ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)

Глава 1

Игровая площадка «Фивы». Локация «Голиафские горы». Чертоги Старца.

Штурм длился уже трое суток, прерываясь лишь на обязательные ежедневные перезагрузки, во время которых игроки попадали в комнаты личных достижений, где в мирное время можно было контролировать развитие игрового персонажа, но сейчас, после того как телебы начали штурм Голиафских гор, большинство функций КЛД оказались заблокированными.

Что касается телебов, то у них вообще не предусматривалось наличие комнаты личных достижений. Создавая Далекие земли, разработчики планировали превратить локацию в игровой отстойник, отделенный от других площадок неприступными Голиафскими горами. Имитации, призванные контролировать игровой процесс, отсутствовали в Далеких землях, как класс. Телебы были предоставлены сами себе. Единственное, на что влияли разработчики — выбор племени для игрока, приобретавшего ключ представителя Далеких земель, чтобы соблюдать некоторый баланс сил.

Всего в Далеких землях существовало пять племен: ашдоты и гаты, базирующиеся в долине Махайра, прославленной своими рынками, Лузитане и Лигурийцы, за которыми была закреплена территория долины Ксифос, где находилась львиная доля кузниц и рудников по добыче низкосортной руды, и, пожалуй, самое воинственное племя — экронцы, хозяева долины Цестус, где проходили главные сражения телебов.

Вражда между племенами была заложена в игровые точки сборки представителей Далеких земель, так что разработчики никогда не рассматривали возможность объединения телебов, тем более что на их пути к Аиду — основной игровой площадке «Фив», стояли неприступные Голиафские горы. Вершины их были скрыты снежными шапками. Обледеневшие тропы, где мог едва протиснуться невысокий представитель телебов, вели к хребтам, сохраняя призрачную надежду выбраться в Аид, но пересечь горы удавалось одному из десяти. Существовали еще тайные тоннели, контролируемые голиафцами, но сунуться туда было смерти подобно.

Сами голиафцы делились на строителей и фидаинов. Последними могли стать только мужчины. Каждый мужчина голиафец, который не хотел становиться воином, превращался в рабочего трутня, помогавшего при строительстве женщинам горного народа. Основным направлением строительства была прокладка тоннелей и создание искусственных пещер с помощью гигантских червей минхочао. Горные породы постоянно регенерировали, в результате чего большая часть тоннелей и пещер, созданных строителями, рано или поздно исчезала, так что строительство велось практически постоянно. Сохранялись лишь созданные разработчиками тоннели и пещеры, но ими, как правило, никто не пользовался, так как там обитало множество опасной живности, находившейся под контролем игровых адаптивных алгоритмов.

В водоемах таились буньипы — невысокие хищные существа, похожие на тюленей с львиной пастью. Они поднимались со дна и хватали жертву, стоило зазеваться хоть на мгновение. Поэтому за водой голиафки обычно ходили парами — одна зачерпывала воду ведрами, другая с увесистым копьем следила, чтобы буньип не застал их врасплох.

В новых тоннелях и тронных залах встречались мантикоры. Потревоженные строительством чудовища выбирались из нор, где спали, и нападали на всех, кто попадался им на пути. Львиная грива монстров заканчивалась пастью с тремя рядами зубов, хотя остальное лицо напоминало человеческое. Лапы мантикор были сильными и крепкими. На конце хвоста красовалось жало скорпиона, яд которого был смертелен. У чудовищ была завидная способность к регенерации, так что нанести им серьезные ранения практически не представлялось возможным. Согласно задумке разработчиков, мантикоры бессмертны, но большую часть жизни проводят в спячке. Среди голиафцев существует каста дрессировщиков, способных специальными заклинаниями подчинить себе волю мантикоры. За всю историю горного народа подобное удавалось троим — плененные монстры охраняют покои Старца горы, а имена дрессировщиков вошли в историю.

Повсюду в стране горного народа можно встретить сквадеров — крошечных существ, передняя часть которых похожа на зайца, а задняя на глухаря. Поодиночке они не опасны, но, собираясь в стаи, становятся грозной силой. Для борьбы со сквадерами голиафки разводят тяньгоу — двойственные существа, способные оборачиваться как белой лисицей, так и черной собакой. Они охотятся на сквадеров и редко встречаются представителям горного народа. Обычно их видят в образе белых лисиц, считая хорошим знаком. Встреча с тяньгоу в образе черной собаки означает скорые неприятности — обычно обвалы, случающиеся в чертогах горного народа достаточно часто…

Впрочем, для телебов, рискнувших проникнуть в тоннели горного народа, главную опасность представляли не столько животные, сколько сами голиафцы. Сильные и ловкие. Телебы едва доходили им до пояса. Когда «Фивы» переживали не лучшие времена, уступая своему главному конкуренту — игровой площадке «Голод», разработчики приняли решение организовать торговлю между Далекими землями и локацией Аида, привлекая к проекту торговцев и представителей горного народа, на долю которых выпадала роль проводников и посредников.

Из Аида телебам поступали качественные клинки армии Тидея, а из Далеких земель поставлялись кромны — могучие двуногие животные, составлявшие конницу телебов. Затем торговля посредством обмена начала происходить между магами разделенных Голиафскими горами игровых локаций: книги заклинаний, волшебные порошки, талисманы…

Но расцвет Далеких земель произошел не благодаря заботам разработчиков, а вопреки им. По мере того, как падал спрос к продуманному и полному квестов основному миру игровой площадки «Фивы», все больше и больше пользователей приобретали игровые ключи Далеких земель, желая оказаться на площадке, где все будет зависеть только от них. Никакого вам вмешательства адаптивных алгоритмов, никаких сюжетных линий, и, что самое главное, никаких имитаций, притворяющихся настоящими игроками. Последние, были созданы, чтобы влиять непосредственно на развитие сюжета, но после того, как спрос на игровые ключи площадки начал падать, стали заполнять пустующие локации, чтобы создать иллюзию движения.

Официальные данные отсутствовали, но ходили слухи, что в закрытом городе, построенном, согласно игровой легенде, правительницей Сфинкс для своих утех, количество реальных игроков уступало имитациям в соотношении примерно два к трем. В Аиде ситуация обстояла не намного лучше. О второстепенных локациях, таких, как микромир дворца Сфинкс и земли Эдема, вообще можно было не говорить. Подобное обстоятельство отталкивало новых пользователей, намекая на скорый крах некогда легендарной игровой площадки.

Возродить умирающий интерес пользователей удалось после того, как разработчики тайно помогли группе игроков оживить армию проповедников боли, возглавляемую Оместесом, но надолго этой инъекции адреналина не хватило. Спрос на ключи закрытого города и Аида падал. Зато в Далеких землях начал спонтанно формироваться новый мир, компенсируя серьезное снижение спроса на остальные локации. Конечно, разработчики понимали, что нежданный успех — временно явление, и нужно искать новые идеи и наработки, чтобы привлечь пользователей, но «Фивы» существовали уже не одно поколение, и все понимали, что нужно придумывать что‑то новое или же, как бы забавно это не звучало, оставлять все как есть, пуская на самотек, как это случилось с главным конкурентом «Фив» — игровой площадкой «Голод», рухнувшей после очередного запланированного бунта, превратившись в охваченную пожарами и хаосом территорию. Самым забавным было то, что обрушение принесло серьезную прибыль, а после на протяжении нескольких месяцев спрос на игровые ключи вырос в разы.

Аналитики заявляли, что новое поколение любителей интерактивных развлечений ищет игровые проекты, где не нужно следовать строгим правилам, имея возможность переписывать сюжет. В пример обычно ставилась молодая площадка «Мекка», где прогресс развития игрока и сюжетной линии не имел ограничений, а контроль осуществляли принципиально новые алгоритмы, более гибкие и адаптивные к постоянно меняющейся сюжетной линии, чем собратья предыдущего поколения. Хотя многие специалисты индустрии интерактивных развлечений в паре с социологами сходились на том, что в мире просто нарастает уровень подавленной агрессии, и люди просто ищут подходящую среду, чтобы «спустить пар».

Прибыли «Голода», полученные от обрушения, заставили руководство «Фив» всерьез задуматься о том, чтобы провернуть нечто подобное со своей площадкой. Нужно было лишь найти повод, чтобы службы контроля не заметили в случившемся умысла и фальсификации с целью обогащения… И такой повод нашелся — вирусная атака, которой подверглись сначала нейронные сети Размерности, а затем и субслои Подпространства, где базировались игровые территории «Фив». Было, разумеется, и много других относительно важных факторов, но катализатором к обрушению «Фив» стала именно вирусная атака, в результате которой игровая площадка на несколько дней лишилась контроля со стороны адаптивных алгоритмов, позволив ряду игроков выйти за рамки допустимой сюжетной линии.

Мало того, что пользователям удалось оживить древнего бога Иакха и четвертую армию Аида, в состав которой входили самые легендарные персонажи за всю историю «Фив», так еще и в Далеких землях началось объединение племенн телебов, потому что установки вражды между племенами не были усилены в нужный момент, и предстоящая междоусобную война в долине Цестус превратилась в объединенный поход племен Далеких земель против армий Аида.

Теперь можно было либо спешно латать дыры, выплачивая внушительные компенсации игрокам, переводя достигнутый прогресс в денежные средства, либо махнуть рукой, предоставив разбираться во всем страховщикам, и в тайне надеяться, что адаптивные алгоритмы «Фив» не смогут самостоятельно справиться с угрозой коллапса, и площадка все‑таки рухнет, позволив серьезно заработать на этом…

И так, игровая площадка «Фивы». Штурм Голиафских гор.

Небольшая группа телебов, возглавляемая Таросом, бывшим охранником купца по имени Гамбино, пробиралась по запутанным узким тоннелям к чертогам Старца — предводителя горного народа. Тарос был крепким воином из племени лигурийцев, считавшихся предками лузитан из долины Ксифос, где добывали железную руду для оружия. В последнее время они смогли значительно расширить свои владения, потеснив воинственных экронцев из долины Цестус и заключив ряд крупных сделок с торговцами на рынках Махайры. Но главным достоинством лигурийцев, особенно в последний игровой сезон, считалось, что среди них появился лидер, способный впервые в истории Далеких земель объединить воинственные племена телебов. Его звали Прай — Ми, и Тарос гордился тем, что происходит с ним из одного племени.

Так же Тарос был близко знаком с братом предводителя телебов — экронцем по имени Арк — Ми. Вместе они заключили договор с голиафцем Ламбро и провели караван торговца из Махайры тайными горными тоннелями в Аид, где удалось не только хорошо заработать, но и провести серьезный апгрейд персонажей, что для телебов, не имевших доступа к комнате личных достижений, представлялось весьма непростой задачей. Больше всего дивидендов от путешествия в Аид получила Агва — целительница и колдунья, которую торговец Гамбино старался держать возле себя, хотя после того, как к ним присоединился мистиф по имени Бриск, Агва забыла о своем покровителе — торговце, увлекшись собратом по магической составляющей, что привело к расколу группы по возвращению в Далекие земли — Гамбино возглавил торговлю с телебами от имени Прай — Ми, а Тарос и возглавляемая им группа воинов, большая часть которых были экронцами, занялись вербовкой новых юнитов для партизанской борьбы в Голиафских горах.

Агва и мистиф остались с ними, решив, что смогут значительно расширить свои навыки, заключив договор с отступниками из числа фидаинов — верных воинов Старца горы. Связь с последними поддерживалась в основном через Прай — Ми, но чем ближе было начало войны с горным народом, тем менее важной становилась конспирация. Иногда некоторых союзников из числа голиафцев приходилось сдавать фидаинам, верным Старцу горы, чтобы отвести след от более значимых перевербованных агентов. Тарос не знал всех имен, но дружба с Арк — Ми приоткрывала завесу многих тайн. Взять хотя бы союз Прай — Ми с охотниками за наживой Зевсом и Ра, которые, провалившись на игровой площадке «Голод», решили заработать на обрушении «Фив». От них в предстоящем штурме Голиафских гор зависело очень многое.

Зевс должен был посеять смуту в наемных убийцах на службе Старца горы, а его подруге по имени Ра предстояло поднять восстание среди строительных координаторов, управлявших гигантскими червями минхочао, превращавшимися во время войны в грозное оружие. Самым опасным считалось то, что прежде не было прецедентов, и никто не знал, как бороться с минхочао. Если Ра провалит задание, то придется пожертвовать сотнями, а возможно, и тысячами игроков, прежде чем сформируется база знаний ведения боя — недопустимые потери, особенно учитывая, что армия Прай — Ми была в действительности не такой многочисленной, как думали большинство телебов. Конечно, если штурм Голиафских гор не захлебнется в первой атаке, то многие из сомневающихся игроков тут же присоединятся к армии, но стоит допустить хоть одну ошибку — и о помощи можно забыть.

— Ненавижу, когда приходится надеяться на удачу, — сказал Арк — Ми, поведавшей своей группе столько легенд о брате, что Тарос давно понял — либо Арк — Ми жалкий врун, либо Прай — Ми действительно один из самых везучих людей в мире.

Мистиф не слышал большую часть историй, но и того немногого, что ему удалось узнать о брате Арк — Ми, хватило чтобы усмотреть в происходящем закономерность.

— Мир стремится к балансу, — сказал он, незадолго до того, как они возглавили диверсионную группу первой волны атаки Голиафских гор. — Если учесть, сколько бед свалилось на голову Прай — Ми, то его успехи на игровых площадках — это мелочь.

— Да брось ты! — заулыбался молодой телеб по имени Тим.

Следом за ним снисходительные улыбки появились на лицах Гедера и Ковена — все они прошли вместе с Таросом долгий путь, образов группу еще до того, как встретили Арк — Ми и проникли в земли Аида.

— Считаете, что для создателя нашумевшей на всю КвазаРазмерность игровой площадки «Мекка» выглядит манной небесной потерять все, что было, и превратиться в игромана? — хмуро спросил мистиф.

Телебы растерянно переглянулись, помолчали с минуту и начали проверять оружие, желая сменить тему разговора.

Через два часа они встретились с голиафцем по имени Ламбро, проводившим торговые караваны представителей Далеких земель в Аид. Даже самые крупные телебы едва доходили ему до груди. «Здоровой, гад», — подумал Тарос, понимая, что одолеть голиафца будет непросто. Прежде он уже доказал, что чары Агвы не него практически не действуют. Что касается мистифа, то его магия взаимодействовала исключительно с имитациями, не распространяясь на персонажей обычных игроков, так что проку от него в сражении с Ламбро будет мало. И договориться с голиафцем не получится — этот вопрос поднимался уже не раз, и Ламбро ясно дал понять, что не намерен предавать свой народ. Не повлиял на его решение и амулет ин — незов, который добыл для него Арк — Ми в обмен на карту тайных тоннелей. Амулет позволил Ламбро покидать Голиафские горы, как это делают фидаины, но жадность, прописанная в игровую точку сборки всех представителей горного народа, заставила его вместо путешествий по миру «Фив», продолжить водить караваны из Далеких земель в Аид.

— Не ожидал увидеть вас снова, — сказал он, встретившись с Таросом и его группой.

— Трудные времена, — отмахнулся Тарос. — Крысы из племени ашдотов выкрали твою карту, так что… — он замолчал, слушая раскатистый смех голиафца.

У него была густая борода, заплетенная в косички, составлявшие причудливый узор. Лицо и тело украшены татуировками и скарификацией.

— Хватит издеваться, здоровяк! — Агва шутливо ткнула Ламбро крохотным кулачком под ребра, а когда голиафец не перестал хохотать, то ловко подпрыгнула и выщипнула у него из бороды несколько волосинок.

— Ты чего? — опешил здоровяк.

— Говорю же, не смейся над нами! — сказала Агва, сжимая в ладони необходимые для предстоящего заклинания волосы голиафца. — И без тебя проблем хватает, — она покосилась на Тароса, обвинив его в том, что он не уберег карту.

Ложь сработала, и Ламбро поверил.

— Вот только… — он нахмурился. — А где же ваша повозка? Да и торговца с вами я не вижу… Как его звали?

— Гамбино, — помог ему Тарос. — Но наши с ним дороги разошлись. Теперь мы… — он бросил короткий взгляд на мистифа. — В общем, теперь мы работаем с чернокнижниками.

— С магией? — прорычал голиафец. — Не люблю я все эти штучки.

— Я и сам не люблю, но это хороший заработок, а ради прибыли, сам понимаешь, можно и потерпеть, — пожал плечами Тарос.

Ламбро состроил недовольную мину, но все‑таки согласился.

Они покинули Далекие земли, скрывшись в тоннелях Голиафских гор, подсвеченных едва заметной люминесценцией камней. Ламбро держался настороженно — жадный, но хитрый, как и все представители горного народа.

— Думаю, без повозки мы сможем срезать путь и попасть в Аид, не делая остановку на ночь, — сказал он. — Не понимаю, какой товар вы собрались предлагать тамошним купцам, которые, кстати, объединились в гильдию и пытаются качать свои права, но…

— Мы планируем получить наш товар здесь, в Голиафских горах, — сказала Агва.

Когда Арк — Ми только познакомился с Таросом и его группой, колдунья держалась скованно, вся в себе, но после того, как она встретила мистифа… Девушку, словно подменили. Хотя Тарос считал, что главной причиной перемены стали книги с заклинаниями Аида, которые Агва получила от хранителей знаний, выполнив ряд сложных квестов. Одно из таких заданий привело их к гигантским птицам — фемитам, базирующимся на пиках гор, носящих название Небесные гнезда. Теперь фемиты были обязаны Таросу и его группе, готовые по первому требованию переправить их через Голиафские горы, но знать об этом Ламбро было незачем, да и не нужно было Таросу и его людям в Аид.

— Помоги нам поймать мантикору, и, обещаю, мы в долгу не останемся, — сказала Агва, заставив голиафца остановиться как вкопанный.

— Это еще что за новость? — прохрипел он. — Такого уговора не было.

— Только не говори, что испугался, — хитро прищурилась Агва и тут же, не успел Ламбро рта открыть, добавила, что они щедро заплатят.

— Щедро? — в глазах представителя горного народа блеснула алчность. — А это сколько? Чтобы поймать мантикору придется уклониться от окружных маршрутов, встретиться с укротительницами и подкупить одну из них.

Вместо ответа, Агва дала отмашку Таросу, и тот, достав кошель с золотыми монетами, бросил их голиафцу.

— Это что? — спросил Ламбро, высыпав монеты на ладонь.

— Это новые деньги, созданные союзом торговцев Аида и Далеких земель, — пояснила Агва. — Они имеют ценность по обе стороны Голиафских гор.

Ламбро долго крутил кошель в руках, затем хмыкнул и убрал в карман.

— Следуйте за мной, — велел он, покидая основной тоннель, ныряя в незаметное ответвление слева, откуда доносился едва различимый шум водопада, усиливающийся по мере продвижения. — Я познакомлю вас с Жаргал, — сказал голиафец. — Не знаю, согласится она или нет поймать для вас мантикору, но это уже не мои проблемы — все будет зависеть от того, сколько вы ей предложите… — он обернулся, смерив Агву пытливым взглядом. — А для чего вам, если не секрет, понадобилась мантикора?

— Для магии, — подал голос мистиф, решив, что пора ему использовать особенности своего персонажа. — Я ведь, как ты должен знать, могу взаимодействовать только с имитациями, так что мантикора может стать отличным инструментом и ценным трофеем.

— Мантикоры плохо поддаются дрессировке, — покачал головой Ламбро. — За все время существования Голиафских гор успешно удалось приручить только нескольких тварей, которые теперь охраняют чертоги Старца горы. Говорят связь мантикор и укротительниц горного народа прописана на уровне игровой точки сборки, так что маловероятно, что магу удастся наложить действенное заклинание, чтобы пленить мантикору.

— Ты никогда не слышал о мистифах? — скривился Бриск.

— А чего о них слышать‑то? — пожал плечами голиафец. — Маги везде одинаковые.

— Ты ошибаешься, — вступилась за чернокнижника Агва. — Мистифы намного могущественнее магов.

Голиафец пожал могучими плечами. Агва собиралась еще что‑то сказать, но ее прервала стайка сквадеров, прошмыгнувшая под ногами. Грызунов было не больше дюжины, но Ламбро сказал, что скоро они вернутся с подмогой и нападут на чужаков. Тарос и его люди не первый день пересекали Голиафские горы тайными тоннелями и сталкивались со сквадерами прежде. Особенно тяжко приходилось, когда требовалось переправить несколько кромнов. В те моменты бывало, что оберегов и заклинаний Агвы было недостаточно, чтобы сохранить товар, и приходилось жертвовать одним из кромнов, чтобы сквадеры оставили торговый караван в покое.

— Последнее время никакого слада от грызунов, — пожаловался Ламбро. — Укротительницы сосредоточились вокруг мантикор, игнорируя прямые обязанности, в которые входит дрессировка тяньгоу. Ходят слухи, что в некоторых районах Голиафских гор численность сквадеров возросла так сильно, что, собираясь в многочисленные стаи, они нападают на тяньгоу, хотя должно все быть наоборот. Конечно, ничего подобного не происходит вблизи чертогов Старца, но… — Ламбро замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил движение, выводя группу Тароса к водопаду, где собралось несколько укротительниц.

Окружив пойманного буньипа, озерного монстра, похожего на тюленя с львиной пастью, они размахивали кнутами и о чем‑то оживленно спорили. Заметив гостей, одна из них отделилась от основной группы и подошла к Ламбро.

— Удивлена видеть тебя здесь, — сказала она, обращаясь к голиафцу так, словно за его спиной и не было чужаков.

Кнут в руках укротительницы извивался, переливаясь рубиновым цветом. Сама голиафка была крупной, но значительно меньше Ламбро, едва достигая ему плеча. Густые черные волосы были небрежно собраны в конский хвост. На левой щеке татуировка — узор, повторявший эмблему голиафцев, которым в комнате личных достижений обозначалось все, что было связано с горным народом. Впрочем, для телебов, не имевших доступа к КЛД, узор этот ничего не значил. Узнал его разве что мистиф, потому что после того, как ему пришлось вынужденно заключить союз с Арк — Ми и Агвой, образов группу, в комнате личных достижений от заданий как завершенных, так и находящихся в процессе, места свободного не было. Об эмблемах кланов и народностей, с которыми пересекся мистиф, можно было и не говорить — их количество давно исчислялась дюжинами… Так что татуировка на лице голиафки мало интересовала мистифа, но вот кнут в ее руках… Кнут невольно приковывал взгляд.

Мистиф уже не помнил, кто рассказывал ему о том, что кнуты укротительниц изготавливаются из обитающих в Голиафских горах самых опасных на всей игровой площадке змей, яд которых убивает не только после укуса, но и после прикосновения к ним. Причем выделение яда не прекращается после смерти змеи. Большие и хитрые, они обитали на нижних уровнях горного мира, там, куда строительные координаторы спускались, чтобы получить себе молодого минхочао. В агрессии с голиафскими змеями могли поспорить разве что местные мантикоры. Фидаины, часто используя этих змей, чтобы лишить жертву жизни, давно превратили хладнокровных тварей в легендарное орудие смерти по обе стороны Голиафских гор.

Мистиф не был уверен, но, кажется, у него имелся фолиант, объяснявший, как подчинить целое гнездо голиафских кобр, заставив их следовать за собой. «Интересно, смогу ли я контролировать такую змею, превращенную в кнут?» — подумал Бриск, не в силах отвести взгляд от оружия укротительницы. Сотворить заклинание было несложно, вот только… где гарантии, что заклинание сработает в чужой локации должным образом? Бриск хорошо помнил, как Агва пыталась однажды вызвать в Аиде «кровавый дождь», используя заклинание, применяемое для этого в Далеких землях — ничего хорошего из этого не получилось. Мало того, что они тогда чуть не погибли, так еще привлекли внимание Грифона, стража игровой площадки «Фивы», зависшего дамокловым мечом над головами Арк — Ми, Агвы и мистифа…

— Думала, получив амулет ин — незов, ты давно сбежал в Аид, — услышал Бриск голос укротительницы мантикор.

Ламбро замялся, и промямлил что‑то о хороших прибылях от сдачи амулета в аренду.

— Как тут откажешься?! — сказал он. — К тому же возрос спрос на хороших проводников. В последнее время, от желающих пересечь Голиафские горы отбоя нет.

— Когда‑нибудь алчность тебя погубит, — сказала укротительница и впервые за время разговора обратила внимание на его спутников. — А это что за клоуны? Не знала, что Старец разрешил водить экскурсии по Голиафским горам.

— Это не экскурсия. Они хотят, чтобы им помогли поймать мантикору.

— Мантикору? — укротительница задумалась на мгновение, затем громко рассмеялась.

— Они хорошо платят… Щедро… — произнес Ламбро, и алчный блеск тут же вспыхнул в глазах голиафки, подтверждая идущую далеко впереди славу о жадности горного народа.

Тарос достал кожаный кошель и позвенел монетами, распаляя золотую лихорадку голиафки.

— И сколько там? — шумно сглотнула она.

— В два раза меньше, чем здесь, — вмешался в разговор Гедер, вытянув перед собой руки на раскрытой ладони каждой из которых лежало по кожаному кошелю.

— Нужна мантикора, говорите… — протянула укротительница, заставила себя оторвать взгляд от обещанного вознаграждения. — Меня зовут Жаргал, — сказала она, переводя взгляд с Гедера на Тароса и обратно.

Заложенные в игровую точку сборки протоколы жадности сводили с ума, мешая трезво мыслить. Важнее в этот момент была разве что преданность Старцу Голиафских гор, так же заложенная в ТС. «Но ведь поимка мантикоры никоим образом не сможет навредить предводителю горного народа», — сказала себе укротительница, давно научившись находить компромиссы с вынужденными реакциями на те или иные раздражители. «Жить можно», — считала она, стараясь не поминать недобрым словом разработчиков, напоминая себе, что у других игровых персонажей заморочек не меньше, чем у голиафцев. Взять хотя бы гриллов из Аида, бродивших вблизи Мертвого озера, которые вообще не умели разговаривать — только охотиться и подчиняться инстинктам. «И кто только выбирает подобные персонажи?» — всегда недоумевала Жаргал — уважаемая новичками ветеранка Голиафских гор.

Она никогда не отказывалась поговорить о жизни вне игры, но ничего интересного сообщить собеседникам не могла — обычная девчонка с обеспеченными родителями, способными оплатить игровой ключ своему ребенку, который немного увлекся детскими забавами, не желая возвращаться в реальный мир. Хотя образование Жаргал получила неплохое — не самое дорогое, конечно, но… Родители оплатили интеграцию ядер воспоминаний со знаниями базы данных управляющего персонала начального уровня. Процедура заняла чуть больше недели, разделившись на три этапа. Жаргал не знала почему, но боялась отправляться в образовательный центр, где у людей извлекали сознание, интегрируя новые навыки, замещая свободные ядра памяти.

— А если вы удалите мне что‑то из реальных воспоминаний? — спросила Жаргал услужливого гида.

— С молодыми подобного никогда не случается, — успокоил он. — У вас занято, как правило, не больше десяти — двадцати процентов от общего числа ядер памяти, так что…

Остальное время пребывания в образовательном центре Жаргал не особенно запомнила — прошла оплаченные родителями три этапа интеграции знаний и вернулась в «Фивы», пообещав отцу, что вернется в КвазаРазмерность, как только достигнет возраста полной ответственности перед обществом, когда клирики Всемирной иерархии присуждают человеку личные порицания, а не перенаправляют их на родителей ребенка.

— До этого дня я все равно не смогу работать управленцем, — сказала Жаргал перед тем, как покинуть жилой комплекс Galeus longirostris.

Родители не спорили, считая, что выполнили свой долг. Остальное зависит от их непутевого чада.

Жаргал не следила за календарем КвазаРазмерности, но знала, что намеченный прежде день возвращения в реальный мир давно остался в прошлом. Биологическая оболочка лежала в капсуле игрового терминала, а сознание пребывало в «Фивах», созданных на втором уровне реальности. Жаргал знала, что где‑то в схожем терминале, только не имеющем ничего общего с игровым проектом, находились тела ее родителей, считавших себя коренными жителями Квазара — построенного в Подпространстве мира, не особенно отличающегося от игровой площадки «Фивы», если закрыть глаза на размеры и численность пользователей.

«Грядет что‑то интересное», — чувствовала Жаргал, откладывая возвращение на второй уровень реальности, хотя в действительности все дело было в том, что в тот недолгий перерыв от игры, когда получала образование, она почувствовала себя в КвазаРазмерности так неуютно, что сейчас покидать «Фивы» совершенно не хотелось. Здесь у нее была своя жизнь и друзья, а что у нее было там, в неприветливой реальности, где снова нужно доказывать свою состоятельность с нуля? Ни — че — го…

— Ладно, — приняла решение Жаргал, решив заключить сделку с телебами. — Один кошель авансом. Остальные два после того, как закончим охоту на мантикору.

— Договорились, — согласился Тарос, протянув руку, чтобы скрепить сделку.

Ладонь голиафки была большой, а рукопожатие таким крепким, что у предводителя телебов затрещали кости. Другие укротительницы весело загалдели, привлекая к себе внимание. Пойманный ими буньип начал меняться, буквально выворачиваясь наизнанку.

— Последнее время у нас происходит черт знает что, — призналась Жаргал новым друзьям, когда буньип из тюленя с львиной пастью превратился в черного кабана и побежал прочь, стуча копытами.

Далеко ему уйти не удалось — кнуты укротительниц дотянулись до него, вернув в центр образованного голиафками круга. Яд попал уродливой твари в кровь, но смерть не наступила. Вместо этого кабан снова начал выворачиваться наизнанку, становясь буньипом. Неистовое хрюканье смешалось с протяжным львиным ревом. Затем обитающий в реках монстр стих.

— И такое встречается последнюю неделю по несколько раз на дню, — посетовала Жаргал. — Старец велел нам разобраться, а что мы можем?

Она посмотрела на Тароса, словно он мог дать ответ.

— Не знаешь? — вздохнула она. — Вот и мы не знаем.

Мало кто был в курсе, но последний месяц собранные Прай — Ми маги пытались наслать проклятия на обитающих в Голиафских горах животных. В идеале планировалось привлечь к этому мистифов Аида, но контакт с ними так и не удалось установить — все гонцы, отправленные для переговоров, были убиты. Так что от чернокнижников пришлось отказаться, хотя благодаря им можно было попытаться подчинить обитавших в горах монстров, направив их против голиафцев, а так… Маги не могли подчинить мантикор, буньипов и тем более минхочао, зато им под силу было сделать их менее опасными, превратить в слабых. Например, в кабана, как это случилось на глазах Тароса с пойманным укротительницами буньипом.

Впрочем, в распоряжении Прай — Ми все равно был один мистиф, и не разыграть эту карту во время первого штурма стало бы великой глупостью. Беречь ресурсы не имело смысла. Атаке надлежало стать молниеносной, чтобы остальные телебы поверили в мощь армии Прай — Ми и решили присоединиться, когда проход в Аид будет открыт.

— Думаю, ты нам больше не нужен, — сказала Жаргал, обращаясь к Ламбро. — Там, куда мы отправимся, таким псам, как ты, нет места.

Голиафец опустил голову и поплелся прочь — еще одна прописанная в игровую точку сборки установка, согласно которой в иерархии горного народа выше женщин стояли только фидаины Старца горы.

— Смотрите под ноги, — предупредила Жаргал, сообщая, что кроме буньипов меняются и сквадеры. — Грызуны превращаются в сущих дьяволов. Ходят слухи, что теперь они охотятся на своих злейших врагов — тяньгоу… Хотя последние тоже мутируют… — укротительница помрачнела. — Надеюсь, удастся найти не изменившуюся мантикору…

Она провела новых знакомых в недавно созданный тоннель. Для строительства использовался минхочао третьего уровня — электрический червь олгой — хорхой. После подобной прокладки тоннеля на каменных стенах еще долго сохранялись заряды статического электричества.

— Постарайтесь ни к чему не прикасаться, — сказала Жаргал, объясняя, как выглядит нора мантикоры. — Маловероятно, конечно, что они еще не разбежались, но все же… — укротительница смолкла, прислушиваясь к далекому, едва уловимому скрежету.

Дюжина сквадеров появилась из‑за поворота. Они бежали, ловко перебирая передними заячьими лапами, а задняя их часть, доставшаяся им от глухарей, планировала за счет большого хвоста. Жаргал выругалась сквозь зубы и щелкнула кнутом из голиафской кобры, готовясь к схватке.

— Берегите шеи, — посоветовала она Таросу и его людям, но вступить в бой с грызунами не получилось, потому что они не атаковали чужаков, а бежали от тяньгоу.

Увидев людей, сквадеры остановились, взвешивая уровень угрозы. Замешательства хватило, чтобы их догнали мутировавшие тяньгоу. Прежде они принимали образы белой лисицы или черной собаки, сейчас же от былых образов мало что осталось. Головы тяньгоу разделились, образовав сдвоенные пасти, способные раскрываться на сто восемьдесят градусов, демонстрируя два десятка острых зубов. Еще одна небольшая пасть появилась на кончике хвоста. Когти увеличились. Когда новые тяньгоу бежали, то выбивали, соприкасаясь с камнями, снопы искр.

Сквадеры увидели злейших врагов, издали пронзительный писк и неожиданно решили атаковать не чужаков, а своих извечных врагов. Грызуны разбежались и прыгнули. Их лапы превратились в крылья, хвосты в пропеллеры, а заячьи морды вытянулись и заострились, становясь пиками благодаря чему, столкнувшись с тяньгоу они буквально пригвоздили последних к каменным стенам, где остаточные электрически разряды поджарили вечных врагов, превратив в обугленные тушки.

— Кажется, нам сегодня везет, — сказала Жаргал, жестом требуя, чтобы группа Тароса следовала за ней.

За поворотом проложенный в скальных породах тоннель лихо нырнул вниз, закончившись просторной пещерой, в сводах которой искрились электрические разряды, время от времени превращаясь в молнии, бившие хаотично, перемалывая при попадании камни в пепел.

— Видите? — указала Жаргал на остающиеся от попаданий молний отверстия в каменных породах. — Обычно там можно найти норы мантикор. Некоторые находятся слишком глубоко, но иногда везет и монстры оказываются на поверхности.

— И как нам к ним подобраться? — спросил Тарос, с опаской поглядывая на свод пещеры, где искрились электрические разряды.

— О, не бойтесь молний, — улыбнулась голиафка. — Они бьют только в норы мантикор. Так что главное держаться подальше от больших камней, под которыми могут находиться твари — и все.

— Да — а, — протянул Тарос. — Легко сказать… — он обернулся к мистифу и велел держаться в конце группы.

— А лучше пусть вообще останется здесь, — сказала Агва, предлагая выманить мантикору из пещеры к Бриску.

— Важная персона? — обратилась к мистифу Жаргал, подслушав разговор.

Бриск не ответил, хотя и глаз не отвел, выдержав пристальный взгляд укротительницы. Под капюшоном черты его лица едва различались, но внешний вид мало интересовал голиафку — скорее, сила духа, способность смотреть противнику в глаза…

— Никогда прежде не встречалась с чернокнижниками, — призналась она. — Чем они отличаются от простых магов? Есть какие‑то специфические особенности, или это просто уловка разработчиков, чтобы привлечь новых игроков?

— Когда‑нибудь узнаешь, — произнес мистиф.

— Любишь казаться таинственным? — ощетинилась Жаргал, но Гедер тут же отвлек ее, умышленно позвенев золотыми монетами, обещанными укротительнице за поимку мантикоры.

Новая молния ударила в центр пещеры, испепелив еще один внушительный булыжник, под которым находилась нора монстра с львиной гривой и человеческим лицом. Раздался грозный рык, эхом прокатившийся по каменным тоннелям.

— А вам, похоже, сегодня везет, — оживилась Жаргал.

Разбуженная мантикора снова зарычала, но вылезать из норы не спешила.

— Нужно подойти и выманить ее, — сказала укротительница.

Тарос запрокинул голову, вглядываясь в наэлектризованные своды пещеры.

— Останься с мистифом, — сказал он Агве, а когда колдунья попыталась воспротивиться, напомнил, что она связана с чернокнижником и братом предводителя телебов. — Погибнешь сейчас от лап мантикоры или молнии, и Грифон придет за Бриском и Арк — Ми. Ты этого хочешь?

Агва насупилась, но спорить не стала, лишь предупредила, что на расстоянии они не смогут использовать заклинание неуязвимости, которая она могла бы сотворить перед схваткой с мантикорой.

— Если мистиф не облажается, то не будет никакой схватки, — сказал Тарос.

Группа, возглавляемая Жаргал, покинула тоннель, войдя в пещеру. Наэлектризованные своды заискрили, почувствовав чужаков. Почувствовала непрошеных гостей и мантикора, издав такой оглушительный рык, что содрогнулись, казалось, все Голиафские горы. Тарос обнажил верный клинок воинов Тидея, полученный в Аиде, но благородная сталь не придала решимости. Страх перед мантикорой был прописан у телебов на уровне протоколов точки сборки, так что руки дрожали, а сердце разве что не выпрыгивало из груди через горло.

— Старайтесь думать о реальной жизни в КвазаРазмерности, — посоветовала Жаргал. — Это помогает снизить обострение восприятия… По крайней мере, у голиафцев подобное работает.

Она приблизилась к норе мантикоры и замерла, жестом показывая людям Тароса встать полукругом напротив нее.

— Животное выберет путь наименьшего сопротивления, — прошептала она, разматывая кнут. — Если повезет, то это будет детеныш, а если нет… — укротительница не успела договорить.

Держась в стороне, Бриск и Агва видели, как мантикора выпрыгнула из норы, зависла не несколько секунд над головой окруживших ее игроков и, выпустив когти, обрушилась на укротительницу. Жаргал увернулась и наградила монстра ударом хлыста, вспоровшего спину хищника. Яд попал в кровь мантикоры, но не убил и даже не парализовал.

— Нужно выиграть время! — крикнула укротительница, избегая удара лапой с острыми когтями. — Это старая мантикора. Ее так просто не возьмешь… — она нырнула вниз, перевернулась через голову и снова ударила мантикору кнутом, но монстр увернулся, сделав новую попытку достать противника — на этот раз хвостом, увенчанным жалом скорпиона.

Наблюдая за схваткой со стороны, мистиф улыбался. Монстр был сильным и это, как нельзя лучше, подходило, чтобы реализовать задуманное. Конечно, к чертогам Старца горы пробиться не удастся без поддержки, но Прай — Ми говорил, что среди голиафцев есть завербованные агенты, которые начнут восстание. Сигналом будет первый штурм. Главное — не допустить ошибок.

— Думаешь, получится подчинить мантикору? — спросила Агва, с содроганием сердца наблюдая за боем, вздрагивая каждый раз, когда монстр начинал атаковать Тароса и его людей, которые заманивали его к краю пещеры, где находился мистиф. Они защищались, стараясь не наносить мантикоре серьезных ран. Впрочем, раны монстра все равно затягивались практически мгновенно, так что… — Кажется, она мутирует, — сказала Агва, заметив, что на месте ран, оставленных кнутом укротительницы, появляется хитиновый панцирь.

— Надеюсь, маги Прай — Ми не перестарались, и проклятия не смогут повлиять на мою способность взаимодействовать с имитациями, — сказал мистиф, наблюдая, как мантикора приближается к ним, теснимая воинами Тароса.

— Что вы делаете? — не поняла Жаргал замысел новых знакомых. — Хотите, чтобы монстр разорвал ваших друзей?

Она отбила стилетом хвост с жалом скорпиона, которым мантикора в очередной раз попыталась прикончить ее, и подумала, что с друзьями ей явно не везет в последнее время. Вообще, начиная с того дня, как она помогала закончить обучение голиафке по имени Ра, проведя строительного червя первого уровня через горные породы, кишащие мантикорами, с ней ничего хорошего не происходит. Словно злой рок. То заговоры, то прозрачные намеки принять участие в несуществующем восстании.

Жаргал не знала, но несколько раз Ра подбрасывала ей улики, указывающие на то, что укротительница принадлежит к тайной группе, решившей свергнуть Старца горы. Зевс, бессменный напарник Ра за долгие годы карьеры охотников за наживой, сообщил о заключенном с Прай — Ми союзе и новом плане, согласно которому нужно было расшатать защитный монолит Голиафских гор. Верные Старцу фидаины открыли охоту на предателей, но Зевс и Ра смогли остаться вне подозрений, ловко заметая след, сдавая второстепенных участников заговора, а порой фальсифицируя улики так, что неоспоримые обвинения падали на преданных Старцу голиафцев.

Что касается Жаргал, то Ра до последнего надеялась привлечь укротительницу на свою сторону. Во — первых, подкупал ее впечатляющий опыт, во — вторых, голиафка нравилась Ра, как человек. Симпатия возникла, начиная с первой встречи. Вот только… Если бы кто‑то предложил Ра предать Зевса, пусть даже предложение исходило бы от лучшего друга, то она, несомненно, отказалась бы. Нечто подобное было и в случае с Жаргал. Только верна она была не одному человеку или персонажу, а все игровой локации, на которой провела не один год.

То, что Жаргал встретилась с группой Тароса, было отчасти случайностью, хотя Ра, признав, что завербовать укротительницу не удастся, начала рассматривать возможность нейтрализовать ее, избавившись от опасного свидетеля. Зевс предлагал подослать к укротительнице фидаина, из числа верных ему людей, но Ра откладывала крайнюю меру, хотя больше и не надеялась, что удастся завербовать Жаргал.

— Сомкните ряды! — закричала укротительница, но Тарос проигнорировал распоряжение.

Мантикора выбралась из окружения и устремилась к мистифу и колдунье.

«Кранты парочке», — успела подумать Жаргал, но вместо того, чтобы разорвать чужаков, мантикора неожиданно остановилась, выбив когтями сноп искр при торможении.

— Что теперь? — тихо спросила Агва.

Мистиф пожал плечами. Монстр смотрел на него желтыми кошачьими глазами. Гнев искажал его человеческие черты лица, шерсть львиной гривы стояла дыбом, а с клыков капала слюна.

— Думаешь, он полностью подчиняется тебе? — Агва недоверчиво сделала шаг вперед, собираясь прикоснуться к монстру, но Бриск остановил ее.

— Ни одна имитация, подчиненная мной, не становится другом, — напомнил он. — Это машины. Запомни. Стоит потерять бдительность, и расплата последует незамедлительно.

— Но ты ведь не потеряешь бдительность?

— Меня может что‑нибудь отвлечь…

— Какого черта здесь происходит? — спросила Жаргал, чувствуя подвох.

Мистиф бросил на нее недобрый взгляд.

— Думаю, можно проверить уровень контроля, натравив мантикору на укротительницу, — сказал он.

Агва нахмурилась, затем подумала, что мирно с голиафкой все равно не договориться, и решила не возражать.

— Эй! — закричала Жаргал, когда мантикора обернулась и начала приближаться, выбрав себе новую цель. — Вы что задумали, псы? — она обернулась, гневно уставившись на Тароса. — Это что за номер?

Предводитель телебов молчал. Он и сам не особенно понимал, что происходит, так и не успев привыкнуть к магическим штучкам, от которых деваться было некуда после того, как они приняли в команду мистифа. Конечно, обычно волшебство чернокнижника было полезным, а иногда просто незаменимым, помогая выпутываться из безвыходных ситуаций, но порой… Порой магия не решала проблемы, а только усугубляла их. Сейчас, например, Тарос смотрел на мантикору, приближавшуюся к Жаргал, пригнув голову к земле, и не знал, сможет или нет мистиф совладать с волей монстра. Что если следом за укротительницей, мантикора атакует остальных разбудивших ее игроков?

Тарос бросил взгляд на кнут Жаргал. Будет ли у них одна возможность справиться с монстром без укротительницы, если мистиф не сможет сдержать гнев мантикоры? «Наверное, нет», — подумал предводитель телебов, крепче сжимая в руках благородный клинок армии Тидея, приобретенный благодаря связям с торговцами Аида.

Его персонаж был высоким и крепким, особенно среди племен Далеких земель. Мало кто знал, что в реальности Тарос был калекой. Конечно, для коренных жителей второго уровня реальности подобное не было приговором — в последнее время ученый акеми Пай — Мик взломал базовый код точки сборки, научившись подменять протоколы находившихся в Подпространстве образов, но, во — первых, это было незаконно, а бывший хранитель всегда находился под пристальным наблюдением служб правопорядка, а во — вторых, Тарос являлся коренным жителем Размерности, и за всю жизнь появлялся в Квазаре лишь несколько раз, да и то по долгу службы.

Самым обидным было то, что пострадал Тарос именно в Квазаре, в его неиндексированных территориях, если быть точным. Молодой хранитель едва успел закончить обучение. Они с опытным напарником преследовали нарушителя, пытавшегося скрыться в Подпространстве. Погоня увлекла. Нарушитель не представлял опасности. Клирики решили, что это будет хорошей практикой для молодого хранителя. Все расчеты показывали, что арест произойдет до конца дня Квазара.

Куб переносов, которым воспользовался беглец, был старым, но об этом хозяин, конечно же, умолчал, решив, что удастся неплохо заработать на очередном туристе из Размерности. Хранители обратились в независимое агентство, неофициально сотрудничавшее с Институтом всемирной иерархии. Там кубы были новыми и быстрыми, а сведения о точках энергетической сцепки, необходимых для путешествий в мире энергии, брались из основной базы центра переносов.

Обычно нарушители бежали в соседние жилые комплексы, оставляя тела в неофициальных терминалах переходов, где до биологических оболочек не было никому дело, по крайней мере, пока они могли исправно вырабатывать энергию и не требовали дополнительных медицинских услуг. Вот только нарушитель, которого преследовал Тарос, не собирался бежать в соседний жилой комплекс. Он решил свернуть с относительно безопасных официальных маршрутов и отсидеться в неиндексированных территориях Квазара, пока не уляжется шумиха.

— Думаю, мы успеем перехватить его прежде, чем он сможет уйти далеко вглубь, — сказал опытный напарник Тароса.

Решение было принято. Анализ показывал варианты маршрута беглеца, основываясь на зафиксированных поблизости активациях точек энергетической сцепки. Никто не мог предвидеть, что преследователи попадут в зоны временных искажений Квазара, в результате чего куб переносов окажется поврежденным, вызвав в момент остановки такие перегрузки, что произойдет существенное смещение точки сборки, вызвав частичный распад ядер личности — недуг которым страдают многие хозяева кубов переносов со стажем. Только обычно для подобного нужно совершить не одну сотню стартов и остановок, а тут…

В общем, вернувшись в Размерность, Тарос обнаружил, что половина тела не подчиняется ему. Беда была не в биологической оболочке, а именно в ядрах сознания, пострадавших во время переноса. Он мог ходить, но руки отказывались подчиняться ему.

Клирики устроили молодому хранителю почетные проводы, гарантируя пожизненное содержание. Знакомые советовали перебраться в Квазар, где связь с телом не имела значения, но Тарос отказывался до тех пор, пока не понял, что в Размерности ему нет места. Впрочем, не видел он себя и в Квазаре, так что оставалось выбрать какой‑нибудь интерактивный проект и стать игроманом. Площадки Размерности, такие как «Голод», отпадали, потому что там использовали тела клонов, которыми, как и своим, Тарос не смог бы управлять. Оставались игрушки, базирующиеся в Подпространстве. Бывший хранитель выбрал самую успешную — «Фивы».

Тарос старался не вспоминать свою жизнь в КвазаРазмерности. Теперь единственной реальностью для него была игровая площадка.

Сейчас, наблюдая за тем, как Жаргал сражается с мантикорой, ему было жаль девушку. Нет, он еще не окончательно свихнулся и понимал, что девушка, вылетев из игры, очнется в терминале, вернувшись в свое тело, но… Но мир КвазаРазмерности начинал казаться далеким и недостижимым, совсем не то что «Фивы», не говоря уже о локации Далекие земли, ставшей Торосу вторым домом.

Он услышал дикий крик голиафки и невольно поморщился. Мантикора перехитрили укротительницу: встала на задние лапы, открывая для удара брюхо, но за мгновение до того, как кнут коснулся тела, прыгнула вперед, подминая Жаргал под себя. Девушка отбросила бесполезный в ближней схватке кнут и, обнажив два коротких стилета, воткнула их в брюхо противника. Кровь брызнула в лицо укротительницы, но раны затянулись, уничтожив погруженные в тело монстра лезвия.

Тарос отвернулся, понимая, что у голиафки нет шансов. Клацнули зубы монстра. Послышался хрип укротительницы, затем непонятная возня, и наконец громкое чавканье и звук льющей на камни крови. Остальные звуки, если не считать потрескиваний статического электричества в высоких сводах пещеры, стихли.

— Жуткая тварь, — сказал Гедер, неверно истолковав, почему Тарос не пожелал следить за кровавой расправой.

— Ты уверен, что эта резня была необходимой? — обратилась Агва к мистифу.

— Я только направляю мантикору. Как вести бой она выбирает сама, — признался Бриск.

— Так ты не полностью контролируешь монстра?

— Нет.

— А я думала…

— Мои навыки распространяются на имитации Аида. То, что способности не пропадают на других локациях — уже хорошо. Со временем, думаю, контроль усилится, но сейчас он находится на базовом уровне.

— Тогда прикажи мантикоре отойти от голиафке. Укротительница мертва. Нам не обязательно смотреть, как монстр пожирает ее тело.

Мистиф не ответил, но мантикора, недовольно заурчав, оставила окровавленные останки своей жертвы.

— Спасибо, — буркнула Агва.

Бриск кивнул. Пока все шло по плану, но до начала штурма Голиафских гор основными силами телебов было еще далеко. Для начала требовалось выбраться из строительных тоннелей, прокрасться к чертогам Старца горы и атаковать гарнизон охраны, надеясь, что завербованные голиафцы не подведут и начнут восстание, принося смуту и отвлекая внимание от основных сил телебов, которые, под предводительством Прай — Ми и его брата, хлынут в тайные тоннели Голиафских гор, начиная войну.