Халхин-Гол, до и после. Часть первая

Глава 3 После поездок.

Для того чтобы выполнить приказание Ворошилова, Ахмерову пришлось собрать в кулак всю свою волю. Адреналин - так помогший на полигоне уже прошел, а отдохнуть, почти не удалось. Но что делать – приказ есть приказ. Приняв почти холодный душ, и еще раз побрившись, подполковник почувствовал себя лучше (лучше было бы, конечно поспать часа три), переоделся в форму, осмотрел себя в зеркало, последний раз прошелся бархоткой по сапогам и пошел вниз в столовую, она же рабочее помещение и пункт сбора всего института. Только в столовой Ахмеров почувствовал, как он проголодался. К стойке буфета он подошел, имея в запасе минут семь, до момента приезда адъютанта Ворошилова. Кроме бутербродов с вареным говяжим языком, Ахмерова ждал целый букет новостей. Оказывается, во время его приключений на полигоне в институт успели прибыть Гарник Камоевич Карапетян и Евгений Александрович Новиков (в просторечии Женька Новиков – один из сисадминов Интележен Солюшинса, прибывший на помощь товарищу Джамилову). Если с Карапетяном все прошло штатно, он четко по-военному доложил, что прибыл для прохождения службы после командировки, то Женька вначале не узнал в высоком подполковнике своего старого знакомого, а так как к военной службе товарищ Новиков имел весьма косвенное отношение, не знал что делать. Лишь присмотревшись, он слегка обалдевшим голосом произнес:

- Фарид Алимжанович, это вы?

- Я, я, Евгений Александрович, ну здравствуй, старый приятель. Не узнал?

- Теперь узнал, хотя это не просто. Вы стали такой – официальный, - с трудом нашел слово для выражения своего удивления Евгений Александрович.

За тем были передача приветов от всех знакомых, посылки от жены и новостей Узбекистана. Оказывается в Узбекистане проходит сбор алюминиевого лома. К жителям страны обратился лично товарищ Каримов и попросил земляков сдавать старую не нужную алюминиевую посуду и изделия, имеющиеся в каждой семье. В обмен на старые казаны из алюминиевых сплавов выдаются такого же размера чугунные (что, в принципе, не хуже), а за алюминиевые чашки дают эмалированные. Кроме того, из оборота выведены все монеты. Сделанные из стального нержавеющего сплава, они содержат ценные для металлургии добавки и являются ценным сырьем для получения качественных оружейных сталей. Несколько сот тонн монет и больше тысячи тонн алюминиевого лома уже отправлены в распоряжение наркомата вооружения и наркомата боеприпасов. А еще весь Узбекистан собирает посылки для жителей СССР. Это в основном детская одежда, еще добротная и почти новая, но дети растут быстро, игрушки, школьные принадлежности, консервированные или сушеные фрукты. Все это собирается в пунктах сбора гуманитарной помощи, проверяется на предмет чистоты и добротности, укладывается по номенклатуре и отправляется на почту. В качестве помощи добровольцам наркомат путей сообщения СССР и Узбекистан Темир Йуллари решили не брать деньги за перевозку. Карапетян сообщил, что дела по спецпроекту идут нормально и присутствие дилетантов таких, как он уже не требуется. За дело взялись профессионалы. Бог им в помощь. Кроме новостей товарищи привезли новые компьютеры и комплектующие, особенно обрадовался Джамилов комплектующим для сетей, потому что его запас уже кончился, а работы было еще много. Карапетян поинтересовался, почему Ахмеров при параде и получив разъяснения, что предстоит визит к Сталину, спросил, может ли подполковник взять его с собой, у него есть что передать товарищу Сталину лично в руки от руководителя спецпроекта из Ташкента.

Ахмеров сказал, что адъютант Ворошилова должен бы уже приехать, его нет и поэтому, если Карапетян поторопится с переодеванием в парадную форму, то его желание возможно сбудется. Карапетян помчался переодеваться, а Ахмеров, глядя на Евгения Александровича, подумал, что Семену Израилевичу придется опять поработать. Через пятнадцать минут прибыл Карапетян. На его высокой поджарой фигуре форма смотрелась просто великолепно. А адъютанта все еще не было.

Еще попив чайку с бутербродами и покурив сигарет из посылки жены, Ахмеров и Карапетян сидели за столом и беседовали. Новиков, горя трудовым энтузиазмом кинулся помогать Джамилову. У сисадминов всегда найдется работа. За одно, Джамилов ввел Новикова в курс дела в институте.

Так прошло еще минут тридцать и наконец, вошел адъютант. Он поприветствовал находящихся в комнате товарищей, выслушал предложение Ахмерова, взять с собой Карапетяна, позвонил по вертушке, согласовал свои действия и пригласил товарища подполковника и товарища майора в машину.

Дорога, которую обычно проходили пешком за пять-шесть минут (кремль большой), заняла на автомобиле четыре минуты, за то пассажиры получили бесплатную экскурсию по территории. Автомобильные дорожки проложены так, что при желании пешком даже быстрее. Проехали даже мимо царь-пушки и царь-колокола и мимо места, где товарищ Ленин носил свое легендарное бревно на первом субботнике. Но все хорошее, когда-то кончается, кончилась и «экскурсия». Подъехав к входу в резиденцию Сталина, вышли из экипажа, прошли рутинные проверки поднялись к кабинету. Ахмеров и Карапетян прошли через полураскрытую дверь в уже знакомый кабинет. Войдя в дверь и увидев за столом большое количество народа, Карапетян и Ахмеров остановились.

- Здравия желаем, - за обоих начал подполковник, - здравствуйте, товарищ Сталин. Подполковник Ахмеров и майор Карапетян. Разрешите присутствовать?

- Проходите, проходите, товарищи, что же вы стоите на пороге, присаживайтесь. А нам тут, как раз товарищ Ворошилов рассказывал про ваши подвиги на полигоне. Товарищам было интересно. – Сталин жестом показал прибывшим, где им располагаться.

Подполковник и майор сели на указанные места и начали потихоньку разглядывать товарищей за столом. Кроме известных друзьям Сталина, Берии и Ворошилова, за столом были легко узнаваемые, для тех, кто интересуется, маршал Шапошников и Михаил Иванович Калинин.« Значит, настало время и всесоюзного старосту посветить в наше присутствие» - подумал Фарид Алимжанович.

Сталин между тем продолжал: - А вы знаете, товарищ Ахмеров, с вашим появлением увеличилось число жалоб на единицу площади в СССР. Только в этот раз жаловались не на вас, а на генштаб, почему они медлят с претворением в жизнь вашей методички по противотанковой обороне. Да, да, это те комбриги, которых на полигоне вы вдохновили своими подвигами, но они люди военные и без команды ничего нового делать не имеют право, особенно в вопросах обучения личного состава, поэтому они и пришли к Борису Михайловичу.

«Да, с просьбой аттестовать их на фельдшера» - мысленно продолжил речь Сталина, товарищ Ахмеров фразой из кинофильма «Чапаев».

Сталин, как будто уловил движение мысли подполковника и спросил:

- Вы что-то хотите сказать, товарищ Ахмеров?

Ахмеров встал: - Так точно, товарищ Сталин. Взаимодействие с генштабом, практически, не налажено. Вот и приходится импровизировать. Время то идет. Его все меньше остается.

- Хорошо, хорошо, Фарид Алимжанович. Ваше беспокойство нам понятно, товарищ подполковник, но мы сегодня собрались не для этого, кстати, к вам, сейчас, должны подойти пять человек – выпускники академии генштаба, кандидатуры которых одобрены Борисом Михайловичем и Лаврентием Павловичем. Товарищ Чкалов еще не вернулся из Борисоглебска, вы здесь с товарищем Карапетяном, а на хозяйстве кто?

- На хозяйстве товарищ Левицкий, он отлично справится с приемом новых сотрудников и введет их в курс дела. За одно, и начнет учить их работать на компьютере. Так что, нет повода для беспокойства.

- Хорошо, товарищ Ахмеров. Вы, товарищ маршал, - обращаясь к Борису Михайловичу Шапошникову, продолжил Сталин, - хотите что то спросить?

- Так точно, товарищ Сталин. Это не тот ли Левицкий, который завалил генштаб своими рекомендациями по организации связи, управления и военных перевозок? Бесконечной энергии человек. Как он все успевает? Он ведь старше вас по возрасту.

- Так точно, товарищ маршал Советского Союза – вновь вставая с места, подтвердил Ахмеров.

- Да вы садитесь, товарищ Ахмеров. Вот видите, какие молодцы, наши потомки, - обращаясь к Шапошникову и Калинину, сказал вождь. – А ведь Левицкому уже 68 лет, а Ахмерову с Карапетяном по 62 года. А вам, товарищ Калинин только 64. Товарищ маршал Шапошников, вообще молодой среди нас, ему только 58. А со здоровьем у вас не очень. Это же подтверждают и потомки. В их реальности вы, товарищи, очень скоро покинете наши ряды. Конечно, все мы смертны. Но кроме всего, вы нужны партии. Ваше здоровье и ваша трудоспособность это достояние страны и мы не можем спустя рукава относиться к этому. Тем более, предстоит трудный период в жизни страны. Поэтому мы посоветовались, и я принял решение. Вас, товарищи, мы направляем в командировку в Ташкент. Основное задание командировки – пройти серьезное обследование и если понадобится – лечение в лучших клиниках у потомков, с использованием всех возможных достижений медицины двадцать первого века. И вам поручение – вернуться здоровыми, насколько это будет возможным. В Ташкенте к вам присоединится и товарищ Мехлис. С Каримовым я обо всем договорился. Вот это и есть тема нашего сегодняшнего совещания. Вопросы есть?

- Есть, товарищ Сталин. На кого я оставлю генштаб? Мы только что приступили к разработке операции на Халхин-Голе, во всю идет анализ рекомендаций института перспективных разработок по изменению в уставах и наставлениях по пехоте, танковым войскам и авиации. Идут проработки материалов по подготовке к сорок первому и другое, не менее важное. Как я могу оставить генштаб? Или вы меня отставляете?

- Товарищ Шапошников, наоборот. Политбюро хочет, чтобы именно вы, Борис Михайлович, как и было в реальности товарища Ахмерова, возглавляли генеральный штаб Красной Армии в самый трудный период войны, но в их реальности, это, фактически, стоило вам жизни. Вот этого мы не хотим. А пока, временно, исполняющим обязанности, назначьте комбрига Василевского. Это тоже посоветовали потомки с учетом послезнания. Вам же, товарищ Калинин, наверное, до следующей сессии Верховного Совета, можно вполне официально посетить Узбекистан с рабочим визитом. Поездку назначим на второе мая. Еще возьмите с собой полковника Антонова Алексея Иннокентиевича, из академии имени Фрунзе. Вы его знаете. Пусть продолжает свою исследовательскую работу в Ташкенте, по фактическим материалам войны. Сразу после праздничного парада полетите на самолете. Через десять часов будете в Ташкенте. Или даже быстрее. Возьмите с собой родных, жен, детей у кого есть. Пусть посмотрят, как будут жить потомки через семьдесят пять лет. Если нет возражений, то все свободны, товарищи, кроме Берии, Ахмерова и Карапетяна. Вас, товарищи, я попрошу остаться.

Фарид Алимжанович и Гарник Камоевич переглянулись, что не прошло без внимания товарища Сталина.

- Хороший фильм про наших разведчиков сняла в вашем мире режиссер Татьяна Лиознова, - сказал вождь, - мы с Лаврентием недавно посмотрели. Но давайте вернемся к нашим делам. Товарищ Карапетян, письмо от Курчатова у вас? Передайте, пожалуйста, товарищу наркому. Он у нас, также как у вас, ответственный за этот проект. А на словах, что просил передать Игорь Васильевич?

Гарник Камоевич встал и подробно рассказал, как довез группу «ядерщиков» до Ташкента, как разместил их в городке ученых на окраине Ташкента, как им очень понравилось в Узбекистане и как восхищенные новыми возможностями они взялись за выполнение задания правительства. После знакомства с заводом по обогащению руды, ученые пришли к выводу, что используя ресурсы и возможности республики, ее научно-технический и производственный потенциал можно, в принципе, изготовить несколько штук изделий по проекту «У», но для серийного производства – надо переходить на вариант «П», а для этого надо строить десятки «печек». Этого в Узбекистане сделать на нынешнем уровне не получится. Для работы печек нужно много качественной воды и места для складирования отходов. Там где есть вода, в Узбекистане, нет места для отходов, там, где есть место – это наши пустыни, там нет воды. Заниматься транспортировкой одного к другому, смысла нет. Поэтому, есть рекомендация Курчатова, взять за базу для работ по проекту «П» районы, в которых это делали и в реальности Узбекистана 2016. Это Челябинск, Арзамас 16, Куйбышев, а затем и Красноярский край. А производство электричества все равно придется там организовывать. Для общего развития центральных районов России. Для проектирования «печек» привлечены лучшие силы конструкторов Узбекистана, кто хоть что-то понимает в этом деле и помнит, как это делается. Это в основном люди пожилого или даже преклонного возраста. По всем техническим и прочим библиотекам направлен циркуляр о сборе материалов на тему проекта. Курчатов предполагает, что недели через две закончится этап сбора информации и создания коллективов разработчиков. Привязка проектов «печек» к конкретным районам размещения предполагается после изготовления и постройки экспериментальной «печки» в районе института ядерной физики в научном городке близ Ташкента. На ней же предполагается обучение кадров строителей, разработчиков и операторов будущих печек. Сепараторы для разделения сырья есть на обогатительных заводах, но требуется разработка и производство новых, для обеспечения выпуска материалов в реальных объемах и замены выходящих из строя во время эксплуатации.

Кроме того, один из сотрудников Курчатова, изучавший материалы по теме, обнаружил интересную статью про использование обедненного урана, получающегося в процессе обогащения, в качестве сырья для получения стержней бронебойных снарядов. Обедненный уран, если использовать его в качестве материала для производства стержней, практически не радиоактивен, а бронепробиваемость его в разы больше, чем стержни из стали. А еще он использовался в качестве прослойки между листами брони, например в танках «Абрамс», для увеличения защиты.

Берия, изучавший доклад Курчатова одновременно с тем, что слушал Карапетяна,подтвердил, что все так и написано в документе.

- Хорошо, а как вы думаете, Гарник Камоевич, каковы перспективы получения конкретного результата в виде работоспособного изделия, на какой срок мы можем рассчитывать? – спросил Сталин, после того как Крапетян закончил свой доклад.

- Мое мнение, сугубо «диванного эксперта», если подключить все возможные ресурсы, к единичным экземплярам по проекту «У» - года через два, два с половиной, а с учетом срока накопления материала по проекту «П» - через три года можно. Потом можно будет ставить вопрос о массовом выпуске изделий и разработке их под различные методы применения.

- А вы как думаете, Фарид Алимжанович?

- Я, товарищ Сталин, еще меньше специалист в этих вопросах, моя компетенция в ядерной физике ограничивается общим школьным курсом физики и научно-популярными статьями, которые я в свое время прочитал, но я думаю, товарищ Карапетян прав. Сейчас я попытаюсь объяснить свое мнение. В нашей реальности фактические работы по этим темам в СССР начались в 1943 году. Конечно, служба товарища Берии отлично сработала, и Советский Союз имел почти все материалы по, уже, завершающемуся в США проекту. Но в условиях войны и послевоенной разрухи СССР уже в 1949 году испытал первое изделие. То есть за шесть лет. Причем, стояла огромная проблема по получению сырья. Сейчас сырья 1500 тонн и добыча его идет без остановки, электроэнергии, как минимум, вдвое больше, квалифицированные кадры (избалованные слегка). И полная теоретическая ясность. Да, двух лет будет достаточно.

- А почему же Узбекистан и другие страны не стали обладателями этого изделия?

- Ну, это объяснимо. Эти изделия очень дорогие и не только в плане изготовления, но и в плане хранения. И абсолютно не применимы в плане даже реализации, каких то, своих целей. Например, против кого применять эти изделия Узбекистану. Вот и большинству из почти двухсот стран мира. Конечно, в нашем мире есть несколько стран, кроме официально большей ядерной пятерки, обладающие этими изделиями «не официально».

Это страны находящиеся в конфликте со своими соседями, но даже они, ни разу не применили эти изделия против соседей в горячей стадии конфликтов. И потом, всемогущество этих изделий несколько преувеличено. Если я не ошибаюсь, одно изделие хватит на частичное уничтожение одного танкового батальона, и то если он будет кучно стоять на месте сосредоточения. Для тех же целей можно найти средства и дешевле. Это, скорее, средство устрашения по городам.

- Хорошо, мне все понятно. Делать его надо, просто необходимо на тот случай если наши враги вздумают сговориться с нашими «союзниками». Теперь следующий вопрос, кого будем направлять с товарищем Калинином и товарищем Шапошниковым в Ташкент. Вас обоих я отпускать не хочу, у Владимира Ивановича, судя по тому, как на него жалуется Борис Михайлович, дел невпроворот.У админов – тоже.

- Товарищ Сталин, можно объединить группу «штрафной эскадрильи» и этих товарищей. Пусть, обе группы везет товарищ Нуритдинов, он и Шапошникова введет в курс дела. Два генштабиста найдут общий язык.

- Хорошо, - в очередной раз согласился вождь. – У вас есть еще соображения по этому делу?

- Нет, товарищ Сталин. Я думаю, время дилетантов, таких как я в этом вопросе прошло. Главную роль теперь будут играть специалисты, наши и ваши. Единственная просьба, не подключать к этому делу Петра Леонидовича Капицу. Он в нашей реальности отказался от этого, в этой тоже, наверное, откажется. Результат будет и без него, а осадок останется и у вас и у него. Пусть занимается наукой вообще. Поднимает престиж советской науки в мире. Да и Ландау – тоже.

- Я вас понял, товарищ Ахмеров. Мы с Лаврентием Павловичем подумаем над этим. Еще что-нибудь?

- Так точно, товарищ Сталин. Есть просьба включить в «штрафную эскадрилью» товарища Серова Анатолия Константиновича и Полину Осипенко. А то они в нашей реальности 10 мая 1939 года погибнут в тренировочном полете. Подробностей я не знаю, но хотелось бы предотвратить. Это гордость Советских ВВС. Жалко товарищей.

- Серов, это муж актрисы Серовой, Валентины кажется? – спросил Сталин, глядя на Берию.

- Так точно, товарищ Сталин. - Ответил всемогущий нарком.

- Лаврентий, включи их в состав, а до этого – никаких полетов. Садитесь, товарищи, и продолжим наши беседы. По проекту мы, кажется, разобрались. Это дело перспективное, руководить им будешь ты, Лаврентий, а товарищи правы. Чего им вмешиваться в дела специалистов. У них своих дел полно. Как идут дела по подготовке чертежей и схем по истребителям?

- Завтра будут готовы, товарищ Сталин. К обеду вам передадут все материалы вместе с пояснительными записками. По этому поводу есть одно соображение, разрешите доложить, - и после жеста Сталина, Ахмеров продолжил, - в ЦКБ-29 находится известный советский конструктор Владимир Михайлович Мясищев. Он сейчас занимается проектом дальнего высотного бомбардировщика. Самолет в серию не пошел и у нас он всю войну был как палочка выручалочка. После смерти Петлякова в аварии, Мясищев возглавил его КБ и успешно довел Пе-2 до конца войны. Я думаю, теперь заменять Петлякова не придется, поэтому я прошу, переведите Мясищева в наш институт. В деле самолетовождения у нас есть непререкаемый авторитет Валерий Чкалов и ему легко разговаривать с летчиками по поводу внедрения тактических приемов, вот с конструкторами легче будет разговаривать известному конструктору. Тем более, грамотнее и разностороннее специалиста, чем Мясищев я не знаю. Не зря, в наше время он будет преподавать и руководить ЦАГИ.

- Хорошо, товарищ подполковник, возьмем, Лаврентий, еще одного конструктора в штат твоего института, не разорим твою контору на зарплату.

- Не разорим, товарищ Сталин, - подхватил веселую ноту разговора нарком внутренних дел.

- Что еще, товарищ Ахмеров, я чувствую, вы еще не закончили.

- Да, товарищ Сталин, по законам Мерфи, наш институт еще будет обрастать штатами.

- Что еще за законы Мерфи?

- Знаменитый закон Мёрфи, больше известный как закон подлости, был сформулирован в 1949 году. Его создателем считается капитан ВВС США Эдвард Мёрфи, трудившийся инженером на одном из военных проектов. Целью его работы было определить максимальную нагрузку, которую способен выдержать человек.

В результате Мёрфи нашел критическую ошибку, допущенную одним из техников при монтаже экспериментального оборудования, и сказал в его адрес фразу, ставшую, в общем-то, прототипом закона Мёрфи: «Если что-то можно сделать неправильно, этот человек так и сделает!»

Руководитель проекта добавил это высказывание в свой список цитат и идей и озаглавил его законом Мёрфи. С течением времени этот список пополнялся новыми смешными цитатами армейских технических специалистов, оставаясь, тем не менее, не известным практически никому, кроме них самих.

Когда проект был завершен, военный врач Джон Стапп рассказал на одной из пресс-конференций о том, что их команде удалось избежать многих несчастных случаев и неприятностей именно благодаря хорошему знанию законов Мёрфи. Стапп поделился ими с журналистами. И через некоторое время законы Мёрфи стали известны всему миру. Так вот, для нашего случая, есть одно высказывание о том, что бюрократическая структура будет развиваться в отношении увеличения штатов максимально, не зависимо от объема работы. Я конечно не буквально процитировал, но смысл точный.

Примечание:

Закон Мёрфи

Если какая-нибудь неприятность может произойти, она случиться.

Все не так легко, как кажется.

Всякая работа требует больше времени, чем вы думаете.

Из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше.

Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранимы, то всегда найдется пятая. И так далее

- Интересно, законы Мерфи, говорите, интересно, - думая о чем-то своем, проговорил Сталин, - и что же вы хотите еще?

- Товарищ Сталин, перед попаданием сюда, я прочитал в интернете материал, что если качественный бетон из высоких марок цемента не ниже 500, армировать базальтовым волокном, резко, в разы повышает прочность. Цемент марки 500 и выше выпускается в Узбекистане и раньше шел на экспорт. Базальтовое волокно тоже имеется. Американцы в конце войны у нас встали перед проблемой усиления защиты своих танков и не придумали ничего лучше, чем съемные панели из прочного бетона. Нам бы тоже заняться усилением бронирования наших легкобронированных танков типа БТ и Т-26. Но так как готовых материалов нет, предложить нам по этому вопросу нечего. Вот и хотелось, провести исследования, хотя бы предварительные, в стенах нашего института, а для этого нужна мастерская. Метров сто, сто пятьдесят квадратных. И человек десять персонала. Персонал и оборудование можно найти в Узбекистане, а вот мастерскую лучше здесь, в Москве, или в ближнем Подмосковье. Например, на территории завода имени Орджоникидзе или «Красный пролетарий». Тем более, Владимир Иванович в свое время руководил отделом станков с ЧПУ в Ташкентском тракторном заводе. Да и другие материалы и информацию, по которым нет конкретных данных можно будет проверять в стенах лаборатории. В случае чего и станкостроителям может чем-то придется помогать.

- Да, законы Мерфи правят, - сказал Сталин. – Слышь, Лаврентий, они уже свой «свечной заводик» хотят. Предприниматели хреновы. Ладно, будет вам «свечной заводик».

От наглости происходящего, сильно удивился, не только скромно молчавший Карапетян, но и кажется, сам подполковник.

- Ладно, товарищи. На сегодня – хватит. Ахмерову и Карапетяну надо и в институте поработать. А вы, товарищ нарком, сегодня прошу обеспечить переезд Мясищева сюда в НТИ ПР. Товарищи, готовьте проект постановления о передаче помещений в пользование институту.

- Товарищ Сталин, а на каком заводе помещения? – спросил, вставая с места Ахмеров.

- На обоих.

Если товарищ Сталин, что-то давал, то давал от души.

- До свидания, товарищи.

- До свидания, товарищ Сталин.