Гений лаборатории. Книга 2

Глава 7

Я проводил Мину до дома и поехал на работу. Меня так и подмывало все рассказать ей, но я сдержался. Уж лучше пусть она не знает своего отца с темной стороны.

На планерке было все, как обычно, за одним исключением, в конце планерки в зал совещаний пришел президент Биотеха Хан Ван.

Он сказал, что вернулся из поездки и теперь готов приступить к своим обязанностям. Также поблагодарил Хан Рима за то, что тот в его отсутствие один руководил корпорацией и все сделал по высшему разряду. Особенно похвалил коллектив и вице-президента за победу в тендере, ведь теперь в течение ближайших пяти лет все заказы министерства сельского хозяйства будут поступать нам.

Когда мы вышли из зала и двинулись к лифтам, ко мне подошла Сюзи.

— Мне сказали, что Мун Во Иль был отцом Мины. Как она? — тяжело вздохнув, тихо спросила она.

— Держится. Сегодня похороны.

— Говорят, он занимал высокий пост в министерстве национальной обороны. Большой человек, но и это не спасло его от возмездия. Вы заметили, что все, кто хотел вам плохо, поплатились за это? — она внимательно посмотрела на меня.

— Случайность, — пожал я плечами. — Во всяком случае я к этому никак не причастен.

— Кстати, барса мы увезли подальше отсюда, чтобы у хозяина не возникло соблазна забрать его силой обратно, как сделал Мун Во Иль. Старик-сторож сейчас на больничном с ушибами и с трещиной в ребре. Девушки-волонтеры до сих пор не вышли на работу после пережитого стресса. Как вообще ему в голову взбрело нападать на приют для животных? Похоже, эти люди привыкли добиваться всего силой. Причем не своей, а своих подчиненных.

В это время к нам подошел Хан Ван и с интересом оглядев меня, спросил:

— Вы и есть начальник Ли, заменивший Чжи Ханыля?

— Да, президент Хан, — я чуть склонил голову. — Только вряд ли кто-то может заменить такого талантливого руководителя, как Чжи Ханыль. Все-таки он внес большой вклад в развитие мутаций и в создании лаборатории. Думаю, он должен быть удостоен чести, чтоб его портрет висел в здании Биотеха.

— Вы правы. Он заслужил бы этой чести, но… После того, что он натворил, мы не будем этого делать. Как выяснили аудиторы, ци-спирит всегда потреблялась выше нормы, но Ханыль каждый раз находил оправдание этому, а потом и вовсе свалили вину на вас. Эти недостойные поступки перечеркнули все, что он делал ранее.

Я кивнул, так как мне нечего было добавить.

— Я рад, что вы вернулись и заняли пост начальника. Уверен, с вашими умениями и знаниями мы будет развиваться еще быстрее, и все хозяева бойцов выстроятся в длинную очередь, чтобы изменять своих животных именно у нас, — он похлопал меня по плечу и двинулся к лифтам.

Мы с Сюзи переглянулись. Мы оба были против мутаций бойцов, но идти против распоряжения президента не могли.

Попрощавшись с Сюзи, спустился в отдел.

— Тэджун, пойдем с нами в «Гладиаторы Пусана»? Сегодня там сражаются орангутаны, — предложил Кун.

— Орангутаны? Ты уверен? — мне показалось, что я ослышался. Никак не ожидал, что даже этих животных заставят сражаться.

— Конечно! Весь город в рекламных вывесках.

— Да? Не замечал. Как-то навалилось все в последнее время… Я пойду с вами. Мне тоже интересно посмотреть на них. А теперь за работу. Две трети коров мы обслужили, осталось совсем немного. А я пока займусь медведями. Кстати, их привезли?

— Привезли, — кивнул Кун и, подозрительно прищурившись, вполголоса спросил. — Надеюсь, ты не думаешь и их…

— Нет-нет, все алгоритмы я уже продумал. Осталось только забить в программу, проверить и облучить раствор. Я бы, конечно, не хотел этим заниматься, но выбора нет.

Я зашел в кабинет и, оставив дверь открытой, приступил к изменениям днк.

Хан Ван, Рим и Сюзи сидели на мягких диванах на балконе, находящемся на самом верхнем этаже корпорации. Дальше только крыша с вертолетной площадкой.

— Брат, ты выглядишь неважно, — сказала Сюзи, отметив похудевшее лицо, темные круги под глазами и поредевшие волосы.

— Именно поэтому я и хотел поговорить с вами… Я не ездил с проверками по отделениям.

— И что же ты делал столько времени? — удивился Хан Рим. — Если отдыхал, то после отдыха ты выглядишь даже хуже, чем до него.

Ван горько усмехнулся.

— Такого отдыха никому не пожелаю… Я болен. Думал, что справлюсь, поэтому не стал вам говорить, но, как оказалось, эту болезнь очень трудно победить. Иногда — почти невозможно.

— Что это за болезнь, Ван? — встревожилась Сюзи. — Мы сделаем все, чтобы вылечить тебя. У нас есть деньги, поэтому отправим тебя в Европу или в Америку. Куда угодно, лишь бы ты был здоров.

Ван улыбнулся, притянул к себе сестру, обнял и поцеловал в макушку. Все это время Рим обеспокоенно смотрел на брата, но ничего не сказал. Он ждал, когда Ван сам все расскажет. Однако неприятное чувство тревоги заставило его напрячься. Он прекрасно знал брата, поэтому нехорошее предчувствие захлестнуло его.

— Не стоит меня никуда отправлять. Во всяком случае специалисты уже прошерстили информационную систему регистра, но не нашли донора, подходящего мне.

— Что еще за донор? Зачем тебе донор? Скажи толком, что с тобой? — взмолилась Сюзи, едва сдерживая слезы.

Ван опустил взор на свои руки с сухой потрескавшейся кожей и еле слышно ответил:

— У меня лейкоз.

Повисло тягостное молчание. Рим замер, словно статуя, уставившись на брата. Сюзи закрыла лицо руками и тихонько заплакала. Ван продолжал смотреть на свои руки, будто видел их впервые.

— Почему ты раньше нам не рассказал? — выдавил Рим.

— Не хотел тревожить раньше времени. Думал, что смогу вылечиться, но теперь… Надежды все меньше. Первым делом мы проверили совместимость с вами, но ни вы, ни мать мне не подходите, — он поднял голову и посмотрел на брата. — Ты хорошо справлялся, пока меня не было. Я очень рад этому. Корпорация останется в хороших руках.

— Не говори так! Нет! Ты не умрешь! — закричала Сюзи и вскочила на ноги — Ты не посмеешь принести нам столько горя!

Ван поднялся и хотел обнять сестру, но она резко развернулась и побежала к выходу. Когда дверь за ней захлопнулась, Ван снова опустился на диван.

— Только матери пока не говорите. Кстати, где она?

— Где-то в Латинской Америке, — отмахнулся Рим. — Последний раз связывался с ней пару недель назад. Просила подкинуть денег, так как ей не хватало на покупку какого-то катера. Короче, развлекается, как обычно.

— Пусть развлекается. Ей тоже досталось после смерти отца. Она заслужила ту жизнь, о которой мечтала. Все-таки она сохранила корпорацию для нас, хотя ее и просили продать Биотех за большие деньги, — Ван устало откинулся на спинку дивана и посмотрел на пасмурное небо.

Было прохладно, но он не обращал на это внимания. Теперь, когда он узнал, что ему осталось совсем немного, то наслаждался каждым мгновением жизни. Он вбирал в себя все, что видел и чувствовал. Жизнь изменилась кардинально, и теперь он никуда не спешил и ни с кем не конкурировал.

— Ты не должен опускать руки. Мы что-нибудь придумаем. Я подниму все связи и найду хороших специалистов, — сказал Рим.

Ван повернул к нему голову, улыбнулся и кивнул:

— Ты хороший брат. Ты всегда был мне опорой и поддержкой. Спасибо тебе.

— Не смей говорить так, будто прощаешься со мной, — раздраженно ответил Рим. — Сюзи права: ты не умрешь. По крайней мере, так быстро и от этой дьявольской болезни. Я найду способ тебя вылечить.

Он энергично зашагал к двери, а Ван прикрыл глаза и улыбнулся. Он уже принял свое будущее и совсем не переживал о том, что может умереть. Наоборот, он был к ней готов и беспокоился лишь о том, чтобы долго не мучиться перед смертью.

Как только Рим вышел из кабинета брата, то услышал, как из громкоговорителя доносится встревоженный голос Сюзи:

— Все срочно в конференц-зал! Общее собрание сотрудников!

— Что она задумала? — напрягся Рим и ускорился.

В мой кабинет ввалился Кун.

— Тэджун, объявили срочное собрание всех сотрудников. Нужно идти в конференц-зал.

— Что случилось? — встревожился я.

— Не знаю. Ничего не известно. Пойдем скорее.

Мы вышли из отдела и присоединились к сотрудникам, спешащим по лестнице на первый этаж, где находился огромный конференц-зал, способный вместить до пятисот человек.

Ким Хани уже заняла нам места на втором ряду. Зал быстро заполнялся, и вскоре явилась Хан Сюзи. Я сразу понял, что случилось что-то плохое. На ней лица не было. Обычно улыбчивая и спокойная, теперь же у нее тряслись руки, покраснели глаза и вела она себя довольно нервно.

— О-хо-хо, чую, что-то недоброе случилось, — прошептал толстяк Пак Ю.

Ким Хани на него шикнула и указала на вход, где появился Хан Рим. К нему тут же подошли несколько сотрудников и засыпали вопросами, но он проигнорировал их и двинулся прямиком к Сюзи, которая наклонилась под кафедру и подключала микрофон.

Они о чем-то зашептались, активно жестикулируя. У Сюзи опустились уголки губ: вот-вот заплачет. Было похоже на то, что она хочет о чем-то объявить, но Рим против этого и пытается ее отговорить. В конце концов, он пожал плечами и, понурив голову, закивал, в то время как Сюзи оживленно что-то ему объясняла.

— Что же у них там творится? — прошептала Ким Хани.

— Что-то очень плохое. Видно же, — ответил Пак Ю и покачал головой. — Лишь бы нас не уволили. А вдруг корпорацию закрывают?

— Думай, что говоришь! Кто закроет такое прибыльное дело? — возмутился Кун.

— А, может, нас хотят продать ГлобаВижн? Мы станем частью их корпорации, — продолжал рассуждать Пак Ю.

Кун ему ничего не ответил, как так в это самое время Сюзи подошла к кафедре, наклонилась к микрофону и произнесла.

— Проверка. Как слышно?

Сотрудники одобрительно закивали и прокричали, что хорошо слышно.

Сюзи кивнула и на мгновение замерла, будто решалась говорить или нет, но потом смахнула с лица прядь волос и снова наклонилась к микрофону:

— Мы всегда считали и постоянно подтверждали действиями, что Биотех — это большая семья. А в семье все тяготы и невзгоды преодолевают вместе… В это раз в Биотех пришло горе, с которым мы вместе обязательно справимся.

Послышались встревоженные шепотки.

— Дело в том, что наш президент — Хан Ван тяжело болен и ему требуется донор костного мозга. Я хочу попросить вас сдать анализы. Вдруг среди вас окажется спаситель моего брата. Пожалуйста, сделайте это ради нас, ради семьи Хан. Мы в долгу не останемся и каждому сдавшему анализы выпишем солидную премию.

Я видел, как тяжело Сюзи говорить, но она сжала кулаки и не дала волю чувствам, хотя на глазах уже стояли слезы.

— Я позвонила в поликлинику, которая обслуживает нас, и они уже готовы принять вас. После сдачи анализа вы можете идти домой, вам засчитают как полный рабочий день. Прошу вас, сделайте это. Тому, чей материал подойдет, мы будем обязаны всю жизнь и обеспечим всем необходимым. Через полчаса сюда подъедут три автобуса транспортной компании, чтобы увезти желающих в поликлинику. Прошу, сдайте анализы, а мы будем молиться, чтобы среди вас оказался тот, кто сможет помочь нашему президенту Хан Вану.

Она отошла от кафедры, низко поклонилась, и они вместе с Римом двинулись к дверям. Сотрудники же не торопились возвращаться на свои рабочие места. Речь Хан Сюзи произвела на них большое впечатление. Впрочем, как и на меня.

— Ничего не понимаю. Я вместе с президентом зашел в здание. Он похудел, но выглядел вполне бодрячком, — проговорил Кун. — И что за страшная болезнь?

— Собирайте вещи и езжайте в поликлинику, — сказал я, встал и направился к дверям. — Я поработаю за вас. Если не буду успевать, задержусь. Так что можете не возвращаться на работу. Езжайте по домам.

Сотрудники моего отдела поспешили следом.

— А ты не пойдешь сдавать? — спросила Ким Хани.

— Завтра с утра сдам. Кто-то должен остаться.

Мы вернулись в отдел. Лаборанты и инженеры забрали свои плащи, сумки и, попрощавшись, двинулись к лифтам. Я же принялся за работу.

Я предполагал, что за болезнь поразила президента, то спрашивать о ней точно не буду. Не мое это дело. Попросили сдать кровь — сдам, а в личную жизнь семьи не следует совать нос.

Через час позвонил Кун и напомнил, что сегодня в девять вечерами мы все идем смотреть на бой орангутанов. Оказывается, они уже сдали кровь и теперь гуляли по городу и ели мороженое. Везунчики. А могли бы, между прочим, вернуться и помочь мне с делами. Ну ладно, раз Хан Сюзи их отпустила, то пусть гуляют.

Я подготовил пробирки с раствором, облучил их и сложил в свинцовый контейнер. Завтра утром отправлю Куна и Пак Ю на ферму вводить растворы коровам.

Закончив с делами, вышел на улицу и набрал номер Мины.

— Привет, Тэджун, — еле слышно проговорила она.

— Привет. Не хочешь проветриться, прогуляться?

— Нет, не хочу. Я устала. Сегодня был тяжёлый день. И знаешь… после похорон мне стало легче.

— Если хочешь, то могу забрать тебя. Переночуешь у меня, — предложил я.

— Не хочу маму оставлять.

— Хорошо. Тогда увидимся завтра. Отдыхай.

Я купил в автомате сладкий батончик и неспеша двинулся в сторону арены «Гладиаторы Сеула». Времени было достаточно, поэтому решил прогуляться.

С Куном, Ким Хани и Пак Ю мы встретились у дверей арены. Они приехали вместе и с нетерпением ждали, когда я дойду до арены.

— Тэджун, где ты ходишь? Мы тебя заждались, — недовольно пробурчал Кун и показал на свои наручные часы.

— Не нуди, Кун. Еще полчаса, — ткнула его в бок Ким Хани.

— Я просто хотел сделать ставку, — потер он ушибленный бок.

— И на кого же из этих двух рыжих обезьян ты решил ставить? — спросил Пак Ю, задумчиво разглядывая фотографии орангутанов на плакате напротив арены.

— На самого большого. Его зовут Морис. Написано, что его привезли из самой Суматры.

— Написать могу что угодно, — отмахнулся Пак Ю. — Наверняка из зоопарка выкупили.

— Неважно. Главное, чтобы он победил.

Пока Кун делал ставку, мы купили билеты и прошли в зал. На орангутанов пришли много зрителей. Зал быстро заполнялся и вскоре почти не осталось свободных мест.

— Всё. Поставил на Мориса. Если он проиграет, то я найду его хозяина и заставлю вернуть мне деньги, — пригрозил он.

Вскоре на арене появился ведущий. Он поприветствовал зрителей и вип-гостей, а затем представил орангутанов и вкратце рассказал о них. Я был уверен, что правды в его рассказе нет. Это просто легенды.

По словам ведущего, родителей Мориса убили охотники, а его самого посадили в клетку и привезли в Корею. Поэтому он очень агрессивен и жесток и все еще ищет глазами убийц своих родителей, которых запомнил на всю жизнь. Ну и враки!

Второго звали Борис, и он прибыл из заснеженной России. Мне хотелось выкрикнуть, откуда в России орангутаны, но не стал. Пусть врет дальше.

Ведущий утверждал, что Борис молчаливый и угрюмый, но очень сильный и яростный. Он будто с одного удара по голове мог лишить жизни взрослого быка. А еще он четвертовал лошадь, которая пнула его. Ну и выдумщики.

Когда ведущий ушел, на площадку выпустили орангутанов. Это были громадные обезьяны с ярко-рыжей шерстью и широкими мордами, покрытыми черной кожей, а также рыжей бородой. Один из них, наиболее крупный, по прозвищу Морис, распахнул пасть и, обнажив желтые клыки, яростно заорал на противника.

— Начинается, — Кун подался вперед и прокричал. — Давай, Морис, мочи Бориса!