Глава 19


Белые стены, белый потолок, белые полы. В белое окно светит белое солнце. Не слишком ли это показательно для абсолютного мрака? От стены к стене ходят белые люди. Вокруг слишком контрастно, чтобы рассмотреть в деталях, что они делают, но в их движениях присутствует схематизация. Я пытаюсь разгадать этот алгоритм, и мне кажется, что вместе с разгадкой ко мне вернётся память. Память…

Но вернусь ли я?

Надо мной склоняется белое пятно. В плавных матовых разводах угадывается очертание лица Уголёчки. Родная моя…


Сколько… Сколько… Сколько… Сколько…


Два? Нет…


Сколько…


Рядом возникает второе лицо, третье. Тело моё содрогается. Я вижу свои руки, они дрожат. Я подношу их к глазам…


Сбой программы. Сбой…

Внимание, требуется перезагрузка!


На этот раз в камере я был не один. На нарах лежал мужичок и зевал.

— Ого, явленье… Привет, брат.

Он приподнялся на локте, прищурился, вглядываясь в меня, и удивлённо вскинул брови.

— Соло? Охренеть… А я и не знал, что тебя завалили.

Он вскочил, помог мне подняться и дойти до нар. Я лёг, закрыл глаза. Кружилась голова, подташнивало… Как получилось так, что я оказался здесь? На меня напали в темноте возле ристалища, били ножами. Первый удар пришёлся в горло, потом в грудь, в спину. Кто напал? Я был слишком пьян, чтобы разглядеть и запомнить лица. Возможно, Дрис и Шурка разобрались с этим, пока меня не было. И видения. Опять видения. Только на этот раз они были ярче. Белые стены, белые люди. Что это значит? Это сон или реальность?

Я вдохнул глубоко, выдохнул. Головокружение пошло на спад, я скосился на мужичка. Не помню, чтоб видел его раньше.

— Ты сам как здесь?

— Ай, — отмахнулся тот. — Поспорили с одним. Я ему говорю: есть! А он, сука, упёрся рогами и блеет: нет, нет. Ну как тут объяснять? Я опять: есть! А он: нет! Ну, слово за слово, я по морде, он за нож.

— А чего есть-то?

— Как, и ты не знаешь?

— О чём?

— Оракул в квартале персов. Старуха. Толстая, как бочка. За три золотых всё прошлое расскажет.

Слухи о провидцах и провидицах циркулировали в городе с завидным постоянством. В основном эти граждане жили в квартале персонажей, но иногда появлялись среди подёнщиков. Живёт себе человек, в рейды ходит, лутом приторговывает, а потом раз — провидец. Я таким людям не верил. Большинство новоявленных Нострадамусов были обыкновенными мошенниками. Наговорят народу всякую чушь, и нет им ни что. Уличить их в обмане невозможно, ибо невозможно проверить, насколько правдива их правда. Однако больше одной серебряной монеты за предсказание они не брали. А тут золото!

— Ты к ней ходил?

— Нет, конечно. Будь у меня три золотых, я бы нашёл, на что их потратить.

Мужичок лукаво сощурился.

— А тебя, по всему видать, враги завалили, так? У тебя их много, ага. Два клана вынести — не шутка. Говорят, и на крепость замахнулся? Небось, подёнщиков под это подписать хочешь? — он помолчал и сказал уверенно. — Ты возьмёшь.

Я отвернулся к стене и сунул кулак под голову. Надо поговорить с мэром, пусть хоть подушки принесут что ли. И пусть клирики почаще заглядывают. Прав мужичок, пришла пора брать замок. Время на исходе, а я здесь валяюсь. Подёнщики за мной без вопросов пойдут, я много для них сделал. Защитил от кланового беспредела, пивом поил бесплатно. Они мне помогут.

Дверь открылась, кто-то из клириков решил проверить камеру. Наконец-то. Я повернул голову, на пороге стояли Дрис и Дизель.

— Капитан! — Дизель щерился во весь свой широкий рот.

Они подошли к нарам и выложили моё снаряжение. Я обулся, повесил меч на пояс, перчатки сунул за ремень.

— Кирасу бы тоже одел, — посоветовал Дрис. — Мало ли кто ещё захочет…

— Кто на меня напал? — перебил я. — Нашли?

— Алик, — сразу ответил Дизель. — Даже искать не пришлось. Они твою сбрую на утро в лавку сдавать понесли, а лавочник нам шепнул. Дурачки. Мы их всех в «Красном драконе» накрыли.

Он захохотал.

— Где они сейчас?

— Когда люди узнали, что это бессмертные тебя грохнули, чуть за яйца их не повесили — в буквальном смысле, — поведал Дрис. — Мы не дали, сказали, тебя ждать будем, ты решишь дело. Сейчас все на площади.

В холле меня встречала Уголёк. Я очень надеялся, что она кинется ко мне, заплачет, как когда-то расплакалась на груди у Шурки, но сегодня на её лице замёрзла лишь ничего не обещающая улыбка. И мне стало обидно и одиноко. Радость, охватившая меня при виде неё, померкла. Чем так улыбаться, лучше бы совсем не приходила.

Мы вышли из ратуши. Где-то за спиной всходило солнце, часы на башне показывали четверть девятого, и длинная тень легла на площадь, разделяя её на две части. Перед ристалищем собрался весь город. На помосте возле плахи стояли Таканояма и Курт. Я поискал глазами мэра, его нигде не было, ладно, проведём мероприятие без него, да и вообще, пора самому брать власть в городе, или назначит мэром Глосса, он справится.

Я поднялся на ристалище и вскинул руку в приветствии. Подёнщики ответили ликующими криками, лишь там, где собрались персонажи, не откликнулся никто. Персонажи меня или боялись, или ненавидели, а скорее всего и то, и другое. Ну да мне плевать на это. Пока они делают то, что нужно мне, пусть ненавидят сколько угодно.

Перед помостом стояли на коленях двенадцать человек — вся группа бессмертных, вернее бывшая группа. Отныне бессмертные умерли. Дрис кивнул в их сторону.

— Резали тебя Алик и тот кучерявый, остальные не при делах.

— Невиновных отпусти, этих на плаху. Начнём со второго.

Подёнщики встретили моё решение одобрительным гулом. Справедливость превыше всего, а наказывать невиновных — великий грех. Десять человек подняли с колен и отпустили. Они слились с толпой и вошли в число зрителей. Двоих оставшихся подняли на помост. Алик кусал губы, крепился, второй с завистью смотрел вслед ушедшим товарищам. Курт с Дизелем подхватили его под руки, подтащили к плахе.

Дрис протянул мне тесак.

— Если хочешь, могу я.

— Нет.

Я взял тесак, посмотрел на кучерявого сверху вниз. Симпатичный парень: длинные вьющиеся волосы, широкие скулы, крепкие плечи — девкам такие нравятся.

— Какой рукой меч держишь?

Он затрясся.

— П-п-п…

— Соберись. Или ты не мужик?

— П-правой…

— Клади левую.

— Г-господин…

— Помогите ему.

Дизель надавил кучерявому коленом на спину, а Курт выдернул его руку и прижал к плахе. Пальцы вцепились в тёмное от въевшейся крови дерево, словно гвозди. Я не стал тянуть время и рубанул тесаком чуть выше запястья. Кучерявый заорал, из раны хлестнула кровь, отрубленная ладонь упала на эшафот. Площадь выдохнула.

— Так!

Зрелище понравилось всем.

— Прижги ему рану, — велел я Курту, — а ты, — это уже кучерявому. — Если узнаю, что перезагрузился, отрублю и руки, и ноги, и брошу в подвал к Барину. Вот уж он повеселится. Диз, давай следующего.

— Вторую не будешь рубить?

— А с чем он на штурм пойдёт? С обрубками? Следующего давай!

Кучерявого увели, на его место поставили Алика. Он по-прежнему не поднимал головы и слегка покачивался, как будто читал молитву, но губы при этом оставались неподвижными. Я пихнул его ногой.

— Договоримся так, Алик. Ты рассказываешь, кто тебя нанял напасть на меня, и пойдёшь гулять вольным ветром. Может быть, я даже разрешу тебе новую группу набрать. Или похлопочу перед Таканоямой, чтоб в клан к себе взял. Как смотришь на это?

— Я сам, — с трудом разжимая губы, проговорил он. — Никто не нанимал. Сам.

Я не поверил. Бессмертные ничего не делали сами, и никогда — бесплатно. Я был уверен, что им заплатили, и скорее всего кто-то из персонажей. Возможно, барон, возможно, Эльза, даже вероятнее всего, что Эльза. Но идти и предъявлять ей что-то без доказательств, без свидетелей, бесполезная трата времени. Она меня просто пошлёт, поэтому я хотел услышать ответ, чтоб быть уверенным до конца.

— Можешь сказать только мне, — я присел на корточки и зашептал ему в ухо. — Никто больше не услышит. Это Эльза, да? Она? Или кто-то другой?

— Сам я, сам.

Алик мотал головой и твердил одно и то же: сам, сам. Я поднялся и без размаха ударил его по руке. Удар пошёл вкривь, и разрубить руку до конца не получилось. Кость лопнула, но продолжала держаться. Я ударил ещё раз. Алик раззявил рот, но стерпел. Подошёл Курт, ткнул факелом в культю, а площадь взвыла в экстазе.


Дополнительное умение «Инквизитор» повышено до второго уровня из пятнадцати


Я дождался, когда вой затихнет и сказал:

— Друзья мои, братья и сёстры, пришло наконец время — завтра мы идём на штурм замка! Завтра все мы как один встанем плечом к плечу и наконец-то покажем крестовым, кто настоящий хозяин этой локации!

Я надеялся как минимум на сдержанный энтузиазм, но толпа отреагировала вяло. Огонь, который только что горел в глазах подёнщиков, угас. Почему я решил, что стоит лишь позвать, и люди пойдут за мной куда угодно: в кабак, на штурм, в пасть к дьяволу? Нет, в кабак они готовы по-прежнему, а вот в остальные места…

— А кто первый полезет на стены? — раздался осторожный голос.

Площадь замерла в ожидании моего приговора. Хотя что тут можно было ждать, ответ напрашивался сам собой.

— Первыми пойдёте вы.

Площадь выдохнула. Волна раздражения прокатилась от задних рядов к первым и вернулся назад. Толпу охватило возмущение, народ загудел, в меня полетели обвинения.

— Опять на нашем горбу выехать решили!

— Один штурмуй, умник!

— Да чтоб ты с перезагрузки не вернулся!

Быстро же кончилась моя популярность. Жрать за мой счёт свинину и пить пиво — это нормально, а как потребовалась их помощь, сразу в кусты. Ладно, попробуем по-другому. Я включил «Коварство» и поднял руку.

— Вы пойдёте первыми, и это не обсуждается. Но я обещаю, что тех, кто выживет, всех раненых мы заберём с собой на Перевал. Те, кто вернутся с перезагрузки, смогут пойти за нами. Мы никого не бросим…

«Коварство» не помогло. Крики лишь усилились и стали более адресными. Судя по последнему штурму, выжить могло сто-двести человек из двух тысяч, а те, кто пойдут в первых рядах, погибнут однозначно. И никакого стимула, никакой надежды — обыкновенная бойня.

— Чтобы никто не решил, будто я хочу обмануть вас, будто я предаю вас… — я сделал паузу, обвёл площадь глазами и сказал с долей пафоса. — Я пойду вместе с вами!

И площадь стихла.

— Да, я пойду вместе с вами, в первых рядах и первым полезу на стену!

Это пришло мне в голову только что. Минуту назад я даже не думал, что скажу такое. Моя задача руководить штурмом, а не возглавлять его. Но вот сказал. На мгновенье площадь замерла в оцепенении, а потом взорвалась:

— Со-о-о-о-ло-о-о-о!

Вверх взметнулись руки — и вот это была моя настоящая минута славы. Я стоял в позе скромного продавца тухлой рыбы, и впитывал в себя крики сотен людей, наслаждаясь их любовью. А в глубине души колотилась мысль: какой же я мудак! Ну право, какой же я… Курт дёргал меня за куртку, Дизель что-то говорил, отчаянно жестикулируя, Дристун качал головой. Но как по-другому? Как? Посадить на кол для острастки несколько человек? Да, после этого они пойдут куда угодно, но мне нужно, чтоб они не просто пошли, мне нужно, чтоб они — каждый! — были готовы на маленький подвиг. Только это поможет нам взять замок.


Дополнительное умение «Капитан ландскнехтов» повышено до четвёртого уровня из пятнадцати


Весь оставшийся день мы готовились к штурму. Подёнщиков разбили на группы, чтоб получили хоть какой-то плюс к статам, и развели на две волны по тысяче человек каждая. Выдали экипировку, оружие. План был простой. Укрываясь за защитными щитами, обещанными Костей Ломом, первая волна во главе со мной подступала к стенам, и по лестницам взбиралась наверх. Прикрывали нас Уголёчкины амазонки. Поднявшись на боевой ход, мы должны были пробиться к главной башне и открыть ворота. Вторая волна шла следом за нами на подмогу. Крестоносцы, сколько бы их ни было, не выдержат такого натиска. После того, как ворота будут открыты, в замок врываются кланы, и тогда уже сам чёрт нас не остановит.

Мы собрались в «Рыжей Мадам»: Я, Дрис, Таканояма, глава голых Зуд, Костя Лом, Уголёк, Дизель, Шурка. Сдвинули два стола, разносчицы накрыли их скатертью, поставили сардельки в блюдах, пиво, орешки, солёную рыбу. Но есть не хотелось. Со второго этажа спустилась Мадам, постояла возле стойки, поглазела на нас и ушла к себе.

— Самый наш большой просчёт в том, что мы не знаем численности гарнизона замка, — тихо, словно нашёптывая, говорил Дрис. Он водил пальцем по столу, рисуя невидимые круги, и казался чересчур задумчивым. — Сколько их: две сотни, три? А может быть, пять? И нас: две тысячи маломерок и полторы сотни недокачков. Ещё бы три-четыре тайма, чтоб прокачаться, пусть даже за счёт друг друга…

— Это как? — перебил его Шурка. — Ты хочешь сказать, убивать друг друга ради опыта?

— Именно, — кивнул Дрис. — Другого пути в любом случае нет. Клюквы на болотах не хватит, чтоб прокачаться хотя бы до четвёртого уровня. Иной маломерка убив подёнщика с шестым уровнем, может разово сделать плюс два лвл. Это существенно. Бригантину с более менее нормальными статами можно носить начиная только с четвёртого уровня. То же касается оружия. А что мы имеет в реале? Десять-двенадцать урона нож и рваная кольчуга с выносливостью плюс три. А встретят нас мечники с пятнадцатым уровнем.

— А мне насрать, — высказал своё мнение Дизель. — Мне бы только одного крестового завалить, а лучше двух.

Дизель напросился идти вместе со мной в первой волне. Я не хотел его брать, но он бухнулся на колени посреди площади, мне стало неловко, и я согласился. Клоун. Хочется рисковать головой, пусть рискует.

— Это всё равно не правильно, — замотал головой Шурка. — Убивать друг друга… Нет.

— Да всё, успокойся уже, — сморщился Дрис. — Утром штурм, крестоносцы прекрасно перебьют нас сами.

Разговор не клеился, впрочем, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать завтрашнее нападение на замок, а ради посидеть в хорошей компании. Уголёчек запела, мы слушали, вздыхали. С улицы потянулся народ, кому не хватило место внутри трактира, встали у окон. Вечер и пиво располагали к лёгкой тоске, к мечтам о будущем, и совершенно не хотелось думать о том, что для многих это будущее не наступит никогда.

В дверь заглянул Старый Рыночник. Поймал мой взгляд, показал жестом: выйди. Я вышел. Мы отошли подальше от фонаря, и герр Рыночник протянул мне шесть свитков.

— Читай, — бросил он коротко.

Я осмотрел печати. Пять мне были знакомы — «Ускоренный выпуск», по полторы тысячи опыта каждый. Шестой — «Мастер боя» — ещё не встречался. Я осмотрел печать. На оттиске меч, удивительно похожий на моего Бастарда. Что это: сила, меткость?

— Интеллект, — так же коротко пояснил герр Рыночник.

— Чтоб стать мастером боя нужен интеллект? — усомнился я. — Я думал, здесь необходима ловкость.

— Ловкость даёт возможность увернуться и нанести удар, а интеллект — продумать свои действия. Читай!

Я не спешил.

— Как-то неловко что ли. Я здесь со свитками, а мои друзья там с пивом. Некрасиво получается. В темноте. Как вор.

— Ты и есть вор. Да ещё садист вдобавок. Что ты сделал с алхимиком?

Я попытался увильнуть от ответа и сменить тему.

— Знаете, вас не поймёшь. То вы отказываетесь гасить печати, то сами приносите мне свитки. Не хотите объяснить, зачем делаете это? У меня голова от вопросов лопается.

— Читай! — в третий раз повторил герр Рыночник, и поднял два пальца. — Потом сможешь задать два любых вопроса.

— Почему два? Почему не три или один?

Старик засопел, у него явно заканчивалось терпение.

— Всё, понял, — сдался я. — Два так два. Хорошее число, мне очень нравится.

Один за другим я вскрыл свитки с опытом, каждый раз чувствуя внизу живота осторожный холодок. Взяв свиток с интеллектом, я на мгновенье замер, потом сломал печать.


Лишь знания дают нам шанс не оступиться…


Вы прочитали свиток «Мастер боя»


Бумага обратилась дымом — и мир стал чуточку понятнее. Я сунулся в интерфейс.


Уровень: 7, до следующего уровня 12767 единиц

Интеллект: 25 (+5) + 12 = 42

Выносливость: 11 (+5) + 9 + 15 +7 = 56

Сила: 10 (+5) + 19 + 23 + 4 = 61

Ловкость: 14 (+5) + 14 + 21 +10 + 11 + 5 = 80

Меткость: 15 (+5) + 21 + 17 + 9 + 5 = 72

Харизма: 6 (+5) + 9 = 20

Дух: 10

Поглощение урона: 19%

Свободные очки навыков: 5


В скобках, если я правильно понял, указывался бонус клана, все остальные прибавки поступали от шмота. Нормальные показатели. Ещё надо учесть поглощение урона и подарок от гильдии Наёмников в десять процентов к общим данным.

А я ничего боец стал, крепенький.

— Доволен? — усмехнулся герр Рыночник.

— Грех жаловаться. Спасибо вам. Где вы только эти свитки берёте?

— Покупаю у алхимика. Какой второй вопрос?

— Что? — опешил я. — Это не считается, это ремарка! Риторический! Вы не можете…

— Задавай второй вопрос или я ухожу, — безапелляционно заявил старик.

Вот… С губ чуть не сорвалось грубое слова. А если б и сорвалось — не беда, заслужил. Хитрый он всё-таки. Но делать нечего.

— Зачем вы меня так прокачиваете? Вы свитки даёте, Мадам шмотки фиолетовые. Чем я такую благодарность заслужил? Уж точно не за выполнение заданий.

— Задания всего лишь проверка твоих способностей. Заметь — способностей, не возможностей. Возможности как раз улучшают вещи и свитки.

— Но почему я? Почему не Дрис, не Дизель? Да хотя бы Барин тот же.

— Скоро всё узнаешь.

Не прощаясь, старик развернулся и пропал в темноте.


Загрузка...