ГОН

Глава 18

Скомкав вдвое подушку, я постукал по ней кулаком для пышности и сунул под голову. В поезде я уже был третьи сутки, поэтому никакой мерный перестук колес не мог навеять на меня сон. Хорошо еще, что билет дали в международный вагон, поэтому бока отлеживались не так быстро. Эх, в больнице хотя бы кормили прямо в кровати, а тут самому надо вставать и идти в вагон-ресторан…

Вообще в больнице мне все понравилось, за одним исключением: полное отсутствие посещений. Ну зашел один раз Брежнев, показал фотку и потом, весь горя желанием натянуть что-то кому-то куда-то, исчез. Арбуз очень быстро кончился, а новых подношений больному не было. Целую неделю я лез на стенки от скуки. Но потом, уже перед самой выпиской, врач мне пояснил все происходящее: на носу двадцатый съезд, болеть депутатам никак нельзя, а то позаражают друг друга и по стране развезут. Поэтому и был организован вокруг Брежнева карантин наоборот. Ну а больше про меня никто и не знает тут… Когда покачиваясь под легким ветерком, я пробрался в общагу, тот тут же был отловлен комендантом и под роспись ознакомился с предписанием выдвигаться в Москву как только, так сразу. Вот направление в билетную кассу, вот командировочное, вот еще какие-то бумажки…

Слушая едва позвякивающую в стакане ложечку, я лениво теребил познание на ближайшие события. Вообще, кроме закрытого доклада Хрущева про культ личности, ничего такого грандиозного на горизонте не наблюдалось. Волнения в Грузии после доклада. Восстание в Венгрии осенью. Олимпийские игры, в которых мы 37 золотых возьмем тоже потом. Ну что может выжать Леонид Ильич к примеру из того, что в мае Эйза Кейтер, секретарь Совета белых граждан Северной Алабамы, заявит о том, что «рок-н-ролл служит средством для сведения белого человека на уровень негра»?

Хотя вот, есть небольшая мелочь. Принятый на съезде пятилетний план развития хозяйства, на первой волне пылевых бурь в Казахстане, через год втихушку отменят. Причем просто отменят, без замены на новый. Хотя … нынче даже зная о таком будущем, все проголосуют «за». Редкая птица сможет воздержаться на фоне тотального «одобрямс».

Хотя чего я гадаю? Приеду, выложу что знаю, а там уже посмотрим. Как ни крути, но возможности оценить будущие факты изнутри у Брежнева гораздо больше моих.

Хорошо, когда в городе есть метро: вышел из вокзала, сунул в кассу 50 копеек и езжай куда хочешь! Ну и что, что проехать надо всего пару станций, зато ноги бить не надо. Выползши на поверхность, я немного поглазел на неимоверный по меркам Алма-Аты поток транспорта и, перейдя дорогу, пошел на Красную площадь.

Мавзолей с надписью Ленин-Сталин. Ничего, сейчас Никита Сергеевич бахнет своим докладом и через несколько лет Сталина уберут, оставив одного Ленина. Так и будет мариноваться в одиночку на помять потомкам. Ладно, мне внутрь пока не надо, поэтому огибаю хвост организованной экскурсии и иду в сторону ворот.

«Ба-а-ам!». Задрав голову и придерживая рукой шапку, я немного порассматривал часы на Спасской башне. Вот пожелай я специально, ни за что бы не получилось. А так прибыл ровно в двенадцать, прямо как литерный по расписанию.

— Пройдите прямо и вон за тем зданием, видите, торчит зеленый угол, поверните направо. — проверив документы, скомандовал стоящий на входе милиционер. — только, пожалуйста, никуда помимо этого не сворачивайте, тут у нас с этим строго.

Да я и не собирался. Вон, меня уже вовсю разглядывают мои коллеги по комитету. Одеты как близнецы, выражение на физиономии тоже одинаковое… в общем, с туристами не перепутаешь при всем желании.

— Наконец-то! Я тебя еще вчера ждал! — стоило мне отряхнуть снег с обуви и войти внутрь, как на меня налетел Рябенко.

— Александр Яковлевич, так как врачи выпустили, так я сразу сюда, вот документы с датами — я тут же встал в защиту.

— Да не нужны мне твои документы! Хотя нет, нужны, давай сюда! — он змеиным жестом вырвал у меня папку — на тебе карту Москвы. Квартира тут, гараж тут, мы тут. Выезд отсюда, заезд вот так! Сиди, изучай маршруты. Через час приду — проверю!

Хмыкнув, я оккупировал ближайший стол и расстелил на нем карту. Если выезд отсюда, то это значит Боровицкие ворота. Выезжаем, направо, мимо Манежа, потом налево. Немного в горку по Воздвиженке и на Арбат. Нового Арбата, он же проспект Калинина, еще нет, поэтому ломимся по «военно-грузинской дороге», сиречь старому. Там на Можайское шоссе и вуаля, мы у дома. А если арбат перекрыт? Тогда мы вот так и потом вот так…

Весь отведенный мне час я пытался уложить в голове кучу названий московских улочек. Осложнялось все тем, что один и тот же кусок асфальта везде обзывался по разному. Например, Можайское шоссе где-то обзывалось Новодорогомиловской улицей. А у меня в голове эта дорога всплывала как Кутузовский проспект. И так какой улицы не коснись. Хорошо еще, что садовое кольцо оставалось садовым. Вроде бы…

— Ладно, на первый раз более чем хорошо — довольно покивал головой Рябенко. — Да и если что, ребята из сопровождения помогут, они тут побольше твоего ездят. Так, весь Никита?

— Да что мы, не люди что ли — прогудел стоящий рядом водитель машины сопровождения — Саша водитель хороший, ни разу волноваться не заставил.

Я чуть потупился, пытаясь не сильно гордиться собой. Всего-то надо думать за себя и за того парня, что за тобой. Ему-то гораздо сложнее — он не знает, куда ты едешь…

— Ну и ладушки. График пока прежний, поэтому вечернее дежурство по-прежнему за тобой! Все, разбежались по местам!

Поздоровавшись со всеми в дежурке, я восхищенно присвистнул и пошел вокруг стоящего неподалеку автомобиля. Вроде ЗИС-110, но выпуклые колпаки колес и мутные стекла с легким желтоватым отливом говорили мне, что это не совсем обычная машина.

Познаниепогоди, дай самому догадаться, а то так совсем думать разучусь… Аккуратно повесив пиджак на спинку стула, я постелил чистую тряпочку, опустился на колени и заглянул под машину. Ага, здоровенная железяка во все днище, более толстые амортизаторы… Постучал костяшкой пальца — глухо, как в танке. А вот капот привычный, как по звуку, так и по виду. Так, а что внутри? Дернул водительскую ручку и поразился тому, как тяжело пошла дверь. Нифига себе какая толщина стекла! Да это же бронированная версия! ЗИС-115, он же ЗИС-11 °CО. Бронированная машина, предназначенная для высших руководителей коммунистической партии — членов политбюро.

— И как она? — я спросил в пустоту, не зная, к кому конкретно обратиться.

— Да тоже самое, только в горку идет гораздо тяжелее.

Я глубокомысленно покивал. Ну да, двигатель-то тут остался прежним. Шесть литров это конечно шесть литров, но бронекапсула вовсе не из лебяжьего пуха сделана…

— Филиппов, тебя! — дежурный протянул в мою сторону черную телефонную трубку.

— Через 10 минут около Оружейной палаты!

Ну за 10 минут по территории Кремля можно и пешком дойти. Однако вдруг кто на нового водителя возбудится, так что лучше заранее подъехать.

— Леонид Ильич, добрый вечер! — уже привычно осматриваясь вокруг, я открыл дверь.

— О, Саша, наконец-то вы выздоровели! — легкий шлейф перегара не оставил никаких сомнений в характере посещенного мероприятия.

Лечилка подтвердила, что да, минимум пара рюмок наличествует. Вот что хорошо в моем боссе — и сам не пьет особо и другим не наливает. Это не Хрущев, который буквально через пару месяцев, во время своего первого визита в Англию, будет спаивать английского военного атташе. Дескать, «чтобы не шпионил». И еще хвастался потом: дескать, слаб оказался англичанин супротив русского…

— Александр, наверное, вы немного удивлены, что я из вас информацию не пытаюсь добыть? — стоило тронуться, как тут же раздалось сзади.

— Поначалу удивлялся, да. А потом поразмыслил и понял, что той информации, что я могу рассказать, вы попросту не сможете дать ход. Вы еще не на том уровне, чтобы избежать вопросов «а откуда вы это знаете?».

— Верно! Но вообще иногда аж зудит заглянуть хоть одним глазком в будущее.

— Так вообще не проблема. Задайте тему, а я попробую выжимку сделать. Так, в общих чертах, просто для понимания течений и тенденций.

— О! О таком варианте я не подумал. У вас «библиотека» до какого года открыта?

— До 90–95, в зависимости от темы.

— Война будет?

— Такой же, как Великая Отечественная, нет. С оружием — будет куча мелких за влияние, но все не наших территориях. Без оружия — одна, назвали «холодной». Уже началась. Нынешнее ухудшение отношений с соединенными штатами — это ее самое начало.

— Они или мы победили?

— Они.

— От-те на…

Оставив пассажира в задумчивости разглядывать проплывающее за окном, я аккуратно спустился с небольшой горочки около строящейся гостиницы «украина». Как ни старалась милиция вместе с дорожниками, но грузовики тут довольно быстро сначала засирали, а потом раскататывали дорогу. И вроде скорости не большие, но нет-нет, да вынырнет непонятно откуда какой-нибудь кран и обязательно раскорячится поперек дороги.

Кстати, надо бы намекнуть Рябенко, чтобы на своем уровне продавил идею про тренировки водителей. Все тут худо-бедно умеют руль крутить, да из пистолета стрелять в нужном направлении. И ладно, если нападающий на чем-нибудь типа «москвича» будет. А если он грузовик угонит? Куда и как мне его бить, чтобы гарантированно уехать потом? Я вот не знаю, а все материалы из будущего рассказывают про совершенно другие машины.

Наконец-то приехали. Мигнув поворотником, я аккуратно заехал в арку здоровенного дома и сделав полукруг по внутреннему дворику, прижался под козырек подъезда. Дверь тут и без меня есть кому открыть, вон два здоровенных лба переминаются с ноги на ногу.

— Задали, вы конечно, Александр, думку подумать… До свидания!

— Хорошего вечера!

Твою же маму! Внезапно для меня следующее утро оказалось воскресеньем: разъездов еще меньше, чем по вечерам. В общем, почти выходной, но за который деньги платят. И все бы было хорошо, но подозрительно бодрое начальство устроило микромитинг. На нем нас еще раз уведомили, что очередной съезд вот-вот начнется, поэтому необходимо усилить бдительность и не поддаваться на провокации различных сил. А так же углубить, расширить и поддержать. Причем непременно с коммунистическим порывом!

С трудом сдерживающие зевоту коллеги стеклянными глазами смотрели куда-то в сторону трибун и рефлекторно кивали на окончание лозунгов. И вот что меня дернуло поднять руку на в общем-то риторическую фразу «есть ли вопросы или предложения»? Скука или желание позабавиться — сейчас уже не разберешь…

Для начала я кинул леща начальству. Дескать, водители накормлены-напоены, машины ухожены и так далее. Тут все хорошо и местами даже замечательно. Но вот соответствуем ли мы, водители, этим условиям? Не секрет, что многие пришли в эту профессию случайно и никаких курсов не оканчивали. Вон, по всей стране во всех сферах всякие соцсоревнования устраивают, лучших людей в профессии чествуют. А мы? Ездим потихонечку себе и в ус не дуем. Неужели это правильно?

Где-то тут даже самые сонные проснулись и воззрились на меня в немом удивлении. Дескать, мы и так элитная элита из всех элит, куда уж дальше? Но я, уже закусив удила, усомнился в этом. Дескать, чем докажешь? Ага! Доказательств-то и нет! Даешь честное и беспристрастное соревнование!

Высказавшись, я плюхнулся на свое место. Надо же, оказывается я своим выступлением попал по больной точке. Машинами не похвастаешься, должностью пассажира тоже. А в любом мужике заложена потребность хоть чем-нибудь, но помериться! Пока охреневшее начальство пыталось обдумать вкинутое предложение, водители уже начали вовсю предлагать свое. Правда, предложения были как под копирку. Ну что такого в том, чтобы выехать куда-нибудь подальше и устроить гонки? Или как соревноваться в красоте парковки? Кто-то подал идею про скорость доставки высокопоставленных тущек, но ему тут же напомнили про Михаил Андреевича, который категорически запретил ездить больше 50 километров в час.

Дождавшись пика, когда еще чуть-чуть и организованное собрание превратилось бы в балаган, начальство ударами кулака об стол переключило внимание на себя. Поблагодарив за такое своевременное предложение, оно тут же попыталось водрузить организацию социалистического соревнования на меня. Дескать, инициатива должна сначала поиметь инициатора! Ты предложил, ты и придумывай.

Да легко! У нас же соревнование по уровню владения машиной? Ну так вот давайте каждый попробует сделать круг по садовому, как можно меньше касаясь педали тормоза. Конечно, кроме предотвращения ДТП. Кто меньше будет жамкать педаль — тот и молодец. А для контроля за каждым пусть жюри едет и считает.

Еще немного побурлив, общество решило, что использовать лишнюю машину как судейскую — расточительно. Проще к «лягушке» тормоза добавить пару проводов. Вывести их в салон, прицепить к ним лампочку, задублировав таким образом стоп-сигнал и считать. Находящиеся тут же механики подтвердили, что сделать подобное яйца выеденного не стоит и готовы модернизировать любую машину на выбор. После этого все обсуждение перешло в практическую плоскость…

В итоге решили заезды по соревнованию решили сделать плавающими, чтобы не мешать основной работе. Есть у тебя свободное время? Договариваешься, берешь машину, садишь своего коллегу в качестве судьи и вперед, за победой!

Стоит ли говорить, что через некоторое время на импровизированной доске для записи результатов напротив моей фамилии красовался гордый ноль? Причем подтвержденный аж двумя независимыми «судьями»? Нет, никаких суперспособностей я не применял. Просто воспользовался лазейкой в правилах, никак не оговаривающих время заезда. А в четыре утра на дорогах, сами понимаете, машин не очень много. Меня немного пожурили и почесав затылки пятерней, разбили соревнование на «с 9 до 12» и «с 13 до 17». Дескать, и мы не лыком шиты…

И ведь призов-то никаких не полагалось, но с тех пор половина разговоров в курилке были про самые наилучшие тактики проезда. Когда садовое лучше проезжать по часовой стрелке, а когда против? Как правильно тормозить двигателем, если впереди регулировщик тормозит всех и вся? Этично ли включать дополнительную фару для обеспечения себе «зеленой волны»? И так далее и тому подобное.

Сам же я, причем неожиданно для себя, оказался по результатам в «середнячках». Все мое небольшое водительское мастерство откровенно блекло перед монстрами баранки, помнящих еще всякие ролс-ройсы и руссо-балты. Конечно, я бы мог подвинуться вверх, заипользовав телекинез, но подобное мне откровенно претило…

— Александр, а что говорят в вашей библиотеке по поводу причин, приведших к поражению в холодной войне?

Ох, я так давно ждал этого вопроса, что даже поначалу растерялся. Вот вроде ответ лежит на поверхности, но попробуй его сформулировать попонятнее…

— Знаете, большинство сходится на двух причинах: провал в идеологической работе и ложь. Ложь самим себе о происходящем. Если совсем коротко, то как-то так.

— Смело сказано… С идеологией пока погодим, а вот про ложь. Можете привести пример?

— Очень легко. Например, как и почему вы стали первым в Казахстане. Все, кто хоть как-то имеет отношение к земледелию, были категорически против интенсификации распашки земли. И вы в курсе этого. Но нет, сами себе наврали, что все будет хорошо и рванули вперед на всех парах. В итоге эти земли на пару десятилетий полностью исчезнут с карты хлеборобов.

— Ну тут ты со своей библиотекой не прав! Мы в этом году собрали рекордный урожай! Я в руководителях далеко не первый день и курсе про приписки. И я лично общался с колхозниками и все как один подтвердили огромные сборы!

— Все верно. Но показатели уже следующего урожая будут в половину меньше. Потом — на порядок. Потом совсем на нулевые значения скатятся.

— Точно?

— Сто процентов, здесь же никаких изменений по сравнению с моей историей нет. И это будет одной из самых больших головных болей вашего преемника, Ивана Дмитриевича. Если что, то он не справится. Только через… троих … э-э-э, последователей начнет что-то получаться.

— Вас так послушать, так везде плохо будет…

— Да нет, просто плохое поперек лезет. Будет и много хорошего. Например, на олимпиаде мы будем первыми. Американцы попытаются запустить первый искусственный спутник земли, но не смогут. А мы сможем. И так далее и тому подобное…

— Ладно, а что не так с идеологией?

— Только одно. Суслов…