Гимн неудачников

Глава 2. Переправа

Дорога! И почему мне кажется, что остальные удивлены не меньше, чем я? Морально мои попутчики-мазохисты уже наверняка подготовились к новому мучительному переходу через лес и ужасающим испытаниям, ползти в грязи и крови с горящими (энтузиазмом) глазами по следам своего командира… Кстати, Черная Смерть тоже удивился, но сразу сделал вид, что, мол, так и надо. С глубокой печалью я внезапно обнаружил наше глубинное сходство: вышеописанные перспективы не радовали только нас двоих.

Как мы выбирались из болота… Нет, КАК мы выбирались из болота…

Хм, еще раз нет. Как оттуда выбирался я… Болото. Он хотело меня уничтожить, я уверен.

Так о чем я? Светит солнце, небо ярко-синее, о позавчерашнем дожде остались только воспоминания. Вот и все хорошие моменты. Мы снова идем и… и это зрелище уже изрядно достало. Все достало. Весь этот гребаный жестокий мир… Отвлекся. Впереди всех вышагивает наш дорогой командир, чтоб ему сдохнуть в жутких мучениях, Черная Смерть. Драный плащ, темные, неровно обрезанные волосы. Колдун есть колдун, пусть даже при этом он похож пугало, страшненькое такое пугало.

Черному магу хотелось в город, к цивилизации, к людям, чтобы было что порушить и на ком сорвать злость. Не знаю, под угрозой какого расстрела его заставили так над собой издеваться: рано вставать, дышать свежим воздухом, заниматься оздоровительной ходьбой в дружной компании, да еще на благо отечества. Небеса, да такое зверство даже у ниморцев не получалось.

Остальные путешественники неорганизованной и отвратительно бодрой толпой валили следом. Помрут они. Дождешься от этих тварей. Они радовались, что сумели сэкономить полсуток и жалели только о том, что не успели отвинтить что-нибудь от подболотной лодки на прощание. Причины, подробности и последствия стычки с местными жителями никого не волновали. Мол, есть цель, до которой полагается дойти, а все остальное — малозначащие детали.

Я же с трудом проснулся на ходу, перебрал все известные ругательства и неотвратимо осознал, что романтика дальних походов будет являться мне в мечтах. В мечтах о каре неприятелей. Жаль, мой главный неприятель и так все лето пропадает где-то на просторах родины и ближнего приниморья.

Дальше терпеть такую жизнь нельзя. Я не белый маг, на одной силе воли долго не протяну.

Среди лиц маскировочного окраса (наверное, чтобы командир, будучи совсем не в духе, не разглядел) мелькнуло знакомое. Даже два. Рядом с девушкой по имени Крапива, зачем-то напихавшей в волосы длинных палочек, шел давнишний наемник с алебардой. Наплевав на общий настрой, воин оглядывался вокруг аки сторожевой ястреб, а выражение его спутницы демонстрировало скорее отсутствие, чем присутствие.

— Леди?

В стеклянно-пустых глазах мелькнул огонек удивления, а я мысленно хлопнул по лбу. Язык мой…

— Крапива!

— Да? — наконец отозвалась девушка. Наемник глянул на меня очень мрачно и очень косо, но за алебарду не схватился.

— Я хочу задать один вопрос… Кем был Лоза? — не дождавшись отклика, я уточнил: — Тот Лоза?

Крапива покачнулась и отрешенно промямлила:

— Проводником и картографом.

Я это знал. Я знал это! Я! Знал! Это! Ну, догадывался…

— И… как мы идем?

КУДА мы идем?!

— Конечно, как ведет нас командир! — наемница даже проснулась.

К демонам в гости мы придем с таким командиром.

— По своему внутреннему голосу?

Я вполне могу предположить, что у мага он есть. У людей с такими плохими нервами и не такое появится.

— Командир видит путь в своей душе.

Где-где? Что он там видит, в такой темени?

— А куда делись карты проводника?

Неужели та, что я нашел — единственная? На ней все видно ничуть не лучше.

— Командир их забрал. Когда Лоза погиб, — Крапива потерла глаза и пригорюнилась. То ли по поводу таинственного Лозы, то ли по каким-то своим, чисто личным причинам. Недавнее веселье сказывалось не только на черном маге. Глаза девушки открывались с явным трудом.

Тут я наконец разглядел, что из ее волос торчат вовсе не деревянные спицы, а длинные тонкие кости, и оперативно свернул вопросы. От Лозы мне досталось имя, вещи, место в команде и нарастающее беспокойство, за какие такие заслуги, и любопытно, конечно, что с ним произошло, но не настолько, чтобы отправляться следом.

— Ты же не сомневаешься в нашем пути? — неожиданно забеспокоилась Крапива.

А что мне за это будет? Я внезапно обнаружил, что окружающие проявляют к нашему разговору прямо-таки настораживающее внимание. Не иначе как готовились постоять за корпоративную солидарность.

— Нет. Абсолютно. Никаких сомнений. Нас же ведет командир!

Я в нем не сомневаюсь. Я его боюсь. Карта не душа, но она либо бракованная, либо Смерть ее вверх ногами смотрит. Или вообще потерял. И ни с кем не поделиться своими подозрениями, очерняющим имя светлейшего командира, потому что с фанатиками не спорят.

Крапива с легким разочарованием кивнула:

— И правильно. С нашим командиром мы достигнем цели! — девушка взвесила последнюю фразу, нашла, что ей недостает выразительности, и убежденно добавила: — Или умрем.

Логично, что сказать. Я только надеялся, что цели команды не очень близки криминалу. Или, по крайней мере, останутся таковыми до ближайшего города, потому что дальше я с этими ненормальными идти не собирался. Хватит.

— Тогда к чему такие вопросы? — вкрадчиво поинтересовался я.

Наемница пожала плечами:

— Ну, вдруг ты местный.

…Сплошная полоса леса поредела, открывая реку и широкий простор горизонта за ней. Дорога вела прямо к мосту, и я с глубокой печалью осознал, что новая трасса к Городу-на-Границе вовсе неспроста делала такой крюк. И что зря мы, как самые умные, не пошли по ней.

Начиная с середины, чисто ниморский мост был полностью раздолбан ниморским же произволом. Дорогие соседи. У меня такое ощущение, что их любимый военный лозунг — сами построили, сами разломаем. Правда, они, конечно, все восстанавливали, когда снова, э-э, побеждали. А тут не вышло, ниморцев нет, остались мы на развалинах.

Среди высокой травы и неровных кусков асфальта то тут, то там торчали из земли камни и железные штыри. Запнувшись пару раз, я стал гораздо осторожней, поэтому не пропустил момента, когда земля резко оборвалась. Внизу, очень-очень далеко, накатывала на темные глыбы бурлящая вода.

На всякий случай я решил отойти на несколько шагов. Железяка, до того прячущаяся в траве, только того и ждала. Уже сидя на земле, я злобно пнул ее сапогом, но мерзкой штуковине было все равно.

Между тем команда собралась в кучку, закономерно окружив Черную Смерть.

— Командир, прикажете приготовиться к форсированию водной преграды вплавь? — обратился к колдуну парень, который был чуть выше остальных. Меня поневоле заинтересовало, специально он издевается или действительно привык так говорить. Наемник был убийственно серьезен.

На лицах остальных я читал живейшее внимание и полную готовность исполнить любой начальственный приказ. Казалось, скажи он плыть — поплывут, скажет прорыть подземный ход — пророют. Честно говоря, река не выглядела столь уж большой и опасной, но для человека, который не умеет плавать, разницы мало. Человека, вроде меня.

Черная Смерть повернулся к спрашивающему и живописно скрежетнул зубами. На лице светловолосого наемника не отразилось ничего, кроме вежливого ожидания.

— Н-Е-Т, — процедил маг.

Или Смерти. Ну что же, тонуть не придется.

Высокий парень хладнокровно повернулся и скомандовал:

— Ищем брод. Он должен быть где-то рядом.

А брод знает, что он что-то должен?

Путешественники шустро разбежались по берегу. Смерть, естественно, никуда не пошел, а сел на бревнышко, мрачно скрестив руки. Он был не в духе. Такое оскорбление! Задать такой бестактный вопрос! Воду колдуны не любят. Не в том смысле, чтобы умываться, хотя к Смерти и подходит; утопление — официальная казнь черных магов. Так и только так от них и можно безопасно отделаться.

Составлять компанию злому колдуну не хотелось. Я неспешно двинулся вдоль берега к мосту, решив найти тихое местечко и поспа… то есть сымитировать полезную деятельность, конечно же.

Яркое, но не жаркое августовское солнышко, легкий ветерок приносит прохладу с реки. Вода поблескивает, окрашивая противоположный берег в синюю дымку. Спать охота до одури. Пологая песчаная коса переходит в густые заросли, а дальше идут сплошные страх и мука: зеленый мрак до самого горизонта.

Мост когда-то стоял на семи опорах. Теперь он обваливался перед второй, превращаясь в скелет и соединяясь с ней только паутиной железного каркаса. Вблизи налет, покрывающий металл, распался на крупные зеленоватые пятна. Каменоломка. Ясно. Мост уже не спасти: Великий Лес успел первым.

Сообразуясь с требованиями времени, невзрачное растение с таким же успехом крушило и сталь, и бетон, и даже пластмассу. Помнится, именно из-за него Совет впервые рассорился с друидскими братствами. В отличие от черных, белые маги трезво смотрели на вещи и понимали, что никакой Зверь из своей Бездны не вылезет и ничего нам не построит, сколь его не вызывай и не приноси кровавых жертв, и призраки тоже ничего не построят, будь они хоть трижды ниморскими призраками.

Не один я нагло отлынивал от поисков: рядом с мостом стояли и спорили знакомая парочка и незнакомый наемник, тыкая пальцами в непонятное светлое пятно у второй опоры.

— Это плохая примета, — мрачно сказал парень с алебардой и зачем-то уставился на меня. Я вздрогнул, присмотрелся к пятну и согласился:

— Встретить труп не очень хорошо, наверное…

— Да говорю же вам, дятлы: он еще жив, — громко сказала Крапива. — Жив, поняли?

— Спорим? — с ленцой предложил темноволосый невысокий наемник.

— Ха, Тмиша, за дуру меня держишь? Как мы это проверим, а? А, впрочем, давай!

Пятно шевельнулось, и наемник разочарованно присвистнул:

— Ты знала.

Крапива рассмеялась:

— Конечно же я знала, я же целительница! А теперь гони мне…

— Спорим, что продержится еще полчаса? — перебил Тмин.

Девушка азартно сощурилась:

— Десять минут.

Я недоумевающе переводил взгляд с одного спорщика на другого.

— Вы не собираетесь ему помочь?

— Умереть? — недоуменно нахмурилась самонареченная целительница. — Ну, Лоза, мы что, звери какие?

— Спасти!

— Зачем?

— Плохая примета — связываться с мертвецом…

— Мост забрал Великий Лес. Зачем он туда полез? — Крапива осуждающе покачала головой. — Теперь он тоже принадлежит Великому Лесу. Ему уже не поможешь.

Я приготовился возразить…

— Что вы здесь делаете? — голос, раздавшийся за спиной, напугал меня до фиолетовых демонов.

Девушка подпрыгнула:

— Ой, Клен, а там человек!

Тот самый парень, что разговаривал со Смертью, скользнул равнодушным взглядом по мосту и обернулся к нам:

— Заканчивайте маяться дурью и ищите брод.

— И мы его там оставим? — получилось чересчур громко, но мне было плевать.

Клен поднял на меня холодные серые глаза:

— Конечно. Я не пойду против Великого Леса и не позволю никому из команды. Я запрещаю приближаться к мосту! — негромкий голос разнесся по берегу, усиленный магией.

— Но там же…

Светловолосый наемник спокойно отвернулся:

— Он уже мертв…

Мертв так мертв, приказ так приказ. Вот пускай те, кто в команде, ему и следуют. Раз уж Великий Лес, что тут поделаешь…

— Эй, Лоза, ты куда?! — крикнула девушка мне в спину.

Однажды, когда я в очередной раз валялся в больнице, меня едва не загрызла домашняя герань. Ненавижу Великий Лес.

Первые десяток шагов я пробежал на одном дыхании, боясь, что спутники преодолеют робость, догонят, поймают и принесут в жертву, чтобы умилостивить Всеединое Древо; когда путешествуешь по стране, расположение елок и коряг жизненно важно. Но идиотов не нашлось.

В асфальте появились дыры, которые я сначала огибал, потом пришлось перейти на шаг, а потом и вовсе прижаться к железному заграждению, боком переступая по осыпающейся кромке. А все не так страшно, как я думал, вроде и в-вовсе н-ничего…

Хру-у-у-усь! Ржавое железо легко проломилось под пальцами, и я остался без опоры. За спиной открылась пустота, тело начало заваливаться назад… По пальцам ударила твердая поверхность, щека повстречалась с бетоном, а я обнял фонарный столб как самое великое сокровище.

Несколько минут я молился, закрыв глаза, и только потом осмелился посмотреть назад. От мысли о следующем шаге меня просто трясло. Зачем я полез на этот мост? Зачем?!

Демоны, это все демоны, дождались-таки секундного помутнения сознания, чтобы пропихнуть самоубийственную идею! Карма, я знаю все… Это ты виновата!

На берегу стало оживленней: Крапива подпрыгивала и что-то кричала, но звуки уносил ветер; Кактус зачем-то достал алебарду, Тмин стоял столбом, Клен быстрым шагом уходил прочь, а к мосту, напротив, спешили остальные. Я еще раз посмотрел на алебарду и понял, что возвращаться мне не то чтобы так уж сильно хочется.

Я отлепился от столба. О, никто никогда не узнает, сколько сил для этого потребовалось. Меня трясло, тряслись перила, шатался мост, асфальт ходил ходуном под ногами. Усилием воли я подавил нервную дрожь и сделал крошечный шажок. Потом второй.

Мне казалось, что я ползу по мосту уже целую вечность, когда фонарные столбы закончились. Впереди меня ждала мешанина из железной арматуры, остатков бетона и грязно-зеленых пятен каменоломки, и где-то там, в немыслимой дали, мелькала вторая опора и белое пятно. Держась за столб, я наклонился вперед, пытаясь прикинуть, какой путь не безнадежен прямо так сразу… Жуткий скрежет раздался будто со всех сторон. Столб качнулся и стал заваливаться на меня.

Удар сердца я смотрел на то, как сверху валится большая бетонная чушка. А потом рыбкой прыгнул вперед.

И полетел вниз.

Уй-й-й… падать на железяки, да еще и лицом, так больно… я очнулся от шока и рванул вперед, извиваясь и цепляясь за все подряд, как большая бешеная мокрица со множеством лапок. Столб с шумом проломил каркас в двух шагах и полетел вниз, распадаясь на кусочки.

У подножия моста бурлила вода, заворачиваясь в водовороты и вскипая белой пеной. Есть ли шанс выжить, если я туда упаду? Только не у меня. Если там, на дне, обломки, а я чувствую, они там есть, они обязательно окажутся там, куда я упаду, а если не окажутся, то там будет голодная злая рыба, старый огромный злой сом, или щука-людоедка, или зубастый окунь, или хищная плотва, кровожадные пескари или водоросли-душегубы, или что еще водится в этой темной воде…

Я потряс головой, отгоняя панику и красочные видения подводного мира, переждал накатившую дурноту и мрачно прикинул, прошло десять минут, или нет. Лоза, ты тут валяешься, а там человек умирает. Ты тут тоже подыхаешь, от страха. Сидел бы на берегу, раз толку нет. Непонятно кем себя вообразил. Никчема. Правильно от тебя отказались. Бессмысленное создание. Ничтожество. Шевелись уже.

Руки дрожали, и отрываться от опоры никак не желали. Пришлось до крови укусить себя за запястье, и только тогда я смог разжать пальцы и дерганым движением рвануться вперед, ухватившись за следующую железяку.

Все просто, я не могу развернуться. Я могу только ползти, медленно, с тупым упрямством вперед. Вот и ползи, Лоза. Чтоб уж гибель твоя не оказалась напрасной. Лучше звучит: "Он дошел до цели!" чем "Повернул на полпути, но обратно не дошел". Слизняк бесхребетный. Червяк безмозглый. Твои фамильные духи до сих пор пляшут от радости, что от тебя избавились. Несчастье ходячее. Как тебя в детстве из жалости не удавили…

Подбадривая себя, я добрался почти до второй опоры, и в ужасе застыл. Человек не лежал на прутьях. Он был буквально на них нанизан.

Перед глазами замелькали в кошмарной чехарде окровавленные железки, пробившие тело насквозь, белая, перепачканная в крови рубашка, бледное до синевы молодое лицо, светлые золотистые волосы, кровь, запекшаяся на подбородке и почему-то у глаз, кровь, кровь, всюду кровь…

Бр-р-р. Я протянул руку, чтобы нащупать пульс, и сразу отдернул: кожа незнакомца была холодна, как лед. Поздно. Все зря. Бедняга мертв, окончательно и бесповоротно. Железную арматуру будто кто-то специально изогнул, чтобы она лучше удерживала жертву. И что за тварь могла такое сотворить?

Внезапно человек пошевелился, с трудом повернул ко мне голову и медленно открыл глаза. Я шарахнулся назад, едва сдержав крик: взгляд умирающего был страшен какой-то слепой бессмысленностью. Наверное, так смотрят, когда уже видят собственную гибель.

Незнакомец моргнул, и я понял, что глаза у него совершенно нормальные. Ярко-синие, чистые и ясные, жутковато окруженные кровавой коркой.

Жив, и в сознании. Вместо радости я почувствовал отчаяние. Понятно же, он и обещанных десяти минут не протянет, а с моей помощью — и того меньше. Как я эти железки уберу, перегрызу? Милосерднее всего его добить, это единственное, что я могу для бедняги сделать, ясно же…

Но добить, естественно, я никого не смог.

Незнакомец глядел на меня и слабо улыбался. Он не просил о помощи, наверное, понимал, что ее будет, а просто улыбался, и от этой улыбки мне стало совсем тошно. Чему тут улыбаться, скажите на милость? Лучше бы он умер. Или начал бы меня проклинать, угрожать — так было бы проще. Но не смотрел бы так и не улыбался, словно заранее прощает мне то, что я ничего не могу сделать.

Ненавижу.

Я резко отвернулся, изучая путь назад, не в состоянии больше выдержать этот взгляд. Все бессмысленно. Все бесполезно. Да, я бежал, а что оставалось? Кажется, вот эта железяка выдержит…

И тут незнакомец заговорил:

— Не… трогай, — прошептал он. — Бери тот… что рядом.

Я посмотрел на край моста, на безопасный асфальт, на далекий и желанный берег, зло выругался и развернулся обратно.

— Ты меня слышишь?

Нет ответа. Я наклонился ближе и беспомощно спросил:

— Я могу для тебя что-то сделать?

Я уже решил, что бедняга видит перед собой лестницу постижения, когда бледные губы чуть шевельнулись:

— Дай… руку.

Секунду я колебался, а потом сжал чужие холодные пальцы. Может быть, человек попрощаться хочет. Подыхать в одиночестве, подозреваю, вовсе отвратная штука.

Незнакомец благодарно улыбнулся и пошевелился. Я в оцепенении глядел, как он поднимает свободную руку, хватается за выступающую арматуру и тянет себя вверх…

И грохнулся в обморок.

Кто-то потряс меня за плечо. Я неуверенно открыл глаза, пытаясь для начала вспомнить собственное имя; имя не вспоминалось, зато по небу так красиво плыли белые пушистые облака…

Так, Лоза, заканчивай думать ерунду. Лоза?

Воспоминания навалились все разом.

Однажды я опрокинул на себя архивный стеллаж, и с тех пор его пыльный образ является каждый раз, когда воспоминания так делают. Потерять сознание от вида крови…Спасибо, что хоть в воду не свалился. Эй, а где тот человек?

Незнакомец сидел рядом и пытался перевязать раны собственной рубашкой. Получалось у него неплохо, вроде бы, потому что я поспешно уставился на лес, борясь с дурнотой.

— Ты целитель?

— К сожалению, нет, — негромко отозвался спасенный, не прерывая своего занятия.

— А… — я ткнул рукой в окровавленные прутья и пятна крови на бетоне.

Незнакомец усмехнулся и покачал головой.

— Мне повезло: раны оказались не опасны. Меня не так просто убить…

— Тебя пытались убить?!

Нет, Лоза, он сам на железяки наткнулся.

— Один старый… — незнакомец болезненно скривился, — товарищ… Как твое имя?

— Лоза.

— Лоза? — кажется, он сильно удивился.

— Это прозвище.

— Град, — представился незнакомец. — Тоже прозвище.

Я пожал протянутую руку, про себя отметив, что теперь она по-человечески теплая. Да и выглядит человек по имени Град куда живее, пусть и бледновато. Наверняка слабый маг, они, маги, живучие, как мокрицы. Я бы после такого не встал.

— Искренне рад нашей встрече. Я тебе очень признателен, Лоза…

— Сочтемся, — я нервно отмахнулся. — Пора выбираться. Э-э-э… Ты идти-то можешь?

Лоза, в твоей голове завелся ветер и чувствует там себя преотлично: ничего не мешает дуть из одного уха в другое.

Град с трудом приподнялся и вымученно улыбнулся:

— Смогу. Не волнуйся.

— Точно?

— Оставаться на мосту нельзя. Тот… человек может вернуться.

Упоминание загадочного арматурного маньяка подавило все возражения. Я внимательно уставился на берег, стараясь не упустить надвигающуюся опасность. Вдруг у этой твари хобби такое — ловить людей на мостах развешивать. Поставил бы на колдуна, но колдуны в наше время совсем разленились, действуют только магией. Хотя, ради заклятого врага, можно и расстараться. Пусть Град не выглядит человеком, который может стать заклятым врагом колдуна…

— Этот мост принадлежит Великому Лесу. Ты знаешь, что нельзя вторгаться в Великий Лес без его позволения?

Я перебрался на асфальт и недоумевающе уставился на спутника.

— Знаю. Они, — я кивнул на наемников, столпившихся на берегу. — Побоялись.

— Тебе тоже не следует больше так поступать. Это опасно.

Нда, ясно, с кем я столкнулся. Нормальный черный маг сейчас бы верещал, что всем отомстит, а такую чушь нести может только белый. Нет, чтобы просто сказать спасибо и быть благодарным всю оставшуюся жизнь. Ладно, Лоза, не ной, спасибо Град сказал, а жизнь его мне без надобности. Никто тебя о спасении не умолял, сам сунулся.

Опасность на берегу все же появилась. Рядом с мостом замаячил Смерть; как-то сразу потемнело, на солнце набежала туча, над рекой пронесся сильный порыв ветра, тревожно плеснула вода, зашелестели деревья… Нет, а мост неплохое место, в принципе. Жаль, Смерть его доломает под горячую руку, если я сейчас же не вернусь.

— Они беспокоятся за тебя, — то ли спросил, то ли сказал Град, помогая мне перебраться через пролом. Я чуть вниз не загремел. Беспокоятся они, а как же. Что я случайно свалюсь, и голову отрывать станет некому.

Перед самым берегом я обогнал спасенного и первым ступил на траву. Прямо под ясны очи Черной Смерти.

Колдун медленно вытянул руку и ткнул в меня пальцем.

— Ты… — Голос Смерти чуть подрагивал, когда он схватил меня за воротник и подтащил к себе. — Как ты посмел поставить под угрозу…

Маг сделал глубокий вдох:

— КАЗЕННОЕ ИМУЩЕСТВО?!!

От крика заложило уши. Смерть что-то там вопил про то, как я нехорошо поступаю, что мне доверили имущество экспедиции, и то, что я, жалкая тварь, могу гробиться где угодно и как угодно, но не прихватывать с собой чужие вещи…

— Понял? — выдохнул колдун.

— Абсолютно! — уверил я. — Сам погибай, а рюкзак выручай.

Смерть зло сощурился. Наверное, ответу недостает эмоций. Образности недостает. Нет, не надо повторять аргументы снова, я ведь точно оглохну!

— Простите…

— Это что? — Смерть с брезгливой миной ткнул пальцем в Града.

Мой новый знакомый глядел на колдуна ровно, очень спокойно и очень внимательно, будто что-то оценивал. Потом, приняв решение, медленно поклонился, прижимая руку к сердцу:

— Меня зовут Град…

— Плевать мне, как тебя зовут! — со свойственной колдунам прямотой и вежливостью оборвал Смерть.

— Как скажете, многоуважаемый маг. Я хотел бы выразить вам глубокую признательность за спасение моей жизни. Ваш подчиненный проявил большую отвагу…

— Мой подчиненный — дебил! — отрезал колдун. Слова чужака в хорошее настроение его не привели, но злость пригасили.

Град слегка нахмурился, но продолжил:

— Я простой собиратель металла, но на этот раз моя неосторожность привела к печальным последствиям. Что я могу сделать для вас?

Смерть скривился, переваривая фразу, а потом уже спокойнее выдал:

— Переправа где?

— Совсем рядом. Может быть, вы направляетесь в Город-на-Границе? Я был бы рад показать вам дорогу…

Колдун поморщился от проявления инициативы, но милостиво кивнул.

— Заведешь не туда — прикончу.

Град косо улыбнулся. Не знаю, как Смерть, а мне стало не по себе; так могла бы улыбаться циркулярная пила, которой сказали, что она не сможет распилить человека пополам.

Вот и отлично, они договорились.

Путешественники вернулись на поляну и начали собираться, весело переглядываясь. Я опустился на бревно, на котором недавно сидел Смерть, и вытянул ноги. На выжженной земле валялась обугленная древесина, ошметки коры и оторванные от соседнего куста листья вместе с ветками.

— Эй, у тебя руки в крови, — рядом бухнулась Крапива.

Я вздрогнул, только сейчас обнаружив, что ладони сильно припекает. Оказывается, пока я ползал по развалинам, то содрал кожу; вдобавок, все руки оказались в глубоких царапинах и порезах, а на правом запястье предательски краснел след от зубов.

— Давай сюда, — девушка поморщилась, разглядывая ссадины, и достала из сумки фляжку и бинт. — Хочешь, об инфекциях расскажу?

— Н-нет.

— А мне пофиг, — заявила отрядная целительница. — Слушай сюда, первым у нас вирус столбняка…

— Великий Лес будет недоволен, — сбоку мрачным памятником воздвигся парень с алебардой.

— Да, Лоза, что ты за типа с моста вытащил? — поддержала его Крапива, выливая мне на руки жгучее зелье.

— Он знает переправу, — напомнил я.

Девушка кивнула и поделилась наболевшим:

— А я из-за тебя проиграла! Ну, это в первый раз, а потом поставила на то, что вы оба вернетесь живыми и выиграла. Правда, Кактус?

Парень с алебардой угрюмо засопел. Кажется, его упадническое настроение имело свои причины.

— Опасно забирать то, что уже принадлежит другому миру, — упрямо повторил он. Крапива легкомысленно отмахнулась. Видно, к своеобразному отношению своего приятеля она давно привыкла.

— Ты прямо как Лоза!

Путем нехитрых умозаключений я сообразил, что говорит она о моем предшественнике.

— Он тоже лез всем помогать?

Девушка рассмеялась:

— Нет. Тоже лез, куда не просят.

Надеюсь, исчез Лоза не из-за этого. Я с печалью смотрел, как порезы закрывает бинт, едва удерживаясь от того, чтобы его не содрать и не расчесать горящую кожу.

— Ты действительно целительница?

— А то, — довольно отозвалась Крапива. — Ну, не как белый маг, а как знахарка. Так что силой желания я тебе твои царапинки лечить не буду, не надейся. Жжется? Терпи.

— Я не о том. Тот человек, Град, он ранен…

— Так что ты сразу не сказал?! Все вы, мужики, дубы! — резюмировала целительница, вскакивая на ноги и подхватывая сумку. Кактус, после короткого колебания, ушел вслед за ней.

Переправа оказалась так себе. Тайный брод, при виде которого Крапива начала радоваться и вопить, что она угадала, а потом прятаться за нас с Кактусом от Клена, которого очень интересовало, что целительница делала раньше. Известно, что — смотрела на мост. Наконец светловолосый наемник плюнул и отстал, поняв, что проверять соратников на вменяемость следовало до начала путешествия.

Град, которому кто-то отдал куртку, рассказывал о том, что у реки прячется несколько поселений, жители которых с большой неохотой идут на контакт с чужаками и переплывают с берега на берег на лодках. О том, что на новой трассе тоже нет моста, а только паром, на котором из-за участившихся стычек с черными магами и нападений умертвий введен особый пропускной режим. О том, что пусть половина Города-на-Границе все еще лежит в руинах, зато другую половину уже отстроили, что отметила сама Мария Энгель, лично приезжавшая на инспекцию. И что он, Град, может подсказать хорошую гостиницу…

Негромкий приятный голос плыл в вечернем воздухе. Смерть ни разу его не перебил; видно было, что проводник вызывает в нем подспудное раздражение, как и все на свете, но колдун молчал и внимательно слушал. Граду стоит бросить свое опасное занятие и приняться за дрессировку боевых мокриц. Я уже представлял себе долгожданный отдых….

И тут общественность устами Клена сообщила, что ни в город, ни в поселения никто не идет, а остается на ночевку в лесу. Надо ли говорить, в какой степени черный маг был рад. В минусовой. Смерть и Клен отошли в сторонку; я уже подумал, что наемник возразил командиру в первый и последний раз, но короткий разговор, в ходе которого Клен пытался что-то втолковать колдуну, закончился привычным: "мне плевать!". Наемник покорно кивнул, что-то сказал, и оба вернулись.

Смерть шел в город, команда оставалась в нежно любимом лесу. Грезы о нормальном отдыхе улетучивались, как дым.

— Я могу оплатить твое проживание в гостинице, — рядом нарисовался Град. Скрепя сердце, я приготовился отказаться, но слова проводника услышал колдун.

— С какой стати?! — и продолжил в том духе, что, мол, за своих подчиненных отвечает он.

— Если вы испытываете материальные затруднения, то нет ничего зазорного в том, чтобы принять мою помощь. Тем более я хочу как-то отблагодарить человека, который меня спас…

Я с трудом сдержал смех. Действительно, все выглядит так, будто несчастные путешественники остаются ночевать в лесу, чтобы у командира хватило денег на гостиницу.

— У меня есть деньги!

Град с сомнением приподнял брови:

— Вы способны оплатить любой номер?

— Лучший, — вызывающе огрызнулся Смерть, и только тут понял, что повелся. — Чего?!

Я робко вмешался:

— Не надо, я оста…

Смерть зыркнул так, что я мгновенно заткнулся и пошел следом. Похоже, теперь меня потащат в город и поселят вне зависимости от того, хочу я или нет.

Град улыбался.

Через пару минут наша дружная тройка достигла бетонной стены метра два высотой. Поверху в несколько рядов была намотана колючая проволока.

— Для защиты от монстров, — пояснил Град, заметив мой интерес. — Для защиты от тех созданий, что приходят из Леса, и от тех, что приходят с севера.

Я прислушался к звукам за забором и понял, что эти самые монстры уже давно там и пируют на костях неудачливых жителей. Но часовые на вышках вдоль стены были абсолютно спокойны, лишь давились, когда Смерть проходил мимо и глядел на них добрым взглядом.

Как-то раз после освобождения от очередной оккупации у наших законодателей взыграли национальные чувства, и все названия в стране были либо переведены, либо переделаны. Город-на-Границе находился рядом с бывшей ниморской границей. Все просто. Я спросил у Града, есть ли поблизости Город-у-Реки, на что тот ответил, что есть, поменьше, на самом берегу и ниже по течению.

Тех, кто желал войти в город, запускали через узкие ворота в пустой дворик между внутренней и внешней стенами. Фуры, повозки, телеги, тачки и крупногабаритный багаж подвергался отдельному осмотру, а люди, путешествующие налегке, вставали в очередь к следующему входу. Рядом маялись несколько охранников с боевыми мокрицами без поводков; очередь вилась, как змея, и обещала занять время до самого утра.

Смерть испепеляюще уставился на Града. Тот пожал плечами:

— Особый пропускной режим.

Колдун сощурился, прикинул размер толпы и врубился в нее, как танк. Никто не возмущался, нет: от него шарахались, перед ним расступались, потому что стояние в очереди внезапно стало куда предпочтительней безвременной гибели.

— Куда?! — крикнул охранник, спуская на Смерть мокриц. Толпа в панике отшатнулась.

Взрослая мокрица разрывает человека за полминуты. Наверное, охранник хотел просто припугнуть. Восстановить порядок. Но так ли это, я никогда уже не узнаю, потому что первая же мокрица, достигнувшая сапогов колдуна, мокрица-лидер, поплатилась за свою скорость. Бедное животное перевернулось на спину и начало кататься по земле, дергая лапками, пока не замерло, покрывшись черной коркой; остальные мокрицы резко затормозили и рванули к хозяевам.

— Ненавижу. Животных, — зловеще проскрипел Смерть. Трава вокруг его ног стала темнеть и скручиваться. — Ну?!

— А… — охранник квадратными глазами посмотрел под ноги. Полоса мертвой травы неуклонно приближалась. К его чести, соображал парень быстро: — Проходите, многоуважаемый маг.

Мы с Градом тихонько просочились вслед за Смертью и попали в длинный коридор, заканчивающийся круглой комнаткой с рисунками на полу и дверью за турникетом. Колдун бесцеремонно пнул турникет — тот взвизгнул, но повернулся — и таким же манером открыл дверь. Я шагнул сразу за магом, толкнув поручень. Безрезультатно.

— Стоять, — приказал веселый голос из динамиков. — Белая граница. И не пытайтесь пролезть!

Я показал стенам пустые ладони и медленно отодвинулся от турникета. С потолка на нас с Градом глядели странные приспособления пугающего вида, но мне совсем не хотелось проверять, что это на практике.

— Огнеметы, — с усмешкой сказал Град.

— Пра-а-ильно, — подтвердил голос. — А теперь вставайте в круг, по одному, живее! Или ты, белобрысый, против?!

— Я уважаю закон, — спокойно ответил мой спутник.

Я тоже, но в круг вставать не хочу. А то я не знаю, как он работает, я же участвовал в испытаниях… как подопытный экземпляр.

В самой проверке нет ничего страшного: человек заходит в комнату, она блокируется заклинанием, встает в круг и тот определяет, жив испытуемый или мертв. Вот только диагностический круг — инструмент очень тонкий, а через него каждый день проходит не один десяток людей, и каждый с разным магическим уровнем. Постепенно все настройки сбиваются. Чтобы не пропустить особо хитроумную нежить, поправка всегда делается в плюс. То есть круг может определить нулевика как человека. А может и не определить.

Я обреченно шагнул к артефакту. Если круг диагностирует нежить, то включается второй слой защиты, лепестки в полу раздвигаются и жертва проваливается вниз, в огонь…

— Какого демона зеленорожего вы там застряли?! — в комнату ворвался Смерть и снова пнул турникет. На этот раз тот даже не шевельнулся. — Как это понимать?!

— К тебе у нас никаких претензий. Топай дальше, — ответил голос и совершил большую ошибку. Теперь черный маг просто не имел право уйти.

— Чего? Чего ты сказал, мертвяк залежалый? — Смерть от души стукнул в стену кулаком; по бетону побежали трещины.

— Оскорбление государственных служащих? — нехорошо поинтересовался стражник. — Порча государственного имущества?

— Ниммов выродок, — с удовольствием добавил Смерть и пнул стену ногой. — Убирай свое клятое заклинание. Или я тебе язык вырву.

— Правила одинаковы для всех, колдун. Хочешь пулю в голову?

Дальнейший разговор напоминал обоюдное: "ты вообще въезжаешь, с кем разговариваешь?!"

— Леонид, да пропусти ты этих… — раздался второй голос от начала коридора. — Спутников многоуважаемого мага.

— А если среди них умертвие?

— Какое умертвие пойдет с… — человек сделал паузу, явно запихивая слова, рвущиеся из самого сердца, обратно. — Многоуважаемым черным магом? А стоимость круга с кого спросят, если этот… многоуважаемый маг его сломает?

Слышно было, как стражник по имени Леонид ругается, отключая границу. Похоже, стоимость круга спросят с его смены, а стоит он немало. Тем более, что оставшись без главного средства определения нежити город будет вынужден закрыть ворота до тех пор, пока артефакт не восстановят; восстанавливает же его специальная группа белых магов, а проверяет комиссия из Совета, которую тоже еще надо собрать…

На улице темнело. Город жил своей жизнью, и ему не было дела до троих путников, присоединившихся к вечерней суете. Гостиница располагалась неподалеку от ворот: трехэтажный дом типично ниморской постройки, украшенный, как и все дома на улице, лепниной и скульптурами у входа.

Град попытался за всех заплатить; Смерть скрипнул зубами и послал его в Нимору пешком. У служащего гостиницы так тряслись руки, что он выронил ключ и минут десять искал его под столом.

— Простите, это случайно не ваша родственница живет в пятнадцатом номере? — спросил у Града второй портье, до этого не умолкая жалующийся на отсутствие постояльцев. Мол, знаете ли, в город стало войти очень сложно.

— Извините, почему вы так решили? — изумился Град.

Мужчина замялся:

— Вы… похожи. Нет, простите, показалось. У нее глаза такие… огромные… синие, как небо… — похоже, глаза таинственной постоялицы глубоко запали ему в душу.

Град ответил медленно, взвешивая каждое слово.

— Возможно… Как ее имя?

— Ильда Шадде, — мечтательно проговорил портье.

— Не лезь к людям, — оборвал его товарищ.

— Кто?! — от вопля Смерти первый служащий уронил ключ снова и с ругательствами улез под стойку.

— Ильда Шадде, — слегка оторопело повторил портье и с явственным разочарованием добавил: — Вы знакомы?

— Нет! — злобно рявкнул колдун. Град смерил его удивленным взглядом и повернулся к стойке:

— А в чем дело?

— Она вышвыривала из окон горшки с геранью и кричала, что не потерпит в номере такую гадость, — на свет с кряхтением вылез первый служащий. — Ненормальная.

— Может быть, у нее аллергия! — возмутился второй. — Я просто хотел передать, что если ей что-то не нравится, она может поговорить с горничной… Или, передайте ей, что она может обратиться прямо ко мне! Я с удовольствием найду ей другой номер…

— Передам, — без улыбки пообещал Град. — Она у себя?

— Да, — радостно кивнул второй портье. Первый незаметно пихнул его в бок.

— Простите этого болтуна, — он протянул ключи. — Удачного отдыха.

Я схватил находку и поднялся на третий этаж. Спутникам было не до меня: Град задумчиво чертил что-то на стойке, Черная Смерть отсчитывал деньги и разглядывал его с таким вниманием, будто видел первый раз в жизни.

Мой номер оказался тринадцатым. Я растянулся на огромной кровати, закинув руки за голову. Красота! Две комнаты, спальня и гостиная, маленькая кухня и роскошная ванная, всюду ковры и стеклянные электрические лампы, даже телефон есть. Велико было искушение позвонить, но я не решился. Пусть хоть на одну ночь забуду о всех бедах и неприятностях, а завтра… мало ли, что будет завтра?

Дверь распахнулась. Блин, совсем забыл закрыть! Я подскочил… и бухнулся обратно на кровать. Против Черной Смерти не помогут замки, если понадобиться, он вышибет и дверь. Только что ему нужно?

— Руку! — рявкнул Смерть, подбегая к кровати.

— З-зачем? — выдавил я, отползая к другому краю.

Колдун не стал ничего объяснять. Он просто схватил меня за куртку и вздернул на ноги. Бинты полетели на пол; Смерть бесцеремонно разглядывал царапины, вертя правую руку то так, то эдак.

— Откуда?

— Мост, — я попытался вырваться, но безуспешно.

— Укус. Укус откуда?

— Какая, к Лесу Великому, разница?!

С полубезумной ухмылкой колдун выхватил нож.

— Спа… — я упал на кровать, и прикусил язык. Стукнула закрывающаяся дверь.

И что это было?

Я поглядел на глубокий кровоточащий порез, рассекающий правую руку, и вылетел в коридор вслед за черным магом.

Дверь номера 12 захлопнулась прямо перед носом.

— Эй! Открывай! Немедленно!!! — я заколотил в дверь, но Смерть никак не среагировал. Дверь тоже.

Порез пришлось зажать рукавом, только тогда кровь остановилась. Нет, поведение колдунов в нормальные человеческие рамки не укладывается! Я скрестил руки на груди и подпер стену, удерживаемый на месте желанием разобраться с черным психом.

Через пару минут пришло в голову, что Смерть, в принципе, может и не выйти. Против малодушного желания сдаться мгновенно выступило упрямство. Малодушие изворачивалось и приводило множество доводов; упрямство никак себя не аргументировало, поддерживаясь одним своим присутствием. Следить за их схваткой оказалось очень интересным делом, я немного выпал из реальности…

Послышались тихие шаги; я протер глаза и обнаружил, что практически сплю на ковре, а рядом стоит Град.

— Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — я принял вертикальное положение и зевнул. Блондин нахмурился:

— У тебя кровь.

— Порезался. А ты идешь к этой Шеде из пятнадцатого? Вы все-таки родня?

Ненавистница герани вызывала у меня искреннюю симпатию.

— Шадде. Нет, мы просто знакомы. Твой командир… он действительно черный маг?

— Он колдун, — я смерил дверь злобным взглядом. — Колдун из колдунов. И он мне не начальник.

— Но ты путешествуешь вместе с ним…

— Так вышло.

— Скажи, Лоза, — внезапно очень серьезно проговорил Град. — Ты доволен своей жизнью?

Я иду неведомо куда, неведомо зачем, неведомо… нет, почему очень даже ведомо, но от того не легче. Чем тут быть недовольным, в самом деле?

— Очень, — я пнул дверь. — Зашибись жизнь. Слушай, Смерти пожелать спокойной ночи не желаешь? Только для этого замок надо взломать.

Но замок вскрывать не пришлось. Дверь распахнулась сама.

— Стоять! — такой безумный вопль был бы способен довести до кондрашки не только впечатлительного человека. Но я знал, кому принадлежит этот незабываемый голос… Черный маг стоял посреди коридора с ножом, измазанным кровью. — Думал, тварь, я не узнаю, кто ты?!

— Я в-все объясню… — я попятился к своему номеру, и тут понял, что Смерть глядит вовсе не на меня.

— Простите, к кому вы обращаетесь? — спокойно произнес Град.

— Разве здесь есть еще одна тварь?

Блондин приподнял брови:

— Не понимаю, о чем вы пытаетесь сказать.

— Все ты понимаешь, — проскрежетал колдун. — Ты хорошо притворялся. Думал с моей помощью проникнуть в город? Не ожидал, что я читал трактаты магистра Бездны?

Я тоже. Что он умеет читать.

— Да что вы говорите? — вежливо изумился Град. — К сожалению, не знаком с его трудами.

Смерть злорадно оскалился:

— Магистр Бездны. Трактат "О сущностях". Пятьдесят восемь способов отличить нежить от живых.

Град медленно склонил голову на бок и задумчиво произнес:

— Как интересно. Он у вас с собой? Я бы хотел взглянуть… — он отступил на шаг, бросив на меня быстрый взгляд. Я пожал плечами. Кто знает, что за художественной литературы начитался на ночь впечатлительный черный маг.

— Не бьется сердце, нет дыхания, нет тени, — вкрадчиво прошипел колдун. — Все это можно подделать. Но кровь — кровь никогда не лжет! Даже если это кровь жертвы!

Какой жертвы? Так, стоп, моей крови? Я недоумевающе потряс головой:

— Э-э-э, тут какое-то недоразумение…

— И что же мне нужно, по-вашему? — со странной полуулыбкой спросил блондин.

Я внезапно подумал, что в нем не дает мне покоя. Рубашка. Какой же собиратель металла надевает в поход белую рубашку?

— Явился по мою душу, покойничек?

Я понял.

Черная Смерть сошел с ума.

Увы.