Гангстер вольного города 2

Глава 12

Я толком-то и выбраться из кафе не успел. Дорогу перегородил «господин» Жемчужный. Лицо его выражало крайнее возбуждение. Но не то, о котором бы подумали многие.

— Шаман! — это было первое, что он вякнул. — Барон Чоаба жаждет встречи с вами!

— Занимательно, — улыбнулся я, обходя Бориса стороной. — Предлагаю обсудить всё завтра днём.

— Невозможно! — воскликнул цыган. — Он жаждет прямо сейчас!

— Пускай ждёт, — отрезал я. — У меня есть дела, которые я не могу отложить.

В это время Китов начал объяснять мне ситуацию, которая показалась ещё более важной, чем встреча с бароном.

Паша сообщил мне, что выскочка из прокуратуры пытается отжать у адвоката какую-то хреномуть, что ему принадлежит. А ещё доложил, что сегодня Филинова собираются убить: об этом проговорился один из подельников выскочки.

На вопросы о том, где он смог его достать и опросить, Китов ответил, не вдаваясь в подробности. Мол, нашёл, допросил, прибил. Его, скорее всего, недосчитаются.

«В общем, они возвращались в город, но лишь ненадолго. Я проследил…»

«Стоп, ты же говорил, что они на машине были, верно? Точнее, меня мои глаза не обманули?»

«Нет. Туда можно проехать на машине!»

«Тогда дуй быстрей в город, я в кафе около фабрики. Тут цыган до меня докопался, Жемчужный, с ним порешаю за час и…»

— Он подъедет к вам с минуты на минуту, — перебил «мысли» Жемчужный. — Боюсь, ему очень не понравится, если вы прямо сейчас отсюда уйдёте.

«Да, подъезжай к фабрике, там уже договоримся, откуда именно забирать».

«У вас там проблемы, босс?»

«Чоаба в гости пожаловал. Я добился своего».

Больше Китов ничего не спрашивал. Команду понял и, скорее всего, уже через минут десять будет мчаться на всех парах сюда, к «заводу».

Жемчужный же тем временем широко улыбнулся, когда я покорно кивнул и вернулся за столик, где сидел до этого. Петю и Сашу поставил рядом, как охрану, а Борис же… то и дело семенил. Не мог спокойно устоять на месте и постоянно что-то делал.

То нос пытался почесать, то ухо, переминался с ноги на ногу… Короче говоря, волновался и оттого вёл себя не совсем по-взрослому.

В целом причина была понятна, но Бориска оказался тем ещё ссыклом. Насколько же сильно он прогибается под своим боссом, если так себя ведёт.

Когда настал решающий момент, и двери кафе открылись, Жемчужный и вовсе побледнел, чуть ли не сразу рухнув на колени.

В кафе зашло шестеро вооруженных людей, от вида которых все гости побросали вилки и подняли руки. И лишь после того, как охранники убедились в безопасности места и встали у окон, вошёл…

Нет, не Чоаба, а ещё с десяток людей. Такие же «шахиды» в тапочках, чёрных мешковатый штанах, жилетках на голую грудь и с ружьями. Они-то и заполнили остальные «окна». Только после этого наконец вошёл барон!

Борис рухнул на колени, со всей дури ударившись головой об пол. Переволновался бедняга, переусердствовал.

Мне было прекрасно видно, как на месте встречи его лба и кафеля появилась кровавая лужица. М-да. Профессиональный терпила. Молчит, слез не пускает, держится.

Торин Чоаба оказался крупным мужчиной. При росте почти в два метра его широкая кость говорила о его любимом желании — много есть.

Плешь на голове поблёскивала гордая, «княжеская», ибо седину совершенно точно закрасили. Такого жгучего брюнета в природе просто не существовало. Волосы чёрные, как смола.

Второй подбородок или третий, я так и не понял, напоминал пеликаний. Видать, пищу цыганский барон заглатывал влёт и в невероятных количествах.

Белая льняная рубашка с какими-то причудливыми золотыми вышивками уже не застёгивалась на пузе, впрочем, как и пиджак, что был нараспашку, а золотая цепь… Сколько ж в ней золота? Килограммов десять? Вот это я понимаю — изюминка образа. В золоте, кстати, очевидно, поблескивали бриллианты.

Руки, усыпанные перстнями, тоже говорили о шике и роскоши, в которых он жил. Как по мне — излишние понты.

— Шаман, — произнёс цыган не совсем старческим, но весьма скрипучим голосом, — сядь.

От такой команды я охренел, но просьбу не выполнил. Лениво улыбнулся и покачал головой. И мой жест заслужил его уважение. Как бы странно это ни выглядело со стороны.

— Непокорный, со своей головой. Опасный, — продолжил барон, кивком указывая на стул одному из своих вооружённых охранников. — Люблю таких, хоть проблем от вас не оберёшься.

Одного стула Чоабе оказалось мало, и ему тут же поставили второй. Люди, которые все это время находились в кафе, боялись лишний раз громко вздохнуть. Хотя…

Была одна дамочка. Да-да, именно что была.

Только она возмутилась на утихшую музыку, как к её столику тут же подбежал администратор заведения с трясущимися от страха длинными французскими усами. Собственно, он и попросил её замолкнуть. Однако же, та возмутилась ещё больше.

Торин кивнул, опять же, своему охраннику, и тот насильно вывел и её, и её спутника. Через десять секунд за дверьми кафе раздался выстрел.

— Не люблю певчих птичек, — как бы мимоходом прокомментировал ситуацию Чоаба. — Садись, Шаман, в ногах нет правды.

Вот такое приглашение я принял. Покорно позволил поставить стул, коротко поблагодарил вооружённого лакея и сцепил руки в замок.

— Жемчужный сообщил мне… — начал было барон, когда его вновь побеспокоили и прервали.

В кафе, несмотря на охрану, которая явно не спала на своём посту, прошла одна… личность. Лысая такая, с пузиком и вечно недовольным лицом.

Ого! И Яковлев здесь?

Капитан несколько раз кашлянул, привлекая к себе внимание, но стоило только барону повернуться, как у того затряслись поджилки. Мент побледнел, тут же начал стирать со лба невидимый никому пот и, кажется, едва держался, чтобы не догнать инфаркт.

— Тебя кто-то звал сюда, клоун? — озлобился Торин. — Пшёл вон!

Такого подарка судьбы в виде собственной жизни капитан явно не ожидал. Он откланялся, со страхом в глазах посмотрел на меня, видимо, всё вспомнив, и тут же приложился лицом о дверной косяк.

На улице, к слову, он вышел с четвёртого раза. Словно ослеп от страха.

«М-да, человек, видать, слишком серьёзный».

И я оказался прав. Чоаба не лясы точить пришёл, а дела делать.

Его очень заинтересовала возможность спихнуть Марьяну на настоящего гангстера. Собственно,именно с этого он и начал.

Я честно отвечал на все вопросы, в то время как нам подносили одно блюдо за другим. Кивал, но не поддакивал. Мнение собеседника поддерживал, но не во всём.

К слову, мужик оказался не таким плохим, как я себе представлял. Опасным — на сто процентов, но не до мозга костей.

Идея объединиться с человеком, который крутит вокруг пальца не только шелупонь, но и наглых британцев, его порадовала. Но стоило мне заикнуться про китайцев, чью лавку я спалил в первый день своего попаданства, как барон нахохлился.

Причём я так и не понял причины его реакции.

Само упоминание азиатчины оказалось для цыганского предводителя чем-то болезненным. Суть проблемы мне пока не открылась. В беседе проскользнуло что-то про южный берег, но что именно там произошло, увы, я так и не разобрал.

— Оружие, — теперь он подошёл к главному. — Борис сказал, у тебя есть очень много оружия.

— Порохового, — кивнул я. — После последней войны осталось.

— И где оно?

— Захоронено, — честно признался я. — Сходу так и не скажу, как глубоко, но могу показать.

В глазах Чоабы промелькнуло сомнение, но я тут же продолжил:

— Пороховое оружие будет хорошим пинком для наёмников, которых можно и среди мусора набрать. Кто будет пользоваться такой хренью, когда есть макры, верно?

— Верно. Другая отдача и мощность, — согласился Торин. — Однако, такое оружие — всё равно оружие. Жалко. Если мы наберём пушечного мяса, противнику может достаться наш арсенал…

— Плевать, — улыбнулся я. — Оно не моё и не ваше. И его потеря никак не отразится на чьей-либо прибыли.

Идея халявы очень ему понравилась. Цыган ещё раз уточнил, а точно ли оно есть, и после кивка окончательно подобрел. Приказал принести огненной воды и, чокнувшись со мной, вылакал половину графина, когда я медленно цедил маленькую рюмашку.

— А ещё, — я продолжил разговор, — у меня есть другое оружие. Мощное и экспериментальное. Три ящика военных пушек, которые можно выдать особо отличившимся людям с навыками военного дела. Но оно лично моё.

— Откуда у тебя такие сокровища? — удивился он. — Это случаем не…

Тут он припомнил мне одну ситуацию, когда у местных вояк, служащих на границе, вынесли экспериментальное вооружение. И когда я подтвердил, что это и есть тот самый груз, Торин изменился в лице.

И я прекрасно его понимал.

На оружии стояли метки вояк, и если его с ним поймают, то никакой парламент уже не спасёт. Казнят — и все на этом. Пришлось его заверить, что у меня есть потрясающий специалист, способный зачистить каждый ствол так, что никакой военный суд не поймёт, откуда оно взялось. Нет, разумеется, поймёт, но доказательств не будет.

На этом, к слову, мы и порешали. Марьяну пообещали не трогать и в скором времени начать подготовку к свадьбе. Как только её подлечат… Девушке выделят шатёр вблизи шатра Чоабы, и больше никто её не обидит.

Барон дал слово!

И…

Торину не терпелось поскорее всё это увидеть, но я его притормозил. Сказал как есть: мне нужно спасти одного человека, который будет полезен моему бизнесу. Волшебное слово «бизнес» сработало на ура. Чоаба согласился.

А я…кое-что сделал напоследок.

— Завтра в первой половине дня нужно собрать как можно больше копателей у входа в ваш лагерь.

— Зачем? — удивился Чоаба, все ещё не поднимая со стульев своей грузной задницы. — Траншею рыть хочешь?

— Будем откапывать вооружение, — улыбнулся я. — Его очень много.

Через пять минут, как я закончил «приём» цыганского барона, Кит уже вёз меня в сторону того места… где была изнанка. И самым увидительным для меня стало то, что пройти в неё оказалось не таким сложным мероприятием.

Точнее, проехать.

Дед, охраняющий это место, действительно бухал и делал это с гордостью на лице. Поэтому пропустил нас в «свой» мир просто и без оплаты.

Стоило нам приехать на прииск, как что я, что Китов поняли: адвоката нет. Человек, которого Кит поставил из «местных» у входа, спустя ещё пару минут после того, как мы все осмотрели, доложил, что никто не выходил. Значит, Филинов где-то здесь.

— Да твою мать! — озлобился я, хлопая дверью машины. — Куда его черти угнали?

— Не могу знать, шеф, — пожал плечами Кит, пялясь куда-то вдаль. — Может, его уже прибили и закопали?

— Может, — согласился я. — Но тогда бы уже хоть кто-то вышел.

Работяга из местных, которого за червонец нанял Китов, подошёл к нам с надеждой, что получит копеечку сверху. И я бы послал его к чертовой матери, если бы не платок в его кармане. Платок, так скажем, был совсем ему не по статусу.

На вопрос: откуда у него такая дорогая вещица, да ещё и, как оказалось, с инициалами Филинова, тот ответил, мол, кровь из носу пошла, а добродушный адвокат не пожалел ради жалкого раба кусочка дорогой ткани.

Платок и стал ключом к разгадке.

Скомкав его в руке, я представил, что вливаю в неё энергию, и стрелочка, появившаяся в воздухе, никак не могла обманывать.

— Есть! — воскликнул я. — Кит, заводи машину, я покажу дорогу!

Мой компаньон, конечно, удивился такому развитию событий, но спрашивать ничего не стал. Через десять минут мы замерли у леса, где стояла уже другая машина.

А затем мы обнаружили избу, у забора которой притаилось четверо. Три каторжного вида молодчика, а с ними — собственной персоной Бакланов. На него Китов тут же показал пальцем.

Пришли мы вовремя. Очень вовремя.

— Аркадий, выходи! Мы знаем, что ты там! — Бакланов, выродок из прокураторы, про которого рассказывал «гадости» Паша, громко произнёс имя адвоката.

Даже как-то протяжно, что ли. Издевательски. Не дождавшись ответа, он с притворным миролюбием развёл руки в стороны, запевая новую песню. Мы замерли в десяти метрах за их спинами. Прямо за высоким кустарником возле их машины.

— Мы просто хотим поговорить.

Бакланов продемонстрировал пустые руки, однако под пиджаком отчетливо виднелась кобура.

— Если они вернутся к машине и нас заметят… — прошептал я, держа пистолет в руках. — Короче, рыпнутся на нас — сразу стреляй.

Но…

Один из людей Бакланова неожиданно дёрнулся с места, но побежал не к нам, а вокруг здания. Затем, правда, что-то доложил боссу. К нам так никто и не повернулся. Неужели в этом полумраке нас не видно⁉

— Не подходи, у меня ружье. На всех патронов не хватит, но двоих завалю! — закричал почти сразу же в окно адвокат.

Молодчики в ответ заржали. Бакланов, театрально смахивая слезы с лица, гаркнул:

— Мы знаем, что ружья у тебя нет. Может, пистолетик какой, не больше. Выходи, мы просто заберём у тебя дорчдрингенд и всё.

— Ну конечно! Ты загнал меня как зверя, чтобы просто отпустить. Что на той изнанке такого ценного? — парировал Филинов, и я напрягся.

— Значит, — голос Бакланова сменил тональность и стал жёстче, — смог пробиться. А говорили, что у тебя только первый уровень. Жаль. Мне искренне жаль, что ты не послушал меня и не отдал его.

— Он сам от тебя ушёл, — прокричал адвокат в окно.

«О чем они вообще говорят? Что за дроч… дрочд… ой, нахер!»

В здание ни один из противников не заходил, но все стояли снаружи так, чтобы один смотрел на левый край здания, двое, в том числе сам Бакланов, — по центру, а ещё один — на правый.

Бакланов кивнул, и один из мордоворотов сбегал к машине, не заметил нас и достал оттуда массивную канистру, а следом на ней — факел.

— Выходи, или мы подожжём эту развалюху, посидим тут ночь, пока всё не прогорит, и потом отыщем дорчдрингенд в золе. Говорят, умирать в огне жутко больно, — заботливо покачал головой Бакланов. — За домом овраг, бежать тебе некуда. Выходи и сдохни как мужчина!

«Ну, скорее всего, пора, — сказал мысленно себе и Киту. — Ты не стреляй, пока что. Я сам, у меня глушитель. Мало ли, кто ещё тут будет».

— Считаю до трёх, — Бакланов предостерегающе поднял правую руку, как рефери, который должен озвучить начало боя на ринге. Взгляды всех были прикованы к этой руке.

«Пошли».

— Раз! — крикнул Бакланов, и я, не дожидаясь окончания счёта, стремительно вскинул пистолет.

Миг — и дуло уже у его затылка, а я, не дожидаясь удивления противника, стреляю. Выстрел оказался громче, чем я рассчитывал.

Странно, я ведь уже из него стрелял, и звук выходил щелчком, а не «громом». Может, сломалось что⁈

Труп, к слову, в последний раз дёрнулся и покинул нашу шумную компанию.

Прошла доля секунды, я тут же сместился и почти без паузы выстрелил ещё дважды, каждый раз попадая в середину силуэта оставшихся двух мордоворотов.

— Сто… — в последний миг Бакланов заметил меня и попытался повернуть руку в останавливающем жесте.

Следующий выстрел угодил Бакланову в живот, после чего я чуть приподнял пистолет и выстрелил придурку в голову. Бах — и пуля выбила фонтанчик крови из черепушки работника прокуратуры, после чего он стал заваливаться на спину.

— М-да, нашумели изрядно, — пожаловался я подошедшему ко мне Киту, который подошёл к ближайшему убитому и легонько пнул его носком ботинка.

— Быстро ты, босс, — улыбаясь, похвалил меня Паша.

После его слов, выставив перед собой пустые руки, вышел адвокат.

— Это я, не стреляй!

Я кивнул и опустил оружие, посмотрел на бледноватое лицо Филинова и… понял: Аркадий врал — никакого оружия при нём не было. Неужели думал, что сможет взять их на понт?

— У тебя пистолет-то есть? — сухо спросил я. — Или так, на понт брал?

— Нож! — он продемонстрировал самое обычное шило.

— Большая ошибка — приходить на перестрелку с ножом… Я что думаю, Аркадий Ефимович, ты просил помочь, но этого стоит намного дороже тысячи. Намного. Между нами нет недопонимания?

— Нет.

— Ты не скажешь потом полиции, что ты — свидетель, а я — подлый убийца? — я говорил спокойно, замечая, что адвокат смотрит на мой пистолет.

Ага. Всё думает, почему я его в кобуру не убираю? Думай, дружище, думай.

— Нет, Шаман, всё, что ты сделал, сделано по моей просьбе. Значит, это я организатор и твой сообщник. Как и Кит. И если кто-то что-то узнает, мы вместе отправимся на каторгу. Как бы к стенке не поставили.

Я кивнул, удовлетворённый тем, что мы расставили точки над «i».

— Трупы — твоя проблема, — заявил я. — Несколько дней меня не ищи. Я сам пойму, когда всё успокоится и можно будет поговорить.