Грани снов

Часть 3

Часть III

Лера

Погода неожиданно расщедрилась на несколько солнечных лучей, сквозь облака, и в целом за ночь в городе стало немного суше.

Лера сидела на месте пассажира и разглядывала, то новые синие резиновые сапоги, то улицы за окном. Утренний свет безжалостно открывал серые внутренности города.

Железогорск не мог похвастать какой-либо привлекательной архитектурой. Весь город был сосредоточен возле монструозного металлургического комбината. От "исторической" части практически ничего не осталось, кроме нескольких кварталов с деревянными бараками.

В советское время город перестраивали, поэтому большая часть центра была застроена обшарпанными ныне пятиэтажками. Унылые монолитные девятиэтажки теснились ближе к окраинам. В городе, конечно, был парк с фонтаном и детской площадкой, но сейчас, сквозь обнаженные ветви деревьев, было заметно, что парковое хозяйство давно запущено.

— В этом есть определенная прелесть… в общем ощущении заброшенности, — поделилась Лера, — но, насколько мне известно, ваш завод одно из самых эффективных предприятий концерна. Как же получается, что люди живут вот так?

— Как “вот так”? Как развалилось в девяностых, так и осталось. Ты знаешь, я могу понять бизнесменов. Зачем улучшать жизнь тех, у кого в любом случае выбора немного? Мы не в Америке, это там человек способен взять и переехать на другой конец континента. Мы привязаны к своим квартирам, к родственникам. Кто-то уезжает, конечно. Но оставшихся хватает для работы производства. Если бы строили новый завод в чистом поле, тогда да, пришлось бы как-то мотивировать рабочих приехать в новый город. Деньги идут в оборудование, а люди легко заменимы. Уйдет Слава, придёт Петя. А за ним Вася, за тем — другой Слава.

Машина выехала из города на шоссе и Вячеслав прибавил скорость. И молил всех несуществующих богов, чтобы старенькая отцовская “Нива” не подвела и продержалась молодцом до возвращения в город.

— Мы ведь ничего не можем изменить, поэтому особо и не рассуждаем. Лучше сейчас на реку будем смотреть, это намного интереснее, почти как ночной завод.

— Могли бы! — с внезапным жаром начала Лера. — Если бы чуточку подтянули общий уровень жизни. Вот ты, например. Мог бы учиться дальше и вернуться сюда человеком с более…

Она осеклась.

— Да, я идеалистка. Папа тоже так сказал. "Ну, едь, посмотри", — он сказал. "А потом предложи, что делать." И снисходительно так сказал, как ребенку. Как будто я ничего не понимаю. И ты сейчас тоже, как он.

Машину чуть тряхнуло и темная прядь упала девушке на щеку. Она замолчала, глядя на ноябрьский с неожиданным солнцем пейзаж.

— Прости. Это действительно не тема для загородной прогулки. Вон и у вас тоже… сегрегация и социальное расслоение, — Лера показала на огороженные высокими заборами коттеджи поодаль от дороги. Съезд к ним выглядел свежеасфальтированным.

— Если бы так, как ты, думал хотя бы каждый пятый, здесь был бы рай. В смысле, везде был бы рай. Или хотя бы коммунизм. А одной тебя будет мало. Представь, что ты стала единственным акционером завода. И для масштабности, ещё и мэром Железогорска. Завод у тебя хороший, процесс налажен, он очень прибыльный, и оборудован так, что в него много вкладывать уже не надо. Ты идеалист и начинаешь заботиться о своих рабочих. Для начала, например, прилично повышаешь их доход. Завод всё равно работает в плюс, ты можешь себе это позволить. Ты думаешь, они начнут учиться? Или хотя бы вместо водки пить виски? Нет же, они будут пить больше водки. И красивый город они не будут беречь. Надо целиком менять мышление народа, иначе никак не получится сделать хорошо. Вот эти ребята этим пользуются, и строят себе коттеджи, покупают дорогие машины, строят дачи, кто на нашем юге, а кто и в Португалии. Вот ты хочешь, например, выделить гранты на учебу. Я, например, скорее решусь и поеду учиться, Пашка тоже продолжит, а Виталя, Серый, Санёк? Даже если ты им оплатишь учебу и дашь стипендию, они просто забьют. Не знаю уж юридических тонкостей таких контрактов, может, они тебе будут должны всю жизнь потом.

— Ого! Ты говоришь как профсоюзный агитатор, — засмеялась девушка. — Мог бы сделать карьеру как помощник какого-нибудь депутата. Я знаю парочку. Они и вполовину не так убедительны. Напомни мне позже, чтобы я опять завела разговор об образовании.

Вячеслав рассмеялся.

— Я согласен быть только почётным помощником депутата. А по нечётным — сталь варить. Прости, старая глупая шутка. Мы обязательно поговорим об образовании.

Минут через двадцать Слава свернул на грунтовку, а ещё через пять остановил чудо отечественного автопрома.

Приехали. Дальше только на тракторе, поэтому чуть-чуть пешком.

Они шли по бровкам глубоких колей, в которых стояла грязная вода. Редкая рощица из берез и осин по обеим сторонам дороги уже совсем облетела.

— А грибы еще есть? — внезапно спросила Лера. — Я никогда не собирала грибов. Точнее когда-то давно, когда была очень маленькой.

Она перепрыгнула колею и, чуть зайдя под деревья подобрала трухлявую осиновую палку.

— Грибы? Холодновато для грибов, мне кажется. Вообще вопрос хороший. Если однажды я окончательно поругаюсь с Вадиком, бригадиром, и уеду в деревню, это умение мне пригодится. Можем поискать, а если найдем — поищем сухое дерево и зажарим их на веточках. Я точно помню, что трубчатые ядовитыми не бывают.

— О, мы будем добывать огонь?

Слава щёлкнул дешёвой зажигалкой.

— С тех пор, как человечество придумало добывать огонь, нужно обязательно иметь доступ к этой технологии.

— Мне нравится! Дело за малым, отличить трубчатые от… пластинчатых? Эх, где курс школьной биологии?

Они медленно пошли по ковру из листьев, раскидывая их палками. Впрочем, те быстро сломались и пришлось ограничиться сапогами.

— А ведь плесень это тоже грибы. Но мы бы не стали есть плесень. Хотя французы любят эти свои сыры с плесенью. Рокфор там, камамбер… Ты то, что ты ешь… Сначала ты ешь плесень, потом плесень ест тебя…

На сыром пне красовались они. Почему их не тронул нож фанатичного грибника? И ночные температуры?

— Ого! Ого! — Лера радовалась как ребенок. — Это же эти! Стой! Не подсказывай! Я вспомню! Растут на пеньке, значит… Опята!

Опяты были слегка переросшими и немного червивыми, но ей непременно хотелось их срезать.

— У тебя есть перочинный нож?

— Опята ядовитыми быть не должны.

Слава похлопал по карманам. В этой старой куртке он в прошлый раз ходил на шашлыки, и точно, в ней нашелся складной нож. Он вытер лезвие пучком жухлой травы.

— А во что собирать? О, вот какой-то пакет. Даже новый.

Жестом фокусника Слава извлёк из кармана пакет с надписью "Четвертак".

— Годится, держи.

Он ловко срезал опята.

— Будем жарить прямо на берегу? В багажнике обычно есть растопка, если отец её не потратил.

— И вернуться к машине? — Лера вздохнула. — Мы не сможем обойтись только той технологией, что ты демонстрировал? Хорошо. Пойдем… Но я бы тут еще побродила. Давно не была в лесу.

— Не обязательно возвращаться прямо сейчас. Давай пакет, поносим опят с собой, походим ещё, погуляем, найдем другие грибы.

Через метров двадцать, ткнув сапогом относительно сухую деревяшку, он снова чиркнул зажигалкой.

— Одной этой технологией можно бумагу зажечь, но не прямо дрова. Я же не волшебник, я не могу выкрикнуть "Вольтарен Эмульгель!!!" и зажечь костёр взглядом.

— О боги! — девушка смеялась. — Надо будет запомнить твое заклинание. А тебе бы пошло. Вячеслав Огоньков — повелитель огня. С другой стороны при твоих ораторских способностях ты бы мог разжигать огонь другого рода.

Лера смутилась и быстро наклонилась, якобы подобрать еще один прут.

— Я имею в виду вести за собой народные массы и все такое. Пламя революции.

— У революционеров есть небольшая проблема. Им слишком часто превентивно отрубают голову. А как варить сталь без головы? — усмехнулся Слава, сообразив о причине смущения, слегка смутился сам.

Немного побродив, они наткнулись на другую семейку опят, которые перекочевали в пакет.

— Здесь так тихо. Мы наверное далеко уже ушли от дороги…

Роща закончилась внезапно и глинистым обрывом, на котором гнездились редкие кусты.

Внизу извивалась лента реки. На другом берегу серо-бурый массив смешанного леса прорезали зеленые клинья хвойников.

Девушка непроизвольно положила руку на плечо спутника.

— Ты это хотел мне показать?

Он радовался этому касанию намного больше, чем объятиям всех своих знакомых девушек, вместе взятых.

— Да. Именно это. Это… Я не поэт, не смогу описать, как это. Но это очень красиво.

Молодые люди пошли вдоль обрыва, пока не набрели на поваленную ветром или временем осину.

— Хорошее место для внепланового пикника. Сходишь к машине один? Для пущей безопасности оставь мне нож. Я буду защищаться им от грибов, — улыбнулась Лера. — Их все равно нужно почистить.

— Разве что от грибов. Впрочем, поздней осенью тут вряд ли кого-то ещё встретишь.

Она забрала пакет и положила его на покрытый сухим лишайником ствол.

— Серьёзно? — переспросил парень. — Останешься?

— А когда мне еще представится такая возможность, побыть наедине с собой в подобном месте?

Слава немного растерялся.

— Если с тобой что-то случится, то меня не простят все вместе и по отдельности Пашка, твой отец и сотрудники полиции. Но, в первую очередь, я сам себя.

Лера хмыкнула и забрала у него из рук ножичек.

— Я не маленькая, это ты не потеряйся в лесу.

— Угу. Я быстро. Туда и обратно.

Он примерно представлял, где находится машина. Не так далеко, это они бродили кругами. Заодно и приметит короткий путь обратно. Надолго девушку оставлять не хотелось. Прыгая по рытвинам старых тракторных колей, он ускорился.

В багажнике действительно оставалась жидкость, какие-то остатки угля, старая бумага. Он забрал всё это, прихватив бутылку воды, и отправился к берегу.

…

— Нет. Нет. Не нужно приезжать. Достаточно, что отец и сам будет завтра. Нет, — Лера держала телефон плечом и зло строгала несчастные опята. — Мы это уже обсуждали. Так. Если очень нужно, то я буду дома в пятницу вечером. Вот тогда и позвони. Позвони, а не приезжай.

Она краем глаза заметила движение и повернула голову туда, где стоял Вячеслав.

— Всё. Счастливо, — она быстро убрала телефон и извинительно пожала плечами. — Сотовая связь — зло.

— Кто тебя? Работа или ревнивые влюбленные?

Слава отдал воду девушке и начал заниматься будущим костром.

— Связь сама по себе не зло, это люди ей злоупотребляют.

Он глянул на опята и очередной раз был приятно удивлен. Богиня умеет и любит возиться с готовкой?

— Скорее уязвленное самолюбие, чем ревность… — больше для себя тихо сказала Лера. — Поработать мне нужно будет завтра. Ни то, ни другое не стоят обсуждения на самом деле. День слишком хорош и страннен. И я бы предпочла думать об ином.

— Завтра же воскресенье? Начиная с какой должности, люди не обязаны работать в свои выходные по команде сверху? — Слава, скорее, спрашивал не у Леры, а возмущался, обращаясь к углям костра.

— Завод же работает всегда? Печи нельзя останавливать, насколько мне известно. И завтра я иду фотографировать новый строящийся цех. Мне нужно сделать записи и обзор хода работ. Мой отчет о стажировке.

Костер получился совсем маленький.

— Зато удобно размещать наш импровизированный "шашлык".

Лера почистила прутики от коры и начала нанизывать то, что осталось от собранного, на них.

— Пришлось пообстругать, конечно, черви это белок и все такое, но мы же не настолько голодны, — сказала она, передавая "шашлык" Славе.

— Всё правильно, не нужно есть червивое. И прожаривать хорошо, это всё-таки не сыроежки.

Тонкие опята готовились быстро.

— Мы ведь не наедаться ими собрались, это больше для антуража. Осень, река, грибы… Романтика природы. Как горячий металл, только не металл.

— О да! Еще тишина. И можно представить замок с башнями вон там за рекой в гуще деревьев. Или… знаешь как у старых фантастов. Стеклянный купол университета и кампус, вплетенные в естественный ландшафт. И необычный летательный аппарат на горизонте. Вот в таком месте я бы работала. Даже в воскресенье, — Лера осторожно пробовала грибы.

Некоторое время молодые люди молчали, впитывая запахи леса, костра, странное и хрупкое наваждение повисшее в воздухе.

— Замок я тебе организовать пока не смогу. Но, если я вдруг стану могущественным колдуном, я обязательно сообщу тебе, и поставлю в окрестностях замок по твоему проекту.

Вячеслав улыбался. Эта странная девушка умела представлять что-то большее, чем железногорские девахи, мечты которых сводились к успешно выйти замуж. В лучшем случае.

Лера вздохнула, грустно улыбнувшись в ответ.

— Завтра приедет отец, — нехотя объяснила она. — И я больше не буду… достаточно свободна.

— Ясно… А неплохо опята получились…

Слава, признаться, был расстроен, что воскресенье с Лерой, которое он уже считал почти разумеющимся, похоже, отменяется.

— Завод работает всегда. Ну, кроме плановых остановок отдельных печей на техобслуживание. Или каких-то аварий, но это тоже очень редко. И тем более непонятно, почему бы не в понедельник. Что ж, работа есть работа. И большой босс не будет в восторге, что его дочь занимается не делом, а прогулками с какими-то сталеварами… Пусть этот день длится подольше. Я был бы рад, скажем, паре десятилетий до заката. Боюсь, только, тебе Железогорск окончательно надоест гораздо раньше.

"Вяч, кто ты и кто она! Тебе и так упал подарок с небес, уймись!"

Лера вскинула брови.

— Мама точно была бы не в восторге. Но, ведь, это мое дело. При том что сталевар умен, галантен и довольно хорош собой, а уж какие комплименты умеет завернуть! — она засмеялась, наблюдая за Вячеславом. — Что? И кормит меня самолично собранными грибами и катает на гремящем железом боевом коне. Ах да! И готов построить для меня замок.

Внезапно налетевший ветер принес с собой тучи и только что бывшее солнечным небо нахмурилось.

Лера встала с поваленного ствола и подошла почти к самому краю обрыва, потом обернулась к Славе.

— Такая погода даже лучше. Если бы я выбирала магические способности, то наверно выбрала бы молнии. И летать.

На траву упали холодные капли.

— Грозы осенью редкость. Вроде бы предсказатели погоды не обещали.

Вячеслав вынул из внутреннего кармана компактный зонт.

— Молнии и летать? Валерия “Ярость Бури”, Повелительница гроз? А мне тогда — строить башни силой мысли и управлять живым пламенем. Буду созидать и плавить металл. Кто там из фантастов писал — развитая технология неотличима от магии. Может, великие умы что-то и придумают…

Он смотрел на небо.

— Если это вдруг надолго — придётся возвращаться. Мы тут утонем в размокшей земле…

— Кларк писал. Теперь этим пользуются, чтобы не слишком обосновывать базу, на которой строится фантастический мир, — откликнулась девушка, чувствуя, что Слава встал рядом, очень близко. И от него исходит удивительное спокойствие, действующее почти гипнотически.

Погода не оставляла никаких шансов на то, что им удастся продолжить сидеть возле костерка и смотреть за реку.

Дождь припустил сильнее.

Быстро затушив костер, прикрываясь от воды небольшим зонтом, который мало защищал от косых струй, до машины они почти бежали.

— Все равно промокли, — в машине Лера грустно посмотрела на перчатки и принялась их стягивать с замерзших пальцев. — Ну вот…

Вячеслав выглядел расстроенным.

— Глупые метеорологи, сегодня могли бы и выключить дождь. В детстве Пашка придумал нам воображаемого маленького демона, который мог управлять дождём. Звали его, как же его звали… Корбак, кажется. Я верил в него, и у меня получалось командовать погодой. Совпадения, конечно.

Он завел двигатель.

— Домой, в гостиницу? В городе-то реально нечем заняться…

Девушка подышала на руки, чтобы их согреть и посмотрела сначала на капли, скользящие по лобовому стеклу, потом на Вячеслава.

— Да, в гостиницу… Жаль, что волшебные штуки существуют только в детстве. Помнишь такое наивное развлечение "если случится то-то, значит мне повезет"? Мне иногда хочется в это верить, но… обычно не везет. И чудес не бывает.

Лера отвернулась и снова стала смотреть в окно на рощу и дождь.

— Это можно устроить. Давай, если мы сейчас по дороге увидим замок, значит, тебе повезёт. Загадай желание.

Вячеслав прекрасно знал, что чуть дальше по дороге от Железогорска владелец то ли автосервиса, то ли нескольких магазинчиков пристроил на втором этаже своего коттеджа башенки и даже прикрепил некое подобие гербового щита на одной из них.

Автомобиль уже почти выезжал на трассу.

— Серьезно? Замки в Железогорске? Ладно, посмотрим.

Когда за окнами промелькнула пародия на башенки, Лера повернулась к Вячеславу.

— Ты знал! — возмутилась она. — А я так глупо повелась! Слава… что ж. Желание загадано.

— Разрешите исполнять, товарищ Валерия?

Вячеслав развернул машину и поехал обратно в город.

— Если оно теоретически исполнимо, конечно.

— Хм… теоретически все исполнимо. Но не ждешь же ты, что я буду рассказывать? Так все волшебство пропадет, — улыбнулась Лера.

— А ты знаешь толк в волшебстве. Не рассказывай, всё верно.

"Нива" остановилась возле гостиницы. Все еще дождило, по тротуарам текли ручьи.

— Я… пойду. Спасибо, прогулка была чудесная, честно. Жаль, что погода все испортила. Один из тех дней, которые стоит помнить… Я очень рада, что Павел нас познакомил. И…

Она искала нужные слова, но не находила.

— Эмм… хотела еще что-то сказать, но как оказалось, не умею. В общем… ты отличный собеседник. Железогорск не такой скучный как мог бы показаться, пока в нем есть такие люди. Тьфу. Пафос, да?

— Спасибо тебе. Это были очень хорошие дни. Буду должен Паше. Нет, не пафос. Ты ведь была в Железогорске и сделала его не скучным. До твоего прибытия сюда было скучно. А вот это пафос, да?

Он снова провожал ее взглядом сквозь окна гостиницы. Впереди ждал тоскливый вечер и тоскливое воскресенье. Вернуть машину в гараж, забрать комод, что там ещё?

Вячеслав

— Что за девушка с тобой была? — спросила мама, наливая суп задумчивому Вячеславу. — Тетя Галя видела вас около обувного. Сказала, что не знает ее.

Комод однозначно не стоил того, чтобы везти его в и без того захламленную дедову однушку. Старый, видавший виды монстр.

Но отец бесспорно был мастер на все руки.

Он отремонтировал все полки и даже поставил доводчики, о чем с гордостью сообщил сыну.

Отца ценили на заводе. Он мог отремонтировать все что угодно. До пенсии оставался всего год, но ему прозрачно намекали, что не могут отпустить "такого специалиста".

— Мать, ну ты чего? — усмехнулся он. — Дело молодое.

— Давай-давай, поддерживай его. Внуков я не дождусь, — проворчала женщина, ставя тарелки на стол. — Так и помру. Славик, все приятели давно уж с семьями! Вон и Паша собирается. А ты? Теть Оля тебе привет передавала между прочим от Леночки.

Она выставила перед сыном хлеб и посмотрела укоризненно-выразительно.

— Конечно, не знает. Её никто в городе не знает, она из управления. Вроде инспектора. Я же говорил, что на совещании был, вот и познакомились. Устроил ей что-то вроде экскурсии.

Вяч хмуро жевал, даже не замечая, что именно он ест.

— С ней внуков я бы с удовольствием организовал. Но ты же понимаешь, мам, ну… Ну как была бы она норвежской принцессой. Без шансов.

От отложил ложку.

— Что-то я не голоден. Чего заладили, Леночка, Леночка. Она же глупенькая, как табуретка. Валерия вот знает, кто такой Шухов. Твоя Леночка Гоголя от Гегеля отличит? Отец, ну скажи ей…

— Кому в хозяйстве нужен твой Гегель? — обиделась мать. — Порядок нужен, обед горячий. Чтобы как у людей.

— Ничего, — хохотнул отец. — Сейчас комод ему поставим и будет порядок. Ты, Слав, мать не обижай. Переживает за тебя. А ты хватай девчонку, вдруг за собой в начальство потянет! В столицах пропишешься.

— Ты не переживаешь зато! Чего болтаешь-то ему? — переключилась женщина. — Сын балбес балбесом! Двадцать восемь лет — ума не нажил!

Отец шутливо прикрылся рукой от жены.

— Ну, попала шлея под хвост, побёгли отсюда, — подмигнул он Вячеславу, быстро доел и встал.

…

— Вы б хоть полки вынули! — крикнула им с кухни мать.

— Ай, так пойдет, — буркнул отец.

Мебельное чудовище весило не меньше тонны. Учитывая, что его пришлось спускать с четвертого этажа по экономичным пролетам лестницы пятиэтажки, подъезд услышал немало интересных мнений об этом знаменательном событии.

Сосед со второго этажа даже затушил цигарку и принялся суетливо помогать протискивать бандуру во входную дверь.

На месте отца и сына ждала не менее увлекательная часть доставки антиквариата, только в этот раз его нужно было поднимать. Слава смог убедить себя в том, что его обстановке сложно чем-то нанести эстетический ущерб, а практическое применение комоду он найдёт.

…

— Сам погонишь в гараж или тебя отвезти? В смысле, пиво будешь, или я буду?

Они с отцом курили у форточки.

— Ну ладно, ладно, женюсь на Лене, если маме так хочется. Ты ж знаешь — могу копать, могу не копать, как мастер скажет. Лена ничем не лучше и не хуже остальных. А Валерия… Чудес не бывает, она мне сама сказала, правда, по другому поводу. Нет в столицах печей, не поеду. Куда я отсюда? Разве что выйдешь на пенсию, и в деревню. Под Ставрополь, там тепло. Лена будет гусей пасти, а мы кузницу поставим. Я слышал, ручная работа сейчас в моде, ковать уж сможем, руки в плечах и голова соображает.

— Ты ж ее знаешь, — ответил отец, имея в виду жену. — Выест мозг чайной ложечкой, "никуда не поеду, у меня тут квартира, дача, цветы". Но рассказываешь — загляденье. А вообще… здоровье не то уже, да и денег нам хватит от квартир только на избу с удобствами во дворе в Ставрополье-то. Не, на такое мать не подпишется.

Он докурил и подошел к крану, покрутил так-сяк, крякнул.

— Принцессе точно не пойдет. Да и Ленке тоже. Умеешь же, чего не сделаешь? Вон и течь на стене… Да-а, давненько тут ремонта не было. Вот в отпуск пойдешь, подсоблю.

Он прихватил жестянку с пивом.

— За труды мне, в гараже выпью, пока мать не видит. Ты строго ее не суди, все бабам& детишек мелких подавай. У кумушек своих насмотрелась, вот и зудит теперь. А ты парень у нас хороший, мне бригадир ваш говорил. Только, говорил, не больно уважение имеешь.

Они еще немного поговорили о работе, об общих знакомых, и отец засобирался.

— Ну ты это, ремонт соберешься, маякни.

Он охлопал себя по карманам в поисках ключей от машины и достал мятый темный комок.

— Вот, в кармане двери лежали. Валерия твоя, имя-то какое не нашенское, забыла, видать.

Дверь закрылась. А в руках Вячеслава лежала пара небольших кожаных перчаток.

— Надо же, и правда забыла.

Вячеслав прикинул, время было не позднее, Лера вполне могла ещё быть на заводе. А неплохо бы не просто вернуть вещь, но и хоть чуть-чуть пройтись, или даже просто поговорить в холле гостиницы.

Он смотрел какую-то ерунду в телевизоре, делать ничего не хотелось, особенно не хотелось возиться с краном. Слава начал собираться в восьмом часу вечера.

К гостинице он дошел пешком. Покурил у входа и набрал мобильный принцессы Валерии.

Трубку не брали долго, но все же…

— Вячеслав? Добрый вечер!

Было слышно, что Лера обрадовалась.

Вячеслав обрадовался ещё больше.

— Валерия, добрый вечер! Обнаружил тут в машине забытые перчатки. Я прямо сейчас прямо у входа в гостиницу.

"Филолог ты, блин, прямой Вяч… Не сметь влюбляться в девушку и говорить, как школьник, нормально же общались…"

Лера молчала слишком долго, глядя на вечер за окном.

— Слава… я… я не в гостинице. Спасибо, что нашел их. По рассеянности вечно теряю перчатки, шарфы, ключи. Не знаю как теперь их забрать. Я бы хотела… в смысле забрать перчатки. Ох… нет, не только. И увидеться тоже, но…

— Ну… Ну, ты хотя бы в городе? Я могу доехать, куда скажешь. Ты занята? Ты не одна? Я могу в любой день. Я хочу тебя увидеть. Просто скажи, когда и куда, и я буду там.

Хороший вечер становился не таким хорошим. Надо было идти домой, мокнуть под дождем, завтра смена, потом ночная смена. Лучшие выходные в жизни стремительно подходили к концу, потом Лера уедет, потом придётся жениться на Леночке, потом дети, потом внуки, потом пенсия, и что потом? "Чёрт, Вячеслав, соберись уже."

— На своем грохочущем коне? — голос Леры потеплел. — Нет, не в городе. В том поселке, который мы проезжали. У комбината есть гостевой дом, отец настоял, чтобы оставшиеся дни я жила с ним. Ты знаешь, где это? И я могу выйти, но… не хочу для нас неприятностей. Может быть завтра за обедом? Я постараюсь улизнуть в столовую.

— Я могу приехать. Мне не страшно, максимум уволят. Но я не знаю твоего отца, не хочу сложностей тебе. Ну ничего, за один день без перчаток ты не очень замёрзнешь…

Жалкая попытка свести всё к возврату вещи, Вячеслав это прекрасно понимал.

— За обедом встретимся. Павел знает, когда моя бригада идёт в столовую. Приветы не передаю, ни с кем с боссов не знаком. Разве что, передай Валерии Дмитриевне.

Он шёл домой пешком. "Дорогой Вяч. Это должно было случиться. Долгие проводы — лишние слёзы. Леночка будет пасти гусей."