Жребий Судьбы

Глава 13. Как один козёл ездил на машине…

Дусяванна шла, шатаясь и почти ничего перед собой не видя. Вчера она узнала ужасную новость.

Сидела она так в комнате своей, перед телевизором и щёлкала каналами. Кругом одна реклама да новости. И тут ей вдруг попался телеканал «Культура». Дусяванна сроду не включала его, поскольку полагала, что и без того культурна. А тут чего-то вздурнулось ей послушать. Да и интересно тоже: чего там учёные ещё придумают. Будет о чём вечером на лавочке поговорить. И тут вдруг услыхала… Боже мой, какой кошмар!

Оказывается, у человека внутри может быть такая страшная кислота! Дээнка называется! Название-то какое чурецкое! Она проникает в организм и такое там творит! Учёные даже показали эту кислоту! Такая громадная и страшная! Вся, как змея, перевитая и с такими коротенькими лапками, как у сороконожки! И ни конца ей не видать, ни краю!

Клоповкина всполошилась: а ну, как и у неё внутри такая кислота может завестись! И почудилось ей, что эта кислота уже в неё залезла! То-то Дусяванна думает: откуда у неё изжога?! Вот чувствует она, как эта кислота в ней ворочается. То совьёт кольца, то разовьёт. Да в копчик-то сверлит-сверлит, сверлит-сверлит!

Ну гады же эти учёные — это они такую сволочь вывели! Говорила же она Клавке со второго этажа, говорила: на кой нам все эти антилегенты, чего они хорошего по жизни сделали?! И вот — нате вам! — какая-то стерва подсунула эту дээнку ей, Дусе!

Дусяванна скорей в поликлинику и там всё объясняет: не знаю, мол, как кислотой-то этой заразилась! А участковый терапевт, Лидия Петровна, давно уже на пенсию глядит, ей до этой дээнки чихать с высокой колокольни. Ещё и отругала. Зря Дусяванна ей битый час доказывала.

И вот Клоповкина идёт домой и чувствует, что что-то тут нечисто. Откуда кислота взялась?

«Сходить бы, что ли, к ворожее?» — вяло шевельнулось в голове.

Есть тут одна такая, недорого берёт.

— Думай на рыжего. — авторитетно заявила несвежая после долгого трудового дня гадалка.

— На рыжего? — тупо переспросила Дусяванна.

— На рыжего. — подтвердила мадам, зевая и показывая жёлтые от курения зубы.

— Ах, на рыжего! — вдруг догадалась Клоповкина.

— Есть кто у вас такой на примете? — уже совсем безразлично поинтересовалась ворожея, привычным движением перетасовывая колоду. Её смена подходила к концу, и она торопилась избавиться от нерасторопной клиентки.

— Да уж, есть у нас один такой на примете! — мстительным тоном заявила Дусяванна, внезапно прозревая в присутствии мощных астральных духов и захватанного грязными пальцами волшебного магического шара.

— Ну-ну! — философски заметила мадам, вставая с места и давая тем понять, что аудиенция закончена.

В кабинете магии и прикладной экстрасенсорики мирно пахло только что заваренным кофе. У Базиля выдалось «окно» — промежуток между уроками, и молодой учитель решил занять паузу кофепитием и беседой с тайным обитателем кабинета — астральным духом.

— Представь себе, Бельфегор, с каким заманчивым предложением обратилась ко мне биологичка Матюшина! — по-детски дуя на горячий кофе, сообщил Кирилл Никонович.

— Она тебя обольщала?! — с большими глазами поинтересовался дух.

— Ну что ты! — сконфузился Базиль. — Нет, она просила помочь ей сотворить на факультативе гомункулюса. Невероятное легковерие!

— Я бы сказал, что это скорее пожелание чуда. — возразил Бельфегор. — Суди сам, Базиль, ты показал им нечто, что выпадает за рамки их повседневных представлений. Как это соблазнительно! Нет, я бы не стал отказывать женщине в таком деле.

— Ну да, конечно! — с иронией отозвался Базиль. — Собрать человечка из горсти всякого мусора! Чрезвычайно поучительно!

— Вот именно! Только ты пока этого не понимаешь. В ваших науках есть тоже нечто подобное. Ваши корифеи утверждают, что человек состоит из того же, из чего и весь окружающий его мир. Подумай только, грязь под ногами имеет тот же молекулярный состав, что и человек! Недаром ваши эволюционисты упорно доказывают происхождение человека от микроба, от примитивнейшей одноклеточной субстанции! Ой, даже нет! От обыкновенного первобытного бульона! Нет, я прошу, я даже настаиваю! Пойдём, Базиль, покажем вашим детям, из чего на самом деле сделан человек!

— Ну… если только ты так пожелаешь… А, впрочем… Бельфегор! Зачем ты меня дуришь?! Ты хочешь, чтобы я добавил туда один стратегический ингредиент?! Я ведь читал про Парацельса и его рецепт!

— Тьфу! Какой ты всё-таки наивный! Всё же от алхимиков до наших дней прошло порядком всяческих наук. Тот стратегический ингредиент всего лишь коктейль из ДНК. А этого добра навалом в капельке слюны. Ну, разве только ваша биологиня захочет продемонстрировать своим ученикам тёмность и дикость какого-нибудь там средневекового алхимика. Тогда конечно, пусть демонстрирует. Я думал, ей в самом деле хочется испытать себя в роли творца живого. Наверно, ты был прав: она всего лишь соблазняет тебя. Так примитивно!

— Да ладно. — смутился молоденький Базиль. — Мне самому интересно посмотреть, что получится из этого барахла. Представь себе, она собирается всё смешивать в обыкновенном миксере!

— Научная метода! — с уважением отозвался Бельфегор.

Вакуоля, как могла, тянулась к современным методам преподавания. Она слышала от словесницы Осиповой, когда та выступала с докладом на педсовете, что современный урок должен быть интересным и поучительным. Детей надо заинтриговывать предметом, тогда они будут старательно учить его. Вот Матюшина и ломала голову, как сделать биологию интересной для учеников. А тут её послали на три дня на вечерние курсы повышения квалификации, где она и познакомилась со свежими мыслями из области преподавания естественных наук. Дело в том, что учитель должен идти в ногу со временем и улавливать новые веяния этого времени.

Посмотрите, как много вокруг развелось всяких околонаучных представлений. Просто поражаешься иной раз дикости человеческой — чему верят! В потусторонние силы верят, в магию, в какие-то скрытые человеческие возможности. Но, в целом, отрицать, что есть нечто таинственное в человеке, тоже нельзя — не актуально. Они все давно уже не чувствуют себя строителями коммунизма, и теперь даже сложно объяснить, зачем им вообще преподаются в школах науки. Но, это всё лишь лирические отступления, на самом деле учитель должен постараться доказать свою полезность, а то, знаете ли, ходят слухи, что грядёт компьютерное обучение на дому — громадная экономия средств для нашего бедного государства. А это означает упразднение всей учительской братии. Чем будете семью кормить? Чем за квартиру платить? Идти в домработницы и нянечки к своим вчерашним ученикам? Убереги нас Павлов от такой жизни! Что хотите, а надо вписываться в современную среду. Так что для начала, давайте-ка покажем нашим ученикам, насколько лучше современное обучение по сравнению с тем же хотя бы средневековьем. Расскажите им про средневековую дикость, про то, как алхимики пытались вывести в своих колбах маленького человечка — гомункула. Продемонстрируйте это им и убедите, что возможности нынешней науки далеко ушли от этих примитивных манипуляций с горстью навоза. Это будет и наглядно и поучительно.

— Итак, дети. — слегка заикаясь от кофе по-ирландски, произнесла биологиня Матюшина перед притихшим классом. — Сейчас я продемонстрирую вам опыт средневековых алхимиков. Вы увидите, что получение человека в колбе невозможно, по крайней мере, теми средствами, которые использовали средневековые неучи.

Учительница разложила на столе в блюдечках разные ингредиенты, которые она вычитала из книги, и стала один за другим засыпать их в непрозрачную пластиковую банку пяти литров в объёме.

— Итак, мы всё положили в сосуд… — сверилась со списком биологиня.

— Прошу заметить, не все. — подал с задней парты голос Косицын.

— Да? — удивилась Вакуоля. — А что же мы забыли?

— Вы забыли один важный элемент. — с улыбкой напомнил ученик. — Генную матрицу для выращивания тканей.

— Но, неужели ты, Косицын, веришь в этот предрассудок?! — вознегодовала Вакуоля, хорошо понимая, о какой матрице говорится в данном случае.

Ученики ехидно заулыбались, поскольку были не дураками и прекрасно понимали, о каком таком веществе идёт речь.

— Тогда опыт будет незавершён. — упорствовал сторонник предрассудков. — тогда вы, конечно, сможете сказать, что вырастить гомункула из неактивированной смеси невозможно.

— Но где же я возьму?! — возмутилась биологиня.

Ученики стали откровенно хохотать, весьма довольные сложностями средневековой науки.

— Обыкновенная слюна содержит ДНК человеческого организма. — серьёзно подсказал Косицын. — А вы что думали?

— Ах, это! — с облегчением воскликнула Вакуоля и под разочарованный ропот класса решительно плюнула в банку. — Так, что там дальше? А, надо поставить в тепло. Ну, сидеть тут трое суток и поддерживать температуру в водяной бане я не собираюсь. Так что можете считать, что опыт закончен.

— Да поставить банку на стул и придвинуть к батарее. — прогудел со своего места Чугунков.

— И что получится? — спросил Парамонов.

— Самогон получится. — уверенно ответил Чугунков.

— Из огрызков яблок?! — ужаснулся Макс Гринштейн.

— Н-надеюсь, вы не ожидаете, что в этой банке в самом деле вылупится человек? — осведомилась Матюшина у класса.

Но класс был глубоко уверен в алхимических способностях биологини. Во всяком случае, было сложно утверждать, что урок прошёл неинтересно, потому что дискуссия велась необыкновенно оживлённо.

Любовь Богдановна Осипова, учитель русского языка и литературы, испытывала давно забытое чувство беспокойства — забытое ещё со времён студенческой практики. Только в первые годы своей работы она боялась, что может потерять тетрадки, или пропустить ошибку, или поставить не ту оценку. Со временем она стала опытным учителем и могла даже не глядя определить, чью тетрадь она проверяет и какую оценку следует поставить. Вчера же она устала после напряжённого трудового дня — сказывались несколько замен вместо заболевших учителей. Так что Любовь Богдановна, чтобы не тратить зря время, одновременно проводила в заменном классе урок и проверяла тетради. Будучи очень занята, она не обратила внимания на странное ощущение: показалось ей, что тетрадок с сочинениями от восьмого «Б» несколько больше, и стопка несколько выше. Теперь же, на следующий день, она вспомнила об этом.

Дело в том, что учитель литературы неожиданно для себя обнаружила, что в этом дрянном восьмом «Б», который ей всунули в начале года, вовсе не так много идиотов, как она вначале ожидала — несколько сочинений показались учительнице весьма неплохими. Помнится, она даже поставила несколько четвёрок. И лишь дома вспомнила, что так и не посмотрела на фамилии.

Любовь Богдановна гордилась своей непредвзятостью и ставила оценки, не взирая на лица. Но, теперь её беспокоила мысль: а не попался ли в числе этих шести чётвёрок Косицын? А что? Язык у молодца подвешен, застенчивостью он не страдает, так что вполне мог толково изложить тему. Только ставить хорошую оценку ему не за что — не тот человек. Теперь вот надо до начала смены перебрать всю пачку тетрадей и выявить, кому же всё-таки она поставила четвёрки.

Придя в кабинет, Любовь Богдановна торопливо сбросила пальто на спинку стула и обратилась к ровной стопке тонких тетрадок, аккуратно стоящей на углу стола. Первое, что бросилось ей в глаза, это то, что стопка явно была меньше, чем вчера.

Волнуясь от дурного предчувствия, Любовь Богдановна пересчитала тетрадки и облегчённо вздохнула — всё на месте. Но, когда стала отыскивать те сочинения, за которые поставила четвёрки, снова пришла в недоумение — этих сочинений просто не нашлось.

— Что за чушь?! — в досаде воскликнула учитель, и стала сверять фамилии со списком в журнале. Вот будет замечательно, если обнаружится, что она потеряла чьи-то работы!

Как ни странно, все тетради оказались на месте — весь список класса, а работ с четвёрками не оказалось.

Поражённая этим фактом, учитель задумалась: может, кто прокрался в класс раньше неё и украл тетради? Но зачем? И кто? И как?

Она растерянно перебирала тетрадки с выведенными на лицевой стороне обложки тройками и нигде не находила тех четвёрок. Какая досада, что она не удосужилась заранее поинтересоваться именами! А ведь хотела поставить этих учеников в пример! В принципе, им можно было даже поставить и пятёрки, поскольку была раскрыта тема. Лишь корявые почерки портили картину. Теперь же, выходит, в классе нет вообще ни одной четвёрки.

Вздохнув, Любовь Богдановна стала перебирать тетради, отыскивая, кому бы можно переправить «уд.» на «хор.». Вот Платонова, кажется. недурно пишет. Вот Чугунков хорошо написал — четыре ему. Вот Максим Гринштейн по всем предметам учится хорошо — не стоит ему портить картину тройкой. И вообще, зря она так взъелась на этот восьмой «Б». Жаль только, что те тетради пропали. А, может, ей просто померещилось? Ведь она была занята выслушиванием ответов и проверкой сочинений одновременно. И всё же стопка точно была выше…

Тем же днём, ближе к четырём часам дня случилось некоторое странное происшествие в районе бывшего кинотеатра «Москва».

День был пасмурным и ветренным, по небу тянулись бесконечной чередой серые, нудные облака. Земля была покрыта грязным, мокрым снегом, по обочинам дорог скопились грязные лужи. Машины летели по дороге, спотыкаясь в колдобинах и выбрасывая из-под колёс тучи отвратительной жижи.

По обе стороны дороги образовались широкие полосы грязи. Редкие прохожие с опаской приглядывались к несущимся, как бешеные, иномаркам, забрызганным по самые дворники. Тротуары в этом месте были понятием очень условным, и прохожим практически не было спасения от автомобильных хулиганов. Автовладельцы знали это и время от времени без особой на то необходимости проезжали совсем близко от обколотых бордюров, поднимая в воздух разлетающеюся веером тучу грязи.

По одной из таких троп осторожно пробиралась стройная девушка, одетая совершенно неподходяще для такой погоды и такой местности. На ней была снежно-белая элегантная шубка явно не турецкого производства. Длинный, благородно-волнистый мех ворота лежал на нежной дублёной коже, украшенной тонкой серебряной вышивкой. Также неуместны были в этом гнилом климате и элегантные белые джинсы-капри, и остроносые сапожки на шпильках — всё это было слишком дорого и непрактично.

Сама же девушка казалась жемчужиной, случайно закатившейся в холодный навоз северной зимы эпохи глобального потепления. Её волосы каштанового цвета отдавали южной краснотой, овал лица был безупречным, а глаза скрывались от мрачности погоды за элегантными стёклами импортных очков.

Придерживая рукой в тонкой кожаной перчатке сумочку, висящую на плече, девушка оглянулась на летящие в мутной серой мороси машины. Ей требовалось миновать опасный участок между автосалоном «Луидор» и остановкой. В этом месте тротуара как бы не было, хотя на самом деле имелась узенькая полоса между глубокой лужей на дороге и кочковатым полем, закамуфлированным грязным снегом.

Кажется, впереди было чисто — загорелся запрещающий сигнал светофора и задержал на некоторое время поток машин. Девушка поспешно двинулась вперёд, мелко переступая каблучками по скользкому тротуару. Она была так занята прохождением опасной зоны, что не заметила, как под красный свет вырвался грязный, как поросёнок, «Форд».

Не обращая внимания на запрещающий сигнал, лихач-автолюбитель резво взял вправо и с триумфом прокатил по глубокой луже у самого бордюра. В одном месте своей прихотливой траектории он попал колесом в дыру и выбил из лужи пышный сноп грязи.

Крыло летящих брызг накрыло девушку, как водопад. Облитая грязью с ног до головы, она ослепленно схватилась за очки. Прекрасная белая шубка превратилась во что-то, напоминающее шкуру дохлой кошки, неделю лежащей под дождём. Капри стали похожи на пятнистую шкуру. Даже блестящие каштановые волосы девушки оказались покрыты грязной смесью снега и воды. Нежное лицо её стало серым, по щекам стекали струи.

— Скотина! — рыдая, закричала девушка и беспомощно обернулась вслед иномарке, улетающей с триумфом.

Два школьника, бредущие с ранцами за плечами, остановились. Один из них с восторгом взглянул на шикарную барышню, так здорово окаченную из лужи. Он возбуждённо стал дёргать за рукав товарища, чтобы обратить его внимание на классное зрелище. Но, товарищ, когда протёр очки руками, ничего не увидал: девушка таинственно исчезла с места.

Вадим Кожин, водитель «Лады», остановился перед светофором у виадука. Он пристроился в хвост «Форда», поставил передачу на нейтрал и принялся ждать, когда иссякнет движение слева. По обе стороны от него плотным потоком стояли машины — в этом месте всегда скапливается транспорт. Наконец, зажёгся зелёный свет, и машины слева и справа ринулись вперёд, а иномарка так и не пошевелилась.

— Давай, козёл! — с ненавистью говорил Вадим, раздражённый медлительностью водителя «Форда». Напокупают иномарок, а водить не умеют! Наверно, баба за рулём.

Зелёный снова потух, сменившись на красный, а дурак-водитель так и не сдвинулся с места. Пришлось Кожину ждать следующего сигнала. Позади него уже столпилась целая кавалькада машин, в нетерпении подающих гудки замешкавшему собрату.

— Какого чёрта?! — бесился Кожин, понимая, как они сейчас клянут его. Все торопятся, всем хочется в такую пакостную погоду поскорее попасть домой.

Снова загорелся зелёный, а водитель «Форда» словно бы заснул на месте.

— Ну, козлина! — взвыл Вадим, когда слева его с ругательствами и оскорбительными гудками стали объезжать автомобилисты.

Он не мог двинуться в объезд, потому что его передний бампер едва ли не касался заднего бампера проклятого «Форда». Когда зелёный сигнал затих в третий раз, Кожин под протестующие вопли всей колонны стал тихо сдавать задом, заставляя всех, кто оказался позади него, делать то же. Он яростно лаялся, объясняя всем, кто по идее не мог его слышать, что он не виноват в данной ситуации, а виноват как раз тот козёл, который застрял посреди потока и при том даже не подумал включить аварийные сигналы.

С огромным трудом Кожин отпятил назад длинную колонну, а потом так же собирая на свою голову проклятия, втиснулся в левую полосу и начал объезжать поганый «Форд», уже готовя слова, чтобы высказать водителю-неумехе всю свою досаду. Он даже приоткрыл правое окно, чтобы было лучше слышно.

Машина, идущая впереди Кожина, слегка притормозила, словно споткнулась.

— Вот ещё один идиот! — взвыл Вадим, прижимая тормоз.

В следующий момент он поравнялся с проклятым «Фордом» и повернулся, чтобы высказать уроду, сидящему в нём, свои соображения. Тут глаза Кожина стали круглыми, а рот раскрылся в изумлении. Нога сама собой надавила на тормоз.

В чумазом «Форде» сидел за рулём не человек — в кожаной куртке, держась копытами за рулевое колесо, маячил козёл, самый настоящий! Он в отчаянии мемекал в полуоткрытое окно, на одном роге его болталась пижонистая кепка.

— О, Господи… — только и проронил Вадим, поспешно давая газа и уносясь от страшного видения.

В районе виадука стопорилось движение. Водители яростно матерились, то и дело выбираясь из западни позади злополучной иномарки. Они все мечтали высказать водителю «Форда» побольше ласковых слов, и все полагали, что за рулём баба. Но, поравнявшись с водительским окном, ошеломлённо застывали на мгновение, а затем их уносил непрерывный транспортный поток. Именно с того дня стала гулять по Нижнему байка про то, как один козёл водил машину и застрял у виадука потому, что не смог копытом переключить скорость.

К вечеру явился на место происшествия наряд ГИБДД.

— Попрошу ваши документы. — официально заявил гаишник, склоняясь к полуоткрытому окну. И замер в изумлении при виде козла.

— Ну что там за козёл такой? — лениво поинтересовался Петров, сидящий за рулём гибэдэдэшной «Волги».

— Тут в самом деле козёл. — в изумлении развёл руками инспектор в ядовито-зеленом фартуке.

— Брось заливать, Данила. — отозвался коллега. — Некогда, поток большой.

— Да говорю тебе!

Через пару минут и Петров убедился, что за рулём «Форда» действительно сидел самый настоящий козёл, только в кожаной куртке. Штаны с животного слетели и теперь валялись на педалях управления. Впрочем, козёл всё равно не смог бы воспользоваться ими и не потому, что копыта не доставали, а просто потому что он — козёл.

— Ну, мать твою! Ну, шутники! — осерчал серьёзный, как столб электропередачи, Петров. — Давай скорее, отгоняй его отсюда, а то припрутся «Сети»!

Однако козла так легко согнать с водительского кресла не удалось — он упорно цеплялся за рулевое колесо, видимо, в намерении удрать от инспекторов. При этом животное испускало истошные вопли, в которых, если прислушаться, можно было различить некоторые буквы алфавита.

— Вот козлина! — намучавшись под хохот автомобилистов, проговорил Петров, утираясь жезлом. — Давай, вылезай, гад!

Но козёл принялся скакать по салону, путаясь в куртке. Наконец, он затих на заднем сидении, и Данила смог усесться на водительское кресло.

— Куда его?! — рявкнул он в окно.

— Каз-зёл! — заорал он в следующий момент, получив от наглого животного копытом в затылок. — Связать скотину!

Вся улица потешалась, наблюдая за борьбой двух инспекторов ГИБДД с непокорным животным. Движение стопорилось, а водители высовывались в окно и давали разные советы.

Наконец, подлую скотину завалили на пол салона меж сиденьями, и вспотевший Данила уселся на него своим плотным задом.

— Давай, гони в зоопарк. — велел он своему напарнику, держась за козлиные рога, словно за мотоциклетные рукояти.

До самой темноты они мучались с животным. Не принимали козла нигде — ни в инспекции, ни в зоопарке, ни в ветлечебнице. Кончилось тем, что привязали его цепью к ободранному тополю возле здания районной ГИБДД, а машину его вместе с вонючими горошками, оставшимися на полу салона, поставили тут же.

Наутро же увидели страшную картину: у тополя на привязи сидел и плакал голый и грязный человек. Он уверял, что является владельцем злополучного «Форда» и что происшедшего не помнит.

Да, такие странные события произошли в тот необыкновенный день в Нижнем Новгороде. К сожалению, съёмочная группа местного телеканала не подоспела к этому впечатляющему зрелищу — в тот момент они были очень заняты, снимая увлекательный сюжет про одного алкоголика, которому почудились в ванной какие-то маленькие червячки — красные и чёрные. Он уверял, что отчётливо видит, как они плавают в наполненной водой ванне, а репортёрша глумливо спрашивала, что он пил накануне. Тёща незадачливого алконавта маячила рядом и с большим удовольствием комментировала видения своего зятька.

На следующий день работникам городских теленовостей всё же удалось по горячим следам воссоздать репортаж с места событий, только не очень убедительный. Самого козла уже они не застали, а заплаканный человек в кожаной куртке отказался давать показания — ему ещё следовало отчитаться перед неумолимыми инспекторами ГИБДД за происшествие у кинотеатра «Москва» и объяснить, как он оставил машину без себя и как попал в салон козёл. Зато два младших школьника затесались в кадр и охотно рассказали про то, как наблюдали своими собственными глазами таинственное исчезновение человека с открытого пространства.

— Мы стоим такие, — радостно повествовал второклассник Вова. — А она идёт! А потом раз — и нету!

— Ага! — счастливо подтверждал его товарищ. — Раз — и нету!

Не очень-то им верили, но сюжет на всякий случай показали. Потом сотрудники съёмочной группы попробовали приставать к гибэдэдэшникам, но суровые служители дорожного порядка ото всего отпирались и таинственного козла продемонстрировать отказались.

— Вот такие истории придумываю наши автомобилисты. — признался перед камерой бойкий дежурный по городу. — А теперь мы покажем вам кота, застрявшего на дереве и тря дня оглашавшего окрестности своими воплями. Этот редкий сюжет прислал нам один из телезрителей, участвовавший в спасении несчастного животного.

— Братаны! — воззвал крысак Холера поздно ночью среди собравшихся в кабинете русского языка и литературы шмуртов.

— Братаны! — торжественно заявил он. — Она поставила нам за сочинения четвёрки, а своим ученикам она ставит поголовно тройки. Отсюда вывод.

— Какой? — оторвался от поедания засохшей пиццы Грызянко. — Мы лучше пишем сочинения?

— Это лишь испытание. — отмахнулся от него Холера. — На самом деле я давно пришёл к выводу, что наше, крысячье племя превосходит по уровню развития человеческий вид.

Шмурты разразились криками восторга.

— Но это лишь вывод пока ещё. — продолжал Холера. — Требуется обратить его в факт. Я говорю вам: нечто свыше избрало нас для восстановления справедливости. Слухайте, братаны, сюда. Недаром мы освоили ихнюю Интернету. Я понял, что мы — новая раса, которая населит этот мир после того, как эти хомо сами истребят себя. Но, я считаю, что незачем ждать событий, а надо решительно и сознательно переходить в плановое наступление.

— Ну, ты, Холера, и умён! — восхитился Воньдрыч.

— Вот именно. — признал факт вожак. — Не зря же мы столько накопали в Интернете. Я ознакомился с ихними методами обращения масс в состояние мозгового ступора — для этого используется религиозная доктрина. Так что нам, избранные, следует создать для начала армию послушных нашей воле низших каст. Всё, что я говорю вам, непреложно. Несогласных загрызу. Так что слушайте Великого Холеру и не рыпайтесь. Нас послал бессмертный Крысиный Бог, живущий на небе. Много веков назад он спустился на первобытную планету в своей небесной колеснице и поселил здесь своих потомков — серых крыс. Первые крысы были безгрешны, но потом соблазнились и стали спариваться с местными землеройками, от этого союза родился гнусный хомо. Он эволюционировал, встал на задние лапы, а передними запихивал в рот то, что не доели крысы. Постепенно это хамское существо распространилось и заняло все земли. Унаследованный от божественного племени разум он использовал во зло и стал уничтожать среду обитания. Мало того — он начал войну против своих предков — крыс. Но вот настало время, и возмездие готово совершиться — вернулся великий Крысиный Бог и послал нас, своих апостолов, начать безжалостную войну против человека. Мы мобилизуем орды угнетённых, поднимем на борьбу униженных, возглавим битву за справедливость и вытесним с планеты этих исчадий ада — хомо.

— Ох, пицца! — изумился Грызянко. — А я-то и не знал, что мы такие… такие особенные! Я думал, мы просто рыночные крысы!

— Заткнись со своей пиццей, Грызянко. — невозмутимо ответил Холера. — Я уже сказал вам, что это религиозный догмат. На самом деле, идиоты, мы просто крысы. Но это не значит, что мы не можем стать великой расой. Судите сами, что там они пишут в Интернете. В Нью-Йорке на восемь миллионов жителей приходится от шестнадцати до сорока миллионов крыс. В Риме на одного жителя приходится от семи до десяти крыс. В Индии самыми страшными животными считаются отнюдь не тигры, а серые крысы. Сто лет назад наши братья взяли штурмом Астрахань, при этом переправившись через реку Волгу без всяких плавсредств — одним количеством. Войска Гитлера не могли взять Сталинград, это сделали серые крысы. Мы едва не сорвали во время войны оборону Ленинграда, оккупировав продовольственные склады в осаждённом городе. На нас посылали моторизованные войска, а мы ехали на ихних танках дальше, занимая новые территории. Эти идиоты хомо сами спровоцировали атаку, сожрав всех кошек в городе. После войны в России ратусы отправились завоёвывать Европу, которую не сумел удержать немецкий фюрер. Наши предшественники изгнали отовсюду рыжих и чёрных — этих предателей идеи мирового господства. Мы, серые, и только мы избранники великого Крысиного Бога. Мы живём во всех метрополитенах мира, мы населяем все подземные коммуникации всех городов. Мы переносим радиацию, как лёгкую непогоду, мы способны размножаться при минус семнадцати градусах по Цельсию, мы не боимся никакой отравы. Мы мутируем там, где хомо погибают, как вид. За нами будущее этой планеты, и я хочу ускорить наступление нового мира — мира ратуса разумного.

— Ура! — вскричали все шмурты. — Да здравствует Сант-Холера!

— Я так и думал. — заявил Грызянко, бросая пиццу на пол. — Не зря они мне казались такими недоразвитыми. Особенно их самки. Я заметил, что у них нижняя челюсть и глаза работают на одной мышце!

— Это как? — поинтересовался Загнусик.

— Ты видел их рекламу? Когда какая тётка ест шоколад, творог, йогурт или пьёт кофе, у неё закрываются глаза. Но этого мало — она тут же замедляется! Вот уж действительно дегенерация вида!

— А я видел, как одна самка запихивала в маленькую сумочку длинный зонтик и при этом делала такие удивлённые глаза! — с восторгом сообщил Воньдрыч.

— Ага! А вторая дура в это время на машине крошила задом чужие фары. — злорадно подтвердил Дза-дза-брю. — Я не понимаю: самки у них отдельный вид или просто генетический мусор?

— Нет, это общий закат популяции. — возразил Гаганя. — Я считаю, что Холера прав: эволюция человека зашла в тупик и грозит гибелью планете. Воистину, назрело время новой расы сапиенсов.

— Мы готовы! — хором заявили шмурты, подняв в знак согласия хвосты шнурками. — Ты наш вождь, Холера!

— Прекрасно. — хладнокровно отвечал вожак. — Распределяем роли. Здесь, в Нижнем Новгороде, будет наш Новый Иерусалим. Отсюда начнёт идти по миру весть об освобождении угнетённого племени и о грядущем конце владения демонов — хомо. Я, Холера Великий, объявляю о своей божественной миссии и назначаю вас своими апостолами. Проповедуем сначала этому заблудшему городу, а потом расходимся по континентам. Тебя, Грызянко, я назначаю апостолом Европы. Ты провозгласишь свободу в Гамбурге, Лондоне, Париже. Ты, Воньдрыч, поплывёшь в Америку и покоришь мне оба континента. Ты, Дза-дза-брю, возьмёшь Азию и Ближний Восток. Ты, Загнусик, полетишь в Африку и станешь апостолом Чёрного континента, тебе поставят монумент на Джомолунгме. Ты, Гаганя, заселишь адептами нового порядка Австралию. А я останусь здесь, в эпицентре новой цивилизации, и провозглашу своё господство в этой нравственно прогнившей России. Мы возродим былую славу этой земли и заставим, как и ранее, дрожать перед нами этот спесивый Запад и наглую Америку. Перед нами вострепещут азиаты, нам покорятся острова. Мы переселим хомо в Антарктиду и заставим жрать снег.

— Да будет так!! — вскричали в неистовом восторге шмурты.

— Да. А завтра мы идём на рынок и вербуем первую тысячу бойцов — это будет когорта избранных. Запомните, ратусы, этот великий день — сегодня начинается эра нового правления. Да славится святой Холера и Крысиный Бог!