Халхин-Гол, до и после. Часть первая

Глава 10. Япония подождет.

Вот и наступил Первомай. Такой, обычно долгожданный, конец зиме, скоро лето отпуск.

Так думали современники Ахмерова в конце 70-х начале 80-х, времен позднего СССР собираясь на первомайскую демонстрацию. Несмотря ни на что, настроение было приподнятое. Хотя мероприятие людей, на один – два дня сбросивших повседневные заботы, всегда нравилась подполковнику. Действительно – «только праздничные хлопоты переносятся без ропота», как пелось в популярной в 70-е годы песне. Потом наступили времена Мустаккиллика и праздник Мира и труда в Узбекистане отменили. Но все равно почти все в окружении Ахмерова праздновали (каждый по своему) этот день. И, вот наступил день 1 Мая 1939 года. С утра сотрудники института в сопровождении Валерия Павловича Чкалова и куратора от НКВД, вместо, отбывшего в Ташкент, лейтенанта госбезопасности Иванова прошли на специальные места, для особо приглашенных, справа от мавзолея. Трибуны были почти заполнены знатными людьми Советского Союза. Фарид Алимжанович, в отличие от остальных приглашенных и гостей мероприятия, уже видел этот парад на своем компьютере. Как-то ему попался видеофильм о параде 1939 года. Поэтому было интересно разглядывать гостевую трибуну в поисках знакомых лиц. Недалеко от них стояли еще молодые, но уже популярные Михаил Иванович Жаров и Ростислав Янович Плятт. Чуть в сторонке, в окружении стройных молодых людей стояла Галина Уланова. Иностранные атташе и дипломаты стояли ближе к трибуне. Около них было посвободнее. Передовики производства и ударники труда, также составлявшие не малую часть гостей, иногда, узнав кого-нибудь из артистов, в голос кричали «Смотрите, смотрите – это Жаров» или «это Чкалов».

На сотрудников института тоже обращали внимание, потому что одеты они были не совсем по моде того времени в СССР. Видимо, считали их за иностранцев. Но присутствие Валерия Павловича и представителя НКВД, предостерегало от излишнего любопытства москвичей и гостей столицы.

Погода была явно московская, с небольшим дождичком с утра. Потом ближе к обеду небо слегка развеялось и авиационная часть парада и грандиозный парад физкультурников прошел почти при солнечной погоде. Но это позже, а пока гул трибун стих, а потом возобновился в виде аплодисментов и даже криков «Да здравствует товарищ Сталин». Это члены Политбюро и Советское правительство поднялось на Мавзолей. Овации как начались неожиданно, так и смолкли после звона курантов, в музыке которого угадывалась мелодия Интернационала. Фарид Алимжанович знал по фильму, что в это время товарищ Ворошилов выезжает на вороном жеребце из Спасских ворот Кремля. Вся площадь замерла в ожидании появления наркома. Навстречу ему на таком же вороном коне ехал Семен Михайлович Буденный с докладом о том, что войска московского гарнизона для проведения парада построены. Они встретились напротив Мавзолея, и маршал Буденный рапортовал маршалу Ворошилову о готовности войск.

Как ни вслушивался Фарид Алимжанович, не смог он разобрать ни одного слова из доклада. Вот что значит отсутствие микрофонов и усилительной техники. Оркестр вновь заиграл встречный марш, и военачальники поскакали объезжать построенные войска. Время от времени марш прекращался, слышалось громкое многоголосое «Здраст», это значит, маршалы подъезжали к какой-нибудь части, здоровались с выстроившимися по стойке «смирно» войсками, что опять не было слышно, и лишь ответный рев молодых здоровых воинов звучно доносился до зрителей на площади. Наконец объезд был закончен. Ворошилов и Буденный под звуки оркестра подскакали на своих великолепных конях к Мавзолею, бодро спрыгнули с седел, передали поводья лошадей поджидавшим их адъютантам и поднялись на трибуну. Ворошилов надел очки с круглыми стеклышками линз, достал из обшлагов мундира текст доклада и произнес в микрофон очередную праздничную речь. Голос маршала разносился по всей Красной площади, а по радио его слышала вся страна. «Радио Коминтерна» разносило речь наркома СССР по всему миру. После здравицы в честь советского народа строителя социализма, коммунистической партии ведущей народ от победы к победе и любимого вождя товарища Сталина тысячеголосое «ура» пронеслось над войсками, и было подхвачено всеми на трибунах. Раздались команды «на одного линейного» и прочие для начала движения, оркестр заиграл военный марш и парад начался.

Перед Мавзолеем имени В.И.Ленина - прошли слушатели Военной академии имени М.В.Фрунзе,Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского, Академии моторизации и механизации РККА,Военно-инженерной академии имени В.В.Куйбышева,Военной академии химической защиты имени К.Е.Ворошилова,Военно-ветеринарной академии,Военно-юридической академии и других военно-учебных заведений. Впервые на параде участвовали слушатели Артиллерийской академии имени Ф.Э.Дзержинского.Также прошли и курсанты Военного училища имени Верховного Совета РСФСР,Военно-политического училища имени В.И.Ленина,1-го Московского артиллерийского училища,Военно-железнодорожного училища,училища Пограничной охраны и войск ОГПУ,воспитанники Военно-музыкальной школы. Парад был внушительным,вслед за военными академиями - прошли бойцы Московской Пролетарской стрелковой дивизии,личный состав Особого кавполка НКО СССР,эскадроны Особой кавдивизии имени И.В.Сталина,сводная Казачья и горских национальностей дивизия,вооружённые отряды трудящихся столицы,осоавиахимовцы.Воины были вооружены новыми винтовками АВС-36 и были одеты в новые каски СШ-36.Через Красную площадь - прошли танки-амфибии,лёгкие танки,средние танки Т-28 и тяжёлые боевые машины Т-35,проехали грузовики с прожекторами,грузовики ЯГ-10 с 76-мм зенитным орудием в кузове.Тягачи «Коминтерн» - буксировали артиллерийские орудия.

Так говорилось в официальном отчете о параде, который поместили все газеты Советского Союза, и это соответствовало тому, что видел Ахмеров в хронике на видео скачанного им с Ю Тюба. Но дальше началось неожиданное. Диктор объявил, что в день солидарности трудящихся всего мира к параду присоединяются и славные монгольские

Цирики – кавалеристы отдельной сотни Монгольской Народно-революционной Армии. На своих низеньких лошадках, особенно если сравнивать с только что промчавшейся кавалерией РККА, буквально стелясь по брусчатке Красной площади, довольно шустро пронеслась сотня монгольских всадников в колоне по пять. Возглавлял сотню лихой полковник, за ним скакала знаменная группа со знаменем МНР и знаменем сотни. Раздались громкие аплодисменты. Но это было еще не все. Диктор объявил, что на площадь выезжает бронегруппа монгольской армии. На площадь выехали, в колону по четыре, двадцать бронетранспортеров, известных Ахмерову и его современникам, как БТР 70. В них, под монгольским знаменем гордо восседали бойцы Чимкентской механизированной бригады. На лицо они были совершенно неотличимы от только что проскакавшей монгольской конницы. Восьмиколесные бронированные, непривычного для 1939 года вида, толи танки, толи бронеавтомобили, а, скорее всего колесные танки с небольшими башнями с крупнокалиберными пулеметами в них, вызвали огромный интерес у военных атташе и других специалистов. Машины двигались не спеша по брусчатке, стараясь не догнать скачущую впереди конницу, но весь их стремительный вид показывал, что если нужно, они на большой скорости пронесутся по любому бездорожью, сея смерть врагам. А то, что внутри находится еще десант из десяти солдат – это знали немногие в 1939 году. Крупнокалиберный пулемет КПВТ с пулей диаметром 14,5 мм, грозный противник для всех танков этого времени. Кстати, такой же калибр был у ручных противотанковых ружей Дегтярева и Симонова, ставших легендарными в начале войны в реальности Ахмерова. А тут пулемет с темпом стрельбы 250-300 выстрелов. «Держитесь самураи!» - подумал Ахмеров, - так вот о чем говорил товарищ Сталин при встрече в день возвращения из Ташкента». Поэтому, когда в небе над Москвой начался воздушный парад и после пролета эскадрилий И-16, появилось звено из трех самолетов несколько другого вида, с закрытыми кабинами пилотов и пролетели они несколько быстрее, чем знаменитые «ишачки», Фарид Алимжанович понял, что это первые серийные И-180. И Чкалов, стоявший рядом, с тоской смотрел в небо. Ведь, если бы не его ошибка в декабре прошлого года, он мог бы быть в кабине одного из них. Кроме истребителей летели еще эскадрильи бомбардировщиков СБ-2, а после их пролетаеще одна новинка. Это был самолет конструктора Яковлева, который в реальности 2016 года был ближним бомбардировщиком. Отличаясь от всех своим двойным вертикальным оперением и большей скоростью, он метеором пронесся над трибуной. Но это оказалось еще не все. Под занавес парада в небе показалось невозможное для 1939 года зрелище – высоко в небе, строем клин, проходя через редкие облака, оставляя инверсионный след, шли три воздушных корабля. Впереди шел четырехмоторный Ан-12, рев двигателей которого доносился до земли. Следом за ним справа и слева летели испанцы CASA C-295W. Своим размером они подчеркивали величину антоновского самолета.

«Да, сюрприз удался».

Тем временем началась демонстрация трудящихся города Москвы. Стройными колонами под красными знаменами и плакатами, граждане столицы СССР втекали громадным потоком в просторы площади. Оркестр играл советские марши, диктор объявлял здравицы в честь той или иной группы людей проходящей мимо мавзолея. Люди громко кричали ура и радостно махали флажками. Над колонами гордо реяли большие портреты членов политбюро ВКП (б) и членов правительства. «Давно утраченная прелесть народного гуляния» - подумал подполковник. Хотя, по радио сообщили, что военный парад и демонстрация трудящихся прошли и в Ташкенте. Колоны трудящихся все текли и текли по площади. Стало немного тяжело стоять, с учетом возраста Владимира Ивановича и Фарида Алимжановича, ведь прошло почти два часа с момента появления их на гостевой трибуне. И это не смотря на то, что с утра они приняли по дозе мельдония, заботливо врученного Татьяной Михайловной перед отъездом. На еще не до конца выздоровевшего Чкалова было больно смотреть. Ему и мельдоний уже не помогал. Он, стоял, с трудом опираясь на палку, и было видно как ему тяжело. Фарид Алимжанович и Владимир Иванович переглянулись и, поняв друг друга без слов, начали действовать.

Перекрикивая шум демонстрантов, Фарид Алимжанович, наклонившись к уху Валерия Павловича, сказал:

- Товарищ Чкалов, как бы Левицкому не стало плохо, старенький ведь уже. Проводите нас, пожалуйста, в расположение.

Чкалов посмотрел на Владимира Ивановича, потом на сопровождавшего их товарища из НКВД. Тот, уловив ситуацию, слегка кивнул, и не спеша и не создавая суеты, вся группа специалистов института в сопровождении старшего сержанта НКВД, двинулась в сторону кремлевской стены. В стене, в тени огромной ели, росшей почти вплотную, находилась незаметная дверь, около которой тоже стоял сержант НКВД. Обменявшись парой фраз с сопровождающим и просмотрев документы всех участников этой группы, сержант нажал на незаметную кнопку в дверном проеме и дверь открылась. Группа прошла сквозь комнату встроенную в стене, еще раз предъявив документы. Открылась еще одна дверь, и они оказались на кремлевской площади, кстати, не далеко от расположения НТИ ПР. До расположения института было метров сто, их прошли молча.

Наконец, дверь открылась, и группа ввалила в общую рабочую комнату, она же столовая. Все с удовольствием расселись за столы. Чкалов, как начальник института, еще раз поздравил всех с праздником и напомнил, что объявлен внеочередной выходной. Сотрудники института могут отдыхать и проводить время в свое удовольствие, не выходя за расположение института. После этого Валерий Павлович извинился, вызвал машину, и, распрощавшись со всеми, уехал домой.

- Тяжелый у него сегодня день выдался. - Подытожил поход на демонстрацию Владимир Иванович. – Пусть отдохнет, последнее время он провел большую работу.

Время было обеденное и девушки – официантки быстро и без суеты накрыли почти праздничные столы. Фарид Алимжанович вспомнил, как во время службы в ГСВГ, праздничные обеды для солдат устраивали жены офицерского состава. Они в этот день хозяйничали на кухне дивизии и готовили особый «блюдарий». Почти всегда это были какие-нибудь котлеты и рис на гарнир. «Надо же, здесь тоже котлеты и рис на гарнир» - подумал подполковник. Вкус, конечно, был другой, может быть лучше. Праздник есть праздник. Из черной тарелки громкоговорителя раздавались праздничные марши. На Красной площади шел парад физкультурников. «Конечно, товарищ Сталин моложе нас с Владимиром Ивановичем, но выдержать этакую нагрузку!» - подумал Ахмеров.