Хозяин Барамбашкина

ГЛАВА 2

Почему-то сразу начали мерещиться хищные горящие глаза, следящие со всех укромных уголков и зарослей, и от этого стало жутковато. И снова какие-то шорохи… Дина поежилась.

"Это не шорохи, это чьи-то торопливые шаги, легкие и стремительные"? — догадалась она.

— Ко-ость, — едва не подпрыгнула девушка. — Костя, я здесь.

Шаги затихли и поспешили в обратную сторону.

— Эй-эй, вы куда? — Дина резво пробиралась сквозь колючие заросли, пока не споткнулась и не выкатилась на усыпанную сухой хвоей поляну, над которой висела луна.

Среди группки молодых елок определенно шла какая-то возня, что-то скрежетало, стучало и брякало.

Подкравшись ближе, Дине удалось разглядеть выплывающие из тумана силуэты.

— Девушка, извините, пожалуйста, — обратилась она к хорошо вырисовывающимся на фоне черного неба светлым локонам, и локоны обернулись.

— Ой, прошу прощения. Мужчина, вы не подскажете, Тураж в какой стороне?

Незнакомец гневно блеснул глазами и направил на Дину острие меча.

— Да чего ж вы разволновались-то так? — опешила Дина, отступая назад. — Я же извинилась. Не определила в темноте. Вижу теперь, что мужчина. Еще раз простите, — сделав еще один шаг, девушка снова ступила в холодную густую жижу. — Я лагерь свой потеряла, от экспедиции отбилась, понимаете? Да послушайте же вы.

Но он не желал слушать, угрожающе надвигаясь и размахивая своими железяками направо и налево, как умалишенный.

Наконец, Дине это надоело, и в одночасье вспомнив все навыки, так заботливо привитые любимым тренером Кириллом Евгеньевичем методом получения шишек, синяков и ссадин, девушка резко подалась вперед, сжимаясь в комок и чудом изворачиваясь от рубящих острых клинков. Переброшенный через голову в результате нехитрого приема блондин звучно шмякнулся о сосну и осел на влажную землю.

Не успев отдышаться и сообразить, что происходит, Дина оказалась под другим блондином, навалившемся на нее всем телом, облаченном в тонкие легкие доспехи, который к тому же бесцеремонно упирался в ее бок чем-то металлическим.

— Да вы что, с ума здесь все посходили? Маньячины ненормальные, — заверещала Дина, пытаясь столкнуть с себя мужчину и с ужасом понимая, что маньячина не дышит, и, мало того, прямо на ее живот с бульканьем изливается что-то липкое и теплое.

Вдруг кто-то рывком сбросил с нее мертвое тело, с нечеловеческой силой рванул Дину вверх, легко перебрасывая через плечо, и метнулся в густую чащу.

— Извините, а что вы делаете? — на ходу поинтересовалась Дина, закрываясь от хлещущих по лицу ветвей и еловых лап.

— Тебя спасаю, — ответил низкий хриплый голос. — Жизнь за жизнь.

Через пару минут громила нырнул под старую раскидистую ель, втаскивая за собой ни капли не сопротивляющуюся Дину.

— Кто такая, откуда? — соизволил поинтересоваться он, не поворачивая головы и пристально вглядываясь в ночные сумерки.

— Дин… Нет, я не буду с вами знакомиться.

— Слышь, Диннет, ты как этого недоноска уложила? И без оружия?

— Джиу-джитцу.

— Научишь?

— Да… нет… не знаю, — она замотала головой, словно разгоняя остатки сна. — А вы кто вообще такой?

Громила встал на одно колено, при этом грязь под ним смачно чавкнула:

— Глава северного клана, командир летучего отряда, прославившегося в битве за Зеленый Ручей, Жортынбактырулык собственной персоной, — потом зачем-то два раза стукнул себя огромным кулаком в грудь и высоко поднял его над головой.

— Уважаемый Жор… тык… бык…

— Жортынбактырулык

— Да. Отведите меня, пожалуйста, обратно.

— К людям?

— К ним самым.

— Не могу. Эти белобрысые выродки проход в порт перекрыли.

— В какой порт?

— В единственный. Так что спи.

— Как это, спи? Прямо здесь, под елкой?

— Можешь и на елке, если тебе так удобнее.

Дина обняла колени и призадумалась.

— Шишку будешь? — спросил голос откуда-то из глубины еловых лап.

— Нет, наверное…

— Тогда я и твою съем, — рядом что-то захрустело и зачавкало.

Перестав хрумкать и шелестеть, незнакомец отвернулся на другой бок и захрапел. Дина, подождав, пока беззаботный храп достигнет своего апогея, попятилась и выбралась из-под мохнатых ветвей.

Побродив в тумане по окрестностям, ее снова угораздило оказаться у той же храпящей ели. "Ладно. Утро вечера мудренее", — вспомнились ей слова то ли Елены Прекрасной, то ли Василисы Премудрой, то ли еще какой Матильды… Согнувшись в три погибели, она забралась в темное укрытие, примостилась там, где посуше, и закрыла глаза.

Раскрыв же их с немалым трудом, она не сразу поняла, где находится, и почему над головой нет брезента палатки. Яркие солнечные лучи пробивались через мохнатые, ниспадающие до земли еловые лапы. Что-то ползало по шее, щекоча ее; пахло сыростью и пожухлой травой. Джинсы и клетчатая рубашка были безнадежно испорчены зелеными разводами и бордово-красными пятнами. Рядом с ее лицом отдыхала огромных размеров дубина, с сучками и грязно-бурыми отпечатками огромных рук.

Приподнявшись на локте и повернув голову, Дина не то икнула, не то ойкнула и зажала грязной ладошкой рот. Лежащий рядом здоровенный зеленый мужик дернулся и отрыл глаза:

— Че? Засада?

— Н-н-нет, — Дина с ужасом рассматривала его зеленоватую морщинистую физиономию с оттопыренными ушами, плоским носом размером с картофелину, массивным подбородком и маленькими острыми глазками. — Вы кто?

— Глава северного клана, командир летучего отряда, прославившегося в битве за Зеленый Ручей, Жортынбактырулык собственной персоной, — вскочив, он снова припал на одно колено. — Шишку будешь? — зеленокожий извлек из заднего кармана порядком изгрызенную шишку и протянул Дине.

— Нет… Скажите, а вы могли бы меня ущипнуть?

— Так сразу? — зеленый опустил глаза. — Я не готов так сразу. И вообще, ты не в моем вкусе. Без обид.

— Я имею в виду, помочь мне проснуться.

— А-а, это дело другое, — он выбрался из-под ели, волоча за собой дубину и заодно Дину. — Тут другой способ нужен, — встав на ноги, он подбросил в воздух свою дубину, подхватывая ее другой рукой. — Не боись. Я не сильно…

— Проснулась? — эхом донесся хриплый голос, как только у Дины перестало шуметь в ушах.

— Кажется, да… — открыв глаза, Дина увидела две одинаковые зеленые рожи, вокруг которых кружились в калейдоскопе елки.

— Тогда пошли, — морды перестали двоиться и соединились в одну.

— А куда? — голова перестала кружиться, но все еще болела.

— В деревню.

— В деревню — это хорошо, мне туда очень-очень попасть нужно.

— Так мы не прям-прям в деревню. А в новую, в леске которая. Прежнюю-то выродки сожгли…

— Так мы не в Тураж?

— Плохо я тебя шибанул. Заговариваешься, пургу какую-то несешь… Поганки ела?

— Нет, вроде…

— А зря. Самое то, особенно чтобы проснуться, — громила взвалил на плечо дубину и куда-то зашагал. Дина с минуту постояла в задумчивости и засеменила следом, стараясь не выпускать из вида широкую спину в легких кожаных доспехах.

"Уж, по крайней мере, не маньяк… В деревню ведет. А там телефон… Санитары… Все будет хорошо…"

— Ты, это… Глаза надо бы завязать, — ни с того ни с сего заявил зеленый.

Дина вздохнула:

— Я закрою. Обещаю не подсматривать.

Но было уже поздно. Одним рывком громила оторвал ей рукав рубашки, раздирая его вдоль и поперек, затем встал позади.

— Это еще зачем? — положила она свои ладошки на огромные ручищи, которые вязали на затылке узел и больно вплетали туда волосы.

— Много вопросов задаешь. Дотрындишься, здесь и оставлю… Так-то надежнее будет, — крепко завязав глаза, он поволок ее за плечо дальше.

— А вы точно не разбойник? — она послушно топала по кочкам следом.

— Ну что ты, Диннет, такое про меня думать… Осторожно, ноги поднимай…

— Меня вообще-то Диной зовут…

— Показания меняешь? Не нравится мне это…

— Нет, правда, Дина я.

— Ди-и-ина, — он хмыкнул и продолжил: — Это как расшифровывается? "Дама, Идущая На Авантюры"? Или "Далеко И На Амнистию"?

— Никак не расшифровывается. Дина, и все…

— Вот и я о том. Подозрительная ты мочалка…

Идти пришлось долго. Сначала под ногами шуршала сухая хвоя, и трещали шишки, затем ступать стало мягко, и вскоре ноги уже утопали в какой-то густой жиже. Дина иногда спотыкалась о сучья и кочки, норовя упасть, но огромная жилистая ручища всегда была рядом, подхватывая на лету и не давая упасть.