Гнев

Глава 10. Суд божий

Мираж появился в довольно просторной белоснежной комнате. Парень стоял на небольшом возвышении, осмотрев которое он понял, что это была кафедра. Он все ещё помнил, что секунду назад был готов добить магматического гиганта, но не мог понять, как здесь оказался. Мираж осмотрелся и подметил, что вокруг него было ещё шесть кафедр, смотрящие вперёд на подиум судьи. Сейчас на нём восседал статный мужчина с седой бородой. По обе руки от него находилась колонна с небольшой шершавой сферой, света от которых хватало, что осветить всё помещение суда.

— А… — Только Мираж заикнулся, как потерял контроль над своим телом и замолчал, продолжая наблюдать за величественной фигурой.

Почти сразу же вслед за Завистью появился Обжорство. Он в испуге дёрнулся в сторону, но ударился о невидимую стену, не позволяющую сойти с кафедры. Обжорство схватился за ногу и потрогал руку, после чего успокоившись, выдохнул. Озадаченно поднявшись, он увидел Зависть, но не смог сказать ни слова.

“Как я рад, что ты остался жив, мне показалось, что я не успел разобраться с той бомбой” — Послышался голос в голове Зависти. — “Хотя знаешь, кажется, я погорячился, сказав, что мы живы. Ты… ты понимаешь, где мы оказались?”

“Похоже, нас с тобой убило одним взрывом, правда, я совсем ничего не помню. У меня есть несколько догадок о том, где мы и одна не лучше другой. Обжорство, скажи мне дружище, ты помнишь этого человека?” — Зависть кивнул в сторону судьи.

“Возможно, но я никогда не был силён на лица, но вот ощущения… Я помню это чувство, первородный страх за свою жизнь. Зависть, похоже, нам…”

Похоть и Жадность появились одновременно. Крик девушки-осьминога прервал мысленный диалог парней, Похоть свалилась на ноги и зарыдала. Жадность открыла глаза и выдохнула, а затем грустно улыбнулась:

“Похоже, мы мертвы ребята” — Послышался её голос в головах остальных. — “Мою голову раздавила какая-то бетонная плита, влетевшая в нас с Похотью, я даже не успела среагировать и спасти хотя бы её”

“А между нами упал снаряд, Зависть погиб моментально, он даже не успел ничего осознать” — Поделился Обжорство. — “И что нам теперь делать?”

Похоть понемногу начала успокаиваться и аккуратно, как испуганный зверёк, осмотрелась. Сцепив руки на груди, она поднялась на ноги и прислушалась к диалогу Грехов.

“Мы ждём остальных, нам даже нельзя говорить, пока все не соберутся” — Подал голос Зависть.

“Этот дядька будет решать отправить нас в Ад или Рай? За свою недолгую жизнь я успела побывать уже и там, и там. Вряд ли меня можно удивить” — Высказалась Жадность.

“Я не хочу в Ад” — Прошептала Похоть.

Бесшумно появилась Лень, она казалась намного спокойнее, чем остальные, но по её щекам не прекращая лились слёзы. Она пыталась разглядеть окружение, но все плыло перед глазами, как будто девушка находилась под водой.

“Где Кайт?” — Первое, что спросила она.

“Если его среди нас нет, то он, скорее всего, ещё живой” — Предположил Зависть.

У Лени от изумления даже слёзы остановились, в голове у девушки роились, как пчелы в улье, сразу несколько десятков мыслей. Улыбнувшись, она обессилено рухнула на пол и закрыла лицо руками:

“Он жив? Правда, он жив? Ха… А я здесь. Нет-нет это хорошо, это просто отлично…”

Послышался ещё один хлопок, который отвлёк внимание от Лени. Гордость лежал ногами кверху, упёршись щекой о невидимый барьер вокруг кафедры. Он коснулся руками груди, взглянул на ладони, а затем спокойно поднялся, подняв голову кверху.

“Ты даже ничего не скажешь и не спросишь?” — Спросила его Жадность.

“Мы мертвы и сейчас нас будет судить Бог, для меня это очевидно… Я погиб, защитив Кайта от пары пуль, он должен ещё немного прожить перед тем, как мир будет уничтожен. Надеюсь, я хотя бы слегка, но искупил свою вину перед ним” — Монотонно ответил Гордость.

Лень вздрогнула, услышав про Кайта.

“Ха, значит, нам не удалось остановить Гнев?” — Усмехнулся Зависть.

“Простите меня, это все из-за меня” — Извинилась Похоть.

“Сейчас не время для выяснения кто прав или виноват, уже без разницы мы все мертвы” — Сказал Обжорство и облокотился о барьер.

Я и подумать не мог насколько тяжело смотреть на безмолвно рыдающего человека. Сделав пару шагов к Лени, я чуть было не споткнулся, меня совсем не держали ноги.

— Похоже, я всё-таки не сдержал своё обещание — Вслух сказал я, оказавшись рядом с девушкой.

Лень подскочила и попыталась пройти сквозь барьер, но ударилась об него головой из-за чего, разозлившись, начала его колотить. Из-за полной тишины мне стало не по себе, и тогда я услышал громогласный голос:

— Тебя здесь не должно быть. — Мужчина с седой бородой пристально осмотрел меня, а затем повернулся к одной из сфер. — Хм, интересно, но зачем?

Он ещё пару секунд смотрел на шар, поверхность которого переливалась будто перья на ветру, а затем сказал:

— Можешь остаться, но для тебя правила будут те же, что и для Грешников.

“Кайт! Кайт! Почему ты здесь, неужели…”

“Не вздумай ничего ему говорить, только хуже сделаешь”

“Недолго ты продержался после меня…”

Мою голову пронзили сразу же несколько голосов, как будто я попал на оживленный рынок. Зажмурившись, мне удалось настроиться и вычленить отдельные слова из потока.

“Как же я рад, что никто из вас не увидел конец. Я отключался в тот момент, когда Гнев разрушил планету, залив её раскалённой лавой. У нас ничего не вышло, но мы хотя бы попытались” — Я кисло улыбнулся. — “Кто-нибудь знает мы в Аду или в Раю?”

“Думаю, в этом месте будет решаться наша судьба, когда Гнев присоединится к нам. Если ты сказал, что погиб в момент начала апокалипсиса, то думаю нам ещё недолго ждать” — Подал голос Зависть.

Я устало вздохнул и сел, положив голову на барьер кафедры Лени. Она повторила за мной и в тишине мы дождались появления Гнева.

Мужчина оказался единственный одетый в белые рваные лохмотья, его руки и ноги были закованы. Горло закрывал железный ошейник с массивной сферой на цепи, которая не сильно, но все же тянула учителя вниз. Гнев горестно взглянул на нас и отвернулся, не проронив и слова.

— Можно начинать. — Седой мужчина поднялся с подиума. — Вы называете меня Бог, для вас будет проще обращаться ко мне именно так. Вы, семеро моих детей, смогли дважды разрушить мир, созданный мною. Заслужив моё прощение и второй шанс, вы все равно повторили события двухлетней давности.

Бог устало посмотрел на нас, а потом продолжил:

— Моим наблюдателям понравилось, какую систему суда придумали люди в этой уже погибшей вселенной и мне посоветовали попробовать её сегодня. Поэтому в качестве обвиняемых выступают Семь смертных Грехов, а ты, Кайт, поскольку участвовал в первых рядах этой истории и самолично видел их поступки, будешь либо защищать остатки клана Грех, либо примешь сторону обвинения.

Сфера вновь привлекла внимание мужчины.

— Стоит внести разъяснение значимости Кайта. Он обычный человек, но имеет право голоса. Парню не удалось до конца осознать, что сей мир, был создан пару лет назад, но он заметил пробелы в памяти и смог сосуществовать с чуждыми миру Грехами. После того, как все части собрались в этом мире, он также овладел способностью принимать темную личность каждого Греха, что доказывает его важность в истории. Никто не против его присутствия сегодня?

Никто не дёрнулся, даже Гнев не издал ни звука, продолжая мужественно, не отводя глаз, смотреть на Бога.

— Хорошо, Кайт, у тебя есть, что сказать? Если ты согласен с моим решением, то мы попросту закончим это заседание в следующую минуту.

Я почувствовал, как ком в горле, куда-то исчез, и я, стараясь не выдать своё волнение, сказал:

— Как я могу быть согласен с решением, которого не слышал?

— Конечно, я же его не озвучил, извини, я не привык к вашим традициям и способу общения. — Не казалось, будто бы Бог шутил. — Семь грехов должны быть отправлены в забвение.

— Нет, я совершенно не согласен. — Лень бросила на меня взгляд, после чего я поднялся на ноги и вышел вперёд так, что сзади меня окружали Грехи, а спереди восседал Бог.

— Я не уверен, что тебе удастся меня переубедить, но я обязан выслушать тебя — Недовольно сказал мужчина.

— Они не виновны в том, что произошло! Это же ты создал их такими. Клан Грех — это неполноценные люди, способные лишь чувствовать несколько эмоций, где одна из них всегда будет доминирующей.

Я услышал, как сзади заёрзали, как бы останавливая меня, но я не планировал сдерживаться перед тем, кто грозиться их убить.

— Да я не отрицаю, что такова их природа, но разве это не ещё одна причина, почему я должен отправить их в бездну? Ты разве сам не считал их неправильными, чуждыми твоему миру? Так зачем они нужны, не легче ли избавиться от брака?

— Я бы не стал спорить, если бы не видел, как они пытаются измениться. У каждого из них есть свои идеалы цели и мечты. Клан Грех слегка необычные, но все же люди, которые тоже имеют право на жизнь.

— Скажи мне, Кайт, что делают в твоём мире с убийцами и террористами? Их прощают и выпускают на свободу, чтобы они и в третий раз повторили единственное, что у них получается? Правильно. Их казнят или сажают в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, думаешь, они не заслужили этого?

— Ты так легко пытаешься избежать своей вины в этой ситуации. Почему ты не мог просто изменить их? Не добавить им немного сочувствия и человечности, ты же мог изменить любого, но не стал этого делать. Если с проблемой ничего не делать, то, как можно ожидать её исправления?

— Они самостоятельные люди, которые сами выбирают свою судьбу, думаешь, я заставлял Гнева огненным дождём уничтожать всё живое? Мне хотелось увидеть, как они меняются и исправляются, но передо мной предстало лишь повторение прошлого.

— Если я докажу, что они действительно меняются и не стоят на месте, то ты пересмотришь приговор?

— Зависит от того, что ты мне расскажешь. — Бог щёлкнул пальцами, а затем сказал. — Сейчас ты видишь всю историю целиком, не ограничиваясь лишь своей памятью.

Мне потребовалась буквально минута, чтобы отсортировать нахлынувший поток различных историй, после чего я начал свой рассказ:

— Хорошо, тогда начнём с Зависти, он множество раз спасал меня. Может, сначала он действовал с корыстным умыслом, врал мне, пытался изучить меня и своих друзей. Скрывал Гордость в подвале, ради своих целей. Но ближе к концу истории все изменилось, и я действительно могу назвать его моим настоящим другом. Зависть хоть и насильно, но вернули в семью, из которой он сбежал из-за своей зависти к каждому её члену. Пытаясь призвать Гнева, он работал со всеми вместе, он преодолел это чувство, я уверен. Больше он им не завидует.

Бог не менял выражение лица, потому я не мог понять, работает ли моё убеждение или нет, но я решил не отступать.

— Похоть. С самого начала я видел лишь одержимость Гневом, но, вскоре я понял, как сильно ошибался. Это не похоть, не низменные и грязные желания, а самая настоящая любовь. Она была готова пойти на всё, лишь бы снова встретиться с Гневом. Похоть понимала, что идёт на риск и что у нас, скорее всего не получится удержать его, но она не видела жизни без своего возлюбленного. Она перешла на новый уровень отношений, я уверен, что это не просто похоть. Жадность…

Мне пришлось немного сосредоточиться, потому что не видел ничего явного в её поведении.

— Жадность. Она действительно не любит, когда у неё забирают то, что принадлежит ей. Она не делится тем, что ей дорого. Да, возможно, Жанна и перебарщивает, но она никогда не действовала во зло. Даже когда Лень ушла вместе со мной, то она каждый день искала её. Не потому, что её терзала жадность, и она не хотела отдавать Лень мне, а потому что она дорожит девушкой, называя ее сестрой. Также как и любым другим человеком, с которым она сблизилась. Это очень хорошее качество, которое ей немного нужно поумерить, но я бы не стал называть это грехом в текущем состоянии.

Я взглянул на Лень, представив всё, через что мы успели пройти, я чуть было не заплакал, осознав, что это конец, и мы никогда больше не сможем провести время вместе. Кажется, девушка подумала о том же, потому что закрыла лицо руками.

— Лень. Возможно, из-за того, что я провёл с ней больше всего времени, мне кажется, что она изменилась сильнее всех. Все люди по своей натуре ленивы и могут не желать что-либо делать. Лень же спасла меня в конфликте с Обжорством, Гордостью и Похотью, она подняла меня на ноги после очередного расставания с Миражом, и она защищала нашу спокойную жизнь, пока я даже не подозревал об этом. Она человечнее и лучше многих людей, которых я знал.

Мне потребовалось немного времени, чтобы успокоиться и перейти к следующему Греху.

— Обжорство. Этот парень мне понравился с самого начала, он хорошо поддерживал беседу и не раз приглашал меня по-дружески сходить куда-нибудь перекусить. Своим обжорством он никому не навредил ни в моих воспоминаниях, ни во всей истории, к которой у меня появился доступ. Я не считаю, что человека можно убить за то, что он не следует диете и ест слегка больше других. Гордость.

Смотря на беловолосого горделивого парня, я ощущал весьма смешанные эмоции, но, тем не менее, я решил высказаться и на его счёт:

— С самого первого дня нашего знакомства и до последнего я хотел убить его. За то какой он придурок, за его действия и поступки и за то, что он такой трус. Он не может показать свои истинные эмоции и прячет их под маской гордости и излишней аристократичности, но сейчас я вижу какой он на самом деле. Я все ещё не могу оправдать убийство Майка, хоть и понимаю сейчас, что это было сделано под действием аффекта, сразу после появления в этом мире. Я понимаю, что он добрый и весёлый парень одиночка, который боится открыться другим людям. Точно также как и Жадность он очень дорожит своим окружением и неохотно, но все же пытается признать свои ошибки и измениться. Как минимум он согласился поиграть с Жадностью в мяч и защитил меня от пуль, когда мог этого не делать. Гордость, знай, что я все ещё ненавижу тебя, но даже ты не заслуживаешь забвения. У тебя есть потенциал измениться, и ты должен страдать, в попытках стать лучше, а не отделаться лёгкой смертью. Остался лишь Гнев.

Я крепко задумался, пытаясь разобраться в его истории через рассказы Лени, его жизнь в клетке Бога и через эмоции, которые он вызывал у остальных.

— Парень, можешь даже не пытаться. Я виновен, я здесь единственный кто заслуживает смерти, и кто действительно должен быть наказан.

— Заткнись — Резко сказал ему я.

— Обвиняемым нельзя мешать процессу — Подал голос Бог, и в тот же момент сфера на ошейнике Гнева стала объёмнее, притянув его к полу.

— В своем прошлом он был отличным учителем, он знал и умел больше, чем кто-либо из племени. Он был настоящим лидером и человеком, на которого можно положиться. Несмотря на то, что он всегда учил детей только хорошему и сам следовал пути добродетели, в нем всегда оставалась ужасающая проблема вспыльчивости и необузданного гнева. Его действительно тяжело оправдать, но он пытался избежать такого конца. Учитель намеренно не покидал свою клетку, оставаясь там как можно дольше, чтобы вновь не повторить прошлого. Внутри того мира он старался контролировать себя, хоть и каждая мелочь пыталась вывести его на эмоции. Гнев не рад тому, какой он человек и пытается изменить свою природу, но у него это не выходит. По какой-то причине после перемещения он стал ещё более нестабильным и утратил возможность контролировать свои эмоции.

— Оказавшись в новом мире, попав в него не по своей воле, он насильно соединился с тёмной стороной, не пройдя процесс принятия в отличие от остальных Грехов, из-за чего мы и имеем столь прискорбный итог — Ответил Бог.

— Тогда это тем более просто неудачное стечение обстоятельств. Сам Гнев пытался этого избежать и не хотел разрушить мир. Также я думаю, стоит ещё раз отметить его навыки наставника…

— Я против, я не заслужил прощения.

Губы Гнева склеились и тогда он начал лишь карикатурно извиваться, пытаясь всем своим телом показать недовольство.

— Считаешь, что настолько упёртый человек достоин прощения?

— Да, ведь только упёртый человек может идти к своей цели, не смотря на препятствия. Гнев своими действиями и словами доказывал, что не желает разрушать, и он ненавидит себя за это.

— Я услышал тебя. Это всё, что ты хотел сказать?

На секунду я задумался, а что если этого недостаточно, а что, если я упустил что-то важное, что-то способное в корне изменить взгляд на ситуацию.

— Да, я думаю этого достаточно для дальнейшего обсуждения — Вскоре ответил я.

— Нет, Кайт, совершенно недостаточно. Ты показал мне, что они слегка изменились, став чуть более совершенными, но, сколько ещё миров должно быть уничтожено, сколько людей должно погибнуть, чтобы они стали обычными? Ты считаешь, что жизнь семерых, стоит жизни нескольких миллиардов?

— То есть всё это было лишь представлением, ты все равно не планировал менять своё мнение?

— Я должен отправить семь грехов в забвение. Поступить иначе будет попросту нечестно по отношению к погибшим людям в двух мирах.

Я усмехнулся.

— Можно услышать ещё раз приговор?

— Конечно. Семь грехов должны быть отправлены в забвение. Серафим. — Бог обратился к одной из сфер. — Приготовься к исполнению приговора.

Серафим раскрыл крылья, которые закрывали его бесчисленное множество глаз, расположенных по всей поверхности сферы. Долетев до середины помещения, он остановился неподалёку от меня. Расстояние между ним и землёй окрасилось лёгким голубоватым свечением, приглашая встать под высшего ангела.

— У меня остался всего один вопрос, могу я задать его? — Спросил я у Бога.

— Да, я на него отвечу.

— Поскольку я могу принять форму любого Греха, и я являюсь человеком, который сам по себе грешен. Могу ли я принять всю вину на себя.

В глазах бога промелькнул заинтересованный огонёк.

— Виноваты в этой ситуации не люди, которые сейчас находятся под клеймом обвиняемых, а грехи. Все они существуют и внутри меня, поэтому вопрос такой: “Если я самолично отправлюсь в забвение, то снимутся ли с клана Грех все обвинения?”

— Не смей Кайт! — Выкрикнула Лень.

Я не хотел смотреть ей в глаза, потому что понимал, что она чувствует. Моё решение разрывало ей сердце, но поступить иначе я не мог, я слишком привязался к этим людям — моим друзьям. После того как Бог открыл мне всю историю, я понял, насколько им было тяжело. Они действительно заслуживают жить дальше, пока ребята горят желанием стать лучше.

— Не мешайте суду, пожалуйста. Кайт, ты уверен в своих словах? Это действительно твоё решение, никто не заставлял тебя пожертвовать собой?

— Да, если есть такая возможность, я бы хотел спасти этих людей.

— В таком случае я обещаю, что суд завершится сразу после твоего забвения, и они искупят свою вину. Просто коснись голубого луча.

Сделав пару шагов к Серафиму, я всё-таки собрался с силами и обернулся назад.

— Постарайтесь не упустить свой шанс, помните, что я в вас поверил, а значит, вы можете измениться. Никогда не сдавайтесь и не унывайте. Мираж ты мне стал как брат, и теперь я, наконец, верну свой долг за все, что ты для меня сделал. Лень ты знаешь, что я делаю это лишь потому, что люблю тебя, можешь, сколько угодно злиться на меня, но я хочу, чтобы твоя мечта о спокойной обычной жизни исполнилась. Прости за такой эгоистичный поступок, но я верю, что ты справишься без меня. Прощайте, может быть, мы все встретимся в следующей жизни, если нам повезёт.

Я коснулся белого луча и в ту же секунду испарился. Лень ахнула и схватилась за лицо, девушка была в таком же шоке, как и остальные Грехи. Бог усмехнулся, а затем сказал?

— Так ты всё-таки успел изменить цвет луча? Хорошо, я все равно был намерен поступить точно также. Серафим. — Он обратился ко второй сфере справа от него. — Пора заканчивать суд.

Оставаясь на месте, высший ангел раскрыл крылья, обнажив глаза, из которых в то же мгновение ударил белоснежный луч, коснувшись каждого из семи Грехов. Когда помещение опустело, Бог сказал:

— Кайт получился более совершенным, чем я мог рассчитывать. Может если использовать его как основу, то в этот раз мир не схлопнется? Будем пробовать ещё и ещё, пока, наконец, не получится.

Бог погладил подлетевшего Серафима и тогда свет погас, окрасив всё помещение в иссиня-черный цвет бездны.