Голубая луна

Глава 2

Я научилась идти по кровавому следу еще до того, как у меня выросла грудь. И преподал мне эту науку вовсе не отец. Он исчез, как раз когда я научилась говорить «папа». Надо было держать рот на замке. Но это бы ничего не изменило.

Мама была, так сказать, настоящей девчонкой. Никогда не понимала, что делать с дочкой, которая предпочитала играть с мальчишками, стрелять и валяться в грязи. Ей и до сих пор невдомек.

Я была хулиганкой, и в этом нет маминой вины, хотя она по-прежнему возлагает ее на себя. Не думаю, что я выросла такой уж плохой. Ведь я же полицейский, а не преступница. Это чего-то стоит. Но только не маминого одобрения. В нем мне давно уже отказано.

Сейчас я с ней мало общаюсь. Раз уж идеальной дочери не вышло, она надеется на идеальных внуков — будто бы от меня их можно получить. Семья и дети не занимают верхние позиции в моем списке приоритетов. О, подождите — да их там вообще нет.

Я не сомневалась, что сбитый мисс Ларсон волк давно убежал, но не могла сдаться без единой попытки. Не в моих это правилах.

Идти по кровавому следу меня научил Крейг Симмонс, с которым я дружила в шестом классе, а он освоил этот навык с помощью пятиклассника Джорджа Стендуотера. Дети индейцев не слишком жаждут общаться с белыми и наоборот, несмотря на слащавую официальную пропаганду. Время от времени некоторые из них становятся друзьями, но такая дружба всегда коротка. Часто этому способствуют родители с обеих сторон.

Я никогда не забуду, как плохо было Крейгу, когда ему запретили дружить с Джорджем. Вроде того, как плохо было мне, когда Крейг решил, что лучше играть с девочками в библейском смысле, чем водиться с оторвой вроде Джесси Маккуэйд.

С еле слышным шелестом лес сомкнулся вокруг меня, оставляя позади цивилизованный мир машин, электрических огней и дорог. Под сенью сосен и берез я едва различала звезды. Вот так и пропадают неудачники.

За годы службы я узнала, что в лесах теряется намного больше людей, чем об этом сообщается. И Минива не исключение. Люди постоянно уходили в чащу и не возвращались оттуда. Но не я. У меня при себе фонарь, пистолет и компас. Я могу много дней бродить здесь и найти дорогу домой даже без старинной рации. Которая, кстати, выбрала именно этот момент, чтобы затрещать, и мне пришлось ее выключить. Сейчас мне нужно подкрасться к волку, и пускай Зи хоть изойдет проклятьями в трубку. У меня был всего один шанс, а то и ни одного, и мне не хотелось его упускать.

Жаль, нет ружья. Вооруженная лишь пистолетом, я должна подойти очень близко, но длинноствольного оружия в служебных автомобилях не держали. Оно было надежно заперто в сейфе в участке, и поэтому совершенно для меня бесполезно.

Кровавый след повернул вправо, затем влево, а потом снова вправо. Луна, размером почти в три четверти, светила ярко. В такую ночь большинство животных затаилось в лесу, опасаясь яркого лунного диска в небе. Но не волки. Кажется, им это нравится.

Этой ночью луна и мне была по душе. Потому что серебристый отсвет бросал блик то на пятнышко там, то на листок тут. Еще влажный след крови давал надежду, что моя жертва ушла недалеко. Волк даже может быть мертв, что одним махом решило бы кучу проблем. Но я все равно держала пистолет наизготовку. Я вовсе не дура, чтобы идти по следу раненого зверя беззащитной.

Ветерок взъерошил мои короткие волосы, и я остановилась, подняла голову и тут же выругалась. Я шла с наветренной стороны. Если волк не сдох, то знал, что я иду за ним.

Сквозь ночь прорезался вой, усиливаемый ветром. Звук пронизывал тьму и устремлялся к луне. И это был вовсе не крик души зверя, желающего найти спутницу, а яростный агрессивный вой доминирующего самца, от которого волоски на моем затылке встали дыбом.

Он знал, что я иду, и был к этому готов.

Уровень адреналина в крови подскочил. Хотелось двигаться быстрее. Пойти туда. Драться, а не бежать. Покончить с этим. Но нужно следовать за кровью, что становилось все труднее.

А затем внезапно кровавый след пропал. Я пошла обратно по своим следам. Снова наткнулась на кровь. Двинулась вперед. Ничего. Похоже, волк растворился в воздухе. Я в беспокойстве посмотрела на колышущиеся верхушки деревьев. С губ сорвался смешок, скорее нервный, чем веселый. Ну какой волк может взобраться на дерево? Явно не тот, за которым я охочусь.

Услышав впереди шорох, я рванула туда, и к черту кровавый след. Я продралась сквозь кустарник и выскочила на поляну, чуть не свалившись при виде бревенчатого домика, которого несколько недель назад здесь и в помине не было. Неужели он вырос из-под земли?

Мое любопытство по поводу дома угасло, когда я обратила внимание на шевеление в кустах на дальнем конце поляны. В доме не горел свет, и если мне повезет, его жители уже спят, а то и — что даже лучше — отсутствуют. Мне не хотелось пугать никого из новоприбывших выстрелами в четыре утра, но и упускать жертву желания не было.

Подняв пистолет, я шагнула вперед.

Мелькнувшая на листе капля крови заставила меня взвести курок. Движение в кустах прекратилось.

Я была так напряжена, что тело ломило. Нельзя стрелять, не зная, что там. Но вдруг сейчас оттуда выпрыгнет волк с оскаленными челюстями, и я не успею выстрелить?

Решения, решения… Как я их ненавижу. Дайте же мне спокойно выстрелить хоть разок. Черное-белое. Хорошее-плохое. Добро-зло.

— Эй! — крикнула я, надеясь, что волк побежит в другую сторону и мне удастся его подстрелить.

Ага, сейчас. Кусты снова затряслись, и из-за них появилась тень; выпрямилась, увеличилась и оказалась человеком. Точнее — красивым, прекрасно сложенным обнаженным мужчиной.

— Что за…

С севера донесся волчий вой, заставивший меня остановиться на середине вопроса и напомнивший, что необходимо двигаться дальше. Не обращая внимания на незнакомца — что было весьма сложно, поскольку он выглядел внушительно, а я сто лет не видела голого мужчины — я осматривала землю и деревья в поисках кровавого следа. Но на этот раз он определенно куда-то испарился.

— Черт! — Я сунула пистолет в кобуру.

— Какие-то проблемы?

Его глубокий голос тек, словно вода по гальке. Мужчина был выше меня на добрых полголовы, то есть, босиком его рост достигал ста девяноста сантиметров. Серебристый свет луны струился по его куда ни посмотри золотистой коже. Похоже, ему совершенно не претит бродить голым при свете солнца, так же как и под луной.

Он спокойно смотрел на меня, словно не осознавая — а, возможно, и не переживая, что забыл одеться перед выходом на улицу.

Ну, если он может оставаться столь невозмутимым, то чем я хуже?

— Не пробегал ли здесь волк?

Незнакомец скрестил руки на груди. Его бицепсы напряглись, как и мышцы живота. Я не смогла удержаться и вытаращилась на него. Все впадинки и выпуклости в нужных местах. Определенно, занимается спортом.

— Достаточно увидела? — промурлыкал он.

Хоть это и было трудно, но я заставила себя посмотреть ему в глаза. Мне не хотелось казаться смущенной — ведь это он, а не я, стоял здесь обнаженным.

— А что? Есть что-то еще?

Зубы сверкнули на фоне темной кожи. Черные глаза, черные волосы, почти такие же короткие, как у меня. В ухе золотая серьга в виде пера.

Интересно. Коренные американцы в основном носят серебряные украшения.

Если бы он был белым, в таком городе как Минива ему бы неслабо досталось за подобный пирсинг. Неважно, что наступило новое тысячелетие: в маленьких городках на Среднем Западе до сих пор бытовало мнение, что серьги — для извращенцев, а татуировки — для бандитов на мотоциклах. Но на индейцев обычно внимания не обращали. Тем не менее, я сомневалась, что человека с такой внешностью игнорировали все.

— Вы охотитесь на волка?

Он вышел из-за куста, давая мне возможность обозреть его полностью. Мои щеки покраснели. Несмотря на браваду и остроумные замечания, с мужчинами я поддерживала исключительно дружеские отношения. Наверное, потому, что в другом качестве совсем их не привлекала.

Да уж, у девушки есть потребности. Или это луна на меня так влияет?

— Может быть, оденетесь, а потом поговорим? — Я намеревалась сказать это скучающим тоном многоопытной женщины. Но из горла исторгся задыхающийся с хрипотцой голосок. Пытаясь скрыть смущение, я рявкнула: — Что вы вообще тут делаете?

— Вообще-то я у себя дома, на своей земле. И не собираюсь утруждать себя объяснениями. Вы нарушили границы частной собственности.

— Погоня. Чрезвычайные обстоятельства, — пробормотала я. — Просто странно, что вы бродите по лесу обнаженным.

— А зачем покупать дом в лесу, если нельзя при желании выйти на улицу голышом?

— Хм, даже не знаю. А как же ядовитый плющ в ненужных местах?

Я подумала, что он рассмеется, но когда посмотрела на него, он отвернулся. При взгляде на его спину я снова потеряла способность мыслить трезво. Он пошевелился, и его мускулы перекатились под кожей. Здесь действительно так жарко?

— Вы идете за волком, одна, посреди леса глубокой ночью, детектив…

Внезапно он вырос прямо передо мной. Неужели я так погрузилась в фантазии, что не заметила, как он подошел так близко? Наверное, так и было.

Тонкий темный палец вытянулся вперед, светлый ноготь скользнул по значку, приколотому на груди с левой стороны.

— Маккуэйд, — прочитал он, и тут же посмотрел мне в глаза.

Мне пришлось откинуть голову назад, к чему я не привыкла. Обычно я могла смотреть в глаза мужчинам, но редко стояла так близко к ним. И мои собеседники никогда не возникали передо мной в чем мать родила.

От него пахло лесом — зелеными деревьями, коричневой землей и… чем-то диким, свободным. Мне показалось, что я падаю в его темные бездонные глаза. Острые скулы, полные губы, ровная кожа… Да этот мужик красивее меня!

Я сделала огромный шаг назад. Упасть в обморок, словно героиня исторического романа, лишь потому что оказалась на лесной поляне с великолепным обнаженным индейцем — вот еще!

— Я выполняю свою работу, — сказала я, больше стараясь напомнить об этом себе, чем просветить его. — Волк укусил женщину на шоссе, и вот я ищу его.

В его глазах что-то мелькнуло, но исчезло так быстро, что я не была уверена, не блик ли это от света луны, пробивающегося сквозь деревья.

— Вряд ли вам повезет. — Он снова отвернулся, и на этот раз я заметила жуткий синяк на его бедре.

— Черт, — пробормотала я.

— Что?

— Я, э-э… — я махнула рукой куда-то в сторону его задницы. — Что случилось?

Он обернулся, посмотрел вниз, нахмурился, а затем поднял на меня глаза.

— Не знаю. Наверное, оступился где-нибудь.

Я смотрела ему вслед, пока он шел к дому. Странно, незнакомец вовсе не выглядел неуклюжим.

Он подхватил на веранде шорты и натянул их, не позаботившись о нижнем белье. Почему-то это показалось мне донельзя эротичным.

Он вернулся, не надев рубашку… Его грудь меня заворожила: гладкая, мускулистая, без единого волоска… Интересно, на вкус он так же хорош, как и пахнет?

Я потерла глаза, чтобы изгнать из головы этот образ. Мне нужно с кем-то переспать, и поскорее. Когда в ответ на эту мысль пульс участился, я снова покраснела.

«Тихо, тихо, — воззвала я к оживившемуся либидо. — Ты на скамейке запасных, а он играет в основном составе».

Но мечтать же не вредно?

— Кхм, не поможете мне снова взять след?

Неплохо, Джесси. Почему бы тебе еще не принять охотничью стойку и не пустить слюну, раз уж ты здесь?

К счастью, он не заметил ни моего раскрасневшегося лица, ни спотыкающейся речи.

— Я? — Он провел рукой по волосам, нахмурился и покачал головой, будто только что подстригся и еще не привык к новой прическе. Серьга заплясала в лунном свете.

— Кровавый след пропал как раз перед теми кустами, где вы… — Я нахмурилась. — Уверены, что не видели его?

Он нетерпеливо взмахнул рукой.

— Уверен.

— Так, может быть, поможете мне взять след?

— Почему вам кажется, что я способен выследить волка? Просто потому, что я из оджибве?

— А это так?

Он закатил глаза.

— Да ладно вам, детектив, вы же не слепая и успели ко мне присмотреться.

— Вы сами показывали себя во всей красе. Я еще и неглупа.

Его губы дернулись. Он почти улыбнулся, но вовремя спохватился.

— Даже если бы я умел ориентироваться в кромешной тьме, то не помог бы вам найти волка. Вы же убьете его.

Я пожала плечами:

— Он укусил женщину. Ей понадобятся уколы от бешенства, если я его не найду.

— Вы его не найдете.

Я раздраженно фыркнула:

— А вы экстрасенс или вроде того?

— Вроде того.

И что бы это значило?