Грехи империи

Глава 53

Микель с матерью добирались до Гринфаэр-Депс несколько часов.

Первым делом он избавился от формы черношляпника. Потом они пересаживались из одного кэба в другой, петляя по городу, даже прошли пешком несколько кварталов вдоль Обода и наконец добрались до ветхого дома на тридцать квартир, притулившегося к утёсу на западном краю Гринфаэр.

Даже после всех стараний оторваться от преследователей Микель не чувствовал себя в безопасности, пока не вставил ключ в замок своей конспиративной квартиры. Мать стояла рядом, безучастно уставившись в коридор, как пришибленная. После взрыва вопросов в первом кэбе она молчала. Микелю наконец удалось сбить ржавчину с замка, и он пинком распахнул дверь.

− Куда мы пришли? − спросила мать.

− Заходи.

Он оглядел пустой коридор и закрыл за ними дверь.

В квартире было жарко и душно, все поверхности покрывал толстый слой пыли. Микель, кашляя, обошёл три спальни и открыл все окна, проверяя, нет ли каких-либо признаков чужого присутствия. Но здесь очень давно никого не было.

Года четыре, насколько он помнил.

− Это, как говорят шпионы, конспиративная квартира? − спросила мать.

Микель удивился, что ей знакомо это слово, но потом вспомнил, что она целыми днями читает дешёвые детективы.

− Верно, − сказал он.

− Это квартира черношляпников?

Микель издал резкий смешок, шикнул на самого себя и подошёл к окну, выходящему на Гринфаэр-Депс. С улицы тянуло дымом, а дым в Гринфаэр не предвещал ничего хорошего. Микель высунул голову в окно и прислушался. Издалека донеслись крики и звон разбитого стекла. Ничего удивительного, что пало бунтуют − все дневные газеты сообщили, что Маму Пало повесили.

Не самое безопасное время посещать Гринфаэр человеку вроде него. Он больше похож на крессианца, чем на пало. которым был всего на четверть, и это могло представлять опасность. Но, рассуждал он, за пределами Гринфаэр сейчас гораздо опаснее.

− Сиди здесь, − сказал он матери.

Поднявшись на два пролёта шаткой лестницы, он постучал в четвёртую дверь слева. Подождал несколько минут и начал тарабанить, пока дверь не приоткрыла настороженная женщина пало. Микель показал сложенную банкноту в десять кран.

− Я Сын Красной Руки, − сказал он. − Мне нужно немедленно передать сообщение в Жёлтый зал.

Женщина пристально посмотрела на него, потом на банкноту и сказала:

− в Жёлтом зале бунт.

− Я знаю. Это очень важно. Я живу двумя этажами ниже, в пустой квартире.

Она несколько мгновений переваривала информацию. Личность Микеля – его настоящая личность, та, что все эти годы жила в шарике в глубине его головы, была такой же осторожной, как и личина черношляпника. Они с Таниэлем разработали десяток запасных планов, включая конспиративные квартиры, пароли, цепочки посредников и банковские ячейки. Он не помнил и половины этих планов, но знал: нужно немедленно сообщить Таниэлю, что его раскрыли.

Женщина не ответила, и Микель вытащил ещё двадцать кран. Она небрежно кивнула и сказала:

− Жёлтый зал захватили люди Мелн-Дуна, но я смогу передать сообщение Красной Руке.

Она схватила деньги, а через мгновение дверь открылась, в коридор выбежал мальчик и выжидающе протянул руку.

Микель нащупал в кармане огрызок карандаша, нацарапал записку и протянул мальчику, который тут же побежал по коридору.

Вернувшись, Микель обнаружил, что мать сидит на пыльном диване в углу гостиной и смотрит на свои руки. Она взглянула на него с вопросом на губах, но промолчала. Он ещё раз высунулся в окно, прислушиваясь к далёким крикам. Запах дыма усиливался, и это не предвещало ничего хорошего. Стоит разгореться пожару в неудачном месте − и огонь охватит весь Гринфаэр-Депс.

Микель сел на диван рядом с матерью и уставился в стену. Его жизнь – та, которую он так усиленно выстраивал последние четыре года, – закончилась. В груди возникла дыра. Может, он чересчур глубоко увяз в черношляпниках? Сейчас следовало радоваться и быть готовым вернуться к своей прежней личности.

− Микель...

− Я познакомился с Таниэлем и Ка-Поэль семь лет назад, − сказал он без предисловий. Он даже не взглянул на мать. Не хотел видеть её лицо, когда она поймёт, что сын так долго лгал ей. − Я обманом пробрался на какое-то официальное мероприятие в Верхнем Лэндфолле и стал искать, кого бы облапошить. Я нацелился на Таниэля с Ка-Поэль. Но мы разговорились, и в них было что-то особенное.

Он усмехнулся про себя, радуясь, что не исполнил свой план и не стянул их бумажники. Таниэль бы вывернул его наизнанку.

− Ка-Поэль сразу меня раскусила, но вместо того, чтобы вышвырнуть на улицу, они взяли меня под своё крыло. Представили людям, с которыми я не имел права разговаривать, и на пару часов я создал совершенно другую личность. Я стал обездоленным молодым графом из Старлы, который пытается вырвать своё состояние у вероломного младшего брата. Идиоты это всё проглотили, и я ушёл с пожертвованиями в десять тысяч кран, которые мне дали, чтобы помочь вернуть титул. Позже я узнал, что мои новые друзья тоже не те, за кого себя выдают. Они, как и я, обманом пробрались на праздник, но пришли не за деньгами. Они создавали сеть контактов, которые были для них гораздо ценнее, чем доставшиеся мне десять тысяч. В конце концов я стал работать на них − мелкое воровство, подделка документов и тому подобное.

Он проигнорировал возмущённое фырканье матери и продолжил:

− Вскоре я понял, что они не были криминальными авторитетами или преступниками, как я сначала подозревал. Они играли в более долгую игру, более крупную. Готовились к схватке с Линдет. Они защищали пало, и мне это нравилось, потому что, ну, из-за дедушки.

Наконец он взглянул на мать. Значат ли для неё что-нибудь имена Таниэль и Ка-Поэль? Её память становилась ненадёжной, вряд ли она помнит героев войны, кроме своего покойного мужа. Она настороженно смотрела на сына сквозь пыль, прищурив глаза, как будто видела его впервые.

− Я не понимаю, о чём ты говоришь, Микель, − наконец сказала она, − но это пугает меня.

– Я говорю... – Сунув руку за пазуху, Микель вытащил золотую розу и уставился на неё, свесив цепочку с пальцев, − ...что до того, как я стал таким, я был другим. Это... − Он покачал золотую розу на цепочке. − ...не я.

− Тогда кто же ты?

Внезапно раздался стук в дверь. Микель вскочил на ноги, приложив палец к губам, и как можно тише подошёл к входной двери. Сжимая кастет, медленно сдвинул медную крышку глазка, чтобы увидеть коридор. С тихим вздохом шагнул в сторону и распахнул дверь.

В коридоре стояли Таниэль и Ка-Поэль. Таниэль был самим собой – не Греджиусом Тампо или кем-то из других лиц, которые носил многие годы. А Ка-Поэль не постарела ни на день с тех пор, как Микель видел её в прошлый раз. Микель и Ка-Поэль обнялись, а Таниэль прошёл в комнату, осмотревшись так же тщательно, как до этого Микель.

− Как вам удалось так быстро меня найти? − спросил Микель. − Я отправил сообщение несколько минут назад.

Таниэль выглянул в окно и сразу закрыл его, чтобы не впускать сгущающийся дым. Мать Микеля молча сидела на диване, неподвижная, как испуганная лань, и смотрела на новоприбывших то ли с подозрением, то ли со злостью.

− Мы поручили следить за домом твоей матери, − сказал Таниэль. − Примерно час назад, когда мы были в форте Ньед, нам принесли сообщение, что ты напал на Фиделиса Джеса. Сначала мы проверили дом, а потом пришли сюда в надежде тебя найти. Полагаю, ты разоблачён?

Микель кивнул.

− Я оплошал.

Таниэль разочарованно фыркнул.

− Как же так?

− Меня угораздило искать упоминания богокамней в верхней библиотеке «Шляпного магазинчика». Фиделис Джес пришёл за мной к маме, а мне удалось застигнуть его врасплох, вырубить и сбежать.

Таниэль и Ка-Поэль переглянулись, и Ка-Поэль пожала плечами, как будто это не имело никакого значения. Таниэль казался ещё более раздражённым.

− Наверное, тут ничего не поделаешь. − Он вытащил из кармана записку, которую Микель оставил вчера в банке. − У меня ещё не было возможности проверить. Объяснишь?

Микель быстро рассказал о поисках в библиотеке «Шляпного магазинчика» и поездке на раскопки. По мере того, как он говорил, с лица Таниэля исчезало раздражение, и наконец он улыбнулся.

− Итак, мы его нашли? − спросил Таниэль.

− Думаю, да. Ты захочешь убедиться. Хотя я не уверен, что это то, чего вы ожидали. Он огромен – около восьмидесяти футов в длину. Из тех больших обелисков, которые время от времени выкапывают по всему городу.

Держа руку на подбородке, Таниэль пересёк комнату и сел рядом с матерью Микеля, по-видимому, не замечая её присутствия. Он нахмурился.

− Ты прав. Это совсем не то, чего мы ожидали.

− Микель, − наконец заговорила мать голосом на октаву выше обычного. − Кто эти люди?

Микель вытер лоб и перевёл взгляд с Таниэля на Ка-Поэль. Ка-Поэль указала на себя, потом на мать, как бы говоря: давай, познакомь нас. Он колебался. Дошла ли до матери вся важность истории, которую он только что рассказал?

− Мама, это Таниэль и Ка-Поэль. Это на них я работаю.

− Значит, ты не черношляпник?

− Черношляпник. Вернее, был. Думаю, теперь Фиделис Джес открыл на меня охоту.

Мать отодвинулась от Таниэля, оглядывая его.

− Кто вы?

Вместо ответа Таниэль стянул перчатку за пальцы, обнажив кожу цвета свежей крови, и слегка помахал рукой с длинными ногтями и гладкой кожей.

Мать Микеля резко втянула воздух.

− Красная Рука?

− Собственной персоной.

− Он революционер. Партизан.

− Как и ваш сын, миссис Бравис.

Микель натянуто улыбнулся матери. Она изумлённо уставилась на него, и он уловил момент, когда в её голове всё сошлось.

− Ты двойной агент.

− Да.

Она вскочила с дивана, бросилась к Микелю и обняла его прежде, чем он успел её остановить. Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в шею, и ему показалось, что она плачет. Он обнял её и нежно похлопал по спине, виновато улыбнувшись Таниэлю.

− Всё в порядке, мама.

− Значит, ты не черношляпник. Ты добрый пало, который борется против Линдет?

− Верно.

− Почему ты мне не говорил?

− Не мог.

− Я твоя мать!

− Вот поэтому и не мог, − сказал Микель.

Стоит ли объяснять, какие бы опасности и ужасы обрушились на них, если бы она знала, кто он на самом деле, и допустила оплошность? Что их бы схватили и пытали. Но похоже, сейчас с неё и так довольно новостей.

− Я с самого начала поднимался по служебной лестнице. Шпионил, доносил, помогал черношляпникам зачищать улицы. Пару лет назад Таниэль помог мне поймать преступника − порохового мага. За это мне дали серебряную розу, и с тех пор я нацелился на золотую.

− Прости, что перебиваю, − тихо сказал Таниэль. − Но у нас проблема.

Микель медленно высвободился из объятий матери и усадил её обратно на диван. Она улыбнулась ему, и он почувствовал, что краснеет.

− У нас куча проблем. Фиделис Джес хочет мою голову.

− Полагаю, ему сейчас не до тебя. У входа в бухту нам угрожает дайнизский флот. Им нужны богокамни. Думаю, сейчас все усилия Фиделиса Джеса сосредоточены на этом направлении.

− Ты шутишь.

− Ничуть. Дайнизам нужны богокамни. Мои люди сообщили, что это их агенты разжигают бунты здесь, в Гринфаэр. Я уже отправил всех, кого мог, чтобы с ними разобраться, но ты, Ка-Поэль и я должны что-то сделать с камнем.

Микель забарабанил пальцами по стене.

− Какой от меня прок? Меня уже ищет половина черношляпников города. Я останусь здесь, пока не смогу без риска увезти маму из города. Если дайнизы нападут, я хочу быть подальше отсюда.

− Не думаю, что тебя ищут, − холодно ответил Таниэль. − Джес выжил после твоего нападения. Но из-за угрозы вторжения он будет суетиться, стараясь собрать черношляпников. Кроме того, ты правда думаешь, что человек с его самолюбием расскажет кому-нибудь, что ему накостылял простой шпион? Он будет держать это при себе, пока не найдёт время разыскать тебя лично.

Микеля это не убедило.

− В любом случае, я не боец.

− Нет, − согласился Таниэль. − Не боец. Но ведь золотая роза всё ещё при тебе?

Микель потрогал медальон под рубашкой.

− Я избавлюсь от неё при первой же возможности.

− Она может пригодиться, − сказал Таниэль.

− По ней все эти бунтовщики в Гринфаэр поймут, что я черношляпник.

Микель отошёл в угол и скрестил руки на груди, пытаясь собраться с мыслями. Его главная забота − вывести мать из города. Насколько он мог судить, с этого момента Таниэль будет полагаться лишь на свои силы. Микель больше ничем не может помочь, по крайней мере, сейчас. Он посмотрел на Ка-Поэль, надеясь на помощь. Временами они оба бывали непостижимыми, но Микелю всегда нравилась Ка-Поэль. У неё фантастическое чувство юмора.

Ка-Поэль сделала Таниэлю несколько быстрых жестов, и Микелю потребовалась пара секунд, чтобы перевести их в уме.

«Нам нужен этот камень», − прожестикулировала Ка-Поэль.

− Знаю, − мрачно сказал Таниэль.

«Если он попадёт к дайнизам, может быть ещё хуже, чем позволить Линдет оставить его себе».

− Не думаю, что у нас есть выбор, кроме как предоставить им сражаться за него, − ответил Таниэль. − Мы не были готовы к тому, что он такой большой.

«Мы должны что-то придумать».

− Конечно. Но что нам делать со скалой длиной восемьдесят футов? Мы не можем просто пойти и украсть его.

Микель отлип от стены, подошёл к матери и опустился на колени рядом с диваном. Она слегка раскачивалась взад-вперёд, бормоча себе под нос на языке пало.

− Что с тобой? − спросил он.

− Все мои книги, − печально сказала она.

Мишель чуть не расхохотался во весь голос. Вокруг них горит город, весь мир катился в пропасть, а мама думает только о книгах, которые оставила дома. Он нежно поцеловал её в лоб.

− Я вывезу тебя из города, а потом куплю других. Обещаю.

− А мы вообще сможем отсюда выбраться? − спросила она. − Разве это безопасно, когда кругом мятежи и черношляпники?

«Наверное, нет», − мысленно сказал он самому себе.

− Возможно, нам придётся на какое-то время затаиться, а потом рискнуть и пробираться сквозь дым. Но я вытащу тебя отсюда.

Он нахмурился и прикусил костяшку пальца, пытаясь что-нибудь придумать. Если он рискнёт вступить в контакт с черношляпниками, положившись на заверение Таниэля, что Джес не распространил новости о его предательстве, то сможет до наступления ночи тайком выбраться с матерью из города. Но он не хотел идти на такой риск.

− Погоди-ка. − Микель поднял взгляд на Таниэля с Ка-Поэль. − Что ты сейчас сказал?

− Мы просто пытаемся согласовать план, − ответил Таниэль.

− Нет. Минуту назад. Ты сказал, что вы не можете пойти туда и украсть богокамень.

Ка-Поэль склонила голову набок.

− Что, если... – Микель поднял палец, призывая их к терпению, – что, если мы просто пойдём и украдём его?

− Не совсем понял.

− Насколько будет сложно нанять пару барж, которые будут ждать нас выше по реке? − спросил Микель. − Скажем, в миле к северу Лэндфолла? Нам понадобятся вооружённые охранники, баржи, буксирные тросы.

Он лихорадочно соображал, вспоминая слова профессора Крессела о том, что они будут готовы перевезти обелиск в ближайшие дни.

Таниэль обменялся взглядом с Ка-Поэль.

− Будет трудно, но я думаю, что это осуществимо.

Микель взял Таниэля под руку и потянул к двери. Они вышли в коридор, где дым стал ещё гуще. Микелю послышались крики вдалеке.

− Ты не мог бы вывезти мою мать из города? Сейчас же?

− Конечно, − медленно произнёс Таниэль.

Микель прикусил губу. У него появилась идея. Дикая, безумная и очень глупая. Но она может сработать.

− Хорошо, − сказал он. − Выведи маму из города и вели своим людям подготовить баржи на реке. Возможно, нам всё-таки удастся украсть камень. По рукам?

− Значит, ты со мной?

− А куда деваться? − Его это вовсе не радовало. Он вернулся в квартиру и заявил: − Мама, мы выведем тебя отсюда. Но идти нужно прямо сейчас.

− Микель, − сказала мать с беспокойством в голосе, − разве ты не пойдёшь со мной?

Он обнял мать.

− Не сейчас. Но мы отправим тебя с друзьями, и как только всё закончится, я тебя найду.

Он подавил её протесты ещё одним объятием, затем вывел в коридор и с силой вложил её руку в руку Таниэля, который одарил его озадаченным взглядом.

− Пора идти, − сказал Микель матери. − Я найду тебя, обещаю.

Поверх головы матери он произнёс одними губами: «Уведи её, встретимся на улице».

Пятнадцать минут спустя Таниэль появился на улице перед домом, где находилась конспиративная квартира Микеля. Ка-Поэль стояла на цыпочках, не сводя глаз с конца улицы. Вдалеке определённо кричали, а дым стал ещё гуще; должно быть, пожар уже охватил соседние дома. Огонь быстро распространялся, и Микель начал бояться, что может начать всеобщее бегство из Гринфаэр.

− Твоя мать уже в пути, − сказал Таниэль. − Каков твой план?

− Мой план... − Микель надеялся, что в его голосе прозвучит оптимизм, которого он не чувствует. − ...держится на надежде, что профессор Крессел подготовил богокамень к перевозке. Если это так, мы реквизируем эту проклятую штуковину.