Герои Олимпа. Наследники богов. Перси Джексон и боги олимпийцы. Книги 1-18

Вступление

Автор под микроскопом

Много лет назад, еще до появления Перси Джексона в моей жизни, я был известным автором детективов для взрослых. В один прекрасный вечер я вел диалог в прямом эфире с двумя другими писателями, один из которых пытался объяснить, чем ему понравился мой роман «Дьявол уехал в Остин».

«Потрясающая структура, — сообщил он зрителям. — Это книга о подводном плавании, и чем глубже ее герои погружаются в темную мутную воду, тем темнее и мутнее становится сюжет. Какой тонкий символизм!»

Зрители были впечатлены. А я смутился: символизм? У меня? Кто бы мог подумать!

После передачи, когда я признался этому писателю, что сделал структуру романа мутной не нарочно, что, возможно, это были даже недочеты в построении сюжета, у него просто челюсть отвисла. Он изучал мое творчество, сделал блестящие выводы — а я, оказывается, просто историю рассказывал? Невероятно!

Нет, я не говорю, что его открытия ничего не стоят или что символизма в моем романе не может быть. Но этот случай очень хорошо показывает разницу между созданием книги и ее анализом.

Любую книгу — детскую или взрослую — можно читать по-разному. Можно просто читать — для удовольствия. Можно — искать скрытые значения и оттенки смысла. Можно даже писать об этой книге статьи, рассматривая ее с разных точек зрения.

Дело писателя — писать. А дело внимательного читателя — найти в написанном смысл. То и другое одинаково важно. Смысл, который отыщет читатель, может внести ясность, очаровать, удивить — в том числе и автора книги. По крайней мере, я использую символы и мотивы бессознательно и думаю о них не больше, чем человек, говорящий на родном языке, думает в момент разговора о согласовании подлежащего и сказуемого.

Я всегда очень любил «Предупреждение», которое Марк Твен поместил перед текстом «Приключений Гекльберри Финна». Он категорически настаивал на том, чтобы читатели просто читали его книгу, а не занимались исследованием ее структуры или извлечением морали. Правда, это не помешало поколениям английских выпускников писать по его романам дипломы.

Когда мне предложили издать эту антологию, я не знал, что и думать, — столько талантливых авторов захотели отчего-то написать о моих детских книгах! Но прочитав их статьи, я изумился: в каждой был свой взгляд на Перси Джексона, зачаровывающий и заставляющий задуматься. Кое-что даже навело меня на мысль: «И вот это я сочинил?» Словно кто-то изучил мои мысли под микроскопом — я увидел все, что в них творилось, пока я писал, и на что я никогда не обращал внимания.

Возможно, поэтому Марк Твен и не хотел, чтобы его творчество изучали критики: не потому, что толкование может быть неверным, а как раз потому, что оно может оказаться слишком ошеломляюще точным.

Случайный полубог

Я не собирался писать цикл о Перси Джексоне.

Но когда мой старший сын был во втором классе, у него начались проблемы с учебой. Он не мог сосредоточиться, не хотел сидеть и читать, а письмо и вовсе было страшным испытанием.

Мне, писателю и учителю средней школы, трудно было смириться с тем, что мой ребенок школу ненавидит. Потом настал день, когда на родительском собрании мне сказали, что мальчик нуждается в психоневрологическом обследовании. Несколько недель спустя был поставлен диагноз: дислексия, гиперактивное расстройство с дефицитом внимания.

Понятия эти мне были не в новинку. У меня были ученики с дефектами обучаемости, я изобретал способы работы с ними, заполнял бланки наблюдений…

Но когда речь идет о твоем собственном ребенке — это совсем другое дело! Как помочь ему понять, что с ним, и справиться с проблемой?

После долгих раздумий я обратился к тому, что умею, — рассказывать истории.

Спасением для сына в школе стала греческая мифология. Пожалуй, это был единственный предмет в расписании, который ему нравился. Каждый вечер перед сном я рассказывал ему что-нибудь из греческих легенд, а когда они закончились, он попросил сочинить еще.

Тогда, подобно Афине из головы Зевса, из моей головы и вышел миф… о том, что ГРДВ и дислексия — не то, чем кажутся. Я придумал Перси Джексона, полубога, такого же, как Геракл, Тесей и Персей, — но мой полубог был современным американским мальчиком. Мальчиком с ГРДВ и дислексией, который неожиданно узнает: сочетание этих двух недостатков означает, что он — сын олимпийского бога!

В «Похитителе молний» гиперактивное расстройство с дефицитом внимания означает лишь то, что ребенок чувствует острее, чем остальные, и замечает не слишком мало, а слишком много. Это вряд ли полезно на скучном уроке, но сохранит герою жизнь на поле битвы. А дислексия — оттого, что мозги приспособлены к чтению по-древнегречески; конечно, намучаешься тут с английским!

Мой сын эту теорию принял с радостью.

В моей книге герою открывается, что его непохожесть на остальных может быть источником силы и символом величия. Если учителя объявляют тебя безнадежным — это не значит, что ты безнадежен вообще. Перси Джексон для меня — дань уважения всем моим ученикам с дефектами обучаемости, но главное — это миф, созданный мной, чтобы помочь сыну понять, кто он.

Когда я закончил рассказывать эту сказку, он стал уговаривать меня записать ее. Я колебался. Я не думал, что это еще кому-то понравится, да и времени свободного не было — полная ставка в школе и по детективу в год… Но в конце концов я выкроил время и написал «Похитителя молний».

Сын был в восторге от окончательного варианта. Я с опаской дал рукопись почитать кое-кому из своих учеников. Им тоже понравилось! Тогда я решился отправить книгу в издательство — под псевдонимом, чтобы поток отказов не поставил меня в неловкое положение. Но через несколько недель был объявлен аукцион на право печатать эту книгу!

Аукцион выиграло издательство «Disney Book Group», и к концу учебного года я стал настоящим детским писателем. А сейчас книги о Перси Джексоне уже читает весь мир.

Если бы пять лет назад вы сказали мне, что сказке, которую я рассказывал на ночь своему сыну, будет посвящен сборник критических статей, я бы только покрутил пальцем у виска!

Сила мифа

Так чем же привлекают детей эти книги? Почему сегодня люди всё еще обращаются к греческим мифам? Ведь это древние рассказы о мире, совсем не похожем на наш. Какое значение они могут иметь в двадцать первом веке?

Конечно, можно прожить, и не зная мифологии. Но тогда жизнь будет куда скучнее: ведь миф — сокровищница символов. Почти все общеизвестные архетипы родом оттуда. Если вы знаете мифологию, вы будете видеть ее следы везде — от архитектуры и искусства до названий дней недели. А в английской литературе очень трудно найти произведение, в котором вовсе нет упоминания античных легенд — будь то приключения героев или просто упоминания олимпийских богов.

Итак, знание мифов расширяет кругозор, но важны они не только поэтому. Мифология — еще и способ лучше понимать людей. Ведь все эти сказания были для людей прежде всего способом объяснить то, что они видели в мире, — но не только ответить на вопрос, почему встает и садится солнце. Мифы раскрывают и весь спектр человеческих чувств — любовь, ненависть, страх, месть…

Выступая перед школьниками, я часто спрашиваю их, кого из олимпийцев они выбрали бы себе в родители. Больше всего мне понравился ответ одной девочки из Техаса: «Бэтмена!» Посчитав героя мультфильмов греческим богом, она была не так уж далека от истины: ведь здесь та же идея — создать сверхчеловеческий образ, в котором человеческие проблемы, достоинства и слабости будут представлены «в увеличенном размере». Если роман рассматривает жизнь под микроскопом, то миф раздувает ее до размеров рекламного щита.

Кроме того, легенды не обязательно принадлежат лишь прошлому. Мифотворчество не закончилось вместе с бронзовым веком. По сей день мы творим легенды. И в моих книгах нашлось место современным мифам: об Америке — «маяке цивилизации», о Нью-Йорке, об американских подростках…

Понимая классическую мифологию, можно лучше понять себя самого и разобраться, как люди объясняют то, чего не понимают. А непонятным что-то будет оставаться всегда, пока существует человечество.

Наконец, греческие мифы просто интересны! В них есть приключения, волшебство, любовь, жуткие чудовища, бесстрашные герои — чему же тут не понравиться?

А моим читателям, подросткам, мифология близка еще и потому, что им не чужды ощущения полукровки. Перси Джексон, как и Геракл, Ясон и Тесей, — получеловек, полубог. Он не прекращает попыток определить, кто он такой, поскольку разрывается между двумя мирами, не принадлежа ни к одному. Любой подросток понимает это состояние: он находится между миром детства и миром взрослой жизни. Странное, непростое состояние, когда все меняется: тело, чувства, отношения с окружающими… Образ полубога, еще не бога, но уже не человека — почти идеальная метафора для их положения, и поэтому сюжет находит отклик в их душах.

На школьных встречах я часто устраиваю детям небольшие викторины по мифологии. Неважно, в какой я школе и изучают ли там мифы на уроках — результат везде один: дети знают все ответы, а вот учителя изумляются. В любой школе найдется педагог, который после встречи подойдет ко мне с округлившимися глазами и воскликнет: «Я не думал, что наши дети так хорошо знают мифологию!»

Но на самом деле это неудивительно. Юные читатели не просто знают мифы — они ими владеют. Они ставят себя на место героев, находят в их приключениях надежду на победу в жизненных битвах и даже иногда считают своих учителей древними чудовищами!

Об этой книге

Прочитав эту книгу, вы сможете узнать мотивы поведения Диониса. Вы научитесь ставить оценки родителям, изучите могущественных чудовищ и самых ужасных разбойников. Вы решите, стоит ли становиться охотницей Артемиды или это будет пагубной ошибкой. Вы даже сможете узнать, как раскрыть глаза на свое собственное предназначение!

Какая из глав ближе всего к истине — решать не мне.

С год тому назад на читательской конференции по «Похитителю молний» один мальчик в зале поднял руку и спросил: «Какова основная мысль вашей книги?»

Я уставился на него в недоумении: «Не знаю».

«Елки-палки! — возмутился он, — мне это нужно для доклада!»

Мне было нечего ему ответить.

Мораль: если вы хотите знать основную мысль книги, спрашивайте кого угодно, кроме автора. А вот в главах этой книги найдется множество свежих взглядов и удивительных открытий. Если вы хотите развеять туман перед глазами и, прозрев, воскликнуть что-то вроде: «Ага! Значит, монстры все-таки существуют!» — эта книга для вас.

Монстрология для начинающих Чудовища и герои: школа Перси Джексона

Что ты скажешь, если однажды утром проснешься — а у кровати сидит сатир и говорит, что собирается взять тебя в специальный летний лагерь для таких, как ты, — полубогов?

Может, ты рассмеешься, решив, что это розыгрыш, а может — будешь в восторге. Но если ты уже прочел книги о Перси Джексоне — то наверняка и встревожишься тоже. Быть полубогом, может, и круто, но в мире Перси отпрыска олимпийцев на каждом шагу подстерегают беды и опасности. Неважно, отправляется ли герой в далекое путешествие или просто старается дожить до конца учебного года — всегда и везде надо быть настороже и ждать встречи с врагом.

Представь, что вокруг тебя — мир Перси Джексона. Ну как, пышечная на углу тебя не пугает? А русалки на вывесках популярной сети кофеен не заставляют насторожиться? А бомж, живущий под мостом, — как вы думаете, почему это он весь год носит пальто и заматывается шарфом?

А может, ты живешь в сельской местности… И вдруг у твоего дядюшки Уолта начинает внезапно пропадать скот! Кто охотится на его лучших коров — койоты или страшное чудовище из древних легенд? А кто виновник лесных пожаров в Калифорнии — разгильдяи-туристы, бросившие непотушенный костер, или огнедышащая химера?

От правильных ответов на такие вопросы нередко зависит даже не успех задуманного, а сама жизнь Перси и его одноклассников. Не заметишь монстра, не учтешь его привычек — погибнешь или, хуже того, потерпишь унизительное поражение.

…Если ты случайно обнаружил, что ты — полубог вроде товарищей Перси Джексона, не поддавайся соблазну посвятить все свое время скалолазанию и стрельбе из лука. Это тоже важно, но чтобы одержать верх над чудовищами, прежде всего надо научиться их распознавать, а после этого — определять, что разумнее: драться или убегать. Перси вынужден усваивать эти нелегкие уроки на практике, путем проб и ошибок. И там, где кое-кто из одноклассников решит, что риск — благородное дело, а угроза жизни — возможность показать себя, мудрый герой возьмет пример с детей Афины и победит не силой, а умом.

К счастью для вас, юные полубоги, вы можете учиться на ошибках — и победах — Перси Джексона. И если в один прекрасный день к вам в дверь постучится сатир, вы будете заранее знать, как выжить в мире, полном чудовищ, стремящихся вас убить. Эти три урока — для вас.

Урок первый: ты и чудовище

Самое главное, что надо понять насчет монстров, — какова основа их взаимоотношений с героями. Даже случайная встреча героя с чудовищем может закончиться смертью одного или обоих бойцов. Проще говоря, герои чудовищ убивают, а тем это не очень-то нравится.

Посмотрим на античных героев: Беллерофонта, Тесея, Геракла и Персея. [524] Каждый из них избавил людей от какого-нибудь монстра: Химеры, Минотавра, лернейской гидры, горгоны Медузы… А чудовища такого не забывают! И то, что герой может быть еще ребенком, ничего не значит: совести у монстров нет, они не задумаются уничтожить своих природных врагов, пока те еще молоды и уязвимы.

Но у полубогов все же есть преимущества перед чудовищами. Каким бы ни был враг, герой всегда может оказаться быстрее или умнее того, кто перед ним. Научившись как следует владеть оружием, он одолеет немейского льва, несмотря на его пуленепробиваемую шкуру, и даже помешает горгоне отрастить семь голов на месте одной. Человеческая природа дает полубогам острый ум — конечно, если герой не забудет им воспользоваться, — а от родителей-олимпийцев их отпрыски наследуют особые божественные свойства — каждый свои.

А в чем же преимущество чудовищ — помимо очевидных вещей, таких как огромные размеры и ядовитые когти или клыки? В том, что они на самом деле никогда не умирают. Кентавр Хирон не зря называет их «архетипами». Архетип — это основная идея, которая может быть общей для множества схожих персонажей книг или фильмов. Так, например, в трехголовом сторожевом псе по имени Пушок из «Гарри Поттера и философского камня» легко распознать его прообраз — мифического Кербера, охраняющего врата преисподней. [525]

Таким образом, можно убить монстра, но невозможно убить его прообраз, мысль, из которой он вырос. А память у них хорошая. И если ты герой, то очень может быть, что встреченное тобой сверхъестественное существо уже не раз в прошлом бывало обращено в пыль твоими предшественниками. Так что, скорее всего, оно держит на тебя зуб и не прочь показать тебе кратчайший путь на тот свет.

Перси Джексон сталкивается с этой суровой реальностью самым неприятным образом, и из его опыта вы можете узнать: появление Минотавра у порога вполне может означать, что твои дни сочтены.

Заметим, что дети менее могущественных богов привлекают внимание чудовищ куда реже, чем отпрыски сильнейших. Конечно, круто, если твой папа — один из главных на Олимпе, но за такое происхождение приходится дорого платить. Лучший пример этого — сам Перси. От отца, бога морей Посейдона, ему досталось много фантастических способностей, но именно это и делает мальчика мишенью для врагов. Так что чем легче узнать в вас полубога, тем тяжелее вам придется. [526]

Мир богов и героев — жестокий мир. Даже на бессмертного родителя не всегда можно положиться: у олимпийцев свои законы, и чем могущественнее бог, тем труднее ему лично вмешаться в происходящее и помочь сыну или дочери. После того как Аннабет Чейз, дочка Афины, убегает из отчего дома, мать-богиня обеспечивает ей встречу с другим полукровкой, постарше и посильней. А когда Талия, дочь Зевса, [527] ведет своих друзей в безопасное место и уже на подходе к лагерю вступает в безнадежный бой с ордой монстров, все, что может сделать ее отец — это превратить дочку в священную сосну на Холме полукровок.

Поэтому в конечном счете потомки богов вынуждены сами о себе заботиться. В чем-то могущественный родитель или покровитель может и помочь, но бой с чудовищем все равно приходится выдерживать в одиночку.

Урок второй: разновидности чудовищ

Монстров можно классифицировать по-разному: по месту обитания, по степени разумности, по тому, кому кто служит, или по тому, кто опаснее… Я разделю их на две группы: те, кто убивает по какой-то причине — потому, что лично вы им не нравитесь или вторглись в их логово, — и те, кто может вас уничтожить чисто случайно.

Большинство чудовищ предпочитают четко определить границы своей территории и яростно охранять их от чужаков. Когда на Тайсона, брата Перси, в городе нападает сфинкс, дело только в том, что монстр заметил чужих на своей территории. Даже то, что Тайсон сам в некотором роде чудовище, его не спасает.

Этот монстр, как мы видим, ничего не имеет против тебя лично, но тем не менее не задумается тебя убить. Дело может быть в том, что он охраняет какую-то вещь и подозревает в тебе вора. Или в том, что он голоден. Или в том и другом сразу.

Поединок с таким чудовищем — как правило, одно из препятствий на пути к цели. Но не всегда. Монстры могут попасться где угодно, и если ты случайно забрел в логово гидры — одна из ее голов проглотит тебя раньше, чем ты успеешь объяснить, что всего лишь шел в гастроном на углу за копченой грудинкой и черным хлебом.

Некоторые монстры живут вне мира смертных. Чтоб схватиться с циклопом Полифемом, хозяином хищных овец, Перси приходится добраться до Моря чудовищ, где обитают и Сцилла с Харибдой, которые на пару уничтожают (опять) бронированный крейсер армии конфедератов «Бирмингем» вместе с командой. Но остальные чудовища склонны использовать человечество как источник пропитания. В древние времена они зачастую могли поживиться, воруя у людей скот, а то и требуя девушек себе на съедение.

Во времена Перси монстры в основном занялись розничной торговлей, но по-прежнему, хотя и другими способами, живут за счет человечества. Они, конечно, не убивают напрямую, но занимаются своим делом, не заботясь о судьбе людей. Взять хотя бы пышечные «Чудо-юдо»: каждая из них связана с жизненной силой гидры. Они множатся, как ее головы: чем больше люди покупают там пышек, тем больше появляется новых магазинов. Чем хуже краденого скота или съеденных девушек? [528]

Другие розничные сети могут оказаться еще опаснее. Вот, например, «Кабачок садовых гномов тетушки Эм» из первой книги, оказавшийся логовом Медузы. В прежние времена чудовища поджидали людей на перекрестках торговых дорог, где всегда много путников. Теперь они открывают магазины и кафе. Люди всегда живут там, где чем-то торгуют, — в древности поселения росли вокруг перекрестков, а сейчас жилье выбирают там, где есть поблизости магазины… Итак, мудрому герою следует быть осторожным в покупках: кто же хочет ради чизбургера навеки стать каменной статуей?

Смерть или увечье — тоже не помеха в бизнес-планах чудовищ. Вот, к примеру, грайи. Кому бы могло прийти в голову посадить трех старух с одним глазом на всех за руль нью-йоркского такси? [529] Ведь при том, что они каждый раз со скандалом делят глаз, вряд ли можно надеяться доехать до места! Но такая уж у них работа с античных времен — показывать героям дорогу.

То, что им безразлично, что станется с их наполовину смертными пассажирами, лишь показывает: надо смотреть в оба, когда имеешь дело с бессмертными созданиями. Даже если подобное существо просто делает свое дело — или даже помогает, как грайи! — это может быть опасно.

Теперь перейдем к монстрам, которые могут убить тебя по личным мотивам. Кроме врожденной ненависти к героям у какого-нибудь крылатого-зубастого-чешуйчатого кошмара могут быть и другие причины охотиться на полукровок вроде Перси. Дело в том, что многие чудовища служат различным богам и те взваливают на них всяческую черную работу: следить за героями, сторожить сокровища, мучить полубогов, которые чем-то хозяину не понравились…

В общем, если ты прогневал бога, он непременно пошлет какую-нибудь пакостную тварь известить тебя об этом. А Перси гневит некоторых олимпийцев уже тем, что живет на свете, — вот ему и кажется, что весь мир на него ополчился. Но это не совсем так: по правде говоря, на него ополчилось несколько миров. [530]

Неважно, кто твой противник — тупой, как бык, Минотавр или коварные фурии: если чудовище послал за тобой какой-нибудь бог, ты вряд ли сможешь избежать встречи. Ты удивишься: а зачем тогда было упоминать в этом руководстве, что уберечься от поединка с монстром возможно?

Допустим, ты — герой и мстительный бог послал монстра преследовать тебя. Сбежать от него ты, пожалуй, не сумеешь, но чем раньше ты распознаешь опасность — тем больше шансов, что контролировать поле битвы будешь именно ты. Грамотная тактика может творить чудеса даже в бою против непобедимых чудовищ!

Скажем, у тебя «на хвосте» огнедышащая химера. Почему бы не сделать так, чтобы схватка состоялась у подходящего водоема? Или, по крайней мере, не обеспечить, чтобы поблизости не было горючих материалов? Вовремя распознав монстра, ты к тому же получаешь возможность увести его подальше от ни в чем не повинных прохожих, неудобных свидетелей и жилья. Всегда следует избегать ненужных жертв и разрушений, тем более что это позволит вам не быть задержанным лицами при исполнении.

Если вдуматься, приключения Перси как раз показывают нам, почему с монстрами лучше не связываться. Насколько проще была бы жизнь героя, не оказывайся он то и дело в розыске из-за взорванных автобусов, разрушенных спортзалов и памятников архитектуры! Конечно, смертные служители правопорядка не представляют собой столь же грозной опасности, как стадо бронзовых быков или стая адских гончих, но зачем же лишний раз осложнять и без того непростое дело?

Урок третий: как распознать чудовище

Искусство узнавать монстров не сводится к заучиванию их названий и разновидностей, хотя и это немаловажно. Если надо разобраться, фурия ваша математичка или просто скучная старуха с прорвой кошек, лучше всего тебе поможет в этом твоя собственная голова, и особенно — глаза, уши и нос.

Детям природы — нимфам, сатирам, циклопам — легко унюхать монстра. Но постоянно водить с собой сатира или нимфу неудобно. Мудрый полубог должен уметь полагаться на собственный нос. Это, конечно, требует практики — ведь современные люди стараются как можно реже чувствовать вонь. На каждом шагу попадаются специализированные магазины или отделы в супермаркетах, где продается мыло, дезодоранты, духи и освежители воздуха, призванные избавить нашу жизнь от всех неприятных запахов. [531]

К счастью, монстры редко заботятся о подобных вещах, и это облегчает задачу. Например, гиганты-людоеды — лестригоны — не чистят зубов. Если никто не торопится сказать однокласснику, что у него изо рта дурно пахнет, а от его дыхания при этом автобус бы в обморок упал — не значит ли это, что пора готовиться к бою?

Подозреваешь, что замдиректора — не зам, а мантикора? Проверь, не замечал ли кто искр огня в классе. А если от педагога при этом еще пахнет, как от мокрой собаки, то уж точно лучше сбежать, когда он за какую-то шалость оставляет тебя после уроков!

В мире олимпийских богов туман нередко застилает глаза смертному, но даже это можно с умом использовать. Если ты не можешь вспомнить, как выглядит напарник по лабораторной работе, или тебе неприятно смотреть ему в глаза, задумайся: может быть, дело в тумане, а значит, ты имеешь дело не с человеком?

Можно присмотреться к тому, как подозрительная личность одета. Современные люди, конечно, разбираются в национальных особенностях одежды, но умный монстр [532] может и на этом сыграть. Паранджа может просто означать, что ее хозяйка — мусульманка, а может и скрывать лицо, один взгляд на которое превращает человека в камень.

Стоит обращать внимание и на моду. Чудовища живут вечно, так что мало кому из них удается всегда быть современным. [533] Новый учитель постоянно ходит в дурацкой гавайской рубашке с тигровыми полосками? Одноклассник ни разу не слышал о «Плэйстэйшн»? Присмотритесь повнимательнее: а те ли они, кем кажутся?

В общем, если смотреть в оба и не хлопать ушами, почти любого монстра легко узнать. Некоторые из них изобретательны, но как следует притворяться людьми им все-таки трудно. Они могут оставаться неузнанными некоторое время, но рано или поздно чем-нибудь себя выдают. Вот только герои — разумеется, это не относится к Перси и его спутникам — часто слишком сосредоточены на своих поисках, чтобы внимательно смотреть вокруг.

Конечно, не надо слишком торопиться с выводами, даже если что-то вас насторожило. Обычные смертные тоже бывают плохо одеты, невоспитанны или неопрятны. Согласитесь, стыдно быть исключенным из школы за попытку заколоть директора шариковой ручкой только потому, что тот редко пользуется дезодорантом! [534]

Перси Джексон подает нам хороший пример: нужно охватывать взглядом всю картину. Самое главное, что надо делать при встрече с мифическим созданием — побыстрее соображать! Это поможет тебе застать противника врасплох. Никто из них не ожидает, что вы окажетесь умным — чудовища считают, что герои только качают мускулы.

Запомните главное правило обращения с монстрами, волшебниками и богами: если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, — наверное, так оно и есть! Тебе предлагают что-то даром? Насторожись и подумай. Ничей разум не поможет герою лучше, чем его собственный.

Перси Джексон

Самое замечательное в Перси — то, что в ходе приключений он всегда учится на своих ошибках. [535] Познаний в античной мифологии у него практически нет, но справляться с монстрами зачастую труднее, чем запоминать даты и факты. Герой должен примечать все детали, выделяющие мифическое чудовище из мира смертных. Существо с несколькими головами, конечно, трудно не разглядеть, но Перси замечает и многие другие мелочи, которые дают понять: вот это — монстр, а стало быть, смертельная опасность! [536]

Это относится не только к выявлению и уничтожению чудовищ, но и к его отношениям со всеми сверхъестественными существами. Перси умеет с каждым из них обращаться по-своему. Некоторых он даже спасает и дружит с ними. Эта широта мышления, возможно, объясняется тем, что брат Перси — циклоп.

А может быть, это просто особенность личности, отличающая этого мальчика от многих других героев, — то, что он не только пускает в ход силу и ум, но и прислушивается к сердцу? Иногда он становится непредсказуемым и неуправляемым из-за этого и даже боги считают его настолько опасным, что подумывают о грядущем исполнении древнего пророчества…

Но это же и делает его не только легендарным полубогом, но и настоящим человеком. Вот он, главный урок книг о Перси Джексоне и олимпийцах! Едва ли их читатель встретится в реальности с мантикорой или горгоной, вряд ли увидит на пороге школы Минотавра, но в жизни чудовищем может стать что угодно: хулиганы, школьная травля, предрассудки… Список можно продолжать до бесконечности. С этими опасностями может встретиться каждый, даже если он не полубог.

Но в житейских схватках тоже можно выйти победителем, если поступать по примеру Перси: избегать конфликта там, где можно, уметь видеть и слышать, всегда смотреть на картинку целиком. И, как Перси, никогда не стыдиться попросить друзей о помощи.

Розмари Клемент-Мур — автор захватывающих мистических детективов для подростков о девочке по имени Мэгги Куинн: «Кавалер из ада», «Неделя в аду», «Дорога в ад». Кроме научной фантастики, кино и рок-музыки писательница очень любит мифы о героях и чудовищах. Ее любимая богиня — Афина, но Розмари с симпатией относится и к Аиду, с тех пор как сыграла его жену Персефону в мюзикле (с пением и танцами нимф!), который она написала вместе с однокурсниками по театральному училищу.

Читатели могут посетить страничку Розмари в Интернете:

http://www.rosemaryclementmoore.com

Откуда в торговле столько монстров? И почему нужных полубогу вещей у них не купишь?

Непростое дело — быть юным полубогом.

Не верите? Спросите Перси Джексона! Он вам расскажет — если, конечно, найдет время перевести дыхание между поисками сокровищ и схватками с монстрами, которые часто в буквальном смысле дышат ему в затылок.

В одной из пьес Шекспира есть ремарка: «Убегает, преследуемый медведем». (Я не выдумываю, можете проверить: «Зимняя сказка», действие 3, явление 3. А вы думали, Шекспир — просто скучный, давно умерший классик, в чьих книгах нет никаких приключений?)

Но говорю я об этом, собственно, чтобы подчеркнуть, что герою Шекспира еще повезло. Он, по крайней мере, знал, что за ним гонится именно медведь. А Перси Джексон никогда не знает, от кого ему придется убегать. Это одна из сложностей борьбы с чудовищами. Но и это еще не все. Главное — то, что Перси вообще никогда не знает, что ждет впереди — друг или враг, бой или искушение…

Но вернемся к теме моей статьи: как обстоит дело с монстрами и торговлей?

Монстров в книгах о Перси Джексоне и богах-олимпийцах много. Возможностей сходить за покупками — тоже. Приключения, греческие боги, шоппинг — неординарный набор? Но вокруг Перси мало что оказывается обычным. Да бывают ли вообще обычные полубоги? Вряд ли…

В каждом из своих поисков, начиная с самого первого, рано или поздно юный герой натыкается на явно не желающую ему добра тварь, которая пытается ему что-то продать. Иногда это «что-то» совсем не нужно, иногда делать покупку просто не хочется, а чаще всего — то и другое вместе. Но обычно Перси и его друзья… это покупают. Да, именно так: несмотря на очевидную опасность, наши герои тратят время на такой «шоппинг!» Какого же, интересно, черта ради?

Давайте попробуем сделать то же, что Перси и его спутники — Аннабет, дочь богини Афины, и сатир Гроувер — делают в одиннадцатой главе «Похитителя молний» (я думаю, вам не стоит напоминать, что это первая книга цикла о Перси и олимпийских богах). А именно — начнем посещение «чудовищных» магазинов с заведения со странным названием «ANTYU MES GDERAN COMEN MEPROUIM» (если вы не полубог и не страдаете дислексией, то оно окажется довольно заурядным: «Кабачок садовых гномов тетушки Эм»).

Признаюсь, что случай с этим кабачком мне нравится больше, чем все остальные сцены с монстрами-продавцами. Может быть, потому, что на себе я такого не испытывала. А может быть, потому, что простенькое «тетушка Эм», оказывается, надо было читать как «тетушка М.», сокращение имени Медузы — существа с самыми, должно быть, ужасными волосами на свете! Представьте только, каково ей справляться со змеями на голове, — и любая испорченная парикмахером прическа покажется шедевром…

На всякий случай имейте в виду: никогда, никогда не доводите матушку Аннабет Чейз — богиню мудрости Афину! Медуза попробовала, была вознаграждена змеями на голове и, в свою очередь, очень разозлилась. Так разозлилась, что один взгляд на ее прическу — и вы превратитесь в камень. Впрочем, если смотреть на отражение Медузы, все будет в порядке. А вот если на нее саму…

Вот они кто, все эти статуи в саду «кабачка тетушки Эм» — люди и прочие создания, которые хоть раз заглянули в налитые кровью глазки хозяйки! Сатир Гроувер даже замечает, что одна из статуй похожа на его дядю Фердинанда. Он почти что прав, за исключением одной детали: статуя не просто похожа — это и есть сам дядя Фердинанд!

Кстати, сто очков Гроуверу за то, что он по крайней мере пытается отговорить своих товарищей заходить в «кабачок». Он чует там чудовище, и впоследствии выясняется, что он прав. К несчастью, Перси и Аннабет его не слушаются. Нет, не потому, что хотят приобрести необычные статуи для Лагеря полукровок. Они просто голодны и чувствуют запах гамбургеров, а не монстров.

Взгляните еще раз на эту историю: Перси, Гроувер и Аннабет — в самом начале пути. Им известно, что опасности подстерегают их на каждом шагу. В самом деле, они только что пережили в рейсовом автобусе нападение трех фурий сразу — а это, я вам скажу, не шутки. Нетрудно понять, что они устали и расслабились — да и попробуй не проголодайся, убегая от разъяренных чудовищ!

Но почему вместо уютного, безопасного «Макдоналдса» с бесплатными уборными и вкусной едой наш герой отправляется в какую-то забегаловку с сомнительными статуями во дворе? Да потому что хозяйка, закрытая с ног до головы вуалью (я об этом не забыла напомнить?), предлагает закусить бесплатно.

Все ясно?

Разумеется, каждый должен бы тут же заподозрить, что дело нечисто. Но почему-то никто, кроме Гроувера, не слышит змеиного шипения, раздающегося в кабачке! Вот она, чудовищная торговля во всей красе: поставить героев в невыгодное положение, заманить в «заведение» и попытаться прикончить. То, что всем им удается выкрутиться, — это, конечно, замечательно. Но вместе с тем это и повод бить тревогу: ведь как раз с посещения кабачка «тетушки Эм» начинает складываться определенная схема взаимоотношений с монстрами-торговцами!

Всякий раз, как только путь становится слишком тяжелым, друзья идут за покупками… но того, что чудовища торгуют только проблемами, никто не замечает, пока не становится слишком поздно.

Вот еще один случай: семнадцатая глава «Похитителя молний», дружная команда во «Дворце водяных кроватей Крусти». В поисках волшебного жезла Зевса герои попадают с восточного побережья Штатов в Лос-Анджелес. Не успевают они осмотреться, как на одной из городских улиц к ним пристает шайка хулиганов. Пытаясь скрыться от них, Перси и его друзья неожиданно для себя оказываются в этом магазине.

Пока ничего криминального. Но погодите! Это еще не все. Как только они оказываются во «Дворце водяных кроватей», происходит нечто странное. Странного там, положа руку на сердце, много, но главное — то, что герои не могут уйти!

Посмотрите: Перси и компания прошли почти всю страну, но в поисках волшебного жезла далеко не продвинулись. А время между тем уходит, его уже совсем мало… И что же делают Аннабет, Гроувер и Перси?

Правильно. Они идут за покупками.

В отличие от заведения «тетушки Эм», где сатир безошибочно учуял опасность, на этот раз именно Гроувер подводит друзей. Ему неожиданно так захотелось полежать на водяном матрасе! Никто и моргнуть не успел, как и Гроувер и Аннабет оказались привязаны к кроватям. Вот-вот «продавец» растянет их обоих до длины шестифутового ложа…

Если бы Перси не умел соображать на ходу, не только поиски его закончились бы неудачей, но и его товарищам пришлось бы испытать, мягко говоря, неудобства. Хотя, возможно, растянутыми до шести футов их обоих и взяли бы в баскетбольную команду…

К счастью, по части решений на бегу Персею Джексону к концу семнадцатой главы нет равных, и он ухитряется «сделать» самого «продавца Крусти» — легендарного разбойника Прокруста Растягивателя — жертвой его же козней. Для этого он убеждает его самого лечь на кровать. Монстр выполняет просьбу, кровать оказывается ему коротковата, и герой, отрубив чудовищу голову, освобождает друзей.

Всё, «шоппинг» завершен, поиски продолжаются.

Но у меня — как, полагаю, и у вас — остается один вопрос: почему Перси не вышел из «магазина» ненужных ему кроватей сразу же? Ну, сразу же после того, как хулиганы прошли мимо? Он хорошо соображает, когда опасность уже совсем рядом, — но почему же он подпускает ее так близко? Неужели он сразу не понял, что творится что-то не то?

Ну-ка, посмотрим.

В описании Перси Крусти похож на динозавра на отдыхе — и к тому же пытается продать дорогостоящие водяные кровати троим подросткам, у которых явно не может быть собственных кредиток! Задумайтесь. Вы хоть представляете себе, сколько стоят такие вещи? Где это видано, чтобы настоящий продавец такое творил?

Да здесь всюду «кабачки тетушки Эм», если приглядеться. Путь в ловушку всегда лежит через дверь кафе или магазина, но это можно заметить!

И почему именно торговлей монстры предпочитают искушать Перси и его товарищей? Зачем заманивать кого-то в магазин, когда можно просто напасть из-за угла и прикончить? Ведь героев-то всего трое, по крайней мере в «Похитителе молний»! Да, время от времени Перси получает подкрепление, но монстров все равно неизмеримо больше, и они прибывают и прибывают… Должны же даже полубоги рано или поздно устать!

И еще один вопрос к вам: если монстры постоянно берут на себя труд устраивать разные торговые точки, почему они никогда не продают ничего такого, что было бы действительно нужно юному полубогу? Волшебное оружие, бездонный кошелек, способность путешествовать во времени…

Объяснить все это сложно, но я могу предложить версию.

То, что монстры ничего нужного герою не продают, — это часть замысла. Авторского, разумеется. А то, что Перси не замечает опасности, исходящей от продавцов, по крайней мере сначала, — другая часть того же замысла. Истина (я решаюсь ее озвучить, хотя любое чудовище, услышав ее, придет в бешенство) весьма неожиданна: на самом деле все «торговые монстры», которых Перси встречает на пути, помогают ему, хотя бы и против своей воли! Каким образом? Очень простым: урок, который они преподают, можно кратко выразить двумя латинскими словами — Caveat emptor!

Это древнее выражение означает «покупатель, будь осторожен!» И если оно не касается Перси и его спутников, то я умолкаю. Для наших героев — или любых других полубогов и их спутников — оно значит прежде всего, что смотреть надо внимательно, и относится это не только к монстрам в магазинах, а ко всему вообще. Ведь почти все, кого встречает Перси на пути — и друзья и враги, — что-то скрывают: или то, кто они на самом деле, или то, чего они на самом деле хотят. И это не считая тумана, который способен полностью скрыть богов и чудовищ от смертных глаз или по крайней мере изменить их облик!

Конечно, не обязательно пользоваться туманом, чтобы скрыть свою сущность. Тот, кого важнее всего было бы узнать сразу и кого не может узнать наш герой, даже тело свое не изменяет. Просто снаружи он — один, а внутри, в душе — другой.

Вы догадались, о ком я. Конечно же, о Луке. О Луке, который вначале притворяется другом Перси, а потом оказывается могущественным врагом, собирающимся свергнуть всех олимпийцев! И все это он проделывает, даже не перекрашивая волос.

Теперь вы, конечно, поняли, к чему я клоню.

В мире Перси все — и даже сам Перси! — не те, кем кажутся поначалу. И, если он хочет выжить в этом мире, где неожиданно оказался такой важной фигурой, — надо учиться смотреть в корень. А как быстрее всего этому научиться? Правильно — понять, насколько часто здесь нельзя верить своим глазам.

Вот они для чего, эти магазины монстров: чтоб научить героя, и читателя с ним вместе, видеть разницу между правдой и ложью, реальностью и иллюзией. Приключения Перси в «кабачке» Медузы учат еще и не гоняться за халявой: как говорит сам герой, выбравшись из лап монстра, — бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

Но самое интересное — то, каким образом Перси попадает иногда в ловушки. К примеру, у дверей гостиницы «Лотос» он вроде бы понимает, что делает что-то не то. Почему же он совершает эту роковую ошибку, — не считая того, что ему и его товарищам просто хочется перекусить?

Он поступает так потому, что сознает: он уже научился быть подозрительным. Он знает, что каждый может оказаться богом или чудовищем. Но швейцар у дверей кажется абсолютно нормальным человеком, который к тому же проявляет к героям сочувствие! И вот это-то сочувствие усыпляет всю бдительность Перси и заставляет его перешагнуть порог, что оказывается худшей из его ошибок, едва не сорвавшей все поиски!

Ужасная подлость, не правда ли, — то, что монстры играют на лучших качествах героя, чтоб повернуть дело в свою пользу? Но приключения Перси в «Лотосе» — еще один урок, который преподносят ему враги, новый урок не верить своим глазам и не доверять даже очень доброжелательным обманщикам. Если так смотреть на это, то чудовища действительно приносят юному полубогу только пользу. Можно даже сказать, что они на его стороне.

Вы все еще не верите, что монстры в торговле — полезная штука? Загляните в «Море чудовищ» и «Проклятие титана», две следующие книги о Перси. Говорите, там почти нет «торговых опасностей»? (За исключением пышечной «Чудо-юдо», второй в списке моих любимых приключений этого рода.)

Вот-вот. В том-то и дело. В этих книгах описано то время, когда Перси уже успел кое-чему научиться. Он уже понял, что надо идти к цели, не заглядываясь на витрины. Конечно, то, что герой усвоил урок, делает его более опасным для врагов — поэтому и ставки в битвах растут. Чудовища тоже сделали кое-какие выводы. Сбить Перси с пути им уже не удается, и они идут в лобовую атаку вместо того, чтобы пытаться обмануть мальчишку. К счастью, пока их атаки не увенчались успехом, но и отказываться от своих целей они не намерены.

А кто же возглавляет попытки избавиться от героя? Кто он, его вечная тень? Конечно же, Лука, враг, которого герою удается узнать лишь в последний момент.

И это еще одна часть авторского замысла: враг — чудовище, если угодно — иногда скрывается под личиной друга. Схватки Перси (да и Аннабет) с Лукой опасны не только для тела, но и для души.

Когда сражаешься с другом, который стал твоим врагом, есть риск не только погибнуть, но и потерять себя — того, каким ты был раньше. Почему? Да потому, что бьешь не только по противнику, но и по себе, думая: как это я позволил себя одурачить, как не понял вовремя, какой он негодяй?

Пожалуй, герой может с сожалением вспомнить дни причудливых статуй и кроватей-убийц. Куда проще оказаться лицом к лицу с чудовищем, которое может превратить тебя в камень, чем посмотреть в глаза тому, кому прежде доверял, и поднять меч для удара. В этом случае даже твои собственные чувства могут оказаться оружием, направленным против тебя…

Давайте посмотрим правде в глаза: враги, которые надевают маски друзей, действительно играют жестко.

Итак, неприятности Перси Джексона продолжаются, и я полагаю, что день ото дня они будут становиться только серьезнее. Но в итоге что ни делается, все к лучшему, и останавливаться незачем! Только автору ведомо, что будет с героем дальше, но в одном все мы можем быть уверены: куда бы ни завела Персея Джексона судьба, он вряд ли будет принимать дары данайцев даже под видом подарочной карты.

Кэмерон Доуки — автор тридцати с лишним книг для подростков. Ее перу принадлежат романы из цикла «Жили-были»: «До полуночи», «Свет и тень», «Спящая красавица», «Золотой», «Дочь сказочника». А ее гордость — романтическая комедия «Чего не надо делать в старших классах».

Кэм пишет о «Перси Джексоне и олимпийцах» с немалым удовольствием: она большой любитель греческой мифологии. В свободное от писательства время она ухаживает за своим садом в Сиэтле. Еще у нее есть четыре кота, носящие имена героев Шекспира. Медведи за ними, к счастью, не гоняются.

Украсть огонь с Олимпа Чем привлекателен Перси Джексон?

Взрослеть опасно. Быть собой — тоже.

В знаменитом фильме «Австралийское танго» главный герой Скотт хочет всего лишь танцевать по собственным правилам. И даже это, оказывается, может все испортить!

Попытки Скотта быть личностью, быть собой его коллеги по Федерации танцев расценивают как бунт против общества, едва ли не как преступление — по какому это праву он не вписывается в рамки, не желает приспособляться?

Перси Джексон тоже не такой, как все. Он страдает дислексией и ГРДВ (гиперактивное расстройство с дефицитом внимания). Из-за этого у него сплошные проблемы. В большинстве школ, да и в обществе в целом, такие как он — неудачники, которые ни на что не способны, никогда не добьются успеха и на которых окружающие поставили крест. Вы никогда не сталкивались с подобным?

Но Рик Риордан, автор серии книг о Перси Джексоне, смотрит на «дефективных» совершенно иначе.

Как и другие ребята, которых держат за никуда не годных и презирают, Перси чувствует себя загнанным в угол, брошенным — и конечно же, переживает из-за этого. Он никак не поймет, почему учителя всегда считают его козлом отпущения, почему дразнятся одноклассники, наконец, почему у него никогда ничего не получается, — он ведь старается изо всех сил!

Конечно, как только ярлычок тупицы, трудновоспитуемого, ходячей проблемы приклеен, избавиться от него становится сложно. Если восприятие уже сложилось, присматриваться к тебе никто не будет: все видят только ярлык.

В каком-то смысле «Похититель молний» — еще одна история героя, выбившегося «из грязи в князи». Таких историй множество: всем с детства известны сказки о гадком утенке, Золушке, Аладдине, короле Артуре, библейское предание об Иосифе и его братьях, книги о Дэвиде Копперфилде, Джен Эйр, Гарри Поттере, фильм «Звездные войны»… Примеры можно приводить бесконечно. И все эти книги, фильмы, легенды — о взрослении, об осознании ответственности за себя и близких, о борьбе с силами зла, встающими на пути. Начинается рассказ всегда почти одинаково: герой — ребенок или подросток, часто он сирота, или не знает своих настоящих родителей (как Аладдин или сам Перси, «потерявший» отца), вынужден, как Золушка, терпеть бедность и лишения, пренебрежение, презрение и жестокое обращение окружающих…

Такие сказки существовали во все времена и у всех народов, в том числе у североамериканских индейцев до открытия Америки Колумбом и у китайцев в девятом веке (и думаю, даже у них появились не впервые).

Чем же этот сюжет так привлекает нас? О чем на самом деле сказки про героев, бывших ничем и ставших всем?

О мятеже. О том, как людям — будь то герои греческих мифов, Скотт из «Австралийского танго», Гарри Поттер или любой из нас — нелегко расти и учиться быть самими собой.

И это не случайно.

Олимпийские боги — всемогущие, одновременно плохие и хорошие, непредсказуемые, до странности похожие на людей в своих слабостях — олицетворяют не только общественные порядки (школу, церковь, общество в целом), но и еще кое-что «богоподобное»: родителей.

Рик Риордан заметил это и написал книгу о детях богов, отношения которых с бессмертными родителями ничем не отличаются от отношений любого из юных читателей с мамой или папой. Вот она, одна из причин интереса к «Перси Джексону»: каждый может сравнить ее героев с собой, получить свой урок взросления.

Смотреть в корень

«Похититель молний» — еще и книга о том, как важно уметь видеть то, что есть на самом деле. И учителя во всех шести школах, и противный отчим считают Перси безнадежно проблемным мальчишкой. Как только что-то случается, все сразу же знают, кого обвинить… Почему? А потому, что настоящего Перси они не видят!

Впрочем, а видит ли он сам окружающих как они есть? Он не замечает, что латинист мистер Браннер — кентавр, математичка миссис Доддз — жаждущая его крови фурия, его лучший друг Гроувер — сатир с бутафорскими ногами, а три старухи на придорожном рынке — не кто иные, как Мойры, богини судьбы.

Впоследствии Перси то и дело не узнает богов и монстров под скрывающими их истинную сущность личинами; иногда все становится ясно ему лишь в последний момент — например, тогда, когда мать чудовищ Ехидна со своей собачкой, которая совсем не собачка, уже собираются его поджарить.

В обычной жизни Перси тоже не все видит как есть: к примеру, свою дислексию он, как и взрослые вокруг, считает дефектом. «Слова плыли и кружились у меня перед глазами, буквы выделывали „восьмерки“, будто катались на скейтборде» — так он описывает свои трудности в «Похитителе молний». На самом же деле дислексия героя — следствие того, что его разум настроен на древнегреческий язык, и этот «дефект» выдает в нем полубога.

Но главное, чего Перси не может разглядеть — себя самого! Школа или отчим приклеили ему ярлычок отсталого неудачника — и он послушно клеит его сам на себя.

А все сказки, где герои попадают из грязи в князи — не столько о взрослении как таковом, столько о том, что вырасти нельзя без того, чтобы набраться ума, научиться осознавать и видеть суть. Даже кролику Питеру из сказки Беатрикс Поттер удается сбежать от опасного фермера, из сада, где он ел и играл сколько угодно (как любой ребенок) только тогда, когда он забирается повыше, чтобы лучше присмотреться к окружающему миру.

Знание и понимание — всегда повод для бунта, они всегда опасны для сильных мира сего, будь то олимпийские боги или обыкновенные родители, и не случайно авторитарные правители типа Саддама Хуссейна всегда стремятся контролировать СМИ и распоряжаться, что людям следует знать, а что нет.

Из грязи в князи

В потрясающей книге «Семь бродячих сюжетов» Кристофер Букер описывает и исследует основные сюжеты, которые, однажды воплотившись в слове, продолжают очаровывать человечество до сих пор. Сюжетная линия «из грязи в князи» (о ней шла речь выше) — одна из них. «Перси Джексон и похититель молний», как и «Звездные войны», представляет собой переплетение этого сюжета с другим: о победе над чудовищем. Но в данном случае нас интересует первая составляющая. Букер описывает ее так: «Юный главный герой шаг за шагом проходит путь от зависимого несчастного детства к внутренней цельности и самореализации». Иными словами, в своих приключениях герой достигает зрелости, проходит своего рода обряд посвящения.

Почему же этот сюжет встречается так часто?

Потому что он представляет собой как бы график развития человека от счастливого детского неведения до спокойного взрослого осознания сути вещей. А еще потому, что из таких историй становится ясно, насколько важно учиться на собственном опыте. Мы видим, как в начале пути никто из персонажей еще ничего не понимает, как это позволяет другим нами манипулировать, как невежество помогает воцариться злу и жестокости, как наши попытки мыслить самостоятельно мешают править врагам и через какие смертельные опасности порой лежит путь к себе. А хеппи-энды в подобных сказках — следствие того, что герой научился смотреть в корень. Букер уточняет, что такой конец — не всегда конец: сказка может и продолжаться — тогда ее герои, уверенные в своих силах, продолжают идти вперед, к счастью и процветанию.

Но есть и другая сторона этой сюжетной линии: причина всех роковых просчетов темных сил — в том, что они как раз не умеют смотреть и видеть, не способны задумываться, сосредоточены на самих себе, что и выдает в них незрелость и даже инфантильность.

Даже из названия «Похитителя молний» видно, что речь пойдет о зрении: кто-то украл свет — самое нужное для того, чтобы видеть все ясно! А кто же оказывается вором? Бог-олимпиец! Бог войны. Бог власти и тьмы.

Таким образом, тьма в этой книге — те, кто никогда не вырастет, не перестанет быть зацикленным на себе, не сможет видеть мир неискаженным и цельным.

Пять ступеней взросления

В сюжетах типа «из грязи в князи» герои обычно проходят на своем пути пять этапов — не только физического взросления, но и пути к самому бунтарскому из человеческих свойств: самосознанию.

Этап первый: лишения в начале пути и «призвание»

В начале истории мы знакомимся с юным героем в неприятных обстоятельствах. Мир вокруг него — мир презрения и наказаний (вспомните Гарри Поттера в доме Дурсли). Здесь важно не только то, как все начинается, но и то, что герой отличается от злых и бессердечных окружающих. В случае с Перси Джексоном таких вокруг него предостаточно: отвратительный отчим, математичка миссис Доддз, вредная одноклассница, мучающая Перси и его друга Гроувера, и, в конце концов, вся система образования. Мальчик, выражаясь фигурально, представляет собой алмаз среди булыжников, но его блеска никто не замечает — наоборот, его презирают, считая невзрачным и жалким.

Очень значимо то, что враги почти не изменяются по ходу книги, но и сам герой меняется куда меньше, чем персонажи в других бродячих сюжетах. Причина этого в том, что герой не приобретает способности, которые делают его исключительным, — он уже обладает ими. Они просто-напросто дремлют в нем, не видимые ни миру, ни ему самому.

Еще один потрясающий момент на этом этапе — то, что мы видим здесь оборотную сторону незнания и неумения видеть. Перси, приняв выданную ему обществом характеристику, верит, что он — неудачник и ходячая проблема. Он позволяет себя унижать подонку-отчиму, не чувствуя в себе силы противостоять ему. Он думает, что с ним что-то не так, что это из-за него все беды… И не знает, что творится на самом деле, и видит людей не такими, какие они на самом деле. Ему просто не хватает зрелости, чтобы смотреть на вещи шире.

Этап второй: выход в мир, первые успехи

Это своего рода «период мечты», когда все наконец идет как надо (в отличие от следующего этапа); время, данное герою, чтобы научиться искусствам, которые потребуются позже. В «Звездных войнах» Оби-Ван Кеноби учит Люка использовать Силу, а в «Похитителе молний» Перси начинает тренировки в Лагере полукровок. Как и все мнимые сироты в этом бродячем сюжете, он пытается узнать, кто он и откуда на самом деле. Найти себя здесь означает еще и выяснить свое происхождение. Перси узнает, что он — сын Посейдона, бога морей и океанов (океан, кстати, во многих культурах является символом бессознательного и женского начала!).

На этом этапе герой пытается вырасти слишком быстро: он становится дерзким, самонадеянным, слишком гордым, преждевременно считает себя взрослым. Эта излишняя уверенность в себе зачастую толкает его на принятие поспешных решений, а успешно осуществить намерения удается только случайно или благодаря каким-то сторонним силам (скажем, у Аладдина на это есть джинн).

Очень скоро герою придется идти дальше одному, но видеть суть вещей он еще не умеет. Часто он портит отношения с другими, а то и наживает врагов. И он не до конца усваивает важнейшие уроки, потому что галопом скачет вперед, стремясь проявить себя, — черта, которая покажет вдумчивому читателю, что герой еще не готов к своему пути, невзирая на то, что уже знает, кто он и куда должен идти.

Этап третий: критическая точка

Внезапно все становится с ног на голову. Прежняя уверенность и надежда оборачиваются безнадежностью и отчаянием. Герой сталкивается со смертью — символической или настоящей (Фродо впадает в подобный смерти ступор, Седрик Диггори убит на глазах Гарри Поттера). На этом этапе становится понятно, что взрослеть и становиться собой опасно: как было сказано выше, это всегда можно счесть преступлением, бунтом, покушением на устои.

«Наказание» не заставляет себя ждать.

Перси оказывается в самом центре междоусобицы олимпийских богов и вынужден отправиться в почти самоубийственный поиск, к которому совершенно не готов. Вот он, первый опыт символической смерти, местами недалекой от реальной (вспомнить хотя бы встречу с Ехидной)!

Рик Риордан бережно — и психологически достоверно — описывает, как взрослеет его герой. Единственный способ выжить для Перси — поверить в себя, в нового себя, открытого им самим. Неожиданное осознание, что юный герой от рождения наделен силой, что он в самом деле полубог, не случайно приходит к нему на Арке в Сент-Луисе, с высоты которой видно во все стороны.

Этап четвертый: независимость и решающее испытание

Герой пережил встречу со смертью и ушел от нее — живым, но изменившимся. Теперь настало время для того испытания, которое поможет ему окончательно стать самим собой (хотя эту новую личность враги еще не раз будут пробовать на излом и последняя битва впереди).

На предыдущих этапах Перси узнает, насколько важно смотреть внимательно. Он учится не только понимать, что движет его товарищами, но и смотреть сквозь личины чудовищ. Каждую новую угрозу он замечает быстрее, чем прежде. Он растет.

И это, разумеется, делает его самого более серьезной угрозой врагу.

Герой становится самостоятельным. Как и Аладдин после похищения принцессы, как и Гарри Поттер на кладбище, Перси должен твердо стоять на ногах и владеть собой. А для этого надо «увидеть» и здраво оценить не только других, но и себя самого, свои слабости и преимущества.

Этап пятый: завершение поиска, финал

В книжных сериалах этот этап обычно наступает к последнему тому (если, конечно, в следующей книге не оказывается, что счастливый конец предыдущей оказался обманчивым). Принимая во внимание то, что не обязательно каждая часть серии следует канонам сюжета «из грязи в князи», но весь сериал чаще всего таков, можно, к примеру, счесть критической точкой эпопеи о Гарри Поттере финал четвертой книги, где герой, оказавшись вдали ото всех, сталкивается с настоящей смертью — и смертью Седрика, и возможностью умереть самому (не говоря уже о призраках погибших родителей).

А в «Похитителе молний» к финальному этапу Перси уже стал собой — сильным, цельным, умеющим смотреть и видеть. Он смог, взбунтовавшись против всех ярлыков и ограничений, осознать, что он отвечает и за себя, и за то, что происходит вокруг.

Но это еще не значит, что все им довольны.

Он сделал то, чего не смогли боги: разрешил опасный конфликт, разгадав обман и происки врагов. Другими словами, он нарушил существующий порядок.

Обряд посвящения

Итак, «Перси Джексон и похититель молний» — история о пути непокоренного, о пути к знанию и пониманию, о пути к себе самому, о сотворении судьбы собственными руками.

Как мы видим, это тернистая дорога, полная опасностей, — бросать вызов устоям не так-то просто. Но по ней проходит каждый, совершая тем самым древнейшее из «преступлений» — попытку стать личностью.

Возможно, это самая древняя из всех битв: бунт против старших мы видим еще в древнегреческих мифах — сперва боги-олимпийцы свергают старейших богов, титанов, потом борются со смертными, своими «детьми». Боги пытаются удержать человечество в темноте, однако величайший мятежник всех времен Прометей похищает огонь с Олимпа, приносит его людям и тем самым освобождает их (но как жестоко наказание, назначенное бунтарю Зевсом!).

Как и боги, обычные родители очень часто — с самыми благими намерениями! — инстинктивно мешают детям вырасти. И это немудрено — рост личности почти всегда связан с вызовом им: «пощечиной», отвержением…

Но вырастают дети тем не менее всегда. Потому что все дети в душе бунтари, такие же, как герой Рика Риордана. Они рождаются с мятежной искрой в душе, о чем и пишет Кристофер Букер, отмечая, что юные герои и героини бродячего сюжета «из грязи в князи» к концу истории очень отличаются от тех, кем были вначале:

Что же случилось? То, что дремало в них доселе, раскрылось или расцвело. Они созрели, выросли, поняли, кем должны быть. Они стали собой в самом высоком и прекрасном смысле этого слова.

Австралиец Пол Коллинз известен своими книгами в жанре фэнтези и научной фантастики: «Хроники Джелликла», «Хроники Квентариса» (в соавторстве с Майклом Прайором), «Война гоблинов». Также он — выпускающий редактор издательства «Форд-стрит». Его можно встретить в Интернете на сайтах:

http://www.paulcollins.com.au

http://www.quentaris.com

http://www.fordstreetpublishing.com

А ты хотела бы стать охотницей Артемиды?

Вечная молодость — мечта по меньшей мере девяти из десяти женщин. Не зря «Ревлон», «Ланком» и прочие косметические фирмы тратят миллионы долларов на рекламу, убеждающую прекрасный пол купить омолаживающие средства. Из молодости сотворили кумир: лицо без морщин, спортивная фигура, кипучая энергия в обществе чуть ли не обожествлены. Каждая женщина стремится сохранить юность как можно дольше, сколько бы ее ни убеждали, что годы облагораживают.

А что, если вам сделают предложение, от которого невозможно отказаться? Слишком прекрасное, чтобы быть правдой (и в большинстве подобных случаев так оно и есть)? Что, если греческая богиня Артемида (если вы римлянка, она представится вам Дианой), покровительница луны и охоты, защитница всех вольных и диких существ, снизойдет с Олимпа и предложит вам сделку?

Во-первых, в свиту Артемиды могут вступить только женщины (простите, мужчины). Итак, девушки, богиня может подарить вам вечную молодость. Да-да, вечную молодость, секрет которой человечество пытается разгадать веками! Вы никогда не увидите морщинок на лице, седых прядок в волосах, не почувствуете, как с годами уходят жизненные силы (что такое эти самые силы, мало кто может толком объяснить, но именно их почему-то считают главным фактором нормальной жизни). Никакого артрита, склероза и прочих спутников старости — от легкой раздражительности до слабоумия.

Ладно, для тебя это, скорее всего, еще не актуально: на лице нет ни морщинки, а из-за седых волос волнуется твоя мама, а не ты. Но гладкая кожа и блестящие волосы — не все преимущества, которые предлагает Артемида. Представь себе: ты получишь свободу от всех обязательств повседневной жизни. Ты сможешь неустанно бегать по диким лесам со своей госпожой-богиней и подругами-охотницами. Ты станешь одной из быстроногих сестер, сильных и прекрасных. Тебе никогда не придется переживать из-за того, что лучшая подружка уехала в другой город или что с тобой никто не хочет садиться за одну парту, ты не будешь гадать, верные ли у тебя друзья. Подростковый кризис самооценки, через который проходят все девочки, тебя тоже минует. И никто никогда не будет указывать тебе, что думать, говорить и делать, — вернее, чего тебе нельзя думать, делать и говорить.

Все, что для этого нужно — произнести слова: «Вверяю себя покровительству богини Артемиды. Отныне любое мужское общество мне безразлично, я принимаю вечный обет девственности и присоединяюсь к охоте».

Да-да, ты не ослышалась: вечная девственность. Никаких мужчин. Совсем.

Вот он, подводный камень этой присяги (лишь один из подводных камней)! В обмен на вечную весну своей жизни и полную свободу вы должны отречься от любого общения с мужчинами. От любого, не только любовного! Но сначала о любви.

Забудьте о свиданиях. Никаких «как причесаться», «какие туфли надеть», «идет ли мне это платье?». Никакого сердечного трепета и переживаний: он меня сейчас поцелует или мне самой поцеловать первой? Да захочет ли он вообще целоваться? Никаких многочасовых разговоров по телефону с лучшей подругой о том, как он посмотрел на тебя в кафе или случайно прикоснулся рукой, а может, и не случайно, как он улыбался в твою сторону целых три секунды, а ты знаешь, что он улыбался именно тебе, потому что оглянулась (тайком, конечно!), и за тобой точно не было никого, кому он мог бы улыбаться… Во всем этом не будет никакой нужды: ты дева. Навсегда. Артемида — богиня не только охоты, но и девственности. Афина — тоже дева, но она больше известна как богиня мудрости. Не забывайте, что Афина появилась из головы своего отца Зевса уже взрослой и рисуют ее всегда как зрелую женщину. А вот Артемида на древних изображениях — вечно юная беспечная девушка. Свой выбор она сделала в нежном возрасте — некоторые предания утверждают, что решение о безбрачии она приняла в три года! Возможность оставаться незамужней она выпросила у Зевса… вместе с серебряными луком и стрелами.

Ну и ладно, скажешь ты, не очень-то и хотелось. В конце концов, ты уже устала от мальчишек. Кому они нужны? Никогда не звонят, хотя обещают, а если уж позвонят — то говорят о каких-то скучных вещах. И их безмозглых приятелей ты терпеть не можешь. И их самих, особенно если они забывают вовремя стричься или надевают одну и ту же майку больше трех раз в неделю. То ли дело подружки, которые всегда всё понимают без слов! Короче, романтические глупости тебя не волнуют…

Но имей в виду, что твою клятву богиня поймет буквально. Никаких мужчин — значит никаких. Значит, от папы, брата, кузена и прочих мужчин-родственников тоже придется отречься. Нельзя ни танцевать с папой на семейном вечере, ни печь с ним вместе блины, пока мама отдыхает, ни смотреть с братом телевизор и устраивать шутливые схватки за пульт управления, ни гонять футбольный мяч с приятелями-мальчишками (не поверите, я никогда не играла в футбол, но если бы играла — то непременно с мальчишками!). Тебе придется оставить семью и близких и начать новую блистательную жизнь в кругу названых сестер, подруг по охоте…

Уже не так просто, правда? Вспомни, как этот выбор предлагают Бьянке, героине «Проклятия титана». Артемида, правда, замечает, что видеться с братом от случая к случаю охотница сможет, но дает понять и то, что с того момента, как будет принесена присяга, у Бьянки будет новая семья — здесь и сейчас. Девочка решает произнести слова клятвы и присоединиться к охоте. Но выбор имеет неожиданные последствия, оборачивающиеся против нее…

Ну и что, говоришь. Тебе все-таки хочется этого. Отец все равно слишком строг к тебе, братья (если есть) раздражают, и вообще вряд ли кто из них заметит, если ты куда-то денешься. Ладно. Но давай присмотримся сначала к Артемиде, твоей будущей госпоже, — надо же понять, во что собираешься ввязаться ради вечной юности?

В «Проклятии титана» Артемида — строгая, но справедливая госпожа-надзирательница, делающая все, чтобы защитить своих подчиненных. Кроме того, она необычайно сильна: даже ноша Атласа ей оказывается по плечу. В общем, Артемида у Рика Риордана почти такая же, как ее прообраз в греческих мифах. Почти, да не совсем.

Если в книгах о Перси Джексоне и его товарищах богиня — самая замечательная старшая сестра для любой девочки — дерзкая, бесстрашная, полная жизни, — то древнегреческая Артемида куда более сурова. Откровенно говоря, она изрядно противоречива и, кроме того, злопамятна: прощать совершенно не умеет. Покровительница невинных, в легендах она зачастую предстает противоположностью себе самой и способна отомстить за любую обиду очень быстро и очень жестоко.

Возьмем миф о фиванской царице Ниобе, матери семерых сыновей и семерых дочерей, имевшей неосторожность похвастать своими детьми на празднике в честь богини Лето. Это была серьезная ошибка — ведь дети Лето не кто иные, как Артемида и Аполлон. Иногда ее еще считают богиней плодовитости. Ниоба, конечно, не могла удержаться от иронии на этот счет — детей-то у Лето всего двое, а у нее, Ниобы, четырнадцать. Вот царица и объявила, что она выше богини.

Не очень-то хорошая идея — сравнивать себя с богами, тем более на торжествах в их честь. Кроме того, Лето — потомок титанов, а они славятся непростым характером и сквозь пальцы на такое оскорбление не посмотрят. Вот она и попросила своих детей Аполлона с Артемидой отомстить Ниобе. Аполлон застрелил из лука сыновей дерзкой женщины, а Артемида убила дочерей (в некоторых версиях мифа младшую дочь женщина подхватила на руки, умоляя Артемиду пощадить дитя, но, увы, в этот момент богиня-охотница уже выстрелила). Муж Ниобы Амфион не то покончил с собой от горя после смерти детей, не то был убит Аполлоном. Сама же царица, по легенде, в отчаянии бежала на гору Сипил в Малой Азии, где оплакивала сыновей и дочерей, пока не обратилась в камень (по одной из версий, в камень ее обратила сама Артемида).

Ну и что, скажешь ты? Сама виновата эта Ниоба. Чем она думала, оскорбляя Лето, богиню, возлюбленную Зевса, мать столь могущественных детей? И вообще, в те времена были другие порядки: оставить так оскорбление чести матери было нельзя и кровная месть была обычным явлением…

Хорошо, оставим пока Ниобу и взглянем на Ифигению, несчастную дочь Агамемнона. Ее отец, правитель Аргоса (или в другом варианте, Микен), убил оленя в священном лесу Артемиды (по другой версии — похвалился, что он лучше стреляет) и навлек на себя гнев богини. А тут как раз греки собрались плыть воевать в Трою, и Агамемнона выбрали предводителем похода. Злопамятная Артемида отказалась послать кораблям попутный ветер до тех пор, пока полководец не принесет в жертву свою младшую дочь Ифигению, — и это в уплату за оленя или пустую похвальбу! В некоторых вариантах мифа девушку действительно убивают на жертвеннике, в других, поздних, Артемида в последний момент проявляет снисхождение, забирая ее в жрицы своего храма на дальнем острове в Тавриде. Казалось бы, судьба милостива к Ифигении… вот только всех чужаков, заплывших на этот остров, убивают во славу богини в ее храме. Не очень-то приятная работа!

Ты еще не убедились, что Артемида — не такая уж надежная и тактичная госпожа? А как тебе судьба нимфы Каллисто? Как и Зоя Ночная Тень в книгах Риордана, Каллисто — одна из любимых спутниц богини, принесших клятву вечной девственности. К несчастью, в нее влюбился Зевс, а против Зевса мало какая девушка может устоять. Донжуанский список верховного олимпийца в мифах бесконечен, как и число способов, которыми он соблазняет объекты своей страсти.

Некоторые легенды утверждают, что Каллисто сама бросилась в объятия Зевса, но в большинстве версий говорится, что он прибег к хитрости. Поскольку нимфа была предана своей госпоже и верна присяге, Зевс предстал перед ней, когда она отдыхала под деревом, под видом самой Артемиды. Как только Каллисто утратила бдительность, Зевс принял свой настоящий вид и взял ее силой. Увы, эта встреча закончилась беременностью. Страшась гнева Артемиды, нимфа до последнего скрывала свое положение, но однажды, когда спутницы Артемиды купались вместе, правда вышла наружу. Разгневанная на клятвопреступницу (и неважно, что та невиновна в случившемся!) богиня превратила ее в медведицу, которую и застрелила из своего серебряного лука. По другой версии, госпожа все же позволила охотнице родить сына Аркаса, который потом встретил свою мать в обличии медведицы и убил, не зная, кто она такая. По третьей — Зевс в последний момент спас свою возлюбленную от расправы, забрав ее на небо и превратив в созвездие Большой Медведицы (любопытно, что у Рика Риордана Артемида сама отправила Каллисто на небо).

Судьба этой нимфы — не исключение, а скорее правило. Майра, дочь титана Пройта, тоже была охотницей Артемиды и тоже на свою беду привлекла внимание Зевса. Хотела она того или нет (подозреваю, что нет), громовержец ее соблазнил, а взбешенная нарушением клятвы госпожа — убила.

Итак, вечная юность и свобода в таком раскладе не так уж привлекательны. Но что бы ты сказала, если бы была древнегреческой девушкой? На родине античных богов на женщин смотрели совсем иначе, ожидали от них другого и порядки были не те, что здесь и сейчас. Общество (то есть мужчины!) считало женщин слабыми созданиями, нуждающимися в защите не только от окружающего мира, но и от себя самих. Обычно у каждой девушки был защитник-мужчина — отец, брат, изредка другой родич. Обязанностью такого мужчины — кириоса — было выдать девушку замуж как можно раньше, иногда еще подростком. Он назначал размер приданого и сам выбирал жениха, редко когда спрашивая невесту. Любовь — и даже симпатия — основанием для брака не были.

С самой свадьбы предназначением женщины было рожать, рожать и еще раз рожать. Ну, еще прясть, убирать и готовить. В общем, вести хозяйство. И всё. Этим сфера ее деятельности ограничивалась. Греческой женщине очень редко позволялось выходить из дома — только на похороны и торжества, где присутствие женщин дозволялось, но и туда она не смела пойти без сопровождения (то есть без мужчины-защитника). Считалось, что хорошая жена — та, которой не видно. Чем меньше говорили о замужней женщине, тем более порядочной она считалась. Это распространялось даже на поведение в собственном доме — если к мужу приходили гости, он развлекал их сам, а жена скрывалась на женской половине дома.

А судьба женщины, которой не суждено было выйти замуж, была еще суровее. Те, кого не брали замуж, зачастую становились рабынями. В лучшем случае — наложницами или гетерами. Гетера, конечно, была хозяйкой в собственном доме, но ее главной обязанностью было развлекать все тех же мужчин, и ее благосостояние зависело лишь от того, как она справится с этой задачей. В общем, любая из древних гречанок — жена, наложница, гетера или рабыня — была настолько зависима от доброй воли мужчины, что современной девушке из демократической страны этого себе просто не представить. При такой жизни предложение Артемиды могло показаться куда более притягательным. Ведь богиня давала то, что в реальности ни одна женщина получить не могла: свободу и независимость. Если разобраться, сама Артемида — своего рода парадокс: с одной стороны, она олицетворяет чистоту и невинность, которые столь ценились в греческом обществе, с другой — она неукротима и не признает власти мужчины. Она — вечное дикое дитя, которое никогда не вырастет и не будет иметь никаких взрослых обязанностей. Она никогда не подчинится общественным стандартам, не приспособится к правилам. Неудивительно, что она — богиня луны, неприкосновенной и недосягаемой. И если возможность стать охотницей могла освободить женщину от рабства или вечной покорности в семье — полагаю, не одна греческая девушка на это согласилась бы с радостью, без оглядки на последствия.

В Древней Греции женщины и вообразить себе не могли тех свобод, которые мы просто принимаем как должное. Когда ты последний раз подвергала сомнению свое право пройтись по улице, хоть в одиночку, хоть в компании? А можешь представить себе, что тебе не позволено выбирать приятелей, решать, какие факультативы выбрать или каким спортом заниматься — футболом или плаванием, что нельзя записаться в школьный театр? Стоит сравнить наши права с древнегреческими — и станет понятно, что здесь и сейчас перед нами тысячи совершенно восхитительных дорог. Выбирай любую!

Артемида — что в книге Рика Риордана, что в греческих мифах — олицетворяет идеал свободы, независимости, силы и смелости. Эти качества нужны и в нашем мире, и жить по законам богини-охотницы, в самом деле, неплохо. Что, разумеется, не значит, что надо вводить у нас человеческие жертвоприношения.

Но вот если бы мне предложили войти в свиту Артемиды, я вынуждена была бы отказаться. Не потому, что страстно мечтаю погонять мяч по полю с компанией парней. Просто условия обета для меня слишком суровы. И как бы далеко ни было тебе до появления первых морщин, я советую тебе последовать моему примеру и, когда придет время, продлевать свою молодость с помощью косметики. Она куда дешевле.

Кэролайн Маккалоу — автор трех книг для юношества: «Падение в темноту», «Украсть Генри» и «Рисуя океан». Писательница живет в Нью-Йорке, ведет занятия литературных студий в школе Нью-Скул и издательстве «Готэм Райтерc». Подробнее о ней и о ее книгах можно узнать на http://www.carolynmaccullough.com

Дионис: кто доверил ему руководить летним лагерем?

Можно ли было назначить директором Лагеря полукровок личность, менее подходящую, нежели Дионис?

Рик Риордан талантливо обыгрывает греческие мифы. Он с увлечением трансформирует богов и их судьбы как раз настолько, чтобы они полностью вписались в наш мир, сохраняя при этом суть древних верований. Его Дионис, которого будет менее рискованно именовать мистером Д. (в конце концов, в именах сокрыта великая сила), сохраняет образ древнего божества вина и веселья и при этом выглядит вполне правдоподобно и современно: если бы вы, подобно м-ру Д., только и делали, что пили и гуляли, то по достижении среднего возраста, вполне вероятно, растолстели бы, скверно одевались и думали лишь о том, когда же доведется в очередной раз напиться. Вы точно были бы не в восторге от перспективы возиться с оравой невоспитанной ребятни. И велика вероятность, что воспитатель из вас вышел бы тот еще.

Пожалуй, именно таким видит м-ра Д. Перси Джексон, когда впервые оказывается в Лагере полукровок. Но, когда дело касается греческих богов, существ весьма неоднозначных, первого (и даже пятого) впечатления может оказаться недостаточно. Многие из них, так сказать, многостаночники. Дионис — божество не только вина и веселья, но и плодородия, он покровительствует всему, что произрастает. (Эту сторону м-ра Д. можно увидеть в Лагере полукровок на клубничных полях, которые плодоносят столь легко и обильно, что лагерь может оплачивать счета, просто посылая клубнику в рестораны Нью-Йорка.) А еще он бог безумия, веселья и театра, радости и божественного экстаза. В первых трех книгах Риордан описывает некоторые из этих граней и намекает на другие. Я поймала себя вот на какой мысли: что именно в м-ре Д. действительно отражает представления древних греков о Дионисе? И что говорят сказания о Дионисе не только о м-ре Д., но и о Лагере полукровок?

При первой встрече с директором лагеря Перси отнюдь не приходит в восторг. М-р Д. низенький, толстый и одевается то в гавайки кричащих расцветок, то в поношенные спортивные костюмы с тигровыми или леопардовыми принтами. Благодаря Вонючке Гейбу, отвратительному мужу своей матери, Перси сразу понимает, что м-р Д. более чем знаком с алкоголем. Он выглядит как быстро опускающийся пьяница средних лет. Перси в первый момент и в голову не приходит, что он имеет дело с богом. Он не понимает, отчего это Гроувер так боится м-ра Д., — пока м-р Д. не приоткрывает перед ним свою истинную сущность:

Он в упор посмотрел на меня, и я заметил пурпурный отблеск в его глазах, наводящий на мысль, что этот капризный маленький толстяк показывал мне только крохотную частицу своей подлинной природы. Передо мной предстали видения, в которых винная лоза душила тех, кто не верил в божество винопития, и обезумевшие от вина воины, жаждавшие битв, и матросы, пронзительно вопившие, видя, как их руки превращаются в плавники, а лица удлиняются наподобие дельфиньих морд. Я понял, что, если буду и дальше злить его, м-р Д. учинит надо мной что-нибудь пострашнее. Скажем, заразит мой мозг болезнью, из-за которой остаток жизни мне придется провести в смирительной рубашке в одиночной палате, обитой войлоком.

Это очень точное описание некоторых излюбленных Дионисом способов расправы над теми, кто его прогневал. Он ловит бедных смертных внезапно вырастающими лозами плюща и винограда, превращает их в животных, напрочь лишает разума. Греческие сказания о Дионисе часто рисуют пугающе жестокого, мстительного бога, но на изображениях он почти всегда предстает прекрасным юношей в окружении виноградных лоз или красивым мужчиной с вьющимися черными волосами и роскошной бородой. Этот образ настолько устойчив, что Диониса удивительно легко распознать на сохранившихся древнегреческих вазах и урнах. Классический Дионис ничем не напоминает толстого нездорового м-ра Д. у Риордана. Полагаю, писатель сделал образ Диониса столь непривлекательным по нескольким причинам. Первая восходит к мифу. Как и его отец Зевс, Дионис был мастером превращений и часто являлся смертным, сменив облик. Он превращался и в барана, и во льва, и даже в юную девушку, так что недооценить его было легко. Подозреваю также, что его появление в образе м-ра Д. — это что-то вроде предупреждения со стороны Риордана: при виде этого неприятного человечка любой, пожалуй, решит, что увлекаться алкоголем все же не стоит.

Можно было бы предположить, что с богом радости и веселья в лагере по крайней мере не заскучаешь. Но нет. М-р Д. не только выглядит неряшливо, у него еще и проблемы с общением. Он угрюм, замкнут и презирает в равной мере людей и полукровок. Безусловно, зная ребят в лагере по именам, он умышленно притворяется, что не помнит, кого как зовут. В серии постоянно обыгрывается ситуация, когда м-р Д. обзывает Перси Питером Джонсоном. Хирон объясняет, что м-р Д. несчастен, потому что «ненавидит свою работу». Зевс, оказывается, лично поручил Дионису руководить Лагерем полукровок в наказание за то, что тот вопреки запрету преследовал своими домогательствами нимфу. Мало того что Диониса сослали на землю на целых сто лет, ему еще и запретили пить любимое вино. Его задача — обеспечить безопасность юных героев. И все это его отнюдь не радует.

На поверхностном уровне идея избрать м-ра Д. руководителем лагеря просто нелепа. Может статься, Риордан здесь тонко намекает, что иногда взрослые, на которых возлагается ответственность за детей, менее всего подходят для такой работы. Почти у каждого были учителя, в лучшем случае некомпетентные, а то и способные навредить или просто пугающие. Похоже, м-р Д. — все это, вместе взятое.

Перси сразу не понравился вечно ноющий директор лагеря, и его едва ли можно за это винить. Предполагается, что м-р Д. отвечает за безопасность полубогов, но, похоже, ему совершенно не до них и помогать или учить их у него нет ни малейшего желания. Все эти скучные мелочи он передоверяет кентавру Хирону. В третьей книге, «Проклятие титана», м-р Д. даже признается, что герои ему не нравятся. Он женился на Ариадне, покинутой Тезеем, и с тех самых пор точит зуб на героев. Он считает их неблагодарными эгоистами, которые используют и предают окружающих. Перси полагает (и я с ним согласна), что описание героев м-ром Д. больше подходит многим богам. А вот о чем Риордан не сообщает нам, так это о том, что у Диониса в свое время вышла ссора с легендарным Персеем — героем, который победил горгон и убил Медузу. В книге Роберта Грейвза «Греческие мифы» рассказывается, что Персей боролся с Дионисом, когда бог вина явился в Аргос, и убил многих его спутников. В отместку Дионис поверг женщин Аргоса в такое безумие, что те начали пожирать собственных детей. Наконец Персею хватило ума умилостивить бога, построив ему большой храм. Стало быть, недолюбливая всех героев, Дионис может испытывать особую неприязнь к Перси из-за его имени.

М-р Д., конечно, мрачен и сложен, но это первый бог, с которым Перси сталкивается напрямую, и, думается мне, неспроста. М-р Д. обманывает ожидания. Он некрасив и, более того, лишен обаяния. Он само божественное безразличие — бог, который едва замечает существование смертных. В момент встречи с ним Перси не верит в богов, и все же вот он, м-р Д., безусловно реальный и пугающий. Бог вина — неопровержимое доказательство новых истин, которые должен принять Перси: что греческие боги не только реальны и все еще общаются со смертными, но что один из них — его отец. Вскоре после встречи с м-ром Д. озадаченный Перси спрашивает Хирона:

— Кто… кто я?

— Кто ты? — в раздумье пробормотал он. — Это вопрос, на который мы все хотим получить ответ, разве не так?

И это действительно так. Боги хотят знать, потому что им было пророчество, а Перси — поскольку то, что он узнает в Лагере полукровок, — это ключ к его «я». Более того, это тот самый вопрос, ради ответа на который Перси появился в лагере. И чем более я вчитываюсь в мифы, тем больше убеждаюсь, что из всех богов Дионис более всего подходит для управления местом, где разрешаются подобные вопросы.

Что делал Дионис до того, как стал начальником лагеря?

Чтобы как следует понять, что делает Риордан с Дионисом, полезно взглянуть на мифы о боге вина. Самая популярная версия его истории начинается с того, что его матерью была Семела — не богиня, а царевна, дочь царя Фив Кадма. Зевс влюбился в юную царевну и поклялся водами Стикса, что выполнит любую ее просьбу. Но любить Зевса небезопасно для смертных. Когда Гера, жена Зевса, узнала об этом романе, она приняла образ старушки и уговорила царевну попросить Зевса доказать свою любовь, явившись ей так, как он является Гере, в своем подлинном божественном обличии. Зевс, зная, что ни один из смертных не сможет вынести подобного зрелища, умолял девушку попросить о чем-нибудь другом. Семела, будучи на седьмом месяце беременности и желая знать правду об отце своего ребенка, отказалась. Связанный собственной клятвой, Зевс явился в своем настоящем облике — огромное сияющее видение с громом и молнией. Полагаю, это было равнозначно попытке рассмотреть вблизи атомный взрыв. По некоторым данным, Семела испугалась до смерти, по другим — тут же сгорела. В чем сходятся почти все версии мифа, так это в том, что за миг до ее смерти Зевс успел спасти ребенка, зашив его в собственное бедро, и снял шов лишь тогда, когда Дионису пришла пора родиться.

И вот что интересно: из двенадцати великих олимпийских богов лишь у Диониса был смертный родитель. Дионис, хоть и самый настоящий бог, вступил в жизнь как полукровка. И это дает ему неоспоримое преимущество для руководства летним лагерем.

Думаю, будет справедливо утверждать, что у Диониса было трудное детство. По одной из версий мифа, Гера, не удовлетворившись тем, что погубила его мать, приказала титанам схватить ребенка. Дальнейшие события можно назвать не просто кровавыми, но по-настоящему омерзительными. Титаны разорвали малыша на куски и сварили в котле. На том месте, куда пролилась кровь ребенка, выросло гранатовое дерево, и Рея, бабушка Диониса, [537] каким-то образом вернула внука к жизни.

Поняв, что Олимп — не самое безопасное место для ребенка, Зевс поручил заботу о Дионисе царю Афаманту и его жене Ино, одной из сестер Семелы. Они спрятали мальчика в женских покоях и переодели в девушку (возможно, поэтому внешность Диониса иногда описывают как женственную). [538] Этот маскарад продолжался, пока обо всем не узнала Гера и не наслала безумие на царя и его жену. Обезумевший царь даже убил своего старшего сына, приняв его за оленя.

И тогда Зевс привлек к делу Гермеса. Гермес превратил Диониса в молодого барашка и сумел без происшествий передать его в руки пяти нимф, живших на горе Ниса. Эти последние справились с опекой более успешно и вырастили мальчика-бога в пещере, вскормив его медом. Зевс в благодарность поместил образы нимф на небо в виде созвездия и назвал Гиадами. Считается, что когда эти звезды приближаются к горизонту, они приносят дождь. Как пишет Эдит Гамильтон в книге «Мифология: Вечные сказания о богах и героях»:

Итак, бог вина был рожден из огня и вспоен водой, подобно тому, как гроздья винограда зреют на жаре и растения не могут жить без воды.

Дионис ухитрился пережить детство и, кажется, впервые приготовил вино на горе Ниса. Согласно «Греческим мифам» Роберта Грейвза, вскорости после того, как Дионис возмужал, злопамятная Гера узнала в нем сына Семелы и, как и следовало ожидать, лишила рассудка. Именно тогда он начал странствовать в сопровождении своего учителя Силена и в высшей степени буйной компании спутников, которые распугивали чуть ли не всех на своем пути. Среди них были сатиры и страшные менады — одержимые женщины, которые поклонялись Дионису и имели скверную привычку в пьяном виде расчленять и пожирать диких животных, а иногда и зазевавшегося человека. Также было известно, что спутники Диониса рвут на части и едят коз и сатиров — вероятно, поэтому Гроувер так нервничает в присутствии м-ра Д.

Дионис путешествовал по Египту, Индии и всему Эгейскому морю, принося с собой лозу и обучая людей виноделию. В большинстве из этих мест его ждали теплый прием и поклонение — впрочем, с Дионисом безопаснее всего вести себя именно так.

От посещений такого буйного бога далеко не все были в восторге. Дионис вернулся туда, где был рожден, в Фивы, потому что услышал: мать царя, Агава, не признает, что Дионис — сын Зевса. Собственно говоря, Диониса «отшивали», говоря, что никакой он не бог. Хуже того, царь Пенфей [539] поклялся, что прикажет обезглавить Диониса, лишь только тот появится в Фивах. Дионис и его спутники все равно вошли в город, и Пенфей приказал заковать их в цепи. Но Дионис в числе прочего мастер иллюзий, и Пенфей, который уже начал сходить с ума, в итоге сковал быка. Менады убежали от царской стражи и, танцуя, удалились в горы, где разорвали на части теленка. А потом к менадам присоединились мать и сестры Пенфея. Когда Пенфей попытался их остановить, менады под предводительством Агавы, его собственной матери, разорвали и царя. Она тоже была охвачена безумием по воле бога вина и думала, что убивает льва, а не своего сына. Как выясняет Перси, если противиться богам, они обычно принимают это очень близко к сердцу.

Попытки Пенфея защитить свой город от влияния бога вина были вполне понятны, но тщетны. Любой, кто хоть что-нибудь знает о греческих богах, решил бы, что тот действовал неосмотрительно. Но и другие совершали подобные ошибки. Когда Дионис в облике девушки пригласил трех дочерей царя Миния на свое празднество, они отказались, предпочтя остаться дома и прясть пряжу. И снова Дионис призвал иллюзии, разрушающие сознание. Он свел дочерей Миния с ума, наполнив их рабочую комнату призрачными зверями и превратив нити в лозы. Одна сестра в отчаянии принесла в жертву собственного сына, и все трое в пьяном безумии разорвали и сожрали мальчика.

Одна из самых известных историй о Дионисе, послужившая источником видений Перси при первой встрече с м-ром Д., повествует, как моряки приняли бога за юного царевича. Надеясь получить хороший выкуп, они его похитили. Но, как только его привели на борт корабля и попытались связать, веревки распались. Лишь рулевой понял, что они поймали бога, и умолял товарищей отпустить молодого человека. Но капитан не слушал и велел поднимать паруса. И странное дело: ветер наполнил паруса, а корабль остался недвижим. Из корпуса его мгновенно выросли лозы и обвили снасти и паруса, плющ покрыл мачты, весла превратились в змей, а по палубе потекло красное вино. И тут капитан сообразил, что что-то не так, но было уже поздно. Дионис обернулся львом, и перепуганные матросы попрыгали за борт, где все, кроме рулевого, стали дельфинами.

Читая мифы о Дионисе, невозможно не заметить некоторых закономерностей. Во-первых, в этих историях то и дело вырастают плющ и виноградная лоза, обвивая тех, кто его прогневал. Этот прием Риордан использует в «Проклятии титана», когда м-р Д. наконец-то снисходит до помощи Перси и его друзьям. Но есть и другие закономерности — например, склонность Диониса превращать себя и/или людей в диких животных: полагаю, это говорит о силе животного начала в людях. Пусть и цивилизованные, но мы приматы, и под любой моралью и интеллектом где-то в глубине таится первобытная дикость, которая часто выходит на поверхность в состоянии опьянения. Мы, как можем, стараемся подавлять эту дикость и держать ее под контролем — вот почему у любой цивилизации есть законы — но она никогда не исчезает полностью. Она проявляется в уровне преступности и в нашей любви к кровавым развлечениям. Наш биологический вид наслаждается зрелищами, в которых актеры или персонажи мультфильмов с легкостью калечат и убивают друг друга. Древние греки верили, что подобные зрелища (в их случае — театральные представления) избавляют от таких инстинктов. Предполагалось, что зрители постановки о Дионисе испытывают катарсис — переживание, призванное очистить публику от позывов к насилию.

Еще один постоянный мотив в мифах о Дионисе — это иллюзии, лишающие разума. Бог вина, конечно, может устроить и землетрясение, и гром с молнией (в «Вакханках» он всем этим и занимается), но его излюбленное оружие — невообразимо страшные искажения реальности. И еще бог неизменно нуждается в почитании. В мифах Дионис — последний бог, присоединившийся к олимпийцам, и единственный среди них полукровка — постоянно добивается, чтобы другие признали его божественный статус. Риордан использует этот мотив: м-р Д. неизменно требует от Перси должного уважения, что самого Перси отнюдь не радует.

Возможно, самый драматичный и страшный мотив дионисийских мифов — это безумие родителей, рвущих на части и пожирающих свое потомство. Вероятно, этот вид сумасшествия перекликается с ужасными событиями детства самого Диониса: то, как его разорвали титаны, и насланное Герой безумие. В некотором смысле это близко к представлениям современной психологии о том, что трудное детство калечит сознание человека. Но это и очень трезвый взгляд на худшие последствия алкоголизма, когда опьянение переходит в отравление. У некоторых моих знакомых родители были алкоголиками, и хотя детей в буквальном смысле никто не рвал на части, эмоционально многих из них здорово потрепало при виде неконтролируемого безумия, вызванного опьянением. Худшее последствие влияния Диониса — это утрата людьми рассудка. Даже сильное инстинктивное стремление любить и защищать детей растворяется в вине.

Ко времени прибытия в Лагерь полукровок Перси уже успел хорошо разглядеть уродливое безумное лицо алкоголизма. Вонючка Гейб — отвратительный человек и жестокий муж. Вполне понятно, что Перси, как и те несчастные смертные из мифов, не желает иметь дела с м-ром Д. — и, подобно тем смертным, недооценивает его.

К счастью, на момент встречи с Перси бог вина проходит что-то вроде испытательного срока — он лишен права наслаждаться любимым вином и по мере сил старается больше не гневить Зевса. М-р Д. — это Дионис с ограничениями: весьма необычное состояние для бога, известного также под именем Лисий — «Освободитель». Он, конечно, насмешлив и на помощь не торопится, но все же это более кроткий бог, чем тот, кого мы знаем по мифам. Сам факт, что он старается остаться на стороне Зевса и добра, — возможно, единственная причина, способная хоть как-то примирить с ним Перси.

А может, между ними есть что-то вроде тайного родства? Приключения Диониса и Перси имеют общие черты. Возможно, мифы о Дионисе даже подсказали автору, что должно случиться с Перси. Как и Перси, Дионис совершил долгое трудное путешествие в подземный мир, чтобы спасти свою мать. И, как и Перси, он заключил сделку с Аидом. Дионис согласился отослать Аиду вместо Семелы то, что сам любил более всего. А Дионис более всего любил плющ, виноградные лозы и мирт и в итоге решился отдать Аиду мирт в обмен на жизнь своей матери, которую затем вывел из подземного мира на гору Олимп, где изменил ее имя на «Фиона», чтобы Гера больше не повредила ей.

Этот миф важен потому, что связан еще с одним из многочисленных аспектов Диониса. Это бог смерти и возрождения. Помните, как он был разорван и сварен, а потом возродился? Многие ученые полагают, что это метафора процесса приготовления вина, в ходе которого кисти винограда срывают с лозы, давят и потом превращают вино. Другие считают, что это метафора самой лозы, которую после осеннего сбора урожая срезают чуть ли не под корень, и все же каждой весной она возвращается к жизни, покрываясь зелеными листьями и сладкими ягодами. В любом случае это мотив, присутствующий во многих мифологиях, — вера в бессмертие души: нечто разрушается, и в процессе разрушения рождается что-то новое. К примеру, феникс — мифологическое существо, олицетворяющее этот цикл.

Когда Дионис появляется

Посредством образа Диониса древние греки признавали, что люди — не вполне рациональные существа. Они понимали, что самое дикое безумие может оказаться частью нашей природы, и отводили для этих пугающих побуждений священное, ритуальное пространство, направляя их на служение божеству. Но ритуалы менад с их сумасшедшими плясками и кровавыми жертвоприношениями были не единственным способом поклоняться Дионису. Каждую весну, когда начинали оживать виноградные лозы, проходило великое пятидневное празднество, посвященное Дионису. Какое бы безумие ни сопровождало его, Диониса очень любили. Веками он был самым популярным богом — вероятно, потому, что он же был богом радости. Для греков радость была священным даром, исходящим лишь от богов. Ежегодное празднество, на котором, как полагали, каждый раз появлялся и сам бог, представляло собой, по сути, грандиозную вечеринку, на которую приглашали всех. Дионис был самым демократичным божеством. Все, даже бедняки, могли принять участие в посвященных ему обрядах (к обрядам в честь Деметры, к примеру, допускали лишь немногих избранных).

Конечно, на праздниках Диониса всегда пили вино, но безо всякого безумия и членовредительства. Напротив, Дионис чествовался как бог театра, источник художественного вдохновения. Ставились пьесы, и народ верил, что драматурги, актеры и даже публика служили богу, участвуя в священном представлении. Более того, полагали, что без Диониса все священные гимны — все способы чтить богов и общаться с ними — были бы позабыты.

В худших своих проявлениях дионисийский дух был жесток, склонен к неконтролируемому насилию и попросту безумен. Лучшая же его сторона вдохновляла искусство, внушала радость и почтение к красоте дикой природы. Дионис был жизненной силой: буйной, хаотичной и неудержимой. Собственно говоря, одно из описаний чудовищ у Риордана полностью подходит и Дионису:

Чудовища не умирают… Их можно убить. Но они не умирают… Их можно временно прогнать… Но это первобытные силы природы.

Дионис — такая же первобытная сила, и, будучи убитым, он на самом деле не умер. На некоторое время его можно усмирить, но он всегда выходит на поверхность. Когда я училась в колледже, один преподаватель описывал Америку шестидесятых как место и время возвращения дионисийских сил — длинные волосы, дикая музыка, группы и их фанаты, взрывы цвета (поп-арт, джинсы-«варенки», одежда хиппи), политический хаос — и конечно, широкое распространение психоделических наркотиков.

В самом начале шестидесятых годов предполагалось, что все вокруг должно быть опрятным, упорядоченным и чистым прямо-таки до блеска. [540] Рок, рэп, хип-хоп, металл, рэггетон — все громкое и возбуждающее возникло уже впоследствии. То, что передавали по радио, было большей частью по современным меркам скучным и «правильным». И вдруг все начало меняться. Радикально. Полагаю, Дионис явился лично и вдохновил музыкантов — исполнителей блюза, Элвиса Пресли, [541] «Битлз», «Роллинг стоунз» и бесчисленные наследовавшие им группы.

То, что случилось в шестидесятые, многих напугало, но ведь и правда немало людей пало жертвами наркотиков и алкоголя. Эта ипостась Диониса так и не изменилась. Но были еще и потрясающие прозрения — новые способы мышления, новые формы искусства, новое видение. А теперь давайте вернемся к м-ру Д. и Лагерю полукровок.

И таблички на нем не висело

Традиционно с появлением Диониса старые правила, как и все, что связывает и ограничивает, теряют силу. В воздухе пахнет новой пьянящей свободой. М-р Д. без вина едва ли пьянит, но, полагаю, благодаря его незаинтересованности у обитателей лагеря появляется достаточно свободы, чтобы вырасти в героев. Он не особо заботится о защите и контроле. Ребята во всех отношениях независимы. М-р Д. позволяет им серьезно рисковать и совершать ошибки, которые едва не оказываются роковыми. На самом деле, если верить ему самому, обычно он надеется, что у них ничего не выйдет. Но разве с героем нужно нянчиться? Нельзя ожидать, что ребята будут уходить на поиски приключений и побеждать в схватках с чудовищами, если они не узнают, как полагаться лишь на самих себя. М-р Д. руководит этаким странным лагерем для новобранцев, где сам исполняет роль «сержанта наоборот», то и дело говоря: «Делайте, что можете и что хотите. Это необходимая вам тренировка».

И все же, когда Перси, которого он, по всей видимости, не переваривает, более всего в нем нуждается, м-р Д. приходит на помощь. В «Проклятии титана» вопреки всем ожиданиям м-р Д. не только спасает героев от верной смерти, но и называет Перси его настоящим именем. Я все еще не могу с уверенностью сказать, почему он так поступает. Потому ли, что Перси наконец смиряется и просит о помощи? Или это сделано в пику Мантикоре, которая дразнит Перси — мол, полубогам никто «по-настоящему» не помогает? Возможно, м-р Д. не собирается позволить чудовищу подкалывать себя и с удовольствием доказывает Перси и Мантикоре, что они оба были неправы. А может, м-р Д. просто выполняет свою работу и он лучший защитник, чем Перси мог предположить. В конце концов, разделавшись с Мантикорой и ее приспешниками, м-р Д. может заняться Талией. Он знает, что она почти приняла предложение Мантикоры, и бранит ее за это, давая понять, что он-то сам тоже знает, как велико может быть искушение властью.

И потом, хоть и кажется, что м-р Д. не уважает ребят и смертных, он до странности справедлив. Когда Гроувер впервые приводит Перси в лагерь и по дороге их едва не убивает Минотавр, м-р Д., глава Совета козлоногих старейшин, воздерживается от осуждения Гроувера. Он дает ему еще один шанс. Дважды Перси идет на конфликт с м-ром Д., даже называет его ничтожеством и яростно требует ответа, отчего тот не помогает. М-р Д. мог тут же убить Перси — и все же щадит его. Конечно, м-р Д. с удовольствием играет жизнью Перси, он саркастичен и легок на оскорбления, но старается не причинять настоящего вреда. Возможно, это связано с его наказанием или каким-то условием, о котором мы пока не знаем. А может, м-р Д. не такой черствый, как кажется.

В конце «Проклятия титана» есть интересная сцена, где Перси и его друзья предстают на горе Олимп перед судом богов. Перси умоляет пощадить его, Аннабет, Талию, Гроувера и Офиотавра и не обрекать их на смерть. В последующем споре о том, уничтожить ли героев или наградить, м-р Д. вместе с Аресом и Афиной воздерживается от голосования. Он вполне резонно замечает, что Перси может оказаться отпрыском бога из пророчества Оракула, тем, кто их всех погубит. Воздержание Ареса проистекает из того, что Перси с ним повздорил, но м-р Д., что удивительно, по своей позиции куда ближе к Афине. Он не мстителен и не охвачен безумием, а напротив, судит спокойно, трезво, а главное, с разумной долей осторожности.

В греческой мифологии меня, помимо всего прочего, привлекает то, что греки видели во всем и положительные и отрицательные стороны. Они могли постичь единство противоположностей. Сомневаюсь, что им пришло бы в голову измыслить абсолютно доброе и сострадательное божество вроде Будды или Иисуса Христа. Греческие боги неизменно обладали двойственной природой. Они всегда были способны на великое добро и на великое зло. Это были опасные боги, чья природа, вероятно, ближе к нашей, человеческой, чем нам хотелось бы признать. Дионис не добр и не зол, он, в принципе, способен на все. Как один из греческих богов он представляет собой пример древнего мировоззрения: все, что сотворено, доброе и злое, порядок и хаос, силы созидательные и разрушительные, — все это часть божественного.

Почему так важно вино?

Вино как таковое — не благо и не зло. Риордан ясно дает понять, что алкоголизм, или злоупотребление хмельным, — это скверно и непривлекательно. Но он не сообщает — возможно, потому, что эти книги написаны для читателей, которым употреблять алкоголь еще запрещено, — о древних ритуалах, в которых использовалось вино. Именно посредством таких обрядов Диониса почитали как покровителя божественного экстаза — такого блаженного состояния, при котором размываются обычные ограничения и человек открывается божеству, воссоединяясь с ним. И без понимания этого аспекта бога Диониса нельзя постичь по-настоящему.

При обсуждении греческих мифов не следует забывать, что это не просто истории, объясняющие природные явления вроде грома или рассвета людям, у которых не было науки в современном понимании. Мифы повествуют о богах, которым люди поклонялись. Древние греки строили этим богам храмы, молились им и проводили особые церемонии, прося у богов помощи и защиты. Мне нравится, что в греческом пантеоне у всех была своя специализация. Артемиде молились, если хотели удачной охоты, Аресу — перед битвой, Дионису — если хотели, чтобы сад был здоров, а виноградник принес богатый урожай. Вино использовалось во многих из этих ритуалов, что и неудивительно. Оно было священно на протяжении тысячелетий и все еще используется для богослужений иудеями и христианами.

Почему вино? Оно позволяет расслабиться. Оно ослабляет хватку обыденного мира, суету повседневности: мысли о том, что надо делать, куда идти, кто что сказал. Вино снимает ограничения, освобождая людей от страхов и забот. Оно дарит приятные ощущения и иллюзию власти. Его используют в религиозных ритуалах для совершенно конкретной цели — заставить верующего забыть об обычном мире и открыть себя божественным силам. Вино — это что-то вроде средства, облегчающего общение с божествами. Те, кто приходил на празднество в честь Диониса, не просто расслаблялись — они открывались навстречу божественным истинам. Состояние опьянения называлось божественным экстазом. Именно в таком состоянии узнавали волю богов и даже пророчествовали. Еще это было состояние божественного вдохновения, в котором рождались идеи, песни и сказания. Слово «вдохновение» означает, по сути, просто «дыхание», и творческое вдохновение понимали тогда как дыхание богов, проникающее в человека.

Вино считалось частью Диониса в самом буквальном смысле. Люди верили, что те, кто его пил, принимали в себя частицу божества. Как отмечает Эдит Гамильтон, это был единственный бог, который существовал и вне, и внутри поклоняющихся ему. Менады, практиковавшие крайние формы культа, верили, что вино делает их одержимыми Дионисом. В своей книге «Мифы греков и римлян» Майкл Грант пишет, что Дионис перекидывал мост через «пропасть между божественным и человеческим».

В мифах о Дионисе содержится прекрасная симметрия. Его мать Семела погибла, потому что пожелала увидеть божество во всем блеске славы. Ее сын дает людям возможность увидеть богов и даже ощутить божественное начало в себе. Он словно все еще работает над проблемой своей матери: «Ладно, может, вам и не дано прямо уж так смотреть на богов, но вы можете ощутить их присутствие, и я вам помогу».

Итак, смысл употребления вина в религиозных церемониях в том, что в нашем обычном отвлеченном состоянии рассудка достичь богов нелегко. Иначе говоря, в религиозной вере содержится своего рода подвох: большую часть времени мы не в состоянии видеть божество. Как и Гомер, Риордан показывает, что смертные обычно не замечают присутствия богов из-за туманного покрова. В истории человечества почти каждая религия сталкивалась с этой проблемой: что же делать, чтобы на самом деле ощутить присутствие божественного начала? Ответов на этот вопрос почти столько же, сколько и религий. В некоторых случаях предполагается, что молитвы достаточно, в других — совершается выход за пределы обычного сознания в состоянии транса. Это достигается посредством медитации, пения, игры на барабанах, танца, поста, йогических практик и употребления психотропных наркотиков, к которым, естественно, относится и алкоголь.

Но есть и еще один способ контакта с божеством, связанный с представлениями о пространстве. Как объясняет историк Ален Даниелу в своей книге «Боги любви и экстаза: традиции Шивы и Диониса»,

Бывают такие места, где видимый и невидимый мир очень близки друг к другу… Это что-то вроде двери, через которую немного легче перейти из одного мира в другой.

Полагаю, Лагерь полукровок — одно из таких священных мест, и как раз поэтому Дионис, бог, чьи таинства позволяют людям приобщаться к божественному, — это лучшая кандидатура на место начальника. Он — хранитель врат, тот, кто впускает смертных на встречу с богами, чье присутствие гарантирует, что границы между священным и мирским будут неизменны, и кто позволяет полукровкам испытать их полубожественную природу. Когда в «Проклятии титана» Перси без разрешения покидает Лагерь полукровок, именно м-р Д. отправляется за ним. Он кажется сосредоточенным на себе, но это не мешает ему чувствовать, кто пересекает границы лагеря в обе стороны. С каким-то странным безразличием м-р Д. предоставляет детям свободу не замыкаться на своем прежнем «я» (например, Перси — трудный ученик, страдающий синдромом гиперактивности и дислексией) и обрести свое новое подлинное «я» в качестве полубогов и героев. Именно в Лагере полукровок туман рассеивается и можно увидеть сверхъестественное собственными глазами. Существа вроде кентавров и сатиров являются в своем настоящем обличии. Здесь появляются даже чудовища наподобие Минотавра. Это такое место, где дети сталкиваются с божественным (для начала с самим м-ром Д.) и осознают, что в них самих скрыта частица божества. И Дионис, бог всего, что растет, дает полубогам возможность расти и в полной мере становиться собой. Обитателям Лагеря полукровок для этого не нужны ни вино, ни транс — нужно всего лишь тревожное и удивительное присутствие бога вина. Рик Риордан, изображая Диониса, отчасти лишает его магии, которой позавидовали бы даже боги. Он представляет нам Диониса без вина, но по-прежнему могучего и таинственного. Бога лоз, плодородия, буйства, театра и радости. Повелителя безумия, волшебства и иллюзий. Хранителя врат, который дает смертным прикоснуться к божеству.

Книги по греческой мифологии

Danielou Alain. Gods of Love and Extasy: The Traditions of Shiva and Dionysus. Впервые опубликована на французском языке (Shiva et Dionysus, 1979). На английском языке впервые в 1982 г.; переиздана: Vermont: Inner Traditions, 1992.

Grant Michael. Myths of the Greeks and Romans. 1962. Reprint, New York: A Meridian/Penguin Book, 1995.

Hamilton Edith. Mythology: Timeless Tales of Gods and Heroes. 1940. Reprint, New York: A Meridian/Penguin Book, 1989.

Эллен Стайбер живет в Таксоне (штат Аризона), пишет и редактирует книги. Она всегда любила мифологию и полагает: очень даже возможно, что греческие боги все еще с нами. Когда она писала это эссе, прямо рядом с ее офисом явилась Ирида в виде прекрасной двойной радуги. Последнее эссе Эллен было опубликовано в книге «Мир Золотого Компаса: Потустороннее путешествие продолжается» под редакцией Скотта Вестерфельда. Адрес ее веб-сайта: www.ellensteiber.com

Боги среди нас

Невидимое может навредить

Проживая в Нью-Йорке, всего лишь в двух милях от того места, где происходили ужасные события 9 сентября 2001 года, мне пришлось быть свидетелем этой катастрофы. Это было зрелище, которое могло порадовать кровожадное сердце греческого бога войны Ареса. Горящие и дымящиеся башни-близнецы были явно взяты из самого дикого сна Аида.

Хотя я уже достаточно взрослая, чтобы не верить в суперменов, и точно знаю, что Джеймс Бонд — это всего лишь герой книг и фильма, в тот момент я все же подумала: «Где же они, эти герои?» Почему же супермен не поднялся ввысь и не схватил самолет в кулак за секунду до столкновения? Почему же фирменное безрассудство Джеймса Бонда исчезло, когда его храбрые поступки были так важны?

Какая-то глупая часть меня ожидала, что все-таки кто-нибудь из наших полубогов (таких, как Кларк Кент) или героев (таких, как Джеймс Бонд) сделает нечто невероятное. Вместо этого я и весь остальной мир получили правдивую реальность: герои и полубоги точно не существуют в повседневной нью-йоркской жизни.

Но последующие события доказали, что я ошибалась. Мистер Эмерсон говорит, что если божества все же существуют, то мы просто не знаем об этом. Его слова можно перефразировать так: мы просто не узнаем богов, полубогов и героев, которые окружают нас в повседневной жизни.

Каждый спасатель, который заходил в горящие здания в тот ужасный день, каждый, кто помогал жертвам и искал выживших людей, был не просто героем. Казалось, что они покопались где-то глубоко в своей душе и вытащили оттуда подобие спрятанного в шариковой ручке меча Перси Джексона из серии книг Рика Риордана «Перси Джексон и олимпийцы»: великое оружие, с помощью которого можно победить зло. В нашем случае оружием героев XXI века были храбрость и сила духа, которые далеко превзошли ожидания любого смертного; храбрость и сила, не уступавшие могуществу древнегреческих богов.

Согласно книгам Риордана, боги действительно находятся среди нас и их можно узнать — например, если ты полукровка, как Перси Джексон и многие из его друзей.

Но, в отличие от Перси, ты, наверное, никогда не заострял свое внимание на греческих богах или их сложных жизнях за стенами классной комнаты, и, как и Перси (а позже, в «Проклятии титана», Бианка и Нико ди Анджело), ты, конечно, никогда себе не представлял, что бессмертные могут жить прямо по соседству с тобой.

Кто остановит взгляд на явно взвинченном парне с плеером в городском автобусе? У него крутой мобильник, он без конца строчит кому-то сообщения, а в наушниках у него гремит музыка, и он нервно отбивает ногой ритм.

Или как тебе этот байкер в кожаной куртке, пролетевший мимо на своем «харлее»? Что дает ему право обзывать тебя после того, как он чуть тебя не сбил на пешеходном переходе? Ты пристально и без всякой симпатии смотришь ему вслед, но я могу поспорить, что тебе абсолютно все равно, кто он такой.

А потом по пути встречается нищенка, просящая милостыню, — она бездомная, и тебе хочется пожалеть ее, но она отвратительно пахнет, и что-то в ее впалых глазах и странной вязаной шляпе пугает тебя. Если ты похож на меня, то быстро пройдешь мимо, притворившись, будто не заметил ее, и не думая, кто она, откуда она родом и есть ли у нее вообще имя.

Интересовался ли кто-нибудь когда-нибудь, почему удивительно красивая девушка, выходя из очередного магазина косметики, каждый раз останавливалась прихорошиться и поправить макияж? Может, интересовался, а может, и нет.

Но с тех пор, как я оказалась в мире Перси Джексона и олимпийцев, я постоянно думаю, как и он, что, возможно, делая покупки в магазине, я встретила Гермеса, Ареса, горгону Медузу или даже Афродиту, сама того не зная.

Если задуматься, то, возможно, один раз такое и случилось.

Зимним вечером косые лучи солнца падали на площадь перед Центральной станцией. Я стояла на переходе и ждала зеленого сигнала. Был час пик, и загородные жители торопливо шли по тротуару, спеша на станцию. В толпе я заметила очень неопрятного мужчину. Он шел с опущенной головой шаркающей походкой бездомного и выглядел не вполне нормальным. Но ньюйоркцы по своему обыкновению не обращали на него никакого внимания.

Внезапно он поднял голову, и лучезарная улыбка появилась на его грязном лице. Впереди него шла молодая женщина. Он мог видеть ее только со спины, но ее длинные белокурые волосы мерцали на солнце, как золотые нити. Он вытянул руку и дотронулся до них. У меня участилось дыхание: я подумала, что она в опасности. Но его улыбка была такая радостная, а прикосновение такое нежное, что она ничего не почувствовала. Никто из толпы ничего не заметил. Я лишь на мгновение увидела эту картину, но не забыла ее до сих пор.

Начав читать книгу «Перси Джексон и олимпийцы», я задалась вопросом: Была ли эта женщина полубогом? Была ли это дочь Афродиты, озаряющая мир своей красотой? Был ли бездомный полукровкой, как Тайсон, никому не нужный, нелюбимый и потерянный в мире, который никогда не даст ему ни крыши над головой, ни понимания? И если на самом деле я на мгновение оказалась в мире Перси Джексона, почему никто этого не заметил? А если полубоги населяют мой город, то почему я не вижу их чаще?

Как же боги от нас скрываются?

В мире Риордана боги и их дети-полукровки (а изредка — и простые смертные) могут проникнуть взглядом сквозь то, что Риордан называет «туманом»: удивительное изобретение, помогающее богам существовать среди нас. Туман — это явление, которое защищает богов, живущих в XXI веке, от глаз обычных людей. Только потому, что я не полукровка (или, по крайней мере, так мне представляется), я не должна узнать бога, даже если он стоит возле меня. Туман скрывает истинную природу богов, поэтому люди не могут видеть их такими, какие они есть на самом деле. Но порой случается так, что туман рассеивается.

Такое, например, произошло на уроке физкультуры Перси в колледже на Манхэттене, когда шайка гигантов-людоедов, именуемых Лестригонами, нападает на Перси во время игры в вышибалы. Внезапно все дети оказываются в опасности, в то время как их тренер возится со своим слуховым аппаратом и не отрывает глаз от журнала. Туман не дает учителю ничего заметить, но во всем остальном спортзале он рассеивается, и реальность внезапно разлетается на части. Подгоняемые Перси, дети бегут в укрытие. Но жаждущие крови монстры с помощью своей магии закрыли все выходы, исключая возможность побега. В итоге Перси, его сводный брат Тайсон и Аннабет спасаются бегством на улицы нижнего Манхэттена. Пожарные машины летят к месту взрыва. А простые смертные видели все происходящее лишь потому, что на мгновение туман рассеялся.

Хотя туман и может исчезнуть вот так на мгновение, он также может и должен опуститься снова. Читателю остается неизвестным, как именно туман действует и как он рассеивается. Тем не менее мы узнаем, что, если боги появляются среди простых смертных, туман возникает сам собой — и так было всегда. Вот как Хирон объясняет это Перси:

Прочитай «Илиаду». Там есть множество упоминаний об этом. Всякий раз, когда божественные или инфернальные силы вступают в связь со смертным миром, они порождают туман, затмевающий зрение людей. Как полукровка ты будешь видеть все, как оно есть, но люди станут истолковывать увиденное неправильно.

И хотя время от времени туман рассеивается, боги и полубоги, очевидно, знают, как все исправить. В «Проклятии титана» оказывается, что с туманом что-то не в порядке, когда Перси и его друзья входят в Уэстовер-холл. Но щелчком пальцев Талии удается восстановить туман настолько, чтобы миссис Готтчок искренне поверила, что Перси, Талия и Аннабет — простые школьники. Возможности Талии удивляют Перси, который узнает, что Хирон мог научить и его восстановливать туман. Таким образом, мы выясняем, что туманом можно управлять.

Например, когда все уже закончилось, никто из присутствующих не помнит точно, что происходило во время нападения гигантов в спортзале. Вмешательство тумана восстановило порядок и интерпретировало хаотические события понятным для простых смертных образом: Перси был сумасшедшим, маньяком, который пытался взорвать свою школу. Это плохо для него, но хорошо для психики людей, ставших свидетелями схватки.

Туман поднимается, рассеивается или работает только наполовину несколько раз на протяжении серии (один особенно драматический случай, описанный в «Похитителе молний», произошел на Арке в Сент-Луисе), но большую часть времени он действует, боги и их интриги остаются незаметными, и вся эта система работает.

Почему иногда возникает чувство, что сегодня будет очень плохой день?

Даже когда с туманом все в порядке, присутствие любого из великих богов, таких как Зевс, Посейдон, Арес или Афродита, сказывается на общей атмосфере и настроении простых смертных людей.

И на Перси тоже. Когда Арес и Перси впервые знакомятся в кафе в Денвере («Похититель молний»), Перси говорит нам: «недоброе предчувствие шевельнулось у меня внутри. Гнев, возмущение, горечь. Мне захотелось врезать кулаком по стене. Захотелось подраться. Кем этот парень себя считает?» Интересно, что присутствие бога пробуждает подсознательные эмоции, страхи или дурные склонности. Говорят, что насилие порождает насилие — или по меньшей мере мстительные чувства.

В нашем мире мы не знаем, откуда появляется плохое настроение. Но мы все знаем, на что это похоже. Однажды утром просыпаешься необыкновенно угрюмым, злым или раздраженным без видимых на то причин. Мама спрашивает: «Эй, в чем дело? Ты что, не с той ноги встал?» (Я для себя так никогда и не определил, какая нога все-таки «та»!) Весь день, начиная со звонка будильника и до самой ночи, все идет от плохого к худшему. Ты приходишь в школу в разных носках (или туфлях, и такое как-то приключилось с одним моим приятелем!); оставляешь любимый чемоданчик для завтрака в автобусе; забываешь взять домашнее задание или обнаруживаешь, что кот действительно изорвал-таки тетрадку с твоим сочинением; и напоследок главный задира класса начинает смеяться над твоими разными носками и писать об этом сообщения всем кому ни попадя!

Что бы ни было причиной неприятностей, но дело уж точно не в том, с какой ноги ты встал утром. В мире Риордана, по крайней мере, некоторые неприятности могли бы быть списаны на присутствие Гермеса — мастера розыгрышей. А Арес мог бы толкнуть задиру-одноклассника на гораздо худшие поступки. И если он подтолкнет его достаточно сильно, то вместо того, чтобы писать сообщения о твоих носках, он может просто отколотить тебя после школы прямо под носом у занятого своими делами тренера. Но есть и несколько положительных сторон. Возможно, Аполлон поможет тебе отомстить задире. Или бог солнца, он же — бог поэзии, перенесется на урок английского, как луч света, и вдохновит нашего задиру встать и прочитать вслух очень скверное хокку — в твою честь!

Если ты не знаешь, что происходит, то эта ситуация может привести тебя в замешательство. Перси испытывает это на себе, когда входит в Туннель любви, дотрагивается до платка Афродиты и с ним на мгновение случается превращение.

Греческие боги всегда получали удовольствие от радостей и горестей простых смертных. Атмосфера, которой мы дышим, наполнена их качествами, хорошими и плохими, любовью и ненавистью. Прочтите когда-нибудь «Илиаду» и «Одиссею». Иногда, конечно же, боги не просто меняют атмосферу своим присутствием. Очень часто они провоцируют различные беды и беспорядки. Гомер точно знал, о чем говорил: его боги частенько влюбляются в людей, сражаются из-за людей и на протяжении целых эпох содействуют соперничеству и ужасным войнам между группами людей. И не исключено, что они и дальше будут это делать.

Истории, подробно изложенные в «Илиаде» и «Одиссее», иллюстрируют некоторые раздражающие привычки этих божеств, привычки, которые делают их плохими соседями. Кроме того, их любимое времяпрепровождение — это вмешательство в человеческие дела. Америка XXI века дает богатые возможности для доведения до конца — с помощью марионеток, людей или полукровок — их вечных семейных ссор и вражды. И возможно, очень сильные отрицательные эмоции, исходящие от переселенных Риорданом богов, порождают немало насилия в нашем сегодняшнем мире.

Не могло ли случиться, что Арес веселился посреди моря крови в родном городе Перси 9 сентября 2001 года? Но если так, то возникает вопрос: почему Арес, как предполагает Риордан, мог находиться в Нью-Йорке?

Нью-Йорк — великое место, которое надо посетить. Но стоит ли там жить?

Простейший ответ на вопрос, заданный в предыдущей главе, заключается в том, что все боги в книге «Перси Джексон и олимпийцы», как и многие другие, иммигрировали в Америку и их штаб-квартирой является Нью-Йорк. Почему Нью-Йорк? Вряд ли дело в том, что они — поклонники бейсбольных команд.

Объяснение, которое дает Риордан, вполне согласуется с его обширными познаниями в греческой мифологии, а также культуре Древней Греции. Хирон говорит Перси, когда тот появляется в Лагере полукровок, что Нью-Йорк — это просто их дом. Гора Олимп находится на шестисотом (да-да, это не опечатка!) этаже Эмпайр-стейт-билдинг.

Жилище богов покинуло Грецию много столетий назад. Хирон объясняет, что западная цивилизация «является общественным сознанием, которое ярко горело тысячи лет, а боги — это его неотъемлемая часть». Западное мировоззрение сперва расцвело в Древней Греции, потом в Риме. Время шло, и центр власти сместился. Поскольку боги бессмертны, они не исчезают с гибелью королевства или цивилизации. Вместо этого, когда центр силы передвигается на запад, они должны переместиться в страну, которая на данный момент контролирует мир. А в XXI веке такой страной является Америка. И единственное место, в котором они могут обосновать свой дом, ядро власти, — это Нью-Йорк, или Большое Яблоко. [542]

Нью-Йорк — это лучшее место для богов по многим причинам. Во-первых, это одно из самых высокоэнергетических мест на Земле — кто-нибудь мог бы сказать, что там слишком много энергии, так как по ночам город практически не спит. Кажется, что ничто в Нью-Йорке не движется медленно. Когда идешь по улицам и проспектам города, складывается такое впечатление, что все куда-то спешат. Боги просто расцветают от такой бурной энергии, а вот многим обычным людям она вредна. А полукровки, без сомнения, рассеянны и безнадежно сбиты с толку. И весь этот избыток энергии только разжигает семейные ссоры и раздор, который боги продолжают сеять среди людей.

Еще одна причина, по которой Нью-Йорк — лучшее место жительства для древнегреческих божеств, такова: этот город не просто безумный, он также и очень богатый, просто идеальное место, чтобы радоваться всем преимуществам роскошной жизни.

Лично я думаю, что если боги являются основой западной цивилизации и им нужно жить в самом центре власти, они не могут существовать без «красивой жизни» и роскоши. Я не могу представить себе Афродиту в стране третьего мира (а вы?). А вот универмаг «Сакс, Пятая авеню» — это совсем другое дело.

Сама идея, что боги живут среди нас, простых смертных, отнюдь не нова. Найдите словосочетание «гора Олимп» в словаре — оно на самом деле означает «дом богов», но у нее также есть и реальное географическое местоположение: Северная Фессалия.

Майкл Грант указывает в «Мифах греков и римлян», что, хотя боги и не живут среди простых людей, они все равно находятся недалеко от земли. А в книге «Мифология: вечные рассказы о богах и героях» Эдит Гамильтон говорит: «Точное место, где была рождена Афродита, может посетить любой турист. Это произошло недалеко от города Китара». Она также рассказывает, что Пегас жил в настоящей конюшне в Коринфе.

Подобным же образом Перси и его друзья в конце концов обнаруживают Нерея (в «Проклятии Титана») в Сан-Франциско. Древний бог моря замаскирован (разумеется) под бездомного, который рыбачит на пристани. И если вы хотите своими глазами увидеть морского старца, поезжайте на каникулах на залив и поищите его там.

Подобно бессмертным греческой эры, божества Риордана живут на горе Олимп, но на самом деле могут находиться везде, где пожелают. Первое знакомство Перси с Аресом происходит в вагончике-закусочной на окраине Денвера. Как мы знаем из серии книг, Арес не живет в Денвере. В Майл-Хай-Сити он явился только затем, чтобы поговорить с Перси и обмануть его.

Надо ли дарить богам подарки на новоселье?

Удивляясь, почему эти божества удостоили нас своим присутствием, мы также должны задуматься, должны ли мы их радушно приветствовать на своей земле.

Боги — это идеальные козлы отпущения. Было бы очень удобно сваливать все современные конфликты и несправедливости на причуды равнодушных богов. Возможно, насилие, которое заполонило наши выпуски новостей, не вызвано простыми смертными людьми. Возможно, чудовищные старухи и жаждущие войны боги и устраивают весь этот беспорядок. После того как автобус, ехавший на Восточное побережье, взрывается недалеко от моста Джорджа Вашингтона (в «Похитителе молний»), Перси высказывает свое мнение: «В каком-то смысле хорошо знать, что где-то там существуют греческие боги, поскольку есть на кого свалить вину, если пошла непруха».

Когда боги переехали в Нью-Йорк, они взяли с собой достаточно большой багаж: вражду, войны, неблагополучные семьи, неспособность держать обещания и клятвы (особенно клятвы верности между супругами). Как истинные рок-звезды они пришли со своей свитой: монстры в виде фурий и циклопов, Гидра, Офиотавр; различные духи (наяды, дриады и сатиры среди прочих); магические существа, такие как Серые Сестры, Грайи, и их такси; ну и, конечно же, Оракул. Фактически, едва ли не все — ну, по крайней мере, самые примечательные — сверхъестественные твари, населявшие мифические области Древней Греции, выходят на сцену на протяжении трех книг. [543] При этом они не появляются просто так, чтобы рацветить повествование. Вся эта пестрая толпа добавляет остроты в приключения Перси. [544]

В свете того, что боги приносят с собой такой багаж, я спрашиваю себя: хорошо ли, что они присутствуют в нашей жизни? Ответ заключается в том, что вопрос поставлен некорректно. Во-первых, в мире Перси Джексона и олимпийцев они уже присутствуют и им слишком хорошо, чтобы куда-то переезжать. Во-вторых, мы просто не можем послать своих беспокойных соседей туда, откуда они пришли. У нас — а возможно, и у них — просто нет выбора.

Все сводится к одной простой вещи: свободе воли

Обычно мы принимаем свободу выбора как должное, пока не разберемся получше, что же это на самом деле такое — свобода выбора и свобода воли. На первый взгляд это означает, что ты можешь сам решать, по какой дороге тебе пойти, делать ли тебе домашнюю работу или нет, а в случае с Перси — идти ли тебе искать похищенный жезл Зевса или отказаться.

Но оказывается, идея свободы выбора и свободы воли — это одна из тех тем, над которой философы размышляли с тех пор, как первые пещерные люди собрались вокруг огня и начали обсуждать жизненно важные вопросы, причем такие, на которые нет ответа, — например, что появилось первое: яйцо или курица? Попробуй-ка ответить…

Можем ли мы сами выбирать свой жизненный путь или судьба делает это за нас? Ответ: и то и другое. Мы практически всегда видим два или несколько возможных решений, но в то же время мы, как правило, не можем изменить положение дел на момент выбора.

Идея быть свободным и самому выбирать то, что происходит с тобой, кажется довольно простой. Мы сами решаем, делать нам домашнюю работу или играть в видеоигры. Но если ты школьник, есть ли у тебя выбор на самом деле? В каком-то смысле есть. Ты можешь решить не делать домашнее задание. Но если ты и правда принял решение не писать это сочинение, то завтра после 9 утра тебе придется иметь дело с последствиями. Эти последствия — будь то «отсидка» в классе после уроков или плохая оценка — ограничивают твою свободу выбора. И уж совершенно очевидно, что ты не выбираешь, быть ли тебе учеником и ходить ли в школу, — твой возраст и статус от тебя не зависят.

Таким образом, ситуацию в целом мы изменить не можем: нравится тебе это или нет, но ты так и останешься учеником средней школы или полукровкой. А вот как мы справляемся с этой ситуацией — это совсем другая история.

На протяжении всей серии книг о Перси Джексоне он то и дело оказывается в отчаянном положении, причем не по собственному выбору. И увлекательность сюжета основана на том, какой выход он найдет из каждого затруднения.

Перси не выбирал, быть ли ему полукровкой. Но он сам решал идти на все свои смертельно опасные задания. Вспомните путешествие в Аид за жезлом Зевса: он ведь мог отказаться. Или нет? Одной из причин, по которой он пошел туда, была надежда на встречу с матерью. Мог ли он принять иное решение?

Есть еще один вопрос. «Смерть» Салли от рук Минотавра на окраине Лагеря полукровок кажется неизбежной, но так ли это?

На ее кажущуюся гибель можно смотреть с двух сторон. Существовало два возможных исхода в ситуации с Минотавром: Салли остается в живых, но Перси погибает либо наоборот. Можно сказать, что она пожертвовала собой ради Перси по своей собственной воле. С другой стороны, возможно, боги намеренно создали такую ситуацию, где она должна была сделать именно такой выбор, пожертвовав своей жизнью ради спасения сына. Если посмотреть на ситуацию с такой стороны, то боги могли использовать любовь матери, чтобы Перси волей-неволей должен был пойти на задание и выполнять их волю.

Но зачем богам завлекать Перси в свой мир и делать из него мальчика на побегушках?

У богов есть одна проблема. Как объясняет Хирон, они не могут пересекать определенные границы или вторгаться в чужие владения — а вот герои, напротив, могут ходить везде. Поэтому, когда споры богов заводят их на чужую территорию, им нужны герои, чтобы делать за них грязную работу. Герои — это орудия богов, с помощью которых они мстят своим врагам. С учетом этого становится понятным, что боги могли поставить Перси и его мать в безнадежное положение, рассчитывая, что ради нее Перси будет вынужден помогать им.

Поэтому боги и спасли Салли в последний момент — чтобы не оставить Перси другого выхода: ведь его любовь и верность по отношению к близким людям определяют все важные решения, которые он принимает, — и спасительные и пагубные. Есть ли у Перси выбор, когда дело касается того, что Афина называет его «роковым недостатком» — преданности? У всех есть недостатки, хотя, может, и не все они роковые. Страх, гордость, чрезмерный оптимизм, ревность, жадность, слишком доверчивое сердце — все это я замечал у некоторых членов своей семьи и у друзей. (Что касается меня, я выберу шестой.) Проблема заключается в том, что эти недостатки ограничивают наш выбор, поэтому боги могут использовать их, чтобы манипулировать нами.

Никто не идеален, и особенно греческие боги

Когда дело доходит до недостатков, создается впечатление, что греческие боги ими просто переполнены. Эдит Гамильтон рассказывает нам, что, в отличие от египтян или вавилонян, «древние греки сделали богов по своему подобию». А так как эти боги должны были отражать простых смертных жителей Греции, они далеки от совершенства. На самом деле очень часто они ведут себя, как шумные, а иногда и противные обычные смертные соседи.

Когда у греков случались супружеские ссоры, они кричали друг на друга, обвиняли и угрожали. Мужчины были способны на домашнее насилие, так же как и злобный отчим Перси Гэйб. Боги, сделанные греками по собственному подобию, отражали очень плохое, но печально знакомое человеческое поведение. Только вот если Гера заставала Зевса на свидании с очередной любовницей и набрасывалась на него с угрозами, то он мог или ударить в нее молнией, или напомнить ей, как он однажды наказал ее, подвесив вверх ногами в облаках. Те же пререкания, но в увеличенном размере.

Хотя греческие боги и были похожи на самих древних греков — со всеми изъянами и недостатками, — эти изъяны были у них в характере и в душе, а не во внешности. Греки видели богов не только более жестокими или мстительными, но и более красивыми, сильными, проворными и могущественными. Они всегда наделяли их физическими, а иногда и душевными качествами, которыми восхищались и к которым стремились. Боги существовали не только для того, чтобы развлекать и наставлять, но также, чтобы вдохновлять людей на божественную доброту в их смертной жизни.

Одним из достоинств греческих богов была их необыкновенная физическая красота. Но это не должно нас удивлять: ведь все любят смотреть на красивые лица. Как бы то ни было, так же как и наша современная голливудская культура, древние греки ценили красоту, построенную на идеалах физического совершенства человека.

В то время как божества других древних культур часто изображаются фантастическими чудовищами, полулюдьми-полуживотными, греческие боги были изображены либо очень красивыми (богини), либо идеально сложенными и с хорошей мускулатурой (боги). Я могу поспорить, что они бы осмеяли богиню мудрости, если бы та выглядела как богиня другой, возможно более древней, культуры. Представьте их реакцию, если бы вместо элегантной, сдержанной Афины, мудрость воплотилась бы как помесь крокодила и коалы. (Я знаю, что в Греции они не водились, но было бы очень интересное сочетание!)

Если попытаться представить классную версию себя сегодня, в XXI веке, то можно взять в качестве примера супермодель, поп-звезду или красавца-киноактера. Сегодня мы ожидаем, что наши «боги» и «богини» из телевизоров будут соответствовать современным стандартам красоты. Идеальные черты, сияющие волосы, отличная фигура и физические данные, приносящие славу и богатство их персональным тренерам. Мы называем их кумирами и даже иногда говорим о поклонении им.

К сожалению, не очень часто объекты нашего восхищения оказываются хорошим примером для подражания (за исключением тех, кто использует свои громкие имена и «звездные» гонорары для поддержки каких-либо стоящих дел). Но в серии книг Риордана есть и такие моменты, когда действия богов должны вдохновлять нас. Так же как и древние греки, мы подшучиваем, хихикаем и высмеиваем некоторые аморальные и возмутительные поступки, которые боги совершают в книге «Перси Джексон и олимпийцы», но мы и удивляемся также, столкнувшись с их хорошими качествами. Кто мог поверить, что Дионис, всегда так скверно относившийся к Перси, придет ему на помощь и спасет его, уничтожив Мантикору (в «Проклятии титана»)?

Посейдон также часто помогает нашему герою, какие бы противоречивые чувства он ни испытывал по поводу своего ребенка-полукровки: во время путешествий Перси он несколько раз сотрясает воды океана, спасая его от неминуемой смерти. Когда Перси — каждый раз без уверенности, что будет услышан — просит отца о помощи, тот обычно помогает.

В конце книги «Похититель молний» нам показаны два момента, где боги не только помогают людям, но и просто ведут себя хорошо. Посейдон ведет Перси на Олимп и «с гордостью в глазах» прямо говорит сыну, что тот хорошо справился с задачей. Несколькими страницами ранее всемогущий Зевс смягчает свое отношение к Перси, благодарит его и сохраняет ему жизнь — правда, на определенных условиях.

Так что, если античные греки и их боги могли быть подлыми, пугающими и горделивыми, как и любой современный человек, они также могли быть добрыми, любящими, радостными, прощающими и полными сочувствия. Когда читаешь истории из «Илиады» и «Одиссеи» и перечитываешь греческие мифы, то узнаешь, что плохие и хорошие черты были и у богов, и у полубогов, и у героев. Их недостатки абсолютно не загадочны, а наоборот, очень даже знакомы нам. Иногда, следя за их подвигами, мы чувствуем, что как будто смотрим в зеркало и неясная, искаженная версия нас самих смотрит на нас оттуда.

Ведь читая мифы, мы узнаем, что хорошие и плохие качества, присущие богам, — это часть нашей собственной природы. Мы можем разделять их недостатки, но также мы обладаем частью их удивительной силы и доброты.

На самом деле боги всегда среди нас, находимся ли мы в мире «Перси Джексона и олимпийцев» или нет. И эти боги не просто летают над домом полукровки, живущего по соседству с нами, подслушивая его через окно или устанавливая прослушку на его телефон. Невидимые для наших глаз, они проживают в нашем мире и внутри нас самих. Благодаря им у нас есть скрытая от нас самих внутренняя сила (а возможно, и слабости).

Конечно, боги очень часто играют с нами, подкидывая в нашу жизнь неприятности. Но, верные своей причудливой природе, они не всегда бросают нас сражаться с трудностями самостоятельно… Даже если они и являются источником наших неприятностей, они никогда по-настоящему не бросают нас. Эти пронырливые, назойливые, раздражающие боги всегда готовы действовать, вдохновлять нас, поддерживать нашу решимость, давать нам силы — как это было, например, 9 сентября 2001 года, когда спасатели приложили нечеловеческие усилия, чтобы освободить тысячи людей из-под завалов. Новости и большинство статей фокусируют свое внимание на тех, кто погиб. Но благодаря глубокой внутренней силе и храбрости тех, кто помогал пострадавшим, больше жизней было спасено, чем потеряно. Супергерои и полубоги в обличии простых, но очень смелых мужчин и женщин ходили по городу в этот день — и я уверен, что они все еще с нами.

Элизабет М. Риз — визуальный художник, а также автор многочисленных романов для людей среднего возраста и молодежи, включая роман «Сердцебиение», серию из шести книг, опубликованных издательством «Аладдин» в 1998–1999 гг. Ее последняя работа в стиле фэнтези называется «Свадьба: встреча с Яном ван Эйком», опубликована издательством «Ватсон-Гуптиль» в 2005 году. Эта книга, по версии Нью-Йоркской городской библиотеки, была лучшей в списке книг для подростков в 2006 году. Элизабет М. Риз живет и работает в Нью-Йорке.

Инни-Минни-Минни-Мама [545] Выбираем себе родителя-бога

В греческих мифах жизнь полукровок, рожденных от богов и смертных, как правило, заканчивается печально: кого-то растерзал трехголовый пес или еще какое-нибудь чудище, кто-то сгорел на костре, кого-то настигла месть богов или древнее проклятие… Страшно и опасно жить на свете потомкам небожителей! Если твой отец — действительно могущественный бог, как у Перси, тебе придется всю жизнь провести в Лагере полукровок, потому что, стоит только выйти в реальный мир, как по твоим следам тут же устремятся все чудовища, какие только есть на свете. Ты никогда не сможешь по-настоящему вернуться домой. Твоя жизнь навсегда изменится. Это если тебе повезет и у тебя она вообще будет.

И все же… Если в твоих жилах при этом течет действительно могущественная кровь, если тебе открыты все чудеса волшебного мира, в котором можно бросить вызов и гравитации, и здравому смыслу, — о, за это стоит заплатить! Я знаю: мне понравился бы вкус амброзии и нектара. Я бы не упустила случая попрактиковаться в стрельбе из лука, научиться владеть мечом, поиграть в штурм крепости с настоящим оружием. Однако чтобы попасть в Лагерь полукровок, надо быть полукровкой. То есть потомком бога.

Вся штука в том, что мы не можем выбирать себе родителей. Ни ты, ни Перси. Но если бы ты мог — чьим потомком ты бы хотел быть? В самом деле, у каждого из божественных родителей есть свои достоинства и недостатки. Никто не совершенен — особенно в мире греческих мифов. Поэтому, прежде чем выбрать, следует хорошенько подумать. В сущности, чтобы сделать осознанный выбор, вам потребуется сделать домашнее задание по истории. Так давайте же сделаем его! И заглянем не только в мир Перси Джексона, но и в мир греческих мифов. Нам нужно точно и подробно знать всю историю этого мира, наш выбор должен основываться на фактах. Нельзя же выбирать себе родителя просто так, с бухты-барахты!

«Большая тройка» потенциальных пап

Итак, начинаем сверху: с Зевса, повелителя Олимпа. Могущественный, страстный, порывистый, Зевс правит небесами, озаряя мир сверканием молний и оглашая его громом. Дитя Зевса — это дитя небес, а это значит, что ты как минимум сможешь летать — если Зевс тебе это позволит. Все знают, что умение летать — это самая классная вещь, о какой только можно помыслить! Правда. Что на свете может сравниться с возможностью полета? И, будь Зевс моим папочкой, я была бы принцессой: ведь Зевс — король богов, правитель горы Олимп! А какая девочка не мечтает быть принцессой? А кроме того, раз твой папа — Зевс, значит, ты, можно сказать, ребенок номер один! Ты в центре внимания, ты будущая королева, ты сразу и ведущий игрок в команде, и выпускник, произносящий прощальную речь. О, окажись я дочкой Зевса, мне не пришлось бы беспокоиться о том, с кем пойти в кафешку, — если вы понимаете, о чем я!

Но за все приходится платить: чем больше могущество, тем больше ответственность, правда? Если ты ребенок номер один, значит, на тебя устремлены глаза всего Олимпа. Ты ни на секунду не должен забывать, что ты — дитя Громовержца! И вести себя соответственно!

А еще у твоего папочки есть ревнивая супруга Гера — и что-то говорит мне, что из нее выйдет не слишком-то заботливая мачеха! Она может превратить меня в корову или еще во что-нибудь в этом роде, просто чтобы Зевсу было неповадно ей изменять. А когда у Зевса от смертной женщины родился герой Геракл, то жена Громовержца подложила змей малышу в колыбельку! И вообще делала что могла, чтобы Гераклу жизнь медом не казалась. Зевс назвал малыша Гераклом в честь супруги — но и это ее не смягчило! Нет, мне, конечно, нравится быть летающей принцессой — но топать копытами по лужайке и жевать цветочки или вообще быть задушенной змеями… Ну, нет! Гера не из тех богинь, с кем легко справиться, — если ее вообще возможно одолеть!

Далее, у нас есть Аид. Он бог подземного мира — а значит, владеет всеми драгоценными металлами, которые добывают в шахтах. Я была бы увешана драгоценностями, как Грейс, принцесса Монако, да я и была бы принцессой, принцессой подземного царства. Принцессой мертвых. Но разумеется, не какой-то там плаксой в бантиках — о нет! Я была бы настоящей оторвой, в длинном черном кожаном плаще и с бриллиантовым скипетром, который может послужить и оружием. О да, оружием!

Будь моим папочкой Аид, я бы могла не бояться смерти. Смерть для меня была бы кем-то вроде славной старшей двоюродной сестры. Мне бы, может быть, даже понравилось жить во тьме, без цветов и солнечного света. И никакие чудища ко мне бы не приставали — в самом деле, они должны были бы защищать меня, слушаться меня, быть моими друзьями. Цербер был бы моей собакой, и я могла бы натравливать его на плохих парней. Хотя мой папочка Аид и сам — плохой парень!

Но не такой уж и плохой. В конце концов, в смерти есть нечто возвышенное, и Аиду не чуждо чувство чести. Интересно, что он — единственный из Большой тройки, кто не нарушил священного договора и не стал отцом полукровки в серии про Перси Джексона. А когда Перси вернул Аиду шлем тьмы, владыка преисподней отпустил его похищенную маму. Хотя мог этого и не делать. У него есть понятие о честной игре, пусть и несколько извращенное: в конце концов, он похитил свою невесту, чтобы принудить ее выйти за него.

А вот чего у Аида нет, так это места в Лагере полукровок, даже и условного, как у Геры или Артемиды. Вероятнее всего, мне не позволят жить в Лагере полукровок вместе с моими сводными братьями, сестрами и кузенами. Мне придется неотлучно быть с Аидом в подземном царстве и восседать на моем собственном троне, который будет сделан из костей котят или еще из чего-нибудь не менее «приятного». Моей игровой площадкой будет ад. Но кому же понравится играть в аду? Только не мне! От ада лучше держаться подальше. Бриллианты не стоят того, чтобы жить в шахте.

И наконец, есть еще Посейдон, отец Перси. Хирон в «Укравшем молнию» называет его Потрясателем земли, Приносящим штормы, Отцом коней — Посейдон такой и есть, и даже более того: ведь он — бог моря! Я люблю океан. Уверена, если бы я захотела, я была бы наполовину русалкой и полгода проводила бы в море вместе с моим другом водяным, мы бы освобождали дельфинов из рыбачьих сетей и катались верхом на горбатых китах. О, у меня был бы свой собственный морской конь! А выйдя на сушу, я все равно оставалась бы водяным созданием. Если бы я заболела, мне нужно было бы только залезть под душ, чтобы вылечиться. Везде, где бы я ни проходила, начинали бы бить фонтаны и литься водопады. А еще, держу пари, я была бы по-настоящему хорошим серфером. Мне даже доска не понадобилась бы! Я стала бы олимпийской чемпионкой по плаванию, а может, капитаном собственного корабля, — а может, и наездницей: ведь Посейдон — творец и повелитель коней, и меня лошади, наверное, тоже слушались бы. Если бы моим папочкой был бог моря, весь мир был бы моей устрицей!

Но и Посейдон — тоже не сахар. Он не то чтобы сильно привязан к своей семье. Было дело, он осквернил храм Афины: привел туда девушку, чтобы поразвлечься после обеда. И он был слишком горд, чтобы убеждать Зевса, что не крал его молнии, и поэтому Перси пришлось отправляться в опасную экспедицию. Хотя Посейдон и любит Перси — но не настолько, чтобы не использовать его в своих целях.

Он гордец, этот Посейдон. Только вообразите себе, каково это, когда отец никогда не говорит «извини» и всегда считает, что он в своем праве; это вряд ли понравится большинству из нас, и это следует принять во внимание. Иметь папочку-бога, может быть, и забавно в фантазиях, но не в реальной жизни.

И в конце концов, а так ли уж хорошо иметь бога-папу — может, лучше богиню-маму?

Потенциальные мамочки

Богиня номер один — это Гера, владычица Олимпа, супруга Зевса, возможно, самая могущественная богиня на всем Олимпе. Было бы неслыханной честью унаследовать толику ее могущества — но не ее ревнивый и мстительный нрав!

Гера — богиня брака, поэтому вряд ли у нее могут быть внебрачные дети. Но даже если бы так случилось, Гера была бы такой же скучной, как и папаши-боги. Она мало чем интересуется и слишком занята превращением мимолетных увлечений Зевса в коров и куниц, чтобы быть хорошей матерью.

Посмотрите, как она обращалась со своими детьми. Когда у нее родился сын Гефест, она сочла его таким уродливым, что сбросила с Олимпа. Очень мило! А другой ее сын, Арес, бог войны, — изрядный негодяй. Парадокс, но богиня брака и деторождения — сама вовсе не такая уж хорошая жена и мать.

Есть еще Артемида, богиня охоты и луны и, вообще, женщина-воительница. Быть дочерью Артемиды невозможно: она дала обет вечной девственности, а значит, никаких детей, никакой семьи — только команда верных охотниц. Если бы она была моей матерью, это означало бы, что я появилась на свет от непорочного зачатия, — младенец Иисус, версия 2.0! Однако для мира греческой мифологии в этом нет ничего невозможного. Я бы на самом деле хорошо стреляла из лука и охотилась — хотя я и не люблю убивать животных. Я не ношу меха — а Артемида с ног до головы одета в шкуры и увешана трофеями.

Артемида была бы по крайней мере лояльной мамой, она — человек слова. Именно она в «Проклятии титанов» заступилась за Перси, Аннабет и Талию, когда ее друзья-боги хотели их наказать. «Если мы уничтожим героев, которые оказали нам такую большую услугу, — сказала она, — то, выходит, мы и сами не лучше титанов!» Классная леди!

Для нее нет разницы, смертный ты или бессмертный, хотя она и не то чтобы носилась с мальчишками, которые присоединяются к ее охотничьей команде. Ей главное, чтобы ты выбрал ее путь: никогда не взрослел и оставался вечно молодым, как Питер Пэн. Звучит неплохо — но детство навсегда… Ведь это же ужас! Я не знаю, что бы я делала, останься я навсегда девчонкой. Я не хочу, чтобы меня отвергли только за то, что я выросла и встретила настоящую любовь. Я хочу жить своей жизнью, а не маминой.

Я очень сомневаюсь, что Артемиде понравятся всякие легкомысленные вещи вроде лака для ногтей, гуляния и мальчишек. Я представляю, что она скажет, если узнает, что я тоскую от несчастной любви: что все мужчины — подлецы. И превратит бедного парня в кабана — потому что все мужики свиньи, ведь так? Мне случалось разозлиться настолько, чтобы захотеть превратить парня в кое-что похуже, чем просто дикий кабан, но когда моя мамочка на самом деле может такое сотворить — это чересчур! Я не хочу постоянно помнить об этом. Иногда все, что девочке нужно от матери — это плечо, на котором можно поплакать.

Далее, у нас есть Деметра, богиня не то чтобы очень могущественная, но все же не из последних. Она — богиня природы, лесов и полей, и я сразу говорю, что походная жизнь — не по мне! Хотя цветы я люблю. Будь я дочерью Деметры, я бы могла растить цветы, пшеницу и прочие славные вещи в этом роде.

И еще одно: у Деметры есть дочь, Персефона. Она плохо кончила: ее похитили, и теперь она живет в подземном царстве — вот уж куда бы я не хотела попасть! Но даже если я в конце концов и не стала бы второй женой Аида, Деметра, наверное, задавила бы меня своей чрезмерной опекой: ведь Персефона полгода проводит в аду. Я бы сидела всеми днями у себя в комнате, поливала цветочки и мечтала о том, чтобы гулять ночи напролет, как все мои друзья. Но про свидания мне пришлось бы забыть — после того, что случилось с Персефоной, Деметра запретила бы мне даже думать о мальчишках! А что за удовольствие быть полукровкой, если я даже не могу никуда выйти, чтобы воспользоваться своим могуществом. Кстати, о могуществе: выращивать цветы — не самая блестящая из магических способностей. Если бы я хотела быть садовником, я бы и стала им.

А если выбрать Афродиту, богиню любви и красоты? О, тут выгода налицо: при виде моей несказанной красоты любой мальчишка собственное имя забудет! Они забудут обо всем, лишь взглянув на мое прекрасное — нет, сияющее! — лицо! Звучит заманчиво. Но с другой стороны, я не хочу быть поглощенной собственной красотой настолько, чтобы меня больше ничто не волновало. Перси рассказывает, что дети Афродиты целыми днями только и делают, что сидят и любуются друг другом, да еще сплетничают. Физическое совершенство тоже может надоесть.

А если я удамся лицом не в мамочку? Такое тоже может случиться. Ведь я не обязательно должна унаследовать Афродитины гены. Я могу уродиться и безобразной или, того хуже, обыкновенной, ничем не примечательной. Это был бы полный крах. Держу пари, будь Афродита моей мамочкой, она была бы из тех расфуфыренных мамаш, у которых дочка вечно обязана выглядеть идеально: загар, белоснежные зубы и пышные белокурые локоны. А если я не оправдаю ожиданий мамочки и окажусь некрасивой, она может даже сбросить меня с Олимпа, как Гера — Гефеста. Но даже если не брать в расчет красоту и прочее, то я бы не хотела, чтобы моей матерью была женщина, которая уверяет, будто любовь для нее важнее всего, — а со своим мужем ведет себя как последняя дрянь. Она отталкивает Гефеста и крутит роман с Аресом прямо у бедняги под носом. Кстати, об Аресе: и что она только в нем нашла? Хоть она и богиня любви — но немного же она в любви понимает! Она Троянскую войну развязала из-за золотого яблока. Она, похоже, точно такая же, как легионы мамаш, которые привычно тащатся по жизни рядом с замученными папашами — и с надоевшими любовниками. Проснись, Афродита, и нюхни амброзии: твой возлюбленный Арес — подонок. Мне уж точно было бы противно смотреть, как Афродита гуляет с этим парнем. Она же богиня, ей же миллион лет, — а ее до сих пор, как девчонку, тянет к плохим парням. Пора бы и поумнеть.

Раз уж речь зашла об уме, то нет богини мудрее Афины. Если бы я была ее дочерью, я была бы такой же мудрой. А еще у меня были бы красивые серые глаза, как у нее. У меня всегда был бы наготове план, я всегда бы знала, что делать. Я всегда могла бы дать совет в трудной ситуации, как Аннабет. Если бы я решила жить в мире смертных, я была бы государственным секретарем или чемпионом мира по скраблу.

Надо сказать, что Афина хорошая мать, она блюдет интересы Аннабет. Она сразу сказала, что Перси для той — неподходящее и опасное знакомство; хотя такие вещи и неприятно слышать, Афина, во всяком случае, пытается быть хорошей матерью. Но ведь это может и надоесть — когда мама все знает, все видит… Должна же у девочки быть хоть пара секретов.

Другие потенциальные папочки

Арес — бог войны, его питают ярость и агрессия. Он — адреналин, который кипит в твоих жилах, когда ты подпрыгиваешь от бешенства и ищешь, с кем бы сцепиться. Будь моим папочкой Арес, я бы знала, как вести себя в уличной драке. Я была бы такой задирой, что никто не решался бы со мной связываться. Задирой быть хорошо. Мне бы это понравилось. Но, как говорит Перси в «Похитителе молний», дети Ареса — самые здоровенные, самые безобразные и самые злые на всем Лонг-Айленде, а то и на всей планете. Здоровенные злющие уроды? Нет уж, спасибо. Похоже, и умом дети Ареса тоже не блещут: их папа славится не мозгами, а мышцами! А как говорит Аннабет в «Укравшем молнию», «даже сила иногда вынуждена склониться перед мудростью».

Папочка — бог войны! Да, представляю, на что бы это было похоже… Никаких спортивных состязаний: Арес выскакивает на поле, орет на судью и осыпает бранью всех остальных родителей. Думать нечего пригласить в гости приятеля: любого, кто осмелится подумать о свидании с его дочерью, Арес просто забьет насмерть клюшкой для поло! А еще — ссоры! Мы бы с Аресом постоянно ссорились из-за того, что я, видите ли, поздно прихожу домой и недостаточно жажду крови!

Следующий на очереди — Аполлон, брат-близнец Артемиды. Он бог солнца, порядка и здравого смысла. Он доказал свою привязанность к сестре, и это добрый знак. Я могла бы разъезжать вместе с ним на его огненной колеснице, и солнце вставало бы с моих плеч… Ой, ну хорошо, с папиных! А еще я бы, скорее всего, хорошо стреляла из лука, а может быть, играла на лире. Аполлон ведь еще и бог поэзии, и это классно. Но сдается мне, что если мой папочка будет постоянно декламировать плохие стихи, как он делает в книгах про Перси, мне это скоро надоест.

А еще Аполлон — провидец, то есть знает будущее. Было бы очень неплохо, если бы я унаследовала этот его дар. Я бы знала наперед всю свою жизнь. И жизни всех остальных. Я могла бы открыть свой собственный телефон доверия. Но я не хотела бы, чтобы со мной случилось то же, что с Кассандрой: Аполлон наделил ее пророческим даром, но, когда она не ответила на его чувства, устроил так, чтобы никто не верил ее предсказаниям. Незавидная участь! Что за удовольствие знать все заранее, если люди все равно не верят, когда ты их предупреждаешь?

Не будем забывать и про Диониса, бога вина и плодородия. Дионис — брат Аполлона, вот только на него ничуть не похож. Разум и умеренность — не для него, родная стихия Диониса — хаос и удовольствие! Потому он и пьет. Весело проводить время — вот принцип Диониса.

А забавно было бы, если бы бокалы с напитками оказывались у меня в руках, как только я этого захочу! Шоколадный коктейль или вишневая кола со льдом — прямо из ниоткуда! Неплохой фокус. Наверняка я была бы желанной гостьей на вечеринках и свадьбах. Но кока-кола — это не полет, и не поездка по небу на колеснице, и даже не способность разговаривать с лошадьми. Если мне захочется кока-колы со льдом, я могу ее просто купить. Дионис бледновато выглядит на фоне остальных богов — может быть, отсюда и все его причуды: ничего удивительного, что он старается обратить на себя внимание.

Потом, есть еще Гефест. И о нем можно сказать мало хорошего. Очень мало. Не хочу судить поверхностно, но он и впрямь далеко не первый красавец на Олимпе. И его детки вряд ли получат приз на конкурсе красоты: у них у всех мускулы перекачаны от работы в кузнице. Да, Гефест мог бы научить меня ремеслу каменщика или оружейника, только меня совсем не тянет браться за молот. А вот что мне интересно, так это всякие волшебные вещи. Все классные волшебные штуки на Олимпе сработал Гефест: крылатый шлем и сандалии Гермеса, колесницу Аполлона, лук и стрелы Купидона. Может, он и мне бы смастерил волшебную клавиатуру, или еще что-нибудь в этом роде, или солнечные очки, которые, стоит надеть — и становишься невидимой… Это было бы здорово.

Но это же такая тоска: иметь папу, жена которого то и дело наставляет ему рога. Жизнь у Гефеста несладкая. Он же был сброшен собственными родителями с Олимпа, потому и хромает. Он пережил много горя, и неизвестно, каким отцом он окажется, — может быть, несчастья ожесточили его, а может быть, и нет и он будет со мной ласков, потому что сам ласки не видел. Но опять же он мог и озлобиться от тяжелой жизни. И я не уверена, что мне хочется на собственном опыте это выяснить.

А вот Гермес — это бог путешественников и мошенников, и будь я его дочерью, я могла бы путешествовать, куда захочу, и обдуривать, кого хочу, и знать, что папочка смотрит на меня сверху и гордится. Я бы стала второй Амелией Эрхарт, вторым Марко Поло. Но поглядите, во что превратился Лука! Он не Амелия Эрхарт. Конечно, это нечестно — поступать, как Умпа Лумпа, и сваливать вину на родителей. Но ведь иногда родители могут научить и не только хорошему, правда? В любом случае после всего, что Лука натворил, Гермес заботился о нем и хотел его спасти, а я не уверена, что большинство других богов и богинь были бы так же снисходительны к непутевому отпрыску.

Гермес призывает Перси и его друзей рисковать, пролагать свои пути, не подчиняться всегда чужим правилам, но вырабатывать свои собственные. Он — не то, что другие боги, он не воспитывает Перси свысока, а обходится с ним, как с настоящим человеком, и для покровителя мошенников и воров он довольно умен.

Кто твой папочка? Или мамочка?

Ну так кого же выбрать? Возможностей много: игры в волнах, полет или кока-кола со льдом… Нелегкая задача… Лучшим из всех кажется Посейдон: он был хорошим отцом для Перси, и он обладает завидным могуществом. И мне сдается, что он был бы хорошим отцом и для меня. Держу пари, что он подарил бы мне на шестнадцатилетние жемчужную тиару!

Но я выберу не его. Нет. Из всех богов и богинь Олимпа я бы выбрала Артемиду. Если бы она была моей матерью, то моими были бы звезды, ночное небо и луна. Зачем нужны жемчуга, если ты можешь надеть ожерелье из звезд? Артемида научила бы меня быть смелой, гордой и независимой, уважать природу и животных. А еще она самая скромная из всех богов Олимпа и больше всех склонна учиться у других. Может быть, это потому, что в ее характере сохранилось больше детского, чем у всех остальных. Артемида смелая и бесстрашная. Она всегда стремится помочь другим. Она держит на плечах мир, как Атлас, — только по своей доброй воле. Артемида — классная! И если она будет моей матерью, я тоже, наверное, такой буду.

Но есть и еще одна причина выбрать Артемиду. Тогда я, когда умру, стану звездой, совсем как Зоя Ночная Тень. Я превращусь в свое собственное созвездие. Люди будут глядеть на меня и загадывать желание перед тем, как лечь спать, а я буду сверкать всю вечность. Я буду указывать путь морякам и путешественникам. Лучше так, чем превратиться в корову или дерево!

Это не самый худший способ уйти — когда собственная мать превращает тебя в звезду. На самом деле, по-моему, это лучшее завершение жизненного пути для юного героя. Они все старались доказать, что чего-то стоят, создать себе имя… Ведь люди именно для этого и хотят стать героями — не только затем, чтобы творить добро, но и чтобы обрести бессмертие, чтобы стать легендой, которую люди будут вечно передавать из поколения в поколение. Чтобы стать важными для кого-то, хотя бы для собственных родителей. В конце концов, именно этого хотят все дети в Лагере полукровок: стать звездой, которая мерцала бы в глазах их родителей.

Дженни Хан — автор книги «Шуг», истории взросления двенадцатилетней девочки, которая на горьком опыте узнает, что такое любовь. Но опять же есть ли другой способ это узнать? Дженни родилась и выросла в Ричмонде, Вирджиния, а сейчас живет в Бруклине, Нью-Йорк, пишет книги и работает в школьной библиотеке. Дженни всю жизнь увлекалась греческой мифологией и считает, что «Перси Джексон» — чуть ли не самая потрясающая вещь, какая только может быть на свете. Не считая кока-колы со льдом.

Перси, я твой отец!

Отметьте для себя: не стоит становиться отцом или матерью в фантастическом романе.

Серьезно: вы когда-нибудь замечали, как раздражающе часто родители в фантастических романах мертвы, похищены, пропали без вести, ничего не понимают, устранены или неизвестны? Собрала бы я всех этих авторов, посадила бы их на кожаные кушетки у психиатра и сказала: «Итак, расскажите мне о вашей матери…»

С другой стороны, это отличная схема для повествования: избавьтесь от своих родителей, и вслед за этим может произойти что-нибудь интересное. Я назвала бы это техникой «Один дома». Она встречается в книгах К. С. Льюиса, Лемони Сникет, Джоан Роулинг… и вы обязательно увидите ее в цикле «Перси Джексон и олимпийцы». Все дети в Лагере полукровок, в том числе главный герой Перси, разлучены со своими родителями.

Но действительно ли родители исчезают из повествования? Да, «на экране» им отведено совсем немного времени, но в книгах Рика Риордана эти родители, редко появляющиеся на сцене, оказывают такое значительное влияние на события, что его можно назвать (приготовьтесь — сейчас будет игра слов) мифическим.

Родители в книгах о Перси Джексоне совершенно разные: от очень крутых до крайне неприятных. Чтобы их обсуждение было проще, я хотела бы представить вам Скользящую шкалу родительских навыков Сары.

Хорошо, на самом деле это не скользящая шкала. Скорее табели успеваемости. Но это звучит не так привлекательно. В конце концов, что более важно: точное использование слова или яркое звучание? Можете не отвечать.

Премия «Худший из родителей»

(получение премии = мгновенное исключение)

Давайте начнем с худшего из худших, с самой нижней точки Скользящей шкалы родительских навыков Сары, с того, кто настолько плох, что получал премию «Худший из родителей» в течение трех тысячелетий подряд. (Несколько лет подряд он выигрывал еще и приз за самый плохой костюм, являясь на церемонию награждения в брюках клеш и подтяжках… ладно, я только что придумала это. Приз за самый плохой костюм всегда получает Дионис благодаря своим гавайским рубашкам тигровой расцветки.) Получающий эту премию непосредственно отвечает за центральный конфликт во всех трех романах о Перси Джексоне. Если бы он построил более хорошие отношения со своими детьми, то весь цикл романов был бы другим. Он — Великий Злодей, главный негодяй. И к тому же паршивый отец.

Я говорю «паршивый» не в том смысле, что он не пришел на школьный концерт послушать дочку, и даже не в том, что забыл забрать сына с футбольной тренировки. Нет, этот образец родительской добродетели начал свою родительскую карьеру с поедания своих собственных детей.

Да, правильно. Он съел их. Проглотил их целиком. Без кетчупа. Без маринадов. Без жалости. И это сошло бы ему с рук, если бы его жена не обманула его, подменив маленького Зевса камнем, который он и проглотил. Зевс вырос, освободил родных братьев из папиного живота, порезал своего дорогого папу на кусочки и сбросил в самую глубокую яму в Тартаре.

Я говорю, конечно же, о Кроносе, злом повелителе титанов, который хочет обрушить смерть, разрушение и хаос на весь мир. Пожалуй, самым смягченным высказыванием на все три романа стали слова Перси: «Кронос не заботился ни о ком, в том числе о своих собственных детях».

Справедливости ради стоит отметить, что на самом деле у Кроноса были и другие дети, которых он не ел. Но и лучшими друзьями он с ними не стал. В «Проклятии титана» мы узнаем, что Хирон, мудрый и доброжелательный кентавр, который обучает и поддерживает Перси, — тоже сын Кроноса. Он хочет присоединиться к героям в их поисках, чтобы спасти Артемиду и Аннабет, но полагает, что если он это сделает, то отец убьет его (выполнив, таким образом, пророчество Оракула). Независимо от того, прав ли Хирон, это не те отношения, которые я назвала бы здоровыми. Процитирую Перси: «Я встречал множество родителей, которых стоило стыдиться, но Кронос — злобный повелитель титанов, который вознамерился разрушить западную цивилизацию? Таких отцов не приглашают в школу на выпускной вечер».

Полный провал (единица)

Продвигаясь выше по Шкале родительских навыков Сары, первыми мы видим совершенно неудачных родителей. Среди них Арес, Вонючка Гейб и Атлас.

С Атласом все просто. Убийство собственного ребенка = автоматически неудовлетворительная оценка. В решающем сражении в «Проклятии титана» дочь Атласа Зоя Ночная Тень стреляет в отца из лука, чтобы защитить Перси, и затем прыгает между Атласом и Артемидой, чтобы защитить свою любимую богиню. Атлас отшвыривает ее не задумываясь. Она умирает отчасти из-за яда дракона Ладона, но главным образом, как считает Перси, от последнего удара ее отца. «Ярость Атласа, — думает Перси, — надломила ее». Меня не интересует, сколько соревнований по стрельбе из лука высидел Атлас или сколько ночей он волновался и не спал, пока она была на свиданиях с Гераклом. Он убил ее. Этим все сказано. «Она первая начала» — не оправдание.

Затем посмотрим на Вонючку Гейба, отчима Перси. В отличие от Атласа, он фактически спас Перси жизнь. Можно было бы подумать, что это повысит его оценку, но в соответствии со строгими правилами Шкалы родительских навыков Сары мы учитываем намерения. Гейб защищает его тем, что, обладая сногсшибательно человеческим запахом, он маскирует магический «аромат» полубога, скрывая Перси от мифических монстров, охотящихся на детей олимпийцев. (Я думаю, что это не в буквальном смысле запах, но, возможно, и ошибаюсь — Перси говорит, что «от этого типа разило, как от заплесневелой пиццы с чесноком, обернутой в спортивные штаны». Ням-ням.) Эта защита никоим образом не была намеренной со стороны Гейба. Как большинство людей, которые не знакомы с дезодорантом, Гейб не сознает всей власти своего запаха, волшебный ли он или какой-то другой.

Если мы посмотрим на намеренные действия Гейба, то мы увидим, что он оскорбляет Перси морально, а его маму — физически; кроме того, он играет в азартные игры и пропивает семейный бюджет. Когда его жена и пасынок исчезают (в «Похитителе молний»), он обвиняет Перси в нечестной игре и использует ситуацию для личной выгоды. Так что, хотя он и приносит пользу для цикла романов (сохранить главного героя — это хорошо), как отец он никуда не годится.

Наш последний провалившийся родитель — бог Арес. Арес — воплощение всех хулиганов, и это прямо отразилось на его стиле воспитания. Достаточно посмотреть на диалог между Аресом и Клариссой в «Море чудовищ». «Ты вызываешь лишь жалость, — говорит он ей. — Мне следовало отправить на эти поиски одного из моих сыновей». Она клянется, что у нее все получится, что он будет гордиться ею. Он отвечает: «Ты добьешься победы. Но если нет…» Он заносит кулак, и Кларисса вздрагивает. Как и Гейб, он злодей. Кларисса начинает свой поиск во второй книге в основном для того, чтобы понравиться папе и произвести на него впечатление, но она не дождется ни поддержки, ни похвалы Ареса, в которых так нуждается. Он абсолютно не подходит на роль отца. (Кстати, в качестве сына и брата он также проявляет себя не лучшим образом. Он думает, что война между родственниками — лучшая разновидность войны. «Всегда самая кровавая, — говорит он. — Люблю повторять: нет ничего лучше, чем смотреть, как дерутся родственники».. Он, должно быть, так радуется, когда собирается вся семья. Только представьте, на что похож День благодарения!)

Неудовлетворительно (двойка)

Небрежные родители лишь немногим лучше, чем намеренно злые. Мама Талии попадает в эту категорию. Все, что мы знаем о ней, — что она много пила и погибла, сев за руль в состоянии алкогольного опьянения. Но это больше, чем мы знаем о других родителях-двоечниках. К группе практически провалившихся родителей относится еще множество богов, которые не в состоянии признать детей своими. Одиннадцатый домик в Лагере полукровок заполнен «неопознанными» (детьми, которые явно родились от бога, но неизвестно, от какого). Перси описывает их в «Похитителе молний» так: «у них был унылый, подавленный вид, уж они-то явно ничего не ждали. Я знал таких в Йэнси: богатые родители засунули их в интернат, потому что у них не было времени возиться с детьми. Но боги должны вести себя лучше».

Из-за родительской невнимательности «неопознанные» оставлены переживать злость и обиду — а это делает их уязвимыми для манипуляций Луки и Кроноса. Благодаря этим родителям-двоечникам растет армия Кроноса. И это просто непростительно. Возможно, боги не занимаются самоанализом, но надо полагать, что после нескольких столетий, проведенных в статусе родителей, они могли бы усвоить несколько советов, возможно прочитать несколько книг по самосовершенствованию («Мужчины с Марса», «Я — Венера»…). Я согласна с Перси — богам следовало бы лучше разбираться в жизни.

Если бы не то, что война с Кроносом приведет к уничтожению всей западной цивилизации, я бы сказала, что эти обленившиеся мамы и папы и правда заслуживают хорошей взбучки.

Удовлетворительно (что-то вроде тройки)

Четыре божественных родителя расположились посередине нашей шкалы. Некоторые тройки повыше, некоторые пониже. Иногда они небрежны (хотя частично это может быть оправдано законом, запрещающим прямое вмешательство), а иногда злоупотребляют манипулированием (Перси называет это «обращение с детьми, как с шахматными фигурами»), но в них все-таки заметны ростки родительских способностей.

Давайте начнем с Посейдона, отца Перси. К его плюсам можно отнести то, что он признает Перси своим сыном вскоре после того, как тот появляется в лагере, а это уже больше, чем делают другие божественные родители. (Жалко только, что он не сказал: «Перси, я твой отец» глубоким голосом Джеймса Эрла Джонса. Насколько это было бы потрясающе… Однако не забудем, что пожилой учитель дает Перси ручку, которая трансформируется в волшебный клинок, похожий на световой меч, и говорит, что отец просил передать это Перси, когда он станет достаточно взрослым, — так что фанат «Звездных войн» во мне удовлетворен).

Еще одна положительная сторона папы Перси: он всегда оказывается там, где сын просит о помощи. Например, после нападения химеры в первой книге Перси, падая в воду, обращается к своему отцу с просьбой о спасении, и отец не только спасает его, но и передает через свою посланницу полезные советы для завершения поисков. (Похоже, что кто-то напрашивается на дополнительные баллы…) Во второй книге в ответ на просьбы о помощи папа Перси посылает ему морских коней — гиппокампов. (Так что гиппокампы теперь мои новые любимые мифологические существа. Я уговариваю своего мужа завести такого. Но он отказывается, говорит, это не понравится нашему грифону.)

К недостаткам Посейдона можно отнести то, что он, как и большинство богов, почти все время отсутствует. В «Море чудовищ» Гермес спрашивает Перси, чувствует ли он себя когда-нибудь покинутым своим отцом, и Перси думает: «Всего лишь сотню раз в день». Ему жаль, что его отец не вместе с его матерью, он хотел бы чаще общаться с ним, жалеет, что отец не предупредил его о появлении единокровного брата, и он хотел бы, чтобы папа узнал его получше. Как и Кларисса, Перси жаждет родительского одобрения, даже если он не признает этого. Как говорит Гроувер: «Ты рад, что твой папа жив. Ты рад, что он признал тебя, и часть тебя хочет, чтобы он гордился тобой. Именно поэтому ты отправил голову Медузы по почте на Олимп. Ты хотел, чтобы он заметил то, что ты сделал»

В отличие от Ареса с Клариссой, Посейдон действительно признает и хвалит Перси. Более того, его отец ручается за него и оказывает огромное доверие, ручаясь, что его сын не станет злым и не разрушит мир. (Хорошо, для большинства родителей эта проблема в действительности не актуальна, но боги должны волноваться о таких вещах.) Хм… возможно, Посейдон действительно заслужил повышения до четверки. Единственное, что не позволяет поставить ему более высокую оценку, — то, что он оставил своего сына Тайсона (циклопа) жить на улицах Нью-Йорка в картонной коробке от холодильника. Ну, правда, позже он отвечает на молитвы Тайсона, знакомит его с его братом Перси и найдя ему выгодную работу… Хорошо, он получает три с плюсом, но, приложив некоторые усилия, Посейдон мог бы продвинуться по шкале родительских навыков до твердой четверки.

Гермес — следующий родитель-троечник, у которого тоже есть потенциал для продвижения по шкале. Он добрый и отзывчивый, поэтому он хочет спасти своего сына Луку. Лука пошел по плохой дорожке. Возможно, из-за отсутствия родительского руководства, он присоединился к нехорошей компании. Злой повелитель титанов, который хочет уничтожить цивилизацию, вряд ли может благотворно повлиять на еще формирующийся ум. (Я думаю, что должна быть такая социальная реклама: не курите, не пейте, не готовьте заговоров по уничтожению мира с помощью древних мифологических монстров…) Но, несмотря на подлые поступки Луки, Гермес не хочет отказываться от сына. «Мой дорогой юный родственник, — говорит он Перси в „Море чудовищ“, — если чему-то я и научился за истекшие тысячелетия, то лишь одному: ты не можешь бросить свою семью, как бы тебя ни искушали». Гермес надеется, что Лука заметит его попытки помочь, но пока что этого не произошло.

У Луки, безусловно, есть проблемы с отцом. (Серьезно, только посмотрите на его лодку — она названа в честь Андромеды, девушки, которую родители приковали цепью к скале на съедение морскому змею. А еще говорите о семейных проблемах…) Вы видите его озлобленность против отца при первой же встрече с Перси в «Похитителе молний», и эта горечь склоняет его предать Перси в первой книге, действовать в интересах Кроноса — во второй и принимать участие в заточении Аннабет — в третьей. Так что, хотя мы видим его всего лишь несколько раз на протяжении всей серии, и несмотря на все его добрые намерения, Гермес — также движущая сила разрушительного поведения Луки.

Следующий «средненький» божественный родитель — Афина, мать Аннабет. Мы почти не видим ее в этих трех книгах. Она действительно выручила свою дочь при случае — дала Аннабет свою кепку невидимости (эй, идея: вот что я должна выпросить у мамы на Рождество), и она дает совет Перси, когда тот отправляется спасать Аннабет в «Проклятии титана». Но у них точно не бывает доверительных разговоров по вечерам. Я оценила бы ее на 3. Она нейтральная сила в жизни Аннабет.

Зевс получает тройку с минусом. Да, он спасает свою дочь Талию от смерти, превращая ее в сосну, но неужели жизнь в роли дерева так привлекательна? Разве он не мог немного вмешаться вскоре или решить проблему иначе? А как насчет того, чтобы превратить ее врагов в деревья? (Я знаю, я знаю, никакого прямого вмешательства, но разве он уже не нарушил правила с превращением в дерево?) Он также послал ангелов, чтобы помочь нашим героям убежать от воинов-скелетов на плотине Гувера, но он был не настолько быстр, чтобы отвечать на другие ее молитвы (например, в «Проклятии титана» она молится о грозе, однако эффект от этого не больше, чем от моей песенки «Дождик, дождик, уходи…»). Таким образом, он рядом с ней в самые страшные моменты, но не в повседневных трудностях.

Это не способствует построению отношений, основанных на доверии. Когда молния чуть не попадает в нее в «Проклятии титана», Талия думает, что отец пытается убить ее, хотя на самом деле это Кронос пытается ею манипулировать, пользуясь сложностями в ее отношениях с Зевсом. Позже доктор Торн старается переманить ее на сторону Кроноса, рассказывая, что отец оставил ее, и упоминание Луки об отце заставляет ее колебаться. Надо признать, что в конце поиска Зевс все-таки признает и похвалит ее — и скажет больше, чем «Привет, дочка. Отличная прическа». Но его ненадежность делает Талию непредсказуемой на протяжении большей части третьей книги, так что этого недостаточно, чтобы повысить Зевсу оценку.

Об этих родителях-троечниках можно сказать одно: по крайней мере, иногда они стараются. У них не всегда получается, но они хотя бы время от времени проявляют заботу. «У родственников все так перемешано, — говорит Гермес в „Море чудовищ“. — Бессмертные семьи — это вечная путаница. Иногда лучшее, что мы можем сделать, — это напомнить друг другу о том, что мы связаны, плохо это или хорошо… и стараться как можно меньше калечить и убивать друг друга».

Самые продвинутые (четверка)

Премия «Наиболее продвинутый из родителей» достается доктору Чейзу и его жене, отцу Аннабет и ее мачехе. В «Похитителе молний» Аннабет отзывается о своих папе и мачехе совсем не лестно. Она жалуется, что они обращались с ней как с уродцем, который подвергает опасности сводных братьев и сестер, и она чувствовала себя настолько лишней, что сбежала из дома. Она описывает их такими людоедами, что Перси говорит, встретив ее мачеху в третьей книге: «Я был почти уверен, что госпожа Чейз впадет в буйное помешательство при упоминании о ее падчерице, но она только поджала губы и посмотрела с тревогой».

Очевидно, родители Аннабет в некотором роде не смогли наладить контакт со своей дочерью, иначе она не убежала бы в семь лет и не оказалась бы на краю гибели; трудно получить отличную оценку по Шкале родительских навыков, когда на вашем счету такое, но я думаю, что Аннабет неправа. Подумайте сами: едва только она появляется дома, на нее нападают монстры. Разве можно обвинить ее родителей в том, что они немного напряженно относились к ней? У других детей бывают проблемы с хулиганством, оценками или курением, но герои приносят домой проблемы с клыками, когтями, мечами и слишком большим количеством оружия. Вы не найдете информации о том, как справляться с этим, ни в одном пособии по воспитанию («Просто скажи монстрам нет!»; «Ну и что, что эта адская псина за тобой увязалась, я разрешу ее оставить, только если пообещаешь сама ее выгуливать каждый день…»). Несмотря на это, Чейз и его жена не оставляют стараний. В конце «Похитителя молний» Аннабет по совету Перси пишет письмо своему папе. Он немедленно отвечает ей приглашением вернуться домой. Выдайте ему медаль.

В «Проклятии титана» доктор Чейз совершает еще одну «попытку» и выходит на новый уровень. Когда Аннабет похищают и ее друзья ищут способ добраться до нее, Перси и Талия обращаются за помощью к доктору Чейзу. Супруги Чейз без вопросов дают им автомобиль напрокат. На самом деле доктор Чейз хочет сделать больше, но Перси и Талия отказываются. Когда они прощаются, миссис Чейз просит их передать Аннабет, что у нее по-прежнему есть дом, где ее ждут. Но и это еще не все. Когда дела оборачиваются хуже некуда, доктор Чейз прилетает на своем самолете, обстреливает монстров и спасает ситуацию.

Я думаю, что авторы всех книги с советами по воспитанию детей согласились бы: расстрелять армию злых монстров ради спасения жизни дочери — признак здоровых отношений в семье.

Премия «Лучший из родителей» (пятерка)

Итак, конверт, пожалуйста… премию «Лучший из родителей» в цикле романов о Перси Джексоне и олимпийцах получает… Салли Джексон! [546]

Салли любит своего сына. Она готова пожертвовать своим счастьем ради его безопасности. В «Похитителе молний» Перси узнает, что она вышла замуж за гнусного Вонючку Гейба, чтобы защитить Перси от монстров, охотящихся на полукровок, — по крайней мере, так полагает Гроувер: «Гейб годами прикрывал твой запах. Если бы ты не жил с ним каждое лето, монстры, наверное, давно бы убили тебя. Твоя мама оставалась с ним, чтобы защитить тебя. Она была умная. И, должно быть, очень любила тебя, поскольку связалась с таким парнем». (Исходя из того, какие мужчины нравились ей раньше, я склонна верить Гроуверу. Плюс ко всему, как только Перси доказывает, что не нуждается в защите, Салли избавляется от Гейба.)

Несмотря ни на что, Салли прилагает все усилия, чтобы у Перси как можно дольше была нормальная жизнь. Ну да, она чуть не погубила его, не послав его в Лагерь полукровок пораньше (но это детали). Она искупает свою ошибку, настаивая, чтобы он оставил ее и спасался, когда нападает Минотавр. Конечно, он не слушает ее (но это снова детали).

Также она получает дополнительные баллы за свою исключительную невозмутимость. Посмотрите на то, как начинается «Проклятие титана»: «В пятницу перед зимними каникулами мама собрала для меня рюкзак, положив туда и мое личное оружие, и повезла меня в новую школу-интернат». В отличие от других фантастических историй, в которых родители или мешают своим детям, или не знают о том, что их ребенок — Избранник (или супергерой, или добрый вампир, или кто-то еще), мама Перси сама везет его и его друзей к месту сражения.

Вместо того чтобы препятствовать героическим поступкам своего сына, Салли поддерживает его. Она толкает его на то, чтобы он бросил вызов директору лагеря (который, между прочим, бог, так что случай не самый обычный) и спас свою подругу Аннабет в «Проклятии титана». «Как бы мне ни хотелось, чтобы ты приехал домой, — говорит она, — как бы я ни желала, чтобы ты был в безопасности, я хочу, чтобы ты кое-что понял. Ты можешь делать все, что считаешь нужным. Я хочу сказать, что поддержу тебя, даже если то, на что ты решился, опасно». Ну как, это нормально? Я думаю, что хотя бы за одно только это заявление Салли Джексон заслуживает звания лучшего родителя среди всех фэнтезийных романов. Серьезно, назовите еще хоть одного родителя в романе-фэнтези, который говорит что-нибудь подобное. (Хм, это риторический вопрос. Пожалуйста, не начинайте поиски. Основной мыслью было то, что это необычно.) Она любит его, она доверяет ему, и она поддерживает его решение отправиться навстречу смертельной опасности.

Перси тоже любит ее. Описывая ее в первый раз, он говорит: «Она лучший человек в мире». Он дорожит своими воспоминаниями о каждом лете, проведенном на побережье Монтаук, и его самый любимый вкус — вкус ее домашнего синего шоколадного печенья. (Она страстно увлекается синей едой. Впрочем, кто же ею не увлекается?) Он скучает по ней, пока он в школе и в лагере. Примерно на пятидесятой странице первой книги, во время борьбы с Минотавром, Салли растворяется в мерцающем золотистом сиянии (ох, блестяще!). Перси думает, что она погибла, и отправляется на поиски жезла повелителя Зевса в Аид в надежде, что сумеет вернуть ее к жизни. Он решительно говорит Гроуверу: «Меня не интересует жезл повелителя. Я согласился пойти в загробный мир, чтобы вернуть мою маму». Перси добровольно спускается в ад (в прямом смысле) ради своей матери. Он любит ее так сильно, что, когда Оракул предсказывает ему, что он «в конечном счете не сможет спасти то, что важнее всего», он знает, что речь о его маме, но он адски надеется (извините, не смогла удержаться от каламбура), что Оракул ошибается, и продолжает свой путь. Любовь к маме побуждает его на поиски, которые составляют основной сюжет «Похитителя молний».

Его преданность — не новость для остальных героев. Арес успешно использует информацию о маме, чтобы заманить Перси в ловушку, а Аид держит ее в качестве заложницы. Но есть кое-что, чего Аид не знал и не мог предугадать (возможно, это выше его понимания), — что она вдохновляет Перси на героические поступки. Ради нее он принимает героическое решение: не спасать ее из загробного мира. Он считает, что она никогда не простила бы ему, если бы из-за нее он не смог остановить войну богов, и благодаря его вере в нее роман заканчивается так, а не иначе.

Другими словами, если бы не удивительные родительские способности Салли Джексон, «Похититель молний» был бы совсем другой и очень печальной книгой.

Вместо войны между богами и катастрофическим концом мира, в котором мы живем (что было бы неприятно), Перси получает счастливое окончание: его героизм вознаграждается возвращением его матери. Фактически он встречается с мамой после долгой разлуки в конце каждой из трех книг. В «Похитителе молний» он решает вернуться, чтобы жить с ней. В «Море чудовищ» и «Проклятии титана» после окончания своих приключений он звонит домой. Многие ли герои так делают? Не многие. Очевидно, между Перси и Салли существуют прочные отношения и позитивная связь, которая делает ее бесспорным претендентом на премию «Лучший из родителей», а также самым важным и влиятельным персонажем в цикле романов, несмотря на то что ей отведено мало экранного времени.

Родители: с ними сложно, но без них никак

Но что общего у всех этих родителей независимо от того, выше или ниже их оценка на нашей шкале? Некоторые из них люди, другие — боги. Одни хорошие, другие — воплощение зла. Некоторые вечно отсутствуют, другие внезапно появляются в самую последнюю минуту, чтобы сыграть решающую роль в главном сражении.

Однако все они оказывают влияние на своих детей — а значит, и на ход истории. Перси, Лука, Кларисса, Аннабет и другие удивительные персонажи в серии книг «Перси Джексон и олимпийцы» постоянно пытаются или стать достойными своих родителей, или отомстить им, или получить их одобрение, встретиться с ними, уйти от них или спасти им жизнь. Мы не часто видим родителей в сценах, но — боги ли они или смертные, хороши они или плохи — они вездесущи.

А теперь, прошу меня извинить, мне нужно срочно позвонить маме…

Сара Бет Дерст — автор книг «В сказку» (Razorbill/Penguin, июнь 2007 г.) и «Из сказки» (Razorbill/Penguin, июнь 2008 г.). Это рассказ о фантастических приключениях сказочных героев, сбежавших из сказки, и о том, что произошло, когда сказка захотела, чтобы ее герои вернулись обратно. Сара писала фантастические истории с десяти лет; окончила Принстонский университет (английский язык), а в настоящее время проживает в Стоуни-Брук в Нью-Йорке со своими мужем, дочкой и невоспитанным котом. У нее есть еще ручной грифон по имени Альфред. (Ладно-ладно, это не совсем так. На самом деле его зовут Монтгомери.) Для получения дополнительной информации о Саре посетите в Интернете ее сайт: www. sarahbethdurst.com

Даже боги не совершенны Отклонения как отличительная черта героя

Может быть, твой мозг запрограммирован на чтение по-древнегречески. Может, ты с трудом читаешь эту книгу. Ты хотел бы, чтобы она была написана на более понятном языке, а слова не казались головоломкой.

Впрочем, если ты читаешь это, то, скорее всего, чтение дается тебе легко. Возможно, ты даже смотришь свысока на одноклассника, для которого это сложнее: «Ну и дурак — по слогам читает!»

А может, тебе его жалко. Может, ты хотел бы ему помочь добиться большего, но стесняешься встретиться с ним глазами, боишься подойти и разговориться — он ведь настолько не похож на тебя, ты не знаешь, как себя с ним вести: пожалуй, еще скажешь что-нибудь не так!

А может, ты смеешься над ним. За спиной, так, чтобы он не знал об этом.

Или в лицо: «Эй, ты, вот тебе трудная задачка: сколько будет два плюс два?» К чтению это не имеет никакого отношения, а вот задевать — задевает. Очень простой способ оскорбить!

К сожалению, я не выдумала этот пример специально. Несколько дней назад я сама слышала, как кто-то дразнил так шестиклассника-дислексика в нашей местной школе.

А теперь представь себе, что этот малыш может, даже не прикасаясь к тебе, сбить тебя с ног гигантской волной, бросить вниз головой в фонтан и промочить насквозь!

Вряд ли ты захотел бы такого дразнить. Скорее постарался бы, чтоб он был на твоей стороне!

В книгах о Перси Джексоне полукровки, дети олимпийских богов, зачастую страдают дефектами обучаемости, а именно — дислексией и гиперактивным расстройством с дефицитом внимания (ГРДВ). Выясняется, что эти особенности, которые все обычно считают отклонениями, на самом деле — признаки талантов, унаследованных от родителей-богов. Если ты полукровка, эти мнимые дефекты на деле помогут тебе дважды: во-первых, позволят узнать твою истинную сущность в мире богов, а во-вторых — скрыть ее от смертных.

Причина дислексии Перси в том, что его мозг приспособлен к чтению по-древнегречески (об этом можно прочесть в книге «Перси Джексон и похититель молний»). Дефицит внимания и гиперактивность, мешающие сосредоточиться в школе, — это способность видеть и чувствовать больше, чем обычные смертные. А когда кажется, что он становится импульсивным и раздражительным из-за своего дефекта, — на самом деле рвутся наружу его боевые рефлексы. Большинство других полукровок страдают этой же «комбинацией дефектов», и именно поэтому их стражи и хранители — сатиры — разыскивают возможных обитателей Лагеря полукровок именно среди дислексиков!

Почему же Рик Риордан решил использовать отклонение от нормы как символ героя, признак божественного происхождения?

На самом деле идея не нова. Во-первых, это известный литературный мотив — тема, которая многократно используется в литературе или мифах. Говорящий помощник-конь, такой как пегас Пират, — это традиционный мотив, у него даже есть номер в огромном каталоге под названием «Список мотивов народной литературы», составленном фольклористом Ститом Томпсоном. Мотива «герой с отклонениями» в этом каталоге нет, однако это известная литературная идея. И не только литературная: исторические герои — инвалиды всегда вызывали уважение и восхищение. Вспомните хотя бы однорукого адмирала Нельсона, или президента Франклина Рузвельта, прикованного полиомиелитом к инвалидному креслу, или Бетховена, который, даже оглохнув, сочинял музыку.

Во-вторых, не нова и мысль о том, что дефект или инвалидность может быть даром богов. Вера в это уходит корнями далеко в историю. Древние греки называли эпилепсию «священной болезнью», думая, что больной одержим демонами или находится во власти богов. Многие впечатляющие герои прошлого были эпилептиками: Александр Великий, Юлий Цезарь, святой Павел, Жанна д’Арк, Наполеон Бонапарт…

Таким образом, идея отклонений от нормы как отличительных знаков героя и его преимущества имеет под собой прочные основания, на которые Риордан и опирается, создавая мир Перси Джексона.

Можете ли вы читать по-древнегречески? Дислексия как дар богов

Дислексия — отклонение в обучаемости, имеющее отношение к языку. Оно не зависит от образованности человека и не является недостатком зрения, хотя и затрагивает способность видеть слова. Проблема — в их расшифровке. Чаще всего у дислексика возникают трудности с чтением: само слово происходит от греческого dys, что значит «недо» — , и lexis — «слово». Дислексия не влияет на способность научиться разговаривать, но вот проблемы с письмом, орфографией и произношением слов создать может (и часто создает). Иногда вместе с неспособностью читать появляются и затруднения в счете (хотя неспособности считать, дискалькулии, в данном случае нет).

Существуют разные виды дислексии, которые зачастую совмещены. Дислексия Перси кажется строго визуальной, но ведь мы не видим его пишущим или пытающимся писать, когда он — в самом центре борьбы с полчищами монстров! Правда, он без заминок заполняет почтовый бланк, когда посылает голову Медузы на Олимп в «Похитителе молний!» Но его дислексия тем не менее вполне может быть визуальной, поскольку она предположительно связана с его врожденной настроенностью на другой алфавит. Ирония ситуации в том, что у Перси и других полубогов трудности в чтении, обозначаемые греческим термином, обусловлены именно природным умением читать по-древнегречески!

Кроме сложностей в учебе дислексик может столкнуться с трудностями в общении, особенно когда окружающие не замечают или не понимают, в чем суть его проблем. Дислексия может раздражать и лишать терпения учителей, может превратить ученика в мишень для насмешек. А уж если у тебя вдобавок к дислексии есть еще какое-то отклонение вроде ГРДВ — одна проблема усугубит другую и можно получить, как Перси, ярлык «большой проблемы»: оглянуться не успеешь, а тебя за шесть лет выставили из шести школ…

В книгах о Перси Джексоне больше напоминаний о затруднениях, которые причиняет дислексия, чем о ее возможных преимуществах. Часто, когда Перси читает надпись на табличке или записку, они оказываются какими-то странными: в первой книге «Кабачок садовых гномов тетушки Эм» превращается в совершенно непонятное «ANTYU MES GDERAN COMEN MEPROUIM», а в третьей «приватное мероприятие» становится «пиратским». Однако Перси всегда достаточно быстро выясняет из контекста, что же на самом деле имелось в виду. А иногда ему просто везет — например, когда буквы на лобовом стекле грузовика «Доброты без границ» оказываются написаны задом наперед и белым по черному: так ему легче читать. В общем, как и многие дети-дислексики, он научился компенсировать свой недостаток.

Конечно, Перси не единственный полукровка с дислексией: они все такие. Аннабет Чейз, дочь Афины, тоже дислексик, и в их совместных с Перси приключениях обоим так или иначе приходится гадать, что где написано, или звать на помощь кого-то еще — например, сатира Гроувера Ундервуда. Но это не мешает Аннабет все время читать. В момент знакомства с Перси она тоже читает (по-гречески, конечно: так ей проще). Не мешает дислексия и упорству, с которым она осуществляет свой план стать архитектором. Так Риордан дает нам понять: с этой проблемой может справиться любой.

Боги импульсивны: гиперактивное расстройство с дефицитом внимания

Синдромом дефицита внимания и гиперактивности может страдать любой, даже простой смертный. ГРДВ и дислексия нередко «идут рука об руку», но отношения друг к другу при этом не имеют. ГРДВ — это неврологическое нарушение развития, встречающееся у пяти процентов населения Земли. Неврологическое — значит, относится к нервной системе. Нарушение развития — значит есть задержка по сравнению с нормальным темпом развития (но это не обязательно навсегда). Три главных признака ГРДВ — невнимательность, гиперактивность и импульсивность. Эти признаки могут быть скомбинированы как угодно, и у каждого расстройство проявляется по-своему: у кого-то прежде всего повышенной активностью, у кого-то — недостатком внимания, кто-то не может справиться с импульсивностью, а у некоторых все три фактора присутствуют в равной степени.

У Перси, возможно, смешанная форма ГРДВ: сочетание гиперактивности и импульсивности. Читатель практически никогда не видит, чтобы герой был невнимателен. Чего стоят его познания в греческих мифах (пусть он иногда и жалуется, что не помнит всего)! Кроме того, он запоминает почти все, что говорит ему Аннабет, может уследить за всеми хитросплетениями сюжетных ходов, держит в памяти длинный список друзей и врагов — с легкостью, на которую читатель не всегда способен. Всего лишь однажды, в конце «Проклятия титана», Гроувер вынужден напомнить Перси о наказе Аполлона найти Нерея — но я, читая, тоже забыла об этом, так что для напоминания было самое время.

На сайте Национального института умственного здоровья можно узнать, что далеко не всякому, кто слишком активен, импульсивен или невнимателен, можно поставить диагноз ГРДВ; и меня удивляет, отчего социальный педагог в Академии Йэнси так уверен в своей правоте. Для этого надо наблюдать за поведением ребенка, установить, что он ведет себя так более полугода, и определить уровень проблем по специальной шкале! Социальный педагог явно взял диагноз «с потолка»: Перси учился в Академии Йэнси только один учебный год. Учитывая, что за шесть лет он сменил шесть школ, маловероятно, чтобы в какой-нибудь из них кто-то успел как следует разобраться в его затруднениях.

Но Перси — еще и хороший боец (хотя и скромничает насчет этого). Импульсивность и гиперактивность полукровки могут быть связаны с этими способностями, а боевая ярость — еще один известный мотив не только в литературе, но и в истории. И диагноз ГРДВ здесь — лишь попытка объяснить с помощью разума ту сумасшедшую импульсивность, которая владеет яростным бойцом. Люди в состоянии боевой ярости кажутся сумасшедшими, готовыми убить всех и каждого на своем пути, не думая даже о собственной безопасности. Из литературных героев, впадавших в такое состояние, вспоминаются рыцарь короля Артура Гавейн (его непредсказуемость в бою часто навлекает на него неприятности), персонаж ирландских легенд Кухулин, древнегреческий герой Ахилл. В реальной истории своим боевым безумием прославились и снискали уважение римлян воины-галлы. В английском языке есть слово «berserk» («неистовый, безумный») происходящее от названия скандинавских бойцов-берсерков, сражавшихся в состоянии боевой ярости.

В Лагере полукровок это боевое неистовство, скорее всего, проявится в домике Ареса. Сыновья и дочери бога войны импульсивны сверх меры (похоже, «проявления ГРДВ» варьируют в зависимости от того, чей отпрыск полукровка). Но не все в войне зависит от способности сражаться — ведь в греческой мифологии два бога войны: импульсивный Арес и Афина, покровительница солдат. Афина не воюет сломя голову — она еще и богиня мудрости. Сыном Афины мог бы быть Джордж Вашингтон, умный осторожный стратег и столь же хороший солдат. Если Арес дает волю гневу, то Афина пробуждает разум.

Историки предполагают, что боевая ярость древних воинов могла быть вызвана наркотическими веществами или какими-то болезнями нервной системы. В наше время человека с диагнозом ГРДВ или с подобным ему расстройством не примут в американскую армию. Представьте только, какую «пользу» могут принести невнимательность и импульсивность солдату, который прячется в бункере в иракской пустыне! К счастью, на долю Перси выпадают сражения с чудовищами, которые, хоть и кажутся очень глупыми, могут взглядом обратить в камень или вырастить себе две головы на месте одной отрубленной. В битве с таким врагом импульсивность не повредит.

Хромые и медлительные: другие недостатки героев «Перси Джексона»

Дислексия, то есть нарушение обучаемости, и ГРДВ, нарушение развития, — вот две особенности, по которым можно отличить полукровку. Но другие недостатки, особенно физические, тоже могут таить в себе нечто примечательное в мире богов. Кентавр Хирон скрывает лошадиное тело в инвалидной коляске. Он кажется человеком, неспособным владеть ногами, но в действительности он — могущественное и прекрасное создание. Гроувер прячет копыта сатира в ботинки не по размеру, мешающие ходить, и его козьи ноги кажутся человеческими, но больными, с неразвитой мускулатурой. Однако и Хирон и Гроувер терпят эти неудобства потому, что таким образом они могут жить сразу в двух мирах — среди богов и среди людей и возможность переходить из одного мира в другой делает «инвалидность» оправданной.

Как и многие мотивы книг Риордана, этот — связь отклонений от нормы с дарами богов — связан с древнегреческой мифологией. Бог-кузнец Гефест, муж Афродиты, — хромой уродливый калека, но именно он выковал колесницу Аполлона, лук и стрелы Эрота, оружие многих героев. Другой одаренный богами инвалид в греческой мифологии — Тиресий, ослепленный Афиной за то, что ему не посчастливилось случайно увидеть ее обнаженной (несмотря на то что в книгах о Перси Джексоне у нее есть смертные возлюбленные, по традиции она — крайне скромная дева). Когда к богине воззвала мать Тиресия, она смилостивилась и взамен отнятого зрения одарила героя даром прорицания.

Циклоп Тайсон, сводный брат Перси, вероятно, страдает неким неясным дефектом обучаемости (усугубленным его явной бездомностью): он крайне медлителен, это ясно даже из его речи, не более развитой, чем у маленького ребенка. Такая манера говорить совсем не подходит к его огромному неуклюжему телу. Но, как и дислексия полукровок, этот «недостаток» — ключ к истинной природе Тайсона. Он разговаривает, как ребенок, потому, что он и есть ребенок, невзирая на то что взрослый циклоп Полифем не очень превосходит Тайсона в образованности, а в плане чувств Тайсон даже взрослее.

Тайсон медленно усваивает то, что важно для школьников-людей, потому, что для него все это — вещи неважные и ненужные. Но он превосходит всех, например, в общении с мифическими морскими чудищами или в изготовлении совершенно фантастических инструментов — к примеру, чего стоят сделанные им для Перси часы, превращающиеся в щит! Тайсон — уникальный мастер, и он таков от природы. Таким образом, и его кажущиеся отклонения, как и недостатки полукровок, одновременно раскрывают его истинную сущность и помогают утаить ее.

«Проблемный ребенок» с дефектом обучаемости — полубог? Давайте разберемся…

В моей семье есть юная любительница чтения. Сейчас она в шестом классе, как Перси в «Похитителе молний». Три книги о Перси Джексоне она проглотила за десять дней и перечитывает их, пока я пишу, — мы чуть не воюем из-за того, кто возьмет книгу: она хочет почитать, а я — найти нужные ссылки. Так вот, когда я спросила, что она думает об отклонениях Перси, оказалось, что она отрицает их существование!

«Перси — не дислексик!» — заявила она.

Вообще-то, она знает, о чем говорит, — у одной из ее подруг тяжелая дислексия. «Нет, он дислексик, — возражаю я, — об этом говорится в первой главе, и потом мы видим, что ему трудно читать».

«Ой… — говорит она, перечитав это место — нет, не верю, что он дислексик, он очень разговорчивый!» Дело в том, что ее подруга разговаривает только с немногими близкими людьми — с теми, кто точно не станет дразнить ее, задавать оскорбительные вопросы или оставлять шутки ради детскую книжку с картинками на ее парте.

Изабель Бриттен составила список под названием «Шесть подводных камней литературы об инвалидах». Ее работа основана на результатах нескольких исследований и опубликована в журнале Общества исследований инвалидности (Коламбус, штат Огайо). «Подводными камнями» она называет некоторые повторяющиеся мотивы подобных книг, из которых читатель не может извлечь реального способа жить с таким отклонением от нормы или понимать тех, кто ему подвержен. По ее мнению, эти мотивы таковы: 1) герой с отклонениями — существо из другого мира; 2) он — необычное существо; 3) он — эпизодический, не раскрытый до конца персонаж (как Тайсон); 4) о его недостатке рассказано неточно или недостаточно подробно; 5) такой персонаж отстранен, отделен от общества. А самый главный, шестой подводный камень — то, что автор не видит, как может его герой выжить и преуспеть в будущем, имея какое-то отклонение!

В том, как Риордан изображает недостатки Перси, есть три из этих шести «подводных камней», а в том, как он описывает отклонения от нормы вообще, — и все шесть. Например, персонажи, подобные Гроуверу, никогда не смогут жить полноценной жизнью в мире смертных — а ведь именно там они обитают почти все время! Да и из детей-полукровок лишь немногие способны стать счастливыми и добиться успеха за пределами лагеря.

Думаю, моя юная читательница не замечает отклонений у Перси потому, что автор описывает их непоследовательно. В «Похитителе молний» больше надписей, вывесок и газет, которые Перси читает без труда, чем тех, которые его смущают. В конце концов, он моментально замечает, что регистратор в Лагере полукровок написал его имя с ошибкой!

Кроме того, на протяжении всех книг Риордан не столько показывает, что Перси страдает ГРДВ, сколько напоминает об этом читателю, словно подталкивая того локтем. Каждый раз, когда Перси делает что-то, не подумав, он вспоминает о своем ГРДВ: «То, что я сделал потом, было столь импульсивно и опасно, что меня можно было назвать живым плакатом на тему ГРДВ», «часть моей больной головы, забыв о задании, мельком подумала: уж не все ли его [547] одеяние сшито подобным образом?» («Повелитель молний»), В большинстве этих случаев я не вижу никаких оснований говорить о ГРДВ. Когда в Линкольн-Туннеле Перси выхватывает руль у водителя автобуса, это делается, чтоб избежать битвы с тремя фуриями, которые уже размахивают огненными бичами позади него. При такой альтернативе руль в руках мальчика — не такое уж безумство!

Без этих периодических авторских «подталкиваний» читатель может и не заметить, что Перси трудно сосредоточиться. Он удивляет своей гибкостью и сообразительностью — в этом отношении он превосходит многих других, невзирая на все дефекты обучаемости (хотя, возможно, это потому, что мы видим его действующим в предопределенных автором героических ситуациях). Мы мало что знаем о его прошлом до исключения из школы. А в настоящем его поведение — не его вина: на него всегда кто-то давит, вешает ярлыки, загоняет в рамки — чудовища ли, учителя, одноклассники… Кровавые великие сражения во время похода с классом в музей или баскетбольного матча спокойной жизни не способствуют.

И тем не менее, достоверно ли описывает Риордан отклонения от нормы или нет, но в его мире они так или иначе являются отличительными знаками. Дефект — одновременно символ героизма и способ этот героизм скрыть; но самое важное в нем — это напоминание о том, что любой герой, даже самый сильный, смелый и умный, уязвим. В «Проклятии титана» Афина напоминает Перси, что у каждого есть свое слабое место: у Аннабет это ее гордость, а у Перси — преданность близким.

Но как же так — ведь преданность не является недостатком! Верность — это добродетель! Однако и ее можно использовать против героя: отказ Перси пожертвовать близким человеком ради спасения мира может разрушить Олимп. Даже достоинства можно направить против их носителя — так же, как недостаток может служить символом героизма и силы. И может быть — может быть! — такая точка зрения автора заставит читателя лишний раз задуматься о людях, которые не могут ходить или читать. Почему бы не задаться вопросом, какие героические качества скрываются за их отклонениями?

Более подробную информацию об отклонениях, описанных в статье, вы можете найти на сайтах:

Международная ассоциация дислексии, http://interdys.org

Фонд эпилепсии, http://epilepsyfoundation.org

Национальный институт умственного здоровья, http://nimh.nih.gov

Данные Национального института умственного здоровья об СДВГ можно найти по адресу: http://nimh.nih.gov/health/publications/adhd/complete-publication.shtml

Тема инвалидности имеет для Элизабет Уэйн личное значение. Ее брат, в одиннадцатилетнем возрасте получивший серьезную черепно-мозговую травму в ДТП, до сих пор прикован к инвалидной коляске. А герой ее последних книг — однорукий.

Действие романов Элизабет для юношества — «Зимний принц», «Коалиция львов», «Нектарница» — происходит в Британии короля Артура и Эфиопии шестого века. Цикл книг продолжает «Знак Соломона», выпущенный издательством «Викинг» в двух частях: «Охотник на львов» (2007) и «Пустое королевство» (2008). Короткие рассказы писательницы опубликованы в «Антологии Койотовой дороги» Датлоу и Уинглинга («Викинг», 2007).

Элизабет защитила кандидатскую диссертацию по фольклору в Пенсильванском университете. Ее муж разделяет ее увлечение географическими картами и полетами на маленьких самолетах. Живут они с двумя детьми в Шотландии.

Страница Элизабет в Интернете — http://www.elizabethwein.com

Застывшие глаза Пророчества и предсказания

Давайте поговорим обо мне. Мне пять лет. Моей младшей сестре четыре. Она, возможно, самое надоедливое существо, когда-либо родившееся на Земле. Она хочет делать то же самое, что делаю я, и даже использовать тот самый карандаш, которым я как раз рисую. Мой любимый цвет — темно-красный. Он мне нужен для радуги: я рисую картинку для своей бабушки. Все остальные цвета уже есть. Мне нужен главный, темно-красный карандаш. Я мечтаю и всю жизнь мечтала только об одном: чтобы моя маленькая надоедливая сестричка ушла и оставила меня одну. Итак, я ей показываю свое недовольство, а именно: скашиваю глаза на кончик носа и высовываю язык. Моя мама стоит возле раковины спиной к нам, так что она не может видеть, как я дразню свою младшую сестру. Но я слышу из ее уст пророчество: «Твои глаза застынут в таком положении».

Неожиданно все мои мысли обращены к глазам; к тем, которые, должно быть, спрятаны где-то на затылке у моей мамы, и к моим глазам, которые вот-вот превратятся в ледышки. Этого достаточно, чтобы заставить меня перестать косить и убрать язык, хотя мой язык и не был упомянут.

Да и вообще, что страшнее? Перспектива замерзших навсегда глаз, не видящих ничего, кроме расплывчатого контура моего носа, или моя мама, всевидящая и всеведущая? Вот он, главный человек, который имел власть надо мной и которому, казалось, не надо было видеть, чтобы знать, что я делаю. Моя мама, правительница нашего дома, богиня среди нас. В этот момент мое будущее было определено. Мои глаза должны были застыть, если только не…

Моя всемогущая мать была столь же убедительна для меня, пятилетней девочки, как, вероятно, Дельфийский оракул — для всех тех странников, которые искали у пифии ответы на свои вопросы, в то время как она сидела на треножнике, дыша ядовитыми испарениями из расселины и произнося свои пророчества. Подобно действиям Оракула, не было объяснений того, откуда и как моя мама получает информацию. Она просто ее получала.

В сущности, в каждой культуре были и есть разные пророки, предсказатели и прорицатели — как нелепые, так и божественные, и есть те, кто всматривается в магические кристаллы и предсказывает по чайным листьям. Существуют люди, подобные Иоанну Крестителю, предсказавшему приход Иисуса в Новом Завете. В самом деле, многие из самых значимых пророков сделали одинаковое предсказание о появлении божественной личности.

Перси Джексона, героя книг Рика Риордана, вряд ли можно назвать божественным, но важнейшую роль в серии романов играет предсказание, о котором мы мало что знаем примерно до середины третьей книги — «Проклятия титана»: «Много лет назад Хирону было явлено пророчество о следующем ребенке Большой тройки — Зевса, Посейдона или Аида, — которому исполнится шестнадцать лет. Предполагалось, что тогда этот ребенок примет решение — спасти или навсегда уничтожить богов».

Это, друзья мои, потрясающий пример предсказания! И хотя мы не можем утверждать, что Хирон ни в чем не уступает Иоанну Крестителю или что полукровка Перси, сын Посейдона, обладает божественной природой, более значительный предсказатель предвещает появление важной личности, рожденного от смертной матери и от одного из трех главных богов — Зевса, Посейдона или Аида. К концу третьего романа мы даже не уверены, что Перси — тот самый ребенок из предсказаний Хирона. Это также могла бы быть Талия (если бы она покинула охотниц Артемиды) или, возможно, другой герой, которого Риордан скрывает в следующем томе. На тот момент это не ясно. Когда мы покидаем Перси в конце «Проклятия титана», ему только четырнадцать лет и, если он в самом деле тот самый, мы не узнаем об этом еще два года (и будем надеяться, еще две книги).

Однако мы знаем, что Перси будет играть существенную роль в предстоящей битве. Собственно говоря, Риордан использует предсказания в большей или меньшей степени на протяжении всей серии романов.

Кто из нас не хотел бы узнать свое будущее? Задумайтесь о Книге Бытия: грехи Евы были скорее результатом искушения и любопытства, нежели исследования. Тайная деятельность гадалок, хиромантов и медиумов существовала всегда.

Но у познания будущего есть и темная сторона. Оно может быть страшным. Но даже если это не так, все-таки знакомство со своим будущим — это очень серьезное и зачастую пугающее дело. Однажды узнав что-то, вы не можете забыть об этом.

Мне кажется вполне уместным, что граница к Лагерю полукровок отмечена деревом. Подобно дереву в Эдеме, дерево, стоящее при входе в лагерь, также символизирует знания. Узнав, кто он такой и что поставлено на карту, Перси понимает, что он не может вернуть свою прежнюю невинность, так же как Адам и Ева не могли вернуть свою.

Не является совпадением и то, что дымка, окружающая Оракула на чердаке Лагеря полукровок, принимает форму змеи: «большой зеленый змей… соскальзывал в рот мумии». Древний Дельфийский оракул, известный как пифия, был назван в честь чудовищного змея, побежденного Аполлоном. Прорицатель — мумия ли это на чердаке или змей-искуситель в Эдеме — часто принимает облик чего-то внушающего страх. Даже в наших известных играх упоминание о предсказаниях принимает зловещий вид. В конце концов, известная треугольная доска Уиджа такой же формы, как голова ядовитой змеи. (Стоит обратить внимание на то, что она «треногая», подобно треножнику, на котором сидит Оракул.)

Основная мысль ясна: знания, особенно те, которые мы получаем из предсказаний, — это нечто весьма и весьма серьезное.

В цикле романов о Перси Джексоне самые очевидные предсказания исходят от старого заплесневелого Оракула на чердаке. Мы можем предположить, что это прямой потомок одного из настоящих оракулов либо одна из тех самых прорицательниц, сохранившаяся в виде мумии. В Древней Греции Дельфийский оракул был отчасти «медиумом». Это была, как правило, молодая жрица, которая получала информацию от богов, а затем передавала ее жрецу, который, в свою очередь, разделял ее с тем, кто пришел к нему за ответом на свои вопросы. Согласно Гераклиту (около 500 г. до н. э.) в изложении Рона Ледбеттера («Encyclopedia Mythica»), «оракул не скрывал и не показывал всю правду, он только намекал на нее». И действительно, изречение оракула обычно было головоломкой, требовавшей от получателя раскрытия и постижения. Изображенный в романах Риордана Оракул — это далеко не красивая жрица, возвышающаяся на высоком сиденье. Напротив, она выглядит как мумифицированный труп и описана как «старая смерть». Она отнюдь не старается по-матерински утешить и ободрить, но сам ее возраст наделяет ее властью. И она живет прямо в центре Лагеря полукровок.

Интересно, что, согласно легенде, местоположение оракула было известно как Омфал, что буквально означает «пуп Земли». Лагерь полукровок со своей способностью защищать молодых служит — по крайней мере на время — заменой безопасного материнского лона. Он так же безопасен, как кухня моей мамы. Оракул находится в его середине. Прямо там на чердаке. Он и есть пуп Земли.

Именно этот персонаж Риордан вставляет в роман, чтобы получить пророчество для каждого из трех поисков, к которым должны приступить Перси и его друзья. И во всех трех случаях Перси и его друзья-поселенцы используют разные элементы ее предсказаний, чтобы направлять свои поиски.

Первое предсказание Оракул дает самому Перси. Это его поиск.

Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил…

Ты найдешь украденное и вернешь его в целости и сохранности…

Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом…

И в конце концов ты не сможешь спасти самое главное…

И предсказание действительно сбывается, хотя во многом неожиданным образом, особенно слова о предательстве со стороны «того, кто называет тебя другом». Это неотъемлемое свойство предсказаний — они не всегда означают то, что кажется на первый взгляд. Еще в древние времена пифия открыла царю Лидии Крезу самое знаменитое из античных пророчеств. Спросив ее, стоит ли ему воевать с персами, он получил ответ, что, если он это сделает, великая империя будет разрушена. Крез отправился на войну. Но в итоге поражение потерпели не персы. Погибла империя самого Креза.

Предсказания, полученные Перси, также полны загадок. Первые две строчки достаточно легко разгадать, но последние две — более сложные. Внешне они кажутся понятными, однако к концу романа становится ясно, что имелось в виду совсем другое. Самой зловещей кажется последняя строчка. Самое главное для Перси — его мать, и он меньше всего может позволить себе потерять ее. В конце мы видим, что Перси действительно не удалось спасти ее. Она спаслась сама, таинственно уничтожив своего жестокого мужа Гейба: «Она сообщила в полицию о том, что он пропал без вести, но у нее было забавное чувство, что его никогда не найдут».

Как выясняется, не четвертая, а третья строчка содержит в себе больше всего опасности. До последней главы Перси верит в то, что именно Арес является предателем. В конце концов, хвастливый бог принимал вид друга, а затем отвернулся от него. Но в самой последней главе появляется настоящий предатель: это Лука.

Тот факт, что Лука — один из обитателей лагеря, а не один из богов или даже из деревни Перси, делает его еще более угрожающим. И на протяжении всего романа он становится все сильнее и мстительнее.

Поиски в «Море чудовищ» и «Проклятии титана» также продиктованы предсказаниями Оракула. Но хотя Перси и является героем этих приключений, Оракул не дает предсказаний непосредственно ему.

Второе предсказание в «Море чудовищ» адресовано Клариссе, дочери Ареса. Кларисса, так же как и ее отец, — таинственна: наполовину друг, наполовину враг. Сильная, смелая и не выносящая соперников — это идеальные качества для воина и вовсе не идеальные для друга. Но в отличие от предсказания, данного Перси в конце первой книги, Риордан не делится с нами пророчеством Клариссы до самого конца второй книги. Только Кларисса знает, что сказал ей Оракул:

Ты поплывешь на стальном судне с мертвыми воинами,

Найдешь то, что ищешь, и оно будет твоим,

Но разочарование увенчает твою жизнь, как могильный камень,

Ибо не видать тебе успеха без друзей и, одинокая, полетишь ты к дому.

К тому времени, когда Перси обнаруживает предсказание, первые три строчки уже сбылись, поэтому довольно легко выяснить, что они означают. Необходимо только немного поразмыслить, чтобы разгадать значение последней строки: Кларисса должна будет сама забрать на самолете золотое руно в Лагерь полукровок. У группы хватит денег только на один билет.

Как и в «Похитителе молний», предсказание Оракула для «Моря чудовищ» сбылось. Именно потому, что это предсказание было дано не Перси, его опыт с двумя пророчествами позволяет ему поверить в их действенность. Таким образом, Риордан придал надежности предсказаниям. Несмотря на то что значение может быть не ясно в начале, Перси уверен в том, что по ходу поиска истина послания Оракула, несомненно, обнаружится.

К тому времени, когда Перси попадает в третью книгу, значение предсказаний и заключенное в них могущество становится больше, чем когда-либо, что одновременно обнадеживает и пугает. У нас, в мире людей, например, довольно легко не обращать внимания на ежедневный гороскоп. Но если этот гороскоп день за днем в течение долгого времени продолжает подтверждаться, в конце концов мы поверим в неизбежность того, что он нам обещает, — и хорошего и плохого. То же самое случилось и с Перси. По мере развития каждого приключения Перси может видеть, что словам Оракула можно доверять, даже если поначалу не понимаешь, что они значат. Зловещие, сбивающие с толку, странные — но он может быть уверен, что они сбудутся.

В «Проклятии титана» Оракул опять обращается не к Перси. На сей раз предсказание получает Зоя Ночная Тень, самая верная охотница Артемиды.

Пятеро пойдут на запад к богине в цепях,

Один в пустыне обратится в прах,

Погибель Олимпа поведет по следу,

Жители лагеря и охотницы одолеют беды,

С проклятьем титана справится друг,

И один погибнет от отцовских рук.

Как второе пророчество страшнее первого, так и это третье предсказание звучит гораздо более угрожающе, чем второе. По мере взросления Перси задачи, поставленные перед ним, становятся все более трудными.

Во всех трех романах Оракул прав. Предсказания, которые дает мумия, сбываются. И с каждым разом Перси начинает все лучше разбираться в предсказаниях. В первой книге он обнаруживает их загадочный характер: их обличив зачастую обманчиво и скрывает нечто неожиданное. На этом опыте Перси учится не делать поспешных выводов. Предает его в итоге не Арес, а Лука.

Тем не менее к моменту исполнения второго и третьего пророчеств Перси знает главное: предсказания сбываются. А это означает, что пророчество о ребенке одного из Большой тройки — будь то Перси или кто-то другой — тоже исполнится.

Однако не только предсказания Оракула направляют Перси Джексона. Вспомните, что и в «Море чудовищ», и в «Проклятии титана» предсказания, сказанные мумией на чердаке, предназначались не ему. Тем не менее предсказания были в игре. Только в этих романах они появляются в виде снов. Но разве сны — это то же самое, что предсказания?

Я думаю, что Аполлон Риордана согласился бы со мной: «Если бы не сны, — сказал он, — я бы не знал и половины того, что я знаю о будущем. Они лучше, чем таблоиды Олимпа».

В самом деле, «Море чудовищ» начинается с кошмарного сна Перси, в котором его лучший друг Гроувер, прячась за свадебными платьями, отчаянно пытался спастись от… чего-то.

Позже Риордан использует сон таким образом, что он становится формой общения между Перси и Гроувером. Он называет это «эмпатической связью». Может ли показаться неестественным то, что такие друзья, как Перси и Гроувер, разговаривают друг с другом с помощью снов? Возможно. Но одним из признаков хорошей работы воображения является способность автора связать свой замысел с реальностью. Чтобы вымышленное произведение работало, мы должны быть способны сопереживать главному герою независимо от того, человек он или нет. Любой из нас, кто когда-либо видел пророческий сон, может поверить в то, что то же самое могло случиться и с Перси. Кто из нас не видел во сне, что оказался голым в школьном автобусе? Или что, придя в школу на контрольную, не мог вспомнить ни одного ответа?

Мы можем считать это предостережениями: необходимо встать вовремя, чтобы одеться, и усерднее готовиться к тесту.

Сны Перси о Гроувере — это тоже предостережения: ему нужно добраться туда, иначе он рискует навсегда потерять друга.

Предсказание, данное Оракулом во второй книге, предназначается Клариссе, и оно играет существенную роль в ее путешествии за золотым руном. Перси поможет ей, но его основной поиск заключается в спасении Гроувера. Предсказание для Перси возникает во сне, а не исходит от Оракула.

В «Проклятии титана» предсказание для Перси снова приходит в форме сна. И снова сон о близком друге — Аннабет. Но в отличие от бесхитростной дружбы с Гроувером, его чувства к Аннабет более сложные. В данном случае он не может использовать «эмпатическую связь». Нет, на этот раз Перси приходится самостоятельно разгадывать значение, что он и делает.

Я думаю, важно отметить, что сны Перси не менее загадочны, чем предсказания, исходящие от Оракула. Ему все еще надо учиться толковать их. Однако они дают более личный взгляд на то, как Перси действует, особенно исходя из его отношений с коллегами по лагерю. Сны — исключительно его.

Итак, подводя итоги: Риордан использует Оракула для общественных предсказаний, а сны Перси — для личных. Первые служат для того, чтобы разъяснять большие, мирового масштаба задачи для Перси и его друзей. Вторые позволяют нам узнать Перси на личном уровне. Человек, которому снятся его друзья, который узнает во сне, что его товарищи нуждаются в нем, — это человек, за которого стоит «болеть».

Но откуда берется преданность Перси? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вернуться к первому знакомству с ним. И мы выясним, что в некоторой степени Перси всегда был ребенком-предсказателем.

Когда мы впервые встречаем его, мы узнаем, что к двенадцати годам он уже был на испытательном сроке из-за плохого поведения — следствия его неспособности сидеть спокойно, его ГРДВ, и он готов столкнуться с серьезным испытанием на школьной экскурсии. На предыдущих школьных экскурсиях у Перси постоянно что-то случалось. Почему же тогда в этот раз должно было быть иначе? Директор пригрозил ему «исключением из школы, если что-нибудь плохое, стеснительное или даже умеренно курьезное случится в этой поездке». Не нужно быть оракулом, чтобы понять зловещее предзнаменование. Перси обречен на неприятности. Никаких «если», «и», «но». Из-за уверенности Перси, что ему не избежать неприятностей, а неприятностям не избежать встречи с ним, он постоянно становится жертвой так называемого самореализующегося предсказания. Он видит себя источником проблем и поэтому становится им. Проблемы, кажется, любят его.

Его неспособность сосредотачиваться и контролировать ситуацию практически не оставила ему возможности находиться в нормальной школе, и поэтому он записался в Академию Йэнси — «школу для необычных неудачников, которые больше не могут нигде учиться». И сейчас его собираются выгнать и оттуда. Заранее известно, что в школе ему никогда не добиться успеха. Это предсказание.

Мало того, Перси также ребенок малообразованной (хотя и умной и проницательной) женщины, которая замужем за грубым неотесанным мужчиной. Настоящий отец Перси отсутствует в романе. Даже без проблем Перси с ГРДВ ситуация дома не обнадеживает его. Учитывая все это, было бы достаточно легко сделать предсказание насчет судьбы Перси, но там не нашлось бы места колледжу, юридической школе или интересной и хорошо оплачиваемой работе.

Оказывается, предсказания, основанные на таких обстоятельствах, как у Перси, довольно легко сделать и все они включают слово «борьба». С самой первой страницы, хоть там и не присутствуют обитатели Олимпа, мы можем узнать Перси. Мы знаем этот типаж. Мы встречаем его в классах, среди наших соседей, в наших футбольных командах. Даже без особых способностей мы можем предсказать, что предстоит таким, как он, — много тяжелой работы. Таким образом, еще не зная, что он полукровка, Перси уже может предвидеть будущее.

Итак, в мире людей Рик Риордан искусно подготовил Перси к затруднениям, с которыми ему придется столкнуться как полубогу. Сложности, которые автор ставил перед Перси в юном возрасте — его необучаемость и ситуация в семье, — имели целью «закалить Перси» перед затруднениями (а именно — поединками с монстрами), с которыми ему придется столкнуться в каждом поиске.

Самое первое предсказание, которое Оракул дает Перси, озвучено знакомыми ему людьми. Как он рассказывает:

Гейб повернулся ко мне и произнес скрипучим голосом Оракула:

«Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил».

Дружок Гейба, сидевший справа, посмотрел на меня и сказал тем же голосом:

«Ты найдешь украденное и вернешь его в целости и сохранности».

Дружок слева бросил две фишки и объявил:

«Ты будешь предан тем, кто называет себя твоим другом».

И Эдди, наш управляющий, изрек самое мрачное пророчество:

«И в конце концов ты не сможешь спасти самое главное».

Внимательный читатель поймет, что Оракул — это не имитация. Во время своих поисков Перси столкнется со многими монстрами, но в этот момент худшие из них — ухмыляющиеся люди за покерным столом под предводительством его отчима Гейба Ульяно.

Аннабет подтверждает это, напоминая Перси: «Монстры живут в реальном мире. Только здесь ты можешь понять, на что годишься».

Генетика здесь также играет роль. Миллионы больших и маленьких предсказаний находятся в генах каждого. Наша любовь к музыке, науке или искусству, рука, которой мы пишем, то, как мы смеемся или кашляем, наша походка — так много решено еще до нашего рождения. Достаточно сказать, что наша наследственность — это первый фактор, определяющий, кто мы и как сложатся наши жизни. (К вышесказанному — я не унаследовала «третий глаз» своей матери.)

ГРДВ, которое причинило Перси столько проблем в мире людей, оказывается необходимой особенностью для героев. Как объясняет Аннабет: «Из-за ГРДВ ты импульсивен, не можешь сидеть спокойно в классе. Это рефлексы, подходящие для поля сражения. В настоящей битве они помогают тебе выжить. Что касается проблем с вниманием, они от того, Перси, что ты слишком много видишь, а не слишком мало. Твои чувства острее, чем у нормальных смертных».

Благодаря ДНК своего отца Перси получает силу от погружения в воду. Он может дышать под водой и общаться с обитателями подводного мира. Вода — это его друг. С момента его появления на свет из лона матери каждая клетка его тела знала: рожден, чтобы плавать! И на протяжении цикла романов Перси время от времени использует эти возможности, чтобы спастись самому и спасти своих друзей.

И что касается дружбы, разговор о ней ведет нас к тому, что может оказаться самым грандиозным предсказанием о Перси Джексоне: к его «роковой слабости».

Одним из фирменных знаков греческих историй является представление о том, что каждый герой имеет свой трагический «изъян». Возможно, самый известный из них может быть найден в «Илиаде» Гомера. Ахилл, герой Троянской войны, был самым сильным и смелым воином из всех; его тело могло выдержать любую атаку. Он считал себя неизменным, неуязвимым, бессмертным. Единственным слабым местом на его теле была его пятка, и кто мог знать про это? Конечно, кто-то пустил стрелу прямо ему в пятку и Ахиллу наступил конец. С того дня выражение «ахиллесова пята» стало обозначением нашего слабого места, и предположительно ничто не делает нас слабее, чем роковой недостаток.

Перси узнает о роковых слабостях от Аннабет, когда она рассказывает ему о своей: о высокомерии. «Высокомерие — это крайняя степень гордыни, Перси, — говорит она ему. — Когда ты думаешь, что можешь сделать все лучше, чем другие… чем даже боги».

Но почему роковой недостаток так эффективен в хорошей истории? Греки инстинктивно знали, что самое важное правило, которое не может нарушить писатель, — это «обеспокоить читателя». Когда мы узнаем о слабом месте героя, мы постоянно тревожимся, обнаружат ли его враги его слабость и используют ли они ее против него. Узнав об уязвимом месте героя, мы можем предвидеть — предсказать, — что герой будет вынужден считаться с ним. Недостаток — это то, что создает возможность неудачи. Можно сказать, что герой без слабостей — это меньше, чем человек. Но тут-то и загвоздка. Перси — больше, чем человек. Он — полубог.

В отличие от утверждений Оракула и снов Перси, которые в большей степени исходят из внешних источников, его роковой недостаток исходит изнутри. Мать Аннабет Афина определяет это в разговоре с Перси на горе Олимп: «Твой роковой недостаток — это преданность, Перси. Ты не умеешь смиряться с потерями. Чтобы спасти друга, ты пожертвовал бы миром. Для героя предсказаний это очень-очень опасно».

Пока Перси взрослеет и набирается опыта, он также все чаще и чаще должен выбирать. В конце концов, разве способность выбирать — это не бесспорно человеческое качество? Несмотря на обстоятельства нашего рождения, наши семьи, нашу экономику и наши особенности, люди продолжают преодолевать самые тяжелые ситуации. Перси наполовину бог, но он также наполовину человек, и его преданность друзьям в глубине души человеческая. Окажется ли эта человечность Перси его величайшим достоянием? Или его глубочайшим недостатком?

Также верно то, что величайшая слабость может также быть и величайшей силой. Я не помню, кто сказал это, но тем временем мы можем черпать надежду в том, что хотя все мы, как Перси, в некоторой степени дети предсказаний — касаются ли они наших генов, обстоятельств нашей жизни или наблюдающих за нами богов и богинь (известных также как родители, дедушки и бабушки, учителя — а возможно, и высшие силы), — мы можем сделать свой выбор. Мы можем давать отпор монстрам на своем пути. Мы можем принять все, что приготовила нам судьба и использовать это для большего блага. Неважно, какая у нас родословная: мы все равно можем быть героями.

Мы можем разморозить свои глаза и обратить внимание на что-то, кроме кончика собственного носа.

Кэти Аппельт — автор более чем тридцати книг для детей и молодежи. Ее первый роман «Внизу» издан в мае 2008 года. Она живет в Колледж-Стэйшн в Техасе со своим мужем Кеном и четырьмя милыми котами. У нее нет ни Оракула на чердаке, ни доски Уиджа. Но на всякий случай она каждое утро читает свой гороскоп.

Язык души

Когда мне было около девяти лет, мне несколько раз снился один и тот же страшный сон. Он был довольно прост: единственное, что я видела, — лицо, которое сначала было маленьким и далеким, а потом становилось все больше и больше, пока не оказывалось прямо надо мной. Я не видела тела, только лицо. И это было лицо чудовища: очень бледное, с большими широко раскрытыми глазами, очень тусклыми, практически белыми; губы были тонкие и тоже бледные, а когда открывался рот, были видны длинные желтые зубы, концы которых покрывало что-то красное. Всклокоченные волосы, которые, казалось, двигались на незримом ветру, обвивали лицо так, как будто по ним пробегал электрический ток или как будто каждый волосок был живым и жутко извивался. Я всегда просыпалась в тот момент, когда рот широко открывался и издавал жуткий крик; и просыпалась тоже с отчаянным воплем.

Мама прибегала ко мне, но я так боялась этого сна, что ничего не решалась ей рассказать. И я думала, что если я ничего не буду говорить, то забуду об этом ужасном сне, и он оставит меня. И пока мама не уговорила меня рассказать ей этот сон, он приснился еще три раза. Наконец, заикаясь на каждом слове, я рассказала его, но после этого меня внезапно посетила ужасная мысль. А что если, описав это лицо маме, я выгнала его из своих снов и теперь оно воплотится в реальность? А может быть, теперь я его никогда не смогу забыть, потому что закрепила его словами и сделала почти вещественным? Я думала, мама скажет, чтобы я не боялась, что это был лишь кошмар, что все было не по-настоящему; думала, она не поймет, каково это — стоять во сне, замерев от страха, в то время как чудовище подходит все ближе и ближе, а ты не можешь ни двинуться, ни крикнуть, вообще ничего. Только проснуться, а потом лежать в постели и не сметь закрыть глаза, чтобы чудовище не появилось снова.

Вместо этого мама сказала мне:

— Это чудовище напомнило тебе что-нибудь?

— Что-нибудь настоящее? — прошептала я.

— Настоящее или вымышленное.

Я задумалась над этим. Я любила читать и слушать всякие истории и уже пробовала сочинять их самостоятельно. Я очень рано научилась читать и проводила много времени за книгой. Больше всего мне нравились сказки, легенды и мифы. Лицо чудовища могло принадлежать злой ведьме из сказки «Гензель и Гретель». Или чудовищу, которое убил король Артур. Но, подумав как следует, я поняла, что именно оно мне напоминало. За несколько месяцев до того мне подарили удивительную книгу под названием «Рассказы о греческих героях», написанную Роджером Ланселином Грином.

В книге рассказывалось о Геркулесе, Тесее, Ясоне, Персее и других героях, об их приключениях и о монстрах, с которыми они боролись. Мне очень нравилась эта книга, и я прочитала ее несколько раз. А особенно мне нравилась история Персея, наполненная волшебством и сказочной атмосферой: там говорилось о том, как было предсказано рождение Персея, как отец его матери Данаи запер ее в каменной башне и как Зевс пролился к ней золотым дождем, как мать и ребенок были выброшены в море на верную гибель и спасены рыбаком, как Персей вырос и возмужал, как ему были посланы волшебные дары богов и нимф, как он спас Андромеду от дракона и многое другое.

Я подумала и сказала маме:

— Я думаю, что голова была похожа на Медузу. — Медуза была самая страшная из всех сестер горгон, со змеями вместо волос и холодным взглядом, который на месте превращал в камень любого, кто смотрел ей в лицо. — Но в моем сне она была настоящая.

— Ну конечно, — сказала мама. — Она была настоящей и для Персея. Что же он сделал, чтобы победить ее?

— Он воспользовался щитом, гладким, как зеркало, который дала ему Афина, чтобы не смотреть ей в глаза и не превратиться в камень. Потом он отрубил ей голову, — быстро сказала я.

— Тогда, — улыбаясь, сказала мама, — ты знаешь, что делать. Не бойся. Подумай о том, как ты поднимаешь свой щит и замахиваешься мечом, и тогда эта Медуза больше не сможет причинить тебе вреда.

Мне должно это присниться? — подумала я озадаченно. Неужели мне нужно попытаться заставить себя победить во сне Медузу? Я не думаю, что с этим справлюсь. Я пыталась сделать так, чтобы мне больше не снилось лицо Медузы, но ничего не получилось. Я очень хотела, чтобы каждую ночь мне снились только хорошие сны, но этого не происходит. Но если бы я сказала, что не могу этого сделать, то, наверное, мама забрала бы мою любимую книгу, решив, что из-за нее меня мучают кошмары. Я не хотела этого, поэтому ответила:

— Хорошо, — как будто я знала, что делать.

Следующей ночью я лежала в постели и думала об этом. Я пыталась представить, как держу щит, гладкий как зеркало, прямо перед этим ужасным лицом. Я хотела, чтобы мне это приснилось. Но это казалось глупостью. Я не была Персеем, у меня не было ни щита, ни шапки-невидимки, ни волшебных башмаков, хоть я обо всем этом и мечтала. А что делали бы вы, не будучи античным героем, если бы вам не давало покоя страшное лицо, превращающее вас во сне в камень?

И вдруг я подумала: «Ну конечно! Нужно воспользоваться обычным зеркалом». Не тем, конечно, которое висит в ванне и которое невозможно снять со стены, а совсем маленьким зеркальцем, которое стоит у мамы на туалетном столике. Я представила, как беру это зеркало и держу прямо перед собой. Оно не казалось мощным оружием в борьбе с чудовищем, но пришлось обходиться тем, что было. И что же там происходило дальше? Персей отрубил голову горгоны мощнейшим орудием в мире, алмазным серпом, который подарил ему бог Гермес. У меня ничего даже отдаленно похожего не было. У моего младшего брата был игрушечный пластмассовый меч, но очень маленький. Совсем не то оружие, которое хотелось бы использовать против древнего монстра. Абсолютно не подходит…

И с этими мыслями я заснула. Я даже не заметила, как это произошло, и проснулась уже утром. Этой ночью лицо мне не приснилось. Я не помнила, что видела во сне. А когда оно мне снилось, я этого не забывала. Его просто не было. И мне не пришлось бороться с ним ни зеркалом, ни игрушечным мечом, ни голыми руками.

Это лицо не появилось и следующей ночью. Оно вообще перестало мне сниться. Я так и не забыла этот сон, но он больше не повторился. Время от времени мне снились другие страшные сны, но также было и много хороших. (Мне до сих пор снится много ярких снов, некоторые из которых попали в мои книги и вдохновили на написание историй.) Я продолжала читать «Истории греческих героев», и каждый раз у меня по спине бегали мурашки, когда я доходила до истории с Медузой. Но этот страх был неоднозначен: он переплетался с удовольствием. А удовольствие было от того, что я сделала то же, что и Персей: победила монстра. Мне не пришлось с ним бороться буквально, используя настоящее оружие. Но я знаю точно, что это не совпадение. Чудовище перестало приходить ко мне во сне, когда мамины вопросы помогли мне узнать его, и я стала придумывать, как его победить. И именно из-за этого чудовище потеряло силу и не могло уже меня пугать. Оно исчезло и больше никогда не появлялось.

Но воспоминания об этом сне все еще сохранились в глубине моей души. Много лет спустя, став писательницей, я смотрела старый и очень страшный фильм «Прикосновение Медузы» (с Ричардом Бартоном в главной роли). Там рассказывалось о парне, у которого были глаза, как у горгоны, и он мог останавливать сердца людей и делать так, чтобы самолеты падали с неба, как камни. И тогда я вспомнила свой сон про Медузу. Хотя это лицо больше никогда и не снилось мне, я все еще четко помнила его. К этому времени я уже повзрослела, и жизнь научила меня тому, что в реальном мире не меньше разных чудовищ, чем во снах и в книгах. Я знала, что некоторые из них с первого взгляда не кажутся такими страшными, как Медуза, а у некоторых бывают даже очень дружелюбные лица. Я поняла, что настоящие чудовища живут в человеческих сердцах и иногда заставляют людей совершать самые ужасные поступки и делать такие вещи, которые превращают в камень, если думать о них слишком долго. Но монстры могут тоже быть достойны сожаления — как Медуза, превращенная богами в ненасытного, наполненного ненавистью, мстительного монстра из-за того, что она осмелилась полюбить того, кого не должна была любить. Часто в обществе, чтобы указать на человека с проблемами, мы употребляем слово «психопат». Это слово происходит из двух греческих слов: «psyche», что в переводе означает «душа», и «pathos» — страдание или болезнь. Поэтому буквально «психопат» — это «душевнобольной», и это слово вполне подходит для описания Медузы и ей подобных.

Я поняла, что удивительный мир сказок, легенд и мифов, где боги, герои, монстры, феи и ведьмы существуют бок о бок в заколдованном и страшном пространстве, — это не просто истории о приключениях и волшебстве. И даже не о чудовищах и борьбе с ними. Эти истории могут многое нам рассказать о мире смертных людей, их страданий и величия и даже о нас самих. Эти истории говорят языком человеческого сердца — языком храбрости и ужаса, радости и боли, языком, который все еще очень важен. Старые истории рассказывают нам о нас самих: на что мы способны, что могли бы сделать. Мы можем не знать точно, что означает быть древним героем, побеждающим сверхъестественное чудовище, но мы все знаем, что значит бояться бед и опасностей. И мы надеемся, что, преодолев все препятствия, мы наберемся храбрости и будем делать то, что должны. Не обязательно быть принцессой, которую отец-деспот запирает в башне, как мать Персея Данаю. Но мы все знаем молодых людей, которые оказываются в похожих ситуациях в нашем мире.

Я сама пишу фэнтези. Это жанр, который является наследником мифа и сказки. Я чувствую, что он говорит языком сердца. В фэнтези есть реализм души, именно тот вид реализма, где герой может победить зловещего монстра с помощью ума и храбрости, не прибегая к помощи зеркала и меча, а также может многое узнать о себе, пока будет бороться со злыми силами.

Я никогда не забывала «Истории греческих героев» и часто интересовалась, почему никто, включая меня, никогда не использовал греческие мифы как основу для написания романов фэнтези. Мы брали за основу кельтские и норвежские мифы, рыцарские легенды о короле Артуре и многие другие, время от времени привлекая русские, китайские и японские. Но почему-то не греческие. А ведь они лежат у основания многих сюжетов, популярных в западной цивилизации. Однажды я подумала: если я буду писать что-либо основанное на греческом мифе, то я выберу историю о Персее. В этом мифе есть те элементы, которые могут сделать историю по-настоящему интересной. Персей не обладал чрезвычайной силой, как, например, Геркулес. Он не охотился за богатыми, как это делал Ясон, и не предавал женщин, которые ему помогали. И кроме того, именно он победил Медузу; из-за моего сна я всегда чувствовала с ним связь. А также кроме серпа Гермеса и щита Афины у него были магические подарки нимф: сапоги-скороходы и шапка-невидимка. Я подумала, что можно было бы написать великолепную обновленную версию его приключений. Возможно, размышляла я, однажды я этим займусь. Но я представляла себе это очень неясно. Всегда находилась какая-нибудь другая книга или история, которую нужно было написать в первую очередь.

Представьте себе мой восторг и смятение, когда я впервые взяла в руки роман Рика Риордана «Похититель молний»! Но радость быстро победила ужас. После короткого замешательства (проклятье, этот парень опередил меня с идеей модернизированного Персея!) я полностью погрузилась в прочтение истории, автору которой удалось сохранить свирепую мощь и очарование волшебства, присущие греческому оригиналу, сумев при этом перенести действие в двадцать первый век. История Риордана заставляет нас поверить в Персея и его товарищей-полукровок, отпрысков богов и людей, а также в мир, где Олимп находится на шестисотом этаже Эмпайр-стейт-билдинг. В этом мире бог войны Арес — красноглазый байкер, Дельфийский оракул — превращенный в мумию-хиппи Вудстока, похожему на Гитлера богу Аиду служит армия скелетов, а мать всех монстров Ехидна вспыхивает гневом при упоминании смешного животного, которое носит ее имя (особенно забавно это читать нам, австралийцам!). Это мир, в котором милая на вид пожилая женщина, хозяйка магазинчика, наполненного каменными статуями с испуганным выражением лиц, оказывается ужасной Медузой. Страшная и смертельно опасная, но в то же время достойная сожаления…

Какая прекрасная задумка! Вот потеха! Какую восхитительную смесь юмора и приключений, страха и трагедии мы наблюдаем на этих страницах, когда Перси, Аннабет и их друзья борются с множеством чудовищных врагов, чтобы попытаться предотвратить войну между богами — войну, которая сотрясет мир до основания! Читая это, я как будто вернулась в свое детство, в мир, где все было возможно, где боги и монстры могли принимать любой облик и появляться не только во снах, но и в жизни. Но одновременно я читала эту книгу с точки зрения взрослого человека и писателя, и она произвела на меня большое впечатление. Автор не просто очень умело и грамотно использует греческие мифы в чудесной приключенческой книге для детей. Он пытается узнать, что же движет героями, понять их горести и несчастья. Особенно это касается Перси в его стараниях быть храбрым и понять этот изменчивый мир, который внезапно стал загадочным и опасным. Также автор успешно передвигает место обитания богов, героев и монстров. Как объясняет Перси (в пятой главе «Похитителя молний») прикованный к инвалидной коляске кентавр и наставник Хирон:

Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира… С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги — часть этого. Можно даже сказать, что они — его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация.

Он говорит Перси, что эта сила зародилась в Греции и потом продвигалась в Рим, Германию, Испанию, Францию, Англию, — где пламя западной цивилизации горело ярче всего, там были и боги. А сейчас они в родной стране Перси, в Америке:

Нравится тебе это или нет — кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, — сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.

За год или два до «Похитителя молний» я прочитала роман Нила Гаймана «Американские боги» (для взрослых), в котором автор представляет США местом, где боги со всего мира, завезенные множеством иммигрантов, пытаются каждый удержать свою нишу и прижиться там, где их почти никто не замечает. Они с трудом сводят концы с концами, совершают мошенничества и встревают во всякие истории. Особенно этим заняты такие боги-обманщики, как норвежский бог Локи и западноафриканский бог Ананси. Эта удивительная и яркая картина странного, но абсолютно правдоподобного мира вспомнилась мне при чтении «Перси Джексона». Серия книг о Перси Джексоне предназначена скорее для детей, чем взрослых, но в то же время эти книги так интересны и необычны, что их с удовольствием может читать любой. В книге делается акцент на идее, что Америка является новым домом богов, местом, где происходят важные и изменяющие мир битвы. Читатели других национальностей могли бы это оспорить, но история Риордана захватывает так стремительно и живо, что вы абсолютно не обидитесь на это заявление. Вы на самом деле проникаетесь идеей. У вас появляется чувство, что вся современная Америка была полностью (и успешно) переосмыслена и стала домом мифов, где может случиться все что угодно. В комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь» один из героев (кстати, названный Тесеем в честь одного из греческих героев) говорит о заколдованном мире мифов, легенд и сказок, о мире, в котором «ему дали жилище и имя». То же самое сделал Риордан, переместив место проведения основных событий в Америку: просто дал новое жилище богам. И это отлично сработало.

И конечно же, если родина Перси — новый дом богов, то это и новая обитель чудовищ. Как и боги, монстры явились в другом обличии, не такими, как в оригинальных мифах. Они тоже шли в ногу со временем. Они нападают на Перси со всех сторон, и он должен научиться бороться с ними, равно как и осознать, что он полубог. И в борьбе с монстрами, и в столкновении с Аидом он учится еще одной важной вещи: смерть — не главный враг. Настоящий его неприятель — то существо, которое таится в бездне и стремится вновь восстать — вековечное зло, титан Кронос, само всепожирающее Время. Он и есть самый страшный и могущественный монстр, уничтожающий все на своем пути.

Я вспоминаю себя девочкой, просыпавшейся по ночам в страхе оттого, что мне снилась горгона Медуза. И я уверена, что этой девочке понравилась бы книга о Перси Джексоне. Она носила бы ее всегда с собой, как носила «Истории греческих героев». Она мечтала бы попасть в мир Перси (возможно, примеряя на себя роль Аннабет) и опробовала бы все волшебные подарки в своем воображении. Ей было бы интересно, хватит ли ей храбрости, чтобы бороться с чудовищем. Возможно, ей бы даже снилась страшная старуха Медуза в своем магазинчике, заполненном статуями.

Написав серию этих книг, Рик Риордан сделал нечто выдающееся. Он стал хранителем огня, человеком, умеющем писать на языке души. Он борется со Временем и исчезновением из памяти старинных историй и традиций, оживляя древнейшие легенды Запада. И он делает это так, чтобы новое поколение никогда их не забыло.

Софи Мэйсон родилась в Джакарте (Индонезия), в семье французов, а в возрасте пяти лет приехала в Австралию и все детство жила попеременно то в Австралии, то во Франции. Она написала много романов для детей, подростков и взрослых, ее книги публиковались в разных странах. Последнее ее издание в США — приключенческий роман «Снег, огонь и меч» (2006), действие которого разворачивается в волшебном мире, созданном по подобию современной Индонезии. Только что вышла в свет книга приключений «Привидение Махараджи». Действие книги происходит в заколдованной версии современной Индии.

МИФОЛОГИЧЕСКИМ СЛОВАРЬ

А

АИД

Бог подземного мира, а также и его царство, где он повелевал душами мертвых. Аид был сыном Реи и Кроноса и сражался с титанами на стороне своих братьев Зевса и Посейдона, но не обладал и толикой их божественного величия. Он вызывал лишь страх, и живые неохотно произносили его имя. Чтобы найти жену, ему пришлось похитить Персефону, прекрасную дочь Деметры, которую он держал в плену под землей половину каждого года. Аид редко показывался за пределами своих владений; впрочем, у него была шапка-невидимка из волчьего меха. В недрах земли он копил сокровища (одно из его имен — Плутон — значило «богатство»): клады и полезные ископаемые. Именно в царство Аида, в подземный мир, где духи мертвых беспокойно носились, словно летучие мыши, отправлялось большинство умерших греков. Это было мрачное место, опоясанное рекой Стикс, через которую лодочник Харон переправлял умерших, охраняемое Кербером — отвратительным многоглавым сторожевым псом. В Аиде критский царь Минос и его брат Радамант, легендарные мудрецы, вершили суд над мертвыми. В то время как немногие счастливцы обретали блаженство в Элизиуме, великих грешников ждала страшная участь: заточение в Тартаре, нижней части Аида.

(См. Геракл, Гермес, Деметра, Зевс, Кронос, Лета, Минос, Олимп, Орфей, Персефона, Посейдон, Стикс, Тесей, титаны, шлем-невидимка)

АМАЗОНКИ

Женщины-воины. В то время как реальные женщины Греции жили взаперти, не имея права даже голосовать, не то что сражаться, одна мифическая раса отвергла господство мужчин: амазонки. Вероятно, их название происходит от слова amazona, т. е. «безгрудая», — рассказывали, что они отрезали себе правую грудь, чтобы лучше стрелять, но в греческом искусстве их всегда изображали с нормальной грудью. Амазонки жили в Понте (северное побережье современной Турции) и других далеких, овеянных легендами землях Причерноморья. Там они образовывали общества, где женщины правили, а мужчины работали по дому или вовсе изгонялись. В первую очередь амазонки воевали, захватывали большие территории и даже основывали города — например, Эфес (на Эгейском побережье современной Турции). Тесей, сопровождая Геракла в одном из путешествий, взял в плен Антиопу, царицу амазонок, и привел ее домой в Афины. В отместку амазонки захватили Грецию и были остановлены лишь у афинских стен. Во время Троянской войны царица амазонок Пентесилея доблестно сражалась на стороне Трои, пока не была убита Ахиллом. Удивительно, но Ахилл ее оплакивал. Позже по преданию Александр Македонский полюбил царицу амазонок, которую встретил в Центральной Азии.

(См. Тесей)

АНДРОМЕДА

Легендарная царевна, дочь царя Эфиопии Кефея и Кассиопеи. Андромеда необдуманно хвалилась, что она прекраснее нереид, и разгневанные водяные нимфы пожаловались богу моря Посейдону, который наслал на страну потоп и страшное чудовище. Чтобы умилостивить грозного бога, Андромеду приковали к скале как жертвоприношение чудовищу. Но Персей, герой, недавно убивший отвратительную горгону Медузу, увидел Андромеду и влюбился в нее. Он убил чудовище и женился на Андромеде, и их сын (тоже Персей) стал предком персов. Кефей, Кассиопея, Андромеда и Персей позже стали небесными созвездиями.

(См. Персей)

АПОЛЛОН

Бог музыки, поэзии, медицины, света и науки и для многих самое известное греческое божество. Аполлон и его сестра-близнец Артемида родились на острове Делос. Его отцом был царь богов Зевс, а матерью — титанида Лето. Маленького бога вскормили не молоком, а нектаром и амброзией, что дало ему силы убить змея Пифона, досаждавшего его матери. Он назвал место своей победы «Дельфы», и там появился его оракул, самый прославленный в Греции. Каждую зиму Аполлон отправлялся далеко на север, в страну таинственных гипербореев, на колеснице, запряженной белыми лебедями, и возвращался с наступлением весны. Он прекрасно владел лирой, основным греческим музыкальным инструментом, и луком. На горе Парнас близ Дельф у него был свой двор, где он играл на лире в окружении девяти муз. Рассерженный Аполлон мог быть опасен. Сатир Марсий неосмотрительно вызвал его на музыкальное состязание; Аполлон победил и велел содрать с Марсия кожу заживо. Он повелевал не только лекарствами, но и болезнями и мог в наказание наслать эпидемию. Но в целом Аполлон был добрый бог, почитаемый людьми и другими олимпийцами. Изображаемый всегда в виде безмятежно прекрасного безбородого юноши, Аполлон имел многочисленные романы, часто с несчастливым исходом. Наиболее известна история его любви к нимфе Дафне. Аполлон страстно и безуспешно ее преследовал, и она обратилась за помощью к своему отцу, речному богу Пенею, который превратил ее в лавр, когда влюбленный бог уже настиг ее. Еще Аполлон любил царевну Корониду. Обнаружив, что она его покинула, он выпустил в нее стрелу и раскаялся слишком поздно, чтобы спасти девушку. Однако их сына Асклепия спас кентавр Хирон, и мальчик со временем стал богом врачевания. Аполлон влюблялся и в спартанского царевича Гиацинта (Гиакинфа), которого учил метать диск. Когда летящий диск убил Гиацинта, из его крови вырос первый цветок с таким же именем. Иногда Аполлона отождествляли с Гелиосом, богом солнца, хотя на самом деле это были разные божества.

(См. Артемида, Дельфы, Геката, Гелиос, Геракл, Гермес, Зевс, лавр, нимфы, Олимп, оракулы, Орфей, Пифон)

АРАХНА

Дочь лидийского красильщика, которая легкомысленно вызвала богиню Афину состязаться в искусстве ткачества. На вытканном ею гобелене была изображена сцена состязания Афины с Посейдоном, причем так живо, что богиня в ревнивой ярости уничтожила работу Арахны, а саму ткачиху превратила в паука, обреченного ткать до конца дней своих. От имени Арахны происходят термины «арахниды» (паукообразные) и «арахнофобия» (боязнь пауков).

АРЕС

Бог войны. За раздражительность и жестокость его не любили и боги и смертные. Принадлежал к «олимпийской царствующей фамилии», однако родители, Зевс и Гера, не питали к нему нежности. Его любила лишь Афродита, которой наскучил муж-кузнец Гефест, и то недолго. Обычно он проводил время, витая над полем битвы со своими спутниками, второстепенными божествами Деймосом («страх») и Фобосом («ужас»), и убивая, кого захочется. Но Арес не был непобедим: ему недоставало не только обаяния, но и ума. Его часто обводила вокруг пальца Афина, и даже полубог Геракл порой одерживал над ним победу. Мужчины поклонялись Аресу лишь в Фивах, скучном военизированном городе.

АРИАДНА

Дочь критского царя Миноса и царицы Пасифаи. Ариадна влюбилась в Тесея из Афин, приплывшего на Крит в числе предназначенных Минотавру в жертву юношей и девушек, и дала ему нить, чтобы он нашел обратную дорогу из лабиринта, в котором держали Минотавра. Когда Тесей убил чудовище, они с Ариадной вместе бежали с Крита. Однако Тесей по причинам, которые до сих пор вызывают споры, покинул Ариадну на острове Наксос. Там ее спас бог Дионис и женился на ней. По происхождению Ариадна, видимо, была минойской богиней, связанной с культом Великой Матери.

(См. Дионис, Минотавр, Тесей)

АРТЕМИДА

Дочь Зевса и Лето, сестра-близнец Аполлона. В одной из ипостасей — целомудренная охотница, стройная, сильная, в короткой одежде (греческие женщины обычно носили длинные одежды). Защитница детенышей диких животных, она бродила по лесам с луком в сопровождении нимф, как и она, давших обет безбрачия. (Эти двадцать неясно очерченных персонажей, бессмертных, но не обладавших значительной силой, были безымянны, за исключением Каллисто. Каллисто, дочь Ликаона, соблазнил Зевс, приняв облик самой богини. Когда Артемида узнала об этом, она застрелила несчастную Каллисто.) Когда охотник Актеон случайно увидел обнаженную купающуюся Артемиду, она в гневе превратила его в оленя, которого растерзали его собственные собаки. Артемиду часто изображали с молодой луной и иногда отождествляли с Селеной, богиней луны из поколения титанов, или даже Гекатой, страшной повелительницей тьмы. В образе Селены она полюбила прекрасного юношу Эндимиона, которого Зевс погрузил в вечный сон, чтобы сохранить его красоту. Артемиду также почитали как Великую Богиню, архаичное многогрудое божество, в огромном храме в Эфесе (Малая Азия). Это тот самый храм Дианы, который позже был осужден апостолом Павлом; Диана — латинское имя Артемиды.

(См. Аполлон, Геката, Зевс, нимфы)

АСФОДЕЛЕВЫЕ ЛУГА см. ПОЛЯ АСФОДЕЛЕЙ

АТЛАС (АТЛАНТ)

Титан, наказанный Зевсом за участие в «революции титанов»: он обречен вечно стоять на западной оконечности мира и поддерживать плечами небесный свод. Лишь однажды у него была передышка: Геракл, отправившийся за золотыми яблоками Гесперид, согласился временно взять на себя неподъемную ношу, если Атлас принесет яблоки. Когда это было исполнено, Геракл, разумеется, вернул титану его тяжкое бремя. Атлас был отцом Калипсо и Плеяд, обращенных в созвездие. В честь него названы Атласские горы в Марокко — наиболее удаленной на запад стране из тех, которые знали греки.

(См. Геспериды, Калипсо, титаны)

АФИНА

Богиня мудрости. Афина родилась уже взрослой из головы Зевса. В отличие от большинства богов, Афина совершенно не интересовалась сексом, и ее часто называли Парфенос (девственница). Однако же она была обижена, когда троянский царевич Парис присудил первенство по красоте не ей, а Афродите. В последовавшей за этим Троянской войне Афина была на стороне греков, особенно хитроумного героя Одиссея, которому помогала в его долгих странствиях на пути домой. Афина была богиней — покровительницей Афин, особенно местных ремесленников, и ее храм Парфенон, совершеннейший из греческих храмов, все еще возвышается над городом. Она завоевала любовь афинян, подарив им оливковое дерево, которое они предпочли источнику — дару Посейдона. Ее также величали Промахос (защитница, воительница), поскольку это была воинственная богиня, которую неизменно изображали в шлеме, с копьем и щитом. Она щеголяла страшной эгидой змееволосой Медузы, убитой ее любимцем Персеем, и часто изображалась со змеей, свернувшейся у ног, и совой, символом мудрости, на плече.

(См. Арахна, Арес, Афродита, Геракл, Зевс, Медуза, Немейский лев, Пегас, Персей, Посейдон, Фурии, эгида, Эрида)

АФРОДИТА

Богиня любви и самое прекрасное из олимпийских божеств. По всему Средиземноморью поклонялись Афродите во многих образах. Ей приносили в жертву голубей и часто изображали ее в сопровождении Эрота, лукавого бога любовной страсти. Однако рождение Афродиты сопровождалось весьма неприятными обстоятельствами. Бог Кронос, подстрекаемый своей матерью Геей, кастрировал своего отца Урана и бросил отрубленные гениталии в море. Из образовавшейся пены поднялась Афродита, «пеннорожденная». Зефир, западный ветер, вынес ее на берег Кипра, где ее одели и украсили драгоценностями Оры, богини времен года. Невыразимо прелестная, она водворила на Олимпе любовный хаос: все боги были от нее без ума. Зевс выдал ее замуж за Гефеста, бога кузнечного ремесла, но это оказался брак не из тех, которые заключают на небесах. Афродите скоро наскучил ее хромой (и уродливый) супруг, и она завела роман с Аресом, богом войны. Когда Гефесту стало об этом известно, он набросил на спящих любовников металлическую сеть, которая приковала их к кровати, а остальные боги смотрели и смеялись. У Афродиты были романы и с другими богами (например, с Гермесом), и со смертными мужчинами, среди которых был троянский царевич Анхис (отец ее сына Энея). Красота Афродиты очаровала другого троянского царевича, Париса, когда его призвали рассудить, кто прекраснее: Афина, Гера или Афродита. Парис избрал богиню любви. В награду ему была дарована необыкновенная сексуальная привлекательность, благодаря которой его полюбила Елена, красивейшая из смертных женщин. К несчастью, Елена была уже замужем за Менелаем, царем Спарты. Она сбежала с Парисом, и в итоге началась Троянская война.

(См. Арес, Афина, Гера, Гефест, нереиды, Уран, Эней, Эрида, Ясон)

Г

ГАНИМЕД

Сын царя Троса из Фригии (ныне — западная Турция). Зевс, царь богов, был настолько очарован этим прекрасным мальчиком, что спустился на землю в облике орла, своей священной птицы, и унес Ганимеда на Олимп, где сделал его виночерпием богов на их вечных пирах. В утешение царю Тросу были подарены прекрасные кони.

(См. Олимп)

ГАРПИИ

Три устрашающих существа наполовину человеческого облика, с чешуйчатыми крыльями, острыми кривыми когтями и длинными развевающимися волосами. Дочери чудовища Тифона. Летали быстрее любой птицы и спускались, словно стервятники, с резкими криками, чтобы красть еду на пирах и портить празднества. Однажды напали на Ясона и аргонавтов.

(См. Ясон)

ГЕКАТА

Богиня луны и ночи. Геката могла быть и страшной и милостивой, и ее три ипостаси, запечатленные в трехглавых изваяниях, изображали три фазы луны: растущую, полную и убывающую. Дочь Астерии, богини звезд и сестры Лето, Геката была двоюродной сестрой Аполлона и Артемиды и почиталась за это, но так и не вошла в число официальных олимпийских божеств. Напротив, ей часто поклонялись за городом, на перекрестках и кладбищах, принося в жертву коз и рыбу (обычным приношением богу или богине были быки, овцы и цыплята, козы и рыба выглядели чем-то из ряда вон выходящим). Гекату иногда изображали как пьющую кровь змееволосую колдунью в сопровождении адских псов, и в этом образе ее связывали с самоубийствами и другими видами насильственной смерти. Олимпиада, мать Александра Македонского, приносила жертвы Гекате, которая надолго осталась адской богиней: ее призывают три ведьмы в пьесе Шекспира «Макбет» (1605).

(См. Артемида)

ГЕЛИОС

Бог солнца, позже отождествленный с Аполлоном, повелитель света и разума. Гелиоса особенно почитали на острове Родос, где у входа в гавань стояла его огромная статуя, Колосс Родосский (одно из Семи чудес света). По легенде, она была такой высокой, что корабли проплывали между ее ног. Каждый день Гелиос вставал на востоке и в колеснице, запряженной восемью крылатыми конями, пересекал небеса и погружался в океан на западе. Потом он каждую ночь возвращался на восток в барке (разновидность парусного судна). Однажды сын Гелиоса Фаэтон упросил отца позволить ему самому управлять колесницей. Но он не справился с огненными конями, которые пролетели так близко к солнцу, что колесница загорелась. В конце концов Зевсу пришлось убить Фаэтона молнией, после чего Гелиос снова принял управление колесницей.

(См. Аполлон, Медея, Селена, Цирцея)

ГЕРА

Богиня брака и материнства, мать Ареса и Гефеста, сестра и одновременно жена царя богов Зевса. Гера, царица Олимпа, отличалась более величием, нежели красотой. Это заставляло известного своими полигамными наклонностями Зевса преследовать других женщин, смертных и богинь, что провоцировало порой смертоносную ревность Геры и громкие ссоры супругов. Однажды Зевс, вспылив, подвесил жену на вершине Олимпа вниз головой, хотя обычно Гера была более чем в состоянии противостоять любому из олимпийских божеств. Она с серьезными последствиями вмешалась в Троянскую войну на стороне греков, поскольку троянский царевич Парис предпочел ей Афродиту как более красивую. Тройная корона Геры выдает ее связь с догреческой азиатской Великой Богиней — каждая часть короны символизирует определенную стадию жизни женщины: дева, мать, старуха. Геру часто сопровождал павлин — еще один атрибут Великой Богини.

(См. Афродита, Арес, Геракл, Геспериды, Гефест, Дионис, Зевс, Ирида, Кронос, Эрида, Ясон)

ГЕРАКЛ

Известнейший из греческих героев. У Геракла был божественный отец, царь богов Зевс, и смертная мать, царевна Алкмена. Его подвиги вдохновляли великих людей древности — например, Александра Македонского, — но жизни Геракла сложно позавидовать, хоть ему и помогала богиня Афина. Геракла с рождения донимала Гера, сильно недолюбливавшая детей Зевса от многочисленных любовниц. Она послала двух змей убить его в колыбели, но сильный малыш с легкостью их задушил. Позже в насланном Герой безумии он убил свою жену Мегару и всю семью. Чтобы искупить это страшное преступление, Аполлон повелел Гераклу совершить двенадцать подвигов на благо человечества. Обычно среди этих деяний, непосильных для обычного человека, называли следующие.

1. Убийство Немейского льва-людоеда, шкуру которого Геракл потом носил, что делало его практически неуязвимым.

2. Убийство Лернейской гидры, многоглавого дракона.

3. Поимка золотой Керинейской лани.

4. Очистка Авгиевых конюшен за один день.

5. Поимка Эриманфского вепря.

6. Уничтожение железных Стимфалийских птиц.

7. Поимка Критского быка.

8. Похищение диких коней Диомеда.

9. Похищение пояса Ипполиты, царицы амазонок.

10. Угон стад Гериона.

11. Похищение золотых яблок Гесперид с далекого Запада.

12. Проникновение в подземный мир за сторожевым псом Аида Кербером.

Во всем этом Геракл преуспел. Однако же конец его был ужасен. Геракла уговорили надеть тунику, пропитанную ядовитой кровью Несса, кентавра, которого он убил за приставания к своей второй жене Деянире. Мучимый ядом, он поджег одежду и покончил с собой, но душа его поднялась на небо в виде созвездия, и после смерти его почитали как бога.

(См. амазонки, Арес, Атлас, Геспериды, Гидра, Гилас, Ехидна, кентавры, Кербер, немейский лев, Прометей, стимфалийские птицы, Сцилла и Харибда, Тесей, эриманфский вепрь, Ясон)

ГЕРМЕС

Бог путников, торговцев и воров. Гермес, сын Зевса, был необычен тем, что полагался более на свой быстрый ум и удачу, чем на сверхчеловеческую силу. В возрасте всего нескольких часов он украл стада, принадлежавшие его брату Аполлону, воспользовавшись крылатыми сандалиями, — одна из его типичных хитрых уловок. Гнев Аполлона он усмирил, подарив ему еще одну хитрую штуку — лиру. Гермес вообще много чего изобрел: алфавит, числа, единицы измерения длины и веса. Он часто изображался в крылатой шляпе с полями и волшебным жезлом — кадуцеем, увитым двумя змеями и способным усыплять людей. Был красноречив и необыкновенно удачлив, что сделало его покровителем торговцев и воров. В качестве бога-вестника (а он был необычайно проворен) он то и дело доставлял послания с Олимпа на землю, а часто предпринимал и более дальние путешествия: ведь именно он отводил души мертвых к Харону, лодочнику на реке Стикс в Аиде. Гермес также был покровителем путников, и его гермы (каменные статуи) возводились в его честь у дверей и на перекрестках.

(См. Афродита, Медуза, Пан, Персей, Персефона, Тифон, Цирцея)

ГЕСПЕРИДЫ

Дочери Геспериды, богини утренней звезды, и титана Атласа. Геспериды, которых в разных версиях мифа было от трех до семи, славились чудесным пением и охраняли дерево с золотыми яблоками, подаренное Геей (землей) Гере. Волшебная яблоня росла на далеких западных островах, куда не добраться обычному человеку, но герой Геракл сумел добыть несколько яблок с помощью Атласа, убив дракона Ладона, сторожившего дерево.

(См. Атлас, Геракл)

ГЕФЕСТ

Бог огня и кузнечного ремесла Гефест был потным, уродливым и хромым, совсем не похожим на прекрасных богов Олимпа. Хромым он стал, когда в детстве вмешался в спор родителей, Зевса и Геры, и Гера сбросила его с горы Олимп. Он упал в море и был спасен морской нимфой Фетидой. В отместку он создал для Геры волшебный золотой трон, она села на него и попала в ловушку, не будучи в силах двинуться. Когда Дионис наконец убедил Гефеста освободить мать, перепачканный сажей бог потребовал в награду право жениться на Афродите, богине любви. Но Афродита вскоре влюбилась в Ареса, бога войны, что вызвало бешеную ревность Гефеста. Он выковал тончайшую металлическую сеть и накинул ее на спящих любовников. Они проснулись в ловушке под смех остальных богов. Однако большую часть времени Гефест работал в своей кузнице под горой Этна в Сицилии (это был активный вулкан — кстати, латинское имя Гефеста также «Вулкан») и вызывал всеобщее восхищение своим мастерством. Он построил на горе Олимп чудесные дворцы для богов и выковал оружие для греческого витязя Ахилла: ведь мать Ахилла Фетида когда-то спасла его, тонущего в море, и заботилась о нем, пока он не поправился достаточно, чтобы вернуться на землю.

(См. Афродита, Арес, Гера, Олимп, Талос, циклопы, Этна)

ГИДРА

Чудище из той же милой семейки, что и Горгона и Кербер. Отцом ее был Тифон, матерью — Ехидна. Имела не менее восьми голов (некоторые писатели говорят о целой тысяче), кровь ее была ядовита, дыхание отравляло все вокруг. Убийство ее было вторым подвигом Геракла — нелегкая задача даже для него. Ему пришлось выгнать ее из логова отравленными стрелами и отрубить ее многочисленные головы, которые без конца отрастали обратно, пока он не додумался прижигать раны. Последнюю голову он захоронил под большим камнем.

(См. Геракл, Тифон)

ГИЛАС

Мальчик необыкновенной красоты, воспитанник героя Геракла. Гилас сопровождал Геракла и Ясона в путешествии «Арго» за золотым руном. Когда они остановились у города Киос на Черном море, наяды, нимфы источника, к которому Гилас пошел за водой, нашли его таким прекрасным, что схватили и не отпускали. Геракл с товарищами искали его долго, но напрасно.

ГИППОКАМПЫ

Мифические морские кони, возившие колесницу бога моря Посейдона или резвившиеся рядом с ним в волнах вместе с русалками и тритонами (тоже русалками, только мужского пола).

ГРАЙИ

Три страшные ведьмы, седые от рождения; были в родстве с сестрами горгонами. Общее имя их буквально означало «старухи». Сестер звали Дейно (дрожь), Энио (ужас) и Пемфредо (тревога). Вместо волос на их головах извивались змеи, а взгляд их был смертоносен. У них был только один зуб и один глаз на всех, так что они пользовались ими по очереди и были уязвимы. Персей захватил их глаз в тот момент, когда одна передавала его другой, и заставил сестер указать ему верный путь.

(См. Персей)

ГРЕЧЕСКИЙ ОГОНЬ

Оружие, созданное около 700 г. н. э. византийцами, чтобы защитить Константинополь (ныне Стамбул) от арабов. Оно представляло собой род древнего огнемета, посылающего потоки огня на корабли. Огонь этот было невозможно потушить: его изготовляли из смеси нефти, серы и селитры.

Д

ДЕЛЬФЫ

Место расположения самого священного из греческих оракулов, на высоте ок. 700 м над уровнем моря на горе Парнас в Центральной Греции. Здесь находился омфал («пуп»), таинственный камень, будто бы отмечающий центр мира. Дельфы были посвящены богу Аполлону, который убил или укротил змея Пифона и поместил здесь собственный оракул — пифию. Это событие символизировало победу греческого закона и порядка над первобытными божествами земли. Пары, поднимающиеся из трещины в земле, опьяняли оракула — жрицу, которая сидела на треножнике над пропастью. Она отвечала на задаваемые ей вопросы путаными стихами, которые можно было расшифровывать по-разному. Например, царь Лидии Крез спросил, нападать ли ему на Персию, могущественного восточного соседа. «Если пересечешь реку Галис [548], погубишь великое царство», — объявил оракул. Обрадованный Крез отправился на войну и в самом деле погубил царство — свое собственное. Однако подобные случаи не повредили репутации дельфийских пророчеств. Известностью пользовались также оракулы Аполлона на Делосе и Зевса в Додоне и Олимпии.

(См. Аполлон, Кадм и Европа, оракулы, Пифон)

ДЕМЕТРА

Богиня всякой растительности, а стало быть, жизни на Земле. У Деметры была дочь от родного брата по имени Персефона, или просто Кора («девушка»). Когда Персефона пропала, Деметра бродила по земле, разыскивая ее, в образе старой женщины с факелом. В Элевсине близ Афин Деметра узнала, что Аид похитил Персефону и забрал ее в подземный мир. В благодарность она научила элевсинцев тайнам земледелия, но в гневе уничтожила всякую растительность, и начался всеобщий голод. Наконец Зевс повелел Аиду отпустить Персефону. В Элевсисе каждый год осенью после сбора урожая проводились мистерии Двух Богинь, т. е. Деметры и Персефоны. Эти мистерии до сих пор не разгаданы, но историки полагают, что посвященные постились, проводили ночь в темноте и наконец удостаивались зрелища золотого пшеничного колоса.

(См. Аид, Кронос, Персефона, Тантал)

ДИОНИС

Бог вина, экстаза и опьянения. Дионис был «сладчайшим и ужаснейшим» из богов, и его дикий культ выходил за рамки общественных норм. Сын Зевса и фиванской принцессы Семелы, Дионис именовался «дважды рожденным», поскольку был вырван из чрева умирающей матери, которую Гера убила из ревности, и зашит в бедро Зевса. Затем он благополучно родился, был воспитан нимфами и сатирами и наконец отправился в триумфальное путешествие в Индию на колеснице, запряженной пантерами или тиграми, в сопровождении менад (опьяненных экстазом почитательниц) и сатиров, обучая мир радостям винопития. Он часто изображался несколько женственным, с длинными волосами, но горе тому, кто решался прогневать этого бога. По возвращении Диониса в Грецию настороженный царь Фив Пенфей арестовал его. Это была большая ошибка. Священный плющ божества пророс сквозь стены тюрьмы, и Дионис был освобожден. В это время Агава, мать Пенфея, присоединилась к пьяным почитателям бога в горах за городом. Пенфей, под воздействием чар Диониса отправившийся следить за женщинами в женском наряде, был схвачен Агавой и ее спутницами и разорван на куски. Подобная участь ждала и других правителей, отвергавших бога. Дионис был богом греческого театра, трагического и комического, и в его честь проводилось много праздников. Он был женат на Ариадне, которую спас, когда Тесей покинул критскую царевну на Наксосе.

(См. Ариадна, Гефест, Зевс, менады, нимфы, сатиры)

ДРАХМЫ

Стандартная валюта Афин и других греческих городов, часто монеты очень красивой чеканки.

ДРИАДЫ

Нимфы рощ и лесов. Было много разновидностей дриад, связанных с различными породами деревьев, такие, как дафны (лавры), гамадриады (дубы), мелиады (ясень и плодовые деревья), ореады (сосны). Дриады могли покидать свои деревья, но были связаны с ними неразрывно: если дерево погибало, дриада умирала вместе с ним. Когда рубили дерево, можно было услышать крик дриады, и если ее не умилостивить соответствующими молитвами и жертвоприношениями, она могла отомстить.

(См. нимфы)

Е

ЕВРОПА см. КАДМ и ЕВРОПА

ЕЛЕНА

Красивейшая из женщин в греческой мифологии. Дочь Зевса, в образе лебедя соблазнившего ее мать Леду, Елена родилась из яйца. Разумеется, за прекраснейшей из гречанок ухаживали многие герои, прежде чем она избрала Менелая, сильного и могущественного царя Спарты. Но хотя Менелай был великим воином, Елена влюбилась в посетившего Спарту красивого троянского царевича Париса и убежала с ним. Этот побег — или, у некоторых рассказчиков, похищение — привел к десятилетней Троянской войне: греки объединились под предводительством микенского царя Агамемнона, брата Менелая, чтобы отомстить за оскорбление. Когда Троя была наконец взята, а Парис убит, Елена мирно вернулась в Спарту и прожила остаток жизни с Менелаем.

(См. Афродита, Зевс, Троянская война, Элизиум)

ЕЛИСЕЙСКИЕ ПОЛЯ см. ЭЛИЗИУМ

ЕХИДНА

Мифическая полуженщина-полузмея, мать Тифона, одно из многочисленных чудищ, убитых Гераклом. По некоторым источникам, ее потомками были скифы.

(См. Гидра)

З

ЗЕВС

Царь богов и повелитель неба. Зевс был верховным богом-патриархом, правящим и горой Олимп, населенной двенадцатью богами, и миром людей внизу. Сын титанов Реи и Кроноса. Кронос проглотил остальных своих сыновей из страха, что они его свергнут, но Рея спасла Зевса, подложив мужу камень и спрятав ребенка на горе Ида на Крите, где его воспитали нимфы. Позже Зевс низложил Кроноса и заставил его отрыгнуть остальных богов. Среди них были Посейдон и Аид, с которыми Зевс разделил мир: сам он взял небо, Посейдон — океаны, Аид — подземный мир. Другие титаны восстали против этого нового порядка, но проиграли битву. С тех пор Зевс правил космосом. Его молния была самым могучим оружием, которым он сокрушал любого непокорного, и люди, включая царей, и все остальные боги были вынуждены повиноваться. Зевс был царем, но не тираном, он сам следовал вселенскому закону рока. Зевс был главным стражем правосудия, божеского и человеческого, наказывал преступников и защищал нищих и чужестранцев. Он женился на своей сестре Гере, сердце которой завоевал в образе кукушки, и она стала царицей Олимпа. Однако божественная чета была не в ладах между собой. Гера резко возражала против разнообразных любовных похождений Зевса — он был известным соблазнителем смертных женщин и богинь, причем часто делал это в образе разных животных. Среди его побед числились титанида Лето, мать олимпийских богов Аполлона и Артемиды; титанида Фемида, родившая Ор, богинь времени; дочь финикийского (ливанского) царя Агенора Европа, которую Зевс увез на Крит, обернувшись быком, мать Миноса и Радаманта, и Леда, которую он соблазнил, прикинувшись лебедем, мать несравненной красавицы Елены, ставшей первопричиной Троянской войны. Иметь Зевса в любовниках для смертных могло быть опасно. Фиванская царевна Семела, которую Зевс всегда посещал в темноте, настояла на том, чтобы увидеть его во всем великолепии. Когда он предстал перед ней в божественном обличии, она сгорела, но Зевс успел спасти ее нерожденного ребенка Диониса, который стал богом вина. Афина, богиня — покровительница Афин, была его наиболее оригинальным отпрыском: она появилась из его головы, уже взрослая и полностью вооруженная. Зевса отождествляли с римским Юпитером; он также был явно сродни санскритскому (древнеиндийскому) божеству неба Дьяус Патеру. Зевса почитали по всей Греции, в его честь возводились самые роскошные храмы и великолепные статуи, такие как гигантское изваяние из золота и слоновой кости, созданное скульптором Фидием в Олимпии, где проводились Олимпийские игры. Древнейшим оракулом Греции был оракул Зевса в Додоне, где повеления бога записывались на дубовых листьях.

(См. Аид, Аполлон, Арес, Артемида, Атлас, Афина, Афродита, Ганимед, Гелиос, Гера, Геракл, Гермес, Гефест, Дельфы, Деметра, Дионис, Европа, Елена, золотое руно, Ирида, Кадм и Калипсо, Кронос, Минос, Мойры, молния, нереиды, Одиссей, оракулы, Офиотавр, Отрис, Персей, Персефона, Посейдон, Прометей, Селена, Сцилла и Харибда, Тантал, Тартар, титаны, Тифон, эгида)

ЗЕФИР

Бог западного ветра, кротчайшего из четырех ветров, ассоциировавшегося с мягкими душистыми весенними дождями. Остальные три: северный — Борей, южный — Нот, восточный — Эвр. Женой Зефира была богиня цветов Хлорида, сыном — Карпус, то есть урожай или плоды. Но Зефир был женат также и на сестре Хлориды Ириде, богине радуги.

(См. Афродита)

ЗОЛОТОЕ РУНО

Шкура волшебного летающего барана, на котором Фрике и Гелла, дети беотийского царя Афамаса, бежали от злой мачехи. Гелла упала со спины барана, но Фрике достиг далекой страны Колхиды на Черном море, где и принес барана в жертву Зевсу. Шкуру животного повесили над рекой, где она скоро наполнилась золотым песком. Сокровище стало известно по всему миру, но его охранял ужасный дракон. Когда Ясон и аргонавты прибыли за руном, дочь царя Медея помогла им одолеть дракона. Затем они вернулись в Грецию и привезли с собой сказочное руно.

(См. Гилас, Медея, Орфей, Ясон)

И

«ИЛИАДА»

Первая из двух великих эпических поэм Гомера. «Илиада» повествовала о десятилетней Троянской войне (Трою также называли Илионом). По мнению большинства греков, это была величайшая поэма всех времен, и многие знали ее наизусть.

(См. Троянская война)

ИРИДА

Богиня радуги и мать Эроса, бога любовной страсти. Ирида была посланницей богов и в этом качестве часто служила Гере и иногда Зевсу. Ее называли «ветроногой» и «буреногой», поскольку радуга либо предвещала бурю, либо показывала, что буря прошла.

(См. Зефир)

ИТАКА

Островное государство Одиссея, куда он упорно пытался вернуться после Троянской войны. В Итаке его ждала верная жена Пенелопа, отваживая ухажеров, которые, считая, что Одиссей погиб, хотели жениться на ней и забрать власть в свои руки. Обычно считают, что Итака мифов — это остров с тем же названием в Ионическом море у западного побережья Греции. Однако гомеровское описание в «Одиссее» ему не соответствует и многие полагают, что древнее царство было расположено где-то в другом месте.

(См. Одиссей, «Одиссея»)

ИХОР

Кровь богов. Боги — совершенные существа сверхчеловеческой природы, к тому же бессмертные. В бою они могли быть ранены, но не убиты, отчасти потому, что настоящей крови у них не было. Вместо крови в их жилах тек ихор, ядовитый для смертных.

К

КАДМ И ЕВРОПА

Сын и дочь Агенора, правителя Тира в Финикии (современный Ливан). Кадм вместе с братьями был послан спасти свою сестру Европу, похищенную Зевсом (он соблазнил ее в образе прекрасного быка) и увезенную им на Крит. Там Европа родила богу троих детей: Миноса, Радаманта и Сарпедона, и затем вышла замуж за критского царя Астериона. Кадм приплыл в Центральную Грецию, где, конечно, не нашел сестры, но, следуя повелению Дельфийского оракула, убил дракона и основал город Фивы. Из зубов дракона вырос народ грозных воинов, которыми Кадм заселил свой новый город.

КАЛИПСО

Нимфа, дочь Атласа и титаниды Тефии, жила на волшебном острове Огигия. Калипсо спасла Одиссея после кораблекрушения, и они счастливо прожили вместе семь лет. Но Калипсо не хотела отпускать своего все еще тоскующего по дому возлюбленного, напрасно обещая ему бессмертие, если он останется. Наконец, когда Зевс повелел ей отпустить Одиссея, она неохотно простилась с ним, снарядив в путь. У них было два сына: Навсифой и Навсиной.

(См. Атлас, Одиссей)

КЕНТАВРЫ

Опасные дикие существа, выше пояса — люди, ниже — кони. Когда царь лапифов Пирифой пригласил их на свой свадебный пир, кентавры напились и напали на невесту. Завязалась битва, в которой лапифы победили, но с тех пор кентавры и люди враждуют. Геракл убил кентавра Несса, посягнувшего на его жену. Некоторые кентавры, однако, были другими. Хирон прославился мудростью и был учителем юных Ахилла и Ясона.

(См. Аполлон, Геракл, Хирон, Ясон)

КЕРБЕР (ЦЕРБЕР)

Страшный трехглавый пес, который охранял вход в преисподнюю. Его отличали громогласный лай и спутанная грива из змей. Но, несмотря на все эти ужасы, Орфей смог усыпить его песней, чтобы вывести свою жену Эвридику из царства мертвых, а позже Геракл одолел его и заковал в цепи.

КИРКА см. ЦИРЦЕЯ

КОЛХИДА

Край золотого руна, расположенный в Юго-Восточном Причерноморье. Ясон и его спутники аргонавты плавали в Колхиду за прекрасным руном. Родина Медеи, дочери царя Ээта, которая влюбилась в Ясона и бежала с ним, когда он нашел руно.

(См. золотое руно, Медея, Ясон)

КРОНОС (КРОН)

Младший из титанов, сын Урана и Геи, который кастрировал и сверг своего отца. Кронос женился на своей сестре Рее, родившей многих олимпийских богов: Деметру, Аида, Гестию, Геру, Посейдона и Зевса. Боясь, что его дети поступят с ним так же, как он поступил с собственным отцом, Кронос глотал их всех вскоре после рождения, кроме Зевса, которого Рея подменила камнем. Позже Зевс восстал против отца и заставил Кроноса отрыгнуть всех ранее проглоченных богов. Затем Кроноса заточили в Тартар в недрах подземного мира. Что удивительно, правление Кроноса позже вспоминали как золотой век, утопическую эпоху всеобщего мира, когда людям не было необходимости трудиться: земля сама производила пищу.

(См. Афродита, Аид, Зевс, титаны, Уран)

Л

ЛАБИРИНТ

Сооружение сложной планировки на острове Крит, где прятали человекобыка Минотавра, сына царицы Пасифаи и быка. Царь Минос приказал искусному афинскому мастеру Дедалу создать непроходимый лабиринт с бесконечными разветвлениями, чтобы скрыть от людского глаза это чудище царских кровей. Минотавр вырос в центре лабиринта, питаясь человеческими жертвоприношениями.

Брошенные в лабиринт, жертвы блуждали в коридорах, не находя выхода, пока из темноты не появлялся монстр и не пожирал их. Слово «лабиринт», возможно, происходит от того же корня, что и «лабрис» — древний двусторонний топор, критский религиозный символ.

(См. Ариадна, Минос, Минотавр, Пасифая, Тесей)

ЛАВР

Лиственное растение, посвященное Аполлону, богу поэзии, спорта и музыки. Венки из лавровых листьев служили наградой победителям поэтических и спортивных состязаний (на древних Олимпийских играх не было других призов). В наши дни национальных поэтов часто называют поэтами-лауреатами.

(См. Аполлон, дриады)

ЛЕСТРИГОНЫ

Великаны-людоеды с острова Ламус где-то в Западном Средиземноморье. Одиссей и команда его корабля сошли на берег за водой и пищей для своего долгого путешествия и столкнулись с лестригонами, которые съели двоих из них, прежде чем остальные успели сбежать.

ЛЕТА

Одна из рек Аида, подземного царства. Лета текла мимо Элизиума, самой светлой части этого мира, а потом мимо Тартара — самого мрачного и страшного места. Души, испившие ее вод, забывали свою жизнь на земле полностью и навсегда (отсюда «летальный»).

ЛОТОС

Растение, съев листья которого человек забывает все желания. Одиссей в долгих странствиях по Средиземному морю прибыл в таинственную страну лотофагов (поедающих лотос), расположенную, вероятно, в районе современного Туниса. Обитатели острова вели праздную счастливую жизнь благодаря поеданию листьев лотоса. Некоторые матросы Одиссея тоже попробовали листья и потеряли всякое желание возвращаться домой; товарищам пришлось силком тащить их на корабли.

М

МЕДЕЯ

Внучка бога солнца Гелиоса и дочь царя Колхиды, родины золотого руна. Будучи племянницей Цирцеи, которая превратила людей Одиссея в свиней, Медея была потомственной волшебницей и разбиралась в священных травах и ядах. Она помогла Ясону добыть золотое руно, уплыла с ним и стала царицей Коринфа. Когда Ясон ушел от нее к другой женщине, она впала в ярость, убила новую невесту Ясона и собственных детей от него и бежала в Афины на крылатой колеснице, запряженной драконами. В Афинах она соблазнила престарелого царя Эгея и пыталась отравить его юного сына Тесея, когда тот явился переодетый. Тесей открыл, кто он, и Медея, планы которой были расстроены в последний момент, снова села на колесницу и вернулась в Колхиду.

(См. золотое руно, Колхида, Талос, Тесей, Цирцея, Ясон)

МЕДУЗА

Одна из трех горгон. У Медузы и ее сестер Сфено и Эвриалы были крылья, бронзовые когти и горящие глаза, и одного их устрашающего облика было достаточно, чтобы обратить в камень любого, кто на них взглянет. Медузу убил герой Персей, который при помощи бога Гермеса и богини Афины застал ее врасплох спящей и отрубил ей голову. Из ее рассеченной шеи выскочил крылатый конь Пегас, на котором Персей спасся от других разъяренных горгон.

МЕНАДЫ

Опьяненные до невменяемости служительницы культа бога вина Диониса. Менады принимали участие в пьяных оргиях на склонах гор за городом, танцуя вместе с богом экстаза под звуки барабанов и флейт. Противостоять им было смертельно опасно, как пришлось убедиться на собственном горьком опыте фиванскому царю Пенфею и скорбящему поэту Орфею: обоих буйные менады разорвали на части.

(См. Дионис, Орфей)

МИНОС

Легендарный царь Крита, который жил за три поколения до традиционной даты Троянской войны. Сын Зевса и Европы, царевны, которую тот похитил, Минос славился царственной мудростью. Он вместе с братом Радамантом установил законы и, как считалось, судил мертвых в подземном мире. Но мудрым он был не всегда. Однажды Минос помолился Посейдону, богу моря, чтобы тот прислал ему красивого быка для жертвоприношения. Бык так понравился царю, что он оставил его себе — и очень зря: животное вызвало слепую страсть царицы Пасифаи. Вследствие этого родился получеловек Минотавр, которого держали в лабиринте. Минос также построил первый значительный флот, что сделало его талассократом, владыкой морей. Когда афиняне убили его сына Андрогея, он заставил их присылать ежегодно по семь юношей и семь девушек в жертву Минотавру, и так продолжалось, пока Тесей не убил чудовище. Минойской современные археологи называют всю древнюю критскую цивилизацию бронзового века.

(См. Аид, Ариадна, Зевс, Кадм и Европа, лабиринт, Минотавр, Пасифая, Тесей)

МИНОТАВР

Сын критской царицы Пасифаи и быка, посланного ее мужу царю Миносу богом моря Посейдоном. У него были голова и ноги быка и человеческое туловище. Минос, в ужасе от чудовищного отпрыска своей жены, выстроил лабиринт, чтобы спрятать его. Минотавр жил в центре сооружения, питаясь человеческими жертвами, которые присылали из Афин. Он был безмерно силен, однако наконец обрел достойного противника в лице Тесея, афинского героя, который убил его при помощи принцессы Ариадны, сводной сестры Минотавра.

(См. Ариадна, лабиринт, Минос, Пасифая, Тесей, Эгейское море)

МОЙРЫ

Дочери Никты (ночи), персонификации неизбежной судьбы всякого человека. Их было три: Клото, прядущая нить жизни, Лахесис, воплощающая элемент случайности в любой жизни, и Атропос, неизбежная судьба. Даже боги, не исключая самого Зевса, не были свободны от их власти и были вынуждены принимать то, что суждено.

МОЛНИЯ

Последнее, самое грозное оружие Зевса, которое он пускал в ход, лишь посоветовавшись с другими богами.

Н

НАЯДЫ

Нимфы, обитавшие в пресной воде, особенно в ручьях. Как и другие нимфы, обычно были доброжелательны, и люди часто им поклонялись. Не всегда бессмертные, они тем не менее жили очень долго и всегда оставались юными и прекрасными.

(См. Гилас, нимфы)

НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ

Огромный лев, терроризировавший окрестности Немей. Шкура его была такой толстой, что обычное оружие вроде стрел, мечей и дубинок оказывалось бессильно. Убийство этого льва было первым из двенадцати подвигов Геракла, которому в конце концов удалось поймать животное и задушить, затолкав кулак ему в глотку. Затем он попробовал освежевать добычу, но у него ничего не получалось, пока богиня Афина не дала совет: надо использовать страшные когти льва. Шкура, накинутая на голову и плечи, сделала Геракла практически неуязвимым.

(См. Геракл)

НЕРЕИДЫ

Пятьдесят морских нимф, или русалок, дочери морской нимфы Дориды и морского старца Нерея. Нереиды жили в глубинах океана и любили играть в волнах. Три нереиды были воспитаны богиней любви Афродитой: Асия, Аретуза и Фетида, все три прекрасные и золотоволосые. Особенно хороша была Фетида. Она притягивала взгляды смертных и богов, ее желали Зевс и его брат Посейдон. Чтобы избежать семейных ссор, Зевс выдал ее за смертного человека, фессалийского царя Пелея. Однако Фетиде Пелей не понравился, и она пыталась бежать от него. От этого несчастливого союза родился Ахилл, величайший витязь Троянской войны.

(См. Андромеда, Нерей, нимфы, Посейдон)

НЕРЕЙ

Второстепенный морской бог, известный своей мудростью и пророческим даром; его называли «морским старцем». Нерей жил в глубинах океана, но иногда поднимался на помощь морякам, потерпевшим кораблекрушение. Его дочери от морской нимфы Дориды именовались нереидами.

(См. нереиды)

НИМФЫ

Второстепенные женские божества дикой природы. Было очень много разных нимф: древесные (дриады и гамадриады), луговые (лемониады), горные (ореады), пресноводные (наяды), морские (нереиды и океаниды). Все они были прекрасны и вечно молоды, так что в них влюблялись и люди и боги (греческое слово nymphe также означало незамужнюю молодую женщину). Нимфы сами иногда влюблялись в смертных и порой похищали особенно красивых мальчиков. Нимфы часто сопровождали таких богов, как Дионис, Пан, Артемида и Аполлон, а сатиры страстно, хоть часто и безуспешно, их преследовали. Нимфам часто поклонялись, и они могли даровать смертным какие-то отдельные блага — например, помогали больным и выводили заблудившихся охотников.

(См. Андромеда, Артемида, Гилас, Дионис, дриады, Зевс, наяды, нереиды, Океан, Пан, сатиры, Сцилла и Харибда)

О

ОДИССЕЙ

Царь крошечного острова Итака. О нем рассказывает вторая великая поэма Гомера, «Одиссея», сюжет которой составляют его приключения во время долгого пути домой с Троянской войны (в реальности от Трои до Итаки совсем недалеко). Поэма открывается сценами жизни Одиссея в плену у нимфы-волшебницы Калипсо десять лет спустя после падения Трои. Освобожденный по приказу Зевса, он пустился с товарищами в великое странствие. По пути он столкнулся с циклопами, одноглазыми чудовищами-людоедами; проплыл мимо сирен, чьи песни влекли моряков к гибели; перехитрил колдунью Цирцею, превращавшую людей в свиней; посетил подземное царство. Колоритный и лукавый герой полагался больше на острый ум, чем на силу. Наконец случилось кораблекрушение, вся команда потонула, и только Одиссей добрался до страны феаков. Там его нашла и подружилась с ним прекрасная царевна Навсикая, которая привела его к царю. Феаки выслушали его историю, богато одарили и отправили на Итаку. Но у родных берегов его приключения не закончились: все двадцать лет его отсутствия его верной жене Пенелопе досаждали женихи. Полагая, что Одиссей мертв, они хотели жениться на ней и завладеть царством. Изменив свой облик, Одиссей вернулся во дворец отомстить: он перебил всех женихов из могучего лука, натянуть который хватало сил лишь ему. Затем наконец он и Пенелопа воссоединились на огромном брачном ложе, которое он сам когда-то сделал.

(См. Афина, Итака, Калипсо, лестригоны, лотос, Медея, «Одиссея», Полифем, Посейдон, сирены, циклопы, Цирцея)

«ОДИССЕЯ»

Вторая великая эпическая поэма Гомера. Повествует о приключениях Одиссея по пути с Троянской войны домой на Итаку.

(См. Итака, Одиссей, Полифем)

ОКЕАН

Титан и одновременно всеохватный океан. По географическим представлениям древних греков, это было не море, а великая пресноводная река, окружающая всю обитаемую землю и питающая через подземные источники все земные реки. Бог Океан считался сыном Урана (неба) и Геи (земли), двух древнейших божеств. Он был отцом океанид, морских нимф. В нем видели могучую, в целом добрую природную силу, необходимую для поддержания жизни на Земле через обновление рек и ручьев.

ОЛИМП

Высочайшая гора в Греции. Высотой почти в 3000 метров, ее пики часто заслонены облаками или покрыты снегом, что заставило древних греков считать гору домом главных божеств, двенадцати «олимпийских» богов. Лишь Аид, владыка подземного мира, сторонился ее, предпочитая свое мрачное царство. Жизнь во дворцах, выстроенных на Олимпе Гефестом, блистала роскошью. На пирах боги пили амброзию, божественный напиток, который разливал Ганимед, их прекрасный виночерпий, в то время как Аполлон играл на лире, а музы пели. Смертным и полубогам изредка разрешалось там появляться, но Олимп не был небесами в христианском смысле: души мертвых опускались в подземное царство Аида.

(См. Ганимед, Гера, Гефест, Зевс, Отрис)

ОРАКУЛЫ

Места, где греки спрашивали совета у богов. Важных оракулов было несколько: Додона на северо-западе Греции, где Зевс говорил из рощи священных дубов; остров Делос, где почитали Аполлона; Сива в пустыне на западе Египта, где поклонялись египетскому аналогу Зевса Амону, — сюда в 331 г. до н. э. приезжал Александр Македонский; но прежде всего оракул Аполлона в Дельфах — самое священное место греческого мира.

(См. Дельфы, Пифон)

ОРФЕЙ

Сын бога Аполлона и музы Каллиопы. Орфей был знаменитейшим поэтом, музыка которого обладала волшебной силой. Он сопровождал Ясона и аргонавтов в путешествии за золотым руном и пригодился, когда его музыка сдвинула с места остановившийся корабль; позже он смог противостоять своим пением сиренам и тем спас команду корабля от верной гибели. Он так глубоко любил свою жену Эвридику, что, когда она умерла от укуса змеи, отправился в подземный мир. Его пение очаровало лодочника Харона, адского сторожевого пса Кербера и даже самого Аида. Бог согласился вернуть Эвридику Орфею при условии, что тот не оглянется на нее, пока они не покинут подземный мир. Но во время долгого пути назад к свету он не смог не оглянуться и потерял жену навсегда. Горюя, он ушел в дикие земли, где очаровывал пением диких зверей. Все еще оплакивая Эвридику, он избегал всех женщин, пока менады, приведенные в ярость его безбрачием, не разорвали его в клочья. Но голова его, продолжая петь, поплыла по воде к острову Лесбос. Орфею приписывались многочисленные мистические стихи о бессмертии, написанные уже после его смерти.

(См. Кербер, менады, сирены)

ОТРИС (ОФРИС)

Гора на севере Центральной Греции. Она была захвачена титанами в войне против Зевса и его братьев (Титаномахия). Но Зевс уже занял куда более высокую вершину, Олимп: гора Офрис почти вдвое ниже.

ОФИОТАВР

Чудище-гибрид, спереди напоминавшее быка, а сзади — змею. Это существо, одно из самых странных порождений Геи, вступило в союз с Зевсом и было убито адамантовой секирой Бриарея, одного из союзников титанов в войне с богами Олимпа. Сжигая внутренности Офиотавра, можно было вызвать пожар, способный уничтожить всех богов, включая Зевса. После смерти Офиотавр был помещен благодарным Зевсом на небо: это созвездия Быка и Кита.

П

ПАН

Сельский бог — сын олимпийского бога-вестника Гермеса и нимфы. Он был покровителем пастухов, лесов и диких животных, а также коз и овец. Пан, родившийся с козлиными ногами и рогами, обитал в лесах и на пастбищах Аркадии (малонаселенной области в Южной Греции), где играл на флейте (сиринга, или флейта Пана), которую вырезал из тростника. Он любил и преследовал ухаживаниями нескольких нимф, в их числе Эхо. Афинский бегун Фидиппид по пути из Спарты, где просил помощи против персидских захватчиков, наткнулся на Пана, и тот предрек афинянам победу. Когда афиняне победили (бог вызвал «панику» в персидских войсках в битве при Марафоне), город выстроил ему храм. Имя Пана, переводящееся как «все», позже вызвало убеждение, что он бог всего, и некоторые греки поклонялись ему как единственному истинному богу.

(См. нимфы, сатиры)

ПАСИФАЯ

Жена критского царя Миноса. Минос молился об особенно прекрасном быке для жертвоприношения морскому богу Посейдону, но потом решил оставить быка себе. Разгневанный Посейдон заставил Пасифаю полюбить животное. Чтобы удовлетворить страсть, она приказала искусному афинскому мастеру Дедалу сделать корову, внутри которой и легла, чтобы соблазнить быка. От этого чудовищного союза родился человекобык Минотавр, которого спрятали в лабиринте.

(См. Ариадна, лабиринт, Минос, Минотавр)

ПЕГАС

Бессмертный крылатый конь, который вышел из отрубленной головы Медузы. Укрощенный героем Беллерофонтом с помощью золотой узды, дарованной Афиной, Пегас понес его на бой с Химерой. Пегас мог создавать родники: от удара его копыта вода вырывалась из земных недр.

(См. Медуза, Персей)

ПЕРСЕЙ

Сын Данаи, дочери царя Акрисия из Аргоса, и Зевса, царя богов, который соблазнил Данаю, явившись в виде золотого дождя. Персей вырос с матерью на острове Серифос. Царь Серифоса Полидект полюбил Данаю, но не пользовался взаимностью, и тогда Персей согласился найти и убить Медузу, отвратительное змееволосое создание, взгляд которого обращал людей в камень, — при условии, что Полидект оставит его мать в покое. При помощи богини Афины, которая дала ему отполированный до блеска щит, и бога Гермеса, подарившего крылатые сандалии и шапку-невидимку, Персей застал спящую Медузу врасплох. Он отрубил ей голову, использовав щит как зеркало, чтобы не глядеть прямо на нее, и ускакал на волшебном коне Пегасе, рожденном из отрубленной головы Медузы.

На обратном пути (захватив глаз сестер Грай, он заставил их сказать ему, куда держать путь дальше) он увидел прекрасную царевну Андромеду, прикованную к скале в качестве жертвы морскому чудовищу. Персей обратил монстра в камень, показав ему голову Медузы, освободил Андромеду и женился на ней. Дома на Серифосе он тем же путем обратил в камень Полидекта и отдал страшную голову Афине. Богиня поместила ее на эгиду, которую носила на шее, а Персей стал царем Тиринфа в Пелопоннесе (Тиринф в греческих мифах — значительное государство).

(См. Андромеда, Афина, Грайи, Медуза, шлем-невидимка)

ПЕРСЕФОНА

Дочь Деметры, богини растительности, и Зевса. Настоящее ее имя — Кора, что значит просто «девушка». Персефона счастливо жила на земле, пока однажды, когда она собирала цветы, бог подземного мира Аид не возник из-под земли и не увез ее на колеснице в свои мрачные владения, где она с неохотой стала царицей. Деметра в отчаянии искала дочь по всей земле, с горя уничтожая урожаи, пока Зевс не послал Гермеса уговорить Аида отпустить Персефону. Тот так и сделал, но сначала хитростью заставил Персефону съесть несколько волшебных гранатовых зерен, и в итоге зимние месяцы ей пришлось по-прежнему проводить с ним. В качестве царицы подземного мира Персефона обладала огромной властью, в наземной же ее ипостаси ей поклонялись наравне с Деметрой в городе Элевсине близ Афин, где местные жители рассказали Деметре о похищении Персефоны и были за это награждены божественными тайнами плодородия.

(См. Аид, Деметра, Тантал, Тесей)

ПИФОН

Древний змей или дракон женского пола, убитый юным Аполлоном, когда тот сделал Дельфы своим главным святилищем. Однако имя и аура Пифона сохранились в лице пифии — жрицы, дававшей загадочные ответы на вопросы, с которыми люди приходили в Дельфы, к величайшему из греческих оракулов. Традиционно пифия сидела во внутреннем святилище на треножнике над глубочайшей расщелиной. Пары, поднимавшиеся из расщелины, приводили ее в транс, в котором бог говорил через нее такими загадочными стихами, что их ошибочность было не доказать при любом исходе событий.

(См. Дельфы)

ПОДЗЕМНЫЙ МИР

Мрачное царство под землей, куда отправлялись души почти всех умерших. Там правил бог Аид, имя которого греки предпочитали не произносить — оно стало синонимом подземного мира.

(См. Аид, Геракл, Деметра, Зевс, Кербер, Кронос, Лета, Олимп, Одиссей, Орфей, Персефона, поля асфоделей, Посейдон, Стикс, Тартар, Тесей, Харон, Цирцея, шлем-невидимка, Элизиум, Эней)

ПОЛИФЕМ

Циклоп, о котором рассказывается в «Одиссее». Он любил морскую нимфу Галатею, но та предпочла ему Акида, сына Пана от речной нимфы. Полифем убил Акида обломком скалы, но в любовных делах это ему не помогло. В столкновении с Одиссеем и его спутниками Полифему повезло не больше. Хитрый греческий герой сумел ослепить его, спящего в пещере, и сбежал, ухватившись за брюхо овцы циклопа. Вернувшись на корабль, Одиссей дразнил слепого гиганта — и очень зря: Полифем стал кидать в него валунами и молить своего отца, морского бога, об отмщении. Посейдон соответственно постарался сделать странствия Одиссея еще труднее.

(См. циклопы)

ПОЛЯ АСФОДЕЛЕЙ

Луга в подземном мире, куда отправлялись души большинства людей, в том числе и знаменитых героев.

ПОСЕЙДОН

Бог землетрясений, лошадей и моря. Старший брат Зевса, лишь ему уступавший в величии. Посейдон был могучее полудикое божество. Он правил морем, Зевс — небесами, а еще один брат Аид — подземным миром. С трезубцем в руке Посейдон ездил по волнам в колеснице, запряженной морскими конями. Он женился на Амфитрите, одной из нереид, но заводил многочисленные романы с людьми, божествами и животными. Среди его странных отпрысков — одноглазые великаны-людоеды циклопы. Посейдон поддерживал греков в Троянской войне, что не помешало ему враждебно относиться к Одиссею и всячески усложнять тому странствия, насылая штормы. Матросы и рыбаки молили Посейдона о ясной погоде, ему был посвящен известный храм на Сунийском мысу. Однако Посейдон так и не смог снискать симпатии афинян. В состязании с Афиной он предложил городу родник, а она — оливковое дерево, которое горожане и выбрали: оливы были ведущей сельскохозяйственной культурой Афин.

(См. Аид, Андромеда, Арахна, Афина, гиппокампы, Зевс, Кронос, Минос, Минотавр, нереиды, Пасифая, Полифем, Тесей, титаны, циклопы)

ПРОКРУСТ

Великан-разбойник, который жил на Истме в Коринфе и нападал на путешественников. Прокруст заставлял своих жертв ложиться на специально изготовленные им кровати, и если жертва не умещалась на это «прокрустово ложе», отрубал ей ноги, а слишком малорослых растягивал до нужной длины. Его злодеяния прекратил молодой царевич Тесей, который победил его и отправил на одну из этих кроватей.

(См. Тесей)

ПРОМЕТЕЙ

Титан. Прометей отличался от своих часто неразумных братьев хитростью и умом (его имя переводится как «думающий вперед»).

Он придерживался нейтралитета в войне титанов с Зевсом и был допущен на Олимп, но втайне ненавидел Зевса. Прометей ловко отомстил богам. Греки приносили животных в жертву богам, разделывая и поджаривая их на кострах у храмов, но некоторые части оставляли себе в пищу. Прометей спрятал лучшее мясо жертвенного быка, которому вспорол брюхо, что показалось богам и людям отвратительным, положил кости под слой жира и шкуры и уговорил Зевса выбрать именно эту часть. С тех пор боги получали в жертву лишь шкуру и кости, которые сжигались, а люди съедали все лучшее мясо. В ярости Зевс отнял у людей огонь. Но Прометей зажег факел от огненной колесницы солнца и вернул огонь людям. За это «воровство» Зевс приковал Прометея к скале в горах Кавказа, где орел пожирал его печень. Каждую ночь печень чудесным образом заживала, а наутро пытка возобновлялась. Наконец после тридцати тысяч лет мучений Геракл освободил Прометея.

(См. титаны)

С

САТИРЫ

Буйные, лукавые существа исключительно мужского пола с козлиными рогами, острыми ушами, хвостами и раздвоенными копытами, во всем остальном имевшие человеческий облик. Они были спутниками бога вина Диониса, часто напивались и без конца гонялись за женщинами — смертными и нимфами. Пан имел многие характеристики сатира. Часто вместе с сатирами пировал Силен, веселый толстый старик, такой пьяный, что он то и дело падал с осла.

(См. Дионис, нимфы)

СЕЛЕНА

Богиня луны, дочь солнечного бога Гелиоса. Селена ездила на лунной колеснице, которую влекли по небу серебряные кони. Она полюбила невероятно красивого юношу Эндимиона, смертного сына Зевса. Селена просила Зевса даровать Эндимиону вечную юность; тот согласился, но при этом погрузил его в вечный сон. Несмотря на это, Селена так больше никого и не полюбила.

(См. Артемида)

СИРЕНЫ

Пожалуй, первые в истории «роковые женщины», причем буквально роковые для моряков, которые слышали их сладкое пение. С птичьими телами и рыбьими хвостами, но с лицом и грудью прекрасных женщин, три сирены жили на острове недалеко от Сциллы и Харибды, где берега были очень опасны. Одиссей, предупрежденный Цирцеей, залепил уши своих матросов воском и приказал привязать себя к мачте, когда остров показался впереди. Благодаря этому он услышал нежные голоса сирен и не погиб. Он, конечно, умолял своих людей отвязать его, но команда выполняла приказ, и все обошлось. Позже, когда мимо сирен проплывали Ясон и аргонавты, поэт Орфей так запел в ответ, что сами сирены обратились в скалы.

(См. Одиссей, Орфей, Цирцея)

СТИКС

Река в Аиде, подземном мире. Черные воды Стикса заключали подземное царство в девять колец, одно из которых именовалось «река Ахерон». Чтобы пересечь ее, тени недавно умерших платили перевозчику Аида Харону обол, мелкую монету, которую традиционно клали в могилу.

(См. Аид, Гермес, Харон)

СТИМФАЛИЙСКИЕ ПТИЦЫ

Птицы-людоеды с железными когтями и клювами, которыми кишел пелопоннеский город Стимфал. Геракл их уничтожил (это был его шестой подвиг).

(См. Геракл)

СФИНКС

Чудовищный гибрид с грудью и головой женщины, телом льва, змеиным хвостом и крыльями; образ египетского происхождения, позаимствованный греками. Сфинкс жил близ Фив в Центральной Греции и терроризировал путников странными и трудными загадками. Наконец Эдип по пути из Коринфа дал верный ответ (самая известная загадка была про то, кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух и вечером на трех: это человек, который в младенчестве ползает, потом ходит, а в старости пользуется палкой). В итоге Сфинкс, по разным версиям мифа, не то погиб от рук Эдипа, не то покончил с собой.

(См. Эдип)

СЦИЛЛА И ХАРИБДА

Скалы (Сцилла) и водовороты (Харибда), с которыми столкнулся Одиссей, странствуя по Средиземному морю. Он едва уцелел, схватившись за дерево, когда его корабль затянуло в водоворот. Сцилла и Харибда некогда были прекрасными нимфами, но Сциллу заколдовала Цирцея, а Харибду — Зевс.

Т

ТАЛОС

Огромная живая бронзовая фигура, созданная богом-кузнецом Гефестом, чтобы охранять царевну Европу и берега Крита. Талос умел кидать камни на огромное расстояние. Оживляющая его жидкость находилась в волшебном сосуде в ноге. Медея погрузила Талоса в глубокий сон и убила, разрушив этот сосуд.

ТАНТАЛ

Сказочно богатый царь Сипила (на территории нынешней Турции). Один из первых смертных, кого боги почтили приглашением на обед, он оскорбил Зевса, украв подававшуюся на божественных пирах амброзию и отдав ее людям, да еще и разнеся сплетни богов. Кроме этого, он разрубил на куски своего сына Пелопса и подал его мясо к столу, но только Деметра, расстроенная утратой своей дочери Персефоны, притронулась к кошмарному жаркому. В наказание за эти преступления Зевс приковал Тантала в пруду, над которым нависало плодовое дерево. Как только Тантал пытался сорвать плоды, ветви поднимались на недоступную высоту, а едва он наклонялся попить, вода отступала. От этих вечных мучений происходит выражение «танталовы муки».

ТАРТАР

Глубочайшая часть подземного мира, окруженная тройной стеной с бронзовыми вратами, своего рода колония для мертвых, куда навечно попадали величайшие преступники — например, титаны, восставшие против Зевса.

(См. Аид, Кронос, Лета, титаны, Тифон)

ТЕСЕЙ

Самый известный в Афинах герой и легендарный великий царь этого города. По преданию, у Тесея было два отца: бог моря Посейдон и афинский царь Эгей. Эгей провел ночь с Эфрой, незамужней дочерью царя Трезены Питтака и, уходя на следующее утро, оставил свой меч и сандалии под огромной скалой. Достигнув возраста шестнадцати лет, Тесей поднял камень и узнал, кто его смертный отец. Вооружившись царским мечом, он отправился в Афины. По пути он убил Прокруста, разбойника, терроризировавшего Истмийский перешеек. Когда он пришел в Афины, Медея, новая жена его отца, пыталась отравить Тесея, но бежала, потерпев неудачу. Эгей признал Тесея наследником, но и тут не обошлось без проблем: критский царь Минос в отместку за убийство сына наложил на Афины ежегодную дань семь юношей и семь девушек, которые приносились в жертву Минотавру в лабиринте. Тесей вызвался добровольно и отправился на Крит во главе афинской «делегации». Там царевна Ариадна полюбила его и дала ему клубок ниток, чтобы, убив Минотавра, он смог выбраться из лабиринта. Потом он женился на Ариадне и бежал с ней с Крита, но вскоре бросил ее на острове Наксос. Когда корабль приближался к Аргосу, он забыл сменить черные паруса на белые, как обещал отцу, и тот, думая, что сын его погиб, в отчаянии покончил с собой. Так Тесей стал царем. Он объединил Аттику (страну, центром которой были Афины), но странствий не прекратил и отправился на восток, к Черному морю. Там он похитил царицу амазонок Антиопу (или Ипполиту), из-за чего позже амазонки захватили Аттику. Он также отправился на поиски приключений со своим другом, фессалийским царевичем Пирифоем. Пытаясь похитить Персефону из подземного мира, он попал в ловушку Аида и был освобожден Гераклом, а Пирифой остался в преисподней. Второй брак Тесея с критской царевной Федрой, сестрой Ариадны, оказался катастрофическим — она влюбилась в Ипполита, сына Тесея от Антиопы. Когда Ипполит, давший обет безбрачия, отверг ее ухаживания, Федра сказала Тесею, что пасынок пытался ее изнасиловать. Тесей в ярости призвал Посейдона убить Ипполита и слишком поздно узнал о невиновности сына. Наконец он погиб на острове Скирос, завистливый царь которого убил его. Однако в Марафонской битве в 490 г. до н. э. призрак Тесея сражался вместе с афинскими солдатами против персидских захватчиков.

(См. амазонки, Ариадна, Дионис, Медея, Минос, Минотавр, Прокруст, Эгейское море, Ясон)

ТИТАНЫ

Одни из древнейших богов, дети Геи (земли) и Урана (неба). Считалось, что они велики и сильны, но умом не блещут, за исключением Прометея. Среди знаменитых титанов были Атлас, Гиперион (свет) и Кронос. Кронос был отцом нескольких олимпийских богов. Боясь, что они свергнут его, как он сверг своего отца, он глотал своих детей, как только его жена Рея рождала их. Рея подменила Зевса камнем, и позже с ее помощью Зевс заставил Кроноса отрыгнуть обратно своих братьев и сестер. Когда титаны восстали против нового порядка олимпийцев, Зевс вместе со своими братьями Посейдоном и Аидом сокрушил их и многих заточил в Тартар.

(См. Аид, Атлас, Зевс, Кронос, Олимп, Офиотавр, Прометей, Тартар, Уран)

ТИФОН

Чудовищный сын Геи (земли) и бога Тартара. Он был огромен, как гора, с сотней драконьих голов, телом змеи и горящими глазами. Тифон породил других чудовищ, таких как Гидра и химера, и поначалу так напугал греческих богов, что они сбежали в Египет, превратившись в животных (так греки объясняли наличие в Египте звероголовых богов вроде Анубиса). Наконец Зевс и Гермес заключили Тифона под гору Этна в Сицилии, из вулканических недр которой он продолжал изрыгать огонь и насылать бури — тайфуны, названные в честь него.

(См. Ехидна, гарпии, Гидра, Химера)

ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА

Величайшая война в греческих мифах, ставшая темой гомеровского эпоса, «Илиады» (впрочем, греки считали эти события вполне историческими, а вовсе не мифом). Троянская война началась, когда Парис, красивый сын царя Трои Приама, покинул Спарту с Еленой, прекрасной спартанской царицей. Менелай, царь Спарты и муж Елены, был братом Агамемнона, могущественнейшего из правителей Греции, и тот поднял всю страну, чтобы помочь отомстить за поругание фамильной чести. В ответ троянцы собрали своих союзников со всей Азии. Когда греки высадились под стенами Трои, им было не взять укрепленный город, и война превратилась в серию отдельных стычек между героями, порой перераставших в полномасштабные сражения. Временами победа была на стороне греков, и те приближались к вратам Трои, но порой троянцы под командованием старшего сына Приама царевича Гектора гнали греков чуть не до их кораблей (сам Парис почти не сражался). Грекам изрядно вредила ссора между Агамемноном и молодым царевичем Ахиллом, лучшим из их бойцов, в результате которой Ахилл отказался сражаться. Только когда убили Патрокла, лучшего друга Ахилла, тот вернулся на войну, убил Гектора и вскорости сам погиб. Наконец Трою взяли с помощью знаменитого троянского коня. Греки притворились, что уплывают, и оставили огромную деревянную статую как приношение богам. Троянцы в восторге приволокли коня в город, но внутри статуя была полой, и там сидели воины. Ночью греки вышли из деревянного брюха, открыли ворота и впустили своих товарищей. Троя была захвачена, а ее жители перебиты или взяты в плен, кроме Елены, которую вернули Менелаю, и Энея, персонажа «Энеиды», который бежал вместе с отцом.

(См. амазонки, Афина, Афродита, Гера, Елена, Зевс, «Илиада», Итака, Минос, нереиды, Одиссей, «Одиссея», Посейдон, Эрида)

У

УРАН

Божественное воплощение звездного неба, сын и супруг Геи, богини земли. У них было двенадцать сыновей, титанов, один из которых, Кронос, кастрировал отца и выбросил его гениталии в море. Из поднявшейся пены родилась Афродита, олимпийская богиня любви.

(См. Афродита, Океан, титаны)

Ф

ФУРИИ

Дочери Никты (ночи), одни из ужаснейших сверхъестественных созданий. Фурий, или Эриний, было три: Алекто, Тисифона и Мегера. Это были темные первобытные силы, старше олимпийских богов, которые мстили за такие преступления, как отцеубийство, матереубийство и лжесвидетельство, преследуя виновных по всей Земле. Судя по изображениям, отвратительно уродливые, крылатые, змееволосые, они носили также эвфемистическое прозвание «Эвмениды» (милостивые), призванное скрыть их ужасную природу. В пьесе Эсхила «Эвмениды» богиня Афина укротила их и сделала добрыми покровительницами правосудия в Афинах.

X

ХАРОН

Призрачный лодочник, перевозивший души мертвых через реку Стикс в подземный мир. Он требовал с мертвых плату за услугу — один обол (мелкая монета), и поэтому трупы всегда погребали с монеткой во рту.

(См. Аид, Гермес, Орфей, Стикс)

ХАРИБДА см. СЦИЛЛА И ХАРИБДА

ХИМЕРА

Странное чудище, убитое героем Беллерофонтом. По Гомеру, у Химеры были голова и лапы льва, тело козы и хвост змеи. По другим источникам, она была многоглава, изрыгала огонь и состояла в родстве с подобными ей чудовищами Эридой и Тифоном. Имя ее стало синонимом чего-то явно невозможного и фантастического.

ХИРОН

Мудрый старый кентавр, воспитатель юных героев (например, Ясона). Хирона считали превосходным учителем, сведущим также в медицине, астрологии и астрономии.

(См. Аполлон, кентавры, Ясон)

Ц

ЦИКЛОПЫ

Одноглазые великаны, которые, согласно Гомеру, жили на далеком первобытном острове и пасли там овец. В поисках пищи Одиссей и его команда высадились на острове и зашли в глубокую пещеру. Их поймал Полифем, циклоп, которому принадлежала пещера: он вернулся и перекрыл выход валуном. Обнаружив чужаков, Полифем успел заживо сожрать двух греков, прежде чем Одиссей ослепил его, спящего. На вопрос Полифема, кто он, Одиссей ответил: «Никто», так что циклоп, уже ослепленный, звал на помощь и кричал, что его поранил «Никто». Соответственно прочие циклопы решили, что их товарища никто не ранил, а значит, и беспокоиться не о чем. Так он и остался один в пещере с греками. Греки сбежали, вцепившись в шерсть под брюхом у овец: выпуская животных, циклоп пересчитывал их по спинам. Снова оказавшись на корабле, Одиссей дразнил Полифема, полагая, что находится в безопасности. Но нет: Полифем был сыном Посейдона, и за время своих странствий Одиссею досталось от морского бога. Другая легенда изображает циклопов как великанов-ремесленников, кузнецов, работающих с Гефестом.

(См. Одиссей, Полифем, Посейдон, шлем-невидимка, Этна)

ЦИРЦЕЯ (КИРКА)

Дочь бога солнца Гелиоса и тетя Медеи, могучая волшебница. Цирцея жила на сказочном острове Ээя («Воющий») на краю света. Когда на Ээе высадились люди Одиссея, она превратила их в свиней. Спасся только Одиссей — благодаря волшебной траве «моли», дарованной ему богом Гермесом, и он же заставил Цирцею снова сделать своих спутников людьми. Они прожили на ее острове год, после чего Цирцея отпустила их, дав совет, как защититься от сирен, сладкое пение которых влекло моряков к гибели, и как попасть в подземное царство. Позже, когда Ясон и аргонавты прибыли на ее остров, она очистила их от вины за убийство брата Медеи.

(См. Медея, Одиссей, сирены, Сцилла и Харибда)

Ш

ШЛЕМ-НЕВИДИМКА

Часть волшебного вооружения Персея, в котором он отправился убивать Медузу. Изначально созданный циклопами для Аида, владыки подземного царства, шлем делал своего владельца невидимым, словно вокруг воцарялась ночь, — отсюда «Шлем Тьмы».

Э

ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ

Главное море, омывающее берега Греции; название его происходит от имени афинского царя Эгея. Когда юноша Тесей, сын Эгея, отплыл на Крит в числе молодых людей, предназначенных в жертву Минотавру, он обещал отцу, что в случае благополучного возвращения заменит черные паруса корабля другими. Тесей и правда вернулся с Крита живым, но обещание не выполнил, и Эгей с горя бросился в море, которое после этого получило его имя.

ЭГИДА

Священное украшение большой ценности, которое обычно надевали на шею в виде медальона или ожерелья боги (или обожествленные люди, такие как Александр Македонский). Его также могли нести отдельно в торжественной процессии. Зевс, царь богов, впервые дал эгиду своей дочери Афине, богине — покровительнице города Афины, что сделало ее неуязвимой даже для его молний. Обрамленная змеиными головами и украшенная изображением Горгоны, чудовища, взгляд которого обращал людей и животных в камень, эгида приносила победу той стороне, которую поддерживал носящий ее бог.

(См. Афина, Персей)

ЭДИП

Сын фиванского царя Лая и Иокасты. Чтобы предотвратить исполнение пророчества, что собственный сын убьет его, Лай приказал пастуху бросить младенца Эдипа на склоне горы. Но пастух спас мальчика, и тот был воспитан царем Коринфа как родной. Оракул предостерег Эдипа, что он убьет отца и женится на матери, и тот бежал из Коринфа, чтобы ничего подобного не случилось. Но на перекрестке близ Фив он встретил и убил Лая, не узнав его, и победил в споре с загадочным полульвом Сфинксом. В Фивах Эдипа провозгласили царем и отдали ему в жены вдовствующую царицу Иокасту. Много лет спустя, когда в Фивах разразилась эпидемия чумы, Эдип услышал от Дельфийского оракула, что всему виной убийца Лая. Наконец он понял, что это он и убил собственного отца. Услышав об убийстве первого мужа и о совершенном ею кровосмешении, Иокаста покончила с собой. Эдип ослепил себя и удалился в изгнание.

(См. Сфинкс)

ЭЛИЗИУМ (ЕЛИСЕЙСКИЕ ПОЛЯ)

Рай, ожидавший лишь очень немногих избранных счастливцев. Элизиум располагался у края земли. Над ним постоянно дул легкий ветерок, и счастливые герои наслаждались почти такой же жизнью, как боги. Туда отправился муж Елены Менелай, но большая часть людей, пусть даже и героев, оказывалась после смерти в мрачном подземном царстве.

(См. Аид, Лета)

ЭНЕЙ

Сын богини Афродиты и троянского царевича Анхиса, герой «Энеиды». Эней бежал из павшей Трои, унося на плечах старого отца. Последовавшие за этим странствия по Средиземному морю привели его в Карфаген, где в него страстно влюбилась Дидона, царица и основательница города. Когда по велению божества он против своей воли вынужден был отплыть, Дидона в отчаянии покончила с собой. Затем Эней отправился в подземный мир, чтобы посетить дух умершего к тому времени отца и услышать пророчество о своей роли в грядущем величии Рима, и продолжил путь в Лаций (ныне Лацио в Центральной Италии). Там Эней женился на Лавинии и основал на побережье город Лавиний — предшественник Рима. Римляне почитали Энея. Юлий Цезарь утверждал, что является его потомком — впрочем, как и Август, в годы правления которого Вергилий написал «Энеиду».

(См. Афродита, Троянская война)

ЭРИДА

Богиня вражды и раздора. Эрида была дочерью Никты (ночи) и матерью Труда, Боли, Лжи и Вражды. Сестра Ареса, бога войны. Пробудив соперничество между тремя великими олимпийскими богинями Афродитой, Афиной и Герой, она оказалась отчасти виновна в развязывании Троянской войны.

(См. Химера)

ЭРИМАНФСКИЙ ВЕПРЬ

Огромная дикая свинья, обитавшая на склонах горы Эриманф в Пелопоннесе. Вепрь разорял окрестные земли, покуда не был пойман Гераклом, который связал его и отволок домой в город Тиринф. При виде огромного чудовища Эврисфей (царь, который, собственно, и послал Геракла ловить кабана) так перепугался, что спрятался в бронзовом кувшине.

(См. Геракл)

ЭТНА

Вулкан на востоке Сицилии. Этна была высочайшим вулканом, известным грекам. Высотой в 3329 метров, она большую часть года была покрыта снегами. Она часто извергалась, хотя не причиняла серьезных разрушений. По легенде, в ее огненных недрах была главная кузница бога Гефеста, где он вершил свою волшебную работу при помощи одноглазых великанов циклопов. Философ и маг Эмпедокл погиб, бросившись в жерло Этны.

(См. Гефест, Тифон)

Я

ЯСОН

Один из величайших греческих героев, сын Эсона, царя Иолка. Поскольку Эсона сверг его брат Пелий, Ясона воспитал в изгнании мудрый кентавр Хирон. Когда Ясон вернулся в Иолк, дядя вскоре узнал его и отправил в опасное путешествие за золотым руном в Колхиду (Восточное Причерноморье). Ясон набрал героев (например, Геракла и Тесея Афинского) в команду своего корабля «Арго» (отсюда название «аргонавты»). В пути им помогали две богини — Гера, которая вместе с ними отбивала воздушные атаки гарпий, и Афродита, которая заставила Медею, дочь царя Колхиды, влюбиться в Ясона. Колхидский царь дал Ясону трудное задание, чтобы тот показал себя достойным Медеи: вспахать поле на диких быках и засеять его зубами дракона. Когда из зубов выросли грозные воины, Ясон натравил их друг на друга и сам уцелел. При помощи Медеи Ясон похитил золотое руно, и они вместе отплыли на «Арго». Ясон стал царем богатого города Коринфа, но вскоре ушел от Медеи к другой женщине. В ярости Медея подожгла дворец, уничтожила почти всю царскую семью и бежала в Афины. Ясон избежал смерти, но позже погиб, когда балка с прогнившего «Арго» упала ему на голову.

(См. гарпии, Гилас, золотое руно, кентавры, Кирка, Колхида, Медея, Орфей, сирены, Хирон)

Найджел Роджерс — историк и искусствовед, получил образование в Кембриджском университете (Англия); много пишет по истории, искусству, мифологии и философии. Среди его последних книг «Мир древних греков» (2008), «Римская империя» (2006) и «Философы скверно себя ведут» (2005). Адрес его веб-сайта: http:// nigelrogers.co.uk.