ХомоПоинт

Глава 6

Антонина по-хозяйски обошла все комнаты в родительском доме. Вернулась не с пустыми руками.

— Воды нет, электричества нет. Зато есть мамины закрутки, — грустно сказала Тоня и поставила на стол две банки.

— Это помидорки, ещё мама делает изумительное лечо, очень вкусное.

— В машине остались сухарики со вкусом бекона и чипсы. Консервы вроде какие-то. Я принесу, — пробормотал устало Парфён.

Танкист тяжело поднялся и пошёл к выходу.

Антонина принесла из кухни несколько свечей в подсвечниках. Тёплые огоньки рассеяли мрак гостиной.

— Зачем? — спросил Егор, — и так же всё видно.

— Тебе видно, Парфёну может видно, а я не хочу, как кошка в темноте смотреть. Хочу нормального освещения, как раньше, — грустно ответила Тоня.

Парфён притащил пару банок консервов, чипсы, сухарики. Выложил всё добро на стол.

— Эх, сейчас бы пельмешек, или отбивнушек, — Мельников потёр руками.

— Хм, пельмешек, — буркнул танкист, — я бы от жареной картошки не отказался или борща домашнего со сметаной.

При одном воспоминании о борще лицо Парфёна расплылось в блаженной улыбке.

— Не дразни уже, хоть это есть и то хорошо, — ответил Егор.

— А что? Картошки нажарить вполне реально, — обрадовалась Тоня, — в погребе наверняка осталась. Масло подсолнечное я на кухне видела. Сковороду найдём, вот только на чём готовить, газа нет, электроэнергии нет. А костёр на улице жечь опасно, Серые могут нагрянуть.

— Да, не вариант, — поддержал Парфён, разрывая пакеты со снеками.

Они молча хрустели чипсами и сухариками, вылавливая по очереди вкусные помидорки из банки.

— Закрутки зачёт, — похвалил Парфён ловко отправив в рот очередную помидору, — воды только теперь обопьемся, солёное всё.

— Это да, — согласился Егор, с хрустом пережёвывая сухарики, — а картошки мы всё равно возьмём. В дорогу. Ехать ещё далеко, где-нибудь костёр разведём, запечём в углях.

— Горячего хочется, — улыбнулся Парфён.

Настроение Антонины немного улучшилось. Она даже несколько раз улыбалась. Новость о том, что её родители не превратились в жутких монстров, радовала, но мысль о том, что возможно они больше не увидятся, печалила.

— Я пойду к себе спать, — тихо сказала она.

Егор хотел подняться из-за стола, чтобы пойти с ней, но Тоня сделала жест рукой, чтобы он сел обратно.

— Не надо Гоша. Я хочу побыть одна. Вы тоже ложитесь. Завтра дальняя дорога.

Тоня поднялась в свою комнату, тоска по прежней жизни не отпускала. Может, следует поехать за родителями, она так соскучилась по ним. Сидя на своей кровати, Тоня ещё раз перечитала письмо, потом бережно сложила его и спрятала под подушкой.

Когда она проснулась, солнечный свет пробивался через неплотную штору. Сон был крепким и сладким. Снилось, что она снова маленькая девочка, рядом с ней любящие родители. Они играли, ходили на речку. Мама всё время улыбалась, а отец шутил и напевал какую-то смешную песенку о незадачливом пастухе и упрямом ослике.

Тоня сладко потянулась и огляделась. Ничего не изменилось в комнате, с той поры как она покинула отчий дом.

На какое-то мгновенье ей показалось, что всё происходящее вокруг просто дурной сон и не более, что папа внизу с раннего утра занимается по хозяйству. И что сейчас дверь в комнату откроется и зайдёт мама, упрекая без злобы, что дочь страшная соня, что завтрак уже давно готов и почти остыл.

Дверь и в самом деле открылась, но вместо любимых родителей на пороге стоял Егор. В одной руке он держал автомат. Увидев, что Тоня не спит, он поднёс палец к сомкнутым губам, давая понять, шуметь не стоит. Ужасная реальность вернулась к Тоне, развеяв без остатка светлые воспоминания и мечты.

Антонина внимательно смотрела на своего друга. Тот на цыпочках подошёл к краю окна, слегка отодвинул штору, и украдкой посмотрел на улицу.

— Что происходит? — еле слышно прошептала Тоня.

— Серые… Много, — так же еле слышно прошептал Мельников, — они всюду. Надо уходить.

Рощина медленно поднялась с кровати и осторожно подошла к другому краю окна. Слегка отодвинув штору, увидела, как серые спины шныряют по двору туда-сюда. Поднялся и Парфён.

— Не уходят? — шепнул он.

Егор отрицательно покачал головой.

— Надо как-то до машины добраться и рвать когти, — шептал мехвод, приближаясь к окну на цыпочках.

— Подождём, может, поищут, да уберутся восвояси, — предложил Егор.

— Подождём, — кивнул Парфён в знак согласия.

В самом деле, серых спин, снующих во дворе, становилось меньше и вскоре они исчезли вовсе.

— Вроде ушли, — чуть громче сказала Тоня.

— Похоже на то. Попробуем смыться.

Егор отошёл от окна и, шагая крадучись на цыпочках, вышел из комнаты. Парфён последовал за ним. Тоня ещё раз на прощанье окинула взглядом свою комнату, глубоко и горько вздохнула и вышла, плотно притворив за собой дверь.

Прежде чем покинуть дом друзья ещё раз оценили ситуацию, осмотревшись через окна. Убедились, что на улице нет серой опасности, вышли наружу. Солнце начинало припекать. Егор хотел запереть входную дверь на замок и уже вставил ключ в замочную скважину, но Тоня остановила его.

— Не надо, — она покачала головой, — вдруг придётся бежать обратно. Пусть будет открыто.

Они быстро прошли через двор, вышли на улицу. Оглянулись по сторонам.

Служебная BMW хоть и стояла на месте, уже не была красивой полицейской машиной. Стекла выбиты. Крыша машины, капот и крышка багажника измяты, словно на них танцевали рок-н-ролл. Глубокие царапины окончательно уничтожили глянцевый лоск покраски.

— Вот суки! — вырвалось у танкиста.

— Не грусти, найдём другую машину, не хуже, — хлопнул Егор по плечу товарища.

— Я за руль, — строго и спокойно кинула Антонина, давая понять, что это не обсуждается.

Мельников и не собирался перечить, всё равно он водит хуже. Тоня уложила винтовку между сидений. Парфён вернулся на какое-то время в дом и вернулся с банкой лечо. Довольный собой он ловко прошмыгнул на заднее сидение.

— Забрал таки, — хмыкнул Егор, кивнув на банку.

— Да, — протянул Парфён, — очень мне пришлись по душе заготовки мамы Тони.

— Тониной мамы, — поправил Мельников.

— Да, — снова протянул танкист, разглядывая банку на свет.

Не успела Рощина завести мотор, как прямо перед ними появилась пара серых монстров.

— Жми! — крикнул Мельников.

Антонина утопила педаль «газа» в пол, машина взвизгнула шинами и, виляя задом, помчалась прямо на монстров.

Егор выбил прикладом остатки лобового стекла и открыл огонь почти в упор. Автоматная очередь скосила обоих уродов. Машина наскочила колесом на голову одного из трупов. Раздался противный хруст. Егор брезгливо скривился.

— За нами ещё двое, — спокойно сказала Тоня, глянув в осколок зеркала заднего вида.

Парфён поспешно развернулся на заднем диване, встал на колени и открыл огонь из автомата. Погоня прекратилась.

— У нас, кажется колесо пробито, меня вправо тянет, — морщась, сказала Антонина.

Егор почти на пол торса высунулся из окна, чтобы рассмотреть колесо.

— Да, спускает, уже почти на ободе. Запаску надо ставить, — Мельников плюхнулся в своё кресло.

Машина выскочила на центральную улицу, и тут же Антонина дала по тормозам. На них неслись не меньше десятка серых чудовищ с раскрытыми пастями.

Задняя передача, газ в пол, ручник резко на себя, руль до отказа вправо, разворот. Первая передача, ручник вниз, газ в пол. Шины взвизгнули, и машина помчалась в сторону центра посёлка.

Парфён с Егором выпученными глазами наблюдали за чёткими действиями Рощиной, вцепившись обеими руками за верхние ручки в салоне.

— Тонька! Ты как так смогла? — изумлённо спросил Мельников.

— Не знаю, в кино видела. Дальше само как-то.

— Отстают, — крикнул Парфён, он перестал держаться за ручку и теперь целился из автомата в серую, уродливую массу монстров.

На очередном перекрёстке в правое крыло машины врезалась огромная серая туша. Удар был так силён, что BMW даже накренило влево и несколько метров они ехали на двух колёсах, как каскадёры в цирке. Машина грохнулась на четыре колеса, переднее правое часто захлопало, словно большая птица крыльями, а потом, когда последние ошмётки. шины слетели, и остался голый диск, раздался противный скрежет металла об асфальт. За машиной посыпался сноп ярких искр.

— Долго не протянем так! — стиснув зубы, выдавила Антонина.

Она, что есть сил, старалась держать машину ровнее.

— Скорость теряем в центр нельзя, там их, скорее всего, ещё больше! — небезосновательно предположил мехвод.

— Рули куда-нибудь! Куда можно! — крикнул Мельников.

Впереди выскочила ещё стая Серых.

Антонина, не раздумывая нырнула в ближайший проулок налево.

— Там что? Куда едем? — спросил Егор.

— Там тупик! Река! Нас зажали, — Тоне было не просто управлять полуразбитым авто и одновременно отвечать на вопросы. Руль так и норовил выпрыгнуть из рук, чтобы направить машину в столб или какую-нибудь лавочку.

Парфён опустил одну спинку заднего дивана и доставал из багажника весь боекомплект, что удалось собрать ранее.

Машину кидало в разные стороны, она неслась по узкой улочке вниз к реке, то и дело, сбивая урны, бочки, залетая в постриженный кустарник живой изгороди, снося хрупкие ограды палисадников.

Машина выкатились на пологий берег местной речки достаточно широкой, чтобы пытаться одолеть её вплавь одетым и оружием.

BMW замерла на месте, утопая в облаке пыли, которую поднял наполовину оторванный бампер.

— Из машины, бегом, — приказал Мельников.

Парфён быстро выбросил на землю сумки с боекомплектом и оружием. Выскочил сам, с тревогой и непониманием посмотрел на берег и спросил:

— Тоня, а где мост?

— В центре, он ближайший и единственный.

— Ребзя, я плаваю как топор, — обречённо сообщил мехвод.

— Тогда занимаем оборону и мочим всех, сколько сил хватит. Авось и выскочим.

Егор с автоматом прясел у сумки с «БК», готовя боеприпасы к бою.

Рощина откинула сошки на винтовке и установила их на крыше авто. Рядом положила пару набитых патронами магазинов.

Лёгкий ветер отогнал пыльное облако. Они были готовы к обороне, не особо веря в успех, но ни у кого и в мыслях не было, чтобы сдаться без боя или бросить товарища, для спасения своей шкуры.

Из переулка, по которому только что разрушительно пронеслась полицейская машина, выпрыгнула серая тварь. Грохнул выстрел винтовки. Серый череп монстра дёрнулся назад, окутался красным облачком. Существо рухнуло замертво. Несколько секунд было тихо, потом выпрыгнул ещё серый собрат. Снова грохнула винтовка. Второй труп свалился аккурат рядом с первым. Третьего ждала та же участь. Рощина стреляла спокойно и хладнокровно сосредоточенно глядя в прицел.

— Контакт справа! — крикнул мехвод и сразу открыл огонь.

Тоня хотела посмотреть в ту сторону, но из переулка как горох посыпались монстры. Их было слишком много, чтобы выцеливать по одному. Начался беспорядочный огнь. Остановить стаю из пары автоматов и винтовки не представлялось возможным. Серая волна напирала, потихоньку оттесняя обороняющихся бедолаг к воде.

Со стороны реки раздался громкий свист, сначала на это никто не среагировал. Свист повторился. Егор обернулся, и увидел, что к ним плывёт моторная лодка. Она была уже почти у берега. В лодке стоял человек, одной рукой он махал стрелкам, а в другой руке держал РПК (Ручной Пулемёт Калашникова).

— Сюда, давайте сюда! Ко мне бегом! — орал лодочник.

Егор потянул за плечо Тоню.

— Отходим! В лодку! Быстрее! Парфён, лодка! Отходим!

Антонина, отходя назад, продолжала отстреливаться. Парфён вдруг рванул к машине, достал что-то из салона, кинул предмет в сумку с остатками «БК» и, подхватив её одной рукой, побежал к лодке.

Когда лодка уткнулась носом в берег, лодочник прикрыл огнём из пулемёта. Все трое быстро покидали вещи и перелезли через борт. Егор схватил весло, уложенное вдоль борта, и оттолкнулся от берега. Лодка плавно заскользила по воде к середине реки. Серые остались на берегу, издавая наперебой свои противные звуки, задирая друг друга в пылу ярости.

Звуки выстрелов стихли почти одновременно, все осознавали ценность каждого патрона. Лодочник уложил свой РПК, и завёл мотор. Лодка, разрезая носом воду и поднимая волну, понеслась вниз по течению. Серые побежали вдоль берега, но вскоре стали останавливаться, отсеиваться по одному, пока не сдались до последнего и прекратили преследование.

— В воду не полезут. Бояться, — неожиданно и очень громко сказал лодочник.

Все повернулись к нему. На корме сидел и управлял лодкой, мужик без возраста. Не молодой, не старый, хрен разберёшь. Узкое смуглое лицо, немного раскосые карие глаза, ярко выраженные скулы, слегка крючковатый нос, тонкие губы. Волосы рыжие длинные и грязные, но не лохматые, прямые и жидкие, как и бородёнка, что колыхалась на ветру. Одет был, не смотря на жару, в какой-то серый длинный плащ прямо на майку «алкоголичку», старые джинсы и видавшие виды берцы.

— Ты кто? — первым спросил Егор.

— Шама, — полу басом ответил тот, не отвлекаясь от управления лодкой.

— Шама? Что за имя такое?

— Шама — это сокращённое шаман, — пояснил лодочник, глядя мимо них куда-то вдаль.

— Ты шаман что ли? — иронично улыбнулся Мельников.

— Ага. Настоящий, — не замечая иронии, отвечал лодочник.

— Окей, я Егор, это Тоня и Парфён, — Егор кивнул по очереди на своих друзей, лодочник никак не отреагировал.

— Откуда в средней полосе шаман, почему не колдун? Ты не местный? — не унимался Мельников.

Егор вопросительно посмотрел на Тоню, всё-таки её земляк. Та лишь пожала плечами и отрицательно покачала головой.

— Местный, — вздохнул Шама, — отец сказал, он был шаман, и я буду шаманом. Он учил меня, как стать шаманом.

— А где твой папа сейчас? — вмешалась Тоня.

— Не знаю, он умер.

— Сочувствую, — жалостно протянула Тоня, — а давно?

— Перед самым моим рождением, — невозмутимо ответил лодочник.

Парфён повернулся к Егору и свёл глаза к переносице, скривив морду — "чокнутый".

— Ну да, мой отец сказал, что на берегу надо спасти трёх доходяг, — продолжал Шама и захохотал, подняв голову в небо. Парфён перестал кривляться и повернулся к лодочнику.

— А это твой амулет, — ткнул он ногой в РПК.

Шама перестал, хохотать и снова стал невозмутимо серьёзным.

— Это не моё, отец сказал подобрать, пригодиться. Я взял.

— А как пользоваться тоже отец научил? — не унимался Парфён.

— Кто же ещё? — не чувствуя подвоха в вопросе ответил шаман.

— И куда мы сейчас плывём? — поинтересовалась Тоня.

— Ко мне, там безопасно. Потом отец скажет, что с вами делать.

— Целая, — довольно улыбнулся танкист, доставая из сумки банку с лечо.

— Ну, Парфён, — только и хмыкнул Мельников.

«УАЗик» остановили на ночь на открытой местности на вершине не большого холма. По приказу Колодина обозначили небольшой периметр и установили растяжки из остатков гранат.

Вечерняя прохлада вытащила всех на свежий воздух, кроме президента. Он размышлял, как быть дальше. Быть откровенным до конца со своими солдатами по проекту "Неофит" или того, что уже рассказал пока достаточно. Он думал и поглаживал распухшую после падения лодыжку. Нога к вечеру совсем перестала болеть. Президент стянул носок. Опухоль заметно спала за последний час. Пошевелил ногой, боли нет.

Это показалось ему странным. Ступил на ногу, боли нет. Президент скривил удивлённую мину. Нога приходила в здоровое состояние буквально на глазах. Единственное, что его смущало, кожа на месте вывиха была несколько темнее. Но, что было бесспорно, он выздоравливал. Президент обулся и вышел из машины. Метрах в десяти о чём-то перешёптывалась Колодин с Крокодилом, стало интересно, о чём речь. Леонид Леонидович инстинктивно повернул ухо в их сторону. И о чудо, он стал ясно различать слова.

— Не знаю Колода, мне самому ничего не понятно и не ясно. Я реально думаю, что этот наш главнокомандующий трындит в полный рост. Придумал сказочку для малышей, а на деле всё окажется проектом разработке биологического оружия. И тащит он нас на верную смерть ради целей, которых нам не понять. Давай избавимся от него, и по домам.

— Нельзя, — шептал Колодин, — если это вышедший из под контроля эксперимент, то мы как раз нужны, кто-то должен всё исправлять. Крокодил, мы сука армия, мы присягу давали, контракт подписывали. Это мы должны защищать, когда будет тяжко, а не только сгущёнку тырить. Вот сейчас тяжко, предлагаешь поджать хвост и спасать свою шкуру. Оставить главкома в ситуации чрезвычайного положения — это военное преступление. Когда всё закончится, нас отдадут под трибунал, и мы окажемся в дисбате.

— Какой на хрен главнокомандующий! — зашипел Крокодил, — его армия это «УАЗ» и несколько бойцов. Да что мы сможем сделать?

— Что сможем, то и сделаем, — оставался твёрд в своём решении Колодин.

— Бойцы, у вас всё нормально? — громко спросил президент.

Крокодил резко обернулся, на лице читалось недовольство и презрение.

— Да, господин президент, всё в норме, решаем, кому и когда на часы заступать, — немного растерянно отозвался Колодин.

— А. Я так и подумал, — улыбнулся главнокомандующий.

Крокодил ничего не сказал, он отвернулся и нервно зашагал куда-то в темноту.

— Как ваша нога? — поинтересовался сержант.

— Много лучше. Не болит совсем. Видите, уже хожу.

Президент подошёл к Колодину.

— Что будет, когда мы доберёмся до места? — напрямую спросил сержант.

Президент мгновение помолчал, посмотрел в чернильно-синее с первыми мерцающими звёздочками небо.

— Что будет — задумчиво повторил он, — что будет. Сложно дать однозначный ответ, Колодин, потому что я и сам не знаю его. Я знаю, чего не будет.

— Чего же? — нетерпеливо спросил сержант.

— Не будет прежнего мира, того к чему мы привыкли за столетия. Не будет наших городов и поселений, стран и армий. Не будет экономики, промышленности и сельского хозяйства. Не будет музеев и театров. Не будет ничего.

— И что тогда, — выпучив глаза, спросил Колодин.

— Война, — твёрдо ответил президент, глядя в глаза своему собеседнику.

— Война? Какая война? С кем?

— Земная цивилизация делает новый виток в своём развитии, возможно последний. Человечество измениться навсегда или вымрет как динозавры.

— В смысле? Людей больше не будет вообще? — спросил, задыхаясь, сержант.

— Возможно, — президент опустил голову.

— Но… Но. Должен же быть какой-то выход. Хоть что-то, — запинался сержант.

— Только биться за своё существование. У нас есть военная техника, стрелковое и ядерное оружие. Есть люди, которых надо искать и собирать воедино. Но! — президент поднял указательный палец, — сначала надо понять, с чем мы столкнулись. Надо понять врага, что ему нужно, где его уязвимые места.

— Простите господин президент, но мой разум не в состоянии принять это.

— Это реальность. Понимаешь Колодин, реальность. Мы должны принять эту реальность и действовать, иначе мы просто сгинем. Планета уже почти не принадлежит нам. Если мы разбредёмся кто куда, нас просто уничтожат по частям. Так что, либо мы соберёмся в единый кулак и жёстким ударом уничтожим нечисть, либо станем динозаврами.

— Вот чёрт! Вот срань! Было же всё нормально! Какого хрена! — ругался Колодин, размахивая руками и крутясь на месте.

— Успокойся сержант. Мы ещё живы, боеспособны и мотивированны. Пойми, будем знать врага, победим врага. Поэтому надо добраться и вскрыть эту чёртову лабораторию. Поэтому-то нам нужен тот, кто сейчас тет-а-тет с первоисточником всей этой заразы. Нам надо знать, во что превратился Эммус. А города? Города отстроим заново.

Колодин внимательно выслушал, но больше ничего не говорил. Из темноты появилась могучая фигура Крокодила, он подошёл ближе и поставил пулемёт у ног президента.

— Если так, то я готов, — коротко сказал он, глядя в глаза своему главкому.

— Вот и хорошо. Утром выдвигаемся. За Ростовом есть воинская часть, наведаемся туда. Наверняка там остались живые солдаты, как и вы. Нам теперь нужны все люди. Абсолютно все.

Президент хлопнул по плечу Колодина и пошёл в «УАЗ».

— Ладно, посмотрим насколько толковый мужик, наш президент, — сказал Крокодил, провожая взглядом главнокомандующего.

— А ты что, подслушивал? — спросил Колодин.

— Тю, больно надо подслушивать, — съехидничал Крокодил, — вы горлопанили так, что в Ростове было слышно.

Колодин по-дружески без слов обнял боевого товарища.

— Будем бодаться Крокодил. Будем бодаться.

Утреннее солнце не давало, как следует выспаться. Металлический корпус «Буханки» быстро нагрелся, в машине стало невыносимо душно.

Президент выбрался наружу. Огляделся вокруг. Тихо, только птицы щебечут где-то высоко в небе. Колодина не было, наверное, он стоял на часах последним. Крокодил спал под машиной, рядом пулемёт на сошках.

Президент присел на землю и стянул обувь вместе с носком с больной ноги. То, что он увидел, и понравилось, и насторожило его. Опухоль полностью спала. При движении ступнёй не было и намёка на боль. Но кожа от пятки до лодыжки была не естественно серой, в точности повторяя цвет кожи у монстров.

— Какого дьявола, — прошептал Леонид Леонидович и погладил ладонью серую кожу. Она была намного мягче и кажется эластичнее, чем прежняя кожа, вместе с тем менее чувствительная. Президент поспешил натянуть носок, пока ещё кто-нибудь не увидел эту метаморфозу и не принял его за оборотня.

Следом за главкомом из машины появился боец. Он пощурился на ясное небо и широко зевнул.

— Здравия желаю! — козырнул президенту солдат.

— Утро доброе, — ответил с улыбкой Леонид Леонидович, — как спалось?

— Крепко, — отчеканил солдат, вытянувшись по стойке смирно.

— Молодец солдат, службу знаешь. Вольно. Буди остальных, будем выдвигаться потихоньку.

— Есть! — солдат развернулся на месте, больше театрально, чем по уставу, как показалось главнокомандующему, и исчез обратно в УАЗе.

Через пару минут появился Колодин, он, в самом деле, стоял на часах последним. Вид у сержанта был встревоженный.

— Слева группа машин, в количестве пяти штук, на большой скорости движутся к нам, — быстро отрапортовал сержант о причине своей тревоги.

— Командуйте Колодин, — приказал президент.

— К бою! — закричал сержант, — рассосредоточиться цель с лева, пулемёт на фланг в перекрытие. Огонь открывать только по моей команде!

Крокодил тут же убежал с пулемётом на фланг, и занял позицию чуть выше места стоянки. Остальные бойцы выскочили из машины, и залегли за естественными укрытиями, направив автоматы в сторону возможного противника.

Президент и Колодин ушли за УАЗ.

Вероятный противник не заставил себя долго ждать. Пять машин, поднимая столбы пыли, остановились, одна за другой, метрах в пятидесяти от быстро организованной засады.

Сразу несколько человек вышли из своих машин. Захлопали дверцы. Все были вооружены, в основном охотничьи ружья и карабины. Оружие у прибывших людей было закинуто за плечо, что сигнализировало — агрессии нет. Люди не военные, одеты в штатское. Из последней машины вылез мальчишка лет шести и тут же начал справлять нужду по маленькому на сухую траву.

— Отбой! — скомандовал Колодин, поняв, что опасности нет.

Он же первым вышел из-за «УАЗа» навстречу к людям. Остальные бойцы поспешили подняться, оставляя свои позиции. Защёлкали предохранители, автоматы отправились за спину.

Колодина встретил крепкий мужик лет пятидесяти, с короткой стрижкой и пышными усами. Его загорелое лицо расплылось в улыбке.

— Здоров братцы! — радостно поприветствовал он и протянул руку Колодину, — вы откуда такие будите?

— ВКС, сержант Колодин, — козырнул солдат.

— О. ВКС! А чего с самолётом вашим? — засмеялся мужик и кивнул на «Буханку».

— Крылья в ангаре оставили, спешили очень, — поддержал шутку Колодин.

Подошёл президент. Мужик, сразу узнал главкома, удивился и перестал смеяться.

— Господин президент, — протянул он, не веря своим глазам.

— Так точно, улыбнулся Леонид Леонидович.

Мужик обернулся к своим машинам, громко свистнул и часто замахал рукой, подзывая всех к себе.

Человек пятнадцать взрослых и несколько детей разного возраста окружили президента. Народ галдел, здоровался, женщины улыбались и что- то спрашивали, мужики и молодые парни тянули руки для рукопожатия.

— Здравствуйте. Здравствуйте, — отвечал на рукопожатия главком, радушно улыбаясь.

— Вы все, откуда? — спросил Колодин у седого мужика.

— Мы-то? — прищурился мужик, — мы-то из-под самого Ростова, с разных станиц собрались. А вот вы как сюда забрели? Здесь чай не Москва. Самолёты не летают, поезда не ходят. Не уж-то на УАЗе из столицы прибыли?

Народ, немного до того притихший, снова загудел. Снова все разом. Снова громко выпытывая у своего президента ответы о происходящем вокруг.

Президент пытался разобрать хоть один вопрос, но голоса сливались и перебивали друг друга.

— Стоп народ! Стоп! — Леонид Леонидович поднял обе руки перед собой, чтобы остановить неразборчивый поток слов.

— Хренам собачим… — кто-то эмоционально закончил фразу, и стало тихо.

Президент выдержал солидную паузу.

— Это не биологическое оружие и вообще не разработка наших, либо чьих-то лабораторий, — начал он сразу с главного, снимая с себя ответственность за происходящее вокруг.

— Повторяю! Монстры, с которыми вы уже наверняка столкнулись, не являются творением рук человека!

— А тогда кто же? — выкрикнула худенькая женщина в длинном платье и пёстром платке.

— Сейчас нам и самим пока не всё ясно до конца. И нам самим очень многое не понятно. Вы сами видели, сколько людей умерло. В Москве и в других городах такой же точно мор. Болезнь Эммуса ударила по всему человечеству разом, истребив практически всех!

— Если все умерли, то откуда взялись монстры? — крикнул кто-то из толпы.

— Это мы и пытаемся выяснить. Но это никакое-то биологическое оружие. Скорее это пришельцы, чем разработки самих людей! — рьяно убеждал президент.

Худенькая женщина, при таких словах, быстрым движением осенила себя крестным знамением, бормоча себе под нос:

"Свят. Свят. Свят".

— В смысле пришельцы? — выдвинулся из общей массы белобрысый парень лет тридцати.

— Настоящие? Тогда на чём они прибыли? Где их транспорт? Ну, тарелки или ракеты там?

— Так, пришельцы это просто версия. Одна из многих, — сдвинув брови, ответил президент, — Сейчас я не могу всё объяснить, потому что и сам не знаю всего. Но! — он на мгновенье замолк, оглядывая людей.

Электорат замер.

— Я совершенно точно знаю место, где мы сможем узнать ответы. С уверенностью могу заявить, для того чтобы выжить, нам надо держаться вместе.

— Я не вправе приказать вам идти с нами, — продолжил главком трибунным манером, — но я ответственно заявляю, что порознь мы более уязвимы. Только сплотившись вместе, мы сумеем преодолеть ту напасть, которая нас теперь одолевает! Я призываю вас, как следует всё обдумать, прежде чем принять решение, с нами вы или продолжите свой путь самостоятельно.

Люди собрались в небольшой круг, обсуждая предложение последовать за бывшим политиком, спорили в полголоса, убеждали друг друга. Наконец к президенту вышел тот самый седой мужик с загорелым лицом и спросил:

— Куда мы идём, господин президент? И это, правда сможет нас спасти?

— Наш путь лежит в Краснодарский край на одну из военных баз, там, в одной из военных частей наверняка есть ответ, что это и почему пытается нас уничтожить. Вместе у нас больше шансов добраться и отбиться от нападений злобных созданий, которых судя по всему становиться только больше. По дороге мы будем собирать воедино всех, кто остался! Мы в силах сохранить, а впоследствии, возродить наш народ, нашу страну!

Опять воцарилась тишина.

— Ладно, нарушил молчание крепкий мужик, — с вами так с вами. Мы всё равно толком не знали куда шли.

Остальной народ загудел, кивая головами в знак согласия.

— Все мужчины от шестнадцати до сорока лет поступают в распоряжение майора Колодина, президент указал на сержанта.

— Эк, ты скаканул Колода, — хмыкнул Крокодил и ткнул товарища дулом пулемёта в спину, — опа и майор!

— Как ваше имя, — спросил президент у мужика с загорелым лицом.

— Михаил я. Тимофеевич, — немного робко ответил тот.

— Михаил Тимофеевич, вы будите старшим над остальными штатскими. Женщины и дети будут под вашей личной ответственностью. Хорошо? Всеми. Этими и другими, которые присоединяться к нам впоследствии. Все организационные вопросы будем решать через вас. Вы как, справитесь?

— От чего же справиться, справлюсь. Только мож и мне под руководство майора, я крепкий ещё.

— Исключительно при крайней необходимости, — возразил президент, — вы на этом посту больше пригодитесь.

Михаил Тимофеевич согласно кивнул.

— Товарищ майор, — обратился президент к ошарашенному внеочередным званием Колодину, — распределите людей по машинам, и будем выдвигаться на Ростов.

— На Ростов нельзя, — перебил президента Михаил Тимофеевич, — там кишит Серыми, мы ели ноги оттуда унесли. Две машины потеряли, семь человек.

Главнокомандующий на мгновение закусил нижнюю губу.

— Михаил, вы же из этих краёв, — дружеским тоном спросил он.

— Ну да, из этих.

— Скажите, а можно как-то обойти Ростов?

Михаил Тимофеевич задумался.

— Да собственно можно, от чего ж нельзя.

— Вот и замечательно, тогда обсудите маршрут с майором Колодиным, — улыбнулся президент.

— Хорошо, — пожал плечами Михаил и пошёл к офицеру.

Леонид Леонидович осмотрел всех и улыбнулся. Теперь у него есть «армия» и «народ». Не хватает только оппозиции, он усмехнулся своим мыслям, не зная, что оппозиция тоже есть, и она мчится вслед за ними.

Фельцу надоело болтаться на заднем сидении и глотать коньяк. Распухшая переносица вернулась в нормальное состояние и стала серой. Мелкие царапины затянулись без следа.

— Быстро как всё на вас заживает, — улыбаясь, заметил Неонов.

— Следите за дорогой, Степан Степанович, — грустно вздохнул Роберт, — я кажется сильно обложался. Даже Клара отказалась ехать в одной машине со мной.

— Вы испугались, это нормально, — утешал ботаник, — я тоже сильно струхнул. Как знать стояла бы моя машина первой, удержался бы я, чтобы не вдавить газ в пол.

— Не знаю, что со мной, — покачал головой Фельц, — в последнее время страх не хочет отпускать меня. Вцепился своими холодными лапами мёртвой хваткой и мучает. Это ужасно. Вы даже не представляете себе как это ужасно! Я не трус, я пытаюсь бороться, но продолжаю бояться всего и не понятно чего.

Неонов только сочувственно улыбнулся на исповедь Фельца.

Впереди раздался грохот металла о металл. Это БТР, на полном ходу скинул в кювет очередную «мёртвую» легковушку, расчищая путь.

— Чёрт! — вздрогнул Фельц от неожиданного грохота и поёжился.

— Это нервы, Роберт Эдуардович. Вам надо отдохнуть, поспать. Это нервы.

— Возможно, — Фельц достал из бардачка бутылку с оставшимся коньяком и одним большим глотком прикончил её. Пустая бутылка вылетела в окно и с глухим звуком рассыпалась на осколки.

— Который час? — спросил Роберт.

— Без четверти три, скоро светать будет, — ответил ботаник.

Фельц посмотрел, на Андрея Аркадиевича, тот закинул голову на подголовник своего сидения и похрапывал.

— Он что без отдыха будет ехать? — Фельц вытянул указательный палец на идущий впереди бронетранспортёр.

— Да кто его знает. Прёт и прёт без устали, словно догнать кого-то хочет или наоборот удрать, скрыться. Может место подходящее ищет для отдыха, — предположил с надеждой ботаник и вздохнул, — Я так-то уже подустал, и ноги затекли.

БТР словно услышав жалобы из «Тойоты», свернул на АЗС крупной нефтяной компании.

— Ну, наконец-то — предчувствуя скорый отдых, выдохнул Степан.

Машины остановились. Усталые путники медленно и вальяжно покидали свои авто, кряхтя и потягиваясь. Через пару минут на улице были все. Толян несколько раз энергично присел на корточки, выпрыгивая вверх, чтобы разогнать кровь по затекшему телу.

Из-за бронемашины показалась Клара. Рана на её брови затянулась, осталась только еле заметная серая полоска. Гематома на щеке исчезла. Секретарша поправила волосы.

Фельц с тоской посмотрел на неё. Так смотрят на дорогую вещь, которую неожиданно отняли безвозвратно. Женщина, которая совсем недавно принадлежала ему, вдруг стала совсем чужой и холодной. Несмотря на далеко «несвежий» и слегка растрёпанный вид Клара казалась Фельцу невероятно красивой и привлекательной и теперь нравилась ещё больше. В груди Роберта защемило. Всё же он решил поговорить с ней.

— Ну как ты? — подойдя ближе, спросил он.

Клара улыбнулась, но не как прежде с любовью и нежностью, а как постороннему человеку, проявляя элементарную вежливость.

— Представляешь, я спала.

Она вытянула руки вверх, и потянулась. Фельц приблизился к ней почти вплотную.

— Что же не захотела со мной ехать в одной машине? — Роберт постарался сделать непринуждённую морду и говорить как можно равнодушнее.

— Ой, Роберт оставь, — оборвала его секретарша, чего толкаться на заднем сидении.

Она поморщилась, оглянулась по сторонам, высматривая Дениса.

— В «Ренж-Ровере» тебе на заднем сидении хватало места, — не отступал Фельц, — или что? Прошла любовь, и овощи завяли?

— Роби не будь ребёнком, — Клара отреагировала раздражённо.

Она небрежно отпихнула шефа и, завидев Тамару, поспешила к ней.

Фельц смотрел ей в след, восхищаясь формами, которые теперь казались ему более соблазнительными, нежели тогда когда она была доступна. Мысль о том, что его Клара больше не его томила душу. На него нашла волна непримиримой тоски и одиночества. Чувствовалось собственная никчёмность и ненужность.

Тамара крутилась у своего чемодана, перебирая гардероб. Клара стояла у неё за спиной без малейшего внимания к своей персоне.

— Не желаешь, носик припудрить? — мило спросила Тродэ, — а то мне одной до смерти страшно.

— Да. Сейчас пойдём. Только ребята вернутся. Мне тоже надо, — Тамара отвечала, не глядя на Клару, продолжая капаться в чемодане.

— Что ищешь?

Клара присела рядом с ней на корточки.

— Джинсы хочу достать, платье совсем обвисло. Стало большое. Вот они! — радостно крикнула женщина, поднялась на ноги, держа перед собой на вытянутых руках искомую вещь.

Клара рассмотрела внимательно попутчицу и вскочила на ноги.

— Чёрт! Томка! Да тебя не узнать! Офигеть, как ты похудела! — воскликнула секретарша, осматривая женщину со всех сторон.

— Ага, — довольно улыбнулась Тамара, — Прикинь, прямо чудо какое-то. Я сперва сама себе не поверила. Чего я только не пробовала; диеты, таблетки, голодовки, фитнес, йога. Чуть сброшу, потом в два раза больше набираю. А тут платье всё больше, пузо всё меньше. Жир словно испарился. А сейчас стыдно сказать, — перешла она на заговорщический шёпот, — похудела так, что трусы слетают. Прикинь! А я в платье, прикинь! Вот, хоть джинсы есть.

Клара громко и звонко засмеялась на такое откровение.

— Держи крепче свои трусы, — игриво прошептала секретарша, косясь в сторону, — ребята возвращаются.

Щёки Тамары залились алым румянцем, как будто парни могли слышать их разговор.

— Идём.

Тамара суетливо сунула джинсы под мышку, выдернула из чемодана светлую блузку и потащила Клару за локоть в сторону кустов.

— Всё чисто, — доложил долговязый Толян Алексу, после осмотра периметра.

Солнце ещё не вышло, но темнота понемногу отступала, небо становилось светлее. Ранние птахи всё смелее заливали своим щебетом небольшой лесок у заправки.

— Отдыхаем здесь. Пару часов спим и в путь, — распорядился Денис, — Алекс пойдём на заправку, посмотрим, что там осталось.

Харин уже целиком захватил роль лидера группы. Голос его звучал спокойно и уверенно.

Степан Степанович престал разминать затёкшие ноги, залез на заднее сидение "Тундры" и сразу уснул. Близкий соратник Фельца, Андрей Аркадиевич неплохо выспался в пути и бесцельно бродил по территории заправки.

Стекла в магазина были выбиты. Денис аккуратно перешагнул через разбитую некогда автоматическую дверь. Внутри темно хоть глаз выколи и нестерпимо душно. Харин достал небольшой фонарик. За еле слышным щелчком во тьму ворвался луч яркого света.

— Ну, что здесь? Есть что вкусненькое? — спросил Александр, шагая следом.

— Что-то наверняка есть.

Ботинок Дениса наступил на кусок стекла, тот довольно громко хлопнул и разбился.

В углу за стойкой операторской послышался шорох.

Два пистолета мгновенно нацелились в сторону источника шороха.

— Эй! Есть кто? Выходи не бойся — громко крикнул Денис.

В углу кто-то продолжал шебуршится.

— Может крыса? Или собака. Серый там не поместиться, — предположил Алекс.

— Возможно, — Денис сделал небольшой шаг в сторону операторской

Что-то мелькнуло в белом луче. Ловко прыгнуло на стойку, потом резко в сторону, задев Дениса. Фонарик выпал из рук, сделал в полёте несколько сальто, упал и прокатился по полу.

— Чёрт! — крикнул от неожиданности Харин.

— Не вижу ни хрена фонарь ослепил, — выругался Денис.

— Где он? Вот срань! Я только белые круги вижу! — продолжал ругаться Харин.

— Не вздумай стрелять, можешь меня задеть, — тихо предупредил Гавриленко.

— Что это за хрень?

— Не знаю, кошка что ли.

— Ты охренел? Кошка! Пантера что ли? Чёрт не вижу не рожна.

Александр медленно шагнул к упавшему фонарику. Присел, аккуратно поднял его и направил луч в сторону, где предположительно должен быть ловкий прыгун. Два круглых глаза на серой башке уставились на него. Этот был совсем маленький, не больше метра монстр, он казался напуганным. Монстрик закрыл уродливую морду лапами, так, что из-за них виднелись только два круглых глаза.

— Ден, это Серый.

— Так вали его, чего не стреляешь.

— Сука, Ден, это малёк. Я в детей не стреляю, даже в таких!

— Вали его Алекс, харе ныть!

Алекс навёл пистолет на монстрика, тот спрятал глаза за лапами и опустил голову.

— Чёрт, Ден, он понимает.

Зрение постепенно возвращалось к Харину, он увидел серое пятно в свете луча и не раздумывая выпустил туда три пули. Монстрик взвизгнул и повалился на пол, вытянув когтистые лапки перед собой. Струйки алой крови, соревнуясь друг с другом, катились по жёлтой стене, у которой сидел уродец.

— Попал? — спросил Денис.

— Попал, — зло фыркнул Алекс, — держи своё светило, не роняй больше, — сунул он фонарь в ладонь Денису и пошёл к выходу.

Лёха и Толян услышав выстрелы, быстро переместились к входу в заправки готовые к бою. Лучи фонарей ворвались внутрь.

— Отставить, — скомандовал Александр, направляясь к выходу.

Он обернулся, луч фонаря Дениса продолжал шарить в темноте.

— Кто из вас спал, а кто нет, — обратился он к своим подопечным и спрятал пистолет в кобуру.

— Да оба спали, — ответил Лёха за двоих, — а там что? — кивнул он в сторону пятен крови на стене.

— Ничего, — Алекс сплюнул на асфальт, — у Серых оказывается и мелкие есть. Пришили одного.

— Ясно, — в один голос отозвались охранники.

У выхода показался Харин с кучей разноцветных пачек снеков в одной руке и упаковкой минералки в другой.

— Я что один должен всё таскать! — крикнул он и свалил добычу у входа.

Из леса вышла Клара, вслед за ней в джинсах и блузке выскочила Тамара. Джинсы были ей велики, как и платье до этого, она ворчала, и на ходу затягивала ремень на последнюю дырочку.

Увидев женщин, Фельц устремился к ним. Ему хотелось вернуть расположение Клары, он уже приготовил, несколько, на его взгляд, забавных и смешных шуток.

Секретарша разгадала манёвр босса и не желая с ним пересекаться прямиком пошла к входу в заправочный комплекс, как раз тогда, когда Денис складировал первую партию добычи через разбитую дверь.

— А мне можно посмотреть, что там? — спросила Клара, не то чтобы ей хотелось лезть в тёмное нутро заправки, но оставаться опять с Фельцем наедине не хотелось ещё больше.

— Харин равнодушно кивнул и исчез внутри, за ним следом пошла Клара.

Увидев в свете фонарика труп серого, она испугалась и прижалась к Денису, слишком плотно. Он почувствовал её тело, тепло её бёдер, упругие груди, взволнованное дыхание из полуоткрытых мягких губ. Рука мужчины автоматически обхватила её за талию.

— Не бойся. Этот уже не укусит, — шепнул он ей в ухо, похотливо улыбаясь.

Тродэ почувствовала сильное возбуждение Харина.

Рука Дэна скользнула с талии на её зад, широкая ладонь крепко сжала ягодицу.

Клара опустила глаза в сторону и отшагнула назад.

— Не надо сейчас, — тихо сказала она с ложной скромностью.

Денис хмыкнул, но настаивать не стал.

"Сама потом придёт" — решил он и снова улыбнулся нахальной улыбкой.

В проёме появился Андрей Аркадиевич.

— Ребята, я тоже пришёл помогать. Что где брать? — спросил он.

— Идти сюда, — позвал Денис, — здесь несколько упаковок с минеральной водой. Надо забрать все. Там дохлый Серый валяется не наступи.

Утренний свет уже начал проникать и в помещение. Харин щёлкнул выключателем на фонарике.

— Солнце моё, а ты собирай снеки, все что найдёшь и тащи в кучу на улице, — подмигнул он Кларе.

Женщина ничего не ответила, но улыбнулась, не скрывая своего расположения, словно забыв про инцидент.

"Ну, подожди скромница, займусь я и тобой", — Харин скривил ухмылку и неоднозначно подмигнул Кларе.

Так как помощников по добыче провизии теперь было достаточно, Харин пошёл к вертикальной стойке, с выставленными на ней солнцезащитными очками. Ему по душе пришлись очки "Пилоты". Он вытащил их, оторвал этикетку и сразу надел.

— Давно такие хотел, — сказал он сам себе, разглядывая отражение в небольшом зеркале на стойке.

Добыча составила с пару десятков пачек различных чипсов, пару упаковок шоколада с цельным орехом, небольшой кучки упакованного арахиса, несколько упаковок минеральной воды, лимонады и энергетики, сухарики с различными вкусами, притащили несколько блоков жевательной резинки и сигарет.

— Какой дурак запретил продавать на заправках пиво! — пошутил Денис, оглядывая добычу.

— Пива нет, — развёл руками Андрей Аркадиевич, не поняв шутки.

— Ладно, надо распределить провизию между людьми поровну. Через пару часов выступаем. Разбирайтесь, в общем. Я пойду, вздремну, — отдал последние распоряжения Денис и пошагал в БТР.

Уснул он почти моментально. Усталость уволокла его в чёрную пропасть без ярких сновидений.

Разбудили Дениса удары чего-то тяжёлого по броне. Послышался свист.

— Давай вылезай, да не дури смотри, — услышал Харин хриплый голос снаружи.

Он протёр заспанные глаза и вылез наружу.

По броне лупил прикладом человека в синей робе с номером над нагрудным кармашком и в круглой синей кепочке. Другой в точно таком же прикиде, стволом «Калаша» упёрся в подбородок Фельца. Денис огляделся. Все его спутники сидели на асфальте спиной друг к другу. Клара и Тамара сидели отдельно, так же спина к спине. Тамара хныкала, Клара смотрела на захвативших их людей, с презрением и отвращением. Не было только Алекса. Сидящих окружали ещё с десяток людей в такой же синей робе с номерами и в тряпочных круглых кепках.

— Этот у вас, что ли за самого главного? — спросил тот, что держал автомат у подбородка Фельца.

Роберт нервно закивал головой.

— Эй, приятель, автомат опусти, мы не враги, давай поговорим, — спокойно сказал Денис. Он смотрел то на одного зека, то на другого пытаясь понять, кто у них старший.

— Слышь, Чека, хлопец базарить о чём-то хочет, — хмыкнул зек с автоматом и спрятался за спину Фельца.

Харин быстро оценил наличие оружия у захвативших их людей. Автоматы не у всех. Да и то, у тех, у кого они были, судя по всему не было большого боевого опыта. Оружие держали показушно, полубоком, кто-то одной рукой.

«Не бойцы, клоуны», — решил для себя Харин.

— Если хотите выжить, то придётся побазарить, — крикнул Денис, приподняв руки вверх.

— Не о чем базарить, — холодно ответил лысый мужичок, лет шестидесяти, небольшого роста, коренастый, единственный в спортивном костюме.

— Машины, провиант и баб ваших мы забираем. Вы если хотите жить, не дёргайтесь. Отдаёте нам оружие, мобилы, ну, и рассказываете где что видели. А мы так и быть свяжем вас и оставим живыми, — улыбаясь, говорил мужичок.

— Ты Чека? — спросил Денис низкорослого.

— Ну, допустим.

Больше «старший» не успел ничего сказать. Пуля шлёпнула ему в переносицу, голову откинуло назад, из затылка вылетело кровавое месиво крови и мозгов. Вторая пуля разнесла череп тому, что держал на прицеле Фельца, обильно обдав лицо Роберта горячей кровью.

В руках Дениса как по волшебству появился пистолет "Гюрза" ствол уже целил в голову следующего обладателя автомата. Зеки сразу всё поняли, как по команде побросали оружие, встали на колени, и добровольно подняли руки за голову. Кроме одного, что стоял у женщин. Тощий молодой зек растерялся, раскрыл рот и, не поднимая автомат, пытался понять, что происходит. Он в панике смотрел то на мёртвых, то на сдавшихся сидельцев.

Денис в два шага прыгнул к нему, выхватил калашников и прикладом двинул промеж ног. Тот закатил глаза, завыл от боли, скрючился, ухватил двумя руками за матню, завалился на землю, корчась от боли.

— Какого хрена! — заорал Харин на Лёху и Толика.

Те ничего не отвечали, сидели спиной друг к другу, потупив взгляд.

Из кустов, держа пистолет в вытянутой руке, появился Алекс. Телохранитель был спокоен, он контролировал обстановку, держа зеков на прицеле по очереди.

— Ден! Вы чего "нах" здесь творите? — нервно спросил он.

— У них вон спроси, — кивнул Харин на подопечных Александра.