Грань

2 день

Александр открыл глаза. На онемевшей руке лежала вчерашняя знакомая. Рыжие волосы раскинулись по подушке, и кончик одного из локонов щекотал назойливо скулу. Александр слегка приподнялся на локте и посмотрел на девушку. Часть простыни сползла с тела девушки и показала откровенную картину. Александр провел ладонью по изгибам ее тела, прикоснулся губами к шее и осторожно вытянул руку. Глянул на часы и стал спешно одеваться.

— Ты куда? — произнесла девушка и томно потянулась, — не уходи…

— Мне на работу к десяти, и нужно еще до дому заехать. Так что, до встречи, увидимся…

Проходя по узкому коридору, он с усмешкой отметил, что Колян, судя по звукам, еще не спит. Он не стал никого тревожить и незаметно выскочил за дверь — благо автоматическая защелка на двери позволяла уйти гостям «по-английски».

Добравшись до дома, он привел себя в порядок и уже в девять часов утра с энтузиазмом показывал дули старушкам на лавочке, что дежурили в эту рань внизу возле подъезда.

«С утра уже заняли наблюдательный пост. Да, жутковатые бабульки малость.»

Он отошел от окна, заварил крепкий кофе и сделал пару глотков.

Вкус изрядно порадовал. Александр напомнил себе зайти и купить несколько упаковок, пока всю пиар-партию не разобрали. Он подхватил сумку с ноутом и с двояким чувством осмотрел квартиру.

Что-то насторожило, но он тряхнул головой и поспешил на работу.

Каждый день от метро до работы он добирался 52 — м муниципальным автобусом. И именно в это прекрасное утро водитель вышеупомянутого транспортного средства во исполнение пятого следствия закона Мерфи надумал клюнуть впереди стоящую машину. В результате вынужденной пересадки на полпути на другой транспорт Александр опоздал на работу на 15 минут. Директор фирмы, бывший военный — майор запаса, вызвал его сразу по — прибытию.

Александр зашел в кабинет.

Аркадий Аркадьевич кинул суровый взгляд, налился пунцовым цветом и вылил на нерадивого подчиненного львиную долю своей армейской мудрости.

— Я надеюсь, Александр, Вам теперь понятна моя позиция? — успокоился Аркадий Аркадьевич и уже менее агрессивным тоном поинтересовался. — Или все же стоит еще раз прояснить мои требования к дисциплине?

— Да не-е. Не думаю, что в этом есть смысл, — спокойно ответил Александр, к спецификам бесед с руководителем он уже привык.

— На этом и закончим. Еще одно опоздание, и пишите «по-собственному», — резюмировал шеф и потряс перьевой ручкой.

Александр вышел в общий зал и поймал на себе вопросительные взгляды. Пожал плечами, сделал знак рукой — дескать все «ок», и присел за рабочий стол. Запустил копм, открыл органайзер и отгородился занятостью от усмешек коллег.

Контора их занималась разработкой «специфического» программного обеспечения для торговых организаций. Коллектив небольшой — директор и пять человек в штате, остальные привлекались временно и зачастую разово.

Александр, помимо основных обязанностей, нес бремя админа, властелина трафика сей обители разума. Рабочий стол его разместился напротив кабинета шефа, справа от окна. На столе практически всегда царил во всей первозданной красе рабочий порядок, которому Александр каждый день добавлял новые детали, переворачивая все «вверх дном» в поисках степлера или другой потерянной из виду вещи.

А слева находилось рабочее место Ксении, второго по значимости и по стажу человека в фирме. Занималась она, в основном, разработкой пользовательского интерфейса и подбором персонала. Но главное, помимо всего прочего, обладала сногсшибательнейшей красотой. Александр с трудом отводил взгляд от милых сердцу округлостей ее тела. Как, впрочем, и не он один.

Но насколько Ксения была хороша внешне, настолько же — своенравна и надменна. Сидела в ней некая такая «стервоточина», которая и завышала самооценку до высот на грани фола. Сей факт сильно удручал коллектив и обильно обсуждался во время перекуров.

Рядом с ее столом, чуть ближе к стене, работал за компьютером «светило» организации — Эдуард, занимавшийся оптимизацией кода и продвижением конечного продукта. Человек довольно замкнутый, мрачный и грубый. Не пьет, не курит, зануда, но специалист — зашибенный.

Остальные трое работников в организации являлись «обезьянками», на которых приходилась вся черновая работа. Находились они в отдельном зале-загоне, ближе к выходу к лифту здания.

День выдался суматошный и ближе к вечеру у всех установилось едино-кислое настроение. Сквозь полуприкрытые жалюзи на окнах, выходящих на центральный сквер, высветился порыжевший край солнца.

Александр провальсировал взглядом по телу Ксении, завернутому, словно шоколад, в красочную обертку. Черная зауженная юбка позволила в полной мере оценить красоту стройных ног, а белоснежная блузка с коротким рукавом вот-вот готовилась порваться и выставить скрытое на показ. Он решил не тревожить сердце воображением, повернулся в сторону Эдуарда и почесал затылок.

«Что-то с этим челом не так, косяки какие-то на меня кидает. Денег вроде бы не занимал. Не понятно…»

— Эдуард! — решил он завести разговор. — Ну, что? Как успехи? Слышал, шеф сказал, что ты монстр — здоровенную простыню кода вчера перелопатил?

Эдуард замер. Пальцы застыли на клавиатуре и сжались в кулаки. Он повернул голову. Руки затряслись от напряжения.

Александр увидел в глазах жуткую смесь ненависти, презрения и отрешенности.

Эдуард поднялся, обогнул стол и направился к шефу.

«Да, дела…»

Александр передернулся от недоумения и ненароком сплюнул через плечо, как бы отгоняя бесов, что, видно, поселились у коллеги в голове.

— Хам!

— Не понял? — поперхнулся Александр. — Это мне?

— Конечно, Саша, тебе! — произнесла Ксения и уставилась презрительным взглядом. — Ну что за дурная манера плевать в помещении и тем более при даме?

Александр всмотрелся в накрашенные глаза и поразился — как такая красота может соседствовать с внутренней ущербностью. Затем фокус зрения непроизвольно скользнул плавно вниз.

— Ну-ну… Хотя знаешь. Это не совсем то, что ты подумала, — оторвался он от созерцания и произнес лукаво. — А вообще, расскажи мне еще что-нибудь. Мне так нравится, когда ты разговариваешь. У тебя такой красивый голос, даже полную чушь ты произносишь настолько сексуально — аж дух захватывает.

— Да, ты… — начала она, по всей видимости, гневную речь, но так и застыла.

Из кабинета директора вышел Эдуард, и выглядел он каким-то сломанным.

Он поднял взгляд, посмотрел на Александра. Постоял, словно решаясь. Рванул вперед, пробежал мимо их столов и сиганул в окно.

Тишина необратимости наступила за звуком разлетевшегося вдребезги стекла и заглушила привычный ход мыслей.

Александр повернулся, бросился к окну, посмотрел вниз с седьмого этажа и отшатнулся.

Пронзительный крик Ксении обозначил момент осознания девушкой случившегося. Именно того, что жизнь — штука совсем неоднозначная. Она прижала руки к груди, резко вскочила с кресла и отбежала к стене.

— Зачем?.. Ну, зачем?.. — отказалась она воспринять разумом случившееся.

После того, как приехавший наряд милиции опросил свидетелей, Александр аккуратно взял за руку всхлипывающую Ксению и вывел на улицу.

— Если хочешь, поехали ко мне, — проявил он участие. — Чайку хорошего заварю.

Ксения взглянула большими круглыми глазами и беззвучно кивнула.

В такси ехали молча. Ксения изредка нарушала молчание и причитала:

— Но как же?.. Как он мог? Зачем?

Александр, не так остро воспринявший случившееся, утешал ее:

— Все будет хорошо. Успокойся, — проговаривал он и гладил шелковистые волосы.

Их выход из машины бабульки возле подъезда встретили едкими усмешками.

— Смотри! Кралю привез, — сказала одна. — Второй день всего, как заехал, а уже туда же…

— Не говори… Прошлой-то ночью, видать, у нее был, а сейчас сюда привез, — проявила осведомленность вторая.

Александр, услышавший часть разговора, остановился.

— Бабульки, бабульки… Не бабульки — вы, а черти в юбках, — сплюнул он и повел Ксению в подъезд, — не пошли бы вы, дуры старые…

Старуха навела на него потертую клюку и, держа будто под прицелом ружья, пригрозила:

— Зря ты так, хлопец. Мы же добрые. А вот такие, как ты — злые люди. И таким тут не место!

— Ага, зря-зря. Не сдюжишь ты жить здесь! Поглядим через недельку, — донеслось вдогонку от другой женщины.

Ксения, по-видимому, за шумом собственных мыслей даже не обратившая внимания на этот разговор, поднялась наверх и лишь там, перед дверью, опомнилась.

— Подожди, Саша, — в нерешительности шепнула она. — А твоя жена? Как она отнесется к моему визиту?

— Да я как-бы это… того, — замялся Александр, — развелся я давеча.

— Понятно. Сочувствую, — облегченно выдохнула она.

— Да не. Нормально все. Ты проходи… Не стой уж, — открыл он дверь. — Чаю заварю, да посидим малость.

Ксения разулась и прошла в комнату.

— Аскетичненько у тебя…

— Ну, вот так… — донесся с кухни смех Александра. — Всё, что нужно для одинокого мужчины.

— Ой, а это что? — указала она на статуэтку дракона.

— Да друг один привез — с иноземья.

— Красивая… Хотя какая-то она устрашающая. А что это за буквы на основании?

— Сам не знаю. В инете надо будет глянуть, — показался он в коридоре, стуча глиняными чашками на блюдцах, — все забываю.

— Ужас, — Ксения сделала небольшой глоток, — как вспомню, так кидает в дрожь. Что может подвигнуть человека на такое? — девушка откинула голову на спинку кресла, — отличный чай. Люблю зеленый, он отлично тонизирует, — она сделала небольшую паузу и продолжила, — ты знаешь, а я вот не пойму. Мы работаем черт знает сколько времени вместе, а почему-то дальше рабочих вопросов так и не зашли.

Александр с недоумением посмотрел на девушку.

«Эко она резко тему меняет.»

— Эх, Ксюша, я согласен с тобой. Надо наверстывать упущенное, — улыбнулся он, — расскажи о себе?

— А что тебе интересно?

— Расскажи мне то, что сама посчитаешь нужным.

Ксения поставила чашку на стол и кокетливо закинула ногу за ногу, отчего юбка поднялась еще выше и открыла соблазнительный вид. Она изобразила смущение, улыбнулась и тихо произнесла:

— Ты знаешь, редко кому это рассказывала, но я не коренная жительница этого города. В девятнадцать лет я бросила все и приехала в большой город искать счастья. Поначалу было сложно, но со временем я многого добилась. Не знаю, что мне помогло. Но сейчас я всем довольна. Наверно, я просто везучая.

«Ага, знаю я — что тебе помогло…»

— Ксюша, ты действительно молодчина, многого добилась с нуля.

— Да, но мне кажется, многие меня недолюбливают. Считают меня зазнавшейся стервой. И я не знаю, как всем доказать, что все, чего я достигла, добилась только благодаря упорству. И у меня есть право быть такой, какая я есть.

«Да уж. Знала бы ты, сколько разговоров о тебе в курилке.»

— Ксю, понимаешь, не всегда нужно что-то кому-то доказывать. Расскажу тебе историю из детства. Стояли у нас почти впритык два дома пятиэтажных на улице. И с одной крыши на другую был перекинут деревянный мостик. Обычная половая доска. Перейти по ней не составляло особого труда, и путем этим часто пользовались антенщики. Но риск присутствовал немалый, потому перейти по ней считалось у нас верхом мужества и признаком отваги. И вот один парнишка поспорил по ней перейти. Поднялись спорщики на крышу, а мы, малышня, остались внизу смотреть. Парень сделал шаг, еще шаг. И буквально в полушаге от края другого дома доска спружинила и ушла в сторону. Паренек чудом ухватился руками за край крыши и оставшийся висеть мостик. Ребята на крыше успели подбежать и вытащить его в безопасное место. Когда же они спустились и вышли из подъезда, мы увидели, что лицо у парня все белое и, несмотря на летнюю жару, всего колотит.

— И в чем смысл твоего рассказа?

— Смысл прост — именно в тот момент я понял, когда делаешь что-то с целью кому-то доказать — ты проявляешь слабость. А любое доказательство состоятельности всегда идет лишь как следствие действий, направленных на достижение самой цели, а не тех, что направлены на получение ожидаемого эффекта, славы и предназначены, в основном, для развлечение окружающих. И причем цели действительно значимой и важной для человека. Именно в этом случае происходит осознание роста личности, которое происходит сначала внутри человека, и уж потом отражается в глазах других людей — не наоборот. А вот, что касается достижения навязанной извне цели — ничего путного лично для самого человека результат подобных усилий не дает, в целом. Как показало потом время и годы, проход через тот мостик больше относился к глупости, чем к мужеству.

— Удивительные выводы для маленького мальчика, — удивилась Ксения.

— О, ну, частично мне помог их сформировать отец и разъяснил более доходчиво! — рассмеялся Александр.

Допив чай, Ксения собралась было идти, но Александр взял ее аккуратно за руку:

— Ты можешь остаться…

— Я даже не знаю. Какой-то день сумасшедший. Сначала обычная рутина, а потом это…

— Да уж… Не знаю, что там с этим парнем. Но в голове у него явно не порядок был в последнее время.

— А заметил, как он на тебя смотрел перед тем, как это сделать? Как-будто винил в чем-то…

Александр отвел глаза.

— Да не-е… Я ему ничего плохого не делал. Тебе, наверно, показалось. Парень просто, видать, с катушек съехал, и всё-такое.

— Саш, сделай еще чашечку чая, — Ксения села обратно в кресло и игриво продолжила, — не хочу сегодня быть в одиночестве…

— Понял, — улыбнулся он, — сейчас сделаю. В левом ящике шкафа, вверху, чистые полотенца.