Гадалка. Карта Смерти

Глава 10

Мое выздоровление шло до странности быстро. Я предполагала, что дело было в отваре, которое три раза на дню варила Тонра. Причем варила она его скрытно, на кухне, прося меня не входить. Подслушивать было тщетно — у оборотней потрясающий слух. Пару раз я пыталась выпросить у нее рецепт, но она отмалчивалась. Названия отвара оборотниха также не хотела мне давать, а может, его и не было. Это маги-алхимики любят давать названия изобретенным составам, а авторство излечивающего меня отвара явно принадлежало не им. Слишком уж от отвара разило природной магией.

Если Тонра целыми днями просиживала в моей комнате, то ее будущий муж наоборот, пропадал где-то целыми днями. Дежурно спрашивая утром «как дела», он собирался и уходил, не отвечая на вопросы. Вечером же, снова спросив про мое самочувствие, он смалывал ужин и быстро ложился спать. Так повторялось изо дня в день. Это чертовски злило. Мне казалось, от меня что-то скрывают, и возможно, даже очень важное.

Спрашивать, куда он уходит, у Тонры было бесполезно. Она вообще не желала разговаривать о Тенле и не разговаривала с ним — по крайней мере, при мне. Оставалось только недоумевать и глушить в себе накапливающееся раздражение. А заодно и лечиться.

Я умудрилась подхватить воспаление легких. В детстве, помнится, я часто болела заболеваниями дыхательных путей. Мать винила в этом наследственность, у нее самой были слабые легкие, я винила в этом свою беспечность. Я любила бродить по промокшему от осенних дождей саду и подолгу сидеть на холодном крыльце. Кому-то это только укрепляет устойчивость к болезням, на мне же это сказалось в виде воспаления легких.

Дни слились в один. Бестолково барабанил в окно дождь, желтый глаз солнца ни на миг не выпутывался из одеяла плотных сизых облаков. Мы с Тонрой куковали вдвоем, рассказывая друг другу интересные истории из жизни и по очереди читая вслух романы. Последними нас исправно снабжала соседка, которая сама была от них без ума. Иногда она присоединялась к нам, но нечасто, так как не позволяли дела. Я начала свой труд об оборотнях, основываясь на рассказах Тонры. Конечно, я понимала, кое-что она утаивала, кое-где откровенно врала, но в целом должно было получиться очень информативно и правдиво. Книг по оборотням у меня с собой не было, но я и без того знала их наизусть. Там было больше догадок, нежели реальных фактов.

Первое время я очень боялась, что за мной придет стража. Мало ли кто мог узнать, что я здесь. В частности, не было доверия соседке. Но за все время никто не появился и постепенно я успокаивалась, хотя и продолжала держаться настороже.

В один из дождливых дней, когда мы с Тонрой как всегда устроились на кухне и читали вслух роман с элегическим названием «Мечты по страсти», домой неожиданно пришел Тенла. Выглядел он довольным.

— Что это с вами? — спросил он, глядя на наши удивленные лица. Мы уже как-то привыкли, что оборотень в доме лишь ночует.

— Ничего, — промолвила я. — Просто ты раньше не приходил так рано.

— Все бывает в первый раз, — пожал он плечами и заглянул в печь. — А что у нас на обед?

— Ячневая каша. — Встала из-за стола Тонра. — Итиль, я в комнату. Если хочешь приходи, дочитаем.

С этими словами она круто развернулась и вышла из кухни. Тенла не обратил на нее никакого внимания. Вытащив горшок из печи, он стал есть.

— Тенла, — немного помолчав, начала я. — Может, ты перестанешь ее мучать?

— А кого я мучаю? — оторвался от каши оборотень. — Она сама себя мучает.

— Поговори с ней.

— Она не хочет.

— Она хочет! — возразила я.

— Хорошо, о чем мне с ней говорить? — вздохнул Тенла. — Я даже не знаю, почему она на меня обиделась.

— Она думает, что ты не хочешь брать ее в жены, — зачастила я. — Красками для лица пользоваться не разрешаешь, одежду ее критикуешь, поведение…

— Тонра моя будущая жена, — перебил меня мужчина. — И она должна соблюдать правила приличия. Она все прекрасно знает и понимает. Она — оборотень, а не портовая блудница.

— Но…

— Никаких «но», Итиль.

Я надула губы и, поправив то и дело спадающую к локтям шаль, пошла к выходу. Тонра наверняка уже заждалась меня в комнате. Небось уже одна читает.

— Извини, если я сказал слишком грубо. — В спину проговорил Тенла. — Но ты не знаешь правил приличий оборотней. Краски для лица для нас неприемлемы. Девушка должна носить шаровары, юбка — это домашняя одежда.

— Странные у вас правила, — буркнула я.

— Возможно, тебе они кажутся странными. Кстати, как твое здоровье?

— Спасибо, не жалуюсь.

— Что ты собираешься делать после выздоровления?

— Я собираюсь в Мевирхолм. Это все?

— Нет. Я хочу предложить тебе кое-что другое.

— Что? — заинтересовалась я.

— Ты вроде хотела писать работу о жизни оборотней?

— Да, и я ее уже начала. Тонра мне кое-что рассказывает.

— Я хочу предложить тебе поехать в Тентрим. Это небольшой поселок общины оборотней.

Я ошеломленно захлопала глазами и открыла рот.

— Но… они же оборотни, а я маг!

— Я договорился, — сказал Тенла. — Ты два раза спасла мне жизнь. Не могу не ответить тем же.

— Это не тоже самое!

— Итиль, ты отказываешься?

— Я… я нет, — запинаясь, вымолвила я. — А где это находится?

— На востоке Огонских лесов. Я провожу тебя.

— Тенла, а ты уверен, что я придусь там ко двору?

— Я поручился за тебя головой. Не подведи, — усмехнулся оборотень. — Тебе нужны следующая магическая ступень и укрытие, а им нужен лекарь. Маг или ведьма, не важно.

— А-а, вон оно что, — перевела я дух. — Я уж думала, что ты посылаешь меня просто так. А там, оказывается, нужен лекарь.

— Это сарказм? — спросил Тенла. — Мне кажется, ты справишься с этой работой, к тому же ее вряд ли будет много.

— Нет, — поспешно ответила я. — Я не знаю, справлюсь ли. Все-таки я не лекарь, а гадалка.

— Думаю, девок, которые захотят узнать свою судьбу, там тоже будет много, — хихикнул Тенла.

— Между прочим, ты тоже хотел узнать свою судьбу, — заметила я.

Оборотень поставил горшок с кашей на стол и вздохнул.

— Мне надо было знать.

— А что хоть за поселок-то? — проснулось во мне любопытство.

— Поселок как поселок. Подчиненная нашей община.

— Сколько там человек?

— Человек там нет. Думаю, оборотней там сто-сто двадцать.

— Много, — присвистнула я.

В этот момент в дверях появилась Тонра.

— Итиль, ты идешь? Я извиняюсь, что отвлекаю, но мне очень хочется узнать, что там дальше.

— Я иду, — кивнула я. — А Тенла предложил мне поехать в Тентрим! Говорит, там лекарь требуется.

У Тонры была та же реакция, что и у меня.

— Но она ведь магичка! — воскликнула девушка. — Они ее дальше ворот не пустят!

— Пустят. Я уже договорился, — сказал оборотень.

— С кем?

— Со старостой. Он был здесь по делам.

— Ну… — растерялась Тонра. — Это, конечно, очень хорошо, просто…

— Что? — спросила я.

— Неожиданно, — вздохнула оборотниха. — Сит, староста, не очень-то жалует людей, тем более магов.

— Зато он заинтересован в том, какую работу она напишет, — проговорил Тенла.

— Ага! — с укором сказала я. — Теперь понятно, почему они согласились меня принять! Ты им что-то там наобещал!

— Ничего того, что бы ты не согласилась сделать. Просто напишешь об оборотнях так, как они скажут. Что мы не такие уж кровожадные. Ты же собиралась писать именно это?

Я снова растерялась. Честно говоря да, я не собиралась писать об оборотнях, как о людоедской нежити. Тесно пообщавшись с Тонрой и Тенлой, я многое поняла.

— Откуда ты знаешь, как я собиралась написать? — спросила я. — Может, именно про кровожадных монстров я собиралась написать?

Оборотни с опаской воззрились на меня. Все-таки специфическое у меня чувство юмора.

— Я пошутила, — мрачно ухмыльнулась я. — Когда ехать?

— Я сказал, что ты прибудешь в течении месяца, — сказал Тенла. — Если ты совсем выздоровела, то можем выехать хоть завтра.

— Нет, ей еще надо отлежаться хотя бы дня три, — возразила Тонра. — Это все-таки воспаление легких!

— Через три так через три, — пожал плечами оборотень и вышел из кухни.

Мы с оборотнихой переглянулись и пошли дочитывать роман. Хоть «Мечты по страсти» были и не с таким пикантным развитием событий, к принцессе в замок все-таки лез очередной ухажер. И явно не за тем, чтобы просто ее поцеловать.

Никогда бы не подумала, что попаду в поселок оборотней. Перспектива была настолько заманчивой, что я даже не задумывалась об отказе и том, нужно ли мне это вообще. Хотя иной раз в голове и проскальзывала мысль — а если оборотни примут меня не так, как ожидаю? Что я буду делать? Тонра заверяла, что если староста дал добро, значит, все будет хорошо. Был смысл ей верить, но я все равно чуточку побаивалась.

Воспаление легких потихоньку отпустило. Болеть до чертей надоело, тем более что в последнее время болела я часто. То ударюсь головой, то магически истощусь. Я надеялась, что смогу выдержать дорогу до Огонии и не заболеть снова — все-таки погода явно не предрасполагала к путешествию. Оборотниха на всякий случай сварила в дорогу еще чудодейственного отвара. Название и рецептуру она так мне и не дала, сколько я у нее не просила.

— Ты же все равно не найдешь нужные травы, — мотивировала свой отказ делится она. — Так что незачем.

Я еще немного поныла и отстала. В конце концов, и без отвара могу обойтись. А без Тонры травы я действительно вряд ли смогу найти, если их нет в продаже. На травницу я не училась, так что не отличу подорожник от мяты. Да и природной магией не владею, так зачем мне нужен рецепт?

Тенла последние три дня, что были отведены мне для выздоровления, снова где-то пропадал. С Тонрой они по-прежнему не разговаривали, хотя я уверена в том, что она подслушала наш разговор на кухне. Уж не знаю, правда ли у оборотней такие отличные от наших правила приличия, но у Тенлы нет резона врать.

На этот раз я собралась ехать налегке. В Янеке оставалась Тон, так что я решила оставить в доме половину гардероба, который, кстати, и так заметно поредел. Узнай мама о том, сколько одежды я сложила в сумку, она бы немедленно возмутилась и заставила взять с собой все и прикупить еще. По мнению леди Амии, добропорядочная аристократка в течении дня должна хотя бы два раза сменить наряд. Меня это всегда вводило в недоумение, но спорить с матерью по этому поводу я не решалась. Наверное, в правилах для аристократии ей виднее, только вот я сейчас обычная магичка, а не наследница родов Квиз и Трэт. Меч эльфийской ковки, который я так и не продала, пришлось взять с собой. Он удобно уместился в одной из сумок, хотя краешек ножен все-таки выглядывал. Может, получится продать меч позже по более выгодной цене нежели та, что предлагал лавочник. Взятые у ведьмака амулеты я тоже оставила, хотя от них несло темной магией. Для чего они, я так и не разобралась, хотя пыталась.

— Это что — все? — недоуменно спросил Тенла, когда утром четвертого дня я вылезла на крыльцо с двумя сумками наперевес.

— Да, — гордо ответила я.

— Ого, — только и смог сказать оборотень.

Добрую половину второй сумки занимали лекарственные отвары, зелья и ингредиенты для них, которые дала Урша еще во второй день приезда. Остальное занимала еда. Я решила, что снеди с собой возьмет еще и Тенла, так что хватить должно.

— Ну что, поехали? — выскочила из дома Тонра.

— Ты же не едешь с нами, — впала в ступор я. — Или передумала?

Перспектива взять с собой оборотниху меня очень порадовала. Мы с ней по-настоящему подружились, да и в поселке будет с кем поболтать и кому, в случае чего, поплакаться в жилетку.

— Нет, провожу немного, — огорчила меня девушка. — Вы же не против?

Судя по лицу Тенлы, он был очень даже против. Я же расплылась в улыбке и ответила:

— Конечно! Может, поедешь со мной? Что тебе тут делать?

— Присматривать за домом, — ответил за нее оборотень. — Проводишь до Еловых Полян.

— Но это же совсем близко! — возмутилась Тонра.

— А ты что, до Огонии провожаться решила?

Насмешливый тон Тенлы несколько сбил меня с толку. Его будущая невеста нахмурилась, но промолчала. Хотя я, если честно, подумала, что она выйдет из себя и как следует надает будущему муженьку сумкой по голове. Тонра была на это способна.

— Ладно, до Полян так до Полян, — неохотно согласилась девушка и пошла к лошадям. Мы поплелись за ней.

До этого дня в хлев я не заходила, так как за животными вызвалась ухаживать Тонра. Лошади у оборотней были одинакового окраса — черные, как уголь, и очень крупные. Моя белоснежная Бретта смотрелась рядом с ними как доходяга. Завидев меня, кобыла не особенно обрадовалась, но предложенную краюху хлеба все-таки сжевала. Я привязала сумки и еле-еле влезла в седло.

Дождь до этого лил всю ночь, щедро орошая землю влагой. К утру тучи немного расступились, обнажив бледное небо. На дороге была распутица. Ноги у лошадей разъезжались на грязи, по пути нам встретились две телеги, насмерть увязшие в черноземе. Когда мы выехали из пригорода, моя Бретта перестала быть такой белоснежной. Закономерно, но мне это настроения не прибавило. Если мне придется чистить кобылу самой, то это будет очень длительный процесс.

— Вот чертова погода, — проговорила я сквозь зубы. — Сколько ехать до этой вашей общины?

— Дней пять, — немного подумав, сказал Тенла. — Но это если верхом.

— А мы сейчас как, по-твоему, едем? — на макушку упала капля. Я посмотрела на верх и разозлилась еще больше. На небе сгустились тучи. — Черт возьми, еще и дождь!

— Если нагоним обоз одного из общины, то можно взять у него амулет переноса.

— В таком состоянии у меня вряд ли хватит сил на телепортацию двух человек.

— Пойдешь одна.

— И одного тоже.

— Но общинник же как-то телепортируется, а он не маг! — возразила Тонра.

— У него для таких случаев наверняка имеется какой-нибудь заряженный магией артефакт, — пожала плечами я. — Если да, то может, он нам его одолжит?

— Итиль, я еще даже не знаю, кто он, — вздохнул Тенла. — Давай решать проблемы по мере их появления. Как нагоним — так и расспросим поконкретнее. Может, к тому времени ты наберешься сил.

— Наберешься тут с вами, — пробурчала я и, получив в макушку еще одну холодную каплю, надела капюшон.

Когда мы дошли до Еловых Полян, дождь хлестал во всю. Пусть он был не такой сильный, как ночью, но мы все равно вымокли до нитки, хоть выжимай. Тонра загрустила; ей явно не хотелось возвращаться в Янек обратно, в пустой дом. Я с укором косилась на Тенлу, но тот не обращал внимание ни на меня, ни на будущую жену. Он вообще вел себя невозмутимо.

— Зайдем? — с надеждой спросила я, когда мы дошли до единственной на все село харчевни. На вывеске размашистыми печатными буквами было намалевано: «У Еловых Полян». Из трубы харчевни валил вкусный дымок, а на крыльце под навесом нахохлился маленький мальчишка. Он оживился, завидев потенциальных клиентов.

— Идемте, — вздохнул Тенла и со вкусом чихнул. — Хоть погреемся.

— Пообедаем и попрощаемся, — с грустью сказала Тонра.

— Может, все-таки поедешь со мной? — я выразительно глянула на оборотня. — А за домом и так соседка присматривает!

— Нет.

Я надула губы, но промолчала. Подруга тоже. Она, похоже, даже не надеялась, что Тенла переменит свое решение.

Сдав лошадей мальчишке, заметно повеселевшему после двух шолухов, мы зашли в харчевню. Народа в ней было хоть отбавляй. Столы тут стояли длинными рядами, и нам пришлось пройти в самый конец, к стене, где восседала группа гномов. Несмотря на обеденное время, перед ними стояли четыре бутылки медовухи. На полу валялись еще три, пустые. Гномам было весело до такой степени, что через минуту после того, как мы сели, они стали величать нас «друзьями».

— Хорошо пошла! — орал смуглый гном с длинной седой бородой, заплетенной в несколько косичек. — А вы чего не пьете? Так не пойдет!

Мы с Тонрой вежливо промолчали, хотя у меня уже начала болеть голова от запаха перегара. Тенла все-таки выпил с ними и закусил каким-то подозрительным куском вяленого мяса, который подавальщица обозвала «говядиной». Я сомневалась, что когда-то это мясо мычало. Скорее, хлопало крыльями и плевалась ядом, как делают все виверны мелких пород.

Хоть рядом и бушевала компания гномов, уходить не хотелось. В харчевне было тепло и даже в какой-то степени уютно. За окном заливалось горючими слезами небо, а в зале весело горел большой камин и вот-вот должны были принести обед.

— Итиль, я к тебе наверное приеду, через месяц-другой, — задумчиво сказала Тонра. — Можно ведь, Тен?

— Посмотрим, — буркнул ее будущий супруг. Стопка медовухи на нем никак не отразилась. — Итиль, ты что на меня так смотришь?

— Вы что, не пьянеете? — взыграло во мне любопытство.

— Ну… Не так, как люди, — растерялся Тенла.

Я вытащила из-за пазухи свиток, который использовала как черновик, и записала сказанное.

— А насколько «не так»?

— Слушай, давай ты оставишь это на потом. В общине увидишь собственными глазами, насколько.

— Ладно, — поджала губы я. — Не буду тебя мучить.

Мне не терпелось доехать до общины и начать работу как можно быстрее. Точнее, начать-то ее я уже начала, но набросков не набралось бы и на треть полноценной работы. Иногда, в мечтах, я видела перед собой вытянувшееся лицо просветителя Кампсилтука, известного нежитиведа. То-то он удивится, когда прочтет. Небось не ожидает от хиленькой магички, еле-еле закончившей Академию, такой прыти.

От сладких грез меня оторвала подавальщица, с грохотом поставив на стол поднос с заказами. Пахло вкусно, хотя заказанная похлебка с мясом выглядела не слишком-то аппетитно. Впрочем, что еще можно было ожидать от сельской харчевни?

— Друзья! — вскочил на стол рыжий гном, держа в руках кружку. — Эй, друзья! Давайте выпьем за…

Он повернулся по часовой стрелке, оглядывая зал, при этом чуть не упав.

— О! Выпьем за вот эту чудесную брюнетку! — остановился он на Тонре. — Пусть она никогда не будет одинокой! Счастья… ик! Денег! Мужа…

Задвигался кадык, опустела кружка. Гном рукавом вытер усы и, впившись в оборотниху взглядом, заорал:

— Дай я тебя сейчас поцалую! — и пошел к ней прямо по столу.

«Цаловаться» Тон явно не желала и, вскочив из-за стола, как следует врезала приблизившемуся гному по лицу. Седобородый взревел и схватился за нос. По губам и усам у него потекла кровь.

— Ах ты, …! — завопил гном и полез к ней снова.

Второй раз ударить Тонре не дал Тенла. Пьяный гном от его удара отлетел к уснувшему за столом соратнику. Тот спросонья не разобрался в ситуации и, откинув смуглого на другой конец стола, снова захрапел.

Через несколько мгновений в зале была куча-мала. Возмущенные гномы дрались уже не с оборотнями, а с другими соседями по лавке. Увернувшись от летевшей миски, я подхватила сумки и потихоньку стала протискиваться к выходу. Тонра последовала за мной, прихватив кусок хлеба — доесть обед она не успела.

У дверей стоял мрачный вышибала, даже не думавший вмешиваться в драку. Он скользнул по нам взглядом и отвернулся, скрестив на груди руки. Видимо, вышибала тут стоял для красоты, а не для того, чтобы выпихивать из заведения разбушевавшихся клиентов.

Тенла где-то застрял, и мы решили подождать его у крыльца. Дождь стих, хотя тучи на небе и не думали расходиться. Я сложила сумки на ветхую ступеньку и дала еще шолух мальчишке, приведшему лошадей.

— Так не хочется расставаться, — с грустью сказала я. — Почему Тенла так не хочет, чтобы ты поехала со мной?

— Не знаю, — пожала плечами Тонра. — У него свои драконы в голове.

— И как ты теперь одна обратно поедешь?

— Не впервой. — Улыбнулась оборотниха. — Воронок у меня быстрый, уже к вечеру дома будем.

Черный конь довольно фыркнул, поедая предложенный Тонрой кусок хлеба. Я с грустью посмотрела на Бретту. Лошадь мне определенно не нравилась. Чем-то она напоминала своего прошлого владельца, Трега. Конечно, кобылка не виновата в том, какой у нее был хозяин, но мы с ней друг к другу были явно негативно настроены.

В детстве, на мое десятилетие, брат преподнес в подарок жеребенка. Породистая Нариша была чудо как хороша: серая в яблоках, с длинной не спутывавшейся гривой. Именно на ней я выучилась ездить верхом. Кобыла слушалась только меня и конюха дядю Севтия, который за ней ухаживал. Я очень плакала, когда, приехав из очередной командировки КиВа, обнаружила пустое стойло. Нариша подхватила какую-то странную болезнь и конюх ничего не смог сделать. Лошадь отдала концы за два дня до того, как я вернулась.

— Ну что, поехали? — вылез из харчевни Тенла.

Мы дружно посмотрели на него. Вид у оборотня был помятый: левый рукав порван, волосы взлохмачены, под глазом наливался синяк.

— Поехали, — хмыкнула я.

Судя по тому, что из харчевни больше не доносились звуки драки, народ утихомирился. Мы поспешили влезть на лошадей и уехать подальше. Гномы после такой драки вряд ли будут настроены к нам дружелюбно, не говоря уже о владельце харчевни, который может потребовать с нас денег за погром. Первой-то начала драку Тон.

У криво вбитой в землю таблички с не менее кривой надписью «Еловые Полянки» мы остановились, чтобы попрощаться. Адресами (я на всякий случай написала Тонре адрес материнского имения в Левве) мы обменялись еще в Янеке, пообещав писать и, если что, обращаться друг к другу за помощью.

— Я все равно приеду к тебе в общину, — настойчиво сказала Тонра, строго глянув на будущего мужа. — Еще неизвестно, сколько ты там будешь сидеть! Ты там с тоски умрешь.

— Думаю, поживу там с полгода, допишу работу и уеду, — я слезла с лошади и подошла к оборотням. — Искать так долго меня вряд ли будут, как раз все утихнет.

— Дай-то боги, — обняла меня девушка. — Ладно, поеду.

Неловко чмокнув Тенлу в щеку, Тон залезла на Воронка и помахала рукой.

— Не пропадай! Пока!

— Пока, — в ответ помахала ей я и тоже пошла к Бретте.

Когда Тонра исчезла из поля зрения, в путь отправились и мы.

Тракт, по которому мы шли, широкой стрелой прорезал густой березовый лес. Пахло сыростью и прелой листвой. Я вдохнула в себя аромат осеннего леса и с подозрением посмотрела на небо. Дождь, ливший все утро, успокоился и не думал капать снова. Я куталась в плащ и молила всех богов сразу, чтобы хорошая погода продержалась до конца поездки.

— На ночлег в Боровлянке остановимся или дальше поедем?

Я посмотрела на Тенлу и пожала плечами. Карта была у него, указателями тракт не пестрил, так что я не знала, сколько верст было до следующего селения.

— Тогда в Боровлянке. А то до следующего еще десять верст будет, если не больше.

— Ладно, — согласилась я.

Тенла убрал карту в карман и кивнул. Я посмотрела на его лицо и задумалась. После того, как Тон уехала обратно в Янек, оборотень будто расслабился. Излишние хладнокровность, хмурость исчезли, и рядом со мной снова ехал тот паренек-балагул, которого я лечила от магических ожогов второй степени и которому раскладывала самый интересный расклад в жизни.

— Нам вроде по ту сторону реки переправляться? — приблизительно прикинув в голове местонахождение общины, спросила я.

— Нет, — покачал головой Тенла.

— Как нет? — удивилась я и еще раз просчитала в голове маршрут. — Ты же говорил, что община на северо-востоке лесов!

Огонские леса, занимавшие широкую территорию на юго-западе страны, иногда попросту называли Огонией. Примерно посередине леса делились рекой Янькой, бравшей свое начало от Сусловских гор, на две большие части: южную и северную. Так что не переходя реки на северо-восток попасть было невозможно.

— Да, там. Но мы с тобой сейчас идем не туда.

— А куда? — окончательно растерялась я.

— Обоз вожака общины будет ждать нас под Тантароном, это к западу против течения Яньки. Они тебя захватят с собой до общины.

— А почему ты сразу не сказал?!

— При Тонре не хотел говорить, — признался Тенла. — Она бы сразу сказала, что это небезопасно.

— А это небезопасно? — вопросительно изогнула бровь я.

— Что за чушь, — отмахнулся оборотень. — Они тебя не тронут. Если Сит приказал, общинники не посмеют ослушаться его приказа.

— Поверю на слово, — с сомнением отозвалась я. — Ты же еще что-то говорил про амулет-портал?

— Я не соврал. Это если успеем нагнать другой обоз.

— Сколько вас, оказывается, по дорогам ездит, — не поверила я. — А в Академии нам говорили, что численность истинных оборотней не превышает нескольких сотен.

— «Несколько сотен» ты в своей работе и напишешь.

— А на самом деле?

— Не могу сказать.

— Такая большая тайна? Если скажешь, то вынужден будешь отрезать мне язык?

— Нет, я просто не знаю. Но точно не несколько сотен, — подумав, сказал Тенла. — В Огонии много общин оборотней, в особенности волков и рысей. Думаю, общая численность несколько тысяч, две-три. А может оказаться, что пять или больше — я с севера, не знаю, как обстоят дела на юге. Да и не все истинные.

— А остальных?

— Что остальных?

— Ну, ты сказал «в особенности волков и рысей», — нетерпеливо повторила я. — А остальные животные?

— «Животные», — саркастически усмехнулся Тен. — Если скажешь так в общине, то, боюсь, кто-то из оборотней ослушается приказа вожака не трогать тебя. Это «сущность», Итиль!

— Так бывают другие сущности?

— Я слышал о людях-птицах и нагах, хотя даже не знаю, относятся ли последние к оборотням. Но в северной части их точно нет.

— А в южной?

— Не знаю. Люди-птицы живут в Сусловских горах, мне дед рассказывал.

Я вынула из-за пазухи свиток-черновик и, встряхнув ручку-самописку (прощальный подарок Тонры, который она вручила мне после того, как я отдала ей свой кинжал), написала «численность оборотней: около тысячи». А что, получилось достоверно. Я же точно не написала, около какой тысячи — второй, пятой, десятой…

— Конспектируешь? — ехидно спросил Тенла.

— Конспектирую, — кивнула я и нечаянно поставила на полях кляксу. — Потом буду сверять то, что наговорили вы с Тонрой с тем, что скажут общинники.

— Думаю, они будут прибедняться.

— Почему?

— Потому им так выгоднее.

— Но я хочу написать в работе так, как есть, а не так, как выгодно оборотням, — нахмурилась я.

— Итиль, у тебя все равно не получится описать все достоверно на сто процентов. Потому что абсолютной правды тебе никто не скажет.

— Даже ты?

— Даже я и Тонра.

— Но почему? — недоумевала я.

— Итиль, ты как ребенок, — вздохнул Тенла. — К нам в Огонию уже лет десять никто из людей и магов не суется, и слава всем волкам. Мы вас не трогаем и вы нас не трогайте.

— Это политика?

— Это борьба за выживание.

— И все-таки я не понимаю!

— Информация из твоей работы может быть направлена против нас. Ты в своей работе укажешь: такая-то община, в северной части Огонии, и это будет правильно. А если укажешь точные координаты, вплоть до тайных ходов, то скоро у общины будут враждебно настроенные гости, ясно?

— Но я так не укажу! Я вообще могу не указывать, в какой части Огонии находится община.

— Это был общий пример.

— Знаешь, Тонра как-то понятней объясняла, — нахмурилась я.

— Вы, женщины, вообще лучше друг друга понимаете.

Добавив в черновик еще пару предложений, я дала чернилам высохнуть и свернула свиток обратно. Надо будет поблагодарить Тон за ручку-самописку, я бы такую никогда себе не купила. Меня бы задушила жаба отдать за нее целых четыре эгля.

За поворотом дорога круто пошла под гору. Березовый лес расступился и в низине, у реки, показалась деревня. Ни табличек, ни указателей — что это за деревня, я не знала, пока Тенла не сказал, что это та самая Боровлянка. Если на центральных трактах королевским указом таблички были натыканы чуть ли не каждые пять верст, то тут о таком даже не слышали.

— Что это за река? — спросила я.

— Варишка, приток Яньки, — развернув карту, поведал мне Тенла. — Ну так что, останавливаемся здесь или пойдем дальше?

Я посмотрела на горизонт. Солнце садилось, окрашивая небо ярко-красным. Аритта говорила, что такой закат осенью — к заморозкам. Хотелось бы думать, что сейчас старинная примета окажется неверной, потому как ни зимних сапог, ни дубленки у меня не было. Меховым жилетом из белки да легкой круткой я вряд ли обойдусь.

— Итиль! Так останавливаемся? — повторил оборотень.

— А? Да, конечно, — очнулась я.

На постой мы попросились в дом высокого чернявого мужика с хитрющими глазами, который оказался старостой. Жена, как он сам рассказал, умерла в родах, а единственный сын уехал на заработки в Янек, так что большая изба полностью была в нашем распоряжении. Сам староста ушел ночевать к другу, прихватив бутылку мутного самогона и плошку с солеными огурчиками.

Мы проводили его понимающими взглядами и пообещали ничего не красть. Хотя красть, в общем-то, было нечего. В избе был минимум утвари и мебели, из ценного только стоящий в углу большой, почти новый сундук с тяжелым навесным замком. Но его мы при всем желании вряд ли смогли бы поднять.

Накрыв на стол, мы с Тенлой принялись за кашу, оставленную нам добрым хозяином за умеренную плату. Я проглотила свою порцию в мгновении ока, даже не обратив внимание на вкус. Расслабившись, я поняла, насколько устала и как хочу спать.

— Красиво здесь, — глядя в окно, сказала я. — Глушь, лес березовый, речка…

— В Огонии красивей, — усмехнулся Тен.

— Я там не была ни разу, — призналась я. — Но тут все равно красиво.

— Красиво, не спорю.

На этом оборотень посчитал разговор оконченным и стал устраиваться ко сну на лавке. Я в последний раз посмотрела на потемневшее небо и полезла на печь. День выдался тяжелый.