Хозяйка Ольбранского замка

Глава 6

Глава 6

В больнице я провела три дня под присмотром Платона Ильича и его помощников. За это время я обзавелась документами, новым именем и титулом княгини Ольбранской. Дольше всего нотариус возился с наследством, которое находилось под арестом. Пришлось дважды посещать Земельный приказ, прежде чем Аристарх Эммануилович выправил бумаги на владение имуществом. А я после введения экспериментальной сыворотки чувствовала себя, мягко говоря, не очень.

Первый день пластом лежала. Противно ныли мышцы, ломили кости, зубы. Суставы будто бы выворачивались наизнанку. Мечников заверил, что это нормальное явление. Реакция на вторжение инородных клеток. Зрение скакало от размытых пятен перед глазами до орлиной зоркости, позволяющей разглядеть буквы в газете, которые читали больные, отдыхающие на лавочке в больничном парке. Со слухом такая же петрушка. То глохла, будто в уши ваты наложили, то стук в дверь казался раскатистым громом. Пульс подскакивал, температура поднималась под сорок, давление прыгало, а в желудке – бездонная пропасть образовалась. Есть хотелось постоянно и в таких количествах, что я только удивлялась, где оно там помещалось.

– Организм так недостаток энергии восполняет, – порадовал профессор. – Зато в рекордные сроки восстановилась пищеварительная система. Потерпите, скоро неприятные симптомы пойдут на спад и состояние нормализуется. Первые дни – решающие, но я и так вижу, что ваши показатели лучше, чем у предыдущих испытуемых.

Я и терпела, потому что деваться некуда. И скучать не приходилось. В палате постоянно дежурили медсестры, которые реагировали на каждый всхлип. Сиделки облегчали мое существование, давая водички, провожая в туалет и меняя мокрую от пота постель. Но больше наблюдали и записывали симптомы, подробно расспрашивая, что беспокоит, где болит и какие ощущения испытываю при этом. Пока об одной болячке расскажешь, две другие появятся, и так до бесконечности.

Активная фаза завершилась на четвертый день, когда я проснулась утром и осознала, что нигде и ничего не болит. Зрение – обычное, слух – тоже, руки-ноги на месте, шерстью не покрылась, выть на луну вроде не хочется.

– Как самочувствие? – первым навестил Платон Ильич, которому я с радостью доложилась, что в порядке. – И это замечательно! – обрадовался он. – Можно с уверенностью сказать, что вы перешли на вторую стадию – адаптацию. Длится она от двух до шести месяцев. За это время организм приспосабливается к новым возможностям и преобразует их под себя. Слышал, вы в провинцию собираетесь?

– Верно. Наследство получила, вот планирую посмотреть, что там и как.

– Лучшего места для второго этапа и быть не может! Я напишу список рекомендаций, которых следует неукоснительно придерживаться. До обеда еще понаблюдаю вас, чтобы удостовериться, нет ли побочных явлений, а после будем готовиться к выписке. Как раз Варфоломей Никитич с амулетом прибыть обещался. Заодно проверим, не повлияет ли он на адаптацию. Ну и через полгода жду на прием, чтобы оценить, как прошел второй этап, и приступить непосредственно к раскачке магического дара.

– Спасибо! – Схватила мужчину за руку и потрясла в порыве благодарности. – Ваши исследования достойны мирового признания. Надеюсь, вы доведете вакцину до совершенства и в будущем сумеете помочь каждому, кто потерял дар и надежду.

– Смею заверить, Агнияра Елизаровна, что так непременно и будет. Кстати, не без вашего непосредственного участия. Считайте, что мучения не пропали даром. – В ответ крепко пожал мою ладонь и добавил с ехидцей. – Ваши емкие определения процессов активной фазы войдут в методическое пособие в неизменном виде.

Я густо покраснела, смутно припоминая, в каких выражениях описывала колики в животе, пробки в ушах и прочие прелести первых дней эксперимента. Брачные игры ежиков или белка в центрифуге – самые безобидные из них.

Ближе к обеду меня навестил Варфоломей Никитич Полозьев, первый визит которого я смутно запомнила. Внешности маг-артефактор был самой обыкновенной – лопоухой, с каштановыми всклокоченными волосами и носом-картошкой. И по одежде больше на мастерового походил. Однако же носил титул князя и пользовался невероятным уважением. Личный артефактор императорской семьи, кровный брат Ее величества и родич княжеского семейства Леви, как мне потом рассказали.

Первым делом молодой человек вручил мне перстень-печатку с гербом Ольбранских. Подобные печати использовались в банках и юридических конторах вместо удостоверения личности. Основа в них закладывалась магическая, связанная со слепком ауры и крови. Никто другой именным перстнем не воспользуется.

Затем настал черед защитных, лечебных и бытовых амулетов, которые полагались по статусу. Брошь, кулоны, гребень для волос, поделки из натурального камня – простые на вид вещички, но с волшебными по земным меркам свойствами. У меня глаза загорелись, когда Варфоломей Никитич перечислил, для чего они предназначались. Например, ониксовая пирамидка с подвижной вершиной ставила универсальную защиту, которую ни один преступник или грабитель не преодолеет. А милая брошь с жемчужинами поддерживала одежду в чистоте. Гребень при расчесывании сразу подсушивал волосы, если требовалось, и придавал шелковистой гладкости. Простенькое медное колечко с лавандовым камешком спасало от насекомых. Черного цвета голыш, опущенный в воду, вмиг доводил ее до кипения. Для сохранности сокровищ предназначалась шкатулка в виде деревянного пенала с двумя отделениями. Одно, покрупнее, служило надежным сейфом, куда я могла без опаски сложить документы, деньги и амулеты, а второе выполняло функцию магической почты.

Последним артефактор передал тонкий браслет из белого металла. Я осторожно взяла его в руки и ощутила легкое покалывание в пальцах.

– Поначалу будет беспокоить, – предупредил Полозьев. – Давайте выберем, куда его лучше надеть, чтобы не причинял неудобства. Не смотрите, что диаметр маленький, браслет при активации растянется или сожмется до нужного размера, хоть на ногу его нацепите.

– Хм, на ногу, говорите? А давайте! Как долго с ним ходить? – опасливо проследила, как молодой человек закрепил обод на моей правой лодыжке, капнул крови и воздействовал магией, после чего застежка на амулете исчезла. – А как же?..

– Снять самостоятельно не получится, – пояснил Варфоломей Никитич. – Профессор упоминал, что через полгода вам на осмотр надлежит приехать. Тогда и решим, что с ним дальше делать.

Из больницы меня забирал Данияр, который привез с собой Матрену и Павку. Обрадовалась им, как родным. Не представляла раньше, насколько важно, чтобы рядом находились люди, которым ты дорога. Павлина удивила тем, что вызвалась ехать в деревню.

– Увязалась, оглобля криворукая! – пробурчала бабулька с наигранным недовольством. – Куда ж теперь от этой дылды денешься?

– Вам ведь нужна личная служанка? – с надеждой спросила Павка. – Я с радостью буду служить вам! Не прогоняйте, умоляю! В поместье Шумских мне уже не вернуться.

– Почему? – удивилась я.

– Так ведь слухи какие поползли! – опасливо покосившись на Матрену, поделилась служанка. – Будто бы глаз у вас дурной, несчастья в дом притягиваете. И прислуживать вам девки наотрез отказываются, чтобы калекой после не остаться. А я, стало быть, от природы лицом не уродилась, и нарочно к вам служить напросилась, чтобы неугодных соперниц со свету сживать.

– Язык-то попридержи, пустомеля! – осадила девку Матрена. – А не то скажу Ярушке, чтобы гнала тебя поганой метлой.

– Оставайся, если хочешь. Надеюсь, ты сама в эти сплетни не веришь?

Прогонять Павлину я не собиралась. На новом месте хоть будет с кем парой слов перекинуться. Да и от работы служанка не отлынивала, пригодится ее помощь.

Хорошо, Данияр не слышал наших разговоров. Пока он занимался бумажной волокитой с выпиской, мы успели пообедать и собраться. До отъезда требовалось порешать хозяйственные вопросы. Князь выкупил купе в вагоне первого класса на вечерний поезд до Воронежа. Времени перед отправлением хватало, чтобы прикупить необходимых мелочей, а также заехать в банк и открыть счет. Вести с собой наличность, которую получила от Мечникова, посчитала неразумным.

Я тепло попрощалась с Платоном Ильичем и получила от него последние наставления по режиму дня и питанию. Затем княжеский магомобиль доставил нас к Торговым рядам. Матрена с Павкой помчались по лавкам, а мы с Данияром заглянули в кондитерскую, где полакомились чаем с пирожными.

– Здесь деньги на непредвиденные расходы. – Шумский передал мне туго набитый кошель с монетами. – Ежемесячно поверенный будет переводить на твой счет такую же сумму. Насколько мне известно, земли достались тебе в плачевном состоянии, вряд ли ты сразу получишь доход. А этих средств хватит на жизнь без излишеств. Если потребуется совет или помощь, обращайся.

– Спасибо большое! Данияр Константинович, вы столько сделали для меня, хотя от прежней Агнияры не видели добра. Да и я доставила кучу проблем. Вы хороший человек, заботливый, чуткий, отзывчивый. Ни в этой, ни в прошлой жизни я таких не встречала. Как я могу отблагодарить вас?

– Приятно слышать, что ты такого высокого мнения обо мне, – князь с достоинством принял похвалу. – Твое признание – уже награда, ведь большинство людей принимают помощь, как должное, а доброту и умение прощать – за слабость. Живи достойно и поступай по-совести, чтобы однажды о тебе сказали похожие слова.

Вокзал встретил нас людским шумом и суетой. Не успел магомобиль завернуть на стоянку, как к нам уже выстроилась очередь из носильщиков. Все-таки правильно, что я отправлялась в дорогу не одна. Пока глазела по сторонам, у меня бы наверняка растащили багаж. Однако меня поразило другое: количество чемоданов и узлов, что водитель принялся выгружать из недр магомобиля.

– Матрен, признавайся, кого ты ограбила? – спросила, изумленно таращась на перину, скрученную в рулон и перевязанную бечевками. Немыслимых размеров сундуки, куда я сама помещусь, коробки, картонки. Маленькой собачонки для полного счастья не хватало.

– Ярушка, я же только самое необходимое взяла! Эй, куда швыряешь? Там сервиз ханьский! – Углядев, как носильщик звякнул ящиком, бабулька двинулась на него грозной тучей. – И подушки сверху придержи, чтобы в грязь не свалились.

Я в ужасе посмотрела на князя, но тот только развел руками и предложил взглянуть на места в поезде:

– Пусть слуги беспокоятся погрузкой. Идем, тебе ни к чему лишняя суета.

Купе первого класса занимало четверть вагона и состояло из нескольких помещений: спальни с полноценной кроватью, гостиной, ванной комнаты, закутка для прислуги и камеры для багажа. Минуя вход для пассажиров, туда как раз загружали вещи через специальный проем, который потом крепко закрывался изнутри. Роскошная внутренняя отделка, дорогая мебель, сверкающие чистотой окна и зеркала – настоящий фешенебельный отель на колесах. Вдобавок для аристократов круглосуточно работала кухня, штат поваров и вышколенной прислуги.

Я еще осмотреться толком не успела, как примчалась запыханная бабулька.

– Данияр Константинович, еле вас нашла! – Сразу бросилась к князю, жалуясь. – Произошло недоразумение. Эти бестии что-то напутали и поселили хозяйку в чужое купе.

– Не может быть! – Данияр взял билеты и внимательно их просмотрел. – Нет никакой путаницы, указаны именно эти места.

– Как же нет? Проводник заладил, как попугай, что в купе заселилась княгиня Ольбранская. А я ему – никак нет, княжна Шумская. Собственными глазами видела, как она с князем в этот вагон заходила. Пускать меня еще не хотел, только я вашим именем пригрозила охальнику. Ишь чего удумал, людей честных обманывать!

– Матрена, никто тебя не обманывал, успокойся. Купе выкуплено на имя княгини Ольбранской, – улыбнувшись кончиками губ, ответил князь.

– Стало быть, с попутчиками едем? А где же Ее светлость? Слуги? Багаж? – огляделась, выискивая кого-то. – Не прибыла еще? Неужели опаздывает?

– Нет, Матрен, ты не поняла. – Я вздохнула, не представляя, как объяснить, что за пару дней успела выскочить замуж. – Это я – княгиня Ярослава Ольбранская и едем мы в Роднино, земли Ольбранских, которые достались мне в наследство от мужа.

– Как замуж вышла? Когда? А свадьба? А муж где? – Матрена с минуту таращилась изумленно, после чего ее прорвало вопросами.

– Так, наговоритесь позже! – князь властно пресек зарождающуюся панику. – Ты проследила, вещи все на месте? Ничего не забыли? Проверь еще раз! – Нагрузив бабульку поручениями, Данияр развернулся ко мне. – Ну, что же, Ярослава Елизаровна, настала пора прощаться. Адрес магпочты для экстренной связи у тебя есть. Как прибудешь на место – отпиши, благополучно ли добралась.

– Обязательно! – разволновалась почему-то.

– Ах, да! Чуть не забыл. Присматривать за имуществом Ольбранских из Надзорного ведомства отряд отставников направляли. Людей проверенных подобрали, к порядку приученных. Думаю, они подспорьем станут, если сумеешь договориться и заинтересовать, чтобы осели на твоих землях. Старшим у них Бирюков Григорий Михайлович числится, бывший казачий сотник. Видел его послужной список – впечатляет! Он и лихих людей отвадит, и в обиду не даст.

– Спасибо, я запомню и постараюсь наладить с ним контакт, – пообещала князю.

Данияр напоследок дал еще несколько полезных советов. Порекомендовал нанять дилижанс, чтобы добраться от Воронежа до деревеньки, потому что не всякий магомобиль по бездорожью проедет. Адрес такой станции я записала, а еще банка, юридической конторы и постоялых дворов, где не стыдно благородной даме остановиться.

На прощание, молодой человек крепко обнял, оставил невесомый поцелуй на щеке и вышел, не оглядываясь. Я прильнула к окошку, запоминая шумный перрон, снующих носильщиков, торопливо бегущих куда-то пассажиров и стоящего могучей скалой князя Данияра Шумского. Людской поток раздваивался и огибал его с двух сторон, а он будто не замечал этого, пристально всматриваясь вдаль. Наверное, таким и должен быть глава семьи – крепким, надежным, справедливым.

Повезет какой-нибудь столичной красотке, если такой мужчина ее полюбит, – невольно вздохнула, испытывая легкое чувство сожаления, что это буду не я.

К Данияру я относилась, как к родственнику, никаких посторонних мыслей насчет его персоны не возникало. Просто он оказался удивительно правильным примером для подражания. Если я встречу однажды свою половинку, то хотелось бы, чтобы он придерживался схожих взглядов на жизнь.

Путешествие на поезде вышло легким и самым беззаботным времяпрепровождением за все мое недолгое нахождение в новом мире. Правда, Матрена поначалу устроила допрос, выпытывая подробности заключенного брака. Потом причитала и охала, что не по-людски больную дочь неизвестно за кого выдавать. И какая же я теперь замужняя дама, если супруга в глаза не видела, замужества не познала? Горе-то какое, что придется девкой до старости куковать.

Тоже мне горе! – ничуть не разделяла страданий бабульки. – Это по паспорту Агнияре тридцать лет стукнуло, а внешне больше двадцати – двадцати двух не дашь. Успею еще встретить достойного мужчину.

Насколько я разобралась в местных реалиях, жениться на княгине найдутся желающие, только пальцем помани. Однако такие охотники за приданым даром не нужны. По меркам дворянства состояние у меня крохотное, но княжеский титул для многих – недостижимая мечта. Лучше уж без мужа как-нибудь обойдусь! Деньги на первое время есть, с голоду не помру, а дальше потихоньку вникну в дела и постараюсь наладить производство.

Прежде фабрика процветала и сахарный завод бесперебойно работал. А как темники поселились в замке, так и народ потихоньку сбегать начал. Заразу вроде как выжгли в прошлом году, и замок заодно спалили. Крестьяне разбежались, рабочие в город потянулись, им семьи кормить надо. А кто зарплату будет платить, коль хозяев днем с огнем не разыщешь? Бывшего управляющего в воровстве уличили и обвинили в пособничестве темникам. Он притеснял деревенских и наказывал за малейшие проступки. Крестьяне не зря бросали нажитое и бежали, куда глаза глядят. Причастен ли мой пропавший супруг, сложный вопрос. Говорят, в Роднино наездами появлялся. Состояние дел проверить, или же от службы отдохнуть в увольнительной. В делах, порочащих честь мундира, не замечен. Информации о Родионе Петровиче было до обидного мало. Может, на месте удастся что-то выяснить?

В Воронеж поезд прибывал утром. Мы проснулись пораньше, чтобы успеть позавтракать и собраться. Так что, когда паровоз протяжным гудком обозначил прибытие на станцию, а вагон остановился, я поспешила к выходу. Меня разбирало любопытство взглянуть на родной город из далекого прошлого. Архивные фотографии и картинки в интернете не давали того спектра эмоций, какие получаешь, являясь непосредственной участницей событий.

Двухэтажное здание центральной части сверкало большими арочными окнами и притягивало внимание нарядной отделкой фасадов из белого кирпича. Одноэтажные ответвления вправо и влево, выполненные в едином стиле, вытянулись вдоль железнодорожных путей. По перрону одинаково суетливо, здесь и в столице, сновали вечно спешащие пассажиры. На крыльце у массивных двустворчатых дверей бдительно следил за порядком городовой в белом кителе, подпоясанном затяжным ремнем. Среди провожающих мелькали вихрастые головы вездесущих мальчишек, а у стен, в тени здания, расположились торговцы, предлагая домашние пироги и холодный квас в дорогу.

– Вот ты и дома, Яра! – пробормотала, вдыхая знойную мешанину запахов, от которых немного кружилась голова.