Гады. Старая кожа

Часть 2

Глава 3

Практика обожает выставлять теорию полной дурой

Дон сверился с сеткой — два объекта, несмотря на ночь, двигались в разных концах дома. Первый в левом крыле на кухне — старушке кухарке всё так же не спится. Второй объект… Тоже застрял в своём квадрате, не покидая его границ. Это кабинет отца — работает наверно. Не теряя его из поля зрения, Дон приотворил дверь хозяйской спальни и скользнул в темноту. В коридоре горела масляная лампа, а тут пришлось переключиться на ночное зрение — эту функцию он обнаружил среди прочих, как только научился читать послания из недр башки. Секунд десять требовалось для адаптации глаз — пришлось замереть. За это время он выставил сигналку на объект «отец». Едва тому вздумается пересечь границу своего квадрата, она сработает, привлекая внимание к помехе. Разбрасываться не хотелось. Нужно сунуть Татоне под подушку письмо и сматываться.

— Я ждала тебя, сынок, — ласково, но щемяще грустно прилетело из-под полога. — Чуяла, что придёшь со дня на день.

Дон затаил дыхание, не сообразив, как реагировать на эту непонятную ловушку. Полог отдёрнулся — женщина спустила с кровати ноги и поманила его рукой:

— Поди сюда. Не торчи столбом. Скоро придёт твой отец — у нас мало времени.

Дон решил, что в такой ситуации — раз его как бы отец может помешать — лучше послушаться. Он подошёл, присел рядом, поправив верёвочную бухту, что висела на нём солдатской скруткой. Татоне явно есть, что ему сказать.

— Давно понял, что ты такое? — прошептала та, нежно поглаживая рукой по родной для неё небритой щеке.

— Перед тем, как уговорил вас отпустить меня с Лэйрой в Нуоб.

— Значит, у вас это случилось одновременно, — задумчиво пробормотала Татона. — Видать, тот ужасный удар светом подтолкнул вас. Мы с Нуфией так и думали, что вы обретёте подлинный облик день в день. Хотя ты и постарше.

— Значит… Ты знала? — прочистив горло, хрипло переспросил Дон.

— Знала, сынок, — взяла его за руку Татона и принялась её поглаживать. — И твой отец всевидящий. И дед им был. И все мужчины в вашем роду.

— Но, разве отец этим пользуется? — изумился Дон, лихорадочно припоминая повадки родителя.

— Нет, не пользуется. Не у всех это включается. Вот у эмпатов, навроде Нуфии и Лэйры с Лэли, оно приходит само собой. А у вас как-то по-особенному появляется. Твой дед мне кое-что рассказал, когда ты народился. Он-то подлинный всевидящий. Рассказал и ушёл прочь. Подальше от нас. Боялся за твою жизнь, вот и унёс опасность куда-то далеко. Но, я чую, что он иногда возвращается. Этого не объяснить. Да тебе и не надо. Пустое. Женские мороки. Просто знаю, что он никогда не оставит тебя без пригляда. Старик только глянул на тебя, сразу понял: в тебе это проклюнется. Оно так и вышло. А раз так, и тебе уходить надо. Ты ведь пришёл попрощаться?

— Да… мама, — спохватился Дон, что может обидеть женщину, которую ни на секунду не посчитал матерью. — И Паксая со мной.

Он хотел, было, обосновать отбытие сестры. Но, Татона его опередила:

— Непременно с тобой. Коли, кто про тебя прознает, так лучшей защиты для неё не найти. Но, вы уж помилосердствуйте, — укоризненно заметила она. — Как устроитесь в безопасности, дайте знать. Но, сынок, если будешь уверен. А без того забудь про мою просьбу. А то сгинете. Я вот тут тебе…, - вдруг засуетилась Татона, соскочила с кровати, полезла под неё.

Что-то там нашаривала под днищем, лопотала неразборчиво. Наконец, поднялась, протянула ему небольшой тугой свёрток. Метнулась к настенному шкафу. Распахнула, схватила что-то звякнувшее, вернулась к кровати. И как не навернётся в такой темноте? Хотя, в собственной спальне на автопилоте наверняка ни одного угла не заденет. Татона снова присела. Вложила в его руку здоровенный, туго набитый кошель:

— Здесь только золото. Мы с отцом долго собирали. Ты уж прости его, сынок. Никак не заставит себя с тобой попрощаться. Хотя, может, ещё…

— Он в кабинете, — мягко возразил Дон, сверился с сеткой и уточнил: — Сидит за столом. И хорошо, что сидит. Не нужно ему это. Он винит себя, что стал моим отцом.

— Есть такое дело, — сухо ответила Татона. — И вот, втемяшилось же в башку. Уж двадцать лет с ним спорю, а всё бестолку. Ничего. Ты о нас не думай, — вновь смягчился голос этой поразительной женщины. — Ты себе безопасный угол сыщи. Себе и Паксае. А мы уж как-нибудь.

— Найду, — твёрдо пообещал Дон и неожиданно для себя добавил: — Найду и заберу вас к себе. Семья не должна рушиться навсегда.

— Хорошо бы, — мечтательно вздохнула Татона, прижимаясь к нему всем телом. — А теперь ступай. Спеши уйти отсюда подальше, покуда не рассвело. Нуобат, первым делом, примчится искать вас тут. Может, уже где-то рядом. Он отличный воин. И верный друг: Лэйре с Лэли ни за что свободы не даст. Ведь это для них свобода, а ему нарушение клятвы, данной другу. Не ведаю, что дед тебе оставил в письмеце. Но, на словах он велел тебе передать: будет уходить, пусть идёт на север. К Скалистым горам. Точней не сказал, но, видать, в письмеце указание подробней. Ступай, сынок, — уже еле слышно прошептала она, отстраняясь.

Дон поймал её ускользающую руку, нагнулся, приложился губами к сухой тёплой коже. Нет, он точно заберёт её к себе, когда устроится. Мать там, не мать — какая разница? Для него никакой, а она просто умрёт от тоски по детям. Они с Паксаей смылись и в ус не дуют. Стоит представить на месте этой женщины маму, как сразу ощущаешь себя законченной свиньёй.

Татона легонько толкнула его в плечо, прошептала:

— Ступай. Не теряй время.

Она соскользнула с кровати и бросилась к окну. Отдёрнула тяжёлую занавеску, распахнула створки, прислушалась. Обернулась:

— Собаки от ворот забрехали. Нуобат уже здесь. Беги в спальню Паксаи. В окно и через сад к соседям. На улицу не выходи. Нуобат, первым делом, пустит по ним всадников. Так и двигай садами, через ограды. Тебе сейчас главное до северной стены добраться. Там у оружейного сарая отец для тебя лестницу держит. Вечером проверял: она там, никто не убрал. Втащишь её на сарай, а оттуда до вершины стены дотянешься — отец всё рассчитал. Беги, сынок, — выдохнула она уже в спину сквозанувшего в дверь Дона.

Повезло ему с матерями — круто повезло. И мама была замечательной, и Татона ей под стать. Перемахивая ограду третьего сада, Дон заметил, как по соседней улице пронеслась троица воинов. Берут в кольцо дом Татоны — понял он и наподдал. Притормозил лишь у последней ограды последнего дома. Сверился с сеткой: выбросил на неё план этой части городка, обнаружил четыре объекта. По одному на каждом углу, выходящих к северной стене улиц. Нормально: просматривают сразу их и открытую площадку перед стеной. Ещё двое спешились и забрались на каменные лестницы, ведущие к боевому ходу стены. Всего до половины, но и этого достаточно, чтобы держать под контролем всю эту часть городка. Оружейный сарай слева, через две улицы, практически в самом углу двух стен. Дон пробрался вдоль ограды к той её части, что граничила с пустырём перед западной стеной. Тут его мог увидеть лишь один угловой наблюдатель. Один — не десять.

Система распознавания манипулятора выбросила на экран голографический скан его головы. Наметила цели: в височных долях отключение слуха, в теменной — зрения. Манипуляции с лобными должны превратить несколько вырванных из жизни человека минут в одну секунду. Поскольку одним прыжком пустырь Дону не перемахнуть, он установил таймер на пять минут. Активировал все свои заготовки и перемахнул через ограду. Замер на мгновение, дабы убедиться в результате усилий: воин равнодушно глянул сквозь него и перевёл взгляд на… кошку. Любопытная стерва вспорхнула на ограду прямо над головой официально невидимого манипулятора. Размером с приличного бульдога, эта дрянь демонстративно вытаращилась на него и зычно вякнула. Воин криво усмехнулся и потопал к этой заразе.

Привстав на цыпочки, он тщательно инспектировал пустой двор: а вдруг кошку кто-то спугнул? Лестница отца не пригодилась — Дон уходил через западную стену. Сквозанул через пустырь — система слежения предупредила о наступлении конницы с левого фланга. Из-за следующего угла выехала пара всадников. Двое — не двадцать. Выключил слух и зрение воинов, ломанулся вверх по каменной лестнице. На боевом ходу присел, перевёл дыхание. Глянул в сторону ворот, попытал систему распознавания. Та в свете мелькающих факелов идентифицировала зловредный объект «Кобыла Сая». Значит, схоронку девчонок накрыли. Объектов «гадины» рядом с Саей нет — они благополучно смылись. Ещё бы! Поди поймай этих скользких кукол. А вот объект «Нуобат» уже пересекал периметр родительского дома.

Дон вылез из верёвочной бухты. Продел один конец в кольцо для факела, защемил оба конца зажимом и сбросил за стену. Осторожно подавал двойную верёвку, чтоб та не запуталась. Наконец, перевалил за стену. Торопиться надо осторожно, но надо: скоро воины под стеной очухаются. А ему ещё вытягивать веревку из кольца — могут услыхать и этот неуловимый звук. Нельзя её тут оставлять: и тени подозрения не должно пасть на семью. Его здесь никогда не было — пускай докажут обратное! Так и вышло: едва он скользнул под защиту леса, волоча за собой и поспешно — абы как — сматывая верёвку, на стене нарисовался один из воинов. Закрутил головой, выискивая неведомую причину навалившегося беспокойства.

Дон засел в зарослях, занявшись более качественной перемоткой. Заодно удостоверился, что его марш-бросок не поднял волну. Вскоре он уже продирался по джунглям в заранее оговорённое место. Они подозревали, что лошадей могут накрыть — с ними пришлось остановиться почти у самой дороги. В ночную чащобу их не потащишь: и неловки в ней степняки, и орать будут каждый раз, как кто-то рядом рыкнет или зашипит. Они предчувствовали, что от Лээташа придётся уходить пешком. Напрямик через джунгли, а это значительно сократит дорогу даже без коней. Зверьё им не помеха, компас в башке всевидящего имеется, ноги молодые и тренированные даже у девчонок. Над этим все работали без дураков, по-взрослому. Ни один год ответственно готовились спасать свою шкуру.

— Чего так долго? — недовольно проворчала Паксая.

Дон плюхнулся рядом с ней на обросшее мхом поваленное дерево. Забрал у сестрёнки палку, пошерудил вяло потрескивающий костёр и сухо бросил:

— Нормально.

— Ты что-то узнал? — моментально сработал её внутренний радар на его настроение.

— Паксая, я всегда что-то узнаю. Профессия такая.

— И что в этот раз? — невозмутимо осведомилась Лэйра, что-то ловко подшивая к своему керту.

— В этот раз у нас дедушка, — выудил Дон из-за пазухи свёрток, а затем вытащил кошель: — И вот это. Родители подкинули, — пояснил он.

— Очень кстати, — выхватила кошель Паксая и потребовала: — Давай про дедушку. Откуда он у нас взялся?

— Он не взялся. Он всегда был. И всегда знал, что я родился всевидящим. Потому что сам потомственный всевидящий. Вот и сбежал из дома, чтоб не засветить меня.

— Ух ты! — дурашливо округлила глаза Лэли, напряжённо к чему-то прислушиваясь внутренним гадским ухом.

— К нам гости? — насторожился Дон.

— Тебя это не касается! — огрызнулась Лэйра. — Не томи, читай писульку.

Он прочитал, но никого не поразил. Разве только очередная за пару минут смена его имиджа раззадорила девчонок на безобидные укусы. Ибо на самом деле Дон был не всевидящим — на простецкий народный манер — а манипулятором. Во как! И по утверждению дедули, таких манипуляторов на весь мир осталось лишь двое известных: он да народившийся внучек. Промежуточное звено не в счёт, раз отец отказался от такой сомнительной чести и как-то там отключился. Дон тоже может сделать подобный выбор, если пожелает, но ему как-то не хотелось избавляться от такого подспорья в процессе выживания. Не будь на его попечении двух гадин… Нет — моментально признался он себе — и тогда бы он не стал отключаться. Признанию немало поспособствовал многообещающий рык неподалёку. Дон невольно покосился на их штатного животновода — полуприкрыв глаза, Лэли безмятежно лыбилась.

Мужчины их рода — вещало дальше письмо-инструкция — столетиями упорно искали коллег, да так и не нашли. Если бы те существовали, так обязательно откликнулись — нет у них причин шифроваться от братьев по цеху. Просто и в лучшие времена их были считаные единицы. А после конца света, видать, совсем перевелись. На кой они вообще были нужны? Так манипулировать же — и дураку понятно. Причём, всеми порченными без исключения, что бы они там собой не представляли. Отсюда и причина вселенской безоговорочной травли, что учинили после конца света армы: те не желали никакого опасного насилия над собой. А эмпат ты там или манипулятор — для них один банан. Лезешь в мозги, значит враг. Враг, значит, должен сдохнуть — отменная в своей прямолинейности доктрина крестьянских и солдатских депутатов.

После исторической преамбулы дедушка настоятельно рекомендовал уносить из Хашаша ноги, едва те обрастут нормальной мускулатурой. Дескать, в Империи дедушка выйдет на них, и дальше они побегут уже вместе. Куда дальше? А вот это интересный вопрос: есть на белом свете такое место. Далековато, да и другие всякие нюансы присутствуют, зато оно неприступно даже для армов. Дедуля его уже разведал, покуда внучек подрастал. Срывать его с места в голопопом детстве резонов не было. Ведь уводить бы пришлось сразу троих, учитывая двух сопливых гадин, что народились позже. Старик дал слово их матери, что выведет дочур из-под удара, и намерен его сдержать.

— Старый мерзавец! — восхитилась Лэйра, шуганув выползающую на них гигантскую змею. — Но я его понимаю: возня с тремя такими детишками и бабу с ума сведёт. А деду-одиночке она и вовсе не под силу. Но, как излагает? Если умудритесь не сдохнуть, а вырасти, милости прошу в наши гадские ряды. Для пополнения и упрочения. Да, Пакс, хороший у вас дедушка. Истинный манипулятор.

Хвост змеюки всосался в заросли. В предрассветных сумерках его поспешная ретирада бросалась в глаза. Вокруг костра не наблюдалось ни единой живой души, не считая его создателей. Двуногие гадины распугивали всех представителей их цеха, к какому бы классу и виду те не относились.

— Ты закончила марать честь нашей семьи? — ехидно осведомилась Паксая и толкнула Дона в бок: — Читай дальше.

Он вздрогнул — слишком тщательно прислушивался к чему-то неслышному и невидимому, что подбиралось к ним с гастрономическими намерениями. Дальше шли инструкции: где им следует оказаться, дабы пасть в объятья старшего товарища. И куда по пути завернуть да набраться ума-разума. Оказаться следовало на самом западе Империи, куда им пилить и пилить по затаённо вражеской территории. А перед иммиграцией завернуть в один миленький могильник. Верней, это даже не могильник — не просто бывший город — а старая военная база, сохранившаяся вполне себе сносно. Туда никакие потрошители могильников не забирались, ибо сведения о ней и в прежние времена существовали лишь в нескольких отдельно взятых головах. А в нынешние только в одной: в башке выжившего манипулятора. Тот подробно описал способ проникновения на базу, но о дальнейшем не позаботился. Дескать, разбирайтесь сами.

— Странно, что старик доверил такую информацию обычному письму, — задумчиво прокомментировала Лэйра, развернув голову к чему-то слева от неё.

— Татона бы его никому не отдала, — уверенно заявила Лэли, продолжая лыбиться в ту же сторону.

— Не думаю, что письмо вообще хранилось в доме, — резонно добавил Дон, даже не пытаясь идентифицировать охотящийся на них объект.

Не так уж много осталось в этом мире хищников, претендующих на звание людоедов. А местный тигр нахальней всех. Неизвестно, какой химической гадостью северяне бомбила южный материк. Но подгадили они ему изрядно. Почти все родичи этого полосатого серо-буро-мшистого красавца повымирали, но счастья ему подобная расчистка не прибавила. Мутант — ростом с прежних нормальных быков — не без труда осваивал заново старые джунгли новыми габаритами. И, как понял Дон из возрождающейся местной научной литературы, успешно вымирал. После него на этом материке останутся лишь возмужавшие до его нормальных пропорций пантеры. И всякие там дикие коты, занявшие нишу самих пантер.

Дон с сочувствием посмотрел на высунувшуюся из зарослей громадную морду и продолжил:

— Татона ждала нас. Потому и вытащила письмо из тайника. Только не говорите, что этот проглот отправится с нами. Лэли, чем вы собираете его кормить?

— Нам же нужна охрана, — немедля нашлась соплячка. — А с кормом проблем не будет. Стану приманивать ему антилоп. И ему хорошо, и нам что-то есть надо.

— Ни за что! — категорически воспротивился её порыву Дон и наехал на зверюгу: — А ну, пошёл отсюда!

Тигр недовольно заурчал и завозился в путанице раскидистого мясистого кустарника. Даже намылился вывалиться на их крохотную прогалину целиком. Дон активировал систему слежения, ввёл в неё с натуры очередной объект опознавания. Система сообщила, что такой объект уже существует. И выбросила его архаичную фотку, поскольку на ней тигр щеголял прежними габаритами. Манипулятор обновил картотеку новой фоткой объекта с прилагающимся анализом параметров и свернул экран.

— Закончил заниматься ерундой, профессор? — с деланным участием поинтересовалась Лэйра. — Может, займёмся делом? К примеру, огорчи меня: дальше мы пойдём пешком?

Бурное возмущение девчонок он проигнорировал от первого слова до последнего ругательства. Сами всё понимают, а выпускают пар пусть в своём кругу — лично у него пока не накипело. Гораздо важней было определиться: чуток подавить ухо, или сразу двигать в заданном направлении? Спать на сырой мшистой трухлявой подложке, где ноги тонули по щиколотки, как-то не улыбалось. Хотелось чего-то более основательного и сухого, от чего он сам не покроется плесенью. Девчонок уговаривать не пришлось — поднялись и потопали за ним, как миленькие. А следом потащился урчащий тигр, так и норовящий прижаться огромным боком к Лэли. Драть и драть малолетку! С этими её финтами они обязательно вляпаются в проблемы. Да и прикрываться от погони этим балбесом не совсем красиво — он и без того скоро вымрет. А с ними вообще не доживёт до естественного вымирания.

Как ни странно, после долгой вчерашней скачки и ночной нервотрёпки девки мужественно отшагали целый день. Даже привалы не растягивали под предлогом девичьей немощи. У них зудело не меньше, чем у манипулятора, оттого и второе дыханье с третьим сработали, как надо. Но, к вечеру, девы сдулись. По счастью, набрели на полусгнившую лесную избушку. Верней сказать, на некий объект из нескольких приземистых одноэтажных каменных сараек, огороженных обглоданной временем бетонной стеной. Ворота — какими бы те не были — давно сгнили. Весь двор этой лесной базы ничем не отличался от джунглей за его пределами. В одной из сараюшек обнаружилось волчье логово, где кормящая мать величиной с телёнка выразила им своё неудовольствие. Тигр, проникший за ними на подведомственную волкам территорию, ретировался, даже не сунув нос к зубастой даме. Три самца, стоявших в охранении, щерились на него и лязгали зубами, покуда он не убрёл восвояси. Людей сторожа ожидаемо проигнорировали.

Внутри помещений сохранились следы сгнившей и сожранной ржавчиной мебели. Зато тут было сухо. Скоренько наломав веток с разлапистыми мягкими листьями, набросали их в одну комнату, организовав широкоформатную перину. Лэйра с Паксаей завалились спать, а Дон с мелкой остались караулить. Как не крути, их безмятежное сосуществование с хищниками действительно, покуда бодрствуют мозги хотя бы одной гадины.

— Дон, как ты думаешь, что на той базе? — первым делом пристала к нему Лэли, помогая устраивать костёр из сырого сушняка.

— Лэли, как ты думаешь, откуда я могу это знать? — миролюбиво отбрехался он, борясь с удушливым вредным дымом.

— Ты так много этим занимался, — пояснила она свою кажущуюся бестолковость. — Столько старых книг изучил. У меня вот не вышло. Скучища такая, что тупеешь.

— Ну, и правильно сделала, что завязала с этим, — одобрил он, щурясь и отплёвываясь. — Ты вон тоже баклуши не била. Целую систему дрессировки соорудила.

— Это не дрессировка. Это такое же манипулирование, как у тебя. Сплошное насилие…

— Вот только этого не надо, — досадливо отмахнулся Дон. — Насилие, это когда ты заставляешь другого что-то делать против воли в корыстных целых. А если ты заставляешь всего лишь от тебя отцепиться, значит, реализуешь священное право на собственную неприкосновенность. Да, мужик?

Заглянувший в дверной проём огромный волк моргнул и брезгливо чихнул.

— Вот, чего он сюда припёрся? А? — продолжил бороться с кострищем Дон. — Лучше бы своими делами занялся. За продуктами сбегал. Или мусор вынес. Слышишь, как их баба во дворе разоряется? Наверняка её мужики где-то накосячили. Ну, и крутились бы вокруг неё. Чего к нам-то лезть? Нам мусор выносить не надо, — ворчал он, добывая полноценное пламя.

— Боюсь, они как раз за продуктами и собрались, — озабоченно пробормотала Лэли, к чему-то прислушиваясь. — Я по пути приманила тигру бычка. Помнишь то стадо, что у озерка паслось? Ну, я и решила…

— Что драка волков с тигром за кусок хлеба должна непременно происходить у нас под боком, — выдал Дон свою версию её намерений.

— Паксая права, — вздохнула девчонка. — Ты редкостный гад. Вот возьму и натравлю на тебя волчицу.

— А что, самой её прикончить рука не поднимается? — ехидно уточнил всесильный манипулятор. — У нас с тобой одинаковые механизмы защиты: проникновение и разрыв мозга. Или ты всерьёз думаешь, будто только вы с Лэйрой тренировались на коровах? А я ограничился сухой теорией?

— Мы это делали аккуратно, — тотчас попеняла Лэли. — Так, чтобы не привлекать внимание. А после твоей топорной работы в той деревне чуть беда не случилась. Это не смешно! — нахмурилась гадючка в ответ на его ухмылку. — Думаешь, слухи о том, что коров сгубила эпидемия неведомой заразы, действительно невинный пустячок? Ничуть не бывало. Ты напакостил и смылся. А мы с Лэйрой потом два дня крестьян успокаивали. Отирались в этой деревеньке, пока знахарь не приехал и не навёл порядок. Дурак ты, студент. Книжки запоем глотаешь, а элементарных, но серьёзных вещей не понимаешь. Ты мог целую деревню с места согнать. Лишить людей крова и…

— Я уже трижды каялся, — напомнил Дон, встревая в её нравоучения. — Обещал, что не повторится, и не повторилось. Чего тебе ещё, зануда? Вы с Паксаей одного поля хомяки: и точите, и точите. Грызёте и грызёте. Хорошо, хоть не мне на вас жениться. А то бы сбежал к деду в одиночку — тот внука на растерзание не выдаст.

— Болтун, — снисходительно хмыкнула Лэли.

— Чего ты пристала? — дурашливо простонал Дон, обернулся к двери и поинтересовался: — А ты чего пристал?

Тот же или очередной любопытствующий повёл носом и недовольно фыркнул. Сделал шаг вперёд и снова что-то там вякнул.

— Твои штучки? — строго вопросил старший товарищ.

— Больно надо! — фыркнул младший и покосился на волка: — Он просто пытается понять: что ему мешает нас сожрать?

Теперь фыркнули оба мужчины, причём в унисон. Так в милой беседе они дотерпели до середины ночи, которую отмерили для них огромные луковичные часы. Дон где-то читал, что на Земле эти шары на цепке когда-то назывались именно так. Или около того. Здесь они почитались верхом инженерной мысли, так что пришлось обзавестись. Невыспавшаяся Лэйра моментально навела порядок в кубрике — волка сдуло в единый миг. Дон не стал слушать препирательства сестричек-мозголомок — провалился в долгожданный сон.

Они шли почти три недели. Ещё выбравшись за границу Хашаша, купили лошадей и, вроде бы, ускорились по нормальной дороге. Но, речные переправы и прочие географические мелочи предгорных районов начисто сожрали эту фору. Странная компания не раз привлекала внимания всяких проходимцев — девчонки были неподходяще красивы. Глядя на них, каждый второй начинал ощущать тягу к женитьбе. А каждый первый женатик потребность подарить какому-нибудь родичу или продать завидную невесту. Женщины здесь нередко умирали в родах, так что спрос на них далеко обскакал предложение. Приходилось разбрасываться этой долбанной магией мутантов направо и налево.

Первой настоящее боевое крещение прошла Лэйра. Измотав за неделю лошадей, остановились в подвернувшемся торговом городке, дабы отовариться. Паксаю с Лэли заперли в приличной гостинице, а сами занялись транспортной проблемой. Загнали вымотавшихся степняков вдесятеро дешевле, чем покупали. Присмотрелись к новым, сторговались. Но Дон категорически потребовал у продавца, дабы тот провёл предпродажную подготовку: перековал двух кобыл. Тот поклялся жизнью, матерью и спасением души, что через пару часиков всё будет в ажуре. И если благородные покупатели чуток подождут в ближайшей весьма приличной забегаловке, он приведёт кобылок туда — те будут, как новенькие. Забегаловку можно было проигнорировать. Но Лэйра настояла, что не худо послушать новости о делах в Империи, до которой отсюда рукой подать. Мало ли что? Вдруг война, а они тут с иммиграцией затеялись.

В забегаловке забрались в стенную нишу за внушительной винной бочкой. Причём с тыла, куда народ не видел причин заглядывать — там не торчал крантик. Не успели закинуть в рот по куску, как у них нарисовался сотрапезник. И не какой-то там бичара, а вполне приличный господинчик с мордой записного прохиндея. Лэйра тотчас ориентировала субчика на свой столик, заставив проигнорировать более престижные места. При этом приняла жутко деловой вид полной дуры — мастерски это она. К тому же навела на свою мордаху то, что называется морок, дабы впоследствии собеседник её не опознал. Гадины в этом доки: машинально работают, не напрягая мозги излишними установками. И перемены-то грошовые: форма губ, длина носа, какая-нибудь родинка, что запомнится лучше всего. А в результате получается совсем другая баба.

Лэйра вцепилась в господина чиновника городской управы и закидала того льстивыми мульками. Мужичок цвёл, пахнул и выбалтывал всё на свете.

— Видите тех троих за столом у второго окна от входа, — напыжившись, небрежным тоном профи указал он на очередных жертв недержания своего языка.

Дону уже опротивели выплески навязанной мужичку откровенности. Но Лэйра отчего-то всё давила и давила на допрашиваемого. Оказалось, что не зря.

— У каштартана Нуобата из Хараша украли племянниц, — заговорщицки поведал неугомонный всезнайка. — Он везде разослал своих людей. Наши охотники за головами, как с ума посходили. Рыщут везде. Награда такая, что и прочие всякие пытают удачу в поисках. Только этим прохвостам ничего не светит, — тоном знатока заявил он. — Те ребята у окна никто иные, как знаменитый Буоба с братьями. Самые удачливые охотники. От них ещё никто не уходил. И если они тут объявились. Значит, чего-то разнюхали. Ещё утром собирались уходить из города, но, как видите, по сию пору тут крутятся.

Дон с Лэйрой перемигнулись, а подвалившая им удача продолжала заливаться.

— Только я вам так скажу: зря каштартан таким доверился. Они, конечно, разыщут его племянниц. Но, вот увидит ли их благородный каштартан снова? — взлетел к потолку палец с обгрызенным ногтем. — Девицы прославленного рода. Каштарии. Да по слухам, писаные красавицы. Одна вообще просватана другому ихнему каштартану. А это уже политика. Жених тоже вовсю ищет свою невесту. Два разгневанных каштартана не пустяк какой. Наши каштары, прознав про такое дело, тоже на дыбы встали. Кастовая порука, что вы хотите! Даже в нашем захолустье каждую девицу разглядывают под лупой. Вас ещё не расспрашивали?

— Да, не пришлось, — изобразил растерянность Дон, любуясь потупившей глазки Лэйрой. — Но, верно, ещё расспросят. Мы с сестрой тут ненадолго. Только лошадей прикупить. Но, в ночь, понятно, отсюда не тронемся. Кто ж отправляется в путь на ночь глядя? Нет, в ночь нам никак нельзя. В ночь только дураки отправляются, — нудил он, изображая провинциального идиота.

Затем угомонился и смиренно попросил продолжения банкета. Просвещённый городской житель снисходительно вернулся к таким интересным охотникам за их тушками.

— Я, конечно, не утверждаю, но ходят слухи, что Буоба грешит контрабандой женщин, — понизил он голос, млея под восхищённым взглядом девицы. — Потихоньку продаёт их имперцам. И если те каштарии попадут к нему в руки, неизвестно ещё: увидит ли их огорчённый дядюшка? За таких невест армы могут отвалить кучу золота. Им ведь всякие там любые девицы непригодны. А среди армов давным-давно не принято устраивать свои кастовые браки. Они блюдут новизну крови, дабы не ослаблять род. Им нынче и прочие девицы благородных родов Империи неподходящие. С теми они тоже роднились сотни лет. Так что нынче они берут жён от нас. Силой берут. Совсем обнаглели! — на удивление искренно возмутился патриот своего отечества.

Приятную беседу прервало появление запарившегося барышника. Распрощавшись с любезным собеседником, брат с сестрой из захолустья направились принимать коней. А затем демонстративно препроводили покупку на гостиничный двор и засели в номерах. Знаменитый Буоба с братьями обложили их убежище, чего-то ожидая. Вероятней всего, ночи.

Люди говорят: удачу нужно чаще накликать, и тогда она обязательно снизойдет. Да хотя бы ради того, чтобы отделаться от назойливого попрошайки. Дон никогда не тиранил её уши, выклянчивая милости — он терпеливо ждал, когда о нём вспомнят. На свете нет ни одного даже самого безнадежного неудачника, которого хотя бы раз в жизни не обрадовали. Дон никогда ничего не ждал, но всегда был готов получить неожиданный подарок. Потому и не удивился тому, что им подвернулся такой подходящий наушник. Осталось подумать, как распорядиться его сведениями. А подумать иной раз никому не вредно, и не стоит мешать себе в таком умном занятии.

— Что бы там сейчас не сочинял, мы должны от них избавиться, — категорично заявила Лэйра. — Причём, немедленно.

— Поддерживаю, — задумчиво поддакнула Паксая. — Схватить нас они не смогут. Но, засветят уроды жадные. Милый старый Нуобат не должен знать, в каких краях нами запахло.

Дон хмыкнул и поинтересовался у воинствующих дев:

— Кто будет убивать?

Многоопытная Лэйра не позволила ему отделаться простой насмешкой. Сверкнула прекрасными глазками и решительно выдохнула:

— Я!

— А ты хотя бы раз в жизни кого-нибудь убила?

— Я знаю, на что ты намекаешь, — раздражённо набычилась она. — Это расхожее мнение, будто в первый раз не у всякого поднимется рука. Отторжение идеи, как таковой. Предательски трясущиеся поджилки. Пересмотр мотивации в последний момент, когда пора наносить решающий удар.

— Прямо роман, — издевательски восхитилась Паксая.

— Не роман, а мерзость, — прошипела Лэли.

Но, под взглядами двух старых стерв моментом утухла.

— Донат, я смогу, — неожиданно спокойно и серьёзно произнесла Лэйра чуть ли не по слогам. — Ты прав, такого опыта в моей жизни ещё не было. Хотя позывов к немедленной жестокой расправе не счесть. Но, и такой жизни у меня прежде не было. Я не злодейка. Но стану ею в три секунды, как только речь зайдёт о костре под моими ногами. Или под ногами Лэли. И буду убивать всех, до кого дотянусь. Так зачем доводить ситуацию до подобных крайностей?

— Незачем, — поддержала Паксая. — А ты, братик, не выламывайся и подумай о технической стороне проблемы.

— А чего о ней думать? — холодно уточнил Дон. — Это не тот случай, когда планируют на годы и во всех областях человеческой жизни сразу. Нам всего-то и надо: выйти ночью на улицу да немного прогуляться. Необходимо лишь одно уточнение: куда в этом городке лучше гулять, чтоб кого-нибудь убить. Кто пойдёт сплетничать с местными служанками? Эти две балаболки чешут языками покруче всех попугаев нашей благословенной новой родины. Если можно, девушки, я самоустранюсь. Моей грубой мужской психике этого просто не выдержать.

— Не нуди и не умничай, — посоветовала сестрёнка, поправляя причёску перед зеркалом. — Естественно, пойду я. Больше некому. Одна лапша лапшой. Вторая терпеть не может дур, и оттого не умеет влезать им в душу, — иронично перечисляла она, направляясь к двери.

Через пару часов у замысливших убийство злодеев была вся необходимая информация о местах, где процветает ужасное зло. И даже о гнусных обитателях тех мест, что выглядело менее достоверным, ибо сюда явно примешивалось нечто личное. Но, на какой бы бред не приходилось ориентироваться, если он единственное, что подвернулось, так имей, что имеется. На дело вышли глубокой ночью. Лэйра мигом подцепила на крючок три добротных мужских мозга: двух достаточно ординарных, а вот третий вполне себе ничего. Она предупредила подельника, что мужик осторожен, как целое семейство сурикат, торчащих столбами у норки. Оно и понятно: профи есть профи. Забравшись за добычей в какую-то клоаку, этот Буобат тотчас просёк, что дело неладно. Уткнувшись носом в трущобы, он попытался притормозить братцев, подозрительно оглядываясь и еле слышно споря о том, кто тупей. Ибо добыча, только что мозолящая глаза впереди по курсу, внезапно растворилась прямо в воздухе.

Лэйра по знаку Дона подпихнула закапризничавших охотников, загоняя их в путаницу узеньких грязных переулков. Её слегка передёргивало каждый раз, когда те приветствовали гостей приглушенным пьяным криком из покосившихся домишек. Или отчаянным женским визгом. Кажется, сдуру гадина поддалась на провокацию, попытавшись прислушаться к биению пульса этого сборника человеческой распущенности. На неё потоком выплеснулись помои человеческих чувств и эмоций — ко многому привычная бизнес-леди задохнулась, как если бы сверзилась в выгребную яму с головой. И в ту же секунду охотники увидали пропавшую с глаз добычу.

Боевой режим манипулятора включился сам собой. И выбросил на внутренний экран предложение стреножить противников, проявивших по отношению к нему агрессию. Дон дал подтверждение на двоих. Поймал предупреждение об опасности, грозящей объекту «Лэйра» и резко толкнул занимающуюся ерундой идиотку. Та полетела куда-то в сторону вдоль перекошенного обглоданного забора. Он уловил неприятный до кондрашки звук втыкающегося в дерево ножа. Приземлившись в лужу, великая охотница на охотников — позабыв про всё — спасала глаза от брызг. Натурально сидела, и, как полная дура, ладошками развозила по лицу грязь. А в это время в неё метнули нож, который грозная гадина полностью проигнорировала. Просто не заметила такой пустяк. Как и амбала, что пёр на неё с занесённой саблей — Дон не торопился его отключать. Зато отвесил объекту «Лэйра» тяжёлую ментальную оплеуху.

И тут она не сплоховала. Моментом спохватилась и поймала в мысленный прицел нападающего. Её ужас, и возмущение поведением ублюдка ударили в голову Дона обжигающей волной ненависти. Жаркое облако заполонило голову Лэйры злобным дребезжащим шипением. А затем лопнуло, выплюнув огненный шарик. Система внутренней защиты манипулятора автоматически прервала связь с взбесившимся объектом, чтоб хозяин и сам не схлопотал по мозгам. А мужик дико взвыл и сложился пополам, раздирая скрюченными пальцами виски. Его агония была шумной, но короткой. Ну, а объект «Лэйра» всё сидел в луже и тупил: не мог оторвать глаз от агонизирующей жертвы. Всё пытался осознать: как она — крутая и непоколебимая, как Московский кремль — умудрилась упустить завесу невидимости? Система распознавания манипулятора подключилась к объекту. Жаль, что Дон не мог услыхать её самокопания дословно — досадное упущение конструкторов его башки. Но воняло теми самокопаниями гадины на километр вокруг.

Из размышлений её вытащил сдавленный хрип — Дон не собирался устраивать второй концерт на всю округу. Достаточно и того, что клиент Лэйры изрядно нашумел. Знакомый голос — она перевела мутноватый взгляд на корчащихся неподалеку людей. Первое, что разглядела отчётливо: иронично-злые глаза друга. Гадина узнала своего манипулятора и окончательно пришла в себя: надо же было так облажаться! Система распознавания чувств объекта сдавала его с потрохами, пока Лэйра выползала из лужи — та оказалась довольно глубокой и дико скользкой. Её распирало от желания немедля забросать Дона мольбами о прощении за дебильное поведение. За то, что бросила его, струсила, разнюнилась!..

Он не выдержал и улыбнулся, прощая подругу за всё сразу — та чуток расслабилась. Но, Дон был манипулятором. И в критической ситуации просто не умел задерживаться в таких прелестных чувствах, проскакивая их с ходу и сворачивая обратно к опасной действительности.

— Свидетели? — тихо напомнил он.

— Сейчас, — покладисто заторопилась неудачница, у которой отлегло от сердца.

Но тут заметила торчащий в заборе нож. Мигом сообразила, что к чему, и весьма логично разозлилась:

— Меня чуть не убили!

— Ещё несколько минут назад, — бесстрастно оповестил внутри Дона манипулятор. — Ты прозевала эту опасность.

— А ты куда смотрел?! — попёрла на него женщина качать права. — Он мог в меня попасть!

— Ночью? С пятидесяти шагов, напуганный твоими финтами с невидимостью? Вряд ли. Вероятность такого попадания в самом нижнем диапазоне. А теперь кончай истерить и займись делом. Свидетели.

Случайными свидетелями пристыжённая гадина занималась с чрезмерным старанием. Тех обнаружилось всего четверо: каждого она предварительно вытащила из его норы и, как следует, прощупала. А после вычистила из памяти события этой схватки и прогнала обратно.

— Что будем делать с этими? — озаботилась гадина, которую Дон заботливо укутывал в свой непострадавший от грязи плащ. — Их же нужно куда-то закопать.

— Не смеши, — отмахнулся он и потащил её прочь из трущоб: — Не отнимай у честных людей их нечестную добычу. Они сами соборуют покойников, обобрав их донага. А затем похоронят в какой-нибудь сточной канаве. А мы рискуем засветиться ещё больше.

— Ты меня простил? — с подозрением осведомилась Лэйра, подлаживаясь под его широкие шаги.

— Не пори чушь. Ты не виновата, что впервые защищала себя самостоятельно. То, что называется, любой ценой. Я был готов к тому, что тебе придётся переступить через эту границу. Да, и сам-то впервые через неё переступил. Но мне проще. В такие минуты я как бы ухожу в тень. Верней, меня задвигают на задний план. А на переднем начинает действовать манипулятор. Думаю, в твоей прошлой жизни такие проблемы решали за тебя. Быть умной и деловой не значит, что ты была ещё и беспринципной дрянью. Ты нормальная тётка. Я тогда это сразу почувствовал. Хотя знаешь, — чуть смутился Дон, — уже давным-давно забыл о нашей разнице в возрасте. Ты как-то незаметно перестала быть той тёткой.

— Знаю, — задумчиво отозвалась притихшая Лэйра. — И мне это очень нравится. Я и сама забыла, что ты у нас прыщавый студент.

— Не ври! Я не был прыщавым. Я был спортивно сложённым, круто обаятельным парнем.

— Всё может быть. Сейчас это уже не актуально. Потому что ты стал мужчиной, которым я тебя ощущаю. И это меня более чем устраивает. Как-то нелепо себя чувствуешь, когда о тебе никто не заботится. Это я не о женихах и внуках. Кстати, мы сразу линяем, или успеем позавтракать?

— Успеем. Сейчас городские ворота закрыты. Приказывать их открывать — напрасно привлекать внимание. Ты никогда не проконтролируешь точное число свидетелей своих подвигов. Поэтому не злоупотребляй без нужды. Но, мы должны убраться отсюда, как только ворота откроют.

— Твой манипулятор делает тебя занудой. Ты начинаешь говорить, как аэропортовский диктор.

— А твоя гадина делает тебя дурой. Ты возомнила себя владычицей умов и перестала шевелить своим.

— Правильно тебя твоя девка бросила.

— Жаль, что ты так и не вышла за своего дряхлого питбуля. Житьё в собачьей будке тебе бы пошло.

— Дон, ты редкий мерзавец.

— А ты старая маразматичка. У тебя не только рожа разгладилась, но и мозги.

— Слушай, а ведь Лэли у нас тоже необстрелянная.

— Предлагаешь и ей предоставить шанс кого-нибудь укокошить?

— Пожалуй, такой шанс и без нас представится. Ой! Смотри! Это же пекарня. Чуешь, как пахнет? Свежая выпечка уже на подходе. Давай купим к завтраку. И в дорогу прихватим.

— Давай, — безмятежно согласился Дон, манипулятор которого подвис в ждущем режиме.

Глава 4

Семь раз отмерь, а потом бабы всё равно отрежут, как им надо

— Паксая, не будь мямлей, — с наигранной самоуверенностью подковырнула Лэйра. — Ничего с ним не сделается. Поковыряется в кишках этой машины и станет человеком. Ему полезно почитать инструкцию к тому агрегату, что вмонтирован в его башку. Нам бы, кстати, тоже не мешало пройти курс повышения квалификации. А то тычемся в свои таланты, как слепые кроты на автобане. Тебе хорошо: ты свои собственноручно взрастила. А нам кота в мешке подсунули. Лэли вон вообще не в ту степь занесло. В животноводство, чтоб ему пусто было! Мы из-за неё теперь наподобие того дерьма, что собирает вокруг себя всех мух. Но, если мух ещё можно потерпеть, то бродить всюду с тигром в форватере, как минимум, нелепо.

— Я учла и больше не буду, — потупила глазки младшая гадючка. — Надо же было попробовать. Вы вон насочиняли радужных планов про эльдорадо на западе, — внезапно набросилась она на старших. — А там, между прочим, самые дикие места на всём материке. У степняков и то безопасней. Сами имперцы толком не знают, кто там у них водится. А вдруг, какие-нибудь драконы? И я не шучу! — вспыхнула она, реагируя на хмыканье Лэйры. — Книжки надо умные читать. Я вот читала. И обнаружила, что северяне что-то такое вывели незадолго до армагеддона. Но, думаю, не успели приспособить это к войне. Или ещё к какой-нибудь подлости. Не думаю, что оно вымерло. И предпочитаю подготовиться, но не встретить, чем встретить их неподготовленной.

— Да, ладно, ладно, — примиряюще подняла руки Лэйра. — Ты права. Не надо кипятиться. Я тоже читала те сказки. И готова признать, что они слишком серьёзны, чтоб оказаться пустым звуком. В конце концов, под драконами можно подразумевать что угодно. От сексапильного красавца мага до тех мерзких ящеров с Комодо.

— Что-то он долго, — не чинясь, оборвала Паксая пустую трепотню. — Может, глянем?

— Уже глядели, — напомнила Лэйра. — Я в этом трухлявом склепе лишнего шага не сделаю. Ещё не хватало, что меня там чем-нибудь допотопным шандарахнуло. Психология у местных итак хромает. А уж их прогрессивные предки и вовсе были кончеными придурками. Только такой болван, как наш Донатик, и мог залезть в такую задницу. У него в башке не тараканы, а таракан-носорог.

— А где такие водятся? — моментально оживилась Лэли.

— В Австралии.

— А ты там была?

— Угу.

— Счастливая.

— Ещё какая. Вывезла оттуда массу впечатлений. Особенно о тамошней медицине. Там чудно лечат лихорадку денге. Наши так не умеют.

— Потому что у нас её нет? — догадалась бывшая отличница-лицеистка.

— Естественно. Мы же не тупые англосаксы. Умеем правильно селиться.

— Что-то он долго, — задумчиво повторила Паксая и поднялась: — Пойду, гляну. Пора вытаскивать его из этого склепа. Я и в барышнях-то была не особо трепетной, но здесь мне как-то не по себе.

— Да что ты говоришь? — всплеснула руками Лэйра. — А я, представь себе, вообще в панике. Если мы здесь проторчим ещё хотя бы часок, вся изойду на истерику. Не угрожаю, но клянусь. Донатик! Слышал?! У тебя остался один час! Затем война!

Бункер продолжал хранить величественное молчание древней дохлятины.

Дон разглядывал огромную подробную карту северного материка, до которой добрался. Этот континент был в половину больше и втрое рельефней. На южном одна длиннющая высоченная горная гряда отрезает большую часть цивилизованных земель от степей. Козырная граница. Стоять на страже неё — одно удовольствие: запечатал крысиные норы в горах и поплёвывай в потолок. Кстати, на западе небольшой отросток этой гряды отделяет от цивилизованного мира кусок побережья океана, где обосновались подводники. Но, судя по наличию проторённых торговых путей, этот горный аппендицит вполне проходим. А вот на северном материке полноценных горных ансамблей аж целых три. Но, милитаризованные предки южан отчего-то особо выделяли западные горы, так же отрезавшие узкую полоску побережья. Целая сеть разнокалиберных меток раскрасила их в разные цвета. Можно, конечно, до бесконечности вгрызаться в оставшиеся разведывательные и аналитические материалы прежних хозяев базы. Вот только зачем? Небольшая выжимка, состряпанная неведомым дедушкой и оставленная внуку, оказалась достаточно информативной. Тот не стал тратить время на получение полноценного высшего военного образования, нарыв лишь насущное.

Наверняка, старик, как и Дон, поначалу обрадовался находке. Когда они с девчонками добрались до бросающегося в глаза неестественно ровного участка скалы, ощущение свалившейся удачи заморочило голову. На площадке перед входом на базу валялись человеческие кости: не куча, но примета говорящая. Охотники за сокровищами древних как-то надыбали инфу о таком лакомом объекте. Но, тот сам полакомился ими. Сервер базы с его охранкой давно сдох за столько-то лет. Но в горах и без него есть, кому тебя укокошить. У них с девчонками не было ни одного перехода, ни одной ночёвки, чтобы какая-нибудь плотоядная зараза не притащилась. Да ладно бы ещё глянула и убралась. Так нет: к гадинам хищники липли банными листами — и чего в них нашли такого заманчивого? Потом пытались примазаться к рядам товарищей, идущих верной дорогой. Да уж, нечеловеческие гады — это паршиво, а человеческие — это заразно.

Чуда, о котором подспудно мечталось, не произошло: стена в скале так и не поднялась перед наследником военных технологий прошлого. Не уползла вбок и не съехала внутрь горы каким-то иным способом. Бобик сдох — остались аварийные выходы. Тех из дедовой инструкции в систему распознавания манипулятора выгрузилось аж целых пять. Четыре бесполезных, как и главные ворота, а вот один, вроде как, доступный. Как же девки матерились, лазая по этой непроходимой каменной мусорке. Закон подлости сработал безупречно — ему столетья не помеха. Вокруг аварийного прохода когда-то поработали взрывники. По крайней мере, других объяснений таким завалам на пути для эвакуации, не находилось. Проход превратился в пролаз — Дон с его широкими плечами чуть не застрял между громадными валунами. Но открытый люк на том конце кошачьего лаза не оставлял вариантов: надо просочиться.

Что из себя представляла вся эта база, никто не заинтересовался — даже Дон, к немалому своему удивлению. Было тупо страшно куда-то залезть и застрять там, если какой-нибудь ржавый допотопный механизм специально ждал тебя, чтоб замуровать. Воздух в большом отсеке, куда они попали, был свежим. Судя по наличию мелких хрустящих косточек, местные троглодиты давно нашли сюда путь. Понятно, что далеко не самые крупные, но сюрпризы и от таких могут взбодрить до мозга костей. Одна змеюка, спугнутая их появлением, чего стоила — пакость такая! Помимо костей и осыпавшихся мелких фрагментов потолка — видать, следов взрывов — по всему полу отсека валялись доказательства панической эвакуации. Змея, к примеру, свила себе гнёздышко в длинном приземистом ящике с отколовшимся углом. В соседние — валяющиеся дальше у стен — несколько раз прошмыгнула какая-то мелкая нечисть. Жизнь кипит даже в склепах, где Дон и бросил девчонок ныть да пугаться. Напоследок посоветовал спалить жилище змеи к едрене фене. Горячий чай им бы сейчас не повредил, тем более что дым найдёт лазейку — в потолке зияла приличная дыра, да и люк нараспашку. Кстати, интересно: а почему его не закрыли перед взрывом?

Сам он без задержек направился к необходимому внутреннему люку, каких здесь было с десяток по всей стене. Тот был закрыт, но не задраен. И отворялся с таким надрывом, что Дону немного поплохело. Рассеянный свет из оставленного отсека помогал ровно десять шагов. Дальше пришлось обходиться масляной лампой. В коридоре следов разрушения почти не наблюдалось: так, кое-где кое-что осыпалось. Центральный информационный пост — по тому же закону подлости — засунули в самую задницу базы. Дон тащился к нему целую вечность. А после ещё надрывался, сдвигая бронированный люк, чтоб пролезть внутрь. На инфорпосту для манипулятора отвели собственный отсек, отгороженный так, будто его коллеги в древности питались исключительно человечиной, работающей с ними бок о бок.

Само рабочее место манипулятора располагалось в центре кабинета. Оно представляло собой громадный стол-кольцо, в центре которого торчало вращающееся кресло хозяина. От внешнего конца стола к потолку уходила полупрозрачные стены кабины — этакий стакан для таракана. По ним когда-то, наверняка, бегали огоньки с букавками, а иначе на кой хрен все эти сложности? Да и сетка, покрывающая стенки стакана была один в один, как та, что сидела в голове. Со всех сторон к креслу манипулятора тянулись провода с чудными насадками — разбираться с ними и разбираться, если оно надо. А оно не надо. Зато с кипами пластиковых листов, выстроившихся по всему столу, придётся. Дед вон на целых пять лет замуровал себя в этом склепе — немыслимый подвиг мыслящего существа. Это он навыстраивал все эти кипы, перечитав каждый документ и рассортировав их по степени интереса. Интерес был привязан к нынешним реалиям: мало, что теперь могло пригодиться. В итоге старик не свихнулся, а разобрался: что ему нужно из всей массы протухшей инфы, а что может себе догнивать в невостребованности. Честное слово! Когда Дон встретит предка, расцелует, как родного.

Садиться в дряхлое кресло жутко не хотелось. Казалось, коснись этой мумии, и та рассыплется в прах. А кобчик поздоровается с каменным полом. Но, пришлось, старательно перенося вес на ноги — то есть, практически засев в позе какающего мальчика. Неудобно, да и ноги не казённые. Дон встал и внимательно оглядел крутящуюся конструкцию, седушка которой давно превратилась в хлам. Однако всё остальное приободрило: пластик, способный пережить любых динозавров. Он залез в рюкзак, сваленный на стол, и вытащил одеяло. Очистил кресло от трухлятины и устроил себе комфортное седалище.

Далее он, первым делом, ознакомился с демонстративно отдельно лежащим куском пластика. Послание из прошлого — записка МСДАП-1094-СС-021, адресованная потомкам. В частности, ему.

— Привет, мужик, — для чего-то вслух поприветствовал Дон листок в руках. — Позволь представиться: МСДАП-1131-СС-033, - озвучил он личный код, сформировавшийся в башке Пакса при рождении.

И чуть не брякнул: дивизия «Мёртвая голова». Эта аббревиатура смешила его с первого дня знакомства со своей ипостасью мутанта. Сменить первую букву, и он обвинит самого себя в предательстве памяти дедов, погибших за свободу родной земли. Но, в данном конкретном случае это клеймо гласит: манипулятор сферы доступа абсолютного проникновения, стабилизатор системы. Судя по порядковому номеру, его коллеги и впрямь были редкими пташками. Особенно после конца света. А второй номер указывал, что среди коллег стабилизаторы были узконаправленными спецами, что давало повод для гордости. Во всяком случае, хотелось так думать: стабилизатор всяко лучше какого-нибудь там расшатывателя или разрушителя.

— Значит, база специального назначения, — задумчиво озвучил он название мавзолея вокруг и съязвил: — А я-то думал: НИИ цитологии и генетики. Ага, — побежал он глазами дальше по тексту. — Значит, коллега, это ты оставил нам лазейку. И базу не дал взорвать целиком. Заморочил минёрам голову. Спасибо, конечно… Что?! — офонарел он, не веря своим глазам. — Ты это серьёзно? Я тебе тут что: сапёрная рота? Да я за всю жизнь взрывал лишь водяные бомбы. Не путать с водородными! Это такие пакеты с водой. Классно об асфальт… Ладно, это меня занесло в сторону, — проворчал он и продолжил читать.

Пришлось пережить эту мутотень — дед очень просил. Тот весьма скопидомски относился к собственной памяти, чтобы забивать её всяким отжившим барахлом. Но, кое-какие кластеры инфы загрузил, посчитав их полезными в деле выживания своего неординарного потомства. Не надеясь на свои магические прибамбасы, он рекомендовал внуку так же прибарахлиться, покуда ещё есть где. И пока Дон грузил рекомендованную инфу — в башке ещё копошилось любопытство, подзуживая перечитать всё остальное. Но, на второй кипе от него остался только пшик. Архивы заплесневевших мозгов базы так и сдохнут вместе с ней — вынес он приговор тем кипам, что дед выстроил в разделе «фуфло». Тот составлял что-то около восьмидесяти процентов — не поленился прикинуть Дон.

Когда глаза окончательно вышли из повиновения — а лампа сожрала третью порцию масла — он решил закончить рабочий день да пошарить вокруг. Осторожно поднялся с кресла, выбрался из стакана и огляделся. Многочисленные полки с кучами истлевшей трухи. Какие-то ящики с выдвигающими полками — вся мебель из пластика, а потому отлично сохранилась. В одном углу прямо на полу большая куча сухой травы. Поверх неё лежит изрядно подтлевшее одеяло — постель деда. Дон поддел его носком сапога и откинул: под ним обнаружился скелетик какого-то мелкого зверька. Ну да: сено жрать можно, а вот без воды полный швах. Видать, бедолага проник сюда, когда дед шастал туда-сюда. А затем не сообразил попросить, чтоб его выпустили на волю, когда человек в последний раз закрыл за собой люк.

Больше осматривать было нечего, и Дон вернулся к девчонкам. Те обустроили бивуак, приготовили супчик, поели, и теперь, скучали, мандражируя. Подробный отчёт о рабочем дне манипулятора подстегнул их зевательный рефлекс. Если они ожидали фееричного повествования о грандиозных побоищах с монстрами подземелий, то обломились качественно. Потому и уснули почти одновременно. Их рабочий день тоже задался: вокруг бивуака были навалены кучи раздобытого поблизости от лаза топлива. Всё какое-то хилое, но более мясистое росло подальше — туда добытчицам придётся тащиться завтра. А потом послезавтра и так далее, покуда манипулятор не набьёт закрома качественным запасом инфы, грузя её самым вульгарным примитивным образом: читая по бумажке.

Вторым заходом Дон прихватил разом пару дней — очень спешил избавиться от муторного полумашинального чтения. Потому и спать завалился прямо на дедовой лежанке, благо, водой и пайком запасся. Окончательно обалдев, отодвинул подальше очередную проглоченную кипу. Зачем-то взял высохшую чернильницу, дунул в неё и, пошатываясь, поднялся. Оказалось, что на улице полночь, на что указывала луковица часов. Раздобытое на охоте, обжаренное и честно оставленное ему мясо Дон сожрал в минуту — сам не заметил, как оголодал. Ожидал кучу расспросов, но оборзевшего манипулятора дружно игнорировали — демонстрировали, как призрачно взаимопонимание между полами. Желание оправдаться промелькнуло и пропало — обойдутся. Он прихватил своё одеяло, кое-что пожевать, бутыль холодного чая и вернулся в своё логово.

На следующий день его навестила Лэйра, нашедшая дорогу своим гадским радаром. Молча поставила на стол миску с едой и отважно ушагала в темноту коридора. Так продолжалось ещё пять дней. В полдень шестого Дон забил в голову последний кластер, задраил люк и вернулся к девчонкам с чувством исполненного долга. Теперь он знал в теории, как обеспечить им безопасную жизнь. Оставалось поднапрячься и обеспечить её в реале.

— Что теперь? — вполне дружелюбно поинтересовалась Лэйра, когда он смёл последний кусок жаркого.

У девчонок явно перегорело, так что конструктив в отношения вернулся, как ни в чём не бывало.

— Теперь взорвём тут всё к собачьей матери, и пойдём на запад.

— В гости к дедушке? — с невинным видом съехидничала Лэли.

— За дедушкой, — уточнил Дон.

— А потом? — мигом поняла намёк Паксая.

— А потом на запад.

— На запад запада?

— На него.

— Навестим амфибий? — слегка удивилась Лэйра. — Зачем? Погоди. Паксик, мы что, покинем материк?

— Именно. До чего ж хорошо, что ты такая умная, — признал Дон.

— Ну, ты-то у нас теперь впятеро умней нас вместе взятых, — ответила комплиментом Лэйра. — Почти неделю ума набирался. Куда только влезло? Башку, вроде, не раздуло.

— Влезло далеко не всё. Да я много туда и не пихал, — вздохнул Дон. — Только необходимое. Раньше там можно было подключаться напрямую. Тогда закачка была, как у копма. А теперь совать в голову мёртвые переходники как-то глупо. Даже ради эксперимента. Вдруг застрянут. Хотя, пластиковые переходники отлично сохранились…

— Ты правильно сделал, — согласилась Лэйра, внимательно его осматривая. — Не хватало ещё отдирать тебя от этого комбайна с мясом. Слушай, а куда вставляются эти переходники?

Лэли хихикнула, Паксая сдержанно фыркнула.

— А вот сюда, — сдвинул Дон волосы над ухом. — Тут входное отверстие. Я и не знал, что у меня башка вправду дырявая. Не зря вы гундели об этом, — лениво бормотал он, пока Лэйра разглядывала отверстие, кожа над которым весьма хитро стягивалась.

— Избавь нас от интимных подробностей твоего устройства, — с улыбкой попросила Паксая. — Тем более что эта дырка больше не пригодится. Пока здесь создадут что-то новое, что можно туда воткнуть, ты сто раз окочуришься. Давай-ка ближе к делу. Надоело тут торчать. Вот уж натурально могильник. Кстати, а как ты собираешься его взрывать? Я никакие боеприпасы никуда таскать не стану. И девчонкам не позволю. Нам ещё рожать. И что ты будешь делать?

— Выставлю таймер, нажму кнопку и дёрну отсюда со всех ног, — перечислил Дон, млея под ласковой рукой Лэйры.

Та гладила его, как котёнка, и почёсывала за ухом — соскучилась по любимой зверушке.

— Сильно бабахнет? — встревожилась Лэли.

— Не на весь белый свет, — успокоил Дон. — Скажем, в тех горных деревеньках, что мы обогнули, его услышат. Может, земля чуток содрогнётся, и всё. Никаких глобальных катаклизмов. Просто гора завалит пустоты внутри себя. Но сама от этого не рухнет — не те масштабы разрушений. Но, перед этим нам нужно кое-что забрать с собой.

— Что? — с подозрением осведомилась сестрёнка, покосившись на их рюкзаки.

Те внушали уважение. Сухари и прочее, без чего в походе никак, они подъели. Однако основная поклажа осталась. И усугублять её довеском не хотелось.

— Не волнуйся, боеприпасы не потащим, — подколол её Дон.

— Ружьё? — с милой ехидцей уточнила Лэли.

— Хотелось бы, — преувеличенно горько вздохнул Дон. — Но, предки выскребли отсюда всё, что пукает и грохочет. А местные даже аркебуз не изобрели. Промышленность друг другу раскатали в хлам. А что не разбомбили, само со временем сгнило. Слишком мало нормального народа выжило. Да и те на момент войны проживали в самой глухомани. Для них военная промышленность — что-то неодушевлённое из газетных лозунгов да программ новостей. Ладно, первые пару сотен лет народ тупо выскребался из дерьма. Но, после наложили запрет на огнестрел. Зачем? Глупо. Цивилизацию этим не остановить. Память о конце света, конечно, бьёт по нервам. Но, и это когда-то пройдёт. Сменит окрас. А, ладно! Не до этого сейчас. Нет, дамы, отсюда мы возьмём только полезное. И то, что не слишком бросается в глаза.

Услыхав о подтоварке, девчонки мигом прервали трепотню и потребовали шопинг. Дону пришлось открыть для них пещеру Али-Бабы, благо та находилась не в самых недрах горы. Небольшой армейский склад: всё добротно упакованное, но разбросанное по полу. Те, кто отсюда линял в авральном режиме, не слишком заботились о порядке во вверенном подразделении. И забрали не всё под чистую — кое-что полезное осталось. К примеру, несколько спальных мешков, искусственное происхождение которых пережило века.

— Как новенькие! — восхищённо трясла одним Лэли. — Такие лёгкие. Не то, что наши пудовые шерстяные одеяла. Я своим скоро горб заработаю.

— Главное, расцветка подходящая, — одобрила Паксая, засовывая тугую скрутку невзрачного серенького цвета в свой опустошённый рюкзак. — А то всякими туристическими шокирующими расцветками мы бы на всю планету маячили. Нас бы только за эту прелесть на каждом шагу пытались обокрасть. Может, парочку прихватить? — алчно загорелись её глазки. — Где ещё такое добудешь?

— Хоть десять, — сладенько осклабился Дон, пакуя спальник в рюкзак. — Но, потащишь сама. На меня даже не облизывайся. Я тебе брат, а не джентльмен.

— Ты просто скотина, — тяжко вздохнула Паксая.

Но второй спальник сестрёнка прихватила — не вынесла разлуки с такой классной невосполнимой вещью. А вслед за ней и Лэйра схомячила в рюкзак даже не распакованную добавку. Впрочем, вскоре их жаб затмила новая радость: посуда. От неё тут мало, что осталось, но осталось. К примеру, весьма удобный солдатский набор штампованных канов. Из чего-то, напоминающего родную нержавейку — скорей всего, она и есть. Три в одном: самая большая матрёшка литров на пять, а маленькая на один. Главное, все вместе они были втрое легче их местного довольно плюгавенького котелка. Да ещё плотно защёлкивались, так что, без них точно не обойтись. Следом в рюкзаки девчонок полезли невесомые пластиковые литровые фляги, такая же посуда и наборы для шитья. Последнему они были особенно рады, учитывая продукцию местных мастерских. А над единственной упаковкой синтетических неубиваемых ниток вообще чуть не разрыдались. Зато нормальных человеческих ножниц нашли целых пять — десять минут оголтелого восторга. Примерно такого же, какой взыграл в душе самого Дона от вида пары компактных обалденных топориков.

Обувь вонзила нож в женское сердце: отменная, сносу нет, но таких размеров, что жаба сдохла сама. Одному Дону досталась подходящая парочка берц, но он засомневался: стоит ли светиться на публике в такой обувке? Девчонки дружно постановили, что стоит. И ещё одну пару прихватить про запас. А чрезмерно любопытным гадины вскипятят мозги, чтоб не лезли. Армейские, герметично расфасованные ножи нормально сохранились — чего им сделается? Вскрыть пакет, очистить нож от какой-то гелиевой смазки и вперёд. Целый ящик этого добра нашёлся в самом углу склада — видать, забыли в спешке. Знай тогда местные, что грядёт новый пещерный век, забрали бы в первую очередь. Тут и кинжальные клинки, и финские, и с широким массивным лезвием — на любой случай найдётся. На некоторых серповидные впадины и разнообразные зазубренные кромки. Нашлись два многофункциональных с пилой по металлу, кусачками, отвёртками и прочими нужностями. Заточка у всех ножей отменная, рукояти эргономичные, в руку садятся, как родные. Не сказать, будто Дон спец в оружии — сроду прежде не интересовался. Но, понял: такой находке цены нет. Ножны универсальны: куда хочешь, цепляй. Он рассредоточил по телу пять штук, а остальные ссыпал в рюкзак под скептическими взглядами вооружающихся девчонок. Приподнял свою ношу и с досадой признал: перебор. Жаба протестовала, но он уполовинил запас, припасённый на всю оставшуюся жизнь.

— Донат, что с тобой? — внезапно спросила Лэйра, поедая его глазами. — Не знай я тебя, как облупленного, решила бы, что подменили. Даже невольно поймала себя на крамольных мыслях: как на такой случай подловить вездесущего манипулятора, чтоб прикончить? Что ты узнал такого, отчего ведёшь себя, как идиот?

— А я думала: померещилось, — растерянно пробормотала Паксая, шаря по брату придирчивым взглядом. — Что это у него с устатку. Дон, даже не думай темнить. Мы тебе не деревенские подружки. Мы тебе семья.

— Есть такие тайны…, - подумав, начал Дон.

— Даже не начинай! — зло огрызнулась Лэйра. — Мы с тобой и есть такая тайна. Во всю харю. Начнёшь от нас шифроваться, сдохнешь.

— Хорошо, — выдохнул он, присел на край ящика и выдал: — В макулатуре этого кухонного комбайна сохранилась информация о щупах. Так вас называли ваши создатели. Кстати, я, к примеру, не знал, что из мужчины не сделать полноценного щупа. Нет, он получится, но его КПД крайне низок. К тому же рождённые от него дети не наследуют эту способность. А вот погодниками почему-то могут быть исключительно мужчины. Армы-женщины получались, но их организм очень быстро изнашивался. С амфибиями та же история. Только у врачевателей всех мастей с этим никаких проблем.

— И? — понукнула его Лэйра, заподозрив в попытке уйти от ответа.

— И… Словом, ваша порода честно заработала своё прозвище. И костры она, получается, заслужила по полной программе.

— Что-нибудь из области завоевания постапокалиптического мира? — поморщилась Паксая. — Подчинение себе народных масс и прочий бред?

— Нет. Но, почудили эти дамочки на развалинах мира изрядно. Убивали всех без разбора. Ладно бы, ограничились всякими мутантами после химии, радиации, и особенно, бактерий. Тех тут было повальное большинство. И большинство свихнувшиеся каннибалы. Но, они уничтожали и те крохи нормальных, кто пытался выжить. В базе сохранились несколько донесений армов о подобных инцидентах. В одном небольшом прибрежном городке три щупа уничтожили почти всё население. Тем повезло — зараза до них не добралась. А ещё погибли двенадцать армов, которые пытались прибить щупов. Остальные насилу справились. И только по счастливой случайности: за этими щупами уже охотился один из моих коллег. Не совсем такой, как я. Скажем, специалист несколько иного направления. Он-то и кончил щупов. А взбешённые армы и его под горячую руку прихлопнули. Получили по шапке от сохранившегося осколка командования. Но, почти сразу тот осколок разлетелся вдребезги. Как раз начались последние массированные биохимические атаки северян. Эти дебилы сами уже корчились в предсмертных муках цивилизации. Но, их ракеты летели сюда на автопилоте. Хотя и ответка была такой же. Видать, некому уже было останавливать. И этот случай с тремя щупами не единичный. Кое-что я нашёл в старых записях уже этой эпохи. Сохранилось в библиотеке Нуобата. Были и тогда предусмотрительные люди, ведущие летопись о происходящем. Короче, вот такие дела. Мы считали выпады против щупов нелепым мракобесием. А их тотальное уничтожение армами актом ревности или вандализма. Но, ребята реально спасали народ от ещё одной локальной опасности в ряду масштабных.

— Понятно, — задумчиво буркнула Лэйра.

— Что тебе понятно? — сухо поинтересовался Дон, отчего-то чувствуя себя ещё поганей, чем до признания.

— Они просто сошли с ума, — тихонько встряла Лэли.

— Кто? — не понял Дон.

— Те женщины. Щупы. Если бы на меня выплеснулась такая лавина страхов и горя, я бы тоже свихнулась.

— Точно, — согласилась Лэйра. — Это нормальная человеческая реакция. Верней, естественная. Они убивали не людей. Они уничтожали источники жуткого дискомфорта, который сводил их с ума. Бедные тётки с оголёнными нервами. Я вон всего лишь трущобы в провинциальном городке чуток послушала, и то башкой поехала. Прикончили бы, если бы не Донатик. Что вы хотите? Можно понять.

— Понять можно, — согласилась Паксая. — Правда, немногим умникам, что знают про науку психологию. А вот простить… Ладно. Оставим научные дискуссии. Донат, лучше скажи, почему это новое знание выбило тебя из колеи?

— Я не представляю, как провести вас через Империю, — признался он. — Армов там не так уж и много. Это в перерасчёте на её территорию с населением. Но, их достаточно, чтобы вас почуять и подловить. На любом повороте дороги, где мы случайно столкнёмся. На любой деревенской улице, где местный господин будет дрессировать своих крестьян. Да вообще, где угодно. Сейчас гонения на вас перешли в разряд народных сказок. Щупы давно не являли себя миру во всей красе. Но, это не значит, будто армы о вас забыли. Я точно знаю — переговорил об этом кое с кем. Что говорить о прочих, когда наш собственный опекун целый час распинался о гадах, стоило мне заикнуться. Нуобат всерьёз опасается, что подобная нечисть может завестись на его землях. Представляю его рожу, узнай он о жене своего лучшего друга, — многозначительно оглядел он сестричек из рода Лээт. — А об Империи он поведал мне одну интересную штуку. В их службе внутренней безопасности до сих пор есть особые спецы. Те собирают сведения о любых историях, что могут быть похожи на деятельность щупов. Хотя бы грубо приблизительно.

— А манипуляторы им помогали уничтожать щупов? — внезапно спросила Лэли. — Ну, тогда, после конца света.

— Естественно. Ты же не думаешь, будто какие-то качки могут в одиночку справиться с такой скользкой заразой, как ты?

— Не знаю, — весьма серьёзно подошла к вопросу девчонка. — Я, конечно, многому научилась. Но, совсем не представляю, что делать, когда тебя пытаются убить.

— Самой убивать, — жёстко бросила Паксая. — А что?! — рассердилась она на укоризненный взгляд Лэли. — Мне плевать на эту их всемирную паранойю. Что было, то было. И быльём поросло. Сейчас, как говорится, совсем не то, что было тогда. А вы у нас вполне себе нормальные. И жестокости в вас не больше, чем в любом местном. Ещё и поменьше. Даже у Лэйры, хоть она и стерва.

— Всё! — оборвала та. — Хватит митинговать. И так всё ясно. Идём на запад и никого не трогаем. Тронут нас, тогда и будем решать на месте. Сейчас важней придумать: как идём. И я, кажется, знаю способ для начала облегчить нам переход границы. Там столько вояк, что ступить некуда.

— И как? — встрепенулся задумавшийся манипулятор.

От этой ненормальной он готов был ожидать чего угодно. Нет, мозги-то у неё в порядке. И цели она умеет ставить профессионально. Вот только в средствах так и не научилась себя стеснять. Что поделать: красавица и бизнес-леди — кошмарный винегрет. И Лэйра его не разочаровала:

— Подбери сопли, всеведущий. Уходить станем подпольно. С охотниками. Они на границе каждую дырку знают. И всех этих каштаров с их цепными псами вокруг пальца обводят.

Паксая пристально посмотрела на эту придурочную и её осенило:

— С охотниками на женщин?

— Конечно. Что может быть удобней? Не придётся заниматься дилетантством. Наша граница одна сплошная река. А у них свои плавсредства имеются. Эти шныри нас в Империю и переправят. На той стороне их бросим и отправимся своей дорогой.

— Очень смешно, — процедил Дон, пнув пустой ящик из-под ножей.

— Да нет, — поджала губки Лэйра. — Это мы с охотниками. А ты сам как-нибудь переберёшься. Не маленький. И мы у тебя на шее балластом висеть не будем. Там встретимся, где договоримся. Дождёшься нас, или мы тебя — как получится. А дальше вместе.

— Не пойдёт, — упёрся Дон.

Препирались долго, но он проиграл вчистую. Впрочем, забравшись, наконец-то, в одну из каптёрок, куда предки запихнули что-то вроде детонатора, он начисто позабыл о причудах девок. Даже не очканул — дико испугался. Детонатор был огромным ящиком из монолитного серого пластика, чёрт его знает, какой толщины. Размером с деревянную двухэтажку в его городке. Снаружи только таймер и кнопка, залитая в резину. Страшно представить, сколько нужно взрывчатки для такого детонатора. Потом СС объяснил Дону, что никакая взрывчатка не переживёт половину тысячелетия в первозданном виде. И здесь несколько иной принцип разрушения, который заключается в механическом воздействии на целую систему особенным образом устроенных… Короче, Дон не дослушал лекцию. И уж тем более не стал вникать. Ему такое не повторить, значит, неча и лоб морщить.

Таймер выставляла Паксая. За эти дни она не просто носилась по округе, а внимательно её изучала. За неимением магии, сестрёнка вынуждена была работать исключительно мозгами, вот и позаботилась. Она сумела рассчитать, сколько им понадобится времени, чтобы добраться до перевала, откуда пришли, и укрыться за ним. От базы не уходили, а неслись, сломя голову. Время позволяло не рвать жилы, но кто ему поверит? На вершине взятого лихим штурмом перевала засели наблюдать. Просидели несколько часов, переругиваясь на тему паранойи: определяли разницу между параметрами «своей» и «чужой». Наконец, бабахнуло. Настолько скромно, что Дон почувствовал себя идиотом. Оно не взорвалось — часть скалы просто просела, провалившись внутрь. Короче, заполнила искусственные пустоты в горе, и весь цирк. Было, из-за чего прощаться с жизнью! У манипулятора со страхом всё в порядке: он слабовосприимчив к таким изыскам психики. А вот человек с его душевными заморочками вечно прибывает в положении их заложника. Дон давно понял, что этих двух фруктов необходимо привести к общему знаменателю. Во избежание разногласий. А особенно, палок, что они могут вставлять друг другу в их общие колёса.

Они вырвались из ловушки впятером — эти ловцы женщин. И думали, что чудом остались на своих двоих. Их вожак Уктэр до сих пор не мог осознать, что произошло. Он был не простым наёмником — коптом имперской армии, что лично Дона ничуть не удивило. Удивило другое: его миленькая сестричка весьма хладнокровно расстреливала из арбалета заторможенных зомби, которых штамповал брат. А Лэйра так и вовсе превзошла подругу: сама штамповала, сама же и расстреливала. Втроём они завалили в джунглях три десятка профессиональных воинов — Лэли решили оставить в стороне. Ни к чему, успеется ещё превратить девчонку в законченную стерву. Хотя и двух старших можно понять. Местные охотники за женщинами собирались передать имперцам почти два десятка девушек — тащили к пограничной реке. Не сказать, чтобы за волосы — обхождение понимали. Но это ничуть не смягчило Лэйру с Паксаей. Расстреливали они мужиков столь хладнокровно, что Дона чуток покоробило.

Поначалу они выследили местных промысловиков. Имперцам по цээрату особо не разгуляться — каштары не дремлют. Они получают товар у местных барыг, что свозят добычу ближе к границе. Вычислить барыг труда не составило, лишь отняло время на просеивание людей в приграничном городке. Чуть ли не в обнимку с ними встретили невест, которых собрали сюда со всех концов цээрата. Когда промысловики двинулись в путь по джунглям, чуток подкорректировали их внутренние компасы и завели добытчиков в дебри. Подальше от возможных свидетелей необычной расправы. Дождались вечера и объявления привала. Начали с девушек — гадины усыпляли их пачками, чтоб не путались под ногами. Надзиратели насторожились. Принялись выяснять: что такое попало в котёл, что девок с того варева уморило? Удобно, когда противник обескуражен и выбит из колеи. Неудобно, когда у него ушки на макушке. Впрочем, враги ожидали вовсе не того, что на них свалилось дальше.

Собравшись вокруг добычи в кольцо, они ощетинись против джунглей оружием. Лучше бы ощетинились мозгами: что на них напало и откуда? Болты не летят, воинственных криков — или хотя бы команд — не слыхать. Страх перед непонятным распахивал в головах широкие каналы для проникновения. Дон не старался упирать на хирургию: на точность в выборе средств. Без всяких затей разрушал продолговатый мозг, вырубая сердце, стопоря лёгкие и сосуды. Бил по мозжечку — контрабандисты падали раньше, чем умирали. Остальные шугались от них, словно некая неведомая зараза могла перепрыгнуть с поверженных, как какая-то лягуха. Лэйра — настоящий друг — не бросила его в этом палачестве. Хотя ей приходилось тяжелей: щупы легко убивают лишь в момент эмоционального взрыва. Её злость улетучилась с первым же покойником. И дальше она изо всех сил заставляла себя генерировать необходимую для удара энергию. Вместе они завалили все два десятка торговцев живым товаром.

После чего Паксая ехидно осведомилась, мол, как объяснят такую смерть те, кто сюда случайно забредёт? К примеру, воины, охраняющие границу — те-то уж обязательно наведаются. Можно уже прямо ставить табличку: работали гады. У Дона с перенапряга звенело в ушах. Да и общая слабость накатила — военные действия, казалось, выкачали из тела всю энергию. Лэйру тоже пошатывало. Сестрёнка вздохнула и взялась за дело сама. Подходила к каждому телу, корректировала его залегание, отходила и выпускала в него болт. Бледная, но решительная она довела операцию до конца. Потом вытащила из баула покойников вино и выхлестала чуть ли не треть бутыли — вовремя отняли. Добили бутыль на пару с Лэйрой и прилегли в сторонке отдохнуть. Лэли с каменным лицом осталась сидеть рядом с девушками — отгоняла от них лесную живность. Отдохнув, решили выводить девчонок обратно к посёлку — сами от зверья, если что, не отобьются. Хотя была там среди них пятёрка вполне себе боевитых особей. Едва очнувшись, они махом уразумели, что свободны. И тотчас ободрали покойников на предмет оружия. Они же — золотые девки — помогли сохранить спокойствие среди остальных пленниц. К счастью, их не пришлось транспортировать до самого посёлка — на полпути наткнулись на каштара с парой десятков вояк. С этими решили не знакомиться — смылись загодя. Пусть там себе гадают, кто девчонок освободил. За это время освободители до самой границы добегут.

Почти добежали. Имперцы, не дождавшись обещанного, решили чуток углубиться на вражескую территорию. И тут Паксая взяла командование на себя. Дескать, в прошлый раз два гада завалили два десятка и чуть сами не подохли. А тут налицо почти вдвое больше. Стало быть, они точно сдохнут — пупки надорвут. Поэтому не нужно всех этих мозговых атак на полное уничтожение. Нужно просто дезориентировать противника и расстрелять. А поскольку её драгоценный братец стреляет, как обоерукий калека, то пусть работает тем, что Бог дал. Да взводит арбалеты — на это его рук хватит. Рук хватило, а вот мозги трещали по швам. Не от напрягя, а от попытки переловить с первого же раза, как можно, больше целей. Аж в извилинах зарябило. Хорошо, СС работал, а не он сам, иначе упустил бы больше половины.

Больше всего Дон переживал за Лэйру — та оторвалась на сторону и занималась там самодеятельностью: сама глушила, сама стреляла. Но вернулась без единой царапинки. Доложила, что отпустила пятерых — на трёх пленниц этого выше крыши. И теперь нужно пошевеливаться, чтобы их пленители не сбежали без пленниц. Не сбежали. Их нагнали в паре километров от места бесчестной битвы. Мужики остановились перед небольшим приграничным хуторком отдышаться. Бедняга Уктэр сидел на полуистлевшем стволе и сокрушался: он уползает битым из этих сраных джунглей, где осталось почти три десятка его ребят! Ярость накрыла мужика — вот-вот сорвёт крышу да погонит её по земле, как прибой гоняет всякий морской мусор. Лэйра возмутилась: он должен доставить их с девчонками, а не прихлопнуть. На этот раз она взяла дело в свои руки и надоумила психа прогуляться на хутор. Затем девчонки унеслись туда, чтоб успеть попасть в руки похитителей. А Дон потащился за этими самыми похитителями, чтоб те не вздумали свернуть по дороге к счастью.

Он рассчитывал, что девки быстренько обстряпают своё похищение. Ему-то ещё искать способ переправиться в Империю. Его-то замуж не возьмут — халявная переправа не светит. Но, Лэйре вздумалось всё обставить по взаправдашнему. Вздумалось сбежать от страшных озлобленных мужиков, что вывалились из джунглей. И ведь чуть не сбежала, задрыга. Дон не вылазил из башки Уктэра и знал: тот на грани. Ещё чуть-чуть, и плюнет на это тухлое дело. А манипулятора потом обвиноватят во всём. Пришлось подтолкнуть неудачника к решительным действиям. Три женщины, пара старух, дед и три мальца — население хуторка обложили мигом, едва сюда заявились. Мужиков нет — видать, на промысле. Уктэр щёлкнул пальцами, и ему подтащили мальчонку. Зомбированный злодей прижал к его горлу саблю. Чуток под углом, чтоб не порезать пацана, если дёрнется. А этот точно дёрнется: всё в драку лез, да куснул мужиков пару раз. Хорошо бы сейчас бабьего воя добавить, но те молчат, как мёртвые. Стоят столбами шагах в двадцати. Уктэру не нравится то, что он сейчас творит: не бандит он, воин. Дону и самому тошно от этого цирка, но надо же как-то разруливать замершую ситуацию. А от гадин никакой помощи.

— Хорошо! — соизволила, наконец, выступить Лэйра и приказала: — Отпусти!

Уктэр мигом подчинился — Дон снял контроль, ибо достало.

— Прощайте, — обернувшись к женщинам, милостиво улыбнулась Лэйра. — Себя не вините, это моё решение. И никому о том не рассказывайте, слышите?! — грозно переспросила она. — Даже жрецам каяться не вздумайте. Детей пожалейте. Не было нас тут, так и запомните.

Женщины, кто тяжко кивал, кто рухнул на колени. Дон в кустах поморщился: куда они денутся — эти несчастные, которых так беспардонно задействовали в чужой игре. Манипулятор не позволит им запомнить лишнего. Нет, хорошо девки устроились! Их с почётом усадят в большую сухую лодку и аккуратно переправят на тот берег. А ему придётся тащить четыре рюкзака в поисках плавсредств. Затем собственноручно грести на тот берег. Заразы! Ничего, вертихвостки, ещё попомните!

Шли всю ночь, и мужики шалели от выносливости восточных красавиц. Мало того: девчонки сами выбирали им дорогу. Дважды спасали растяп, не заметивших какую-то ночную нечисть. Трижды отыскивали для них чистую воду. Такой сдачи в плен этот мир ещё не видел.

С первыми лучами солнца Дон сидел в кустах на берегу реки и зевал. Мимо то и дело проходили мужики, но не видели манипулятора под собственным носом. Только Лэли пару раз мимолётно улыбнулась нахалу. Да Паксая, как бы невзначай, погрозила ему кулаком, дескать, отстань. У нас всё нормально, а ты давай, шуруй переправляться своим ходом. Одной Лэйре было не до него — паршивка с наслаждением мотала нервы своему похитителю. Нашла время развлекаться — устало чертыхнулся Дон. Этот марш-бросок его достал. В принципе, он мог бы в него не бросаться — девчонкам ничего не угрожало. Но блок защиты системы бдил. И это правильно.

— Пора! — позвал Уктэр пройтись к прибывшим лодкам.

— Пора, — нарочито серьёзно провозгласила Паксая. — Женихи ждут, — и фыркнула.

Их перевозили в отдельной лодке со всеми удобствами — даже сиденья ковровые. На подходе к берегу, за спиной девчонок раздались крики и лязг металла. Лодка, в которой плыл остаток отряда Уктэра, раскачивалась. На глазах у плывущих и ожидавших на том берегу взбесился один из воинов. Подскочил в полный рост, кромсая обеими саблями своих ребят. Лодка сильно качнулась — через правый борт кувыркнулось тело. Вода ещё не сомкнулась над ним, а беснующийся убийца уже располосовал лицо бросившегося на него воина. Тот зажал рану руками, а убийца ловко толкнул его ногой за борт. На берегу орали и метались имперцы. В воду сталкивали сразу три лодки.

Гребцы рядом с девчонками налегли на вёсла, торопясь к берегу. Паксая закрыла ладонями рот и вытаращилась на кровавую расправу со всем возможным старанием. Всегда была хреновой актрисой, но зато практичной быстросоображалкой. Лэйра подскочила и завизжала дурным голосом — этой никакой режиссёр не нужен. Чья-то рука дернула её за подол керта, чтоб она не скакала и не раскачивала лодку. Паразитка плюхнулась на задницу и забилась в истерике. Дону с берега она показалась весьма убедительной. А остальным было явно не до театральной критики. Но, пусть теперь хоть одна собака заподозрит девчонок в причастности к этому происшествию.

Уктэр остался в одиночестве и мигом угомонился. Залитый кровью, с каким-то совершенно пустым лицом он уронил на дно лодки сабли. Механически вытащил нож и преспокойно перерезал себе горло. Дон коснулся сознания Лэйры — та была бесстрастна, как статуя. Он дотянулся до сестры — в душе той не шевельнулось ни-че-го.

Глава 5

Это у девок всё сводится к браку, а мужики договариваются качественно

В дверь деликатно стукнули. Гадины, свившись в клубок на широкой кровати, даже не пошевелились. Дон чуток подождал. Понял: если эти две немедля не зашипят, из коридора жди гостей. Примета такая. Он откинул с ног угол пледа, в который завернулся, читая в кресле книгу. Снял и швырнул в клубок мягкий тапок. Лэли широко зевнула и мяукнула:

— Входи!

— Моя госпожа, — почтительно склонила головку юная девчонка со смешной высокой башней из скрученных волос, утыканных бусинами. — Господин Маляса нижайше просит вас удостоить его своим посещением. Он…

— Обойдётся, — закончила за неё Паксая, задремавшая на кушетке под окном. — Если ему что-то нужно, пусть сам идёт. Мы в нём не нуждаемся.

Дон чуть не подавился кренделем, которым закусывал. Нормальное кино! Давайте, собирайте сюда толпу любопытных. Хозяину этого супермаркета невест будет дико интересно обнаружить проживающего здесь мужика. Если этой смешной горничной внезапно позволить его увидеть, она помрёт на месте.

— Но, он не сможет! — округлила карие глазёнки девочка. — У него там такое! — доверительным шепотком выразила она замешательство вперемежку с восхищением.

Дон оценил, насколько восторг малышки зашкаливает. Вопросительно уставился на Паксаю, мол, чего выпендриваемся? С какой целью нарываемся на неконтролируемость ситуации?

— Пусть берёт подмышку своё «такое» и тащится сюда сам, — упёрлась невеста, за которую сейчас кто-то неподалёку торговался.

И торговался нешуточно — сестрёнка тут заневестилась уже почти на месяц. А почему бы и нет? Раз взяли в плен, так пусть терпят. И не пленницы виноваты в том, что подходящие женихи тупят. Они ж птицы подневольные — у них вон СС лютует. Поначалу выделывался, обзывая план незаконного пересечения границы полной чушью. А теперь и сам во вкус вошёл. Решил: чего мелочиться ради сиюминутной выгоды? Пусть уж его невест сватают западные представители. И везут под своей эгидой туда, куда ему занадобилось их доставить. А вот дальше чётко по плану Лэйры: «на той стороне их бросим и отправимся своей дорогой». Оптимальный вариант «и сесть, и съесть».

Ей-богу, когда Дон по следам девчонок добрался до этого райского уголка, сам захотел записаться в невесты. Вот у кого житуха — пальчики оближешь: и тряпки, и жрачка, и терпимость к закидонам, дабы невесты не схуднули от расстройства. Не то, что у СС, которого ноги кормят. Но, насчёт местных тряпок он целиком на стороне своих: в таком ходить невозможно. В таком можно только в саркофаг ложиться. И вовсе его девки не привередливы — это Маляса гонит. А то, в чём высокородных пленниц доставили, никакое не убожество. Сказали, что сдохнут, а не снимут, значит, сдохнут — не надо их трогать во имя святой прибыли. Восточные женщины, по мнению местного общества, совершенно не умеют красиво одеваться. И вообще не умеют красиво ничего. Наверняка спорно, только Дон совершенно не умел спорить на такие запутанные темы. А потому и не встревал в пролонгированную экзекуцию над местным торговцем невестами. И как не приелось изгаляться?

Маляса — советник императора по… особо скользким вопросам — был на диво умён и приспособляем. К тому же он действительно сознавал, что природная красота женщин — как у этих, к примеру — особых украшательств не требует. А иной раз и вовсе портит всю картину. Он пошёл навстречу требованиям пленниц и произвёл научный опыт, отказавшись от привычного материала. Никаких тебе приталенных платьев с необъятными юбками, перьев, висюлек да надушенных платочков. Впрочем, платочки-то пленницам как раз подошли. Вместе с тончайшими шёлковыми рубахами, фасон которых мог быть и поскромней. А вот остальное!

— Он не один, — понурилась посыльная и заковыряла пальчиком в пёстренькой нашивке на рукаве. — Он… Он не может прийти.

— Я тоже не одна, — менторским тоном старой няньки издевалась Паксая, указывая на кровать. — И тоже не могу прийти.

Дон решил, что украсть у столь юного создания несколько минут жизни — невелик грех. К тому же этот… рационально скудный умок даже не заметит потери. Поэтому хлюпающая носом девчонка застыла статуей с бусинами вместо глаз. А он попросил:

— Не мучай её. Маляса и вправду не может прийти.

С Паксаи мигом слетела напускная лень. Она подскочила, свесила ноги с кушетки и уставилась на брата.

— Мой план сработал, — старательно завуалировал торжество Дон и отхлебнул вина.

Кстати, Маляса в последние пару недель весьма недоумевал по поводу нового пристрастия капризных трезвенниц. Мало того, что те налегли на спиртное, так ещё и жрать стали вдвое больше. Нет, он вовсе не жадный, но товарный вид невест был для него незыблемой святыней.

— Ты предполагаешь, или…, - сонным голоском осведомилась Лэйра.

— Или, — подтвердил Дон.

— Ты что, опять шлялся по дому? — укоризненно покачала головой Паксая.

— Нет, он опять портил чужую невесту, — хмыкнула Лэйра, потягиваясь.

— Ты допрыгаешься, кобель наглый! — прошипела Паксая, швырнув в брата подушкой. — Совсем ополоумел? Не хватало ещё из-за тебя здесь всех поубивать.

— Зачем? — не понял Дон.

— Как свидетелей.

— Фу, какая ты кровожадная! — возмущённо покривился брат. — Она хорошая девочка. И не желает быть никаким свидетелем. Она желает выйти замуж за богатого человека. Она красивая, но очень бедная девочка. Ей не к лицу оставаться такой бедной, пока она ещё такая красивая. А потому и под пыткой не признается в наших… нашей невинной эпизодической дружбе.

— А если залетит? — вздохнула Паксая. — Ты подумал, придурок, что у неё может родиться твой сын? Новый манипулятор, между прочим.

— Она хорошая девочка, — повторил Дон. — И хорошо образована в некоторых областях медицины. Она умеет предохраняться. Ей нужен не мой ребёнок, а похожий на своего отца. Может, перейдём к делу?

— Кто на этот раз? — безо всякого интереса уточнила Лэйра, сползая с кровати.

— Армы, — Дон пожал плечами и хлебнул винца.

— Понятно, что не конюхи! — вновь зашипела Паксая, не слишком-то жалуя сегодня любимого братца. — Откуда?

— Откуда я и ждал. Вы же сюда залезли ради райской западной жизни? Ну, так кушать подано. Вам её прямо под нос доставили, а вы тут выкобениваетесь. И я из-за ваших дурацких планов могу проторчать в этой… этом…

— Борделе! — помогла из туалетной комнаты Лэйра. — Во всяком случае, именно это здесь творится, с тех пор, как ты притащился.

— Не знала, что ты такой бабник, — позёвывая, заявила Лэли. — Как-то не замечала за тобой.

— И дальше не замечай, — буркнул Дон. — Короче, представители дикого запада явились по ваши души. То есть, по ваши…

— Понятно. Не углубляйся, — вздохнула Паксая и махнула рукой: — Ладно, оживи девочку. Скажи Малясе, что мы сейчас придём, — уже совсем другим тоном заявила она встрепенувшейся статуе.

— А парикмахер? — испугалась девчонка, подпустив нотку неодобрения.

— Уйди, — попросила Паксая таким тоном, что посыльную сдуло. — Дон, там на всех хватит? Нам не нужны женихи, которые расползутся на все стороны света. Возись потом с побегами. Целых три арма! — деланно мечтательно прощебетала она и тотчас вернулась к прозе жизни: — Надо вставать и мыть рожу. Лэйра! Выметайся! Ты тут не одна!

— Все они практически соседи, — перешёл Дон к диспозиции. — Маляса вылез из своей жирной шкуры, но мой наказ исполнил в точности. Так что протащат нас через всю Империю одним обозом.

— А если они друг друга не любят? — сев и свесив ноги, заплетала косу Лэли. — Они в дороге не передерутся?

— Кончай умничать и одевайся, — посоветовала Паксая, теребя щеткой спутавшуюся прядь и морщась. — Это не наша забота. Пусть СС беспокоится о нашей транспортировке.

— Ага! Втравят тебя в аферу, а ты беспокойся, — забрюзжал Дон, потягивая вино. — А, между прочим, армы более устойчивы к проникновению. Да и нюх у них на всякие навязанные силой команды.

— Точно знаешь? — вытаращилась на него Паксая, сняв с щётки пучок выдранных волос.

— И как ты собираешься их контролировать? — задумчиво поинтересовалась Лэли, забросив за плечо готовую косу и принимаясь за вторую.

— Как получится. А не получится, просто ликвидирую.

Его жёсткое заявление осталось без комментариев. Толи из-за талантов СС, толи просто по уму, но так уж в их компашке сложилось: если Дон говорит ТАКИМ голосом, лучше принять к сведению и не выделываться. Девчонки искренно верили, что он один знает, как надо. С первых дней их переселения Дон беспрестанно находился в каком-то движении. Рыл носом, собирал инфу и анализировал, анализировал, анализировал. Он убирал с их пути малейшие камешки преткновения. Всё вокруг него двигалось лишь в том направлении, которое он считал максимально полезным для своих подруг. Они ценили это нешуточно. И столь же нешуточно относились к той границе, переступать которую не должны были ни при каких условиях.

Дон и после воссоединения в этом невестином доме не ударился в бесполезное ожидание у моря погоды. Каждый день наведывался в соседний город, под боком у которого расселось обширное имение Малясы. Прощупывал жителей города и его гостей. Повстречал за это время целых шесть армов. Впрочем, это оказался молодняк, таскающийся от безделья по всей империи — скучающий и скудный на серьёзную инфу.

— А эти трое важные шишки? — продолжала допытываться Лэли, торопливо одеваясь.

— Ага, — скривился Дон. — Маляса перед ними едва ли не на брюхе ползает. Так что гадам рекомендуется держать свои щупы при себе.

— Посмотрим, — мрачно ответила Лэйра, затягивая пояс на своих видавших виды штанах.

Она готовилась к этой встрече, как к единственной возможности выжить — никак не меньше. При всей своей кажущейся безалаберности эта женщина умела в нужный момент завинтить все свои гайки. Полезное качество, и Дон его ценил высоко. Лэйра — настоящий боец. Но, главное, умеет доводить начатое до конца. Они так и не признались Паксае с Лэли, что там, на пограничной реке отработал не манипулятор. Что хвосты подчищала Лэйра: Уктэр не должен был дойти до своих, прийти в себя и усомниться в естественности происходящего. Опытная умнющая женщина с ходу осознала, какая доля ей досталась в этом мире. И не собиралась тупо следовать печальной судьбе своих коллег. Она будет воевать за стабильность своей системы до последнего.

Сестрёнка у него тоже не промах — Дон привык рассчитывать на её практичность и осторожную осмотрительность. А теперь ещё и на хладнокровную решимость убивать всякого, кто встанет на пути. Всё-таки в Паксаю попало что-то от манипулятора — уж больно не походит она на ту прежнюю Катерину. Хотя, что он о ней знал тогда? Не девки у него, а кошмар!

— Господин Дацерик! Великий арм Сэп-Аэгл, владетель округа Аэгл! — торжественно и чуть ли не воинственно вещал расфуфыренный донельзя Маляса.

Он приплясывал на цыпочках перед тремя широкими резными креслами. Там расселись круто влиятельные покупатели его шикарного товара.

— Не ори, — высоченный седой амбалище недобро зыркнул на трёх не слишком торопливых невест. — Приветствую, — качнул он головой.

— Господин Гобнут. Великий арм Сэп-Грассин, владетель округа Грассин, — притушил громкость Маляса, но заплясал резвей.

Высокий худой старик кивнул, продолжая пожирать их взглядом.

— Господин Магнур. Великий арм Сэп-Бает, владетель округа Бает.

Этот дедок был самым старым из «великих». И самым тщедушным, если, конечно, брать в расчёт только порченных — среди людей такой выглядит атлетом. К тому же его глаза как-то выбивались из общей картины — они бегали, что было не свойственно тем армам, которых Дон успел повидать. С него СС и начал, что далось ему почти без труда — Бает был более податлив на проникновение.

Свою невидимость Дон обеспечил самым прозаичным образом: заставил доверенного слугу Малясы провести манипулятора в некую потайную каморку. Оттуда гости были, как на ладони. А узкой щели в расписной стене вполне хватало для полноценной работы.

— Господа, — занервничал Маляса. — Сожалею, но я не смогу представить вам наших высокородных дев. Они отказались назваться, — развёл он руками, мол, что поделать.

— Каштарии. Гордячки, — процедил Сэп-Аэгл.

— Ну, Малясе допустим, — снисходительно заметил Сэп-Грассин. — А нам вы не назовёте своих имён?

Дон оценил этого кадра, как наиболее перспективный объект. Гнев, страх, отчаяние или такое вот самодовольство — самые жирные щели, в которые проникновение входит, как нога в мягкую штанину. Даже в самой крепкой защите. Даже в бронированной защите армов, которой их обеспечили создатели. Те самые, что создали и щупов — инструмент эффективного разрушения всяческих защит. Грассин очень умный законченный мерзавец. Это вам не тухлятина пустой мелочной злобы. Нет, это чистейшая выжимка из эгоизма, вседозволенности, высокомерного превосходства и одержимости собой. Такую не расплескать в попытке поколебать уверенность или растревожить чувства хозяина. Концентрация этой смеси довела её до состояния кристалла, которым можно резать металл. Такое сокровище стало бы идеальным инструментом в руках манипулятора — самым разрушительным тараном. Рукоять у многообещающего инструмента почти безотказная: единственный наследник, которого требовалось расплодить. Довольно молодой для папаши столь преклонных лет. Довольно приличный — отца раздражали какие-то мутные надежды, не оправданные отпрыском.

— Имена мы, возможно, и назовём, — тоном полнейшего безразличия подала надежду Лэйра. — Но, хотелось бы узнать о цели нашего пленения. А заодно и о дальнейшей участи каждой из нас.

— Чего захотела, — вякнул Сэп-Бает, стрельнув глазами в собратьев по клану с целью обретения поддержки.

Он как-то необоснованно часто её доискивался. Хотя его положение — по оценке Малясы — было вполне прочным. Владетель безопасного и жирного прибрежного округа, аж целых пять сыновей — куча богатств! Живи да радуйся, но с радостью у Баета как-то не сложилось. Он был паскудником и пакостником, который обзавёлся неимоверным для арма числом врагов среди своих. Спаянность была одним из самых мощных достояний этого вида порченных — манипуляторы, к примеру, ею не обладали и потому почти вымерли. А Бает был незримо отлучён от клана. Это тщательно скрывалось, но являлось неким поводом для смены власти в его округе. Армов было не так уж и много, но желающих сесть во главе округа хватало.

— Нормально захотела, — раздражённо пробурчал Сэп-Аэгл. — Чего тут тайного? Эка невидаль: сообщить девице, что её сватают.

— Покупают, — не выдержала Паксая.

— А какая разница? — издевательски уточнил Аэгл. — Любой династический брак даже у крестьян простая сделка. И вообще: прикуси язык да жди, когда тебя купят.

К нему Дон подступал осторожно. Супер осторожно. Здесь защита почти безупречна. Почти. Это достаточно индивидуально и в немалой степени зависит от уровня интеллекта объекта. А старик умён преизрядно. Да и слабостями не богат, так что с щелями для беспрепятственного доступа тут не жирно. Оригинальных идей не возникало, и Дон решил попробовать самое очевидное: сын, которого тут почему-то нет. Странновато для жениха, который хочет. Не хочет — убедился он, когда напоминание о сыне вызвало в душе старика досаду. Не слишком масштабную, но для проникновения хватило.

Кодировка сознания армов, к счастью, не грешит разнообразием. Верней сказать, на всех один код доступа к воздействию. И несколько оперативных для управления ими в боевых операциях. Вскрывая в каждой «армированной» башке код доступа, СС запускал в неё нечёткий мимолётный раздражитель: случайную мысль о щупах. У Баета она как заскользнула, так и выскользнула не задерживаясь. Грассин чуть удивился, что это пришло ему в голову именно в такую минуту. Он даже пристально поразглядывал всех девиц. Но быстро выкинул вздорную мысль, посчитав, что всё это чушь на постном масле. А вот в сознании Аэгла щупы вызвали вполне конкретную хладнокровную выверенную реакцию человека, который занимался ими всерьёз. Это был откровенно профессиональный интерес посвящённого, посвятившего делу много времени и сил — тоже, кстати, подходящая щель для более глубокого и практически безнаказанного проникновения.

Вот это удача — Дон даже вспотел, переваривая результаты проникновения. Он уже прикидывал: неплохо бы найти максимально безопасный выход на охотников за гадами. Не то, чтоб ему горело ради принципа или науки. Он не собирался специально рыскать в их поисках по Империи — это не входило в разряд приоритетных задач. И прогнозы на встречу с ними были неутешительны. А тут такой подарок — СС на фоне эмоций человека уже просчитывал дальнейшие действия. Ведь планы девчонок загреметь ненадолго замуж тотчас обрели все признаки угрозы их жизни. Однако и отказываться от них неконструктивно. Нужно просто немного поработать над их корректировкой. И постоянно быть начеку. Побег, к сожалению, исключён — армы перевернут всю Империю, стоит кому-то покуситься на их семейные интересы. Неожиданная пропажа невест — под любым предлогом — немедля возбудит ненужный ажиотаж. И тут законная транспортировка невест оказывается почти оптимальным вариантом безопасного продвижения на запад.

— Это вряд ли, — холодно оповестила Лэйра великого арма Сэп-Аэгла, а с ним и прочих. — Не вижу причины прикусывать язык. Мы и только мы станем решать, кому отдать предпочтение.

— Заносит, детка? — издевательски участливо осведомился Аэгл. — Есть с чего?

— Фамильная черта, — проигнорировала провокацию Лэйра и с выбранного тона не сбилась: — В нашем роду у всех нелады с гордыней. И если что не по нам, мы находим способ это исправить.

— Как же! — ехидненько закашлялся смехом Бает. — Войну нам объявишь? Покончишь с нами — старыми дохляками?

— Зачем с вами? — одарила его Лэйра самым скучным взглядом, что смогла изобразить. — К чему такие хлопоты при столь неверном результате? С собой и проще, и надёжней.

— Согласен, — вдруг соизволил открыть рот Грассин. — А силёнок хватит?

— Хватит, — невозмутимо ответила потомственная каштария. — Меня к этому с пелёнок готовили. Три дня, — отрезала она, поймав команду манипулятора. — Мы сделаем выбор через три дня. Или никогда.

— Мы что тут, совсем охренели?! — возмутился Сэп-Бает, когда за тремя наглыми соплячками закрылась дверь.

Маляса не стал их удерживать. И вообще затихарился в своем уголке, куда заполз, едва начала разворачиваться драчка. Эта мокрица-броненосец всем своим хитином чуяла, когда пора свернуться в шарик.

— У Сэп-Кисара замечательная невестка, — задумчиво проигнорировал вопль собрата Грассин. — Каштария из Хашаша. Его сыну очень повезло, не так ли, Дацерик?

Аэгл не ответил.

— Да, повезло, — удовлетворился его растерянностью Грассин. — За семь лет два сына и дочь. Невероятно щедрое приданое. Какая сильная кровь у этой девочки. Три ребёнка, а невестка Кисара жива-здорова. И цветёт на радость мужу. К тому же большая умница. Я с удовольствием поспорил с ней пару раз. О наследии древних и о нашей политике в отношении степняков. Моему Гобнару здорово повезёт, если хотя бы одна из этих каштарий сделает выбор в его пользу. Каштары умеют воспитывать дочерей.

— Почему должна выбирать эта соплячка? — прошипел Бает, почуяв неладное.

— Потому, что соплячка не шутит, — снисходительно растолковал Грассин. — Она действительно покончит с собой, стоит нам только посильней надавить. А чего ей терять? — усмехнулся он покровительственно, не понятно к кому снисходя. — Девочка себе на уме. И, кажется, отлично научилась этим пользоваться. К примеру, сейчас у неё для этого есть все основания: мы нуждаемся в ней гораздо больше, чем она в нас. Во всяком случае, уж я-то точно. Мой Гобнар не слишком обрадовался этому шансу жениться на подходящей девице. Но, увидав такую красотку может и образумиться. Кстати, — обернулся он к Аэглу, — может, быть и твой сын, наконец-то, женится. Сколько уже лет он бегает от твоих попыток продолжить ваш род?

— Не считал, — хмуро огрызнулся тот, вставая. — И коли я не могу просто притащить ему жену, то от состязаний за этих девок меня увольте. Всех благ! — отмахнулся он приветственным жестом и вышел.

— Два это уже не три, — подмигнул Грассин притихшему Баету. — Уж между собой мы как-нибудь договоримся. Раскидаем трёх невест меж тремя женихами.

— Нет, — оживился тот, — ты погоди. Маляса! Пшел вон!

Лэйра бродила из угла в угол и вяло перебирала достоинства сватов. Работа была трудной: местный язык крайне скуден по части грязных эпитетов.

— Не мельтеши, — поморщилась Паксая, которой надоели бесцельные блуждания подруги. — Ты ведь сама назначила срок. Значит, родила какой-то план. Кстати, какой?

— А Дон о нём уже пронюхал? — помогла ей Лэли. — А то устроит нам трёпку за инициативу.

— Ну, реальную трёпку он может устроить только вам, — возразила Паксая, болтая ногами и тут же уточнила: — Надавать по мозгам. А моя задница ему не по зубам. Подруга, чем так метаться, не зная, чего хочешь, может, изучим карту? Куда нам ближе к цели выходить замуж?

Она спрыгнула с высокого подоконника, куда спасалась от духоты, и полезла под перину за картой. Развернула на столе и улеглась на неё пузом.

— Во-от, — заелозил её пальчик по горам и долам. — Мы тут, а Бает здесь. Это получается… Неделя верхом без передышки? А, Лэйра? Глянь-ка.

Та даже не почесалась заняться настоящим делом. А вот Лэли улеглась на карту рядом с Паксаей и сделала умное лицо. Но, быстро соскучившись, сползла со стола:

— Всё равно решать будет СС. Может, узнать, чего он там застрял?

— Узнай, — рассеянно позволила Лэйра, но тут же спохватилась: — Даже не думай. Изворчится, а у меня от этого вся желчь вскипает. Что-то у меня тут ковыряется, — ткнула она себя пальцем в лоб. — Похоже на предчувствие.

— Чему посвящено? — вскинула глаза Паксая, оторвавшись от географии.

— Малая права: решать будет стабилизатор системы. Не будь он машиной, я бы посчитала такого, как Дон, каким-нибудь экстрасенсом. Хотя не верю во всю эту хиромантию. Его точные расчёты отдают мифическим даром предсказаний, — вздохнула она и завалилась на кровать: — Я немножко его ослушалась и чуток пошпионила за его работой. Так, краешком сознания коснулась. Как он не пугал нас крутой мозговой бдительностью вояк, залез в них без напряга. Меня очень тревожит, что проникновение в этого сноба Аэгла нашего Паксика здорово напрягло. Он даже моего любопытного ментального носа не заметил. А я ведь перевозбудилась и высунулась чуть больше, чем безопасно для жизни. Что-то там неладное с этим Аэглом. Я чётко ощутила резолюцию эсэса: чем-то вооружён и очень опасен.

— И что? — налились щечки Лэли краской, а глаза тревогой.

— Раз опасен, значит, именно для нас, — досадливо поморщилась Лэйра. — Чужие опасности Донатика не слишком волнуют. В этом вопросе он похвально эгоистичен. А нас обороняет со всех флангов с тылами до самозабвения.

— Ну, какое же это предчувствие? — усмехнулась Паксая. — Просто плоды твоей недоделанной шпионской деятельности. И такого же анализа обстановки на фронтах. Так, когда мы продолжим шпионить за СС? — деловито приступила она к построению военных планов.

— Мы? — подняла брови Лэйра.

— Только давай без препирательств, — сморщилась Паксая.

— Хорошо, — внезапно поддалась гадина. — Давай так: сначала пошпионим с тобой за СС, а потом ты получишь за это в одно рыло.

— А я?! — обиженно возмутилась Лэли.

— А ты будешь умницей и останешься в стороне, — приказала старшая сестра.

— На этот раз вы обе останетесь в стороне, — выдал свой вердикт Дон, переступая порог девичьей светёлки. — А с тобой, сестрёнка, мы прогуляемся в гости.

— Куда? — постаралась оставаться невозмутимой Паксая.

— К господину Аэглу.

— Донатик, — вкрадчиво приступила к охмурению Лэйра, грациозно стекая с кровати.

— Не заставляй тебя выключать, — без малейшего намёка на шутку предупредил он, плюхнувшись в полюбившееся кресло рядом с выпивкой. — Мне не нужны сюрпризы там, где они не нужны. А ты вполне способна под горячую руку прихлопнуть персонального врага. Нет, это правильно. И в целом я одобряю такой подход. Только не в этот раз.

— Он из тех, кто не избавился от паранойи по нашему поводу? — догадалась Лэйра, вмиг бросив заниматься фигнёй.

— И не собирается избавляться, — вздохнул Дон и хлебнул винца: — Он абсолютно уверен в вашей живучести и феноменальной скрытности. Короче, этой ночью мы с Паксаей должны прояснить: можно ли его переубедить? Или придётся кончать всю его шаражку.

— Так он не один?

— Он с коллективом единомышленников. Из них мне взахлёб любопытен лишь один: местный император. Я протестировал взаимоотношения Аэгла с этим его однополчанином.

— У того тоже паранойя? — откровенно испугалась Лэйра, не постеснявшись показать свой страх на публике.

— Ага. Поэтому я и предпочитаю для начала попробовать навести мосты. Армы, конечно, специфическое племя. Но, далеко не безмозглое. Зато упёртое, когда дело касается военных действий против чётко обозначившегося противника. СС считает, что шанс заставить армов пересмотреть официальную политику в отношении щупов есть. А ему я привык доверять.

— Раб лампы, — проворчала Паксая, что-то очень старательно разглядывая на полу.

Конюшни советника императора по особым вопросам ломились от добра. Правда, в большинстве своём, на спинах здешних обитателей можно было разъезжать лёжа на перине — ещё бы и место осталось. Но и с полдесятка весьма достойных степняков тут водилось. Конюх с замёрзшими напрочь мозгами оседлал лучших. А после выпроводил наглых конокрадов через задние ворота имения. Центральные тракты империи были хороши и ничуть не портили скачки в опускающихся сумерках. В полукилометре от главных ворот города размявшихся степняков ждал лёгкий поздний ужин и отдых. Замороченный ещё пару недель назад хозяин постоялого двора и сам толком не знал, что такое происходит с этим частым гостем, которого вроде и не было. Нет, он был, и наезжал в его придорожное заведение довольно часто. Но хозяин его помнил, лишь снова увидав. Если бы хозяин мог, он бы удивился ещё больше, связав концы с концами. Его обширное заведение стояло на бойком месте. В обеденной зале день и ночь толклись посетители. В комнатах второго этажа развлекались или просто ночевали гости, но этого странного парня не помнил никто. Однако почтенный хозяин не мог ничего связать из того, чего на его памяти не было.

— Поторапливайся, — бросил через плечо Дон, скользя по едва приметной тропинке через небольшой, но густой лесок.

— Отстань! — огрызнулась Паксая, пытаясь стереть с лица неуловимую паутину.

Она не была неженкой и умела себя вести в джунглях. Однако ночные прогулки не одобряла вплоть до скандалов. Особенно, если они устраивались в дурных местах. Перевалило за полночь. Все приличные люди давно разбрелись по спальням, и даже неприличные уже сворачивали дела. Империя, выпестованная армами, привыкла жить в строгом ритме их служивого распорядка. Кроме каких-нибудь поэтов и прочих художников, которым беспорядочность снисходительно прощалась. И воровской братии, которую «в полном соответствии с законом и без всякого снисхождения». Нет, шляться по ночам тут не считалось преступлением, но и не приветствовалось, поскольку это ненормально. А любая ненормальность, как не крути, рано или поздно обязательно станет досаждать нормальным людям. И даже портить им жизнь. Спасение же всякой жизни есть кровное дело того, кто этой жизнью живёт и намеревается жить дальше. Такое здравое намерение неизменно приводит большинство граждан на порог секретной службы. А кому ещё есть дело до чего-то ненормального? Кому, в конце концов, платят жалование за борьбу с ненормальным из карманов нормальных плательщиков налогов?

Словом, Паксае было на что сердиться: ночная прогулка по городу вполне могла окончиться в какой-нибудь свинской камере секретной службы со всяким сбродом. Впрочем, этот самый сброд встречался не только в застенках, но и снаружи — тоже неудобство. Вот и теперь у потайного воровского лаза, ведущего в запертый на ночь город, толклись несколько соискателей дармовщины. С пути СС они разлетелись вспугнутыми птахами, которым примерещился кот. Кот не кот, но примерещилось точно и надолго: вслед они так и не сунулись. Из лаза просочились в тёмный тупичок и дальше на окраинную улочку. Город спал, а брат с сестрой скользили по ночным улицам невидимые и неслышимые для стражников и редких нарушителей порядка. Идти было недалеко, но они всё равно спешили, потому, что ночь не резиновая.

— Здесь, — указал Дон на шикарный особняк, с виду чуть ли не дворец.

— Дверь заперта, — посетовала Паксая, толкнувшись в неё пару раз.

Система распознавания СС быстро нашарила по другую сторону преграды подрёмывающего слугу. Тот отпер замок и, тупо пялясь в одну точку, пропустил мимо себя невидимых гостей. Потом доложил: в каких покоях дрыхнет хозяин и всё такое прочее. Затем слуга вернулся на свой топчан и повалился на него мёртвой куклой.

— Ну что, пошарим по углам? — оглядела Паксая тёмный холл.

— А может, просто навестим спальню хозяина? — хмыкнул Дон, включая ночное зрение. — Мы, вообще-то, не воруем, чтобы шариться по углам. У нас переговоры.

Навестили бы, кабы хозяин находился на обещанном месте. Этот крендель и не думал тихо-мирно почивать в кроватке. Он крался вниз по той лестнице, что слева — оперативно доложила система слежения. И в данный миг уже достиг межэтажной площадки как раз над головой у начинающего боевого мага. Дон огляделся и попытался запихнуть сестру за какую-то статую. Та мигом сообразила, что звуковые сигналы под запретом — требовательно округлила глаза, не желая безропотно запихиваться. Ещё пара секунд — понял Дон — и воинственный мутант безнаказанно обрушится на них. Потому что этот подлец недоступен для ментального удара по кумполу, как преспокойно доложил СС.

Дон цапнул Паксаю за руку и ломанулся в правую приоткрытую дверь. Пробежался по обширной тёмной зале к противоположной стене. Сунулся в заставленный громоздкой мебелью угол — сестрёнка проделала то же с безупречной невесомостью.

— Он что, не спит? — припёртая к стене на грани слышимости прошептала она в самое ухо.

В голосе ни граммульки страха — сплошь недовольство нерасторопностью братца.

— А чего ты его не вырубишь? — бубнила Паксая. — Он же нас прихлопнет.

— Экранирует, — процедил Дон.

— Чем?

— Они до сих пор хранят свои доапокалиптические шлемы.

Паксая была в курсе многих вопросов его функционирования. И мигом сообразила, что теперь он сможет победить врага лишь лицом к лицу. Вот как только заглянет арму хотя бы в один глаз, тому кранты. Поэтому она умолкла и затаила дыхание в предвкушении встречи с настоящим мачо. Хозяин не заставил себя ждать. Как он выстрелил себя в дверь и мигом куда-то пропал — обзавидуешься. Дон даже разглядеть не успел, что на нём, кроме этого чёртового шлемака. На улице давным-давно средневековье, а они всё эту навороченную пластиковую архаику таскают вместо вёдер с рогами. Что-то сомнительно, чтоб дедушка Аэгл ещё и доспехи нацепил — те бы обязательно звенькнули при таком-то броске. Так, на кой ему шлем? Ни один прибамбас пятьсот лет не проживёт. Да столько в этой кастрюле вообще ничего не проживёт, кроме пластика. Ночное зрение у армов встроенное. Регулятор слуха тоже. Защита против арбалетных болтов? Скорей всего.

На то, что арм их тут не обнаружит, Дон не рассчитывал — как миленький обнаружит! Потому СС так и засел, чтобы солдафон неизбежно атаковал врага лоб в лоб — фланги прикрыты стенами. А любая атака требует, чтобы глаза видели, куда атаковать. Не успел додумать, как прямо перед носом выросла тень. Как выросла, так и ухнула всем телом в пол — знатно громыхнуло. Человеческая часть конструкции манипулятора не успела за этой пантомимой — всё сделал СС. Дон выскребся из-за какой-то кушетки и шагнул к поверженному титану.

— А он красивый. По-своему, — припомнила Паксая дневную встречу. — Думаю, в молодости вокруг него все женщины на брюхе ползали.

— Думаю, и сейчас не перестали, — пробурчал Дон, стаскивая круглый шлем.

Арм выключен — все пути для проникновения нараспашку. С пола старик подскочил, как по приказу боевой трубы. Кожа на его полуобнажённом торсе была, конечно, далеко не первой свежести, но мускулы играли, как у молодого. Руки и ноги крепкие, спина прямая, а глаза даже в бессознанке оставались какими-то злыми. Прогулку по дому отменили — сразу отправились в его кабинет, где была куча всего важного и, возможно, что-то полезное. Приказ указать тайник с документами на щупов отклика не нашёл — там вообще ничего не откликалось. Для этого нужно вернуть зомби человеческий вид. Дон запихнул сестру в тёмный уголок, дабы не срисовали её мордаху. Арма усадил в его рабочее кресло за столом. Сознание ему включил, а с двигательной активностью обойдётся.

Глаза Аэгла обрели осмысленность через пару секунд после снятия мозга с тормозов. И первым делом возмутились ограничению подвижности тела. Этап паники арм проскочил с лёта и пристально уставился в глаза нахального щенка, присевшего на край его рабочего стола:

— Чего тебе надо?

— Поговорить, — спокойно и вежливо разъяснил ситуацию Дон.

— Зачем обездвижил?

— Чтобы поговорить.

Через несколько секунд Аэгл с сомнением покачал взлохмаченной башкой:

— Ты не можешь быть щупом. Но, мастерски управляешься с такими, как я. Кто ты такой? КУС?

— Я не координатор узла. Я МСДАП-1131 СС-033, - всё так же вежливо отрекомендовался Дон.

— Стабилизатор?

Он действительно здорово удивился, что не постеснялся скрывать. Внимательно и неожиданно сдержанно осмотрел неприятного гостя. Вздохнул и выдал признание:

— Мы были уверены, что всех перебили.

— Не всех, — ответил на признание признанием Дон. — Но, почти всех. И твоё недоумение, честно говоря, довольно нелепо. С чего вы взяли, будто в условиях нынешней новой реальности вы продолжаете нас интересовать, как раньше? Что мы заинтересованы вас подчинить и сделать объектами своих систем. Пошевели мозгами, арм. Ни одна из систем не может быть воссоздана в прежнем виде. Для них больше не существует прежних задач. А для нас элементарно не существует причин подчинять вас. Причин вас уничтожать также не существует, пока вы не становитесь угрозой новым системам. Это же так просто. Я понимаю ограниченность задач, ради которых вас создавали. Но, не до такой же степени ограниченности мышления. Даже странно, что армы оказались столь эгоцентричными личностями. Вам, вроде, не по чину и вразрез физиологии. Боюсь тебя огорчить, Дацерик Сэп-Аэгл, но в современных системах вы по приоритетности занимаете последнее место среди объектов. В настоящее время, как показывают прогнозы, приоритетность людей всё больше возрастает. Проще говоря: вы нужны нам, как собаке пятая лапа, что бы о себе не мнили.

— Слова, — чуть презрительно бросил арм.

— А у вас, я смотрю, со временем возникли сбои. Проблемы с памятью, — пояснил Дон в ответ на вопрос в глазах собеседника. — Или проблемы с передачей информации каждому новому поколению БМ. Иначе тебе бы в голову не пришло сомневаться в словах МСДАП. Ты бы просто знал, что я могу отлично скрывать информацию, но совершенно не способен врать. Тоже издержки конструкции, — не без издёвки усмехнулся он.

Арм закрыл глаза и сухо выдавил:

— Я знаю об этом.

Затем распахнул глаза и заявил:

— Но у меня нет уверенности, что ты тот, за кого себя выдаёшь.

— Пожалуйста, — невозмутимо кивнул СС и подключился к БМ напрямую.

Не понадобилось даже полноценного развёртывания кодов оперативного управления этими долдонами в боевых операциях. Уже через десяток секунд арм отчаянно зажмурился и хрипло выдавил:

— Прекрати.

Посидел так зажмуренный в диком внутреннем напряге. Потом всё-таки слегка расслабился, снова уставился на гостя и повторил:

— Чего тебе надо?

Дон пожал плечами и тоже продублировал:

— Поговорить.

— О чём?

— О щупах. Я, если ты помнишь, стабилизатор системы. Своей системы. И нынче она нуждается в стабилизации, как никогда. Мне понадобилось время на то, чтобы вырасти. А затем ещё закачать в себя необходимые объемы информации. За это время моя система здорово расшаталась. Я должен вернуть всё на круги своя, потому, что должен. Как ты понимаешь, для решения подобных задач СС использует все доступные ему способы. Я получил хорошее воспитание в весьма почтенном семействе. И любое насилие противно моей натуре, — ввернул Дон образной литературности. — Но, МСДАП не способен оперировать подобными категориями. Тебе это должно быть знакомо. Вы тоже запрограммированы на определённые задачи, обладая определённым же набором средств их решения. Вся ваша империя напоминает мне громадную казарму… Впрочем, это, как раз, меня интересует меньше всего. Да, вообще безразлично, — механическим голосом отчеканил он неожиданно даже для себя. — Ваша Империя не входит в сферу освоения моей системы.

— Тогда, что ты тут делаешь? — насмешливо вклинился в его монолог одыбавший арм.

— Следую своей дорогой в промежуточную точку.

— И всё? А после прибытия в промежуточную точку маршрута?

— Проследую к цели маршрута, расположенной вне пределов этого материка.

— Ты покинешь южный континент, — уточнил Аэгл без малейшей тени сомнения в голосе, да и в башке.

— Мы его покинем.

— Другой СС?

— В системе не может быть двух стабилизаторов. Если ты имел в виду другого МСДАП, то в данной системе он есть. Но, я имел в виду щупов, что так же являются частью моей системы. Они следуют по маршруту вместе со мной. И пройдут его, какие бы средства для их продвижения мне не пришлось применить. Нам не пришлось применить, — уточнил он со ссылкой на упомянутого коллегу-манипулятора.

— Могу себе представить, — буркнул арм, скривившись.

— Вряд ли. У тебя нет доступа к полной информации об укомплектованности моей системы внутренней защиты. Не говоря о системе боевого режима манипулятора. Такой информацией не обладают даже остальные МСДАП.

— Остальные? Их больше двух? — вновь напрягся арм.

— У тебя нет доступа к этой информации, — уже нарочито механически отбрил Дон. — Я предоставил тебе достаточно информации. Создал необходимые и достаточные условия для принятия тобой решения вступить со мной в конструктивные переговоры.

Он специально перешёл на деревянный язык канцелярита — нахватался принципов его употребления в борьбе за диплом менеджера. Подобная тарабарщина — по мнению Дона — просто идеально выставляла облик всесильной машины в выгодном свете. И заставляла задуматься: а стоит ли спорить с такой непробиваемой дурой? Аэгл был очень умным человеком, а потому задумался об этом незамедлительно. И с некоторой опаской переспросил:

— О чём?

— О том, как прийти к консенсусу по интересующей меня проблеме. Классическое соглашение в данном случае невозможно по причине краткосрочности нашего взаимодействия на одной территории. А потому и усилия по его достижению я считаю неприемлемо затратными. Особенно в отношении временного отрезка, отпущенного мною на достижение промежуточной точки маршрута, — добил он вконец обалдевшего вояку.

Тот честно пытался переварить неперевариваемый сленг манипулятора. Справился, но от всей души сплюнул и вынес встречное предложение:

— Освободи.

— Я надеюсь, что во избежание…, - затянул, было, свою волыну Дон, сползая со стола.

— Заткнись, — вежливо попросил арм, поморщившись. — Думаю, ты и без слов уже знаешь, что я готов к этим твоим переговорам.

— Знаю, — не сдержался и весело хмыкнул Дон.

— Я предпочитаю говорить с тем парнем, что скалится, — моментально выдвинул первое условие для переговоров Аэгл. — А манипулятор пускай пока со стороны послушает. У меня от него башка трещит. И в морду тебе дать постоянно хочется. Кстати, кто там у меня за спиной отирается? Что баба, понятно. Это, случаем, не щуп?

— У тебя нет доступа к этой информации, — издевательски проскрипел Дон.

— Не зарывайся, — сухо посоветовал старик. — Я, конечно, против тебя не боец. Кукле с кукольником никак не справиться, — бухтел он, поводя освобождёнными плечами. — Но и дразнить мой боевой режим бестолку не рекомендую.

— Согласен, — подчёркнуто извиняющимся тоном произнёс Дон.

И разорвал, на всякий случай, дистанцию с возможным и больно резвым противником. Он обошёл широкий стол, уселся в кресло с другой стороны и вежливо поинтересовался:

— Господин Дацерик, а выпить у тебя тут ничего не найдётся? Нам обоим не помешает слегка успокоить наши боевые режимы.

— Найдётся, — на диво легко согласился хозяин дома и потянулся к шкапчику на стене.

За его спиной раздалось отчётливое шипение.

— Жена? — осведомился он у гостя, выставляя на стол бутыль.

— Сестра, — небрежно отмахнулся Дон, принимая бокал.

Разговор завязался.