэри Нелианны не была простой и легкой, но она никогда не жаловалась и не плакала. Последний раз ее слезы видели лет восемнадцать назад. На похоронах мужа. А потом как-то не сложилось с этим. Может характер не позволил, а может времени не хватало. Да что там времени? Даже и возможности подобной лэре Неэлианне не представлялось.

Судите сами. Овдовев, она сразу же затеяла менять фамилию, потому как возвращение во взрастивший ее род полагала делом первостепенным. Одновременно с этим ей пришлось хлопотать об опеке над осиротевшей племянницей, родители которой сгорели в ядовитом огне серой лихорадки.

Жуткая хворь в тот год сняла огромную жатву. Она не пощадила ни бедных, ни богатых. Промчалась смрадным вихрем над землями Дагании, Леории и Парлама, сея смерть, выкашивая жителей могучих королевств словно трудолюбивый жнец ячменное поле. От нее невозможно было спрятаться за могучими стенами родовых мэноров и замков. Все были равны перед лихорадкой: рожденные в порфире, черноногие сервы, жречество, маги, шлюхи и воины… Стоило только заболеть — все, спасения не жди, готовься к встрече с Великой Неназываемой Госпожой.

Сладить с серой лихорадкой могли, пожалуй, только маги жизни, но слишком уж редко посылала их Пресветлая на землю. Существовало и еще одно средство против заразы — жемчужные талисманы семьи Карр — рода властительниц Серебряного озера. В тот год за них были готовы убивать. И убивали…

Всю осень буйствовала зараза, убравшись только зимой. Не по нраву ей пришлись едреные даганские холода.

Жителям Леории, климат в которой был не в пример мягче, не говоря уж о жарком Парламе, оставалось лишь завидовать северным соседям да уповать на милость Пресветлой, моля ее о прекращении мора. И чудо свершилось. Бравый генерал Мороз победным маршем прошелся по землям южных королевств, уничтожая заразу. Рея на крыльях северного ветра, хохотал он над засыпанными снегом виноградниками и оливковыми рощами. И люди с радостью вторили ему. Пожалуй, никогда до этого леденящий холод не был благословением божьим.

Именно с тех пор стала цениться человеческая жизнь, особенно детская. Над своими наследниками тряслись и в хижинах, и во дворцах. Даже мода на беременность появилась. Женские платья шились с завышенной талией, драпировались на животе, позволяя особам надевшим их казаться в тягости. Некоторые кокетки даже накладные животики умудрялись носить, но это уже перебор, право слово. К счастью такая мода быстро сошла на нет.

А еще в народ пошли сказки о справедливых и добрых Хозяйках Серебряного озера. Так-то…

Ну, а лэра Нэлианна осталась молодой вдовой с двумя девочками на руках, а если по-честному, то и с тремя. Ведь лишившаяся матери София тоже нуждалась в присмотре. Отца у нее отродясь не было, а бабушка… Сиятельная лэра Карр была слишком занята делами поместья, да и тяжело ей было видеть внучку, служившую напоминанием об умершей дочери.

А вот Нэлианне девочка пришлась по сердцу, потому и согласилась она на должность гувернантки наследницы великого рода Хозяек Серебряного озера — Маргарет Софии Анжелики Карр или попросту Софи. И покатилась жизнь лэры Каррлайл. Смыслом ее стали девочки: дочка Эдме, племянница Фиона и ненаглядная воспитанница, отрада сердца Софьюшка.

— Все, больше не могу, Нэнни, — Софи очистила тарелку почти наполовину и ожидала заслуженной похвалы.

— Умница! — вынырнула из невеселых воспоминаний лэра. — Иди, одевайся. Марта тебя заждалась. Сейчас поедем.

— Ты же меня проводишь?

— Обязательно, — заверила нянюшка. — Заодно повидаюсь с поганками и побеседую с ректором. Мне есть что ему сказать, правда и ему тоже… Ну, не стой столбом малышка, беги же.

День его величества не заладился с самого утра, а если быть честным, то и со вчерашнего вечера. И началось это аккурат в тот момент, когда драгоценнейшая Анна Мария — возлюбленная супруга, мать детей и свет жизни Бартимеуса VII с треском и грохотом захлопнула двери в опочивальню прямо перед его носом.

Жестоко обломавшемуся величеству только и оставалось, что вздохнуть, крякнуть с досады и отправиться к себе, чтобы в одиночестве поразмыслить о том, как он дошел до жизни такой.

А она, в смысле жизнь, не радовала. Леория подняла цены на вино, шелк и оливковое масло, Парлам за спиной соседей вел переговоры с вольным морским братством, в колониях было неспокойно, дочке приспичило замуж, жена ее всячески поддерживала в этом желании, а младший брат… вот с ним было хуже всего. Александр все никак не мог оправиться после покушения: был слаб как ребенок, страдал провалами в памяти. Сейчас-то, слава Пресветлой, еще получше, а сразу после ранения даже не узнавал никого.

— Охо-хо, — устало потерев покрасневшие от недосыпания глаза, Барти седьмой дернул за сонетку звонка. — Кофе подай, — велел он заглянувшему в кабинет обер- секретарю и решительно подвинул к себе документацию по Парламу. Стоило поразмыслить о возможности брака тамошнего младшего ненаследного принца и любимой доченьки, которая сделалась невыносимой после того, как была разорвана ее помолвка с леорийским дофином.

Ох, и разразился же тогда скандал. Если бы не помощь тогда еще здорового Александра, то войны было бы не миновать, а теперь он… Мысли его величества, сделав круг, снова вернулись к младшему брату. Он нужен был Барти здоровым и в своем уме, а значит придется идти на уступки северным ведьмам.

— Ваш кофе, — в кабинет просочился лэрд Дави Грир, который вместе с бодрящим напитком притащил очередную пухлую папку с документами.

— Вот что, — с неудовольствием глядя на обер-секретаря, распорядился Бартимеус, — Пригласи ко мне ректора ААМ и декана кафедры Земли. Срочно. Все другие дела отмени, и будь наготове. Ты мне нужен.

— Сегодня в академию прибудет необычная студентка, — едва дождавшись, когда приглашенные займут свои места, его величество сразу перешел к делу. — Надеюсь вы помните об этом, господа маги?

Присутствующие в кабинете мужчины дружно, словно репетировали, кивнули и застыли, ожидая приказаний своего сюзерена.

— Я говорю о Маргарет Софии Анжелике Карр. Лэри должна в полной мере оценить наше гостеприимство и насладиться комфортом и дружеской атмосферой в ААМ. Максимальным комфортом, я подчеркиваю это. Никаких нападок от преподавателей и студентов в сторону лэри Карр, никаких шуточек! Ничего! Северная ведьма должна быть счастливой! — Бартимеус раздраженно отстучал костяшками пальцев по столешнице нечто напоминающее дробь утренней побудки в казармах доблестных даганийских гвардейских полков. — Головой отвечаете.

— Будет исполнено, ваше величество, — умудренный жизнью ректор академии склонил убеленную сединами голову. — Для студентки Карр уже выделены отдельные апартаменты. Они расположены по соседству с комнатами ее дальних родственниц. Так же нами достигнуты определенные договоренности с опекуншей лэри, а именно — студентка будет проводить выходные и праздничные дни вне стен ААМ. Это вызвано тем, что у наследницы рода Карр имеются постоянные обязанности на территории домена. Беседа с преподавательским составом проведена, профессура проинструктирована.

— А со студентами работа проводится?

— Не думаю, что будет хорошей идеей уведомлять адептов о настроении власть предержащих в отношении лэри Карр. Подобное обернется против нее. Однозначно. Лучше действовать в рамках педагогического состава, включая кураторов аспирантов и дежурных по общежитию. Дипломатично, так сказать…

— Ну если дипломатично, то действуйте, — согласился король.

— Кстати, насчет студентов… — подал голос обер-секретарь. — Насколько я понял лэри понадобится защитник, возможно даже поклонник. Этакий защитный вал между нею и остальными. Кто-нибудь постарше нее, но не преподаватель.

— Конкретизируй, — потребовал Бартимеус.

— Вы ведь не хотите, чтобы наследница графинь Северных нахваталась всякого. — невозмутимо пояснил лэрд Грир и сделал неопределенный жест холеной рукой, позволяя присутствующим осознать весь возможный спектр воздействия на нежную лэри со стороны разбитной светской молодежи.

— Ты имеешь в виду?.. — поторопил король.

— Я говорю, что в аспирантуре проходят обучение несколько достойных молодых людей, безмерно преданных вашему величеству, — твердо закончил Дави Грир.

— Не слишком ли это… — заколебался владыка Дагании. — Недостойно молодым дворянам намеренно кружить голову девушке тем более, что брака в итоге подобных отношений не предвидится.

— Кто говорит о таком? — натурально удивился благородный лэрд, игнорируя пренебрежительные гримасы на лицах представителей ААМ. — Молодой человек будет рыцарем, защитой, опорой и буфером между лэри Карр и возмущенными ее привилегированным положением студентками, не говоря уж о заинтересованных в обогащении студентов мужчин.

— Если посмотреть на проблему с такой стороны… — задумался король.

— Только с такой, сир, — с самым честным видом уверил обер-секретарь.

— Тогда я не возражаю, — одобрил монарх. — Скажу больше, я уже знаю подходящую кандидатуру. Думаю, ваш младший брат, — Бартимеус посмотрел на секретаря, — прекрасно справится с ролью благородного рыцаря. Пора ему применять на практике полученные в дипломатическом корпусе навыки.

Лэрд Грир согласно склонил голову, признавая выбор короля достойным.

— А вы что имеете сказать по поводу студентки Карр? — внимание его величества переключилось на декана факультета Земли, до этого времени хранившего молчание.

— Умная девочка, талантливая, если судить по результатам экзаменов и проверочных работ, предоставляемых студенткой Карр. Несмотря на то, что лэри училась удаленно, могу с уверенностью сказать — она одна из лучших моих учениц, вся в мать, — ответил лысый, смахивающий на разбойника с большой дороги, а не профессора элитного учебного заведения, великан. — И для всех было бы лучше, если бы и последние полгода студентка провела на домашнем обучении, — он смело посмотрел на короля.

— Не вам об этом судить, — оборвал мага тот.

— Очень жаль, — не смирился магистр. — Хорошего от этакой затеи не ждите. Попомните мое слово: наплачетесь вы из-за этого. Обидите Хозяйку Серебряного озера — сами себе не простите. Все локти искусаете!

— Лэрд Брюс, не забывайтесь! — громыхнул самодержец. — Помните свое место! — жестом отпуская остальных.

— Помню, не забыл, — воздвигся во весь рост великан, едва за ушедшими закрылась дверь. — Мало я тебя лупил в детстве, Барти! Надо было больше!

— Она мне нужна, Рэйли, — из короля будто выпустили весь воздух. — И твоя помощь тоже. Алекс совсем плох…

— Как был ты засранцем и вруном, так и остался, — не поверил человек-гора. — Захотел на жемчуг лапу наложить? К чудесам примазаться? Если бы ты только об Алексе радел, то просто попросил бы…

— Я обо всем королевстве радею, идиот малахольный! — рев Барти седьмого не уступал великанскому. — И самостоятельность северных ведьм мне вот где, — он рубанул по горлу рукой. — Слишком много воли у них.

— Хозяйки выше власти, выше интриг, им не нужно ничего из того, что ты можешь предложить им. Оставь девочку и ее семью в покое, послушай моего доброго совета.

— Не могу, Рэйли. Не теперь. Пойми, старый друг.

— Как знаешь, потом не жалуйся, величество, — лэрд Брюс однокашника понимать отказывался. — Пойду я. Дел невпроворот.

— Иди и языком не болтай, — отпустил король. — Папочка всеобщий, моралист хренов, — высказался Барти оставшись в одиночестве и полез в стол за коньячком.

Карета, запряженная шестериком серебристо-вороных лошадей, остановилась перед главными воротами Аргайлской Академии Магии, привлекая к себе всеобщее внимание. Слишком уж редкой была масть антрацитово-черных потряхивающих серебристыми гривами красавцев, слишком известна была эта порода лошадей в Дагании.

Праздные зеваки, уличные торговцы, студенты и конечно же мимопроходящие жители столицы всех возрастов и сословий, едва завидев роскошную упряжку, позабыли о обо всех делах, вытаращились на роскошный выезд и принялись гадать, кому он принадлежит, не забывая делиться впечатлениями от увиденного.

— Северные в столицу пожаловали, — глядя на нарядную карету, мечтательно вздыхала румяная молодка.

— Говорят они масть лошадиную по себя подбирают, — не понижая голоса, делилась с окружающими другая. — Сами все седые с детства и лошадям гривы выбеливают.

— Дура, — сплюнул пожилой хорошо одетый дядька. — Это порода такая. Даганская северная. Исконная наша, между прочим. Серебряная красотень!

— Седеют в северных землях только графини, — уверенно заявлял студент естественник. — Зато уж они прямо с колыбели. Доминантный признак! Или рецессивный?.. Потом вспомню. Главное, что остальные не седеют совершенно.

— Ну ты и брехун, — хмыкнул разносчик горячего вина, который, пользуясь тем, что перед воротами собралась преизрядная толпа, развернул бойкую торговлю. — Нешто в академиях такому бреду учат? Бабка моя из северных, потому доподлинно знаю, что все там такие же как и на юге — нормальные даганцы, разве что поздоровее остальных будут. И седеют как и все. Только графинюшки у них особенные, потому как хозяйки они заветного озера. Серебряного. И сами тоже как чистое серебро. И красивые страсть!

— Мама, мама, — переживала подпрыгивающая в санках малышка, — а мы увидим красивую тетю?

— Обязательно, милая.

— Может, она страшна как смертный грех, — шмыгнула носом продрогшая студенточка, жадно разглядывая экипаж.

— Типун тебе на язык, неблагодарная девка, — погрозила ей клюкой уличная нищенка.

— А как по мне, богатеи некрасивыми не бывают, — признался выглянувший на шум приказчик из магазина писчих принадлежностей. — И чем обеспеченнее дама, тем она красивее.

Тем временем ни о чем не подозревающие пассажиры подали знак кучеру, давая понять, что ночевать в карете не останутся. Заслушавшийся сплетников солидный усатый дядька тут же вспомнил о своих обязанностях, слез с облучка, обошел карету, придирчиво оглядывая вверенное его заботам транспортное средство, крякнул, сдернул с поседевших кудрей добротную каракулевую шапку, отряхнул с нее снег и сунул за пояс, после чего открыл дверцу возка, опустил кованый порожек и поклонился.

— Приехали, ваши милости! — торжественно провозгласил он. — Благоволите видеть — чародейская академия!

— Руку подай, экскурсовод, — послышался глубокий женский голос из теплого нутра кареты, после чего на расчищенную от наледи мостовую ступила статная нарядная дама средних лет.

Зеваки жадно качнулись вперед и тут же разочарованно отступили. Ничего необычного в приезжей не было. Лэра, как лэра, может быть слегка чем-то недовольная, но и только.

Ну и пока они он глазели друг на друга и на сердитую лэру, из возка выпорхнула еще одна без сомнения богатая и знатная особа. Вот она то и удостоилась особого внимания.

— Ну и краля, — присвистнул кто-то в толпе при виде юной девушки. Она и впрямь была диво как хороша. Настолько, что даже нахмуренные брови и неулыбчивые губы не смогли уменьшить ее красоту. Ведь брови те были соболиными. Прекрасного рисунка губы манили свежестью Точеный носик был настолько соразмерен… А глаза… Впрочем, их цвет издалека разглядеть никак не удавалось, но и без того всем было понятно, что приехавшая в академию девушка — настоящая красавица.

— Думай, что говоришь, охальник! — одернула свистуна давешняя бабуля. — И о ком. Не приведи Пресветлая, придется за помощью обратиться к Хозяйке Серебряного озера.

— Не заливай, мать, — засмеялся тот, — не рассказывай сказочек. Я из них уже вырос.

— А ума не нажил, видать. Идиет, — с жалостью глянула на него бабка и заковыляла к карете.

— Волосы у нее словно свежевыпавший снег, — потянулся за ней разбирающийся в лошадях дядька. — И сияют также.

— Это драгоценности в них искрятся, — уточнила дотошная молодка и потопала следом, вздыхая и завидуя. При этом она что-то тихо бормотала о жемчуге, мехах и прочей роскошности, которые достаются, увы, не всем.

— Мамуль, мне не видно тетю, — жаловалась малышка в санках. — Давай поближе подъедем.

— Лучше подождем немножко, — умудренная жизнью родительница посторонилась, пропуская зевак вперед. Рваться, толкаться, пихаться, и бежать к карете как прочие, она не собиралась. — Я тебе сейчас опишу лэри. Волосы у нее собраны в корону. Они серебряные… Это и правда очень красиво.

— Значит она без шапки? — услышал главное ребенок. — В мороз?

— И без шапки, и без рукавичек, — согласилась мать. — Ручки у графини крошечные. — И сейчас она… Куда ты, Мири? Остановись! Стой! Затопчут!

Девочка не оглянулась, не замедлила бега. Ей почему-то очень важно было оказаться рядом с чудесной серебряной лэри. Вот просто до зарезу. А потому, не разбирая дороги, малышка неслась вперед. Туда, где, окруженная людьми стояла прекрасная фея. И все тянули руки к ней, и вразнобой просили о чем-то. Получив это самое непонятно что, кланялись низко, светлели лицом и уходили кто куда.

А лэри оставалась на месте, словно ждала маленькую Мири.

— Тетя! — позвала девочка, боясь, что ее не услышат. И напрасно. Серебряная головка тут же качнулась в ее сторону.

— Привет малышка, — озарилось нежной улыбкой прекрасное лицо. — Тебе чего?

— Нужно, — запыхалась та. — Подарок хочу тебе сделать.

— Мне? — удивилась незнакомка и шагнула навстречу.

— Да, — серьезно ответила Мири. — Мама сказала, а теперь я и сама вижу, что ты без шапки и рукавичек. А это нельзя. Потому что зима. Холодно. Шапку я тебе отдать не могу, сильно заболею. А рукавички вот, держи, а то озябнешь.

— Спасибо, солнышко, — обрадовалась леди. — А хочешь, и я тебе что-нибудь подарю?

— Неа, — отказалась Мири. — У меня все есть, а варежки мама новые свяжет. Ты главное не мерзни. И не хворай.

— Теперь ни за что не замерзну, — пообещала серебряная фея, поцеловала Мири в лоб и подарила ей сияющую розово-золотою жемчужину, вздетую на простой кожаный шнурок. — А ты больше не будешь простужаться. Вырастешь здоровой и красивой на радость маме с папой.

— Что она делает? — слабым голосом в который уже раз спрашивал лэрд Вульф, не сводя глаз с творящегося за окном безобразия.

— Жемчуг раздает, — жизнерадостно отвечал ему мэтр Брюс, с удовольствием наблюдая за своей новой студенткой. — Я б от такой жемчужинки тоже не отказался. Может из моих оболтусов, кто дотумкает у Хозяйки благодати почерпнуть.

— Ты издеваешься? — догадался ректор.

— Самую малость, — добродушно усмехнулся великан. — Не, ну какова плутовка. Ишь чего устроила. Наглядно показала, почему графини Северные ведут замкнутую жизнь. Изящная месть.

— Мне-то за что мстить? — стонал лэрд Вульф. — Ехала бы ко дворцу и раздавала благодать там, а не тут представления устраивала. Не позорила бы учебное заведение… Погляди, что творится. Они кланяются… А если какой-нибудь идиот в ноги бухнется, что ж тогда начнется? И что с нами сделает король?

— Поживем — увидим, — пожал могучими плечами Рэйли Брюс и подумал, что Барти ради здоровья брата и на колени рухнуть запросто мог бы. Если бы королевская спесь позволила. Может и придется еще… А пока он решительно настроен прибрать к рукам графинь Северных, лишить их вольностей и привилегий, недоступных остальному дворянству. — Зря величество это затеял. Глупец, — задумавшись, декан кафедры Земли озвучил свои мысли вслух. Хорошо еще, что начальству было не до того, чтоб прислушиваться.

— Ты что-то сказал? — Гай Вульф и правда не расслышал крамолу на его величество.

— Говорю, что пора мне, — решил откланяться лэрд Брюс. — Дел невпроворот.

— Идите, — ректор мало-помалу приходил в себя, определив линию поведения с проблемной студенткой, а потому возвращался к обычной своей вежливо- отстраненной манере общения. — И передайте секретарю, чтоб пригласил ко мне лэри Карр.

— Все-таки ты — авантюристка, детка, — с улыбкой попеняла воспитаннице лэра Нэлианна. — И, как всегда, вьешь из меня веревки.

— Полно, Нэнни, — Софи покрепче взяла нянюшку под руку. — Признайся, что тебе понравилось.

— В том-то и ужас, — со вздохом согласилась та.

— Зато сейчас пообщаемся с лэрдом ректором, наверняка ему уже донесли.

— Определенно, — опять не нашла слов возражения лэра Каррлайл. — Насколько я знаю лэрда Вульфа, он сейчас в бешенстве. Так дадим же ему немного времени остыть, — достойная дама задорно подмигнула Софи. — Как ты относишься к маленькой экскурсии по ААМ, солнышко?

— Крайне положительно, — захлопала в ладони та, поняв, что нянюшка включилась в игру. Пусть посланцы ректора напрасно ищут новую студентку. Найдется она только тогда, когда этого захочет лэра Нэлианна. Мало кто лучше нее ориентировался в академии. — Ты покажешь мне тайные ходы, Нэнни?

— Обязательно, — заверила та.

И довольные собой и друг другом дамы поспешили прочь от главного здания ААМ.

— У нас с тобой пара часов, так что особо задерживаться нигде не будем, — лэра Каррлайл остановилась рядом с массивной приземистой башней. Богато украшенная лепниной и мрамором башенка кокетливо прикрыла макушку позеленевшим от времени медным куполом, приладила к балконам обнаженных яшмовых кариатид, украсила пилоны мозаикой. Она походила на солидную знающую себе цену матрону, роскошный внешний вид которой прозрачно намекал на внутреннюю красоту. — Полюбуйся, милая, на здание старейшей в Дагании библиотеки. Здешнее собрание книг и поныне считается богатейшим в нашем королевстве, но прежде, чем мы войдем под священные для каждого книгочея своды, предлагаю обернуться назад. Да, так. Вид на главное здание университета отсюда открывается потрясающий, — глядя в искрящиеся восторгом и предвкушением глаза воспитанницы, Нэнни тоже улыбалась.

— Опуская ненужные в данный момент сведения о времени постройки, стиле и архитектурных особенностях отдельных строений, хочу обратить твое внимание, что они представляют из себя великолепный на редкость гармоничный ансамбль. Открытый свету знаний и свету солнца. Радостно встречающий студентов. Словно бы раскрывший объятия…

— Знаешь, а ты права, — подхватила Софи. — Когда мы стояли там, посреди двора, — она указала на площадь перед центральным входом, — казалось, что кто-то большой заботливо обнимает тебя, гладит по плечам, заглядывает в душу стрельчатыми глазами окон, шепчет, зовет куда-то… ввысь… И хочется довериться, раскинуть руки и взлететь!..

— Я знала, что ты почувствуешь это, девочка, — прослезилась Нэнни. Стрельчатые башни академии расплылись от непролитых слез. — Потому и радовалась в глубине души, что хотя бы полгода проведешь здесь. Да и за поганками присмотр нужен.

— Ты же говорила, что это они будут присматривать за мной? — Софи полезла по карманам в поисках платка для нянюшки.

— Думаю, что процесс будет взаимным, — туманно ответила лэра Нэлианна, принимая кружевной платочек и поднося его к глазам. — А теперь настало время насладиться уникальными фресками библиотечного купола. Хочу обратить твое внимание на то, что каждый владыка Дагании вносит свою лепту в стенную роспись, вплетая…

Софи представился его величество и почему-то с малярной кистью в руках. Вдохновенное лицо. Пара взмахов августейшей длани. И в вышине появляется огненная надпись: "Здесь был Барти" Тишина взрывается восторженными возгласами подданных. Монарх раскланивается.

— Что смешного ты нашла в моем рассказе? — слегка обиделась Нэнни, но тут же сменила гнев на милость, стоило юной графине прошептать ей на ушко несколько покаянных слов. — Ну… — губы лэри дрогнули, складываясь в лукавую улыбку. — Где-то как-то ты права. Тем более, нужно увидеть подобные шедевры древнего и современного искусства. Идем же.

— Да, — хихикнула Софи. — Но о тайных ходах тоже забывать не стоит.

— Склерозом пока не страдаю, — поджала губы Нэнни. — И обещания нарушать не имею привычки.

— Не обижайся, — Софи прижалась к нянюшке. — Я тебя люблю! И очень-очень хочу посмотреть на легендарные фрески и августейшие автографы. И те, и другие поистине бесценны.

Прозвучавший пару часов спустя гулкий удар колокола прервал экскурсию на самом интересном месте. Дамы как раз забрались на одну из угловых башен, обосновались на обзорной площадке и наслаждались открывающимися видами, свежим воздухом, легким морозцем, а также обществом друг друга.

— Что это за набат, Нэнни? — от неожиданности Софи аж подпрыгнула и чуть не грянулась вниз, на припорошенный снегом двор. Хорошо, что резные каменные перильца и нянюшкина рука оказались одинаково крепкими.

— Занятия закончились, — ностальгически вздохнула та. — Сейчас коридоры заполнятся студентами…

— Словно муравейник муравьями, — понятливо покивала лэри Карр.

— Можно и так сказать, — у Нэлианны было на редкость мирное настроение.

— Так, значит, я могу увидеться с Эдме и Фионой? — студенты Софи не интересовали в принципе, но вот по своим кузинам она успела соскучиться.

— Сначала повидаемся с лэрдом Вульфом, а то, чувствую я, что он скоро начнет икру метать, — Нэнни не скрывала злорадства. Видно много крови попортил ей ректор за те пять лет, что поганки провели в стенах академии. Теперь настала очередь лэры Карлайл. — Запоминай, солнышко, спускаемся вниз на три пролета, ищем барельеф с изображением грифона, держащего в лапах щит, нажимаем ему на клюв… Вуаля — проход открывается. Кстати, это относится со всем изображениям такого типа.

— Это понятно, — Софи с интересом заглядывала в темноту тайного хода. — Начистил рыльце грифону, дверка и открылась. А как понять куда какой коридор ведет.

— Куда хочешь, в том-то и дело. Просто представь, куда тебе надо, закрой глаза, как можно подробнее представляя нужное место, и иди. Дюжина шагов, и ты на месте.

— С закрытыми глазами идти? — деловито уточнила Софи. — Или как?

— Как Пресветлая на душу положит, — нянюшка зажгла на ладони маленький огонек, освещая узкий сводчатый коридор. — Ладно, пошутили и хватит. Теперь делай серьезное лицо и готовься к неприятной беседе с лэрдом Вульфом.

— Всегда готова, — вытянулась в струночку расшалившаяся девушка. — Не волнуйся, Нэнни, я все помню и не подведу. Выслушаю положенные нотации, получу выговор за раздачу жемчуга…

— И строгий запрет на будущие акции, — подхватила лэра Каррлайл.

— Строжайший, — Софи сегодня была в ударе. — После чего я взбрыкну, заявив, что не нуждаюсь в обучении и готова сдать экзамены хоть завтра. И нечего тут командовать.

— А многоуважаемый лэрд Гай напомнит тебе о поганках. Они как на грех успехами не блистают. Выпороть их что ли? — отвлеклась от проработки плана Нэнни. Слабая успеваемость дочери и племянницы не давала ей покоя все пять лет учебы. — Позанималась бы ты с ними, детка. А то ведь завалят экзамены весной.

— Все сделаю, не волнуйся. Закончат наши поганочки ААМ.

— Твоими бы устами… Ладно, что там у нас дальше по плану?

— Дальше я соглашаюсь сидеть тихо, жемчуг никому не раздавать, заказы на артефакты не принимать, хорошо учиться и присматривать за сестрами. И самое главное, я свое обещание беспрекословно исполняю.

— И все желающие прикормится за твой счет остаются с носом, — повеселела лэра Нэлианна. Пусть удовлетворяют свои запросы через глав родов, а не напрямую. Нечего. Одно дело помочь нуждающимся, и совсем другое исполнять капризы богатых наследников.

— Вот именно. Пойдем уже получать запрет, выговор и выволочку, а то я проголодалась как волк. Надеюсь, что лэрд Вульф с нами быстро управится.

Лэрд Вульф не подвел. Доведенный до белого каления он бушевал как летний ураган, раз за разом обрушивая громы и молнии на склоненные головки графинь Северных. Бурные потоки нравоучений наводнили просторный кабинет. Напоминания о традициях и долге перед магией бурлили водоворотами. Частыми холодными градинами сыпались укоры.

Даже тайное свое оружие не поленился применить ректор — упоминание о нежной дружбе с покойной бабушкой Софи, чем вызвал насмешливое фырканье лэры Нэлианны и исполненный любопытства взгляд ее подопечной.

— Ну… кхм… — закруглился лэрд Гай, чувствуя, что вступает на зыбкую почву. — Можете идти, студентка. Надеюсь, что на ваше благоразумие.

— Я постараюсь, — увенчанная короной из кос головка лэри Карр вновь склонилась. — Тем более, что вы такой близкий нашей семье человек, почти родственник, — нежный голосок дрогнул. — Это так много значит для меня…

— Прекрасно, прекрасно — ректор десять раз успел проклясть свой длинный язык. Вот зачем он ляпнул этакую глупость, ведь был едва знаком с красавицей Катариной. А теперь ее внучка могла вообразить себе неизвестно что. "Как бы еще в дедушки не записала" — такая перспектива откровенно пугала. "Нет, не может быть, — с трудом сдерживаясь, чтоб не смахнуть со лба холодный пот, думал он. — Уж эти-то распутницы точно знают с кем и когда роднились"

Скомкав разговор, лэрд Вульф отпустил дам, даже от намеченной беседы об отвратительной успеваемости студенток Эдме и Фионы Каррлайл удержался. А, оставшись в одиночестве, без сил опустился в кресло.

Он облажался, опозорился, уронил авторитет… Вопрос: почему? Из-за чего опытный администратор, могущественный маг болтал глупости, делал недостойные намеки? Неужели это влияние непонятных северных ведьм? Или нервишки шалят? А может сердце чует грядущие неприятности?

— Нет, не может быть, — простонал лэрд Гай. — Прояви всегдашнее здравомыслие, — приказал себе он, — вспомни все о Хозяйках Серебряного озера, проанализируй, вычлени важное и пойми, что ничего страшного не произошло. А главное, закажи обед. На пустой желудок плохо думается.

Сырный суп, легкое овощное суфле и курочка в сливочном соусе смогли поднять настроение ректора до приемлемого уровня, а уж кофе и нежно любимые хрустящие трубочки с ореховым кремом довершили дело, приведя издерганного мужчину в благодушное настроение.

Налив себе вторую чашечку сваренного из благородных зерен ароматного напитка и закурив сигару, он принялся вспоминать.

Графини Северные с юности интересовали Гая Вульфа. Слишком уж непохожими на остальных они были, просто не женщины из плоти и крови, а волшебные снежные феи, холодные и прекрасные. Начать с того, что наследницами в роду Карр издревле становились девицы. Глава рода — женщина, такой вот нонсенс, небылица, пердюмонокль… Назовите, как хотите. Но только мужчин в роду Карр не было. Вообще. При дворе даже шептались, что северные шлюхи избавляются от мальчишек, стравливая нежеланный плод, или отдавали ненужных отпрысков на воспитание своим вассалам.

Лэрд Гай знал, что это не так, специально наводил справки через верных людей, просадил уйму денег, но зато с уверенностью мог сказать, что графини Карр рожают только девочек. И только вне брака. Больше того, они выкупают малышек у отцов, делают так, чтобы те не имели на дочерей никаких прав.

И все это с полного одобрения Совета Матерей.

Самое удивительное, благородные лэрды из тех, что были выбраны быками производителями, все как один соглашаются, получают горсть золотого волшебного жемчуга и даже особой тайны из этого не делают. Стыдно им? Больно? Все равно? А может они гордятся?.. Не хотел бы Гай Вульф оказаться на их месте.

Стоило Софи и лэре Нэлианне покинуть кабинет ректора, как они попали в объятия высоких статных темноволосых привлекательных студенток.

— Мамочка! Сестренка! — чуть громче чем это принято в приличном обществе радовались девушки. Да и сами они немного, но все же выходили за общепринятые рамки. Ростом, весом, статью, голосом, превосходя заморенных по последней моде дворянок. Они сроду не брали в рот популярные нынче пророщенные злаки, не хлебали настоянный на травах заговоренный яблочный уксус, не вздыхали напоказ, изображая бледную немочь. Зато при случае могли и врезать. Характер и воспитание позволяли. А потому имели славу опасных сумасбродок. Сокурсницы их сторонились, впрочем, как и сокурсники… Никто не рисковал связываться с ненормальными северными ведьмами, пусть и не самыми главными в их запутанной колдовской иерархии.

— Девочки мои, красавицы, — радовалась лэра Нэлианна, попеременно обнимая то дочь, то племянницу. — Как вы тут?

— Хорошо, мамочка! — воскликнула Эдме.

— А с приездом Софи будет еще лучше, тетушка! — заверила Фиона.

— Вы, наверное, устали с дороги? — Эдме.

— И проголодались? — Фиона.

— Так пошли скорее! — не дожидаясь ответа, хором выпалили они. Переглянулись, засмеялись и потащили долгожданных гостий в общежитие. При этом поганки, не умолкали ни на минуту, успели задать полтора десятка вопросов и даже удосужились выслушать парочку ответов.

— Ну, вот тут мы теперь и живем, — остановившись перед новенькой дверью, навешенной почему-то в конце коридора, в самом его тупике, хором объявили девицы и посмотрели друг на друга.

— Теперь? — удивилась Софи.

— Ага, — зазвенела ключами Эдме.

— Нас на прошлой неделе переселили сюда, — объяснила Фиона. — До этого наша комната на первом этаже была, а теперь на третий лезть приходится.

— На повышение пошли, — справилась с замком первая тараторка. — Нам полезно. Проходите, гости дорогие, — она посторонилась, пропуская мать с сестрой в крошечную прихожую.

— Апартаменты, — хихикнула, протиснувшись мимо нее, Фиона. — Королевские покои по местным меркам.

— В тесноте да не в обиде, — Эдме со всей тщательностью заперла дверь. — Чтоб никто не вперся, — объяснила она. — Любопытных полно. А уж сейчас… — она расстроенно взмахнула рукой.

— Надоели? — участливо поинтересовалась Софи.

— Не то слово.

— Зато теперь у нас три комнаты!

— И ванная, а не только душ.

— Две спальни, гостиная и ванная комната.

— А гостинцы вы привезли?

— А багаж ваш где?

— А про завтрашний бал вы не забыли?

Вопросы из поганок посыпались с новой силой.

— Девочки, — не выдержала Нэнни, может все-таки пройдем в комнаты? Тут тесновато, не находите? — с этими словами она, наконец, покинула прихожую.

— Ой, правда, — хором согласились хозяйки и ломанулись в комнаты.

— Отвыкла я от них, — шепнула Нэнни на ухо своей любимице. — Хоть и скучаю безмерно.

— А мне очень не хватало девочек, — Софи нерешительно заглянула в гостиную.

— А сейчас так хорошо стало. Если бы еще ты могла остаться.

— Ну-ну, детка, — Нэнни старательно прятала грусть от предстоящего расставания, — увидишь, разлука пойдет нам впрок. Да и недолгой она будет.

— Мам, ну вы где? — послышался голос Эдме.

— Потерялись в трех углах? — вторила ей Фиона.

— В трех углах? — переспросила первая. — Это вместо трех сосен? Надо записать, а то забудем.

— Думаешь, мой каламбурчик пригодится?

— Обязательно.

— Опять они за свое, — слабым голосом пожаловалась лэра Нэлианна, сделала несколько шагов и опустилась в кресло.

— Зря ты так, Нэнни. Поганки у нас жутко талантливые и ранимые, а потому нуждаются в поддержке близких.

— Ага, — сил спорить не было, а соглашаться совесть не позволяла.

— Ничего ты не понимаешь в женской романтической прозе, — Софи ласково поглядела на нянюшку, поцеловала ее в нежную пахнущую розовым маслом щечку и упорхнула в спальню, из которой слышались оживленные голоса писательниц. — Девочки, вы начали новый роман?! Как интересно! А прошлый? Я так хотела его дочитать!

— Маленькие мои, — лэре Нэлианне только и оставалось, что вздыхать. Ведь в увлечении поганок она сама сыграла не последнюю роль.

Нужно было слушать покойную патронессу, которая считала, что Эдме и Фиона должны усиленно заниматься учебой, премудростями ведения домашнего хозяйства и рукоделием. Именно так прежняя Хозяйка Серебряного озера воспитывала внучку, вернее издалека следила за тем, как это делают другие.

— Благородная лэри, — повторяла она не раз, — это вам не только гонор и куртуазная любовь, это в первую очередь управляющий, фуражир и интендант.

Жалея Софи, а может, действуя в противовес, Нэнни гораздо больше, чем следовало, давала воли дочери и племяннице. Эдме и Фиона играли с детьми арендаторов, целыми днями то бегали взапуски, то лазили по деревьям, то таскали книги из библиотеки, чтобы прочесть их украдкой. Поганки обожали читать по ночам при свете магических светляков, делясь впечатлениями и мечтая. Вот и дочитались.

Слава Пресветлой, что при таком воспитании, а вернее при полном его отсутствии, девочки выросли добрыми и отзывчивыми, а еще любящими. В этом они полностью удались в мать, ведь привязаны они только к ней да к Софи, а больше никто им в целом свете нужен не был. Всегда неразлучные поганки, даже в академии отказались от отдельных комнат.

— Не оставь, Пресветлая, моих девочек, — попросила Нэнни, прислушиваясь к взрывам смеха, доносящимся из спальни. — Пусть у них все будет хорошо.

Сказала так и засуетилась. Дел предстояло великое множество: нужно было проверить, как устроились Эдме и Фиона, осмотреть спальню Софи, разобрать багаж, пообедать привезенными припасами, составить список необходимых покупок и возможно даже, при условии, что останется время, посетить королевскую оперу.

— Да, это было бы прекрасно, — определилась с планом действий лэра Нэлианна.

— Дикон, рада тебя видеть, дорогой, — лэра Урсула Лилианна Грир, именно Урсула Лилианна сокращать свое имя она не позволяла, обрадованно встала навстречу младшему сыну.

— Матушка, — склонился тот, нежно целуя утонувшие в своих ладонях ручки.

— Красавец мой, дай хоть нагляжусь на тебя, — растрогалась лэра. — Даже эта ужасная борода тебя не портит.

— Полностью с вами согласен, но увы… Мода неумолима, — притворно вздохнул только-только покинувший цирюльню Ричард, которому битый час эту самую бороду стригли, придавая изысканную форму и наилучшую длину, умащивали специальными маслами, призванными придать ей блеск и густоту.

— А прическа? — не унималась матушка.

— Что за львиная грива? Тебе больше подошел бы сдержанный, я бы сказала изысканный вариант. Короткая стрижка — и ты похож на молодого человека из приличной семьи.

— Увы, — виновато опустил глаза почтительный сын, — но мой куратор с вами не согласится. У него, видите ли, свой взгляд на то, как должны выглядеть студенты его группы. Учитывая, что он готовит нас к работе в Парламе…

— Ах, не продолжай! — раздосадованно воскликнула лэра Урсула Лилианна. — Слышать ничего не хочу о твоей службе. Дипломатический корпус, династия Грир… Понимаю, что ты пошел по стопам отца и деда, но из-за этого я так редко буду видеть тебя. Лучше бы ты брал пример с брата. Дави почти не покидает столицу, постоянно находится подле его величества, — она рассеянно обернулась к мирно сидящему на диване старшему сыну. — Что может быть лучше? И, кстати, он коротко стрижен.

— Рад, что вы, наконец-то, вспомнили обо мне, — откликнулся тот, отрываясь от книги.

— Дорогой, ты же знаешь, что все мои мысли только о вас с Диконом.

— Конечно, матушка, — позволил себе улыбнуться он.

— Так что позволь тебе не поверить, — лэра уже потеряла интерес к первенцу, переключая все внимание на Ричарда. — Это я о прическах, — сочла необходимым пояснить она. — Пока ты в Дагании, изволь выглядеть как даганец…

Понимая, что мать оседлала любимого конька, и лекция на тему соответствия внешнего вида занимаемому положению может затянуться, Дик бросил умоляющий взгляд на брата. Тот скривился, закатил глаза, но все-таки решил прийти на помощь младшему.

— Матушка, позвольте мне украсть у вас Дикона ненадолго.

— Что? — растерялась лэра Грир. — Зачем?

— Дела службы, — коротко и весомо ответил матери уже не милый, домашний Дави, а облеченный властью обер-секретарь.

— В самом деле? — не нашлась с возражениями она. — Общайтесь, раз такое дело. Только не забудьте, что через четверть часа обед. Оставляю вас.

— Что вы, матушка, не стоит, — остановил ее Дави. — Мы побеседуем в кабинете.

— Как угодно, мальчики, — согласилась лэра.

Опустившись на покинутый сыном диванчик, она взяла позабытую Дави книгу, удивленно покрутила ее в руках.

— За пределом, — озадаченно прочла тисненое золотом название любовного романа, авторства сестер Северных. — Вот уж не думала, что у моего сына вкус к подобному чтиву. А, впрочем, что-то же он нашел в этой низкопробной писанине… — лэра зашуршала страничками.

— Садись, Дикон, нам нужно поговорить, — едва войдя в кабинет, предложил Дави?

— Поговорить? О чем? — беспечно откликнулся тот. — Я думал, что ты просто спасаешь меня от матушки.

— Вот еще, — нанимая место за монументальным столом, хмыкнул старший. — У меня к тебе дело.

— Какое? — Ричард подошел к окну, отодвинул тяжелую бархатную штору и выглянул в сад. — Как метет! — восхитился он. — Еще час назад небо было ясным, а теперь метель воет словно северная ведьма.

— Как раз о ней я и собираюсь с тобой поговорить, — Дави поморщился, оглядывая знакомый до последней финтифлюшки кабинет деда. ""Вот как можно работать в подобной комнате? Это же смесь музея изящных искусств и антикварной лавки. Все эти статуэтки из слоновой кости, коллекции фарфора, монет, насекомых, наконец, — передернулся он. — Наверное это старость"

— О метели? — удивился Ричард.

— Что? — мысль о том, что казавшийся вечным дед может постареть и, не приведи Пресветлая, умереть оказалась на редкость болезненной и неприятной. Она вытеснила причину сегодняшнего разговора с братом, наполнила душу тревогой…

— Ты собираешься беседовать со мной о погоде?

— О северной ведьме, болван — отрезал Дави.

— Не замечал в тебе любви к сказкам, — пропустил мимо ушей грубость младший.

— При чем тут сказки? — поморщился старший. — В Аргайл прибыла графиня Северная. Она будет проходить обучение в академии.

— Да ты что?! — всплеснул руками Дикон. — Я в восторге от полученной информации, вот только никак не могу взять в толк, для чего она мне, — перестал дурачиться он.

— Не узнаю своего братишку, — Дави не удержался и отодвинул подальше от себя фарфоровую вазочку, на пузатом боку которой предавались порочной страсти две нимфы. — Фу, гадость какая. Тебе не кажется, что дед переувлекся своими коллекциями?

— Где? — потянулся взглянуть тот. — Милая вещица. Прекрасный парламский фарфор, прошлый век, нетривиальный сюжет…

— К демонам Парлам со всеми его извращениями! — вспылил лэрд Грир. — Корона заинтересована в лояльности северных ведьм, а потому ты должен будешь держаться рядом с молоденькой лэри Карр!

— С какой это стати? — голос младшего похолодел. — За кого вы с его величеством принимаете меня?

— За волокиту и юбочника, — предельно честно ответил Дави. — Ты и так приударил бы за среброволосой провинциалочкой, не упустил бы красотку. А она хороша, уж поверь мне.

— Ты совсем сдурел на королевской службе?

— Это ты зажрался, перебирая девок. В общем выбирай, или красиво ухаживаешь за лэри Карр, или женишься на очередной поверившей твоим сладким речам дурочке. И я не шучу!

— Ты мне не отец! Только он вправе распоряжаться моей судьбой!

— Ой, ли? А как же воля нашего августейшего величества? Она для тебя ничего не значит?

— Ну ты и сволочь! — заорал выведенный из себя Ричард.

— Это значит нет? — успокоился Дави.

— Это значит да! — грянул по столу кулаком младший Грир.

Несчастные парламские нимфы скатились на пол, в последний раз слились в страстных объятиях и разлучились навсегда, распались на жалкие осколки.

— Я верил в твою рассудительность, Дикон. Теперь и пообедать можно, — под каблуками Дави жалобно хрупнул фарфор. — Матушка ждет нас за столом.

— Да пошел ты! — отшатнулся от брата как от прокаженного Ричард. — Я с тобой не то, что за стол, под один куст не сяду!

С этими словами он вылетел из комнаты.

— Скажите, пожалуйста, какие мы нежные, — смахнул с рукава мундира несуществующую пылинку Дави Грир. — Трепетные просто, а девок окучиваем только в путь.

В два шага мужчина дошел до двери, почти пробежал по коридору, пугая горничных, на лестнице свесился через перила, чтобы увидеть уходящего брата.

— Отправляйся в оперу, чистоплюй демонов, там конечно нет кустов, зато полно северных ведьм! Особенно сегодня, понял?

— Иди ты! — огрызнулся Ричард.

— Отличная идея. Увидимся там. Говорят, сегодня дают "Лунную деву"

Ответом ему послужил грохот захлопывающейся двери.