Фронтовой дневник княжны-попаданки

Глава 17 Ожидание

День тянется долго. Солдат за солдатом, обрабатываем мы вместе с Серафимом Степановичем раны. Кажется, что это будет длиться бесконечно.

Но у меня в голове неустанно крутятся мысли о предстоящей встрече с князем Тукачевым и о том, чем эта самая встреча может обернуться.

Владимир Георгиевич отрицал, что это будет свидание. Он настаивал на встрече и прогулке. Но разве можно назвать обычной прогулкой встречу двух молодых людей, показавшихся друг другу симпатичными?

Не знаю, как было заведено в конце девятнадцатого века, но в годы моей молодости, да и не только молодости, подобное называли именно свиданием. И никак иначе.

— Что же вы задумались, голубушка? — голос Серафима Степановича выдергивает меня из раздумий. — У нас еще работы непочатый край. Неужто устали?

— Устала, — киваю, не скрывая правды. Все-таки тело Настасьи Павловны не подходит для долгих часов в операционной и, если бы не моя выдержка, я бы, наверное, давно бы уже свалилась.

— Ну ничего, совсем немного уже осталось, — приобнимает он меня и указывает на ряд коек. — С ними закончим и на сегодня все.

— Значит еще до ужина управимся? — предполагаю навскидку.

— Если в облаках витать не будете, точно управимся, — улыбается Серафим Степанович и направляется к следующему раненому.

Иду следом. Радостная. Ведь если это действительно так, то перед прогулкой я не только успею отдохнуть, но и, возможно, смогу переодеться.

Вот только не знаю во что. Платьев-то у Анастасии Павловны в поклаже не было. Разве что заново одевать то, в котором очнулась. Но оно же так нестираным и лежит!

Ай, ну и ладно! Незачем сейчас этим голову забивать. Тем более, что я иду ни на какое не на свидание, а на самую обычную прогулку.

Отбрасываю лишние мысли в сторону и берусь за дело. Прекрасно понимаю, что все мои доводы о прогулке — всего лишь оправдание ситуации. Но ведь Владимир Георгиевич сам это придумал. Почему бы мне не воспользоваться его идеей?

— Вот здесь придержите, Анастасия Павловна, — просит Серафим Степанович, похоже, снова заметивший мою задумчивость. — Да вы не щипцами, а пальцами придерживайте. Неужто испачкаться не хотите?

— Мне так сподручнее, Серафим Степанович, — оправдываюсь, а сама уже представляю, как рана прямо на глазах у врача затягивается и даже рубца на коже не остается.

— Ой, чудная! — хмыкает он. — Ну, коли сподручнее, так держите щипцами. Сильно только не пережимайте.

— Не буду пережимать, — киваю я. Для этого моего опыта хватает с лихвой.

Медленно, но уверенно мы с Серафимом Степановичем заканчиваем работу. И, что больше всего радует, действительно успеваем к ужину. Значит до встречи с князем у меня остается целых два часа.

— Хорошего вам вечера, Серафим Степанович, — прощаюсь с врачом и устремляюсь к своей палатке. Переживание о предстоящей прогулке накатывает новой волной. Но оно мне безумно приятно.

— До завтра, голубушка, — отвечает мне вслед мужчина, но я не обращаю на него внимание. Сейчас все мои мысли обращены к другому.

Дойдя до палатки, сразу устремляюсь к своей кровати. Платье по-прежнему лежит аккуратно сложенным у изголовья. Вот только выглядит оно не очень праздничным и, даже, несколько помятым.

А мне ведь надо быть красивой. Даже несмотря на любые оговорки о статусе нашей с князем встречи.

— Что-то потеряли, Анастасия Павловна? — подходит ко мне сестра Аглая. — Может завалилось что?

— Не завалилось, — прикладываю платье к себе и пытаюсь его разгладить. — Нехорошо выглядит, да?

— Смотря для чего оно вам надобно, — улыбается девушка. — Коли дни былые вспомнить, так в самый раз. А коли в люди, так нехорошо, конечно.

— Неужто вы, Анастасия Павловна, на свидание собрались? — услышав наш разговор, тут же подбегает Марфа Ивановна. — Говорила я, что врач-то наш глаз на вас положил. А что? Он мужчина солидный. За ним, как за каменной стеной жить будете. К тому же болеть он вам не позволит…

— Не Серафим Степанович это, Марфа Ивановна, — отмахиваюсь я, прекрасно понимая, что все равно всей правды уже не скрыть. — Да и не свидание это вовсе. Так, просто прогулка.

— Да кто же такую красавицу на обычную прогулку зовет? — возмущается та. — Это совсем не дело! Сестра Аглая, вы как думаете?

— Не дело, конечно же, — поддакивает Аглая. — Если намерения серьезные, то нужно на свидание звать. А то, еще лучше, и сразу свадьбу устраивать.

— Скажете тоже! — смеюсь я, представляя, как князь Тукачев без спроса тащит меня под венец. Будто мы дикари какие и у меня прав совсем нет. — Делать-то мне сейчас что?

— Ясно же что! — хмыкает Марфа Ивановна. — Мы сейчас у Елизаветы в поклаже поищем вам платье. Она ведь их столько набрала с собой, что всю Европу одеть можно. Будто не война у нас идет, а бал.

— Выходит, что прав был Серафим Степанович, когда сказал, что вещей я с собой мало взяла, — вздыхаю, вспоминая слова врача.

— Так вещей-то у вас поболее было, Анастасия Павловна, — качает головой Аглая. — Да ведь пропали они в тот день, когда вы головой стукнулись. Украли ироды. Только сверток да книжку не тронули, да и то, потому что спрятаны они были у вас.

— Значит украли? — вновь вспоминаю о найденной на телеге бутылочке из-под мышьяка и понимаю, что от настоящей Настасьи Павловны действительно хотели избавиться. Вот только зачем мой разум рисует мне такую картину? Неужто предостерегает, что гибель моя рядом?

— Да какая ж теперь разница-то? — Марфа Ивановна приносит красивое темно-синее платье с кружевными вставками на рукавах и в зоне декольте. — Берите, Анастасия Павловна! Берите и не задумывайтесь!

— Спасибо вам, хорошие вы мои! — с благодарностью принимаю платье и без промедление переодеваюсь в него.

Удивительно, но платье оказывается мне как раз. Только в груди слегка жмет. Все же меня природа одарила большим богатством, чем Елизавету.

Собравшись, выхожу на улицу. Об ужине напрочь забываю. Мне сейчас не хочется ни пить, ни есть. Сейчас все мои мысли только о прогулке с князем, на которую, из-за долгих сборов, я могу опоздать.

В спешке несколько теряюсь. В темноте все палаты кажутся мне одинаковыми и не сразу понимаю, возле какой из них мы с Владимиром Георгиевичем договорились встретиться. Но, к счастью, все же нахожу нужную и оказываюсь на месте как раз вовремя.

Вот только князя Тукачева я не наблюдаю. Более того, происходит совсем не то, чего мне хотелось бы.

Стоит мне только остановиться у палаты, как кто-то обхватывает и сжимает меня. У горла появляется что-то очень холодное и острое.

И я понимаю, что это конец!