Гений лаборатории. Книга 2

Глава 24

Чан Доксу плюхнулся на стул и уставился на Хан Рим, правильно определив, кто здесь главный.

— Расскажите все, что вам известно о том деле, — сухо проговорил Рим, выдержав долгий грозный взгляд уголовника.

— Где мои тридцать миллионов? — огрызнулся он.

— Вы их получите только после того, как расскажете все полиции. Дело возобновят и вас привлекут, как свидетеля.

— Ага, конечно! Вы меня за лоха держите? — криво ухмыльнулся он. — Из свидетеля меня тут же сделают исполнителем.

— Тебе-то что? Какая разница, кем тебя сделают? Все равно отсюда до самой смерти не выйдешь, — сказал Чо Никкун и подался вперед, буравя взглядом Доксу.

Он знал, как нужно общаться с такими людьми, и не собирался с ним любезничать. Доксу хмыкнул, шмыгнул и кивнул.

— Ну хорошо. За информацию вы мне будете должны тридцать миллионов. Если недоплатите хоть одну сотню вон, то можете не сомневаться, у меня остались на свободе люди, которые с легкостью лишат вас головы.

— Засунь свои угрозы в свой зад и говори, как все было, — для острастки Чо Никкун грохнул мощным кулаком по столу.

Чан Доксу с раздражением выдохнул и заговорил. Хан Рим включил диктофон и весь обратился вслух. Уголовник рассказал о том, как него вышел один из людей Хвана и предложил круглую сумму за то, чтобы он и его дружки сделали так, чтобы никто не видел, как определенные люди кое-что делают в вертолете. Сам Доксу к вертолету не прикасался, но следил за тем, чтобы никто не видел того, что делали люди Хвана. Именно он убил напарника механика и выбросил в ущелье.

Также он назвал несколько человек, которые были с ним тогда. Людей Хвана он по имени не знал, но сказал, что сможет опознать, если покажут их фотографии того времени. Рим спросил, видел ли он, что именно делали в вертолете, Доксу отрицательно помотал головой. Он признался, что не силен в технике и даже если что-то видел, то ничего не понял.

После разговора Хан Рим вышел на улицу и с наслаждением вдохнул сладкий запах свободы. Даже те полчаса, что он провел в тюрьме, оставили на нем отпечаток безнадежности, который читался в глазах Чана Доксу. Убийца знал, что никогда не выйдет, но все еще старался казаться бесстрашным и дерзким. Правда, у него это плохо получалось.

— Господин Хан, как думаете, можно ему верить? — вырвал его из раздумий голос Чо Никкуна.

— Не знаю. Надо найти тех людей, имена которых он назвал, и поговорить с ними… Если они живы.

— Я все сделаю, — кивнул Чо Никкун.

Они сели в машину и поехали обратно в Сеул в больницу к Хан Вану, который ждал их с новостями. Завтра должны сделать пересадку костного мозга, поэтому хорошие новости пойдут ему на пользу.

Синхэ с самого утра приехала в больницу и теперь ходила вместе со мной по коридору, придерживая за локоть.

— Сынок, я так рада, что ты уже поднялся. Боялась, что ты не сможешь двигаться, — призналась она.

— Еще пару недель, и я не только буду ходить, как раньше, но и бегать, — заверил я.

Я еле мог передвигать ноги и шаркающей походкой двигался вдоль стены, но и это было огромным прорывом. Врачи не переставляли удивляться моим достижениям и с радостью просматривали результаты очередных мрт и узи.

— Я так волнуюсь из-за завтрашней операции. Может все-таки попросить перенести ее? Ты же только встал, а тут опять будут прокалывать и…

— Омони, я уже говорил, что это несложная процедура. Хан Ван смертельно болен, и промедление невозможно. В любой момент может наступить та фаза болезни, когда даже донор уже не поможет. Процесс будет необратим, и он умрет. Я не могу допустить этого, ведь семья Хан так много делает для меня.

— Да, Чинжо воспитал достойных детей, — еле слышно проговорила она.

— Чинжо? Ты что, знала его? — удивился я.

— Конечно, знала. Я же работала в Биотехе, — отмахнулась она.

Мы прошли до конца коридора, развернулись и побрели назад.

Вечером пришла Мина и принесла свой «кулинарный шедевр» — как она его назвала. Это были пирожки-рыбки с начинкой из красной сладкой фасоли. Я бы, конечно, выбрал с мясом или сладкими ягодами, но она так старалась, что я умял все пять пирожков и похвалил.

Поздно вечером, когда в больнице наступила тишина, я лежал в кровати и мысленно направлял энергию в разные части тела. Эту особенность я открыл только вчера. Оказывается, силой мысли я мог отправлять ци-спирит туда, куда мне угодно.

Вчера у меня после ходьбы заболела левая нога, которая сильно пострадала при падении. Я отправил теплую волну энергии в ногу и почувствовал легкое покалывание. Боль через несколько минут прошла, и ци-спирит снова потекла по моему телу.

Утром шумело в голове, и я вновь проделал тот же фокус с ци-спирит, и боль в голове прошла в течение двух минут. Интересно, продлит ли мне жизнь ци-спирит?

Во всяком случае все животные, облученные энергией, живут дольше обычных. Некоторые заказчики обращались к нам с просьбой увеличить срок жизни их питомцам и нам удавалось продлить их жизнь на несколько лет.

После всех необходимых предупреждений и подписей меня повезли на кресле-коляске в операционную, где ждали уже два врача, одним из которых был главврач больницы.

Процедура длилась всего около получаса, и я практически ничего не почувствовал из-за местной анестезии. Когда вернулся в палату, меня там уже ждала встревоженная Мина. Увидев меня, она с облегчением выдохнула и крепко обняла.

Теперь осталось надеяться, что все это не зря, и я смогу помочь Хан Вану выздороветь. По крайней мере, я очень этого хочу.

Через пару дней Хан Рим пришел навестить брата после пересадки костного мозга Ли Тэджуна, но до палаты дойти не успел. Его встретил главврач и пригласил в свой кабинет.

— Господин Хан, по вашей просьбе мы провели еще одну днк экспертизу и можем твердо сказать, что Ли Тэджун и Хан Ван родственники по отцу.

— Понятно, — сдержанно ответил Хан Рим.

Он не хотел выражать никаких чувств в присутствии главврача. Теперь следовало во всем разобраться. Однако он решил, что будет лучше, если он все расскажет Вану, а уже тот будет решать, как действовать дальше.

— Как самочувствие Хан Вана? Какие прогнозы? — решил сменить он тему разговора.

— Пока рано судить, но прогнозы хорошие. Онкологи и терапевты довольны его теперешнем состоянии. Да и сам господин Хан радует нас хорошим аппетитом и бодростью духа. Думаю, он справится, и болезнь отступит.

— Мы тоже надеемся на это, — Рим встал, говоря о том, что разговор окончен. — Хорошего дня. Меня ждет брат.

— Спасибо, господин Хан. Если у вас еще будут вопросы, то прошу не стесняйтесь обратиться.

— Я не из стеснительных, — усмехнулся Рим и вышел из кабинета.

То, что Ли Тэджун — их брат, вывело его из душевного равновесия. Получается, что отец изменял матери и даже на стороне родил ребенка. Тогда почему он не записал его на себя? А, может, мать Тэджуна не сказала ему? Или он не хотел признать ребенка, потому что не был уверен в верности Синхэ?

Рой вопросов кружился у него в голове, но не было ни одного ответа. Когда он подошел к двери палаты брата, то дал себе слово, что если тот чувствует себя хорошо, то все расскажет ему, чтобы не нести этот груз одному. Ближе старшего брата у него никого не было, поэтому он доверял ему полностью.

Глубоко вздохнув, он взялся за ручку двери и потянул ее на себя. Ван сидел в кресле и пил через трубочку кислородный коктейль из высокого стакана.

— А-а-а, Рим, только о тебе вспоминал. Как дела в Биотехе? — он улыбнулся и махнул рукой, чтобы Рим заходил.

— Здравствуй, Ван. В Биотехе все по0прежнему. Привезли вчера ослов. Нужно повысить их выносливость.

— Ослов? Неужели кто-то до сих пор их использует, как тягловых животных? — Ван допил коктейль и поставил стакан на журнальный стол.

Рим подошел и опустился на кресло напротив брата.

— Они цирковые и выступают на арене. Возможно, для номера требуется, — пожал он плечами. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Хочется морепродуктов. Может, закажешь мне доставку из ресторана, который возле моего дома? Там вкусно готовят кальмаров.

— Закажу, если хочешь… У меня к тебе есть разговор, — осторожно начал Рим.

Ван почувствовал напряжение в голосе брата и внимательно посмотрел на него.

— Говори, я слушаю.

— Кое-что выяснилось про Ли Тэджуна.

— Ну? Не тяни. Ты знаешь, я этого не люблю, — раздраженно выдохнул Ван.

— Оказывается, он наш брат по отцу.

Хан Рим посмотрел на Вана, но не мог понять, что тот чувствует. Ван просто застыл, глядя в одну точку за спиной Рима.

— Ты меня слышал? — через пару минут нарушил молчание Рим.

— Конечно. У меня нет проблем со слухом, — он откинулся на спинку кресла и, сложив пальцы в замок, уставился в окно.

— Так, скажи что-нибудь.

— Я знал, что у отца появилась любимая женщина перед его смертью, но не был знаком с ней лично. О том, что она беременна, я тоже не знал.

— Но почему отец нам ничего не сказал и не записал его на себя?

— Ты знаешь дату рождения Тэджуна? — Ван бросил на брата взгляд.

— Я помню, что его день рождения где-то в мае, а что? При чем здесь дата рождения?

— Притом что он родился через три месяца после гибели нашего отца. Именно поэтому мы о нем ничего не знали, и он не был записан на отца.

— Получается, что ты знал, что он наш брат? — удивился Рим.

— Нет, только сейчас от тебя услышал. Но в моей голове тут же разложился весь пазл.

— Что будем делать? Скажем ему об этом?

— А ты хотел бы скрыть от Тэджуна эту информацию? — задумчиво спросил Ван.

— Нет. Он заслуживает знать, кем был его отец. К тому же теперь мы обязаны принять его в семью и выделить часть наследства.

— Вот с этим не будем торопиться, — осадил его Ван. — Сначала я поговорю с его матерью. Нужно отмести все сомнения и только после этого все ему рассказать. Конечно, если она не будет против. Мы не знаем, что она говорила Тэджуну про отца, поэтому не можем вмешиваться в их семью. Если бы она хотела, чтобы мы его признали, то сама бы пришла к нам. Но она все это время молчала.

— То есть, если мать Тэджуна не захочет, чтобы ее сын обо всем узнал, мы тоже будем молчать? Ты так хочешь? — удивился Рим.

— Да. Мы сделаем так, как будет лучше для Тэджуна и его матери.

— А как же наследство? Мы не можем лишить его того, что принадлежит ему по праву. Отец был бы недоволен этим решением.

— Рим, отца с нами нет, — твердо сказал Ван. — Все важные решения нашей семьи и корпорации принимаю я, как самый старший из всех, и как президент. Ясно?

Рим поднялся с кресла и предостерегающим тоном ответил:

— Мне все ясно. Но если ты захочешь поступить не по справедливости с Тэджуном после всего, что он для нас сделал, я тебе этого не позволю.

Рим решительно направился к двери, вышел в коридор и как только дверь за ним закрылась, продолжительно выдохнул.

Он знал, что Ван поступит так, как говорит. Но на этот раз Рим не будет безропотно молчать и принимать его решение. Ли Тэджун — их брат и обязан об этом знать. Правда, Ван прав насчет того, чтобы поговорить сначала с Синхэ. Она, как мать Тэджуна, имеет право высказаться.

Рим вышел из больницы, сел в свой автомобиль и поехал в сторону корпорации. Теперь на нем дела не только вице-президента, но и начальник отдела разработок и биоинженерии.

Поработав несколько дней на этой должности, Рим понял, что нужны еще лаборанты и инженеры, поэтому велел отделу управления персоналом подобрать подходящие кандидатуры. Правда, на этот раз он также подключил к отбору претендентов службу безопасности, чтобы не повторилась история с Ин-ёпом.

Сегодня он хотел поговорить с теми двумя инженерами, которые прошли отбор, а также проверить работу Ким Хани и Бо-гома. Об этом его попросил Ли Тэджун. Даже находясь в больнице, он думал о деле и боялся того, что инженеры могут что-то упустить или недосмотреть, что приведет к недовольству заказчиков. Сразу видно, что человек болеет за свое дело.

Уже подъезжая к Биотеху, Рим подумал о том, что очень рад тому, что Ли Тэджун — их брат. Ему всегда нравился этот молодой человек. А теперь, когда он без каких-либо вопросов или условия согласился стать донором для Вана, то показал себя наилучшим образом. Другой бы на его месте потребовал крупную сумму, но Тэджун даже не намекнул на деньги. Он делал это для того, чтобы помочь, а не нажиться на беде другого.

Рим поднялся на свой восьмой этаж, где его уже ждала Сюзи. Она только прилетела из Пусана, где следила за разработкой и осуществлением заказа министерства.

— Ты был у брата? — спросила она, раскладывая отчеты о деятельности своего отделения.

Каждый квартал она исправно отчитывалась о проделанной работе. Иногда показатели ухудшались, но в последнее время они только росли. Мутации растений и насекомых не приносили столько денег, сколько зарабатывали в головном офисе Биотеха, но и пусанское отделение, работавшее последние два года под руководством Сюзи, зарабатывало сотни миллионов вон в месяц.

— Да, был, — Рим устало опустился в свое кресло и принялся просматривать документы, предоставленные сестрой.

— Расскажи подробнее. Как его самочувствие? Что говорят врачи? Можно ли мне к нему?

— Ему стало лучше. Появился аппетит, пропало головокружение. Его еще не выписывают, но все идет к этому. Все надеются, что процедура помогла, и болезнь отступит. К нему уже пускают всех желающих, поэтому можешь сама сходить и убедиться.

— Отлично! Я так и сделаю, — обрадовалась она, но увидев рассеянный взгляд Рима, уточнила. — С тобой все хорошо? Выглядишь… задумчивым.

— Так и есть. Навалилось все сразу. Столько дел, а времени все меньше.

— Жаль, я хотела, чтобы ты поприсутствовал на сегодняшней встрече с депутатом Йи Саеком. Он должен подъехать, когда все уйдут.

Рим взглянул на часы. До конца рабочего времени оставалось чуть больше часа.

— Тогда давай поедим что-нибудь. Я как раз хотел Вану в больницу заказать доставку из ресторана морепродуктов. Ты что-нибудь будешь?

— Да, жареные гребешки и креветки в кляре.

Через полчаса Рим и Сюзи перешли в комнату отдыха, где с наслаждением поужинали морепродуктами.

Когда Сюзи обмакнула в острый соус последнюю жареную креветку, с поста охраны позвонили и сказали, что прибыл Йи Саек.

— Проводите, — велел Рим.

Они с Сюзи подошли к лифту, встречать гостя. Депутат выглядел уставшим и задумчивым, когда, поздоровавшись, направился вслед за Римом в его кабинет.

— Хочу вас поздравить, госпожа Хан, — с полуулыбкой произнес он, когда дверь кабинета закрылась за ними.

— С чем же, депутат Йи? — спросила она.

— Законопроект прошел все инстанции и чтения. С первого числа закон вступает в силу.

— О, превосходная новость! Я так рада, что у вас получилось! — она не сдержалась и приобняла старика.

Правда, тут же смутилась и раскраснелась.

— Это не у меня получилось, а у нас. Без вашей помощи, я снова бы ничего не добился. Так что я должен поблагодарить вас за работу и веру в свое праведное дело.

Йи Саек крепко пожал руку девушки.

— Спасибо. Мне очень приятно, — улыбнулась она и показала на диваны. — Давайте присядем. У вас усталый вид.

— Дело не в усталости, — отмахнулся он, но на диван сел.

— В чем же тогда? — спросил Рим и сел напротив.

— Помните, я рассказывал вам о том, что смогли внедрить своего человека в «Изумрудный ветер»?

— Конечно, помним. Удалось что-нибудь выяснить? — Рим напряженно посмотрел на депутата.

Мутация людей — это серьезное преступление, и даже если есть подозрения, то это уже плохо для репутации лаборатории.

— Прошло достаточно времени, но ветеринару так и не удалось ничего выяснить. Никаких зацепок. Единственное, что показалось ему странным, это то, что два инженера всегда остаются в лаборатории, в то время как остальных чуть ли не силой выгоняют, если те задержались.

— Одни и те же инженеры остаются?

— Да. Он мне даже сказал их имена. Но больше ничего не удалось выяснить. Охрана следит по пропускам, чтобы никого не осталось в здании.

— Хм, — Рим задумчиво помял подбородок. — Похоже, они проворачивают свои дела в вечернее время. Как же вы хотите дальше действовать?

— Пока не знаю. Думал, может вы подскажете.

Рим и Сюзи переглянулись. Они по собственному опыту знали, что в даже высокая секретность и несколько уровней защиты не обеспечивают стопроцентную безопасность. Но предложений у них не было.

— Я сегодня поеду в больницу навестить Хан Вана и Ли Тэджуна. Посоветуюсь с ними. Вдруг они что-то стоящее предложат.

— Я буду благодарен, если вы придумаете, как вывести их на чистую воду, — кивнул Йи Саек.

Они еще немного поговорили, и депутат засобирался ехать домой. Сюзи попрощалась с Римом, проводила Йи Саека до машины и вызвала такси, намереваясь ехать в больницу.