ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)

Глава 6

Погоня.

Вор бежал быстро, но мертвец, бывший некогда его подельником, бежал быстрее. Зомби, выкравший карту, двигался, как ветер: подпрыгивал, нырял в узкие подворотни, взбирался на стены, передвигаясь по крышам домов… Иногда он срывался и падал на булыжные мостовые с глухим звуком разбивающегося арбуза, оставляя после себя лужи гнили, червей и личинок мух. Но падения не могли остановить мертвеца, в отличие от преследовавших его голиафцев, которым приходилось быть осторожнее в выборе маршрута.

Несколько раз, когда Ха — Райе удавалось практически нагнать беглеца, тот умудрялся проделать не поддающийся логике пируэт, помогавший ему восстановить безопасное расстояние. Обычно подобным образом мертвец запрыгивал на крыши невысоких зданий, выстроившихся вдоль улицы, но дважды, когда преследование велось на высоте, он камнем падал вниз, понимая, что Ха — Райя не сможет за ним последовать.

После падения мертвец какое‑то время хромал, оставляя след из черной крови и зеленой слизи, благодаря чему его удавалось отыскать.

— Чего он добивается? — недоумевал Ха — Райя, пытаясь вычислить план бывшего подельника.

Если адаптивные алгоритмы, управлявшие игровым процессом, послали мертвеца разделить диверсантов, то задача эта явно провалилась — преследователи вытянулись в длинную процессию, замыкал которую чернокнижник, управлявший мантикорой. Разумеется, он бы не смог передвигаться так же быстро, как голиафцы, но ему и не нужно было этого делать — взбираться на крыши, прыгать на соседние дома, нырять в окна строений… Его направляла замыкавшая голиафскую погоню по крышам домов Агва, советуя какой выбрать маршрут. Так что чернокнижнику достаточно было бежать по узким улочкам Мертвого города.

«Значит, нас заводят в ловушку», — подумал Ха — Райя, предупредив остальных, чтобы смотрели в оба.

— Особенно это относится к мистифу, — добавил он, понимая, что чернокнижник сейчас самый уязвимый из них — кто знает, что таится на узких улочках Мертвого города?

Если что‑то пойдет не так, то может не помочь и мантикора. Недавний бой с армией зомби выявил множество недостатков мистифа. От магии в Голиафских горах вообще было мало проку. Если, конечно, магия не подкрепляется физическими способностями.

— Старайся держаться близи чернокнижника, — прокричал Ха — Райя, в очередной раз приблизившись к убегавшему от него мертвецу на расстояние вытянутой руки. — Отдай украденную карту, собака! — прорычал он бывшему подельнику.

Где‑то далеко заскрежетали передвигающиеся платформы, на которых был построен Мертвый город. Улицы изогнулись, здания начали деформироваться: крошились ломающиеся каменные блоки, падала черепица, лопались стекла. Ха — Райя не обращал на это внимания, не замечая, что реконструкция разделяет диверсантов. Целые секции домов уходили под землю. Улицы, наоборот, поднимались до уровней, где некогда находились шпили.

Вор и его бывший подельник продолжали бежать, но уже не по крыше здания, а по заплесневелому сырому подвалу. Город разделил увлеченных погоней диверсантов.

— На этот раз не уйдешь, — прошипел Ха — Райя, готовясь к финальному прыжку, чтобы сбить убегавшего мертвеца с ног.

Внезапно бывший подельник, ныне ставший зомби, резко обернулся, успев выхватить у своего преследователя короткий клинок из ножен на поясе, выставил его перед собой и остановился. Остальное сделала инерция — Ха — Райя налетел на острие кинжала, чувствуя, как сталь вспарывает живот. Полученная рана была не смертельной для голиафца, поэтому вор не стал останавливаться, вцепившись мертвецу в горло и сбивая с ног.

Они упали на покрытый плесенью пол подвала и покатились по каменной лестнице в затопленный нижний уровень, бултыхнувшись в застоявшуюся гнилостную воду. Мертвец потянул Ха — Райю ко дну. Вор, не обращая внимания, что тонет, продолжал сжимать горло зомби, чувствуя, как пальцы погружаются в разлагающуюся плоть. Глаза бывшего подельника закатились и начали вылезать из орбит. Вор зарычал, отрывая ему голову. Желто — зеленый гной хлынул из тела мертвеца. Легкие Ха — Райи горели огнем, но он еще должен был вернуть карту. Продолжая придерживать тело, он обыскал карманы зомби. Оторванная голова мертвеца медленно опускалась на дно. К желто — зеленому гною добавилась красная кровь из раны Ха — Райи. Это привлекло внимание водной змеи, обитающей в подвале.

Вор нашел карту и собирался всплывать, когда подкравшаяся змея опутала его ноги и снова потянула вниз. Тело монстра превосходило немалый рост голиафца в несколько раз. Змея обвивалась вокруг него, сдавливала. Голова ее приближалась. Раскрытая пасть растягивалась, готовясь проглотить свою жертву. Ха — Райя извернулся, выхватив второй кинжал — первый остался в руке лишившегося головы мертвеца, — и успел нанести нести змее десяток колющих ран, прежде чем понял тщетность подобной тактики. Тогда, воткнув кинжал, он потянул его вдоль тела монстра, пытаясь вспороть его. На сей раз результат проведенной атаки не заставил ждать — черная кровь змеи хлынула в грязную воду. Хватка монстра начала слабеть. Ха — Райя не останавливался, пока не освободился. Монстр извивался в предсмертных конвульсиях. Не обращая на него внимания, вор оттолкнулся ногами от пола затопленного подвального этажа и выбрался на поверхность, сделав жадный вдох.

Отдышаться долго не получалось, поэтому, повалившись на спину, он какое‑то время просто лежал, стараясь восстановить силы. Затем поднялся, проверил карту — маршрут продолжал указывать, как диверсантам выбраться из Мертвого города, попав в чертоги Старца, вот только…

— Как бы мне выбраться для начала отсюда? — проворчал Ха — Райя, оглядываясь.

Из подвала было всего два выхода: затопленный коридор, где вор едва не погиб встретившись с водяной змеей, и тяжелая кованная дверь, ведущая, судя по всему наверх. Но дверь была закрыта. Попытка выбить ее не принесла успеха.

Обследовав подвал, Ха — Райя не смог отыскать тайных проходов и тайников, где могла бы находиться подсказка, как открыть кованую дверь. «Значит, придется плыть», — решил он, подходя к лестнице в затопленные нижние уровни подвала.

Заходить в застоявшуюся воду не хотелось, но другого выхода не было. Сделав глубокий вдох, вор задержал дыхание и нырнул. Люминесценция камней освещала затопленные уровни, но в мутной воде было сложно различать детали. Ха — Райя увидел убитых им змею и обезглавленного зомби. Тоннель вел только в одну сторону, упрощая выбор. Вор забрал у обезглавленного мертвеца свой кинжал и поплыл вперед, стараясь не пропустить какой‑нибудь важный поворот или подъем. Приближалась точка невозврата. Еще немного — и ему не хватит воздуха, чтобы вернуться в случае, если впереди не будет выхода.

Ха — Райя засомневался, но затем увидел, что яркий свет в дальнем конце затопленного тоннеля, по которому плыл, и решил рискнуть. Он был игроком не первый день и маловероятно, что мог пропустить явную подсказку.

Яркий свет в конце тоннеля усилился, но расстояние, казалось, совсем не сокращалось. Кровь из раны, полученной во время схватки с бывшим подельником, продолжала течь, и вор чувствовал, как силы быстро покидают его. Он обернулся, убеждая себя, что возвращаться уже не имеет смысла. Он либо утонет, либо выберется. Третьего не дано. Главное — не паниковать.

Ха — Райя заставил себя вспомнить карту Мертвого города. Где‑то там находились храмы, способные излечить раны и восстановить силы. Было бы неплохо восстановиться самому, а заодно привести туда Агву, чтобы она выпустила телебов, и они тоже набрались необходимых для штурма чертогов Старца сил. «Та еще будет авантюра!», — подумал Ха — Райя, представляя бой с фидаинами. Предприятие показалось абсолютно безнадежным, принося понимание, что даже если он выберется из затопленного тоннеля, то это будет лишь недолгой отсрочкой конца. Никто не выживет после подобного. Проще сразу вонзить себе клинок в сердце…

Вор выбрался из затопленного тоннеля. Сил было затрачено много, но вопреки ожиданиям, он не валился с ног, задыхаясь от долгого нахождения под водой. Это помогло Ха — Райе быстро собраться и приготовиться к атаке трех мертвецов, уставившихся на незваного гостя белыми, высохшими, словно сухофрукты, глазами.

Когда вор вынырнул из тоннеля, зомби, лица которых напоминали ему бывших подельников, стояли у сундука, пересчитывая награбленное. Золотые монеты и украшения ярко поблескивали время от времени. Какое‑то время мертвецы не замечали Ха — Райю, затем медленно синхронно обернулись.

Вор обнажил клинок, готовясь к бою. Памятуя о том, как быстро двигался мертвец, выхвативший у него карту, он не думал, что у него есть шансы против трех зомби. Но неожиданно, вместо того чтобы атаковать непрошеного гостя, мертвецы схватили сундук и побежали прочь, покинув небольшое помещение с низким, сводчатым потолком, с которого капала вода.

Ха — Райя не двигался, слушая, как удаляются шаги убегающих зомби и звенят награбленные ими сокровища собранные в тяжелом сундуке. Только когда звуки шагов стихли, вор позволил себе убрать оружие. Об убежавших зомби напоминало оброненное ими украшение. Ха — Райя поднял кольцо. Внушительный камень янтарного цвета призрачно сверкнул. Дополнительной информации об артефакте не было. «Может быть, это просто украшение?» — подумал вор, убирая кольцо в карман.

Бегло осмотрев помещение, он не заметил ничего интересного. Разбив для верности пару бочек, стоявших у двери, и ничего не обнаружив, он выглянул в коридор, где коптили несколько факелов, рождая причудливые тени. В память о мертвецах, унесших сундук, остался след из оброненных ими золотых монет.

«Да ну их к черту», — подумал Ха — Райя, решив идти в противоположную сторону.

Коридор вывел его в просторный зал с низким потолком, охраняемый каменными стражниками. Вор не сразу заметил, что статуи стражников живые, едва не попав в ловушку. Движения стражников были медленными, но кто знал, как они поведут себя в бою? Каменными были не только сами фигуры, но и мечи, и даже перья павлинов, украшавшие доспехи. Факелов на стенах не было. Помещение заливал красный свет распложенной в центре жаровни, занимавшей большую часть зала. Чтобы обойти ее, нужно было двигаться по краю, где находилось углубление, заполненное змеями. Голиафские кобры шипели. С зубов капал яд.

Ха — Райя пригляделся, пытаясь понять, что находится на другой стороне зала. Безупречное зрение голиафца помогло различить в полумраке алтарь, на котором лежал кривой кинжал длиной с руку телеба. Золотая рукоять была украшена драгоценными камнями.

Дополнительные информационные протоколы сообщили, что кинжал называется «таура» — священный клинок, необходимый для некоторых магических ритуалов чернокнижников, требующих человеческих жертвоприношений. Применять его могли только высшие маги и мистифы.

«Мне это без надобности, но вот Агве или нашему чернокнижнику могло бы пригодиться», — подумал Ха — Райя, прикидывая насколько сложно будет украсть клинок и оправдан ли риск, учитывая, что у него находится карта, без которой диверсанты не смогут пробраться в чертоги Старца. «Не стоит связываться», — попытался убедить себя Ха — Райя, однако врожденная голиафская жадность еще долго не позволяла ему уйти.

Все воры горного народа страдали клептоманией — расплата за ловкость и наблюдательность. Они могли замечать вещи, которые для других оставались скрытыми, разгадывать сложные загадки. Могли вытащить кошелек у любого, едва прикоснувшись к жертве. Передвигались они с кошачьей грацией. Их шаги были не слышны. И не было практически таких стен, на которые им бы не удалось забраться. Но… стоило вору только увидеть мало — мальски ценную вещь, как он не мог пройти мимо, не попытавшись украсть ее.

Много новичков было схвачено стражниками из‑за этой особенности. Их клеймили, отрубали кисти рук за повторный проступок, но остановиться они не могли. Это было похоже на страх перед боем у стражников в закрытом городе. Встреться им воин Аида, и они замирали, не в силах пошевелиться. Боролись с этим обычно заговоренными амулетами, получить которые можно было у любого мага средней руки, так что на уловку разработчиков попадались разве что ленивые, не желавшие перед началом игры узнать хоть немного о выбранном персонаже люди.

У Ха — Райи подобных амулетов было около дюжины. У каждого из них имелись свои плюсы и минусы — все зависело от того, какой маг заговаривал их. Сейчас вору пришлось перебрать не меньше шести амулетов, прежде чем удалось избавиться от непреодолимого желания вернуться и попробовать достать кинжал «таура».

Ха — Райя наклонился и поднял с земли монетку, оброненную мертвецами, унесшими сундук с сокровищами. Протоколы восприятия обострились, провоцируя его начать погоню.

«Кажется, дюжины амулетов недостаточно, чтобы держать себя в руках», — подумал Ха — Райя, морщась от боли — напомнила о себе рана в брюшной полости.

Двигаясь по следу из монет, вор надеялся, что ему не придется выполнять сложных заданий, потому что сил в действительности осталось не так много, как он думал вначале.

Коридор сделал несколько поворотов и закончился тупиком. Ха — Райя поднял последнюю оброненную мертвецами монетку и начал искать скрытые углубления, способные открыть тайный проход. Ручкой для активации механизмов, сдвигающих стену в сторону, служил коптящий факел.

— Не могли придумать ничего посложней? — фыркнул вор.

Заскрежетали шестерни. Ха — Райя заглянул в проход, увидел трех мертвецов с сундуком наворованного, и тихо выругался, доставая кинжал. Кажется, без боя его отсюда не выпустят, вот только… «Вряд ли я смогу одолеть их лицом к лицу», — сказал себе вор, спешно пытаясь придумать какой‑нибудь план.

Три мертвеца переглянулись, окружили сундук с драгоценностями и активировали передвижную платформу, поднявшую их на верхние этажи. Перемещение происходило, как и в случае, когда перестраивался город, только сейчас трансформации подвергалась незначительная часть: каменные плиты, служившие потолком тайного помещения в подвале, деформировались, образовав брешь, которая тут же была закрыта гигантским грубо отесанным камнем, составлявшим прежде часть стены верхнего этажа. Возможно, изменилось и что‑то еще, но Ха — Райя не заметил. Взгляд его был прикован ко второй платформе. Другого выхода из подвала, кажется, не было, так что оставалось рискнуть.

Специальный активатор отсутствовал. Платформа начала подниматься сразу, как только вор взошел на нее. Брешь в потолке образовалась в последнюю секунду, заставив Ха — Райю понервничать, потому что в какой‑то момент ему начало казаться, что сейчас его раздавит. Он подумал о том, чтобы спрыгнуть с платформы, но за мгновение до этого плита над головой начала меняться. Вор привстал, выглядывая в образовавшееся отверстие.

Он не видел, что его атакуют, но достаточно хорошо разобрал свист сабли, рассекающей воздух, чтобы успеть среагировать. Пригнувшись, Ха — Райя выхватил кинжал и, не дожидаясь, когда закончится подъем, запрыгнул в комнату, расположенную над подвалом.

Мертвецы, тащившие сундук с драгоценностями, уже ушли, но ловушки, оставленные ими, продолжали таить угрозу. Будь вор менее ловким, то не избежать ему установленных капканов и гигантских пружинных ножей, сработавших, как только поднимавшаяся платформа поравнялась с полом. Механизм той сабли, что едва не отсекла Ха — Райе голову, сработал раньше других, став хорошим предупреждением.

Вор приземлился на крошечный пятачок между ощерившихся острыми зубьями капканов и замер, оглядываясь. Помещение было просторным. Вдоль стен потолок подпирали белые колонны, переходя в некоторых местах в альковы, где стояли статуи древних давно забытых богов. У них было по четыре руки, и по четыре глаза, сверкавших рубинами. Драгоценные камни тут же привлекли внимание Ха — Райи. Он прыгнул, ухватившись за стену, приклеившись, распластав руки, словно паук, и начал медленно продвигаться к первой статуи, следя вполглаза за оставшимися ловушками.

Собрав все рубины, вор покинул помещение, оказавшись в просторном зале, окна которого снаружи были заблокированы массивными решетками. На редких колоннах находились факелы, позволяя разглядеть причудливые гобелены, украшавшие стены. Ничего другого заслуживающего внимания Ха — Райя не заметил. Разве что золотые монетки, которые продолжали терять убегавшие от него мертвецы.

Вор продвигался по следу из драгоценностей, не забывая убирать в карман все, что имело ценность. Возле круто забиравшей вверх лестницы он остановился, ожидая, что беглецы установят новые ловушки. Но нет, кажется, ничего подобного не было.

Ха — Райя сделал десяток осторожных шагов, поднимаясь по белым мраморным ступеням, затем, уверовав, что ему ничего не грозит, перешел на бег. Лестница изгибалась, поднимаясь все выше и выше, но… «Когда же будет выход?» — подумал вор, тяжело дыша. Рана на животе стала кровоточить сильнее. Вор остановился, отмечая, что стены вокруг начинают обновляться, словно черпают откуда‑то необходимую для строительства энергию.

Преодолев еще с десяток лестничных пролетов, Ха — Райя выругался, заметив, что теперь восстанавливаться начали не только стены, но и ступени под ногами, на которые капала кровь из его раны. Снова выругавшись, он наудачу попытался вернуться. Спустился на пару лестничных проемов и столкнулся лицом к лицу с толпой уродливых тварей, похожих на древних богов, увиденных чуть ранее в альковах распложенного внизу зала.

«Да это они и есть!» — понял вор, потому что некоторые части тел оживших богов оставались мраморными.

Украденные рубины, служившие статуям глазами, раскалились в кармане Ха — Райи. Обжигая пальцы, он сгреб драгоценности и бросил на белые ступени лестницы.

— Вот, забирайте и проваливайте! — крикнул вор, отступая от разгневанных богов.

Они подняли рубины, позволившие им закончить превращение. Теперь о том, что это некогда были статуи, ничто не напоминало. Черные, зловещие, сверкая рубиновыми глазами, ожившие боги приближались к вору, собираясь разорвать его на части за то, что он осмелился пробудить их от векового сна.

— Вот ведь! — застонал Ха — Райя, понимая, что теперь ему ничего не остается, кроме как бежать вверх по лестнице, позволяя Мертвому городу высасывать из него последние силы, которых и так осталось немного…

Когда улицы перестроились, разделив диверсантов, в результате чего Ха — Райя попал в полузатопленный подвал, с мистифом произошло совершенно противоположное — он оказался на крыше самого высокого здания Мертвого города. Мантикора зарычала, недовольная стремительным подъемом, затем увидела парившего над головой орла и начала разрывать мощными лапами черепичную крышу.

Издав мелодичный посвист, хищная птица камнем устремилась вниз, разглядев предполагаемого противника. Ее целью был мистиф. На то, чтобы произнести защитное заклинание, не было времени. Да чернокнижник и не знал, какое заклинание сможет защитить его от орла. Оставалось попробовать ослабить контроль над мантикорой в надежде, что два монстра сойдутся в смертельной схватке, но что если победит орел? Будет ли у диверсантов шанс начать бунты в чертогах старца без мантикоры?

Чернокнижник огляделся, пытаясь придумать варианты отступления, но бежать было некуда. Физические качества чернокнижника оставляли желать лучшего. Он не мог ни перепрыгнуть с крыши на крышу, ни воспользоваться оружием. Можно было, конечно, попробовать взять под контроль орла, но как тогда быть с мантикорой? Управлять сразу двумя монстрами не получится и, решив одну проблему, подчинив орла, тут же обзаведешься другой — мантикора получит свободу и нападет на своего хозяина.

Оставалась призрачная надежда на заклинание невидимости, и чернокнижник даже начал приготовления, хотя было очевидно, что времени не хватит.

«Клюх. Клюх», — прокричал орел, расправляя крылья, чтобы залететь к выбранной жертве со спины.

За секунду до того как хищная птица обрушилась на чернокнижника, на крышу выскочила Агва. Мертвый город отнимал силы, не позволяя надолго задержаться в его стенах, но голиафцы всегда отличались завидной выносливостью. Вообще после того, как ведьма Далеких земель стала голиафкой, ей все больше и больше начинал нравиться свой новый персонаж укротительницы мантикор.

Заметив Агву, орел, резко изменил направление полета, избегая попадания отравленным кнутом.

«Кьяк — кьяк — кьяк», — прокричала недовольно хищная птица, улетая прочь.

— Ты как? Кажется, я подоспела вовремя? — спросила Агва, подходя к чернокнижнику, не забывая вполглаза следить за мантикорой.

— Где остальные? — спросил Бриск, предпочтя не тратить время на благодарности за спасение.

— Кераспа я нашла — он заперт в той башне, — Агва указала рукой, на возвышавшееся над крышами незамысловатое строение, стоявшее особняком на большой площади. — Нужно сделать магический мост, чтобы он смог выбраться оттуда, или наложить на него чары левитации… — ведьма в теле укротительницы мантикор потупилась. — У меня сейчас нет настолько сильных магических чар, чтобы сделать подобное, но тебе, полагаю, это не сложнее, чем пальцами щелкнуть.

— А где вор? — спросил Бриск.

— Он сильно оторвался от нас перед тем, как город начал меняться, так что…

— Думаешь, придется использовать заклинание поиска?

Агва кивнула.

— А карта? Ты не видела, догнал ли он мертвеца, укравшего карту?

— Нет.

— Ладно… — мистиф запрокинул голову, пристально вглядываясь в небо, но орла было нигде не видно.

— Сомневаюсь, что он вернется, пока я здесь, — самоуверенно сказала Агва.

Чернокнижник не ответил. По крышам они добрались до здания, ближайшего к башне, где находился Керасп.

— Слишком большое расстояние, — пришел он к выводу, признаваясь, что потребуется много сил для заклинания, создающего магический мост от башни к крышам.

— А что если использовать левитацию? — предложила Агва.

— Магия чернокнижников не может взаимодействовать с обычными игроками, — напомнил Бриск, заставив ведьму выругаться, театрально ударив себя ладонью по лбу.

Чернокнижник оставил это без внимания. Требуемая для создания магического моста энергия могла быть получена только при одном условии — необходимо было на это время перестать контролировать мантикору.

Бриск наградил ведьму многозначительным взглядом.

— Если хочешь, чтобы я вытащил Кераспа из башни, — сказал он, — то тебе придется сдерживать какое‑то время мантикору… Ты укротительница, так что… — чернокнижник замолчал, увидев мелькнувшие на лице Агвы сомнения.

Она была голиафкой менее суток и до сих пор не раскрыла потенциал своего нового персонажа, поэтому…

— Бросьте меня и отправляйтесь спасать Ха — Райю, — крикнул из башни Керасп, догадавшись, что его спасение вызывает сложности. — Рано или поздно город снова начнет перестраиваться, и я, возможно, смогу выбраться самостоятельно…

— Думаю, у меня получится сдерживать мантикору пару минут, — спешно сказала Агва, не желая больше терять никого из группы. — Нас и так осталось немного. Мы не можем позволить себе потерять еще кого‑нибудь, — пробормотала она, встретившись с внимательным взглядом мистифа.

Он нахмурился, но спорить не стал, начав приготовления к заклинанию. Пара линков, привязавшихся к группе диверсантов, назойливо витала перед глазами. Главным минусом при создании магического моста было то, что мистиф лишался половины запаса земли из каньона Ветров, позволявшей при грамотном использовании создать ураган. Ну и главный минус — заклинание отнимет четверть жизненных сил, которых и так за время путешествия по Мертвому городу было потрачено немало.

— Ты готова? — спросил мистиф перед тем, как перестать контролировать мантикору.

Агва сняла с пояса кнут, сжав его рукоять в правой руке, а в левую взяв короткий клинок, на случай, если не удастся избежать ближнего боя.

— Только отошли ее подальше, чтобы она не набросилась на тебя, — сказала Агва.

Керасп, наблюдая за происходящим из окна колокольни, превратившейся для него в ловушку, молчал, не особенно понимая, что происходит.

— Не забывай об орле, — сказал мистиф, добавив ведьме головной боли.

— Ты главное вытащи Кераспа. У нас и так людей не хватает, а те что есть, — она похлопала рукой по сумке, где лежал кристалл с находившимися в нем Таросом, Тимом и Гедером, — едва ноги передвигают после заварушки с мертвецами.

— Сейчас все в основном зависит от тебя, — сказал чернокнижник, направляя мантикору в дальний конец крыши.

Агва проводила монстра взглядом, пытаясь настроиться на предстоящее сражение, и заставила себя последовать за ним. Мантикора тихо рычала, словно понимала, что сейчас должно случиться. Глаза ее налились кровью. Время от времени она оборачивалась, бросая на укротительницу хищные взгляды, затем, когда мистиф деактивировал контроль, развернулась и прыгнула.

Атака оказалась такой стремительной, что Агва успела увернуться от лап монстра лишь в последний момент. Зубы мантикоры щелкнули. Из разинутой пасти полетели брызги слюны. Укротительница перевернулась через голову, встав на ноги. Вспарывая задними лапами черепицу, как плуг землю, мантикора остановилась и медленно начала разворачиваться, раздраженно виляя хвостом. Агва отвела правую руку назад. Кнут описал дугу и хлестнул монстра по спине. Мантикора не попыталась увернуться. Злая после длительного пребывания под контролем чернокнижника, она хотела лишь одного — убивать.

Тихо зарычав мантикора начала приближаться. Агва нанесла ей три удара, и поняла, что нужно либо бежать, либо готовиться к рукопашной схватке.

— Что ж, давай посмотрим, кто ловчее, — тихо сказала она, затем резко развернулась и побежала прочь.

Громогласный львиный рев мантикоры прокатился по Мертвому городу. Гневно ударив лапой, она пробила крышу. Агва обернулась — нельзя было допустить, чтобы монстр переключился с нее на мистифа. Сжавшись в пружину, мантикора издала еще один львиный рык и, резко распрямившись, вырывая задними лапами куски черепицы, устремилась в погоню.

Стремительность, с которой двигался монстр, поразила Агву настолько, что она едва не упала, запутавшись в своих ногах. Случись это — и мантикора не дала бы ей ни единого шанса на спасение, но так…

Добравшись до края крыши, Агва оттолкнулась, устремляясь к соседнему дому, находившемуся чуть ниже. Ведьма не знала, способен ли ее новый персонаж на подобное, поэтому оставалось только надеяться и верить в силу голиафцев. Бездна внизу разверзлась. Воображение нарисовала гигантскую пасть, в которую Агва рухнет, если не сможет допрыгнуть до крыши соседского дома. На мгновение ведьме показалось, что она видит глаза огромного существа под ней, чувствует его зловонное дыхание. Это был не то червь, не то змея, собиравшаяся проглотить ее.

Агва запаниковала, задергалась, пытаясь придать себе подобными действиями дополнительное ускорение, затем услышала львиный рык за спиной, обернулась и обомлела, увидев, как мантикора подбегает к краю крыши, отталкивается мощными лапами и летит к своей жертве, вытянувшись в струну. Пасть монстра открыта. С клыков капает слюна. В наполненных кровью глазах горит огонь. Ведьма подумала, что это самое страшная картина, которую ей доводилось видеть прежде.

В следующее мгновение Агва приземлилась на крышу соседнего дома, больно ударившись спиной о черепицу. Падение было крайне неловким, но это спасло ей жизнь, потому что позволило видеть мантикору, двигавшуюся намного быстрее, чем планировала ведьма. Сейчас, растопырив когти, монстр летел на нее, позволяя подготовиться: выхватить кинжал и сместиться вниз, чтобы избежать острых клыков.

Поджав ноги, Агва ударила мантикору что есть сил в живот, перебрасывая монстра через себя. Брюхо хищника было открыто для удара, но укротительница не могла позволить себе нанести ему серьезное увечье, понимая, что впереди их ждут чертоги Старца, где без мантикоры у диверсантов не будет шансов. Поэтому Агва ограничилась коротким ударом кинжала, выбрав в качестве цели лапу монстра, надеясь, что это замедлит его.

Мантикора, не ожидая от жертвы такой прыти, перевернулась в воздухе несколько раз и встала на лапы. Поднялась и Агва. Казалось, что монстр не замечает раны на лапе, но затем, шагнув к противнику, он вдруг споткнулся и жалобно заскулил. По львиной лапе сбежала струйка крови. Мантикора опустила голову, изучала какое‑то время рану, затем слизнула кровь и, зарычав, двинулась на Агву.

Укротительница заметалась, пытаясь решить, куда бежать дальше. Мантикора сжалась, готовясь к прыжку — этого Агва и ждала. Как только монстр прыгнул, новоиспеченная голиафка взмыла высоко вверх, заставляя его пролететь под ней. Как только усеянная клыками пасть оказалась в безопасном отдалении, укротительница обрушилась на спину мантикоры. Удар оказался настолько сильным, что провалилась крыша. Монстр рухнул в находившееся внизу помещение, в то время как Агва сумела ухватиться руками за обломки крыши.

Ошалевшая от удара по спине и последующего падения, мантикора заметалась по просторному помещению, ища на кого бы обрушить свой гнев. Заметив белоснежные статуи воинов, она превратила их в пыль, затем увидела свое отражение на отполированной до блеска мраморной стене и попыталась атаковать несуществующего противника. Мощные лапы крушили стену до тех пор, пока от зеркальной поверхности не осталось и следа.

Издав разочарованный рык, мантикора замерла.

— Эй, ты! — позвала ее Агва.

Загривок монстра ощетинился. От львиного рыка содрогнулся, казалось, весь дом. Стекла в высоких окнах зала, где находилась мантикора, разбились.

— Давай, выбирайся оттуда. Ты нам еще пригодишься, — крикнула Агва.

Мантикора зарычала и начала вертеть головой, пытаясь определить, как ей выбраться на крышу.

— Только не говори, что за тобой придется спускаться, — проворчала Агва.

Мантикора снова зарычала. Сжалась и, выстрелив распрямившейся пружиной, устремилась к пролому в крыше. Ей не хватило около метра. Приземлившись на лапы, она затрясла головой, готовясь повторить попытку, затем заметила внушительно выступавший барельеф на стене, изображавший демонов из закрытого города, и сменила тактику.

Агва не сразу поняла, что происходит. Монстр прыгнул на стену. Мощные лапы напряглись, мгновенно толкая его дальше. Выступавшие из стены фигуры демонов раскололись, но мантикора уже находилась на расположенном выше барельефе противоположной стены. Еще один перекрестный прыжок — и монстр ухватился лапами за край пролома в крыше, заставляя укротительницу попятиться. Раненная лапа лишала мантикору прежней проворности, но укротительница понимала, что даже так — это серьезный и очень опасный противник. Нужно бежать, хитрить, выгадывая время, чтобы чернокнижник смог переправить по магическому мосту Кераспа.

Новоиспеченная голиафка побежала к башне, возвышавшейся в конце крыши. Выбравшись из пролома, мантикора последовала за ней, но прыти у хищника явно поубавилось. Раненая лапа заставляла сильно хромать, давая шанс Агве вести свою игру.

Сначала ведьма планировала забраться на башню и посмотреть, как идут дела у чернокнижника. Затем, нужно будет вернуть мантикору к мистифу, чтобы тот снова взял монстра под свой контроль.

С каждым новым часом, навыки Агвы совершенствовались. Она открыла для себя способности нового персонажа. Трудности закаляли. Сейчас она чувствовала, что могла бы сразиться на равных с мантикорой, если бы вопрос шел о жизни и смерти, но монстра нельзя было убивать. А вот навыки укротительницы нужно было еще развивать.

— Давай же, иди сюда! — заманивала Агва противника на башню.

Она не собиралась забираться на самый верх — достаточно было оказаться на уровне, откуда можно будет увидеть чернокнижника.

«Клюх. Клюх», — прокричал паривший в кровавом тумане орел, отвлекая мантикору.

Монстр засомневался, выбирая противника. Наступил на раненую лапу и зарычал, вспомнив, кто причинил ему боль.

Агва взбежала по лестнице на середину башни, слыша, как лязгают о каменные ступени когти бросившегося за ней монстра. В запасе было секунд десять — пятнадцать — не больше. Метнувшись к узкому окну, откуда хорошо просматривалась крыша, где остался мистиф, она замерла, увидев, как Керасп, выбравшись из башни, ставшей для него ловушкой, не имевшей выхода, медленно идет по созданной чернокнижником переливающейся ядовито — яркими цветами радуге. Сама Агва, будучи долгое время ведьмой, никогда не создавала магический мост — в Далеких землях в основном одни равнины, так что применять подобную магию незачем, но сейчас, наблюдая неравномерную пульсацию ядовитых цветов, составлявших радугу, она не сомневалась, что это заклинание высасывает немало сил из игрока.

«Главное, чтобы мистиф смог после этого снова подчинить мантикору», — она вздрогнула, увидев, как Керасп взмахнул руками, едва не потеряв равновесие, передвигаясь по узкой, пульсирующей разноцветной полоске, соединившей окно его башни и край крыши, где находился Бриск. «Он справится», — сказала себе Агва, понимая, что у нее самой сейчас проблем не меньше. Мантикора, хоть и раненая, все равно оставалась крайне опасной.

Поднявшись по лестнице, монстр вышел на обзорную площадку, где находилась его жертва, но от голиафки там остался лишь запах. Выбравшись в окно, она спустилась по стене и теперь звала его снизу. Мантикора зарычала и метнулась обратно, превратившись на узкой лестнице в хорошую мишень. Агва успела нанести ей не меньше пяти ударов кнутом: несильных, но главной целью укротительницы было не калечить монстра, а замедлить его, отравляя ядом голиафской кобры, сочившимся из кнута.

Теперь оставалось вернуть мантикору мистифу.

Дождавшись, когда монстр выберется из башни, Агва побежала к краю крыши. О том, чтобы запрыгнуть обратно на дом, где остался чернокнижник, не могло быть и речи — он находился выше, да и ведьма не была уверена, что мантикора, ослабленная ядом, осилит такой прыжок. Нужно было идти другим путем.

Агва выбрала самое больше окно последнего этажа расположенного напротив здания, и, разбежавшись, прыгнула, надеясь, что мантикора последует за ней. Зазвенели разбившиеся стекла. Укротительница перевернулась через голову несколько раз и встала на ноги. Мантикора не заставила себя долго ждать. Грузно приземлившись на мраморный пол, хищник выпустил когти, чтобы остановить скольжение. От соприкосновения когтей с мрамором полетели искры.

— Вот и умница, — мурлыкнула Агва, устремляясь к высоким дверям, ведущим из зала.

В какой‑то момент у нее мелькнула в голове мысль: «А что если двери будут закрыты?» Укротительница навалилась на них плечом. Замки жалобно треснули, но устояли. Услышав грозный рык за спиной, Агва нырнула в сторону, избегая столкновения с прыгнувшей на нее мантикорой. Тело монстра ударилось в закрытые двери, с грохотом выламывая их. Укротительница наградила мантикору ударом кнута, выскользнула в распахнувшиеся двери и побежала по лестнице на крышу.

Мантикора не отставала, но и не могла догнать. Агва понимала, что монстр обессилен, хоть и пытается не показывать этого. Впрочем, ведьма и сама лишилась доброй половины сил.

Выбравшись на крышу, она едва не рухнула назад, напуганная пролетевшим над крышей орлом.

«Кьяк — кьяк — кьяк», — раздался клекот хищной птицы.

Внимание орла привлек чернокнижник. Но едва он приблизился к Бриску, как за низкорослого колдуна вступился гигант — голиафец. Спрыгнув с магического моста, Керасп встал на защиту мистифа, отмахнувшись от орла клинком. Хищная птица избежала удара, но предпочла отступить, поднявшись к скрытым кровавым туманом сводам гигантской пещеры.

Появление орла заставило Агву замешкаться на выходе, позволив мантикоре сократить разделявшее их расстояние. Укротительница изогнулась в вопросительный знак, спасая спину от удара когтистой лапы монстра. Второго шанса достать противника Агва не собиралась давать преследовавшему ее хищнику — кувырнулась вперед, резко поднялась и бросилась со всех ног к мистифу.

— Бриск! — закричала она. — Возвращай контроль над мантикорой!

Чернокнижник устало поднял голову. Бледное лицо его было покрыто потом. Он попытался подчинить имитацию монстра, но не смог. Повторил попытку — снова неудачно.

— Чего ты ждешь? — закричала Агва, поравнявшись с чернокнижником.

— Мне нужно немного времени, чтобы восстановиться, — сказал мистиф.

Укротительница выругалась, наградив приближающуюся мантикору ударом кнута. Хищник зарычал и резко остановился, изучая трех противников.

— Охраняй Бриска, — велела укротительница Кераспу, а сама начала смещаться в сторону, издавая языком щелкающие звуки, привлекая внимание мантикоры.

Монстр зарычал и ударил передней лапой воздух.

— Давай же, атакуй меня, — сказала Агва, желая отвлечь внимание мантикоры от чернокнижника.

Кровь тонкой струйкой текла из раненной лапы хищника. Тряхнув головой, превращая на мгновение густую гриву в веер, мантикора прыгнула в сторону Кераспа и мистифа, расценив их менее сильными противниками, чем укротительница.

Агва успела наградить монстра ударом кнута, но это не могло остановить его. Растопырив когти на мощных лапах, он летел к мистифу, спасти которого сейчас мог только Керасп.

«Только бы он не забыл, что нам нельзя убивать мантикору», — успела подумать ведьма, за мгновение до того, как клинок стражника вспорол воздух.

Сместившись в сторону, Керасп встал между монстром и чернокнижником. Его клинок встретил удар когтей мантикоры. Посыпались искры. Монстр навалился на противника, но голиафец устоял, схватив противника за лапы. Хищник зарычал, пытаясь дотянуться клыками до стражника. Керасп увернулся дважды, потом его левая нога подогнулась и он упал на одно колено. Мантикора нависала над ним, готовясь придавить его, сломив сопротивление, а затем разорвать горло. Но Агва спутала планы монстра.

Кнут трижды опустился на спину мантикора. Хищник взвыл от боли, отпуская Кераспа. Шатаясь, монстр отошел в сторону. Яд голиафской змеи и полученная рана отняли почти все силы.

«Еще немного и мы убьем ее», — подумала Агва.

Мантикора тихо, почти неслышно зарычала, готовясь к новому прыжку. Целью ее был Керасп.

— Она не переживет еще одного ранения! — крикнула ведьма.

Ее голос долетел до ушей стражника за пару секунд до того, как он нес монстру рубящий удар. Это позволило ему успеть повернуть оружие, ударив монстра не лезвием, а боковой стороной клинка.

Мантикора отлетела в сторону, упав на бок. Какое‑то время она неподвижно лежала, тяжело дыша, затем, издавая гортанные звуки, начала подниматься.

«Она не остановится», — поняла Агва.

— Попытайся подчинить мантикору еще раз, — крикнула ведьма мистифу. — Оно очень ослабла. Ты должен справиться!

Чернокнижник повторил заклинание. Чувствуя магическое воздействие, мантикора издала громогласный львиный рык и замерла.

— Получилось? — недоверчиво спросила Агва. — Ты подчинил ее?

Она переводила взгляд с чернокнижника на мантикору и обратно.

— Думаю, нам всем нужно посетить храм, как тот, куда вы заходили с Кераспом перед входом в Мертвый город, — сказал Бриск. — У мантикоры практически не осталось сил, и у меня, если честно, тоже.

— Посетим, — пообещала Агва. — Но сначала нам нужно найти Ха — Райю. Бриск, ты можешь сотворить заклинание поиска?

— Сомневаюсь.

— Ты сама можешь найти вора, — сказал Керасп. — Укротительницы владеют базами магии. Я сам видел, как они ищут мантикор.

— Понять бы еще, что для этого нужно сделать, — проворчала Агва, доставая из походной сумки базовый набор укротительницы.

Информационные протоколы активировались, стоило прикоснуться к порошкам или травам, необходимым для заклинаний. Арсенал колдовства был, конечно, значительно меньше, чем в базовом наборе ведьмы Далеких земель, но…

— А персонаж‑то интересней, чем кажется на первый взгляд, — сказала Агва, начиная подготавливать заклинание поиска.

Все необходимые ингредиенты были местными, но доступная информация сообщала, что можно, продолжая развитие персонажа, научиться применять более сложные заклинания, в основе которых лежат магические ингредиенты из Аида или Далеких земель. Разумеется, о том, чтобы достичь серьезного уровня владения магией не могло быть и речи, но это с лихвой компенсировали впечатляющие физические свойства укротительницы мантикор.

— А ты быстро учишься, — похвалил Керасп, когда Агва активировала заклинание поиска и трехмерный схематичный рисунок, появившийся в воздухе, показал всех живых существ в окрестностях, изображая их крупными точками. Имитации отличались от реальных игроков цветом. Они были бледно — синими, тогда как имитации — ярко — красными.

Схема была очень условной, многих деталей не хватало, но так было даже проще определить примерное местоположение Ха — Райи — реальных игроков в Мертвом городе было мало, хотя Агва не могла заметить пару посторонних игроков. Скорее всего, это были просто воры или прочие искатели приключений и находились они на окраинах появившейся в воздухе трехмерной карты, следовательно, маловероятно, что могли принадлежать Ха — Райе.

Вблизи трех бледно — голубых точек, обозначавших Агву, мистифа и Кераспа, находилась только еще одна, принадлежавшая реальному игроку.

— Думаю, это наш вор, — сказала новоиспеченная укротительница мантикор.

Керасп и мистиф согласно кивнули. Смущали разве что ярко — красные жирные точки, окружавшие Ха — Райю.

— Кажется, у него проблемы, — протянул Керасп.

— Нужно торопиться, — сказала Агва, однако сил оставалось не так много, как хотелось бы. Если она еще могла бежать с горем пополам, то мистиф вообще передвигался с трудом. — Мы сразу за тобой, — крикнула ведьма стражнику.

Он бросил последний взгляд на карту и скрылся за ограждением крыши соседнего дома, в центре которого находился вздувавшийся, словно гигантская опухоль, витраж, в который можно было разглядеть прямоугольную шахту, где вращалась изгибающаяся лестница.

Керасп достал кинжал и постучал рукояткой по стеклу витража, пытаясь привлечь внимание вора, бегущего по вращающейся лестнице, напоминая белку в колесе — чем быстрее он поднимался, тем быстрее начинала вращаться лестница. Ступени, словно эскалатор, ползли против движения вора — неважно куда он бежит: вверх или вниз.

Стражник снова постучал в стекло выступавшего над крышей витража. Он не знал, понимает ли Ха — Райя, что попал в ловушку, но другого плана, кроме как привлечь к себе внимание вора, у него не было. «А что если попытаться разбить стекло?» — пронеслась в голове мысль. Удары Кераспа стали сильнее, но добиться успеха удалось, только когда на помощь подоспели Агва и Бриск. Совместным усилиями они сначала добились, чтобы по витражу побежали трещины, а затем, с громким звоном, стекла посыпались на вращавшуюся внизу лестницу.

Воздух со свистом ворвался внутрь, нарушая работу механизма, вращавшего лестницу, и та, сломав ограничители, начала подниматься, выдавливая каркас витража.

— Я уж думал — все, кранты, — сказал Ха — Райя, спрыгивая на крышу. Окинул стражника, мистифа и Агву внимательным взглядом. — У вас, кажется, тоже не обошлось без приключений?

— Я сражалась с мантикорой, а Бриск создал магический мост, чтобы Керасп мог выбраться из ловушки, — сказала Агва.

— Впечатлен. Особенно твоим боем с мантикорой. А у меня… — вор замолчал, бросая настороженный взгляд на застывшую лестницу, по которой поднимались ожившие боги, преследовавшие его после того, как он похитил рубины, служившие им глазами.

Сейчас четырехрукие и четырехглазые боги, бывшие некогда статуями, выбирались на крышу, готовясь к сражению.

— Это еще кто такие? — опешил Керасп.

— Долгая история, — отмахнулся Ха — Райя.

— И почему они преследуют тебя?

— Я кое‑что украл у них.

— Так отдай и пойдем отсюда.

— Отдал, но они, кажется, стали из‑за этого сильнее.

— А карта? — вмешалась в перепалку Агва. — Ты догнал обокравшего нас мертвеца?

Вместо ответа Ха — Райя показал возвращенный свиток. Дальше поговорить не удалось, потому что четырехрукие древние боги начали атаковать.

Ладони их вспыхнули синим пламенем. Из открывшихся ртов вырвались душераздирающие вопли, от которых на несколько секунд замерли игровые персонажи диверсантов. Этого хватило древним богам, чтобы провести первую атаку. Досталось Кераспу, стоявшему к ним ближе остальных. Попади под такую атаку Агва или Бриск, то не факт, что им удалось бы уцелеть.

— Однако, — проворчал стражник, поднимаясь на ноги.

— Ты как? — спросила Агва.

— Нормально, но еще одной такой атаки могу не пережить.

— Значит, нам сразу кранты, если подставимся, — подытожил вор.

— Ты пробовал атаковать их? — спросил стражник.

— Сначала они были каменными статуями, а потом, когда я отдал им украденные рубины, превратились в этих монстров, — Ха — Райя пробормотал бессвязные проклятия, заметив, что древние боги разделяются. — Сомневаюсь, что их возьмет обычный клинок.

— Значит, не пробовал? — стражник поднял клинок. — Держитесь подальше от них.

Он выбрал ближайшее божество и ринулся в атаку, уклоняясь от пылающих синим пламенем рук. Сталь клинка лязгнула о туловище противника. Керасп провел серию из четырех мощных ударов и отступил, изучая нанесенные повреждения.

— Кажется, они только внешне похожи на живых, а внутри остаются каменными истуканами, — сказал Ха — Райя, разглядев сколы на туловище божества.

— И как с ними бороться? — всплеснул руками Керасп. — Я конечно сильный, но не настолько, чтобы разбивать кулаками камни. Может, если использовать какое‑нибудь специальное оружие… Но у меня есть только меч…

— Мантикора! — оживилась Агва. — Я видела, как она крушит камни, превращая в пыль.

— Но она ранена и истощена, — возразил Керасп.

— Эти древние боги медлительны до неприличия. Не думаю, что они смогут ранить мантикору, — ведьма устремила вопросительный взгляд к мистифу. — Считай это репетицией перед главными сражениями в чертогах Старца.

— Хочешь, чтобы я сам управлял мантикорой? — засомневался мистиф.

— Когда‑то нужно начинать… — Агва нахмурилась. — Впрочем, у нас есть карта, и мы можем попробовать сбежать от этих божественных истуканов.

— Я бы предпочел сбежать, — признался мистиф, понимая, что сейчас не в той форме, чтобы поспеть за ловкими голиафцами. К тому же в небе кружил орел, выглядывая себе жертву, чтобы схватить и унести в гнездо.

«Клюх. Клюх», — прокричала невидимая в кровавом тумане хищная птица.

— Ладно, давайте попробуем мантикору в действии, — сдался мистиф.

Разделившиеся для атаки древние боги замерли, услышав грозный львиный рык. Виляя хвостом и скаля зубы, мантикора медленно полубоком подходила к ближайшему каменному божеству. Четырехглзаый и четырехрукий истукан приготовился атаковать. От том чтобы защищаться он и не думал. Красные, горящие рубиновым светом глаза божества следили одновременно и за мантикорой, и за мистифом. Четыре кулака пылали синим огнем.

— Попробуй сделать ложный выпад, — посоветовал чернокнижнику Керасп.

Другие божества приближались к своим противникам. Они двигались медленно, но никто не сомневался, что при необходимости каменные истуканы могут прилично прибавить, так что сбежать не получится. Да и не хотел уже никто бежать — пусть мистиф тренируется управлять своим питомцем. Получая свободу, мантикора, конечно, превращалась в грозное оружие, но оружие это само выбирало цель. У монстра не было союзников. Он был против всех и набрасывался на ближайшего, а чтобы приручить его — такая способность имелась в арсенале Агвы, — требовалось время. Так что вся надежда была на мистифа.

Древнее божество подняло правую ногу и топнуло, реагируя на ложный выпад мантикоры. Черепица под ступней каменного истукана разлетелась вдребезги, но мантикора, ловко отступив, тут же нанесла мощный удар лапой по ноге божества, превратившейся в пыль.

— Работает! — оживилась Агва.

Каменный истукан потерял равновесие и начал заваливаться вперед. Уже в падении, он попытался дотянуться одной из четырех рук до противника. Мантикора повторила прежний маневр: отступила и тут же атаковала. Передние лапы ударили с двух сторон древнего бога по голове. Камень с грохотом раскололся. Поднялось облако пыли. Едва уловимый ветер подхватил его, унося прочь. От каменного истукана осталась горстка серого пепла, на которой блестели четыре рубина, служившие прежде божеству глазами.

— Отлично, осталось еще восемь, — сказал Керасп, уклоняясь от выпада приближавшегося к нему противника.

Светящиеся синим огнем кулаки божества просвистели в опасной близости от головы голиафца. Второй каменный истукан зашел сбоку, и Керасп не без труда уклонился от атаки, практически добровольно шагнув в объятья третьего божества. Две руки, произраставшие из нижней части каменного истукана, обхватили стражника мертвой хваткой. Две другие руки поднялись, готовясь обрушиться на незащищенную голову Кераспа. Хотя вряд ли шлем или какая‑нибудь другая броня могли защитить от подобного удара.

Подкравшись со спины, мантикора ударила схватившее голиафца божество по спине, расколов каменное туловище. Поверженное божество упало, превращаясь в пыль.

Мистиф направил подчинявшегося ему монстра к третьему каменному истукану. На этот раз ложный выпад не сработал, но мантикора все равно была в разы быстрее противника. Удар лапой уничтожил ноги противника. Каменный истукан упал. Мантикора прыгнула на него, пробив лапами грудь, а когда умирающее божество попыталось ударить ее, ловко отскочила в сторону. Каменный истукан превратился в облако пыли.

Оставались еще шесть.

Мантикора тихо зарычала, привлекая к себе внимание. Забыв о голиафцах, ожившие боги двинулись к главному противнику, образуя полукруг.

Пользуясь случаем, Агва опутала кнутом ноги, повернувшегося к ней спиной истукана. Он сделал шаг, и грузно повалился вперед, лицом вниз. Керасп подскочил к нему и начал что есть силы бить мечом по шее. Дюжина ударов — и голова каменного истукана слетела с плеч. Божество распалось, став пылью.

— Рубины забери, — посоветовал Ха — Райя, показывая на оставшиеся среди пепла драгоценности.

Каменные истуканы взяли мантикору в кольцо. Мистиф выжидал до последнего, затем отдал мантикоре приказ высоко подпрыгнуть, обрушившись сверху на оживших богов, растопырив мощные лапы. Когти вспороли четырех каменных истуканов. Облако пыли скрыло мантикору от противников. Ожившие боги замешкались, молотя по воздуху горящими синим огнем руками, пытаясь наудачу попасть в мантикору, которая, ведомая мистифом, ловко маневрировала, заставляя противников крушить друг друга, пока они все не превратились в пыль — последнего прикончил подоспевший Керасп.

— Как поступим с рубинами? — спросил вор. — Поделим трофеи поровну или…

Голиафцы переглянулись и устремили взгляды к мистифу, отозвавшему мантикору. Телебы хмурились, понимая, что если кто‑то и заслужил присвоить артефакты, так это он.

— Что? — растерялся чернокнижник. — У моего персонажа нет врожденной жадности, как у голиафцев.

— Это значит, мы можем забрать рубины? — спросила Агва.

Мистиф кивнул. Голиафцы выждали пару секунд и бросились делить артефакты, поднимая облака осевшей пыли. Каждый пытался ухватить куш побольше. Причем, за последний рубин едва не разразилась драка.

— Ладно! — закричала Агва, пытаясь остановить потасовку. — Думаю, будет честно, если последний рубин заберет Бриск.

Нехотя, но Керасп и Ха — Райя все‑таки согласились. Бриск спрятал артефакт в вещмешок, не особенно понимая, как сможет использовать его, но если это успокоит безумие голиафцев, то…

Город задрожал и начал перестраиваться. Платформы, на которых он был построен, поднимались и опускались, заставляя дома деформироваться, меняя формы и первоначальные назначения. Так, например, башня, в которой был пленником Керасп, пока чернокнижник не освободил его, превратилась в колодец, построенный в во внутреннем дворе королевского дворца. Сами диверсанты оказались внутри этого строения.

— Ага! — оживился Ха — Райя. — Судя по всему, мы сейчас находимся в центре Мертвого города.

Он отмахнулся от пары надоедливых линков и достал карту, пытаясь определить, куда им идти дальше. Золотистые линии свитка перестроились, отвечая изменившимся чертежам города.

— Думаю, будет неплохо немного отклониться от маршрута, — сказал вор, указывая на храм, где можно было восстановить силы.

— Согласна, — поддержала его Агва. — Только бы не наткнуться на новых мертвецов или каменных богов.

— От других игроков, которые шастают здесь, тоже добра не жди, — сказал стражник.

— Кто же спорит, — согласился Ха — Райя.

Они покинули внутренний двор через центральные ворота дворца. Какое‑то время ничего примечательного не происходило, если не считать, что долго не удавалось открыть тяжелые створы, словно город решил выкачать из диверсантов остатки сил.

Выбравшись на широкую улицу, они, стараясь держаться ближе к зданиям, надеясь, что так удастся избежать ненужного внимания, покинули центр, оказавшись в заброшенном торговом квартале, где не было улиц — только узкие проходы в громадном строении, похожим, если изучать его структуру по чертежам карты, на муравейник.

Взяв паузу, диверсанты дождались, когда Агва активирует заклинание поиска, проверив, нет ли в торговом квартале других игроков.

— Вот зараза, — скривился Керасп, заметив множество красных точек, обозначавших имитации. Бледно — синих точек, обозначавших игроков, было всего три. — Как думаешь, кем могут быть эти имитации?

— Понятия не имею, — признался Ха — Райя. — Думаю, пока не увидим, не узнаем.

— Может быть, проще обойти рынок? — предложила Агва, прося вора еще раз показать карту.

— Потеряем много времени, — отмахнулся он. — К тому же, нет гарантии, что не заплутаем в соседских кварталах. Да и сил у нас остается все меньше. Я, например, едва ноги передвигаю.

С последним спорить было сложно. Если Керасп еще с горем пополам мог передвигаться, то на мистифа было жалко смотреть. «Не пришлось бы его нести», — подумала Агва, жалея, что нельзя запихнуть чернокнижника в магический кристалл, где уже находились обессиленные телебы.

— Ладно, давайте рискнем, — решила она, стараясь запомнить, где сейчас на карте поиска находятся бледно — голубые точки, обозначавшие реальных игроков. — С имитациями справимся, а встречи с игроками попробуем избежать.

Они вошли в открытые ворота квартала — рынка. Протоколы восприятия обострились, но усталость была такой сильной, что запланированного разработчиками эффекта не получилось. Диверсанты, стараясь соблюдать бдительность, неспешно продвигались вглубь мертвого рынка, бросая усталые взгляды в стороны брошенных прилавков и шатров.

В гнетущем молчании было слышно, как жужжат мухи, кружа над прилавками в мясных лавках. Казалось, что еще минуту назад здесь кипела жизнь. В таверне еще хлопала входная дверь. На дополнительных столах, установленных у входа, в деревянных кружках пенился эль.

— Не нравится мне это, — прошептал Ха — Райя, вспоминая, как они попали в ловушку на площади мертвецов. Еще одного подобного приключения им не пережить.

— Брось! — попыталась рассмеяться Агва, чтобы снизить напряжение. — Не хочешь же ты сказать, что испугался торговцев?

Ха — Райя не ответил — мгновение назад ему показалось, что он заметил какое‑то движение в одном из шатров, и сейчас он вглядывался в призрачную темноту, где, казалось, передвигаются ожившие тени.

— Смотрите! — дрожащим голосом произнес Керасп, указывая на проявившиеся в лавках слабые силуэты торговцев.

— Призраки, — догадалась Агва. — Вот кого мы видели во время заклинания поиска.

— Думаешь, они не могут причинить нам вред? — спросил Ха — Райя.

— Я не знаю.

Души торговцев проявились более отчетливо. Казалось, они не замечают чужаков, занимаясь своими делами. В тишине стали раздаваться далекие, едва уловимые голоса. Затем появились запахи — особенно когда диверсанты проходили мимо лавки с жарящимся на вертеле люмидом — небольшим животным из земель Аида.

Следом за торговцами рядом с шатрами стали появляться покупатели. Их становилось все больше и больше. Голоса и запахи усилились. Узкие проходы между шатрами и лотками торговцев заполнялись призраками. Керасп столкнулся с одним из них и, ахнув, едва не упал.

— Ты чего? — опешила Агва.

— Кажется… — Керасп тряхнул головой. — Такое чувство, что пропустил нехилый удар…

— Ой! — на этот раз с призраком столкнулся Ха — Райя. — Думаю, они забирают во время таких столкновений у нас силы, — решил он.

— Вот как… — Агва предусмотрительно уступила дорогу очередному призраку.

Мантикора, которой, казалось, тоже пришелся не по душе контакт с призраками, попыталась вступить с ними в бой, но они не замечали ее. Мантикора бросалась на них, теряя силы, а призраки все шли и шли…

— Останови ее! — велела Агва чернокнижнику.

— Легко сказать! — проворчал Бриск.

Они отступили к не пользующейся особенным спросом лавке с рыбой из горных рек, дождались, когда поток покупателей поредеет, и попытались проскочить на следующий участок.

— Так мы никогда не покинем рынок, — сказал вор, когда перебежками им удалось преодолеть еще один торговый сектор.

Здесь покупателей было меньше, зато появились призрачные рикши, избегать столкновений с которыми было еще сложнее, чем в случае с простыми призраками. В рикшах находилась знать Мертвого города. За некоторыми шли в ряд слуги — но их было немного.

— Смотрите! — крикнула Агва, указывая на трех мертвецов, тащивших тяжелый сундук.

— Я уже видел их, когда город перестроился, разделив нас, — сказал Агва.

— Они не призраки?

— Нет. — Вор рассказал, как встретился с ними в затопленных подвалах. — Ходят слухи, что Мертвый город искушает непрошеных гостей, заманивая в ловушку… — Ха — Райя повернулся к мистифу. — Бриск, скажи, ты видишь мертвецов?

— Мертвецов? — в конец измочаленный чернокнижник посмотрел в указанную вором сторону. — Это не мертвецы, — на губах мистифа появилась улыбка. — Это жрецы из храма Сфинкс. Они несут сундук с древними фолиантами именных заклинаний… — На лице его появились сомнения. — Не понимаю, как персонажи Аида появились в Голиафских горах? И почему вы говорите, что это мертвецы?

— Думаю, мы видим то, что хотим видеть, — решил Ха — Райя. — У голиафцев беда с жадностью, поэтому мы видим сундук с монетами, тогда как для чернокнижника — это древние фолианты с заклинаниями. А что касается тех, кто несет наживку… Думаю, здесь все обстоит так же, как с фолиантами и монетами — каждый персонаж видит то, во что ему будет проще поверить.

— Так содержимое сундука — фальшивка? — разочарованно спросил мистиф.

— А вот здесь я слышал много разных историй. Говорят, что из ловушки можно выпутаться, и тогда игрок получит то, что служило ему наживкой.

— Звучит заманчиво, — протянул мистиф.

— Согласен, — поддержал Керасп, и в глазах его блеснула алчность.

— Нет у нас сейчас ни сил не времени, чтобы ввязываться еще в одну авантюру, — сказала Агва, хотя все ее внимание было приковано к сундуку с золотыми монетами. — Разве что, можно попробовать добраться до храма восстановления сил, а затем вернуться и…

— Вот, возьми, — сказал вор, протягивая укротительнице амулет, блокировавший недостатки голиафцев. — И ты тоже… — сунул он в руки Кераспу еще один амулет. — Ну а ты… — он устремил тяжелый взгляд на чернокнижника. — Не знаю, поможет амулет тебе или нет, но… — вор расстался с еще одним магическим предметом.

Чернокнижник послушно надел амулет на шею. Мертвецы/жрецы с сундуком скрылись за поворотом, ведущим на новый сектор рынка.

— Нам в другую сторону, — напомнил Ха — Райя, когда они достигли перекрестка.

Никто не возражал, но все еще долго оборачивались, сожалея об упущенном бонусе.

Добравшись до участков рынка нацеленных исключительно на богачей, диверсанты смогли передохнуть — призраков — покупателей здесь было значительно меньше, а рикши двигались медленно. В них сидела заносчивая знать, а возничие были одеты в дорогие костюмы. Личной охраны было мало, зато повсюду виднелись призраки стражников. Торговцы вели себя скромнее — не приставали к потенциальным покупателям, а склонив головы и выйдя перед своими шатрами, молча стояли, демонстрируя на вытянутых руках свои лучшие товары.

Несколько раз, продолжая искушать, появлялись мертвецы/жрецы с сундуком заполненным монетами/древними фолиантами. Правда теперь, имея защитные амулеты, бороться с искушением рискнуть всем и попытаться заработать ценный бонус было проще. Не очень помогал амулет вора разве что чернокнижнику, но у того и не было встроенной в игровую точку сборки непреодолимой алчности и жажды обогащения, как у голиафцев.

Лишь однажды Керасп не удержался и хотел броситься следом за мертвецами с сундуком, наплевав на главную цель миссии диверсантов, к которым он присоединился, познакомившись с Агвой. Его остановил Ха — Райя, ловко поставив подножку, чтобы сохранивший больше других сил стражник столкнулся с призраком торговца, мимо которого они проходили.

— Какого черта? — опешил Керасп, не ожидая подобного подвоха. — Я же мог погибнуть!

— Нет, не мог, — улыбнулся вор. — У тебя были еще силы, в отличие от нас.

— Зато теперь, я еле дышу, как мистиф!

— Зато не погонишься за миражом наполненного драгоценностями сундука.

— Прирезать бы тебя за это! — процедил сквозь зубы Керасп, провожая мертвецов, уносящих сундук, тоскливым взглядом.

— Ладно. Потом спасибо скажешь, — отмахнулся Ха — Райя, сворачивая, согласно карте, к последнему участку рынка, за которым находился храм, где можно было восстановить силы.