Гамбит отражений (СИ)

Глава 9

Франкс.

Центральный госпиталь Стивена Рида.

Стоило ему приблизится, как двери разошлись перед ним в стороны, открывая доступ в палату. Войдя внутрь, Ричард Эйхарт остановился, окинув взглядом практически пустое помещение. Просторная и светлая комната, освещаемая сейчас лишь лучами заходящего солнца. Они прорывались через закрывавшее окно стекло с умной тонировкой. Матовая текстура стекла мягко рассеивала солнечный свет, позволяя ему заполнить собою помещение палаты. В самом центре стояла больничная кровать, на которой без единого движения лежал Дэвид Остерленд. От его тела тянулись провода датчиков и трубки систем жизнеобеспечения, которые продолжали безжалостно поддерживать жизнь в уже не способном делать это самостоятельно теле. Ричард тяжело вздохнул.

Помимо него в палате находился всего один единственный человек.

Заметив вошедшего в комнату человека, Риваль с трудом поднялся с небольшого, стоявшего у стены дивана, предназначенного для посетителей.

-Сэр.

-Командер Блауман,- произнёс он сделав шаг и протягивая руку.- Врачи уже сообщили мне о его состоянии.

От этих слов лицо Риваля скривилось в горестной гримасе.

-Смерть мозга,- Блауман покачал головой и посмотрел на лежащего в постели адмирала.

-Я никогда бы не подумал, что когда нибудь увижу его таким,- произнёс он тихо.

Ричард едва заметно кивнул.

-Уверен, что каждый думает так же, пока беда не постучится к нему или же в дверь близкого для него человека. Мы с Дэвидом не всегда соглашались друг с другом…- Эйхарт вздохнул и сел на стоявший у стены диван.- Да что так говорить, уверен вы и так прекрасно знаете о непростых отношениях между нашими ведомствами. Но я всегда уважал его.

Риваль опустился на диван, рядом с Ричардом. Он всё ещё был в своей рваной форме, потратив лишь несколько минут, что бы отмыть руки и лицо от корки из засохшей грязи и крови.

-Как и он вас, сэр. Как ваши люди?

-Ранены. Но живы. И в бешенстве от случившегося. Как бы избито это не звучало, но скорее всего их гордость пострадала сильнее, нежели бренные тела.

Ричард улыбнулся. По посмотрев на пропустившего его неуклюжую шутку мимо ушей молодого офицера, прогнал улыбку с лица. Глупая попытка хоть немного разрядить атмосферу. Эйхарт внутренне обругал себя.

Риваль же просто кивнул, облегчённо вздохнув. Он мысленно на мгновенье перенёсся обратно в тот проклятый поезд.

Когда люди Шестого отдела неожиданно проникли в поезд технический люк за его спиной, их появление было неожиданным. На столько, что переполненый адреналином мозг Риваля на миг принял их за противника. Он чуть не нажал на курок.

Закованные в лёгкую, штурмовую броню бойцы шестого, практически сразу же опознали в них объекты, за которыми они были отправлены. Командир отряды отрывистой отдал приказ. Они собирались выбраться из поезда тем же путём, которым попали внутрь. Через технический люк в крыше вагона, что бы быстро эвакуировать Остерленда и его помощника.

За мгновенье до того, как взрывы сотрясли поезди и безжалостно сбросили его с путей, помогавшие им выбраться из поезда солдаты начали действовать. Очевидно, что кто-то наблюдал за происходящем снаружи и успел предупредить их до того, как АРКи взорвали поезд. Облачённые в броню люди сжали их в своих объятиях. Вместе с собой, они швырнули Остерленда и Блаумана прямо на пол, между рядами кресел. Риваль не успел даже выражаться, когда солдаты навалились на ни них сверху, вдавливая в пол и сжимая в своих объятиях.

Подчиняясь отданной команде, системы их брони перешли в режим полной блокировки. Синтетические искусственные мышцы сократились и сжались, становясь твёрдыми как камень. Приводы брони заблокировали все движения, превращая бронекостюмы в саркофаги для облачённых в неё людей. Симмонс и его люди сделали единственное, что могло спаси их в такой ситуации. Они выступили щитом, для людей, которых они должны были защищать. Приняли на себя и свои костюмы все удары, которые обрушились на них, когда вагоны поезда обрушились на городские улицы, ухватившись мёртвой хваткой за всё, что только было возможно.

Как бы цинично это не прозвучало, но ни Барт Симмонс, ни его люди совершенно не думали об окружавших их людях. Лишь о том, как выполнить поставленное перед ними задание. Хотя справедливо будет сказать, что и сам Риваль тогда мало о них думал. Первой и единственной мыслью в его голове было то, как защитить своего шефа и спастись самому. Если бы он хоть на минуту задумался об этом, попытался бы проанализировать свои действия. Риваль бы ужаснулся тому, сколь эгоистичны были его мысли. Единственным порывом для него в тот момент было именно личное выживание. Обеспечение безопасности для себя и адмирала.

Но в этом не было ничего странного. Подавляющее большинство людей оказавшись в подобной ситуации думали бы точно так же. Мало кто поставит безопасность окружавших его незнакомых людей выше своей собственной. Это была нормальная человеческая реакция, которую излишне обеспокоенные моралью люди, назвали бы эгоистичной. Проблема состояла в том, что обсуждать подобное легко лишь со стороны. Тогда, когда подобные рассуждения касаются чужых судеб и поступков. Люди предвзяты и редко когда могут с полной честностью и беспристрастностью рассматривать собственные решения и последствия своих действий.

-Если… если это возможно, я бы хотел встретится с ними. Позднее. Я хотел бы поблагодарить их за то, что они сделали.

Эйхарт грустно улыбнулся.

-Уверен, что я смогу устроить это, командер. Скажите, у врачей есть хоть какие-то прогнозы? Может быть регенеративная терапия? Я знаю, что у него не было синдрома Гранина и…

-Нет.

Риваль потёр лицо руками. Сколько он уже не спал? Сутки? Двое? Работая на Остерленда, Риваль был его правой рукой. Занимался всей административной работой. Обрабатывал входящий информационный поток и подвергал анализу поступавшую разведывательную информацию. Ещё до этого проклятого дня, он почти всю ночь работал в штабе разведки флота. Порой он проводил одни или пару суток прямо на рабочем месте, поддерживая работу организма крепким кофеином и стимуляторами, что бы облегчить и без того сложную работу адмирала.

-Нет,- снова повторил он.- Врачи диагностировали полную смерть мозга. Сейчас жизнь в нём поддерживается лишь с помощью аппаратуры. Как только её отключат, тело умрёт окончательно.

Каждое произнесённое им слово отдавало скребущей болью, которой был наполнен его тихий и удивительно спокойный голос.

-Вы давно работаете с адмиралом, коммандер?

Риваль повернул голову и посмотрел на сидящего рядом с ним Ричарда.

-Последние семь лет, сэр. Адмирал взял меня под крыло после того, как меня перевели на работу в аналитический отдел.

-Вы хорошо его знали?

Блауман усмехнулся.

-Лучше чем кого бы то ни было, сэр. Я мог бы назвать его своим учителем, если можно так сказать,- глаза Риваля скользнули по неподвижному телу адмирала.

Семь лет назад, Риваль вернулся обратно в Верден. Три года до этого, он был начальником разведывательной резидентуры РУФ на Померании. Там он провёл три с половиной года, тщательно наблюдал за рейнскими кораблестроительными программами. Точнее, за полным их отсутствием. Померания была одной из первых планет, которые вошли в состав Рейнского Протектората, после его основания. Это был холодный и суровый мир с развитой промышленностью и крупными кораблестроительными мощностями, который принял флаг Рейна триста семьдесят шесть лет назад. Со временем, большая часть программ по усилению рейнского флота, была перенесена на более новые и технологические комплексы. Померанские верфи были слишком старыми. Как бы это абсурдно не звучало, было дешевле построить новые, чем вкладывать огромные ресурсы в модернизацию устаревших производственных мощностей Померании.

По крайней мере, так считало большинство. Но желание Протектора усилишь и обновить свой флот, привело к тому, что постепенно сборочные линии на орбите Померании стали возвращаться к жизни. Находясь в то время на планете, Риваль почти сразу же заметил первые признаки того, что в последствии стало самой масштабной программой по модернизации флота в истории Рейна. Получая разрозненную информацию из десятков источников, ему тогда удалось собрать полную картину происходящего. Сделать верное предположение о целях, для которых происходила расконсервация и улучшение померанских стапелей.

Верность его докладов подтвердилась через полтора года. Со стапелей старейшего, но обновлённого кораблестроительного комплекса «Бальт» сошел первый тяжёлый крейсер типа «Монро». Первый из линейки новых кораблей, которые стали в будущем производится на Померании.

А затем его отозвали обратно. Кто-то пришёл к решению, что молодой коммандер не обладает достаточными знаниями и опытом, что бы продолжать наблюдение за вдруг ставшей столь важной планетой. Блауман вернулся обратно в Верден, ожидая нового назначения. Он был расстроен и разозлён тем, что его трёх летняя работа была отдана другому. Тщательное каналы по получению информации. Десятки людей, которых ему и его людям удалось завербовать, среди которых были и рабочих новых верфей, стали его информаторами. За проведённые на планете три с половиной года, Блауман и его команда хорошо поработала. И могли бы продолжать работать, делая свою работу ещё лучше. Но в итоге его место отдали другому, более «подготовленному» офицеру.

Риваль старался быть объективным к случившемуся. В чём-то он был даже согласен со своим начальством. Для него это был первый опыт в управлении резиденцией и РУФ было право, когда решило отдать наблюдение за этим местом в руки другого человека. Того, кто обладал бы большим опытом.

Он это понимал. Но не принимал. Это было его место. Его команда. Его работа. И у него её отняли.

Но его гнев почти моментально ослаб, когда он понял, что именно он получил взамен. Почти семь лет Риваль был личным помощником Дэвида Остерленда. Его доверенным лицом. Адьютантом. Правой рукой. За эти семь лет адмирал стал для него учителем. Человеком, который помог ему лучше раскрыть потенциал своих аналитических способностей. Остерленд научил его лавировал в высших кулуарах политической власти и с достоинством держаться под взглядами высших военных Вердена. Лучше взаимодействовать с окружавшими его людьми. Лучше и быстрее добиваться поставленных целей. Блауман был благодарен ему за эти уроки.

Ни один из низ двоих ни разу ни сказал это в слух, но Риваль чувствовал, что Остерленд готовил для себя замену. Человека, который сможет взять контроль над РУФ на случай его ухода. Ни Риваль, ни адмирал никогда не поднимали эту тему в разговорах между собой.

Сидящий рядом с Ривалем Эйхарт несколько секунд смотрел на лежащее на постели тело Остерленда, прежде чем задать свой следующий вопрос.

-Скажите, вы не знаете, насколько хорошо он знал Алексея Лазарева?

Блауман нахмурился. Вопрос, заданный Ричардом вывел его из задумчивого состояния. Когда он посмотрел на Эйхарта, то в его взгляде мелькнуло недоумение.

-Доктора Лазарева? Вы сами наверное знаете, о том, что сделал этот человек для адмирала после того крушения в Доларских горах. Если бы не доктор Лазарев, то адмирал бы уже никогда не смог бы ходить. Да что там говорить, он и жив только лишь благодаря ему.

Ричард в задумчивости посмотрел на тело лежащего на постели человека.

-Они были друзьями?

-Друзьями, сэр? - Риваль медленно покачал головой. - Нет. Я бы не сказал. Они переодически общались между собой, но как правило их общение касалось сугубо профессиональных тем, связанных со здоровьем адмирала.

-Может быть ему было известно

-Да. Я понимаю, что сейчас мои вопросы звучат несколько странно, но тем не менее, не могли бы вы вспомнить…

Риваль перевёл взгляд с Эйхарта, на тело адмирала.

-Я не очень понимаю, что именно вас…

-Говорил ли Дэвид когда нибудь о каких либо психологических проблемах доктора Лазарева? Например о патологической боязни высоты или о чём то подобном?

Блауман удивлённо моргнул и покачал головой.

-Нет. Нет, сэр. Я никогда не слышал ни о чём подобном.

-Любопытно…

Ричард откинулся на спинку дивана. Риваль продолжал смотреть на него, ожидая продолжения. Хоть чего-то, что могло бы объяснить столь странный и не связанный с происходящим вопрос. Но Эйхарт так и не заговорил вновь.

Они так и сидели несколько минут в полной тишине, которую нарушали лишь звуки приборов, которые поддерживали жизнь в уже бесполезном теле.

Наконец Эйхарт поднялся на ноги и молча пошел к двери, которая вела из палаты. У самой двери, прежде чем его рука легла на сенсорную панель, которая должна была открыть палату, он обернулся и встретился глазами с Ривалем.

-Мы найдём тех, кто ответственен за это, коммандер,- произнёс он со спокойной и железной уверенностью в голосе.- Можете не сомневаться.

В ответ Риваль лишь кивнул.

Он не сомневался.

***

6 ноября 785 года.

Столичный административно-правительственный комплекс «Башня Мюрата»

Говард Локен смотрел, как с неизменной скоростью меняются номера этажей на информационном экране лифта. В просторной кабине помимо него находилось ещё трое телохранителей в строгих, чёрных костюмах. Двое стояли слева и справа от него. Говард попытался вспомнить их имена, которе ему сообщили на ежедневном утреннем инструктаже, но не смог вспомнить. Знал лишь то, что высокую, поджарую словно гончая женщину за его спиной звали Миранда.

Миранда Доггерти. Наверное. Нет. Точно.

Говард мотнул головой и посмотрел на часы, надетые на левую руку. Старомодное украшение, которое когда-то принадлежало его отцу. Серебристый металл, из которого был сделан корпус часов и составной, металлический ремень, обхватывающий запястье, нисколько не потускнел за прошедшие годы. Стрелки всё так же описывали идеальные круги над чёрным циферблатом с выгравированными на нём серебристыми цифрами. Отец отдал их Говарду, когда тот закончил университет и официально стал членом в партии Хартистов, заменив в ней своего отца.

Локен накрыл ладонью часы. Через металл он чувствовал, как внутри движется механизм. Едва заметные щелчки, с которыми неумолимо двигалась секундная стрелка. Время всегда бежит вперёд. Это нельзя остановить. Время всегда будет утекать сквозь пальцы, словно вода набранная в ладони. Ни что на свете не может замедлить неумолимый ход времени. Последний подарок его отца, который всегда должен был напоминать Говарду о том, что время отпущенное ему заканчивается. С каждой миной. С каждой прошедшей секундой у него становится всё меньше и меньше времени.

Цифры на дисплеи сменяли друг друга. Одна за другой. Скоростной лифт скользил внутри двух километровой Башню Мюрата, поднимая Говарда в его рабочий кабинет.

Локен устало вздохнул и закрыл глаза. Он почти не спал. Не только этой ночью. Весь последний месяц. Навалившиеся кризисы одни за другим налетали на него, словно морские волны на одинокую, стоявшую на пляже скалу. И это лишь только вопрос времени, когда вода размоет песок, который удерживает непоколебимый с виду скальный утёс и тот не обрушится в воду.

Это движение не осталось незамеченным стоящими по боком от Говарда телохранителями. Они заметили, как на мгновенье опали плечи президента. Чуть изменился наклон спины. Видели осталось на его лице. Они были хорошими психологами, хотя мало кто из них имел образование в подобной специальности. Умение читать людей было неотъемлемой частью их работы. Порой у них было всего несколько секунд, на то что бы опередить, опасен человек или нет. Эти секунды решали всё. Жизнь или смерть.

Естественно, что они полагались на технологичные средства в своей работе. Строгие чёрные костюмы были сшиты из очень прочной ткани и имели специальные подкладки, которые могли бы остановить выстрел из лёгких ручных импульсных пистолетов. Они всегда были на связи с главным центром и между собой с помощью крохотных передатчиков. Технологический арсенал, поставленный на защиту единственного, стоявшего между ними человека был обширен. Но мало что может заменить опытный взгляд, вовремя скользнувший по толпе. Выцепить в ней подозрительное лицо. Распознать злой умысле по взгляду глаз.

Умение читать людей было неотъемлемой частью их работы. И сейчас они прекрасно видели, как тяжело приходится человеку, который стал их новым «боссом», как они называли его между собой.

Раздался звуковой сигнал и лифт остановился на нужно этаже. Говард Локен ещё раз глубоко вздохнул и открыв глаза вышел из лифта. Окружавшие его охранники последовали за ним. Каждый из них отметил мгновенные изменения, которые произошли с президентом, стоило ему выйти из лифта. Спина выпрямилась. Плечи расправились. На лице появилось уверенное выражение с мягкой, уже знакомой им улыбкой. Сейчас в Локене не осталось и следа от того уставшего человека, который стоял рядом с ними всего несколько секунд назад.

-Господин президент!

Быстрой и уверенной походкой к нему подошла высокая брюнетка. Глаза охраны скользнули по её телу исключительно с профессиональной стороны, высматривая возможную угрозу для президента. Их ещё в лифте предупредили о том, что на выходе президента будет ожидать его помощница. Но бесконечная паранойя была неотъемлемой частью их работы.

Говарда же подобные мысли абсолютно не задевали.

-Минерва,- кивнул он с улыбкой и продолжил идти по коридору. - Он уже здесь?

Женщина с лёгкостью пристроилась справа от президента не отставая от него ни на шаг. В её руках был планшет, который она протянула Говарду.

-Да, господин президент. Посол Виг уже прибыл и ожидает вас в вашем кабинете.

Локен едва заметно скривил губы.

-Проклятое совещание с Уолтером затянулось…

-Я уже сообщила послу, что обстоятельства вас вынудили задержатся. Так же я уже изменила ваше расписание и перенесла встречу с представителями министерства чрезвычайных ситуаций на семь часов и согласовало это с Ангелиной Ривеспорт.

Проклятие, подумал Локен. Он совсем забыл о встрече с ней после визита посла.

-Спасибо тебе Минерва. Даже не представляю, что бы я делал без тебя.

Идущая справа от президента брюнетка улыбнулась.

-Как всегда, сэр. За это вы мне и платите. Кстати. Джино Мелар попросил о встрече. Как можно скорее.

-Что-то срочное?

-По его словам, да. Дело касается РУФ.

Локен удивлённо хмыкнул.

-А что с ним?

-После смерти Дэвида Остерленда…

-Он ещё не умер, Минерва,- произнёс Говард. Его голос прозвучал чуть более резко, чем ему самому хотелось.

-Прошу прощения, сэр. Неправильно выразилась. Тем не менее, в связи со случившемся мы все понимаем, что разведывательное управление флота осталось без руководства. Джино хотел бы обсудить этот вопрос.

-Разве этим не должен был заняться Гаранов. Флот всегда был его епархией.

-Я сказала Джино тоже самое, господин президент. Скорее всего временный руководитель РУФ уже назначен, но Джино имеет собственные предложения на этот счет и хотел бы обсудить их с вами.

Локен раздумывал несколько секунд, прежде чем ответить.

-Мы можем организовать встречу сегодня?

-Конечно, сэр. Я уже заранее подготовила окно в вашем графике после встречи с Риверспорт.

Говард удовлетворенно хмыкнул.

-Твоя способность столь филигранно жонглировать моим расписанием не перестаёт меня удивлять. Данные и заключение от специалистов СБ?

Минерва кивнула и на ходу протянула ему планшет.

-Всё здесь. Вся информация проверена и подтверждена независимыми специалистами. Здесь так же дополнительная информация и уже подготовленные файлы, которые мы сможем отдать послу на проверку.

Говард свернул по коридору и подошел к дверям своего собственного кабинета. Минерва сделал шаг в сторону и осталась у входа, когда двери автоматически открылись при приближении хозяина кабинета. Внутрь вошел лишь Локен в сопровождении тройки телохранителей, которые моментально разошлись по разным сторонам кабинета.

Бертольд Виг. Акредитованный посол Рейнского Протектората стоял около панорамного окна, с которого открывался прекрасный вид на Франкс. При появлении хозяина кабинета, он повернулся.

-Господин президент,- Виг вежливо склонил голову.

-Посол. Прошу простить меня за задержку. Обстоятельства вынудили меня задержатся на совещании.

Бертольд улыбнулся своей самой дружественной улыбкой, в которой была тщательно отмеренная снисходительность, смешанная с пониманием.

-Ничего страшного, господин президент. Бремя власти никогда не бывает лёгким.

Говард согласно кивнул и указал на два небольших дивана, которые стояли друг на против друга, разделённые низким кофейным столиком. На нём уже стоял подготовленный кофейник и сервиз из фарфоровых чашек. Бертольд отошел от окна и опустился на диван. Говард сделал тоже самое, сев напротив него.

Виг бросил короткий взгляд по сторонам. Охранники президента разошлись по кабинету и встали по разным сторонам, окружив посла и президента. Бертольд ни секунды не сомневался, что их цепкие глаза следят за каждым его движением. В прошлую их встречу, подумал Бертольд, охранников в кабинете не было. Что-то изменилось. Даже после случившегося в системе Дария, он не ощущал себя в этом кабинете словно в ловушке. Запертый в западне с голодными волками, которые не сводили с него своих глаз. Неприятное ощущение. Тревожное. А как любой дипломат, Бертольд не любил, когда у него возникало подобное чувство.

Протянув руку, он осторожно взялся пальцами за предложенную чашку с кофе.

-От лица Рейна и от себя лично, я хотел бы принести вам свои соболезнования в связи со случившееся трагедией вчера в городе, господин президент,- произнёс Бертольд, тщательно контролируя свой голос. - Произошедшее ужасно.

Локен даже не взглянул на него.

-Да,- медленно произнёс он, налив себе кофе.- Это действительно так.

Говард взял чашку пальцами и впервые с того момента, как он вошел в кабинет, Бертольд впервые встретился с верденским президентом взглядом. И то что он там увидел ему не понравилось. За маской абсолютного спокойствия, скрывался гнев.

-Только вы ошиблись в своём утверждении, посол.

Виг чуть сузил глаза, стараясь скрыть удивление от услышанных слов.

-Ошибся, господин президент?

-Да, Бертольд. Это была не просто трагедия. Это было хорошо спланированное нападение.

-Что?

-И я буду очень признателен вам, посол,- спокойно произнёс Локен, сделав глоток кофе.- Если вы объясните мне, почему Рейн совершил его.