Ходок по Дороге. Книга вторая.

Глава 11

Игорь и Настя выглядели обескураженными и удивленными, причем не столько встречей со мной, сколько общей картиной разворачивающегося на глазах всех Ходоков и персонала ГНЦЭМТ зрелища. Имперцы ни от кого не прятались и действовали уверено, как хозяева, прямо посреди высыпавших на улицу обитателей питомника, до которых в общей суете никому не было дела. Своих бывших соседей по столу я нашел у главного корпуса, и теперь мы разговаривали сидя на лавочке и наблюдая, как спецназовцы Колобкова, деловито переговариваясь, не спеша подтаскивают к туману перехода демонтированные капсулы, закрепленные на малых левиплатформах, выносят реквизированную аппаратуру и папки с документами. Скрывать от Ходоков или персонала питомника наш визит я не собирался изначально, так же как и миндальничать с бывшим начальством. Незачем. Пусть видят нашу силу. Империя должна проводить свою политику уверенно и открыто, только тогда нас будут уважать и воспримут всерьез. «Пряники» в виде подарков и технологий — это хорошо, но надо дать понять, что Имперцы не униженные просители и не ночные воры. Единственное жесткое ограничение, которое было поставлено перед спецназом — подавляя сопротивление не причинять фатального вреда охране и персоналу, русские не должны убивать русских. Если это, конечно, будет возможно и не завяжется серьезный бой. Но на крайние меры идти не пришлось, охрана в корпусах, в дежурке и на КПП оказалась выведена из строя без особых проблем, сделать это оказалось не так-то и сложно. Суперменов или героев среди вооруженных ЧОПовцев как-то не нашлось, они сдались, не испытывая судьбу.

Однако, пару раз стрелять все же пришлось. Один раз в потолок, для вразумления не спешившего поднимать руки в гору наряда в караулке у тира, а второй раз, когда к питомнику подъехали две машины с мигалками, а затем и фургончик с отрядом быстрого реагирования. Но столкновения не случилось и в этот раз. Один из бойцов Колобкова сразу же открыл огонь из переносного тяжелого деструктора прямо из окон КПП, расплавив зарядами квазистабильной плазмы асфальт дороги и бетонные обрамления клумб с цветами, ограничивающих подъезд к воротам, до состояния горящего озерца. А затем сделал два выстрела в воздух в адиабатном режиме, так, что подорвавшиеся над головами маломощные заряды сорвали взрывной волной листву и ветки с кустов и деревьев, и заставили временно оглохших и ослепших после вспышек спецназовцев залечь у машин.

Вслед за демонстрацией силы было зачитано в громкоговоритель сообщение, о том, что территория питомника в течение ближайших пяти часов находится под охраной вооруженных сил русской Империи, которые проводят в нем свою спецоперацию. Безопасность пациентам и персоналу ГНЦЭМТ гарантируется, но лишь в случае отсутствия провокаций со стороны третьих лиц. Вход на территорию учреждения во время спецоперации запрещен, а любые попытки проникнуть внутрь приведут к нежелательным жертвам, которые останутся на совести вторгшихся.

Расчет оказался верным, больше ворваться внутрь никто всерьез не пытался. К осаждавшим питомник бойцам прибыли подкрепления и даже прикатили откуда-то несколько БМП, вокруг периметра начала летать парочка вертолетов, но мы на это не обращали внимания, как и на попытки переговоров. Запущенный для наблюдения дрон был сбит из деструктора сразу же после пересечения забора. На этом все и закончилось. Нам удалось без всякой спешки вынести полдесятка капсул, запас Д-антигена из морозильников, сервера и оборудование из главного корпуса, прямо на глазах сбежавшихся из своих номеров Ходоков и гражданского персонала вроде поваров, уборщиков и врачей. Никаких проблем — пусть увидят, что Империя открыто поступает так, как считает нужным, а ее бойцы не прячутся и никого не боятся. Увидят и расскажут другим. А уж как это потом назовут в СМИ: грабежом, бандитским налетом, недоразумением при первом контакте или нормальной рабочей встречей двух государств — решать не нам, а тем начальникам, с которыми будет договариваться Торбышев, как наш единственный уполномоченный представитель. А может, и никак не назовут, спрятав концы в воду. Главное — не показаться слабыми.

Пока спецназовцы грузили капсулы и расставляли в фойе ответные подарки для России, я разговаривал со своими друзьями. Ошарашенные произошедшими событиями, они внимательно смотрели на мою броню и оружие, на суетящихся здоровенных десантников, на клубящийся туман перехода. А заодно и на растерянных врачей и персонал, которых вежливо попросили отойти в сторонку и не мешать таскать вещи. А я, дав им вовсю прочувствовать текущий момент, спросил.

— Народ, а как вы насчет того чтобы уйти со мной?

Настя искоса глянула на меня, ничего не сказав, Игорь мрачно посмотрел вниз, ковыряя землю носком ботинка, а потом все же спросил.

— С тобой куда? В туман? В вашу Империю?

— Ну, да. Присоединяйтесь к нам с Катей.

— И что нам там делать? Быть подопытными крысами?

— А что вам здесь сделать? — к такому повороту разговора я был готов. — Ждать пока Которян из вас всю кровь выкачает или когда вы сойдете с Дороги?

— Может быть, мы сможем отработать контракт, — все так же глядя себе под ноги, тихо сказал Игорь. — Мне всего десять месяцев осталось.

— И ты в это веришь? — криво улыбнулся я. — В то, что ты выдержишь все это время в здравом уме, живой и здоровый? А затем получишь свои деньги, и тебя мирно отпустят на все четыре стороны? Ладно, при Максиме Леонидовиче порядок был, он Ходоков ценил. И то… А про заведения Которяна сам знаешь, какие слухи ходят.

— Так-то оно так, — вздохнул парень. — Но отправляться в другой мир? Оставить здесь навсегда родителей, сестренку… Да и кому я там нужен?

— Мне нужен, — пожал я плечами. — Как видишь, меня там ценят и на подопытную крысу я ничуть не похож. Наоборот — я офицер, служу народу и Императору, даже при деньгах и удостоен награды. Проблемы есть и там, врать не буду, я зову вас не в рай и не в прекрасное далеко. Мы в Империи воюем, да и вообще… не все там гладко. Но там к русским другое отношение, чем здесь и жизнь там другая. Как и проблемы.

— И что нам делать в вашем мире? — перевела на меня взгляд Настя. — Снова выходить на Дорогу? Менять шило на мыло?

— Я не говорю, что у нас будет легко, — вздохнул я. — Я говорю, что в Империи есть шанс подняться и выжить, а еще в нашем мире все наши прогулки по Дороге будут нужны людям и будут иметь смысл. В Империи я хотя бы знаю, за что рискую. Кроме того, мы пойдем все вместе по одной Дороге, а не поодиночке. Но я никого не тащу с собой насильно. И плохого вам я советовать не стал бы. Думайте, решайте, карты раскрыты, про Имперскую Дорожную программу я вам вкратце рассказал.

— А почему ты зовешь только нас? — недоверчиво спросила Настя. — А не всех?

— Потому что для этого еще не пришло время. Нет у меня пока полномочий тащить с собой весь питомник. А вот взять вас двоих в моей власти.

— Может и в самом деле, махнем отсюда Настюха? — задумчиво спросил Игорь. — Задолбало постоянно болеть, сдавать кровь и каждый раз думать, проснешься ты после капсулы или нет…

— Ты Ивану веришь? — поджала губы девушка.

— А хрен его знает, — честно ответил парень. — Он мне не закадычный друг с детства, чтобы ему верить. Но, вроде не врет.

— С час времени у вас еще есть, — пожал я плечами. — Но имейте в виду, второго шанса может и не быть. Мы скоро уйдем, и туман рассеется, а вы останетесь.

— Торопишь? — спросила Настя.

— Именно, — вздохнул я, вставая с лавочки. — Ладно, сидите, соображайте пока. Пойду, проверю ход работ.

— Погоди, — встал с лавочки вслед за мной Игорь. — Я с тобой, чего долго думать. Может быть, ты врешь, и там будет все еще хуже, чем здесь. Может быть. Но если я останусь здесь, то потом точно буду жалеть о том, что не рискнул. Так что записывай меня в свою команду.

— Заметано, — улыбнулся я. — Надеюсь, ты не пожалеешь.

— Тогда уж и я с вами, — решительно сказала Настя. — Что же, мне одной тут оставаться? Нет уж, давайте все вместе…

— Ну, вот и договорились, — кивнул я, крепко пожимая руку Игорю и аккуратно сжав узкую ладошку Насте. — Тогда бегите, собирайтесь. Много с собой не берите, лишь самое необходимое. Жду вас здесь через полчаса.

Возвращение обратно прошло как по нотам — я вместе с Колобковым и парой его бойцов последним вошел в туман, чтобы через несколько секунд выйти из него рядом с Диастаром, на знакомой каменистой площадке на склоне горы. Вместе с любопытством оглядывающимися по сторонам Игорем и Настей мы спустились на лифте вниз, а затем я с Ходоками проследовал знакомым маршрутом в госпиталь, где и сдал их с рук на руки Иволгину, пообещав на прощание скорую встречу.

— Пять дней у вас продлится карантин в госпитале, — объяснил я нервничающим друзьям. — За это время надо пройти ряд процедур, сдать анализы, возможно, потребуются какие-то прививки — медицине виднее. Матвей Силантьевич вам все объяснит, он ведущий врач проекта. Кроме того, вы должны будете дать присягу Империи и русскому народу, это обязательно, и уладить некоторые юридические формальности. Но об этом вам расскажет легат Ситников, он наш куратор от особого отдела и скоро вас навестит. Все же вас на военную службу принимают, сами понимаете. Кроме того, вам надо хотя бы немного разобраться, что тут и как. А после карантина начнем обучение.

— Я думал, мы сразу на Дорогу пойдем, — улыбнулся Игорь.

— Вы к нашей с Катей Дороге пока не готовы. Киннеровскую броню носить не умеете, оружием пользоваться тоже, специальных навыков никаких нет. Да и тент-ал со своим дорожным колдовством запаздывают, они пока не готовы свести наши пути. Еще поработаем вместе, не спешите. Если что — звоните мне. Форму, одежду и коммуникаторы вам скоро выдадут, там будут мой и Катин номера. А пока — осваивайтесь потихоньку. До скорой встречи.

Мы с Катей времени зря не теряли, в тот же день съехав из госпиталя. По словам Ситникова, он нам наконец-таки выбил служебное жилье, что я мог только приветствовать. Как-то неудобно старшему центуриону и герою Империи на пару ютиться в госпитале, словно зимующим в отделении наркологии бомжам. Жить в казарме при полигоне или танкодроме мне тоже не хотелось. Как-то оно не очень… Я не мальчик-призывник, мы с Катей люди почти семейные, офицеры и вообще — у нас заслуги перед страной имеются. Почему бы Империи и не пойти нам навстречу? Прикинув эти соображения так и этак, я решил, что имею полное моральное право обнаглеть и высказал все эти претензии Ситникову. Легат, слушая меня, морщился как от зубной боли и что-то там бубнил про дефицит фондов у особого отдела и малые квоты, ненавязчиво намекал на то, что пора бы мне вступить в общину, где все проблемы скоро решатся. Но я хоть и держался вежливо, но на попятный не шел. Бюрократия, она в любом мире бюрократия, за свои права надо бороться. А будешь сидеть молча — хрен что получишь, все мимо рыла пронесут, будь ты хоть трижды заслуженный герой. Звезду Катьке дали? Меня повысили? Мы работаем на Империю? Давайте и квартиру! В итоге Ситников признал, что проблема существует и пообещал отнестись к вопросу серьезно. И, сразу после завершения миссии в ГНЦЭМТ, нас с Катериной пригласили осмотреть подобранное служебное жилье. Впрочем, там же предполагалось жить и Игорю с Настей, как только они подключатся к работе.

Ситников изначально оговорился, что внутрь периметра стен Диастара нас все равно не пустят, так что больших надежд я не питал. Дадут какую-нибудь квартирку и ладно, лишь бы опять не под землей. Но предложенный нам вариант пришелся мне очень даже по душе.

«Служебной квартирой» оказался неплохой двухэтажный домик, с фасадом из дикого камня, впрочем, вполне современный на вид. С большими окнами, верандой, двускатной черепичной крышей и автономными коммуникациями. Территорию соток так в пятнадцать, на которой росло несколько берез и яблонь, окружал низенький, чуть выше пояса каменный заборчик с воротами и калиткой. Электроэнергию давал генератор Дэвиса, вода подводилась из артезианской скважины, как уж там решался вопрос с канализацией я особо не интересовался. Всего в доме было четыре отдельных меблированных комнаты с общей прихожей и кухней, к которым прилагался сарайчик с лодкой и гараж с вместительным электромобилем — пикапом. Все это богатство находилось на берегу небольшого озера у склона горы, так что прямо из дома можно было выйти на собственный дощатый причал.

— Владейте на здоровье, — торжественно вручил мне ключи Ситников. — Но помните, это собственность Императора и особого отдела. Когда демобилизуетесь или уйдете из проекта, будьте добры вернуть все по описи, как было. Так что никакой самодеятельности. Дополнительных заборов не ставить, пристроек не строить, территорию вокруг не запускать! Огорода тоже не городить. Ну, разве что пару грядок для зелени, и цветочки под окошками, если душа так уж желает…

— Рыбу в озере хоть можно ловить? — спросил я.

— Рыбу можно. На удочку и в умеренных количествах, для себя. Озеро общее. В общем — держитесь в рамках. С соседями можете здороваться, но близко с ними лучше не знакомиться. Не принято это, да и люди они все непростые, поселок при особом отделе. Отсюда до ближайшего магазина и пункта доставки четыре километра, до летного поля и полигона — около двенадцати. Впрочем, машину вам дали, так что успевайте на службу как хотите, пробок здесь не бывает.

— Как ее водить-то? У меня и прав нет.

— У Кати есть, она научит. Тоже мне проблема для офицера — справился с танком, справишься и с машиной, — хмыкнул особист. — Позвонишь мне потом, напомнишь, я сделаю тебе права. Все, свободны, осваивайтесь. И помните — завтра на полигон к девяти ровно. До встречи.

— Нда…, — только и сказал я, когда Ситников уехал, а мы с Катей прошлись по дому, осматривая наши новые владения. — Пожалуй, не хуже чем флигель в калужском питомнике. Но тут хотя бы не за забором с охраной! Озеро, опять же, природа, лепота… Пожалуй, мне это нравится.

— Неплохо, — только и пожала плечиками Катя, которую щедрость Ситникова впечатлила гораздо меньше меня. — Для служебного жилья сойдет. Но вообще-то у нашей семьи в общине тоже есть дома, и я вполне могла бы один из них попросить в приданное к нашей свадьбе. А после войны мы могли бы построить себе дом по своему вкусу. Если бы кое-кто не упрямился…

— Кать, вот не надо снова начинать этот разговор, — вздохнул я. — Я подумаю про общину. Потом. Сейчас у нас главная проблема — Дорога. Выход уже на следующей неделе.

— Как скажешь, — кротко улыбнулась девушка.

В этот раз в капсулу я ложился в приподнятом настроении. Горы вроде бы остались позади, надеюсь, больше по тоннелям лазить не придется. До башни хранителя осталось пройти еще семьдесят пять километров и эта задача вполне посильная. Пусть не сразу, но за два выхода — вполне. Дела наши вроде как потихоньку стали налаживаться и, несмотря на потерю части Д-антигена, его титра в моей крови хватало, чтобы унести киннеровскую броню и оружие. Прогуляемся туда и обратно, никаких проблем.

Дорога нас встретила привычными низкими облаками, серым асфальтом и лесом. Осмотревшись на месте рядом со столбом с цифрой «375» и подтянув рюкзак, я энергично махнул рукой вперед.

— Потопали подруга!

— Ага, — улыбнулась мне Катя. — Дорога, вымощенная желтым кирпичом, ждет нас!

— Кирпичом? Дорогая, тут асфальт. Никакого кирпича не вижу!

— Это я так, для красивости сказала, Вань. Ты что, про Элли с Тотошкой в детстве не читал?

— Читал, — мрачно ответил я.

— Вот видишь! Представляешь, что будет, если мы найдем здесь Изумрудный город!

— Э, женщина! Не надо нам такого! — замахал я руками, чувствуя, как мое хорошее настроение стремительно испаряется. — Думай, что говоришь! Я тут уже ничему не удивлюсь, в том числе и городам из самоцветов с правителями — волшебниками. Но лучше бы нам ничего такого не видеть. Я даже думать боюсь, какой хренью «Изумрудный город» окажется на Дороге, мне «эльфов» по самые гланды хватило.

— Мало в тебе романтики, Ваня…

— Нет уж, нафиг романтику. Не здесь, пожалуйста… Дайте мне скучный и прямой путь. Ладно, двинули потихоньку.

Надо сказать, что первоначально Дорога оправдывала мои ожидания. Она плавно спускалась вниз среди невысоких холмов и леса и была пуста и предсказуема. Километра три мы отшагали легко, а затем асфальтовая лента начала потихоньку загибаться вправо, пока лес не отступил в стороны и я не увидел море. Только теперь оно было не где-то вдалеке, а совсем рядом — серое, с небольшой рябью волн, бьющихся о прибрежные булыжники и обнаженные корни деревьев. Дорога шла вдоль самого берега, порою подходя к нему почти вплотную. И это мне уже не нравилось, но другого пути у нас не было. Так мы и шли вперед, пока не уперлись в тупик окончательно: серое асфальтовое полотно закончилось у небольшого каменного причала, с маленьким домиком рядом с ним.

— Весело, — я обошел весь причал и заглянул в домик, но ничего кроме бетонной коробки стен не обнаружил. В оконных проемах не было даже остатков рам или стекол, а внутри ни намека на мебель. — И куда нам идти дальше?

— Может быть, Дорога продолжается где-то неподалеку? — спросила Катя без особой надежды.

— Хорошо, давай пройдемся кругами, прочешем местность, — согласился я. — Вдруг и в самом деле что-то найдем?

Однако, спустя час поисков ничего хорошего мы не обнаружили. Все было так же как и раньше — чем дальше отходишь от причала, тем хуже видимость, сильнее ветер и мороз. Среди деревьев и валяющихся под ногами камней, в плотном белом молоке тумана далеко не уйдешь. Зато, когда я, устав от бесполезных попыток нащупать Дорогу, вновь вылез на причал и начал осматривать морскую гладь в бинокль, то вскоре обнаружил на небольшом островке километрах в трех от нас такой же причал и дорожный столб с табличкой рядом с ним. А еще дальше, там, где за морской гладью угадывался противоположный берег, я разглядел в мощную оптику с квантовым усилением россыпь странных розовых огней, как будто там светились фонари улиц далекого города. Дорога явно предлагала нам плыть через пролив к загадочным огням, но как это сделать без корабля? Лодки у нас не было. Можно, конечно, попробовать повалить деревья, подобрав режим деструктора и связать из них плот… но это северное море. В нем бывают течения и еще какие… Шанс переплыть на такой поделке с весельной тягой несколько километров водной глади почти нулевой, снесет в открытый океан и поминай как звали, даже без всякого шторма. И что еще хуже — назад не вернуться, точка возвращения где-то впереди, на том берегу.

— Вань, глянь-ка, — прервала мои размышления Катя, разглядывавшая окрестности в свой бинокль рядом со мной. — Кажется, по Дороге кто-то идет, спускается к причалу с холмов. Вон там, на вершине, где прогалина.

— Точно, — поймал я в окуляры крохотную человеческую фигурку. — Рюкзак, автомат… Ходок, как и мы, во всяком случае, очень похож. И, кажется, он не один…