Фальшивая вдова или Наследство на двоих

Глава 10

Портал вернул нас домой в тот самый момент, когда первые лучи зари только начинали окрашивать небо в розовый цвет. В доме царила сонная, предрассветная тишина, нарушаемая лишь пением соловья, доносившимся сквозь открытые створки окна.

Не теряя ни секунды, я помчалась в комнату Эмили. Самым страшным сейчас для меня было бы увидеть ее бездыханное тело. Неужели все усилия оказались напрасными, и мы опоздали? Бедняжка была так плоха…

Ровно секунду, я собиралась с духом, замерев возле закрытой двери, а затем решительно повернула ручку и вошла в спальню.

Беспокойство тут сжало сердце острым железным капканом, но, к счастью, девушка была все еще жива, хотя и находилась на грани. Осторожно приподняв её голову, я влила в пересохшие губы несколько капель из флакона. По комнате поплыл терпкий, с медовыми нотами, аромат целебного зелья, но Эмили лишь сглотнула, не просыпаясь.

– Все будет хорошо, – прошептала я, скорее самой себе, ведь она не могла меня слышать.

Теперь оставалось лишь ждать. Подействует или…

Про плохое думать я не желала.

– Все будет хорошо, – вновь пробормотала я себе под нос. – Все образуется…

Постояв немного у изголовья кровати, я внезапно осознала, что сама еле держусь на ногах, день полный неприятных событий и насыщенная бессонная ночь давали о себе знать. Изможденная, я опустилась в кресло, полная решимости стойко ждать первых признаков улучшения состояния Эмили. Но усталость – тяжелая, неумолимая – накрыла меня с головой. Я не заметила, как тревожные мысли уступили место глубокому, беспробудному сну.

Я проснулась от того, что сквозь сомкнутые веки ударил ослепительный, почти осязаемый поток солнечного света. Сердце упало – неужели я проспала до самого обеда, оставив больную без присмотра? Вскочив на ноги с колючим комом в горле, я замерла, услышав слабый, но совершенно отчетливый голос:

– Леди Аннабель..

Эмили лежала на подушках. Её лицо, хоть и оставалось бледным, как мрамор, больше не искажала маска страданий. Глаза, ясные и осмысленные, смотрели на меня, а на губах дрожала слабая, но все же улыбка.

– Я… я, кажется, проголодалась, – прошептала она, и для меня это прозвучало прекраснее любой музыки.

– Сейчас, милая, сейчас! – выдохнула я, срываясь с места. Сердце пело от радости. – Я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Погоди чуток…

Я стремительно сбежала по лестнице в кухню, где застала миссис Хиггинс, расставлявшую на столе только что испеченные, румяные ватрушки, от которых вкусно пахло творогом и ванилью.

– Элис, она пришла в себя! – воскликнула я, едва переводя дух. – Эмили проснулась и просит есть! Можно сварить для нее куриный бульон?

Экономка, обычно невозмутимая, тут же просияла от радости.

– Уже поставила, миледи, с утра томится, – кивнула она в сторону кастрюли на плите, откуда тянул душистый пар.

В этот момент на кухню влетела, словно маленький ураган, Джоди. Ее глаза блестели энтузиазмом, а золотые спутанные кудряшки стояли на голове нечесаным колтуном, сверху которого был повязан полураспустившийся атласный бант.

– Пахнет вкусно! – объявила она и, заметив меня, бросилась обнимать так стремительно, что я едва удержала равновесие. – Аннабель, ты здесь! А мы тут играли с…

Она поймала предостерегающий взгляд экономку и тут же прикусила язычок.

– Играли с…Берти!– тут же нашлась малышка.– Хотели…я хотела тебя позвать, а ты была у Эмили, я заглядывала к ней, она спала…когда же она наконец проснется?

– Солнышко, но у нас отличные новости! – я присела перед ней. – Мисс Эмили стало полегче.

Личико Джоди озарилось такой безудержной радостью, что оно, казалось, могло осветить всю кухню. Она схватила с тарелки две ватрушки и, не выпуская их из рук, помчалась обратно к лестнице.

Миссис Хиггинс, помешивая бульон, обернулась ко мне. На ее лице застыло выражение, в котором смешались страх и странное удовлетворение.

– Я ведь только что с рынка, миледи, – начала она, понизив голос, словно боясь, что стены услышат. – Там только и разговоров, что о нашем лекаре! Доктора Тодда полиция арестовала, и будто бы не просто так, а за пакостничество какое-то крупное. Говорят, творил он сомнительные делишки, совсем непотребные!

Она вытерла руки о фартук, а на впалых щеках выступил румянец от возбуждения.

– Горожане-то уж разошлись не на шутку! Один кричит, что доктор скупщик краденых артефактов, другой – что порчу на богатых клиентов наводил за золото. Третьи и вовсе шепчутся, будто он с призраками старых кладбищ сделки заключал! Чего только не наслушаешься…

Элис тяжело вздохнула.

– Но это еще цветочки, леди Аннабель. Потом, ближе к полудню, в городе маги появились. Не наши, местные, а столичные, видать. Весь берег реки оцепили, ходят в длинных мантиях, с хрустальными жезлами, анализы какие-то проводят. И кордон магический установили – синий такой, светящийся, чтобы никто близко не подходил. Ох, Господи… – она сокрушенно покачала головой. – Что же это делается-то? Что вообще происходит? Мир с ума посходил, ей-богу!

– Все будет хорошо, – улыбнулась я, радуясь что все плохое осталось позади. – А вы не видели…

– Его светлость в кабинете старого герцога сидит, с утреца там копашится,– хмыкнула Элис.

– Я просто хотела…

– Да полно те вам, что я не понимаю, что ли? Дело молодое… ладно уж, бегите к нему. А бульчончик мисс Эмили я сама отнесу и покормлю болезную нашу.

Я поблагодарила экономку и заглянула в свою комнату, чтобы быстренько освежиться и привести себя в порядок, впервые пожалев, что не взяла с собой красивое нарядное платье и украшения. Почему-то именно сейчас отчаянно захотелось прихорошиться. Пришлось ограничиться простой прической и просто чистым платьем. Немного покрутилась перед зеркалом, чуть покусала губы, придавая им алый оттенок, после чего вздохнула и направилась в кабинет покойного хозяина дома. Нужно ведь сообщит Дереку, что элексир подействовал.

Зайдя в просторную комнату, я сразу же увидела мага. Он стоял у камина, спиной ко мне. Яркое полуденное солнце золотило его белоснежные волосы, а силуэт, стройный и мощный, казался высеченным из мрамора. Он был прекрасен, как сама магия, что он собой являл.

Услышав мои шаги, он обернулся. В его глазах, обычно холодных, сейчас плясали золотые искры света.

– Воду в реке будут очищать, – сказал он без предисловий, как будто мы и не прерывали разговор. – Маги-биоэнергеты уже работают. Рядом развернули полевой госпиталь. Всех, кто пострадал от токсина, вылечат.

– А фабрика? – тут же спросила я, подходя ближе. – «Гелиос-Индастриз»?

На его губах появилась тонкая, безжалостная улыбка.

– С этим сложнее. Следственная комиссия из столицы уже выехала на фабрику. Собрать доказательства не составит труда – артефакты не умеют лгать. Их будут судить. И всех, кто им потворствовал, – его взгляд стал острым. – Вроде нашего доброго доктора Тодда.

– А много… много таких, как этот мерзавец? – выдохнула я, уже предчувствуя горький ответ.

– Достаточно, – тихо подтвердил герцог, делая шаг ко мне. – Будем ждать результатов расследования, но я почти уверен – соучастников найдется немало. И все они, увы, облечены властью.

– Как они могли? – прошептала я.– Доктор Тодд и другие… они же жили здесь, среди нас. У них есть близкие, друзья… А на их совести столько смертей. Дочка миссис Хиггинс… твой кузен…

– Знаешь, мы с Виктором практически не общались, – в голосе Дерека сквозила грусть. – Если не считать тех подачек, что он униженно принимал от меня, лишь бы иметь возможность платить жалование экономке и как-то существовать. Все земли ушли с молотка, он унаследовал одни долги. Даже титул перешел ко мне, как к старшему наследнику мужского пола. От былого величия Стилнайтов не осталось ничего. А когда Виктор умер… я даже не поинтересовался, почему. Решил – простыл, заболел… он ведь был всего лишь человек. Так я думал. Если бы мы были ближе…

– Но ты не мог этого знать, – мягко возразила я.

– Нет. Но мог бы поинтересоваться. Если бы проявил меньше гордыни и больше простого человеческого участия. Жаль, что понимаю это лишь теперь.

– Никто не виноват, кроме тех, кто травил реку, – убежденно сказала я.

– Нет, Аннабель. Виноваты и те, кто оставался равнодушным. А ты – не была. Ты проявила сострадание к совершенно незнакомым людям. Ты не прошла мимо.

– И чуть не поплатилась за это жизнью, – с горькой иронией напомнила я.

– Да, – его взгляд скользнул по моим губам, и я невольно устыдилась, что так яростно кусала их, чтобы сделать чуть пухлее и розовее. Наверняка он это заметил. От мага не укроется даже такая мелочь. – Ты рисковала. Но, спасла сотни других.

Я не нашлась, что ответить. Слова застряли в горле, смешавшись с комом непролитых слез. В этот миг его пальцы коснулись моей щеки – легкое, почти невесомое прикосновение, от которого по коже побежали трепетные мурашки.

– Ты – удивительная, – прошептал Дерек, и в его голосе послышалось что-то вроде восхищения. – И совершенно прекрасна.

Я смущенно опустила глаза, не зная, как реагировать на этот первый из его уст комплимент. Мой взгляд упал на смятый конверт из плотной коричневой бумаги, который маг держал в правой руке. Сургучные печати на нем были сорваны.

– Ты разбирал бумаги дедушки? – спросила я, чтобы сгладить неловкую паузу.

– Он мне не… – начал он с привычной гримасой, но я его опередила.

– Старого герцога, – поправилась я. – Нашел что-нибудь интересное?

– Да, весьма, – кивнул маг. – Помнишь, я рассказывал, что старый хрыч заложил все земли перед смертью, а отец Виктора не смог их вернуть назад? Мне пришлось перекупать их у банка.

– Помню.

– Так вот, я нашел его личную бухгалтерскую книгу. И покопался в старой переписке. Оказалось, герцог прикупил на теневом аукционе Хронофаг ,те самые часы, что мы нашли на чердаке, за весьма баснословные деньги, для разорившегося аристократа. Правда, в описании лота было указано, что стрелок у них не было, и свое предназначение артефакт исполнить не мог. Чисто предмет мебели, диковинка для коллекции.

– Ты же говорил, старый хр…герцог ненавидел магию и всё что с ней связано.

– Тут начинается самое интересное. Это особый артефакт, Аннабель. Те, кто его создавал, обладали знаниями, утраченными даже для большинства альвари. – взгляд Дерека стал отрешенным, будто он видел не стену перед собой, а далекое прошлое. – Но как я уже сказал, без стрелок Хронофаг не мог исполнить своё предназначение, старый хрыч это знал, и пытался починить артефакт. Я нашел переписку с неким мастером, который был готов взяться за работу. Выковать стрелки. Но для этого ему требовалось… сердце живого хроносомрака.

Я невольно ахнула. Хроносомраки считались легендой, химерами времени, чье сердцебиение, как говорили, могло ускорять или замедлять само течение мгновений.

– Старик каким-то чудом его раздобыл, – продолжил Дерек, и в его голосе прозвучало ледяное восхищение, смешанное с отвращением. – Не без помощи наемников, конечно. Мастер выковал две стрелки, но доставили их в поместье уже после смерти герцога. Я нашел конверт, отправленный магической почтой, вместе другой с обычной корреспонденцией за этот месяц. Все лежало грудой бумаг в старой заплесневелой коробке. И знаешь, что самое странное?

Дерек посмотрел на меня, и в его глазах зажегся тот самый опасный огонек, который я уже видела.

– Конверт вскрыли. Уже после смерти герцога. Кто-то достал эти стрелки… и вставил их в часы на чердаке.

Мы молча смотрели друг на друга, и ужасная догадка медленно, как яд, проникала в сознание.

– Дерек… – тихо начала я. – Зачем Хронофаг был нужен твоему деду? Он же люто ненавидел магию. Зачем ему артефакт времени?

– Да, он презирал магию, но обожал контроль, – мрачно проговорил герцог. – Представь… он узнает, что его сын, наследник, влюблен в альвари. Его ярость, его бессилие… Что, если он хотел не просто запретить этот брак, а стереть саму его возможность?

От этой мысли по коже побежали мурашки.

– Твой дедушка хотел повернуть время вспять? Не позволить твои родителям встретиться?

– Сломать линию времени, лишь бы не видеть сына с «осквернительницей рода», кивнул Дерек.– К счастью для всех нас, он не успел. Смерть настигла его раньше. Но кто-то другой… кто-то другой вставил в Хронофаг стрелки. И у меня до сих пор нет ответа – зачем?

– Боги… – прошептала я, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. – Если бы старый герцог успел… тебя бы не существовало. Вообще.

Эта простая, оглушительная истина заставила мое сердце сжаться. Я посмотрела на Дерека – на этого могущественного, надменного мага, который стал для меня таким неожиданно близким.

– Дерек… – снова позвала я, уже просто чтобы он посмотрел на меня.

И он посмотрел. Он медленно приблизился ко мне почти вплотную, его рука вновь коснулась моей щеки, и я инстинктивно прижалась к его ладони, закрыв глаза.

– Я столько лет ненавидел его, – голос мага сорвался на хриплый шепот. – А теперь думаю… он был просто несчастным, озлобленным стариком, готовым уничтожить целые миры из-за своей предвзятости.

– И он проиграл, – так же тихо ответила я. – Ты жив. Твои родители любили друг друга. И эта любовь оказалась сильнее.

Внезапно его вторая рука обвила мою талию и резко притянула меня к себе. Я вскрикнула от неожиданности и прежде, чем успела что-то сказать, его губы нашли мои. И тогда он поцеловал меня. Я ответила ему, утонув в этом прикосновении, в его вкусе – прохладной мяты и чего-то неуловимого, дикого, пылающего. Его рука скользнула с моей щеки на плечи, спина прогнулась под его ладонью, прижимающей меня ближе.

Нежность сменилась страстью, долго сдерживаемой и теперь вырвавшейся на свободу. Его губы оставили мои, чтобы обжечь горячими поцелуями линию скулы, а затем чувствительную кожу за ухом. Я вскрикнула от неожиданности, когда его губы прикоснулись к моей шее, а пальцы зарылись в густые волосы. Дыхание сбилось, в висках застучало. Он прижимал меня к себе так сильно, словно боялся, что я исчезну, а его губы, жаркие и влажные, спускались все ниже, к ключице, к краю платья на плече, оставляя на коже пылающие следы.

– Дерек… – успел сорваться с моих губ сдавленный стон, когда его губы вновь обожгли кожу моего плеча, а зубы легонько сжали ее, пробудив во всем теле сладкую, огненную дрожь.

Мы отпрянули друг от друга одновременно, словно получив электрический разряд. Воздух свистел в легких, грудь вздымалась в попытке отдышаться. Его глаза пылали темным огнем, белоснежные пряди выбились из небрежного узла и падали на лоб. На моем плече, там, где секунду назад были его губы, алело небольшое пятно – отметина страсти, жгучая и яркая. Он прикоснулся к нему кончиками пальцев, и в его изумленном взгляде я прочла то же, что чувствовала сама – шок от собственной потери контроля над собой и ситуацией.

– Прости, Аннабель, – его голос прозвучал низко и хрипло.

– Тебе не за что извиняться, – выдохнула я, сама поражаясь собственной смелости. – Я… я тоже этого хотела.

Меня вдруг с новой силой поразила мысль: мысль о том, что всего несколько дней назад я считала Льюиса подходящей партией для замужества, и готовилась принять его предложение. Но виконт со своими чопорными манерами и шаблонными комплиментами не вызывал во мне и тени тех всепоглощающих, оглушительных чувств, что бушевали сейчас. Сама мысль о том, что его прикосновения могли бы быть такими же, вызывала лишь ледяное отторжение.

– Мой жених… мы никогда не… – я сама не знала, что пытаюсь сказать, но Дерек понял меня без слов.

– Я украл твой первый поцелуй? – прошептал он, и в его глазах вспыхнула дикая, торжествующая искра, будто он готов был сию же секунду заявить права и на все последующие. Но он сдержался, сделав шаг назад, чтобы дать нам обоям глоток воздуха.

– Дерек… я… мы… – окончательно смущенная и переполненная противоречивыми чувствами, я отвернулась к окну, ухватившись за тяжелую бархатную портьеру. Пальцы судорожно сжимали ткань, пытаясь обрести в ней опору в этом внезапно перевернувшемся мире.

В этот момент мой взгляд скользнул по саду и зацепился за странное шествие на гравийной дорожке. Впереди, важно вышагивая, двигалась Джоди, за ней семенил ее верный зомби-петух, розовые перья которого печально болтались, а рядом в припрыжку бежал рыжий вихрастый мальчишка, по виду ее ровесник. Вся компания уверенно направлялась к воротам.

Сердце екнуло. Я поспешно откинула щеколду, распахнула окно и крикнула:

– Джоди! Стой! Не выходи за ограду!

Малышка резко остановилась, подняв голову и пытаясь понять, откуда донесся голос. А незнакомый мальчишка, заметив меня, словно испуганный заяц, стремглав рванул с дороги и скрылся в густых зарослях шиповника. Джоди, не раздумывая, бросилась за ним, а ее петух, неуклюже увяз в колючих ветках и отчаянно забарахтался.

– Нам нужно спуститься, – тревожно проговорила я, отступая от окна. – Нельзя оставлять ее одну. Мы в ответе за девочку, пока ее отец… – я запнулась, сглатывая ком в горле. – Нужно срочно найти родственников мистера Брауна. Возможно, у нее есть близкие, с которыми она сможет пережить эту потерю.

Горький вздох сам вырвался из моей груди. Александр Браун оказался еще одной жертвой в этой чудовищной истории. Последней, хотелось верить. Я не сомневалась, что он пытался спасти Эмили и, возможно, всех остальных, но не успел… не смог. Жаль, я была уверена – он был хорошим человеком.

Мы с Дереком вышли из дома и устремились за девочкой, петляя по заросшим тропинкам сада. Джоди уверенно свернула к старому, полуразрушенному сараю на самой окраине поместья и юркнула внутрь. Рыжего мальчишки рядом с ней уже и след простыл.

– Джоди, постой! – крикнула я, но малышка, услышав шаги, лишь прибавила ходу, пытаясь оторваться.

Мы с Дереком встретились взглядами – в его глазах читалось то же самое, леденящее душу предчувствие. Нагнав малышку у самого входа в сарай с садовым инвентарем, мы увидели, как она скользнула внутрь. Мы – следом.

В полумраке, пропахшем прелым сеном, девочка стояла на коленях перед грудой грязных тряпок. И эта гора мусора – внезапно шевельнулась. Из-под нее медленно, с хриплым, болезненным стоном, показалась человеческая фигура. Это был Александр Браун. Его одежда была в грязи и темных, запекшихся пятнах, лицо – мертвенно-бледное, с заострившимися, почти прозрачными чертами. Он попытался что-то просипеть, но из его горла вырвалось лишь булькающее, бессвязное мычание.

– Боже правый… – вырвалось у меня, и ужас сдавил горло. – Джоди… милая… это же его тело… и ты… ты его оживила…

Не думая ни секунды, я ринулась вперед, схватила Джоди и резко оттащила ее назад, прижимая к себе, стараясь закрыть собой. В тот же миг воздух вокруг Дерека загудел от магии. Его рука была уже поднята, пальцы скрестились в смертоносное плетение, из которого сочился ослепительный, безжалостный свет. Он был готов обратить эту несчастную пародию на жизнь в горстку пепла.

– Дерек, нет! – взмолилась я, заслоняя собой девочку. – Умоляю, только не при ребенке!

– НЕТ! – закричала Джоди, с недетской силой вырываясь из моих объятий. – НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО! ЭТО МОЙ ПАПА!

– Детка, он был твоим папой, – прошептала я, пытаясь удержать бьющуюся в истерике малышку и оттащить ее от жуткого зрелища.

– Аннабель, он нежить, – голос Дерека прозвучал жестко и бескомпромиссно. – Даже если он подчиняется ей сейчас, его природа неумолима. Рано или поздно инстинкт возьмет верх. Он может наброситься на ту же миссис Хиггинс, на тебя, на любого, кто окажется рядом. Его нужно развеять. Сейчас. Пока он не причинил вреда.

Его слова были жестоки, но логичны. Внешность Александра не оставляла сомнений: лицо было серым и заплывшим, покрытым грязью и темными подтеками, черты искажены до неузнаваемости. Он не говорил, а лишь мычал, силясь что-то просипеть пересохшим ртом. Это был классический, жуткий образ живого мертвеца.

Я уже готова была отвернуться, не в силах видеть, как Дерек применит свою магию, как вдруг мой взгляд поймал крошечное движение. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь щели сарая, по грязной, распухшей щеке Александра медленно, преодолевая путь сквозь слой грязи, скатилась единственная, чистая слеза.

– Дерек! – вскрикнула я, хватая его за руку. – Стой! Посмотри!

Маг резко обернулся, и его взгляд, острый как клинок, устремился туда, куда я указывала. Он тоже увидел её – эту единственную, кристально-чистую слезу, пробившуюся сквозь грязь и кровь. Немое свидетельство не смерти, но невыносимой боли живого, страдающего человека. Смертоносное сияние вокруг его руки дрогнуло и мгновенно погасло, словно его и не было.

– Он… он живой, – пробормотал Дерек.

Голова внезапно закружилась, я готова была расплакаться от накатившего облегчения.

– Мистер Браун! – Я опустилась рядом с ним на колени, осторожно пытаясь убрать со лба слипшиеся от запекшейся крови волосы. Он снова болезненно застонал, и мои пальцы задрожали. – Тихо, все хорошо.

– Леди… леди Аннабель, – наконец просипел он, и его голос был едва слышен, как шелест сухого листа. – Это я… я… Всему виной я…

– Не тратьте силы, – мягко, но настойчиво остановила я его. – Все уже позади. Все закончилось.

– Эмили… она…

– Жива, – поспешила я успокоить его. – И идет на поправку. Дерек, – я обернулась к магу, – помоги ему подняться.

Мы бережно доставили мистера Брауна в дом. Герцог немедленно отбыл, чтобы привести врача из полевого лагеря магов, а я осталась с Александром. Я смывала с его лица грязь теплой чистой водой, и под слоем копоти и крови проступали черты того самого приятного мужчины, с которым я ужинала. Каждая очищенная рана была молчаливым свидетельством пережитого им кошмара. Закончив, я вышла, чтобы навестить Эмили. Девушка сидела в кровати, здоровый румянец уже вернулся к ее щекам, и она улыбалась, глядя в окно. Я хотела дать ей еще одну порцию целебного эликсира и потянулась к столику, на котором оставила флакон.

Но там было пусто.

Легкая тревога заставила меня оглядеться по сторонам. Может я его переставила и забыла? Странно… Я обыскала всю комнату – столик, полки, даже заглянула под кровать. Флакон исчез. Он буквально сквозь землю провалился.