Город, которого нет 5

23. Условия сдерживания

Кухонный нож прочертил параболу и вонзился в деревце за спиной ходячей проблемы. Второй пронёсся мимо её уха, а третий пролетел в сантиметре у неё над головой.

Тогда в ход пошли вилки и ложки. Последнее просто чтобы было больше летящих предметов. Ложкой её конечно не убить, но получить по лбу тоже будет обидно.

Она каждый раз пыталась принять пафосную позу, чтобы уклонение выглядело как картинка из мультика.

Но я хорошо знал, как работает этот навык, потому активировал собственную фокусировку и начал бросать предметы в те стороны, куда она могла уклониться в теории. Это заставило её посерьёзнеть, но уклониться она всё ещё могла. Почти от всего, кроме вовремя брошенного крохотного камешка, который в последний момент разделился с ложкой и влетел прямо в лоб Анне Луричевой.

Послышался звук удара камня о череп и возглас:

— Оуй!

Анна потирала ушибленный лоб.

— По твоему так нужно встречать любовь всей жизни?

— Я сейчас тебя Геранием встречу. Выкладывай и проваливай.

— А твоё тело говорит, что ты рад меня видеть.

Я подбросил трость и выхватил из ножен клинок.

— Хорошо-хорошо, только по делу. Всё как ты хочешь. У нас же с тобой есть общее дело, не забыл?

— Я тебе ничего не обещал и буду поступать так, как будет выгодно мне.

— Я организовала тебе встречу с ещё одной королевой Несбывшейся. Помощь нам в обороне в обмен на возможность прокачать навык.

— Что за навык?

— Сам спросишь у его обладателя. Я лишь проводник. Ты хотел предоплаты, и ты её получишь. Договор? — она протянула мне руку. У меня и в мыслях не было её пожимать, но я активировал фокусировку и посмотрел на ладонь до того, как она успеет её спрятать.

Так и знал — какая-то ритуальная печать…

Я резко рванул к ней с Геранием и атаковал в область шеи.

Анна отскочила. На лице у неё мелькнуло опасение и непонимание. Похоже, на этот раз мне удалось её удивить.

За первым ударом последовал второй и третий. Уклоняться от клинка было сложно. Фокусировка возводила нас примерно на один уровень. Я уже понял, что её уровень — от десяти до пятнадцати. Максимум, при котором она не будет зависать и ловить откаты.

Но у меня была акцессия, потому резкий разворот и колющий удар, который я подсмотрел в фехтовальной секции у старшей группы.

Остановил лезвие в сантиметре у её глаза.

— Не зли меня, — прорычал я. — Сейчас я сильнее тебя.

— Всё правильно. Парень должен быть сильнее своей девушки… Всё-всё, хватит, это просто привычка! Была не права, больше не буду. Точно-честно! Честноточно!

— В тебе нет чести. Жди. Сейчас я возьму кое-что и пойдём. Если заманишь меня в ловушку — сдохнешь первой.

— Жестокий! — всплеснула она руками.

Я лишь тяжко вздохнул и вернулся домой за ящиком и зонтом.

Когда я вышел, она сидела под домом, мрачно глядя на небо. Она не сразу меня заметила, а я успел разглядеть кривую гримасу на лице. Девушка была раздражена и зла. Совсем не тот образ, который она пыталась поддерживать.

Едва она поняла, что я вышел, как на лице тут же расцвела добрая, слегка коварная улыбка соблазнительницы.

— Ты идёшь в десяти метрах впереди, — сказал я. — Веди.

Она ещё хитрее улыбнулась и зашагала вперёд по улице.

— Надеюсь, тебе понравится, — бросила она не глядя.

Было любопытно, как она перейдёт на Несбывшуюся с шестого эхо. Здесь воплощение не работало, так что я сам мог достигнуть улицы лишь через сон, оставив реальное тело в постели. Ни в какие трамваи и другие подозрительные места я заходить не собирался.

Смотрел на здания, которые проходили мимо. Этот район я за лето успел исколесить на велосипеде и исходить ногами. Так что малейшее изменение сразу подмечу.

Некоторое время мы шли молча. Я старательно изучал окрестности и ещё более старательно избегал того, чтобы смотреть на магнит внимания пониже спины Луричевой. Что за манера ходить всюду в коротких шортах? И почему именно её фигура кажется мне такой манящей?

Взгляд то и дело соскальзывал на проводницу. И она, прекрасно зная об этом, виляла бёдрами, а после вовсе сунула руки в карманы, натягивая ткань.

— А знаешь, в этом ведь есть что-то интимное, — вдруг нарушила она долгое молчание. — Я имею ввиду, я пришла на твою улицу к твоему дому. Здесь же всё пахнет тобой. Собрано из твоих самых сокровенных воспоминаний, из самых любимых снов. Вокруг самые приятные для тебя люди.

— А ты небось живёшь в выжженной пустыне? — нехотя поддержал я разговор.

— Ну да. Я предпочитаю жить на Несбывшейся. Но там по-своему красиво. Тихо. Порой не хватает человеческих голосов и немножко тепла.

— Может, если б ты не пыталась всех обманывать и подставлять, тебя бы не так ненавидели в Городе?

— С чего ты взял, что меня ненавидят?

— Я ещё не встречал ни одного человека, который бы сказал о тебе что-то хорошее.

— Это несправедливо. В будущем такое назовут буллингом.

— Я может сейчас страшную вещь скажу, но в твоём случае он полезен. Это не тебя нужно от общества защищать, а общество от тебя.

— Бука.

— Даже у Саши есть друзья, с её дерьмовым характером. Но она хотя бы искренна.

— А ты сам искренен? С самим собой, например?

— Зубы мне не заговаривай. Я знаю, чего хочу, и иду к своей цели.

— У-у. И что за цели? Стать царём горы? Извести неспящих? Создать свой рай?

— Не неси чушь.

— Мне интересно смотреть, как меняются люди, когда становятся сильнее. Они подобны распускающимся цветам. В том мире их всегда контролировали. Родители, работодатели, государство. Нужда в деньгах, медицине и безопасности. Но однажды каждый приходит к тому, что в Городе этого всего нет. Работу ты выбираешь сам. Государство лишь набор правил для конкретного эхо. Деньги — пыль. Здоровье правится зельями с аука и другом-целителем…

— И?

— И тогда люди расцветают. Из серой запуганной реальностью мыши мы получаем личность. Даже тот, кто всю жизнь мнил себя ни на что не способным ничтожеством поднимает однажды голову и становится личностью, когда понимает, что его никто не сдерживает, и он может наконец-то быть собой, настоящим.

— Не всем это идёт на пользу. Тебе бы твёрдая рука над головой точно не помешала.

— Твоя, да? — она обернулась ко мне и игриво улыбнулась.

Я заметил что расстояние между нами сократилось. Не сильно, но и десяти метров не было. Хотя… не кричать же нам через всю улицу, чтобы поговорить?

Она пошла дальше, виляя бёдрами и притягивая взгляд.

— В целом да, здесь ты прав, — продолжила она тем временем. — Свобода не на всех хорошо влияет. А некоторым и вовсе сносит башню, и они меняют роли. Порой, на противоположные. Ты показывал то фото Саше?

— Нет, своих дел по горло, — ответил я, хотя на деле просто забыл. Даже не сразу вспомнил, что она имела ввиду присланную мне на телефон по аське фотку какой-то девушки… уже и не помню, что там было. — Да и телефона у меня уже нет.

— Да просто купи такой же, как будет в продаже. Скорее всего будет совпадать. Нет — пиши, скину ещё, мне не жалко. Многое поймёшь о человеческой природе. Но я вела совсем не в ту сторону. Скорее о том, что многое можно понять о человеке, когда видишь его окружение. Особенно в Городе, где оно всегда подстраивается под твоё подсознание.

— И что ты нашла в моём?

— Больше всего ты хочешь вернуть украденное апокалипсисом и злишься на то, что у тебя всё так несправедливо отняли.

— Так думает каждый второй пробуждённый.

— Тут ты снова прав… Но у тебя наблюдается явный уклон в сновидения. Твой район очень красочный. Много мелких деталей. Странные склейки зданий. В твоём случае было использовано меньше памяти и больше фантазии. Интересно, почему так?

— Ты мне скажи.

— Ну, по какой-то причине Город свёл тебя со способностями изнанщика и сновидца. Ты знал, что носители стихий очень похожи? Можно даже типировать, как в соционике, по стихиям. Кто-то вспыльчив как огонь, кто-то основательный и деятельный, как земля. Кто-то восприимчив, изменчив и текуч… а кто-то мёртв внутри и тянется к другим, чтобы отнять у них то, что было отнято у него.

— Ты про пустотников?

— Да, стихия мёртвой магии. Все носители в чём-то похожи.

— А изнанщики? — заинтересовался я.

— Обычно отрешённые ребята, интроверты, живущие в своём мире. Грозный глава группы аномальщиков на службе у Вечного Михаила в этот образ совсем не вписывается. Но проявляться это как-то всё равно должно. Интересно, как у тебя?

Я пожал плечами, и хоть она на меня и не смотрела, ответ поняла.

— Боишься, что я украду твои секреты?

— Всё, что я тебе скажу, ты сможешь использовать против меня.

— Эй, я даже не маг разума. Ты что, настолько меня боишься?

— Если бы боялся и считал угрозой, то просто убил бы и провёл свой отпуск в шесть лет безо всякого страха.

— А смог бы?

— Хочешь проверить?

— О, пришли, — ушла она от темы.

Я только сейчас понял, что напрочь забыл глазеть по сторонам и отслеживать момент перехода. Мы вышли со знакомых мне улиц, ещё какое-то время шли по полному жизни городу… а потом я даже не заметил, как свет в окнах погас.

Надеюсь, никто не станет дома проверять, сплю ли я в своей кровати. Глупая мысль.

Улица, на которой мы находились, была ответвлением Несбывшейся. Дома по обе стороны от меня казались давно покинутыми, а фонари не горели. Было темно и тихо, как не бывает на улице. Ни сверчков, ни других ночных насекомых. Никакого шелеста крыльев, даже ветра здесь не было.

Впереди было огороженное высоким забором здание с острыми кольями наверху. За ним было несколько внутренних фонарей по ту сторону. Свет холодный, яркий, совсем не соответствующий две тысячи второму, когда диоды ещё не ставили, где не попадя.

— Так… раздевайся, — сказала она, резко остановившись.

— Обойдусь.

Она подошла к ржавому мусорному контейнеру сквозь который прорастали травы, и перевалилась на ту сторону, оставив на моё обозрение самую привлекательную часть своей личности. Начала копаться внутри контейнера, активно работая бёдрами, так что ремень ослаб и шоты чуть сползли, делая зрелище ещё более завораживающим.

Затем она резко вылезла, держа в руках два белых свёртка тряпок.

— Выглядеть нужно правильно — сказала она и швырнула один мне.

Затем, нисколько меня не стесняясь, принялась раздеваться до белья и облачаться в белую униформу медика.

— Хотя бы халат накинь, — буркнула она.

— Доктор Полярский? — я глянул на бейджик с именем.

— Угу, — ответила доктор Луричева. — В кармане есть документы. Держи их поближе и ничему не удивляйся.

— Это что, какая-то лаборатория? — насторожился я. — Звучит подозрительно.

— Да. Её содержит один частный фонд, изучающий паранормальные явления. Они занимаются сдерживанием опасных аномалий.

Я изучил логотип рядом с именем. Круг с тремя стрелками в неровной окантовке, очерчивающей весь символ, и три латинские буквы. Мне это всё ничего не говорило. Гораздо больше сказал вид камер на входе. Они не скрывались и мерцали красной лампочкой. Одна из них поймала нас в фокус и тщательно сопровождала, как только мы появились в её поле зрения.

Завидев нас, вперёд выдвинулся комитет по встрече. Шестеро здоровых мужиков в военной форме, с автоматами и неизменной символикой фонда.

— Слушай и запоминай. Если ты придёшь сюда в следующий раз сам, то действовать нужно точно так же. Ты же можешь быть хорошим актёром? Подыграй мне.

— Доктор Луричева, — узнал мою спутницу старший. — Кто это с вами.

— Доктор Полярский. Он с другого филиала. Показываю ему объект. Возможно, в следующий раз появится без меня.

— Принято. Готовьте документы, — ответили с той стороны.

У входа засветился ещё один яркий прожектор. Прозвучал короткий сигнал и створки ворот начали медленно разъезжаться.

Кого же они тут удерживают, раз поставили такие меры защиты?

Наш с Луричевой возраст охрана проигнорировала. Их интересовал лишь пропуск. Странный документ с символикой фонда, моим именем и должностью. Как позже выяснилось, ещё с водяным знаком и невидимой в обычном спектре печатью. Охранник просветил её ультрафиолетом, и поверх надписей возник ещё один логотип организации.

— Идёмте, — сказал старший. — Степан, ты за главного. Смотрите в оба.

— Как сегодня объект? — спросила Луричева.

— Стабильно, — холодно ответил охранник.

— Давненько уже не нарушались условия сдерживания.

— Надеюсь, сегодня они тоже не будут нарушены, — помрачнел наш проводник.

Мы прошли до здания лаборатории и вошли внутрь. Тяжёлая гермодверь с писком отреагировала на пропуск нашего проводника и начала отъезжать в сторону. Я оценил её толщину. Похоже, хрупкая с виду постройка даже прямое попадание ракеты переживёт.

Луричева закинула руки за голову и принялась что-то насвистывать. Охраннику это явно не нравилось, но перечить он не спешил.

— Правила сдерживания знаешь? — спросил он у меня.

— Не знает, — ответила за меня Луричева. — Расскажи.

— Не фотографировать объект. Не записывать голос. Аномальные свойства могут проявляться даже дистанционно. Ни в коем случае не открывать камеру. Запах объекта особенно опасен.

— Запомнил, — улыбнулась Луричева. — Страшно?

Я поморщился и в глазах охранника уловил что-то вроде понимания. Похоже, моя спутница его бесила не меньше, чем меня.

— Идём, — со скрытым раздражением сказал он и двинулся по коридору.

Лаборатория была обставлена по последнему слову техники. Металлический пол, яркая подсветка, куча камер повсюду и устройств неясного назначения. При этом нашлось место и для украшений — было достаточно много декоративной растительности.

Мы миновали ещё одну дверь, которая сама открылась при нашем появлении. Дальше за толстым стеклом был широкий полупустой кабинет, в котором трудились мужчина и женщина в белых халатах над каким-то сложным устройством. По другую сторону — пост охраны. Люди в чёрной спецовке с нагрудником. У всех логотипы организации.

При виде нашего спутника они вытянулись по струнке и отдали честь.

— Предъявите уровень допуска, — тем не менее сказал его напарник.

— Мне не надо. Дальше они сами, — сказал наш проводник и кивнул на Луричеву.

При виде её настроение у охраны тоже слегка подпортилось. Но они приняли наши с ней пропуска и скрылись с ними внутри комнаты минут на пять. Всё это время мы были вынуждены слушать насвистывания Ани.

Наконец, мужчина в чёрном вышел из комнаты и протянул нам наши пропуска обратно.

— Всё в порядке, они могут идти.

— Назад сам их проводишь, — отдал приказ наш спутник и с явным облегчением пошёл назад, на улицу.

Темноволосый мускулистый мужчина в спецовке мрачно посмотрел на меня, но ничего не сказал и направился к следующей двери. Ещё одним массивным гермовратам.

Так мы прошли через ещё один коридор, на этот раз более длинный и поворачивающий налево, где нас встретили новые врата. Там мужик в спецовке приложил пропуск к считывающему устройству под бдительным надзором камеры и отошёл в сторону.

На этот раз потребовалось и нам с Луричевой проделать то же самое со своими пропусками, и лишь после этого створка начала отъезжать в сторону.

— Жду вас здесь, — сказал он и отошёл в сторону.

Луричева вошла внутрь, и я последовал за ней. Всё происходящее нравилось мне всё меньше, но с другой стороны сложности говорили о том, что способность у здешнего бывшего стирателя тоже непростая.

— Зачем такие предосторожности? — спросил я, когда дверь за нами закрылась.

— Сам у неё спросишь, — ответила Луричева. — Некоторым нравится играть странные роли. Каждый сам выбирает для себя клетку.

— Сам? Хочешь сказать, она по своей воле здесь сидит?

— Именно так. Кто-то живёт в старом особняке ведьмы, кто-то прячется на кладбище, а кто-то создаёт целую лабораторию, чтобы сдерживать свою силу.

— То есть лаборатория — её эхо? — ещё больше удивился я.

— Ага. Она очень боится, что её навык сломает кому-нибудь жизнь.

— И многим уже сломала?

— Говорит, бывали случаи. Я свечку не держала, если что.

— И такое существо согласилось передать часть этой силы мне?

— Вот видишь, как много от меня пользы, с какими интересными тебя свожу людьми, — улыбнулась Луричева, и что-то в её улыбке мне сильно не понравилось.

— Если это очередной обман, я успею тебя убить первой.

— Угу. Добро пожаловать, — она коснулась пропуском очередной панели и последняя гермодверь перед нами разъехалась, являя большое помещение лаборатории со смотровым экраном, за которым, угадывался темнеющий женский силуэт. — Йоу, Альфрида! Как жизнь?