Фронтовой дневник княжны-попаданки

Глава 36 Операция

Лечить рану первого пациента оказалось очень трудно. Но еще труднее оказалось контролировать степень заживления. Ведь желание помогать уперлось в желание остаться незамеченной.

К счастью, мне довелось работать с очень серьезными ранами и даже с моим минимальным навыком исцеления вышло все не очень плохо.

— Посмотрим, что у нас здесь… — перехожу к последнему пациенту и с удивлением замечаю, что он находится в сознании.

— Сестричка, миленькая, помоги мне старому, — хрипит он, смотря на меня замутненными пеленой глазами.

— Давно лежите здесь? — осматриваю рану и понимаю, что дела у него очень плохи. Здесь по-хорошему промывание делать нужно, да резать беспощадно. Тогда, возможно, шанс и появится.

Но разве будет кто сейчас этим заниматься? Да и вряд ли медицина этого времени позволит выполнить все, как надо.

А я-то смогу?

— Помоги мне, родненькая! Помоги, всем сердцем и душой тебя прошу!

— Ох, чем бы помочь-то… — прикладываю руки к ране, стараюсь сосредоточиться на ней. Но ничего не получается. Ткани слишком сильно повреждены. Или просто у меня не хватает опыта.

— Родненькая моя, ну помогите же мне чем-нибудь, — продолжает просить мужчина.

И я понимаю, что единственное верное решение — поступить к настоящей операции. Как есть. Чем есть. И будь, что будет!

— Марфа Ивановна, не могли бы вы мне помочь? — подзываю девушку, на свой страх и риск. Но я хочу помочь этому бедолаге. Потому что… в нем я вижу всех солдат на передовой, которым нужна будет моя помощь. Но помочь я могу только ему.

— Да, могу, — немедля ни секунды, подходит она ко мне. Похоже, что голос мой подсказывает ей, что дело не терпит отлагательств. — Вы что-то задумали, Анастасия Павловна?

— Умирает солдатик наш! — не вижу смысла ничего объяснять. — Спасать его нужно да как можно скорее!

— А чем я могу помочь-то? Я же не знаю ничего! — хватается она за голову то ли от вида раны, то ли от осознания собственной бесполезности.

— Скальпель! Подайте мне скальпель? — прошу я и только по круглым глазам девушки осознаю, что в это время инструмент так еще не называли. — Ланцет! Дайте ланцет! Дайте нож! — добавляю для полной уверенности, что буду понята.

— Нож? Вот нож… — протягивает она мне ланцет — не самый лучший предок скальпеля. — А что вы делать собрались?

— Прошу вас, не смотрите, Марфа Ивановна, — не уверена, что такое зрелище она сможет вынести. — Лучше подайте зажим и салфетки. Да побольше.

— Да, конечно! — тут же начинает суетиться девушка, судя по всему, понявшая, к чему все идет.

Удивительно, но Марфа Ивановна оказывается очень способной помощницей. Она умудряется вовремя подавать мне все, что я у нее прошу, а если не знает, о чем речь, не стесняется спрашивать.

Невероятно полезные навыки.

Я же тружусь над солдатом, как над самым важным пациентом в моей жизни. Ловко орудуя ланцетом, я осторожно восстанавливаю живые ткани, постепенно приводя в норму то, что в обычной практике восстановить было бы практически невозможно.

И только теперь я понимаю, что моя способность — это самый настоящий дар, которым нужно уметь пользоваться.

— Ну во и все! — заканчиваю заматывать солдата бинтом и осторожно подтыкаю конец под нижний слой. — Теперь скорее всего жить будет.

— Но… Вы… Анастасия Павловна, отчего вы так ловко умеете обращаться с ранами? — Марфа Ивановна стоит и смотрит на меня, вылупив глаза.

Похоже, что моя работа впечатлила ее. Вот только бы она никому об этом не рассказала…

— Моя бабушка, Агриппина Филипповна Стырская, учила меня проводить операции, — поясняю я шепотом, надеясь, что это занятие не заслужит осуждение. — На лягушках, конечно же, — добавляю на всякий случай.

— Неужели на лягушках можно научиться делать подобное? — кажется, что девушка удивляется еще сильнее.

— Моя бабушка — очень хороший учитель, — стараюсь пояснить мой навык хотя бы таким способом.

— Анастасия Павловна, да вам же самой нужно врачом становиться, — делает весьма правильный, но не нужный мне вывод Марфа Ивановна. — Представляете, скольких раненых вы могли бы вылечить?..

— Тише, Марфа Ивановна, — перехожу на шепот. — Вы должны прекрасно понимать, что мне никто не позволит становиться врачом. Напротив, мои старания осудят и уже никто не допустит меня к солдатам!

— И что же делать? — также шепчет она.

— Давайте мы с вами оставим произошедшее в секрете, и вы просто будете помогать мне лечить раненых. Тайком.

— Тайком? — пугается девушка. — Разве так можно?

— Можно. Мы ведь не собираемся делать ничего плохого. Верно?

— Верно, — соглашается она. — Значит тайком.

— Именно! — киваю я. — А теперь мне нужно направиться к офицерам. Они ведь могут знать, где находится Владимир Георгиевич.

Оставив Марфу Ивановну доделывать свою работу, выхожу в коридор и направляюсь в сторону офицерской палаты. По пути заглядываю в другие помещения, в поисках сестры Аглаи. Хочу знать, что она по-прежнему здесь.

Но, почему-то, нигде ее не нахожу.

— Серафим Степанович, вы случаем не видели нашу Аглаю? — спрашиваю у врача, оказавшегося в палате среди офицеров.

— Сестру Аглаю? Видел, а как же, — отвечает он, не отвлекаясь от ноги раненого. — Я же ее и отпустил домой, перед дежурством отдохнуть. Устала ведь, а впереди бессонная ночь.

— Как отпустили? Как домой? — переспрашиваю я. — Она же…

— У вас что-то случилось, Анастасия Павловна? — поворачивается он ко мне. Но меня в палате увидеть уже не может.

Узнав то, чего я так сильно боялась, я тут же бросаюсь домой. Ведь теперь на кону стоит куда больше, чем жизнь князя Тукачева или моя репутация.

Сейчас на кону страшная тайна княгини Стырской, которую я должна защитить любой ценой.