Жена для Чудовища

Глава 28

Госпиталь находился всего в паре кварталов от дома Ливая. Мой муж рвался идти пешком, пришлось врать, что я на каблуках по их брусчатке не дойду. Ливай задумался на миг, потом кивнул и подозвал Одуванчика.

Виверна едва не снёс нас. Странный он, конечно, зверь. То ведёт себя как кошка, сейчас скачет как собака, но разрушает всё не хуже молодого слона. Ливай успокоил его парой звучных команд, почесал горло и помог мне влезть в седло. Полёт длился в лучшем случае минуту, но я радовалась маленькой победе. Нечего расхаживать с тростью по улицам.

Приземлились в тихом саду. Одуванчик снова полез ластиться, радуясь, что хозяин в порядке, но сразу напустил на себя солидности, когда к нам приблизились незнакомые медсёстры, у которых Ливай спросил номер палаты Зака.

Мы вошли в здание. Почти не отличается от госпиталя в Эдуетте, только светлее. Ливай уверенно петлял по коридорам. Виду не подавал, но я чувствовала, что идёт он медленнее, чем обычно.

Возле лестницы и вовсе остановился, сделав вид, что залюбовался стеной. Устал, но в жизни не признается.

— Я задумался. Вспоминал, куда идти, — быстро ответил Ливай, поймав мой взгляд.

Он и правда пошёл вверх по ступенькам, легко и непринужденно. Поднялись на третий и свернули в левый коридор со множеством дверей по обе стороны. Я ждала запаха лекарств, но вместо этого слышала травяные и хвойные. Приятнее, чем в обычной больнице.

Ливай прошёл ещё немного и, невесть как выбрав дверь, вошёл.

Тут же раздались громкие женские причитания и рыдания.

— Ох, Лива-а-а-ай! Ты видишь? Что с Заком? что с моим мужем?! Я вдова, понимаешь? Абсолютно беззащитная и бесправная в этом мире. Ты ведь не бросишь меня? Защитишь, да? В память о наших отношениях?

Я вошла следом и увидела Монику. Уже привыкла, что одевается она как на церемонию вручения кинонаград. Странное поведение настораживало.

— Почему вдова? — не могла не спросить. — Он же в коме. Или нет?

Моника в этот момент повисла на шее у Ливая, рыдая ему в рубашку.

— Зак не такой, как ты. Не настолько сильный. Он не вернётся. Я осталась одна, — снова всхлип. — Ты ведь примешь меня назад, да?

Ливай поморщился и отвёл взгляд. Многие мужчины не знают, как реагировать на женские слёзы, а тот, кто живёт в мире скудных эмоций и подавно. Грязная манипуляция.

— Не плачь. Успокойся, — он погладил её по спине. — Ты знаешь, что никто не посмеет тебя обидеть.

— Ещё как посмеют! Будет как с Дианой. Хочешь, чтоб меня поимела целая толпа? — вскрикнула Моника и снова прижалась к нему. — Ливай, забери меня. Очень прошу. Я хочу к тебе.

Обалдела совсем!

— Тебя никто не тронет, — ровным голосом пообещал Ливай и посмотрел на меня. — Диана, что скажешь?

С одной стороны, помочь другой заброшенке правильно. Мы в одной лодке и всё такое, но я чувствовала, ничем хорошим это не закончится. Бывшая жена в поле зрения моего мужа. Что может пойти не так? Тем более речь о Монике. Мда…

— Мы пришли за спящими стражами, — напомнила я. — Отнесём их домой и попробуем разбудить. Если всё пройдёт хорошо, Зак очнётся и опасность исчезнет.

— Она не хочет, чтобы я пошла. Видишь, Ливай, — жестокость. А ты этого не приемлешь без нужды. Я помню, — Моника вздёрнула подбородок.

Ливай то ли понял мои эмоции, то ли сам не стал поддаваться на провокацию и сделал шаг от неё.

— Я обеспечу тебя проверенной охраной, если потребуется, — он обошёл бывшую и выпрямился у постели брата.

Как и следовало ожидать, второсортная актриса прекратила истерику и достала зеркальце. Я хотела осуждающе взглянуть на неё, но Моника меня игнорировала.

Генерал ничего не сказал. Его лицо помрачнело, а губы плотно сжались. Вот вам и Чудовище. Ему жаль бестолкового и навязчивого братца.

Выглядел Зак и правда неважно. На носу что-то вроде гипса, перетянутое бинтом, глаза, да и вся голова опухшие. Руки тоже в гипсе, под распахнутой рубашкой темнеют пятна синяков.

Я никогда не видела настолько искалеченных людей. В фильмах, понятное дело, эффект не тот. Странно что они вообще заметили, что Зак в коме от чёрной слизи, а не из-за ран. Он весь в бинтах, враги могли порезать вены и шею, а потом наложить повязки — никто бы и внимания не обратил.

Мне стало совсем не по себе. Это случилось из-за меня, кто бы что ни говорил.

Ливай вдруг нахмурился.

— Моника, позови врача, который его наблюдает.

— Что? Зачем?

— Делай, когда я говорю, — холодно процедил Ливай.

— Я тебе не жена, Чудовище, чтоб так меня шпынять, — фыркнула Моника, но всё равно вышла.

— Что-то заметил?

Ливай кивнул.

— Костяшки сбиты. Со мной Зак не дрался. И у него свежий гипс. Видишь? — взял он руку брата. — Зачем его сменили?

— Ты уверен? Не думаю, что после драки с тобой он рискнул лезть к жене другого стража. С кем можно подраться, лёжа в больнице? Или…

— Сопротивлялся, — закончил Ливай. — Зак единственный, кто дал отпор, а значит, видел как минимум четвёртого. Нужно найти кого-то хорошо избитого. При всех недостатках Зак чёрный страж и дерётся лучше гвардейцев. Не думаю, что враг пойдёт в больницу. Где-то отлёживается, а значит у нас есть шанс его найти.

— Звали? — В комнату вошёл крупный мужчина с наброшенным на плечи халатом. Он немного припадал на левую ногу. — Я доктор Гэбс. Наблюдаю Зак… Генерал, вы в порядке?!

Ливай поднял бровь. Я тоже посмотрела на мужа, но ничего криминального в его внешности не заметила. Ну да, из-за трости он не выглядит так, словно готов брать золото на олимпиаде, но поводов для столь резкой смены настроения не ощущаю.

— Вас необходимо обследовать! Состояние может быть нестабильным! Вы что, снова хотите оказаться в коме?!

— Я вас вызвал не для себя, — перебил Ливай, и доктор тут же замолчал. — Почему гипс сменили?

Тот явно собирался ещё повозмущаться, но передумал.

— У него начался жар. Сперва не поняли из-за чего, но потом оказалось, старый гипс треснул. Тогда же заметили порезы.

— Ясно. Его, Людвига и Ферана перенести в мой дом. Не обсуждается.

— Генерал, вы должны остаться, — доктор опустил подбородок. — Ваше состояние опасно и далеко от идеального. Есть риск, что вы снова уснёте, но от истощения. Хотите этого? Миссис Винтерман, повлияйте на своего супруга.

— Мы уже уходим, — мило улыбнулась я. — Вы же понимаете, к нему гвардейцы бесконечным потоком ходят. Лучше не устраивать в госпитале военную базу, вы согласны? Другим больным тоже нужно отдыхать.

Ливай посмотрел на меня, ухмыльнулся и ответил:

— К вечеру вернусь. Если станет хуже. Даю слово. Распорядитесь о перевозе. Дайте с собой то, что им нужно и рекомендации. Диана, идём.

До самой улицы он не проронил ни слова. Внешне всё по-прежнему, генерал будто из камня высечен, но я, кажется, научилась отмечать маленькие подсказки. Мой муж встревожен. Могу понять. Зак всё это время был здесь, а значит, наши враги в городе и ими может оказаться кто угодно.

— Не хочешь пригласить домой кого-то из гвардейцев? — спросила я. — Проверенных людей.

— Стоит, — он поморщился и сердито посмотрел на трость, будто она причина всех наших бед. — И так некстати.

— Вчера ты вообще двигаться не мог, — напомнила я. — Но меня беспокоит реакция врача. Что если…

— Я чувствую себя нормально, — Ливай не позволил мне закончить. — И лежать в больнице, когда эти ублюдки подобрались так близко, я не стану.

— Я уже поняла, — вздохнула я. — Просто пообещай, что будешь делать перерывы. Ты никому не поможешь, если свалишься от усталости.

Мы вышли на улицу и свернули по тропинке в сторону сада, где остался Одуванчик. Ливай дулся некоторое время, потом вздохнул и взял меня за руку.

— Диана, пойми, я рождён и воспитывался лишь для одного — защищать свой мир. Не волнуйся обо мне понапрасну. Это мелочи.

— Для меня — нет.

Ливай улыбнулся.

— Спасибо.

Мы прошли аллею и вышли на полянку. Среди низких травинок угадывались пушистые шарики одуванчиков и редкие жёлтые пятнышки. Виверна устроилась почти в центре, солнечные лучи скользили по его тёмной чешуе и высвечивали тонкую перепонку крыльев. Одуванчик положил голову на землю, и я вспомнила, почему его назвали так. Такой большой, но на этой солнечной полянке он выглядел сказочно.

Я повернулась к Ливаю с улыбкой, но он… напуган?

Короткий свист.

Одуванчик на поляне вяло шевельнулся и большим трудом поднял голову. Я вздрогнула. На краях его пасти пузырилась бурая пена. Что…?

— Одуванчик! — Ливай зашагал быстрее, я, опомнившись, рванула следом.

Виверна, издав низкий, жалобный звук попытался подняться, но его сильно шатало. Одуванчик неуклюже пополз к хозяину, поскуливая и стремясь быстрее оказаться рядом.

Что с ним такое?!