Гипнотизер в МВД: иллюзия правды. Том 2

Глава 19 Темные тени прошлого

С утра небо хмурилось, а вот ближе к полудню распогодилось. Выглянул солнце, озарило лучами город на Неве. Последними теплыми лучами в этом году, потому что в ветре, задувавшем с севера, ощутимо чувствовались нотки ледяной стужи. Стужи, предвещающей о скором приходе зимы.

Вольдемар Борисович Вениаминов поежился от холодного ветра и заторопился, поднимаясь по гранитным ступенькам к дверям здания, куда он держал путь. Это был Ленинградский филиал НПО «ВНИИстройдормаш» при Минстройдормаше СССР.

В воображении Вениаминова учреждение представлялось жирным аппетитным гусем, которого требовалось поймать, свернуть ему шею, ощипать и зажарить в духовке с яблоками. Хотя, впрочем, учитывая его недавние достижения, это, пожалуй, даже не гусь, а курица. Или цыпленок.

Но питаться нужно и для того, чтобы набить нутро, достаточно и такого небольшого цыпленка. Ведь в Москву ему сейчас путь заказан. Поймать таких жирных баранов, каких удавалось найти там, вроде Министерства финансов или металлургии, или даже, например, Академии наук, здесь уже не удастся.

Хотя, впрочем, кто знает. Иногда ведомства в провинции гораздо щедрее, чем солидные и богатые учреждения в столице. Тем более здесь, в Ленинграде, который далеко не провинция. Ну, а после того, как удастся провернуть все свои дела здесь, в северной столице, настанет черед уже союзных республик. Для начала можно отправиться в Минск или Киев.

Поторопиться Вениаминов смог только относительно. Он ведь был без одной ноги и руки, инвалид. Поэтому, чтобы быстрее добраться до дверей здания, ему пришлось поработать костылями, неуклюже переставляя их по ступенькам.

— Позвольте, я вам помогу, — сбоку подоспел парень в костюме, с портфелем в руке. Подхватил за локоть, помог подняться. — Вы к нам на прием?

Не успел Вениаминов ответить, как с другого бока подскочила молодая женщина, тоже в деловом наряде, строгом платье ниже колен и в сером пальто.

— Давайте, я вам тоже помогу, товарищ, — сказала она чистым звонким голосом. — Что же вы не попросили помочь вам?

Ох, какие хорошие молодые люди. Приятные и любезные. Не то, что тот напыщенный индюк, что как-то в Москве сильно толкнул его и даже не извинился. А ведь Вениаминов тогда не удержался и упал.

Но невежа даже не оглянулся, не извинился и побежал дальше. Он тоже, как впоследствии узнал Вениаминов, работал в министерстве сельского хозяйства СССР, где-то там в Главмясомолстрое. На не самой высокой должности, но достаточно важной и ответственной, чтобы торопиться и безнаказанно толкать инвалидов.

Впрочем, почему безнаказанно? Поднявшись тогда самостоятельно, Вениаминов тут же решил наказать чиновника. Причем не его персонально, а ведомство, где он служил.

Ведь это оно приняло на работу такого бессовестного хама, который может толкнуть инвалида и побежать дальше, видимо, торопясь опоздать на работу и не желая получить нагоняй от начальства. Так что, в конечном счете, за все это в любом случае, ответственность несет государство.

— Спасибо, мои хорошие, — чуть ли не прослезился Вениаминов, глядя на усердно помогающих ему молодых людей. — Как приятно осознавать, что в этом учреждении работают такие отзывчивые и добрые люди.

Конечно, ему как раз и нужны были именно такие, благожелательные и чуткие советские граждане. Желательно на должности начальника и имеющие доступ к финансам учреждения. На это, собственно, и рассчитывал Вениаминов.

Нельзя сказать, что сам он был ангелом во плоти или эдаким Дон Кихотом, решившим наказать ветряные мельницы ведомственного социалистического бюрократизма и равнодушия. Нет, конечно же. Наказание учреждений Вениаминов совместил с приятным делом — облегчением их бюджета в свою пользу.

Сам Вениаминов с малолетства являлся вором-карманником. Щипачом, как говорится. Не брезговал и квартирными кражами. Имел большой авторитет на зоне. Вот только год назад, после неудачной попытке побега из вологодского лагеря в зимнее время он отморозил себе конечности и их пришлось ампутировать.

С тех пор, по выходу из заключения, с кражами пришлось завязать. Однако, после случая с торопливым работником Главмясомолстроя, Вениаминов освоил другую стезю. Теперь он стал мошенником, для чего успешно эксплуатировал случившееся с ним несчастье.

Для этого он заявлялся в любое всесоюзное министерство в Москве, причем самым нахальным образом требовал встречи с министром. Или, по меньшей мере, заместителем министра. Там на приеме он предъявлял поддельные документы, удостоверяющие его липовые заслуги в трудовой сфере: почетный мастер, ветеран труда, отличник социалистического соревнования, ударник коммунистического труда. Кроме того, он демонстрировал сочиненные справки с печатями нужного предприятия и называл фамилию его руководителя.

К визиту Вениаминов готовился самым тщательным образом. Изучал подшивки газет, слушал новости по радио, разговаривал с нужными людьми. Документы ему готовил Сеня Михайлов, знакомый фальшивомонетчик. За свои услуги брал недешево, но оно того стоило.

Убедившись, что перед ними действительно сидит уважаемый труженик их ведомства, которого обижают где-то там, в провинции, министры или их заместители немедленно распоряжались выплатить инвалиду единовременное пособие, помочь в получении льгот.

Ставили резолюции на заявлении о получении материально-технических средств, вроде керосин, мазута или снабжении хлебом, мукой, сахаром и иным продовольствием. Выдавали спецодежду и обувь. Иногда, расщедрившись и поверив несчастному трудяге, давали денег из личных средств.

Например, представившись в министерстве пищевой промышленности зоотехником колхоза «Луч социализма», Вениаминов получил от министра солидное денежное пособие, а еще дефицитные промтовары. Потом он заглянул к заместителю министра, товарищу Белкиной и долго рассказывал ей о своих мытарствах.

О том, что стараясь выполнить план, получил в питомнике воспаление после укусов взбесившейся черно-бурой лисицы. Вынужден был после этого лишиться омертвевших конечностей. Белкина прониклась его рассказом, расплакалась и протянула двести рублей своих личных денег.

Таким образом, план мести обнаглевшим государственным учреждениям был выполнен на двести процентов. Даже больше. Впрочем, впоследствии, Вениаминов, обладающий весьма чутким носом, почуял, что скоро поймают. Его физиономия уже стала слишком известна в столице. Поэтому он быстро свернул свою деятельность и недавно перебрался в Ленинград.

Здесь он уже успел посетить несколько учреждений и получил там неплохую добычу. Не такую щедрую, как в Москве, но все же, на хлеб с маслом хватало. И вот сейчас наступила очередь Ленинградского филиала НПО «ВНИИстройдормаш».

Добравшись до здания с помощью сердобольных сотрудников, Вениаминов без труда пробился через вахтера и получил доступ к директору. Он специально пришел после обеда, а не с утра, когда бодрость и ясность ума служащих учреждения уже несколько притуплены после нескольких часов работы и обеденного перерыва.

— Ну, здравствуйте, Олег Николаевич, — сказал он удивленному директору, проковыляв в кабинет на костылях. — Вот он, сам я к вам явился. Как говорится, если Магомед не идет к горе, гора сама идет к Магомеду. Что, не ждали? Вы еще скажите, что не знаете меня? Хватит ли у вас совести заявить такое?

Вчера я забыл выключить телефон и теперь меня спозаранку разбудил его сварливый трезвон. Я накрылся подушкой с головой, но телефон не умолкал.

— Чтоб тебя, сволочь, — простонал я и с трудом разлепил глаза.

Встал, нашел тапочки и прошлепал к телефону. На ходу посмотрел на часы. Ого, оказывается, время-то вовсе не спозараночку. Уже десять часов утра.

— Але, кто это? — спросил я, подняв трубку. — Аня, я же сказал, что никуда не поеду. Сегодня у меня отгул. Я буду валяться в постели. Один. Чего и тебе желаю.

Но это оказалась вовсе не настойчивая и железная Белокрылова. Нет, это была моя ассистентка Крылова.

— Никакая это не Аня, а Аля, — сказала она и напомнила: — Ты не забыл, что у нас после обеда сегодня выступление? Так что валяться в постели одному не получится.

Я снова застонал. О нет, только не это. Я так хотел сегодня отдохнуть.

Может, отменить? Но тоже нельзя. Я вспомнил, что это мероприятие согласовано с комитетом культуры, не просто так. Это не урок в школе, который можно безнаказанно прогулять.

За прогул минкульт по головке не погладит. Наоборот, наложит жесткие штрафы и наказания. Придется идти, никуда не денешься.

— Алечка, милая, конечно же помню, — сказал я, скорчив гримасу. — Это я не тебе говорил. Я буду, обязательно буду.

— Отлично, тогда до встречи, — сказала помощница и отключилась.

Я превозмог себя и вместо постели направился в уборную.

Пока умывался, приводил себя в порядок и завтракал, все время думал о прошедшей операции по неудачной поимке Пикового короля. Ну как, неудачной? Скорее, счет ноль-ноль.

Все остались живы, кроме горемычного помощника маньяка. Терехов оказался на высоте и подстрелил его, когда тот напал на него и Уварова из темноты. Ранил в плечо.

Вот только потом Витя уже сплоховал. Вместо того, чтобы быстро обезоружить преступника, замешкался. Помощник пытался отстреляться, но понял, что сейчас потеряет сознание от потери крови и боли.

Тогда он не нашел ничего лучшего, как засунуть пистолет в рот и пустить себе пулю в мозг. Так мы потеряли ценного свидетеля, который мог рассказать о личности Пикового короля.

Мои же приключения на том закончились. Маньяк оказался слишком осторожным и сразу скрылся. Мы в очередной раз упустили его.

Я долго просидел посреди алтаря, рядом с Голубевой, стараясь распутать веревки, закрученные мудреными узлами. Вскоре, наконец, явился Терехов и помог мне. Он освободил меня, а я развязал Иру и привел ее в чувство.

Девушка, к счастью, нисколько не пострадала. Разве что, морально. Она долго рыдала и билась в истерике, пока мы не вывели ее с болот. К тому времени как раз прибыла подмога, отправленная Белокрыловой. В виде нескольких милицейских экипажей и карет скорой помощи.

Получив солидную дозу успокоительного, Голубева уснула. Ее отвезли в больницу и я с ней еще не разговаривал. Пусть тоже отдохнет и придет в себя.

В сухом остатке в нашу пользу имелась только спасенная жизнь Голубевой. Сам Пиковый король снова бесследно исчез. Его помощник погиб и рассказать ничего не мог. Эксперты осматривали алтарь и машину Пикового короля, но я сомневался, что они могут найти там что-нибудь стоящего.

Самое интересное теперь предстояло обдумать мне самому. Помимо того, что удалось спасти Голубеву, я тем самым в очередной раз изменил ход истории. Девушка выжила, а помощник Пикового короля погиб.

Кстати, когда криминалисты сказали его фамилию, я чуть не потерял дар речи от изумления. Коротков Геннадий Викторович. Тот самый зам председателя правления Дельта банка, который имел связи с группой Черные гости. И который, по моим наблюдениям, и был настоящим главой банка, а не его начальник Брусков, «свадебный генерал».

Я видел его на переговорах с моим шефом, в тот самый роковой день, когда погиб. В прошлой жизни, пятьдесят лет назад. Что же получается, я был тогда прав, этот Коротков и в самом деле связан с Пиковым королем?

И теперь возникает резонный вопрос, а так ли случайна на самом деле была моя гибель тогда? Ведь я помнил, что как Коротков тогда смотрел на меня. Получается, он с давних пор являлся помощником Пикового короля, а потом, после смерти маньяка, наверняка стал одним из руководителей Черных гостей, последователей серийного убийцы.

Коротков наверняка знал о том, что мои родители погибли от рук его учителя, а значит, всегда пристально следил за мной. И как только я обнаружил связь между ним и Пиковым королем, то сразу поспешил от меня избавиться.

Перестраховался. Получается, тот бешеный наезд на меня, скорее всего, был подстроен. И я только сейчас смог разобраться в этом. И, что, скорее всего, все те годы после моего рождения в прошлой жизни, Пиковый король и его последователи, получается, следили за мной.

Иначе как объяснить тот факт, что они объявились в той самой важной сделке с моим банком? Неужели тоже совершенно случайно? Нет, конечно же. Теперь это мне было ясно полностью отчетливо.

Вот только сейчас вся эта реальность разрушена. Коротков вчера покончил с собой. Пиковый король остался без помощника и теперь наверняка полон ярости. Что он попытается сделать, так это наверняка попытается нанести удар по мне. Как и тогда, летом.

Вполне возможно, что он попробует снова напасть на Голубеву. Актрису надо убедить свернуть все дела и скрыться в неизвестном направлении, залечь на дно. Подставить ее второй раз я уже не в силах.

Тем более, что я сам, скорее всего, на этот раз стану объектом атаки. Так что, решив проблемы с безопасностью Иры, мне нужно позаботиться о своей. Взбешенный Пиковый король наверняка попробует принести меня самого в жертву.

Или, все-таки, он попробует уничтожить кого-то еще? Кого-то, неизвестного мне. Эту вероятность тоже нельзя полностью списывать со счетов.

Таким образом, мне сегодня, не теряя времени, надо обдумать с Белокрыловой все эти варианты. И позаботиться о решении этих вопросов. Но сначала надо выступить перед публикой, проведя сеанс эстрадного гипноза. И немного отвлечься от этого ужаса, именуемого Пиковый король.

После обеда, часам к двум я приехал в Ленинградский дом культуры железнодорожников. Там и должно было состояться мое выступление.

К которому я, честно говоря, был совсем не готов. Не только в смысле наличия реквизитов, но и морально. Даже в такси, пока я ехал к месту проведения собрания, я размышлял о том, как теперь быть, например, с Голубевой.

Строптивая актриса, честно говоря, вряд ли согласилась бы сейчас залечь на дно. У нее ведь выгодный контракт на телевидение. Фильмы, театральные постановки. Море поклонников, благосклонность минкульта.

А если надолго исчезнуть из поля зрения, то всего этого можно с легкостью лишиться. За пять минут, как будто и не было. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Из сердца капризной публики и сердитого начальства.

Хотя, с другой стороны, Ира была так испугана во время нашей последней встречи. И все эти плюсы и материальные бонусы, о которых я говорил, могли приходится только в одном случае — если она останется жива.

А вот если она будет продолжать постоянно мелькать на экране и в прессе, привлекая внимание Пикового короля, то ее шансы на выживание стремительно уменьшались. В этом я мог дать ей гарантию.

Короче говоря, я не сомневался, что Ира сделает правильный выбор. И скроется на некоторое время из Ленинграда. И из Москвы тоже. В случае чего, я собирался применить к ней гипноз.

Кстати, о гипнозе. Когда я вошел в Дом культуры, то сначала даже не мог найти зал для выступления.

Сунулся было в один, в малый зал, но там проходил сеанс одновременной игры в шахматы вслепую. Я узнал Архарова, молодого блестящего советского шахматиста, имя которого не сходило со страниц газет. Он играл одновременно на нескольких десятках досок. За игрой мастера следили сотни человек.

Так, а где же теперь выступать мне? Я спросил у буфетчицы, где здесь есть еще один зал и она сказала, что дальше имеется другой. Я направился туда и вскоре обнаружил у входа Колоскова и Алю Крылову.

Завидев меня, они бросились навстречу.

— Где ты ходишь? — закричал Колосков. — Ты опоздал на пять минут, зрители уже волнуются.

— С тобой все в порядке? — спросила Крылова, заглядывая мне в глаза. — Ты выглядишь не очень хорошо. Ты сейчас сможешь работать с животными?

Я удивленно поглядел на девушку.

— С животными? С какими такими животными?

Колосков схватился за голову.

— Господи, Ян, ты совсем святилище с этими своими расследованиями! Ты что, забыл, что сегодня должен провести демонстрационные опыты по гипнотизации животных? Мы там уже целый зоопарк собрали. Только не говори, что не готов к номеру!