Фея Темной

Глава 5

Вокруг её ног стелился туман, и холодная роса больно обжигала почему-то босые ступни. Мелора обернулась назад, туда, где горели окна её дома, где была её семья, всегда готовая защищать и любить. И ей до безумия хотелось вернуться к ним, но она снова, как много-много раз в своих снах, как единожды наяву, пошла к служебной калитке в заборе. Там ждал тот, кто клялся глупой девчонке в вечной любви, говорил, что она его Единственная, его Пара. А юной медведице хотелось верить. И Мелора, которая теперь уже видела себя со стороны, кричала, бежала вдогонку тонкой детской фигурке, пытаясь остановить, предупредить, спасти… Снова… И снова не успевала. Горящими от слёз глазами она смотрела, как девочку хватают чёрные фигуры, унося в открытый портал, и тут же сама оказалась рядом с избитой, доведённой до ужаса собой, в углу грязного складского помещения. Она тогда пыталась бороться, пыталась драться, обернулась даже в звериную ипостась, да только силы были неравны.

— Ты, дрянь такая, мне лицо порвала. — навис над оборотницей огромный наёмник. — Сейчас запоёшь у меня, тварь.

Она ещё слышала, как другой голос суетливо и хрипло говорил что-то о том, что её нельзя трогать, что этот амулет предназначен для взрослых оборотней, а за девчонку им влетит, но всё что могла помнить это боль. От ощущения, что её разрывает на части, кричала маленькая хрупкая Мелора на полу и кричала взрослая уже, но так и не сумевшая опять остановить своих убийц, Мелора. С криком она и очнулась, вырываясь из собственного привычного уже кошмара. Села резко, дико оглядываясь вокруг, пытаясь понять, где находится.

Вокруг шумели деревья и солнце висело высоко над головой, указывая на полдень. За спиной раздалось лошадиное фырканье и тут же в макушку ткнулась морда Бурана, здороваясь, возвращая окончательно в реальность. И девушка тут же вспомнила, что учудила. О боги великие! Она помогла сбежать осуждённому на казнь преступнику!

Сбросив с себя наконец остатки приснившегося кошмара, девушка обвела более осмысленным взглядом небольшую поляну, укрытую со всех сторон густым кустарником и деревьями. О том, как она здесь оказалась, в памяти не всплывало даже намёка. Последнее воспоминание было о том, как боялась не успеть воспользоваться амулетом переноса и как сжала в ладони каменный кругляшок, открывая портал. Видимо всё-таки успела.

Спасённый ею мужчина обнаружился совсем недалеко. Он лежал как-то странно, словно упал неуклюже, да так и остался. Преодолев секундную слабость, говорившего о не до конца востановленном резерве, Мелора поднялась на ноги и шагнула ближе, обследуя глазами и незатратными диагностичными заклинаниями. Впрочем взгляд выхватил причину его состояния гораздо раньше.

В широкой спине, чуть выше лопатки, что-то торчало. И потемневшая от крови одежда не оставляла сомнений, что именно. Вспомнилось, как он навалился сзади, когда она нанесла ментальный удар. Значит преследователи начали стрелять из арбалетов, а этот мужчина вольно или невольно закрыл её собой. Поборов подступившую к горлу волну паники и не обращая внимания на истеричные трепыхания сердца в груди, девушка опустилась на колени рядом с мужчиной. Скользнула рукой на шею, слушая биение жизни. Жив. Как жаль, что она не целитель! Но то, что болт надо вытащить понятно и без дара.

Рука легла на древко, и в тот же миг к горлу подкатила тошнота. Богатое воображение сразу нарисовало, как будут рваться его мышцы и ткани от её действия, как хлынет кровь, и Мелора отшатнулась, глубоко дыша и проганяя дурноту. Вот ведь медведица ущербная! Но в этих мыслях было и рациональное зерно. Кровь действительно хлынет и её надо остановить. И пока её куцые целительские способности будут это делать, не мешало бы рану зажать чем-то. Он и так много потерял. И эти лохмотья бы снять, от них больше грязи, чем толку.

Определившись с порядком действий, девушка почувствовала себя гораздо лучше и уверенней. Подхватившись на ноги, принялась организовывать место, куда бы его потом уложить. Достала из голенища кинжал, вспорола на спине мужчины то, что осталось от его рубашки, аккуратно убрав ткань от раны, достала из седельных сумок свою рубашку, порезав на лоскуты, и наконец-то снова опустилась рядом с бесчувственным блондином. Теперь уже полная решимости. Он маг, он сможет восстановиться, нужно только убрать лишнее. Значит, она справится.

Вытаскивать арбалетный болт из живого тела было неимоверно сложно и страшно. Паскудная стрела оказалась не гладкой, а имела зазубренный наконечник и действительно рвала плоть. Не обращая внимания на собственную дурноту, стараясь отстраниться от ужасного зрелища, Мела упорно тянула, пока металлическое остриё наконец не показалось наружу. Сразу же, не теряя драгоценного времени, девушка зажала воспалённое отверстие приготовленной тканью, второй рукой творя заживляющее заклинание. На лбу выступили бисеринки пота, тело потряхивало от морального и физического напряжения, а кровь из под побагровевших тряпок по чуть-чуть перестала сочиться.

Когда она решилась всё-таки взглянуть на труды рук своих, взгляду предстала зияющая рана с покрасневшей вокруг кожей, в бурых подсыхающих разводах. Не вершина целительского мастерства, но хотя бы кровотечение остановилось. Как могла, проверила не осталось ли чего в ране, молясь, чтобы не была сильно задета кость и задумалась как бы это всё перевязать. Несмотря на худобу мужчины, спина у него всё равно была весьма широкой. Да ещё и место такое неудобное. Придётся как-то изворачиваться.

Сколько прошло времени, пока промыла и перевязала всё-таки продырявленную лопатку, она не знала. Немного восстановившись, наложила ещё одно заклинание, надеясь сростить кость, что по её ощущениям всё-таки треснула, и рухнула обессиленная рядом. Надо его переместить на одеяло, но как это сделать, Мелора даже не представляла. Бесчувственный мужчина лежал, уткнувшись лицом в прелые листья, что вряд ли способствовало свободному дыханию. Но как его сдвинуть? Возможно, будь она полноценной оборотницей, это не было бы проблемой, но сейчас её сил явно не хватит. Она всё ещё измотана и слаба.

Отдохнув немного, начала примеряться. Не хотелось бы делать ему больно, или чтобы рана снова открылась, но и оставить так не могла. Ухватившись за здоровое плечо, потянула. Ткань одеяла начала сдвигаться вместе с транспортируемым телом. Так не пойдёт. Зашла с другой стороны и подсунула руки ему под грудную клетку. Уперевшись ногами в рыхлую землю, принялась толкать, вкладывая все остатки сил, которые имела. Вот теперь начало получаться. Измазанное в грязи лицо оторвалось от земли, вслед за правым плечом и бледное тело, повинуясь её усилиям перекатилось в нужном направлении. Но в какой-то момент что-то пошло не так.

Стоило ей попытаться отодвинуться, как на горле сомкнулась стальная хватка, перекрывая дыхание. От неожиданности и испуга, Мела буквально рухнула на схватившего её мужчину, оказавшись лицом к лицу с ним, смотря в холодные бездушные глубины блекло-голубых глаз. Её руки заскребли по твёрдому, как сталь телу, пытаясь вырваться, отвоевать хотя бы глоток воздуха, и с губ сорвался сиплый хрип.

А в следующий миг он моргнул, и во взгляде мелькнуло удивление, а вслед за ним и узнавание. Пальцы на её шее тут же расслабились, отпуская. Перед глазами плясали тёмные пятна. Воздух хлынул в лёгкие, царапая и кружа голову. Мела жадно хватала его ртом, хрипло дыша, при этом лихорадочно пытаясь уползти с опасного для жизни мужчины. Однако отпускать он её не спешил. Теперь его руки сжимали её плечи и она всем телом чувствовала жар его тела под собой.

— Отпусти!!! — рыкнула сипло, злясь на него и на себя за свою беспечность. Дура была, дура и есть!

Он молчал и смотрел очень долго, его глаза изучали её внимательно, пристально. А ей становилось всё страшнее. И жарче. Какие-то остатки внутренних инстинктов что-то странное творили с её телом. Мелора злилась, боялась, хотела ударить, вцепиться когтями ему в лицо и потереться всем телом… укусить… поцеловать…

— Отпусти!!! — прошипела злобно, испуганная этим, и он, словно, очнулся. Убрал руки, опустив на землю.

— Прости! Это непроизвольные реакции. — пояснил тихо, прикрывая глаза. — Я не хотел тебя обидеть.

Она откатилась, неуклюже перебирая руками и ногами, отползла от него подальше, борясь с желанием заплакать. Смотрела теперь на мужчину с опаской, осознав, что ничего о нём не знает, что осталась наедине с незнакомцем, который может оказаться кем угодно. Ду-у-ура!!!

— Не бойся меня, доэнни. — на Мелору снова взглянули голубые глаза, в которых плескалась теперь усталость и грусть. — Поверь, меньше всего мне хотелось так отплатить тебе за спасение… И за лечение тоже. — добавил он, прислушавшись к себе.

— Кто ты? — спросила она, поджав губы, чтобы спрятать свои настоящие чувства.

— Преступник? — ответил он вопросом, словно сам не знал ответа.

— Это правда?

— Не знаю. Может быть. Найдётся немало тех, кто назовёт меня таковым. — признался мужчина спокойно. Смиренно.

Мелору изнутри раздирал конфликт противоречивых порывов. Его признание испугало её, вызвало желание немедленно собрать свои вещи и бежать куда подальше. Но вместе с тем, что-то не пускало её. Мужчина снова закрыл глаза. И от него повеяло такой безнадёжностью, тоской, болью, что девушка, закусив губу, мотнула головой, прогоняя непрошенное чувство жалости. И мысли о том, что считать кого-то можно кем угодно, но это отнюдь не делает его таковым.

— Я вытащила болт из твоей спины. И насколько смогла, залечила. К сожалению целительство, абсолютно не мой дар, и я мало, что могу. Так что… — Мел умолкла, подбирая слова.

— Спасибо. — искренне поблагодарил он. — Мой организм уже восстанавливается, благодаря тебе. Я не смог сам вытащить стрелу.

— Я рада. Наверное, тогда поеду. Ты свободен. И можешь отправиться, куда пожелаешь. — произнесла Мелора, оставаясь при этом на месте.

— И за это тоже спасибо. — бледные губы дрогнули в неуверенной улыбке. — Подождёшь несколько минут? Я верну тебе твоё одеяло.

— Не надо. Оставь себе. У меня ещё есть. — соврала она и всё-таки поднялась на ноги.

Седельные сумки по прежнему были на Буране и девушка подозвала верного коня, ухватившись за поводья, словно утопающий за соломинку. Вставила ногу в стремя и с трудом поднялась в седло, привалилась к холке, будто бы избегая веток, а на самом деле, просто боясь свалиться. Слишком вымоталась она, слишком слабой и усталой себя чувствовала. После того, как использовала ментальный удар, лечила этого блондина непонятного, а потом задыхалась в стальной хватке, в голове пульсировала дикая боль, стучала в висках, туманила зрение, доводя до тошноты. Но это пустяки, это пройдёт, как уже много раз проходило, после занятий с мамой. Вот кто умел из неё все силы вытянуть в благих намерениях.

— Прощай. — шепнула она тому из-за кого снова почувствовала себя глупой девочкой, что сама сунула голову в западню.

— До встречи, доэнни. — ответил он, закрывая глаза.

Уехала. Всё-таки. Это правильно. Он ведь ей правду сказал. И лучше пускай эта светлая, искалеченная кем-то, девочка держится от него подальше. Целее будет. Вон чем обернулось её желание помочь? Он чуть не задушил её, не придя в себя сразу. Ещё бы миг и странной одинокой доэнни бы не стало. Пожалуй, это бы его сильно опечалило. Наверное, даже слишком. Хотя, что в этом удивительного? Сочувствие в себе он вытравливал тщательно, но бесполезно. Оно всё равно порой прорывалось, и ему приходилось это неуместное чувство тщательно маскировать и прятать. И от себя самого в первую очередь. Сочувствие всегда можно объяснить рациональным подходом и рачительностью. А сейчас сочувствие, разочарование и грусть от её ухода не хотелось ничем называть и ни под чем прятать. Он чувствовал то, что чувствовал. И благодарить ли за это богов, или проклинать, мужчина пока не разобрался.

А вот в чём разобрался, так это в том, что спасшая его девушка, слишком добра и наивна для того, чтобы путешествовать в одиночку. И тот факт, что её защитником хотелось стать именно ему самому, поражал его до глубины души. Он видел, что ей плохо. Но останавливать не посчитал себя вправе.

Тело регенерировало довольно быстро, запустив все доступные ресурсы. И сила возвращалась. Это хорошо. Уже того, что было, хватило, чтобы изучить так неосторожно попавшую в его руки девушку. Про дар эмпатии он уже и так знал, не удивили и другие магические способности, сильная девочка, интересная, а вот искалеченная энергоструктура оборотницы его озадачила. Она имела когда-то вторую ипостась. Что же с ней случилось? Посмотреть бы попозже, когда он полностью восстановится и сможет полноценно разглядеть все линии и магические потоки. Да только, кто же ему позволит? Удрала малышка.

Оценив своё состояние, как удовлетворительное, мужчина поднялся с подаренного ему одеяла. Сложил его и поневоле поднял к лицу. Мягкая шерсть сохранила её прянный запах и, вдохнув его, он едва поборол желание броситься ей вдогонку, схватить, удержать. Сладкая, желанная. Его… На этой мысли сам себя оборвал, удивлённо замерев. Его? Неужели в нём проснулась доставшаяся от матери кровь? Какова вероятность встретить свою Пару у того, кто и оборотнем себя никогда не считал?

Кажется она уснула на коне. Каким образом не свалилась, оставалось только гадать. Буран медленно брёл по лесной дороге, укачивая свою беспечную хозяйку. И где она сейчас, тоже очень животрепещущий вопрос. В какую сторону едет? Сколько времени прошло? Солнце начало клониться к закату, значит уже несколько часов.

Стараясь не паниковать, Мелора поднялась в седле и оглянулась вокруг, собираясь с мыслями. Ну наличие солнца прямо перед её глазами, хотя бы позволяет понять направление движения. Едет она на запад, а значит в сторону Паонэша и Бастены. И вряд ли таким "бодрым" шагом успела далеко отъехать. Амулет должен был переместить её на дорогу ведущую от границы. И по словам Тони, которая в свою очередь утверждала со слов Кассиана, где-то неподалёку должно быть небольшое поселение с постоялым двором на окраине. Если она, конечно, не проехала мимо.

Как оказалось, не проехала. Вскоре в воздухе ощутимо потянуло дымом, едой и прочими запахами, свойственными для человеческого жилья. Её нюх уже не был таким острым, как раньше, но и человеческим не стал. По крайней мере, почуять жильё она могла. А когда подъехала ближе, то и дар свой подключила, пытаясь проверить, безопасно ли там появляться. Кажется, ничего необычного не происходило. В голове шумели отголоски обычных человеческих чувств. Радость, довольство, волнение, раздражение, зависть, любовь, злость, ненависть. Всё перемешалось, и гудело в ее голове доводящим до зубовного скрежета роем. Ничего особо выдающегося.

Некоторое время Мела, придерживала Бурана, оставаясь под сенью деревьев, прислушиваясь и приглядываясь. Что-то беспокоило её, но вместе с тем она чувствовала, что опасности от жителей этого поселения для неё нет. Устав от сомнений, тронула коня пятками, выехав сначала на опушку леса, а потом, решившись, и на дорогу ведущую к домам. Возле дороги, в тени невысоких каменных заборчиков, играли дети, в дворах хозяйничали люди, поглядывая на неё с интересом, но без особого волнения, или тем более шумихи. Она всего лишь очередной путник, которые, видимо, тут были не редкостью. Успокоившись окончательно, Мелора, спросила у одной из женщин, как проехать к постоялому двору и сразу же направила туда Бурана, мечтая уже о горячем ужине и, если всё хорошо сложится, то и о мягкой постели.

Спустя час, она, уже разомлевшая от сытной еды, даже думать забыла о том, что боялась выходить из леса. Тут было хорошо. Владели этим местом немолодые уже муж с женой, им помогали их дочери, быстро, ловко и приветливо обслуживающие гостей. Еда была вкусной, зал чистый и опрятный, комнаты сдавались. Что ещё надо для счастья?

Пока ужинала, с удовольствием послушала разговоры за окружающими столиками. Говорили о многом. И об урожаях, и о пошлинах на границах, и о короле Фриделисе, у которого как раз недавно родился второй сын. Отрадно было слышать, что её кузена его подданые, если не любят, то уважают. С разговоров выходило, что Фрид конечно суров, и строг, но считается справедливым правителем. А что касается королевы Амирэи, то её народ Вестории, кажется, дружно обожал, прекрасно помня, что именно с её появлением перестал лютовать король, успокоился Источник и прекратились массовые казни. Так что, молодую королеву иначе, как любя не поминали. Да и попробовали бы.

Расплатившись, Мелора поднялась на второй этаж в свою комнату. Дверь закрыла на внутренний засов, и подошла к окну. Хотелось оставить его открытым, чтобы дышать свежим воздухом, и девушка глянула вниз и по сторонам. Ничего под окном не росло, никаких водосточных труб рядом не было, одна голая стена, по которой забраться, было бы весьма проблематично. Так что, нужному для её хорошего сна, воздуху быть.

Несмотря на то, что поспала на ходу, чувствовала себя всё равно уставшей. Всё тот ментальный удар. Да и потом, восстановиться возможности толком не было. Зевнув, Мела, отвернулась от окна и направилась к наполненной уже бадье с горячей водой. Хотелось смыть с себя все волнения прошедшего дня. Вот только, раздевшись и погрузившись в душистую ванну, девушка почему-то вспомнила о том жаре, который охватил её в руках мужчины, чьё имя она так и не узнала. Наверное всему виной её одиночество. Считая себя ущербной, Мелора избегала мужского внимания. Кому нужна такая Пара? И хотя в княжестве не порицались отношения вне брака, ведь искать свою Единственную, или Единственного можно было очень долго, а тело ведь живое, Мелора и на это не решалась. Не хотелось ей до сих пор никого. А смутные желания, иногда будоражившие её по ночам, не та причина, по которой можно было бы так близко подпустить кого-то.

Вот и застало её в рассплох внезапное возбуждение. Да ещё к кому? К мужчине, который едва её не задушил. Наверное, что-то у неё с головой не в порядке. Ведь вспоминалось совсем другое. Его глаза и твёрдое тело, горячие ладони и запах, щекочущий нервы. И тоска одинокой души, такая созвучная её собственной.

Тряхнув головой, сползла по бортику под воду, окунаясь, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Вот зачем было о нём вспоминать? Ушла и хорошо. Он опасен и даже не отрицал этого. А вредный голос внутри, напомнил, что и не утверждал. Вынырнула и убрала волосы с лица, раздражённо фыркнув. Хватит о нём! Они больше не встретятся, что бы он там не говорил. Значит, и думать не о чем.

И уже лёжа в кровати под мягким одеялом, почти засыпая, Мелора призналась сама себе, что немножко, совсем чуть-чуть жалела о том, что ушла. И эти мысли отвлекли её от вновь появившейся тревоги, которая прокралась потом в её сны, чтобы разбудить в нужный момент.