ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)

Глава 4

После безумного лабиринта Мертвый город встретил диверсантов непривычной тишиной. Сама пещера была настолько огромной, что взгляд не мог охватить ее всю. Сам город находился на каменном возвышении, опоясанном внушительным рвом, на дне которого, далеко — далеко внизу, бурлила раскаленная магма, заливая мир, построенный внутри Голиафских гор, недобрым красным светом. Вначале показалось, что едва уловимое бурление лавы — это единственный звук, который раздается в застывшем мире.

Восприятия игроков обострились, предвещая недоброе. Тишина была зловещей, давящей. Затем раздался пронзительный, заставивший вздрогнуть крик орла, парившего в недосягаемых для взгляда сводах пещеры, затянутых кровавым туманом, подсвеченным бурлящей лавой.

Диверсанты вздрогнули, запрокинув головы. Не сразу, но птицу удалось рассмотреть. Тело ее было около метра в длину. Короткий белый хвост заканчивался черной каймой. Крылья в размахе превосходили длину тела в несколько раз. На внутренней стороне крыльев можно было разглядеть белые пятна. Орел парил в кроваво — красном тумане. Маховые перья крыльев, отливающие синевой, были широко расставлены, словно растопыренные пальцы.

«Клюх. Клюх, — издал орел новый набор звуков. — Кьяк — кьяк — кьяк…»

Обостренные восприятия вызвали озноб. Особенно сгущало картину отсутствие других звуков. Информационные протоколы, интегрированные в точки сборки, сообщили что птица называется орлом. Хищник. Обитает преимущественно в горах. Живет оседло. Держится парами. Охотится на самую разнообразную дичь. Чаще всего на сквадеров и тяньгоу, но может напасть и на похожего на тюленя буньипа.

— Что он делает? — шепотом спросила Агва, готовая после лабиринтов к чему угодно.

— Охраняет свою территорию, — сказал Ха — Райя. — Когда я был здесь в прошлый раз, то уже видел его.

— Он опасен? — спросил Гедер.

— Возможно… — вор прищурился, изучая оперение. — Только это детеныш. Видите белые пятна? Где‑то есть более крупные птицы.

— От них добра не жди, да? — скривился молодой Тим.

— Думаю, нам лучше этого не узнавать, — хмуро улыбнулся вор.

— Я встречал орлов, когда поднимался в Голиафские горы, пытаясь отыскать тайные тропы в Аид, — сказал Тарос. — Это было до того, как нас объединил торговец Гамбино, — пояснил он, бросив короткий взгляд на Гедера. — Нас было десять человек. Орлы утащили пятерых. Они охотятся обычно двумя способами: либо парят высоко в небе, либо скользят вдоль скал. Но могут поджидать жертву в засаде… — предводитель диверсантов поежился. — Не знаю, справятся ли они с голиафцами, но телеба утащить им под силу. Они пикируют на свою жертву, хватают одной лапой за шею, а другой за спину, ломая позвоночник…

Тарос запрокинул голову, снова услышав тонкий мелодичный посвист птицы. Молодой Тим предусмотрительно обнажил клинок.

— Не думаю, что этот орел станет нападать на нас, — успокоил его лидер. — Те, которых я видел в горах, были куда крупнее.

— Согласен, — поддержал его Ха — Райя.

Продвигаясь по каменной дороге, протянувшейся вдоль стены пещеры, они добрались до веревочного моста. Тишина продолжала казаться абсолютной. Шаги в ней, особенно осыпавшиеся время от времени камни, заставляли замирать. В эти моменты, нагнетая напряжение, снова раздавался крик орла.

«Клюх. Клюх. Кьяк — кьяк — кьяк…»

— Мурашки по коже от этой птицы, — проворчал молодой Тим, доставая пращу.

— На твоем месте я бы этого не стал делать, — остановил его Ха — Райя.

— Телебы могут попасть в любую цель из пращи! — гордо заявил Тим. — Это особенность персонажа.

— Охотно верю, но убив птенца, ты можешь привлечь внимание зрелых особей. Оно нам надо?

Телеб наградил парившего в кровавом тумане орла недовольным взглядом и убрал пращу.

— Успеешь еще отличиться, — пообещал ему вор, изучая навесной мост.

Ров, опоясывающий скалы, где возвышался Мертвый город, сужался в этом месте, однако расстояние, которое нужно было пройти по навесному мосту, все равно было внушительным.

— А если мост — это ловушка? — спросил Гедер.

— Ты видишь другой путь в город? — спросил Керасп.

— Скажи, вор, — обратился Тарос к Ха — Райе, — в прошлый раз ты пересекал мост или нет?

— Да, но я бы не стал здесь ничему доверять.

— Логично.

Они решили, что вор пойдет первым. Ловкий и гибкий, ему не составит труда спастись, попав в ловушку. Карта, полученная от завербованных фидаинов, показывала, что есть другие способы пересечь ров, но они не подходили для многочисленной группы. Один способ предполагал, что нужно поймать орла и забрать его крылья, другой — использовать катапульту в совокупности с заклинаниями левитации. В общем, навесной мост в списке выглядел самым безопасным.

— Не следуйте за мной, пока не пройду половины, — сказал Ха — Райя.

Он ступил на шаткий мост, крепко ухватившись за веревочные поручни. Выждал несколько секунд, понял, что угрозы нет, и начал осторожно продвигаться вперед. Черные доски под ногами выглядели старыми, но надежными. Некоторые веревки, державшие мост, соединяя стороны внушительного рва, были толщиной с руку телеба. Другие тоньше, но опасности, кажется, ничего не предвещало.

— Вроде все в порядке, — сказал, обернувшись, Ха — Райя, пройдя около двух дюжин шагов. Он еще не преодолел половины расстояния, но выглядевшая надежной конструкция, убеждала отбросить страхи. — Думаю, вы можете следовать за мной.

Тарос возглавил группу. Мистиф и мантикора, как всегда, шли последними.

«Клюх. Клюх. Кьяк — кьяк — кьяк…» — раздалось в высоких затянутых кровавым туманом сводах гигантской пещеры.

Молодой орел заметил мантикору и решил попытать счастье, сорвавшись в молниеносное пике, частично сложив крылья.

— Осторожней! — закричал вор, ошибочно решив, что орел атакует кого‑то из телебов.

Контролируемая мистифом мантикора не успела среагировать на атаку. Молодая хищная птица, вцепившись в спину монстра, и балансируя при помощи крыльев, нанесла серию ударов острым клювом, стараясь попасть в шею.

— Отгоните орла! — взревел Тарос, начиная раскручивать над головой пращу, но его опередила Агва, воспользовавшись отравленным кнутом из кожи голиафской кобры.

— Только не убивайте птицу! — крикнул Ха — Райя, но его голос заглушили оживленные вопли телебов, радовавшихся, что ведьма в теле укротительницы не промахнулась.

Кнут попал орлу по спине. Раны было не видно, но кровь брызнула на доски подвесного моста. Молодая птица оставила мантикору и отлетела в сторону. Яд голиафской кобры быстро отравлял кровь.

«Кьяк — кьяк — кьяк» — издал орел растерянный клекот.

Крылья стали тяжелыми. Птица смогла взмахнуть ими еще десяток раз, затем камнем полетела вниз, издав протяжный посвист:

«Клюх. Клюх».

Затем бурлящая лава проглотила молодого орла.

Перегнувшись через край, телебы долго смотрели вниз.

— Ты, кажется, что‑то сказал? — спросил Тарос, обращаясь к Ха — Райе.

— Я просил не убивать птицу, — буркнул вор, опасливо оглядываясь по сторонам. — Это ведь был детеныш. Что будем делать, если появятся взрослые особи?

— Взрослые, говоришь… — Тарос устремил взгляд к дальней стороне подвесного моста, понимая, что они не преодолели и половины маршрута. — Что ж, тогда нужно торопиться.

Он окрикнул диверсантов, требуя продолжить движение. Но не успели они добраться до середины моста, как тишину прорезал новый орлиный посвист. В кровавом тумане, скрывавшем своды пещеры, появился огромной орел. Туловище его было размером почти с телеба. Окраска — темно — бурая, с золотистыми вкраплениями. Золотым был и острый, крючкообразный клюв. Расправив крылья, орел парил в высоте, изучая своих врагов.

Телебы засуетились, пытаясь ускорить шаг, отчего подвесной мост начал раскачиваться. Канаты затрещали. Доски под ногами начали жалобно поскрипывать.

— Если не успокоимся, то все рухнем в лаву! — крикнул вор.

— А ну все взяли себя в руки! — взревел Тарос, на что мантикора неожиданно ответила протяжным львиным ревом.

Запрокинув голову, монстр смотрел на парившую высоко вверху хищную птицу. Из ран, оставленных погибшим детенышем на шее мантикоры, капала кровь.

— Первыми не нападать! — приказал Тарос, раскручивая над головой пращу, готовясь к броску. — Только если орел сам попробует атаковать, тогда… — он не договорил.

«Клюх. Клюх», — просвистела парившая в небе птица и, сложив крылья, камнем рухнула вниз.

Телебы выпустили камни из пращей, но не один из них не попал в цель — таким стремительным было падение орла. Мантикора зарычала и поднялась на задние лапы, готовясь к бою. Но контроль мистифа лишал могучего монстра маневренности.

— Отпусти ее, — крикнула Агва чернокнижнику. — Она сейчас не наброситься на нас. У монстра есть другой противник!

Сняв с пояса кнут, ведьма приготовилась защитить диверсантов за ее спиной, если мантикора все‑таки попробует напасть на них вместо того, чтобы противостоять орлу.

«Клюх. Клюх», — пронзительно разнеслось по гигантской пещере.

Мистиф прочитал заклинание невидимости и деактивировал контроль над мантикорой. Раздался раскатистый рев монстра.

«Клюх. Клюх», — ответил орел.

Мантикора ударила лапой, вспарывая воздух. Столкновение хищников казалось неизбежным, но… Неожиданной орел расправил крылья, изменив направление. Подвесной мост вздрогнул и начал раскачиваться, когда птица атаковала Агву. Тело голиафки было крупным, но орел собирался отомстить за смерть детеныша. Не ожидая нападения, Агва не успела воспользоваться кнутом. Орел ударил ее в грудь. Ведьма в теле голиафки устояла, слыша, как хрустнули доски подвесного моста. Золотой клюв орла попытался пробить шею противника. Агва закрылась рукой. Кровь хлынула из поврежденной конечности.

В правой руке она продолжала сжимать кнут, но сейчас от него не было пользы. Агва собиралась выбросить его, выхватив короткий кинжал, более подходящий для ведения боя вблизи, но ее опередила мантикора. С глухим гортанным рыком монстр прыгнул на противников.

Каким‑то образом орел сумел заметить атаку. Взмахнул огромными крыльями, избегая смертельных ударов лап монстра. Вместо хищной птицы мантикора ударилась в укротительницу. Агва не устояла, повалившись на спину. Доски моста жалобно хрустнули и сломались. Укротительница, орел и мантикора полетели в бездну. Агва раскинула руки, пытаясь удержаться, но спас ее зацепившийся за веревки подвесного моста кнут, рукоять которого она машинально продолжала держать. Кнут натянулся, удерживая укротительницу и прицепившегося к ней орла.

Что касается мантикоры, то она с кошачьей ловкостью успела ухватиться за края уцелевших досок. Выбравшись на неповрежденный участок моста, мантикора, не обращая внимания на обнаживших оружие диверсантов, свесилась в разлом, пытаясь достать передней лапой своего главного противника — орла.

Хлопая огромными крыльями, хищная птица не оставляла попыток разорвать острым клювом горло Агвы. Укротительница ужом изворачивалась, чтобы спастись. Левая рука, которой она защищала шею от ударов золотого клюва, была сильно ранена. Кровь голиафки забрызгала перья орла.

Мистиф спешно начал читать заклинания, чтобы вернуть контроль над мантикорой.

— Запрыгивая мне на спину, — крикнул Ха — Райя, обращаясь к Таросу.

— Чего? — опешил телеб.

— Мы спустимся под мост, где ты сможешь воспользоваться пращей, — нетерпеливо пояснил вор.

Лидер диверсантов недовольно, но все‑таки подчинился. Вскарабкавшись на спину жилистого голиафца, которому пришлось встать на колено, чтобы телебу было удобнее забираться, Тарос приготовил пращу, ухватившись левой рукой за шею вора, а ногами пытаясь обвить его бедра.

— Только держись крепче, — сказал Ха — Райя и ловко перепрыгнул через толстые веревки, служившие перилами подвесного моста. Снизу доски, по которым они шли, крепились более тонкими веревками.

Вор постоял несколько секунд, разминая длинные ловкие пальцы, и шагнул, казалось, в бездну, ухватившись каким‑то чудом за веревки под мостом. Мышцы его напряглись, когда он начал передвигаться к наиболее удобной для броска камня позиции. Вниз смотреть было страшно. Тарос, по крайней мере, заставлял себя этого не делать, хотя сердце все еще бешено билось после того, как Ха — Райя спрыгнул с моста. Восприятия обострились. Бурление лавы внизу стало громче. Теплый воздух, поднимавшийся к сводам пещеры, стал горячее, обжигая кожу. Усилился запах серы. Глаза начали слезиться.

— Скорее! — закричала Агва, увидев, что помощь близка.

Орел воспользовался тем, что укротительница отвлеклась на мгновение, и нанес сильный удар золотым клювом. Агва успела опустить голову, прикрыв шею. Загнутый узкий клюв вспорол щеку, едва не выбив глаз.

Тарос увидел брызнувшую кровь и спешно раскрутил над головой пращу. Бросок вышел не таким сильным, как хотелось, зато снаряд попал в цель. Послышался недовольный клекот орла.

— Давай еще раз! — крикнул вор, пытаясь подобраться ближе.

Хищная птица бросила на чужаков гневный взгляд, дав Агве секундную передышку. Укротительница выхватила кинжал и нанесла противнику режущий удар. Сталь полоснула по темно — синему оперению, но орел успел взмахнуть пару раз огромными крыльями и подняться вверх, избегая смертельного удара. Впрочем, о том, что его поджидают наверху лапы мантикоры, орел совершенно забыл. Похожий на льва монстр зарычал, свесившись в пролом так сильно, что едва не сорвался в бездну, но это позволило ему достать своего противника.

Тяжелая лапа ударила хищную птицу по спине, вырывая перья и ломая кости. Острые когти вспороли плоть. Золотистое оперение на затылке и шее орла окрасилось кровью.

Раскрутив пращу, Тарос метнул в раненую птицу второй камень, пробивший ослабевшее крыло. Орел замер на мгновение и камнем полетел в бурлящую внизу лаву, издав напоследок мелодичный посвист:

«Клюх. Клюх».

Упав в магму, тело хищной птицы застыло на секунду на поверхности, затем вспыхнуло и начало погружаться.

— Все, давай выбираться обратно на мост, — поторопил вора Тарос.

Наверху Керасп метнулся к концу зацепившегося за веревку кнута, чтобы вытянуть Агву. Яд голиафской кобры попал ему в кровь, но он успел вытянуть укротительницу раньше, чем силы покинули его. Не обращая внимания на собственные раны, Агва дала спасителю выпить зелье, предназначенное вывести из организма яд голиафских змей.

— Думаешь, поможет? — спросил Гедер, стоя над бьющимся в конвульсиях телом голиафца.

Агва не ответила. Собственные раны были не смертельными, но кровь заливала все вокруг.

— Нужно сделать тебе перевязку, — засуетился вор, выбравшись на мост.

Укротительница не возражала.

На другой стороне пролома довольно урчала мантикора, радуясь победе над противником. Мистиф вернул контроль над монстром, дожидаясь, когда группа продолжит движение.

— Лучше быстрее покинуть мост, — сказал вор.

Гедер и Тим вызвались нести отравленного ядом голиафца. Агва заверила их, что сможет идти сама. Чернокнижник приказал мантикоре перепрыгнуть разлом, затем, прочитав заклинание левитации, переправился сам. Едва он это сделал, как пролом начал исцеляться, словно мост был живым существом. Доски регенерировали. Веревки в местах повреждения покрылись не то слизью, не то гноем.

«Клюх. Клюх. Кьяк — кьяк — кьяк…» — снова раздалось в высоких затянутых кровавым туманом сводах гигантской пещеры.

Появился новый орел. Еще больше прежнего. Он парил, широко расставив крылья, отливая золотом.

«Клюх. Клюх…»

Одновременно с этим веревки живого моста начали извиваться, словно недовольные тем, что чужаки нанесли строению повреждения. Тонкие нити цеплялись за ноги диверсантов. Сначала разрывать их не составляло труда, но нитей становилось все больше и больше, предвещая недоброе. Доски под ногами начали перемещаться, стараясь выстроиться так, чтобы ускользнуть из‑под ноги в последний момент, заставив чужака провалиться.

— Смотрите куда ступаете! — крикнул Ха — Райя, едва не угодив в ловушку.

Тарос раскрутил пращу, метнув камень в парившего в сводах пещеры золотого орла, но бросок не получился, потому что мост вздрогнул, создав такую волну, что на ногах удержаться смогли только вор, мантикора да мистиф, предусмотрительно схватившийся за толстый канат поручней. Едва он прикоснулся к веревке, как тут же почувствовал что‑то липкое, приклеившее его руку. Тонкие нити тут же опутали пальцы чернокнижника, подобрались к запястью и, проткнув кожу, впились в вены, начиная выкачивать кровь.

Боль обожгла сознание. Перед глазами вспыхнуло что‑то яркое, белое. Контроль над мантикорой начал ослабевать, но вместо того, чтобы попытаться наброситься на телебов или голиафцев, монстр зарычал и начал подпрыгивать, пытаясь вызвать на бой парившего в небе орла.

На львиный рев хищная птица ответила пронзительным клекотом и протяжным мелодичным посвистом:

«Кьяк — кьяк — кьяк. Клюх. Клюх».

Мантикора снова зарычала. Орел ответил. Два хищника, казалось, соперничают в том, чей крик окажется более громким и зловещим.

Мистиф, стараясь не обращать внимания на боль, неловко смешал левой рукой порошки из походной сумки и, посыпав на свою попавшую в ловушку руку, произнес короткое заклинание. Смесь молотых костей и растений вспыхнула зеленым пламенем, которое не причиняло вреда тому, кто прочел заклинание. Нити затрещали, скрючились и отпустили руку чернокнижника, позволяя спешно вернуть контроль над мантикорой, чтобы продолжить движение.

Тарос на ходу выпустил из пращи еще один снаряд. Камень попал в брюхо золотого орла, но не смог причинить хищной птице вреда.

— Осталось немного! — попытался приободрить диверсантов вор, ускоряя шаг, хотя доски под ногами продолжали опасно перемещаться, образуя внушительные полости: провались в такую, и нет гарантии, что сумеешь выбраться, учитывая, что ожившие веревки тут же опутают тебя и начнут высасывать кровь.

Мост снова вздрогнул, образовав волну, доски вздыбились, подбросив диверсантов. Держаться за веревки было нельзя, так что оставалось надеяться, что сила инерции выбросит их на твердую землю. Дальше всех пролетели телебы, грузно шлепнувшись на каменные породы, рождая проклятия. Голиафцы приземлились на самом краю, встав на ноги с кошачьей грацией. Не менее грациозно приземлилась на четыре лапы и мантикора.

«Клюх. Клюх. Кьяк — кьяк — кьяк…» — прозвучало где‑то вверху.

Телебы приготовили пращи. Агва расправила кнут из шкуры голиафской кобры. Мантикора тихо зарычала. Запрокинув голову, монстр вглядывался в затянутую кровавым туманом высь. Когти передних лап были выпущены. Пасть открыта, обнажая острые клыки, но орел, кажется, потерял интерес к чужакам. Хищная птица улетела, заставляя мантикору беспомощно заскулить.

— Почему орел не нападает на нас? — спросил Тарос вора.

У Ха — Райе не было ответа. Обернувшись, он мерил пройденный мост недобрым взглядом.

— В прошлый раз ловушки были другими, — произнес он.

Уточнить детали он не успел, потому что пришел в чувства Керасп. Зелье укротительницы змей подействовало, исцелив его от внушительной дозы яда голиафской змеи, которую он получил, когда вытаскивал Агву из пролома в мосту.

— Как ты? — спросил Тарос.

Голиафец поднялся, пошевелил руками, покрутил шеей.

— Кажется, все нормально, только… — он потянулся, сморщившись от резкой боли. — Что у меня со спиной? — он тщетно попытался повернуть голову так, чтобы изучить свои повреждения.

Гедер и Тим, которые несли его, пока он находился без сознания, смущенно кашлянули, сбивчиво пересказав стражнику, как мост ожил и попытался сбросить их.

— Когда ты ударился спиной о камни, я думал, что у тебя все кости сломаются, — сказал молодой Тим, обходя вокруг могучего голиафца и не без интереса изучая его взглядом.

— Думаешь о том, чтобы сменить игрового персонажа? — прочитал его мысли Гедер.

— Если бы телеб так шлепнулся, то уже бы не встал — это точно.

— Зато они не могут покидать Голиафские горы, — возразил Гедер.

— Фидаины могут, — возразил Тим. — К тому же можно использовать амулет ин — незов.

— И куда ты пойдешь? Да если голиафца поймают на любой локации «Фив», то посадят в клетку и продадут в цирк уродцев Сфинкс или в одну из армий для тренировок.

— Можно использовать заклинания маскировки…

Их прервал мелодичный посвист орла, парившего где‑то в кровавом тумане, который за последние пару минут стал гуще и опустился ниже.

— Нужно уйти с открытой местности, — принял решение Тарос.

Город Мертвых на первый взгляд напоминал обычные руины. Колонны находившегося вблизи храма забытому богу частично упали. Другие накренились, угрожая раздавить непрошеного гостя. Портик был разрушен, но крыша каким‑то непостижимым образом продолжала держаться. Внутри, в смолистой мгле, казалось, ничего нет, но стоило приблизиться, как становились заметны неясные блики.

— Думаю, туда нам не стоит заходить, — проворчал Тарос, поворачиваясь к Ха — Райей.

Не сговариваясь, вор был выбран на роль проводника. После лабиринта и моста никто не думал о том, чтобы забрать у него карту, полученную от завербованных фидаинов.

— В этом храме нет ничего опасного, — отмахнулся Ха — Райя, подтверждая, что встреча с ним оказалась крайне полезной. — Там находятся какие‑то магические руны восстановления здоровья. Я пользовался этим несколько раз, когда попадал в ловушки… — вор поморщился и, решив сменить тему, сказал Кераспу и Агве, что они могут воспользоваться рунами храма, чтобы восстановиться. — Это займет не больше минуты.

Укротительница и стражник не возражали.

— Только оружие не обнажайте! — предупредил Ха — Райя. — В первый раз я вошел туда с ножом и руны уничтожили его, превратив в кусок льда.

Голиафцы не ответили. Они вошли в разрушенный портик, пытаясь разглядеть то, что было скрыто внутри храма, но тьма не расступалась, а наоборот, становилась гуще.

— Может быть, это засада? — спросила Агва.

Кровь из ее раненой руки гулко падала на каменный пол.

— Зачем вору обманывать нас?

Укротительница пожала плечами, потянулась было к кнуту, затем, вспомнив предупреждение Ха — Райи, спешно отдернула руку.

— Давай я войду первым, — предложил Керасп.

— Нет. Я ведь все‑таки ведьма, так что… — Агва замолчала, увидев, как в темноте храма что‑то блеснуло. — Ты видел?

— Да… — Керасп заставил себя не оборачиваться, понимая, что за ним сейчас наблюдают телебы, а показать им, что ему страшно — нет, лучше умереть.

— Постой! — крикнула Агва, когда стражник решительно шагнул вперед.

Тьма расступилась, проглотив голиафца.

— Керасп? — позвала ведьма, до боли в глазах вглядываясь в сгустившуюся тьму. — Керасп ты в порядке?

Ответа не было.

— Он пропал! — крикнула Агва, обернувшись к Ха — Райе.

Вор заверил ее, что так и должно быть.

— Убью, если соврал, — пообещала она, заставляя себя войти в храм.

Преграда из тьмы показалась осязаемой. Призрачная паутина серебряного света опутала тело. Агва замерла.

— Не бойся, паутина не причинит вреда, — услышала она голос Кераспа.

Сотни рунических знаков покрывали стены храма. Агва увидела, как золотистым свечением озарились те, что напоминали латинскую букву «P». Всего их было не больше дюжины, зато они казались самыми крупными. Исходивший от них свет окутал раны вошедших, принося тепло. Паутина растворилась, вспыхнув напоследок белым.

— Так и должно быть? — растерянно спросил Тарос, заметив вспышку снаружи.

Вор кивнул. Вспышка света повторилась.

Не обращая на исцелявшиеся раны внимания, Агва изучала другие руны.

— Что‑то не так? — спросил Керасп.

— Интересно, можно ли использовать храм с другой целью? Видишь вон ту руну? — ведьма указала на знак, что был похож на латинскую букву «X». Это означает партнерство, удачу в предстоящем приключении.

— Думаешь, это может помочь нам?

— Почему бы и нет?

— Только ты не знаешь, как это работает?

— Пока нет, но… — Агва задумалась на мгновение. — На входе в храм была начертана руна силы… Может быть, таких храмов в городе несколько и каждый выполняет какую‑то определенную функцию?

Керасп не ответил. Боль в спине отступила, и стражник почувствовал, что тьма сгущается, выдавливая его из храма.

— Вы в порядке? — спросил Тарос, когда Керасп и Агва оказались в разрушенном портике.

— Кажется, да, — сказала ведьма, изучая исцелившуюся руку, затем присоединилась к основной группе, рассказывая о своем наблюдении касательно рун. — Скажи, есть ли другие храмы за городской стеной? — спросила она Ха — Райю.

— Да, но я не разобрался в их назначении, — признался вор.

Агва собиралась сообщить о значении пары рун, которые были ей известны, но ее прервал скрежет, раздавшийся внутри полуразрушенного храма. Тяжелые каменные блоки пульсировали. Поваленные, частично расколотые колонны начинали исцеляться, срастаясь и регенерируя, словно это живое существо. С грохотом, поднимая облака пыли, строение восстанавливалось. Но полученной энергии от Агвы и Кераспа хватило ненамного: поднялись почти все колонны и частично отстроился портик.

— Это что такое, черт возьми? — растерялся Тарос. — Этот город… Он живой, как мост?

— Думаю, да, — пожал плечами вор.

— И что? Он питается нашей энергией или…

— Мне кажется, он оживает, взаимодействуя с чужаками.

— Вот как… — Тарос обдумывал услышанное несколько долгих секунд, затем решительно кивнул. — Тогда давайте побыстрее убираться отсюда. — Он подошел к вору. — Что показывает карта?

Ха — Райя развернул свиток. Золотистые линии изменились. Часть лабиринта и мост исчезли. Теперь на карте находилась схема Мертвого города и кривая линия, указывающая маршрут к тайному проходу в чертоги Старца.

Следуя указаниям карты, диверсанты оставили храм, где можно было исцелить раны, и подошли к массивным железным воротам. Дорога выглядела неоднородной, словно была собрана из небрежно состыкованных платформ. Когда Тарос по совету вора постучал в ворота, платформы под ногами пришли в движение. Та, на которой находились диверсанты, начала опускаться. Две соседние платформы синхронно поползли вверх. Расположенная на них часть тяжелых ворот начала складываться, но ни о какой деформации не было и речи. Ворота меняли форму, перестраивались, открывая доступ чужакам в Мертвый город.

Из образовавшегося прохода повеяло теплом.

— Когда ты был здесь в прошлый раз, то проходил в город так же? — спросил Тарос вора.

Ха — Райя качнул головой.

— Тогда ворота были разрушены, — сказал он.

— Выходит, они восстановились, как храм, где мы недавно были? — спросила Агва.

Вор кивнул.

Из прохода повалил густой кровавый туман. Телебы попятились. Голиафцы остались стоять на месте, но взялись за оружие.

— Что будем делать? — спросил Тарос, тщетно пытаясь разглядеть хоть что‑нибудь в подступающем тумане.

— Я войду первым и посмотрю, что там, — решился Ха — Райя.

«Карту только оставь», — хотел сказать Тарос, но вор уже скрылся в тумане, так что предводителю диверсантов не осталось ничего другого, кроме как последовать за голиафцем, потому что без карты им ни за что не найти тайный проход в чертоги Старца.

— Ха — Райя? — негромко позвал Тарос, оказавшись в тумане.

Липкая густая масса обволакивала тело. Туника намокла. Кожаные латы потяжелели, казалось, втрое. Рукоять обнаженного клинка, зажатого в руке, едва не выскальзывала из ладони.

— Ха — Райя, черт возьми? — позвал охрипшим от напряжения шепотом Тарос.

— Тише ты, — отозвался вор.

Он находился где‑то рядом. Тарос оглядывался, но чувство было такое, что он пытается смотреть, находясь в мутной воде. От напряжения по его щекам покатились слезы.

— Ха — Райя? — не выдержал и снова позвал он, когда кто‑то прошмыгнул рядом с ним, заставив всколыхнуться густой туман. — Ха — Райя, это ты?

— Ты заткнешься или нет? — зашипел на него вор с противоположной стороны.

Тарос резко обернулся. Кто‑то прошмыгнул у него за спиной, вновь всколыхнув туман.

— Ха — Райя, кажется, здесь есть кто‑то еще!

— Знаю, — коротко бросил вор.

Осторожно ступая, он начал продвигаться вперед, выставив перед собой руку с кинжалом.

— Ха — Райя!

— Стой, где стоишь. Не хочу, чтобы ты наткнулся на меня и прирезал, приняв за монстра, — разозлился вор. — На кой черт ты вообще пошел за мной?

— У тебя осталась карта. Без нее мы не сможем пробраться в чертоги… — он не успел договорить.

Что‑то холодное, сухое и чешуйчатое. Громадная змея, обвив ноги Тароса, уронила его на землю и потащила куда‑то вглубь тумана.

— Ха — Райя! — захрипел телеб, но змея так сильно сдавила ему грудь, что призыв о помощи оказался едва различимым шепотом.

Однако вор услышал. Правда вместо того, чтобы броситься спасать нового друга, он наощупь добрался до ближайшей стены и начал карабкаться наверх, чтобы распылить украденное на рынке приворотное зелье, способное приманить преследовавших диверсантов линков. Вскарабкавшись так высоко, как только мог, он откупорил пузырек и разбрызгал волшебные благовония, привлекая светлячков Аида.

Их сияние не разогнало кровавый туман, но позволило разглядеть гигантское змееподобное туловище, схватившее Тароса. Головы у монстра не было. Оно произрастало непосредственно из высокой башни, увенчанной полуразвалившейся колокольней, расположенной намного выше тумана. Вор видел, как колокольня начинает восстанавливаться, заново отстраивая себя, питаясь силами пойманного телеба. Тарос тщетно пытался пробить клинком змеиную чешую. И чем рьяней были его попытки, тем сильнее сдавливало его существо.

— Не сопротивляйся! — заорал вор телебу.

Тарос не понял, решив, что либо вор спятил, либо он сам что‑то неверно расслышал. Тогда Ха — Райя перепрыгнул на соседнюю стену и, цепляясь за крошечный выступ, начал карабкаться к воротам.

— Что там происходит? — растерянно спросила Агва, когда вор, спрыгнув со стены, приземлился напротив диверсантов, вынырнув из тумана и переполошив всех, заставляя обнажить оружие.

— Нужно идти в туман, — сказал он.

Телебы недоверчиво переглянулись.

— Хотите, чтобы погиб Тарос? — закричал Ха — Райя.

Диверсанты переглянулись, и осторожно двинулись в туман.

— Ты тоже, — сказал чернокнижнику вор. — И мантикору возьми. Только оружие не обнажайте, а то перебьете друг друга! — это уже предназначалось скрывшимся остальным диверсантам.

Кровавый туман окутал их и начал редеть. В молочной мгле можно было различить сначала свою вытянутую руку, затем идущего рядом, и наконец воюющего с самим собой Тароса. Рыча и брызжа, слюной он катался по земле, не понимая, что все закончилось.

— Эй! — окрикнул его Гедер.

Голос старого друга привел лидера диверсантов в чувство.

— Клянусь, здесь была гигантская змея, — проворчал он, поднимаясь на ноги.

— Это была не змея, — сказал вор.

— Не змея? — Тарос растерянно уставился на голиафца.

— Это город, — сказал Ха — Райя. — Как мост, помнишь?

Глава диверсантов нахмурился, не понимая, почему чешуйчатое щупальце отпустило его.

— В первый раз я был здесь один, — пояснил вор. — Но после слышал много историй от групп, проникавших сюда, что город питается смельчаками. Он забирает силы медленно, но не любит, когда его пытаются дурить, как это вышло сейчас с Таросом. Город рассчитал, сколько сможет получить энергии от нашей группы, и разозлился, когда мы прошли в вороты не все.

— И сколько у нас есть времени, чтобы пересечь Мертвый город? — спросила Агва.

— В прошлый раз я находился здесь чуть больше трех часов. Хотя если верить слухам, некоторые могли продержаться на пару часов больше, но я бы не стал рисковать.

Достав карту, вор начал изучать маршрут.

Кровавый туман теперь стелился вдоль земли. Диверсанты тревожно переглядывались. Старый, вырубленный из грубого камня город молодел на глазах. Восстановление колокольни завершилось. Раздалось зловещее «бум», заставляя всех вздрогнуть. Мантикора тихо зарычала. Где‑то вверху раздался дикий вопль. Запрокинув головы, телебы и голиафцы увидели сброшенного с колокольни монаха в коричневой рясе. Размахивая руками, он стремительно приближался к земле. Гедер и Керасп предусмотрительно отскочили в сторону. Тело монаха рухнуло на мостовую с глухим ударом, забрызгав дорогу кровью. Крови было много, но она быстро впиталась в камни. Затем булыжники под разбившимся телом вцепились в плоть монаха и начали всасывать ее. Не прошло и минуты, как от мертвеца не осталось и следа.

— Вот ведь… — Керасп растерянно почесал косматую бороду.

Камни мостовой под ногами диверсантов начали деформироваться.

— Нужно двигаться, — сказал вор. — Город не любит, когда чужаки задерживаются где‑то надолго.

— Может, перед тем как мы продолжим путешествие, ты скажешь, что еще нас ждет на этих узких улочках? — спросил Тарос.

— Я не передвигался по улицам, когда был здесь в прошлый раз.

— Нет? Как же тогда… — Тарос удивленно хмыкнул, увидев, как Ха — Райя указал взглядом на крыши домов.

— Не думаю, что подобное удастся проделать нашей группе, — смущенно сказал вор.

— Да, пожалуй, не удастся, — протянул Тарос. — Вот только почему ты…

— На улицах было полно мертвецов, поэтому я забрался на крыши, — сказал Ха — Райя, предвидя новый вопрос.

— А эти мертвецы… — Тарос не успел договорить, потому что плиты, на которых был построен город, начали смещаться, поднимая диверсантов вверх.

Кровавого тумана стало больше. Формировавшие мостовую платформы выровнялись, подняв на уровень вторых этажей. Сами здания тоже изменились. Появились дверные проемы вместо окон. Из стен сформировались кронштейны, из которых выросли цепи, а на их окончаниях набухли странными плодами вывески баров, парикмахерских и таверн.

Неожиданно рядом с диверсантами упал отливающий пурпуром кристалл, размером с кулак телеба. Внутри кристалла что‑то светилось, разгоняя стелившийся вдоль земли туман.

— Ты знаешь, что это? — спросил Тарос вора.

— Нет.

— Кажется, его выбросили из того же окна, откуда упал монах, — сказал Гедер, разглядывая, запрокинув голову, колокольню.

— Наверное, кто‑то должен взять его? — предположил Тим, делая шаг в направлении кристалла.

— Стой! — одернул его Тарос, напоминая о том, сколько раз молодой телеб попадал в неприятности.

— Да ладно! — рассмеялся он. — Это ведь просто игра. Всегда можно вернуться на площадку, облажавшись. Главное, чтобы позволили средства.

— Не забывай, что сейчас у нас каждый человек на счету. А если ты вылетишь из игры, то сможешь вернуться только в Далекие земли в долину своего племени, и не сможешь помочь нам сейчас. Хочешь подвести всю группу?

— Ладно… — смущенно потупился Тим. — Я все понял, только… Что‑то ведь с этим кристаллом нужно делать. Он ведь не просто так здесь.

— Согласна с ним, — поддержала молодого друга Агва. — Кто‑то должен взять кристалл и узнать, что он делает. — Ни у кого не появилось информационных протоколов о предназначении кристалла? — она окинула всех беглым взглядом. — Значит, нет…

Повисла недолгая пауза, затем Тарос позвал Тима, и показал на кристалл. Молодой телеб оживился, подбежал к артефакту, но едва коснулся его поверхности, как тут же исчез. Кристалл вспыхнул ярким белым светом, слепя глаза остальным.

— Это что была ловушка? — растерянно уставился Тарос на Ха — Райю.

Вор осторожно подошел к отливающему пурпуром кристаллу.

— Куда делся Тим? — завертел головой Гедер. — Только не говорите, что мы потеряли его, как Ковена и Мита!

— Не потеряли, — Ха — Райя наклонился и осторожно поднял кристалл, показав заточенного внутри молодого телеба.

Информационные протоколы сообщили базовую информацию об артефакте.

— Как же нам его вытащить оттуда? — растерялся Керасп, на что вор бросил кристалл обратно на мостовую.

Вспышка ослепила глаза, вернув молодого телеба.

— Ух ты! — присвистнул Тим. — А я уж думал, кранты мне. — Он широко улыбался, глядя на освободившего его вора. — И сколько всего человек можно запихнуть в этот кристалл?

— Если верить появившимся информационным протоколам, то до десяти персонажей, — сказал Ха — Райя.

— Круто! Мы можем забраться все в куб, а ты понесешь нас к выходу.

— Исключено, — осадил энтузиазм молодого телеба Тарос.

— Он прав, — согласился вор. — Во — первых, если со мной что‑то случится, и я не выброшу кристалл, то вы не сможете сами покинуть его, к тому же, если верить информационным протоколам, он не работает с имитациями, — Ха — Райя указал глазами на мантикору.

— Значит, забираем и держим в сумке до лучших времен, — подытожил Тарос, напомнив, что пребывание в Мертвом городе отнимает силы, и нужно выдвигаться в путь.

— Есть еще одна загвоздка, — сказал вор. — Поднять пустой кристалл невозможно. Только когда в нем кто‑то находится.

— Вот как… — протянул Тарос, решая, пригодится им кристалл или нет.

— Чего? Не смотри на меня. Я не хочу пропустить все интересное! — заныл Тим, встретившись взглядом с Таросом.

— Ладно. Кого тогда ты предлагаешь? Мантикору нельзя — она имитация. Мистифа нельзя, потому что он контролирует мантикору. Ха — Райя нужен нам, как проводник. Я — ваш предводитель.

— Тогда пусть это будет Керасп, — сказал Тим. — У голиафцев, в отличие от телебов, есть функция пропуска ненужных сюжетных линий. Попав в кристалл, он может активировать ее.

— Разумно, — согласился Тарос, поворачиваясь к Кераспу.

Голиафец проворчал что‑то бессвязное и прикоснулся к кристаллу. Тарос и Ха — Райя переглянулись, решая, кто возьмет артефакт.

— Давай лучше ты, — решил вор. — А то я ведь иду первым… Вдруг попаду в ловушку или что еще…