Грани неприличия

Глава 2

Катарина едва сдерживала слезы. Секунду назад она смотрела в глаза Ричарду, растворяясь в их теплоте и лучистости, а теперь снова осталась одна. Что же делать? В отчаянии она заламывала руки и ходила взад-вперед по поместью, не зная, что теперь с ними станет.

Это как молния два раза не бьет по одному и тому же месту, так и им, наверное, не суждено больше встретиться. Никогда.

Что же ей теперь делать?

В растерянности она опустилась в кресло и глубоко задумалась. С Ричардом их снова разделяют века. Надежды на воссоединение не осталось. Судя по всему, ее ждет одинокая и грустная жизнь вдали от любимого человека. Но лучше уж всю жизнь прожить одной, чем мучая себя и окружающих, пытаясь подстроиться под непреодолимые обстоятельства.

А они оказались коварными. Катарина ведь не снимала то злополучное кольцо, почему же перемещение снова произошло? Когда Ричард захотел, чтобы она надела кольцо, она согласилась. Но как сердцем чувствовала, что не стоило этого делать.

Что за ирония судьбы снова и снова разлучать ее с любимыми! Только она почувствовала себя счастливой настолько, что даже сердце пело, как судьба вновь подкинула ей очередную подлянку.

Как назло плана по спасению не было, как не было сил подняться и выйти и поместья на улицу. Но нужно было что-то делать. Если просто сидеть и горевать, можно и умом тронуться.

Катарина в задумчивости вышла из комнаты и медленно двинулась по коридору к лестнице. Портреты Ричарда на стенах навевали непреодолимую грусть. Хотелось кричать и биться головой о покрытые гобеленами стены. Но впереди были слышны голоса, и следовало соблюдать приличия. Все-таки она находится в поместье Бошан, а не в каком-нибудь супермаркете, где хоть на голове стой, главное не попасться охраннику на глаза.

Итак, каков ее план? Она должна придумать план, потому что без него дело дрянь.

Спустившись в холл первого этажа, она осмотрелась. Все заняты своим делом и до бедной Катарины никому нет дела. Правду говорят, человек одинок в своем горе.

Так, куда теперь? Выйти на улицу и полюбоваться парком или пройтись по знакомым до боли залам? А вот и софа, еще вчера испачканная пролитым вином. Впереди столовая, а еще дальше и вниз кухня и комнаты для слуг. Все такое знакомое и такое чужое. Словно смотрит давно забытый старый фильм. Только сердце болит по-настоящему.

Прижав руки к груди с бьющимся сердцем, Катарина наклонилась и провела пальцами по потемневшему пятну. Она будет сильной. Она не сломается. С достоинством выдержит все испытания и найдет дорогу к любимому человеку.

Путь в столовую преграждали широкая желто-белая лента и плакат с надписью «зал на реставрации», поэтому Катарина развернулась, решая выйти в сад. Свежий воздух позволит привести в порядок рассыпающиеся мысли.

Англия, 1841 год

Один вдох, один взмах ресниц.

Стив не понял, когда окружающий мир вдруг резко изменился. Мгновение и залитую солнцем улицу сменили мрачные стены.

Стив Уотсон относился к тому типу людей, которые не верят в мистику, фантастику и прочие чудеса. Его рациональный ум не оставлял место вещам, которых нельзя увидеть, коснуться или попробовать на вкус. Поэтому, когда Стив оказался в длинном узком коридоре, он не поверил своим глазам. Вернее, поверил, потому как всегда доверял зрению, но не понял, что с ним произошло.

Словно театральная смена декораций. Одна картинка сменила другую, только Стива об этом забыли предупредить.

Словно находясь под гипнозом, он медленно приблизился к стене и осторожно коснулся поверхности кончиками пальцев. Бархатистая бумага под пальцами была настоящей, и это привело Стива в еще большее недоумение.

— Что за…

Он развернулся на сто восемьдесят градусов и замер, пораженный знакомой картиной. Он такую видел в музее Бошан, когда заезжал за Катариной после работы. Портрет лорда Ричарда Бошана в полный рост в позолоченной резной раме. Только раньше рама выглядела изрядно потускневшей, а сейчас сияла. Надо же, как реставраторы постарались!

Спустившись по лестнице в просторную гостиную, Стив растерялся. Обычно в холле толпился народ. Сотрудники музея, многочисленные посетители. Но сейчас холл был пуст.

Взгляд Стива задержался на массивной люстре с хрустальными подвесками и латунным декором. Изящная и прекрасно сохранившаяся вещь. Раньше люстры здесь не было. Он бы обязательно запомнил. Мистер Уотсон, помимо страсти к проектированию, восхищался предметами старины, и в определенной мере питал к ним слабость.

Интересно, а где все? И где, собственно, Катарина. Стив по привычке потянулся к телефону в кармане джинсов и с ужасом не нащупал мобильник. Неужели потерял!

Но не только телефон исчез. Его одежда тоже странным образом изменилась. Вместо привычных джинсов на Стиве были черные брюки и такого же цвета жилет. На ногах начищенные до блеска черные туфли.

Мистер Уотсон так официально одевался разве что на собственную свадьбу. Интересно, что с ним произошло, что он так вырядился?

Списав полное непонимание действительности на провалы в памяти, Стив направился к выходу. Следовало отыскать Катарину, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.

Каково же было его удивление, когда массивные двери перед ним распахнули. Стив в немом изумлении уставился на невозмутимый взгляд пожилого мужчины, на его руку в лайковой перчатке, держащую массивную дверную ручку.

Моргнув, потому что все возможные слова застряли в горле, Стив сделал шаг к распахнутой двери.

— Желаете сообщить супруге, что ваша светлость решили прогуляться перед обедом? — голос незнакомого мужчины прозвучал как гром среди ясного неба.

Мистер Уотсон вздрогнул и с ужасом уставился на лакея. Если это розыгрыш, то очень жестокий. Настолько, что Стив уже видит себя клиентом психиатра в клинике с белым потолком и стенами.

— Супруге? — выдохнул Стив, не понимая, о ком идет речь.

— Леди Ричард Бошан, — не моргнув глазом произнес лакей.

Стиву показалось, что он ослышался. Такого ведь просто не могло быть. Леди Ричард Бошан историческая личность, не более того. Собственно как и Ричард Бошан, ее супруг. Но красноречивый взгляд лакея, уверенного в собственной правоте, заставил усомниться в убеждениях.

— Милорд! — откуда-то сбоку к нему обратились, и Стив буквально подпрыгнул на месте.

Высокий седовласый мужчина встревоженным взглядом изучал Стива и обеспокоенно качал головой.

— Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул мистер Уотсон, и брови незнакомца тотчас же поползли вверх.

— Что, простите? — озадаченно пробормотал мистер Уильямс, сбитый с толку странной реакцией милорда.

Уж за кем, а за лордом Бошаном мистер Уильямс никогда не замечал странностей в поведении. Вот покойный дядюшка Кристофер совсем другое дело. Картежник, повеса и гуляка. Были моменты, когда он, переборщив со спиртным, не узнавал окружающих. Но за лордом Бошаном подобных грешков не наблюдалось.

— Кто вы такой? — между тем вопрошал Стив, сбитый с толку разыгравшимся костюмированным представлением.

— Я ваш дворецкий, милорд, — мужчина почтительно склонил седую голову, — мистер Уильямс. Какие будут распоряжения?

При этом дворецкий имел неосторожность слегка податься вперед, на что мистер Уотсон резко отступил назад. Отшатнулся, налетел с ходу на ничего не подозревавшего лакея. Тот в свою очередь растерялся и тоже отступил назад, сбив при этом высокую изящную вазу. Ваза не замедлила упасть на каменный пол, наполнив гостиную жутким грохотом. Керамические черепки разлетелись по полу, приводя Стива в еще больший ужас.

— Милорд! — дворецкий кинулся следом, когда Стив, до смерти напуганный разбившимся артефактом, распахнул массивную дверь и выскочил на улицу. — Что с вами, милорд?

Пока Стив галопом метался по дорожкам парка, мистер Уильямс в сопровождении лакея пытались его догнать.

— Все! Не могу больше! — остановился дворецкий, тяжело дыша. — Наш милорд силен как породистый жеребец. Нам его не догнать.

— Боюсь, наш милорд тронулся умом, — заметил лакей, на что мистер Уильямс в довольно грубой форме его оборвал.

— Милорд изволили развлекаться. Не более того, — с достоинством произнес он.

Мистер Уильямс следил взглядом за лордом Ричардом Бошаном, метающимся по дорожкам парка и не верил своим глазам. Больше как безумием назвать странную реакцию лорда не представлялось возможным.

— Миледи, ваш супруг в парке!

В это самое время Дорис выглянула на улицу из окна второго этажа, отодвинув в сторону тяжелую портьеру.

Элиза никак не отреагировала. Она еще не пришла в себя после недавнего перемещения. Словно провалилась в тяжелый непрекращающийся кошмар. Только что все было хорошо, а теперь они со Стивом снова недосягаемы.

Элиза давно разучилась плакать. Еще в детстве, когда старших сестер во всем предпочитали ей, она пообещала себе, что всегда будет сильной. Не сломается под гнетом неприятностей. Но сегодняшняя неприятность, хотя разумнее было назвать ее трагедией, заставила Элизу изо всех сил сжать кулаки, чтобы не расплакаться.

От обиды, горести и злости.

— И что? — она спросила по инерции.

Элизу совершенно не интересовал лорд Ричард Бошан. Ее сердце давно и безвозвратно было отдано мистеру Уотсону. Человеку, с которым ее связывали не только брачные узы, но и будущий малыш.

— Я не понимаю, что он делает, но, похоже, милорд убегает от нашего мистера Джеймса, — воскликнула Дорис, встревоженная странным поведением лорда.

А лорд тем временем бегал по дорожкам парка, забавно размахивая руками, и походил на безумца.

— Малыши мои! — сердце Элизы забилось в сладостном осознании, что, наконец, она увидит своих милых мальчиков.

В ту же секунду напрочь забыв о Ричарде, Элиза в сопровождении Дорис, кинулась навестить Чарльза и Роберта. Как безумная миссис Уотсон обнимала и целовала своих милых детей, с которыми по иронии судьбы была жестоко разлучена на много долгих месяцев.

— Леди Ричард, с вами все в порядке? — Дорис обеспокоенно тронула леди за рукав ее платья.

Поведение леди Ричард Бошан граничило с безумием. Элиза, конечно, любила своих детей, но не так сильно, как в тот момент.

— Все хорошо, Дорис, — со слезами на глазах прошептала растроганная Элиза, — я просто соскучилась по своим мальчикам.

При этом она с такой любовью смотрела на них, гладила и улыбалась так лучезарно, что у Дорис самой на глазах выступили слезы.

— Ваш супруг все еще в парке, — горничная выглянула в окно.

— И что он там делает? — посуровела Элиза.

От одного только упоминания о Ричарде леди сделалось нехорошо. И дело вовсе не в том, что супруг был с ней строг. Напротив, лорд Бошан всегда относился к Элизе с искренней заботой и пониманием. К тому же лорд был образован, умен и отличался великолепными манерами.

Только вот сердце осталось далеко-далеко. Рядом со Стивом. Если бы не дети, которых Элиза искренне любила, реальность показалась бы слишком несправедливой.

Совладав с эмоциями, обдумав все плюсы и минусы сложившейся ситуации, леди сочла, что все не так уж плохо. Разлука с детьми, ставшая в последнее время слишком мучительной, теперь ей не грозила. А Ричард. Оставалось надеяться, что он поймет и примет ее равнодушие. Она ведь и до этого времени не была с ним приветлива.

— Я не понимаю, — пробормотала Дорис, не в силах оторвать взгляд от созерцания парка. — Создается впечатление, что милорд сошел с ума.

— В смысле сошел? — Элиза оторвалась от собственных печальных мыслей и с удивлением посмотрела на Дорис. — Что с милордом?

Только сумасшествия ей не хватало! С безумным не поговорить и не договориться.

Между тем Дорис, позабыв о правилах приличия, громко захохотала.

— Представляете, леди Ричард, — защебетала Дорис, — за нашим господином гонится не только бедный мистер Уильямс, а теперь еще и Джеймс. Такая уморительная картина, скажу я вам. Посмотрите сами!

Горничная продолжала заливаться смехом, и Элиза, равнодушно пожав плечами, подошла к окну.

Она ожидала увидеть что угодно. Даже дьявола, если тому будет угодно. Но картина за окном и правда была занимательной. Лорд Ричард Бошан при полном параде, словно молодой необъезженный жеребец, скакал по дорожкам парка. А за ним в каком-то нелепом безумии следовали пожилой дворецкий и камердинер. Картина была настолько уморительная, что Элиза не удержалась от улыбки.

— Что я вам говорила! — воскликнула Дорис, заметив на лице леди улыбку. — Может, милорд репетирует какое-то представление и скоро побалует вашу светлость незабываемым зрелищем?

А зрелище действительно было незабываемое. Не каждый день удастся лицезреть в парке лорда Бошана, в испуге метающегося от своих слуг.

Ричард остановился, тяжело дыша, видимо, силы уже на исходе, и посмотрел на преследователей. Мистер Уильямс отстал, зато Джеймс следовал по пятам и что-то кричал лорду.

— О чем они говорят? — поинтересовалась Элиза, а для преданной Дорис это был сигнал к действию.

Рывком горничная распахнула деревянные рамы, впустив в помещение свежий теплый воздух. Порыв ветра взметнул портьеры, и до женщин долетели негромкие голоса.

— Милорд, прошу вас, вернемся в дом, — умолял камердинер, короткими шагами приближаясь к Ричарду. — Сейчас время обеда и ваша супруга ожидает, когда вы к ней присоединитесь. Если же ваша светлость желает прогуляться вместо трапезы, только скажите.

— Он что, маленький ребенок? — от удивления Элиза с трудом подбирала слова.

Ричард между тем на все увещевания Джеймса реагировал весьма странно. Отступал назад по мере того, как камердинер приближался.

— Не подходите! — голос лорда прозвучал резко. Он выставил вперед ладонь, призывая Джеймса остановиться. — Я приказываю!

Джеймс замер. Лорд явно не в себе, но ослушаться его распоряжения верный камердинер не посмел.

Он это видел в каком-то историческом фильме. В каком точно, сейчас и не припомнить. Но то, как Джеймс мгновенно остановился, не на шутку озадачило Стива.

Кричат "милорд" и мчатся за ним, не разбирая дороги. Не такими он представлял слуг. Не такими несдержанными. Но их моментальное послушание очень даже впечатлило.

— Кто вы такой? — Стив повторил вопрос, еще недавно адресованный дворецкому. При этом он заметил, как у мужчины напротив нервно дернулось левое веко.

— Я ваш камердинер, милорд, — с достоинством произнес Джеймс и выправился, словно прислуживал самому королю.

Камердинер? Личный слуга. Стив мысленно возблагодарил преподавателя истории. Кто бы подумал, что подобные знания когда-нибудь пригодятся. Хм, теперь понятно, почему он гоняется за ним по всему парку. Пытается угодить, но только вряд ли получится. От недавних событий жутко разболелась голова, и хочется, чтобы его оставили в покое. В том числе и настырный камердинер.

Дворецкий все еще стоит поодаль. Нужно его спровадить как можно быстрее.

— Можете идти! — выкрикнул Стив и сопроводил распоряжение соответствующим жестом. Оставалось надеяться, что все получилось убедительно.

Мистер Уильямс почтительно поклонился и медленно направился к дому.

Какие они все важные! Просто куда не плюнь, попадешь на господина. А он собственно кто? Кроме того, что он милорд, у него огромное поместье и жутко настырные слуги, Стив не знал ровным счетом ничего.

Страшный кошмар, от которого немели пальцы, и шумело в ушах, продолжался, а, значит, нужно было действовать. Чтобы выжить, разумеется.

Стив поманил пальцем Джеймса, но камердинер остался с невозмутимым видом стоять поодаль. Или слишком важный, или просто не понял его жеста. Стив решил, что второе, поэтому произнес:

— Подойдите ко мне, — подумал и добавил, — пожалуйста!

Последнее было явно излишним, потому что после этих слов Джеймс сдержанно усмехнулся, но подошел.

— Как вас зовут? — уточнил Стив.

— Джеймс, — невозмутимо произнес камердинер.

Если его и удивляло поведение милорда, то он старался не подавать вида.

— Скажите мне, Джеймс, — начал Стив, моля всевышнего, чтобы ответы не были шокирующими, — как меня зовут?

Камердинер несколько раз моргнул и уставился на Стива. В немом изумлении.

— У милорда проблемы с памятью? — наконец, произнес он и предложил немедленно вызвать врача.

— Проблемы, — кивнул Стив, ухватившись за спасительную отговорку, — С памятью, — добавил он быстро, — но я не хочу их афишировать. А тем более посылать по этому поводу за врачом. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Камердинер сдержанно кивнул.

— Так как меня зовут? — повторил вопрос мистер Уотсон.

— Ваша светлость милорд Ричард Бошан.

Джеймс хотел еще что-то добавить, вероятно, список регалий был весьма длинным, но Стиву и этого было достаточно.

— Лорд Ричард Бошан? — он закашлялся.

— Вас что-то смущает, ваша светлость?

Стив не ответил, потому что у него словно разом выбили почву из-под ног. Это сон или бред. Иначе никак не назвать. Лорд Бошан жил в поместье не одну сотню лет назад. И он история.

Стив посмотрел на свои руки. Знакомые и в то же время совершенно другие. С длинными тонкими пальцами, увенчанными такими же длинными ногтями. Ухоженные руки аристократа, но никак не архитектора Стива Уотсона.

А чего стоят костюм явно из дорогой ткани и черные, начищенные до блеска, туфли. Правда, они уже не блестели. От прогулки по парку туфли покрылись слоем пыли. На подошве кое-где налипли комья земли.

— Ничего, — растерянно пробормотал Стив. — Вернее, все. А какой сейчас год? — поинтересовался мистер Уотсон, лелея в душе призрачную надежду.

— 1841, - произнес камердинер, и в груди Стива вспыхнуло пламя.