Ходок-5 Смерть

Глава 51. Финальная схватка часть 3

Цыплят по осени считают.

Славская народная мудрость.

На этот раз бывшие ректор и патриарх подготовились хорошо. Каждый из них выбрал себе подходящий для грядущего противостояния тотем. Предатели пошли на службу к чужому богу не просто так. Оба получили немалое усиление. Они перескочили через с одну инфосферу и вошли в стадию Небесного Тела.

Если Единое Тело объединяло ядра практиков, Совершенное превращало организм в один громадный накопитель, то Небесное позволяло выпускать собственное воплощение магии вовне.

По сути дела, тотемы являлись независимыми внешними центрами силы, которые оперировали гигантскими объемами энергии. Эдакие бессознательные зародыши высших сущностей, они, помимо всего прочего, собирали информацию об окружающем мире в соотвествии с действиями хозяина и, соответсвенно, обучались и росли.

Переход на следующий этап развития, Божественное Тело, был покрыт мраком. Известно было лишь то, что внутренне ядро таких практиков сливалось с тотемом, и человек, наряду с физическим воплощением, приобретал ещё и полноценную духовную оболочку. Он спокойно менял формы, в случае необходимости становясь незримым для материального мира.

О таких инфах ходили легенды, а ещё они редко интересовались делами повседневности. День и ночь подобные практики искали пути к дальнейшему совершенствованию. Ведь следующей стадией возвышения являлось Космическое тело. По слухам, оно позволяло даже путешествовать между планетами, главное знать как. Имелись ли люди, которые достигли такого уровня? Считалось, что нет, но доподлинно было неизвестно.

Тотемы, в свою очередь, разнились по силе и классам. При создании внешних центров силы каждый практик опирался на предыдущий опыт, текущие потребности и предрасположенности к стихиям и первоначалам. Шакти в жилах инфов трансформировалось согласно их воле и создавало постоянную наружную форму.

Ягужинский и Пересвет озаботились грядущим противостоянием настолько, что подстроили свои тотемы под него. Оба в качестве их избрали насекомых, способных вредить растениям. Более сложные структуры были им недоступны в виду аномально быстрого возвышения.

Георг выбрал внешним воплощением листоеда. Его тотем выглядел, как гигантский жук со сферическим панцирем, множеством усиков на лапах и двумя хищными хилицерами. Также вокруг нового сосредоточения магии клубились зелёные облака яда. Обычный человек умер бы, едва приблизившись к Ягужинскому.

Благочестивый пошёл ещё дальше. Его тотемом стала медведка. Вредитель огородов и полей поражал размером и уродливостью. Крупный бурый жук, которого иногда именовали земляным раком, был буквально создан природой для рытья земли — крупные и сильные передние клещи-лопаты, узкое обтекаемое тело.

В природе насекомое вело подземный образ жизни, делало кладки и во время передвижений по участку и рытья тоннелей активно механически повреждало все корешки и поедало встречавшиеся по пути части растений. Иногда пожирало даже всходы. Особенно страдали от действий медведки саженцы и молодые растения.

Оба насекомых оказались настолько живучи, что пережили катаклизм и продолжили докучать растениеводам послевоенной эпохи. Причём некоторые их виды обрели возможность оперировать шакти и стали особо опасны.

Ренегаты предпочли такие тотемы неспроста. Они приготовились уничтожить саму суть магии неприятеля с помощью естественных врагов, что привело бы к безоговорочной победе. Листоед должен был повредить крону и внешнюю часть дерева, а медведка уничтожить кору и корни.

Вместе с тем, данные тотемы были довольно примитивны. Стремительный переход по лестнице могущества не позволил Георгу и Пересвету обзавестись чём-то более существенным. Обоим сила была нужна здесь и сейчас, поэтому отступники не горевали о выборе и решительно вступили в схватку.

Отверженные выпустили жуков навстречу грозившему им расправой юноше. Листоед, для начала, разорвал хилицерами устремившиеся к хозяину ростки. Затем поджал лапки и усики под себя, превратился в подобие шара и понёсся по воздуху, исторгая клубы ядовитого дыма. Сильно ускорившись, жук залетел в крону чужого дерева и принялся за то, что умел лучше всего, пожирать листья и почки.

Медведка также не дремала. Она зарылась под землю, избегнув таким образом захватов зелёных лоз и вылезла уже непосредственно у подножия призрачного растения, подъедая корни и не давая им регенерировать с помощью черной, клейкой субстанции. От воздействия данного экстракта по дереву распространялась гниль. Оно постепенно, с низу вверх, превращалось в труху. Тотемы воевали в особой духовной реальности. Воздух задрожал от столкновения могущественных сил.

Жуки составили идеальный тандем. Первый блокировал атакующие проявления. Второй подрывал основы. Казалось, этот дуэт легко уничтожит вражеский тотем. А такого бы не пережил ни один практик.

Происходящее отобразилось и на владельце растения. Доселе уверенно шедший в бой парень зашатался, на нем появились ужасные рваные раны.

— Попался, имперский выкормыш! — радостно вскричал Пересвет.

Недавний страх был позабыт. Патриарх окончательно уверовал в успех, и, по обычаю слабаков, глумился над, как ему подумалось, поверженым соперником, — Если расскажешь нам, как получил тотем, так рано, то мы смилостивимся и даруем тебе жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Благочестивый не стеснялся врать. Понятно было, что никто никого щадить не собирался. Впрочем, парень лишь гневно сверкнул очами и не повелся на посулы.

Святоша взбеленился. Медведка клацнула жвалами и отхватила добрый кусок коры снизу дерева. На бедре юноши немедленно образовался надрез. Оно было распанахано практически до кости.

Ягужинский поддержал напарника. Листоед выпустил большое облако яда, которое накрыло треть кроны. Видимые из под одежды участки кожи юнца сразу же почернели и засочились сукровицей. Ренегаты торжествовали. Они желали сломать волю противника, чтобы выпытать секреты.

— Думаете выиграли? Как бы не так! — раздался злой голос почти убитого юноши. А дальше он совершил то, что считалось невозможным и бесполезным — вмешался в схватку тотемов.

Весь израненный, парень непостижимым образом перетерпел боль, высоко подпрыгнул и очутился внутри духовной области своего дерева. Растение заботливо подхватило хозяина уцелевшими ветками, не давая упасть. Подумалось, что отрок повредился умом и ищет легкой смерти. Но тут на его плечах вспыхнули золотым светом татуировки. Затем свечение усилилось и выплеснулось наружу, сформировав грозную ауру. Мириады призрачных когтей закружились возле чужих тотемов.

Георг и Пересвет почувствовали, как резко ослабли их внешние сосредоточения. Насекомые разом утратили половину могущества и больше не могли навредить растению.

— Это воздействие ауры! Оно не может быть долгим! — завопил Георг. Глава аналитического отдела быстро сообразил, что происходит и уведомил партнера. Затем попытался отозвать тотем. Последовав его примеру, попробовал увести насекомое и Благочестивый.

Но куда там. Дерево перешло в контратаку. Лозы оплели листоеда, а корни сдавили медведку. Раздался противный хруст. Призрачный хитин полопался. Жуков расплющило напрочь, как кизяк под кирзовым сапогом.

В отличие от противника, их владельцы не умели терпеть муки. Оба повалились наземь и засучили ногами. Бедолаги силились сказать что-то, но от боли только мычали. Плоть предателей треснула, а кости вылезли наружу. Ещё секунда, и насекомых окончательно смяло. Ректор и патриарх тоже напоминали собою фарш.

— Собакам- собачья смерть! — гадливо изрёк победитель, глядя на обезображенные трупы. Между тем, воспарявший орех поглощал шакти убитых, залечивая собственные повреждения и раны своего храброго хозяина.