Где моя башня, барон?! Том 6

Глава 12

Громов выжидающе смотрел на меня, ну а я пытался понять, что у него на уме. Ладно, хочет поговорить, поговорим. Дальше тянуть нет никакого смысла. Зачем тратить время друг друга и нервы?

Хотя нервничал по большей части Громов. Мне же было любопытно, что он вообще от меня хочет. Если я и переживал, то лишь чтобы Никифорыч не загнулся от сердечного приступа. Вон, уже схватился за стойку. Да и Катерина волновалась так, что пора ей на свежий воздух.

Оно и понятно. Не каждый день в наше заведение заходит князь. А уж тем более глава Хабаровска, да ещё и с таким количеством охраны. Ну а насчёт количества телохранителей я понимал его. Он знал, куда идёт, и с кем будет разговаривать.

— Пройдёмте в переговорную, — пригласил я главу Хабаровска, и направился в сторону коридора.

На первом этаже одну из комнат оборудовали в виде своего рода переговорной. В ней не было ничего, кроме большого стола, окна, четырёх кресел. Ну и угол подпирал высокий худой шкаф, набитый папками бумаг и чистыми листами с различными кнопками, скрепками, карандашами и ручками.

Мы прошли в комнату. Катя просто красотка. Даже окно открыла, тем самым в помещении было свежо. На улице прошёл небольшой дождь, и в переговорной царила прохлада.

Как только мы уселись за стол, Громов распорядился толпе оставить нас. Лишь два телохранителя остались у дверей, на всякий случай.

— Может водички, Степан Романович? — указал я на графин. Лицо его было бледным, и я не мог не предложить.

— Не откажусь, — кивнул он, и вопросительно взглянул на меня.

— У нас самообслуживание, — добавил я, отчего на скулах князя заиграли желваки.

— Мы люди не гордые, — выдавил он улыбку, и плеснул в стакан воды, выпивая половину. — Нам нужно поговорить по важному делу. И это важно не только для меня. Ты тоже в этом заинтересован, Владимир.

— Слушаю вас, очень внимательно, — я деловито скрестил руки на груди.

Громов вздохнул, собрался с духом и начал.

— Сразу хотел заметить насчёт убийства… Я опечален уходом из жизни Ольги. Мы с ней в последнее время не ладили, она мне изменяла… да-да, я это знаю… но всё же чисто по-человечески я скорблю до сих пор, — произнёс глава Хабы, делая ещё глоток. — И к тебе никаких претензий. Я знаю подробности.

— Мне тоже жаль, что вашу супругу убили, — сказал я, и князь поднял на меня благодарный взгляд.

— Спасибо, — кивнул он. — И я очень рад, что ты уничтожил Хазарова. Да, мы с ним сотрудничали в некотором смысле. Но пойми… Это очень опасный человек… точнее был опасным.

— Но убил его агент тайной полиции, — улыбнулся я. — Все об этом знают.

— Мне можешь не рассказывать эту байку. Вот эта вся чепуха для чиновников в Москве. Они поверят, да. Но у меня свои источники, — тихо произнёс Громов. — Я хочу поговорить про единственный рычаг на меня, про компромат. Его втихую собирал Хазаров против меня, и делал это через Танина.

Кажется, я понял. Всё понял, до мелочей. Вот почему Громов пытался проникнуть в «Белого журавля». Вот почему отправлял туда полицию. В надежде найти припрятанные жареные факты, которые помогут его сбросить с трона.

— И как же вы так вляпались, Степан Романович? Вроде честный человек… — начал я, но глава города нахмурился и перебил меня.

— Не надо ёрничать, Владимир. Ты прекрасно знаешь, что это не так. В городе, кишащем подонками и плачущем кровавыми слёзами от криминала, невозможно выжить честным людям. Обязательно где-то приходится преступить закон, — пробормотал Громов. — Поэтому сейчас я пришёл не воевать.

— Поначалу я думал, что именно войны вы и хотите, — хмыкнул я.

— Всего лишь меры предосторожности, — вздохнул Громов. — Да, криминал в городе ещё есть. Но… скоро исчезнет полностью. Количество убийств упало до минимальной отметки. И всё благодаря тебе. Это большой вклад в развитие моего города, я это ценю. И я перехожу полностью в легальную сферу, стараясь уйти от прошлого.

— Подпольные игорные заведения — это не совсем легально, — заметил я.

— Хорошо, что ты упомянул об этом, — улыбнулся Громов. — Тот клуб вела Ольга. Это была её инициатива. Но его уже закрыли. Да-да. Как и ещё три клуба… Говорю тебе честно — я выхожу полностью из тени. И, конечно, предлагаю сделку.

— Очень любопытно. Слушаю вас, — изобразил я на лице неподдельный интерес.

— Я даю тебе карт-бланш на развитие города. Сопровождение в оформлении бумаг, зелёный свет на выкуп площадей под бизнес, подключение администрации… Но при одном условии, — Громов сделал многозначительную паузу, переключившись на стакан воды. Затем поморщился. — А есть что-нибудь покрепче?

— Разумеется, — я достал телефон. — Что предпочитаете? Виски? Коньяк? Водочку?

— Вот-вот, именно её родимую, да. Водочку, — закивал глава Хабы.

Я созвонился с Катей. И она прислала обслугу. Светловолосая девушка в бело-розовой спецодежде принесла поднос с графином водки и закуской, мясной нарезкой, а также мини-бутерами с красной и чёрной икоркой. Так же стоял на подносе стакан виски со льдом, который я заказал отдельно.

Громов улыбнулся девушке, которая пожелала хорошего отдыха, и масляным взглядом проводил её аппетитный зад.

— Я до сих пор не понимаю, что от меня нужно, — бросил я цепкий взгляд на князя. — Что за условие?

— Сейчас всё объясню, — растерянно улыбнулся он, налил в рюмку спиртное. — За взаимопонимание.

— Хороший и, главное, ёмкий тост, — оценил я, чокаясь с ним. Затем глотнул янтарный напиток. Неплохо.

Громов в это время кинул за бородку порцию алкоголя, охнул и занюхал ломтем корейки. Затем глава города улыбнулся, теперь уже шире и добродушней.

— Ты мне отдаёшь компромат, который находится в «Белом журавле», — он пытливым взглядом посмотрел на меня.

Думает, что я его уже нашёл? Конечно, нет. Но что мне мешает найти его прямо сейчас? Скорее всего, все обличающие документы хранятся в одном месте, и это, судя по всему, папка. А ведь могут быть и копии. Танин не настолько туп, чтобы не перестраховаться.

Я выдал Гобу задание, описал, что нужно найти, и зеленомордый ускакал в ночной клуб, используя свои теневые тропы. Любит зелёный шуршать по тайникам, скрытым от чужих глаз. Уж что-что, а глаз у него на это заточен и энтузиазма хоть отбавляй.

— Ты молчишь, Владимир, и заставляешь меня беспокоиться, — напомнил о себе Громов. — Я ведь тебе решил предоставить шанс, выход на другой уровень.

— Я всё это понимаю, — кивнул я. — И согласен на ваши условия. Но мне нужно позвать свою помощницу, она принесёт всё, что Танин собрал против вас.

Я решил потянуть время. Медленно достал телефон, набрал Катерину, сообщил неторопливо, что нужно подойти в переговорную. Громов аж засопел от нетерпения.

Но вот Катя зашла в комнату и тревожно посмотрела на меня, затем растерянно улыбнулась главе города.

— Кать, тут такое дело, — тихо обратился я к ней. — Мне нужны кое-какие бумаги.

— Да, Владимир Константинович, слушаю внимательно, — произнесла она. И вновь пауза, которая начала затягиваться.

В это время Гоб нашёл то, что нужно. Правда пришлось ему немного разрушить стену в моём кабинете и перевернуть кладовку вверх дном. Но и оригиналы, и копии он выявил и затащил в тень.

Мне совсем не жаль было их отдавать. Я за честные прозрачные отношения. И князю важно дать понять это, чтобы облегчить дальнейшее своё существование в этом городе. Нет, я его не боялся, ни грамма не было опасения. Просто мне не хотелось лишних проблем. Я уже ими сыт по горло за последнее время, и заманался их решать. Хотелось передышки хотя бы в этом.

Гобу я отправил ментальный приказ выложить всё в ящик кабинетного стола.

— Катюш, в моём кабинете, в ящике стола, — сообщил я Катерине, и она кивнула, выходя из помещения.

Через пять минут Катя зашла, а следом за ней показался пыхтящий Никифорыч. Я просто охренел. Катя несла четыре толстые папки, явно тяжёлые. А в руках старика было пять.

— Куда ло́жить? — закряхтел Никифорыч.

Я бросил взгляд в окно. Подоконник большой, должно поместиться.

— Вон туда, но одну папку кинь на стол, — распорядился я, и старый свернул в мою сторону недобрым взглядом.

— Будет сделано, Владимир… Константинович, — проскрипел он.

— Это всё? — покосился в сторону папок Громов.

— Оригиналы и две копии, — сообщил я. — Не переживайте, мне нет смысла что-то утаивать. Я не занимаюсь этой ерундой.

Кого я обманываю? Конечно, занимаюсь. Но немного в другом ключе. Собираю слухи, анализирую и использую их в своих целях. Так было в прошлом мире, так будет и в этом. Но не здесь, и не сейчас.

— Ага, так-так, — глава города быстро пролистал содержимое папки. — Вот же, с-скотина! Тварь! Форменная тварь! — он охнул, сжал руку в кулак, затем вспомнил, где он находится и улыбнулся, взглянув на меня: — Я это не тебе. Про Танина говорю. Хорошо, я тебе верю.

Громов начал бросать распоряжения своей охране. Компромат мигом забрали со стола, очистили от пыльных бумаг подоконник и унесли в машину князя.

— И где этот гад хранил всё это? Судя по грязным папкам, на чердаке, — скривился глава города.

— Не поверите, замуровал в стену в своём кабинете, — улыбнулся я.

— Я знал, что он копит против меня жареные факты. Но чтобы столько, — хмыкнул Громов. — Скотина…

В конечном итоге князь плеснул в свою рюмку беленькую, и улыбнулся.

— Ну а теперь предлагаю выпить за взаимовыгодное сотрудничество, — произнёс он. — Мы прямо сейчас подпишем все бумаги. В них будут указаны мои и твои обязательства.

— Я свои обязательства выполнил, — заметил я.

— Я ведь не договорил, — заблестел взглядом Громов. — Город нуждается в инвестициях. После войны банд много что пришло в негодность. Дороги разбиты, некоторые предприятия разворованы, а несколько жилых комплексов в плачевном состоянии. Я предоставляю тебе возможность реализовать любые свои проекты. Ну а ты разово вкладываешься в развитие города. Повторюсь — разово.

Я оценил преимущества. Взвесил все за и против. И в категории «против» не было ни единого пункта. Да и деньги я могу взять у Сергеича. Считай, они мои, честно заработанные. Всё зависит от жадности Громова.

— Сколько нужно вложить в Хабаровск? Разово, разумеется, — улыбнулся я, наблюдая, как князь пишет на листке блокнота цифру.

— Вот столько. Этого будет достаточно, — он повернул мне листок.

Хм… Десять миллионов рублей. Недурно. Но князь прекрасно знал, что все три общака группировок Хабаровска у меня. Да, общак железок уже иссяк, а общак краснореченских иссякает, но казна воронежских пришла ко мне только что, и она внушительна. И Громов тоже об этом догадывался.

— Я согласен. Деньги привезут через… — прикинул я по времени, — полчаса.

— Я знал, что ты согласишься, Владимир, — засиял Громов. — Чувствуется деловая хватка. Ты ведь и сам понимаешь, насколько это выгодная сделка.

— Знаю, — кивнул я, набирая Сергеича и отходя к окну.

Сергеич поддержал моё решение. Ну а затем, пока в соседней комнате люди Громова готовили документы, а мои люди собирали и везли крупную сумму в ночной клуб, мы с главой города выпили ещё немного, поговорили о делах города.

И разумеется, я рассказал ему о своих ближайших планах и своих амбициях.

Первый пункт. Массовая закупка площадей в Хабе, строительство СТО и шиномонтажек. Громов сообщил, что даже сделает скидку на покупку зданий.

Второй пункт. Строительство закрытого посёлка вокруг прииска и модернизация шахты. Глава города пообещал помочь с приёмными комиссиями и разрешениями контролирующих органов. Роснадзор, Горнадзор, а также имперская канцелярия, которая будет заносить прииск в соответствующие реестры — все они будут белыми и пушистыми и, самое главное, очень быстрыми.

Третий пункт. И также приоритетный. Это строительство поместья с нуля. В этом случае я сразу подчеркнул, что мне нужны лишь толковые прорабы и инженеры. Ну а я знаю, где взять рабочую силу. Подключу несколько тысяч бойцов, которые маются без дела, и через несколько дней всё будет готово. А самых крепких и толковых возьму в свою гвардию.

Громов во время озвучивания этого пункта сразу предложил неплохой участок земли в несколько гектаров, на южной окраине Хабы. И я обещал проехать и взглянуть на него, запоминая место, где он находится.

Ну и четвёртый пункт. Сеть столовок. Сюрприз хочу сделать Вальку, а то он совсем зациклился на этом ночном клубе. Он же хотел расширения? Вот и пусть развивается на здоровье. В итоге, Громов одобрил и это.

— Я же говорил — зелёный свет во всех начинаниях, — довольно улыбнулся он мне.

После того, как привезли деньги, князь, подключив пару счетоводов, убедился, что ровно десять лямов капнуло в казну города. А затем ещё пару часов мы изучали и подписывали всевозможные документы.

Их было столько, что под конец у меня заслезились глаза. Почерк был не мелкий, но всё же я чуть не утонул в пунктах, условиях, правах и обязанностях. Благо мне помогала Катерина, которая скрупулёзно изучала каждый момент.

Ну а сколько я подписей поставил, и не сосчитать. Рука под конец устала, будто я махал всё это время Пожирателем в очередной башне.

Под конец мы с Громовым пожали друг другу руки, и глава города, довольный как слон, отправился на выход со всей толпой охраны.

— Ох, ну как ты Володя? На тебе лица нет, — подошла Катерина, обнимая меня.

— Не думал, что это будет так утомительно, — признался я.

— Ужо обнимаютси, ты смарри на них, — услышал я за спиной ехидный голос Никифорыча. — В следующий раз, Володька, я на такое не подряжусь. Ищи дураков носить тяжести.

— Настолько тяжёлые? — озадаченно взглянул я на Катю.

— Да старый себе цену набивает, — звонко засмеялась Катерина.

— Катька, не смей, — погрозил ей пальцем подошедший дед. — Не смей издеваться над пожилыми людьми.

— Хорошо, выпишу тебе премию, за кабальный труд, — улыбнулся я Никифорычу, и старик сразу подобрел.

— Вот эт другое дело. Прально, одобряем-с, — закивал он, отправляясь к себе в комнату.

— Мне пора отъехать в ломбард, Катюш, — поцеловал я в щёчку Катю.

— Не поняла, — округлила она глаза, и впилась в меня поцелуем, сладким и очень затяжным. Затем оторвалась, заблестев довольным взглядом. — Вот так лучше.

— Хорошо, буду всегда так приветствовать и прощаться, — кивнул я. — Понял.

— Ну не всегда, — слегка покраснела Катерина. — Жильцы не так поймут, да и дед ворчит постоянно.

— Ты знаешь, почему он ворчит. Ты хоть повлияй на Тамару, пусть уже смелей что ли будет, — хмыкнул я. — А то у них так отношения развиваются, что старик может и не дожить до первого поцелуя.

— Да целуются они уже вовсю… И даже тискают друг друга втихушку, — хихикнула Катя. — Но я тебе этого не говорила.

— О, ну эт уже хорошие новости, — выдохнул я. — А то думал, что всё гораздо хуже.

— Кстати, дед собирается духи покупать Тамаре Паллне. Эт ты его надоумил? — улыбнулась Катерина.

— Сам бы он не догадался, факт. Но ты помоги ему, а то выберет ещё… тройной одеколон, — засмеялся я. — Ладно, поехал.

Я вышел через парадный выход, у которого курил Жига.

— А я думал, что эта толпа никогда не рассосётся, — нервно хохотнул водила. — Пять грёбаных машин доверху забитых грёбаной охраны. Это ж Громов был, я его узнал!

— Да, и его визит был очень важным, — на моём лице непроизвольно появилась счастливая улыбка. Цели выполняются, причём гораздо быстрее, чем я задумывал. — Так что скоро заживём совсем по-другому. И тебе не придётся спать в своей халупе. Будет отдельный дом.

— Да ладно, хорошая у меня квартира, — начал оправдываться водила, когда мы залезли в салон «Победы».

— Ну да, в промзоне в многоэтажках, что ни квартира, то ВИП-апартаменты, — иронично произнёс я. — Не обижайся, но там халупы, серьёзно.

— Да я не обижаюсь, шеф, — прохрипел Жига. — Ты прав. Грустно стало, что живу в таком говне.

— Я тебе сказал же, что всё изменится? Значит так и будет, — весело произнёс я. — Ну, что замерли? Погнали к Шульману. Сдавать ценности и получать золотишко!

— О, эт дело хорошее, — Жига оживился, хохотнул и завёл «Победу», резко выезжая на проезжую часть.

Когда мы добрались к Шульману, я подошёл к дверям и увидел табличку «Обеденный перерыв». Взглянул на время. Два часа дня. Что-то владелец ломбарда задержался на обеде изрядно. Постучал я в окно, затем ещё раз, очень настойчиво. И занавеска отдёрнулась, показывая растрёпанное знакомое лицо.

Шульман протёр глаза, нацепил очки на нос и узнал меня. И в глубине комнаты я заметил юркнувшее из помещения голое женское тело. Измаил Венедиктович, оказывается, вон какой проказник. Зря время не теряет.

Дожидался я ещё минуты две точно. В итоге замок входной двери щёлкнул, створка со скрипом открылась перед моим носом. Меня встретил радостный Шульман.

— О, Владимир! Как я рад вас видеть, дорогой вы мой человек! — воскликнул он. — Проходите же! Что на этот раз вы мне принесли? Какую ценность?

— Много всякой всячины, — подготовил я торговца. — Как и в прошлый раз.

— И на этот раз столько же будет? — охнул Шульман. — Вы меня удивляете! Где вы только это всё берёте⁈.. Впрочем, не отвечайте, я не вмешиваюсь в дела клиентов.

Мы прошли в небольшую комнатку, и я выдал распоряжение Гобу, чтобы он всё вытащил из своих закромов в предбаннике ломбарда. Именно так. Всё, что у него было. Шорох вещей и грохот чего-то тяжёлого, звон холодного оружия и стук чего-то деревянного об пол — всё это достигло наших ушей, и Шульман устремился из комнатки.

— Ох-хо-хо! Да здесь побольше интересного, чем в прошлый раз! — радостно воскликнул Шульман.

Предбанник был завален одеждой аристократов, деревянными шкатулками, браслетами, кольцами, клинками разной формы и размеров. В том числе в углу стоял большой сейф. И, кажется, я знал, откуда Гоб его стащил.

— А что там хранится? Вы в курсе? — Шульман заблестел глазами в сторону сейфа.

— Это я менять не буду, — сообщил я. — Заберу с собой.

— Жаль… очень жаль, — вздохнул торговец. — Ну ладно, тогда я вызову своих помощников и заберут всё на склад. Оценим быстро, Владимир, тут даже не сомневайтесь.

В итоге оставили лишь сейф Крапивина. Всё остальное три энергичных парня тащили в закрома ломбарда.

— Я скоро вернусь. А пока полистайте свежие газеты, могу включить телевизор, — торговец махнул в сторону тёмного экрана, притаившегося у потолка.

— Ограничусь газетами, — улыбнулся я ему и сел за небольшой столик в зоне ожидания.

Шульман закрыл входную дверь, затем исчез в складском помещении, ну а я взял первое, что попалось в руки.

«Хабаровский вестник». Так, что там пишут?

«Преступности — нет!», «Бабушка Тома приютила сто первого бродячего кота», «Группа „Шиворот-навыворот“ даёт большой концерт на центральной площади!».

Так. Это всё хлам. Хлам. Ещё один хлам.

А вот это уже любопытно.

«НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ БАШНИ. Граф Шелестов почтил память геройски погибшего старшего сына. Борис положил свою жизнь на алтарь, спасая выжившую группу».

Вот значит как. Я даже умилённо улыбнулся. Либо Шелестов решил попиариться на смерти сына, либо психованный Гена сообщил о смерти брата своему папеньке именно так. А иначе назвиздел.

Что ж, когда представится встреча с графом — а я думаю, что он первый прискачет, узнавая о проданной шахте, ставшей вдруг прибыльной — я обязательно раскрою, что на самом деле произошло в башне. Психов, таких как Гена, надо наказывать. Причём жёстко. Иначе такие подонки поймут, что всё им дозволено, и ещё что-нибудь учудят, только уже более глобальное.

Я продолжил листать газету, но больше ничего в ней и не было интересного. Кроме того, что башни проклёвываются по губернии и вокруг Хабы как грибы после дождя. Но это я и так знаю. Вот только на местах работает гвардия аристократов, жадных до наград и закрывают башенки ещё в зачаточном состоянии.

Какие там могут быть трофеи? Точно ничего ценного. Меня интересуют те, что представляют настоящую опасность для Империи. Именно на такие обращает внимание император и его свита. Именно их закрытие и приблизит меня к героическому статусу, а также даст неплохие привилегии в светском обществе.

— Готово, Владимир, — вышел ко мне Шульман. Глаза его сияли похлеще, чем жемчужины.

— Вижу, что вы собрали много ценного, Измаил Венедиктович, — заметил я.

— Ха-ха, да, верно, — признался торгаш. — Но я и вас не обижу. За всё про всё — пятьсот тыщ четыреста рублей.

— О, это меня радует, — признался я, но в глазах Шульмана заметил странный блеск.

— Мне очень интересно, что же лежит в том сейфе… — начал он. — Если вы знаете код…

— Увы, не знаю, — улыбнулся я.

— Тогда спешу вас разочаровать, — тут же удручённо произнёс Шульман. — «Брауншильд». Тройная система защиты, несколько скрытых ловушек… Его нереально вскрыть. Не зная код.

— Разберёмся, — хмыкнул я, понимая, куда отправлюсь в ближайшее время.

Шульман выдал мне деньги. Торжественно загрузил их в объёмную кожаную сумку, сообщив, что дарит её от ломбарда.

А я вспомнил о том, что у меня просто уйма людей, которым требуются рабочие места. И решил поинтересоваться у Шульмана о свободных рабочих местах.

Он развивается, это не один ломбард, которым он заведует. И логистика требует привлечения большого количества человек. Так может получится ему оказать услугу, да и разгрузить Сергеича, который ищет, куда бы запихнуть бойцов, мающихся без дела?

— Измаил Венедиктович, есть ещё один момент, — замер я у входной двери, затем вернулся к прилавку.

— Так-так, что вы ещё хотите предложить? — слегка растерялся Шульман.

— Скорее поинтересоваться. Вам, случаем, не нужна охрана или грузчики в логистические сети? Слышал, что у вас несколько ломбардов в Новосибирской губернии, — произнёс я.

— И не только в ней. Я ведь развиваюсь сейчас активно. В том числе и благодаря вам, — Шульман сделал паузу, задумался на несколько секунд. — Кстати, ваше предложение весьма вовремя. Планирую открывать сеть ломбардов, теперь уже во Владивостоке и Приамурье… а ещё склады, техника. Так что да, мне нужны будут люди. С техникой вопрос я решу. А вот люди нужны, да.

— И сколько человек не хватает? — поинтересовался я.

— Ох, это вопрос очень сложный. Пока пятьсот, дальше скорее всего понадобится больше людей, — произнёс Шульман. — Давайте поступим так. Свяжемся с вами завтра. Вот мой номер. Позвоните мне после обеда, и если всё в силе, подпишем договор.

— Замечательно, — кивнул я, прикидывая, что завтра серия четвертьфиналов в ночному клубе. Если управлюсь до этого, будет просто прекрасно.

Когда мы попрощались с Шульманом, я выскочил во двор.

— Вы прямо сияете, шеф, — встретил меня у «Победы» Жига, потушив окурок ботинком. — Удачная сделка?

Я между тем устроился в салоне, и водила завёл машину.

— Сам посмотри, — раскрыл я сумку, показывая ему аккуратно уложенные пачки денежных купюр.

— Ох ты ж, люськина норка! — хрипло захохотал Жига. — Да я впервые вижу столько денег!

— А это тебе, — я достал из сумки толстую пачку купюр, положил на приборную панель. В ней было десять тысяч, согласно пометке на опечатывающей ленточке.

— Не, нахер! Мне столько не нужно! — расхохотался водила. — Это слишком много, шеф.

— Это премия, повышенная. Премия, понял? — улыбнулся я. — Можешь так воспринимать, если тебе будет проще.

— Ну-у, если только премия, — Жига робко забрал пачку денег в карман, затем оскалился и теперь уже аккуратно нажал на педаль газа. — Куда едем?

— Давай пока на Амурский бульвар, а потом скорректирую, — сообщил я, набирая Волконского, того самого промышленника, которому я помог в своё время.

В его кузне мы и вскроем сейф.

Юрий Алексеевич откликнулся на мой мгновенно, не прошло и пары гудков.

— Володя, рад тебя слышать! Что нового? — услышал я из динамика его радостный голос. — Хотя не говори, я уже знаю свежие новости.

— Приветствую, Юрий Алексеевич. У меня к вам очень важное дело, — сразу перешёл я к своей проблеме. — Нужна кузня.

— Ещё один сейф? — удивился Волконский. — Где ты их берёшь только?

— Там же, где и в прошлый раз, — рассмеялся я. — Так что, можем сейчас подъехать?

— Да, через десять минут буду там, подъезжай, — ответил промышленник. — Я предупрежу Григория.

Добрались мы до кузнечного цеха Волконского раньше промышленника. Но вот я заметил и его автомобиль. Волконский был так рад меня видеть, что обнял меня, сообщил, что его дела пошли в гору, даже показал пристройку к кузне. Большую, массивную. Его никто не душит поборами, даже Громов снизил тарифы, стимулируя таким образом рост производства в городе. Так что самое время развиваться.

— А где сейф? — огляделся Волконский.

— Да вон, в тени, недалеко от входа в кузню, — показал я в сторону.

Гоб уже успел вытащить из своего хранилища этот стальной ящик, который ничем не уступал прошлому.

— Ага, понял. Сейчас всё организуем, — улыбнулся промышленник.

Через несколько минут кузнец Григорий без проблем забрал сейф и без проблем перенёс к сверлильной установке, сразу начиная энергично дырявить его дверцу. Через пару минут в глубине стальной двери хрустнуло, затем дверца приоткрылась, а изнутри что-то блеснуло.

— Всё, — утёр пот со лба кузнец. — Готово.

— Пойдём тогда, Гриша, покурим на улице, — потащил его Волконский с собой.

— Так вы ж не курите, — кузнец округлил глаза. На его замазанном сажей лице они выглядели словно лампы освещения.

— А я рядом постою, — настойчиво сообщил ему Волконский. — Расскажешь о том, сколько вылито форм на сегодня, как справляется новый агрегат…

Когда они вышли, я открыл прогудевшую на петлях дверцу. И довольно улыбнулся. Что ж, всё значительно лучше, чем я предполагал.