Группа Фале

Глава 6. Абсолютное зло

Месть — она прекрасна, особенно когда выстрадана и заслуженна.

Гронд улыбнулся и заскользил тенью смерти по пластиковому, в цвет ночного неба полу. Приглушенный, голубой с зеленью свет восходящей луны, от прозрачного, открывающего вид на бесконечную вселенную потолка, отбрасывал кривляющиеся, ломающиеся при движении блики несущегося к цели мстителя, на полированной поверхности.

Вот и он — враг, которого Гронд мечтал убить уже много лет.

Фале Занес над спящим телом нож, и желание смерти тут же обожгло его душу нетерпением, а хвост начал подрагивать от предвкушения долгожданного убийства, но Эльфийс сдержался и бить не стал.

Он не может просто так этого сделать, легкая смерть будет подарком врагу. Фале должен видеть глаза твари в последние минуты жизни. Видеть застывший ужас в змеиных зрачках и чувствовать дрожь страха уродливого тела того, кто предал отца, кто предал его самого и всю семью, виновника всех бед рода. Шалагуд должен умереть осознавая кто, и за что его убил.

— Вставай, — он пнул спящего в бок.

— Ты? — Выкатил в ужасе, мгновенно наполнившиеся узнаванием глаза Шалагуд. — Но ты должен сейчас умирать в муках? Такого не может быть?!

— Умирать сейчас будешь ты, а не я. — Засмеялся Фале и нож с хрустом погрузился в змееподобное тело, ломая чешуйки кожи, и выбрасывая в лицо убийцы фонтан темной, почти черной крови. Еще один удар, затем еще один и так до тех пор пока враг не превратится в малонапоминающую прежний облик, смердящую вывернутыми наружу потрохами субстанцию.

Он бил, бил, бил и смеялся получая невиданное наслаждение. Он умывался кровью, и хохотал во все горло, не заботясь больше о том, что его обнаружат. Собственная жизнь не имеет значения, после того как исполнил мечту. Он знал, что потом, когда Шалагуд умрет в душе поселиться пустота, и дальнейшее существование потеряет смысл. Так всегда бывает когда достигаешь цели к которой шел много лет, но теперь даже эта, убивающая душу пустота не наступит, потому что Гронду не уйти из спальни живым.

Он смог. Он отомстил, и теперь с улыбкой на губах встретит смерть. Сейчас появятся слуги Шалагуда мстить за своего подохшего, как свинья на бойне хозяина, и кинуться убивать. Он встретит их как и подобает воину рода Эльфийс, с улыбкой на губах и оружием в руках, колотя от нетерпения хвостом, и презрением к трусливым ничтожествам в глазах. Предки с небес будут смотреть и радоваться, как достойно встречает смерть их великий потомок, прошедший свой путь до конца.

Они вышибли двери. Их было шестнадцать. Гронд засмеялся и прыгнул прямо на выставленные вперед мечи.

В полете, презирая раны и боль, он ворвался в дрогнувший под сумасшедшим напором строй, раскидал слуг Шалагуда и вогнал первому из них нож в открытую пасть. Радоваться смерти врага не стал. Некогда. Как и некогда наблюдать, как корежит в предсмертных конвульсиях тело. Надо успеть убить как можно больше, пока он может еще дышать.

Кувырок через плечо, прыжок вверх и в бок, уворачиваясь от смертельного лезвия. Глупый враг в панике рубит не целясь и вместо Фале, разрубает голову своего же.

Гронд морщится: «Зачем? Зачем эта тварь лишила его очередного удовольствия убивать»? — За это нож перерезает трусливую глотку. Теплая кровь брызгает в лицо попав в глаза затрудняя видимость, но это не помеха, он умеет драться в слепую, поэтому снова кувырок, и снова прыжок. Стекленеют выпученные в последнем ужасе глаза очередного врага, а его кровь заливает хохочущего Эльфийса.

Пол скользкий, двигаться неудобно. Резкая боль обжигает плечо, и рука повисает плетью выронив нож. Чей-то меч все-таки достает до тела, перерезая сухожилия и артерию. Кровь толчками вырывается из раны, а с ней уходят и силы. Жить осталось последние секунды… Нет, он успеет с последним вздохом забрать с собой еще одного.

Он прыгает, и из последних сил клыки впиваются в горло очередного слуги Шалагуда. Соленый вкус мгновенно заполняет рот не давая дышать, и тут же в спину вонзается сразу несколько мечей перебивая позвоночник. Тело немеет, смерть заглядывает в глаза, но он успеет, он не умрет до того момента, пока последний в жизни враг не испустит дух. Он уйдет счастливым, под аплодисменты наблюдающих с небес предков. Он отомстил за весь свой род!

Смерть оказалась не такой, какой он ее себе представлял. Мир не померк, а лишь заиграл другими красками. Он был все тем же Фале, но рядом с ним, в луже крови, впившись клыками в горло врага, разрубаемый на куски мечами слуг Шалагуда, лежал еще один он — Гронд Фале Эльфийс.

Чуть в стороне, на кровати, недоуменно моргая глазами, сидел на своем же окровавленном трупе, и наблюдал за происходящим еще один Шалагуд.

Эльфийс застонал. Такого не может быть! Не может существовать в мире столько несправедливости!

У Фале первый раз на глазах выступили слезы. Он закричал и прыгнул, целясь в глотку того, кто должен сейчас быть мертв. Он все равно убьет врага, даже в этом странном мире несуществующей смерти.

У Шалагуда нет прав на любую жизнь.

— Мы просмотрели все камеры, — лейтенант отвернулся от монитора, обернулся, и не поднимаясь со стула посмотрел на нависающего над ним начальника.

Майор Николай Палыч Звягинцев отхлебнул кофе и кивнул.

Он не спал уже трое суток, и буквально валился с ног. Это дело вымотало его как физически, так и морально. Восемь убийств за три дня. Один почерк объединяет преступления в одно дело: Удар в сердце тонким предметом, скорее всего стилетом, или чем-то похожим на утолщенное шило, может быть даже заточку, и как следствие мгновенная смерть жертвы.

Все вещи на месте, ни кто не грабил трупы, значит версия с банальным ограблением отпадает. Убитых при жизни ни чего между собой не связывало, все разных социальных групп, разных интересов, разных возрастов, от пенсионера до девочки-подростка. Серийный убийца завелся в их маленьком городе, причем убийца необычный.

Штатный психолог убойного отдела, сколько не старался, пересмотрев гору литературы, даже пообщался с более авторитетными коллегами из главка, но в итоге лишь развел руками: «Так не должно быть. У каждого поступка серийника должны быть мотивы, причины, следствия когда-то полученных психологических травм, а тут их нет, или же они не поддаются классификации, словно преступления совершает не человек, а абсолютное зло».

Никогда подобного не было в их маленьком городке, а значит это несомненно дело рук гастролера. Вот только маньяка ему на старости лет, перед пенсией и не хватало. Месяц оставался до того момента, как он с удочкой, на берегу реки должен был бы встречать восход. Теперь о спокойной старости можно на время забыть. Ни кто не отпустит ведущего специалиста со службы в такое время. Город на ушах стоит. Пресса строит догадки, и выливает на головы напуганных читателей потоки гипотез, одна страшнее другой. Дело взял на на контроль главк, обещая подкрепление из столицы. Мер каждый день вызывает. Нервотрепка.

— Ни где ни одной зацепки… — Звягинцев задумчиво отхлебнул из чашки. — Не выходит у меня из головы этот старик. Что-то в нем не так?

— Николай Палыч, — вновь обернулся от монитора Лейтенант. — Мы проверяли. Какой из него убийца? У деда деменция. Он то, что только что сказал не помнит, засыпает стоит только присесть, и еще «Паркинсон» его бьет так, что стакан воды об вставные зубы готов разбиться. Какой из него серийник? Деду по паспорту сто два года, а по факту еще больше. Не помнит когда родился, документы утеряны во время войны.

— Согласен, мало похож он на нашего клиента. Но как он оказывается все время рядом с местом преступления? — Майор задумчиво прошелся по кабинету, забыв про чашку с кофе в руках. — Ему там словно медом намазано. Странный дед, но ты прав, из него убийца такой же, как из моего пятилетнего внука. Чем же эта сволочь убивает: Стилет? Заточка? — Переключился он на другие мысли.

— Коготь.

Реальность в кабинете остановилась, и только Николай Палыч остался способен двигаться. Он недоуменно посмотрел сначала на повисшие в воздухе капли расплесканного от неожиданности кофе, потом перевел взгляд на замершего с открытым ртом, пытающегося что-то сказать, сидящего у компьютера лейтенанта, и только после этого обернулся.

В дверях стоял странный, черный человек, чем-то напоминающий птицу. Черный фрак, черные брюки, черные туфли, черные волосы.

Многое в своей жизни видел майор, мало что могло его напугать, но этот посетитель вселил в душу ужас. Звягинцев мгновенно понял, что это не человек.

— Не пугайтесь, — между тем вошел в кабинет незнакомец и запрыгнув, сел на подоконник. Закинув одну ногу на другую и обхватив колено руками, покачивая ступней он продолжил. — Я не для того пришел, что бы причинить вам зло. — Он посмотрел майору в глаза, от чего у того сжалось сердце: «На него смотрели красные зрачки, в которых улыбалась сама смерть».

— Да успокойтесь вы, уважаемый блюститель порядка, я действительно не причиню вам вреда. — Усмехнулся гость, заметив страх майора. — Я зашел по делу. Как раз по тому, которое вы ведете. Я помогу найти убийцу…

— Во так я и отомстил, и не отомстил одновременно. — Фале замолчал и устало прикрыл глаза.

Этим теплым вечером, когда молодой месяц поднимаясь над горизонтом провожал на покой зажигающее закат солнце, они сидели в парке на лавочке, и писатель рассказывал Вернерре окончание своей книги.

— Я не успею дописать своих мемуаров, так как Высший призывает к себе. Обещай, что сделаешь это за меня ты. — Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. — Не грусти. Что поделать, вся наша жизнь состоит из встреч и расставаний. Мое время пришло, и я даже этому рад.

— Но почему сейчас? — Она не смогла сдержать слез. — Не ужели вы сделали все дела и отправили на высший суд всех убийц, насильников и прочих мразей?

— Нет, что-ты, что-ты! — Гронд отмахнулся и рассмеялся. — Это сделать совершенно невозможно. Пока существует человечество, всегда будет насильственная, несправедливая смерть, всегда будут те, кто убивает, насилует и ворует. Зло неистребимо и в каком-то смысле даже полезно для осознания всей благодати добра.

— Но кто тогда будет ловить и отправлять преступников на суд? Кто останется после вас? Гоо? Чирнелло? — Она всхлипнула и вытерла глаза платком.

— Ты. — Стал серьезен Николай Сергеевич.

— Я?! — От удивления Вернерра даже привстала. — Вы смеетесь? Я обычный человек, у меня нет ваших способностей?

— Именно ты, и это не моя прихоть, а воля Высшего. — Тяжело вздохнул Фале. — Не хотел тебе такой судьбы, но решаю не я. На счет способностей не переживай, у тебя они есть, просто не развиты, да и я, честно говоря, зная твой буйный нрав, блокировал их, иначе влезла бы не подготовленной в драку и погибла, но теперь все изменилось, и я научу тебя всему тому, что знаю сам. — Он задумался. — Очень скоро мое человеческое тело умрет, а с ним и прервется род Эльфийс. Я хочу еще попросить тебя об одном, — он с тоской посмотрел в глаза. — Прими силу моего рода и стань приемной дочерью и наследницей последнего из Эльфийс.

— Ноо… — Девушка на долго задумалась, а потом, на грани слышимости задала вопрос. — Почему я? — Он не ответил, а лишь с надеждой продолжил смотреть в глаза и ждать, и она выдохнула. — Я согласна.

— Спасибо, — взгляд писателя улыбнулся. — Когда я умру, то просто положи мне руки на сердце, все остальное я сделаю сам. Ты обретешь силу и знания моего, нет, — глаза его потеплели нежностью. — Теперь уже нашего с тобой рода. Но не увлекайся, помни, что для совершенства умений нужны тренировки. Тренируйся каждый день, оттачивай мастерство. — Он отвернулся и достав откуда-то из воздуха пухлую папку, протянул Вернерре. — Тут документы на недвижимость и счета в банках. Все оформлено на тебя. Но самое главное не это. Когда появится передышка в земных делах, посети мои владения, Гоо покажет где. Это недалеко, всего в десяти парсеках от земли. Там родовой замок и склепы предков. Тело мое кремируй, а урну с прахом поставь рядом с гробом отца. Замок и вся планета, принадлежит отныне тебе и твоим потомкам.

— И что мне со всем этим делать? Я простая девушка, у которой не всегда хватало денег даже на завтрак, а тут целое состояние. — Она приняла из рук Фале папку. — Я не справлюсь.

— Вот уж не переживай, с моей силой ты получишь и знания? Так что все получится. Поверь, скучать не придется. Слуги замка, крестьяне, воины, торговля, да еще и земные дела по поиску и поимке грешных душ. Ты еще пожалеешь, что согласилась. — Он по доброму усмехнулся и стал серьезен. — Все на этом. Я скоро уйду к высшему. Здесь меня удерживает только одно незавершенное дело. Он позволил мне в награду за труды, закончить то, что я не закончил тогда…

Светлана возвращалась домой. Наконец-то закончился этот гадкий день. Мало того, что на работе выговор получила за опоздание, так еще и рассталась с тем, с кем мечтала прожить всю жизнь. Он и виноват в ее опоздании, вернулся домой под утро, яко бы с дежурства, а от самого духами женскими за версту несет, а на воротнике волос, и не ее волос, она шатенка, там цвет белый, скорее всего крашенный.

На вопрос: «Откуда»? — Тупой ответ: «Не знаю, наверно в автобусе подцепил». — Хоть бы покраснел гад, и глаза честные.

Пока в душе был, Светлана телефон посмотрела, а там: «Я уже соскучилась зайчик…».

Психанула, вещи собрала, и без объяснений, пока предатель мылся, и ушла к маме.

За всеми этими неприятностями и опоздала на работу. Начальнику наплевать на ее проблемы, на заплаканные, красные глаза:

«Воронова, за опоздание минус двадцать процентов с зарплаты. Еще раз такое повториться. Уволю», — а сам кофеек попивает, словно его это не касается. Бесчувственная сволочь.

И ведь ни чего не скажешь. Прав он. Свои горести дома оставлять надо. Клиенту плевать на тебя и твои чувства, он стричься приходит, а не жалеть девушку, ушедшую от предателя, с которым хотела прожить всю жизнь. Дуру доверчивую с рогами.

Еще светло, солнце не село, но луна уже показалась на горизонте. Прохладно. Ветер неприятно колет кожу ознобом. В спешке не взяла джемпер, теперь приходится мерзнуть. Ни чего. Потерпит. Тут недалеко осталось.

Пацаны на лавочке бренчат на гитаре, знакомые ребята, в одном дворе с ними выросла:

— Привет, Светка! Ты чего одна? Где твой Борька? Опять дежурит?

Не объяснять же, что Борька их: «Козел», — а вернее свинья (такое отношение к имени как раз подходит). Она невольно улыбнулась от внезапно пришедшей в голову схожести клички животного и имени бывшего.

Кивнув в ответ и крикнув парням ложь: «Дежурит», — пошла дальше. Осталось за угол зайти, а там и знакомый с детства подъезд.

Придет домой, упадет маме на грудь и будет рыдать, жалуясь на жизнь, а та гладить волосы дочери, жалеть и обещать, что все наладиться, и что такой красавице как она, никогда не остаться одной, просто в этот раз не повезло. Вот завтра, или в крайнем случае через неделю, обязательно подойдет к ней на улице красавец мужчина и скажет: «Вы так прекрасны. Будьте моей женой». Они вместе с мамой посмеются на такой глупостью, потом пойдут пить чай, и все будет хорошо.

Недалеко от подъезда три мусорных бака. На краю одного из них черный кот. Старый, плешивый больной, но даже эти недостатки не скрывают огромного размера животного. Он сидит и смотрит на девушку голодным, безучастным взглядом. Таким, каким рассматривают его охотящиеся сородичи выглядывающую из норки мышь, перед тем как поймать и съесть.

Девушка скользнула по нему взглядом, и вздрогнула от неприятного ощущения. Что-то было не так, но что именно она не поняла, но озноб пробежал по коже. Светлана набрала код домофона.

— Слушаю, — раздался искаженный, хриплый голос мамы.

— Это я, — всхлипнула девушка и вдруг, словно что-то толкнуло ее в спину, она оглянулась и отпрыгнула с визгом в сторону. Какое-то третье чувство, в которое многие люди не верят (а зря), спасло ее от неминуемой смерти. Сверкнувшее узкое лезвие, слегка оцарапав бок, с глухим стуком воткнулась в дверь.

Черная тень, больше похожая на приведение чем на силуэт человека, в лучах уходящего солнца расплываясь туманом зашипела, выдернула стилет и прыгнув к мусорным бакам скрылось в кустарнике, обильно росшем своеобразной изгородью за пределами асфальта.

В этот же момент, на дорожке появился древний старик, прихрамывая приближающийся к девушке. Седые, длинные, давно не стриженные и нечесаные волосы, касаясь худых плеч, сливались с бледным, с синевой, усеянным мелкими морщинами лицом и касались черной рубахи с рисунком белого орнамента замысловатых плиц. Тонкие губы, неестественно красные на фоне кожи, хитро улыбались, а потерявшие от старости цвет глаза, отражали оранжевыми бликами заходящее солнце.

— Дочка, погоди минутку. — Прохрипел старик простуженным голосом, в котором слышались нотки раздражения. — Помоги дедушке… — Он протянул костлявую ладонь больше похожую на клешню.

Светлана, только что чудом пережившая нападение убийцы, не помня себя от ужаса, схватилась за ручку и дернула на себя. К ее счастью в этот момент мама открыла замок, и дверь подалась. Визжа от страха, заливаясь слезами девушка влетела в подъезд, захлопнула за собой дверь и прислонившись к ней спиной, сползла на пол. Ноги отказались служить.

Услышавшая ее крик мама уже сбегала по ступенькам, держа в руках сковородку, единственное оружие, которое она в панике успела прихватить с собой…

Он был раздражен. Жертва оказалась через чур прыткой, и успела увернуться. Второй раз бить не стал, существовала возможность не справиться. Девка могла выжить и запомнить нападающего. Такого допустить нельзя.

Он не боялся полиции. Что могут сделать ему, владеющему тремя телами людишки в погонах? Да ни чего! Они бессильны. Но вот огласки опасаться стоит, она может раскрыть исполнителя, самую главную из его сущностей, от которой, в таком случае придется избавиться. Об охоте придется на время забыть, пока не обзаведется заменой, а значит лишиться вкуса крови и смерти, лишиться энергии питающей главное из тел — третье, которого никогда не увидят люди.

Старик немного постоял у подъезда, и шаркающей походкой пошел дальше по улице.

Он почувствовал страх, самое вкусное и питательное угощение, он так же попробовал ее крови и теперь обязательно добьется своего, вернется и закончит начатое. Он охотник, а она дичь.

С тех пор как убегая от мстителя он поселился на этой планете прошло не одно столетие.

Вначале было страшно. Он голодал, не понимая как утолить голод, не имея физического тела. Прятался в складках иномирья, боясь преследования, но погони так и не было. Через несколько лет он осмелел и пошел по энергетическому миру уже открыто, присматриваясь, изучая, и ища добычу.

Тот крестьянин, который встретился у него на пути, был первым. Убийца жены, раскаявшийся в содеянном готовил петлю для самоубийства, душонка трепыхалась в панике, сгорая от ужаса. Она была беззащитна, и Шалагуд напал, поглотил и занял ее место.

Он обзавелся первым, новым телом, заставив его себе служить, и начал охоту. Теперь он знал как добывать еду, и питался растерянными, не понимающими что происходит энергетическими телами умирающих, посещая лечебницы, выпивая остающуюся после смерти материального существования сущность, которую тут называли душей. Он убивал и сам, ведь кровь жертв также была прекрасна, она как десерт к обеду. Он слизывал ее с орудия убийства наслаждаясь вкусом.

Крестьянина, в конце концов поймали и колесовали. Он остался без человеческого физического облика, но знал как обзавестись новым, чтобы убивать и жить. Со временем научился владеть сразу двумя телами, и даже перевоплощать их в другие формы, маскируя под животных, а затем и прятать в складках иномирья. Теперь одно тело следило и утоляло голод, а второе появлялось и убивало.

Старик обернулся, запоминая подъезд, улыбнулся, причмокнув беззубым ртом, словно попробовав на вкус воздух, и ушел, растаяв в сгущающихся сумерках.

Он не успел его поймать. Тварь растаяла в воздухе, оставив после себя смердящие лужицы непонятной зеленой субстанции. Фале в отчаянии разорвал когтями энергетическую основу простыни, и первый раз в жизни заплакал. Он упустил Шалагуда. Он не отомстил.

— Ты подходишь! — Пространство залило ослепительным сиянием и прямо перед Грондом появилась белая сфера. — Ты настоящий воин и убийца идущий до конца, но ты также знаешь, что такое честь и никогда не пойдешь против совести, никогда не нарушишь данное слово и не предашь. Мне такой и нужен. Я беру тебя на службу, и в конце обещаю награду: «Возможность отомстить».

Для заключения договора нужно лишь твое согласие.

Сразу отвечу на вопрос, что надо делать: Искать души, недостойно прожившие жизнь, ловить и отправлять мне на суд. Путь будет долгим и опасным, не все души безобидны, и возможно ты погибнешь, но награда в конце должна тебе нравиться.

Ты не будешь один. В одном из миров готовиться к смерти ворона, в другом кот. Не зыркай глазами, это не животные, это разумные создания не уступающие тебе ни интеллектом ни силой. Они так же как и ты последние из рода и каждому из них, как и тебе будет обещана награда.

Они встанут под твою руку, но не слугами, а равными соратниками. Вы пройдете весь путь вместе, а потом, получив вознаграждение, соединитесь со мной в единый разум Высшего.

Жду твоего решения, Гронд Фале Эльфийс…

Вернерра отодвинула в сторону ноутбук и посмотрела на сидящего напротив писателя:

— Как получилось? — Смущенно спросила она.

— Лучше чем у меня, — улыбнулся он в ответ, — у тебя несомненно талант.

— И что, на этом история заканчивается? — Девушка вздохнула, и в ее глазах выступили слезы. — Может еще можно что-то поменять, и вам необязательно будет умирать?

— Это решено. — Фале отрицательно качнул головой. — Высший призывает меня к себе. Время истекло. Осталось получить награду за труды, и все. — Он вновь улыбнулся, — А что на счет истории, то она на мне не закончится, просто теперь у нее появится новый герой. Девушка-землянка, ловец падших душ. Это пожалуй даже интереснее чем какой-то там непонятный пришелец. Думаю, что у такой книги огромный шанс на успех, тем более ее будет писать непосредственная участница событий.

— По мне так лучше бы ничего не менялось, — вздохнула Вернерра.

— Все когда-то заканчивается, — Фале поднялся и прошелся по комнате своего бывшего, а теперь Вернеррина особняка. — Единственное, чего мне будет не хватать, кроме конечно тебя и Гоо с Чирнелло, так это библиотеки и кофе с коньяком. Ну-ка покажи чему ты научилась?

— Это самое простое из всей науки, — улыбнулась девушка и достала из воздуха чашку. — Всего-то и надо скрутить энергию в нужный узел. Вот перевоплощаться и передвигаться по иномирью у меня еще плохо получается.

— Ничего. Все приходит с опытом, побольше тренируйся, — писатель принял из ее рук чашку, сел в кресло и с наслаждением отхлебнул. — Такого вкуса даже на моей планете нет.

В зал вошел Чирнелло, так же как и Вернерра достав из воздуха чашку, сел в свободное кресло:

— Ну и задачку ты мне задал, Гронд. Этот твой Шалагуд, по моему мнению имеет два физических тела. Одно из них древнего старика, а вот второе я ни как не могу обнаружить, оно словно появляется из неоткуда, убивает и снова исчезает. На моей памяти такого еще не было. — Он сделал глоток и продолжил. — Вся надежда на Гоо и его визит в полицию. Этот майор Звягинцев имеет репутацию успешного сыскаря. Если удастся перетянуть на нашу сторону, то он сможет помочь. Любое преступление оставляет след, а их уже произошло восемь. Должно же что-то остаться.

— Ну что вы так нервничаете, Николай Палыч. Я понимаю, что вы никогда не сталкивались ни с чем подобным, но разве это может вывести из равновесия человека с вашим-то опытом? — Гоо спрыгнул с подоконника и подошел к майору. — Да, вы правы, я не человек, я существо из другого мира, но что это меняет? Я на вашей стороне и хочу помочь. Без моей помощи вам никогда не поймать убийцу и не избавить город от преступлений. Подумайте, старость с удочкой на берегу реки под угрозой… — Он улыбнулся.

— Какие у меня гарантии? — Нахмурился Звягинцев. Первый шок от увиденного прошел и он взял себя в руки. Время все еще не пришло в норму, капли кофе так и висели в воздухе, а лейтенант сидел с открытым ртом.

— Какие я могу дать вам гарантии, кроме своего слова? Поверьте уважаемый блюститель закона, что я им дорожу. Нам не нужна физическая оболочка преступника, нам нужна его истинная сущность. Мы конечно же справимся и без вашей помощи, но это займет много времени, а его у нас не так и много. Давайте сотрудничать. — Ворона вновь запрыгнул на подоконник. — Вы поймаете преступника, вернее пристрелите при задержании, а мы заберем энергетическое тело.

— Он должен предстать перед судом. Он нужен живым. — Начал торговаться майор.

— Неприемлемо, — поморщился Гоо. — После того как мы уничтожим истинную сущность, биологическое тело умрет, оно не сможет жить без души. Зачем вам труп, умерший от инфаркта или от инсульта? Не лучше ли пристрелить тварь при сопротивлении. Так мы свои дела сделаем, а вы на пенсию с медалью, героем и повышением в звании уйдете.

— Но то, что я стрелял в уже умершего человека определит экспертиза, как я смогу такое объяснить? — не согласился майор.

— Зачем в труп, вы пристрелите его живого, — усмехнулся Гоо. — Ой, — отмахнулся он от удивленного полицейского. — Только не говорите мне, что еще никого не убивали, не поверю.

— Убивал, — не стал спорить Николай Палыч. — Но то было другое, там действительно существовала необходимость.

— Вот и сейчас такая необходимость существует, — кивнул Ворона. — Необходимость избавить ваш и наш мир от абсолютного зла.

Мама вызвала полицию. В виду того, что город трясло от страха, из-за присутствия в нем таинственного убийцы, наряд, что для него неестественно, приехал немедленно.

Молодой лейтенант задал несколько вопросов, поморщился и предложил Светлане проехать с ним, для более подробной беседы и создания фоторобота.

Участок гудел. Бегали люди в погонах, постоянно что-то друг другу объясняя и советуя. В воздухе застыли страшные для служивых слова: «Проверка из главка».

Светлану провели в кабинет, где за столом сидел седой майор, а чуть в стороне черный, похожий на ворону мужчина.

— Проходите, присаживайтесь, — майор встал ей на встречу и подвинул стул. — Давайте вместе вспомним все детали происшествия.

— Очень важны любые мелочи, — тут же вмешался в разговор черный. — Вы не заметили ничего необычного до момента нападения, или после?

— Нет, — Светлана наморщила лоб в попытке сконцентрироваться. — Если не считать того, что я рассталась с парнем.

— Ну это вряд-ли имеет отношение к делу, — улыбнулся майор. — Ваш парень, извините дурак, раз умудрился потерять такую девушку. Давайте вспомним, что происходило именно до момента инцидента.

— Я возвращалась с работы, на лавочке ребята знакомые сидели, играли на гитаре. Мы поздоровались и я пошла домой, вот и все, — пожала плечами Света. — Вот после нападения, на дорожке появился странный дед. Словно из-под земли вырос. Руку мне протянул и попросил помочь, но я так была напугана, что скрылась в подъезде.

— Этот? — Майор положил перед ней на стол фотографию.

— Да, — кивнула девушка. — Только мне кажется глаза у него были более злые и оранжевым отдавали.

— Надо бы мне побеседовать с этим милым старичком, — задумался черный. — И все-таки, может что-то еще было такое, что вам показалось странным, необычным? — Он пристально посмотрел в глаза Светлане.

— Да ничего странного, — девушку уже начал раздражать этот допрос. — Если не считать за необычное облезлого кота на мусорном баке.

— Вот! — Черный даже подпрыгнул. — Это именно то, что мне надо. Опишите подробнее животное. Как выглядело, что делало…

— Представьтесь пожалуйста, — черный человек сидел напротив, и не поднимая головы листал папку с названием: «Дело 1382».

— Сидор Прокофьевич Кузякин, — Шалагуд смотрел не мигая старческими, выцветшими глазами на сидящего напротив и пытался понять, где прокололся. Последняя жертва видела только удаляющуюся спину, а спина как известно опознанию не поддается. Тогда что?

— Что вы делали на Цветочной улице вчера вечером? — Все так же не поднимая головы задал вопрос странный полицейский, похожий на птицу.

— Гулял, — пожал плечами допрашиваемый. — Голова под вечер побаливает, хожу по городу, дышу воздухом. Легче становиться. Меня в чем-то подозревают?

— Ну что вы, что вы. Конечно же нет. В вашем-то возрасте… — черный наконец-то оторвался от папки и подняв голову пристально посмотрел в глаза деда.

Шалагуда словно плетью огрели. Перед ним сидел не человек. Он понял это мгновенно. Облик можно и подделать, а вот взгляд нет. На него смотрели глаза хищника, готового убивать, в глубине которых горел огонь ненависти.

— Расскажешь мне гнида, как убивал, или Эльфийса позвать? — Поднялся и угрожающе навис над Кузякиным черный человек.

— Я вас не понимаю… — Шалагуд начал панически искать выход.

Его не забыли, и спустя несколько веков все же нашли. Он прекрасно помнил, кто такой Эльфийс и встречаться с ним не желал. Нужно срочно бросать тело, вселяться в другое и бежать из города, из страны, а лучше вообще с этой планеты. — Что-то мне дурно. — Он схватился за грудь. — Будьте добры стакан воды. Умоляю, скорее.

Счет пошел на секунды. Тело еще падало со стула, а он уже летел по иномирью к тайнику с другой оболочкой. Враг оказался проворен, и даже отвлекшись на стакан с водой успел нырнуть в мир чистой энергии следом.

Ворона?! Таких существ, не смотря на то, что много путешествовал по вселенной, он еще не встречал. Кто знает, что ожидать от того, чьи навыки тебе неизвестны. Вступать с таким в бой, это значит на пятьдесят процентов проиграть, да и где гарантии, что преследователь уже не вызвал подкрепление. Драться с Фале Шалопут не желал, он еще помнил тот кинжал, который отнял жизнь, и помнил тот ужас, который испытал, наблюдая как Гронд расправляется с охраной.

Нырнув в одну из складок беглец затаился.

Он хорошо научился прятаться. Жизнь научила. Тень вороны пролетела мимо и дальше.

Его не заметили, а значит еще не все потеряно. Теперь нужно бежать в обратную сторону, затем сделать крутую петлю, какой пользуются зайцы убегая от лисы путая след, потом длинный прыжок, снова в другую сторону и бегом к новому телу. Там, в тайном месте он станет молодым русоволосым парнем Сергеем Перезванцевым. Конечно это опасно, то тело уже в розыске за двойное убийство совершенное еще при жизни, а так же могло наследить на местах преступлений уже с другой душой внутри, но другого выхода нет. Шалагуду нужно выиграть время для побега. Но для этого нужна энергия, нужна еда. Он знает где его ждет вкусный кусочек. Он уже пробовал той крови и хочет еще…

— Зачем ты полез к нему? — Гронд маятником расхаживал по залу. Он был зол до такой степени, что готов был убить любого, кто в данный момент начнет оправдываться.

— Успокойся, — Ворона как не в чем не бывало раскинулся в кресле, потягивая из пузатого бокала, периодически помешивая и согревая в ладонях коньяк. — Я все сделал правильно. Не буду же я бегать и по каждому пустяку спрашивать у тебя разрешения?

— Это не пустяк! — Рявкнул Фале.

— Это с какой стороны посмотреть, — улыбнулся Гоо и подмигнул Вернерре. — Ты просто волнуешься и потому воспринимаешь информацию со стороны своего бешенства. Я знаю в каком теперь теле обитает Шалагуд.

— Рассказывай, — подскочил к нему Гронд.

— Вот это другое дело, — отпил из бокала Ворона. — Как уже и говорил, я все сделал правильно. Ошеломил своими словами врага, заставил паниковать, и делать ошибки. Шалагуд попытался сбежать, бросив тело, которое мгновенно погибло от остановки сердца. Подозрений это не вызовет, возраст у дедушки был по человеческим понятиям запредельный. Смерть по старости, самый подходящий диагноз для протокола.

Далее твой враг спрятался в одной из складок, а я сделал вид, что не заметил. Вы бы видели как он петлял убегая… Зайцы нервно курят в сторонке и восхищенно цокают языками, наблюдая за подобными кульбитами. В реальность он вынырнул в квартире шестнадцать дома номер три по улице Монтажников.

Белобрысый парень, лет двадцати трех, высокий, широкоплечий. Сердцеед, мечта женщин, — он вновь улыбнулся Вернерре. — Это к тебе не относится, я помню что ты замужем.

— Как он выглядит в деталях, опиши конкретнее, — вмешался в разговор Чирнелло.

— Зачем описывать, я принес фото, — Гоо кинул на стол листок форматом А4. — В соседнем здании филиал банка, и естественно видеонаблюдение. За добрый подхалимаж и бутылку пива, вредный, несговорчивый охранник дал мне посмотреть записи, и любезно разрешил распечатать нужный кадр на принтере.

— Я был не прав, — Фале взял снимок.

— Давно бы так, — хмыкнул ворона, — а то налетел как коршун, едва все перья не повыщипывал.

— Хватит зубоскалить, — Гронд швырнул на стол листок. — Чирнелло, пулей к дому, наш клиент не должен сбежать. Гоо в полицию, отдашь фото майору, пусть пробьет по базе. Вернерра останется со мной, ждать дальнейших распоряжений.

— Все уже сделано, — ворона отхлебнул коньяка. — Снимок уже в нужном месте. И еще… — Он загадочно улыбнулся. — Твой Шалагуд оказывается любит разговаривать сам с собой, и теперь я знаю его планы. Эта тварь хочет завершить начатое. Он намерен добить девушку.

— Тогда планы меняются, — Улыбнулся такому известию писатель. — Будем ловить на живца.

— Но это опасно, — вмешалась в разговор Вернерра. — Он может убить Светлану.

— Не опаснее чем ковыряться в носу, — рассмеялся Чернело. — Я не позволю ему этого сделать.

— Вы уже в двух шагах от удочки и реки, уважаемый Николай Палыч. — В кабинет без стука вошел черный человек, и сел напротив майора.

— Что вы имеете в виду? — Поднял тот от бумаг глаза, и тут же перешел в нападение. — Какого черта вы снова заявились. После вашего последнего визита, мне пришлось оправдываться, писать объяснительную. Какого дьявола вы убили старика? Вы втянули меня в черти знает что. Я наврал целому отделу про какую-то проверку из главка, позволив вам распоряжаться здесь, как у себя дома. Мне теперь не полковничьи погоны светят и тихая старость, а позорное увольнение и реальный срок.

— Я его не убивал, он умер сам, — ни сколько не смутился гость. — Трудно знаете ли телу жить без души, а та возьми да сбеги. Что же на счет проверки… Так об этом так же не стоит беспокоится, все нужные бумаги подготовлены и лежат в нужных местах, в генеральских столах главка, а уж на счет того, какой из высоких начальников меня сюда направил, то вообще можно забыть, он никогда не сознается, что не помнит собственного приказа, да и разбираться не будет ни кто, дело-то сделано. И кстати… Вот так выглядит ваш преступник, — черный положил на стол лист А4. — Приятный на вид молодой человек. Вы не находите? — он улыбнулся.

Звягинцев внимательно посмотрел на снимок, и снял трубку телефона:

— Сережа, я тебе сейчас фото пришлю, пробей его по базе. — Трубка прошипела ответ, который не понравился майору, и он рявкнул, — посылай всех к дьяволу! Это срочно! — Николай Палыч оторвал от телефона злые глаза и поднял их на гостя. — Минут пятнадцать придется подождать. Хотите чаю?..

В облике человека, который находиться в розыске идти на дело Шалагуд не решался. Открыв форточку, в качестве дороги для измененного тела, он отошел от окна и сел на диван. Надо подождать вечера. Та вкусная девушка именно в это время суток возвращается с работы домой. Два часа, не срок для того у кого позади и впереди века жизни. Он подождет

Где же он все-таки просчитался? Может зря выслеживал жертв в теле старика? Примелькался? Нет, не может такого быть. Кто заподозрит древнюю развалину в убийствах? Тогда в чем просчет? Откуда Фале узнал о нем? Как нашел? Ответов нет, одни вопросы.

Шалагуд знал, что Эльфийс на Земле, даже встречал его несколько раз, но всегда был осторожен и вовремя прятался. Он знал, что враг так же как он охотится на души, вот только не ради пищи, а с какой-то другой, непонятной целью. Несколько раз он пытался помешать охоте, но ловкий Гронд всегда выходил победителем. Проклятый род! Проклятый Фале. Надо было просто и без затей убить его тогда, когда была возможность, но очень хотелось видеть муки и страдания, насладиться отчаянием последнего из рода Эльфийс.

Доигрался. Теперь Гронд знает про него и начал охоту, а тут как на зло еще и голод, и потеря энергии. Последнее нападение оказалось неудачным и лишь усугубила положение, добавив к пустоте души и желудка еще и раздражение.

Нужна еда, последняя на Земле. Затем он бросит, бесполезное тело и улетит искать другой мир, где его не будут знать, где он будет единственным охотником.

Перевоплотиться в облезлого, бездомного кота, дело нескольких секунд.

Шалагуд выскочил в форточку, перепрыгнул на дерево, так удачно выросшее рядом и спустился на землю. Нырнул в кустарник и замер, наблюдая за происходящим вокруг. Нужно быть осторожным.

Не заметив ничего подозрительного, перебежав через тротуар, проскочил между каруселью и песочницей на детской площадке, и скрываясь за бордюром дороги отправился к знакомому подъезду.

Затаившись за мусорным баком долго наблюдал. То же ни чего подозрительного. Несколько ворон, чуть в стороне делили дохлую мышь, периодически отнимая ее друг у друга и громко каркая. Черный, откормленный, холеный, видимо сбежавший от хозяев на прогулку кот, наблюдал за ними из кустарника, не обращая ни какого внимания на притаившегося, плешивого сородича. Мужчина в черном костюме, что-то объяснял девушке, видимо дочери, прогуливаясь по тротуару. Они могли быть помехой, лишними свидетелями, если бы Шалагуд не решил сбежать с этой планеты, да и не помешают они, слишком далеко.

Убить, сожрать душу и слизнуть капли крови дело нескольких мгновений для опытного убийцы. Потом он бросит тело и уйдет в бесконечный космос. Пусть полиция ломает голову над тем, от чего умер серийник, наводивший ужас на город. Это даже смешно, жаль что Шалагуд этого не увидит.

Вот и его добыча. Идет, оглядывается, боится. До чего же вкусен ее страх. Охотник мечтательно улыбнулся и еще раз огляделся. Вороны все еще воюют за дохлую мышь. Кот прижавшись к земле бьет хвостом о бока, готовясь прыгнуть, но скорее всего не решиться, не по зубам блохастому такая крупная добыча, которая может дать достойный отпор. Мужчина с девушкой ругаются, видимо не идет на пользу дочери наука отца, огрызается потомок, не уступает папке, а тот не отступает и настаивает на своем. Интересно, что там она такого натворила? Уж точно не двойку из школы принесла, явно уже не школьница. Эх. Если бы не обстоятельства, то выбрал бы ее следующей жертвой. Вон сколько энергии, сколько экспрессии, такая на вкус особенно приятна.

Все, пора. Добыча уже взялась за ручку двери подъезда. Пора завершить начатое и драпать с этой планеты.

Облезлый, бездомный кот, бесшумно выскользнул из своего убежища и прыгнул.

Николай Палыч сидел в своем кабинете и с ненавистью смотрел на телефон. Он так и не понял, как умудрился ввязаться в эту авантюру, грозящую ему огромными неприятностями, если еще и не уголовным сроком. Тут точно не обошлось без гипноза. Ну как еще объяснить остановившееся время? Как объяснить повисшие в воздухе капли кофе и остекленевшие глаза замершего куклой лейтенанта?

В магию прагматичный майор не верил, не существует чудес, все проявления потустороннего присутствия, ни что иное, как дела рук мошенников, и он уже расследовал множество подобных преступлений.

Так какого черта он тогда тут сидит и тупо пялиться в телефон! Да потому, что другого выхода нет. Если его обманули, то это конец всему, и карьере и судьбе и даже жизни. Не сможет дальше жить Звягинцев, честный служака с идеальной биографией, с таким позором в душе. Не сможет подвести своих детей и внуков. Лучше пулю в лоб.

Чем же все-таки подкупил его этот Ворона, что он пошел у него на поводу?

Майор честно рассказал все, что поведал ему в докладе эксперт: И кто такой этот белобрысый парень, серийник, преступник разыскиваемый пятый год за двойное убийство, и провалившийся видимо под землю, так как поиски его ни к чему не привели. И про его привычки и про знакомства, все выложил на стол, все рассказал, ничего не утаил полицейский.

Помешательство какое-то.

Наверно подкупил его Гоо тем, что пообещал избавить город от твари. Ну не погонами же полковничьими и орденами? Палыч к таким цацкам всегда относился с пренебрежением. Ни это в жизни главное. Наверно поэтому и доработал до пенсии в звании вечного майора, что неудобен высшим чинам служака, не идущий на компромиссы.

Надежду дал ему черный гость в то, что в городе, в котором родился и вырос, снова все наладится, и не будет больше поселившегося страха. Будут как и прежде гулять под луной влюбленные парочки, целоваться не боясь нападения, а одинокий путник, без содрогания пройдется по парку.

Ради такого стоило рискнуть. Плевать на собственную судьбу, и карьеру, тем более что от позора есть лекарство и оно находится в кобуре, в обойме, в «ТТ».

Телефон разорвал тишину как набат предвещающий бурю.

— Слушаю! — Рявкнул в трубку майор. — Понял, через пять минут буду…

Все произошло одновременно, словно не один раз репитировалось.

Девушка вскрикнула и метнулась в сторону от двери. Отец с дочерью, ругающиеся неподалеку, рухнули без сознания. Черный кот прыгнул на спину Шалагуда, вцепился когтями в кожу и повис безвольной тушкой сковав движения. Ворона бросила дохлую мышь и стрелой метнувшись на встречу, сбив с траектории нападающего, рухнула замертво на землю. Дверь подъезда распахнулась и уже подготовившийся майор выстрелил несколько раз, попав точно в голову, ставшего в тот же момент молодым парнем, бездомного кота.

«Выследили, — вываливаясь в иномирье, подумал Шалагуд. — Это конец».

Он мгновенно вскочил на ноги приготовившись бежать, но поздно. Его окружили.

Сумеречный кот бил хвостом по бокам, сверкая изумрудными глазами в которых молниями бушевала ярость.

Туда бежать не получиться.

Серая ворона, роняя с перьев капли раскаленной магмы, склонив голову набок, смотрела на него как на уже остывший труп.

В эту сторону то же бесполезно.

Девушка, в свадебном наряде, траурно отороченном черной каймой и усыпанном черным бисером, казалось более уязвимой.

Можно попробовать.

Эльфийс! Злейший враг в своем истинном облике прожигал тело глазами.

Нет, Шалагуду не уйти без драки. Этот не отпустит, да и свита его не выглядит новичками. Как же он так просчитался?

— Один на один, — Шалагуд сжал дымящиеся кулаки, мгновенно превратившиеся в ножи.

— Только так, — кивнул соглашаясь Фале. — Только ты и я, остальные просто свидетели. Они не будут мешать.

— Они отпустят меня, если я выиграю? — начал торговаться Шалагуд.

— Ты не в тех условиях, что бы диктовать правила. — Эльфийс готовился к драке: Клыки его вытягивались, а на хвосте вырастал шип. — Если я проиграю, тебя отправят на справедливый суд Высшего.

— И я останусь жив? — В подлой душе поселилась искра надежды на столько яркая, что ее увидели все.

— Вряд ли, — усмехнулся Гронд, — Просто убью тебя не я, а высшая справедливость.

— Тогда… — Шалагуд не договорил и резко прыгнул в сторону девушки, выставив преобразившиеся кулаки на манер копий, в попытке ранить и вызвав кратковременное замешательство среди врага, попытаться сбежать.

Черный бисер на свадебном платье вспыхнул, окутал цель темным туманом, и отбил атаку.

— Ты как был трусом, так и остался, — рассмеялся Фале. — Вернерра находиться под защитой рода Эльфийс, она моя дочь. Тебе не одолеть ее никогда. Умри как воин. — Он подпрыгнул и упав сверху на тварь, сбил ее с ног, и вцепился клыками в глотку.

Схватка не затянулась. Задыхающийся Шалагуд, плюясь призрачной кровью и хрипя, нанес несколько мощных ударов ножами. Он буквально превратил грудь Гронда в месиво костей и мяса. Шалагуд сдох под последний хохот, последнего Эльфийс, и превратившись в мутную лужицу впитался в то, что в обычном мире называется землей.

Гронд Фале Эльфийс поднялся на подгибающихся ногах, вскинул руки к радужному небу, и прохрипел на последнем вздохе:

— Я твой. Я иду к тебе. Спасибо за награду. Я отомстил. — Затем обернулся к Вернерре и прошептал. — Прощай дочка.

Невидимые руки подхватили обмякшее тело, и понесли в сторону вспыхнувшего в этот момент ослепительного сияния.

— Прощай, — склонил голову Ворона.

— Ты выполнил долг, — поклонился кот.

— Я никогда тебя не забуду, отец, — заплакала Вернерра.

Они сидели на лавочке, рядом с подъездом, ждали наряд полиции и смотрели на два трупа, над одним из которых склонилась рыдающая Вернерра, прижимающая ладони к груди бездыханного писателя.

— Тяжело нам без него придется, — скосился на девушку Чирнелло.

— Нормально все будет, она достойная замена, — вздохнул Гоо. — Высший никогда не ошибается.

— Они мертвые? Да? — Бледная Светлана решилась наконец заговорить. — Я так испугалась когдаони все упали.

— Все уже закончилось, дочка, — погладил ей как мама волосы майор и взяв за плечи прижал к себе. — Ни кто больше тебя не обидит. Ты герой.

— Да, герой, — Улыбнулся Гоо. — На земле много героев, которые об этом даже не подозревают.

— Согласен, — поднялся Чирнелло. — Нравится мне на этой планете.

«Он ушел победителем. Он отомстил». — Такими словами закончила книгу дочь Фале, Вернерра из рода Эльфийс.

23.08. 2027 г.