Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ)

Глава первая (Начало новой жизни и первая месть)

Всю ночь и до самого утра я проспала, как убитая в хорошем смысле этого слова. Впервые за всю свою недолгую жизнь мне удалось отдохнуть и отоспаться, как следует. Снов на удивление сегодня никаких не было. Ни кошмаров, ни хороших.

Однако хотя бы на утро, проснувшись, я ощущала себя вполне отдохнувшей и выспавшейся. Так как вчера у меня вышло уснуть очень рано, то и проснуться получилось тоже, естественно, ранним утром. Часов в шесть.

На улице было ещё темно, а в моей комнате горела только пара светильников, располагавшихся на прикроватных тумбочках по обе стороны кровати.

Слегка приподнявшись, я осторожно потянулась и хотела, было, позвать Себастьяна, как вдруг за дверью одной из соседних комнат услышала весьма любопытный, но пока не совсем понятный для меня разговор.

Один из голосов принадлежал демону, второй же был мне незнаком.

— Хе-хе-хе, я смотрю, ты нашёл новую жертву для своих хитрых игр, Михаэлис, — раздалось коварное хихиканье, схожее со смехом человека уже явно в немолодом возрасте.

— Закрыл бы рот, Гробовщик, — холодно говорил Себастьян, чью фамилию я навсегда запомню. — Моя жертва касается только меня, но никак не тебя, бывшего Легендарного Жнеца, который ушёл на «покой» ради собственных целей и планов. Твоих игр и манипуляций мне было достаточно и в прошлом. Пришёл мой черёд.

— Хах, твой черёд, говоришь? — усмехнулся в ответ обладатель второго голоса. — Что ж, буду рад посмотреть на то, как ты склонишь эту девочку на тёмную сторону и сделаешь из неё хитрую манипуляторшу под стать себе. Однако позволь напомнить, что она вовсе не такая, как тот несносный мальчишка, о котором ты до сих пор хранишь память, даже спустя два столетия.

— Да, она куда более хладнокровная, жестокая, наглая и опасная, ибо пережила эти страдания не несколько месяцев или год, а всю жизнь. К тому же тот «мальчишка», как ты выразился, был моим другом в последние годы. Единственным другом, который умел жить и радоваться… Хах, жалкий Сиэль… А она, — тут голос Себастьяна переменился: — Она теперь полное олицетворение меня теперешнего, желающего крови. К тому же её душу я есть не собираюсь, ибо ты видишь, что на мне не печать контрактора, а именно что браслет. Это братер. Ей новые условия и новая жизнь в уплату плоть и души людей из старой и смерть тех, кто встанет у неё на пути. А вот ты, я смотрю, из шуток перешёл в милосердие, ибо, помнится мне, как ты спас во время падения Тунгусского метеорита двадцать человек и даже стёр им память об этом происшествии.

— Жнецы могут не только забирать души умирающих людей, но и спасать тех, кто им, скажем так, выгоден. И тебе это прекрасно известно, — сам жнец отозвался с ухмылкой. — Что же до этой девушки, то в ней помимо столь сильной жажды крови и мести есть и скрытое за болью и ненавистью милосердие и доброта. Не так ли?

— Доброта? — голос демона обратился в тихий грубый смех. — Милосердие и доброта? И всё это после того, как семь её не рождённых детей были скормлены собакам и крысам? После того, как её насиловали с четырнадцати лет врачи и медбратья, резали медсестры, отрывали у неё мелкие куски кожи и плоти и сильнее только ломали её ноги? О-о-о-о, нет. Эта девушка истинное воплощение зла с хитростью. Даже если в ней и есть какое-то добро, она будет использовать его с умом и себе же в выгоду, а не ради помощи миру, который к этому будущему только сильнее прогнил.

— Время покажет, кто из нас больше прав на её счёт, — проговорил Гробовщик со спокойствием в голосе. — В любом случае я бы на твоём месте не надеялся на то, что любые манипуляции с этой девочкой будут проходить так легко и просто, как и с предыдущими твоими хозяевами.

— Я знаю. И это делает наш контракт ещё более интересным, — Себастьян улыбнулся, это чувствовалось по манере его голоса.

— Неужели ты совсем не боишься, что она в какой-то момент может тебя провести и всё переиграть? — вновь послышалась хитрая усмешка жнеца.

— Я буду рад посмотреть на это, — демон улыбнулся ещё шире, и его голос стал очень… Подозрительным, как у маньяка или даже психа.

— Последние столетия очень изменили тебя, Михаэлис, — сказал его собеседник даже с неким сожалением, что было скрыто за тихим и едва ли уловимым смешком. — Ты уже не тот демон, которому нравилось изучать людей и их порядки и законы. Ты не был таким, какой сейчас, даже когда наслал чуму многие века назад.

— Это не твоё дело, — слова эти прозвучали будто бы просто, но было что-то угрожающее в этом спокойном голосе. Я даже была уверена, что говорил Себастьян с приподнятым лицом, нахмуренными бровями и прищуренными слегка, словно у хищника, глазами.

— Хах, вот тут ты сильно ошибаешься, — послышалась очередная усмешка Гробовщика, который, судя по звуку шагов, подошёл к демону ближе. — Теперь это моё дело. Ведь я не спущу глаз ни с тебя, ни с бедняжки Регины. Очень любопытно будет узнать, как сложится ваша с ней судьба, и чем в итоге закончится контракт.

— Если ты полезешь к ней, то пожалеешь, что вообще стал жнецом, жалкий безумец и бывший убийца самого Христа.

— Не храбрись зря. Мы оба прекрасно знаем, что тебе меня никогда не убить. Ни один из демонов не способен причинить вред Легендарному Жнецу.

— Демон — нет, а вот Бог или Люцифер — да, — хитрая ухмылка сошла с губ Себастьяна.

Я же, слушая всё это, решила всё-таки обломать их надежду на то, что я типа не слышу их и закатила глаза:

— Вы специально так громко говорите или просто надеетесь, что я сплю или ничерта не слышу ваши перешёптывания?

— Хе-хе-хе, кажется, мы сказали немало лишнего при нагретых девичьих ушках, — попытался якобы отшутиться жнец.

— Немало или нет — решать вам, но хватит делать из меня глухую или глупую девчонку, — хмыкнула нагло я в ответ. — Особенно это касается тебя, Себастьян.

— Да-да, понял, мадам горячие ушки, — усмехнулся демон, заходя в комнату, где я сидела.

— Собственно, как я и думал, — Гробовщик, зашедший следом одарил меня ухмылкой. — Эта девушка не даст себя обмануть. Советую хоть иногда быть поосторожней с ней, Михаэлис.

— У нас в контракте есть договорённость о том, что ей врать я не собираюсь, — отозвался он, осмотрев меня. — Пора тренироваться.

— Пора, но может, для начала поможешь мне умыться и переодеться, — скрестила я руки на груди, выгнув бровь. — Я хоть и выросла в паршивом приюте, однако об «утренних процедурах» знаю и помню.

— Вот позанимаемся, тогда и помою, как следует, ибо зачем мыться два раза только из-за тренировок? — демон был упрям. — К тому же нужно экономить воду, у вас жуткие налоги.

— Умыть сонное лицо я вполне могу, — хмыкнула нагло и также упрямо я. — Большое количество воды не затрачу.

— Да, миледи, — с сарказмом ответил Себастьян, усаживая меня в коляску, при этом глядя на жнеца: — Иди ты уже отсюда, надоело смотреть на твою уродливую улыбку.

— Можно подумать, ты на неё смотришь, Михаэлис, — тот лишь усмехнулся, затем опустил на свою седовласую голову капюшон мантии и с хитрой улыбкой добавил: — В любом случае мне уже и впрямь пора. Но присматривать за вами я всё же буду.

— Да хоть чечётку на гробу их вождя танцуй, хоть Кремль взорви, — закатив глаза, произнёс демон. Да уж, похоже, они знакомы очень-очень-очень давно.

— И я был рад с тобой повидаться, старый «друг», — со смешком отозвался Гробовщик и, щёлкнув пальцами, буквально растворился в воздухе за несколько кратких мгновений.

Я же в ответ на их «любезности» только вздохнула и, не дожидаясь Себастьяна, поехала на коляске прямиком в ванную, крутя руками колёса.

— Как у него ещё не отняли силы жнеца, — поморщившись от отвращения, брюнет пошёл за мной, чтобы последить.

— Возможно, он просто знает, как это удержать в своих руках, — сказала я, уже открывая дверь в ванную и заезжая внутрь, а затем проговорила уже более тихо: — Мне казалось, ты никогда не дружил с людьми, — демон вопросительно изогнул бровь, а я выдохнула: — Ты ведь не думал, что я упущу хотя бы словечко из вашего разговора?

— Меня удивляет, что ты сама удивлена и заинтересована в этом факте, — ответил тут же Себастьян, скрестив руки на груди и поправив свои волосы.

— Заинтересована? Это слишком громко сказано, тебе так не кажется? — спросила я, подъезжая к умывальнику.

— Громко, но верно, — ухмыльнулся он самоуверенно.

— Я всего лишь удивлена и не более того, — я закатила глаза, открывая кран с холодной водой. — Ты сам говорил, что не любишь дружить с людьми.

— Было одно исключение. А изучение людей — нормально для таких демонов, как я.

— Вот как?

— Да, высшие демоны изучают все тяжёлые и нелепые грехи, качества, недостатки, достижения в жизни. Это долгий и сложный процесс, но он помогает в будущем лучше выбирать контракторов.

— Ну и, конечно, опять же разбавляет скуку вечности, — проговорила я, набирая в свои ладони прохладную воду и умывая лицо.

— Соображаешь, девочка, — снова ухмыльнулся Себастьян. — Это меня уже радует.

— Иногда мне кажется, что я даже слишком быстро всё схватываю на лету, — ему в тон ответила я.

— Жизнь может научить быстро и на лету схватывать и людей подбирать и даже оттачивать свой вкус.

— Что верно, то верно.

Я выдохнула, беря полотенце и осторожно вытирая им лицо.

Прохладная вода помогла мне окончательно проснуться и почувствовать себя более бодрой и готовой к сегодняшнему дню.

— Начнём с велотренажёра на креплениях и выравниванием твоего позвоночника одновременно, — произнёс Себастьян, уводя меня на коляске в гостиную, где и было всё необходимое. — Будет абсолютно неудобно, и первое время я буду поддерживать твои ноги, чтобы они привыкали к движению, заодно буду делать мышечный массаж. Если будет больно, сразу говори. Я тренировку не остановлю, но дам обезболивающие.

— Хорошо. Я всё поняла, — ответила я, согласно кивнув.

Что ж, тренировка на весьма необычном тренажере длилась полтора часа, и её я должна была делать два раза в день.

Сначала я думала, что тренировка будет вполне терпимой, учитывая, что Себастьян позаботился о фиксации моего тела на подставке для спины с ремнями безопасности и фиксаторами для ног.

Я думала до конца, что всё будет терпимо. Но даже с лёгкими нагрузками мне было больно от движения педалей, на которых были закреплены ступни моих ног. Кости и мышцы начали болеть так, словно я проходила по настоящим горам, да ещё и с огромным грузом.

Я вцепилась в ручки тренажера настолько, что мягкую подкладку для них прорвала ногтями. И всё же я ещё терпела первые полчаса, так как понимала что это только начало. А первая тренировка всегда сложна для любого новичка.

Однако когда пошли ещё и массажные движения по спине, бёдрам и коленям. И это были не просто поглаживания и массаж, а именно суровый точечный зажим мышц и костей через кожу.

Оставшийся час я рыдала от нестерпимой боли. Даже с обезболивающими мне было очень больно.

Но ради того, чтобы начать ходить, мне придётся вытерпеть куда более страшную боль.

Если я хочу встать на ноги и показать абсолютно всем своим врагам и тем, кто когда-то косо на меня смотрел, что зря они сомневались во мне и жалели меня, то должна каждодневно терпеть всё это. Должна буквально реветь, кричать от боли, без сил падать от усталости после таких тренировок, но никак не сдаваться и не опускать руки.

И я буду это делать. До тех самых пор, пока мои руки, ноги, зад, спина и даже голова с шеей не будут укрыты испариной или в синяках, даже если сама буду падать в обморок. Я буду трудиться ради того чтобы встать. Даже начну учиться драться, стрелять из пистолета, лука и арбалета, буду тренироваться во всех видах борьбы.

Я сделаю абсолютно всё для того, чтобы встать на ноги и стать сильнее и физически и морально и духовно. Чтобы заставить тех, кто оставил меня, пожалеть о том, что они бросили меня на произвол судьбы.

Когда же первая моя тренировка, наконец, закончилась, мне хватало сил лишь на то, чтобы в прямом смысле доползти до коляски. После тренировки я была никакая.

Себастьян тут же отвёл меня в ванну, сам всю умыл, даже вымыл вновь волосы и высушил их. Одел меня и уложил на кровать и заодно переставил мне телевизор, чтобы я могла посмотреть что-нибудь спокойное и расслабиться.

Не смотря на всю эту усталость и боль, я была довольна. Я буквально чувствовала как моё тело, пусть и слабо, но начало работать и подавать признаки жизни, совсем крохотные и всё же обнадёживающие. Это не могло не радовать.

— Что? — я слегка выгнула бровь, лёжа на кровати, когда Себастьян слегка хитро ухмыльнулся, заметив мою усталую, измученную, но, тем не менее, довольную улыбку. — Мне уже и улыбнуться нельзя?

— Любой другой бы на твоём месте уже от боли бы стонал да смерти просил. А ты, как я вижу, очень полюбила жизнь и свою цель, раз радуешься даже таким нагрузкам, — сказал демон, который, кажется, изменил мнение обо мне, во всяком случае, как о целеустремленном человеке.

— Возможно, я просто слишком упряма и целеустремлённа, — произнесла я со вздохом. — Да и потом, вся сегодняшняя боль не идёт ни в какое сравнение со всей той болью, какую я испытывала за всю жизнь в приюте.

— Ловкое и точное сравнение, — сказал мужчина, не переставая смотреть на меня более внимательно. — Могу я задать тебе вопрос?

— Смотря, какой, — я слегка выгнула бровь, обратив на него свой взгляд.

— Он касается твоей задачи. Ты ведь не остановишься только на своих родителях и обидчиках? От последних я избавился, когда мы убирались из приюта. Это заведение и ближайшие его корпуса полностью уничтожены. Если и остались какие-то врачи, что не работали из-за иного графика дней, их мы найдём и уничтожим. Но тогда твой смысл жизни оборвётся сразу, стоит последнему из твоих врагов испустить последний вздох.

— Ты очень ошибаешься, если действительно думаешь, что я остановлюсь лишь на мести своим родным и оставшимся обидчикам из приюта. В мои планы входит не только одна месть, поверь мне.

— М-м-м-м, что же, я увижу всё это в твоём исполнении и сам решу, стоит ли мне помогать в твоих дальнейших свершениях или же просто наблюдать.

— Не будем забегать далеко вперёд. Сейчас важно, чтобы я встала на ноги.

— Я мог бы тебе помочь не только упражнениями и тренировками, но и… — как бы невзначай начал, было, Себастьян спокойным и серьёзным голосом.

— Нет, — резко прервала его я. — Никаких демонических трюков. Только не в этом деле.

— Рано или поздно, но они тебе пригодятся. Впрочем, в будущем, когда ты будешь ходить, я покажу тебе прелести моих способностей, и ты сама решишь, принимать их или нет.

— Как я привыкла говорить, до этого будущего ещё нужно дожить.

Я снова вздохнула, а после добавила:

— Если у меня есть возможность самостоятельно добиться успеха хотя бы в своём лечении, не прибегая при этом к твоим способностям, я обязательно ею воспользуюсь. Не всегда можно и нужно полагаться и рассчитывать на кого-то помимо себя.

— Однако в твоём случае без лишней помощи не обойтись, особенно, если лекарства могут перестать помогать и вызвать привыкание.

— Будем думать об этом, когда…

— Порой не стоит упрямиться и доводить ситуацию до подобного, — демон серьёзно нахмурился.

— Я вовсе не упрямлюсь. Я… — я глубоко выдохнула.

— Нет, ты упрямишься, — брюнет перебил меня и стал подходить. — Предположим, ты сможешь встать, сможешь ходить, бегать и даже драться, если этого захочешь. Но только от пуль и ножа не всегда получается спастись ловкостью тела. Здесь помогают мои способности. И в случае если меня, из-за нашей похожей, но более серьёзной ссоры или более сурового спора, но не будет рядом с тобой, ты рискуешь получить двойной удар и лишиться всей защиты. И тогда твои планы будут напрасны.

— Думаешь, я и так не понимаю, насколько сильно теперь от тебя завишу, Себастьян? — невольно вспылила слегка я. — Я знаю это и прекрасно понимаю. Но, чёрт возьми…

— А как ты определишь, что люди тебе не лгут, когда захочешь сама понять, кто из них не виновен и заслуживает жизни, а кто должен умереть?! Что, если тебя обманут, и всё начнётся сначала?

— Что ты мне предлагаешь?! Каждый раз обращаться к твоим демоническим способностям?! Каждый раз рассчитывать только на тебя?!

— Я предлагаю тебе выбрать хотя бы две способности, которые ты можешь использовать. Только две, а не тысячи, каковыми обладаю я.

— Я всего лишь человек, Себастьян. Всего лишь простой человек, а не…

Он грубо схватил мою ладонь и указал мне на перстень:

— Контракт, что мы заключили, позволяет мне дать тебе часть своих способностей и помочь их тебе развить. Неужели ты думаешь, что контракт основан только на обычной клятве?

Я же резко вырвала свою руку из крепкой хватки демона и посмотрела ему прямо в глаза:

— Откуда мне знать такие подробности, если ты сам о них молчишь, чёрт побери?

— Надеялся на твою догадливость, — хмыкнул презренно мужчина, выпрямившись в полный рост и встав у окна на секунду, но затем направился к входной двери. — Вернусь после охоты.

— Охоты? — вдруг переспросила я.

— Да, так как я не взял у тебя душу в качестве выкупа, то имею право поохотиться на нескольких грешников и поглотить их души.

— В таком случае надеюсь, твоя охота пройдёт нормально.

Сказав это, я как-то тихо и холодно хмыкнула, больше не добавив ни слова. Себастьян тут же покинул квартиру, закрыв меня на замок.

И мне повезло, что он успел довольно быстро поставить поднос с едой и включить мне телевизор. Даже как-то успел пульт оставить, поэтому я могла смотреть, что хочу и не слышать его нытьё.

Честно признаться, меня начинало бесить такое отношение демона ко мне.

Нет, я, конечно, в какой-то мере была благодарна ему за спасение и помощь, да и прекрасно понимала, что на то он и демон. Но всё же была бы признательна, прояви Себастьян хоть капельку должного уважения ко мне.

И, тем не менее, не следовало ожидать того, что что-то поменяется. Друзьями мы, возможно, никогда не станем, однако следовало хотя бы попытаться выстроить партнёрские отношения, раз нас теперь на долгое время связывал контракт.

Впрочем, мы знаем друг друга всего лишь два дня. Не думаю, что дружба так сразу сможет образоваться. Нужно время, чтобы полноценно выстроить лестницу наших отношений.

А пока я была одна, то могла и как следует отдохнуть от ворчания демона и начать обдумывать полноценно свой план, осторожно пошагово. И, возможно, даже обработать план смерти всех, кто мне испортил жизнь ещё при рождении.

Я ни в коем разе не собиралась никого прощать, а жаждала, чтобы каждый из них страдал так же, как страдала всю жизнь я. Я хотела, чтобы все они заплатили за всю мою боль, что мне пришлось испытать. За каждое избиение, за каждое изнасилование, да чёрт возьми, даже за смерть каждого из моих так и не родившихся детей.

Я даже думала, кого будет истязать Себастьян, а кого я самолично буду топтать ногами до тех пор, пока плоть не будет кусочками вылетать с их ран и липнуть к моей обуви, одежде, стенам и полу, до тех пор, пока их крики не обратятся в предсмертные писки.

Пощады не будет совершенно никому. Каждый из моих врагов не только узрит мой гнев и ярость, но и прочувствует их целиком и полностью на себе.

И мне было абсолютно плевать на то, сколько законов и правил я нарушу. Ведь об этом никто и ни разу не задумывался, когда истязали меня саму.

А что же будет с теми, кто наоборот будет раскаиваться? Что делать с теми, кто будет связан с моими врагами, но будут они хорошими людьми? Должна ли я убить их? Придётся хорошенько продумать каждое своё движение, каждый свой план. Ибо, как бы сильно во мне ни разгоралось пламя мести и ненависти, я не желала становиться неконтролируемым монстром, что будет убивать всех подряд без разбора.

Нет, я хотела стать справедливым судьёй и палачом, который обрушит свой гнев на тех, кто этого действительно заслуживал. Хотела стать той, кто сможет всё изменить и преобразовать.

За этими мыслями я в итоге скоро заснула, обняв нежно большую и мягкую подушку и прижавшись к ней, как к мягкой игрушке. Даже не притронулась к еде, ибо есть особо не хотелось.

Зато я отлично помню, как кто-то укрыл меня тёплым пледом и даже осторожно погладил меня по волосам.

Это было первое в моей жизни… Мягкое и приятное касание.

Наверное, будь я в сознании, то дёрнулась бы от подобного, а после и вовсе резко отстранилась, забившись в уголок, словно маленький дикий зверёк, о котором никто и никогда не заботился и не проявлял должной заботы, и которым я являлась на самом деле… По поведению, характеру да даже некоторым повадкам манерам.

Но… Именно это прикосновение смогло меня успокоить и погрузить меня в более мирный сон, без каких либо кошмаров что посещали меня каждую ночь.

Я спала, как счастливый мертвец, который наконец-то обрёл покой. И проспала так до самого следующего утра.

Дальнейшие же дни, впрочем, как и месяцы были также посвящены частым тренировкам и упражнениям, которые со временем стали постепенно даваться мне куда легче и менее болезненней.

Однако помимо этого мне пришлось уделить внимание ещё учёбе, в которой мне, разумеется, помогал Себастьян.

В приюте нас, конечно, могли обучать чтению и письму, но делали это очень паршиво, не говоря уже об алгебре и всём остальном. Меня же вообще предпочитали практически не учить.

Себастьян был строгим учителем, но очень справедливым, серьёзным и вдавался в каждую деталь. Если то требовалось, он по десять раз мог показать и написать нужную букву или слово. Более того стал помогать мне изучать языки.

Сначала мы осваивали английский, потом постепенно немецкий, итальянский и латынь.

Тяжелее всего мне давалась точная наука: физика и химия и с геометрией было плохо. Только, не смотря на эти результаты, демон всегда давал мне более лёгкие примеры и старался их несколько усложнить в решениях.

Ах, если бы в жизни всё было бы также легко.

Лучше и легче всего же на удивление мне давались русский язык и литература.

Со временем я стала читать больше книг. В основном это была классика давних времён или же что-то более современное и даже фэнтезийное.

Так незаметно за тренировками, учёбой и планами пролетело чуть больше полугода. За это время я смогла, наконец, научиться ходить. Хоть и с помощью трости и поддержки Себастьяна, но я ходила…

Ах, как же было приятно быть нормальной девушкой, которая, как потом оказалось, была и очень даже привлекательной.

Благодаря демону, его заботе и уходу, я стала выглядеть как роковая красавица юных лет, что могла вскружить голову мужчине даже холодным и грубым взглядом.

Ровная спина и идеальная осанка, привлекательная фигура с соблазнительными формами, чуть бледноватая, но бархатистая кожа, мягкие черты лица, чёрные длинные шелковистые волосы и серо-голубые глаза, в которых присутствовал хитрый и ледяной блеск… Всё это скрывало под собой израненную в прошлом душу, которая смогла оправиться, закалиться в собственных страданиях и боли и стать в тысячу раз сильней.

Я могла пользоваться слабостью мужчин, их вниманием к своей персоне и, заходя в казино лишать всех заработанных денег и заначек, затем деля проигранные деньги с казино на равные части. Так что скоро стала сама платить за свои апартаменты вместе с Себастьяном и даже смогла обновить их некоторыми декорациями и украшениями, которые выбирала для себя сама.

Иногда мы с Себастьяном ловили самых отпетых мошенников и тут же отправляли их на тот свет и оставляя намёки на то, что их убили именно бандиты. Поэтому мы сразу убивали двух зайцев: ублюдков отправляли на тот свет, забирая их деньги и карточки, и при этом некоторых бандитов сажали заслуженно в тюрьму.

Впрочем, деньги я тратила не только на себя и демона: порой мы покупали и оружие и яды и некоторые наркотики, чтобы использовать их против врагов. Но большую их часть я отправляла на развитие медицины, более того смогла, не без подсказок брюнета открыть благотворительный сайт для больниц отвечающих за заботу над сиротами и инвалидами.

Причём я нанимала людей, которые знали своё дело и проверяли больницы вдоль и поперёк настолько, что потом решалось — закрыть больницу или полностью изменить персонал и улучшить жизнь несчастных больных.

Более того я отправляла деньги детям-инвалидам, находя их аккаунты в интернете от имени «Чёрной королевы». Некоторые старики тоже получали пожертвование, когда мне удавалось докопаться до всех их подноготной, даже нанимала им верных помощников по дому и медсестёр, чтобы те давали им правильное лекарство.

Я была даже не «Чёрной Королевой», а неким женским прототипом великого Робина Гуда. Я грабила богатых и помогала бедным и несчастным людям.

Себастьян даже шутил на этот счёт, что для мстительницы я слишком милосердна. Впрочем, и он не без добычи оставался.

Демон мог питаться душами тех, кого мы изничтожали, и их было для него более чем в достатке. Однако он помнил, что помимо всех моих «благородных добрых дел» в моём списке по-прежнему оставалась месть, которой я так жаждала.

Конечно же, в течение этого полугода я следила за жизнью своих родных, которые на моё счастье и удачу так и не покинули город, в котором родились и, разумеется, произвели на свет меня саму.

В итоге моя линия мести разделилась на две ветви: первая была полноценной — то бишь уничтожение всей линии отца: дочь от его второго брака, его стерва жена, работающая в банке, его мать, у которой ещё был второй сын бандит.

Да и сама старуха была той ещё дрянью, что даже кошек убивала, а инвалидам так вообще кричала в лицо, чтобы они сдохли ещё в утробе матерей и не засоряли планету собой.

Ветвь отца была помечена абсолютно красным цветом — крови.

Линия матери же была попроще. Конечно, сама мама была не лучшего вида, но всё же какие-то сожаления она имела на счёт меня. Над её жизнью я по сей день задумываюсь.

А вот бабушку я решила пожалеть, ибо изучив её жизнь, поняла, что эта старушка просто настоящий ангел во плоти, с которой я бы очень хотела встретиться.

Сын моей матери от второго брака тоже вполне ответственный и трудолюбивый юноша. И с ним бы я также хотела познакомиться.

Остальных же я желала бы убить чисто из-за того, что они достаточно грубы и тоже были за моё заточение в приюте.

В конечном счёте, план моей мести был выстроен и должен был начать воплощаться в жизнь уже в ближайшие дни.

— Уже совсем скоро ты встретишься с некоторыми из своих родных, — сказал серьёзным голосом Себастьян в один из вечеров, когда я сидела в удобном кресле на балконной лоджии с бокалом красного вина в руке. — Уверена, что полностью готова к этому?

— С каких это пор ты спрашиваешь у меня подобное? — с лёгкой ледяной ухмылкой на губах я выгнула бровь, сделав пару глотков вина.

— Одно дело строить планы и не видеть свои цели, другое дело, когда ты встретишься с родными лицом к лицу. Рука не дрогнет?

— Уж точно не с теми стервами и ублюдками по линии отца.

— А что же касается линии матери?

— В этом случае умрут не все. Но тебе это и так прекрасно известно, не так ли, Себастьян? Сколько раз ты уже рылся в моих мыслях без моего ведома?

— Помни, если ты хотя бы на пару секунд подумаешь о смерти хоть кого-нибудь из них, то их жизни самолично я заберу.

— Я помню об этом. Именно поэтому самоконтроль в этом плане у меня развит достаточно хорошо.

Я поднялась с кресла с бокалом в руке и, пройдя мимо демона, приблизилась к перилам, облокотившись о них.

Мужчина не смог не заметить, что я обожала обо что-то опираться спиной или облокачиваться на что-то. Я впитывала прикосновение к любой поверхности всем телом.

— Надеюсь, потому что, если и твоя рука дрогнет, я сам завершу твою месть за тебя.

— Впрочем, как и любую другую расправу, — тихо и не менее холодно отозвалась я.

— Что включается в расправу? — столь же холодно и чётко спросил меня Себастьян, следя за всей моей мимикой.

В ответ на это я лишь ухмыльнулась и со спокойствием в голосе, даже неким безразличием касаемо моих родных по линии отца сказала:

— За последние полгода я поняла, что многих людей страшит не просто сама смерть, как таковая, но и неизвестность, которая следует за ней, как, впрочем, и невообразимая боль, — мой взгляд встретился со взглядом мужчины, а ухмылка так и не сходила с моего лица: — Я хочу, чтобы моя родня испытала все эти «незабываемые ощущения» и лишь затем отправились прямиком в Ад.

Брюнет кивнул с хищной улыбкой:

— Всё будет выполнено в лучшем виде… Госпожа.

— Так-то лучше, — отозвалась я ему в тон, прикрыв глаза и вдохнув всей грудью ночной свежий воздух.

Себастьян молчал. Он давал мне наслаждаться великолепным прохладным воздухом и ветерком.

Ночные огни освещали грязные и чистые улицы Питера, снаружи шумели машины.

И, не смотря на всю эту грязь, я действительно наслаждалась этой атмосферой, в которой скоро будут литься реки крови всех моих врагов.

Уже совсем скоро каждый из них, в конечном счёте, испустит свой жалкий и ничтожный дух, моя месть свершится. И часть моей души, наконец, будет способна обрести покой.

Однако, как я и говорила в прошлом, на этом я не остановлюсь. Я продолжу деятельность «Чёрной Королевы».

Продолжу изничтожать всех богатых толстосумов и ублюдков, наживающихся на несчастьях и тратах тех, кто вкалывает изо дня в день без перерыва и пытается, во что бы то ни стало, выжить в этом грёбанном мире, полном несправедливости.

— Такая юная и невинная на вид и внешность, но такая жестокая и кровожадная в душе и сердце, — изрёк демон, всё же нарушая тишину, своим негромким и бархатным голосом, полным привычного для него коварства.

— А разве тебе не это было нужно ещё с самого начала? — тихо и холодно спросила я.

— Нет, но я нахожу это прекрасным. И таким знакомым, — с улыбкой ответил он, сделав лишь два шага ближе ко мне.

— Ещё скажи, что я напоминаю тебе о том, каким ты сам был многие века назад, — я с неким безразличием хмыкнула и отпила из бокала ещё немного вина. — Помнится, об этом ты и говорил Гробовщику.

— Коли знаешь ответ, я лучше промолчу и тоже наслажусь красивыми видами.

— Сколько будет угодно.

— Кем ты станешь после мести?

— Честно?

С моих губ сорвался тихий смешок, а взор устремился на множество огней, что освещали ночной город.

— Я просто хочу стать той, которая хоть что-то способна будет изменить в этом городе… Стране… Мире. Полностью перевернуть все устоявшиеся понятия и правила, что уже давным-давно к чёрту не нужны вовсе.

— Никак заделаться хочешь тёмным героем обделённых? — Себастьян усмехнулся, встав рядом со мной, будто наставник.

— Героем? Вот уж вряд ли, — я слегка ухмыльнулась. — Просто хочу попытаться хоть что-то переменить в этом прогнившем до костей мире.

— А это уже героизм, особенно в такое время, где большая часть обделённых нуждается в своём герое. Что же, никогда не был героем всей страны.

— Вопрос в том, воплотятся ли мои настолько далеко идущие планы в жизнь.

— Если будешь так говорить, то и половину планов не воплотишь. Хочешь их воплотить — не сомневайся в своих делах.

— Знаю-знаю.

С моих уст сорвалась тихая усмешка, и я взглянула на демона:

— Не забывай, что я только полгода как…

— Как встала на ноги и наконец-то вкушаешь вкус жизни.

— Именно.

— В таком случае… — Себастьян подобрался ко мне достаточно близко и прошептал на ушко словно змей-искуситель: — Возьми от этой жизни всё до последней капли.

— Так и намереваюсь поступить, — негромко, но вполне спокойно сказала я, а затем с ухмылкой добавила: — И тебе это очень хорошо известно.

— Но известно ли это тебе, милая Регина?

— Не начинай со мной свои игры, на которые я и так достаточно насмотрелась во время всего нашего «сотрудничества», Себастьян.

— Как скажешь. В таком случае советую тебе идти спать, после тренировок у нас будет встреча с твоей семьёй.

— Уже жду не дождусь.

Сказав это с привычным мне холодом, я отдала демону уже пустой бокал и направилась в свою комнату.

— Доброй ночи, госпожа Регина, — с обычной для себя дерзостью, но как бы вам сказать, игривой дерзостью ответил мне он, провожая меня только взглядом.

— Доброй ночи, Себастьян, — отозвалась я напоследок, словно и не замечая его тона.

Я уже столько раз наблюдала за тем, как этот демон вёл себя с некоторыми нашими «жертвами» женского пола ради добычи информации или усыпления их бдительности, что научилась различать его голос и тон в подобных ситуациях.

Однако со мной Себастьян всегда держал должную дистанцию, что меня вполне устраивало и даже радовало. А даже если и пытался как-то сблизиться, то лишь ради собственного развлечения и разбавления хоть какими-нибудь новыми событиями своей «службы» мне, не более того.

И то каждая такая его попытка всегда пресекалась, давая тем самым понять, что меня это вовсе не интересует.

Впрочем, было даже приятно видеть, что за пределы нашего общения Михаэлис не выходил. Не был груб в касаниях, не насиловал меня.

Я была его госпожой и соратником в нашем деле, с которым он… Скажем так, подшучивал.

В современном обществе мы зовём это «токсичной дружбой» или даже «токсичными отношениями». Что ж, токсичные, но честные.

Я всегда вижу, когда брюнет врёт — а мне он никогда не врёт, только тем людям, с которыми мы взаимодействуем ради наших целей и результатов.

А если же Себастьян соврёт, то, как он сам сказал мне, наши «символы» контракта будут жечь кожу нас обоих. Это хорошая подстраховка от возможного предательства демона.

Конечно же, я не исключала и такого варианта развития событий.

Предать способен каждый, даже самый, как может казаться, верный соратник. И я это прекрасно осознавала.

Впрочем, переживать об этом буду, когда действительно заподозрю этого демона в предательстве. Сейчас же мне нужно было физически и морально подготовиться к встрече с теми, кого я убью собственными руками.

Я даже перед этим оставила Себастьяну распоряжение подготовить тысячи инструментов для пыток, ампутации конечностей и разрезов и даже кое-что из магазина БДСМ, чтобы все их мучения были полноценны. Без смазки, без анестезии и прочих антисептиков.

Я буду рада высыпать на них три килограмма тараканов, крыс, змей и пауков, лишь бы они испытали все страхи, какие только могут быть. Возможно, мы даже поиграем с пространством, устроив им лабиринт страхов и смерти.

Жестоко ли это? Хах, да, очень даже.

Не менее жестоко эти люди поступили и со мной. Так что я с превеликим удовольствием отплачу им той же монетой и понаблюдаю за их страданиями.

С этими мыслями я и легла спать, довольно скоро и быстро погрузившись в мир морфея.

Следующий же день снова был полон тренировок и уроков, во время которых Себастьян и я были серьёзны, сосредоточены и решительно настроены, впрочем, как и всегда. И лишь ближе к вечеру мы смогли, наконец, закончить всё.

Как выяснилось чуть позже, сегодня у нас получится встретиться лишь с младшей дочуркой моего нерадивого папаши, которая должна провести весь свой вечер в одном из ночных танцевальных клубов Питера. А это значило, что мне тоже придётся отправиться туда, дабы «познакомиться» с родственницей.

— Терпеть не могу такие заведения, — фыркнула немного брезгливо я, позволяя Себастьяну застегнуть молнию на спине на маленьком чёрном коктейльном платье, которое решила надеть сегодня.

— Зато именно в таких местах можно совершить очень мощные убийства. И на любого могут повесить вину, особенно, если кто-то случайно оставит там свои отпечатки пальцев, — ответил демон достаточно спокойно и легко и быстро справился с молнией.

— Только по этим двум причинам мы и едем туда для «знакомства» с моей сестрицей, а не любезно приглашаем домой, — выдохнула я в ответ на это.

— Я был бы рад потом вычистить её кровь в нашей квартире, — сказал мужчина, помогая мне одеться в хорошую меховую шубу с жемчужным ожерельем. — Вы прекрасны, госпожа.

— Как и всегда, — я с лёгкой довольной и хитрой ноткой улыбнулась.

Демон подал мне руку и довольно скоро мы оказались в нужном клубе, прямо внутри него, а если охранник и подходил, Себастьян подкупал их пятитысячными рублёвыми купюрами.

Так мы могли себе позволить находиться в клубе вплоть до его закрытия. Оставалось лишь найти нашу первую жертву среди толпы, на халяву дать ей попробовать мощный наркотик и устроить в каком-нибудь подвале этого клуба самую страшную смерть.

Более того я поступила куда более подло, подкупила нескольких пикаперов, а демон воспользовался их слабоумием и смог их полностью подчинить своими способностями. То есть мы могли бы и полностью опорочить эту тварь перед смертью и даже во время смерти.

Это будет отвратительная, грязная и громкая картина, но я буду наслаждаться этими криками, видами крови, дерьма, смазки со спермой и желчью с желудочной кислотой, что будут вытекать из её отверстий, которых с каждым ударом будет всё больше и больше.

Уже очень скоро я могла наблюдать за тем, как моя сестрица довольно скоро и быстро приняла ухаживания «кавалеров» и согласилась попробовать их «конфетки» вперемешку с выпивкой.

Кажется, она ещё большая шалава, чем я могла предположить, исходя из информации своих источников. Хотя этого и следовало ожидать, судя по её внешности.

Голубые крайне узкие глаза, острый нос, тонкие губы, что изображали ядовитую и в то же время туповатую улыбочку, каштановые волосы были также, мягко выражаясь, в полнейшем беспорядке. И всё это дополнялось фигурой и телом, что наверняка пережили чрезмерно много пластических операций.

Тем не менее, эти так называемые ухаживания продлились около часа, спустя который я смогла увидеть всю низость и порочность своей родственницы по линии отца. Свои плотские сношения она начала прямо в вип-комнате, которую всегда можно было закрыть на ключ, как снаружи, так и изнутри.

Моя сестрица уже ублажала охранника своим ртом в уплату за комнату, пока наши подкупленные ухажёры готовились к своему предназначению, естественно, устраивая, выражаясь грубым слэнгом, групповой дрочкой.

Мы с Себастьяном наблюдали за этим со стороны и выжидали, чтобы всех четверых заключить в нашу игру-ловушку.

Честно сказать, за эти долгие минуты наблюдений мне пришлось испытать не только предвкушение скорой мести, но и немалую долю отвращения вместе с неким презрением. Однако я не показывала этого ни внешне, ни мысленно, с ледяным спокойствием дожидаясь нашего с демоном выхода.

Когда дело дошло до того, что моя сестрица была полностью раздета, и двое мужчин уже стали владеть её дырками сзади и снизу, а третий собирался только пристроиться, я грубо постучала в дверь комнаты, внутри которой мы с Себастьяном оказались и прервали её оргию.

Она вяло и возбуждённо посмотрела на нас и шипучим голосом рявкнула на нас:

— Больше трёх хуев не принимаю, если хотите жмж, то подождите, пока я с мальчиками не наиграюсь, — слюна от наркотиков и алкоголя стекала по её губам и подбородку, а уродливые глаза были похожи на её влажные нижние половые губы, плоские, как мясистые крылья самой уродливой бабочки.

— Поверь, тебе сегодня ещё предстоит испытать очень многое, — я ухмыльнулась в ответ, деловито скрестив руки на груди, и одарила девушку наглым, ледяным и презрительным взглядом. — А вот «удовольствий жизни» с тебя уж точно хватит.

— Чё ты вякаешь там, пиздаболка крашеная? Не мешай, давай… Ах… — она стала насаживаться на члены своих партнёров и стонать, как истинная течная сука. — Раз нихера в удовольствии не понимаешь.

— Прикажете действовать? — спросил меня Себастьян с непоколебимым серьёзным лицом.

— Самое время, — холодно хмыкнув, я кивнула в знак согласия. — Действуй прямо сейчас.

Тут демон зловеще поклонился мне и с хищной улыбкой произнёс:

— Да, миледи.

Выпрямившись, он щёлкнул пальцами, охранник, что был также под нашим контролем, и наши возбуждённые марионетки встали над девкой и грубо схватили её за волосы. Они грубо запихали ей в рот несколько доз наркотиков, не смертельных, но таких, что возбуждали бы все органы чувств и заставили бы её чётче чувствовать именно боль, а не удовольствие.

Каждая мясная марионетка сначала грубо лупила её по щекам, потом толкала грудью к дивану, и каждый из них насиловал её во все отверстия. Даже её рот не оставался лишённым работы, обсасывая либо член, либо яйца, причём насильственно, ибо из-за обострённого обоняния она с отвращением вкушала мужскую вонючую плоть мошонки и волосяного покрова, да и анального кольца, которое не всегда получается, как следует вытереть после дефикации.

Себастьян руководил марионетками и сам решал, как именно должно было проходить насилие.

Моя сестрица не получала удовольствие, только боль и сухость в своих расшатанных дырках, которые заполнялись не спермой… А опарышами, тараканами и зловонными нечистотами.

Сама комната вокруг неё обращалась в Комнату в приюте, только стены её были, будто окрашены полностью в засохшую и льющуюся с потолка кровь. Светильники же стали испускать ядовито-зеленый цвет, раздражающий даже мои глаза.

Ещё один щелчок, и мою сестрицу отпустили.

Мужчины отстегнули свои ремни и закрепили их на крючьях на потолке. Демон протянул им гвозди и кожаные ремни с иглами.

Пикаперы и охранник грубо затащили девушку к себе и обвязали её ремнями, при этом грубо вонзая ей под кожу эти гвозди-крючья на руки, спину и ноги. Спустя минуту она была подвешена, как туша, которую собирались освежевать.

Кровь лилась с её ран на пол, медленно-медленно образуя кровавую лужицу. Истошные крики и вопли боли, страха, ужаса и сплошного отчаяния вырывались из губ моей сестры, обращаясь едва ли не в самую лучшую музыку для моих ушей, которой я сейчас могла насладиться сполна.

Я наслаждалась истинными страданиями своей гадкой сестры-шалавы, какие когда-то пережила сама и далеко не единожды.

И именно эта дрянь должна была быть на моём месте, жить моей жизнью, а не я! Именно она заслуживала такой участи, а не я!

Далее стало всё куда неприятнее для моей сестрицы.

Сам Себастьян разрезал девушку на кусочки, при этом держа руку марионетки в своей. Удары были ровные, как и разрезы, кровь разбрызгивалась по полу, стенам и мебели, марионетки фонтанами спермы, опарышей и дерьма кончали на тело этой сучки, трясущееся в конвульсиях боли и ужаса.

Её уродливые глаза смотрели на меня и умоляли меня помочь ей. Но я только смеялась над этой тварью и наслаждалась тем, как она обращалась в разделанную на кусочки свинью, которая вот-вот умрёт от потери крови и болевого шока.

— Страдай и сотрясайся от ужаса, беспомощности и страха так же, как это делала всю жизнь я, только потому, что наш ублюдок-папаша в молодости побоялся брать на себя большую ответственность! — твердила безустанно я, продолжая наблюдать за этой омерзительной и в то же время ужасающей картиной и слушать крики и вопли девушки. — Страдай и знай, что никто не поможет тебе и не избавит от мучений! Лишь смерть будет для тебя временным освобождением от всего этого!

И когда пришло время, Себастьян медленно перерезал глотку моей сестрице, и та в последний раз встретилась со мной взглядом. Взгляд, полный ужаса, ненависти и страха пронзил меня, будто насквозь, но я не дрогнула.

Не-е-е-е-ет, так просто меня эта шавка не испугает даже будучи уже мёртвым куском поруганного тела, которое будут жрать опарыши.

Скоро она обвисла и стала коченеть.

Усталые марионетки же рухнули в обмороки на диване так, словно они были в дрыбодан пьяные.

Себастьян разбросал вокруг них пакетики с марихуаной, крегом и кокаином, не забыв оставить разной степени отпечатки на бутылках и самих пакетиках, как и на оружие смерти.

Демон совершал всё в перчатках, а значит, своих следов не оставил. Наши же следы он легко замёл, не оставив ни единого намёка на наше присутствие. Даже стёр нас из памяти охранника и пикаперов, что крепко спали в угаре, и их ждали в итоге разборки с полицией.

Мы же очень скоро вернулись домой, исчезнув из клуба, словно нас и не было там вовсе. Себастьян помог мне снять шубу, и я спокойным ровным шагом прошла в гостиную и села в кресло с довольной ухмылкой на губах, в которой очень легко можно было разглядеть истинное чувство наслаждения свершившейся первой части моей мести.

Сам демон тоже был доволен и казался на вид сытым. Да, ему понравилось поглощать жизнь и душу моей сестрицы настолько, что он даже выглядел приятно возбуждённым.

Брюнет прошептал, садясь напротив меня:

— М-м-м-м, благодарю тебя за столь щедрый ужин.

— Всегда рада предоставить тебе лишнюю грешную и падшую душонку на растерзание, — я улыбнулась, даже с неким блаженством прикрывая глаза на несколько кратких мгновений.

— Я рад, что ты решила расправиться с ней именно так. Ты прочла все её грехи на лице, — усмехнулся с наслаждением демон. — Как же она кричала и просила тебя спасти её. Хах, глупая избалованная сука.

— Эта дрянь получила то, что уже давно заслуживала, — с ухмылкой отозвалась я. — И я очень даже довольна тем, что смогла наблюдать за её страданиями, пусть это и было не самое приятное зрелище.

— О, благодарю за похвалу, я очень старался всё сделать менее грязно и более зрелищно.

— Тебе спасибо за старания и не только.

Очередная ухмылка сорвалась с моих уст, и я невольно встретилась с взглядом Себастьяна, в котором читалось явное удовольствие, смешанное с коварными и хищными искорками.

— И как же ещё ты хочешь проявить свою благодарность, моя кровожадная госпожа?

— По-моему, утоление твоего голода вполне можно считать моей благодарностью, разве нет?

— Ты права. Но может быть, ты поощришь меня как-нибудь ещё?

— И как же, например?

Я слегка усмехнулась, выгнув бровь и скрестив руки на груди.

— Не бойся, похоть предлагать не собираюсь. Просто, хм-м-м-м… — демон задумчиво посмотрел на потолок и провёл рукой по ручке кресла так, словно гладил животное. — Кошку разреши, что ли завести.

— Кошку? Вот уж не думала, что ты их любишь, — с улыбкой проговорила я. — Всё же ты…

— Эй, кошки получше людей. К тому же с чего ты взяла, что я заведу маленькую кошку? Может быть, у нас будет жить настоящий тигр.

— Тигр? Ты ведь это не серьёзно?

— Собственно, почему бы и нет? И сторож хороший, и воры не смогут залезть.

В ответ на такое предложение, изогнув слегка бровь, я одарила Себастьяна взглядом, который явно давал ему понять, что я не верю в серьёзность подобного его намерения.

— Позволь хотя бы рысь завести, — тут уж глаза демона стали капризными, как у ребёнка.

— Ещё лучше, — я хлопнула себя по лбу, а затем вздохнула, закатывая обречённо глаза: — Тебе и без того дел и забот не хватает, как я посмотрю?

— Сказала та, что умоляла меня купить ей огромного плюшевого медведя из роз. Толку что красивый — он же не живой, не помурлычет тебе. И единственная забота о нём — чистка.

— Зато не кусается и не царапается, если во сне его случайно сожмёшь в своих объятьях.

— Зато быстрее обесцветится, порвётся, помнётся и надоест настолько, что захочется кому-то ещё подарить.

— Нет гарантий, что и домашнее животное не способно точно также надоесть.

— Ха, тебе, может, и надоест, но не мне, — Себастьян деловито наклонился вперед. — Тебе же не надоедает постоянно расчёсывать свои волосы или поглаживать коленки, когда берёшь крем для смягчения кожи.

— Это совершенно разные вещи, — фыркнула я в ответ.

— Но при этом схожи. Ладно, если хочешь более схожие вещи, то ты, к примеру, подкармливаешь тех людей, что лишены крова. Тебе это не надоедает, как и курлыкать с этим жирным голубем, что обосновался у нас на окне, как постоянный гость.

— Я…

Вот здесь мне действительно было нечем крыть. Ибо, как бы ни хотелось признавать, но Себастьян был в чём-то даже прав сейчас.

Чёрт бы его побрал…

— Ладно, — я несколько раздражённо выдохнула. — Если тебе так хочется лишней мороки себе на голову — пожалуйста.

Тут же демон с довольной улыбкой вскочил с кресла и, открыв стенной шкаф, вытащил из переноски котёнка породы… Кажется, мэйнкун.

— И как давно ты его там прятал, позволь узнать? — ухмыльнулась я, казалось бы, совсем не удивляясь такому «повороту событий».

— Примерно с утра, — отозвался мужчина вполне спокойно, держа котёнка на руках и поглаживая его. — Не беспокойся, в переноске у него вон и вода с молоком, и маленький туалетик, и поесть оставил лучшего жидкого корма с витаминами.

— Если бы я тебя не знала вовсе, то ни за что не поверила бы, что передо мной сейчас демон, — чуть нагло и не без хитрой улыбки хмыкнула я, поднимаясь с кресла.

— И у демонов бывают свои слабости. Как и у ангелов и даже у Бога.

— С этим точно не поспоришь.

— Вот видишь, тем более посмотри на эту красоту. — Себастьян потискал котёнка и понежился щекой о его шёрстку, а тот в ответ нежно замурлыкал. — Ну, ты посмотри, какой он мягенький и как мурлычет.

— И этот демон ещё подшучивал надо мной, когда застал спящей в обнимку с плюшевым медведем, — я ехидно закатила глаза как бы в шутку, но затем стала наблюдать за демоном даже с неким умилением.

— И эта леди хотела, чтобы я ей ещё розовое платье сшил, — усмехнулся он хитро.

— Не розовое, а коралловое, — поправила я брюнета, всё же подходя к нему и его новому питомцу, что он по-прежнему держал на руках.

— С розовыми бантиками и розочками на подоле, — Себастьян тут же брезгливо поморщился. — Ох, этот ужасный цвет.

— Однако даже это не мешает иногда экспериментировать с одеждой, — с лёгкой улыбкой сказала я.

— Но только не розовый! В одежде, в мебели и порой даже в блюдах он отвратителен!

— Зато чёрный, по-твоему, конечно же, благородный, мрачный и даже в некоторых ситуациях соблазнительный цвет.

С этими словами я позволила ещё одной ухмылке сорваться со своих уст.

— Ха, когда ты примеряла шёлковую ночную сорочку с кружевами, то открыто называла себя самой сексуальной девушкой Питера.

— Знаешь выражение «Сам себя не похвалишь — никто не похвалит»?

— А ещё «Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех». Пф, как банально и некультурно.

— Но при этом в большинстве случаев правдиво.

— Не заставляй меня кусать тебя, чтобы твоё самолюбие не зашкаливало.

— Увы, не могу отказать себе в удовольствии пораздражать тебя.

— Ах, вот как? — Себастьян тут же отпустил со своих рук котёнка, а затем приблизился ко мне и, смотря в глаза, оскалил свои острые клыки. — Не пожалеешь?

— Твоя реакция на мои колкости и наглость определённо стоит того, — отозвалась я, нагло ухмыляясь, но при этом всё же незаметно делая шаг назад. — Ведь она бесценна.

— О-о-о-о, а ты любишь играть с огнём, дорогая, — с такой же ухмылкой ответил демон, прикусив меня за плечо. Причём это было не больно, я бы даже сказала, приятно.

— Играть с огнём? Я всего лишь беру от этой жизни всё, что хочу, — отозвалась я с едва ли слышным шипением, ловко уворачиваясь и уходя от брюнета.

— Чтобы взять от жизни всё, нужно многое и принять.

— Однако постепенно, а не сразу.

— Ах, как хочешь. Можешь отдыхать после столь чудесной расправы, — вновь с ухмылкой произнёс Себастьян, подмигнув мне.

— Как раз собиралась пойти к себе для этой цели, — хитро улыбнувшись, я слегка потянулась. — Смотри, не слишком заигрывайся в заботливую мамочку с этим котёнком.

— А тебе я советую проверить голубя в своём шкафу. Как бы он твои платья не пометил.

— В таком случае ты их легко перестираешь и выгладишь, так что мне не о чем волноваться.

— В обмен на то, что ты искупаешь Норманда, причешешь его и сама себе приготовишь завтрак и обед.

— Ты его завёл, а мне за ним ухаживать?

— Я могу сказать о твоём голубе и его проделках абсолютно то же самое.

— Чёрт бы побрал твою раздражающую правоту…

— О, побрал бы чёрт твои капризы, как у юной девочки, которая хочет современные гаджеты.

— Это ещё цветочки, Себастьян. Только цветочки…

Я ухмыльнулась, после чего резко развернулась на каблуках к демону спиной и направилась к выходу из гостиной деловитым и неторопливым шагом.

От чего мы так любили бесить друг друга и выводить из себя, спросите вы? Наверное, просто потому что не могли никак иначе. К тому же это по-своему очень весело.

Да, мы друг друга сильно злили, но при этом будто укорачивали между собой пропасть. Мы становились скорее друзьями, которые любили подкалывать друг друга, сваливать ответственности и различные дела друг на друга, но всё-таки делать их.

К тому же с нашими трудными и диковатыми характерами мягкость и дружелюбие были для нас не в приоритете. И я, и этот демон далеки от подобного.

Плюс ко всему такие подтрунивания не давали нам размякнуть в моменты, когда это могло вероятней всего произойти. Ну, или, во всяком случае, мне.

Тем не менее, я всё же пошла к себе, чтобы снять с себя платье, каблуки и начать готовиться ко сну. Ведь теперь у меня и вправду появился повод спать куда спокойней и слаще, чем раньше, предвкушая то, какие страдания испытает мой отец, когда узнает о такой жестокой расправе и смерти его любимейшей младшей дочери.

Когда я проснулась, то сразу же в гостиной фоновую музыку из выпуска новостей. Было девять часов пятьдесят две минуты и тридцать девять секунд.

В такое время никто не выпускает в эфир новости, только если это не срочные новости. Так как новости были местные и, судя по всему, сейчас будут говорить о жутком убийстве в клубе.

Я была права.

Стоило мне в халате выйти в гостиную, как я услышала репортаж о найденном изуродованном теле моей сестрёнке…

Хах, я даже видела шокированное лицо своего папаши, который не мог поверить, что в мешке вывозят именно его дочь.

На моих губах буквально расцвела довольная злорадная ухмылка. В душе я просто ликовала и испытывала огромное удовольствие от того, что увидела, как отец упал на колени со слезами на глазах и поднял голову к небу, стоило полиции на мгновение открыть лицо его мёртвой младшей дочери и показать её ему.

Его нынешняя жена сотрясалась от горя и пинала моего папочку, говоря, что он сам виноват, что давал дочери много свободы.

О-о-о, а как сокрушалась эта старая ведьма, его дряхлая злая мамаша, которая только и делала, как пёрлась за коляской и пыталась вцепиться в тело своей внучки.

О-о-ох, поверьте, мои милые родственнички, это только начало! Я заставлю всех и каждого из них страдать и едва ли не самих молить меня о милосердной смерти. И не остановлюсь до тех самых пор, пока они не будут гнить в земле, поедаемыми червями.

В порыве ликования я даже обняла Себастьяна за плечо и похлопала по нему ладонью:

— О-о-о, да у нас двойной праздник ликования, как я вижу. О моей покойной сестричке уже говорят.

— Рад, что ты довольна результатами нашего вчерашнего похода в этот клуб, — с хитрой улыбкой проговорил он. — Должен признать, что никогда не видел тебя настолько взбудораженной.

— Можно и так сказать, — ответила я, кивнув на это.

— Желаешь прямо сегодня устроить продолжение охоты на свою семью? — демон искренне улыбнулся мне.

— М-м-м-м, пожалуй, я позволю им ощутить целиком и полностью это горе, — произнесла я с лёгкой, но при этом всё же злой усмешкой. — Погрузиться в него с головой. И уже после нанесу следующий не менее жестокий и болезненный удар.

— Значит, мы пока берём выходной… М-м-м-м, дня на три?

— Да, не больше и не меньше.

Я отступила на несколько шагов назад от Себастьяна и, облокотившись спиной о стену, хорошенько потянулась.

— Как раз будет время и для того, чтобы чуть дольше насладиться первой маленькой победой.

— В таком случае как распланируем наш отдых, госпожа? — с хитрой улыбкой спросил меня брюнет, изогнув свою тонкую чёрную бровь.

— Отдых ли, — я усмехнулась, продолжая с удовольствием потягиваться вдоль стены, словно дикая кошка. — М-м-м-м… Лично я была бы не против того, чтобы мы продолжили заниматься нашими тренировками. Кто знает, когда они в очередной раз сослужат мне хорошую службу, как говорится.

— А я надеялся, что мы сходим в театр или в музей, или попробуем стащить какой-нибудь раритет у жадного чиновника, — он пожал плечами и вздохнул: — Что же, хочешь спокойствия, то так и быть.

— У нас впереди несколько «выходных» дней, Себастьян, — я слегка улыбнулась. — Поэтому у нас будет время не только на тренировки и такое редкое спокойствие, поверь мне.

— Как будет угодно, — подойдя ближе и похлопав меня по плечу, он усмехнулся. — Завтрак сегодня на тебе.

— Ты решил каждую среду таким образом «практиковать» меня в готовке? — я несколько обречённо закатила глаза. — Уже третью среду подряд завтрак и ужин на мне.

— Если меня не будет рядом, кто тебя покормит? Пиццу в нашей квартире я не потерплю, только если она не из ресторана.

— О-о-о-о-ох…

— Давай-давай, а то вместо твоих любимых вафель с шоколадной пастой я буду готовить пирог с чечевицей.

— Демон меня подери, ладно… Уже иду.

— Я бы рад тебя побрать, будь ты любовницей или душой, которую нужно пожрать, — усмехнулся Себастьян, что ушёл даже моего голубя покормить и потом заняться своим любимцем котёнком.

— Вот уж не дождёшься, — хмыкнула тихо я в ответ на подобное и лениво поплелась на кухню, чтобы всё же приготовить себе завтрак.

Честно, была бы возможность, я бы отпинала этого демона по заду за все его подколы, выкидоны и за все его «мудрости», от которых меня тошнит. И как же, чёрт возьми, жаль, что он не ест обычную пищу, я бы с удовольствием оставила ему сюрприз в его порции.

Впрочем, у меня ещё наверняка будет шанс отплатить Себастьяну за все его «шуточки» как-нибудь иначе. И его я точно не упущу.

А пока нужно было приготовить завтрак, если мне не хотелось проходить весь день голодной. А такое вполне могло бы произойти из-за желания этого хитрого демона, проучить меня в который раз…