Господин барон

Глава 20. В надежных руках

Мой испуганный вид свели в шутку. Как раз в ту самую, которая содержит долю правды. Только вот правды здесь было с избытком.

Я получил то, чего хотел. Но знакомиться с родителями Ани не горел желанием. Ведь это означало, что мне надо более-менее знать придворный этикет, все эти бесконечные варианты обращения к разным персонам при дворе.

Быть может, мои представления об императорском дворе были совершенно стереотипными, и на самом деле бояться нечего. Глядишь, меня еще с теплом встретят — как же, спас дочурку из лап злых докторов, оппозиции и шпионов. Но на это я вообще никак не рассчитывал.

— Макси-им, — Виктория помахала ладонью у меня перед лицом. — Давай уже приходи в себя. Как будто ты никогда не хотел познакомиться с императором лично.

— С императором — да. Но когда он одновременно еще и отец твоей девушки, это как-то немного... страшно, — я наконец-то подобрал слово.

Они обе засмеялись, смутив меня этим еще больше.

— Обещаю тебе, папа не страшный, — сквозь смех проговорила Аня. — Но, если что, я буду его держать, чтобы ты успел убежать.

— Не собираюсь я никуда убегать, — я решил присоединиться к шутке, чем обижаться на нее.

— Вот и славно. Деньги в сумке, все сразу не трать.

— Еще найду, не переживайте, — я вспомнил про Дитера и остатки моих миллионов.

— Если вдруг потребуется помощь — тревожная кнопка у тебя с собой.

— Да-да.

Я выпроводил Викторию — она отправилась проверять посты и заниматься работой «на местах». Плоды трудов Павла Трубецкого для меня по-прежнему оставались скрытыми — вероятно, его работа в столице отнимала слишком много сил и времени.

В сумке я нашел пристойные «мелкие» купюры — никаких пятитысячных. Взял несколько и, предупредив Аню, отправился к деревенскому старосте. Дома я его не нашел и супруга отправила меня в сторону реки — какие-то у него там были дела.

Возле пристани он что-то объяснял местным мужикам, но, завидев меня, тут же махнул на них рукой и отошел в сторону. Мне же пришлось сдержаться, чтобы не сделать виноватый вид, пока я рассказывал ему о потере собак.

Новость старика расстроила — он явно был к ним очень привязан. Но с его лица не сходило изумление, что я лично пришел к нему с извинениями. В конце концов он не выдержал:

— Да шут с ними, с собаками. Нету их уже, не вернешь. Вы, господин барон, расскажите, — он осмотрелся по сторонам и наклонился ко мне: — вы поймали гробокопателей али нет?

— Поймали.

— Судить будут? — в глазах старика зажегся огонек.

— Нет. Мы их того... — перед глазами явно нарисовалось последствие попадания крупнокалиберного снаряда в голову.

— На тот свет? Туда им и дорога!

Старика это обрадовало настолько, что тот и думать забыл о своих собаках. Я же настаивал на том, что они погибли по моей вине и пытался всучить ему деньги.

— Оставьте-оставьте, — отнекивался староста. — Дело-то благое было.

— Обидеть меня хотите? — вспылил я, припомнив, что скандал при желании можно сделать на пустом месте. Старик сделал большие глаза и притих. После этого мы быстро сошлись в цене, я еще раз извинился перед ним и спешно покинул деревню.

Зато, когда я возвращался в коттедж, прямо перед дверью меня нагнала Виктория, которая, очевидно во избежание недопониманий, решила мне лично представить настоящего управляющего. После этого я смог перестать именовать ее мадам-управляющей и сменить ее титул на «шпионку».

— Евграфыч, — коротко представила она человека, немного смахивавшего на Суворова: тот же острый взгляд, вытянутое лицо, волосы, зачесанные назад и небольшой рост.

— Может быть, у него имя тоже есть?

— Станислав, — прокуренным донельзя голосом просипел Евграфыч и я понял, что по отчеству будет проще — слогов не так много.

— Он знает то, что ему нужно знать по службе и не более того. Крайне надежный человек, — закончила Виктория и тут же, не прощаясь, отправилась по своим делам. — Об остальном завтра поговорим! — крикнула она через плечо.

— У меня есть кое-какие вопросы по поводу моего поместья.

— Юридически это скорее имение — есть некоторые тонкости, которые вам следовало бы знать.

— А в чем разница? — тут же подхватил я, готовый узнать побольше о своем участке земли, размером с небольшой городок.

— Так, мелкие формальности. Скажем, если вы захотите написать завещание, то поместье нельзя дробить, а вот имение — можно. К тому же, насколько я знаю, площадь вашего земельного участка позволяет это сделать не единожды.

— Я пока не планирую умирать, — произнес я.

— Никто не планирует. А судя по слухам, что в деревне ходят... вы правда сами решили отправиться за гробокопателями? — как бы между делом спросил он.

— Я полагал, Виктория вам все рассказала.

— Она сообщила мне исключительно то, что я должен стать вашим управляющим. За умеренную плату.

— Сперва уточните, сколько это для вас? Какова сумма?

Он назвал число, кратное трем зарплатам хорошего рабочего. Меня это вполне устраивало, потому что я предполагал что-то около тысячи рублей — ведь это же хороший управляющий!

— Полагаю, что вы не из болтливых?

— Нет.

— И не пьете?

— Тоже нет. На Рождество и на именины племянницы позволяю немного.

Я всмотрелся. Евграфыч честными глазами уставился на меня в ответ. Стало немного неловко, и я кивнул.

— Вижу, что вы очень хорошо разбираетесь в юридических тонкостях.

— Более-менее, — тут же вставил он. — Иногда не знаю последних новшеств, но это случается крайне редко.

— Хорошо, — у меня отлегло — неужели мне и правда подобрали нормального человека в услужение? — Тогда уточню: что я могу делать со своей землей?

— Все, что угодно, — управляющий пожал плечами и пытливо уставился на меня. — Все зависит от того, что именно вы хотите сделать?

— Я бы хотел получать некий доход от своего имения — если так будет более правильно его называть.

— С двух с лишком тысяч десятин можно получить немало, даже если ничего не продавать. Лучше всего будет, если город постепенно начнет разрастаться в сторону западную — в вашу, то есть. Тогда стоимость земли вырастет многократно. Разумеется, это произойдет не сегодня и не завтра. Но в течение десяти лет, я вам гарантирую, городские власти будут посматривать в эту сторону.

— Вы меня успокоили, — фыркнул я. — Надеюсь, что доживу до этого момента. А в течение десяти ближайших лет что можно сделать, чтобы не испортить землю, но и не остаться без денег? Я боюсь, что мои траты будут слишком высокими в ближайшие месяцы.

— Если важны именно эти критерии, я могу подумать, что можно сделать. Есть несколько вариантов. Или, может, еще что-то важно?

— Не шумно и не грязно, что может быть важнее? — рассмеялся я. — Если вдруг соседи что-то продают — можно и у них перекупить, чтобы свои земли не портить.

— Вы, часом, к политике отношения не имеете? — спросил вдруг Евграфыч. — вам там самое место было бы. С такими запросами вы бы там преуспели.

— Смотрите, как бы я не принял ваш совет близко к сердцу. Тогда мои просьбы будут и вовсе странными.

— Я всяких просьб на своем веку повидал достаточно. Лишь бы человек был не говно, уж извините за прямоту.

— Постараюсь не разочаровать. И, знаете, если все получится с доходом, тогда позже можно будет и новым домом заняться.

— Хорошо, что все по очереди, — удовлетворенно кивнул Евграфыч. — Обычно молодежь хочет всего и сразу. И неважно, что деньги не позволяют — но это не ваш случай, похоже. Ломают старое, не успев построить нового, — он покачал головой. — Я думаю, мы с вами, господин барон, найдем общий язык.

— Это радует. Вам уже предоставили место для проживания?

— В Любце свободный домик был. Мне его предоставил староста.

— Но мне он даже ничего не сказал, я был у него недавно.

— Его память подводит — возраст, как-никак. Да и расстроенный он какой-то был.

Я посмотрел на Евграфыча и понял, что не могу однозначно определить его возраст. Что-то в диапазоне сорок-шестьдесят. Но для шестидесяти он был слишком живчик, а для сорока странными были фразы про «молодежь». Поэтому я решил не вдаваться в такие подробности.

— Последний вопрос и я вас отпущу: на моей земле четыре деревни. Это буквально мои деревни или тут тоже есть некоторые юридические тонкости?

— Вы земельный план смотрели? — спросил меня Евграфыч. — Если ваш кусок земли отмечен цельным контуром без вкраплений — то земля, на которой стоят деревни, тоже ваша. То есть, здесь вы выступаете арендатором и можете самостоятельно менять налоговые ставки для всех проживающих. Отдельные документы есть где-то у вас в банке или дома, а копии есть у деревенских старост. Если ваш вопрос по-прежнему касается доходов, то жители передают вам земельный налог и плату за пользование некоторыми коммуникациями.

— Давайте это оставим на потом, когда я переварю все, что вы мне сказали, — поспешил ответить я, пока управляющий не влез в еще более глубокие дебри.

Евграфыч слегка склонил голову, потом вытащил из внутреннего кармана смятую бумагу, в которой я узнал утреннюю доверенность.

— Вот, вы тут составляли документ, но он на предъявителя. Безопаснее будет связать его со мной. Никто другой не воспользуется, и вам спокойнее будет.

Я еще раз пробежался глазами по бумаге. Действительно, та самая доверенность. И охотно вписал имя нового управляющего. Тот также просмотрел документ и убрал его.

— Полагаю, что в ближайшие дни я вам не понадоблюсь. Извольте откланяться, — я протянул ему руку и он нехотя пожал ее. — Не будьте слишком доверчивы. Между людьми разного уровня всегда были и будут границы. Если станете переходить их слишком часто, кто-то может заподозрить неладное. Просто совет.

— Прислушаюсь, — кивнул я.

Евграфыч отправился в Любец, а я смотрел ему вслед: кажется, теперь имение окажется в надежных руках.