Хозяйка бобового стебля (СИ)

Глава 42. Рафаэлка

Она так рада его видеть, так испугалась за него, что не разбирая даже куда конкретно, целует его лицо. Поцелуи, хоть и горячие, но мокрые и солёные от её собственных слёз.

— Да… — произносит, даже не раздумывая. — Я так люблю тебя! Как ты здесь?

— И я тебя люблю, — выдыхает он, тронутый её реакцией, и бросает колкий взгляд на покрасневшего от злости Боба. — Что, великан, съел? Теперь моя она, от алтаря мы недалеко, свидетели есть, поцелуй тоже… — и припадает к Жениным губам.

— А кольцо? — ревёт Боб. — Без кольца нельзя!

Карсон не теряется и на этом, достаёт из кармана перстень своей матери, что дала она для его будущей невесты, и надевает Жене на пальчик.

Великан на это реагирует рёвом и несётся к ним. Вот-вот и раздавит обоих всмятку, но Карсон бросает жёсткое: «Взять!», и двуглавый пёс преграждает Бобу путь.

— Хороший мальчик, — произносит Сон с неким сожалением и грустью во взгляде, и тянет Женю за собой к выходу. — Бежим!

Она вцепляется в него, и рада бы просто позволить увести себя, но…

— Подожди, там надо ещё одну девушку спасти… И золото прихватить… И… где Джек?

Карсон останавливается и обводит пещеру взглядом.

— Не знаю… Что за девушка?⁠⁠А на заднем фоне Боб пытается криком и угрозами отогнать со своего пути пса.⁠⁠И Карсон не выдерживает, вздыхая:⁠— Ещё бы малыша спасти… Но его никак ведь с собой не взять…

Женя окидывает двуглавого пса опасливым взглядом.

— Думаешь, ему здесь плохо? Мне кажется тебя, как инквизитора, люди не поймут…

Она тянет его в ту сторону, где «сидит» арфа в золоте.

— Ты права, — кивает Сон, хоть и слышится в его голосе сожаление, и идёт следом.

Арфа ждёт их с нетерпением и от эмоций вновь оборачивается маленькой женщиной и тянет к Жене ручки.

— Я не всегда могу превратиться быстро, скажи мне «играй», и снова стану арфой. Я легче тогда.

Женя кивает и просит Карсона:

— Сгребёшь в мешок? — указывает на драгоценности. Это всё-таки то, что делал в сказке мальчишка. — Играй, — она берёт арфу на руки. — Ты тут лиса не видела? Джек! — зовёт. — Снова стал… животным.

Карсон без вопросов сгребает в мешок всё без разбора.

— Тяжеловато выходит… Сбросим вниз.

Арфа на этом начинает звонко дрожать.

— Только меня бросать не вздумайте! А лис ваш где-то в доме, не здесь. Он за дверь выскользнул, когда твой, — обращается к Жене, — муж явился.

От этого она вздрагивает, бросает взгляд на Карсона, и, слегка покраснев, отходит от него.

— Джек! — зовёт. — Кыс-кыс-кыс! Пора домой!

Он на удивление быстро отзывается и несётся к ней, держа в пасти расшитый золотом красный пояс. Будто бы от халата. Возможно, Джек обнаружил спальню великана и похозяйничал в ней.

Но как только он подбегает ближе то, будто дурной игривый пёс, бросается в сторону, всем видом своим предлагая Жене поиграть в догонялки.

— Джек! — с отчаянием вскрикивает Женя. — Ты человек, блин! Человек!

Это «вдохновенная речь» не слишком-то меняет ход его мыслей, поэтому приходится поиграть.

Чёрный лис рыкает и бьёт хвостом по земле. С каждым выпадом Жени он всё больше удаляется, всё стремительнее уворачивается.

Наконец, она хватается за пояс, но лис умудряется вырвать его из слабых пальцев едва ли не в тот же миг.

— Чёрт! — Женя останавливается.

Она вспоминает, что уже много раз использовала магию, пусть и неосознанно.

Надо как-то взять её в руки, приучить, приструнить…

Карсон же каким-то образом умудрился сразу перетянуть пса на свою сторону. Чужого огромного двуглавого пса.

Жене надо брать с него пример. Тем более магия принадлежит ей, и едва ли она строптивее цербера…

— Так… Стань человеком! Джек, я не хочу, чтобы ты вырвался из рук, когда мы будем спускаться! Или убежал тогда, когда мы будем на земле… Там же дровосек!

Её передёргивает. Становится страшно и больно за Джека. В теле лиса у него прав ещё меньше, чем у женщин в этом мире, и это просто ужасно…

— Пожалуйста…

Слова начинают чувствоваться как-то по-особому. Будто бы они имеют свой цвет, вес, силу, ощущение… Её просьба мягкая, золотистая, тёплая…

— Джек, обернись человеком! Помнишь каким ты был там, в таверне?

Лис резко останавливается. Так резко, что задние лапы не успевают замедлиться и съезжают вперёд, оказываясь по сторонам от его головы. Но вот он переставляет их и оборачивается к Жене, скаля нахальную пасть:

— Я был там в постели с тобой, детка.

Это отчего-то заставляет Женю разозлиться. Плохая из неё ведьма — он должен быть стать человеком, а в итоге животное и внутри и снаружи!

— Никакая я тебе не детка! Обернись человеком! — это ощущается, как что-то колкое и красное, ярко-красное.

Она этого не видит, но и глаза на мгновение наполняются будто бы вином, а из носа вытекает капля крови.

Джек вдруг вскрикивает, раздаётся оглушительный хлопок, и вот он уже стоит перед ней в полный рост.

Голый…

И смотрит ошалело, боясь поверить своему счастью.

Карсон выходит к ним как раз в этот момент. Они все застывают в как бы прихожей, что выводит на широкое крыльцо заднего двора великана. Мебели почти нет, пол из тёмного дерева, как и стены, кроме одной — она сплошь стекло. И напротив Жени обнажённый всклоченный небритый мужик…

Карсон выхватывает свой кинжал, делаясь вмиг жёстким и грозным.

— Это Джек! — вскрикивает она. — Это я сделала!

И даже порывается подбежать к нему, но останавливается и отводит взгляд.

— Самое время снять это платье… хоть прикроешься.

Джек её будто не слышит, он ощупывает себя и улыбается так, что становится заметно отсутствие у него одного дальнего зуба.

— Я человек! Я мужчина!

Карсон хмыкает на это и… начинает снимать с Жени то жуткое, свадебное платье.

— Я помогу…

Она смеётся…

— Да уж… мужчина. Я это сделала! Вы видели, господин инквизитор? — улыбается, глядя на Карсона.

Он усмехается, уже совсем по-доброму.

— Видел, моя ведьмочка…

— А теперь ты, — выдыхает она, — снимаешь с меня свадебное платье.

— Так я ведь околдован, — шепчет он в ответ.

— Эй, вы, может пойдём отсюда? — похоже совсем не понимает Джек, зачем они возятся с платьем, прослушав всё, что только можно было. — Сейчас великан явится со своей псиной!

— Эх, — печально вздыхает Карсон.

Когда Женя, наконец, избавляется от уродливого белого балдахина, она швыряет им в Джека.

— Надевай!

Для приличия несколько секунд сдерживается, а затем срывается на смех, взявшись за руку Карсона.

Он же сдерживается до последнего, заразившись её весельем. А Джек так и стоит с платьем в руках и выглядит таким испуганным, будто ему предлагают вновь влезть в лисью шкуру.

— Э-э, прямо взять и надеть? На себя?

— Если тебя не волнуют приличия, — на самом деле и её они не волнуют, лис за это время видел её разных в ракурсах и обстоятельствах, а она вообще его мыла, — то подумай хотя бы о том, что спускаться будет холодно. Давай быстрее.

Она поднимает с пола пояс и подаёт ему.

— Чёрт, — чмыхает он, будто всё ещё до конца не избавившись от лисьих привычек и набрасывает на себя платье. — А что, мне почти впору! Ну, как, велико, но не спадёт, — подвязывается он поясом. И будто красуется, отчего Карсон всё же принимается хохотать.

— Боже, ты похож на Рафаэлку беззубую! — улыбается Женя.

А Джек прячет улыбку.

— Разглядела же, посмотрите-ка на неё!

— Поспешим, — окликает их Карсон, открывая дверь. — Лучше поскорее спуститься, а то как бы великан не пошёл за нами.