Гений Медицины. Том 5

Глава 6

Ничего так не бодрит с утра, как обвинения в убийстве. Сразу появляется неописуемый приток энергии.

— Это плохо, — констатировал я. — Сейчас перезвоню.

Скинул трубку, не дожидаясь новой порции нервных выкриков Чехова. И поспешил набрать Зубова.

— Птенец, ещё утро, что случилось? — пробурчал тот сонным голосом.

— Михаил Анатольевич, хочу на первую половину дня отпроситься, — попросил я. — Нужно решить кое-какие проблемы.

— Что-то серьёзное? — уже более настороженно спросил наставник.

— Серьёзное, — я не стал отрицать очевидного. — Грузить вас не буду, сам во всём разберусь.

— Хорошо, понял, — Михаил Анатольевич мне доверял, так что не возникло никаких проблем с отпрашиванием. — Приходите, как сможете.

После этого я отзвонился Антону и договорился встретиться с ним в научном центре.

— Хозяин, но твой метод никого не мог убить, — встревоженно пискнул крыс, когда я приступил к сборам. — Это же абсурд!

— Знаю, — кивнул я. — Когда вышла первая статья, в той жёлтой газете, я подумал, что это завистники. Но статья в главном конкуренте «Невского берега» явно заказная. А кому выгодно, чтобы мой метод признали опасным?

— Научному центру, — вмиг догадался Клочок. — Но разве это логично? Научное общество уже проверяло этот метод и доказало его эффективность. Такая статья ничего не решит…

— Она наложит тень на моё имя, — объяснил я. — В научном обществе это не самое лучшее, что может произойти. Так что надо с этим разобраться.

Крыс залез в мою сумку, и мы отправились в учёный совет. Чехов уже ждал нас в кабинете Брусилова, туда же пригласили и штатного юриста, Николая Алексеевича.

— Константин, доброе утро, — поздоровался Андрей Михайлович. — Вы уже читали статью?

— Нет, Антон Николаевич только сказал о ней по телефону, — ответил я.

Мне протянули газету «Новости Санкт-Петербурга», и я погрузился в чтение.

«Врач из клиники „Центр семейного здоровья“, решивший остаться анонимным, опробовал так называемый „прогрессивный“ метод лечения ВИЧ-инфекции на своей пациентке. По его словам, через двадцать минут после этого у женщины случился сильнейший приступ, её с трудом удалось спасти, и пришлось госпитализировать. Боткин — шарлатан и убийца. Если пользоваться его методом…»

Статья была приличная — почти в целый газетный лист. И ложь, от первого до последнего слова. Ну невозможно воздействовать аспектами лекарской магии так, что пациентка чуть не погибнет.

— Отец, это бред какой-то! — в кабинет ворвалась Дарья. Увидев меня и Чехова, она смутилась.

Увидев её, смутился и Антон. Ну и картина. Неужели он уже пробовал на ней какие-то из приёмов, что мы с ним изучали? Надо будет спросить, когда всё это закончится.

— Кхм, Дарья Андреевна, у меня тут совещание, — тактично кашлянул её отец.

— Мне плевать! — она громко закрывала дверь за своей спиной. — Костя и Антон не могли создать метод, который убивает людей! Да Константин самый умный из всех людей, кого я знаю! Да, даже после тебя, отец, прости! А Чехов тут вообще не при чём — он же просто писал статью!

— Даша, мы разберёмся с этим сами, — ещё строже ответил Брусилов. — Иди к себе, работай.

— Всё будет хорошо, — ласково добавил ей Антон.

— Ты только мне скажи, и я всем им глаза вырву, — воинственно добавила Брусилова, и вышла из кабинета.

Нет, между ними уже явно было свидание. Чехов, ещё друг называется, а о таком умолчал.

— Так вот, о чём это я, — попытался собраться с мыслями Андрей Михайлович.

Но сделать это ему снова не дала открывшаяся дверь. На этот раз в кабинете появился донельзя довольный Квасов. От счастья он разве что не светился, как лампочка.

— Как хорошо, что здесь и сам виновник торжества! — воскликнул он. — Андрей Михайлович, я же вам говорил, что…

— Выйдите и закройте дверь с той стороны! — не выдержал Брусилов. — Сейчас вообще не до вас!

— Но подождите, я же… — Квасов явно растерялся.

— Вы сейчас же покинете мой кабинет, — отрезал Брусилов. — Я занят.

Опозоренный Квасов бросил на меня гневный взгляд, словно и в этом винил меня, а после этого покинул кабинет.

— О чём. Я. Говорил, — нервы Андрея Михайловича были уже на пределе.

— Константин прочитал газету, — мягко напомнил молчавший до этого юрист. — Наверняка у него возник вопрос, чем это в принципе чревато. Это не является доказательством того, что метод не рабочий. Но если начнётся расследование, и ваш метод действительно окажется опасным, то как минимум, вас уволят из учёного совета. А как максимум — вам может грозить уголовное дело.

— Мой метод не опасен, — спокойно ответил я. — Эта статья явно заказная. И я даже знаю, от кого.

Я рассказал присутствующим про частный научный центр.

— С такими центрами нам не привыкать конкурировать, — задумчиво ответил Николай Алексеевич. — Но действуют они обычно более мягко. В этом случае им чем-то насолили конкретно вы, Константин.

Ещё бы. Я неплохо так лично унизил их директора при встрече.

«В ботинки бы ему написать» — гневно поддержал меня Клочок.

— Что вы посоветуете делать в этой ситуации? — чуть успокоившись, спросил Андрей Михайлович у юриста.

— Добиться опровержения этой статьи, — пожал тот плечами. — Но это практически невозможно. Тут не указан автор, да и статья, по словам Боткина, заказная.

— Заказная не статья, а слова этого врача, — поправил я его. — А найти его несложно, клинику-то им указать пришлось. Так что будет опровержение, уже завтра.

— Но… — Брусилов не ожидал такого бурного разворота событий.

— Андрей Михайлович, автор статьи я, участник скандала с научным центром «Экспериментально» тоже я, и разберусь я, — отрезал все возражения. — Антон, поедешь со мной, мне нужен свидетель.

Чехов кивнул и покинул вслед за мной кабинет. Мы вызвали такси, и отправились в «Центр семейного здоровья». Он находился в другом районе, так что дорога заняла около тридцати минут.

— Что у вас с Дашей? — по пути полюбопытствовал я.

— Слушай, тут вся карьера и свобода на волоске, — возмутился Чехов. — А ты мне про Дашу⁈

— Конечно, когда же ещё это обсуждать, — я пожал плечами.

Антон недовольно фыркнул, но долго молчать не смог.

— Ходили на свидание, — признался он. — Пригласил согласно всем твоим советам. Она такая классная! Мне кажется, я влюбился. На прощание поцеловал её в щёчку.

Для моего друга, который до этого вообще не контактировал с женщинами, это уже прорыв.

— На второе свидание договорились уже? — спросил я.

— Пока нет… — замялся Антон. — Я вот всё думаю…

— Даже не думай, — перебил я его. — А то знаю тебя. Сегодня же пригласи снова куда-нибудь. И на этот раз щекой не ограничивайся.

Чехов покраснел, как школьник, но послушно кивнул, как ученик. На этом моменте мы как раз подъехали к клинике.

Я первым вошёл внутрь, и прошёл к симпатичной девушке-администратору.

— Доброе утро, — улыбнулся я ей.

— Здравствуйте, — покраснела она. — Вас приветствует наш центр. К кому бы хотели записаться?

— Юлия, — я прочитал имя на её бейджике. — Мне очень нужна ваша помощь.

По её виду она уже готова была сделать всё, что угодно.

— К-какая? — заикнувшись, спросила она.

— Я врач-инфекционист из другой клиники, Бродов Тимофей Аристархович, — ответил я доверительным шёпотом. — А это мой напарник, Чушкин Геннадий Станиславович. Мы прочитали статью в газете. И у нас была такая же ситуация! Мы подумали, что можем как-то объединиться с вашим уважаемым врачом, чтобы вместе бороться с такой наглой ложью.

Юля покраснела, а потом побледнела и задрожала.

— Но Игорь Станиславович приказал не упоминать его имя, — ответила она.

Вот же солнышко! Какая наивная девушка, нам прямо повезло.

— Милая Юлия, но вы можете спасти мир! — торжественно ответил я. — Этот город в опасности. А вы можете защитить жизни стольких людей!

— Как? — её глаза распахнулись от удивления.

— Просто дать нам поговорить с Игорем Станиславовичем, — улыбнулся я. — И всё.

— Ну… Конечно, если это ради города и людей… Он принимает в третьем кабинете, — ответила, наконец, девушка. — Сейчас у него никого, можете пройти к нему.

Да судя по пустым коридорам, ажиотажа в этой клинике в принципе нет. Что лишний раз объясняет, почему этот врач согласился на заказную статью.

— Спасибо, — улыбнулся я ей, и направился к нужному кабинету. Чехов побежал за мной.

«Я наготове, если нужно, хозяин» — из кармана заявил Клочок.

Мы зашли в просторный светлый кабинет. Ремонт здесь был шикарным: светлые стены, современное оборудование. Врач сидел за столом в белоснежном халате и с уложенными с помощью геля назад чёрными волосами.

— Доброе утро, — лучезарно и фальшиво улыбнулся он. — Чем могу помочь?

— Игорь Станиславович, меня зовут Бродов Тимофей Аристархович, — я второй раз представился своим вымышленным именем. — А это мой напарник, Чушкин Геннадий Станиславович. Мы тоже врачи-инфекционисты, из другой клиники.

Чехов забавно поморщился, второй раз услышав данную ему вымышленную фамилию. Не нравился ему мой Чушкин, видимо.

— Оу, и чем могу быть полезен? — чуть напрягся тот.

— У нас был такой же случай, — снова перешёл на доверительный шёпот я. Жаль, что в случае с этим врачом моё природное обаяние и харизма не сработают. Или сработают, но я буду этому не рад. — И мы просто в шоке, что мы не одни такие!

— Более того, у нас не хватило ума написать об этом в газету, — добавил наконец-то вошедший в роль Чехов. — И мы решили, что надо с вами скоординироваться. Чтобы вместе наказать этого Боткина, этого убийцу, по всем заслугам!

Антон даже кулаком по коленке ударил. Переиграл чуток, но ничего страшного. Мы и не на сцене.

— Вы… серьёзно? — спросил Игорь Станиславович.

А вот он играет просто ужасно. Хуже некуда, тут даже ёжик, случайно проползающий мимо, понял бы, что этот дядька врёт.

«Давай я его укушу за причинное место, и он быстро расколется» — не успокаивался крыс.

«Давай пока без зубоприкладства» — строго ответил я.

— Серьёзно, — доверительно кивнул Чехов. — Иначе мы бы не пришли к вам. Это ужасно, что такое происходит, понимаете? Пациенты страдают от рук этого шарлатана…

— У вас это как именно у пациентки проявилось? — участливо спросил я.

— Ну… Эмм… Она затряслась. И значит, начала кашлять. И её затошнило… — на ходу принялся придумывать инфекционист.

— Сыпь на лице появилась? — подсказал я ему.

— Точно, сыпь, — кивнул тот. — Температура подскочила…

— Глаза покраснели, — добавил Чехов. — Верно?

— Точно, глаза… — инфекционист всё больше распалялся. — Боль в животе началась, она начала задыхаться, вырвало её кровью…

— И на лбу вылез мухомор, — подсказал я.

— И на лбу вылез… Что? — нахмурился он.

Это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

— Давайте познакомимся снова, Боткин Константин Алексеевич, автор научной статьи, — усмехнулся я. — А это мой соавтор, Чехов Антон Николаевич. А вы шарлатан, давший лживое интервью за деньги. Если изучить вашу клинику, то у вас не найдётся никакой подобной пациентки. А если вы на этот случай подготовились, и она найдётся — конец этого расследования всё равно приведёт в никуда.

— Кто вас сюда пустил? — раскраснелся Игорь Станиславович. — Вы всё врёте! Вы угрожаете мне? Тогда я…

— Успокойтесь, — поморщился я. — Никто вам не угрожает, больно вы нужны. Просто вам надо дать опровержение ваших лживых слов.

— Я не собираюсь… — попытался возразить он.

— Или наш юрист подаст в суд на вас за клевету, — добавил я. — Вы не знали, такая статья существует. Ах да, а сам я лично… например, заставлю вас чувствовать резкую боль в ягодице. Выбирайте, правая или левая?

Этого я делать не собирался, хотя крыс и был уже наготове.

— Но вы не понимаете, мне заплатили, — не выдержал он.

— Нам плевать, — безжалостно ответил я. — Вы сегодня же дадите опровержение.

Он тяжело вздохнул. Понял свою безысходность, ведь мы уже узнали и его имя, и разоблачили его.

— Хорошо, хорошо, — закивал он.

Ага, поверю я ему, как же.

Прямо при нём я позвонил Станиславу Юрьевичу, корреспонденту из «Невского берега», который брал у нас первое интервью. Объяснил ситуацию, и он пообещал приехать в клинику в течение часа.

За эту услугу придётся наверняка оказать ему ответную, но дело того стоит.

— Антон, тебя оставляю следить за Игорем Станиславовичем, — закончив звонок, распорядился я. — Проследи, чтобы опровержение было получено, и этот фурункул нигде не наврал.

Мне уже пора было ехать в клинику. Я отпрашивался на полдня, а не на целый день. Да и моё присутствие тут уже было необязательно.

Игорь Станиславович явно не станет пытаться убежать или драться с Чеховым. Это всё уже бесполезно, когда нам известна вся подноготная.

А с корреспондентом я свяжусь позже.

— Хорошо, — кивнул Чехов. — А потом всё доложу Брусилову и нашему юристу.

Это дело я мог доверить другу. Ведь инфекционист уже никак не сможет выпутаться из сложившейся ситуации.

Но на самый крайний случай я ещё и подстраховался. Тихонько шепнул Чехову, чтобы потом забрал моего крыса. А Клочку распорядился караулить Игоря Станиславовича.

— Учтите, я могу заставлять людей чувствовать боль даже на расстоянии, — угрожающе заявил я ему, и покинул кабинет.

Начнёт плохо себя вести — крыс с удовольствием вонзит в него свои острые зубки.

— А ваш друг ещё остался там? — на выходе спросила меня Юлия.

— Да, они некоторое время пробудут в кабинете, — кивнул я. — Лучше их не отвлекайте. Скоро к ним ещё и корреспондент из газеты придёт. А пациентов Игоря Станиславовича лучше перенесите на завтра.

— Да некого переносить, уже две недели ни одного пациента, — вздохнула Юлия.

А, даже так… Забавно.

— Всего доброго вам, — улыбнулся я, и отправился в свою клинику.

Игорь Николаевич был просто вне себя от радости.

— Эдуардик, в этот раз ты превзошёл сам себя! — радостно заявил он Раскольникову. — Эта статья — прямо то, что нужно. В самое сердце Боткину. Ты чудо!

— Рад стараться, — сдержанно кивнул Раскольников.

— «Убийца!» прекрасное слово, — не унимался директор. — Теперь Боткин просто уничтожен. Он ничего не сможет с этим сделать. И мы снова вернём назад наших клиентов. Я тут думал про рекламу…

— Вы уверены, что с Боткиным точно разобрались? — осторожно спросил Раскольников.

— Конечно, — отмахнулся директор. — Он теперь в жизни не отмоется. Можно было бы его ещё перед аристократами унизить, но это уже лишнее. Самое главное — мы снова монополисты!

Он так не радовался даже когда открывал бизнес. Или когда появились первые клиенты.

— Надо расширяться, — задумчиво добавил он. — Может, ещё какие болезни неизлечимые лечить возьмёмся. Экспериментально.

— Как скажете, — кивнул Эдуард.

Что-то он не сильно-то и радуется. Плевать, не понимает просто.

Что Боткин наконец закончился!

Я приехал в клинику к двум часам дня. Зубов ожидал меня в ординаторской.

— Читал статью, — признался он. — Мы все в шоке. Все же знают, как вы вылечили женщину. Никита тут рвал и метал, хотел ехать разбираться.

— Это лишнее, я уже разобрался, — улыбнулся я. — Всё в порядке.

— Рад слышать, — кивнул Михаил Анатольевич. — Новеньких в ваших палатах нет, но обход провести надо.

— Хорошо, — я накинул халат и отправился работать.

В коридоре меня успела поймать Настя.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила она. — А это эта статья…

Вот шумиху-то подняли все.

— Всё хорошо, — кивнул я. — не волнуйся так за меня. Лучше расскажи, как прошла первая ночь с котом.

— Достойна отдельного рассказа, — рассмеялась девушка. — Этот рыжий засранец всё норовил лечь спать на мою грудь. И заявил, что моя пижама «оскорбляет его кошачьи чувства», потому что на ней изображены котики. Предложил спать без неё.

Вполне в духе Рыжика.

— Но я уже к нему привыкаю, — поспешила добавить девушка. — Так что ещё раз спасибо тебе за подарок.

Она коротко поцеловала меня в щёку и побежала по своим делам. А я почувствовал разочарованный взгляд медсестры, которая стала свидетельницей этой сцены. Уверен, она и была автором тех записок, которые я получал долгое время. Но теперь её надежды окончательно не рухнули.

Из лифта выскочил Шуклин и спешно подбежал ко мне.

— Я больше так не смогу, — пробормотал он. — Почему мне никто не верит! Этот Феликс Александрович какой-то странный.

Мне сегодня решительно никто не даёт добраться до моих пациентов.

— Что случилось? — вздохнул я.

— Он словно разговаривает с трупами, — ответил Павел. — И ему там нравится работать! И он любит холод, а я там мёрзну.

— В морге всегда холодно, — ответил я. — И патологоанатом, скорее всего, просто привык. И это здорово, что он любит свою работу. Хватит на него наговаривать.

Шуклину просто страшно работать в морге, вот он и придумывает всевозможные отмазки.

— Я же говорю, никто мне не верит, — простонал он. — За что мне всё это!

Он махнул рукой и пошёл в ординаторскую. Сейчас ему ещё и от Зубова прилетит.

Больше меня никто не стал отвлекать, и до вечера я плотно занимался пациентами.

Перед уходом меня ещё успел поймать Никита.

— Слушай, это ерунда какая-то, — гневно заявил он. — Я сам был свидетелем того, что ты спас мою девушку. Точнее, уже невесту.

— Я с этим разберусь, — успокоил я его.

— Знаешь, — всё равно решил добавить он. — Мы с Маргариткой обсуждали… Если тебе будут нужны её показания, например… Она их даст. Мы не хотим огласки, сам понимаешь. Но если надо… Ты спас её! Спас ей жизнь. И так будет правильнее.

А вот это было приятно слышать. Наконец-то Никита полностью реабилитировался в моих глазах. Я и сам не хотел бы придавать такую личную информацию о Фетисовой огласки. Но приятно знать, что они готовы на этот шаг.

— Хорошо, — кивнул я им. — За это правда спасибо.

Собравшись, я поспешил в учёный совет. Надо было забрать Клочка и выяснить, чем всё закончилось.

Фамильяры и Чехов как раз пили чай. Антон быстро засуетился, наливая мне кипяток в кружку.

— Он дал опровержение, — заявил Чехов. — Красочное, многословное. Прям конфетка.

— И я его всё-таки укусил, — радостно добавил Клочок. — Он в какой-то момент решил слиться, но после укуса передумал.

— Жаль, меня там не было, — вставил своё слово попугай. — Я бы его клюнул куда-нибудь.

— Команда мечты, — усмехнулся я. — Антон, Брусилову всё рассказал?

— Да, конечно, — кивнул тот. — Теперь будем ждать опровержения. А, да… Даша начала петицию собирать, чтобы нас не увольняли. И это было трогательно… В общем, через час мы с ней встречаемся в ресторане.

Молодец, всё-таки последовал моему совету!

— Отлично, — улыбнулся я. — Только даже не думай надевать свой оранжевый галстук!

— Стильный оранжевый галстук, — пропел Чехов. — Эх, не понимает весь мир моего тонкого вкуса!

Мы посмеялись, я забрал Клочка и отправился по другим делам. Следующим пунктом стало отделение полиции. По моим расчётам, с отпуска должен был вернуться майор Громов.

— Добрый вечер, я к майору Громову, — озвучил я дежурному. — Боткин Константин Алексеевич.

— На ловца и зверь бежит, — раздался за моей спиной голос самого Громова. — Боткин, сам хотел с вами связаться.

— Арестовать его? — спросил дежурный.

Громов посмотрел на меня.

— Возможно, — медленно сказал он. — Зависит от того, что он мне расскажет.