Государь и его коммандос

Глава двадцать вторая. Принц крови: Большие маневры

Вечером того же дня магистры Малого Круга соизволили наконец пообщаться с Джаханом вербально. В качестве собеседника избрали княжича Елизара. Конгалор считает ниже своего достоинства разговаривать с марионетками и желает иметь дело с настоящим правителем страны. К тому же ложь в исполнении не мага практически невозможно скрыть.

Елизар поудобнее уселся в кресло напротив магического шара. Несколько минут его, молча, рассматривали. Самому ему глядеть было особо не на что. Лица собеседников закрыты капюшонами, а фасончик мантий он уже достаточно хорошо изучил.

Княжич осторожно кашлянул и заговорил первым.

— Изгой и изгнанник совести приветствует могущественный Малый Круг великого черного Ордена и взывает к вам о защите.

— О защите? От кого же? — голос говорящего ироничен и хлесток, как плеть.

— От гнева отца и произвола его приспешников!

В ответ скептически хмыкнули. Ему демонстративно не верят. Ну и ладно. Елизару не надо, чтоб поверили, ему надо изложить официальную трактовку событий. Чтоб потом в хрониках и летописях разночтений не случилось. Чем он и занялся.

— Прослышав о прекраснейшей девушке — принцессе Джахана я умолил отца отпустить меня с визитом к герцогу Хайде. Там я узнал об ужасной участи, предназначенной ей черными магами. Мое сердце воспылало гневом, и я поскакал в Джахан, чтобы в честном поединке сразиться за честь и свободу принцессы.

— Ты ври, да не заговаривайся. О каком поединке между магом Ордена и человеческим сопляком может идти речь?

— О честном! Потому что к тому моменту я и маги были бы в равных условиях!

— Ты хочешь сказать, что заранее знал об исчезновении магических способностей членов Ордена?

Вот теперь маги проявили искренний интерес к услышанному. Елизар же заморгал, будто только сообразил, что взболтнул лишнего и с неохотой вынужденного говорить о неприятном человека продолжил.

— Да… Отец боится войны с Орденом, поэтому решился на эту гнусную провокацию, чтобы оттянуть начало войны. Я сразу считал эти действия бесчестными и недостойными князя. Но коли случай представился, решил воспользоваться ситуацией ради благородного подвига во имя принцессы.

— Так это ты сообщил герцогу Хайде о слабости магов, после чего он ринулся в город?

— Э-э-э… Да.

Вообще-то княжич сообщил это Хайде не до, а после того, как герцог ринулся спасать внучку. Какая разница, если Ордену привычней считать противника более расчетливым, чем он есть на самом деле, то и пусть себе считает.

— Хотел жениться на принцессе?

— Даже не знаю. Я подвиг совершить хотел, чтоб песни слагались в веках. Росана — прекрасная дама моего сердца, Но о женитьбе я как-то не думал…

— И тогда Хайда предпочел мага — лекаря?

— Нет. Герцог магов терпеть не может. Принцесса сама выбрала. Может лекарь ее заранее чем опоил, я не знаю. Только он на троне оказался, а потом всех своих при себе пристроил.

— А ты чего ж домой не возвращаешься?

— Боюсь! Князь гневаться станет, мол ради смазливой девчонки поставил под удар интересы страны, мог войну спровоцировать… В знак протеста против лживой и двуличной политики правящей клики Синеяра прошу защиты и убежища!

— И на кой черт ты нам нужен?

Прозвучало подчеркнуто равнодушно. Явный знак того, что разговор переходит в самую интересную стадию. Елизар не торопился с ответом, морщил лоб, прикидывал, наконец, решился.

— У меня много знакомых среди богатейших купцов Росавии, и я мог бы обратиться к ним с просьбой о финансовой помощи…

— Предлагаешь собрать с росавейских купцов на войну с Синеяром?

— Почему на войну? На дело борьбы за идеалы справедливости и мир во всем мире… — княжич продолжал играть роль сопливого недоумка, который за трескучей красивостью правильных книжных фраз прячется то ли от несоответствующей книжным стандартам реальности, то ли от своих отнюдь не идеальных дел.

— Пусть так, расскажи об этом подробнее.

Княжич торопливо затарабанил цифры и фамилии.

— И за какой срок ты надеешься привлечь эти средства?

— За месяц.

— Хорошо, ты и твои люди могут остаться в Джахане на два месяца.

— Только на два?!

Но шар уже погас. Аудиенция окончена. Елизару толком не пришлось изображать испуганное разочарование добившегося столь малого просителя. Ему бы тяжело было скрыть от магов свое истинное чувство — спокойное удовлетворение от хорошо сделанной работы.

Сразу обсудить ситуацию с королем и Зыряном не получилось. Теперь с Малым Кругом общались все маги, включая знатного кудесника. Впрочем, там закончили минут за десять. Не успел Елизар удобно расположиться в королевской приемной, как двери распахнулись, и из них начали выходить по своему черному обыкновению злющие маги.

В кабинете остались угрюмостью мало уступающий старшим коллегам король и улыбающийся Зырян.

— Конгалор признал статус кво? Или я чего-то упустил.

— Нет, ваше высочество, все так. Вам разрешено оставаться в Джахане на правах беженца, Его милость знатный кудесник стал кандидатом в ученики магов Ордена, следовательно, получил право законного пребывания здесь. Меня утвердили королем, его милость Зикгера — главой миссии, а Бека и Тамаса ее членами. Все бумаги уже присланы, — король хлопнул ладонью по увесистой папке. — Это приговор.

— Это война. — покачал головой Елизар. — И теперь мы знаем, где и когда ее хотят начать. Не ранее, чем через месяц, но не позднее, чем через два полчища Орденского Союза пойдут на Росавию через Джаханский участок границы, попутно разграбив и уничтожив здесь все от королевского дворца и миссии наблюдателей, до последней крестьянской хибары. Как-то так.

Король обреченно кивнул.

— Ризван, у нас впереди целый месяц, и мы знаем, кого, где и как встречать. Разве нет?

— Страшно.

— Страшно; — согласился княжич.

— Думаете, Круг поверил в нашу версию?

— Про изгнанника совести и коварного Хайду? Нет, конечно. Просто они поняли, что мы не готовим антиорденских демаршей, напротив, затеваем экономическую экспансию в Джахан, и их это вполне устроило. Так почему бы не принять нашу версию за официальную?

— Экономическая экспансия накануне войны? Глупо.

— Это не глупо в единственном случае: если у Синеяра есть действенный план принуждения к миру.

— Добыть этот план станет для Ордена идеей фикс этого месяца, — засмеялся Зырян

Ему тоже было страшно.