Город без имени

Дела Андрао. Назначение

Вы можете удивиться, но тигры любят порядок. Они знают свою территорию, и не станут захламлять место, где живут. А также убивают одним ударом, не превращая бой в хаос.

Конечно, все это касается тигров-оборотней и меня в частности. С тиграми-зверьми я так близко не знаком, не довелось.

А любовь к порядку приводит к тому, что я нередко посвящаю время сортировке амулетов. Работать детективом в городе невозможно без магии. Сам я ей не владею, лишь немного разбираюсь, поэтому и приходится прибегать к амулетам.

Под хранилище у меня отведен подвал. И удобно, и заряжаются хорошо, там как раз магическая линия проходит.

Жаль, конечно, что плеер в подвале не поставишь. Тонкая техника слишком уж чутко реагирует на такое обилие волшебных предметов. Издержки профессии…

У меня сложная работа. В городе очень мало законов, и очень своеобразная преступность. Контрабанда, скажем, вообще отсутствует. Принести что-то из иных миров могут лишь Проводники. А запрещенных товаров почти что и нет; в самом-то деле, что можно запретить в городе с таким населением, как у нас? Вот, к примеру, айкранит для людей смертелен, а на соседней улице живут кайемы, для которых он – главная приправа к пище, им любой обед без айкранита не в радость.

Поэтому жить детективу непросто. И работаю я иначе, чем жители иных миров.

Я стер пыль с последнего из защитных амулетов и вернул обратно в ящик. Пыль волшебству не повредит, но я ее просто не люблю.

Вовремя закончил; в подвале раздался мелодичный звонок. Кто-то пришел.

Отряхивая руки, я поднялся наверх. К счастью, переодеваться не надо; а то иногда так испачкаешься при работе… мр.

Интересно, что за клиент меня сейчас навестил?

Оказалось – сильф. Тонкий и изящный, как и все его сородичи, с гривой белых волос, парящий чуть над землей. Пахло от него ветром и небом; такое впечатление, что воздушные потоки текут сквозь тела сильфов. Может, так оно и есть.

А еще он был немолод – слишком уж изящным и эфемерным казался.

– Доброго времени, – поздоровался сильф. – Вы Андрао?

– Он самый, – я отступил, пропуская гостя внутрь. – Детектив Андрао к вашим услугам. Чем могу помочь?

Сильф пролетел к креслу для гостей, подождал, пока я закрою дверь и устроюсь за столом, и сообщил:

– Миар… Мой сын недавно…

Его лицо внезапно исказилось, словно от нестерпимой боли; сильфы куда эмоциональнее ходящих по земле и любое горе или радость переживают втрое сильнее.

– Он недавно умер, – наконец смог выдохнуть сильф. – Я слишком поздно заметил…

Я понимающе кивнул. В девяти случаях из десяти эта фраза относится к наркотикам. Надо же, совсем недавно размышлял о вредных веществах.

– Что именно он принимал?

В глазах сильфа сверкнул холодный гнев.

– Скальные кристаллы.

Я с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть. Как раз тот самый двойной случай. Для людей, оборотней и еще много кого эти кристаллы – лишь легкий стимулятор. А для сильфов – привыкание с первого раза и гарантированная смерть на третий.

Не все об этом знают. Но если торговец знал и без колебаний продал сильфу смертельный яд…

– Вы хотите, чтобы я нашел поставщика?

– Да, – твердо ответил старик. – Нашли и покончили с ним. Я заплачу, сколько скажете.

– Я пока еще не смогу назвать цену, – заметил я. – Разве что лишь аванс.

– Заплачу любую, – горько улыбнулся сильф. – Мне деньги теперь и ни к чему.

Сказать было нечего. Я записал его имя и адрес, оговорил еще кое-какие детали, и сильф ушел. Вот так просто через мою контору прошло еще одно незаметное горе, которого в жизни хватает.

Я давно научился не пропускать его через себя; мне хватает чувств тигра, и не стоит смешивать их с чужими. Но осадок все равно остается, как остается на лице след хлестнувшего холодного ветра.

А чтобы смыть его – надо действовать.

Тигр на улицах города без имени – дело обычное. Чему удивляться, тут и драконы встречаются, так что я особенно не выделяюсь. Хотя и предпочитаю ходить все же в человеческом обличье.

Только сейчас тигриное подходило больше. Ему больше симпатизируют те, к к кому я иду.

Вечный вечер стал немного темнее; я приближался к границе с Ночным сектором. Но именно туда мне было не нужно; я свернул и углубился в сеть переулков.

Запахи тут отличались, а камни домов чем-то напоминали древесную кору. Каждый квартал в городе без имени выглядит по-своему – на него накладывают отпечаток те, кто там живут.

А жили здесь городские рыси. Странно звучит, правда? Но так и есть.

Никак не простые звери. Но и не оборотни; острый разум в теле крупной кошки. Для своего мира они были обычны. Для города – тем более.

И вот один из них серой тенью сейчас спрыгнул с балкона, похожего на переплетенные ветви. Оскалился, глядя мне в глаза, прижал к голове уши с дымчатыми кисточками.

«Это наша земля».

«Не сомневаюсь, – мирно отозвался я. – Позови Ксаора, юноша. Мне с ним нужно поговорить».

Ответом было шипение и оскаленные клыки. Явно горячий нрав… молодость, что поделаешь…

«Кто ты, чтобы требовать?»

Ну что с ним делать-то? Не драться же.

До боя не дошло. На мостовую сверху бесшумно приземлилась иная рысь, раза в полтора крупнее.

«Тишен, возвращайся», – велел новоприбывший.

«Но, дед…»

Получив строгий взгляд, Тишен фыркнул в мою сторону и взлетел по стене; я же сел, обвив хвостом лапы.

«Здравствуй, Ксаор».

«Здравствуй, Андрао, – он скопировал мою позу, дернув пушистым кулаком хвоста. – С чем пожаловал?»

Ксаор не только заметно крупнее внука, и шерсть у него более темная. Кое-где видны шрамы, да это и не удивительно. Он из второго поколения; его родители еще помнили леса, а вот Ксаор – полностью городская рысь. И именно он завоевал репутацию своему клану, которым и правит до сих пор.

Долго правит. Он моложе меня, но родился лет за сорок до моего появления в городе. Его народ долголетием уступает оборотням, а вот зверей и людей изрядно превосходит.

«Мне сведения нужны, – шевельнул усами я. – Как и всегда».

Конечно. Родичи и вассалы Ксаора есть всюду и знают все обо всех.

«Что именно, и чем оплатишь?» – лесной романтизм у главы клана отсутствует полностью. А вот городская практичность – в полной мере.

«Хочу знать, кто сильфу с улицы Ситы в Утреннем секторе продал скальные кристаллы. Расплачусь, чем скажешь».

Черные кисточки на ушах Ксаора задвигались; глава клана размышлял.

«Услуга невелика, – наконец решил он, – так что я сейчас с тебя платы брать не буду. Но запомню, что ты мне должен».

Обычное требование. Деньги рыси не очень ценят, а вот возможность заручиться услугами – еще как.

«Согласен».

Ксаор довольно кивнул.

«Иди к краю нашей земли, который совсем рядом с Ночным, – велел он. – Найдешь там Керсу – темно-рыжая, маленькая. Скажешь, что от меня; она об этих делах все знает».

«Спасибо, Ксаор».

«Кошки друг другу помогают, – повел он усами. – Так ведь?»

«Странно это слышать, – заметил я. – Почти все нашего рода – одиночки».

«Я городская рысь, – напомнил Ксаор. – Это еще более странно; на таком фоне кошачья семья уже не удивляет».

Нельзя было не согласиться. Особенно учитывая, что именно Ксаор создал свой клан, железной лапой пресекая любые вольности.

Я много кого в городе знаю. С кем-то пришлось свести знакомство по профессии, с кем-то по общим интересам. И потому, если надо искать сведения – я всегда могу найти кого-то, кто поможет.

Да, тигры – одиночки. Все верно. Только я всегда был больше городским тигром, а жизнь здесь еще больше изменила звериные привычки.

Керса ершилась, обычная манера у самого младшего рысиного поколения. Но рассказала обо всем, и теперь я имя продавца знал.

Только этого мало. Нужен тот, кто навел его на эту идею. Думаю, что и сильф не удовлетворится просто исполнителем; для эмоционального и эфемерного народа они довольно мстительны.

Другая сложность: продавцы часто знают разве что своего поставщика, а никак не руководителя дела. Но вот поставщик почти наверняка знает больше.

Поэтому я и разлегся в залитом незримым солнцем переулке Дневного сектора, краем глаза наблюдая за домом продавца. Наурак, что меня не удивляет. У них организм способен что угодно переварить без вреда для себя, так что не надо бояться, что своим товаром увлекутся.

Приятно все-таки тут ждать, хотя небо и свет без солнца – что-то неестественное. До сих пор не могу привыкнуть; сумерки Вечернего сектора как-то более логичны.

Но иногда бывает хорошо полежать в ярком свете, пусть даже под лапами городской камень, а не мягкая лесная трава. Но о лесе я не скучаю; как уже говорил, всегда больше тяготел к городам.

О, а вот и моя цель.

Внешне наурак ничем сильно не отличался от своих сородичей – высокий рост, светло-серая кожа, твердые роговые пластины, заключающие череп в своеобразный шлем.

Я неспешно поднялся и двинулся за ним. Тигры могут быть совершенно незаметными, если пожелают. А скрываться на городских улицах не сложнее, чем тайге, если свыкнуться.

Я шел сквозь вечный день, как раньше – сквозь вечный вечер. Кошки, как и люди, способны приспособиться ко всему, иногда и приспособить все под себя. Трудно сказать, какой из этих способов лучше. Зависит от кошки.

Наурак меня не заметил; пару раз я на всякий случай его обгонял или задерживался, ожидая, пока он не отойдет на большее расстояние. Но он меня так и не заметил.

Если на городской улице никто не обращает внимания на тигра – это что-то говорит о городе, правда?

Мои ожидания оправдались: он свернул к границе с Вечерним сектором, очень скоро встретился со своим сородичем. Получил от него несколько пакетиков и двинулся прочь.

Проходя мимо, я втянул воздух носом и убедился – запах тот самый. Скальные кристаллы. Терпеть не могу эти запахи, так же как и «ароматы» табака и пороха, но приходится запоминать по работе.

Вот и поставщик. Что ж, пора сменить объект наблюдения и задать пару вопросов. Темных переулков в Дневном секторе нет по определению, зато есть безлюдные. И беззвериные. В общем, без разумных.

Конечно, у него была охрана. Даже если законов против твоей деятельности в городе нет, это не значит, что никто не будет против.

Конечно, у охраны были амулеты. Но слабые, и уж точно хуже магии Ли Синга. Старый лис дело более чем знает, и один взмах шелковым шнурком с нефритовыми бусинами отправил в глубокий сон обоих стражей.

А сам наурак-поставщик ничего даже и сообразить не успел, когда я приложил ему ко лбу печать правды. Это уже Хильдово творение; внутри находится цитата из некоей книги, заставляющей говорить только истину.

Цитаты в верных руках – очень мощная и опасная вещь. Это известно всем, но в городе без имени такое выражение имеет самый что ни на есть буквальный смысл.

Правда, неподвижности спрашиваемого печать не обеспечивала. Но драться с тигром-оборотнем (о чем я заботливо сразу предупредил) наурак не хотел.

– На кого работаешь? – осведомился я.

– Киостен.

М-м… слышал. От Алвейта, рассказывавшего о перешедших года три назад. Маг, причем черный… и с немалыми амбициями.

Жаль.

– Скальные кристаллы сильфам продавали случайно?

– Нет, – наураку явно не хотелось отвечать, но что с печатью поделаешь? А я еще и усиливал эффект, мягко и ласково улыбаясь. – Киостен приказал.

– Зачем?

– Чем-то ему летучие помешали, – наурак пожал плечами. – Он вообще немного тронутый. Болтает о том, что у одних назначение в жизни – править, а у других – служить или умирать по воле правителей.

Наураки всегда верны своим нанимателям. Но это не значит, что они будут уважать и разделять их точку зрения и принципы.

– Где его можно найти?

– Улица Воронов, шестой дом. Там склад.

Ночной сектор; примерно этого я и ожидал. Что ж, узнал все, что хотел.

– Спасибо, – поблагодарил я и коснулся наурака сонным амулетом. Пролежит он достаточно долго, чтобы я успел добраться до нужного места.

Сектор в городе выбирают отнюдь не из соображений качества дома и удобства. Скорее это сектора подбирают себе жителей; время суток определяется личностью.

Поэтому Ночной сектор населен не самыми приятными в общении созданиями.

Бывают, конечно, и исключения. Бывают жизнерадостные и веселые существа, которых свет убивает; и потому в Дневном им делать нечего. Но таких немного.

Я знаю все сектора; за годы жизни здесь мне довелось исходить ногами и лапами каждый. Увы, при моей профессии место действия не выбирают. Забираться приходится всюду, но можно подготовиться.

Одолеть черного мага я не могу, даже с амулетами. А значит, мне понадобится помощь. Надеюсь, что мне ее окажут.

Он сидел на крыльце своего дома и, поворачивая гладкую деревянную доску под лучами света без солнца, вырезал тонкий узор острым лезвием. Как всегда, он не рисовал узор заранее, и не опасался его испортить. Просто четко представлял его себе еще до того, как приступить к работе.

Точнее, к одному из своих хобби. Увы, любимым делом оно не являлось.

– Глас, – позвал я.

Он поднял голову и улыбнулся.

– Доброго времени, Андрао. Что тебя в Дневной занесло?

Глас ниже меня на голову, худощав и строен. Волосы у него очень светлые, практически белые, а серый взгляд мягок. И рядом с ним чувствуется свежесть – но не ветра, как от сильфов, а скорее морозного утра.

– Хотел попросить тебя помочь, – крыльцо было широким и я сел рядом. Вкратце рассказал о деле.

Глас помолчал и кивнул.

– Только помни, что я не всегда могу помочь.

– Разумеется.

– Тогда пошли.

По пути мы завернули ко мне; надо было оставить уже ненужные амулеты и прихватить вместо них другие полезные вещи. Нет, определенно, плащи – великое человеческое изобретение. Очень уж много в них помещается.

Вечный вечер понемногу перетек в вечную ночь; я машинально поднял голову к небу.

Луны, как и всегда, не было. А вот россыпь звезд имелась.

Над какими мирами они светят? И существуют ли вообще… или это только совершенная иллюзия, созданная творцом города без имени? Вряд ли кто-то когда-то узнает правду. Во всяком случае, я за это дело не возьмусь.

Глас тоже посмотрел вверх, и в его взгляде промелькнула острая, почти невыносимая тоска. Но лишь на мгновение; потом он вновь вернулся к своему обычному мягкому спокойствию.

Мы шли, все дальше углубляясь в Ночной сектор. Здесь, как и во всем городе, нет никаких табличек с названиями улиц, и никогда не было. Но тем, кто жил и выжил здесь дольше года, они уже не нужны – названия сами откладываются в памяти, а карта безлунной ночи становится знакомой как собственная ладонь.

И потому я точно знал, когда мы свернули на улицу Воронов. Кто, интересно знать, первым дал ей такое имя?

Похоже, Гласу подумалось то же самое; бледно усмехнувшись, он негромко процитировал:

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой

Над старинными томами я склонялся в полусне,

Грезам странным отдавался, вдруг неясный звук раздался,

Будто кто-то постучался – постучался в дверь ко мне.

«Это верно, – прошептал я, – гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне».

Я пожал плечами. Да. Мы гости, причем такие же незваные, как и ворон из этих стихов. Кстати, любителей этого же автора в Ночном секторе много; не могу не признать, что стихи и рассказы слегка безумного уроженца Бостона идеально подходят здешним местам.

Голоса я услышал, когда мы еще не подошли к двери. Похоже, хозяева дома? Это хорошо. Есть возможность закончить дело быстро.

Дверь была не заперта; за ней оказалось просторное помещение, часть которого занимали деревянные ящики. Судя по запаху, там те самые скальные кристаллы и множество другой пакости.

Ненавижу наркотики. Табак и алкоголь просто не люблю, но наркотики ненавижу. Нельзя творить такое со своим разумом.

Рядом с ними высились три грубые фигуры, слепленные из ожившей глины. Примитивные, но сильные големы, способные разорвать на части даже оборотня.

А еще здесь были три человека, прервавшие разговор и удивленно оглянувшиеся на нас.

– Киостен? – поинтересовался я, останавливая взгляд на старшем из них, в темном костюме и с выбритой головой.

– Да, – удивление из его глаз исчезло, уступив место раздражению. – А вы кто такие?

– Детектив, – пояснил я. – Киостен, ты намеренно продавал скальные кристаллы сильфам, зная, что они для них смертельны. Ты виновен в смерти Миара из рода Атьелли и пресечении этого рода.

– Хочешь меня скрутить, или попытаться убить? – насмешливо улыбнулся Киостен, делая знак големам. Те медленно двинулись к нам.

Я не ответил. Вместо этого отступил назад, за спину Глас.

– Он говорил правду, – иным, звенящим голосом произнес мой спутник. – Ты виновен.

Я вытащил из кармана темные очки. Зачарованные, конечно; простые тут не помогут.

И успел надеть их как раз вовремя, за считанные мгновения до того…

…как Глас изменился.

Льдистый, холодный свет разлился по складу. Фигура преобразилась; теперь он превосходил меня ростом, и был шире в плечах. С шелестом развернулись могучие крылья, отливавшие оттенком острого льда; волосы цвета снега заструились по спине.

А в правой руке, блеснув, возник клинок, по которому вилась тонкая струйка метели.

Даже сквозь зачарованные очки его свет заставлял жмуриться. И я был рад, что стою позади него и не вижу лица.

А те трое видели, и застыли на месте.

Один раз мне удалось увидеть его взгляд, и я никогда этого не забуду. Бездну ледяного огня в глазах моего спутника можно описать всего двумя словами – конец света.

Личный. Для того, кто смотрит.

– Кто… – прохрипел Киостен, не в силах оторвать взгляд.

– Я Глациэль, – тихий, но невероятно сильный голос наполнил зал. – Я – возмездие.

Он двинулся вперед, навстречу големам. У них нет разума, и страх им был неведом; они продолжали исполнять приказ.

Это даже нельзя было назвать ударом; Глациэль просто провел мечом в воздухе, и рассеченные надвое глиняные великаны обрушились на пол. Магия, дарующая им жизнь, ушла.

Помощника Киостена, оказавшегося у него на пути, Глациэль тоже рассек одним ударом; я не сомневался, что он знал о планах своего хозяина и помогал добровольно.

Иначе бы его пощадили.

Есть амулеты правды – а есть те, кто просто видит истину. Абсолютно точно узнает вину и степень таковой; следует только произнести обвинение.

И если вина того заслуживает – следует возмездие.

Возмездие по имени Глациэль.

Второго помощника постигла та же участь, но Киостен, отступавший назад, сумел совладать со страхом. Он вскинул трясущиеся руки, посылая сгустки черного пламени… и они бессильно разбились о грудь противника.

Не знаю, кто в городе может одолеть Глациэля, исполняющего свое назначение. Не хочу даже знать такого.

– Не может так кончиться!

Это Киостен успел выкрикнуть за мгновение до того, как ледяной меч вошел ему в грудь. А большего не дано даже магам; клинок возмездия убивает мгновенно.

Глациэль потянул меч к себе и тело Киостена, со всеми его великими и нереализованными планами, осело на пол.

«Назначение в жизни – править», – вспомнились мне слова наурака. Может, так оно и есть. Только хватает существ с другими назначениями.

Зимний свет медленно угасал; фигура Глациэля вновь становилась обычной, сияющие крылья исчезали.

Я не знаю, из падших он или нет. И правильно ли я вообще определил его родину; он никогда не говорил, а я не спрашивал. Да и какая разница? Главное, что я могу к нему обратиться, и он поможет.

Очки вернулись в карман; я подождал, пока Глас отойдет к двери, извлек пламенный амулет и направил его на ближайший ящик.

Полыхнул огонь; через считанные минуты магическое пламя уничтожит товар и тела. Мера предосторожности и окончание дела.

– Спасибо, – сказал я, когда мы вышли на улицу.

– Не за что, – усмехнулся Глас; глаза его сияли.

Нет, он не получает удовольствия от самого убийства. Но ему доставляет удовольствие – единственное настоящее удовольствие – исполнять то, для чего он был создан. Исполнять свое назначение, свою суть и основу существования.

Мы разошлись на границе Вечернего сектора и я направился домой, размышляя о прошедшем дне.

Мудрые философы, наверное, сказали бы, что я гораздо счастливее Глациэля – ведь я могу испытывать искреннюю и огромную радость от куда большего множества вещей. Может, и так.

Но, с другой стороны… Глациэль точно знает, для чего он пришел в этот мир, какая у него роль и задача в жизни.

Многие ли могут похвастаться тем же знанием?

Не думаю.

Впрочем, оставим это философам. А мне хватает своих дел. Например, как это – приводить ангела возмездия к черным магам, продающим наркотики сильфам.

Обычные такие дела. Для нашего города.

17.03.2008 – 20.03.2008